Аннотация: небольшой экскурс в прошлое Шурая и первые шаги в проклятом Аль'А'Зире...
ГЛАВА 2
Здравствуй, дерево!
Этикет в лесу.
Кэссер,
Странник,
На страже
Когда некромант увидел, как бард уходит вглубь леса, он забеспокоился. Зная этого парня, он был свято уверен, что тот обязательно во что-нибудь ввяжется. И пусть Кэсс уже давно перестал беспокоиться за кого-то либо, даже за себя, но все равно почувствовал что-то похожее на волнение, когда Кантаре вышел за границу его круга.
Шло время, луна медленно, как старая кухарка- такая же толстая и круглая, перемещалась по небу, расцвеченному миллиардами звезд. Лич, смотря в эту бездну, не чувствовал ничего- ни благоговения, ни восхищения, ни страха- для него эта бездна была плоским, четко отрисованным изображением, что схемой отпечаталось в голове, и только тоска, царапая острыми когтями памяти, разрывала душу немертвого. Именно эти, ночные, часы, когда все, кто окружали его эти века, засыпали, Кэсс особенно четко чувствовал свое одиночество. Он никогда не спал, сбегая от темноты, что ласковым плащом окружала всех, всех, кроме него. Его мир был вечно черным, и некуда было деться от этой тишины. Вот и сейчас он сидел, прислонившись спиной к стволу дерева и обняв руками колени, и считал бесчисленные угольки, что, отрываясь от сполохов пламени, летели в лес...
Однако луна уже коснулась верхних ветвей, а бард все не возвращался. Кэсс, подумав, что его самые мрачные прогнозы все-таки оправдались, начал подниматься, что бы поискать потеряшку, но неожиданно почувствовал как его руку обхватили тонкие пальцы- лежащий неподалеку Шурай смотрел на некроманта спокойным и абсолютно не сонным взглядом. Его длинные волосы, запутавшиеся и перевитые травами, плавно вышли из земли, когда сид поднялся с земли, все так же не выпуская руки Кэсса. Блеснули блики на глазах, и в тишине ночи раздался шепот:
-Не надо,- отпустив руку, мужчина поправил свой халат, и продолжил.- Это не наш разговор и не наша встреча.
-Не наша...Неужели снова?- в изнеможении протянул лич, понимая, что никуда ему не деться с лодки, а точнее от Кантаре.- И что этому Темному не сидится спокойно в его палатах?! Я уже начинаю понимать светлых, что назвали его врагом! Ни минуты покоя...
Ругался и язвил он скорее по привычке, чем действительно разозлившись- из всей их компании только сам жрец еще надеялся, что их оставят в покое, остальные же прекрасно понимали, что скоро их ждет еще одна подлянка. И сейчас, глядя на возвышающиеся справа руины, Кэсс готов был проклинать Джайрин, предложившую встретиться именно здесь.
-Эй, парень,- улыбнулся лич Шураю.- А давай поспорим, что нам придется топать именно туда!
И ткнул пальцем в приснопамятные руины.
Тот лишь согласно закивал и, улыбаясь свей обычной улыбкой, пробормотал:
-Все в руках судьбы, мой друг, все в ее руках...
Они посидели еще, слушая тишину, окружающую мертвый город, и смотря на пламя, танцующее на поленьях. Первым не выдержал Кэсс, который терпеть не мог молчание в том случае, если его было возможно прервать:
-Прости за такой наглый вопрос, но почему тебя изгнали? Если не хочешь отвечать- не отвечай, поговорим еще о чем-нибудь...
Сид все так же невозмутимо смотрел в огонь, словно не слыша Кэсса, словно находясь не здесь и не сейчас...Но, отрицая это обманчивое впечатление, раздался его голос:
-За умершую рощу.
-Что полить забыл?- попытался пошутить Кэсс, но замолчал, увидев, насколько неживым сделалось лицо сида.
-Не только.
А потом полился рассказ. Шурай рассказывал и рассказывал, подробно, не забывая ни одной детали, словно только и ждал, когда его спросят, что бы излить все, что накопилось в душе...
Шурай,
Рощи сидов,
Много лет назад
В тонких ажурных ветвях деревьев звучала тихая мелодия. Если бы ее услышали люди, то они бы наверное и не поняли, что это музыка- настолько звуки, что рождались под пальцами сида, были похожи на звон ручейков и шелест листвы. Пичуги, что слетелись со всей рощи на звуки музыки, рассевшись на ветвях, что свешивались практически до земли, еле слышно подпевали Жрецу Священной Ивы, вливаясь в эту странную песню. Роща- светлая, вечноюнная и неумирающая- слушала своего Садовника, замерев от почтения и восхищения. А он чувствовал каждый новый росток, каждое движение ветви, каждого муравья и птицу, что забирались на ветви, садились на корни, пили воду...
Шурай Лиан был спокоен и счастлив. И музыка лилась из его души...
-Шурай! Тебя зовет Старейший!- раздался звонкий девичий голосок, и в прозрачную воду ручья, у чьего берега сидел сид, плюхнулось стройное тело Эссили- синеволосой Речной Девы, хранительнице ручья, что наполнял корни рощи целительной влагой. Секунда- и мокрые и холодные ладони Эсси обнимают парня за талию, а ее голова опускается на плечо. С длинных волос стекает прозрачная вода и, сколько не приглядывайся, ты не сможешь понять, где заканчивается вода и начинаются волосы.
-Эсси, осторожнее,- произносит сид и аккуратно выбирается из мокрых объятий.- Ты же меня всего намочила! Как я теперь покажусь Старейшему?
Речная же только рассмеялась и снова брызнула на парня ледяной водой. Эсси была очень молодой сидой, так что такие шуточки были в порядке вещей...Вот когда ее ручей станет хотя бы неширокой речкой, тогда...А сейчас Шураю осталось лишь тяжело вздохнуть и поспешить на Совет, надеясь, что успеет высохнуть до того как окажется перед очами Старейшего. Он не любил ждать.
Великая Роща, в центре которой и располагалась Дочь Священной Ивы- первое дерево, взращенное здесь в самом начале Жизни Старейшим, была довольно далеко, но Шурай был быстр. В этих лесах сиды обладали особой силой и властью- именно поэтому эти благодатные земли все еще оставались не захваченными, здесь вообще никогда не было войн. И сид несся по деревьям, перескакивая с ветви на ветвь столь же быстро, как сок поднимался из подземных глубин к самым верхним листкам. Чем дальше, глубже, проникал молодой жрец, тем выше становились деревья, тем толще становились их стволы, тем старше были рощи они помнили все, они знали все. Все, кроме смерти- ни один сид не мог не только убить дерево, он не мог позволить ему умереть, поэтому рощи жили вечно. Редко когда умирал сид, но если это случалось, то пара, избранная Советом, зачинала ребенка, что принимал рощу. И круг не прерывался.
И вот впереди уже показались стволы Рощи Старейшего, так что сид, проворно соскочив с ветвей, вошел в нее пешком, почтительно склонив голову. Сегодня он приходит сюда в третий раз. Первый был тогда, когда Старейший решил сам посмотреть на послушника, готового стать Жрецом, второй- во время принятия сана, когда на спине его развернулся Зеленый дракон, сегодня же эта тень принимает его в третий раз, и Шурай абсолютно не понимает, почему его призвали на Совет. Из-за толстых- только десять сидов смогут их обхватить- стволов показались пять фигур, затянутых в длинные зеленые плащи. Первый из них молча протянул приглашенному такой же и жестами позвал за собой. И Жрец не заставил себя ждать.
Они шли в молчании, только легкий шест оживлял это место, что помнила стопу Демиурга. Все вокруг буквально дышало древностью, Шураю казалось, что он сам оказался в том, юном Соррене. И он молчал, благоговея. Но вот впереди, среди вековых стволов, показался свет, и жрецы вышли на поляну, посреди которой росла Дочь. Катина, что открылась взору сида была захватывающей- огромная, покрытая высокой травой поляна была накрыта куполом, что образовывали тонкие гибкие ветви кроны священного дерева. Сквозь них и мелкую серебристую листву светили утренние лучи и падали на землю, расцвечивая зелень тысячами маленьких солнечных огоньков, что переливались в каплях росы. Ствол же Дочери был больше, чем было возможно себе представить- перекручиваясь, толстые, словно присыпанные пеплом волокна сплетались в огромную колонну, что стремилась вверх, к небу, где, на высоте сотен метров раскрывалась причудливым сводом. Дочь не была похожа ни на одну обычную иву, что росли у ручьев и озер, в ней все было неправильно, но при этом никто и никогда не мог бы сказать, что богиня народа сидов не была прекрасной. Но у жреца не было времени любоваться Прекраснейшей- его ждал Совет.
Ступая по мягкой траве, наполненной запахом сотен цветущих трав, парень не прекращал думать, зачем его позвали сюда, ибо вот уже больше сотни лет никто не интересовался судьбой жреца, живущего на границе. А теперь вот призвали...На душе Шурая было тревожно.
Между корней Дочери сидел Совет, возглавляемый Старейшим. Юноши и старцы, маленькие девочки и прекрасные женщины- пятнадцать существ, меняющих облик так же легко, как иные одежду, смотрели на приближающегося юного. Тот же, все больше смущаясь не смел поднять на древних взгляд, опуская голову все ниже и ниже...Шурай замер на границе поляны Совета, ожидая официального приглашения в круг. И он не заставило себя ждать:
-Входи, брат наш,- пророкотал голос Старейшего.- Мы ожидаем тебя. Не смущайся, подними взгляд.
И Шурай взглянул на Старейшего.
Тот, не изменив своему принципу, смотрел на жреца через облик старика. Он не был величественным или даже просто крепким и сильным- облокотившись на ствол огромного дерева, сидел хрупкий старик, покрытый морщинами настолько сильными, что его кожа казалась похожей на кору старого дерева, волосы же, редкие и длинные, свешивались вниз причудливыми лишайниками. И единственное, что казалось живым в этой жутковатой фигуре- это светлые, зеленовато-голубые глаза. Небольшие черные зрачки непрерывно двигались, оглядывая замершую внизу фигуру склоненного жреца, словно оценивая и взвешивая его сущность. И в этих холодных зеркалах жила вечность, которая, сковывая тело сида, проникала в самую душу Шурая, разливая по венам ледяной страх. И Шурай отвел глаза.
И замер.
Справа от Старейшего стояла плетеная клетка, в которой, сгорбившись, сидел скованный сид. И это было настолько невероятно, что Шурай застыл, непрерывно глядя на тонкую, истощенную фигуру сородича. Длинные темно-коричневые волосы скрывали лицо пленника, белые длинные пальцы вонзали отросшие ногти в тонкие прутья, а простая одежда давно превратилась в ошметки. Сид бы никогда не подумал, что увидит одного из них плененным- не было у их расы законов, что не вплавились в их сознание со дня сотворения. Что мог сделать этот жрец (а иного быть не могло- Лиан видел на его спине контуры ритуальной татуировки), что бы его сковали? Разве мог кто-нибудь из их народа пойти против собственного Я, посеянного семенами Священной Ивы? Шурай не знал...
И тут пленник поднял глаза.
Он был очень древен. Нет, пленный не был стариком, но в его глазах вечность была не на много моложе вечности Совета. Темно-синие, глубокие, сияющие, эти глаза приковывали к себе внимание, словно скрывая какую-то загадку...Но, смотря в них, сид не чувствовал ни страха, ни отвращения, что он испытывал заглядывая в глаза людских браконьеров... "Кто же ты?"-подумал Лиан, переводя взгляд на Совет.
Кроме Старейшего здесь было еще четырнадцать Высших Жизни. Семеро мужчин и семеро женщин. Рассевшихся на поляне. У самых ног Старейшего сидели его дети- Озерная Дева Иллиссандра и Хранитель Холмов Ройандер, необыкновенно похожие друг на друга. Оба дитя Первого были юны и прекрасны, их тонкие, неестественно хрупкие руки и ноги, казалось, вот-вот обломаются как легкие травинки, но вряд ли это было возможно- столько силы было заключено в их телах. У старшей сестры, воды чьей обитель питали ствол Дочери, были длинные текучие волосы бледно-голубого цвета. Они ниспадали на землю и превращались в бесчисленные ручьи несущиеся к ее озеру. Темные, сине-фиолетовые глаза сияли не только спокойствием и мудростью, но и долей озорства, присущего всем Девам Воды. Брат е ее был мрачен. Ройандер, Хранитель Холмов, что простирались в центре Великой Рощи, был крайне нелюдимым сидом. Его волосы цвета молодой травы были короткими и неровно постриженными, а на них лежал тонкий венок, небрежно сплетенный его сестрой из озерных кувшинок. А следом за ними сидели и другие члены Совета- старец- Хранитель Западных Лесов Эриален, его старая подруга- древняя Речная Дева Алиарисса, что сидела у него на коленях в образе пятилетней девочки, черноволосый юноша- Хранитель Еловых Склонов Фиарин, Кеальнисс-мужчина с белыми волосами и короткой, практически бесцветной бородкой- Хозяин Родников, две девушки- Хранительница Цветущей Рощи Вассиари и Хранительница Болот Оссиаши, сморщенная старуха Уни, похожая на причудливую корягу Хранительница Древней Пущи, благообразный старец Ериссиами, под чьей рукой находились Северные Вересковые Рощи, двое подростков- рыжий Хранитель Медного Озера Меольдесс и черноволосая Нириасси- Хранительница Восточных Чащ. Последними сидели двое мужчин с длинными серебристыми волосами- Озерные Лорды, Хранители Двух Великих Рек, протекающих сквозь Рощи- Зеарисс и Элькарисс, два брата- близнеца. И все они с интересом смотрели на фигуру Шурая, в нерешительности замершего внизу.
-Брат наш,- прозвучал звонкий голосок Иллисандры.- Мы призвали тебя дабы сообщить, что твоя прекрасная работа, твое воодушевление и целеустремленность восхитили нас. И Свет готов признать, что ты, брат наш жрец, достоин перейти на следующую ступени познания Жизни.
Шурай замер. Он был поражен тем, что оказывается Совет не забыл маленького сида, посвященного в жрецы более ста лет назад. И не только не забыли, но и признают его заслуги...
-Но...
"Но?"- в душе Лиана вновь поднялись позабытые сомнения.
-Но чтобы Совет окончательно уверился в твоей непоколебимой вере в Жизнь и Заветы священной Ивы, мы даем тебе последнее испытание- ты будешь охранять отступника.- и Озерная Дева указала тонким пальцем, с которого на траву стекала вода, на сидящего в клетке сида, что мрачно и насмешливо улыбнулся Шураю.
-И если душа твоя за восемь месяцев останется все так же чиста,- вступил в разговор Хозяин Родников.- Ты вступишь в Большой Совет Шурай, Хранитель Белой Рощи.
-Совет сказал,- скрипуче возвестил Старейший, и голос его эхом зазвучал по поляне.
-Совет сказал,- отозвались другие древние. И исчезли, растворившись в травах Священной Рощи. А пятеро жрецов в темных плащах, взяв на руки клетку с отступником, двинулись вперед, туда, где на берегу небольшого ручейка располагалась Белая Роща.
Кэсс,
У врат Аль"А"Зира,
Сейчас
Сид замолчал, словно погрузившись в воспоминания, смотря в медленно загасающее пламя костра, неуклонно пожирающее сухие ветви, превращая их в пепел, прах, ничто...Кэсс тоже не лез со своими вопросами. И тишина накрывала эту стоянку, лишь изредка прерываемую сопением спящих друзей. Итак некромант услышал многое из того, что не должен был бы знать- общество сидов было необыкновенно закрытым, никто из тех, кто не был представлен Совету древних, не мог знать и доли того, что услышал он сегодня, а впереди остался еще приличный кусок ночи.
-Так я впервые встретился с Хидоми Ари, отступником, что предал Заветы Священной Ивы, и тем, кто стал моим приемным отцом и учителем. Тем, кто обрек меня на проклятие своего народа, на вечное бегство прочь от родных Рощ, на знание...Наверное, я должен был проклинать его, но...не могу.
Сид подкинул в костер еще пару веток, и продолжил, все таким же неживым взглядом смотря на пляшущие языки пламени:
-Наверное, уже тогда моя древесина прогнила изнутри, уже тогда я был порченным, но никто этого не видел. Никто, кроме него, и еще, пожалуй, Старейшего, ведь не зря я видел в его глазах жалость и брезгливость...
Шурай,
Много лет назад,
Белая Роща
В последнее время Шурай чувствовал себя так, словно бы его Роща внезапно переместилась куда-то в пустыню- настолько неприятным и даже практически болезненным стало присутствие пленника в сердце его Рощи. Казалось, куда не пойдет сид, всюду ему в спину упирается колючий и неприятный взгляд отступника. До чего дошло!- Лиан уже стал большую часть времени проводить в обществе Эсси, на берегу ее ручья, чем среди стволов родных деревьев. Он был готов на что угодно, лишь бы не видеть пленника, спокойно и гордо сидящего в этой маленькой и неудобной клетке. Изгнанный жрец обретался в ней так величественно, словно он не был пленником, словно он был хозяином, и его спокойная древняя мощь заставляла юного сида склонять голову в его присутствии. Шурай даже стал ставить камушки на песчаном берегу, отсчитывая дни до казни отступника. Но время текло до ужаса медленно. И печальный сид считал камушки, положив голову на прохладные колени подруги.
Но, к сожалению, он не мог полностью избегать встреч с отступником- в конце концов ему поручили охранять его, и пусть клетка, сплетенная из древней живой лозы и была крайне надежной, пренебрегать обязанностями было чревато. Вот и приходилось юноше трижды в сутки приходить к сердцу, где среди корней Первого Дерева Белой Рощи стояла клетка. Прошло уже больше месяца, а Лиан так и не услышал ни слова из уст этого сида. Только взгляд, холодный и внимательный, преследовал его, словно оценивая. Этим древний сильно напоминал Старейшего, но только взгляд Первого-Из-Сидов был равнодушным, а этот скорее искал брешь, что бы пробиться вовнутрь...
Этот день ничем не отличался от остальных- та же спокойная нега и тихая мелодия, те же птицы и то же, уже ставшее привычным, беспокойство от присутствия в Роще чужого, темного сида. Но только сегодня, как только последние лучи светила исчезли в ажурных кронах леса, а Шурай собрался уходить, что бы заснуть в корнях неподалеку, сзади раздался мощный и звучный голос:
-Подожди, брат.
-Я не брат тебе, отступник,- ответил Лиан, медленно поворачиваясь, и с опаской глядя на пленника.
-Не надо меня бояться,- улыбнулся мужчина.- Что я могу сделать тебе здесь?
И он, грустно улыбаясь, показал на крепко сжимающие его ветви. А парень, все так же настороженно смотря на внезапно заговорившего сида, ответил медленно и спокойно, стараясь, что бы его голос не дрожал:
-А я и не боюсь. Я презираю.
-Врешь...Боишься. Но это не мое дело, сколько вы собираетесь врать себе. Может тебе и не надо знать правду. Я принял ее- и вот куда это меня завело,- в голосе отступника было столько боли, что Шурай замер пораженный. Сейчас перед ним был не тот жуткий и жестокий образ, что нарисовался в его голове, а обычный, запутавшийся и разочарованный сид, что все глубже погружаясь в отчаяние, увядал на глазах. и Лиан поспешил прочь, стараясь забыть невероятно печальный взгляд темно-синих глаз отступника.
Еще несколько дней Шурай не мог себя заставить подойти к клетке, наблюдая за пленником издалека. Но только теперь не гордыню и презрение видел он в широко расправленных плечах отступника, а бессильную браваду обреченного, и жалость корежила сердце юного жреца. Наконец. Немного успокоившись, Шурай вновь вошел не эту поляну, стараясь не встречаться взглядами с отступником, но избежать общения не получилось, так как раздалось приветствие пленника:
-Привет, брат.
-Я тебе не брат,- привычно ответил Лиан. Нет, сид мог бы просто проигнорировать реплику древнего, но столько неприкрытой радости звучало в его голое, что это было невозможно.- Чему ты так рад?
-Ты не представляешь, как я соскучился по голосам, по разговору, по музыке...Кстати ты отвратительно играешь.
-Уж как могу,- незлобно, но обиженно огрызнулся парень, считая что музыка у него совсем не плохая. Но тот, словно и не замечая мрачного бурчания своего охранника, продолжал:
-Со мной ведь было запрещено разговаривать! Как будто я что-то отвратительное!
-А ты как думал! Ты Убил свою Рощу!- вскричал Шурай, в ужасе глядя на преступившего Заветы и не понимающего своей вины.
-Она этого Хотела!- заорал в ответ взбешенный пленник, буквально кидаясь на прутья.
-Как можно хотеть Смерти? Как?!
-А ты спроси свою Белую,- неожиданно спокойно ответил отступник, закрывая глаза и замолкая, оставив удивленного жреца в полном недоумении.
Кэсс,
Сейчас
-Еще несколько дней я думал, вновь и вновь вспоминая слова отступника, и наконец, через две недели молчания, я обратился к Роще.
Кэсс наблюдал за рассказчиком, который, прикрыв свои глаза и облокотившись на ствол, медленно рассказывал свою историю, доверяя тайны именно ему- существу по сути своей полностью противоположной ему, тому, кто, наверное, сможет его понять. И Кэсс старался. Вообще-то, это было необыкновенно странно для лича- пытаться понять кого-то, пытаться принять что-то чужое, но после встречи с Кантаре многие принципы Кэссера были благополучно забыты, зато появилось безумное множество других. Когда же он узнал о избранности своего друга Темным, многое встало на свои места, а еще теперь он не хуже сида, помешанного на судьбе, понимал, что ему никуда не деться от барда, который сковал его путами дружбы и долга. А Шурай, подкинув в огонь пару сухих веток, не давал погаснуть маленькому огоньку, продолжил свой рассказ:
-Я смог выдержать только два дня, прежде чем пришел к сердцу, что бы спросить Рощу. И я услышал.
Он снова замолчал, не в силах дальше говорить, и, обхватив руками плечи, сгорбился, и в его глазах появилась тень страха. Сколько не прошло лет, но то, что случилось в тот день, все еще было свежо, как открытая рана. Кэсс понимал сида- его тайна тоже не зажила и продолжала кровоточить...
-Да, я услышал. Я услышал, как она кричала, кричала от Боли, Боли, которая разрывала Ее на части. Боли от невозможности умереть, невозможности возродиться...И я, в ужасе отпрянув от земли, побежал прочь от сердца, слыша как сзади заливается полубезумным смехом отступник.
Две недели я не мог говорить- я бездумно лежал на земле, чувствуя как она под спиною медленно поднимается в такт бьющемуся сердцу Рощи. Небо светлело и темнело, сменялись дни и ночи...Иногда подходила Эсси, пыталась со мной поговорить, но я не мог произнести ни слова, я только смотрел в небо, пытаясь забыть мольбу Рощи. Дева Ручья беззвучно плакала, роняя на мое лицо ледяные капли. А потом я изменился.
-Изменился? Стал отступником?
-Нет, это случилось намного позднее...Тогда я просто начал с ним разговаривать.
Шурай,
Тогда
-Почему ты не рассказал Совету?
Шурай сидел на земле, облокотившись на клетку Хидоми. Они уже давно были на ты, и уже давно привыкли разговаривать по вечерам, когда Эсси засыпала на дне ручья, и не могла узнать об этих встречах. Нет, Лиан верил подруге, но сейчас он предавал все то, что им вбивали в голову с детства, и верность народу могла перевесить верность другу...А еще он боялся, что и она может попасть под горячую руку Совета, когда о его разговорах узнают древние. А то, что узнают не подлежало сомнению, но он не собирался отказывать себе в правде. Сейчас, зная желание леса, он не мог игнорировать крики, что непрерывным звоном звучали в голове. И он стремился узнать как можно больше до того как придется сделать выбор. И пусть Шурай уже знал, чем закончиться это знакомство, но все равно стремиться сделать жизнь своей подруги хоть немного легче...
-О чем?
-О Желании Лесов.
-И они бы послушали?- скептически скривился Хидоми, садясь в клетке.- Я уверен, что они все это давным давно знают, просто их сила в древности их Рощ, так стали бы они рассказывать, что мучают леса? Хотя возможно, даже, скорее всего, они не думают ни о силе, ни о власти- они искренне считают, что делают добро, что они помогают лесу, считая смерть чем-то страшным, болезненным, вредным, тогда как по правде...Шу, ты знаешь какие прекрасные леса вырастают на пожарище? Сейчас на месте моей Рощи из пепла, удобрившего землю, вырастают новые ростки, стремящиеся к небу и солнцу, радуясь жизни, а не тяготясь ею...Понимаешь?
Лиан кивнул, не говоря ни слова отступнику...
Через два месяца он сжег свою Рощу, и скрылся с отступником из Леса, назвав Хидоми своим отцом.
Кантаре,
На краю поляны
-Мы долго странствовали по землям людей прежде, чем остановились в ханстве, принеся присягу хани Джайрин,- голос обычно молчаливого сида был глухим и неживым. Я, смотря на друга, думал, что впервые вижу не маску, что въелась в его кожу, а настоящего, живого, чувствующего...И мне это нравиться.
Оставаться дальше в тени и подслушивать казалось нечестным, и я вышел к огню, спрашивая:
-А что дальше?
Маги вздрогнули от неожиданности. Хи-хи! Класс! Прям настроение улучшилось после разговора с этими Герцогами. Некромант еле слышно выругался и, бросив на меня злобный взгляд, прошипел:
-Подслушивать нехорошо, Ваше Темное Жречество! Плохо вас там, на небесах, учат!
А нам лице сида снова появилась его обычная улыбка, вот только, мне показалось, что в ней стало немного больше теплоты. После чего он проговорил, пристально глядя в мои глаза:
-Уже поздно,- потом, взглянув на небо, уточнил.- То есть, рано. Как-нибудь потом расскажу...
-Хорошо, я запомню-запомню! А что это вы увязли в раздумьях?
-Увязают в болоте!- заявил лич, видно все еще злой на меня, подбрасывая последние веточки.
-Ну а я как сказал?!
Тот только сплюнул.
А на востоке действительно уже розовел диск солнца, играя на сонных лицах моих спутников. А я, глядя на них, думал о том, что мне совершенно не хочется снова подвергать их опасности, и снова из-за того, что мной заинтересовалась такая сомнительная личность, как Темный. Но, что-то мне подсказывало, что мне от них не избавиться, даже если придется переться в самое пекло. Недовольно хмурясь, команда просыпалась от тысяч солнечных зайчиков, что стремились проникнуть под веки, щекоча их своими мягкими лапками...
-Хей!!! Подъем!!!
Мой ор их моментально разбудил. Ну и круто! Нет, таких прыжков с места, с параллельным вытаскиванием ножей, я еще не видел!
-Браво, Неки! Эй-эй, не надо меня убивать! Я хороший!
Недовольные неприятным пробуждением ребята, вскоре начали улыбаться, наблюдая за гоняющим меня по поляне человеком, постепенно забывая какую гадость я им сделал с утра пораньше. Неки тоже, все сильнее увлекаясь, превращал убиение меня любимого в забавное зрелище...И даже весело смеялся, крича из-под дерева, на которое я забрался, понимая, что выиграть у Неки не реально, заявляя, что отныне займется моими тренировками и непонятно шутит он или нет...
-Кантаре, а что это у тебя такой помятый и несвежий вид? Всю ночь не спал, да? Даже в этой глуши нашел себе девушку, да? Ну ты и кобель,- язва в Фури только выросла с нашей последней встречи. Видимо и ее здорово достала стерва в хани Джайрин...А это означает, что нам тоже перепадет.
-Хотя я не сомневаюсь в талантах нашего общего друга Кантаре, все же вряд ли эта ночь была повещена искусству любви, не так ли, брат Жрец? Скорее уж у нас новые проблемы.
Все замерли, недоверчиво взглянув на меня, смутившегося, понимая, что Шурай как всегда попал в точку.
-И что нас ждет?- устало пробормотал Рене.- Нашествие Духов Стихий? Будем потрошить сокровищницу Богов?
Я молча ткнул пальцем на мрачную громаду огромного города. Все тяжело вздохнули.
-А я и не сомневался!- почему-то радостно заявил Кэсс, доставая из мешка кусок оленя, спрятанного вчера вечером, видимо, что бы я до него не добрался. А я уже не обижаюсь!
Пока Неки разогревал тушу, подвесив ее на шампуре, я вкратце рассказал о ночных гостях, истории Аль"А"Зира и темной короне немертвого императора. Все жизнерадостно чавкали, не особо слушая мой рассказ.
-Эй, ребята, вы меня что, совсем не слушаете?!
-А зачем?- удивилась Джайрин.- С тобой все равно ничего не может идти по плану! Так зачем знать подробности? Я уже уяснила, что переться придется через этот проклятый город- этого хватит...
-Вы такие скучные!
Через пару часов мы, нагрузившись вещами и продуктами, стояли перед воротами города. Каменные львы, высеченные в колоннах, что поддерживали округлый купол надвратной башни, смотрели на нас, оскалив свои огромные пасти в подобии чудовищных улыбок, а пустые глазницы из которых когда-то давно выковыряли камни, заменяющие им зрачки, смотрели пристально и подозрительно. По позвоночнику пробежала холодная волна...
-Мне одному не по себе?
Мой вопрос остался без ответа.
-Знаете,- начал Неки, задумчиво рассматривая запертые двери.- Меня больше волнует, как мы проникнем внутрь? Кэсс, Шу, есть идеи у наших штатных магов?
-Шурай, пожалуйста!
-Хорошо, Шурай и Кэсс! Идеи-то есть?
-Эй, повар, а меня чего не спрашиваешь?- сварливо спросила Джайрин, многозначительно покачивая своим двуручником. На что Неки, ухмыльнувшись, изысканно поклонился и предложил:
-Прошу, прекраснейшая, можете попробовать разрубить эту махину своим мечом.
Джайрин скривилась, оглядела дверь и сникла.
-Я ничего не могу,- пожал плечами некромант.- Кроме того, что по близости ни одного трупа, так еще и вряд ли мои зомби хоть что-то смогут сделать.
Шурай же не стал отвечать, по моему он все еще был не в настроении, просто, подняв руки вверх, еле слышно пропел короткую фразу. Послушные воле жреца Жизни, из земли поднялись несколько десятков толстых корней, и, проникнув в небольшие щели между створками, начали их раздвигать. Те поддались со скрипом, открывая залитые солнечным светом улицы древнего города.
-Вперед?- предложил сид, и мы двинулись. Как странно увидеть солнечный свет на стенах домов города с такой ужасной репутацией. Но он сиял, словно и не зная о том, что ему надо быть темным и мрачным.
Стены, залитые светом, были голыми и пустым- видимо какими бы страшными не были истории, рассказывающие о городе, жажда наживы все-таки перевешивала, и сотни искателей сокровищ рыскали по городу, собирая древние артефакты. Так что сейчас здесь было мало интересного- только чистые полуразрушенные здания. Надо признать, что меня это разочаровало.
Вот мы и шли, мрачно отшучиваясь и закусывая вино, что достал из запасов Неки кусками ароматного мяса. Все это походило на обычную прогулку, и это настораживает. Ну не может что-нибудь навязанное Темным и его Герцогами быть спокойным и легким...Я вновь почувствовал холодок.
День закончился быстро- мы только-только зашли во второй круг, а длинные темно-синие тени уже полностью покрыли узкие улочки. Город состоял из девяти кругов, каждый из которых был окружен стеной и украшенными диковинными зверями воротами. Второй круг был куда более интересным- сюда мало кто добирался, а кто все-таки доходил досюда, в большинстве своем здесь и оставались- за воротами было не мало истлевших скелетов в старых доспехах или обрывках одежды. В сгущающихся сумерках это было не менее зловеще, чем тускло поблескивающие стеклянные глаза чудовищ, высеченных на рельефах. Казалось, они двигаются, следя за движущимися фигурами моих спутников. Я, передернув плечами, спросил;
-Ребята, а может заныкаемся в каком-нибудь домике? Мне не очень хочется идти по этому месту ночью...
-Нет, Кантаре,- произнес Неки, не отрывая взгляда от теней в конце улицы.- Это нас не спасет...Уж лучше постараться пройти это место поскорее...
В дали раздался душераздирающий вой, и в зеленоватом свете огней Кэсса я явно увидел как побледнели лицо моих спутников, явно вспоминая недавнюю встречу со Стражами.
-И ведь это только Второй круг!- простонал Пати, прижимаясь ко мне, и все, что я смог сделать- это кивнуть и пробормотать что-то ободряющее.