"Человек, считающий Древних своими поводырями - мерзостен. Идущий тем же путем маг - мерзостен вдвойне. Но время от времени рождаются отродья выбирающие тьму и сильнейший среди них Кицир-Абу, живший во времена Гильгамеша. Он первый познал энергию крови и, узрев тоскующих в бездонном хаосе, даровал им надежду на освобождение. За это оделили Древние его мощью и знанием, и обрел он силу равную богам. И началась война и много людей умерло не дождавшись ее окончания, пока, наконец, войско людей не осадило Ирем, крепость находящуюся в самом центре ядовитой пустыни. Именно туда сбежал Кицир-Абу, прихватив с собой сторонников и рабов. Там, отгородившись от мира непроходимой стеной, он и написал книгу и дал ей имя - "Вой ночных демонов".
Длительная осада закончилась неожиданно для всех. Просто однажды крепость исчезла, оставив после себя выжженную землю, да седого безумного старца, что-то бессвязно бормочущего о переходе, замешанной на крови глине и огне, пожирающем живую плоть. Восемь тонких керамических табличек прижимал он к груди и это был единственный раз, когда книгу видели целиком. Затем она исчезла, обретя собственную жизнь и историю.
Говорят, что крепость Ирем по-прежнему погребена под песками и хранит множество ужасных тайн..."
Отрывки лекции произнесенной перед послушниками храма
Мардука в г. Вавилон Владыкой Эламу. 1760 г.д.н.э.
" Его окружали тысячи черных колонн. Рисунок на мозаичном полу ехидно подмигивал, сплетаясь в разноцветные узоры, а от нежного хрустального звона на глаза наворачивались слезы. Это больше напоминало стон... Плач матери, потерявшей ребенка, или песню скитальца, вынужденного вечно бродить в опротивевшем лабиринте жизни. Тонкий специфический аромат, намекал на присутствие древней магии. Слегка сладковатый, оставляющий на языке привкус крови. Только очень древние проклятья становящееся со временем все сильнее могут так пахнуть. Проклятья, наложенные богами...
Шамшил не был трусом, но и до героя ему было далеко. Поэтому когда впереди из воздуха соткалась угловатая черная фигура, он не удержался и, растеряв остатки самообладания, заорал".
Вырвавшись из кошмара, Шамшил некоторое время хватал ртом воздух, пытаясь унять сердцебиение, и не сразу заметил, что мир вокруг изменился. Рассеянный свет сменился полумраком, черные колонны бесследно исчезли, а необъятный зал сузился до маленького закутка, огороженного ширмой. Где-то сбоку заунывно, на одной ноте, выла женщина. Чуть левее матерился мужчина, обещая всех прикончить "если эта дрянь не заткнется". И (слава богам!) здесь не было никаких древних проклятий.
- Оооо..., - простонал он и попытался сесть. В затылок тут же вонзился раскаленный шип. На крик прибежал мальчишка, лет так двенадцати. Худющий как скелет, мелкий, одетый в рваную дерюгу подпоясанную веревочкой, он на удивление ловко уложил Шамшила обратно на скамью и, закутав одеялом, шлепнул ему на лоб мокрую холодную тряпку.
- Где я? - спросил несчастный, боясь пошевелиться.
- В доме моего дяди, господин, - ответил малец и, поковыряв пальцем в ухе, добавил, - мой дядя лекарь.
- Божественно..., - тряпка полетела на пол, руки потянулись к забинтованной голове, - И скажи мне, милое дите, что я здесь делаю?
- Я не дитя, - обиделся малец и мстительно добавил, - И ты здесь - помираешь.
Шамшил не поверил. Уж кем-кем, а умирающим он не себя не чувствовал. Руки-ноги целы и двигаются, голова хоть и больная, но чуток соображает. Вот только с памятью беда. Вместо связных воспоминаний обрывки паутины. Столб, вампир, мозаика... А потом? Что же было потом? От напряжения в затылке щелкнуло, и перед мысленным взором всплыли выпученные глаза Тиграгиля, верховного жреца Эрешкигаль.
Впервые судьба их свела восемь лет назад, в предместье Вавилона. Тогда была круглая дата восшествия царя Хаммурапи на престол - двадцать пять лет, и столицу вычистили до блеска. Народ с нетерпением ждал дармового угощения и обещанных гонок на двухколесных колесницах. Выставить пару считалось делом престижа. Люди на улицах заключали ставки, говорили о заморских жеребцах, с вызолоченными копытами, об огромных черных нихтехинцах извергающих из ноздрей дым, и даже о чудо породе специально выведенной одним из далеких храмов. И вот, перед началом празднества, неподалеку от Вавилона начался массовый падеж скота и Шамшила, послали туда прощупать магический фон. Ну, вдруг ведьма завелась или демон безобразничает...
Там оказался не демон, а матерый оборотень из клана Диких Псов, одного из четырех великих кланов оборотней. Кроме Псов, предпочитающих селиться возле людей, существуют Пантеры, живущие в северных предгорьях, степные Лошади и полумифические Драконы, которых никто никогда не видел. Эти создания, способные на время принимать человеческий облик, обычно ведут себя скромно, но в тот раз Шамшилу не повезло. Ему попался Пес больной бешенством.
Он гнал несчастного нюхача, как зайца, по пересеченной местности часов пять. И когда тот, загнав казенного мерина, без сил свалился на землю и приготовился умереть, на дорогу вышел караван храма Эрешкигаль.
Что ж. Можно сказать, что чудо лошади действительно существовали. Белые, без единого темного пятнышка, гордые, грациозные. И такие вкусные. Обожравшись, Пес впал в коматозное состояние и только тогда его сумели обезвредить. Храму Мардука пришлось раскошелиться, возмещая стоимость животных, а Шамшилу досталось по первое число. Его тогда так исхлестали, что бедняга месяц спал на животе. Но Тиграгилю этого показалось мало. Смерть священных для храма Эрешкигаль животных он не мог простить до сих пор.
- Тебя приволок мужик один, - затараторил мальчишка, пытаясь уложить пациэнта на лежак, и пристроивая тряпку обратно на лоб,- Дядя его предупредил, что все бесполезно и к утру ты все равно загнешся, ведь люди с такой дыркой в черепе не живут. Тогда этот... ну который приволок, пообещал, что в таком случае закопает вас в одной могиле. Потом пришел жрец...
- Стоп!- не выдержал Шамшил, - Как это дырка в черепе?
Подняв руку, он еще раз ощупал голову: повязка как повязка - грубая ткань начиналась прямо надо лбом и охватывала весь затылок. Однако кровь не текла, да и огненный шип потихоньку рассосался. Осталась только общая слабость, и ужасная сухость во рту.
- Ха! - хмыкнул малолетний паразит, - Зуб даю - мозги видны были. Так что если бы не жрец, кормить тебе червей. Это уж точно.
- Опиши-ка того, кто меня принес? - попросил Шамшил, и, зашвырнув тряпку за ширму, опустил ноги на холодный земляной пол.
- Высокий..., - мальчишка подпрыгнул, пытаясь продемонстрировать рост незнакомца.
- Выше меня?
- Конечно! Много выше! И знаешь такой весь ... в мускулах. И волос сзади длинный...
- А клеймо в виде треугольника?
- Да, правильно, - обрадовался тот, - Ты его знаешь?
Еще бы не знать - описание один в один подходило к Адату.
- Хм... Твоему хозяину сильно повезло, что я выжил. Этот парень обещаниями не разбрасывается. Твой дядя хороший лекарь?
- Не очень, - скривился мальчишка, - Я же тебе говорю - пришел жрец.
- Значит жрец, -Шамшил, закрыв глаза, сосредоточился. Вначале у него ничего не получилось. В нос лезли самые обычные запахи - мочи, человеческого пота, стухшей еды, сирени...Сирени?!
- Из храма Эрешкигаль,- тут же подтвердилась догадка.
- Не может быть!
- Что я бордовую хламиду не узнаю? - надул губы пацан, - Сам пришел, почти сразу как тебя приволокли...И пошло веселье! Сначала вынесли всех лежачих, а ходячие к тому времени и сами разбежались. Я спрятался в углу и все видел, - тут он понизил голос и, приблизившись, еле слышно зашептал, - Натер тебя чем-то вонючим, а потом как заорет!!! Молния как бабахнет! На зов прилетели демоны, - тут в ход, для большего правдоподобия пошли руки, размахивая которыми парень пытался изобразить прилет ужасных демонов.
Шамшил закрыл отвисшую челюсть. Жрецы Эрешкигаль никогда никого не лечили. Это было не в их правилах. Вот убить - это с превеликим удовольствием. Может и его спасли только для того, что бы помучить еще раз? Он вспомнил, как душил Тиграгиля, и мысль показалась ему вполне здравой.
- Слушай, малыш, а ты не в курсе - владыка Тиграгиль жив? С ним ничего не случилось?
- Да все вроде в порядке. А что?
- И никакой охраны здесь нет?
- Ну, ты точно больной! У моего дяди нет денег на охрану!
- А где он? Ну твой дядя...И вообще, где все?
Мальчишка насупился:
- Нету никого. Кроме меня и еще этих...,- он махнул рукой в сторону, - В городе мор начался, и всех лекарей с утра вызвали к наместнику. Так что он ушел и людей с собой забрал. И знаешь, господин,- в его взгляде мелькнул страх, - мне здесь очень страшно.
Шамшил обхватив многострадальную голову руками, сел прямее и тут закричал во второй раз. Но на сей раз не от боли:
- Где!!! Моя!!! Борода!!!
Ухоженная, от природы крутившаяся колечками борода, гордость и украшение настоящего мужчины исчезла, будто ее и не было. Вместо нее торчал отвратительно голый и гладкий подбородок. Не лицо, а задница младенца.
"Я все еще сплю" - решил Шамшил, шаря руками по лицу, - "Не может быть... просто не может быть!"
Для проверки он ущипнул себя за руку и тут же зашипел от боли. Это была настоящая катастрофа. Мальчишка, наблюдавший за его стараниями, посочувствовал.
- Да не расстраивайся ты так. Главное остался жив, а борода новая отрастет.
- Ничего ты еще не понимаешь! - взвыл бедолага, - лучше умереть, чем жить таким уродом. Да меня женщины теперь к себе на километр не подпустят! Давно я здесь?
- Без малого четыре дня.
Бедная голова от избытка информации закружилась, но тут сверху обрушился водопад холодной воды, и мальчишка, поставив пустой кувшин на пол, вежливо поинтересовался:
- Господину лучше, или мне повторить?
Стонавшая женщина перешла на крик, а затем вдруг резко замолчала. На мгновение стало неестествекнно тихо, а затем послышался топот.
- Последние больные разбегаются, - шепнул племянник лекаря, - Похоже, из нормальных остались только мы с тобой.
Шамшил поежился и решительно встал на ноги. Инстинкт подсказывал, что отсюда пора делать ноги.
- Имел я твоего дядю, - получил он грубый ответ, - Если я сегодня не пошлю в Вавилон доклад, хозяин с меня три шкуры снимет!
- Хм..., - пробурчал упрямец, - Может тогда, хоть набедренную повязку оденешь? А то распугаешь своим непотребным видом весь город.
Шамшил посмотрел в низ и пережил очередной шок: на теле волос тоже не было.
- Божественно...,- прошептал он, - Такого я никогда не видел. Малыш, а это случайно не заразно?
Тот в ответ только хихикнул и неопределенно мотнул головой.
Женский стон возобновился, но теперь он больше напоминал волчий вой, нежели звук, издаваемый человеческим горлом. Ему стал вторить еще один, уже мужской, к ним присоединился третий, четвертый пятый... Шамшила заколотил озноб - такой ужасной какофонии он никогда раньше не слышал. Схватив мальчишку за плечо (для равновесия) он отодвинул ширму и так быстро, как только мог, пошагал к выходу.
Вдоль стен на расстеленных циновках вповалку лежали люди. Их было много, десятка два-три. Заведение явно специализировалось на беднейших слоях населения. Никто, обладая малой толикой денег, не рискнул бы лечиться в столь ветхом и грязном месте.
"Сукин ты сын, Адат", - выматерился про себя парень, - "Не мог найти заведение поприличние?"
Несчастные, одетые в грубые домотканые одежды, на первый взгляд казались совершенно здоровыми. Но только на первый.
Доковыляв почти до самой двери, Шамшил повинуясь внезапному импульсу, опустился на колени перед ближайшим телом и вздрогнул от отвращения. Это была женщина, полная и немолодая, имеющая второй подбородок и отвисшие груди. Обычная мать семейства, каких полно в любом городе, но сейчас ее вид вызывал необъяснимое отвращение. Нечто демоническое поселилось у нее в глазах, черных и пустых как провалы в горном ущелье. Потрескавшиеся губы кривились в злобной ухмылке, демонстрируя гнилые зубы, а с уголка рта тонкой струйкой бежала слюна.
- Кошмар!
Мальчишка, всхлипнув, опустился рядом и быстро, глотая слова, зашептал:
- Эпидемия потерянных душ... Началась дня три назад. Их привозили сначала по одному, а потом целыми телегами и все с одного и того же квартала. Еще сегодня днем они лежали смирно, только пялились в потолок и молчали. И вдруг как прорвало. Пошли отсюда, а?
Держась друг за друга, они выбрались наружу. Дом лекаря, совмещенный с бараком для больных, находился где-то на окраине и был окружен низеньким глиняным заборчиком. Кучи мусора вперемешку с навозом, раскиданные по двору да маленький сарайчик - вот и все богатство. От чрезмерного напряжения Шамшила замутило, и он сел на корточки.
- Значит "Эпидемия потерянных душ"? Не слишком ли изысканно для мелкого грязного оборванца?
Мальчишка обиделся:
- Между прочим, мне недавно исполнилось двенадцать и я совсем не грязный. А насчет изысканности, так мой отец служил писцом при наместнике. И ко всем достоинствам я еще умею читать и пользоваться стилом, - затем, всхлипнув, бросился на землю и обнял Шамшила за колени, - Господин..., - зашептал он, - забери меня отсюда, пожалуйста. Ноги буду тебе мыть! Я много чего могу - перевязку сделать, за животными ухаживать. Из меня получиться хороший слуга... Господин, я так боюсь!
Парень сидел, чувствуя, как вздрагивает худенькое тельце, и не знал, что делать. С одной стороны слуга был нужен и Эламу давно предлагал подобрать кого-нибудь подходящего, а с другой этот незнакомый паренек казался таким маленьким и невзрачным.
С трудом, отцепив его от себя, Шамшил отрицательно помотал головой, зная, что уже проиграл.
- Твой дядя наверняка потребует отступные.
- Да он до смерти будет рад от меня избавиться, - радостно подскочил тот. Слезы словно по волшебству сразу высохли, - господин! Ты не пожалеешь!
- Эй! Я еще не согласился!
В ответ мальчишка развернулся и чесанул в дом. Вернулся он через минуту, держа в руках сверток. Это оказался потертый, но чистый халат.
- Вот, - протянул он одежку, - надень, а то действительно всех распугаешь. У нас в Уре не принято шастать голым по улицам.
Шамшил сдался.
- Как хоть тебя зовут, надоеда?
- Зухрим, - ответил тот и счастливо улыбнулся.
- Так вот, Зухрим, я ничего не обещаю. У меня есть собственный хозяин, и твоя кандидатура ему может не понравиться. Я раб и принадлежу храму Мардука.
- Не может быть! - удивился мальчишка.
- Может. Так что единственное, что могу пообещать - взять тебя в Вавилон. Подойдет? - мальчишка кивнул, - Божественно. А теперь надо как-то добраться до гостиницы. Я там оставил вещи и волнуюсь, как бы с ними чего не произошло. Называется - "Сковорода". Знаешь такую?
- Конечно, знаю. Там еще хозяин ворюга. Я надеюсь, ты не оставил ему ничего ценного?
Шамшил вспомнил про меч и попытался встать, но ноги подкосились и он шлепнулся обатно.
- Ох!- голова снова закружилась, - Что же делать?
Зухрим развернулся и шмыгнул в сарай, откуда вернулся, таща за веревку длинноухую скотину с упрямой мордой и повышенной волосатостью. Осел меланхолично дожевывал пучок травы.
- Вот! - гордо продемонстрировал он животное, - Я думаю, дядя не будет возражать, если мы одолжим его на время. Давай залазь.
Шамшил задумчиво посмотрел на небо, на котором умирало солнце. Решение пришло само.
- Ты хорошо знаешь город?
- Да господин, - сидевший на корточках ребенок вскочил на ноги, демонстрируя желание угодить во что бы то ни стало.
- Вот и чудно. Отведешь меня в квартал, откуда больные. И учти - быть моим слугой опасно.
- Ура! - возопил мальчишка и возбужденно запрыгал вокруг осла на одной ножке, - ты господин не пожалеешь, что взял меня с собой - я очень сильный и умный.
"- Зато я дурак" - подумал Шамшил.
* * *
До нужного места добирались больше часа. Осел оказался на удивление покладистой скотинкой и взбрыкнул только раз, заметив возле дороги куст чертополоха. После чего, получив доброго пинка, буновать больше не пытался. Шамшил мерно покачивался в седле, глазел по сторонам и думал про всякое.
Ур отличался от Вавилона как белый лебедь от ястреба. Из-за огромного количества каналов казалось, город парил над водой, вздымая вверх золотистые крылья башен. Разноцветные храмы, двух и трех этажные дома, а рядом полуразвалившиеся хибарки с циновками вместо дверей. Завораживающая картина, если бы не сопровождающая ее вонь. Особенно едкий запах шел от воды, куда не, мудрствуя лукаво, горожане сбрасывали нечистоты. Правда, ближе к центру стало лучше: горы мусора с улиц исчезли, а по каналам заскользили не драные раздолбайки, а чистые юркие лодочки. Попался по дороге и базар, несмотря на вечерний час все еще шумный. Мелкие лоточники уже сворачивались, зато возле магазинов, собирающихся работать всю ночь, начинали зажигаться фонари.
Ночь... Время воров, разбойников и беглых. Хотя нет, последних здесь не обслужат. Побояться. Ведь никто не будет разбираться, знал или не знал. Отрубят голову и все, в назидание и для увеселения. Не зря мудрый царь Хаммурапи, да хранят боги его светлый разум, приказал в каждом городе поставить по каменному столбу. И не зря трудились ватага писцов, высекая на них законы. Хочешь узнать, что тебя ждет - выйди на площадь, почитай. Поэтому и сторожатся хитрые купцы, с разбором принимая ночных покупателей. Охранников специальных держат.
Зухрим, проходя мимо одной торговки, разжился горстью сушеных фиников, и тут же принялся их жевать. В детстве Шамшил тоже подворовывал сладости, считая себя самым ловким. До тех пор пока не понял, что всегда найдется кто-то. Умнее, быстрее, сильнее... богаче. Кто-то, кто может проглотить тебя и не поморщиться. Вроде владыки Тиграгиля.
У нюхача непроизвольно сжались кулаки. Конечно, теперь скупердяй Эламу выставит храму Эрешкигаль солидный денежный счет, вопя о причинении ущерба, но проблемы это не решало. Душа требовала крови. Разыгравшаяся фантазия рисовала Тиграгиля с содранной кожей, подвешеного на крюк за ноги, и с кружащими сверху стервятниками. Зловеще ухая, они спускаются и начинают рвать окровавленное тело на мелкие кусочки.
Облизнувшись, Шамшил помотал головой, прогоняя видение, и его мысли потекли в другом направлении. Он вспомнил глаза женщины, застывший в них ужас и по спине его побежали холодные мурашки. Неужели какая-то новая, не имеющая запаха, магия? Или яд? Если да то, тогда понятно, что здесь делает Адат, которому никогда не поручали легких дел. Должна быть как минимум пара загадочных трупов, чтобы Хаммурапи спустил его с цепи. И откуда здесь взялся Тиграгиль? Верховные жрецы неохотно путешествуют, а главный храм богини Эрешкигаль находится на западной границе, рядом с Сирийской Пустыней. Так какого рожна он заявился в Ур? Вопросы, вопросы.... И ни одного ответа.
- Слушай, Зухрим, ты помнишь того здоровяка, который меня притащил?
- Ага,... мчавк, ням, - попытался ответить парнишка, с полным ртом фиников. - Это тот, у которого клеймо на плече? В форме треугольника?
- И как это ты углядел? - спросил Шамшил, зная, что Адат стесняется рабского клейма и поэтому носит рубахи с длинными рукавами.
Новоявленный слуга выплюнул в пыль улицы косточку и объяснил:
- А он своим халатом тебе голову перевязал... так и притащил на руках. Не хотел, что бы тебя везли вместе с остальными.
- Какими остальными?
- Так многих кого ты видел, в ту ночь и приволокли. Они лежали на телеге, словно кирпичи какие, только моргали и скалились...Жуть! И главное ведь, не чувствуют ничего. Дядя их и иголками колол, и огнем пытался - ничего. Только стонут. Аж мурашки по коже.
В этот момент осел встал как вкопанный и ночной город вздрогнул от его протяжного крика:
- Иаааааааа!- вопила скотина, будто ее режут. Уговоры и сунутый в пасть финик не помогли, - Иаааааааа! - орала она пуще прежнего.
- Да заткнись ты! - в серцах выругался Шамшил ожидая, что сейчас из близлежащих хибар вывалится разбуженный народ и надает ему по шее, но прошла минута, потом другая, а никто на так и не появился. Да и вообще рядом никого не было. Улица будто вымерла. Нюхач слез на землю и, пошатнувшись, вцепился в услужливо подставленное плечо. Дикий ор прекратился, осел, словно заправский рысак, встал на дыбы, и, выдрав поводок из рук мальчишки, дал стрекача.
- Вонючий шакал, - пробормотал Зухрим ему вслед огрубевшим голосом, - Что будем делать хозяин?
В раскосых глазах мальчишки мелькнули красные огоньки. В его взгляде не было страха, а только мрачная сосредоточенность. Тяжелый такой взгляд, оценивающий. Двенадцатилетние мальчишки, так не смотрят.
Ответить на простой вопрос Шамшил не смог. Одна его часть требовала бежать вслед за ослом, другая, подпитываемая природным любопытством, удерживала на месте. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут по улице поплыл тонкий, слегка приглушенный звон, как будто стукнули палкой по бронзовому щиту. В нос ударил знакомый "морской" запах: выше по улице устанавливали защитное поле. Решение пришло мгновенно. Схватив Зухрима за локоть Шамшил в припрыжку (откуда только взялась сила) побежал в ту сторону и, через некоторое время, заметил впереди яркий свет. Посередине пустой круглой площади горел костер, и именно оттуда пахло морем.
Шамшил обернулся и от неожиданности остолбенел: улица, по которой они шли, заполнялась молочно-белым туманом, постепенно скрывающим перекошенные глиняные хибары. Казалось эта белесость живая и растет, выкидывая вперед то одно, то другое щупальце. Он попятился, раздался тот самый звон и, преодолев наложенную защиту, оба ввались в центр площади, оказавшись среди толпы вооруженных людей. Шамшила тут же схватили за шиворот, отдернули от границы круга, и поднесли к шее нож.
- Осссторожно, - просипел бедняга, чувствуя, как лезвие режет кожу.
- Заноза? Ты?- детское прозвище произнес знакомый баритон, - Откуда ты здесь взялся? Айрис, да отпусти же его! Этот тот самый. Я тебе о нем рассказывал.
Слова возымели действие. Нож исчез и отпущенный нюхач повалился на землю.
- Божественно..., - простонал он, потирая горло. Кожу на шее защипало, а на руке оказались капли крови. - Мама! - взвизгнул Шамшил, - ты же меня чуть не зарезал! - и тут, рассмотрев схватившего его воина, осекся.
Перед ним стояла женщина, одетая в длинную рубаху и широкие брюки, с белыми, как снег волосами, заплетенными в две тугие косы. На ее правой щеке красовалась татуировка - три черные линии, на поясе висели ножи, а за спиной, крест на крест, два меча. Дева не обратила на грубость никакого внимания. То, что ее волновало, сейчас находилось за границей круга. Туман волнами накатывался на силовое поле, пытаясь проникнуть внутрь. Казалось, люди находятся внутри воздушного пузыря на дне молочной реки.
- Великий Мардук, что же здесь твориться?
- Мне бы тоже хотелось знать, - проворчал Адат, и, подняв друга на ноги, заключил его в объятья, - Ха! Живой! А мне уж показалось, что тебе конец!
- Я тоже рад тебя видеть! - похлопал Шамшил необъятную спину, и, не удержавшись, проворчал, - И все-таки ты свинья. Запер меня в отстойник. Не мог найти лекаря поприличнее?
Адат заржал:
- Каков наглец! Ничего - раз хамишь, значит выживешь. Я ведь чудом успел. Еще немного и жрецы запинали бы тебя до смерти.
- Я надеюсь, господа вы закончили с формальностями и можете обратить на меня внимание? - воины раздвинулись, пропуская вперед приземистого бородача. Это оказался сам Нарамсин, наместник города. - Адат, я требую объяснений! Что здесь, тысяча демонов, происходит?!
- Не знаю, - пожал тот плечами, - может колдовство?
- Нет, - вырвалось у Шамшила, - у меня ощущение, что эта штука живая.
- Коллега прав, - раздался еще один знакомый голос. Тиграгиль обнаружился возле костра, рядом с которым находилась жаровня, вечная спутница жрецов. - Кроме моей, здесь нет никакой магии.
- И что вы предлагаете? - насупился Нарамсин, - Эта штука за неделю уничтожила целый квартал моего города, превратив жителей в безумных идиотов. Надо ведь что-то делать!
- Эпидемия потерянных душ, - повторил он еще раз и так громко, что бы все расслышали.
Даже в мерцающем свете разожженного костра стало заметно, как жрец побледнел.
- Да...действительно, очень похоже...И почему мне это раньше в голову не пришло? - бормотал он, - но... но это значит, что кто то снял первую печать!
- Нет..., - посерел наместник, - только не это. Невозможно. Ведь невозможно же?! - подскочив к Тиграгилю, он схватил его за грудки и затряс как грушу. - Как такое могло случиться, владыка!
Стоявшая неподвижно, Айрис аккуратно (казалось, она плывет по воздуху) проскользнула через толпу воинов и вклинилась между ними, прервав экзекуцию в самом начале.
- Не надо, господин, он еще может пригодиться, - мурлыкнула девушка. Наместник послушно разжал руки, а сердце Шамшила предательски екнуло.
- Она снежный призрак, пантера-оборотень, - зашептал ему на ухо Адат, - одна из лучших. Видишь тату на ее лице? - парень кивнул, - У них это знак воина-асса. Три вида оружия - меч, нож, копье.
- Божественно...
- Личный телохранитель Нарамсина. Говорят у клана пантер долг перед господином наместником, вот она и отрабатывает. Всегда рядом. Я сам видел, как она на тренировке отбивала мечом стрелы. Реакция феноменальная, у людей такой не бывает.
- Какая она красивая, - протянул Шамшил.
- Красивая? - удивился Адат и хмыкнул, - Ну-ну... Только смотри, как бы мне тебя потом не пришлось по кускам собирать. Здесь голову - там член.
Тиграгиль с трудом устоявший на ногах, отряхнул хитон и надменно просипел:
- Не знаю наместник, и потом это еще не факт. Надо посетить храм и узнать все на месте.
- Мамочки! - всхлипнул по детски один из воинов и, округлив глаза, дрожащими руками попытался вытащить из ножен бронзовый короткий меч. Вокруг послышались приглушенные проклятия. Тихонько, по-звериному, взвизгнул Зухрим, с резким щелчком выкинув лезвие невесть откуда взявшегося ножа. За границей круга в клубах тумана стояли люди с безумием в глазах и молча царапали скрюченными пальцами силовой щит. Мужчины, женщины и даже дети, все от мала до велика, пытались прорваться внутрь и вряд ли для того, что бы почтительно приветствовать своего наместника. По спине Шамшила потекла струйка холодного пота.
- Что за хрень?- задал глупый вопрос тот же вояка, и, не дожидаясь ответа, попятился назад, поближе к центру. Через пару секунд выстроился аккуратный круг, ощерившийся обнаженными лезвиями. Снаружи остался только Тиграгиль, опустившийся перед жаровней на колени и не тронувшийся с места Адат, с любимым топором наперевес.
- Действительно, - задумчиво почесал он бороду, и без страха подошел к невидимой грани, за которой бесновалась толпа безумцев. Те воодушевленно взвыли и заскребли еще усердней, - Они нас видят. Жрец, ты же гарантировал полную невидимость.
- Отойди! - крикнул Тиграгиль, - Я сейчас попробую их отогнать!
Адат попятился. В жаровне что-то затрещало и в небо взметнулось голубоватое пламя. У Шамшила в носу началось настьоящее светопредлставление, и он, не удержавшись, чихнул, а жрец завыл в полный голос:
-Черта богов, что нельзя осилить,
Черта Небес и Земли, что не сдвинуть с места
Что никакой бог переступить не сможет,
Западня непреодолимая, сеть из которой не выйти...
Силовой барьер заискрился и затрещал, заставив безумцев отпрянуть. Вдалеке послышался дикий вой хищника, у которого из-под носа увели добычу. С неба в клубящийся туман ударило несколько ярко белых лучей. Вой перешел в визг, туман рассеялся, и люди, словно деревянные куклы, один за другим попадали наземь.
Высоко в небе проплывала покусанная с одного бока луна...