Дик быстро спустился на лифте на первый этаж, быстро пересек вестибюль, вышел из дверей. Осмотревшись, перевел дух. Честности главного редактора он знал цену, но и Управлению требовалось время, чтобы выйти на него. Этот вариант был у него проработан, и он надеялся дожить свободным до завтрашнего утра.
Дик нырнул в знаменитую бродвейскую толпу, растворился в ней. Через три минуты он уже сидел в вагоне подземки, через пятнадцать был на другом конце города. В гостинице средней руки он снял номер на месяц (так им труднее будет искать), записавшись под вымышленной фамилией.
Войдя в номер и запершись на ключ, он почувствовал некоторое успокоение. Теперь главное - не высовывать отсюда носа до завтрашнего утра. Еду принесут в номер.
Он опустился на диван и, обняв голову руками, еще раз вспомнил все, что произошло с ним сегодня. Он действовал четко, безошибочно, аккуратно.
Стоило ли верить Сэндфорду? Дик чувствовал, почти знал, что завтра в билдинге "Press Agency" его будет ждать засада.
И все же он должен пойти туда! Должен попытаться использовать эту единственную свою возможность мирно поладить с тем обществом, в котором он жил. Должен, так как иначе придется перейти к жестким мерам, это будет уже просто бой, а парни из Управления шутить не станут. Он не боялся собственной гибели; он не хотел потянуть за собой других.
Он думал о тех, кого оставит здесь в одиночестве, без своей защиты. Тихая нежность охватывала его при мысли об Элис и маленьком Бобби.
Он вспоминал их первый поцелуй, через три недели после знакомства. В полумраке у подъезда, когда они прощались, он тихонько обнял ее за плечи. Она немного подалась назад из его рук, и в ее глазах - глазах двадцатилетней девчонки - было все: и смятение, и растерянность, и страх, и любовь. Он очень нежно тронул пальцами ее волосы, провел по щеке, шее. У нее была чудесная кожа. Он прижал ее к себе и тоже очень нежно, осторожно прижался своими губами к ее мягким, свежим губам. Слегка задержал ее узкую теплую ладонь в своей, когда она уходила...И это было все. Они поженились через два месяца.
Потом как-то Элли спросила его: почему он был так сдержан с ней? Ведь она позволила бы ему все, потому что любит его. "Солнышко мое, - серьезно ответил он. - Ведь и я тоже люблю тебя, а когда любишь - в душе нет места никакой грязи..."
В то время он еще работал пилотом, два раза в год уходил к Марсу, на два с лишним месяца расставаясь с Землей и всякий раз имея массу шансов не вернуться.
Но родился Бобби, и он ушел из НАСА. Стал консультантом фирмы, строившей космические корабли. Ему хорошо платили, его очень ценили... Тогда ему было тридцать восемь лет.
На это время Дик отправил Элис с сынишкой к своей матери (отец умер два года назад от инфаркта) и - под покровительство Артура. Артур Квилл был его товарищем по "Интерфлайеру", штурманом, другом Стайна и другом его семьи. Только он один и то далеко не полностью был посвящен в задуманное Диком.
Так - в воспоминаниях и мыслях о будущем - прошел весь день. Заснул он глубокой ночью.
..."Хвост" он заметил довольно поздно. Видимо, его "сняли" сразу, как только он вышел из подземки. Это был человек лет тридцати-тридцати пяти, с неприметным лицом, в недорогом темном костюме. Дик обнаружил его, остановившись, чтобы "рассмотреть" витрину одного из магазинов. Человек остановился в двадцати метрах от него, повернулся боком, не спеша достал сигарету.
Теперь Дик окончательно понял, что идти к Сэндфорду не имеет смысла. Значит, надо было как-то добраться до машины. Ведь этот человек, а он, конечно, не один, будет ему мешать.
К счастью, до билдинга "Press Agency" оставалось еще около ста метров. Дик повернулся и медленно двинулся вперед, тщательно изучая обстановку впереди.
Вскоре он увидел второго агента, углубившегося в чтение свежей газеты у самых дверей фирмы. Второй агент внешне был не похож на первого, но Дик тотчас "раскусил" его по манере держаться.
Хорошо, что он шел по другой стороне улицы. Дик остановился у киоска, стоявшего почти напротив входа в билдинг, купил газету. Отойдя чуть в сторону, развернул ее. Разумеется, он не читал ее, а думал о том, как выкрутиться.
Он прикинул расстояние до второго с газетой. Метров двенадцать, не так уж много. До "вольво" было метров восемь. Но мучила мысль, что, кроме этих двоих, есть и еще кто-то, и этот "кто-то" может разрушить весь его неплохой и вполне осуществимый план. Несмотря на все старания, он не обнаружил больше подозрительных людей. Конечно, на улице его брать не собирались. Видимо, еще несколько агентов находились в вестибюле билдинга.
Раздумьям пришел конец. Он вообще не страдал тугодумием. Дик сложил газету, сунул ее за пазуху, посмотрел на часы. Без пяти десять. Краем глаза отметил местонахождение агента, "снявшего" его. Достал пачку сигарет. Машинально похлопал себя по карманам, "ища" спички. Еще раз безрезультатно "обшарил" карманы. Решительно двинулся к ближайшему мужчине (вокруг больше никого не было), тому самому, в темном костюме.
В глазах последнего, казалось, что-то блеснуло, но, увидев в пальцах левой руки Дика сигарету, он улыбнулся и кивнул головой. Когда он полез в карман за зажигалкой, и внимание его было отвлечено в наибольше степени, Дик, не меняя позы, выстрелил в него через борт пиджака.
Он старался попасть в солнечное сплетение, и противник упал сразу, молча, потеряв сознание. Дик не хотел убивать: ограничитель мощности файера стоял на желтой, а не на красной отметке.
Через какую-то долю секунды Дик с двух рук уже стрелял по второму, с газетой. Снова белый луч, стук от падения тела. "Этому и нас неплохо выучили", - с удовлетворением подумал Стайн.
Дик, пригнувшись, рванулся к машине, делая броски вправо и влево. Он ждал выстрелов, но они раздались лишь тогда, когда он уже прыгал на сиденье. Одна из пуль просвистела над ухом. Слава Богу, файеры имело на вооружении только НАСА.
Он захлопнул дверцу и дал газ. Через пять минут, следуя заранее определенным маршрутом, он уже был на автостраде, ведущей к космодрому имени Президента Линкольна. Здесь машин было мало, и Дик выжал из мотора все его триста сорок кэмэ. Конечно, погони не было. Никакая погоня за ним бы не угналась.
Еще через несколько минут он загонял "вольво" в транспортный отсек разведывательной лодки "Интерфлайера". Во времена первой межпланетной здесь помещался вездеход. И русская, и американская части экипажа "Интерфлайера" звали лодку одинаково - "Малышкой"; разумеется, каждая на своем языке.
Дик сел в левое кресло в кабине пилотов, пристегнулся ремнями. Второе кресло осталось пустым. Да, он был один. Это снова напомнило ему об этом.
Его пальцы привычно нажимали нужные кнопки, поворачивали черные пластмассовые тумблеры, глаза впивались в показания приборов. Все это в свое время проделывалось им сотни раз. Прошло много лет, но ничто не забылось. И снова он участвовал в деле, по меньшей мере равном по значению первой межпланетной, деле, могущем изменить судьбу человечества.
Через минуту "Малышка" взлетела. Ее двигатель работал на высокоэффективном химическом топливе, что позволяло этому одноступенчатому кораблику развивать первую космическую скорость.
Сорок минут спустя Стайн ввел "Малышку" в ее родное гнездо - ангар межпланетного космического корабля первого класса "Интерфлайер". Он был пристыкован к орбитальной станции "Поиск" - первой, предназначенной для сборки и старта межпланетных кораблей. Уже два года как и эта станция, и "Интерфлайер" были превращены в музей. Смотритель музея, пожилой человек, когда-то поднимавший в небо "Колумбию" и "Дискавери", по совету Стайна за четыре дня до этого подал заявление об уходе. Дик знал, что замену старику найти будет трудно, и потому сейчас станция была безлюдной. Кроме того, это позволяло снять с него ответственность за угон корабля.
На "Интерфлайере" все ждало его. Едва войдя в кабину пилотов, он нажал кнопку включения радиопередатчика. В эфир полетело его "Обращение". Забегая вперед, скажем, что оно было принято очень многими, и даже опубликовано на следующий день в газетах Франции, Италии, России и некоторых других стран.
А пока Дик Стайн занимался расстыковкой корабля и осторожно с помощью маневровых двигателей отводил "Интерфлайер" от "Поиска". Затем он запустил маршевый ядерный двигатель. Набирая скорость, "Интерфлайер" уходил прочь от Земли.
Через три часа была отряжена погоня, и другой межпланетный корабль, на борту которого находились как астронавты, так и люди из ЦРУ, вышел в открытый космос. Но догнать или хотя бы обнаружить Стайна можно было, лишь зная его маршрут. Преследователи покрутились в ближнем космосе и через двое суток с пустыми руками вернулись обратно, отчасти еще и потому, что боялись внезапного нападения.
Где сейчас был "Интерфлайер" - знали теперь лишь Господь Бог да его командир, в прошлом второй пилот Дик Стайн.