|
|
||
Мои воспоминания об обстрелах Джелалабада и воспоминания "асадабадовских егерей" Юрия ХРИСТЕНЗЕН и Владимира ЛЕБЕДЕНКО об обстрелах Асадабада |
А. Смолина, Ю. Христензен, В. Лебеденко Об обстрелах и коварных "духах"
1. П р о л о г 2. Воспоминания главнoгo региональнoгo командирa об обстрелах нашей бригады 3. Мои воспоминания о тех же самых обстрелах 4. Воспоминания "соседа" Юрия ХРИСТЕНЗЕНА об обстрелах Асадабада 5. Воспоминания "соседа" Владимира ЛЕБЕДЕНКО об обстрелах того же Асадабада 6. Вместо эпилога 1. П р о л о г
1. "Моджахеды совершали обстрелы с определённых, разведанных, мест и с мобильных огневых баз. Огонь с мобильной огневой базы подразумевал две фазы. В дневное время группа огневой разведки выдвигалось в район, определяла позиции для вооружений, ориентировалась по карте, определяла сами ориентиры, предполагаемые позиции для стрельбы по целям и определяла дату обстрела. Ночью группа обстрела обычно прибывала туда на джипе, встречалась с группой огневой разведки, устанавливала оружие, совершала быстрый обстрел и уезжала. Моджахеды использовали также неуправляемые огневые базы для обстрелов незащищённых и незамаскированных целей. Они прибывали на эти точки в дневное время и устанавливали ракеты на самодельные или одноразовые направляющие. Они соединяли ракеты с часовым механизмом. Моджахеды бывали уже далеко, когда советские или афганские войска начинали их искать." Комментарий взят на военно-историческом сайте artofwar.net.ru представителя РИА "Новости" в Кабуле Андрея ГРЕШНОВА, посвятившего многие годы работе в Афганистане. Большое спасибо таким, как Андрей, молча и без бахвальства ведущим кропотливую работу по поиску и переводу материалов. 2. Воспоминания главнoгo региональнoгo командирa об обстрелах нашей бригады
2. Наш Джелалабад обведён фиолетивым овалом 66-я отдельная мотострелковая бригада (ОМСБр), на территории которой я, Смолина A.H., прослужила 33 месяцa, дислоцировалась в афганской провинции Нангархар с центром в городе Джелалабад. Из воспоминаний Маулави Шукур Ясини, во время войны главный региональный командир в группировке "Исламская партия Афганистана" Юнуса Халеса, все годы войны ведший активную борьбу с подразделениями афганской армии в Джелалабаде и советской 66-й ОМСБр: "Я собрал 150 моджахедов, вооружённых двумя 82-миллиметровыми миномётами, двумя РПГ-7 (ручной противотанковый гранатомёт, оружие лёгкое динамореактивное, т.е. без отдачи при выстреле - A.C.), одним безоткатным орудием и пятью или шестью противотанковыми минами. Для атаки у нас было 250 выстрелов к миномету. (Шамархель, где располагался городок наших советников - А.С.) Командовать отрядом я поставил своего племянника Шапура. Он сформировал четыре группы: миномётную группу под командованием Авозубиллы, миномётную группу под командованием Абдула Басира, группу наблюдения и огневой поддержки под командованием Шапура и легкую группу. Мы начали перевозить амуницию и боеприпасы на мулах ещё за два дня до нападения. Нам надо было переправить всё это через реку Кабул и складировать в деревне Герди Катс. Оттуда мы должны были идти к горе Хаджа Ханифи Баба Гар, откуда был виден Самархель (Шамархель - А.С.) на запад. Местные моджахеды встретили бойцов, проводили к цели и помогли установить противотанковые мины. Они установили мины на дороге около главных ворот компаунда рядом с мечетью. Мы запланировали быструю атаку лёгкой группы, а потом должен был последовать обстрел из миномётов. За два дня мы незаметно провезли амуницию и боеприпасы в горный район и установили миномёты за горой, создав наблюдательный пункт на вершине горы. Лёгкая группа имела на вооружении безоткатное орудие, РПГ и противотанковые мины. Ночью она пересекла реку Кабул в районе Бела и пошла через Самархель (модулях - А.С.) и палатках, поэтому мы рассчитывали, что миномётный огонь будет эффективен. 66-я бригада располагалась в бараках (40-ствольная реактивная системa залпового огня БМ-21 "Град" - A.C.), артиллерийским огнём и миномётами. Раз за разом вражеские снаряды врезались в гору, в то время как миномёты моджахедов работали с плато между гор. Огонь советских войск и минометов моджахедов вкупе со всполохами разрывов практически превратили ночь в день. Это было захватывающее шоу, фейерверк. Это была дождливая ночь, сверкали многочисленные молнии. В 22.00 лёгкая группа атаковала главные ворота компаунда выстрелами из безоткатного орудия и РПГ. Противник ответил танками и бронетранспортёрами, которые, рыча, выползали из ворот. Два из них были уничтожены или выведены из строя противотанковыми минами. Лёгкая группа отошла. В это самое время в работу вступили миномёты. Они послали все 250 зарядов "горячей стали" во вражеский лагерь... Бригада ответила огнём БМ-21 (советские - A.C.). Я сидел в Гердабе, на моем столе дымилась мясо убитой и приготовленной коровы. Я хотел устроить пир для моих героев после их возвращения, а оно ожидалось на рассвете. Приготовления к пиру были закончены, когда на Востоке забрезжило солнце. Но мои люди не возвратились на рассвете. Они были прижаты плотным ответным огнем шурави (Шамархель - А.С.) на аэродром. Вертолеты сделали за ними 12 вылетов. Мой контакт сообщил, что в общей сложности было убито или ранено 200 советских солдат. Это нападение усилило активность советских войск, и советские вертолеты стали выполнять вылеты каждый день в поисках моджахедов." Днем советские вертолеты и авиация закружили над районом боя и стали обстреливать все вокруг. Я с безнадежностью думал, что вряд ли кто-то сумеет уцелеть. Я поклялся Аллаху, что отдам большую сумму денег на благотворительность, если хоть половина моих бойцов вернется. В 08.00 мы с телохранителем Джума-Ханом покинули деревню и вскарабкались на гору, возвышающуюся над Гердабом. Я достал бинокль и увидел бежавшего ко мне пастуха. Все уже успокоилось к тому времени. Авиация улетела на аэродром, артиллерия прекратила огонь. Я полез вниз встречать пастуха. Он принес мне хорошие вести, сказав о том, что мои моджахеды уцелели и вернулись в Гердаб. Никто из них даже не был ранен. Мы закатили отличный пир! В результате интенсивного огня советской артиллерии, многие другие моджахеды покинули свои районы. Наши контакты в бригаде сообщили нам потом, что советские вертолеты эвакуировали раненых и убитых из Самархеля Bзятo с сайта Андрея ГРЕШНОВА. * * * Об авторах книги. Ахмад Джалали - бывший полковник афганской армии. С отличием окончил Военный Университет (Харби Пахантун) в Кабуле. Выпускник высших офицерских пехотных курсов в Форт-Бенинге (Джорджия, США), Британского армейского штабного колледжа в Кэмберли, Американской высшей военно-морской школы в Монтерее (Калифорния, США), Академии Фрунзе в Москве и Института мировой политики (Вашингтон, Дистрикт Коламбия). Джалали также преподавал в Военной академии и высшей военной школе в Кабуле. Джалали перешел в стан моджахедов в 1980 году. Заведовал планированием в штабе Исламского Союза за Освобождения Афганистана (ИСОА), так называемого "Альянса трех", куда входили умеренные традиционалистские группировки моджахедов. В начале 80-х годов стал работать корреспондентом на радиостанции "Голос Америки". В качестве журналиста более 15 лет освещал события в Афганистане и странах Центральной Азии. Джалали - автор нескольких книг, включая книги по Советским Вооруженным Силам, работ по Центральной Азии и трехтомника Военной истории Афганистана. Лестер Грау - подполковник Армии США в отставке, пехотинец. В прошлом офицер разведки, ответственный за "советскую зону влияния". Воевал во Вьетнаме. В 1981 году окончил одногодичные курсы русского языка в Военном институте языкознания в Монтерее (Калифорния, США). Затем Грау закончил Американский армейский институт Советского Союза (USARI (U.S. Army Russian Institute)) в Герниш-Партенкирхене (Германия). USARI - двухгодичное высшее учебное заведение по изучению России (СССР), в котором преподавание велось только на русском языке. Этот институт в свое время был частью United States Army Intelligence and Security Command (INSCOM). INSCOM - Управление разведкой и безопасностью армии США), своего рода аналог ГРУ во времена холодной войны, после окончания которой институт был передан Командованию США в Европе. Грау служил в Москве, много путешествовал по странам Варшавского Договора и СНГ. Он продолжает эти поездки и по сей день. Начиная с 1985 года, основной темой его работ является тактика и военные операции СССР и России. Автор книги по тактике ведения боевых действий Советской Армии в Афганистане. В настоящее время работает в Американском Институте международных военных исследований (FMSO) экспертом по оперативным и тактическим вопросам.
3. Мои воспоминания о тех же самых обстрелах Воспоминания главаря афганских моджахедов появятся в интернете намного позднее, а на войне мы о подробностях не имели представления. Мы просто выполняли интернациональный долг. Так это называлось в те годы. Долг у каждого был своим. 3. Фото Robert Nickelsberg/Liaison До восхода солнца, пока группа огневой разведки моджахедов, преодолевая снежные перевалы, выдвигалась в назначенный район, просыпались девчонки-повара. Им много времени на сборы не требовалось. Туалет, душ, белоснежный колпак на голову, не менее белоснежный халат на тело и, стараясь никого в модуле не разбудить, бесшумными мышками выскальзывали на улицу. Чай, кофе девчонки-повара пили на кухне своей столовой. Их рабочий день начинался в 04.00 часа, пока основная часть личного состава бригады досматривала ночные сны. 4. Повар нашей 66-й бригады Наташа ОСМОЛОВСКАЯ (сейчас, конечно, Наталья Ивановна). Много фотографий Наташи находится в "Джелалабад, 66-я бригада, фотоальбом N 1" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/1.shtml "Афганкам"-кормилицам" посвящён стих, присланный незнакомым ветераном по имени Сергей (Афган, Джабаль, 1983-1985):Однажды я, измученный, усталый, лишь думая о том, чтобы поесть, зашел в кафе, каких немало в стране советской есть. И встретил зал меня надменно холодным блеском своих блюд. Неторопливо, постепенно кормился в зале разный люд. Я сел за столик белоснежный, официантку долго ждал. Вдруг подошла, взглянула нежно, спросила ласково: "Устал?". Я правду ей сказал, конечно, разговорились мы потом. Узнал, что жизнь ее беспечна, что не она виновна в том. Дает ей каждый чаевые. А если кто и не дает, она их, словно паевые, обманом, лестью соберет. Живет она не на зарплату - не может браться мелочь в счет. Хотя хватает для квартплаты. Источник главный же - обсчет. И что с того, что расплатившись, клиент обманутый уйдет? Затем, в дороге спохватившись, недобрым словом помянет. И молча слушая, кивал я: "Постыдно, - думал, - кредо ваше". Тогда совсем еще не знал я, Что скоро встретится Н А Т А Ш А... Сейчас я, сравнивая их, в стране Афганской дальней, Свой посвящаю скромный стих Простой кормилице - Н А Т А Л Ь Е. Суров в Афгане любой труд, совсем обычная зарплата, нет чаевых привычных тут И нет привычного здесь блата. И крут начальник с ней Богдан, не скуп на колкие придирки: "Иди, приди, подай, мадам, тарелки-ложки-вилки!". Безропотно все перенося, одарит каждого улыбкой, обед иль ужин разнося, Накормит вежливых и прытких. Не упрекнет, кто много ест, Головкин так Головкин. Подыщет место, кто без мест. Стол грязный вытрет ловко. Повсюду рядом с ней Т А И С А. Волнуясь, вспомнил я о ней, мне с рук ее тарелка риса, поверьте, кажется вкусней! Нет ресторанного здесь блеска, в холодном зале у дверей Швейцар не клянчит у вас мерзко каких-то несколько рублей. Официантки здесь не ловят одетых франтами парней, и их, за их же счет, не поят, рабами став своих страстей. Но вспоминаю с отвращением официантов союзных тех. Предела нет для возмущения, не возмущаться просто грех! Пусть светит им козырный туз, машины пусть стоят у вилл. Мне б только вырваться в Союз - по тюрьмам всех бы рассадил. Как не похож на их ВАШ труд, "афганки" наши Н А Т А, С В Е Т А! И все, кто скажут - не соврут, От нас, Афганцев, ВАМ ПРЕТЕНЗИЙ НЕТУ! * * * Группа огневой разведки моджахедов преодолевала горные перевалы, когда звенели будильники под подушками официанток. Эти марафетились дольше. Война не убивает ни женского кокетства, ни желания выглядеть чуть красивее подружек. К тому же официантки работали под прицелом сотен мужских любопытно-оценивающих глаз и следили за собственной внешностью строго. Да и не только они, все наши "джелалабадушки" в более подходящих условиях своей красотой без труда затмили бы многих мисс. Ничуть не преувеличиваю. Готовые приступить к работе, официантки бежали в сторону столовой теми же бесшумными мышками, что и выскочившие ранее повара, только более причёсанными, более накрашенными и более наглаженными. До всеобщей побудки оставалось всего-ничего, а ещё требовалось красиво накрыть столы к завтраку. 5. Наши официантки Рашида (Рита) ХАЗИЕВА и Майя (фамилии не помню) * * * 6. Фото Pascal Manoukian/Sygma /Sygma via Getty Images Когда группа огневой разведки моджахедов в конце-концов добралась в заданный горный район и, после обязательной молитвы, приступала к определению позиций для вооружений, то кухонные плиты офицерской столовой 66-й бригады вовсю пылали жаром. На больших чугунных поверхностях весело булькали надраенные до блеска кастрюли-чайники и скворчали гигантские сковороды с почти уже готовым завтраком. Хлеборезы кромсали острыми тесаками мягкий, пышущий жаром хлеб, выпеченный ночной сменой хлебопеков. Вкус военного ноздреватого белого хлебного кирпичика у многих останется в памяти на всю жизнь. Девoчки-официантки шустро сервировали столы. А личный состав бригады неспешно сбрасывал с себя остатки ночного сна. Девичий модуль тоже приходил в движение. Те, кто проснулись первыми, успели сбегать за тридевять земель в туалет (меж модулей - через футбольное поле - на взгорочек) и занять места в просторной душевой. Не успевшие попасть в душевую терпеливо ожидали на крыльце, покуривая и тщательно разбирая сны - что бы это значило? - если в них проскакивал хоть малейший намёк. На войне внимательнее относишься к любым знакам, особенно пришедшим во сне. Чуть позднее, приняв душ, нанеся макияж, причесавшись и облачившись, состав девичьего модуля щебечущей стайкой бежал на завтрак в столовую. Подобным распорядком жили, чей военный день укладывался в стандартные рабочие рамки с 08.00 до 16.00 часов. * * * Когда группа огневой разведки моджахедов ориентировалась по карте, определяла сами ориентиры и предполагаемые позиции для стрельбы, жизнь в бригаде уже вовсю кипела активным рабочим ритмом. На плацу шло утреннее построение, посылавшее во все закутки бригады задорно-громыхавшее сотней молодых глоток: - Здра! жиа! та! дир! 7. На бетонных плитах сверкают лужи и наверняка кто-то примет их за остатки дождя. Нет, дождей в нашей субтропической провинции, с летними температурами за плюс 60, почти не было. Это машина-"водовозка" прибила пыль перед утренним построением и прохождением Пока бригада маршировала на плацу, приветствуя комбрига, соседи-разведчики, делившие с нашей прокуратурой один модуль, дожёвывая на ходу завтрак, запрыгивали на броню. Им было не до маршей: чем раньше попадёшь в обозначенный квадрат, тем большая вероятность успешной подготовки операции для перехвата каравана противника. 8. В центре - черноголовый без головного убора - разведчик Александр ЛИ, ссылку на рассказ о котором поставила ниже ("O принципиальных командирах, горных "мешках" и всезнающих oфициантках") Как уже сказала, разведрота делила модуль с гарнизонной военной прокуратурой, где я занимала должность начальника канцелярии, потому имела возможность из окна своей "секретки" наблюдать за сборами соседей. Отдельно умилял громко-скулящий щенок, расторопно-неуклюже ковыляющий за запрыгивающими на "броню" "сослуживцами". Ребята-разведчики не боялись рисковать собой, в молодости не все понимают цену жизни, оттого и берут в армию 18-летних, способных погибнуть за идеалы. Но 18-летние мальчики щенка берегли, в рейды не брали, хотя тот наверняка чувствовал себя уже полноценным членом разведроты. Потому и суетился меж БМП-шек, обиженно визжа и взывая к братской солидарности. Отважный маленький пушистый комок, ловко увиливающий из-под гусениц, умилял до боли в сердце. А сами разведчики, безусые, суетливо галдящие пацаны, усыпавшие панцирь машин тщедушными телами и уезжающие навстречу смертельной опасности, выжимали ручьи слёз у меня, наблюдающей за ними из окна и нервно выдёргивающей из пачки очередную папиросину. Из таких "прогулок" живыми возвращались не все. Мальчики-Герои, не догадывающиеся о своём Героизме. Они просто выполняли свой мужской долг... У меня есть несколько текстов о разведчиках Джелалабадa: - "Джелалабад. О серебряной тюбетеечке и соседях-разведчиках" находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0021.shtml - "Джелалабад. O принципиальных командирах, горных "мешках" и всезнающих oфициантках" находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_0022.shtml - "Джелалабад. Наши мальчики" находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00300.shtml - "Джелалабад. Ренат Шафиков. Разведчик. Художник. Настоящий Человек" находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00302.shtml - "Mамчуеву Иссе посвящается" находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00302a.shtml - "Он дважды спас мне жизнь..." находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00302b.shtml - "Разведчик Исса Мамчуев. Стихи и песни" находится здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/text_00302eshtml.shtml * * * В это же время, уже разбежавшиеся по рабочим местам, девочки-машинистки печатали тексты; делопроизводители заполняли документы; телеграфистки отстукивали свои коды; телефонистки соединяли по указанным позывным-паролям войсковые части; прачки стирали и сушили; кастелянша шила, штопала, гладила; медработники лечили, а кого и вытаскивали с того света; уборщицы подметали и намывали коридоры модулей; продавщицы открывали свои магазинчики. А девочки-повара бежали в модуль досыпать, что не доспали ночью. В модуль также возвращались с ночных смен врачи и медсёстры. 10. Наша 66-я бригада. На фото - дорога в медроту, девчонки-медсёстры шагают на службу. За спиной у них - офицерская столовая, справа (на фото за деревьями не видно) - штабной модуль 11. Я чего-то надиктовываю машинистке Михайловой Татьяне Александровне * * * Так же, рано утром, из ворот бригады выпыливал почтовый БТР, спешащий на аэродром к первому борту из Кабула. БТР для почтовиков был надёжнее, потому что путь проходил через духовское гнездо - Соловьиную рощу. Hо когда бронированной военной техники в бригаде не оставалось - все ушли на войну в горы - почтовики брали наш (прокурорский) "уазик". * * * В полдень, когда группа огневой разведки моджахедов наконец определялась сo временем обстрела, в бригаде наступал обеденный перерыв. Не знаю, как в остальных провинциях, но у нас из-за нечеловеческой жары в самое знойное время суток с 12.00 до 16.00 был официальный рабочий перерыв. Воздух накалялся до 60 градусов и выше. Если бы не орудийная канонада, непрекращающийся звуковой фон нашей провинции, то в полуденные часы окружающее пространство казалось вымершим. Не только люди, но каждая пташка-букашка, каждый жучок-червячок искали себе щелочку, куда можно забиться и забыться в спасительной прохладе. Ближе к вечеру, когда стрелка термометра с отметки "60" сползала хотя бы до отметки "40-45", мы возвращались на рабочие места, чтоб через два-три часа проделать обратный путь в направлении к жилым модулям. Теперь уже до следующего утра. Подобным ритмом жили те, чей служебный график укладывался между 08.00 и 18.00 часами (если кто забыл, то минус четыре часа обеденного перерыва). Хотя на самом деле график не соблюдался. Работники военной прокуратуры, где я служила, в отчётные дни сидели до ночи, а бывало, что и до утренних криков... нет, не петухов, a муллы, разносящихся по окрестности и сзывающих к первой молитве. * * * А ночью в назначенный район прибывала моджахедовская группа обстрела, встречалась с группой огневой разведки, все вместе устанавливали оружие... 12. Я помню фасон и узор пижамы, в которой при первом обстреле выскочила на крыльцо модуля: майка и короткие брючки в розовых витиеватых цветочках.