Аннотация: Наконец-то десятая глава, последняя в первой части
ГЛАВА 10
-Я знаю, что твой сын работает на скотобойне?
-Ну да, а что?
-И ему это нравиться?
-Конечно, он с детства любил со зверушками возиться!
Кантаре,
Странствующий бард
Когда вдалеке раздались первые шорохи, мы были уже достаточно глубоко- свет заходящего солнца уже не мог освещать коридор, и Кэсс призвал кладбищенские огни. Вообще-то, это заклинание боевое, но за неимением лучшего сойдет. Так что мы пробирались по земляному ходу лишь в свете зеленоватых огоньков, парящих вокруг. Блестели глыбы льда, переливался иней...Это могло бы быть необычайно красиво, если бы не было настолько пугающе- эти искры в зеленоватом свечении казались тысячами глаз, преследующими нас, следящими за нами голодным взглядом. И мы шли, казалось, даже не дыша- настолько пугающим было застывшее великолепие льда и снега. И тишина, прерываемая только скрипом когтей и шорохом шагов...И это пугало еще больше.
Кэссу, среди этого белого и холодного мира, становилось все хуже и хуже- его движения становились все более резкими, как будто он превращался в стеклянную куклу...На лице обычно насмешливого некроманта стало появляться, что-то похожее на боль и страх. И еще, казалось, что он видит своими слепыми глазами намного больше чем мы- маленькая капля пота, леденеющая в воздухе, стекает по лицу, и он шепчет хриплым тенором:
-Холодно...Слишком холодно для небольшого гнезда...Здесь что-то не то!
И все тут же забеспокоились! Нет, а когда я что-то такое говорил- на меня не обращали внимания! Точно когда-нибудь обижусь! Но все равно- наконец-то, они стали серьезны, и стали пристальнее вглядываться в шуршащую темноту коридора. Я не знал, что нас ожидает, что за неприятности накинуться на нашу компанию из-за меня...После сегодняшней встречи, я еще четче понял, что все, что происходит вокруг меня в последнее время, связано какой-то целью, может пока и не известной мне, но очень важной...и ее невозможно избежать. Нет, я не фаталист, просто теперь я точно знаю, что "бяка наверху" точно есть! Ну или внизу, если вспомнить КТО моя личная бяка...Опять таки, если я прав в своих выводах. Сначала я даже подумал их поотговаривать, но, оглядев напряженные лица, понял, что это будет бесполезно, так что просто достал сестер и подцепил на лезвие правой свой полумесяц.
-Что ты почувствовал?- дрожащим голосом спросила Джайрин, сжимая в ладонях огромный двуручник.
-Здесь слишком много силы, холода и еще чего-то темного и бесконечно спокойного. Вечно спокойного. Эта сила, перемешанная со льдом,- он замолчал, словно подбирая слова, и продолжил,- чем-то родственная моей, но намного, намного, страшнее и старше госпожи Муэрто...
Он остановился и, обернувшись, обвел всех своими серебристо-фиолетовыми глазами, в которых плясали бело-зеленые магические огни...
-Это совсем не то, что должно быть в малом гнезде льдистых...
-Неужели нас надули?- приподнял бровь Неки, кивая на оставшийся далеко позади выход, ожидая ответа. Но Кэсс промолчал- вместо него заговорил вампир, пожав тонкими плечами.
-Не думаю,- Рене прикрыл глаза и высунул язык, словно пробуя на вкус холодный воздух подземелья,- Граф тут не причем. Наша семья собирала сведения уже много лет и здесь никогда не замечали аномалий...а это- аномалия, уж поверьте! Да и,- он облизнулся,- похоже, это совсем недавняя! Как будто кто-то ее создал специально для нас!
И все замолчали.
Я тоже молчал, словно не замечая пристальных взглядов. Илл догадывался, как и вампир, что все это каким-то образом связано со мной. И ждали моей реакции, но я продолжал молчать, так что им пришлось отступиться. Тем более, что вдали послышался глухой вой...
-Да, эт точно не льдистые...-флегматично заявил вампир.
И у всех похолодела кровь.
Мы брели по коридору, ориентируясь только на все усиливающийся холод. Кэсс, которого полчаса назад скрутила судорога, брел позади, обвитый плющом, выращенным Шураем- он, отдавая жизненные силы, согревал некроманта, и тот вполне мог не только двигаться, но достаточно хорошо мыслить...Только вот его сила была крайне ограничена, Смерть, обвитая Жизнью, слабеет. Я даже предложил оставить его, но лич так взглянул на меня, что мне стало страшно, м я поднял руки кверху.
Становилось все холоднее. Я, не в силах сдержать дрожь, стучал зубами, а по коже проползали толпы мурашек. Не лучше дела обстояли и у других...Но мы не могли позволить себе расслабляться- опасность, казалось, как удавка сдавливала горло...А холод стал совсем невыносимым...И вдруг пошел снег. А за нашими спинами послышалось тяжелое дыхание.
Обернувшийся первым вампир почернел...и меж нами пронесся его вздох-фраза:
-Стражи...стражи льда...
И ответом ему был рык твари, застывшей сзади. И тут Неки закричал:
-Бегом!
И мы побежали. Мы бежали, не замечая дороги, просто неслись куда-то вглубь холма, в бездумном ужасе перед преследующей нас тварью. Но все равно, остатками разбегающихся мыслей, я понял. Что с нами не просто играют- нас куда-то гонят...и мне это не нравилось. Но думать о этом не было времени, так как сзади, в дыхании огромной твари, замерзал воздух. И рассыпались снегом камни...И мне было страшно.
Впереди заблестел серебристый свет, и мы ринулись еще быстрее, надеясь, что там выход наверх...Как было велико разочарование, когда мы выскочили в огромный зал, покрытый ледяными наростами...Гнездо Стражей было покрыто слоем снега, сверкающим в лучах луны, просвечивающих сверху, сквозь колодец. Мы стояли в середине. А из множества отверстий-коридоров глядели синие горящие глаза Стражей.
Отступать было некуда.
Вокруг была только смерть. Смерть в глазах пятнадцати Стражей против которых у нас не было ни шанса.
И мы улыбались, предчувствуя последнюю забаву.
Лунный Свет и Жестокая Вьюга,
Где-то и когда-то
Лунный Свет, улыбаясь настолько доброжелательной улыбкой, что она казалось наигранной и жестоко-насмешливой, смотрел в молочно-белый туман, зависший в воздухе подобием зеркала. Там, в глубине, виделось сражение в свете серебристых лучей, где между огромных волков танцевали фигуры смертных. Стражи, словно играясь, сновали вокруг, не убивая, а смеясь...
Вьюга тоже наблюдал за ними, чуть склонив голову и словно застыв от предвкушения. Он продолжал смотреть и тогда, когда израненные фигуры, прижавшись спинами, застыли в центре, а Стражи Льда стали сжимать свой круг. Он только прошептал, прикоснувшись к туманной завесе:
-Я жду твоего шага, Жрец моего Господина! Сколько тебе надо потерять, что бы пробудиться? Сколько боли испытать, что бы сродниться с Хаосом, застывшем в твоем сердце? Я дам тебе все это...ведь Лед не имеет жалости.
Кантаре,
Странствующий бард
Мы стояли в центре заснеженного зала, измотанные, усталые...А огромные серебристо-белые твари, сверкая синими глазами, медленно приближались. В их движениях уже не было той сонной неторопливости, что спасала нас раньше, когда один из этих зверей гнал нас по лабиринту под холмом, но не было и ярости зверя, готового растерзать тебя несмотря ни на что. Этот момент и давал нам, хоть призрачный, но все же шанс сбежать, прорваться сквозь играющую свору и убраться из этого проклятого графства. Но с каждым ударом Стражей, с каждой новой атакой, этот шанс таял- у нас, израненных, замерзших, с вновь открывшимися ранами, крайне быстро таяли силы. Неки и Джайрин, прикрываемые мной и братом, едва держались на ногах, нам тоже было не сладко. Но от наших клинков не было никакого толка- прорываясь сквозь плотный панцирь, острие попадало в тело, словно сотканное из вьюги, а зверь попросту не чувствовал этого. Методом проб и ошибок я понял, что наибольший урон способны нанести мои сестры- от них хотя бы оставались царапины...Но все равно мы были не больше, чем игрушками для созданий Льда и Хаоса. Что нельзя было сказать о нашей магической поддержке.
Шурай и Рене, прикрывая практически парализованного Кэсса, действовали необыкновенно слажено. В то время как прорастающие сквозь лед ростки разрывали доспехи Стража и, обвивая тело, заставили зверя материализоваться, вампир вцепился клыками в горло огромного волка и, вцепившись в обжигающе холодную шерсть, пытался прогрызть до артерии. Зверюга металась, пытаясь сбросить следопыта, задевая других и не давая остальным приблизиться к магам., что было крайне кстати, так как сил ни у того, ни у другого не было.
Я, проскальзывая под тяжелой лапой, швыряю полумесяц в подкрадывающегося к Некатору Стража- он, ударяясь о ледяные доспехи, застревает в трещине, так что мне приходиться резко прыгать вперед, оставляя повара без прикрытия. Подскочив к твари, я, подцепив края сестрами, резко выдергиваю лезвие и отскакиваю, надеясь проскочить назад до того, как волк, осознав мою наглость, пригладит меня своей лапкой. Мне относительно повезло- ледяной коготь только оцарапал мне плечо, так что я, не давая себе передышки, вновь приступил к бою. Удар, разворот, удар...Приседаю, пропуская изогнувшегося в прыжке зверя над головой, и сразу же разворачиваюсь, что бы не оставлять открытой спину друга. С каждым ударом тварей, нам все сложнее отражать и атаковать, наши силы уже на исходе, а зверям словно наплевать на это- в них нет и тени усталости, так свойственной смертным. И я, задыхаясь, практически слепну от заливающих глаза пота и крови, соленые слезы щипят исцарапанные щеки, кожа трескается от нестерпимого мороза, а руки буквально примерзают к оружию... Джайрин, удары ее огромного меча уже не в силах даже исцарапать ледяные наросты на теле Стражей, не в силах изгибаться, уклоняясь от летящих на нее зубов и когтей тварей, теперь надеться только на остатки своей силы- она, морщась от боли, принимает все удары на меч. Брат же, чью изящные иглы были абсолютно бесполезны в бою против тварей Хаоса, подобрал старый меч, валявшийся на полу земляной пещеры, и довольно неуклюже парирует удары. Он, в отличие от девушки, не особо силен физически- каждый выпад когтей огромного животного буквально отбрасывает дроу назад. Так что единственная надежда Илла- это ловкость и скорость. Как, в общем-то, и моя. Я тоже чувствую как скользят подошвы моих сапог по покрытому тонкой наледью полу, когда Страж, бросаясь вперед, напарывается на тепло лезвий двух изящных Леди. Пару раз я даже падал, не в силах сохранить равновесие, и тогда только моя скорость и удачливость помогли мне убраться из-под падающей туши. После этого я старался не вступать в поединки с тварями, уклоняясь от их ударов и мелкими выпадами не давая им приблизиться к нашим. И они, играясь, позволяли мне это.
Сзади послышался стон. Взглянув туда краем глаза, я увидел, что израненный Страж все-таки избавился от вцепившегося в него вампира, ударив последним о стену. И сейчас Рене, прислонившись к стене, стонал, смотря на темно-багровую кровь вытекающую из рваной раны на лбу. Шурай же, оставшись один, еще больше напрягся, стараясь сдержать в ослабленных холодом растениях жизнь и удержать тварь на месте. Из ушей и носа сида, не останавливаясь, текла темно-фиолетовая кровь, а тонкие пальцы тряслись от боли, холода и усталости. Тварь же казалась абсолютно не уставшей, она вырывалась так, как будто не замечала, заливающую правый бок кровь из прокушенного вампиром горла. Конечно это не надолго- вряд ли Рене смог достаточно глубоко вгрызться в толстую кожу твари, что бы доставить ей серьезные проблемы, но все же... Шурай морщился, отступая все дальше и дальше, пока не уперся спиной в стену...А тварь, разорвав путы, полоснула когтистой лапой по ледяной корке застывшей чуть вые головы уставшего мага.
Становилось все тяжелее и тяжелее, мы уже осознали, что вряд ли сможем сделать хоть что-то еще, что бы пробраться сквозь строй тварей. Мы практически сдались...когда вдруг они отступили.
Стражи, снова становясь медленными и неуклюжими, отступали от нас. Они, укладываясь на землю, не замечали наших фигур, наших ударов. Даже покалеченный зверь и то оставил измученных ребят и, что-то недовольно прорычав, заснул рядом с остальной стаей.
Мы, осознав, что у нас передышка, сначала в изнеможении упали на колени, без сил, без эмоций...Я упал на спину и, смотря на окно, в котором стали появляться первые золотисто-розовые лучи рассветного солнца, вспомнил разговор с Мирном, гвардейцем графа...И словно в ответ мне маленькое окошко стала зарастать....
-Бежим! Сейчас закроется вход!- крикнул я, вскакивая с земли. К счастью друзья, не спрашивая ничего, послушались моего голоса и поднялись. Пришедший в себя вампир с помощью Неки подняли лича на ноги, но Кэсс все равно нуждался в помощи, так что Неки, держа его за плечи, помогал двигаться и дальше. Шурай, из последних сил призвав растения, выбежал вперед, указывая нам дорогу в этом лабиринте нор. И мы бежали прочь из этого гнезда, истекающие кровью, усталые и злые...Бежали, обходя туши тварей, сейчас больше похожих на обледеневшие сугробы, бежали, смотря как в коридорах, ведущих на поверхность, по стенам ползет холод и лед, стремясь к гнезду, что бы заключить Стражей в ледяной холод, что бы защитить их. Эти струйки напоминали змей, что, извиваясь, стремяться по стенам прочь...Становилось все теплее и теплее, мы чувствовали, что свобода близка, когда, повернув в очередной коридор, оказались в тупике.
Уставшая Джайрин зло начала возмущаться талантами проводника, но Шурай, толи не желая продолжать спор, толи не силах делать этого, просто стоял и молчал, ожидая когда девушка наговориться. Дождавшись же тишины, он тихо сказал:
-Мы опоздали.
Мы застыли, от усталости не вполне воспринимая информацию, и в непонимании уставились на сида.
Неки же, моментально поняв, что иметься в виду, спросил парня:
-И что же нам делать?
Сид пожал плечами и, усевшись на уже теплую землю, ответил:
-Ждать.
И закрыл глаза.
Фури,
Странница,
На рассвете у холмов
Девушка с длинными каштановыми волосами стояла у входа в темную пещеру, держа за руку мальчишку. Она напряженно вглядывалась в темноту, надеясь увидеть зеленоватые отсветы кладбищенских огней, возвещающие, что ее друзья приближаются. Но их не было. И сердце Фури билось все чаще и беспокойнее.
Не мало беспокойства, если говорить честно, доставляли и застывшие позади невозмутимые гвардейцы во главе с непрестанно рассказывающим байки офицером. Как они могли так себя вести, когда семь человек которых они послали вниз, под холм, на крайне опасное задание, все еще не вернулись?! И пусть это были для них абсолютно чужие люди, пусть, - но должно быть хоть какое-то чувство солидарности с теми, кто их остался ждать! Но похоже на это не стоило надеяться.
Из-за леса уже стали просвечивать первые лучи рассветного солнца, а коридор оставался пустым. Тут даже Пати, искренне верящий, что его учителю все по плечу, стал волноваться, так как края прохода стали медленно двигаться, заращивая отверстие, ведущее к гнезду. Фури, в ужасе повернувшись к воинам спросила совершенно потерянным голосом:
-А что делать, если они не успеют?
Мирн, флегматично пожал плечами и, закусив только что сорванную травинку, спокойно ответил:
-Да ничего.
-Как ничего?.. Но они же там, и, возможно, еще живы!
-Девочка, а что ты от нас хочешь?- Мирн, смачно выплюнув травинку, подошел к девушке. Он был намного выше ее, и смотрел на Фури сверху, заставляя ее чувствовать себя совершенно ничтожной.- Что бы я со своими ребятами бросился выручать абсолютно чужих мне существ? Рискуя собственными шкурами? Выот уж нет, девочка! Мы, знаешь ли, не в сказке живем! И я не добрый волшебник или тупой рыцарь!
Он замолчал, насмешливо глядя на испуганную девушку, прижимающую к себе рыжего. И Фури в этот момент больше всего на свете ненавидела этого стража, не имеющего ни малейшего чувства такта.
-Так что мы ждем до рассвета и отправляемся в замок выпить пару кружек вина, что бы разогреться, да завалимся спать. А вечерком проверим выйдут ли твои друзья. И вам кстати, то же советую! Ну а так- хоть всю ночь тут сидите- мне все равно!
И, развернувшись на каблуках форменных сапог, вернулся к своим воинам, а Фури оставалось лишь бессильно сжимать кулачки, так как он в сущности был прав.
А проход становился все меньше и меньше, сжимая края, спасаясь от теплых лучей, а друзей не было видно. И Фури, уже смирившись с тем, что сегодня вряд ли увидит команду, печально смотрела как на склоне холма появляется трава, полностью скрывая место входа в гнездо. Подошедший офицер, все так же весело и непринужденно сказал, обращаясь к ним:
-Не стоит тут ждать- все равно в следующий раз вход откроется не здесь. Лучше вместе с нами отправиться в замок, отдохнуть, и вечером поехать встречать победителей!
Наверное, он хотел подбодрить детей, но Фури, уставшая от масок этого мужчины не хотела их больше видеть, так что, взглянув на Пати, доверчиво прижимающегося к ней, она покачала головой, отказываясь:
-Нет, спасибо конечно, но мы лучше подождем здесь, на природе...
Мирн покосился на нее, скривился, но не стал настаивать. Он даже, подойдя к своему рюкзаку, отдал им флягу с разбавленным вином и кусок окорока, пожелал приятного отдыха, и что самое лучшее- без вопросов отчалил прочь. Правда, как показалось девушке, пара недовольных воинов осталась, что бы наблюдать, но полной уверенности не было, так что Фури не стала заморачиваться. Она, положив продукты в тень и забросав их пахучими травами, что бы не съели лесные звери, легла на склоне и смотрела как светлеет небо, и нежно розовые разводы сменяются призрачной голубизной. Рядом уселся Пати, доставший из-за пояса тонкую флейту, подаренную ему бардом, и начал играть простую, но очень красивую мелодию...
Все было настолько спокойно и прекрасно в этот час, что думать о плохом было невозможно...И Фури не думала- она закрыла усталые глаза и погрузилась в мир светлых снов.
Жерар Сэнтиар,
Донжон замка
Только первые лучи солнца проникли в комнату графа, как тот уже встал. Жерар уже давно привык вставать с первыми лучами солнца, с тех пор как полтора года назад графство перешло в его руки. Он, не пользуясь помощью слуг, быстро оделся и умылся, после чего, перекусив свежими пирожками старой поварихи, сразу же отправился в кабинет, работать. Дел у графа было много- льдистые твари, разорявшие поля изрядно ухудшили положение этих земель, так как Сэнтиары славились именно полями пшеницы и овса, именно злаки приносили казне наибольшую прибыль. Теперь же, когда почти все посевы были уничтожены, графство переживало не лучшие времена. Вот и приходилось Жерару вставать с первыми лучами солнца, что бы решать многочисленные проблемы.
Сегодняшнее утро не отличалось от множества подобных- все те же бумаги, документы, доносы, просьбы, проблемы... Сэнтиар даже не вспомнил о том, что отправил очередную компанию в холмы. Об этом ему напомнил ввалившийся в кабинет Мирн, который сказал, что наемники сгинули под холмом.
-Но мы все равно на всякий случай проверим- вдруг просто не успели до рассвета? Окей?
Граф устало кивнул, не отрываясь от документа, и пробормотал нечто одобрительное. Но Мирн не уходил. Он, печально вздохнув, сказал:
-Как ни прискорбно, но, мой лорд, вам придется хотя бы на время оторваться от бумаг- к нам приперся аристократ.
Жерар удивленно приподнял брови:
-Странно...Вроде бы никто не сообщал о своем приезде?
Мирн кивнул и тут же продолжил:
-Угу. Судя по доспехам и оружию- очередной болван, одержимый идеей подвига...
-Только?- уточнил граф, зная, что по такой мелочи гвардеец не будет его беспокоить.
-Только мне не нравиться его взгляд. Это не взгляд рыцаря. Это взгляд убийцы.
-Ты уверен?
-Да.
Жерар задумался. Появление такого персонажа грозило ему и графству неприятностями. Жерар доверял мнению своего офицера, и понимал, что появление в замке убийцы с титулом аристократа может значить одно из двух- первое: он просто проезжает мимо( переводим дыхание и возвращаемся к счетам), второе: он приехал по душу самого графа...Что явно не хорошо. Но все равно отказывать Сэнтиар не мог- когда аристократ приходит в гости к аристократу, то это обязывает первого к гостеприимству...
-Пригласи его,- печально пробормотал Жерар, махнув рукой в сторону двери, и продолжил.- Но не спускай с него глаз.
-Я что, дурак?
Жерар хмыкнул. И стал ждать "визита вежливости".
Гость не заставил себя ждать. Буквально через полчаса в кабинет вошел высокий парень, одетый в поношенные доспехи, аккуратный, с горящим взором...Подойдя к столу графа, он улыбнулся и изыскано поклонился. Жерар ответил тем же, привстав с кресла, и проговорил:
-Я рад приветствовать вас в замке графов Сэнтиар!
Тот улыбнулся и, усевшись в кресло, сбросил маски, превратившись из обычного рыцаря в нечто куда более опасное. Об этом говорил и странно насмешливый прищур глаз, и улыбка, похожая на кривой оскал, и изогнутые брови... "Интересно почему он решил открыться? Все мои предположения рушатся как карточный домик...Он не стал бы скрываться только в том случае, если ему надо что-то от меня. Но что может быть надо от меня элитному убийце Гильдии? И почему он уверен, что я соглашусь?"- думал граф, напряженно вглядываясь в спокойное лицо гостя, которых сидел, скрестив руки на груди и явно ожидая реакции Жерара.
А Сэнтиар не знал как отвечать на столь явный вызов со стороны незнакомого парня. Он только сухо попросил его представиться. Тот, продолжая улыбаться, ответил:
-Ну, я здесь ненадолго...так что зовите меня Призраком.
Немного помолчав, парень продолжил:
-Вы, милый граф, наверное, гадаете, зачем я здесь? Не так ли? А еще в ваших глазах я чувствую вопрос, почему я открылся? Да?
Не дожидаясь кивка, он встал и, обойдя стол, подошел к самому креслу графа и, посмотрев на лицо Жерара, продолжил:
-Все потому что мне нужно ваше содействие,- и снова улыбка.- Вам не встречалась группа из девяти не совсем человек? Два темных эльфа, сид, вампир, некромант и четверо людей? Запоминающаяся компания, не так ли?
Как ни гордился Сэнтиар своей выдержкой, в этот раз он не смог сдержать удивленного вздоха, услышав по чьим следам пришел гильдиец. Тот, удовлетворенно кивнул, возвращаясь в кресло, после чего, сложив руки на груди, стал дожидаться уточнений. Жерар же, придя в себя и осознав, что не его будут убивать, перевел дух и решил, что лучше выложить ему все сразу.
-Да, видел. Я нанял их для уничтожения льдистых, поселившихся в холмах.
-И что дальше?
-Они еще не вернулись. Если не выйдут этой ночью, значит уже не жильцы,- он жестко ухмыльнулся, понимая, что убийца не подарки дарить собрался барду-неудачнику.- Вы подождете до утра во дворце...или?
Гость, слегка подумав, ответил графу:
-Я останусь здесь...А вот для вас и ваших ребят у меня есть предложение.
На стол упал тяжелый мешок, наполненный звоном. Переплетенные веревочки развязались и на темно-красное сукно стола упали золотые монеты. Граф неуверенно протянул руку к нему и, аккуратно зачерпнув монеты, перекатывал их по ладони...Это было невероятно приятно- ощущать его прохладную тяжесть на руках, невероятно завораживающе- смотреть на его матовый блеск.
Графству нужны деньги.
Очень.
-И что от меня потребуется?
-А ты не догадываешься?- ну до чего мерзкой улыбкой расплылось лицо Призрака, когда он посмотрел на Жерара, причудливой кривой изогнув брови.
Но Сэнтиар не купился на этот трюк, все так же невозмутимо наблюдая за незнакомым рыцарем. Тот одобрительно хмыкнул, признавая силу графа, и продолжил по прежнему невозмутимым голосом:
-Мне нужны ваши клинки, что бы прикончить эту шайку-лейку. Понимаешь, граф? Вы вырежете всех, кроме барда и его стража из людей, того, что носит серебряную косу. Их вы передадите мне в связанном виде прямо мне в руки., хорошо? Вообще, если говорить честно, то мне абсолютно наплевать, что будет с остальными- хотите убейте, хотите насилуйте, да хоть отпустите на все четыре стороны! Главное, что бы эти "потеряшки" больше никогда не появлялись на моем пути. Иначе плохо будет не только мне, но и вам!
Все это говорилось тихо, практически шепотом, отчего сердцу становилось все теснее и теснее в груди, а по лбу тек соленый пот. Я понял, что выполню его задание даже если мне придется сосредоточиться только на нем. Забыв и о принципах, и о чести...в конце концов, мы так и выяснили титул барда. Может, он вообще серв!
И большие руки графа сжали мешочек.
Кантаре,
Странствующий бард
Я не могу сказать сколько прошло времени с той минуты как мы, усевшись на теплеющую землю в маленьком тупичке, заснули, не в силах оставаться в сознании от усталости, до сегодняшнего момента, когда я, очнувшись от забытья, оглядел нашу компанию. Если говорить честно, то выглядели мы не очень. То есть еще одну трепку от Стражей мы явно не переживем. Израненные тела, по другому вряд ли нас можно было бы назвать...Я, разорвав грязную рубашку на бинты, морщась от боли в изорванных руках, стал их перевязывать. Снова открылась глубокая рана на боку, но, слава любому Богу, которому будет не лень нам помогать, кровь не лилась потоком, как еще пару дней назад, а медленными тягучими темно-багровыми сгустками впитывалась в туго натянутые бинты.
Мне было больно, но боль эта была какая-то странная, словно проникающая сквозь толщу льда, промораживающая раны, успокаивая меня. И я был рад этим странному онемения, только благодаря которому, я все еще не только в сознании, но и могу не плохо соображать, не взирая на тяжелую гулкую боль в затылке.
Рядом чуть слышно застонал Кэсс, опутанный побегами темно-зеленых лиан, вырастающих из скрещенных рук сида. Тот, уже немного отойдя от схватки, наполовину погруженный в благодатную и плодородную почву, с улыбкой смотрел на остальных, проращивая ростки и к их ранам. Тело Шурая, выпуская множество белых корней, словно причудливое растение врастало в стену, даже его волосы и те, покрывшись множеством почек и листьев, как плющ расползались по стене. Чуть дальше, держа мечущегося в лихорадке лича за руку, сидит вампир, чьи глаза полностью налившиеся кровью из-за множества лопнувших капилляров, пристально смотрят на стену, словно считая мелкие песчинки, падающие на пол в сиреневом свете странных светящихся грибов. Над ними, морщась от отвращения к шарящим по его телу листьям, чахнет брат, все время дергаясь, что бы оторвать от своих ран слишком наглые ростки. Но он хотя бы молчал- Джайрин же, которая похоже очнулась раньше всех и первая получила лечение, непрерывно ворчала. Я не могу понять, как можно жаловаться на методы, которые, если не полностью вылечат раны, то хотя бы ускорят заживление. А сейчас, когда вокруг была плодородная земля, способная питать силу Жизни и Природы, сид пытается сделать все по максимуму, в том числе и практически полностью обезболить. Что, понятно, немаловажно, учитывая, что вряд ли мы сможем уйти отсюда подобру-поздорову, скорее всего придется прорываться с боем. А она, постоянно причитая, что ей не нравиться, когда по ней что-то ползает, ныла и ныла...Если бы Шурай не был таким флегматичным да не был полностью расслабленным после поглощения силы, то он вряд ли смог удержаться от дозы снотворного...Зато Неки, очень усталый и раздраженный, не сдержался и крайне нецензурно выразился, в подробностях объяснив куда она может засунуть свои комментарии и как туда добраться...Он к растениям отнесся вообще спокойнее всех- лечат, вот и ладно.
Наконец-то Шурай перешел и ко мне, стало очень щекотно и слегка неприятно, когда тонкие корешки, свисавшие с лианы, проникли в рану и, постепенно очищая ее от грязи, стали стягивать края в неком подобии шва. Полностью сосредоточившись на этом странном ощущении, я похоже ненадолго выпал из реальности, так как разговор пришедшего в себя сида и Неки явно не только что начался:
-А вот еще вопрос, Лиан,- человек, неуклюже расположившись у стены, так что бы не тревожить свежее ранение, явно сгорал от любопытства.- Если ты так круто можешь лечить, то почему не смог полностью убрать раны? Это невозможно? Или что?
Шурая пошевелился, стряхивая последние комки земли с порванного халата, и ответил:
-Или. Теоретически, я вполне могу не только полностью вылечить, но и даже воскресить живое существо. Только вот для этого нужны некие особые условия, например, не просто плодородная почва, а почва пропитанная магией. То есть лес вокруг Источника, ручьи вытекающие оттуда и так далее. Здесь этого абсолютно не наблюдается, так что мои возможности крайне ограничены. Ну а воскрешать я вообще могу только в родной роще...
-Оазисе?- уточнила наемница, высунувшись из-за плеча Некатора.
-С чего вы взяли, госпожа?
Шурай явно выглядел удивленным, так что Джайрин немного покраснела, но, собравшись с духом, все-таки объяснила свои логическую цепочку:
-Ну ты же с отцом жил у нас...А там только оазисы из зелени и есть...- конец фразы она
Произнесла практически шепотом. У улыбнулся- сейчас, покрасневшая и смущенная, воительница впервые стала похожа на женщину, причем, красивую женщину. Только вот, к несчастью, это бывает невероятно редко...
-То, что мы жили в вашей стране, не значит, что это наша родина,- он улыбнулся девушке нежно и ласково.- К твоему сведению, рощи сидов могут быть только посреди Живого Леса и нигде больше. Так что на воскрешение не рассчитывайте...
-Даже если мы попремся в Живой Лес?
Нет, вампир все же слишком любопытен...Хотя, возможно, он просто не видит, что сид не хочет говорить об этом. Мы шикнули на него, но он ничего не понял...
-Да.
Я не ожидал ответа, так что даже вздрогнул, услышав его невозмутимый голос. Холодный и безразличный. Слава Богу, что никто не стал дальше расспрашивать расстроенного сида, у которого даже ростки пожелтели и съежились. Разговор продолжался, мы говорили о многом- о историях, что происходило с нами в прошлом, травили анекдоты и рассказывали байки...Единственное о чем не было сказано сейчас- это только то, что мы здесь делаем и что нас ждет. В эти часы мы даже начали смеяться, забыв о всех неприятностях. У Шурая даже цветочки появились...Забавно!
Часа через два проснулся Кэсс, вполне себе здоровый...ну, для мертвого. Смахнув с тела ростки, листики и цветочки, он сразу включился в разговор, стал ехидничать, словно ничего не было, словно мы просто сидим в таверне и пьем нагретое вино. Он вообще стал намного радостнее, когда Лед и Холод ушли вглубь холма, и его мертвая кровь потекла по венам, нагревая холодное тело.
Шли часы, мы разговаривали и улыбались, пока внезапно не почувствовали холод, который потянулся из холма. Разговоры как отрезало. Мы снова ощутили, что вовсе не в безопасности, напротив, мы на границе жизни и смерти, причем намного ближе к последней. И мы, решив не искушать судьбу, в надежде, что найдем выход до того, как Стражи проснуться. Судя по прохладе и тонким струйкам инея, ползущего по стенам, солнце уже садилось. И вот-вот, где-то в холме должен был открыться проход наверх. Вот только где? Не известно...
Нет, если что идет не так, то тогда уж все- когда-то бывшее лабиринтом подземелье изменилось за то время, что мы просидели в тупичке, так что теперь у нас был только один путь, и путь этот вел в гнездо. Невезучие мы, да? Но просто сидеть и ждать- не наш выбор, так что наша компания, переглянувшись, пошла вперед. На первый взгляд это казалось самоубийством- соваться в пасть голодному льву и то безопаснее. Но мы надеялись на чудо, ибо больше не на что надеяться...Илл, которого довольно ощутимо потряхивало, тихо и крайне неуверенно спросил:
-А может они спят?
И протяжный звериный вой был ему ответом.
Фури,
Странница
Они проснулась уже вечером, когда солнце светило не сверху, с неба, а через ажурные кроны, играя на рыжих волосах мальчишки, спящего под боком у девушки. А на краю полянки уже сидели гвардейцы, готовя на костре мясо недавно освежеванного оленя. Запах был просто класс! Голодная девушка настолько явно уставилась на истекающее соком мясо, что Мирну ничего не оставалось, кроме как протянуть ей ветку с парой прожаренных кусков. И Фури улыбнулась, снимая куски на пару сорванных листьев. Один она тут же съела, а второй оставила для мальчишки, который уже начал просыпаться. Пати так смешно морщился, когда лучики попадали на его веки и щекотали щеки. Он вообще был похож на маленького тощего котенка, который, свернувшись клубочком, потягивался после дневной дремы...Прелесть да и только!
Солнце опускалось все ниже и ниже, так что гвардейцы предложили Фури и Пати прогуляться с ними вокруг холма, что бы найти будущий вход. Дети естественно согласились.
Сейчас, когда Фури приходилось просто ждать, она чувствовала себя на редкость неуверенно. Она была человеком действия и такое пассивное ожидание было совсем не в ее стиле- обычно, как только на горизонте показывался хотя бы призрак очередного приключения, она всегда неслась вперед, что бы оказаться в гуще событий. И сейчас, когда она не только не участвовала в их делах, но даже не могла знать, что происходит с ними, живы ли они вообще...хотя о последнем бывшая воровка старалась не думать, она чувствовала себя лишней и жалкой. Судя по всему, ученик барда, ставший ей кем-то вроде младшего брата, чувствовал нечто подобное, вот только в отличие от избалованной вниманием за последние несколько лет девушки, он не знал какого это- когда о тебе заботятся, так что потеря связи с драконом ввела его в прежнее апатичное состояние. Лишь изредка девушке удавалось вернуть того любопытного паренька, к которому все привыкли за несколько дней...
Мирн, все так же шутил, улыбался, но теперь для волнующейся девушки его улыбка была противна и наиграна. И еще в его глазах было что-то очень страшное и жестокое, как будто он уже разделывает ее как того оленя. И Фури это очень не нравилось. Как не нравилось и то, что когда они нашли заледенелый круг на пожелтевшей траве, их окружили плотным кольцом. Обернувшись на все так же радостно улыбающегося офицера, девушка спросила:
-Что происходит, офицер? Почему вы?..
-Приказ. Приказ графа.
-Что мы такого сделали? Мой учитель жизнью рискует, что бы вам помочь, а вы...- Пати был слегка нетерпелив, и очень недогадливым...Хотя и Фури не была уверена в том, что права, и графу не хочется платить им, возможно здесь что-то другое.
-А я не знаю!- легкомысленно заявил Мирн, чем поставил Фури в тупик.- Это не наши с графом проблемы, за что на вас взъелась Гильдия. Нас попросту наняли, что бы из вашей шайки выжили только двое- бард и Некатор...Хотя знаешь,- он наклонился к уху замершей в ужасе девушке, и прошептал.- Я бы на их месте завидовал вам- попасть живым в руки парня у которого на лице написана большая "любовь" к ним, и большой опыт в "развлечениях"...мда, ужас!
Фури, в ужасе глядя как последние лучи солнца исчезают за горизонтом, а лед, застывший на холме, осыпаться на землю, открывая коридор, стояла в центре круга, сжимая в ладонях пальцы мальчишка, не в силах даже смахивать слезы непрестанно текущие из глаз. Она уже видела как друзья, уставшие, израненные, возвращаются сюда, а их встречают мечи и копья охранников...Противно. Она была растеряна, но все-таки ее не зря называли умнейшей из воровок ее родного города. И самой храброй. И в этот миг девушке по имени Фури было абсолютно наплевать на то, что будет с ней, сейчас ее волновало лишь то, что случится с ее семьей, внезапно пополнившейся семью душами...И она, резко бросившись назад, оттолкнула от себя Пати, крикнув:
-Беги!
И он побежал. Только вот гвардейцы были куда умнее всех встреченных ранее Фури и Пати стражников, так что они не только не разомкнули строй, они, почувствовав опасность, сомкнулись плотнее, так что у мальчишки остался лишь один путь- под холм, в самое гнездо. И он не испугался, и прежде чем воины сообразили, рванулся туда, что бы даже ценой собственной жизни предупредить своего учителя...А Мирну с его ребятами оставалось лишь в ярости смотреть на исчезающую фигурку мальчишки и скрипеть зубами от злости. И на его надутом лице не было ни тени этой противной улыбки, зато Фури широко улыбалась, глядя прямо в злые глаза воина.
Тот, схватив ее за длинные волосы, жестоко дернул, притягивая ее к себе, и прошипел:
-Ты об этом пожалеешь, тварь!
Но она, все так же улыбалась, ответила, без злости, без ненависти:
-Нет, офицер, не пожалею.
Кантаре,
Странствующий бард
Вой, не такой же сильный как вчера, более спокойный и ленивый, не прекращался ни на минуту с тех пор, как зашло солнце. И это отнюдь не радостно.
Я, уже перестав вздрагивать, когда раздавался очередной рык, шел в середине цепочки. Впереди, на пару шагов перед группой скользил брат, лучше всех видящий в темноте, чуть-чуть дальше- вампир. А дальше уже все остальные- я, Джайрин, Шурай, прикрывающие замерзшего Кэсса. В этот раз ему было значительно лучше- помогло и то, что сид наполнил его теплом и силой, и то, что его до сих пор оплетали листья лиан. Он довольно быстро перемещался, не напрягаясь и не хромая, в этот раз он совсем не напоминал сломанную куклу, правда, он так и не сможет помочь им магически, но теперь хотя бы его меч сможет дать им всем хотя бы пару секунд. Возможно, это ничего и не изменит...но пока есть хотя бы малюсенький шанс, что эти две секунда спасут им жизнь, они им воспользуются.
Наконец, когда вой стал настолько громким, что казалось, что он раздается прямо над ухом, впереди показался светящийся круг, за которым, можно не сомневаться, находилось присно памятное гнездо. Мы, совсем замедлившись, подошли к самому выходу. И действительно, там, за ходом находился ледяной зал по которому лениво слонялись Стражи. Они были необыкновенно грациозны и величественны, наблюдать за такими прекрасными животными было необыкновенно приятно, особенно когда ты находишься от них подальше. Так как мы сейчас, вот только нам рано или поздно придется спуститься вниз, что бы попробовать на крепость их когти, клыки и магию, магию, победить которую у нас нет шансов. И мы стояли, никак не решаясь сделать первый шаг. Это было похоже на то ощущение, которое бывает перед прыжком в омут горной реки- и страшно, и больно, и как-то до странного радостно...Почему-то, это было явно не нормально, мне хотелось повторения вчерашнего сражения. Мне хотелось вновь почувствовать свою жизнь, почувствовать свою власть и свою слабость. Осознать, что значит прикрывать кого-то и знать, что и твоя спина в безопасности. Да, это было именно то, что так хотелось мне в этот миг, и я понимал, что за это мне было совсем не страшно умирать. За себя и за своих друзей.
Оглядев остальных, я понял, что и в их головах бродят подобные мысли. Что и им уже не терпеться спуститься и поставить все на карту... Еще минута и мы, полностью готовые ко всему, спустились бы вниз, но для нас приготовили совсем иное. Внезапно за спиной раздался вой, и из стены белым ветром вырвался Страж, злобно скаля огромные клыки. И он, медленно наступая на нас, выгонял в освещенный лунным светом зал. А там уже поджидали остальные- злые и голодные. И только взглянув на оскаленные морды, мы поняли, что в этот раз с нами не будут играть, нас ждет настоящая бойня. И мы приготовились подороже продать каждый фунт своего мяса. Нам это не стоило многого времени, так что когда они бросились на нас, мы были готовы, что дало нам ровно минуту. Ровно минуту мы сдерживали пятнадцать тварей, мечтающих добраться до наших внутренностей...Только минуту. Минуту, за которую мы лишились вампира, отброшенного тварью на другой конец зала, где он и осел, как мешок с картошкой, и брата, чьи Аксус"Фускус, не причинив никакого вреда Стражем, были разорваны, а сам эльф, получив огромную рваную рану на животе, со стоном упал на плиты. Дальше- хуже.
В этот раз звери не были медлительными, напротив, мелькая как молнии, они просто исчезали, что мы, не замечая их ударов, просто разлетались в стороны. А Стражи, словно котята игрались с нами, швыряя из стороны в сторону, не убивая, давая ощутить свою беспомощность...Меньше всего, надо сказать, доставалось личу- видимо не интересовались волки несвежей мертвечиной. Мы, все еще пытаясь сопротивляться, вскидывали клики и творили заклинания...но все было бесполезно. Леди лишь немного поцарапали шкуру Стража, и лишь пару царапин, истекающих кровью, осталось на четырех тварях от терновника, выращенного сидом. Джайрин и Неки вообще не добились результатов, если, конечно, не считать двух сломанных ножей и покореженного двуручника. Единственным хорошим в такой ситуации было то, что нас все еще не убили, что давало нам шансы выжить. И я, переглянувшись с Джайрин, кинулся вперед, прикрываемый наемницей, что, несмотря на свою усталость и скорость противника. Исправно защищала меня, принимая удары зверей на меч и собственные руки. Хорошо, что сок тех странных лиан, что лечили нас этим утром, не только лишил нас ощущения боли, но и способствовал быстрому прекращению кровотечений, иначе бы Джайрин просто напросто умерла, потеряв слишком много крови. Я же, уверенные, что ни одна тварь не сможет напасть неожиданно. Рванулся в самую толпу. Там, резко развернувшись на пятке, присев, а потом резко подпрыгнув, одновременно запуская в полет полумесяц, я попадаю им по носу одной из тварей. Та, заорав от неожиданной боли, отпрянула, и я, обрадованный открытием кричу. Стараясь заглушить звуки схватки и рык зверей:
-Бейте...в...нос!..
И меня услышали. Неки, причудливо изогнувшись назад, пропускает над своим телом тушу прыгнувшего Стража и тут же, разогнувшись как пружина, прыгает на загривок зверя, вонзая два ножа в ноздри. Страж, взвыв, старается сбросить наездника, но человек слишком хорошо держится, что бы его можно было так просто сбросить. Тогда зверюга лишь на миг оборачивается снежным облаком, но и этого мига достаточно, что бы Неки упал на каменистый пол, а Страж прижал его лапой к земле.
Джайрин, спеша помочь попавшему в беду парню, проскальзывает между лап Стражей, словно в неком причудливом танце...И, оттолкнувшись от бока замешкавшегося, ударяет плашмя по истекающему кровью носу твари, нависающей над Неки. Та, отскочив и смешно плюхнувшись на хвост, заорала от обиды и злости. На помощь ей поспешили еще трое. Теперь ребятам, даже с учетом, что им начали помогать некромант, который, как оказалось, неплохой мечник и очнувшийся вампир, отрастивший себе такие когти, что некоторые клинки обзавидуються...
Я практически не успевал оценивать обстановку. Все завертелось в безумном хороводе- кровь, боль, страх, удовольствие, крики, предвкушение, удары, холод, радость, желание, смерть, удары...Я изгибаюсь и бегу, лишь изредка нанося удары по зверям, преследующим меня. Рядом танцует брат, заменив иглы на подобранный вчера клинок и весьма неплохо зля тварей. На большее нам не приходилось рассчитывать- все наши атаки были для Стражей не страшнее комариного укуса- неприятно да и только...Мы, постоянно двигаясь между волками, наносили множество мелких ударов, а стоящий чуть в отдалении Шурай направлял туда ростки Жизни, которые старались разорвать рану. Даже если это и не получалось, то все равно была польза- тварь все-таки была живой и семена Жизни не давали ей обращаться вьюгой. А это повышало их шансы. И только в моей душе начала зарождаться тень надежды, как все снова пошло не так. Разозленные Стражи в очередной раз взвинтили скорость, и мы стали совершенно беспомощны.
Теперь они не ждали. Теперь твари стремились нас только убить.
Я видел как когти вспарывает живот вампира, как в горло сида вцепляются клыки, как Стражи словно кукол швыряют моих друзей, ударяя их о стены и потолок...Я все это видел и впервые мне было противно, что я это вижу, что я вижу боль смерть, что я вижу кровь, что я чувствую страх. Даже мой "дракон" и тот был в ярости, видя алые потеки на стенах и полу, видя этот ужас и не в силах этого изменить, потому что я сам придавлен к полу огромной тушей. Равнодушные темно-синие глаза зверя смотрят на меня так, как на я смотрел бы на кусок хорошо прожаренного мяса. Мррр...Хочу мяса! О, ,Господи, о чем я думаю! Меня сейчас съедят, а я думаю о всякой чуши! Надо выбираться...Но лапы держат меня надежнее любых кандалов, и мне приходиться смотреть как медленно опускается голова зверя, как с острых клыков капает слюна, как голодом горят глаза. Это было страшно, но мне не хотелось умереть спрятавшись от всего, закрывшись от всего, нет, это не по мне. И я смотрю, не отрываясь, как Страж впивается в мой живот. Отвратительно. Отвратительно и больно, ужасно, непереносимо больно. От такой боли не помогает ничто- ни сила воли, ни растения Шурая, который последним из нашей компании еще может е только стоять, но и сражаться. Боль, наполняя все мое существо, уносит меня все дальше и дальше. И я забываюсь в странном темном мире, где тепло и нет никого, так что я уже не вижу, как Страж начинает пожирать мою плоть. Мне все равно. Я во Тьме.
Как спокойно.
Тьма.
Кэссер,
Странствующий некромант
Кэссер, медленно сползая по стене, смотрел на друзей, что лежали на полу, придавленные Стражами, что явно недвусмысленно облизываются. Ему повезло, что мертвая плоть не привлекает тварей, и он, сидя в стороне от бойни, наблюдает за Стражами, что пожирают плоть его друзей. И мертвое сердце лича разрывается от боли. Он пытается помочь, пытается подняться...но все бесполезно- его тело вновь связал холод и лед, так как сид, обессилив, упал на колени, а из носа его текла кровь. Холод сковывает его, и он в бессилье скрипит зубами, когда зверь, наклонившись над Рене, вонзает в его плоть зубы.
-Неет!- хрипит он, пытаясь вырваться из плена. Но у него нет сил. Если только...да, выбора больше нет.
И он внезапно успокаивается, а на порочно-красных губах, покрытых инеем, снова играет улыбка. Толька в этой улыбке нет ни задора, ни радости, нет даже насмешки- только холод и решимость, только они...И губы, медленно двигаясь, выталкивают наружу странные слова древнего, забытого, мертвого языка...Он зовет Ее.
И она приходит.
Все замирает в зале. Замирают истерзанные тела друзей, замирают Стржи, замирают тысячи снежинок, кружащиеся в воздухе, казалось, замирает сам воздух...Только лич продолжал двигаться и чувствовать, ожидая свою Гостью. И она не заставляет себя ждать, появляясь легким сиянием невдалеке от мужчины. Она, медленно ступая по распростертым телам, невесомо, изящно, приближалась к некроманту, с каждым шагом становясь все материальнее и материальнее, словно проявляясь сквозь матово святящийся туман. И вот через пару шагов, перед Кэссом уже стояла красивая девушка. Его Госпожа, прекрасноокая Муэрта.
Говорят, что каждый видит ее по своему, и лишь мертвый способен узнать ее истинный лик. Кэсс надеялся, что это так- ему нравилось думать, что Она такая- светлая, русоволосая с необычайно красивыми темными, практически черными глазами, в которых то и дело посверкивают зеленые искры....Ему нравились ее теплые, как странно!, руки, и красивая, добрая улыбка на круглом, немного полноватом лице. И именно поэтому Кэссу так нравилось встречать ее, что бы поговорить с ней или просто полежать рядом, положив голову на колени. Вот только сейчас не было ни времени, ни желания, сегодня на грани жизни и смерти были его друзья, и он не мог позволить себе расслабиться, не мог позволить увести себя в мир неспешных разговоров, заглядевшись на девушку, не мог, так что он встретил твердо Ее взгляд. Сегодня он позвал ее как Контрактора. И она, понимая это, не улыбается, ее полные губы невозмутимо сложены, а в глазах не пляшут смешинки- сейчас они похожи на бездонные омуты, наполненные тьмой и милосердием. Те, кто говорят, что Смерть жестока, ничего не знают о ней. Она приносит покой и мир, лишает боли и страха, она - это самое милосердное сознание в этом мире...Но Она умеет быть жестокой.
Кэсс смотрит на нее молча, Она поймет и без слов, поймет, что он просит, что ему нужно...Но вот сама Муэрта я явно хочет разговора, потому что она опускается на землю рядом с личем и, глядя ему прямо в глаза, произносит:
-Ты понимаешь, что просишь?
-Понимаю.
-Это будет второй раз, когда ты призвал Контракт. Не так ли? Ты уверен, что готов отдать это желание? Если так, то у тебя останется последний Призыв Контракта.
-Я готов, моя Госпожа. Это мое решение.
-Что ж, да будет так.
И Кэсс начал вспоминать, как впервые увидел Ее, как заключил Контракт, как впервые призвал Ее на помощь...Вспомнил ту силу и мощь, что он получил из ее рук, и тут же ощутил как снова по венам разливается жар. Этот жар прогонял лед, что острыми, причиняющими боль осколками пульсировал в сердце, растекаясь по телу, парализуя его. Он, улыбаясь, смотрел как мир вокруг стал раскрашиваться тысячами красок, возвращая его к подобию жизни, возвращая ему зрение...На миг перед тем, как все ожило, он замер, пораженный красотой мира. Насколько это непохоже- знать и видеть, знать, что что-то существует и видеть это своими глазами...Мир, даже окрашенный жуткими цветами смерти и боли, все равно был необычайно прекрасным. Но времени не было. Контракт действовал лишь десять минут, лишь десять минут он будет обладать силой Муэты. Но в эти десять минут он будет практически всемогущ- возможно, этих сил хватит на то, что бы расправиться даже со Стражами...
И он, не оглядываясь на девушку, сидящую на земле, скользнул вперед.
Сейчас, наверное, никто не смог бы узнать Кэссера- одетый в туманный плащ, с длинными черными волосами, перевитыми серебристыми лентами, с лицом, на котором, даже скрытом тенью капюшона, все равно сияли аметистовые огни глаз...он был похож на тень, а не на живого человека. В его тонких костлявых ладонях, так непохожих на большие ладони Кэсса-лича, блестела прозрачная коса, изукрашенная серебряными узорами. Он был прекрасен завораживающей красотой смерти и небытия. Наверное, многие бы испытали отвращение, глядя на эту живую смерть, что неэмоционально и бесстрастно вершащую свой приговор...
Он скользил мимо застывших тварей, двигаясь намного быстее любого Стража, он смеялся, глядя на их попытки отановить безумного Контрактора, он наслаждался этой властью, впрочем, не забывая и о том, зачем он потратил Контракт. Стражи живые, а значит смерть имеет власть и над ними. Нет, они не умирали от одгного его слова, нет, все-таки Кэсс был лишь подделкою, а не настоящей Смертью, но все равно, даже те крохи, что достались ему по Контракту были огромны для смертного. Прозрачная молния косы делала то, что было невозможно для любого оружия смертных- она рассекала шкуру и плоть тварей, оставляя страшные, незаживающие раны. Стражи в ненависти кидались на Кэсса, пытались убить его, пытались сбежать...но все было бесполезно. Некромант неизменно настигал тварь, что бы парой ударов уничтожить создание Хаоса.
Но все не вечно, а срок Контракта тем более- десять минут не много для сражения с Высшими Тварями, и когда они закончились, на земле лежали только семь тварей, остальные, заметив. Что противник, лишаясь силы, опускается на землю, воспаряли духом. И некромант, снова погружаясь в привычную тьму, в изнеможении протянул руки к невозмутимой Госпоже и простонал просьбу:
-Пожалуйста, Муэрта, пожалуйста! Еще десять минут...Еще один Контракт...
-Нет,- ее голос, необычайно теплый и ласковый для таких жестоких слов, успокаивал истерзанное болью сердце лича,- нет, мой некромант, нет...Я, конечно, могла бы приблизить тот сладостный миг, когда ты окажешься в моих руках, но это было бы обманом, а я не люблю обманывать. Нет, тебе не надо призывать последний Контракт. Ты, несчастный мальчишка, все время забываешь, что ты не один, и что не только у тебя есть секреты...
И Муэрта указала вперед, туда, где изогнувшись на камнях, сломанной куклой лежал бард.
-Но он же,- начал Кэсс, еле сдерживаясь от слез,- он же...
И замолчал. Кантаре, словно не замечая страшной раны на животе, там, куда вонзил свои клыки Страж, поднимался с земли. Это было невероятно. Но рана на глазах изумленного Черного Целителя зарастала странной темно-синей материей, туманом...Это было просто невозможно! Но на этом сюрпризы не закончились. Кэсс, и раньше подозревавший, что за личиной повесы скрывается, что-то большее, смотрел как его друг, словно объятый черным пламенем, шагнул вперед, а ему навстречу неслась рыжеволосая фигурка. Пати, что он тут делает?
Мальчишка, не замечая тварей. Несся к учителю, что-то крича, стараясь о чем-то предупредить...Но бард его не слушал. И когда мальчишка подбежал к нему и, сжав в руках его ладонь, стал что-то говорить, Кантаре просто отодвинул его в сторону, не слушая, не замечая...Он шагнул вперед, туда, где собрались в стаю Стражи.
И запел.
Кантаре,
Бард и жрец
Когда Тьма накрыла мое сознание, я, несмотря ни на что, продолжал оставаться в сознании. Мне виделось нечто очень странное, нечто, не вписывающееся ни в какие рамки окружающего мира. Странные виденья не тревожили усталый разум певца до тех пор пока по искаженному коридору, наполненному тысячами тварей, не прошел его знакомый- белый Герцог Тьмы, ступая в сиянье серебряных отсветов луны. Он, брезгливо морщась, отбрасывал носком сапога мелких тварей, пытающихся забраться на его фигуру...Это было невероятно забавно. Так что я искренне смеялся, неприлично показывая пальцем на высокородного гостя.
Тот, похоже, не обращал на меня никакого внимания, так что я прекратил. Это, оказалось, не так уж и весело- смеяться над кем-то, кто игнорирует все твои потуги. Так что я решил подождать, пока гость, усевшись в возникшее не по моей воле кресло, задумался. Герцог рассматривал меня как некое редкое животное, которое, несмотря на свой отвратительный характер, за который его хочется убить, единственное в своем роде и лишаться его чревато...Мне не нравилось такое отношение, но сделать я ничего не мог( и вообще это мой сон! ), так что продолжил ждать. И мне не пришлось делать это долго- буквально через минуту Лунный Свет заговорил:
-И почему ты сейчас умираешь?
Это было сказано настолько спокойно и укоризненно, что на секунду мне стало стыдно, что я такой плохой мальчик, умираю тут...Но лишь на секунду. Потом я вспомнил, кто собственно меня сюда послал, и разозлился:
-И это у меня спрашиваешь ты?! Ты, который буквально заставил меня лезть в эту нору! Конечно, я умираю! Я смертен в отличие от тебя! Я не могу убить тварь! Не могу! А значит- я умираю!
Я кричал, выплескивая весь страх, всю злость, всю обиду на молчаливого собеседника, который насмешливо смотрел на мою истерику, разве что орешки не щелкал! Сволочь! Махнув рукой на бессовестного Герцога, я уже собирался пойти куда-нибудь успокоиться- в этом фантастическом мире, я был уверен, что можно найти все, что нужно, когда из уст белого демона раздались слова:
-Во-первых, с чего ты взял, что ты смертен? Ты проверял? Нет? Ну как я и думал...Хотя проверять не советую! Мало ли...А во-вторых, уж поверь мне, ты вполне можешь справиться со всеми этими тварями, стоит лишь постараться чуть-чуть. А ты сдался, даже не попытавшись переломить ситуацию. Вот именно поэтому, а не из-за неравных сил, ты и лежишь сейчас полутрупом.
-А ты типа должен читать нотации всем, кто умер, да?
Снова удивленный взмах.
-А с чего ты взял, что ты умер, мои маленький бард?
Я недоуменно уставился на него. Он только что сказал..?
-Да-да, не удивляйся- ты себе вполне живой, бард и жрец моего Господина. Жреца Темного Демиурга не так легко убить...Господин защищает свое дитя, дарует ему силу Тьмы, Хаоса и Разрушения, прося в ответ лишь верной службы его трону...
-Эй, Герцог! Я никакой не жрец, и не собираюсь им становиться, слышишь? Меня хоть кто-нибудь спросил, хочу ли я этого, хочу ли я служить тьме? Не спрашивали! Вот я и не собираюсь этого делать! Не нужна мне эта сила!
-Не нужна? Ты уверен?
И он разогнал мою спасительную темноту, покрытую моими сновидениями, обнажая зал бойни. Там, в лужах собственной крови лежали его друзья, сражаясь за жизнь в объятьях тварей, там, тратя последние силы, танцевал некромант, там все было наполнено смрадом умирания, стонами боли и запахами отчаяния. И это все было настолько отвратительно, что меня едва не вырвало от отвращения. Я хотел закрыь глаза, отвернуться, сбежать, но Свет не дал мне этого, крепко зажав запястья в своих когтистой лапе, другой подняв мне подбородок, заставляя вглядываться в открытые раны, кровь, внутренности и искаженные болью лица, словно впечатывая образы в мозг.
-Тебе все еще не нужна сила? Тебе безразлична их судьба, бард,- последнее слово прозвучало как жестокая насмешка,- Безразлична? Или,- тут, понизив голос буквально до шепота, спросил меня Герцог, наклоняясь к самому уху.- Тебе нравиться? Может я не понимаю, что тут происходит, может, ты хочешь исполнить мечту детства и узнать, что внутри у них. Хочешь насладиться их смертью, их страхом, их ненавистью? Так как, бард?
К горлу снова подступила тошнота, а сердце сжалось от необыкновенно болезненного укола...Нет, мне не хотелось делать это, мне не хотелось продолжать слышать их стоны, чувствовать их запах, запах смерти, впервые, мне не хотелось, что бы они умирали, мне хотелось, что бы друзья улыбались, но сил больше не было. Да и, если говорить честно, не было никогда. И я прошептал, отвечая:
-Нужна...
-Что, я плохо слышу?
-Нужна.
-Громче!
-Нужна!
-Вот теперь я верю. Присягни Господину, поклянись посвящать всю кровь ему, поклянись, сто силы тьмы...
-Нет, нет, я не могу! Я не хочу быть жрецом, не хочу, что бы меня ненавидели...
Я был так жалок в этот миг, когда теребя в руках полу туники. Пытался отвязаться от ответственности, убежать от страхов, получить что-то не отдавая ничего... Видно и Первй Герцог это понял, так как махнул рукой и приказал мне убираться.
-Ты можешь пытаться обмануть себя, отмахиваясь от самой своей сути, но рано или поздно ты осознаешь, что это бесполезно. Ты можешь отрицать то, что ты Жрец Господина, можешь...Только вот кто тебе поверит? Никто! Многие, лишь взглянув на тебя, смогут сказать, что ты жрец, слишком многие, что бы ты мог где-нибудь спрятаться! Скоро весь мир пойдет против тебя, практически каждый встречный будет врагом...Вот тогда ты и поймешь, что только сила, скрытая в твоем сердце, только помощь моего Господина сможет спасти ваши жизни. Мяы не торопимся, нет, мы можем подождать, когда ты обожжешься!
А теперь иди! Иди сражайся, спасая себя и других, достав тьму з сердца, а вдохновения из души! Помни, что луна покровительствует поэтам, а полнолуние даруют особую силу! Пойми это, и пой для меня и моей сестры!
И мир закружился, стирая настоящее и придуманное, вновь погружая меня во тьму.
А потом вернулась боль.
Она была невыносимой, буквально пронзающей все мое существо. Я не мог даже пошевелиться, казалось, что мое Телов неком пространстве, где нет ничего кроме нее и тьмы. И мне не хотелось там задерживаться, совсем не хотелось...Я вспомнил, как Герцог говорил о "тьме в сердце", и решил попробовать ее найти... Сначала я подумал, что там ничего нет, что та тень, что почудилась мне лишь игры моего больного разума, но потом, потом я "проснулся"...