Ты работаешь в столовой,
Я работаю на стройке,
Есть к тебе хожу бульоны,
И большие булки - слойки.

Твой половник щедрой манной,
Одаряет мне тарелку,
Знаю, знаю моя Анна,
Ты давно уже не целка.

Я ведь тоже штукатурю,
Баб с покрасочной бригады,
И тебя не критикую,
Целки мне совсем не надо.

Ты глазищами сверкаешь,
Как в ночи сверкает сварка,
И предплечье обнажаешь,
И бранишься очень жарко.

Я жую свою тефтелю,
И бульоном запиваю,
И влеченье в сильном теле,
Над коленом ощущаю.

Ведь сегодня после смены,
Я приду к тебе с букетом,
Разрожусь признанья сценой,
И сияющим сонетом.

И быть может, ты ответишь,
Мне на страсть своею страстью,
И засос стальной засветишь,
Алым чмоком в лоб на счастье.

А потом пойдем в кинуху,
Про крутых "гирлов" и "боев",
На тяжелую порнуху,
Где в постели сразу трое.

А посля в большой машине,
Мы попрем в твою общагу,
-	Можно я как в той картине, 
Скажешь, ты - На столик лягу.

Я кивну тебе - Конечно,
Я любовь везде достану,
На столе во тьме кромешной,
На шкафу и под диваном.

Так мечтал я сексуально,
И жевал свою капусту,
Вдруг, опешил от отчаянья,
Вдруг мне сразу стало пусто.

Наш прораб Смирнов Виталик,
Перелез подлец за стойку,
И кернув компота шкалик,
Повалил тебя на мойку.

И как два бульона слились,
Вы, в едином поцелуе,
И завыли, и завились,
Я зверею, я ревную.

Я пойду сейчас подносом,
Двину наглого прораба,
Что ж, ты сука из под носа,
Уволок такую бабу.

Ну, зачем, ты искалечил,
Мне судьбу на всю неделю,
Я на стройке в этот вечер,
Тебя сильно отметелю.

А потом канистрой пива,
Заглушу свои страданья,
И забуду Аньки рыло,
И столовские мечтанья.