Закутавшись в темный плащ, Верховная Жрица тенью скользила прочь от столицы. Темные коридоры трущоб плавно переходили в природные лабиринты, в которых, как было написано в Виаре- летописи их народа, скрывалось жилище Дочери Ллос, прекрасной Алире, из чего рода и происходила правящая династия дроу. Лишенная сил полубогиня, вечноюнная и бессмертная, изгнанная из родного города и обозлившаяся на мир, она ждала возможности вновь вернуться и отомстить за убитого Наместника и разрушенную Империю. И сейчас Арборис была нужна ее помощь.
Женщина не знала, что сможет предложить одной из Триады за помощь, но за жизнь Ардора и Кантаре была готова отдать все, что имела. А без знаний древней Жрицы она ничего не сможет сделать для их спасения. Уходя, она завершила все дела и оставила письмо Орис, надеясь, что девушка сможет взять в руки храмовую власть. Ее старшая дочь, не смотря на взрывной характер, была умна и решительна, так что вряд ли растеряется в этой непростой ситуации. А ее саму, скорее всего, объявят мертвой- еще никто из отправившихся на поиски Алиры Паучихи не вернулся назад. Арборис и сама не знала сможет ли отыскать ее, или сгинет на пути от когтей тварей, скрывающихся во мраке пещер, но выбора у дроу не было. Она двадцать семь лет наблюдала, двадцать сем лет ее мучили кошмары, двадцать семь лет она презирала свою трусость, двадцать семь лет она оправдывалась долгом, но теперь, когда опасность потерять любимых стала очевидной, она не смогла бы простить себе бездействие. И она сделает свой шаг.
Дар ее Богини поможет ей пройти сквозь тварей- она сможет попросту заковать их в кокон из камня, поможет и найти здесь съедобные лишайники и живность, вода из подземных озер напоит ее. А значит рано или поздно, но она найдет первую из рода дроу, что бы молить о помощи.
И Арборис, во второй раз отрекаясь от Законов, уходила прочь, добровольно присоединяясь к когорте Отступников.
Альрен-Кантаре,
Петля времени
-Вставай...
Чей-то тихий голос незваным гостем ворвался в мой сон. Я как раз объяснял рыжеволосому сорванцу об игре на флейте, небрежно наигрывая мелодию, когда услышал его. Отмахнувшись, я что-то пробормотал, надеясь на то, что голос отстанет от меня и даст мне досмотреть такой приятный сон, но это было бесполезно.
-Брат, вставай, у нас еще много дел!
Осознав, что от меня не отстанут, пока я не отвечу, я начал подниматься, все еще держа глаза закрытыми. Наконец я приоткрыл глаза...И отпрянул в ужасе.
На меня смотрел обтянутый серо-желтой кожей череп с горящими золотым светом глазами. С истлевшего одеяния свисали кружева паутины, а протянутая к его плечу рука истончилась практически до кости. Да и комната претерпела значительные изменения- вместо покрытых гобеленами стен- полуразвалившиеся камни, вместо мебели и ковров- груды мусора, вместо витражей- зловещие провалы...Я вновь сомкнул глаза, пытаясь прогнать жуткое наваждение. Когда я открыл их вновь, все было как раньше- я лежал в своей кровати, а надо мной склонялся мой брат.
-Аль, с тобой все в порядке?- нахмурившись, спросил он, так и не убрав руку с плеча. Я, все еще ошарашенный видением, мог только смотреть на нее, убеждаясь, что она привычно темная и живая.- Аль? Аль!
-А! Все хорошо, брат...Просто не сразу же проснулся,- я криво усмехнулся. Встряхнув длинными золотыми прядями, я прогнал остатки сна, сладко потягиваясь после бурной ночки.
-Не буду даже спрашивать, чем ты занимался все ночь, если не можешь нормально встать в три часа пополудни, и мне лично приходится плестись сюда, что бы поднять твою царственную задницу с кровати и отправить работать,- недовольно пробурчал Райзен, сдергивая меня с кровати.
-Эй, ты чего, с ума сошел?!
-Работа, Аль, работа!
-Зануда ты,- широко зевнув, я поднялся с пола, ничуть не стесняясь своего обнаженного тела. Затем, быстро натянув халат, повернулся к брату, разглядывающему мой слегка помятый вид.- Чего?
-Да вот думаю, что посылать тебя на встречу с Первым Садовником и Рожденным Светом, как собирался, не стоит. Вид у тебя не соответствующий...
-Я всю ночь налаживал политические мосты с Великой Рощей!- гордо сообщил я, хитро поглядывая на брата. Тот лишь скривился. Зануда!
-Лучше бы документы просмотрел! Эстер уже трижды приходил ко мне с жалобами, что ты от него прячешься!
-Ну не разбираюсь я в финансах, не разбираюсь! У меня от этих чисел башка болит!- под тяжелым взглядом брата стало как-то зябко, и я отвел взгляд в сторону. А красивое белье у сид...К несчастью в ту же сторону посмотрел и Райзен, что тут же заставили только-только успокоившегося мужчину, вновь разозлиться:
-От цифр, значит, у тебя голова болит? А не от коллекционного вина, пропавшего из наших кладовых? И от двух тоже весьма сонных девушек, с которыми ты, игнорирую злобные взгляды Садовника, ушел после Совета? Смотри, Аль, ведь возьму и женю! На обоих!
-Даже ты, брат,- ответил я, закалывая волосы и натягивая верхний парчовый халат, расписанный золотистыми драконами.- Не настолько жесток!
-Ты плохо меня знаешь!
Плеснув из фарфоровой чаши воды на белый отрез ткани, я начал медленно вытирать лицо. Ледяная влага приятно холодила мышцы, расслабляя, успокаивая. Что бы не думал брат, но я вчера не так уж и много выпил, так что похмелье обошло меня стороной. Просто после всех этих высокопарных речей, произнесенных на Совете, и за которыми скрывалась банальная ругань, мне хотелось хоть немного отдохнуть, не думая о том, что судя по разговорам, нас может ожидать очередная война. Никто не хотел идти на уступки- болезненная гордость всех бессмертных не давала шанса решить все проблемы мирным путем. Личные счеты, территориальные вопросы, споры вокруг веры и морали, политика и отношения- все слилось в один узел, мешая им договориться. И что еще хуже- та это то, что брат, по-моему, и не особо хочет мира. Иногда, когда он говорит о Шаэнориэле, в его глазах загорается такая ненависть, что я чувствую, что от убийства его отделяет лишь шаг. И тоже самое с другими- они словно бы специально подогревают взаимную ненависть, приближая неизбежный финал.
И это меня пугает.
Я, похоже, сильно отличаюсь от остальных бессмертных- в моей душе нет ни жажды безграничной власти, ни стремления к войне...Но и я готов проливать реки крови для того, что бы защитить свое.
-Раз уж ты сегодня не в состоянии помочь в разговорах с Владыками, иди в сад- тебя там дожидается Наследник Князя эльфов.
-Ацериэль?- удивленно переспросил я. Темноволосый эльф был мне очень приятен, но особого стремления к общению тот не показывал, так что я и позабыл о том, что приехал вместе с отцом.
-Он самый,- небрежно кинул Райзен, уже вылетая из комнаты.
Я пожал плечами. Что ж, пойдем, посмотрим, что от меня надо пресветлому эльфу...
Сад расстилался на стороне моря. Двенадцать мраморных террас, покрытых зеленью и цветами, скрывали в своей сени множество небольших беседок и скамеек, часть из которых можно было найти только точно зная, куда смотреть. У самого входа, в тени раскидистого дуба, сидел мой знакомый. Непривычно темное одеяние слегка оттеняло необыкновенно бледную кожу будущего Князя, а рассыпанные по плечам иссиня-черные волосы блестели капельками дождя, видимо только-только оросившего город. Склонив к себе длинный стебель цветка, только-только расправляющего лепестки навстречу солнцу, он с какой-то странной грустью смотрел на него, поглаживая бархат венчика. Я тихо подошел к нему, опираясь спиной на корявый ствол дуба. Говорить не хотелось.
-Мне иногда жалко, что я не могу забрать такое чудо себе, что бы оно было всегда со мной,- прозвенел голос эльфа. Он, отпустив тонкий стебель, любовался сверкающими каплями, летящими с цветка на темный мох земли.
-Так сорви,- пожал я плечами, не понимая проблему. Все эти странные моральные проблемы светлых были для меня странной блажью.
-Не могу,- печально произнес Ацериэль, смотря на меня со смесью брезгливости и восхищения.- Это...противоестественно и отвратительно. Это практически...убийство.
-Даже если так,- я в недоумении уставился на юношу.- Я не вижу проблему. Ты сильнее- ты и устанавливаешь правила. Хочешь- срывай, хочешь- оставляй. Это- свобода.
Тот лишь покачал головой.
-Я не понимаю это. Зачем утверждать свою свободу за счет других?
-Потому что,- я смотрел на этого эльфа как на маленького ребенка. Неужели он не понимает?- Только так и можно почувствовать настоящую свободу- самостоятельно выбирая путь, принимая решения, выстраивая границы дозволенного только сам. Остальное- лишь клетки разной ширины.
-Я хотел бы понять тебя.
-Плюнь на запреты- и поймешь. Или не плюй- все в твоих руках, Ацериэль.
Тот лишь тихо засмеялся.
-А теперь ты пытаешься сделать за меня выбор?
Я улыбнулся, кивая такому занятному светлому. Только вот...светлому ли?
-Ты быстро учишься, сын Первого эльфа.
-У меня хороший учитель, сын Врага.
Киара,
У Дома Владык
Одиннадцать фигур медленно приближались к Дому. Киара, застыв в тени причудливой горгулью, внимательно следила за ними, пытаясь понять, несут ли эти существа опасность ее любимым зверюшкам. Пока что они не приносили ей неприятностей, но снимать слежку она не решалась.
На Город спускалась ночь, и девушка прикрыла свое обнаженное тело плотной шкурой, спасаясь от холода и ветра, приходящего сюда с тенью. Здесь, на крышах, от них не спасали даже длинные и пышные волосы, срывающие ее до пят. Почувствовав тепло, она вновь вернулась к наблюдению.
Фигуры остановились.
В такой темноте она уже практически не видела силуэтов, но за то еще лучше почувствовала их разумы. Существа нервничали. Существа надеялись. Существа боялись.
Но в них не чувствовалось агрессии.
Это хорошо.
Наконец они стали подниматься по ступеням, вступая на запретную даже для нее территорию лабиринтов Дома. Глупые.
Оттуда никто не возвращается.
Но, не смотря на уверенность в гибели странных существ, Киара осталась на крыше, ожидая рассвета. У нее было не так уж много гостей, что бы отмахнуться от этих.
Никола, наемник-дампир,
На ступенях Дома Владык
Дампир пристально следил, как исчезают за крышами последние лучи солнца, погружая Аль-А-Зир в сиреневый сумрак. По прошлым вылазкам он уже знал, что до полного заката у них остается около двух часов- как раз достаточно, что бы все подготовить к ритуалу. Он впервые начнет что-либо настолько сложное, но готов был рискнуть всем- Силой, Даром и самой Жизнью, что бы получить свой шанс на месть.
Никола ненавидел своего отца. Искренне, яростно, так как может ненавидеть лишь человек. Это был Дар его матери, и, если бы его спросили, самый желанный из всех. Он был готов вцепиться в глотку этой скотине, изнасиловавшей его мать, разорвать на части, выпить всю кровь до последней капли... Но как он, безродный наемник, мог достигнуть одного из Совета?
И теперь, встретив Наблюдателя, судя по одеждам и внешности- одного из Приближенных, он не смог удержаться.
Пустынный зал, который он избрал для церемонии, когда-то был храмом- еще не поблекли фрески, не истлели резные скульптуры. Все еще витает в проклятых стенах запах древней, забытой, темной, жреческой магии, все еще звенит Сила -и это вселяло в мага Времени надежду.
-Оставайтесь позади и, если сможете, не вмешивайтесь в ритуал, что бы не случилось,- голос юноши звучал глухо. Он впервые почувствовал липкий страх смерти, которая в эту ночь будет дышать ему в затылок. И что самое страшное, так это то, что если он ошибется, то так и не сможет перешагнуть грань небытия, он навеки развеется осколками воспоминаний по миллиардам секунд времени, исчезнув из памяти живущих. Забвение намного хуже смерти.
Из кожаной сумки он с благоговением достает книгу. Она попала к нему совершенно случайно пару лет назад, когда он впервые совершил свой поход в глубины Аль-А-Зира. Она словно бы звала его, мерцая, источая сладчайший аромат жасмина, и Никола не смог отказаться от такого Дара. Уже потом он понял истинную ценность древнего фолианта, осознав свой Дар и достав Часы. Те самые, что завернутые в мягкий алый бархат, он доставал следом.
Сделанные из кости и неровно отшлифованного мутного стекла, они казались бы небрежной подделкой под старину, если бы от них не шел такой приторно-зловещий запах пыли и жасмина, если бы не бледно-золотистое сияние, охватившее древний артефакт в этом насыщенном Силой месте. Дампир ласково гладил бока своего инструмента, восторгаясь, настраиваясь, готовясь к своей страшной, практически самоубийственной эскападе.
-Ты уверен, брат?- раздался тихий голос Селиша, облюбовавшего место на покореженной балке и явно не собирающегося оттуда сходить.
-У меня нет выбора.
-Ну, эт ты зря,- потянул своим громовым басом Диран.- Выбор есть всегда!
-Я пообещал,- усмехнулся парень, отрывая взгляд от Часов.- А я всегда держу слово!
-А почему они пустые?
В оглушительной тишине, наставшей после последней фразы дампира, звонкий голосок рыжего парня казался каким-то нелепым, неправильном. Никола даже немного поморщился, недовольно косясь на наглого парня. Он вообще до сих пор не понимал, как двум малышам удалось не только упросить взять их в проклятый город, но и пойти суда, в самый центр Аль-А-Зира, присутствовать на одном из опаснейших ритуалов?
Но несмотря на это, ответил:
-Вот поэтому,- и разрезал ладонь.
Верхняя часть артефакта выполнена в виде воронки, на дне которой небольшое отверстие. Тонкое стеклянное горлышко между двумя чашами перекрывается перегородкой- так что льющаяся густая и темная кровь полукровки медленно но верно заполняла Часы. В этот раз ему придется вскрывать очень сильную ловушку, откручивая назад сотни лет, так что крови понадобиться много. Судя по всему, он переоценил себя, так как чаша еще не наполнилась и наполовину, когда он уже качался от слабости. Слава Матери, что Селиш заметил это раньше остальных, и влил в горло слабеющего мага какое-то горькое зелье, сразу же взбодрившее его и, похоже, обладающее слабым кроветворным эффектом.
Наконец, артефакт засиял темным золотом, и Никола смог позволить себе перевязать рану. Неловко пытающийся наложить повязку, дампир был остановлен изящной рукой отлученного сида, произносящего:
-Я помогу.
И медленно поднеся ладонь к ране, Лиан Шурай выпустил полупрозрачные белесые корни из центра. Никола слегка передернулся от странного щекочущего ощущения, когда эти ростки прикоснулись к порезу, впитывая кровь, смыкая края раны. Через пару секунд все прекратилось, а на руке юноши остался лишь красноватый шрам, обещающий исчезнуть через пару дней.
-Спасибо,- пораженно выдохнул он, смотря в спину уходящего мужчины. Впервые он видел настолько впечатляющий талант целителя. И что маг такой силы делает здесь?
-Ты должен вернуть нам Апостола,- тот лишь пожал плечами. Его голос звучал как-то необыкновенно скучающе и обыденно, и в голове дампира впервые появилась мысль, что все прошлые разговоры были куда большим, чем оригинальной шуткой. Но отступать было поздно. Да и за возможность отомстить отцу, он отдаст жизнь кому угодно, хоть Черному Апостолу, хоть самому Врагу.
Осмотрев помещение, он обнаружил в высоком потолке витражное окошко, сквозь которое должен падать лунный свет прямо на центральный алтарь. Руны, собранные из осколков цветного стекла, уже сияли, ловя косые лучи ночного светила. Дампир улыбнулся.
"Как все удачно складывается"- подумал Никола, водружая артефакт на черную глыбу и раскрывая фолиант на описании заклятья.- "Возможно все и удастся. Сегодня полнолуние, так что сила луны даст дополнительную мощь магии слова, а если я прав, и алтарь ее еще и усиливает...То на мне останется только поддержание разрыва, что должно быть вполне мне по силам".
Первый луч луны упал на Часы, подсвечивая бордовую кровь.
Пора начинать.
Фури, путешественница,
Храм Темного, Аль-А-Зир
Высокая тонкая фигура дампира, одетого только в ало-зототой халат, белые брюки и простые сандалии, казалась эфемерной. Медленно разгорающаяся клепсидра, наполненная кровью, источала сладковатый дым. Золотистый, жуткий, он окутывал Николу словно призрачный плащ, вибрируя в такт словам неизвестного языка, вылетающим из уст наемника.
Девушка дрожала от холода, наползающего из-за стен и страха. Это было до ужаса мерзко и страшно, ощущать как трещит пространство и время в этом зале, как, послушное воли мага, искажается, меняется, течет не так, как было задумано при Творении. Фури уже начинала жалеть, что не осталась в защищенной комнатке на вершине Четвертых ворот, когда почувствовала, как на ее плечи опустился теплый плащ Неки, принося с собой запах муки и специй, покой и уверенность.
Он стоял рядом незыблемый как скала, и никто бы не смог сказать, что Черный Лис боится. Но она-то выдела как пульсирует практически незаметная жилка, как стекает по щеке капля пота, как подрагивают кончики пальцев- и это неожиданно окончательно прогнало страх из сердца девушки. Раз уж сам Неки боится, значит и ей не должно быть стыдно.
И она прижалась к нему, с надеждой и страхом смотря на золотые всполохи вокруг дампира.
А они тем временем превратились в огромную клепсидру, чьим центром был Никола. Именно вокруг него крутилась она, разрывая золотыми сполохами пространство. Словно бы старая бумага рвалась завеса времени и в этих зловещих провалах виднелись другие времена. Большинство из них ничем не отличалось от сегодняшнего- та же пыль и грязь, но в некоторых...Где-то появлялись жуткие твари, невесомо скользящие по пыльным плитам, где-то они пожирали незадачливых посетителей...
Но вот наконец они увидели гибель города. В этом, пульсирующем черно-алым пламенем разрыве тряслись стены храма, слышались крики, рушились баки. А еще там, у самого алтаря, прямо напротив дампира, стояла закутанная в старинный халат фигура, сжимающая в руках ситару.
Этот мужчина был похож и не похож на их барда. С одной стороны он был так же темнокож, золотоволос и златоглаз, но только вот у этого не было тех знаменательных ушей и когтей Кантаре. Но все же Неки крикнул Николе, останавливая танец времени:
-Стой! Это он...
Из-за грани доносились лишь невнятные осколки фраз:
-Времени...Ложь...О, Боже! Кто я...Не помню...Брат...
Вглядываясь в черты лица мужчины, Фури все больше и больше убеждалась, что это действительно их "принц Тьмы". но даже его внешность была не самым странным в этом месте- зал, в котором молился бард постоянно менялся, словно не в состоянии удержать образ. Он то был роскошным и сияющим храмом, то рушащимся и умирающим, а то вообще являл собой отражения места, в котором находились они сами.
-Петля времени,- прохрипел Кэсс, качая головой.- Смешанная с искуснейшей иллюзий! Тот, кто создал эту ловушку, был настоящим гением!
-Только ты, труп ходящий, можешь восхищаться тем, что мешает нам,- недовольно буркнула девушка, фыркая в сторону лича.- Как он будет доставать оттуда это чучело зловещее?
-Не знаю- не знаю,- покачал головой некромант, обеспокоено глядя на плетущего какое-то заклятие мага. Тот, явно из последних сил, хриплым голосом читал древние руны, закрепляя проход.- Если я прав, а судя по странному виду барда, я прав, то без желания жертвы петлю не разорвать.
-А учитель что, может не захотеть возвращаться?
В звонком, ломающемся голосе парня звучали слегка панические нотки. Его потерянному взгляду вторил не менее испуганный Илл, судорожно сжимающий свои иглы. Фурии чувствовала себя не лучше. А Кэсс только отвернулся.
- У него там,- он кивнул в сторону разрыва.- Другая жизнь, и, судя по всему, весьма неплохая, так что для того, что бы захотеть вернуться, ему сначала придется нас вспомнить. А тот, кто это создал, скорее всего, предусмотрел такую возможность.
-И что же нам делать?- потерянно спросил дроу, смотря на склонившуюся в молитве фигуру брата.
-Надеяться. И, наверное, молиться.
-Кому? Ллос?- удивленно произнес Инумура, непонимающе глядя на лича. Тот лишь усмехнулся, складывая руки у груди.
-Конечно же, Темному! Кто еще должен помогать своему Верховному Жрецу?
И восемь фигур склонились в молитве. Первой за многие века молитве Темному Демиургу.
Альрен-Кантаре,
Храм Темного, петля времени
Я не помнил, как оказался на высоких ступенях Храма.
Солнечные лучи уже давно погасли, скрывшись за изогнутыми крышами домов, а я, вместо того, что бы вернуться в свою комнату, где на мягких простынях меня ожидают две прекрасные девушки, как неприкаянный хожу по ночным недремлющим улицам, словно ища что-то забытое, потерянное...Что?
Когда передо мной возник Храм Темного, я понял. Что что-то, какой-то смутный Зов тянет меня к алтарю, словно именно там я найду все ответы. И я иду.
Лестница, ведущая в Храм, огромна- тысяча двести ступенек тянутся вверх в окружении невысоких колонн из золотистого камня. И я иду по ней, отрешаясь от всех сомнений и мыслей. В эти мгновения мне кажется, что краем глаза я вижу совершенно другую картину- полуразрушенные ступени, тысячи немертвых тварей, скользящих по темным, заброшенным улицам...Смерть и запустение.
И впервые я начинаю задумываться, что же правда, вспоминая странные слова Пророка.
Храм в этот поздний час был пуст. Да и, собственно, он всегда был не слишком наполнен верующими- наш отец не любит подобострастия, да и завещал обращаться к нему только в крайних случаях. Что ж, сегодня, наверное, именно такой день. Я иду по вымощенной черным камнем зале, не отрывая взгляд от фигуры над алтарем. Мой Безликий Повелитель, Темный Демиург в окружении двенадцати Герцогов. Я пришел к тебе за помощью. К тебе и твоему второму Герцогу.
Я смотрю на него, складывая руки на груди и подбирая слова. Я никогда не умел молится- в нашей вере нет стандартных молитв, которые заучивают светлые, и мне тяжело найти свои слова. Вдруг, почувствовав за спиной ребристую кость ситары, я шумно вдохнул, находя решение- и медленно взял ее в руки.
Мелодия и слова будто бы сами вырывались из меня. Словно бы давно соскучившись по прохладному воздуху с запахом моря, они хотели быстрее вырваться на свободу, взлететь в небо, достигнуть стоп моего отца.
И я не стал их сдерживать.
-С рассветом небо ночь забудет,
И вниз прольется теплый летний дождь...
Я помню то, что было, то, что будет,
И я теперь не знаю где же ложь...
С каждым словом я все больше и больше чувствовал, как запуталась моя жизнь, как свернулись вокруг видения, слишком похожие, правильные, что бы быть просто ложью. Мои изменившиеся привычки, странные картины рушащегося города, те восемь ребят, что путешествовали со мной в моих необыкновенно реальных снах- все это не может быть просто совпадениями! Должно быть то, что свяжет это все в одно видение мира! Что же правда?! Что?!
-Мой Господин, тебе я шлю молитвы,
Спаси мой разум от чужих идей!
Тебя я кровь дарю во время битвы,
И свои песни в паутине дней!
Я не отрываю взгляда от капюшона, накинутого на лицо Демиурга, пытаясь вспомнить его внешность, голос, движения...Я молю его сказать мне правду, лишить меня сомнений, рассказать Истину. Мой всегда болезненно честный Бог, никогда не лукавящий перед теми, кто просит правды! Что же здесь происходит?
Мне начинает казаться, как вокруг начинает вибрировать само пространство, дрожа и искажаясь от Силы, водоворотом скручивающейся вокруг меня. ..
-И времени поток я растерзаю,
Не дав себя запутать и забыть,
И я не помню, то, что уже знаю,
Я вас о правде смею попросить!
Кто я- в мирах затерянный сказитель?
Или один из тех, кто держит мир?
Ты- моей жизнь одинокий зритель,
Забыв о чем, пришел к ногам твоим?
Все больше и больше дрожь...Кажется, будто бы рвется само время и пространство вокруг меня, словно бы кто-то стремиться пробиться ко мне из-за невидимой грани. Я слышу тихий звук старинного заклинания, произносящийся срывающимся от боли, страха и напряжения голосом, и вижу как передо мной появляется разрыв.
Я не знаю, что это, но чувствую, что там, за этой золотой границей находится все ответы. Что дало силы- моя молитва или заклинание неизвестного мага я не знаю, но продолжаю петь, начиная вспоминать обрывки жизни...
-О, Боже! Я не помню жизни!
Я потерялся в веере времен!
Я на своей еще не бывшей тризне,
В твою молитву выплесну свой стон.
Отрывки чувств осколками волнений,
Меня в ночи лишают даже сна!
Я вижу чью-то жизнь, и без сомнений
В тот миг я знаю, что она моя!
Но стоит лишь очнуться от забвенья,
Я снова вижу свет других времен...
И забывая ту, без сожаленья,
Иду, смеясь, вдоль призрачных окон...
Но я ведь знаю, что мой сон реален!
Так почему все длится этот день?
Когда смогу я черной жадной сталью,
Рассечь ловушки этой злобной сень?
Мой голос уже звенит, отражаясь от стен Храма, впиваясь лезвиями в тонкую нить разрыва, стремясь расширить трещину, показать мне что-то. Золотистые туман уже окутывает все- и тринадцать фигур у алтаря, которые кажутся необыкновенно живыми в этом приторно-жасминовом мареве, и высокие стены, и меня, и то, что за гранью.
Разрыв все шире и шире. Я в нетерпении вглядываюсь туда, стремясь увидеть другую реальность, убедиться, что мой сон- не просто странное видение или насланный морок...И туман рассеивается.
Напротив меня стоит маг. Молодой парень, сомкнувший руки на Клепсидре Веков, очень похожей на ту, что использовала одна из Эмблем брата, читал заклинание, отдавая последние силы на поддержание Разрыва. Из его рта вместе с кровью вылетали слова и сила, стремящаяся ко мне...Но что-то не давало ей слиться с моей. Дампир, а это было видно по его покрасневшим от напряжения глазам и слишком темной для чистокровного коже, не сдавался. Он вновь и вновь выплескивал свою силу на границу, надеясь прорвать ее.
Я не сразу заметил, но за спиной его стояли знакомые мне по снам фигуры, склонившие голову в беззвучной молитве.
Все дрожало.
Искрилось.
Я чувствовал, что должен, что-то вспомнить, что-то необычайно важное, то, что позволит мне разорвать путы, выйти за пределы странной ловушки...Имя! Я должен вспомнить свое имя!
А разве меня зовут не Альрен? Здесь- да! А там...Как меня зовут там?
Как?!
-И я найду свое чужое имя,
Сломав границы чьих-то страшных слов.
Теперь того, кто я теперь отныне,
Не сможет удержать вязь призрачных оков!
-Молю тебя, Черный Создатель, верни нам нашего барда, помоги выбраться из ловушки Кантаре, Апостолу Тьмы Извечной!- звучит голос человека.- Молит тебя тот, кто пошел за ним добровольно, Черный Лис, Убийца Некотор, отдавая во славу твою все смерти, бывшие и будущие!
-Прошу тебя,- вторит ему тихий девичий голос.- Помоги ему, Владыка Позабытый! Помоги вернуться своему Жрецу! Кантаре!
-Темный Демиург, мой Господин,- голос вампира невозмутим, но даже в нем слышится отголосок волнения.- Дай ему силу преодолеть все заслоны, благослови Кантаре- жреца! Отдаю тебе кровь мою и всю пролитую раньше и впредь!
-Тот, что выше Муэрты, тот, кто дал моей Госпоже жизнь! Молюсь твоей милости! Прошу сил тому, кто ищет путь! Помоги Кантаре, принимая платой мои силы и молитвы!
-О тот, что приходит с тенью! Я отрекаюсь во имя твое от Священной Ивы, данной твоим братом мне во Владыки, присягая Жрецу и Храму Твоему! Дай путь Кантаре-Апостолу! Дай надежду молящимся тебе!
-Я не умею молится, тот, кого называют Темным, Врагом, Тьмой, но прошу тебя вернуть мне учителя, помочь ему вспомнить! Я отдам все, что ты пожелаешь, только помоги! Учитель! Кантаре!- ломающийся мальчишеский голос дрожит от страха, на тот не прекращает молитву, с надеждой глядя на разрыв, за которым поет свою молитву его учитель.
-О, Тьма! Владыка ночи! Я прошу тебя о помощи другу! Прошу, помоги забывшему истину, запутавшемуся во времени, вернуться домой, что бы и дальше славить твое имя! Я, ханни Эвира, клянусь морем и песками, что посвящу все свои молитвы только тебе! Верни нам Кантаре!
-Темный Демиург, создатель Паучихи Ллос! Я прошу за брата старшего, сына моей матери и твоего жреца! Помоги справится с ловушкой Кантаре- полудроу!
Молитвы звучат набатом в моих ушах, и я стараюсь тянутся к ним, слыша только одно: Кантаре, Кантаре, Кантаре! Это...мое имя?
Поющий?
Кантаре?
Я...помню...
-Все завершилось в яростном сиянье,
Я снова вспомнил, кем когда-то был.
В душе тень призрачного знанья,
Восстанет вновь в мерцании светил!
Кэссер, некромант,
Храм Темного, Аль-А-Зир
-Смотрите, он тянется к нам!- радостный голос девушки прозвучал необыкновенно громко и ясно, и некромант вместе с остальными поднял голову. И действительно- Кантаре, а теперь это был без сомнения он, стремился проникнуть через разрыв. Обнадеженный Никола из последних сил, не обращая внимания на текущую кровь и кровавый пот, все добавлял и добавлял Сил, пытаясь разломать грань. Но все было бесполезно.
-Кэсс, ты же говорил, что если он вспомнит, то сможет вернуться?
-Я так думал, Некатор! Но похоже создатель этой ловушки куда умнее и сильнее, чем мне казалось! Я просто не представляю, какой силой нужно обладать, что бы удерживать сознание стремящееся назад!
Лич, выйдя вперед, вглядывался в окно, стараясь найти хоть что-то, что могло бы помочь. Но ничего не находил.
Луна же начала медленно уходить, лишая своей силы алтарь. Судя по мерному сиянию, темный алтарь сохранит прежнюю силу еще на полчаса-час, после чего вся тяжесть ритуала упадет на дампира. А этого он уже точно не выдержит. Прикидывая как он сможет вклинится в неизвестный ему ритуал неподконтрольной магии и при этом сохранить свое крайне приятное посмертие, он вдруг заметил как у ног полуразрушенных статуй появилась фигура.
С первого взгляда она казалась обычной- если не принимать во внимание легкое свечение, окутывавшее ее, и старинные одежды. Но вот приглядевшись, Кэсс вздрогнул. Он еще никогда не видел такого- незнакомец не был полностью прозрачным как духи или призраки, но через него, если приглядеться, можно было рассмотреть иссохшую мумию с горящими глазами и полуистлевшей кожей.
-Это ты создал иллюзию, - прошептал подошедший Шурай, в восхищении глядя на него. Ему вторил Рене и Неки- вполне разбирающиеся в том, какие на это требуются силы.
Странный немертвый только усмехнулся.
-Отпусти брата! Или я тебя убью!
Хриплый вороний смех разрезал воздух и мертвый маг поднял руку, со всей силой отшвыривая дроу в сторону.
-Ничтожество,- прошипел мертвец, кривясь от ненависти и презрения.- Ты никогда не сможешь убить меня, Райзена- Первого Владыку Аль-А-Зира!
-Вот демон,- выдохнул Кэсс, пытаясь найти решение.
Вряд ли они смогут придумать хоть что-то, что позволит им прорвать границу петли- единственное, что могло достаточно ослабить древнего мага, что бы некромант смог хотя бы временно обездвижить и обезманить его.
-Рене,- шепнул он Крови, ставя щит, закрывающий их полусферой от мелких тварей, призванных Райзеном.- Ты сможешь передавать силы дампиру, что бы он не умер раньше времени?
-Вполне,- кивнул тот,- но мне нужно подобраться к нему вплотную.
-Отлично.
Пара кивков и они, вырвавшись из сферы, понеслись к алтарю, защищенному от злобного мага стеной из тысяч разрывов, источающих золотой туман. За их спинами послышались звуки битвы- ни Джайрин, ни Неки, ни Илл не собирались отсиживаться за стеною. Шурай же, взяв на себя защиту остальных, потянул из пола мелкие ростки, уже ощутимо разросшиеся по слову жреца.
Кэсс же, послав вперед Костяную смерть, смотрел, как безвольными куклами падают на землю десяток мохнатых тварей. Не отставал от него и Рене, искусно перерубающий клинком подбирающихся к ним змей. Кэсс жалел сил, стараясь выбирать самые простые заклинания- он даже не вынул меч-посох и ножен, что бы оставить максимально для сражения с Райзеном. Некромант прекрасно понимал, что из всех он единственный, кто может надеяться выжить осле схватки с этим магом и отвлечь его от поддержания ловушки. Он понимал, что времени у них очень мало- из-за того, что Никола уже был на грани исчезновения, алтарь использовал Ману и для поддержания его жизни. Заряженный лунной силой, он разряжался с огромной скоростью- уже сейчас, спустя меньше получаса, он был практически пуст, и если у Рене не получится... Кэсс буквально швырнул друга в золотистый туман, тут же кидаясь на Райзена и доставая черный клинок:
-Глупец!
В сторону некроманта понеслась сиреневое облако. Проскользнув под ним, сам Кэсс кинул в противника Холод Смерти, слегка подпортив тому иллюзию. Уворачиваясь от еще нескольких лучей, лич воткнул в камень меч, читая ритуал простого поднятия- благо материала в виде убитых приятелями тварей был богатый. Теперь, когда манна практически полностью была направлена на поднятие, некромант мог только уворачиваться от явно участившихся ударов Райзена и отмахиваться простейшим Окостенением и Дыханием.
Вдруг, отвлекшись, он пропустил один из лучей- и теперь явно не мог ни увернуться, ни отразить его поглощающим щитом. Судя по зловещей ухмылке противника- это было что-то на редкость мерзопакостное и, возможно, смертельное даже для него. И тут перед ним пронеслась, отражая луч, боевая секира Дирана.
-Ты, давай, поаккуратнее там, а то у меня одна секира была, что бы задницу твою немертвую спасать!- хрипло крикнул тот и, перехватив поудобнее алебарду, вновь ринулся в схватку.
Еще несколько секунд обмена мгновенными заклятиями- и Кэсс почувствовал, как натянулись нить подчинения. Он захохотал, облегченно чувствуя, как его немертвую плоть наполняет освобожденная манна.
-Теперь посмотрим кто кого!
Он чувствовал эйфорию.
Аметиствовые глаза некроманта засияли, движения вновь изменились, став еще более ломанными, неживыми, а улыбка, разрезавшая лицо, стала полностью безумной. Лич вновь почувствовал свою силу- за его спиной колыхалось море мертвых тел, а пара управляющих контуров мерцающими пентаграммами застыла на стенах. Накинув быстро сеть поднятия, что бы все умирающие переходили под его руку, Кэсс направил не-мертвых на врага. Тот лишь отмахнулся.
Несмотря на то, что до Райзена тварям было не добраться, это отвлекало мага, позволяя некоторым заклятьям некроманта достигать его тела. Кэсс прекрасно понимал, что не сможет победить. Но это было и не нужно.
Краем глаза он уже видел как Рене, разорвав клыками собственное запястье, поит дампира. Тот оживал на глазах- кожа вновь потемнела, глаза засияли. Вновь и вновь ударял Никола в стену, вновь и вновь стремился к разрыву Кантаре- но все было бесполезно, они не могли прорвать границу.
-Глупцы,- снова засмеялся ободренный неудачей мага Райзен.- Вы ничего не сможете сделать! Я замкнул в круг не только время, но и пространство!
Селиш, наемник,
Аль-А-Зир
Когда прозвучала последняя фраза мертвого мага, полуэльф четко осознал, что делать.
Он прекрасно понимал, что даже совместных сил Рене и Николы не хватит для прорыва, как не сможет серьезно навредить противнику и Кэсс, но вот он может кое-что сделать.
Он может открыть Мост.
И пусть это означало для него раскрытие Сущности Эмблемы, он был готов рискнуть хорошим отношением друзей ради их жизней. Никола не сдастся- уж эту черту характера дампира мужчина знал слишком хорошо, а значит если он не поможет барду вырваться из ловушки, тот умрет. Как, скорее всего и Диран- несмотря на то, что гном был мастером своего дела, возраст брал свое и он не сможет поддерживать тот же темп всю ночь. Так что ему не оставалось ничего, кроме как, обратившись с короткой молитвой к Темному, снять с правой руки плотную перчатку.
-Во имя твое,- мерным фиолетовым сиянием сверкнул черный полумесяц на Эмблеме, засверкали звезды.
-Призываю Путь.
Казалось, что все замерли, когда полудроу скользнул вперед, словно не замечая тварей, закрывающих ему путь. Он проходил сквозь них, с каждым шагом меняясь все сильней и сильней. Его и так темная кожа полностью почернела, белые волосы и одежда превратилась в лоскуты ночной темноты- он весь превратился в одну зловещую темноту и лишь два глаза сияли звездным светом, когда он спешил к разрыву.
Видение мира для Селиша вновь изменилось.
Он уже очень давно не призывал Пути и успел позабыть какой прекрасный мир скрывается в нитях ночи. Вновь перед ним были тысячи дорог, ведущих в любое место, существующее или придуманное, следуя по ним он мог попасть в любой из миллионов миров, когда либо созданных богами...Но ему был нужен только один.
Не давая себе засмотреться на этот мир, Селиш искал тот Мост, что он сможет навесить сквозь завесу. И он его нашел.
Осталось немногое- показать его барду, что бы тот взошел на него
Протянув руку с Эмблемой вперед, по направлению нитей, свивающих Мост, он прошептал:
-Помоги! Прошу, помоги!
И Эмблема вспыхнула нестерпимо темным светом..
Некатор, воин,
Аль-А-Зир
Черный Лис рубил тварей без остановки. Уже один из ножей, сломавшись, был отброшен в сторону., а их не становилось меньше. Справа и слева, прикрывая его спину стояли Джайрин и илл, вспотевшие, усталые. Воительница, судя по всему, уже едва поднимала свой меч- уж слишком медленными и тягучими были ее движения. Дроу тоже выглядел не лучше. Еще не до конца зажившие ожоги на руках и ногах открылись, и теперь, не смотря на магию земли, полученную от Герцога, необыкновенно быстро терял силы, едва успевая уворачиваться от тяжелых ударов огромной мохнатой твари. А на его спине, как и на открытых частях рук Джайрин, уже блестели кровью несколько глубоких царапин. Сейчас, без привычной магической поддержки, сражаться было не в пример труднее- несмотря на посланных некромантом на подмогу зомби. Видимо не желая слишком растрачивать Ману, он создал довольно посредственных помощников, которые больше мешались, чем реально помогали. А отвлекаться тому явно не было времени- какой-то судя по разложению собрат Кэссера не давал ему не секунды отдыха, закидывая десятками разных заклинаний. Рене тоже был не помощник- он поил кровью и маной Николу, из последних сил удерживающего разрыв. Лишь Шурай иногда посылал пару лиан, но в последнее время все реже и реже- за его спиной находились двое подростков вряд ли способных себя защитить, а твари не давали ему спуску.
А еще чуть в стороне сражался гном, устало и как-то обреченно роняя алебарду на наседающих на него членистоногих и змей. Его метательная секира уже спасла жизнь или то, что у лича это заменяет, Кэссу, и теперь он, теряя силы, сражается тяжелым для него оружием. Чуть в стороне необычайно быстро и тягуче двигается Селиш- полукровка, обеспокоено глядя в сторону дампира и пытающийся к нему пробраться.
-Демоны подземелий,- прошипел он, дергаясь от боли. Отвлекшись на остальной бой, Неки пропустил одну неясыть ненормальных размеров, спикировавшую на его незащищенный загривок. Хорошо хоть Шу успел перехватить ее прежде, чем неосторожный человек лишился головы.
Он вновь включился в схватку.
Когда же ему удалось вновь оглянуться, что бы оценить их шансы на дожить до утра, все изменилось.
Сперва он подумал, не досчитавшись одного из них, что Селиша убили - но все оказалось не так. Темная изломанная тень, словно вырезанная из первозданного мрака, вся усеянная мелкими звездами без сомнения когда-то была полуэльфом- уж слишком знакомым был ее силуэт. Правая рука существа мерно пульсировала черно-фиолетовым сиянием, а глаза светились белым. Он проходил сквозь брошенных противником Кэсса наперерез тварей, как туман, как видение, не замечая, идя прямо, словно по невидимому нами пути. Судя по той одержимости, с которой Райзен кидал на него своих тварей и заклятьям, он был их спасением. Мертвец даже пропустил несколько заклятий, кинутых в его сторону предприимчивым некромантом, и сейчас потерял руку и изрядный кусок оставшейся кожи.
Наконец, Селиш остановился. Он простер вперед обнятую магическим пламенем руки и прямо перед ним начала появляться дорога, словно бы сплетенная из толстых канатов. Она шла вперед, сквозь завесу, соединяя нашу и иллюзорную реальность крепким Мостом. Словно предлагая вступить на нее, она замерцала под ногами златоглазки¸ и тот воспользовался приглашением.
Он быстро вбежал по ней к самому разлому и, немного помедлив, скользнул на нашу сторону, вылетев из нее и упав на пыльный, покрытый кровью пол.
Все замерло, затихло, и в этой невозможной тишине очень громко прозвучал звонкий треск разваливавшейся ловушки.