Нас точит семя орды, Нас гнет ярмо басурман, Но в наших венах кипит Небо славян. И от Чудских берегов До ледяной Колымы. Все это наша земля! Все это мы!
За бугром куют топоры, Буйные головы сечь, Но инородцам кольчугой звенит Русская речь...
Алиса "Небо славян"
Как вернулся из царства подземного богатырь Изяслав Драгомирыч, так не стала ворогам жизнь легка. Как кто грозить вздумает земле русской, так тут же Изяслава на помощь кличут. Несется впереди войска русского богатырь, сверкают доспехи да кольчуга - не выстоять супостатам, не поработить Руси-матушки. Да только вишь, напасть какая - не может конь никакой Изяслава долго на себе нести, не может меч никакой в руках богатырских головы вражьи помногу сносить - силен богатырь, тяжел, слабеет конь, ломается меч. А тут еще басурмане монгольские вздумали царю войной грозить. Стал Изяслав, как и ранее, на бой сбираться, да токмо дума его оставлять не хочет - где коня доброго найти да меч подходящий сыскать. Изяслав хоть и колдовать мог, ан даже сила Чудо-Юдова не помогла б - больно много тех басурман было. Думал Изяслав, думал - ничего не надумал, пошел к бабке-знахарке совета попросить.
Как ни придет Изяслав, бабка всегда пирожком его накормит, меду нальет. Изяслав, не будь дурак, не отказывается, угощается, а бабка на него не нарадуется - ишь какой богатырь стал славный да справный. Да только севодни нету у Изяслава ни жажды, ни аппетиту - думушка не отпускает. Сидит Изяслав у бабки, челом нахмурился, рассказал, что тревожит. Бабка подумала и молвила:
- Вот что скажу тебе, Изюша. Помнишь тот лес, где ты в колодец Чудо-Юдов прыгал?
- Еще б, - богатырь отвечает, - не помнить, когда Варварушка жить не дает, кажный день чего-нибудь грозится али пакость каку вытворяет, словно занять ей себя более нечем.
Да и то сказать, что как победил Изяслав Чуду-Юду в бою честном, не стало ему покою. Варварушка царицей подземною стала, да только нет ей дела до царства-государства, токмо и думает, как бы Изяславу досадить. Царство уж когда в упадок приходить стало, передала она заботы об нем Кащею Меднобородому, а сама только и следит - как где какая девица Изяславу чуть улыбнется, так у ней тут же либо белье стиранное речка унесет, либо на дно кто утащить пытается, а то и вовсе к воде не подходи - плескает кто-то, ровно из ведра.
- Так вот, Изюша, чего сделай, - бабка продолжает. - За тем лесом, на опушке, болото есть. На нем избушка стоит на курьих ножках, забором костяным обнесена. Живет там Баба-Яга. Пойди-ка ты к ней, она тебя выручит. Да токмо скажи ей, что я тебя послала, сеструха она мне (сеструха - двоюродная сестра. Прим. авт.).
Слушает Изяслав, радуется да измышляет, как бы Яге в печь не угодить. А сам уж и повеселел, в окошко нет-нет поглядывает - красота! Солнышко светит, пичужки щебечут, рыбки в реке Смородине, что рядом с бабкиным домом течет, плещутся... Да только не знал Изяслав, что то не рыбка, Варварушка плавает, змеей обернувшись, слушает все, что бабка говорит, да думу думает черную.
- Как дойдешь до избушки той, скажи ей: "Стань по-старому, как мать поставила, к лесу задом, ко мне передом!" Развернется избушка, выйдет оттудова Баба-Яга. Попроси у ней помощи, не откажет она, коли в духе добром. Ну, а коли в плохом, то беги от нее со всех ног, чтоб не разглядела тебя, а назавтра снова иди. Даст она тебе коня волшебного и меч-кладенец, но должен ты будешь волю ее исполнить. Что ни скажет - все выполни, не то не видать тебе ни коня, ни меча как ушей своих. Да смотри не говори ей, что ты колдовству обучен да силою Чудовой владеешь, не то задаст она тебе такую задачку, что и вовек не разгадать.
Сказала так бабка-знахарка, благословила Изяславушку в путь дальний. Поклонился ей богатырь в ножки и побежал сбираться скорее - неровен час, налетят вражины монгольские. Пришел домой, в суму дорожную стал одежу да еду складывать - Кот-Баюн рядом ходит, под ногами путается да выспрашивает:
- Куда, Изюшенька, собрался? Али вдругорядь царь зовет? Али вороги нападают? Али снова нежить в лесах безобразит?
- Нет, - Изяслав отвечает, - пойду я к Бабе-Яге, попрошу у ней коня да меч-кладенец, а то как же мне воевать, когда конь в начале боя уже с ног валится, а меч пополам ломается?
- И то верно, - Кот говорит, - да только возьми ты меня с собой, Изюшенька, я тебе всяко пригожусь. Не могу я в горнице мирно сидеть, когда друг мой по болотам шастает да у Бабы-Яги почивает. Я тебя оберегу, Изюшенька, не то она тебя съест, аки поросенка.
Подумал богатырь, да и согласился. Собрал котомку свою, глядь - уж и вечер на дворе. Лег Изяслав спать - утро вечера мудренее.
Наступало утро раннее, выезжал богатырь в путь-дорогу. Едет Изяслав на коне черном, серого в поводу ведет - не наступит еще полдень, устанет Ворон, надобно будет на Серке ехать. Кот-Баюн, Монька, на седле серковом развалился вольготно, лежит, мурчит, усами качает, на птичек смотрит, на стрекозок лапками помахивает.
Доехал Изяслав до деревушки той, что у леса Чудова. Хотел было богатырь на ночлег попроситься да дедку проведать, что привечал его - ан нету никого. Пуста деревня, не слыхать лая собачьего, не видать ни единой души живой. Монька подобрался весь, хвост распушил, спину выгнул, уши прижал - дрожит, шипит.
- Ты чего это, - Изяслав говорит, - али нечистый безобразит среди бела дня?
- Не днем белым, ночкой темною приходит нежить сюда, - Монька отвечает. - Потому и люди ушли, потому и зверья не видать.
- Ну, что же, - богатырь молвил, - коли так - остаемся мы с тобою севодни туточки: будем лукавого ловить.
- А может, не надо, Изюшенька? - молвил кот тихонько.
- Надо, Моня, надо, - богатырь отвечал. - Людям помочь все ж таки надобно - где это видано, чтобы нечисть целыми деревнями народ изгоняла?
Сказал так Изяслав, привел коней своих к дому брошенному, там же и Кота оставил, а сам в лес пошел. Монька за ним:
- Изюшенька, ты куда это?
- За травушкой колдовской. Хоть папоротников цвет да трава плакун есть у меня, ан надобно еще мне разрыв-траву, для верности.
Солнышко к вечеру клонилося, выглядывала луна янтарная из-за лесу. Стал Изяслав на ночлег устраиваться: воды натаскал, дров нарубил, ужин сготовил. А Кот удивляется:
- Зачем, - говорит, - тебе, Изюша, самому дела делать? Пальцем щелк - ведро само бежит, рукой махнул - топор дровишки рубит.
- Этак и совсем разлениться можно, - говорит Изяслав. - Тогда я уж не богатырь буду, а тунеядец настоящий. Я ж тебе не Чудо-Юдо.
Село уж солнышко, на небе звезды сверкают. Сели Изяслав с Монькою отужинать. Только взял богатырь ложку - чу, крыльцо никак скрипит, за окном кусты шевелятся, на дороге копытца топают. Монька мордочку от миски поднял, говорит боязливо:
- Зря мы, Изюшенька, здесь осталися. Слышишь - то нечистый ходит, кожедер окаянный.
- Ничего, - Изяслав говорит весело, - нас, небось, не тронет. Как бы ему от нас спасаться не пришлось.
И трапезничает далее, как ни в чем не бывало. А Кот от шороха подрагивает, от топота подпрыгивает - страшно ему, видать. А Изяслав откушал и спокойненько этак на лавку улегся - спать, вишь, захотел. Монька к нему скорей:
- Изюшенька, да как же спать-то сейчас? Нечисть по двору разгуливает, а он почивать лег!
- Ну и пущай себе разгуливает, - богатырь молвил, - не про нас пришла.
- Так может ты их... того, вихрем разметаешь, под землю замуруешь, али огнем спалишь?
- Экий ты трусишка, - Изяслав усмехается, - не надо было тебя, наверное, брать.
- Не трусливый, благоразумный я, - обиделся Кот. - А тебе и голову откусят - все одно, видать, смеяться будешь.
- Не понял ты, котейко, мысли моей, - богатырь молвил. - Как полночь наступит, вся нежить, коя есть здесь, соберется. Там-то я их и поизловлю. А до того нет проку с нечистью биться: кто есть, тот убежит, а кого нет еще, те и не придут, а потом и меня самого поймают.
Сказал так Изяслав, перевернулся на бок другой, да и захрапел. А Коту не спится - сел на оконце, за занавесь схоронился да глазищами своими в темь ночную светит. Птица ли ночная крикнет, ветка ли хрустнет, ветер ли дерева зашевелит - вздрагивает Монька.
А времечко-то идет, луна в небе по своему пути движется - уж полночь наступает. На перекрестке тех дорог, что посреди деревни сходятся, вихри закружили, копыта затопотали. Сидит Кот, боится, да крепится - нельзя еще богатыря будить, нету еще полуночи, покуда не вся нечисть явилась. А на дорогах уж ветер пыль поднимает, на небе тучки сгоняет, звездочки закрывает - луна токмо осталася. Как лишь полночь пробило - Монька скорее к Изяславу. А тот уж поднялся, мечом подпоясался да и молвил:
- Я на нежить пойду, а ты, котейко, тут жди. Да гляди, не высовывайся, не то коли заметят ведьмы тебя, схитят да замучают до смерти.
- Да как же... Изюшенька... нельзя тебе одному никак, пропадешь ведь!
- Не пропаду, котейко. Не бойся, лучше про себя подумай, - сказал Изяслав ласково и быстренько за дверь улизнул, покуда Кот за ним не собрался.
Ступает богатырь к площади деревенской, к перекрестку дорог, где черти с ведьмами гуляют. Нарядился Изяслав в плащ ночи чернее, шлем свой богатырский одел, в руке разрыв-траву держит - нежить пугать. Трава-то эта, коли колдун ее найти сумеет, может не то что человека али зверя какого на кусочки разорвать - медь да сталь. А папоротников цвет да плакун-траву Изяслав за пазуху положил - они помогают на нежить страху нагнать да себе подчинить. Идет богатырь, в ус себе усмехается - ну, думает, держись, нечистый!
Вот и пришел колдун-богатырь туда, где вихри на дороге буйствуют. Взял Изяслав нож да и бросил его в самую середку круговерти. Крик раздался - упал нож на землю в крови весь. Тут все вихри, какие были, остановились, а на местах ихних показалась нежить всяческая. Кого тут только не было: и черти, и ведьмы, и анчутки малые, и шишиги, и упыри, и оборотни, и злыдни - как будто бы нежить со всей Руси здесь собралася. Стоит Изяслав, усмехается, а тут кто-то возьми да и скажи:
- Да это ж Дьявол сам пожаловал!
Испугалась нечисть, зашептала... а Изяслав как расхохочется самым что ни на есть дьявольским хохотом! Нежить еще больше поиспужалася, сбилась в кучку, переговаривается - что Нечистому здесь понадобилось.
Отсмеялся богатырь, слезы, от смеха выступившие, утер, да и молвил:
- Ну, - говорит, - ежели я - Нечистый, так покоритесь мне сей же час, не то в прах обращу и по ветру развею!
Поняла нечисть, кто-петь в час полночный явилси. Собралась орда темная на богатыря накинуться да в клочки разорвать, ан только подошли - ровно на забор наткнулися.
- Что, - говорят, - за притча? На колдуна-то ведь и не похож...
- Колдун я и есть, - говорит Изяслав. - Я - богатырь Изяслав Драгомирыч, слыхали про такого?
- Ну, слыхали, - отвечал самый храбрый черт. - Да токмо не думал же ты, что поверим тебе?
- Отчего же, - промолвил богатырь. - Да вот этому, небось, поверите!
И показывает пучок разрыв-травы. Перепугалась вдругорядь нежить - знает, что натворить травой ентой можно.
- То-то, - Изяслав усмехается, - поверили. Так поверьте и этому!
Налетел тут ураган огненный, а за ним следом - град колючий, засверкали-запламенели молнии, затряслась земля, застонали дерева...
- Чего тебе надобно, колдун проклятый? - кричит черт.
- Куда людей отсюдова увели? - вопросил Изяслав грозно.
- Никто не уводил, сами ушли! Места тут зельно для нас хорошие, выгнали мы их - страху нагнали, они и убежали!
Утих ветер, ушел град - смилостивился Изяслав. Подошел он к черту, что говорить осмелился, за шкирку его хвать, над землею поднял и говорит:
- Хорошие - не хорошие, а чтобы духу вашего здесь не было! Попадетесь мне тут еще раз - копытца на холодец пущу! - Там вспомнил, куда идет да чего ради, добавил:
- И чтобы по первому зову рядом были!
И отпустил черта. Тот как на землю упал, вскочил да помчался поскорее куда подальше. А Изяслав все смеется: позабавила его, вишь, нежить.
Воротился богатырь восвояси - Кот вокруг него скачет, радуется, хохочет-заливается:
- Ну, - говорит, - даешь, колдун! Нечисть так победить да себе подчинить!
А Изяслав спать себе пошел - утречком надобно в путь пускаться.
Не гляди, что день белый - ухают сычи да филины, воют волки. Едет богатырь по лесу дремучему к Бабе-Яге. Кот храбрится, крепится, ан все ж таки страшно ему - жутко в лесу, темно. Доехал Изяслав до колодца Чудова - жернов рядышком валяется, на кусочки раздробленный.
Едут далее. Глядь - в тени елей высоких, дубов вековых да мухоморов притаилась избушка на курьих ножках, костяным забором обнесена, а на воротах не замок - череп зубы скалит. Подошел Изяслав к воротам, хотел отворить, а череп ему и говорит:
- Ходют тут всякие, надобно им от хозяйки чего-то... Зачем явился?
- Пришел я не с воротами толковать, а к Бабе-Яге! А ну, отворись! Впусти гостя, али вежливости не обучен?
- Это гости-невежи тут указы раздают, будто бы в доме у себя! - скалится череп. - Говори, зачем пришел!
- Буду я еще черепу всякому о делах своих докладывать, к хозяйке я прибыл!
- А коли так - не пущу, ходят тут всякие - то им меч-кладенец, то им клубочек, а то и хозяюшку мою зарубить...
Не успел череп договорить - развернулася избушка, дверцу открыла, лесенку выставила - вышла Баба-Яга. Подивился Изяслав: баяли, словно бы страшна старуха, нос у ней сизый, волосы нечесаны, зубы железные - чудище, одним словом. Ан нет - вышла к богатырю старушка благообразная весьма, в платье опрятном, с лицом добрым. Говорит черепу:
- Что ж ты, невежа, гостя не пущаешь? Проходи, милок, откушай, в баньке попарься. Устал, чай, с дороги?
Поверил ей Изяслав, да токмо подошел к ней поближе, глядь - глазенки-то у ней злыя, опомнился - все ж таки не к ворожее али знахарке пришел, к Яге. Отвечал богатырь:
- У меня к тебе, бабушка, дело есть. Пришел я к тебе по совету сеструхи твоей...
- Нет-нет-нет, нельзя о делах так сразу, покушай, отдохни, а там и дела делать будем. Сестричка моя, говоришь, прислала тебя? Рада, рада, что жива она. Да ты проходи, садись...
Сделал вид Изяслав, будто бы поверил ей, пошел в дом. Кот за ним. Токмо подошел к воротам, а они и затворились. Обернулся Изяслав и молвил:
- Дозволь, матушка, котику моему в избе твоей пожить.
Сделалось на миг у Яги лицо злобное, да делать нечего. Говорит она ласковым голосом:
- Отчего же нет? Пустите, ворота, кота богатырского.
Заскрипели ворота, открылись неохотно. Вошел Кот во двор Яги гордо этак - хвост трубой, усищи распушил, а ворота возьми да и захлопнись, едва не прищемили, токмо три волоска из хвоста выдернули. Обиделся Кот, еще больше распетушился и шасть за Изяславом в избу. А там уж Яга на стол накрывает, блины достает, молочка налила Коту. Монька подошел, понюхал - вроде бы и не отравлено, ан все ж таки есть подозрительное. Сел у оконца, Изяслава ждет. А богатырь в баньку пошел попариться - Яга расстаралась, натопила.
Токмо вошел Изяслав в баню - положил в уголок кусочек хлебца ржаного с солью. Глядь - а из угла дедушка махонький выходит, личико злобное. Увидал гостинец - подобрел мигом, огляделся - богатыря увидел. Подошел к Изяславу банник, тот ему в ножки поклонился. Поглядел на Изяслава дедушка, да и говорит:
- Ты, небось, слыхал, будто бы банники все злыя да вредныя?
- Да нет, - богатырь отвечал, - наш-то завсегда угодить пытается.
- Это потому, что вы его уважаете да потчуете. Знаешь, молодец, почему Яга позволила тебе в баньку пойти? Я-то у ней озлился, на всякого, кто заходит, угар навожу да кипятком плескаю. Она ж меня ни гостинцем не уважит, ни словца доброго не скажет, попрекает лишь. А ты мне, богатырь, по нраву пришелся, помогу тебе к Бабе-Яге в печь не угодить.
- Ну, - Изяслав усмехается, - в печь-то она меня всяко не посадит. Надобно мне у ней коня богатырского попросить да меч-кладенец.
Призадумался банник, походил из угла в угол, да и вымолвил:
- Народились в табуне у Яги жеребята, а каков из них конем богатырским будет, то надобно тебе у вазилы ейного узнать. Что же до меча - слыхивал я, будто бы в лесу сокрыт, а в лесу, знамо, леший - хозяин. Вот и все, что могу тебе, богатырь, сказать.
- И на том спасибо тебе, дедушка банник, - ответил Изяслав.
Хотел уже было банник в угол свой уйти, да только вспомнил:
- Ты, молодец, не скажи Яге, что со мной говорил, да что не вредил я тебе - равно и про силу Чудо-Юдову, что в тебе сокрыта.
- А ты про то откудова вызнал? - подивился богатырь.
- Стар я и мудр, многое повидал, многому научен.
Сказал так банник да и девался неведомо куда.
Заходит в избушку Изяслав, а Яга на него посмотрела-посмотрела да молвит:
- Что ж ты, Изяславушка, в баньке так долго пробыл? Али сызнова банник безобразит? Угорел, небось, а, Изюшенька?
А Кот на него смотрит тревожно - что же с Изюшенькой приключилося?
Отвернулась Яга, наливает из ведерка в ковш водицы, а Изяслав Коту подмигивает -не пужайся, котейко! Повеселел Кот, а сам ему на миску с молоком кивает - мол, проверь, что там, нет ли яду? А тут и Яга подошла с ковшом, спрашивает:
- А что это котик твой молочка не захотел-то?
А богатырь рукой махнул - засветилась миска светом зеленым, для Яги невидимым. Нахмурился Изяслав, видать, яду подсыпала Яга.
- Не любит он молочко, а с мухоморами тем паче. Ты, хозяюшка, вестимо, засуетилась совсем, заработалась, да по ошибке мухоморчика кусочек бросила.
Испугалась Яга - откуда прознал богатырь про мухомор? Она-то ведь не кусочками молоко травила, порошка из гриба сушеного насыпала. Глядь - плавает в миске красненькое что-то - так Изяслав наворожил, дабы с колдуньи спесь сбить.
- Уж прости старую, совсем захлопоталась я. Не серчай, богатырь, не нарочно я.
Изяслав усмехается, а Монька глазищами с окна зло сверкает на Ягу, что отравить хотела, да на богатыря - кота его чуть не сгубили, а тому все хиханьки.
Отужинали богатырь да Яга, Кота не забыли. Стали спать укладываться - Яга на печь, Изяслав на лавку, и Кот в ногах. Уснул богатырь, а Коту не спится - ждет все подвоха какого от Яги, мало ли, что у такой на уме быть может. И правильно сделал, дождался-таки: как вышла луна из лесу, встала Яга с печи и на двор ушла. Кот за ней. Идет, хоронится, а Яга все дальше в лес его уводит. Пришла, наконец, на поляну, где трава жухлая да повыжженная, а ее там уже дожидаются. Глянул Кот да чуть не ахнул - выходит из-под ели вековой Варварушка.
- Здрава буди, Варварушка. Чего, дорогуша, хотела от меня? - спрашивает у ней Яга.
- Ах он, - кричит, - колдун проклятый, пес он паршивый! Уже и тут преуспел! Ну, я ему...
- Уймись, голубушка, не кипятись. Чего он тебе сделал такого страшного?
- Батюшку моего, мужа сестры твоей родной, - Варварушка всхлипнула, - зарубил да сжег. А прежде силу его отобрал. Хитер, гад ядовитый, умен, так что коли простачком прикинется, не верь ни единому слову его!
- Чудо-Юдо зарубил?! Да как же сумел? Да еще и силушку, говоришь, отобрал - как так можно-то? - подивилась Яга.
- Не с котом он приехал к тебе?
Съежился Монька под кустиком, еще чутче прислушался.
- С котом. Рыжим да полосатым.
- Тот кот из царства подземного, когда-то у батюшки мово жил. Не знал батюшка, что то не простой кот - баюн это. Ну, а как узнал, возжелал у кота его дар отнять и себе взять. Была у него чашка колдовская, кто из нее испьет - силы потеряет, а кто после выпьет - себе возьмет. Кот про то прознал и убежал. А потом привел Изюшку ентого батюшка к себе, женихом его моим сделать хотел. Так Изяслав с котом сговорилися и погубили батюшку...
Теперь уж Яга озлилась зельно.
- Как, - шипит, - посмел дитятко обидеть?! Как он посмел царство подземное царя лишить? То-то показалось мне, будто бы кот у него подозрительный! Не тужи, Варварушка, отомстим за батюшку твоего. Ты вот скажи мне - не ведаешь ли, зачем пришел он ко мне?
- Как не знать, тетушка. Он собрался меч-кладенец, что в лесу твоем схоронен, взять и коня богатырского спросить у тебя.
- Ах, ну коли так, - Яга промолвила, - то не видать ему ни того, ни другого, как ушей своих! Я его еще зажарю в печи, я еще тебя попотчую мясцом его!
Улыбнулася Варварушка, да и говорит:
- Благодарствую, тетушка. Пора мне в царство мое воротиться, как-то оно там без меня?
Фыркнул Кот тихонько: надо же, про государство свое упомнила, где ж ты раньше была-то?
- Здорова будь, деточка, Кащею Меднобородому напомни - обещался проведать! А о богатыре не тревожься, все, как надобно, сделаю.
А Кот уж во весь дух обратно помчался, к Изяславу скорее, поведать, что видел и о чем слышал. Прибежал, в дыру у забора прошмыгнул поскорее, чтобы страж не увидал, Да только зашел в избу - тут и Яга явилась. Кот поскорее на лавку прыг и засопел, да и решил - утра вечера мудренее, завтра и расскажу.
Как лишь вышло солнышко из-за леса, разбудил Кот Изяслава. Глядь - Яга-то уже хлопочет, завтрак сбирает. Монька богатырю кивает - мол, пойдем на двор. Вышли, а Кот как кинется к Изяславу:
- Я, Изюшенька, вчерась видал, как Яга с Варварушкой уговаривались тебя погубить! Пришла, ведьма этакая, в лес, знает, зачем ты здесь, да рассказала про силу твою да про Чудо-Юдо, а он-то, кажись, шурин Яге!
- Знал я, что удумала что-то карга старая, однако ж чтоб с Варварушкой сговорилася... Спасибо тебе, котейко, выручил.
Сел Изяслав на пенек, призадумался. Думал-думал, да и решил - что там Яга бы ни измыслила, на все ответ найдется, а до той поры неча и голову ломать.
Зашел богатырь в избу, а там Яга уж на стол накрыла, разносолов понаставила, кивает - садись, Изяславушка, откушай. Богатырь вдругорядь ручкой махнул - засветился кувшин с квасом светом красным. Осерчал Изяслав, хотел уж Яге показать, кто тут колдун да как его травить, ан все ж таки сдержался. Вместо того взял кувшин тот, будто бы налить квасу захотел, а сам понюхал да и молвил:
- Как будто несвеж квасок у тебя, хозяюшка. Али запамятовала ты об нем?
- И верно, - Яга говорит, а у самой глазенки злыя-злыя. - Спасибо, милок, заметил, не то б потравилися.
Более после того она уж яду не подсыпала - поняла лютая, что не проведешь богатыря.
Кушают, а Яга невзначай так спрашивает:
- Говорил ты мне, Изюшенька, будто дело тебя привело. Что ж стряслося-то?
Подумал Изяслав, да и сказал в лоб:
- Хотел попросить у тебя, бабушка, коня богатырского да меч-кладенец. Басурмане, вишь, воевать грозятся, а кони наши для меня слабоваты.
Напыжилась Яга, насупилась - ишь, наглец какой! А сама говорит:
- Дам тебе, богатырь, и коня, и меч. Но прежде ты должен мне три дела сделать - не просто так сокровища отдам. Согласен ты?
- Согласен!
- По рукам?
- По рукам!
- Тогда вот тебе первое дело: нынче ночью на Лысой горе, что за лесом, ведьмы с чертями шабаш устроят. Приведи мне оттудова, с шабаша того, одного черта, одну ведьму да барашка, коего зажарят они - живым приведи! Да безобразить не смей там, гляди мне! А коли не выполнишь - я тебя сама зажарю да съем.
Обрадовался Изяслав - какое легкое первое дело будет, а сам будто пригорюнился да призадумался. А Яга, довольна собой, сидит, улыбается:
- А коли согласен - севодни поедешь туда, как отобедаем. А покуда наколи-ка мне дровишек.
Едет Изяслав дорогой лесною к Лысой горе. Как ни просился с ним Кот, не взял его богатырь - нечего там ему делать. Уж и солнышко село, уж и конь хромает-спотыкается - не видать ни горы, ни холмика даже. Оборотился колдун-богатырь соколом ясным, облетел небеса от края до края - обманула его Яга, карга старая, нету горы здесь, в другой стороне она. Осерчал Изяслав, приземлился, где конь его оставлен, да призвал вихрь - перенес тот вихрь и его самого, и коня его к Лысой горе. А там уже и полночь пробило - на горе нечисть хороводы водит, на кострах бараны да кони, козлы да коровы жарятся. Вышел бесцеремонно этак на гору богатырь, встал посреди хоровода - вспомнила его нечисть, вся вместе сгрудилася, шепчется - что еще колдуну понадобилось.
- Узнали, видать? - хохотнул Изяслав. - Не робейте, стращать да гонять не буду. Надобно мне лишь черта одного да ведьму - пред очи Яги предъявить, да барашка - для того же.
Зашушукалась нежить, вышел вперед черт тот самый, что в деревне был, а за ним ведьма. Хлопнул Изяслав в ладоши - барашек один с вертела соскочил да так освежеванным да жареным и прибежал. Хлопнул вдругорядь богатырь - налетел вихрь, утащил всех четверых да коня Серка к избушке на курьих ножках. Токмо Изяслав на ноги встал - выходит из избушки Яга, очи с блюдце.
- Принимай, бабушка, работу! Сделал я первое дело.
- Ну, богатырь, ну подивил! - говорит Яга. - А это что еще?
То барашек зажаренный пред ней вышел, на ноги задние поднялся и давай вприсядку плясать. Хмыкнула Яга, поглядела на нечисть и молвила:
Посмотрели черт да ведьма на богатыря - можно ли? Кивнул Изяслав, а нечисть, барана прихватив, улетучилась. Удивилась Яга, спрашивает:
- Пошто ж они разрешения твоего не спросившись, не ушли?
- Должок за ними, - усмехается богатырь.
- Ну, раз так, первое дело ты выполнил. Поглядим, со вторым управишься ли?
- Утром и поглядим. А пока спать пора, - зевнул Изяслав, - умаялся я...
На другой день задала Яга задачку похуже прежней - достань, говорит, перо гриф-птицы. Жила та птица на краю земли, летала по свету да утаскивала скотину себе да сокровища всяческие, ровно сорока. Дала Яга сроку три дня, чтобы птицу найти, перо у ней взять, живою оставив.
И на сей раз не позволил Изяслав Коту в путь отправляться, сам поехал. Токмо вышел Ворон из лесу, как призвал к себе богатырь черта, что с Лысой горы.
- Надобно мне, - Изяслав отвечал, - прознать, где гриф-птица обитает да как с ней поладить можно.
- Где живет - покажу да провожу, а вот как поладить - этого не ведаю. Об том уж тебе самому догадаться придется.
Щелкнул черт пальцами - прилетел к нему конь огромный да черный, огнем дышит, крыльями за спиной помахивает.
- А нельзя ли и мне такого коника приобрести? - осведомился богатырь.
- Таких коней на все пекло три штуки, а дала их нам Баба-Яга.
Подивился Изяслав, сел на того коня, и понес конь черта да богатыря к краю земли, где море плещется, на земле деревадиковинные - будто бы палка, а из верхушки трава растет. Глянул Изяслав, диву дался.
- Что ж это за дерево такое? - Изяслав спрашивал.
- Не дерево это вовсе, а трава такая. Называют ее пальмой, а растут на ней плоды разные лакомые.
Примчал конь диковинный к морю, к скале одинокой. Скала та высокая, а у макушки ее самой пещера.
- Вот, - черт говорит, - там и живет гриф. Прилетит ночью токмо, там уж и договаривайся с нею.
Высадил нечистый Изяслава в пещере, а сам улетел. Огляделся богатырь - грудами сокровища, каменья да злато, лежат, на солнышке сверкают-переливаются. Спрятался Изяслав среди богатств тех, ждет-выжидает.
Уже и солнце утонуло в море чужеземном, уже и звездочки хороводы в небе завели - не летит, не собирается домой гриф-птица. Токмо когда луна из-за моря вышла, услышал богатырь шелест, будто крыльями машет кто. Прилетел гриф, птица-львица - тело у ней львиное, а глава да крылья - орлиные. Подивился тому богатырь - каких чудес на земле-матушке нет! Приземлился гриф, бросил в угол корову да быка - за хвосты притащил. А Изяслав сидит, выжидает, когда гриф спать уляжется, дабы выйти можно было без опаски да перо взять.
Съел гриф быка, корову оставил, косточки выбросил да в уголку улегся. Вылез тогда богатырь из груды сокровищ, подошел к птице-львице, руку уже протянул, а гриф возьми да и открой глаза! Открыл, попытался за руку цапнуть, а богатырь подобрал с земли перо и шасть к выходу. А там его уж черт на коне поджидает. Изяслав прыг к нему - и обратно полетел.
Прилетел Изяслав ранее срока, Ягою назначенного - на второй день. Долго не могла Яга надивиться на богатыря, уж и не знала, сумеет ли перехитрить. Да придумала что-то - дождалась, пока богатырь уснет да Кот носом клевать начнет, пошла с нечистью лесною да вазилою своим уговариваться.
На утренней заре дала Яга Изяславу третье дело.
- Нужны тебе, - говорит, - конь да меч? Так найди их сам. В табуне моем токмо один жеребенок станет конем богатырским - отыщи его, узнай, каков. А меч в лесу спрятан, зарыт под землю. Найдешь то и другое, успеешь за один день, от зари до зари - отдам их тебе, а нет - не серчай уж, съем тебя.
Послушал Изяслав ведьму старую и пошел в конюшню ее. Конюшня та была необычная: в лесу, неподалеку от избушки ейной, дерева ветви сплетали, мухоморы их подпирали, плющи да вьюны укрывали - там-то и жили кони Яги. Пришел туда Изяслав, покликал вазилу колдуньиного. Глядь - вышел из-за стойла мужичок с аршин, с конскими ушами да копытами. Глядит на богатыря неприветливо да недобро, под нос себе ворчит, ушами качает, копытами перебирает.
- Чего, - бурчит, - забыл здесь?
- Хотел я коня себе выбрать. Не поможешь ли?
- Вот еще. Не моя это забота.
Понял богатырь, что делать ему тут нечего - не поможет вазила, Яге преданный. Пошел он тогда в лес, с лешим посоветоваться.
Идет по лесу Изяслав, прислушивается да приглядывается. Живо в лесу - Яга нечисть растревожила. Моховые в траве шастают, фонариками светят, по болотам лазавики бродят, глазами-огоньками сверкая, болотницы да омутницы на берегах волосы чешут. Глядит по сторонам богатырь, дивится. Набрел наконец на полянку - в середке пенек, а на пеньке мужик сидит - косая сажень в плечах, высокий да ладный, в полушубке бараньем. Поклонился богатырь старшему, сказал:
- Здрав буди, мил человек! Не видал ли ты дедушку лесовика здесь?
- Век бы не видал! - ответил мужик сердито. - Заплутал я, завел меня в чащу шатун проклятущий, чтоб его дождем намочило!
- За просто так не уводит леший в чащу. Видать, непотребство какое учудил ты?
- Ничего не делал - пришел в лес по грибы, а ляд проклятый мне в глаза туману напустил.
- Негоже так о хозяине лесном отзыватися. Эдак он тебя и не выпустит из владений своих.
Ничего не ответил мужик, встал с пенечка да давай туда-сюда расхаживать.
- Видать, молодец ты славный - не доведешь ли до опушки? Я в долгу не останусь.
- А на кой мне тебя вести, - ответил Изяслав, а сам глядит хитро, - коли ты сам в лесу своем хозяин?
Улыбнулся мужик, по колену себя хлоп - и обратился в лешего. Сам будто чурка, а ноги козлиныя. Заместо рук - веточки, и на голове травка зеленеет. А глаза - что два озерца лесных, синие да глубокие.
- Ну, богатырь, - говорит весело, - удал ты! Не проведешь! Как узнал-то меня?
- Так у тебя, дедушка, полушубок-то твой неподпоясан да направо запахнут - так-то ты себя и выдал, - ответил Изяслав.
- Ну, молодец, ну удалец! По нраву ты мне пришелся, богатырь. Слыхал я, будто ты за мечом-кладенцом к Яге пришел?
- Верно, дедушка.
- Помогу тебе, Изяславушка. Яга-то нас вчера застращала, да не буду я ее слушать, ворогиню, злыдню лукавую. Вот болотнянику да вазиле гляди не попадись - преданы Яге, хозяйкой своею почитают.
- Как же мне коня-то отыскать богатырского в стаде ее? - озадачился Изяслав. - К вазиле ходил уж - неприветлив да ворчлив...
- У черта поспрашай, - молвил леший. - Черти у Яги трех коней выторговали - знают, каковы. А про меч расскажу, как есть. Пройдешь сто шагов на восток от этой полянки, а засим - пятьдесят на север. Выйдешь на иную поляну, точно как эта. Дождись зорьки вечерней - как лишь солнышко на закат пойдет, выйдет на поляну кошка земляная. Где она сядет, там землю рой - лежит в том месте меч, а под ним кольчуга колдовская - никаким орудием той кольчуги не пробить. Возьми их, богатырь - пригодится тебе, негоже мечу честному в земле прозябать.
- Спасибо тебе, дедушка леший, - вдругорядь Изяслав поклонился. - Кабы не ты, не видать бы мне ни меча, ни коня.
- Да не за что, - отмахнулся леший. - Ты лучше не забывай старика, заезжай порой в лес.
- Обязательно, дедушка, загляну, - вымолвил Изяслав, да токмо глядь - нет лешего уж, только был здесь, а уж пропал. Кликнул тогда богатырь черта незамедлительно, обещал, что отпустит на все четыре стороны, коли про коников расскажет. Поведал черт, что богатырского коня Яга обращает в самого худого да малого жеребеночка.
Сделал Изяслав все как велено было: в конюшне жеребенка неладного самого выбрал, а на заходе в лес отправился. Пришел на поляну заповедную, глядь - а посередке два огонька горят - кошкины уши. Увидала кошка богатыря да улизнула поскорее, а Изяслав давай копать, где она лежала. Копал-копал, нашел-таки - сундук, а в сундуке кольчуга да меч. Взял богатырь их себе да поскорее в избу воротился, покуда зорька не отгорела. Аккурат вовремя поспел - уж край солнца почти за море ушел, Кот на крыльце сидит, тревожится - скоро ли Изюшенька воротится.
Подивилась Яга, что сумел богатырь дело последнее выполнить. Делать нечего - пришлось отдавать меч да жеребенка, оборотив того в коня богатырского. Хорош конь - вороной, точно тьма ночная, глазищи огнем пылают, а по бокам крылья помахивают. Пригорюнилась Яга - не удалось хитростию Изяслава одолеть, а силой и подавно не одолеешь. Да только что делать - видать, не судьба богатырю в печь угодить. Думала-думала, да и молвила:
- Что ты, Изюшенька, на ночь глядя в путь поедешь? Отдохни, а утречком и в путь.
Понял богатырь - задумала что-то лютая, ответил ей так:
- Нельзя мне, Бабушка-Яга отдыхать - неровен час, налетят-нападут басурмане. Поеду я. Не поминай лихом, бабушка.
Сели Изяслав с Котом на коня и помчали скорее в град стольный, а там царь в смятеньи - басурмане уж у границ Руси-матушки. Собрал рать Изяслав да повел на бой - разбили монгол тех. Да токмо они ж как увидали богатыря на коне крылатом - поиспужалися зельно, а вслед за тем и вовсе убегли. И не видали их после того еще многие года, потому как знали басурмане - стережет Русь Изяслав Драгомирыч, богатырь славный...