Smax : другие произведения.

Smax-2. Озеро

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:


    Старый добрый SMAX.
    Sid Meier's Alpha Centauri Alien Crossfire.

    На задворках цивилизации их собирали целый год. И теперь они должны поставить точку.

    Продолжение истории из "SMAX. Эвакуация".

    Черновик. Закончено.

  

SMAX-2. Озеро.

  
  Глава 1
  
  - Там такую модификацию смастерили. Короче, человека облучаешь шестьсот рентген, а он живой, только сопли из носа потекут.
  - Ага, кровавые! Я тебе точно говорю - таких генных модификаций не придумали. Шестьсот рентген получишь и поползёшь в утилизатор.
  - У меня у соседа мама генетик, она сказала, что придумали!
  
  К бурному спору, разгоревшемуся в транспортном краулере, прислушивались и старались вставить реплики все кадеты армейского училища Русенты. Все, кроме одного. Худой, белобрысый и зелёноглазый мальчик, явно моложе своих товарищей, терпеливо ждал, когда краулер сделает остановку в приморском районе. Выйдет на остановке только он один, семьи кадетов кучковались далеко отсюда, в недоступном для прочих военном посёлке.
  
  Особняк, куда устремился наш герой, был не хуже, и прямо скажем, лучше большинства домов на приграничной русентийской базе. А стометровым собственным садом за силовым забором похвастаться перед гостями могли бы только лучшие люди базы - губернатор, комендант, энергетик и интендант. Увы, но гости в этот сад на берегу тихого моря не заглядывали.
  
  Мальчик скинул обувь, куртку, заложил пальцы в карманы брюк и, насвистывая нечто абстрактное, вошёл в обеденную залу. Там, закинув ноги на стол и перелистывая на большом экране выпуск новостей, откровенно ленился мальчик постарше.
  
  - Алекс, меня не взяли на Загранское озеро!
  - Видишь ли, Ник, в нашей жизни полно несправедливостей, - ответил старший и смачно укусил спелый красный фрукт, помесь груши, яблока и помидора.
  - Не, я знаю, это было справедливо. Но если честно, то попасть на озеро хочется.
  - Тебе что, моря мало? - от фрукта отъелась добрая половина, да и остатку жить было недолго.
  
  Вопрос из разряда риторических, но на самом деле моря могло быть мало. Море у русентийской базы Югопорт не ценилось знатоками водных купаний как настоящее. Нет-нет, это было реальное море, существующее на планете с незапамятных времён, а не вырытый автоформерами бассейн. Но причудам береговой линии оно стало обязано своей малой глубиной - хвала Капитану, коли найдётся местечко, где до дна 'с головой' - и абсолютным спокойствием, волна высотой полметра воспринималась как событие невероятное и приравниваемое к цунами.
  
  Почему же тогда базу назвали '...порт'? Скорее всего, виноваты в казусе были милые шутники из русентийской бюрократии, называвшие портами всё, что отстояло от береговой линии ближе ширины мизинца на карте (стандартный масштаб, обязательна к использованию во всех государственных учреждениях Русенты). Моряков словесной эквилибристикой не обманешь, и Югопорт по их ведомству не проходил.
  
  Теперь должно стать понятнее, почему жители базы со всем возможным пиететом говорили о Загранском озере - водоёме пресном, но опасном и капризном. Километровые ширины, острова, ветра, нагоняющие волну, всё это будоражило воображение бултыхавшихся в городском лягушатнике. Но вживую испытать прелести озера доводилось немногим счастливчикам. Загранское озеро называлось так, потому что располагалось за границей Русенты, на неосвоенной и не принадлежащей ни одной из цивилизаций планеты территории.
  
  Лет тридцать или чуть более назад правители Русенты предполагали расширяться в сторону озера и далее; так была основана база Югопорт как перевалочный пункт для связи с будущими новыми колониями. Но как всегда, произошло нечто тайное и секретное, из-за чего планы были резко свёрнуты. Может быть, другие направления были сочтены более перспективными.
  
  Кроме Югопорта, от тех времён сохранился маленький лагерь на восточном, ближнем к Русенте берегу Загранского озера. В нём до сих пор на постоянной основе жили люди, считавшие себя русентийцами. Губернатор Югопорта в этом их полностью поддерживал и не забывал собирать с озёрных поселенцев налоги. Туда же в лагерь по специальному разрешению, выдаваемому пограничниками, иногда приезжали посетители, чаще всего, кадеты из военного училища.
  
  Именно в такую поездку и не взяли нашего старого юного знакомого Ника Звару, о чём он и пожаловался брату Алексу. Будучи старше Ника на целых два года, Алекс особенной трагедии в отказе не видел, но в голове у одиннадцатилетнего мальчика сложился хитрый план.
  
  - То есть, у тебя завтра начинается свободное время? Прокатимся куда-нибудь?
  - У-у-у..., - уже сама идея прокатиться заинтересовала Ника по максимуму, а ведь было ещё и продолжение.
  - Что 'у-у-у'? Скатаем завтра на Загранское озеро?
  
  Вынесем за скобки перечисление восторженных криков и прочих бурных проявлений радости младшего из ребят и более прагматичных комментариев старшего ('Берём вот это и это... Отправляемся завтра на рассвете...'). Лучше, пока имеется такая возможность, расскажем вкратце о происходившем после возвращения Алекса сотоварищи из разрушенного Сильфонта.
  
  А произошло с ними, как ни странно, ничего особенного. Угрюмые офицеры-разведчики допросили всех выживших - дважды устно и один раз посредством ментоскопирования - и передали их на две невыносимо долгие недели в руки эскулапов для поправки здоровья, что особенно полезно вышло для Алекса, с трудом восстанавливавшегося после жестокого приёма в Каналграде.
  
  Ну а после врачебных процедур Ника, мальчика-дронийца с необычными способностями, привели в невзрачный кабинет, где столь же невзрачный человек монотонно пробубнил: 'Вам предоставляется гражданство Русенты под именем Ник Звара, вы объявляетесь родственником по категории 'брат' гражданина Русенты Алекса Звары'. И целых три дня маленький Ник, теперь уже официально получивший такое имя, зачитывал вслух по памяти бесстрастной девушке-офицеру разведки тексты из устройств, которые он называл 'кни-ги'. Сами устройства погибли во время штурма Сильфонта русентийскими десантниками, и теперь Ник оставался единственным на планете человеком, запомнившим их содержимое - ведь если кни-гу прочитаешь, то больше никогда её не забудешь, а Ник эти кни-ги прочёл полностью во времена своих сиротских вылазок с территории базы за пропитанием.
  
  Служебным краулером новоиспечённых братьев привезли в глухой уголок на юго-западе Русенты - в тот самый Югопорт, никогда не служивший портом. Алекс каждый день, кроме воскресенья, покидал рано утром и возвращался к ужину в особняк, в котором они теперь жили и который, как случайно узнал Ник, был получен Алексом 'в дар от губернатора базы'. Сам же Ник после трёх месяцев индивидуальных занятий общеразвивающего плана был приведён братом за ухо в армейское училище. Если быть совсем точным, то до ворот он был всё-таки привезён, так как в дар от губернатора Алексу достался ещё и шикарный миниспидер. На нём братья следующим утром собирались отправиться на Загранское озеро.
  
  А как же взрослые участники группы, преодолевшие год назад тяжёлый путь от Сильфонта до Каналграда, отбившиеся от нападений мозговых червей и спартанских диверсантов и перехитрившие коварного шпиона-хиванца? Филимонов, Стерёга и Силач - разведчик, согласившийся отправиться с Алексом Зварой в миссию для свершения смертельного подвига, и двое дронийцев-беженцев? Об их судьбе Ник ничего не знал, а Алекс ничего не говорил.
  
  Итак, утро следующего дня настало, и миниспидер с братьями на борту выехал из западного пропускного пункта защитного периметра базы Югопорт. Ник Звара был счастлив как девятилетний ребёнок, Алекс Звара - серьёзен как одиннадцатилетний русентийский разведчик-скаут. Увлекательное путешествие началось.
  
  Дорога с хорошим покрытием была прорублена через холмы. Местную флору в окрестностях Югопорта полностью вытеснили леса с земными деревьями, хотя мало кто на планете сегодня помнил, что берёзы, ели, сосны, дубы и прочие клёны были обязаны своим появлением первопоселенцам. Для большинства людей леса существовали всегда и не имели какого-либо экстрапланетного происхождения.
  
  Где-то там в лесах скрывались огромные сенсорные массивы, предупреждающие о любом возможном появлении супостатов - людей, прогениторов или червей. На холмах вдоль дороги разлеглись энергоколлекторы, собирающие энергию светила и сдающие её на базу по цепочке мощными лазерами - подобный способ транспортировки энергии на расстояние с незапамятных времён был признан на планете предпочтительнее проводного, так как для последнего требовались материалы, материалы и ещё раз материалы, а откуда было взяться лишним материалам у первых поселенцев!
  
  Напоминанием о близости границы служили блокпосты. Чем дальше от базы, тем меньше на них было полицейских и больше пограничников. На самом последнем из постов аппарат принуждения и контроля за порядком оказался представлен единственной единицей - скучающим толстым майором, отбывающим командировку на пост как обременительную повинность. Работы для него не было.
  
  Как, впрочем, не было реальной работы и у смены пограничников. Зато им выпала редкостная возможность развлечься за счёт колонны с кадетами и троицы штатских, приехавших на форсистом миниспидере цвета дыни Крайола. Ник не удержался и долго обшаривал машину глазами в поисках страз или чего-то подобного, Алекс хмыкнул: 'Мажоры!'.
  
  Три военных спидера чёрной окраски и с хищными стволами ракетных орудий покинули Югопорт на два часа раньше братьев Звара. То ли их скорость была меньшей, чем у машины Алекса (а это правда), то ли пограничники не считали лимит придирок исчерпанным, но Алекс и Ник догнали кадетскую колонну у последнего КПП. Сами кадеты в количестве тридцати человек выстроились на дороге тремя отделениями. Двое сопровождавших офицеров, майор и капитан, в действия командиров отделения - таких же кадетов, как и все остальные - не вмешивались, поэтому у будущих воинов, впервые оказавшихся на дальней практике (то есть, практике за пределами границ Русенты) назревала паника. Нет, проблема была уже не в том, что 'ориентир номер два' оказался периодически переходящим с места на место сержантом-пограничником. Насущной и наиважнейшей проблемой на данный конкретный момент была уже проблема сена и соломы.
  
  Армейский майор взирал на воспитанников с неприкрытым отвращением. Капитан, мужик лет пятидесяти, сохранял индифферентность под видом невозмутимости. В отличие от товарища, он полагал, что для первачков эти держатся пристойно. И да, кадеты на блокпосту были теми же самыми кадетами, которых мы видели в транспортном краулере с расстроенным Ником. Иными словами, Ник Звара, получив отказ в праве участвовать в дальней практике, не просто догнал остальных кадетов, но ещё и сидел на траве позади выстроившихся отделений и беззвучно оценивал их действия. Каковы были оценки, любой мог догадаться без слов. Раздражённый майор, естественно, тоже всё понял правильно, но для начала решил выяснить отношения с близкой дистанции.
  
  - Что ты здесь забыл, кадет? - вопрос адресовался Нику, но отвечать взялся Алекс.
  - У моего брата Ника Звары с сегодняшнего дня свободное время, майор.
  
  Армеец вынужденно перевёл взгляд на Алекса.
  
  - Кто разрешил вам?
  - Майор, моему младшему брату поездку в лагерь 'Загранское озеро' разрешил я как старший в семье. А свой пропуск я покажу пограничной смене.
  - Ты... Звара, как тебя?.. Звара Аеджидайос?
  - Звара. Алекс Звара, - сама по себе попытка приписать юному разведчику спартанское имя, была грубостью, а уж назвать его молодым козликом... Но Алекс не поддавался на психологическое давление, и майор распалялся всё больше и больше.
  - Странная у тебя фамилия, Звара. Несёт подчужачным.
  - У вас есть ещё ко мне вопросы, майор? - хамство военного было ещё и необоснованным, ничего похожего на фонетические эквиваленты резонансной речи прогениторов в фамилии разведчика не имелось, и Алекс, отвечая, поднял градус дискуссии.
  - На холме служишь, Звара Алекс?
  - Вы неплохо ознакомлены с личными делами ваших воспитанников, - а вот при этих словах Алекса майор почему-то осёкся и сморгнул.
  
  Холмом в Югопорте в неформальном общении называли комплекс зданий управления разведывательной службы. Никаких холмов в комплексе, разумеется, не было, единственную земляную кучу, хоть как-то подходящую под данное определение, срыли до начала строительства, но живые разговоры на то и живые, чтобы не подчиняться грубой логике. И да, Алекс работал в разведуправлении, то есть, на том самом 'холме', где и проводил от восьми до десяти часов шесть дней в неделю. Из этого тайны не делалось, но и привлекать внимание считалось излишним. Может быть, поэтому и смутился армейский майор?
  
  - Кадеты на дальней практике впервые. Мальчики взволнованы и напряжены. Среди них есть горячие головы. Увидят в лагере кадета-отказника, не допущенного к походу, могут произойти инциденты. Вы меня понимаете, Звара Алекс? Ваш брат, прямо скажем, физически уступает товарищам. Неразумно привозить его в лагерь, - армеец, может быть, и смутился, но отступать не собирался и перешёл к завуалированным угрозам. Кстати, обратный порядок имени и фамилии в Русенте считался оскорблением.
  - В свободное время мой брат намеревается повысить мастерство стрельбы из боевого оружия. Под моим руководством и наблюдением, конечно. В этих целях я везу моего брата в лагерь на Загранском озере. При стрелковых упражнениях происходят случайные ошибки. Вы меня понимаете, майор? Разумно приказать горячим головам держаться от моего брата подальше.
  - Что вы хотите этим сказать? - ага! Вот уже и 'вы' вместо фамильярного 'ты'.
  - Хочу сказать, что ваше участие требуется вон там, - Алекс показал рукой в сторону кадетов, где, под громкую ругань пограничников, третье отделение окончательно смешалось со вторым. Майор тихо помянул Капитана и быстрым шагом направился к месту инцидента.
  
  Ник за словесной стычкой брата и армейского командира наблюдал с ехидной улыбкой. Девять лет - не тот возраст, чтобы всякий раз заглядывать далеко вперёд, а пока заместитель начальника училища майор Коврадский, относившийся к младшему Зваре откровенно предвзято, получил от Алекса словесную трёпку и вынужденно покинул поле боя, что не могло не радовать юного кадета.
  
  Ника в училище не любили - инородное тело любят редко. Преподаватели старались держаться в рамках. Кадеты... Естественно, на первых порах не обошлось без стычек с неизменным 'Пойдём выйдем'. Но экс-дронийца быстро оставили в покое.
  
  'Конечно! Уверен, что старший брат-разведчик обучил подопечного волшебным приёмам, способным свалить слона!' - воскликнет умудрённый жизненным опытом читатель. И будет неправ. К волшебным приёмам, которые Алекс, разумеется, показал, прилагаются комплекция и прочие физические кондиции, с которыми у Ника после голодного детства в Сильфонте и тяжёлого перехода в Русенту всё ещё было напряжённо.
  
  Ник взял другим, а именно, сохранившейся с сильфонтских времён привычкой драться как будто бы защищаешь самоё жизнь. Не реагируя на боль, он бил, пинался, щипался, кусался и, самое главное, никогда не останавливался сам, любая схватка со сверстниками неизменно завершалась тем, что зрителям приходилось растаскивать соперников. Возможно, что драки в формате 'один на один' стали бы смертельными, но к счастью для Ника кадетские традиции драк без свидетелей не допускали категорически.
  
  За словесной дуэлью старшего из братьев с майором и попытками кадетов совладать с приказами мы напрочь забыли о третьей группе участников поездки - пассажиров миниспидера дынной расцветки, на боках которого Ник безуспешно старался отыскать стразы. А они внезапно напомнили о себе, причём тем же способом, что и майор - владелец машины непринуждённо подошёл к Алексу.
  
  - Спешу выразить вам (нет, не вам, а Вам, в таких речах может присутствовать только большая буква) нашу громадную благодарность. Ловко Вы поставили на место зарвавшегося солдафона! Пока Вы не подъехали, он успел нам трижды нахамить.
  - В соответствии с доктриной лояльности, принятой в первом веке эры Высадки, все способные носить оружие и посвятившие жизнь служению целям обороны Русенты в обмен за готовность умереть в бою получают безмерное уважение всех граждан Русенты, - скучным голосом процитировал Алекс по памяти известный всем со школы документ. - Не думаю, что слово 'солдафон' применимо к замечательным офицерам из кадетского училища Югопорта. Полагаю, что вы случайно оговорились.
  
  Новый собеседник Алекса откровенно скис и затравленно, полубоком потрусил к своему миниспидеру. Юнец из влиятельной семьи (лет двадцати, охотничий костюм по последней столичной моде, за спиной ракетное ружьё с наворотами и 'тюнингом', как гражданские почему-то называли в общем-то бесполезные, но дорогостоящие причиндалы, которые они любили навешивать на попадавшее к ним руки оружие), в другое время и в другом месте он, пожалуй, вступил бы с разведчиком в философскую дискуссию на тему о достойности уважения. Но не сейчас, нет, только не сейчас, накануне выезда в дикую местность, где теряются законы Русенты и где так легко сгинуть от неведомых опасностей!
  
  Придёт время, и армия Русенты потеряет свой авторитет. Военных назовут дармоедами, вооружённые силы сократят или попытаются вовсе распустить. Но всё это случится в далёком будущем, а пока же от армии (и от разведки, да!) непосредственно зависит благополучное существование русентийских граждан, включая и дерзких мажоров, и доктрина лояльности по-прежнему правит бал в русентийском секторе планеты, хотя уже и начинает поддаваться эрозии. Как бы ни была сильна взаимная неприязнь двух видов силовых ведомств, армии и разведки, нарушающий базовые постулаты доктрины гражданский становился для них общим неприятелем.
  
  Парень из миниспидера ехал на озеро в компании двух девиц - чернявенькой спички-кудряшки и светловолосой простушки-толстушки. Выгодного ухажёра первой заметила чернявая, и сейчас она слегка покусывала губы, недоумевая, с какой целью жертва настояла на приглашении ничем не выделяющейся подруги.
  
  Час за часом, все препирательства, выяснения отношений и разборки между разношёрстными компаниями, собравшимися на посту, подошли к концу. Все документы были проверены, все разрешения изучены едва ли не на зуб. Выдвижение за границу Русенты предполагалось общей колонной - впереди три чёрных спидера кадетов, за ними мажор с девицами, замыкающей машина братьев Звара. Сопровождать колонну вознамерился дедок-пограничник из разряда 'полгода до отставки'. Пробурчав 'Век бы туда не ездил', он обвёл взглядом колонну и после секундного раздумья решительно двинулся к кадетам, чем совсем их не обрадовал.
  
  Пейзаж за границей менялся быстро. Исчезала зелень, холмы лысели. Пару раз встречались фунгусовые поля, еле заметные на горизонте. Сузившаяся дорога не выглядела, однако, заброшенной, что успокаивало слегка нервничавших русентийцев. Кадеты притихли, девицы прижались друг к другу, Ник молча смотрел через лобовой экран... Пожалуй, один лишь Алекс не чувствовал значимости момента и по-пижонски, одним пальцем управлял миниспидером.
  
  Колонна не остановилась ни ночью, ни следующим утром, и в полдень подошла к цели похода - лагерю 'Загранское озеро'. Над воротами в защитном периметре красовался скромный русентийский значок. Обитателей не было видно.
  
  Машины въехали в лагерь, дедок-пограничник сноровисто разводил их по стояночным местами, ориентируясь на местности как у себя дома. Вылезший наружу Ник довольно потягивался, разминаясь после почти суточного заточения в миниспидере, когда сзади его с силой хлопнули по плечу.
  
  - Слышь, юный сударь, где приобретают столь классные кареты?
  - Силач!!! - Ник радостно завопил на всё озеро, встретив старого знакомого. И даже Алекс приветливо улыбнулся.
  
  Глава 2
  
  Лагерь 'Загранское озеро' местные жители в разговорной речи именовали, естественно, 'Загранка'. Об этом ребятам после вступительно-приветственной части поведал всё такой же лысый, усатый и здоровый Силач. Внешне за год, прошедший с сильфонтских событий, Силач практически не изменился, а вот во внутреннем мире бывшего дронийца наблюдались разительные отличия - например, он хорошо освоился с русентийской манерой общения и избегал архаических оборотов, хотя 'толковать по-старинному' по-прежнему умел.
  
  Выиграв короткий спор со старым пограничником, Силач увёл братьев к своему дому. Двухэтажное строение, разделённое подобием подъезда напополам, поразило Ника до глубины души - перед входом со стороны озера красовался цветник! Силач смущённо пробормотал про 'полезную экологию' и поспешил показать мальчишкам гостевую квартиру - первый этаж, вытянутая с запада на восток, две комнаты, кухня, два балкона... Честно говоря, Алекс планировал ночевать с братом в миниспидере, но устоять перед предложением Силача не смог - да здравствует комфорт!
  
  А вот что удивило, так это необычайно малое число людей, проживавших в лагере на данный текущий момент. В лагере находилось всего четыре человека.
  
  - Силач, вас же была сотня с гаком?
  - Была. На востоке новую базу основали, и в прошлом месяце туда от нас забрали почти всех, получилось двадцать шесть. На время практики кадетов народ разбежался. Временно, дела разные поделать в других местах. А я и ещё трое остались, нам кадеты по пятке Капитана.
  
  Алекс ухмыльнулся. Да, действительно, кадеты на первой дальней практике обычно слишком вольно трактуют положения доктрины лояльности в части взаимодействия с гражданским населением. Короче говоря, лучше держаться от них в это время подальше.
  
  Остаток дня пролетел в приятных хлопотах. Для Ника приятных вдвойне, потому что он-то отдыхал, а вот его недруги по училищу пребывали в состоянии, по-фарисейски именуемом на военном жаргоне как 'заколёбанный до смерти', майор явно собирался довести будущих новобранцев до нервного срыва. Что до мажора и спутниц, то их компания уединилась в крайнем здании и почти не показывалась на глаза.
  
  К вечеру Силач повёл ребят на берег варить уху ('Рыба свежая, утром поймал, а какая тут рыба - вы в жизни такой не пробовали!'). Темнело в лагере быстро, ещё резче, чем в Югопорте. Для большинства граждан Русенты почти мгновенный переход от дня к ночи представлялся невероятной экзотикой, так далеко в южном направлении их цивилизация в других местах не распространялась.
  
  Посиделки дошли до фазы тишины, когда сказано всё, что должно быть сказано, но расходиться ещё не хочется. Молчание прервал вынырнувший из темноты новый персонаж.
  
  - К костру пустите?
  - Присаживайтесь, капитан Зернов.
  - Благодарю, Алекс.
  
  Коллега скандального майора тяжело присел прямо на землю, принял у Силача стакан (глиняный! самый шик при выезде на природу) с лёгким энергетиком, пригубил и смачно захрустел огурцом. Увы, но ухи армейцу не досталось, закончилась. Молодые растущие организмы расправились с ней задолго до появления Зернова.
  
  Серьёзной беседе, как обычно, предшествовал малозначащий трёп - о погоде, о рыбе, улове, виденной и пробованной в разные времена и в разных местностях ухе. Наконец, Ник встал, потянулся и бросил: 'Пойду на озеро посмотрю'. Выглядело так, как будто самый младший в компании понял - сейчас старшие будут разговаривать серьёзно и разговор будет касаться его. Никто не смог бы догадаться, что Ник получил от Алекса мысленный приказ прогуляться, а он его получил.
  
  - Майор от злобы скоро лопнет, - приступил к главной теме Зернов.
  - Его проблемы. Кстати, оплывшие щёки, облезший нос, зрачки шире, чем положено...
  - Алекс, не разыгрывайте из себя детектива из сериалов по голотеатру. Прекрасно понимаю, что вы просмотрели досье на всех офицеров училища, и сделали это давно, сразу как только решили отдать нам брата. Да, скажу без обиняков - майор Коврадский злоупотребляет напитками дурманящего класса.
  - То есть, заместитель начальника училища - алкоголик, - в устах Алекса фраза прозвучала как утверждение, не как вопрос.
  - Рекомендуйте замену, ваше ведомство имеет полномочия. Но кто ещё согласится служить в заднице Капитана?
  - Теперь о капитане. Вам пятьдесят три, а вы всё ещё капитан, и повышение вам не светит.
  - Неудачный выбор в юности. Видите ли, Алекс, я начинал в разведке, не в армии. Не надо удивляться, мы тоже умеем удалять некоторые записи из досье. В разведке не получалось, в армии до конца не приняли, и вот я здесь. Капитан в заднице Капитана, - Зернов печально усмехнулся.
  - А почему вы...
  - ...покинул разведку? У меня не получалось.
  - М-м, понятно, - впрочем, понятно было лишь двоим. Силач явно хотел пояснений, но не дождался. У разведки был свой жаргон, и не посторонним дано им владеть.
  - Алекс, зачем вы послали брата в училище? Из него не будет армейца. Выбирать свой путь надо сразу, без изгибов и колебаний, иначе с человеком станет то же самое, что и со мной.
  
  Старший Звара отвечать на прямой вопрос не стал и резко сменил тему.
  
  - А ведь презабавно у нас получается. Самая замызганная база во всей Русенте, дальний лагерь за границей. Майор-алкоголик, капитан-неудачник, несовершеннолетний разведчик с братом-кадетом, которого нельзя подпускать к армии, - Алекс милостиво опустил в списке напрягшегося было Силача. - А знаете, Зернов, что я думаю?
  - Что?
  - Что кто-то нас, козлов, сюда целый год собирал.
  
  Все сдержанно посмеялись бородатой шутке. Но внезапно из темноты почти выбежал Ник.
  
  - Алекс, посмотри, что я нашёл! В воде, у берега самого. Прибило.
  
  Находкой оказалась серая коробочка размером с ладонь и без каких-либо опознавательных знаков. Алекс повертел её, поочерёдно сжимая пальцами с обеих сторон у каждой из граней. С третьей попытки в воздухе раскрылся голографический экран с застывшим изображением старой усталой женщины и мягкий и густой мужской голос нараспев начал проповедь.
  
  'Добродетель невозможно запугать барабанным боем прогресса. От тёмных песен нашего прошлого до сверкающего будущего - Бог здесь, он смотрит за нами и судит нас. Сегодня зло прячется в линиях коммуникаций, как раньше оно скрывалось во мраке улиц и подворотен, пока ему не перестало хватать места'.
  
  - Это что за Капитанья моча? Спартанцы? Не слыхал от них такого, - от удивления Силач не стеснялся в выражениях, а Зернов слишком пристально посмотрел на него при намёке на контакты лагерного обитателя с врагами русентийцев.
  - Нет, - спокойно ответил Алекс. - Это цитатник беливеров.
  - С давних времён остался? - понадеялся армеец, но Алекс быстро разочаровал его.
  - Обычно в них есть дата записи... Ага, вот она! Увы, мой капитан, цитатник записан полгода назад. Это означает, что его обладатель побывал в окрестностях лагеря в течение последних шести месяцев.
  - Да пусть пукнет Капитан! - только и смог выругаться Зернов.
  
  Беливеры считались на планете самой странной цивилизацией людей. Хотя, на земной вкус, странными тут были все, но беливеры выделялись даже на этом фоне. Как следует из самоназвания, они верили, а кроме того, боролись со злом. Предметом их веры служили некие абстрактные высшие силы; злом же беливеры считали всё, к высшим силам не относящееся - то есть, вообще всё и вся на планете за пределами своей территории. Соседство с беливерами было бы истинным несчастьем для любой организованной группы людей или прогениторов, но к всеобщему удовлетворению их базы располагались в месяцах пути от ближайшей цивилизации.
  
  Цитатник, найденный Ником, представлял собой священный для любого беливера предмет. В нём содержались высказывания Мириам Годвинсон, полумифической правительницы Верующих в Господа, как официально называлось государственное образование беливеров. Говорили, что Годвинсон родом с Земли и прилетела на планету вместе с Капитаном. В её речах странным образом сочетались слова о мирском и духовном примирении и о неумолимости высших сил, её сторонники жили большой единой семьей (в непорочном смысле) и без всякой жалости, с тупым автоматизмом уничтожали любого не входящего в их круг. Впрочем, в последнем они мало отличались от других цивилизаций планеты, включая и Русенту.
  
  Географическая отдалённость беливеров не мешала им изредка напоминать о себе. Годвинсон была вынуждена поддерживать хрупкий баланс между численностью населения на подвластных базах и количеством зла, с которым требовалось бороться. Периодически первых становилось ощутимо больше, чем второго, назревала смута. И тогда лидеры беливеров приоткрывали крышку у котла посредством организации очередного похода во славу высших сил, куда записывали наиболее рьяных. Все подобные мероприятия заканчивались одинаково - немногие уцелевшие после марша через необитаемые земли добирались до баз противников и бездарно гибли под огнём их защитников.
  
  Но недооценивать беливеров в военном плане не стоило. У Верующих в Господа имелась и профессиональная армия, и хорошо подготовленная - а главное, идейная! - разведка, благодаря чему люди Годвинсон давно перестали быть аутсайдерами в технологическом плане.
  
  Находка, сделанная Ником, могла свидетельствовать как о новом походе во славу, целью которого являлся Югопорт, так и об интересе к Загранке со стороны профессиональных силовых структур беливеров. Оба варианта сулили русентийцам неприятности, и ругань Зернова была вполне объяснима.
  
  - Придётся поднимать майора. Не думаю, что ему всё это придётся по нраву.
  - Кадетам будет тяжелее, - хмыкнул в ответ Ник, и капитан согласно кивнул.
  
  Против ожидания, Коврадский заметно повеселел от доложенной ему новости, в отличие от прочих обитателей лагеря. Поднявшееся настроение майору слегка подпортила лишь очередная стычка с Алексом.
  
  С незапамятных времён при угрозе нападения на гражданское население военные Русенты обладали правом мобилизовывать всех способных держать оружие - а ещё точнее, способных хоть что-либо держать. Процедура мобилизации была короткой и красивой, почему неоднократно обыгрывалась в постановках в голографических театрах. Старший офицер объявлял: 'Граждане Русенты! К оружию!'. Каждый, кто слышал призыв, был обязан ответить: 'До последней капли крови!'. Отказ от отзыва был равносилен отказу от русентийского гражданства.
  
  Но у разведки также имелись мобилизационные возможности, и Алекс не преминул воспользоваться ими. В разрешении на выезд в Загранку у юного русентийца был включён пункт: 'Может при наступлении крайней необходимости мобилизовать двоих граждан'. Без лишней патетики Алекс назвал Силача и брата, они пробормотали положенный ответ и оказались вне досягаемости майора.
  
  Возражать Коврадский, естественно, не мог, но покричать ('Граница в опасности! Мне нужен каждый человек!') был просто обязан. В конце концов, все вольно или невольно очутившиеся в лагере должны были понимать, кто здесь занимает неформальную должность альфы. После непродолжительной беседы на публику майор и Алекс обменялись фразами на пару тонов потише. Майор остался доволен, по лицу разведчика, как обычно, сделать выводы не получалось. Кадеты и мобилизованные против главенства майора не возмущались, один только дедок-пограничник кинул на Алекса укоризненный взгляд.
  
  Выяснив отношения со старшим Зварой, армеец развил бурную деятельность. Гарнизон лагеря был разбит на три отделения, по десять кадетов в каждом. Все мобилизованные были присоединены к третьему, составленному из кадетов похуже и послабее. Сам майор с двумя первыми отделениями выбрал для себя позицию в пяти километрах к северу от лагеря - группу холмов, подступавшую вплотную к берегу. Северный путь считался наиболее вероятным направлением атаки, горы и бескрайние фунгусовые поля делали обход озера с юга практически невозможным.
  
  На третье отделение под командованием Зернова была возложена обязанность оборонять собственно лагерь. Разведке майор приказал 'действовать на своё усмотрение'. Юридическая значимость такого приказа была ничтожной, Звара и так поступал бы как считал нужным, но майору требовалось лишнее публичное подтверждение своего приоритета.
  
  Ночь после ухода Коврадского с двадцатью кадетами прошла спокойно. Караульную службу в здании командного центра защитного периметра несли двое местных, а также примкнувшие к ним Алекс и Силач. Капитану мягко, но настойчиво посоветовали выспаться ('Нет ничего хуже в бою, чем сонный и зевающий командир'), долго уговаривать его не пришлось.
  
  Первые лучи светила открыли благостную мирную картину - тихий лагерь, спокойные воды озера, очертания гор на противоположном западном берегу. Проснувшийся Зернов обнаружил в командном центре по-настоящему домашнюю обстановку - братья и Силач, как ни в чём не бывало, завтракали омлетом, свежими фруктами и приятно пахнущим кофейным напитком.
  
  - Присоединяйтесь, капитан, - старший Звара мотнул головой в сторону свободного стула, а младший тут же поставил чистую тарелку.
  - Война войной, а приём пищи по расписанию? - буркнув что-то про вездесущего Капитана, Зернов приступил к поглощению предложенного провианта.
  
  Насытившись, армеец отозвал Алекса в сторону и приступил к налаживанию рабочих отношений.
  
  - Алекс, не моё дело, но не стоит ли вам произвести разведку местности?
  - Окрестности лагеря мы контролируем сенсорами, выход в поле ничего дополнительно не даст. Слабость позиции есть у Коврадского, но там мы ничего сделать не сможем.
  - Слабость позиции...
  - Посмотрите сюда, - Алекс вывел карту на большом голоэкране центра. - Кадеты надёжно перекрывают это и это направления, - разведчик пощёлкал по карте пальцем. - Обойти их по суше помешает горный массив, при проходе через перевалы толпа беливеров (а они придут толпой) растянется, и Коврадский с нашей помощью легко уничтожит их по очереди в этом районе, - новый щелчок пальцем по карте.
  - Так что тогда?
  - Водофунгус в озере к западу от позиции Коврадского. Подходит к берегу почти вплотную.
  
  Название 'водофунгус' на планете закрепилось за серовато-грязными водорослями местного происхождения, неконтролируемо расползавшимся по большим водоёмам, морям и озёрам. Подобно наземному родственнику, водофунгус также выделял азот, и передвижение через его плантации требовало от человека использовать защитное снаряжение. Обычный фунгус служил местом рождения червей, мерзейших созданий, парализующих жертву ментально и высасывающих у неё мозг. Из пространств, занятых водофунгусом, выплывали огромные твари, также способные воздействовать на психику - хвала Капитану, что случалось это крайне редко.
  
  Форсировать водофунгус слабообученные фанатики беливеров не могли, и Коврадский пренебрёг единственным минусом позиции на холмах, будучи прельщённым её плюсами. Но если вместо фанатиков у противника окажутся профессиональные солдаты, то он вполне может рискнуть подкрасться к русентийцам через водофунгус и ударить им во фланг. Подкрасться, потому что эффективность сенсоров, отслеживающих движение, в местах, покрытых водофунгусом, была крайне низкой.
  
  Так что Зернов угрозу, на которую показал Алекс, понял сразу, но сохранял уверенность и спокойствие.
  
  - Алекс, цитатник, найденный вашим братом, мог быть потерян месяцы назад. Вероятность того, что беливеры нападут на нас сегодня или завтра, маленькая. В конце концов, Югопорт оповешён. Или вечером, или завтра утром мы увидим здесь броневой отряд из приграничного корпуса, они прочешут территорию вокруг озера, никого не встретят, официально вынесут нам благодарность за бдительность, неофициально вставят пистон за ложный вызов. На этом всё.
  - А вы не в курсе, капитан? - вот при этих словах разведчика Зернов насторожился. - Вчера, пока мы были в дороге, приграничный корпус в полном составе был переброшен в другой, неизвестный мне район. Внезапная проверка готовности к мобильности. Майор не сказал вам?
  - Капитаново отродье! - впервые за всё время Зернов проявил признаки беспокойства.
  
  Да, задуматься стоило. Приграничный корпус служил резервом на случай крупного прорыва неприятеля. Кроме того, именно он предназначался для оборонительных действий за пределами границы Русенты. После ухода корпуса на манёвры в Югопорте остались только гарнизон базы и силы пограничников. Ни те, ни другие к Загранке не выдвинутся, у них другие задачи.
  
  На самом деле, даже в отсутствие корпуса русентийской базе ничего не угрожало, гарантией тому были укомплектованный хорошо вооружённый гарнизон и солидный защитный периметр. Скорее всего, от беливеров отбились бы даже блокпосты пограничников; как максимум, нападавшие смогли бы ненадолго захватить самые удалённые от базы точки. Но лагерь 'Загранское озеро' был теперь предоставлен своей судьбе.
  
  - Кстати, почему Коврадский оставил в лагере все три спидера? Поддержка техники ему не помешала бы.
  - А вы не в курсе, Алекс? - откровенно расстроенный Зернов язвительно спародировал своего юного визави. - В целях экономии, безопасности и ускорения прохождения формальных процедур боеприпасы для спидеров мы не взяли.
  - Но начальник училища отличается повышенной пунктуальностью при следовании регулирующим правилам...
  - Начальник училища за день до выхода на дальнюю практику взял отпуск по личным причинам и покинул Югопорт. Работать надо лучше, смежники, тогда сюрпризов станет поменьше!
  - То есть, майор Коврадский...
  - Да-да-да, да, ещё раз да. Майор Коврадский остался за начальника и своим приказом сократил формальности. Наши спидеры - обычные транспортные средства. Можем клиентов возить на рыбалку.
  
  Алекс по-мальчишески переминался с ноги на ногу: 'Сказать, не сказать?'. В итоге решился.
  
  - Капитан Зернов, беливеры обязательно атакуют нас, и в самое ближайшее время.
  - Откуда такое знание?
  - Вот уже больше часа у меня нет связи с Югопортом. Думаю, что и у Коврадского нет. Причина, полагаю, повреждение коммуникационной станции или станций между лагерем и пограничным блокпостом... Нас отрезали от своих, капитан Зернов. Следовательно, скоро начнётся штурм.
  - Как ты там сказал? - после минутного молчания капитан перешёл на 'ты'. - Кто-то нас, козлов, сюда целый год собирал?
  
  Панель главного сенсора командного центра тихо бренькнула. На её экране к северу от позиций кадетов Коврадского показались точки, идентифицированные сенсором как враждебные.
  
  Глава 3
  
  В другое время в другом месте другие люди могли бы восхититься зрелищем наступления беливеров. Фанатики маршируют стройными колоннами, над каждым из отрядов реет флажок, форма каждого из бойцов отстирана дочиста, в какой бы грязи он ни болтался бы накануне штурма. Цвета беливеров - сине-коричневые, на шлемах опознавательный знак - массивный круг на горизонтальном постаменте, прикрытый стилизованным крестом.
  
  А главное - пение. Атакующие фанатики поют, и слаженности этого действия в своей подготовке они уделяют наибольшее внимание. Голоса сотен или даже тысяч людей звучат в унисон, и может показаться, что цитаты Годвинсон произносит вслух один громогласный великан. Умирали или страдали от ран фанатики молча, дабы не нарушить вокального волшебства своих товарищей.
  
  Жаль, что вся эта красота в военном плане бесполезна. Небольшой военный отряд без затруднения перебьёт фанатиков, не понеся потерь. Впрочем, как мы помним, Годвинсон и не рассчитывала на успехи походов во славу высших сил, с их помощью она решала иные задачи.
  
  Кадеты, даром что ещё мальчишки, быстро справились с первым испугом, подавили в себе остатки общечеловеческих чувств ('Как я могу убивать живых людей? А вот так!') и почти хладнокровно расстреливали двигавшиеся в направлении русентийских позиций колонны. Майор Коврадский заражал подчинённых нездоровым азартом; хотя, стоит отдать ему должное, периодически покрикивал на тех из кадетов, кто пускал микропули из 'восьмёрки' в пустые пространства между атакующими отрядами.
  
  В общем и целом, бой пока мало отличался от противостояния с червями. Фанатики медленно выползали новыми и новыми подкреплениями, стремясь добраться до далёкого врага. Кадеты успешно расстреливали первые ряды из 'восьмёрок', примерно выдерживая дистанцию между собой и ближайшими из беливеров. Схватка несомненно закончится в пользу русентийцев, если только у последних хватит микропуль. А ведь за боевое снаряжение кадетов отвечал Коврадский...
  
  - Капитан, сколько у кадетов обойм?
  - Одна. И то нецелые. Взяли со склада частично отстрелянные обоймы, чтобы их здесь дострелять.
  
  Четверо русентийцев напряжённо вглядывались в показания на экране панели сенсора. Радовался только Ник, тихо повизгивавший от вида гаснущих враждебных точек, а гасло их много. А вот Силач был обеспокоен - общее число врагов, попадавших в радиус действия сенсора, оставалось практически неизменным, резервы беливеров никак не хотели исчерпываться. Бойцам третьего отделения, занявшим посты на защитном периметре, было хуже, их личные сканеры не доставали до позиций товарищей на холмах, а от начальства они знали только то, что первые два отделения ведут бой.
  
  Не дожидаясь дальнейших неприятных известий о сюрпризах от Коврадского, Алекс предложил Зернову новый план.
  
  - Капитан, у нас пять машин, забрать можно всех. Конечно, нас формально отрезали от Югопорта, но если мы на скорости пойдём на прорыв, импакторами нас не остановят. Бой кадеты приняли, себя показали, теперь можно сматываться.
  - А лагерь?
  - Вам-то что до лагеря?
  
  Силач при этих словах посмотрел на Алекса недобро. Зернов завис на несколько секунд, после чего вызвал Коврадского по коммуникатору. По закрытому каналу, естественно, чтобы никто кроме него не слышал слов майора. Коротко изложил предложение, молча выслушал ответную тираду, также молча прервал связь и повернулся к разведчику.
  
  - Так понимаю, ответ отрицательный?
  - Ответ отрицательный в грубой форме.
  
  Четвёрке наших героев ничего не оставалось, как продолжать наблюдать по сенсору за боем. В голове у Зернова крутился вопрос, который он после некоторых усилий сумел сформулировать.
  
  - Алекс, я не имел доступа к досье вышестоящих офицеров, но ваши возможности... Короче, каков боевой опыт у майора Коврадского?
  - Одна звезда, - то есть, одно боестолкновение.
  - Ну хоть что-то.
  - Ему засчитали звезду за подавление бунта дронов. На одной далёкой базе на фронтире, - после каждого предложения мальчик выдерживал паузу. - С бунтом справились. Но его солдаты уничтожили группу лояльных граждан. Они прятались в муниципальном здании. Но Коврадский почему-то считал, что там мятежники. Погибли все.
  - Капитанова моча!!
  - Дело замяли. Майора перевели в Югопорт.
  
  Алекс замолчал надолго, но всё-таки продолжил. Было видно, что рассказ даётся пацану нелегко.
  
  - В том здании были мои родители.
  - Капитаново...! - Зернов перечислил все возможные виды экскрементов и прочих выделений человеческого тела. Ник положил руку брату на плечо.
  - Поэтому он к нему докапывался? - Зернов показал на младшего Звару. Алекс согласно кивнул.
  - Да, в том числе. Коврадский каким-то образом понял, кто я такой, и боялся, что я буду мстить.
  
  И вновь молчание. А на сенсоре всё та же картина, враждебные точки появляются с северной стороны, плывут на юг, чтобы там погаснуть.
  
  - Зря боялся. Я ненавидел своих родителей. Они исковеркали мне жизнь. Едва не исковеркали, - поправился Алекс, скосив глаз на маленького Ника. - Я был рад, когда они сдохли! Я сказал бы Коврадскому спасибо!!
  
  Крик оборвался, и снова тишина. Зернов не мог подобрать слова после подобного признания. Ник и Силач молчали, потому что знали, как закончилась эта история.
  
  - Что это? - не утруждая себя положенными у военных терминами ('Помеха в квадрате таком-то!'), Алекс ткнул пальцем в левый верхний угол экрана.
  - Это же в водофунгусе?
  - Да, похоже, сенсор засёк там какое-то движение.... О, Капитановы гланды!!
  
  Даже на экране сенсора картина вдруг стала выглядеть угрожающе, а для сражавшихся кадетов она превратилась в кошмар. Из водофунгуса на берег, сбрасывая на ходу дыхательные маски, выпрыгивали из лодок солдаты в форме беливеров.
  
  На ближайшем к озеру холме, очевидно, возникла паника, и новым участникам сражения удалось беспрепятственно добраться до его склона. Пятеро кадетов попали в зону поражения импакторов, погасла одна дружественная точка на экране, вторая... Худшие опасения Алекса начали сбываться.
  
  К чести Коврадского, он попытался восстановить статус-кво. Кадеты, оседлавшие четыре остальных холма на позиции русентийцев, по его команде открыли огонь из 'восьмёрок' навесом. Но то, что получалось у Алекса под Сильфонтом, непросто давалось мальчишкам, формально ещё даже не принятым в армейские ряды. Одна из микропулей попала в оборонявшегося кадета, двое пока что живых побежали с холма. Коврадский заистерил, чем внёс дополнительную сумятицу в действия подчинённых. Тем временем, к холмам приближались оставшиеся без внимания отряды фанатиков.
  
  - Силач, быстро в спидер! - сам Алекс рванул в сторону собственного миниспидера, за ним увязался Ник. Дёрнувшемуся было капитану было сказано оставаться у экрана. По пути к машинам Алекс толкнул старого пограничника, тот понял всё без слов и присоединился к бегущим. В итоге три машины буквально вылетели из лагеря по направлению к гибнущим кадетам.
  
  Зернов обречённо передавал Алексу неутешительную картину боя. Пятеро кадетов побежали к лагерю, отдав нападавшим второй холм - и были расстреляны в упор преградившими им путь беливерами. По приказу Коврадского группа из семи бойцов бросилась на оставленные холмы в контратаку и за считанные минуты погибла в почти рукопашной схватке. С уцелевшими пятью кадетами майор оборонялся на самом дальнем от берега холме - причём полностью забыв о подходящих фанатиках. Если спидеры успеют, то смогут их подобрать... Зернов теперь просто считал: 'Пять... четыре... майор убит... три... держитесь, ребята!'. И в это время на вершину холма вбежали первые из фанатиков. 'Всё!'.
  
  Пунцовый от злости, Алекс скомандовал спидерам возвращаться в лагерь, а сам приблизился к торжествующим беливерам и накрыл из личной 'восьмёрки' навесом несколько точек, соответствовавших солдатам. На большее парня не хватило. Совершив этот акт мести, более похожий на гол престижа, русентиец развернулся к лагерю, где к трагической развязке приготовилось третье отделение.
  
  Если Алекс был зол, то Зернов попросту взбешен. Он схватил юного разведчика правой рукой за куртку, а левую занёс для удара кулаком. Только занёс, потому что стоявший рядом Ник упёр капитану в бок ствол мини-восьмёрки, так называемого детского варианта смертоносного оружия. При стрельбе в упор детская пукалка без затруднений проделала бы в теле капитана дыру. Дедок-пограничник выдал: 'Э! Э!', переводя глазами с одного спорщика на другого, примериваясь, как бы успеть их растащить.
  
  - Двадцать кадетов! Один офицер! Почему ты не сказал Коврадскому про потерю связи?
  - Я сказал! Я предупредил его сразу. Он послал меня к Капитану и назвал обписавшимся мальчишкой! - голос Алекса был хотя и тонок, но достаточно громок, чтобы переорать Зернова.
  - Если б мы поставили спидеры в готовности сзади их позиций, мы успели бы их спасти. Или расстреляли десантников. Почему ты сидел в лагере и жрал? Почему ты не ждал их в запасе?
  - Я думал, это твоя задача.
  - Этот Капитанов сморчок запретил мне выходить из лагеря. 'Обеспечивайте оборону лагеря!' - Зернов аж сморщился, передразнивая речь убитого командира. - Но почему не вышел ты? Ты же предвидел угрозу с озера!
  - Да, я дурак. Да, надо было встать на машине в километре сзади позиций Коврадского. Но почему ты не наплевал на тупой приказ пьяницы-имбецила? А? Испугался? Армейская дисциплина? Дальше Югопорта не сослали бы, капитан Зернов, а ребята могли бы выжить.
  
  Зернов не собирался сдаваться:
  - У вас на холме есть кто поумнее? Такая толпа фанатиков, а вы её проспали! Разведка, где ваши скауты?
  - В Капитановой бороде! У нас собрались такие же придурки, как и у вас в училище. Мы не проводили разведку местности к западу от Загранки последние три года. Вот так!
  - Может быть, вы перестанете, наконец, отцы-командиры? - видя, что перепалка перевалила за экватор, рискнул вмешаться пограничник. - В лагере на вас почти двадцать жизней. Мёртвых не вернуть, займитесь живыми.
  - Реализуем запасной план, с быстрым прорывом к границе, - ответил Алекс. - И... командовать прорывом буду...
  - Я, - докончил фразу Зернов. - Кадеты и мобилизованные тебя не станут слушаться. Советы и ценную информацию давать будешь мне. И скажи своему... неважно, скажи своему, чтобы он перестал тыкать меня стволом.
  - А ты отпусти мою куртку.
  - Хорошо.
  
  Инцидент был исчерпан - по крайней мере, внешне. Зернов загнал кадетов в один из спидеров, управлять которым намеревался сам. Пограничник и четвёрка обитателей лагеря должны были ехать во втором армейском спидере с Силачом в качестве водителя. Кто-то из местных покачал права, требуя времени на сбор имущества, но успеха не добился - точку в дискуссии поставил кулак Силача. Мажор с девчонками занял свой миниспидер, а Алекс и Ник - свой. Братьям предстояло открывать колонну, за ними расположился Силач, спидер с кадетами получил позицию замыкающего. Зернов инициировал на бросаемом в лагере третьем спидере механизм самоликвидации.
  
  - Быстрее! Быстрее! Фанатики сейчас празднуют победу и чистят пёрышки, у нас есть время. Но скоро они могут пойти на штурм лагеря! - подгонял всех Алекс.
  - Нужно вывести из строя системы защитного периметра, - напомнил пограничник.
  - Некогда, дед!
  - Демонтируют и утащут к себе для изучения. Кто отвечать будет? Ты?
  
  Помянув Капитана, Алекс убежал в командный центр. Ник увязался за ним, как обычно, хвостиком. Воспользовавшись моментом, Зернов вытер пот со лба и обратился к пограничнику.
  
  - Майор - ублюдок! Загубил двадцать пацанов!
  - Ублюдок здесь кое-кто другой. Мелкий этот, разведчик...
  - Чем он тебе не угодил?
  - Меня ему нужно было мобилизовать. А не приятеля своего, рыболова. Братца-то он не бросил бы, а вот со вторым он ошибся. Я бы заставил малого подстраховать майора.
  - О записи в досье печёшься? - Заинтересовался Зернов.
  - А то! Мне до отставки восемь месяцев и четырнадцать суток. А я всё, видишь, в лейтенантах хожу, пусть и в обер-супер-пуперах. Звёздочка не помешала бы.
  - Там мальчишки погибли, а ты о пенсии печёшься? А я вот тебе как старший офицер как выдам характеристику в Югопорте. В лагерь подчужачников тебя с ней не возьмут.
  - Злишься? А ты не злись. Меня ведь тоже допрашивать будут, я тоже могу наговорить. А сейчас нам убраться надо отсюда. И не потерять бы больше никого. Сам сказал - двадцать кадетов, один офицер, один спидер, один лагерь... Такого позора Русента с Капитановых дней не видала.
  
  Военные разошлись в стороны как коты, изготовившиеся к драке, но оценившие силы конкурента как равные и постановившие отложить выяснение отношений на потом. Алекс покончил с системами, люди заняли места в транспортах, колонна медленно покинула лагерь. Алекс остановил миниспидер, вышел наружу и аккуратно снял русентийский значок. Бой проигран, Верующие в Господа торжествуют, но остались ещё дети и гражданские, и их любой ценой нужно переправить в безопасный Югопорт. Год назад Алекс не довёл до Русенты колонну из Сильфонта, повторения он поклялся не допустить.
  
  Непосредственной угрозы возвращавшимся домой спидерам и миниспидерам не было видно. Заскучавший Ник принялся болтать - точнее, заваливать брата вопросами.
  
  - Они больше не нападут на нас?
  - Для фанатиков бой имеет религиозное значение, они обязаны к нему приготовиться. На это они потратят время. Да и пешком они нас не догонят, дорога достаточно прямая, срезать дистанцию им негде.
  - А солдаты?
  - С ними сложнее. Но у них мы тоже пока не увидели роверов. Да и взять безлюдный лагерь им интереснее, чем гоняться за нами. Мы ведь можем огрызаться.
  - Всё закончилось, значит?
  - Нет. Остаются неизвестные, уничтожившие коммуникационные станции по дороге. Скорее всего, это небольшая группа диверсантов. Мы либо проскочим мимо них, либо примем бой и уничтожим.
  - Как ты тогда сделал со спартанцами после Сильфонта?
  - Положим, не я сделал, а мы с Филимоновым и Зеркальцевым. Или даже они со мной. Но в целом ты прав, примерно так мы с диверсантами можем справиться. Будет зависеть от их численности и позиций, если затратим на них слишком много времени, беливеры смогут нас нагнать.
  - А решать будет капитан?
  - Решать будет капитан. А скажу ему, как надо решать, я. И перестань болтать, следи за дорогой! Мы не знаем, где нас ждут враги.
  
  Ловушка поджидала колонну в пятнадцати километрах от лагеря. Алекс резко остановил миниспидер и дождался, пока к нему не подбежал недовольный Зернов.
  
  - Что там у тебя?
  - Впереди резкое превышение фона. По дороге хорошо поработали импакторами, капитан. Как у тебя с броней?
  - Как и со всем остальным. Шёлкосплавы списанные.
  - Плохо, как в ухе Капитана! Что со спидерами?
  - Антирадный слой брони давно выжжен. Короче, камнем её не пробить, а радиацию она сдерживает как обычный металл. У тебя есть предиктор?
  - Есть. Смотри.
  - Ого! - Зернов присвистнул.
  
  Предиктор, недавняя разработка русентийских лабораторий, пытался предсказать дозу, которую человек наберёт при прохождении через протяжённую загрязнённую радиоактивными веществами местность. Иногда прибор давал абсолютно точные результаты, иногда врал как сивый мерин. Сейчас предиктор в машине Алекса прогнозировал для тех, кто поедет вперёд в спидерах из училища, смертельную дозу, даже не лучевую болезнь. И прогнозировал с большим запасом. Гадание 'верить - не верить' превращалось, таким образом, в 'умрём - не умрём'.
  
  - На моём миниспидере шансов будет больше. Возьму четырёх... если посадить Ника на колени, пятерых кадетов. Рванём вперёд на скорости и будем смотреть за дозой. Когда загрязнённая местность кончится, высажу кадетов и Ника, они займут оборону, а я вернусь обратно. Раз за разом перевезу всех, а машины пройдут через пятно на автопилоте.
  - Наведёнки наберут, пока проходят, - Зернов поморщился.
  - Есть другие предложения?
  - Бросить машины и пойти в обход пешком?
  - С мобилизованными хороший темп не выйдет. Кто нас ждёт впереди, неизвестно, да и сзади могут догнать.
  - Ладно, приказываю тебе исполнить твой план.
  - Слушаюсь, капитан, - Алекс с издёвкой приложил два пальца к пустой голове. С законной издёвкой. Алекс получит дозу в разы большую, чем любой другой человек в отряде, но Зернова это совершенно не волновало, армеец принял самопожертвование разведчика как должное.
  
  В первую партию кадетов вошёл курносый мальчишка, ростом с Ника, но шире его в плечах раза в полтора - тот самый, что слышал от мамы-генетика про антирадиационную генную модификацию. Там же оказался и спорщик-скептик по фамилии Андреев; его капитан назначил командиром группы.
  
  Миниспидер тронулся с места, Ник, ломая глаза, вглядывался в показания на экране управления. Фон, набранная доза с индивидуальных дозиметрических устройств. Пять рентген, шесть, восемь... Фон снижается, подходит сверху к естественным значениям... Всё, пятно пройдёно! Доза Алекса - 9,2 рентген. У Ника и остальных примерно столько же.
  
  - Кадеты, быстро наружу! - услышав от Алекса эту команду, Андреев демонстративно отвернулся и скомандовал по-своему. Главное, что результат был достигнут, а презрение кадетов Алекс как-нибудь переживёт. Тем более, что возникла другая проблема.
  
  - Ник, проваливай!
  - Нет!
  - Ник, ты что, дурак? С поездками туда и обратно лучевая болезнь обеспечена. Вылезай!
  - Нет, я с тобой.
  - Ник, вернёмся домой, будешь бит.
  - Хорошо.
  
  Сплюнув, Алекс развернул миниспидер обратно в пятно. По коммуникатору потребовал от Зернова готовить новую партию. В неё входили все местные, включая Силача, и светловолосая толстушка. Машина преодолела область загрязнения ('16,9 рентген, обратно быстрее проехали'), люди дисциплинированно рассаживались, Алекс смотрел сквозь брата, не собираясь его замечать ('И вообще, я с ним поговорю!').
  
  В это время у Зернова включился коммуникатор и раздался странный, ломающийся голос кадета Андреева:
  
  - Господин капитан, что-то непонятное.
  - А именно, кадет?
  - Нас взяли в плен, господин капитан.
  
  Глава 4
  
  Неизвестные, захватившие переправившихся через пятно кадетов, потребовали от остальных русентийцев оставаться на месте, пока к ним не подойдут для переговоров. Дорога оставалась перекрытой радиоактивным пятном, странная компания пленных и пленителей медленно пробиралась стороной.
  
  Зернов любые намёки на возможность бросить товарищей и укрыться в лагере пресёк на корню и организовал круговую оборону. Моральное состояние русентийцев оставляло желать лучшего, но хуже вели себя мажор с девицами. Парень громко требовал прорываться к Югопорту, затем, после пинка от Силача, возмущался и клялся наказать виновных в поражении. Старый лейтенант что-то молча проговаривал про себя, шевеля губами. Ник всё также преданно стоял рядом с Алексом; последний устал сердиться на брата и только коротко, но значительно втолковал Нику: '17 рентген - не игрушка!'. Потом смилостивился и пообещал: 'Жить будешь'.
  
  - Как думаешь, кто они? - мучаясь от неизвестности, Зернов вновь организовал с Алексом военный совет.
  - Беливеры с партнёрами не ходят. Думаю, это их разведка или спецназ. Странно, что взяли наших в плен. Явно будут что-то хотеть на размен.
  - А что тут думать? Будут требовать наши спидеры в целости и сохранности. Знают, Капитановы вошки, что мы постараемся их уничтожить.
  - Предложат такой размен - соглашайся. Договорись о свободном проходе. А спидеры... я смогу взорвать их потом.
  - Новые алгоритмы?
  - Допустим, - легенда о новых алгоритмах, поднимающих вычислительные и управляющие системы почти до уровня искусственного интеллекта, ходила по Русенте давно. Никто не мог похвастаться непосредственным контактом с новыми алгоритмами или, тем более, участием в их разработке. Предполагалось, что использует их разведка. Алекс не стал отвечать на прямой вопрос армейца. На самом деле, он ещё до выхода из лагеря установил в управляющих системах спидеров таймеры для саморазрушения. Сделал это вручную, без всяких таинственных средств. Но капитан пусть задумается.
  
  Кадетов и противников уже было видно на экранах сенсоров. Русентийцев конвоировали семнадцать человек, опознать их принадлежность сенсоры пока не могли, слишком большое расстояние. Группа вернулась на дорогу и шла быстрым темпом. Ещё чуть-чуть, и произойдёт визуальный контакт. А вот и он!
  
  - Спартанцы! Капитаново ухо! Эти-то что забыли в наших краях?
  - Нас, козлов, сюда целый год собирал, - Алекс старался говорить тихо, но Зернов его услышал, однако тему не поддержал.
  
  К всеобщему удивлению, пленные кадеты шли с оружием, правда, под прицелами спартанских импакторов. На самом деле, появление давних врагов давало русентийцам дополнительные шансы. Спартанская Федерация, так же как и Русента, беливеров ненавидела. Но можно посмотреть и с другой стороны - Спартанская Федерация, так же как и Верующие в Господа, ненавидела Русенту.
  
  Будущие союзники или противники сблизились на дистанцию общения голосом. Ряды спартанцев расступились, на первый план вышел знакомый Алексу (и не только ему) персонаж.
  
  - Я мог бы и сразу догадаться. Ну здравствуй, страшный человек.
  - Я не рад тебя видеть, глупый русентийский мальчишка. Но я доволен, что вижу тебя.
  - Ты его знаешь? - спросил Зернов, но хиванец, а это был именно он, прервал ответ Алекса на полуслове.
  - Все вместе возвращаемся в лагерь, глупые русентийцы, старые и молодые. В пьесе сыгран первый акт. Нас ждёт продолжение спектакля!
  
  Внешне серьёзная, ситуация на самом деле оставалась выигрышной для русентийцев. Чтобы объяснить это противоречие, достаточно вспомнить принцип действия импакторного оружия, применявшегося на планете везде, кроме Русенты.
  
  Импакторы стреляли пучками заряженных частиц и в пехотном исполнении были смертоносными на дистанции не более десяти метров. Попадания с больших расстояний могли обеспечить поражённому лучевую болезнь в будущем, но могли и не обеспечить - в любом из двух случаев, противник сохранял свои физические кондиции здесь и сейчас и продолжал бой.
  
  Всё вышесказанное не учитывает факт наличия брони. Шёлкосплавная броня русентийцев обладала способностью поглощать импакторные пучки даже при стрельбе в упор, когда степень рассеяния пучка минимальна. Под Сильфонтом подобное свойство брони продемонстрировал на практике разведчик Зеркальцев. Естественно, что броню требовалось менять после набора определённого количества 'дэ-пэ-а' - очередного придуманного в лабораториях заумного параметра, суть которого никто кроме высоколобых не понимал. Хотя не совсем так, в Русенте встречались старые вояки, звавшие параметр 'сна'. Наверное, они что-то при этом имели в виду, недоступное обычным смертным.
  
  Покойный майор Коврадский сэкономил на экипировке кадетов, в том числе и на броне, распорядившись выдать со склада снаряжение, отработавшее свой ресурс (включая количество попаданий из импакторов). Поэтому фланговый удар в бое на холмах создал для двух отделений русентийцев реальную опасность, рельеф местности позволял беливерам подбираться к кадетам на расстояние смертельного выстрела из импактора.
  
  Русентийцы могли спастись и переломить ход боя. Как ни удивительно это прозвучит для земного наблюдателя, кадетам нужно было оставить позиции на холмах и отступить в сторону лагеря на открытое пространство. Организованным отрядом они смогли бы в таком случае сдерживать беливеров на необходимом расстоянии и в самом худшем для себя варианте спокойно и без потерь или почти без потерь отступили бы под прикрытие защитного периметра лагеря.
  
  Потери - вот фактор, вынудивший майора Коврадского потерять в самый нужный момент голову. Гибель двух кадетов сразу после высадки десанта парализовала волю офицера, и все его действия были отныне направлены на сохранение укрытия, что противоречило законам боя. Смерти воспитанников в ходе практики расследовались военным ведомством Русенты со всей тщательностью, и с учётом биографии майора вердикт мог бы оказаться максимально жёстким и карательным.
  
  Одной из грубейших ошибок майора стал приказ контратаковать потерянный холм, в результате чего треть русентийского отряда вступила в схватку со взрослыми противниками, в которой не имела ни малейшего преимущества.
  
  Если последний бой майора Коврадского проанализировали бы в военной академии, то обязательно отметили самостоятельную попытку пятерых кадетов со второго холма вернуть течение столкновения к канону - они оставили позиции, на которых у них практически не было шансов, и попытались выйти на открытое пространство. К сожалению, сделали это они слишком поздно, и беливеры смогли расстрелять их при отходе. Скептик, впрочем, сказал бы, что ребята элементарно струсили, и доказать, кто прав, было бы невозможно.
  
  Коврадский свой бой проиграл, но как насчёт Зернова? Если капитан отдаст приказ стрелять по спартанцам, то враг будет уничтожен двумя-тремя залпами. Но не одним! Это означает, что спартанцы успеют казнить пятерых пленных кадетов, а при большой удаче ещё и результативно попасть несколько раз по отряду Зернова.
  
  Путь домой, до русентийской границы, окажется свободным. Преодолев радиационную ловушку, сборная команда Зернова легко увеличит отрыв от беливеров за счёт своей скорости. Если ловушка окажется не единственной, русентийцы спокойно позволят себе двинуться в обход дороги, беливеры их не догонят. Но за подобный результат придётся заплатить, как минимум, пятью жизнями кадетов.
  
  Искушённый читатель обязательно задастся вопросом: 'Как так вышло, что спартанцы незамеченными подобрались к группе Андреева?'. Как часто бывает, виноват человеческий фактор. Кадеты (не забудем, что это мальчишки) остро переживали гибель своих товарищей, практика, которую они с нетерпением предвкушали, обернулась трагедией - и на это всё наложился рывок через радиационное пятно! Добавим, что у первой группы не было точного знания о ширине пятна и, следовательно, грозившей им дозе. Набрав всего десяток рентген, ребята, естественно, ненадолго расслабились - и пропустили быстрый выпад в их сторону спартанских диверсантов.
  
  Если в первую группу для прорыва через пятно был включён хотя бы один опытный боец, то, вполне возможно, он успел бы поднять тревогу. Но Зернова больше беспокоила угроза нападения беливеров со стороны лагеря, и всех опытных он оставлял для последней партии. Очевидная ошибка планирования, доказывающая, что громадное превосходство в технологическом плане может быть снивелировано неудачными человеческими решениями. Алекс, кстати, должен взять половину ошибки на себя, он тоже полагал план Зернова верным (более того, он его первым и предложил), но для одиннадцатилетнего мальчика это простительно.
  
  Но довольно общих рассуждений, вернёмся к нашим героям. Зернов, как и ожидалось, не решился на размен со стрельбой, оправдав себя мысленно тем, что попытается спасти всех. Приказ хиванца был выполнен. Русентийцы и спартанцы шли в лагерь пешком и вперемежку, что давало возможность последним стрелять по противникам на поражение. Спидеры вели русентийцы, но за каждым водителем сзади устроилось по спартанцу. В миниспидер Алекса к братьям подсел хиванец.
  
  - Как ты выжил там, у кратера?
  - Я умею петь с червями. У командира моего отряда там погиб брат, и он тоже очень доволен, что видит тебя.
  - Что ты хочешь на это раз?
  - Всё того же, глупый мальчишка, всё того же. Я хочу странного.
  
  Хиванец отлично владел русентийским диалектом общепланетарного языка, восходившего, как утверждают, к временам Капитана (лингвисты-пуристы настаивают на том, что диалекты давно превратились в полноценные языки, то есть, правильнее было бы говорить 'владел русентийским языком'). Но фракционные особенности давали о себе знать, он никак не мог избавиться от присущей хиванцам привычки повышать голос к концу предложения. Поэтому даже обычная речь его воспринималась слушателями как угроза. Может быть, поэтому завербованные хиванцем обитатели Сильфонта дали ему прозвище 'страшный человек'? А может быть потому, что они предчувствовали свой скорый и печальный конец?
  
  - После Сильфонта я искал тебя, твои следы. Искал тебя намеренно. Я узнал, что ты в Югопорте.
  - Отомстить хотел, что ли?
  - Отомстить за что? Мы сыграли партию, ты победил. Спартанцы - расходный материал, мусор. Я искал тебя, потому что ты необычный поисковик и потому что в Сильфонте ты нашёл необычное. Помнишь мой принцип?
  - 'В поисках необычного нужно уповать на необычных поисковиков. Они отыщут его, но сами не поймут его смысла. И нужно всего лишь найти у них найденное'.
  - Именно так.
  - И принцип этот следует из того, что вы называете софизмом?
  - Ты дерзишь опять, мальчишка! Выслушай меня до конца. Я буду честен с тобой настолько, насколько мне это будет выгодно.
  
  Ник смотрел на навязанного братьям попутчика, прищурив зелёные глазёнки и о чём-то своём важном размышляя. Алекс был в своей тарелке, словесные пикировки были его коньком. К тому же, один раз у хиванца он в прошлом выиграл.
  
  - Я узнал, что ты в Югопорте. Мы пришли сюда. Жили здесь, у границы. Следили за дорогой, слушали коммуникации.
  - Я был прав, когда сказал Зернову про придурков, - пробормотал Алекс.
  - Что? А, неважно... Я узнал, что ты приедешь в лагерь. Стал готовить, как тебя оттуда выманить. Потом я узнал, что ваш офицер, майор, получил из Югопорта коммуникацию. Это было вчера днём, как только вы прибыли в лагерь. Год назад в Русенте был разоблачён и казнён хиванский шпион. Его звали Н.З.
  - Чего-чего-чего?
  - Для этого мальчика, которого ты вывез из Сильфонта и кто сидит с тобой рядом, в ваших управленческих базах было сделано два досье. О втором ты не знал. Согласно второму досье, он работал на Человеческий Улей и был казнён.
  - Дурь какая-то! Ник, ты слышал?
  - Угу, слышал. Я хиванский шпион и меня расстреляли. Можно смеяться?
  - Смейтесь, глупые человеческие детишки. Это не дурь, это странное. Но второе странное, что в лагере оказался Силач. Совпадение? Не думаю.
  - И каково твоё предложение?
  - Вместе мы защитим лагерь и отобьём штурм беливеров, узнаем, почему они пришли именно сюда и именно сейчас. Потом ты заплатишь.
  - Чем?
  - Тем же, что я требовал у кратера.
  
  'То есть, отдать хиванцу Ника и Силача', - сразу догадался Алекс. Намёк хиванца был понятен только Алексу, ту прошлогоднюю беседу в масках на травяном покрове из фунгуса Ник, как известно, позорно проспал.
  
  - Мы вместе защитим лагерь, а о цене поговорим потом. Не возражай! - Ник вскинул руку. - Ты не справишься с беливерами без нас, а они тебя не выпустят. И подумай, может быть, они тоже ищут странного, и их странное - это ты.
  - Ты быстро учишься софизму, глупый мальчишка... Хорошо, твоё предложение принимается, - хиванец согласился с Алексом быстро. Пожалуй даже, слишком быстро.
  
  Колонна из пешеходов и машин достигла лагеря. Беливеров не было видно. 'Празднуют, Капитановы собаки!', - сплюнул словами Зернов. Нужно было быстро приготовиться к обороне, надвигалась ночь. 'Фанатики ночью не попрут, красоты не хватает', - это старый пограничник. 'Там не одни фанатики, есть солдаты', - а это Зернов.
  
  Большой проблемой стало то, что защитный периметр лагеря перед эвакуацией был надёжно деактивирован и восстановить его функции имеющимися силами было нереально. По факту, периметр превратился в обычную стену в два человеческих роста. Стационарные сенсоры не работали, полагаться приходилось только на личные сенсоры бойцов, да на сенсор миниспидера Алекса.
  
  Координации между союзниками поневоле не было чуть менее чем полностью. Единственное, о чём удалось договориться - спартанцы и кадеты расположились по периметру лагеря чересполосицей, по двое. Караулы каждая из сторон распределила на своё усмотрение.
  
  Хиванец с двумя диверсантами занял складской модуль вблизи командного центра. В самом центре, хотя он мало отличался от обычного здания, находились Зернов, пограничник, братья и Силач; к входу в центр Алекс подогнал миниспидер. В домике по соседству попытались выспаться мобилизованные, которых Зернов определил в резерв.
  
  Старый пограничник угадал. Фанатики закопошились только утром, а о солдатах неприятеля вообще не было ни слуху, ни духу. Начинался новый день, третий для Алекса и Ника в лагере, и беливеры изготовились к атаке на ослабленный и не доверяющий друг другу гарнизон.
  
  - Сколько их может быть? - Зернов задал вопрос в пустоту, но на удивление получил ответ от Ника.
  - Я не подсчитал точно, но там, на холмах, убили триста фанатиков. Я по точкам смотрел, как они гаснут, - пояснил мальчишка в ответ на недоумённые взгляды.
  - Хорошо считаешь. В лабораторию тебя пора сдать. На опыты, - слова капитана сочились ядом.
  - Тысячу могли собрать вполне. Триста или примерно триста убиты в бою с кадетами. Значит, нас будет штурмовать примерно семьсот фанатиков, - Алекс вернул дискуссию в деловое русло.
  - Терпимо.
  - Терпимо, если микропуль хватит. Стрелять нужно расчётливо и экономно. Подпускать поближе, пусть спартанцы поучаствуют в празднике. И перекинуть на северный фас периметра кадетов... пусть их там будет шестеро. На восточной и южной стенах оставить по двое.
  - Фас есть участок ограды, обращённый к противнику. Противник у нас только с одной стороны, уточнять 'северный фас' безграмотно.
  - Спасибо за бесплатную лекцию, капитан Зернов. Обязательно запомню сказанное. А по делу?
  - По делу - шесть кадетов на семьсот фанатиков... да ещё подпускать на десять метров, чтобы спартанцы смогли стрелять...
  - Они же не все семьсот одновременно подойдут, у них же колонны. И потом, вы сомневаетесь в подготовке своих людей, капитан?
  - Грубишь, смежник. Но будь по твоему. Что про солдат, откуда ждёшь их появления?
  - С востока или юга. Скорее, с востока. Для них мы придержим резерв. Командуйте, капитан.
  
  И Зернов, и пограничник, будь их воля, стёрли бы наглого мальчишку в порошок. Но оба офицера не рисковали выдвигать собственные планы. Они плыли по течению, рассчитывая попасть на берег и представить дело как собственное достижение - если получится выплыть, конечно.
  
  Пока Зернов отдавал приказания по коммуникатору, Алекс обратился к брату по мысленной речи.
  
  'Ник, что это было после пятна?'.
  'Ты о чём?'.
  'Почему ты отказался выйти из миниспидера?'.
  'Алекс, я очень хотел быть с тобой'.
  'И получить под сотню рентген? Ник, лечение от лучевой болезни неприятное, и ты знаешь это. Твоё поведение похоже на каприз, но я не верю в то, что это был каприз'.
  'Алекс!'.
  'Ник! Я знаю, что ты меня часто обманываешь. По мелочам. Это нормально, все мальчики твоего возраста так поступают. Я никогда тебя не ругал за обман, не наказывал, не бил...'.
  'Да 'не бил'?! А...'.
  'Ник!! Это - не считается. Вообще, не время вспоминать обиды. Сейчас я прошу тебя сказать мне правду. Я редко прошу тебя так. Почему ты отказался оставаться с кадетами?'.
  'Не знаю. Я почувствовал что-то плохое. Ну, мне что-то не понравилось. Я не хотел оставаться, было бы неправильно... плохо... я не знаю, Алекс, как это сказать...'.
  'Я понял тебя. Ты прав, могло случиться что-то плохое. Этот человек, хиванец, он хочет забрать тебя и Силача в обмен на право нашего прохода в Русенту'.
  'Алекс... Алекс... Алекс, я не знаю... Ты спас меня в Сильфонте... ты дал мне год жизни... я бы умер там, я понимаю.... Я согласен, Алекс'.
  'Ник, ты всё-таки дурак. Он не получит никого, а мы все вернёмся домой', - и Алекс подмигнул брату.
  
  Ник счастливо улыбнулся в ответ. Конечно, он прекрасно знал и верил в то, что его замечательный старший брат обязательно найдёт выход из самого трудного положения - как тогда, во время марша из Сильфонта в Каналград. Но Алекс своими мысленными словоформами укрепил уверенность Ника - и это было правильно, и это было хорошо.
  
  Глава 5
  
  Наступление беливеров началось ровно в девять утра. Фанатики обожали символизм и круглые числа. Сине-коричневые колонны с флажками под монотонное пение пришли в движение. Большинство, если не все, кто в них марширует, сегодня окончат своё существование на планете - но именно этого и добивалась старуха Годвинсон, отсылая несчастных в поход. Несчастные себя таковыми не полагали; напротив, по их мнению, сегодня настал самый великий день.
  
  Сенсоры оборонявшихся пока не доставали до беливеров, но особенной нужды в них не было, вся картина прекрасно просматривалась визуально. Добавить ещё порохового дыму, и чем не наполеоновские сражения на Земле XIX века? Но не хватало ещё одной детали - линии из сотен солдат в мундирах другого цвета, поджидающих атаковавших. На северной стене лагеря беливеров встречали шестеро кадетов и десять спартанцев.
  
  - Почему вы не стреляете? - хиванец Алексу по коммуникатору. Разведчик жестом предложил отвечать Зернову, но капитан отмахнулся. Алекс пожал плечами и выдал в эфир короткое: 'Выжидаем'.
  - Ваши дети побегут. Бросят позиции, как вчера, - обозлился хиванец. Алекс не отреагировал на выпад.
  
  Сложно сказать, насколько капитан Зернов был знаком с земной историей, но идеи он высказывал здравые.
  
  - Сейчас бы по ним из орудий! - но орудия стоявших в лагере спидеров были полностью бесполезны, благодаря покойному Коврадскому.
  - А вот бы выскочить сейчас на спидере и пострелять по ним с близкой дистанции. Выстрелил, отъехал, выстрелил, отъехал, - в этом предложении Зернова было больше смысла. Проблема в том, что никто не хотел или не мог его исполнить. Теоретически сыграть роль егеря-застрельщика мог бы Алекс, но приказать ему Зернов не мог, а сам разведчик, казалось, врос в пол командного центра.
  
  Первые выстрелы кадетов, сопровождавшиеся негромкими хлопками, были сделаны, когда первая колонна фанатиков приблизилась к лагерю на дистанцию полукилометра. Произошло это почти сорок минут спустя после начала марша. Первые враги упали на землю, поражённые микропулями. Но ещё более радостным обстоятельством для осаждённых стало то, что у колонн фанатиков появился конец. Утренние расчёты получились верными с хорошей точностью - всего фанатиков было порядка семи с половиной сотен. Осталось выяснить, где скрываются солдаты беливеров и сколько их.
  
  Кадеты стреляли по одному, с большими паузами. Андреев, возглавивший оборону русентийцев на северной стене, старался выцеливать так, чтобы попадание микропули выводило из строя не одного, а сразу нескольких врагов. Вчерашние события и особенно кратковременное пленение изменили парня к лучшему, хотя в училище звёзд он с неба не хватал и в лагере был приписан Коврадским к аутсайдерам, в третье отделение. Теперь с беливерами дрался не просто кадет, а мотивированный и хладнокровный молодой будущий офицер. К сожалению, не от него одного зависело, настанет ли для него будущее.
  
  Фанатики не отвечали на огонь из лагеря, отдавая себе отчёт в бесполезности импакторной стрельбы на больших дистанциях. Их задача состояла в другом - сблизиться с врагами и задавить их массой. Зло должно было быть ликвидировано, и наградой за это деяние для фанатиков стало бы возвышение, переход на новый уровень и вечная благодарность высших сил.
  
  Перед походом фанатиков обучали основам военного дела, и они учились в полном соответствии со своим именем, то есть, с фанатизмом. Учителя не утруждали себя разнообразием и настраивали будущих мучеников на борьбу с пехотой, имеющей импакторное вооружение - то есть, с кем угодно, но не с русентийцами. Не потому что учителя были плохими, они просто знали - в столкновении с русентийцами у фанатиков нет шансов вообще, от слова 'абсолютно'. Если, конечно, у русентийцев достаточно микропуль - то есть, не в нашем случае.
  
  Когда до стены оставалось сто метров, в полном соответствии с полученной наукой первые ряды фанатиков перешли с шага на быстрый бег. Кадеты открыли беспорядочный огонь, к ним добавились спартанцы. Дистанция всё ещё была слишком далёкой для убийства, но импакторные лучи грязно-белого цвета ослепляли бегущих и вносили элемент сумятицы в их ряды.
  
  Из первой сотни фанатиков до стены добралась едва ли половина. Но эта половина нисколько не была дезорганизована. Как на предпоходных учениях, беливеры выдернули из-за спины минилебёдки, отработанным до автоматизма движением забросили кошки-когинавы на стену, где расползшиеся во все стороны щупальцы-крюки цепко впились в поверхность, нажали на кнопки, и минилебёдки начали сматывать тросы, одновременно поднимая вверх держащихся за приспособление людей.
  
  Сбрасывать со стены кошки было долго, поэтому защитники ограничились расстрелом сверху тех из фанатиков, кто был к ним ближе всего. С остальными пришлось вступить в ближний бой, укрываясь за выступами, башенками и прочими конструктивными элементами периметра.
  
  На самом деле, прорыв на стену не создал для обороняющихся серьёзной угрозы. Беливерам требовались секунды для того, чтобы встать и сориентироваться; за это время большинство из них было расстреляно русентийцами и спартанцами. Из последних погиб лишь один, не заметивший фанатика прямо у себя за спиной; фанатик тут же пал от выстрела другого спартанского бойца. Кадеты потерь не понесли. Не прошло и минуты с начала альпинистского предприятия, как все прорвавшиеся были уничтожены.
  
  Опасность таилась в другом, а именно, в следующей сотне фанатиков, в полном составе достигшей стены, пока завершалось избиение первой сотни. За малым исключением, вся она поднялась на стену, и вот теперь обороняющихся ждал полный разгром.
  
  Но за мгновение до того, как вторая сотня добежала до стены, Алекс заорал напрягшемуся Зернову:
  
  - Командуй отход!
  - Э?
  - Отход, козёл!
  
  Зернов отдал приказ, не став уточнять подробности. Тем более, что задумку Алекса он увидел почти сразу - к северной стене на автопилоте тронулся один из армейских спидеров. Кадеты спрыгнули вниз. Один из спартанцев заподозрил неладное и выстрелил в замешкавшегося мальчика, ровно для того, чтобы тут же умереть от ручного лазера подкравшегося фанатика. Разогнавшийся спидер ударился в стену и раздался мощный взрыв.
  
  - Самоликвидация! - заорал от радости старый пограничник. - Парень, ты гений!
  
  История развития взрывчатых веществ на планете, как это ни покажется странным, насчитывала очень мало глав. Взрывчатку на планете делали в малых количествах - настолько малых, что в боевых действиях её применяли редко, если вообще о ней вспоминали. Но Русента заботилась о сохранности интеллектуальной собственности и выделяла запасы взрывчатки для систем самоликвидации боевых машин. Иногда большие запасы взрывчатки на крайний случай брали с собой и разведчики - так Зеркальцев уже после своей гибели подловил спартанцев в бою у кратера.
  
  Накануне Алекс покопался в спидерах и, к великой радости, нашёл, что жадность Коврадского до систем самоликвидации не дотянулась. Взрывчатки там хватало, что и позволило использовать спидеры как автоматические машины-самоубийцы. Результат превзошёл все ожидания - большая часть стены осыпалась, почти все находившиеся на ней были мертвы. В том числе, и все спартанцы. Алекс не забывал о грядущем выяснении отношений с временными союзниками и создал для русентийцев подавляющий численный перевес.
  
  Но пока главным врагом оставались фанатики, и их всё ещё было много. Взрыв сбил движение третьей сотни, на неё налетела четвёртая, затем пятая, беливеры смешались, не понимая, что им делать дальше - план атаки был полностью сорван. В эту толпу Алекс направил второй спидер, взрыв которого получился ещё более громким и результативным - когда дым рассеялся, на ногах удержалось всего два десятка неприятелей.
  
  Хиванец вызвал старшего Звару по коммуникатору:
  
  - Ты! Мальчишка!
  - Сочувствую вашим жертвам, но бой продолжается. Мы снимаем всех кадетов с восточной и южной стен, пусть ваши люди останутся там и несут наблюдение. Связь кончаю, - Алекс прервал разговор, не дожидаясь очередных воплей раздосадованного хиванца.
  - Мы снимаем? - удивился Зернов.
  - Снимай, перебрасывай быстрее! Там ещё две с половиной сотни фанатиков, и они сейчас попрут в лоб, стены больше нет. Командуй кадетам - микропуль не жалеть!
  - А может, третьим спидером их? - внёс предложение пограничник, которому фейерверки откровенно понравились.
  - А может, нам ещё с солдатами разбираться, забыл?
  
  Девять кадетов во главе с Андреевым выстроились в линию у первых северных построек лагеря и ждали, когда уцелевшие фанатики оправятся от потрясения и продолжат свой путь к истреблению зла. В это время в командном центре капитан попытался обвинить Алекса в сокрытии планов и повесить на него гибель кадета на северной стене.
  
  - Приказы исполнять надо быстрее, тогда и парень выжил бы, - парировал Алекс.
  - Чьи приказы? Твои приказы?
  - Да, мои. У тебя была возможность разработать план. На что ты рассчитывал? На стене всех бы вырезали, если не вторая сотня, то третья. Далее только сидеть по зданиям, стрелять в двери и окна и ждать конца.
  - Но кадет погиб! И ты в этом виноват.
  - Вчера погибли двадцать кадетов и один офицер.
  - Но за них отвечал Коврадский, а за этого парня я.
  - Ты хоть знаешь, как его звали?
  - Знаю! Он..., - Зернов запнулся. Нет, он и вправду знал, но забыл, вылетело из головы. Аберрация памяти в условиях кризиса. Но капитан оставил последнее слово за собой.
  - Я расскажу кадетам, кто виноват в гибели товарища. Будь уверен - придёт время, и ты ответишь перед ними.
  - Как придёт, так и отвечу. Следи за боем!
  
  Сражение действительно возобновилось. Последние отряды фанатиков бросились в лагерь через разрушенную стену, кадеты Андреева отстреливали их пока без сопротивления.
  
  - Отведи их за здания, капитан! Они на опасной дистанции!
  
  Приказ запоздал, двое ребят с правого фланга упали от удачного выстрела. Парни стояли к плечу плечом и одновременно набрали дозу для смерти под лучом. Остальные семеро кадетов отступали вглубь базы к командному центру, отстреливаясь уже не так эффективно, как в начале.
  
  - Резерв! - Зернов уже не говорил, а шипел.
  - Солдаты!
  - Резерв!!!
  - Хорошо. Местных.
  
  Трое мобилизованных жителей лагеря, услышав команду от Зернова, побежали к сражающимся кадетам.
  
  Фанатики, коих осталось сотни полторы, достигли-таки частично поставленных целей. Они смогли навязать русентийцам ближний бой. Кадеты и мобилизованные стреляли, высовываясь из-за углов зданий. Беливеры без устали поливали пространство перед собой, повышая фон. Ребята-русентийцы уже набрали дозы, с которыми их отправят в госпиталь. Фанатики тоже, но их это не волновало - они настраивались сегодня умереть.
  
  Андреев со своими людьми был в трёх улицах от командного центра и готовился отступать дальше. Он потерял ещё одного кадета и сразу двоих местных.
  
  - Когда ребята отойдут до того здания, дашь им приказ и все вместе бегом к южной стене, - Алекс готовился к худшему повороту.
  - Спидер?
  - Сразу тронуть побоятся, помнят про взрывы. Управлять им смогу дистанционно.
  - Хиванец?
  - Пусть поступает как хочет. Думаю, что он свалит ещё раньше.
  
  У хиванца было другое мнение. Все шестеро пока живых спартанцев, включая его охрану, присоединились к русентийцам и довольно эффективно принялись за методичное истребление фанатиков. К сожалению, и ответный огонь нередко оказывался точным. После очередного отступления, с Андреевым оказалось всего трое кадетов и ни одного местного. Спартанцы потеряли троих.
  
  - А ну-ка, ну-ка! Отзови их к центру, Зернов! Мысль есть, - Алекс злорадно уставился на экран сенсора. Капитан выполнил требование разведчика, не понимая его смысла. За кадетами к центру устремились и спартанцы.
  - Выходим, рассредотачиваемся, ждём команды! - Алекс перестал скрывать, что реально обороной командует он, а не Зернов.
  
  Двенадцать русентийцев, три спартанца и неожиданно присоединившийся к общей компании хиванец - иными словами, все оставшиеся на ногах защитники лагеря - затаились южнее здания командного центра. Стрелять по первым показавшимся фанатикам Алекс запретил. Когда врагов в поле видимости оказалось больше, миниспидер Алекса, мирно стоявший у входа в центр, внезапно тронулся с места и медленно поехал на фанатиков. А те выскакивали как тараканы из щелей, бешено кричали и поливали машину из импакторов. Инстинкт самопожертвования гнал несчастных к миниспидеру, который они после двух опытов у северной стены воспринимали как передвижную бомбу. Каждый из фанатиков мечтал стать тем, кто ценой жизни остановит страшную придумку русентийского военного гения и спасёт товарищей. В результате, у миниспидера толкались практически все прорвавшиеся в лагерь беливеры.
  
  - Все собрались? А теперь вперёд бегом и огонь очередями!
  
  Приманка сработала на отлично. Увлечённые миниспидером, фанатики вчистую прозевали контратаку. После того, как толпа у машины была полностью перебита, русентийцам и спартанцам оставалось только аккуратно и осторожно зачистить территорию и добить последних из беливеров.
  
  - Не знал, что в личных миниспидерах есть система самоликвидации, - обратился к Алексу отдышавшийся Зернов.
  - А у меня её и не было.
  - Блефовать научился, мальчик? А что будем делать теперь?
  - Следующий пункт программы - солдаты беливеров. На закуску наши маленькие спартано-хиванские друзья.
  - А давай-ка сначала подобьём Капитановы зубы. Там у пятна нас было шестнадцать против семнадцати, и пятеро в плену. Начни мы перестрелку, потеряли бы пятерых и вырвались на волю. Ты решил по-другому...
  - Не пятерых, могли бы больше... Подожди! Я решил?
  - Ты решил, ты и никто иной, - Зернов искренне видел теперь в Алексе сосредоточие всех ошибок и просчётов, допущенных русентийцами. - И теперь нас двенадцать, потеряли девятерых. И у нас ещё два пункта программы. Не забывай, мальчик!
  - Капитан, нужно решить вопросы с обороной, беливеры близко.
  - Не ускользай с темы! Если решились бы мы на перестрелку, то этот Капитанов хиванец был бы убит. Да, убит, я бы лично его поджарил. А ты ведь не хочешь, чтобы он умер, да?
  - Капитан Зернов! Успокойтесь!
  - А я тебе скажу, почему ты не хочешь. Коврадскому сообщили про хиванского шпиона Н.З. Ника Звару. И ты в доле. И у вас тут рандеву с этим... как это у вас называется? резидентом. И Коврадского поэтому ты погубил, потому что он знал...
  - Капитан Зернов, не идиотничайте! Хиванский шпион Н.З. был казнён, и мой брат никак не может быть мёртвым хиванским шпионом. Послушайте, капитан, ему всего девять лет!
  
  Зернов помолчал, затем другим, спокойным тоном перешёл к деловому обсуждению - где расположиться, откуда ждать новой угрозы, что делать с союзниками?
  
  Двое кадетов отдыхали, привалившись к стене домика, в мирное время бывшего жилым. К ним медленно подошли двое спартанцев, импакторы за спиной и смотрят в небо. Один из ребят приветственно улыбнулся - враги, конечно, но только что сражались с ними рядом. Спартанцы синхронно выдернули ручные лазеры и выстрелили русентийцам в головы. Про лазеры многие забывают, даже Алекс в Сильфонте не был исключением. Кадеты беззвучно упали на землю, только глаза у улыбавшегося успели широко распахнуться.
  
  Хиванец предпочёл переставить местами пункты в программе Алекса. А заодно и немного сократить численный перевес русентийцев.
  
  - 'Алекс!' - мысленный голос прозвучал по-особенному виновато. - 'Извини, меня, кажется поймали'.
  - 'Ты где?'.
  - 'Ведут к нашей машине'.
  
  Алекс сорвался с места. За ним рванулся и недоумевающий Зернов, пытаясь на ходу выяснить, что случилось. Не добежав до миниспидера, Алекс резко затормозил. Мажор тащил брата к машине, прикрываясь им и приставив к голове мальчика 'восьмёрку'. Рядом с ним, нацелив 'восьмёрку' на Алекса и капитана, пятилась толстушка.
  
  - Спокойно, спокойно, всё будет хорошо! Никто не пострадает. Мы уедем отсюда, и я его отпущу, - призывавший к спокойствию мажор сам был взвинчен, но участие в избиении фанатиков в последней контратаке сильно подняло его самооценку, и теперь по крутости он готов был поспорить даже с Капитаном.
  - А я думал, ты нормальная. Вот за твою подругу был не уверен, - Алекс обратился к толстушке.
  - Патриотка Капитанова она была. Сказала, что будет здесь сражаться за Русенту, хи-хи! Теперь будет гнить вечно, - толстушка осклабилась, и всем стало ясно, что она и в самом деле уродлива.
  - Молчи, дура! - мажор не хотел, чтобы об убийстве девушки узнали прямо сейчас, он разыгрывал историю с обычным побегом.
  - А ты ведь его не отпустишь, нет, не для того поймал. Тебе он что пообещал? - Алекс выделил нажимом в голосе местоимение 'он', и мажор его понял.
  - Положение, достойное моему уровню. Поместье, детей без ограничений, пожизненную ренту. И главное, нигде работать не надо, не то, что в этой солдафонской Русенте.
  - Знаешь, но главный дурак здесь ты. И дадут тебе награду, достойную предателя.
  
  Мажор замялся в поисках достойного ответа. Справа раздался хлопок, сын мамы-генетика, подкравшийся неслышно, выстрелил в мажора, но промахнулся. Мажор резко присел, а толстушка, крутнувшись на месте, развалила курносому кадету голову - оказывается, она умела очень метко стрелять. Ей это не помогло, её наповал уложил Андреев.
  
  Алекс... Алекс сделал то, что его товарищи по самоубийственной миссии в Сильфонте должны были сделать, дабы загладить его промах при первой атаке червей. Старший брат выстрелил из ручного лазера сквозь тело младшего, пучок пришёлся мажору точно в лоб.
  
  Ник сперва не почувствовал боли, затем сказал: 'Спасибо, Алекс!', схватился за низ живота и упал, скорчившись. Через мгновение Алекс оказался рядом с ним.
  
  - Потерпи, сейчас, сейчас! Обезболивающее... вот так, нормально. Так, отверстия залепим. Капитан, помогите! Сейчас, сейчас... Всё порядке, в госпитале залатают нормально, по-человечески. Всё будет хорошо!
  - Алекс... я не думал, что они... ну, что они предатели... Извини, я подвёл тебя.
  - Всё в порядке, брат, всё будет в порядке.
  - Поднимайся, разведчик, - голос Зернова прозвучал торжественно. - Пойдём разбираться со следующим пунктом твоей программы.
  
  Глава 6
  
  С Ником в командном центре остался старый пограничник, пообещав снести голову к Капитановой заднице любому, кто туда сунется, будь то спартанец, хиванец, беливер или вообще какой-нибудь чужак. Остальные разбились попарно - Алекс с Силачом, Зернов с Андреевым, и отправились на поиски врагов.
  
  - Спартанцев трое, и хиванец, - определил масштаб задания Зернов.
  
  Армейцы прочёсывали северную часть лагеря, разведчики - южную.
  
  - Ну и где эти твари? - Силач горел желанием расплатиться с теми, из-за кого был ранен Ник. Он вряд ли сформулировал это вслух, но переход из Сильфонта пробудил в бывшем дронийце какие-то странные, неведомые ему доселе ощущения. Иногда теперь Силачу хотелось жить в доме, с супругой, с детьми, обязательно много детей, и обязательно, чтобы была пара мальчиков, и чтобы они были похожи на Алекса и Ника. Потом он напивался, и всё проходило. Но ранение Ника он воспринял как покушение на собственного сына и намерен был за него отомстить.
  
  - Спокойно, не спешим. Давай за угол. Теперь я. Справа прикрывай. Умеешь направление по часам определять?
  - По цифрам, что ли?
  - По старым часам, Силач. Такие теперь только у модников богатых, называется антиквариат, или ретро-стиль. Потом научу. А у вас направление задавали, в Сильфонте?
  - Рукой махали.
  - А-а, самый надёжный способ. Тут проверяем. Не шуми!
  - Алекс, он, в смысле, Ник, останется в лучшем мире?
  - Силач, ты ведь умеешь говорить по-человечески. Я дал ему наркотик. Слабый. Он будет спать. Дал весь комплект первой помощи, воспаление прямо сейчас ему не грозит. Но чем быстрее доставим брата в госпиталь, тем будет лучше.
  - Прямо скажи, что думаешь.
  - Думаю, что сейчас мы ещё минут десять потратим на проверку лагеря. Потом, найдём мы их, не найдём, возвращаемся к миниспидеру, загоняем в него всех и прорываемся в Югопорт.
  - А хиванец?
  - Ещё встретимся, уверен. Он специально ищет меня.
  - Да? А почему?
  - Дурак какой-то. Вбил он себе в голову какую-то фигню. В общем, будет возможность поквитаться, а сейчас и времени нет, и я боюсь солдат. Если они вдруг вылезут сейчас, мы с ними надолго завязнем.
  
  Со стороны командного центра раздались хлопки. Алекс с Силачом повернули в сторону - перебежками, понимая, что враг может караулить их по пути.
  
  - Зернов?
  - Надеюсь. Оружие у погибших кадетов никто ведь не собрал, - Алекс нахмурился. Новая ошибка и новая напасть, спартанцы могли воспользоваться 'восьмёрками' погибших русентийцев. - Надо деду сказать.
  
  Предупреждение запоздало. Старый пограничник, услышав на улице подозрительный шум, выглянул и упал замертво. Диверсант удовлетворённо осмотрел давно желанное оружие: 'Да, это не импактор! Обоймы к нему ещё бы где взять?'. Пограничнику до отставки было восемь месяцев и тринадцать суток. Пусть он не любил Алекса, пусть он не хватал с неба звёзд, пусть при обороне лагеря он ничем не отличился - но он был русентийский военный, и в его честь потом прогремит салют. Он погиб в бою, а значит, он герой.
  
  Разведчики и армейцы вышли к командному центру, привлечённые хлопками выстрелов, практически одновременно, но с разных сторон. Спартанца, убившего деда, снял Андреев. Остальных не было видно, но в миниспидере явно кто-то уже сидел, потому что машина рванула с места, набрав максимальную скорость - водителя и пассажиров должно было практически размазать, а потом снова собрать.
  
  - Стреляй! - заорал в коммуникатор Зернов, а последний его кадет попытался поразить движущуюся цель навесом, неудачно. Алекс не реагировал, и скоро стало ясно почему. Миниспидер поравнялся с воротами лагеря и раздался взрыв, столь же мощный, что и при самоликвидации армейских спидеров. Лагерь имел прямоугольную форму, не квадратную, восточная стена была длиннее северной, и только поэтому она развалилась не вся, а частично. Но ворот у лагеря больше не было. Да и нужда в них полностью отпала.
  
  - А говорил, что нет системы самоликвидации, - Зернов получил возможность пообщаться с Алексом только после того, как тот убедился - брат на месте, в командном центре, спит.
  - Я блефовал.
  - Ещё пара очков в досье, мальчик, - голос капитана стал неестественно весёлым. - Ты просто кладезь талантов. Снимаю шляпу!
  - Что-что вы снимаете? - от удивления закашлялся Алекс. Дело в том, что шляпой в Русенте с недавних пор стали называть... Впрочем, это совершенно неважно, потому что Зернов коротким хуком ударил Алекса в лицо, сбив мальчишку оземь. И тут же замер под дулом 'восьмёрки' Силача. Андрееву вступить в игру не дал Алекс, из положения лёжа с силой лягнув кадета в колено до хруста, а потом и взяв его на прицел.
  
  - Такой прикол я знаю. Ну, что на этот раз, капитан?
  - Всё то же. Вы хиванские шпионы, - Зернов отвечал устало, как будто в сотый раз повторял 'нет' капризному ребёнку, выпрашивающему дорогую игрушку.
  
  Простое, продолговатое лицо, морщины, густые брови, непременные усы... Типаж, про которого говорят 'Настоящий мужик'. Он не обидит слабого, поднимет упавшего, поддержит застольную беседу, послужит каменной стеной для супруги, детей и родителей. Почему он зациклился на мнимом предательстве Алекса и товарищей? Возможно, капитана Зернова подломила гибель почти трёх десятков кадетов, за которых он нёс ответственность? Но в досье офицера горели две звёздочки, два боя - значит, смерть он видел. Может быть, сработала юношеская страсть к делам разведки, в которой у него 'не получалось'? Или всё проще, и капитан банально растерялся, переложив управление боем сначала на майора, а потом на Алекса, а теперь подсознательно хотел устранить последних свидетелей? То есть, и в самом деле сюда, под Югопорт, кто-то могущественный слил весь людской брак для утилизации, равно как старая пьяница Годвинсон шлёт на убой свои человеческие излишки?
  
  Алекс мог бы добиться от Зернова ответов, или хотя бы попытаться их получить. Но только не сейчас, когда рядом без сознания лежит брат, не родной, но ставший родным для Алекса, в чьей жизни настоящих родных не было.
  
  - Капитан, был бы ты толковым, стал бы майором и работал бы шлагбаумом, - бородатую шутку Алекс выдал с фальшивым задором и снова стал серьёзным. Вытер кровь с разбитого рта, пересчитал пальцы на руке, не отводя 'восьмёрки' от тихо стонущего Андреева (парень может остаться калекой, если не доберётся в ближайшее время до врачей).
  - В общем так, капитан. Прощаю тебя в последний раз. Оружие на землю!.. Да, вот так, аккуратнее, не дёргайся!.. Андреев, теперь ты. Да, и лазер тоже. Теперь поднимайся. Медленно! Знаю, что больно, что очень больно, но ты меня убить хотел. Зернов, подойди к нему! Обопритесь друг на друга. А теперь медленно, но неотвратимо идёте оба к выходу и оттуда пешочком в Югопорт. Вернётесь - убью. Встречу до границы - убью.
  
  Офицер и кадет безропотно подчинились распоряжению Алекса. Когда они скрылись из виду, Силач тихо спросил:
  
  - Они не дойдут? Умрут?
  - Дойдут и будут жить долго и счастливо... Силач, не задавай глупых вопросов. Я дал им шанс, хотя и не стоило этого делать.
  
  Зернов понимал, что путь до пограничного блокпоста - без оружия, без транспорта, с кривящимся от боли и способным в любой момент потерять сознание изувеченным кадетом - выйдет архисложным, а результат никем не гарантирован. Бросив Андреева, он повысил бы свои шансы. 'Нет, я так не поступлю. Я приведу домой отряд. Все узнают про хиванских подлецов', - вертелось у него в голове. На самом же деле, Зернову требовался свидетель, который подтвердит перед комиссией его версию событий, но признаваться в постыдном капитан не стал даже мысленно.
  
  Углублённый в героические мысли капитан и еле живой от боли кадет не заметили, как за их спинами выросли две тени. Два удара, и два тела упали на землю. Человек перевернул одного, второго, выдвинул на пару миллиметров вперёд нижнюю челюсть и тихо сказал спутникам: 'Это не он'. Говорил он так, как будто одновременно жевал жвачный пакет.
  
  Нападавшие развернулись и исчезли. Они были одеты в сине-коричневые куртки и коричневые штаны, на двухцветных сине-коричневых шлемах красовался знак - стилизованный крест, покрывающий массивный круг на горизонтальном постаменте. Но в отличие от фанатиков, на левом плече у них можно было рассмотреть различные комбинации из квадратиков, треугольников, кружков и прочих геометрических фигур непременно белого цвета. Комбинации соответствовали званиям в частях специального назначения Верующих в Господа.
  
  Силач нёс Ника на руках перед собой, голова мальчишки безжизненно болталась. Алекс прикрывал отход, с особым вниманием поглядывая в сторону залежей мёртвых фанатиков - вдруг кто-то из них случайно выжил? Прорываться в сторону границы разведчик постановил на последнем не взорванном армейском спидере как транспортном средстве более надёжном по сравнению со штатским дынным миниспидером.
  
  В разгромленном лагере и его окрестностях лежали неубранными сотни трупов - кадеты, офицеры, гражданские, фанатики... Пусть это прозвучит цинично, но Алекс о них не думал. Может быть, сердце мальчишки ожесточилось год назад после страшного разгрома сильфонтской колонны и ещё более жуткой смерти виновных в этом спартанцев. А на самом деле, может быть, всё дело в том, что мысли юного разведчика занимал умирающий брат. Вслух Алекс никогда бы не признался, а подглядывать внутрь его сознания было бы неприлично.
  
  Силач раскрыл транспортный шлюз спидера и посторонился, давая дорогу Алексу и его ноше. Но зайти внутрь Алекс не успел. Хлопок, запах жареного мяса и озона и сдавленное мычание лысого здоровяка-дронийца, севшего на землю и с детским удивлением рассматривавшего то место, где должна была быть его правая рука - должна, но оторвалась после меткого выстрела. Страшный человек хиванец не только не стал садиться со спартанскими диверсантами в миниспидер братьев, чьи обломки смешались с обломками восточной стены, но и успел позаимствовать 'восьмёрку' у кого-то из убитых русентийцев.
  
  Минута-другая, и Силач свалится от болевого шока и потери крови. Если хиванец возобновит соревнования по софизму, то Алекс останется с ним один на один.
  
  Разведчик повернулся нарочито медленно и внешне как ни в чём ни бывало спросил:
  
  - Я положу его? - кивок на Ника.
  - Нет! Ты отдашь его мне!
  - Ты догадался?
  - Да! Странное - мальчишка.
  - А ты умён, хиванец. Ты ведь нарочно не сел в минис...
  - Минис?
  - Миниспидер. Учи наш язык лучше, на разговорных оборотах засыпешься. Так ты догадался, что я не отпущу минис из лагеря?
  - Не люблю использовать незнакомые мне вещи. Пять шагов вперёд, нагнись и аккуратно отпусти странного мальчика на землю!
  - Ты не стреляешь в меня, потому что боишься зацепить Ника? Я угадал? А ты не боишься направлять на меня незнакомое тебе оружие?
  - Что? - хиванец впервые за всё время короткого разговора, в котором противники не произносили, а буквально тараторили слова, проявил признаки растерянности. Внезапно он вспомнил во всей красе, что случилось со спартанцами, рискнувшими дотронуться до 'восьмёрки' разведчика русентийцев, погибшего у кратера Гарланда. Но ведь здесь, в лагере, такого не повторялось, да и самоподрыв личного оружия стал бы для Алекса и его друзей самоубийственным?
  
  Хиванец был прав и неправ. Механизм самоликвидации в свои 'восьмёрки' закладывали обычно только разведчики, и то не всегда. Цепляя противника словами, Алекс в то же время отдавал экземпляру личного оружия, попавшему в руки врага, мысленные команды на исполнение хоть какого-либо защитного действия, но пока не преуспевал. Майор Коврадский, снаряжая кадетов в поход, сэкономил буквально на всём и по возвращению в Югопорт его ждал бы трибунал - непременно ждал, если бы майор не погиб в первом бою с фанатиками.
  
  Надо признать, что Алекс был близок к отчаянию. Обернуть 'восьмёрку' хиванца против него самого не получалось, время утекало, Силач был почти в обмороке, усыплённый Ник медленно умирал на руках у брата. Оставалось единственное - сделать вид, что подчинился приказу врага, и решиться на личную схватку. Алекс шагнул вперёд... Между разведчиком и хиванцем вспыхнул белый луч импактора, хиванец и русентиец отскочили назад, подальше друг от друга и поближе к укрытиям и повернулись в сторону новых противников - трёх или более десятков беливерских спецназовцев. Элитные бойцы фанатиков стреляли из импакторов беспорядочно, но непрерывно. Их командир довольно улыбнулся - сражение при лагере 'Загранское озеро' подходило к логическому завершению, и обладателем суперприза становились Верующие в Господа.
  
  Внимание Алекса было приковано к Нику и Силачу, которых нужно было укрыть от шквальной бомбардировки заряженными частицами. Оправдание слабое, но единственное. Оправдание, потому что юный разведчик пропустил пренеприятнейший подарок от хиванца - очередь из 'восьмёрки', влетевшая в раскрытый транспортный шлюз спидера. Хлопки, запах... 'Как неудачно!' - пронеслось в голове у парня. Хиванец сумел повредить что-то из оборудования спидера, и теперь беспомощная машина транслировала одному лишь Алексу доступный аварийный сигнал: 'Движение невозможно!'. Разведчик, наверное, смог бы устранить неисправность, но не под лучами импакторов, прошивающими учебную броню спидера и с каждой секундой повышающими внутри транспортного средства фон.
  
  Алекс забросил Ника под спидер, потом затащил туда почти бессознательного от боли дронийца. Тащил пятками к беливерам и лицом вниз, как и написано в военных учебниках Русенты, минимизируя радиационное воздействие на мозг, брюшную полость и гонады. Ступни Силачу, вероятно, отнимут в госпитале, но биопротезы русентийских докторов почти совершенны, да и до госпиталя ещё требовалось дожить.
  
  Вытащив брата и друга на другую сторону спидера, Алекс открыл ответный огонь - навесом, по показаниям персонального сенсора, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит в направлении хиванца. Тот также огрызался по беливерам, но реже русентийца, хотя и столь же удачно. Судя по всему, для хиванца опыт обращения с 'восьмёркой' был не первым - деталь, полезная для обшей информационной картины, но абсолютно ненужная в данный конкретный момент.
  
  Экс-дронийцу Алекс вколол полный набор медикаментов и одним движением прижёг культю, остановив кровопотерю. Лекарства и крепость организма Силача помогут ему сохранить сознание ещё на сколько-то минут, но дальше заработает наркотик, и лысый здоровяк уснёт так же, как и Ник. Но за эти минуты трое наших героев должны успеть укрыться на удалении от спидера, и Алекс попытается применить свой коронный приём - подорвать машину, уничтожив всех или большинство нападающих. Таков был план.
  
  - Капитановы пятки! - Алекс бессильно выругался. Казалось, он наконец заплачет. С той стороны, куда они хотели отойти или, скорее, отползти, сенсор показал три десятка новых враждебных точек. Спецназовцев становилось всё больше, и они окружали свои жертвы. Ещё одна группа приближалась к месту, где спрятался хиванец. Последнее остававшееся свободным направление тоже перекроют с минуты на минуту.
  
  - Всё-таки нас достали, Силач! - разведчик виновато посмотрел на раненого товарища, продолжая при этом вести навесную стрельбу. Беливеры заплатят за победу дорого, половина первой из атаковавших групп уже отошла к высшим силам, если таковые существовали в действительности, а не в воображении Годвинсон. Но у спецназа явно были резервы, и новые противники занимали места убитых.
  
  - Ч-ч-ч-что это? - с трудом прохрипел Силач. Мальчик скосил взгляд на сенсор, куда показывал раненый, и обомлел.
  
  Если верить показаниям сенсора, то... А не верить им не было оснований, да и помощь более не требовалась. Водный мозгочервь, морская тварь, водоларкер - все эти названия относились к огромному существу, вылезшему на берег и нацелившемуся на людей.
  
  Водоларкер внешне выглядел как гигантская змея - особь, напавшая на лагерь, была с полсотни метров длиной и весом несколько тонн. Передвигался водоларкер гармошкой - сначала собирал тело кольцами у хвоста, затем отталкивался кончиком хвоста и, удерживая его на месте, резко бросал тело вперёд. Потом подтаскивал хвост, и цикл повторялся. Скорость он развил приличную, пешком от него не убежать.
  
  Но, самое главное, так же, как и черви, водоларкер умел атаковать ментально. Алекс в буквальном смысле слова физически чувствовал бешеные удары, которые хищник наносил по людям. Не будем скрывать, появление водной твари должно было поставить точку в сумасшедшем побоище вокруг лагеря на Загранском озере. Разумы беливеров были полностью парализованы, стрельба с их позиций прекратилась. Даже у Силача остекленели глаза, а по подбородку потекла струйка слюны; заученным в своё время движением Алекс погрузил старшего товарища в беспамятство - единственное, что он мог для него сделать. Хиванца не было ни видно, не слышно, но одолеть водоларкера в одиночку он бы тоже не смог.
  
  Алекс как единственный из людей, кто мог ещё контролировать свои действия и не поддался ментальной атаке, приготовился встретить хищника достойно. 'Шкуру я ему успею попортить', - подумал мальчишка и...
  
  * * *
  
  ...и очутился посреди поля, покрытого до горизонта тёмно-розовыми кустами фунгуса. Насколько было видно, кроме Алекса, здесь не было ни единой живой души.
  
  Разведчиком овладела паника - без защитных средств, хотя бы без дыхательной маски он протянет недолго. Азот, выделяемый фунгусом, убивал быстро и незаметно. Укрытий не было. Алекс присел и приготовился умереть. Секунды тянулись долго, а он всё ещё оставался в живых. Слегка успокоившись, мальчик попытался подыскать объяснение: 'Грёзы умирающих при атаке водоларкера?'.
  
  '...земно-Алекс... пришёл ты сюда... не должен ты... в раздумьях мы глубоких', - голос в мозгу мальчика был неестественно ровным, без интонаций. У него не было индивидуальности, чем он отличался от словоформ русентийских телепатов. Принадлежал он... возможно, женщине, а может, и мужчине. Но суть была не в этом. Главное, что с Алексом кто-то мысленно разговаривал.
  
  - Капитановы рёбра! Это сильное галогенство! - разведчик произносил слова вслух, но слышал их только мысленно. 'Точно, это грёзы, и меня сейчас убивает водоларкер!'.
  
  '...слов таких не понимаем мы земно-Алекс... учимся мы... странные вы'.
  - Ты... вы... кто такие вообще?
  '...не должен слышать ты нас... быть в этом месте не должен ты... странный ты'.
  - Ещё один искатель странного нашёлся! Давай, говори - на самом деле, меня заборол водоларкер, я пускаю пузыри и сейчас он меня сожрёт!
  '...заборол?... новое слово... тот другой не мыслит так... мальчик зовёшь ник его вернёшь людям его ты... поможем тебе мы'.
  - Эй, подожди! Не знаю, что ты или вы за бред, но помогай тогда вернуть и Силача... такого лысого и без руки, он рядом со мной валяется.
  '...странный ты... глупо просишь ты... поможем'.
  
  Голос пропал, его сменил нарастающий звон. Алекс схватился за голову... и увидел, что стоит на дороге, держа в руках Ника. Рядом с ним в полном непонимании озирался Силач - он был в сознании и, кажется, не испытывал боли, но новой руки у него всё-таки не выросло.
  
  - Что это за...! - Капитан содрогнулся бы, услышав, что ему предлагал сделать лысый калека.
  - Сам не понимаю. Но, если я сориентировался правильно, по дороге в ту сторону через пять-шесть километров пограничный блокпост. Давай, ноги в руки... в руку, - поправился Алекс, - и пошли, пока ещё что-нибудь не случилось.
  
  Первые сотни метров товарищи преодолели молча. На горизонте появился спидер, по форме - спидер русентийской пограничной охраны. Боясь поверить, что всё закончилось, Алекс и Силач шли навстречу грозной машине.
  
  Немного не доехав до друзей, спидер остановился. Из него выскочили бойцы-пограничники. Старший, точнее, старшая, потому что это была женщина или даже девушка, рявкнула: 'Стоять, не двигаться!'.
  
  - А знаешь, Силач, что действительно странно?
  - Что?
  - Это ведь первая женщина за всю поездку на озеро. Первая нормальная женщина.
  
  Силач повернул к Алексу голову, посмотрел на улыбающегося разведчика и вдруг расхохотался. Громко, оглушительно, по-хозяйски, не обращая внимания на удивлённых пограничников.
  
  

К О Н Е Ц

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"