Ангел Всевид, как обычно, вечером обходил небо дозором. Он зябко переступил босыми ногами в холщовых штанах - откуда-то струилась позёмка... Он застегнул косоворотку; приставил к уху ладонь, сощурил зоркий глаз цвета базальта, словно это помогало ему прислушиваться. Потом пожилой ангел огляделся и увидел, что с одного краешка уголок неба загнулся наверх, пропуская в их вечную теплынь морозец с земли. Всевид прижал уголок, размахнулся да и тюкнул по нему молоточком, а звезды с изнанки неба и осыпались на землю. Хрустальные, парчовые, серебряные, слюдяные, бронзовые, эмалевые, оловянные, антрацитовые, янтарные - ну все! Вот незадача...
Всевид проковырял рукояткой молотка дырочку в небе, глянул через неё на землю - селяне там радуются, желания в звездопад загадывают; пуще других девчушка Радослава озорничает. А Всевиду не до веселья - нанес убытки Надмиру, небесной волости. Засыпал он дырочку, утрамбовал тщательно, и пошел докладывать старому звездочёту Добростражу о своей оплошности.
Добростражу не впервой слышать о звездопаде - то один житель Надмира ногой в пляске топнет с лихвой, то другой небесным люком изрядно хлопнет, а иной и вовсе вздумает вытрусить небо... Так и недосчитывается Добростраж инвентаря в своем ведомстве. Ну да дело поправимое, хоть и хлопотное.
Старый звездочёт не суетливый, но бодрый, не трудоголик, но работящий; не ворчит, не гневится, знай, всё по местам расставляет да ещё радуется, будто новый пазл собрал. Только сам он теперь не слезает на землю за пропажей, отправляет туда подросшего сына Звездана - парнишку доброго, но на язык порой острого. Вот и сейчас отец кликнул его, снабдил тулупом, шапкой, расписными валенками да мешком с разноцветными заплатами (а как же, иные звезды прожигают холстину, приходится чинить), да с позволения правителя здешнего Венцеслава спровадил к люку.
Звездан снял с люка крышку-цветник, жёлтую от лютиков. Небесная поляна вокруг наполнилась радостным гвалтом, игривым посвистом, скрипом полозьев да девичьим смехом. Благостно было на небе, но людской мир Звездан тоже любил. Он вдохнул его звуки как воздух и ловко спрыгнул на край села.
Добростраж понимающе усмехнулся в сизую бородку и аккуратно прикрыл люк.
Одну звезду пришлось отобрать у вертлявого пса - тот обжигал пасть, но настырно кусал латунную остроконечную бляшку. Вот глупая зверюга, оставил вмятины от зубов на Полярной звезде! Придется отдавать латунную гигантку реставратору.
Звездан заправил под ушанку чуб, выбившийся во время возни с псом, и пошел вокруг села. Полмешка звёзд набралось быстро, ведь даже хрустальные не разбились, угодив в сугробы - снег нынешней зимой валил пушистыми хлопьями, пышный да мягкий. Далее Звездану предстояло как попрошайке брести по селу и клянчить подобранные людьми звёзды. Многие отдавали сразу, потому что, по их поверью, желание сбудется тем скорей, чем быстрей звезда вернётся на своё место.
Те, кто нашёл треснувшую звезду, утаивали их, думая, что желание поврежденная звезда провалит с треском, а на память оставить - красота в доме. Звездан часто находил такие пропажи по ночам, пробираясь в дома людей и снимая их с потолка, - а как же, у отца каждая звезда на счету! И то сказать, не наберёшься ведь огромных топазов да лазуритов для замены. И так уж последняя инвентаризация показала, что половина звезд металлические, остальные почти сплошь из чешского стекла. Даже пара люминофоровых затесалась. Видимо, Звездан по ошибке прихватил их вместо настоящих в прошлый Новый год с оконных стекол. Хоть бумажных снежинок не приволок, и на том добро.
Появление Звездана на уличном гулянье подняло ликующий переполох - за несколько дней до Нового года у всех были очень смелые, а то и сказочные желания. Сельчане наперебой совали молодому звездочёту розовые, желтые, белые, голубые и серебристые ледышки и теплышки, называя свои имена.
Так, теперь счёт почти сходился, не хватало всего одной звезды. И не прозвучало одного завсегдатайского имени - Радославы. Неужто эта пухленькая озорница не поспела подобрать небесный талисман поперёд других?
Звездан увидел Радославу в сторонке, и сразу всё понял. Та надменно выгнула бровь чуть не до русых завитков волос у виска и наблюдала за происходящим, будто подобная возня - не её удел. А своего маленького братишку Жизнерада она вдруг обозвала дурачиной, её слишком звонкий голос так и хлестнул мальчонку, аж его щеки сильней зарумянились. И это за то, что он со счастливой улыбкой только что протянул звездочёту на открытой ладошке крохотную золотую бесформицу. Варежка болталась на резинке у рукава, но ладошка была горячей то ли от жара звезды, то ли от пыла детской мечты. Только он до поры до времени должен знать, что выменивает на кусочек золота нежную дружбу - он так хочет щенка, теплого, преданного и веселого, а соседская Кропотка вот-вот ощенится... Лишь бы мама согласилась на прибавление в хозяйстве.
Небесный гость принял золотую звёздочку, подмигнул малышу и пообещал водрузить на небо его 'желание' первым. Жизнерад сверкнул счастливым взглядом и кинулся обнимать приковылявшую на общее веселье Кропотку. Не догадаться о его потаённой мечте было сложно и его маме и остальным сельчанам. Но все улыбались в муфты да рукавицы и молчали, чтобы не отпугнуть мальчишескую мечту. Она должна была сбыться точно в волшебную новогоднюю ночь.
Только Радослава разлила вокруг себя озерцо холодного смеха, оно так и застыло звенящим льдом. А девочка, откинув на спину тонкую косичку, обратилась к соседям неприязненным тоном:
- Вы, глупые, наверняка загадали богатый урожай в огороде да любовь до гроба? Деревенщина! Настоящая жизнь там, в столице! Возможности, успех, свобода, роскошь, гламур!..
Она было собралась с новым вдохновением продолжить гневную напыщенную речь, но мать её, молодайка Светолика, так дёрнула дочь за узорчатый рукав шубки, что та повалилась в санки Жизнерада. На них Светолика с сыном и увезла поспешно дочку, вдруг лишившуюся разума и совести разом. А сельчане стали переговариваться: Радослава звезду не подобрала, звезда сама в неё угодила. Говорят, так бывает. И тогда человек становится высокомерным и самонадеянным. Парень Тихомир, бывавший на столичной ярмарке, припомнил, что там таких много - отовсюду съезжаются; а местные говорят, будто у больных звезда в голове. Столичные так и называют недуг - звёздная болезнь.
На веку Звездана это был первый подобный случай, спасибо, люди подсказали. Нехорошо вышло, да делать нечего, вернулся он на небо: так и так, отец, одна звезда девчонку лет двенадцати-тринадцати поразила, теперь это её звезда. Добростраж покачал головой, дескать, так не пойдёт:
- Сынок, без той слюдянки бы обошёлся, кусок флогопита на такой случай у меня найдётся. Но знаешь ли ты что-нибудь о звёздной болезни?
- Насколько я знаю, звёзды не болеют, - парень перекинул из-за спины и поставил мешок на поляну, скинул тулуп, ушанку, валенки, расправил плечи.
- Не о том я, Звездан. Болеют люди, внутри которых звезда. У них отмирает все человеческое.
- Это к лучшему! Люди несовершенны, многие их привычки ужасны. Я, например, совсем не выношу хвастовство. А их обжорство?!.
- Тем не менее, сынок, они должны изживать свои недостатки воспитанием и самовоспитанием. Вмешательство извне убивает вместе с плохим и всё остальное.
Добростраж достал из мешка верхнюю звезду наугад, поскрёб ногтем перламутровый луч, протёр переливчатую красавицу об рукав и продолжил.
- Я знал Радославу малюткой, славное было дитя, чудный озорной характер. Блеск в голове погубит её, жалко. Может, Венцеслав отправит к ней ангела Всемысла или ангела Всебора?..
- Отец, я сам! Ведь звездочёт обязан обеспечивать наличие звёзд по реестру. Мой долг добыть ту слюдянку.
- Хорошо, сынок, я рад, что ты столь ответственный сотрудник звездочётной конторы, - вслух сказал Добростраж, а подумал, что побужденья юности прекрасны. Ещё он подумал, что если бы его сын участвовал в инсценировках о Мире, он бы непременно играл мирского бога любовной страсти Леля - те же льняные кудри и глаза оттенка цветущего льна, стройный, улыбчивый мальчик. Только годами маловат для Леля - у Звездана пора первых влюблённостей...
Добростраж и Звездан рассортировали звёзды по сундукам, затем три темных ночи и три туманных утра развешивали их, сверяясь с атласом. Правда, отцу после пришлось поменять местами десяток звезд и пару созвездий на стороне неба, где трудился сын.
Когда работа была закончена, сын отправился в Мир.
Там наступил канун Нового года, люди считают этот праздник дивным да волшебным и ждут его целый год. Поэтому предвкушение так плотно сгущается над городами и весями, что ощущается особым дурманом в воздухе. На улицах редко встретишь обозлённых или хотя бы безразличных жителей. Настроение у всех приподнятое, заботы не тяготят, а хлопоты объединяют. Среди каждого празднично растревоженного мирского улья особенно заметны мрачные фигурки.
Такой была и Радослава в своём селе. Светолика, скрепя сердце, заперла дочь в избе - та бесновалась и чушь несусветную несла. Её отец Красномир даже грозился не пустить дочь на гулянье, где исполняются желанья. А Радослава и не жаждала больше знаться с подружками и соседями. Она твердила своё: мол, известно, где настоящая жизнь, хочу и вожделею Столицу!
А в тот день возле крайней ели на лесной опушке с самого утра собрался народ, стар и млад - разодетые, весёлые, обнимаются, поздравляют друг друга. Принялись хоровод вокруг ёлки кружить - шутки, хохот, разноцветье! Даже ёлка задорно топорщила иголочки - красовалась! А сельчане повесили ей на ветки конфеты, орехи в фольге, записки для гостей дорогих - деда Мороза с Зимушкой да Снегурочкой. Едва к обеду угомонились - разошлись перестилать сени духмяным сеном, пироги печь из подоспевшего теста; коричный квас, березовый сок, ароматную медовуху да ягодные наливки доставать из погребов.
Светолика с Красногором тоже весело сновали по дому, ради праздника любое дело в удовольствие и быстро спорится. И Жизнерад крутился возле них юлой, прижимался к родителям, улучив минутку. Да только спрятанная грустинка у всех домочадцев в глазах. Даже скворушка косила жалостливым взглядом на запертую дверь Радославиной горницы. Ведь это она подобрала осенью крылатого подранка в лесу, выходила да назвала Вторушей.
Не потому, что до неё уже была в доме скворушка-первуша, а потому что любила эта птица вторить людям. Особенно хорошо она выучилась копировать Жизнерадкин голос. Бывало, Светолика позовет:
- Сынок, мой руки, иди обедать!
- Не гавкай, - кричит Вторуша голосом младшего домочадца.
- Что, что?!. - обомлеет мать.
- Кропотка! Не гавкай! Кропотка! Тихо! - старательно отзывается на голос хозяйки скворушка, так радуясь общению, аж крыльями себя по бокам прихлопывает и глаз озорно блестит. А мальчонки и нет в доме, во дворе глубину луж босыми ногами измеряет. Кинется Светолика:
- Ах ты, хулиганка пернатая! - в шутку замахнется на неё полотенцем, а Вторуша заливается Жизнерадовым смехом.
Теперь и скворушка чует неладное, вздымает нахохленную грудку, будто вздыхает горестно, да знай помалкивает.
Жизнерад взял из корзинки ещё не остывшую сладкую ватрушку, потянул ручонку за второй, для сестрицы, да опомнившись, только сжал в кулачок уголок нарядной салфетки на выпечке.
Засопел малыш, голову - повыше и не опускает, не моргая уставился на мать, а то вот-вот расплещется из-под его ресниц теплыми каплями тягучая жалость к сестре. Светолика ласково потрепала светлые вихры сынишки, зарумянилась от решительности, круто повернулась к мужу:
- Ну все, Красногор, довольно ей! Чай, одумалась девчонка! Такой праздник - всё село гуляет, никто обид не помнит!
- И то правда, не со зла она, бес попутал Радославу, а люди то поймут да простят попервости, - и отец щёлкнул задвижкой на двери.
- Доченька, Радославушка, - кликали родители в отворённую дверь. Ответа не было. Была только тишина и сумерки. Сквозняк от плохо прикрытого окна трепал записку на столе. На её краешек наступил глиняной лапой толстый кот-копилка. В полутемноте его улыбка стала ироничной как у Сфинкса. Из-под жёлтой лапы по блокнотному листку сине струился торопливый почерк Радославы: "Талант не запереть! Жизнь не утаить! Скоро смотрите меня по телевизору! На старый номер не звоните, чип скоро сменю".
Красногор как-то осунулся, опустился в дочкино кресло у компьюзера, наморщил лоб, что-то соображая. На голографическом экране ещё светилась заставка - креативные небоскрёбы Столицы-Сити. Светолика теребила мужа, показывая на кучей вываленные из школьного рюкзака ученические предметы, на распахнутые дверцы шкафа, на огромную улыбку, нарисованную неоновой крской на зеркале... Она держала в одной руке жёлтый глиняный кусок от дырявого 'кота', в другой чип-карту из копилки:
- Все что копила два года на экскурсию в Сказка Полис! Ты меня слышишь? Я тайком подбрасывала на карту баллы, чтобы сюрприз потом был... Она впрямь могла далеко уехать с такой большой суммой! Коньки зачем-то взяла... Может, на новогодний каток пошла?.. Что ж мы сидим?! Побежали искать!
- Поездов в Столицу за это время не было, - начал рассуждать Красногор.
- Ты думаешь она в самом деле?.. - перебила его жена.
- Погоди-ка, тут обмозговать надо, не в ту сторону побежим, время потеряем...
На этот раз Красногора перебил по-особому звонкий стук в окно. Такой вот стук, похожий на трель, получался у сына звездочёта, это все знали. Жизнерад успел оглянуться на одобрительные кивки родителей, а сам уже мчался к двери.
Малыш распахнул дверь в просторные сени, едва не снёс развешанные на стенах санки, пучки сушёных трав, связки лука, обереги, распахнул дверь в студёное царство Деда Мороза. Белесый парок закудрявился вокруг фигуры в большой ушанке и красивом, будто из костюмерной киностудии сказок, тулупе. Фигура сделала еще шаг, притворила за собой дверь и точно оказалась улыбающимся Звезданом. Ребёнок раскинув руки прижался к нему, подбирая слова для вопроса. Но тот и сам знал, чего от него ждут в этом доме:
- Твоё желание первым оказалось на небе, я же обещал! Ну-ка, не простынь от моего тулупа, веди в дом, есть надоба о твоей сестре поговорить.
- Ты и это можешь?! Как я тебя люблю!
В светлице Звездан, подмигнув, сказал:
- А ты бы к соседям, к Миролюбу с Белавой, сбегал...
- Кропотка?! Кропотка!!! - Жизнерад криво нахлобучил шапку и на ходу натягивая шубейку выскочил обратно в сени.
Вскоре Красногор со Светоликой провожали Звездана в путь: жена совала в руки паренька корзинку с ватрушками, муж наставлял передать дочери строгий отцовский наказ немедля вернуться домой.
Неоновые переливы, светодиодные просверки, лазерные инсталляции, фонтаны фейерверков и много громадных усеянных огнями ёлок - новогодняя Столица помпезно отмечала праздник! Радостные горожане на Большой площади сходились группками, смеялись, чокались фужерами с игристыми напитками и тут же, не успев познакомиться, расходились, чтобы влиться в другие компании - таковы столичные традиции.
В одном кружке Звездан приметил Радославу, она светилась не хуже новогодней ёлки - светилась самолюбованием! Она то щебетала, то смешно изображала кривляку и вместе со всеми хохотала над уморительным персонажем. Сын звездочёта, в Столице сменивший деревенскую одежду на остромодный костюм, с улыбкой загляделся на задорную сельчанку. Но тут её случайные собеседники рассеялись, кто с объятьями кинулся к подоспевшим друзьям, кто смешался с толпой... Радослава стояла и беспомощно озиралась - а ей-то куда?.. Звездан подошел к девочке:
- С Наступающим!
Девочка бегло осмотрела тинейджера, решила, что он достоин её общения, бодро ответила:
- Благодарствую, и тебя!
Звездан понял, что не узнан и продолжил:
- А ты в теме!
Радослава глянула на свои лиловые брючки и ботинки на светящейся платформе:
- Да, сегодня на финальной распродаже года целый мешок барахла накупила!
- Зачем же тебе целый мешок одежды?
- Артисткам надо много вещей!
- Так ты артистка?
- Н-н-нууу... Пока еще нет...
- Ой, смотри!.. - парнишка показал на Башенные часы Большой площади, - до наступления Нового года осталось полчаса! Давай вместе встретим Новый год!
Везёт, так везёт! Вот знала она, что в Столице всё просто да складно - только добраться до неё, а тут уж пойдёт как по маслу, все мечты сами собой сбудутся! Ведь ещё пару минут назад она не представляла - с кем бы провести этот праздник.
- А как тебя зовут?
- Радослава.
- А я - Казимир, - соврал сын звездочёта, скрестив за спиной пальцы. Я только сегодня приехал в Столицу.
- Да?! По тебе не скажешь... - девочка более внимательно оглядела паренька.
- Да это дело не особо хитрое, - он подёргал за шнурки своей одежды.
- И откуда же ты?
- Издалека, - Звездан неопределенно махнул рукой то ли за плечо, то ли ввысь.
- Я тоже только сегодня и тоже издалека...
- А где остановилась?
- В Север-хостеле.
- Кул! Я тоже там, вместе поедем. А пока пойдем праздновать!
Звездан купил в палатке самообслуживания лимонад и конфеты. А на улице сунул карточку в автомат с фейерверками и коснулся пальцем радужного значка на мониторе - в честь Радославы взметнулся по белому полотну сноп электронных искр. Девчонка горделиво оглядывала окружающих - Столица почти покорена! Ну или хотя бы взята на абордаж...
Ребята катались на коньках вокруг ёлки, украшенной плексигласовыми сосульками и шарами. Там среди праздной публики были актёры в костюмах киногероев.
- Она что, первый раз на коньки встала?! - высмеивала Радослава, тыча пальчиком в "Златовласку", исполнившую четверной тулуп. - Ну надо же, каких страшил берут в артистки, - всплеснула она руками, брезгливо осматривая девочку в костюме Белоснежки. - А кто это там так подвывает? Мамадарагая, этот стон у нас песней зовётся, - Радослава, вытянув шею, смерила взглядом певицу на сцене.
- Наверное, ты лучше умеешь петь и танцевать? - с подзадоривающей улыбкой ввернул провокацию Звездан.
- А то! Понаехали, места только зря занимают, а Столица им что, резиновая?!
Пылкую речь юной селянки прервал бой Башенных часов и всеобщее ликование - все разом стали контачить бумажными бокалами, которые при соприкосновении имитировали хрустальный звон, говорить, выкрикивать, смеяться, хлопать и топать. Часы оповестили о смене года по столичному календарю, люди принимали это известие с восторгом новых ожиданий. Радослава быстро огляделась вокруг себя - людская масса колыхалась в весёлом возбуждении. Когда девочка повернулась к новому приятелю, он протягивал ей зажжённый бенгальский огонь и праздничную упаковку - яркий лимонад в одноразовом фужере. Ребята дернули за колечки - открыли фужеры с напитком, успели чокнуться лимонадом и загадать желание под бой Башенных часов. Радослава, прищурив глаза, с требовательной интонацией сказала:
- Хочу победить во всех каникулярных конкурсах Столицы!
- Пусть каждый талант займёт свое место! - неопределённо ответил Звездан. "Победить, так победить. Да в победе ли счастье или в чём другом - придётся тебе хорошенько прочувствовать!" - мысленно добавил паренёк.
Народу на площади стало меньше, ребята с другими зрителями остались смотреть сказку "Ларец кудесника". На фоне тёмного неба показывали голограмму о чудесах Старовременья. Радослава с восхищением следила за историей голограммы, мечтательно вздыхала: "Вот бы мне волшебную палочку!".
Звездана киношное чудодейство не удивило - у них в Надмире такого добра и поныне полны коробы. Да только волшба в небесной волости давно не почитается, моветон. Но раз для доброго дела послужат, что ж... Паренёк отправил весточку Чаролюбе, ревнивой смотрительнице хранилища диковин. Та в ответ разразилась серией длинных месседжей с расспросами да увещеваниями, но в последнем сообщении было: "Ладушки, отправлю пневмопочтой всё нужное по программе каникулярных конкурсов. Надеюсь на твоё благоразумие. С Новым годом!".
Звездан потрепал Радославу за рукав:
- А ты что, сирота?
- С чего взял?
- Никому даже не позвонила на Новый год... Нет мамки с папкой?
- Та есть... Та ну их! Только объявлюсь, сразу заладят как тетерев на току - возвращайся да возвращайся... Агащаз-з! Только красивая жизнь начинается!.. У меня всего двенадцать дней, чтобы ухватить славу за хвост!
- А не жалко тебе их, волнуются...
- Им полезно! А то как меня в горнице запереть, так не волновались! Сами сидят в глуши деревенской и меня в высший свет не пускают!
- А ты так уж сразу в высший свет хочешь свою лыжню проложить?!
- Хм! Да без меня в том высшем свете не так уж и светло! Яркой звезды не хватает!
- Яркая - это ты, надо понимать...
- Ослепительная! Солнцеподобная! Нет, ваще бесподобная!
- Ну, гори, гори ясно, чтобы не погасла!
- Фу, как сельский разговариваешь... Теперь заметно, что приезжий... издалека!
- А сама?..
- Я, может, по ошибке там родилась, ангелы перепутали. Моё место здесь, в сверкании и славе!
- Ничего плохого ни в сверкании, ни в славе. Только корни свои надо чтить, вся поросль человеческой судьбы от них, от корешков.
- То есть, если б я родилась в Уездном Городе или в Столице, то была бы хуже?
- Вряд ли хуже, но - другая. Мой отец говорит - личность соткана из деталей.
- Казимир, не умничай, а!
"О, хорошо, что напомнила! Будем считать моё временное имя моим столичным псевдонимом" - подумал Звездан. А вслух предложил вернуться в хостел, Радослава согласилась.
В полдень следующего дня Красногор со Светоликой стояли под небесным люком, задрав головы. Крышка чуть скрежетнула, качнулась, поплыла в сторону. В отверстие было юркнула щебечущая ласточка, тут же недоумённо замедлила ход, плавно описывая маленький круг под люком, пошла на разворот и с озабоченным клёкотом вернулась в привычную теплынь, унося с собой пару снежинок на антрацитовом крыле. "Вот, непоседа! Так и норовит куда-нибудь шмыгнуть!" - донеслось сверху. Следом: "Удобно сидишь? Хорошо держишься? Ну, почнём неспешно!" - решил тот же мужской голос. Вскоре из небесной проруби показалась метла, отогнала небольшое облачко, за ней показалась и начала опускаться скамейка-качели на верёвках - бело-розовая по тёмной зелени от оплетших её вьюнков. На ней сидела тощая сударыня - цигейковый шугай, каракулевая шапка под ажурной шалью, башмаки, обхватывающие красивые лодыжки под длинной юбкой и горящий взгляд не давали даже приблизительных намёков на какой-либо возраст. Она изящно скользнула со скамьи наземь. "Счастливо, Чаролюба!" - сказали два мужских голоса разом и качели поплыли обратно вверх.
- Спасибочки, соседи! - ответила сударыня, подняв голову. - Вот что не переношу, так это "меха", хоть и имитация, а всё одно коробит! - посмотрела небесная пришелица на свою муфту, покрывающуюся крупными снежинками. - Здоровы будьте! - повернулась она к селянам, оправляя вынутой из муфты рукой гладкий шугай, а во второй держала видавший виды ларчик.
- Здравствуй, здравствуй, Чаролюба! - хором заговорили супруги. Красногор приглашающим жестом повёл руки в сторону брички, та была словно праздничным полушалком обёрнута - густо расписана карминными пионами с изумрудными листьями. Перед ней с ленцой постукивал копытом чубатый жеребец. Гостья из Надмира махнула узкой ладонью:
- Да пусть животина отдыхает, давайте прогуляемся, а то не успею почувствовать вашу зиму.
Решили так: Светолика повела чубатого Задора домой, а Красногор с Чаролюбой пошли к пневмопочте. Мужчина взял у гостьи ларчик, и она спрятала уже озябшие руки в "каракулевую" муфту.
- Если по вашему календарю, лет тридцать не была в Мире!
- А если по вашему?..
- У нас нет календаря, только Счёт Мая, а он почти не продвигается. И времён года нет, Вечный Май.
- Бают, будто в Старовременье и май, и любой другой месяц были не похожи друг на друга в разных частях Мира...
- Я тогда была ещё совсем малышкой, плохо помню... Старшие ангелы говорят - и Мир был шаром... А в достопамятное 13 мая в Мире запустили Коллайдер, всё изменилось, а в Надмире замедлилось время, с той поры только и успело наступить 14 Мая.
- У нас тоже есть сказки про Коллайдер. А когда у вас весь Май закончится, что будет?..
- Я не узнаю, дожить бы до 16-го...
- Ты же молодая...
- Я и замахиваюсь аж на встречу 16 Мая!
- Всё-таки не врут люди, небожители тоже умирают...
- Мы просто перестаём быть, это другое, это не трагично. А кого людская молва в сказаниях да вере оживляет, тот снова начинает быть.
- Прямо небесный шоубизнес!
- Э, нет, вовсе не похоже. Мы не радуемся и не печалимся, если уходим в Забвение или возвращаемся в Бытие. Ведь мы бытуем потому, что нужны людям, а не ради себя. Нужен ли им сейчас ты или кто-то другой - в этом же нет личной заслуги небожителя, это просто чьё-то решение, тот или иной ракурс жизненного взгляда, сиюминутный вкус, наконец, даже мода...
- Целая философия... Кому-то еще пневмопочта понадобилась в праздничный полдень...
Красногор с Чаролюбой подошли к почтомату, селянин узнал земляка Огнедара. Тот приветственно приподнял заячью ушанку перед дамой, полыхнул бронзовыми кудрями, снова прикрыл их треухом и протянул руку Красногору:
- Здоров будь, сосед! Бабы болтали - дочка твоя сбежала из дому, а Светолика того... прости за прямоту, вроде как маленько... рехнулась, что ли... Чай, нашли девчонку-то?
- Спасибо за беспокойство, Огнедар, она под присмотром, скоро возвернётся! Светолика в самом верном здравии, приболтнули бабьи языки. А твоя Цветана, поди, заневестилась?
- Что ты! Уж пятый день замужем за парнем из Уездного Города, так первый Новый год не с нами встречала. Вот Миловзоре и волнительно - как она там справилась по хозяйству, всё ли поспела. На всякий случай гостинец ей с мужем собрала - только что корзинку с кулебяками им отправил. Ну, смотрю, ты тоже не мимо шёл, а я отвлекаю, дамочка вон заждалась... Мой поклон Светолике, до других встреч! Он снова приподнял треух, глядя на Чаролюбу, напялил его обратно и зашагал рядом с тропкой по скрипучему снегу.
- Какой приятный звук! Вечномайская трава на наших лужайках великолепно свежа и мягкая, всегда в радость, но порой и снег забавляет.
- Как же без снега! Зимой - главная забава! Ребятня всю зиму при деле на гулянках - то снежками озоруют, а то скульптуры лепят - материала-то видано не видано, да чуть не кажен день нового подсыпает! Наша Радослава в тот месяц всех соседей в снежном виде изобразила - вот потеха была! И как она под звезду угодила... Четырнадцатый год всего, разве можно одной в Столицу!
- Знаешь ли, со Звезданом - это вовсе не одной! На редкость хорошо чувствует себя в Мире, всё устраивает по вашим правилам - комар носа не подточит! Зря Добростраж так часто отпускал его в Село...
- Разве что так. А то бы я уж сам был в Столице. Да Звездан убедил - ему, дескать, сподручней, Красногор, дескать, спугнёт дочку... Вон что-то задумал, - приподнял он ларчик.
- Надумаете в гости зазвать, так я вам со Светоликой расскажу про затею Звездана, - улыбнулась Чаролюба, наверняка зная, что селяне на то и сами расчитывали.
- А ты сомневалась?! Жена ещё час назад ватрушки в прогретую печь поставила - тебе угощенье к завару! Рябиновый, малиновый, ежевичный - у Светолики всяких веточек да гроздей в сенях...
Тем временем Красногор уже открыл нутро пневмопочты своей картой оплаты, поставил в жерло ларчик и теперь набирал на клавиатуре адрес доставки и код для получения корреспонденции. Когда закончил, нажал указательным пальцем в центр отправительной зоны с такой важностью и усердием, будто запустил ракету на Луну, как в сказках Старовременья. Шлюз-задвижка опустился, сверху вниз плюхнулась дверца и пневмопочта сообщила на табло, что процесс доставки начался.
Красногор отвернулся от почтомата и увидел как Чаролюба в сторонке неумело комкает снег, будто пирожок лепит. Поймав насмешливый взгляд мужчины, она легонько швырнула в него своё странное изделие: "Ах, так!". Рыхлый ком угодил Красногору в ухо, просыпался за шиворот, он засмеялся, вытряхивая снег из-под воротника тулупа. А небесная гостья испугалась:
- Простынешь, поди...
- Какой там, из-за этакой-то мелочи! Я ради бодрости могу с утреца и по пояс растереться снежком - славно потом!
- Крепкие вы, селяне. А наш Всевид чуть сквозняк от зимнего люка поймает, вот уж и расчихался. Хорошо, весенние грозы успели пройти до достопамятного 13 мая... Смотри, не тебя ли вызывают, - показала она на пневмопочту. Там на переговорном мониторе высветились пять звёздочек и три цифры вслед за ними. Красногор давно помнил их наизусть - последние три цифры своей карты оплаты. Он приложил её к валидатору, и связь включилась - Радославиной картой его вызывал Звездан.
- Ушлый ты, - сказала Чаролюба, тоже подойдя к экрану. Она разглядывала сына звездочёта в смешной шапочке и шарфе с три-дэ-рисунком.
- Здравствуй, соседка! Приходится маленько.
- Здоров будь! Мать с отцом поклон тебе шлют, велят быть благоразумным!
- Буду, буду! Красногор, дочка твоя в порядке. Поспешу обратно, а то карточку взял без спроса, пока Радослава тренируется перед завтрашним смотром. Да, вот что... Если случится, при Радославе называйте меня Казимиром.
- Вот как! О чём и говорила, не в меру мирской небожитель уж сам в экскурсоводы по Миру записался - Ка-зи-мир, "показывающий мир"!.. - она уже обернулась и говорила это Красногору. А тот добро усмехался, парнишка был ему по нраву. Он сказал:
- Беги, беги, надёжа на тебя, вымани из нашей дочки звезду. А Чаролюбе уже на ходу, взяв её под локоть:
- Опасливо тебя долго по морозцу водить, застудишься ещё, пойдём со Светоликой завары гонять - на водице из нашего колодца, такая вкуснющая, прям не напиться вдосталь!
- И в Надмире очень хорошие родники!
- А самовар?! Может, в Надмире и самовары есть?!
- А как же! И гигантский уже изготовили - чтоб один на всех перед Ночью на 15 Мая...
- Эка!.. Я и не подумал... Это ж вам спать сколько и бодрствовали!..
- Не все ложаться спать. Но я собираюсь в параллель Сновидений. Только вот опять растащат волшебные предметы кто куда горазд, потом собирай их по Миру...
- Незадача... Проходи, Чаролюбушка, - распахнул селянин дверь в свои духмяные сени. Из них выскочил им под ноги Жизнерад, на ходу крикнув "Здрасте!", он метнулся к калитке в соседский двор.
- Опять к Кропотке побежал, это собака соседская, ощенилась четырьмя кобельками, сынишку нашего подпускает смотреть на них. Проходи, проходи в дом-то!
В нагретой избе небесная гостья разоблачилась, положила шугай на скамью у двери.
- Сюда нельзя! - раздался властный Жизнерадкин голос. Чаролюба послушно забрала со скамьи шугай, обернулась на голос, увидела скворца на подоконнике, он открыл клюв и раздалось:
- Нельзя, Кропотка, мама не велит!
- Угомонись! Ну-ка, не болтай! - с двух сторон зашикали на птицу хозяева. - Это Вторуша наша, не обращай внимания!
- В кои веки угадала, - засмеялся Красногор, провожая гостью в мытную комнату. А Светолика уж расстилала на столе белую скатерть с вышитыми по кайме важными петухами, расставляла вокруг зеркального самовара угощенья - розетки с вареньем да плетёнки с ватрушками. Скворчиха перелетела на угол стола и сказала:
- Вторуша хочет спать? Пойдём спать! - Так её по вечерам звала Радослава. Светолика глубоко вздохнула, услышав "дочкин" голос, задумчиво опустилась на стул и засмотрелась на оконное стекло, по контуру разрисованное причудливыми соцветьями ледяных метёлок. В рамке этих белых завитушек овал окна являл обычную сельскую картинку - ребятня каталась на санках, мимо проходили две девочки постарше с коньками через плечо - на каток.
Радослава в это время тоже каталась на коньках - в Ледовом зале Север-Хостела. Она разминалась у балетного станка, кружила по искусственному льду перед зеркалом - сочиняла композицию для выступления. Надо признать, девочка Дарёна, что репетировала в том же зале, каталась техничней Радославы и номер придумала красивей. Просто ей легче давалось фигурное катание, ведь Дарёна худышка, а Радослава пухленькая. Но звезда в голове селянки будто вывернула зеркало наизнанку: Радослава видела себя недосягаемо безупречной, а конкурентку - нескладной воображалой. Как забавно смотреть в зеркало Радославиными глазами - обхохочешься над неестественно вытянутой хворостиной-Дарёной!
Следующим утром Радослава увидела Дарёну среди претенденток в конкурсном наборе в Столичный Балет на льду и мысленно воскликнула: "Ну куда конь с копытом, туда и рак с клещами!". На разминке участников жюри намётанным глазом примечали будущих фавориток конкурса, сегодня шёл отбор девочек. Нашу селянку они провожали недоумённым взглядом - для дворового катка не плохо, но почему же сразу в Столичный Балет?! Всего одна девочка явилась на конкурс с таким низким уровнем подготовки. Но шанс даётся всем желающим.
Распорядитель конкурса объявил о начале смотра. Радославе на жеребьёвке достался номер семнадцать, было время до выступления, и она села на дальнюю скамью в вальяжной позе: "Ещё смотреть на этих неповоротливых лягушек, много им чести!". Девочка, полуприкрыв глаза, жмурилась от удовольствия, представляя себя в ведущей партии главной постановки Балета. Почему-то ей казалось, что это непременно должна быть сказка о всемогущей Хозяйке Медной горы из Старовременья и она, Радослава, на фоне кордебалета кланяется в мерцающем зелёном костюме со сверкающей самоцветами короной. Так явно представилось!..
Радослава очнулась от грёзы от того, что одновременно её дёрнули за ногу и окликнули по имени - это Казимир стягивал с неё ботинок с коньком и спрашивал:
- Что же ты ушла без меня?!
- А зачем тебе смотреть на это?.. Придёшь сразу на мой дебютный спектакль.
- Тебя уже приняли?!
- Нет, я катаюсь через 3 номера. Это формальности. Здесь нет достойных соперниц, так что... А что ты делаешь?..
- Эти коньки больше подходят к твоему костюму - он обувал её в другие, с фигурными носами лезвий.
- Да? Может быть. Какие блестящие! А где ты их взял, как раз мой размер...
- Слышишь - тебя пригласили к бортику!
- Подождут. Да, ботинки очень красивые, и ногу так приятно обхватили - как влитые. Ну, я пошла! - селянка-крепышка в своих лиловых брючках и серебристой распашонке симпатичным цирковым медвежонком заковыляла к дверце в бортике. Она сняла чехлы с лезвий, ступила на каток, и как только лезвия коньков соприкоснулись со льдом, они будто с ума сошли - так и понесли свою обладательницу в пляс! Радослава с вытаращенными глазами бешено крутилась и вертелась, выбивала чечётку и вытворяла умопомрачительные прыжки, её руки и тело едва поспевали за ногами, которыми управляли коньки-самокаты из волшебного ларца Чаролюбы. Дотанцевав сногсшибательную - во всех смыслах - постановку, коньки остановились, румяная Радослава начала кланяться, её дрожащие колени подкосили хозяйку и она разлаписто шлёпнулась на лёд. Что присутствующие сочли артистичной смелой шуткой.
- Грандиозно! Феерично! Какое перевоплощение! - рукоплескали изумлённые члены жюри и зрители. Среди зачисленных в Столичный Балет на льду назвали и Радославу, пророча ей блистательную карьеру.
- Ха! Думают уже заполучили меня! Мне есть из чего выбирать! Завтра пойду на вокальный конкурс! - хвастала девочка, когда они со Звезданом возвращались в хостел. "Так, так так... Есть у Чаролюбы кое-что и для певческого псевдоуспеха", - припоминал паренёк содержимое ларца.
На следующее утро он протянул селянке микрофон-самопевку, убедительно заметив:
- Я слышал, у певиц самая большая конкуренция, и некоторые девочки после своего выступления залепляют микрофон помадой. Опытные конкурсантки приходят со своими микрофонами, вот, возьми!
- Вот полоумные! Потому что бездари! Оке, благодарствую, что подсказал, теперь не проведут, завистницы!
Радослава приготовила зажигательный хит из репертуара очень популярной исполнительницы, но вдруг на сцене перед жюри себе на удивление стала петь народную песню а капелла, да так задушевно, хоть и голосисто!
- Восхитительно! Потрясающе! - восторгалось жюри. А вертлявая Любава и степенная Власта даже аплодировали. Радослава вернулась в хостел с дипломом лауреата первой степени.
- Радолепно! - похвалил Звездан, протягивая раскрытый футляр для микрофона. Радослава сначала пошарила рукой в своей сумке, потом высыпала всё из неё на стол, переворошила груду браслетов, губных помад, чехлов для связь-фона, перчаток, флакончиков с духами и лаком - микрофона не было. - Ой, забыла в Концертном зале. Казимир, да куплю тебе десять микрофонов! С первой зарплаты! Вот только выберу - куда мне идти в примы! "Подвёл Чаролюбу, как нехорошо..." - молча расстроился Звездан.
"Даже Жизнерад справляется с дворняжкой Кропоткой - та ему с удовольствием танцует и всласть кувыркается! Делов-то!" - рассуждала Радослава перед сенсорным плакатом конкурса дрессировщиков.
- Забава ли - животных на потеху публике заставлять работать? - вразумлял её в хостеле Звездан.
- Здрасте-пожалста! Я, значит, могу на потеху публике петь да танцевать, а какой-нибудь противный тигр - не может сигануть через кольцо! Цаца какой, попрыгает, не переломится! Пришлось дать селянке гипнотический хлыст из ларца.
Никаких тигров на фестивале в Столичном Цирке не оказалось, были задиристые петухи, несговорчивые индюки, бараны, пёс, кошка себе на уме, пони. Участникам предложили показать умение ладить и договариваться с животными. Пока Радослава крутилась перед зеркалом, облачаясь в кожаную жилетку на атласный костюм, всех подопечных разобрали, ей достался козёл. Дерзкая, надо сказать, животина - сразу начал бодаться и брыкаться, потрясая бородой. Так что, на арену не конкурсантка вывела помощника, а совсем наоборот - со всех ног понеслась по кругу девочка, преследуемая бородатым хулиганом. Предыдущей участнице в народном сарафане пришлось ретироваться, не окончив выступление, она, наперегонки с мелким пёсиком понеслась прочь. Когда козёл отвлёкся на то, чтобы бесцеремонно слопать цветок со сценического платья ещё одной участницы, Радослава достала из голенища лакового полусапожка хлыст. Всё, на что она расчитывала - пробраться мимо козла в кулису, чтобы поскандалить с устроителями фестиваля.
Но животное вдруг перестало жевать, неспешно пошло навстречу селянке, заворожённо глядя на хлыст. Радослава, приняв грозную стойку, приготовилась к самообороне. Но козёл остановился посреди пути, поддел на рога оброненный в прошлом номере венок с лентами, встал на задние ноги, покружился, потом попрыгал на месте с передних ног на задние, лёг и три раза отжался на передних копытах, вскочил и неописуемым аллюром, смешно взбрыкивая, понёсся по кругу. Маленькие зрители сползали со стульев от хохота, жюри держалось за животы. Это был успех! Радославу признали победителем конкурсной программы фестиваля.
Потом она произвела фурор на Всемирном конкурсе стилистов, куда все участники пришли с чемоданчиками инструментов, а Радослава с одними ножницами-самостригами, конечно, врученными ей Звезданом. Затем она с волшебной ручкой-самопиской взяла премию на поэтическом состязании эскпромтов - последних чернил в старинной "наливайке" как раз хватило на остроумное четверостишие. На следующий день девочка принесла диплом с конкурса художников-портретистов - там постаралась чудо-кисть, чуть руку не отмотала бедной Радославе - так летала от палитры к холсту!
Целая стена в комнате хостела, где Радослава жила с тремя девушками, была увешана её дипломами в красивых рамках. Соседки хвалили: "Какая молодчинка!". А зазвездившая счастливица кривила губы: "А что, вы сомневались или знаете кого-то лучше?!". Разухарившись, она отчаялась и на балетное выступление - ну раз туда прутся вон какие корявые девчонки, как же ей, такой ладной да складной, не обойти их? Порывшись в синем мешке, расписанном снежинками (подарок Универмага за наибольшую скупку на распродаже), девочка достала из него белое одеяние. Под лоснящимся сатиновым лифом оно топорщилось крахмальным тюлем в пятнадцать слоёв - это была классическая балетная пачка.
- Вот и пригодилась! - кивнула она заглянувшему в открытую дверь комнаты Звездану-Казимиру.
- Больно маленькая, - усомнился её друг.
- Так и я ведь модельной внешности, - ответила пухленькая селянка.
"Только б не зашиблась", - подумал сын звездочёта и подкинул в мешок пуанты-самопляски.
Когда он зашёл в Концертный зал Столичного Балета, зрители, напирая друг на друга, сгрудились возле сцены, а члены жюри переглядывались с удивлением и восхищением. По сцене лихо порхала Радослава. Лиф на ней не сошёлся и спина была исчерчена тесёмками шнуровки. Казалось бы, тяжеловатая для такой хореографии девочка высоко подскакивала, резво перебирала ногами, выделывала па, во время которых её руки то безвольно висели, то будто ловили воздух, а она тяжело дышала. Крайние за столом члены жюри тихонько переговаривались:
- Видите, Блистана, шаблоны не всегда правы... Эта девочка - превосходное тому подтверждение! - сказал тоненькой сударыне с гладкой причёской воодушевлённый мужчина. Женщина ответила:
- Я с вами согласна... почти... Что-то меня беспокоит в этой участнице... Ах да, руки! Руки, досточтимый наставник Добран. Нет осанки, нет посадки головы, всё будто болтается, плохо связанное с ногами...
- Это обращает на себя внимание, но, я так понимаю, это индивидуальный стиль, собственное художественное направление. Ведь ноги безупречны!
Звездан не стал далее слушать диалог членов жюри, он протолкался сквозь толпу поближе к сцене. И услышал голос Блистаны, усиленный микрофоном:
- Жюри просит участниц под номерами двенадцать, пять и два пройти в репетиционный зал.
Запыхавшаяся Радослава и ещё две девочки вышли в боковую дверь, Звездан кинулся за ними. В коридоре он увидел свою подругу на низкой скамеечке, она кое-как пригладила растрепавшиеся на выступлении волосы и стала снимать пуанты.
- Не надо! - бросился к ней Звездан.
- Да я ног уже не чую! Пусть кордебалет пляшет до упаду, солисток надо беречь, к таланту подход нужен, условия...
- А впрочем, всё правильно. Самая пора!
Босая селянка прошлёпала в репетиционный зал, паренёк остался у приоткрытой двери. Пять членов жюри выстроились вдоль стены, девочки в центре зала. Блистана выступила на шаг вперёд и предложила конкурсанткам повторить за ней маленький этюд. Радославу будто подменили, она неуклюже расставляла руки и ноги, низко подпрыгивала, словно скачет в "классики".
- Дорогуша, в какой балетной школе ты обучалась? - ласково обратился к ней Добран.
- А что, мне ещё обучаться надо было? Согласна, практики нет, но талант видать за версту!
- Э-э, - только и нашёлся Добран, беспомощно оглядываясь на жюри. Судари изумлённо улыбались, приподняв плечи или покачивая головой, сударыни заслонили кружевными платочками открывшиеся от удивления рты. Первой пришла в себя Блистана:
- Девочка, очевидно, ты шутишь... На сцене ты продемонстрировала весьма хорошую подготовку, особенно пружинистый высокий прыжок.
- Я могу объяснить! - протиснулся в приоткрытую дверь Звездан. Он оглядел жюри, выбрал сухонькую чопорную старушку:
- Сударыня, можно тебя всего на одну минуту?
Она согласилась примерить пуанты, которые протянул ей паренёк:
- Что ты со мной делаешь, растревожил мою душу, лет сорок не надевала пуанты, так волнительно... А зачем... - пожилая сударыня не успела договорить, как самопляски увлекли её в центр зала и старушка выдала такую экспрессию в испанском стиле, что Добран застыл истуканом. Радослава с кривой ухмылкой прошептала: "Сейчас эта сухая ветка треснет пополам!.. Всех несёт на сцену, сидела бы семечки у парадного грызла...". Блистана кинулась к пожилой танцовщице:
- Божедара! Ты в порядке?!
- В полном! Спасибо юноше за смелую провокацию, убедилась, что мои ноги ещё помнят былое! Мышечная память, знаете ли, - счастливо тараторила раскрасневшаяся довольная собой сударыня. Её перебил Звездан:
- Извини, если расстрою, но это не столько мышечная память... Сударыня, сними, пожалуйста, пуанты, у них следующим номером по программе - пляска Избранницы из "Весны священной", это будет перебор. Через полторы минуты начнут...
- О, Стравинский, гений Старовременья! Нет, этого мне точно не осилить! О какой программе ты говоришь, юноша? У нас произвольная программа для конкурсанток, - Божедара переобувалась в свои туфли. Она протянула Звездану пуанты, задержав на них взгляд:
- Странно, нисколько не потёрлись, словно только с витрины.
- Они тысячелетиями не истираются. Это чародейские штучки из Надмира. И весь успех их обладательниц принадлежит только им.
Радослава возмутилась:
- Ой, ой, ой! Всезнайка выискался! Эти пуанты из моего мешка...
- Куда я их подкинул. Радослава, тебя ослепила звёздная болезнь, ослепила Столица, ослепил мой ультрамодный наряд, ты не узнала меня...
- Звездан?.. - неуверенно пролепетала девочка. - То-то я смотрю - похож, только вариант селебрити, а не лошок в тулупе.
- Сударушка, ну что за выражение! - сделала замечание Божедара.
- Выражение?! - взвилась селянка, - а палево с чародейской подставой?! Это лучше?!
- Дорогуша, в самом деле, изъясняйся вежливей, - вступился Добродан. Радослава стрельнула глазами в его сторону и продолжила:
- Ну пусть себе чародейские! Кому какое дело! Тем более, они не истираются, я могу в них до пенсии скакать, людей радовать и сама не скучать, вам что, жалко?!
- Мне жалко, - подошла к ней Блистана. - Жалко тебя, ты не станешь развиваться - в пуантах всего лишь программа, так, пыль в глаза, хоть и магическая. Жалко ту девочку, место которой ты могла незаслуженно занять. Наши претендентки много лет трудились, физически и творчески, чтобы стать балеринами, всякий успех предполагает труд, волю, развитие способностей. Поэтому сейчас в наш коллектив мы принимаем Богумилу и Зоряну, - кивнула она на двух соперниц Радославы. - А тебе нужно много заниматься, если ты решила посвятить себя балету.
- Пф! Ещё чего! Посвятить себя! Других дел нету! Да передо мной вся Столица! Куда только меня ни приглашают, потому что талант во всём талант! А ты, Звездан, предатель! Ну, всем не хворать, я пошла устраиваться в Эстраду, - девочка зашлёпала к выходу. Сын звездочёта догнал её в коридоре:
- Я не предатель. Если бы позволил тебе пожинать незаслуженное, был бы предателем. А я только показал...
- Не хочу тебя слушать, сельских поучай, они затюканные, они проглотят твои нотации! А я всё равно буду столичной штучкой! Желаю вечный праздник - тусовки, Малиновые дорожки, награды!.. В модели пойду! - задержалась она перед зеркалом на стене, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком и жеманно прикладывая круглую ладошку к пухлому плечику. Паренёк видел в зеркале девочку как она есть, а звезда в её голове рисовала другое отражение - точёную фигурку. Радослава сделала ещё пару шагов и хлопнула дверью гардероба перед открывшим рот Звезданом.
Он дождался девочку на скамейке возле Север-Хостела, вошёл вслед за ней в дверь. В холле было необычное оживление, в центре стояли Власта и Любава, члены вокального конкурса. Мелкие кудряшки Любавы выбились из-под обруча, она суетилась и убеждала:
- Истинно так!
- Она немножко воображуля, но хорошая девочка! - будто заступалась соседка Радославы по комнате.