Аннотация: Написано для Эквадора (весна, 2007), тема "ПАРТИЯ В ЖИВОЙ БИЛЬЯРД. ПРАВИЛА РЕВАНША", но не подано на конкурс из-за недоразумения.
Когда я вышел из душа, он сидел в гостиничном кресле и грыз зубочистку. Чуть за сорок, хорошая осанка, приличный костюм и при этом - какая-то неуловимая, но явная несуразность во внешнем облике. Мне лень разглядывать, что в нём не так, да и Бог с ним! Наверное, очередной представитель очередной транснациональной корпорации. Вторгся, чтоб осчастливить меня сногсшибательным рекламным контрактом. Я кашлянул, устало улыбнулся и произнёс, как можно любезней:
- Уважаемый, вам, видимо, нужно к моему менеджеру? Он - в соседнем номере...
Незнакомец, вопреки ожиданиям, не вздрогнул и не вскочил при моем появлении. Он лишь поднял на меня свои выцветшие глаза и передвинул зубочистку из правого угла рта в левый. Потом всё же встал, правда, медленно, как будто потягиваясь, и сделал шаг к моему компьютеру. Провел пальцем по сканеру - на экране тут же высветилось: "Доступ запрещен, введите пароль". Мужчина долго тыкал указательным пальцем в клавиатуру, я же терпеливо ждал, голый, с полотенцем вокруг бёдер. Наконец, на экране высветилось: "Сокольский Георгий Андреевич, подполковник Комитета Внутренней Безопасности...". Я дальше читать не стал, а просто вопросительно уставился на представителя органов, так беспардонно вторгшегося в мой гостиничный номер. Тот шутливо раскланялся и снова уселся в кресло. От этого его кривляния стало как-то не по себе. Мне с трудом удавалось сдерживать на лице маску терпеливого бесстрастия. Ещё ни разу в жизни я не сталкивался с ка-вэ-бэшниками нос к носу, но мне почему-то казалось, что должны они вести себя именно так - свысока, даже в отношении моей персоны. А меня, между прочим, пара центральных изданий уже неосторожно успела окрестить новым национальным героем.
- Что вам угодно, господин Сокольский? - я задал вопрос, отвернувшись от посетителя к шкафу с одеждой. Если товарищ из органов решил, что вправе без спроса вваливаться ко мне, то не переломится лицезреть мою голую задницу, пока я буду одеваться. К тому же такая поза казалась мне достаточно символичной по отношению к представителю спецслужб. Нельзя им показывать свой страх, лучше демонстрировать снисходительное равнодушие. Нельзя потакать хамству какого-то там подполковника, если только вчера ты обедал с самим президентом. Кроме того, в таком положении лучше скрывать волнение, которое, несмотря на все внутренние уговоры, так и норовило скользнуть постыдной гримасой по лицу.
- У меня для вас, Олег Олегович, есть одно очень важное задание... - голос ка-вэ-бэшника не был лишен приятности, но я не дослушал его:
- Ах, задание! Как интересно! Но, вы представляете, господин Сокольский, а я уже вышел из призывного возраста! Я, прошу прощения, заданий, а также приказаний выполнять не обязан, - меня несло, и я уже откровенно хамил своему посетителю. Ему было достаточно произнести пару слов, как я тут же почувствовал облегчение. Я, можно сказать, воспарил над этим подполковником, поскольку тот не имел ко мне ни претензий, ни вопросов. Думаю, любой на моём месте перевел бы дух, узнав, что органы решили им поинтересоваться исключительно с целью привлечения к сотрудничеству. Я же чувствовал в себе силы от такого сотрудничества отказаться. Ведь я - не хухры-мухры, а национальный герой, принесший родине абсолютный титул в "Формуле 3Х3" за 2037 год.
- Олег Олегович, - ка-вэ-бэшника, однако, мой сарказм не сильно взволновал. - Я должен сделать ещё пару официальных заявлений. Во-первых, наш разговор записывается. Во-вторых, задание, которое вам будет поручено, подпадает под закон по борьбе с терроризмом и экстремизмом, так что отказ от него считается уголовно наказуемым преступлением - от года до пяти, если не ошибаюсь. Из официоза, кажется, всё. А сейчас будьте добры, присядьте!
И он пододвинул ногой второе кресло так, чтобы оно стало прямо напротив него. Я с деланным послушанием уселся и изобразил на лице совершенно карикатурное смирение. Посетитель меня откровенно бесил. Я понимал, что глупо себя веду, что это - форменное мальчишество, но ничего не мог с собой поделать. После своего недавнего триумфа я даже помыслить не мог, что мною могут так помыкать. Но на открытую конфронтацию после заявлений гостя уже не решался. Так что мне оставалось лишь паясничать. Я сделал брови домиком и кротко спросил:
- Мне будет поручено давить террористов скутером? Я официально предупреждаю, что ничего, кроме как гонять на скутере, делать не умею!
- Нет, не угадали, - Сокольский, кажется, не замечал моего сарказма.
- Ну, а тогда что же? Я весь - во внимании...
Ка-вэ-бэшник прикрыл глаза и медленно спросил:
- Вам известна такая организация, как "Живая альтернатива"?
- Конечно. Она всем известна, - проговорил я быстро.
- Вот именно - всем. И, думаю, вы представляете, насколько она опасна для общества - все эти взрывы домов...
- Я слышал, что они охотятся лишь за высшими чиновниками, а теракты против населения - вовсе не их рук дело...
- Их, их, - Сокольский снисходительно улыбнулся. - Мне ли не знать... Зачем спорить, когда это - общеизвестный факт?
- Не знаю, но, мне кажется, не было ни официальных заявлений, ни более - менее сносных доказательств. Так, слухи одни...
- Ладно, давайте оставим этот бессмысленный спор, а то мы так к утру к нашему делу не доберемся - Сокольский всё ещё старательно улыбался. - Они людей убивают, и точка! Когда-нибудь потом, возможно, у нас с вами будет время для подробной дискуссии, но сейчас важно другое. По нашим агентурным данным, целью данной организации стал президент, а это - уже не шутки. Поэтому вам поручается по большому секрету сказать десяти своим знакомым... любым знакомым, что вам вчера во время ужина с президентом стало известно... про его любовную связь с Яной Куприяновой... знаете такую певицу?
Я кивнул, но тут же решительно замотал головой влево - вправо:
- Не понимаю! Чушь какая-то! Что за связь?! И при чём тут террористы? Слушайте, это, кстати, как раз для этой вашей записи: я не намерен рассказывать про президента всякие там небылицы! Даже по заданию такой авторитетной особы, как подполковник КФБ! Что, отдадите меня под суд? От года до пяти, говорите? Извольте, но тогда вам придётся объяснить, как эта чушь связана с борьбой с терроризмом... Или вы привыкли к другим методам убеждения?
- Ладно, - улыбка, наконец, сошла с губ Сокольского, - хотя это и не в наших правилах, но раз вы - такая важная шишка... И после моих объяснений, учтите, у вас всего два пути - сорвать важную государственную операцию и сесть за это в тюрьму либо сотрудничать. С записью нашего разговора мы сможем добиться вашей выдачи, даже если вы вздумаете запросить политическое убежище... Я вижу, что вы понимаете. Тогда вернёмся к нашим баранам...
И тут я понял, какая несуразность бросалась в глаза в облике Сокольского - он был какой-то слишком тонкий - тонкие губы, тонкий нос, заостренные уши и удлиненные кисти рук, похожие на клешни краба. И при этом торс - вполне нормальный, даже весьма атлетического сложения. Но это, думаю, результат какой-нибудь диеты и изнурительных занятий в тренажерном зале. Мой незваный гость, наверняка, в детстве выглядел жутко нескладно, но потом решил заново вылепить своё тело. Ему это по большей части удалось, но всё остальное, что невозможно накачать, осталось таким, как задумывалось природой. Мальчишек с подобной комплекцией зовут во дворах "скелетами", "дистрофанами" или "жердями", они едят в два раза больше любого сверстника, но при этом остаются исключительно худыми. И они, имея вместо мышц проступающие сквозь кожу веревочки, всё равно больше всех подтягиваются на турнике. Сокольскому же захотелось солидности, и все его усилия в этом направлении, - казаться толще и плотнее, - вдруг показались мне ужасно забавными. Ему так хочется выглядеть невозмутимым и зловещим, хотя, на самом деле, в душе он остаётся угловатым и вечно голодным "дистрофаном".
И теперь он что-то там толкует про суд, хотя ещё совсем недавно его ведомство не доводило дело до публичных разборок. Грохали несогласных без лишних церемоний. Но, действительно, со мной им тяжело. Я - личность международного масштаба, а этим гоблинам придётся беречь репутацию родины, выдавая нашу страну за поборницу прав человека и прочих непонятных им западных ценностей. Я старался не расплыться в улыбке от собственных мыслей, а Сокольский тем временем говорил довольно забавные вещи:
- Слух о связи президента с певицей должен дойти до террористов. Вы скажете, что видели на ужине, как президент оказывал Яне знаки внимания, а потом вы якобы случайно слышали, как они договариваются об очередной воскресной встрече. Мы просто заманиваем террористов в засаду. Президентский автомобиль, действительно, будет курсировать по воскресеньям от дачи президента к дому Куприяновой. Однако, это - лишь наживка.
- Я не понимаю, почему такой ерунде должны поверить? И при чем здесь я?
- Не буду вдаваться в подробности, но примите на слово: доверие людей к слухам на порядок выше, чем к любому другому источнику информации. Мы в этом деле собаку съели, не сомневайтесь. Сорок лет практики, как-никак, так что всё работает, как часы. Тут есть свои закономерности и правила. Например, первичным источником слухов должна быть личность, вызывающая доверие. А к вам, по расчетам нашего ведомственного института, сейчас самый высокий индекс доверия в стране. Кроме того, коллеги высчитали, что глава террористов находится где-то в трех звеньях от вас... Только не пугайтесь - у нас вся страна укладывается звеньев в шесть. Это значит, что слуху достаточно пройти между шестью людьми, знакомыми друг с другом, чтобы достигнуть, в результате, любого взрослого гражданина. Так что три - это уйма народа! Хотя, по нашим прикидкам, наш с вами слух должен достигнуть цели не дольше, чем за три дня...
Сокольский всё говорил и говорил, а я не мешал ему в этом. Было видно, как в нём просыпается тот самый холеричный "дистрофан", которого подполковник так упорно в себе прячет. Ведь сжигать подчистую все калории таким личностям помогает их природная неуемная горячность, с которой они делают любое дело. Вот и сейчас мой подполковник выходит за рамки своих полномочий, за рамки простой служебной необходимости и просвещает меня насчет своего детища - оружия под названием "слухи". Оказывается, люди не любят, когда им навязывают информацию, им нравится добывать её самим. И ещё - многих тянет наверх по социальной лестнице лишь потому, что охота иметь доступ к слухам, циркулирующих в высших слоях общества. Это - как знак принадлежности к избранным, когда тебе доверительно сообщают пикантную информацию об известных всему миру личностях. Даже если ты посмеешься над ней, даже если слух не дружит со здравым смыслом, он всё равно осядет в подкорке и подтолкнёт тебя к необходимым поступкам.
Стоит пустить информацию, что по засекреченным данным ученых качество воды стало таким, что через пару лет женщины старше двадцати пяти станут бесплодными, как тут же получаем невиданным бэби-бум. А уж заоблачный рейтинг популярности президента, если послушать моего бравого подполковника, так вообще зиждется исключительно на его усилиях. Неожиданный экономический кризис или неудачное освобождение заложников, в котором больше половины погибает, скандалы с многомиллионными взятками для министров и долгая агония почти ста человек на терпящей аварию космической станции, рядом с которой беспомощно крутится десяток спасательных кораблей, - всё это не повод народу разувериться в своем президенте. Потому что своевременно запущен слух, что тот был в отъезде, ограничен в информации вражескими спецслужбами или болен, что его обмануло ближайшее окружение. Всё это нельзя вывалить на избирателя в прессе и на ТВ, потому что ложь на публике быстро проступает, она становится мишенью для врагов и противников. А так ни к чему не придерёшься. Ни в одной стране мира высокая популярность главы государства не соседствует с ненавистью народа к остальным чиновникам. И только наш президент, несмотря на полную жопу в стране, неумолимо движется к своему очередному сроку.
- Это как игра в бильярд, - Сокольский яростно грызёт свою зубочистку. - Нужно точно рассчитать направление удара, силу трения, из-за которой затухает первичный импульс, бортики стола, в качестве которых можно использовать косвенные подтверждения, пущенные через обычные СМИ. И только тогда можно положить мяч точно в лузу - добиться усвоения нужным субъектом нужной информации...
- Слушайте, - я всё же решился прервать Сокольского, поскольку в голове настойчиво крутилась одна мысль. - А вы не боитесь искажения информации при такой её дистрибуции? Ведь люди - не бильярдные шары, у них, как никак, свобода воли и всё такое. Они же не просто передают полученный импульс, а могут творчески его интерпретировать, изменить. И вы получите на выходе совсем не то, что хотели.
- Какая-то погрешность, конечно, существует. Информация при передаче неизбежно искажается, точно так же, как неровности бильярдного стола искажают геометрию задуманного удара. Идеала в любом случае не бывает, но хороший игрок предугадывает всё! Господи, Олег Олегович, тут же целая наука! Мы понимаем, что искажения возможны, но при достаточно сильном ударе, например, уровень погрешности таков, что им, по большому счету, можно пренебречь. В других случаях более дальнее звено получает слух не от одного, а от многих источников, за счет чего происходит естественная коррекция. Мы же не бросаем дело после первого удара, когда кажется, что шары разбросаны по столу абсолютно хаотично. Пусть не попадёшь в лузу сразу, но пока, - тут Сокольский самодовольно усмехнулся и трижды сплюнул через левое плечо, - все шары рано или поздно закатывались, куда им положено...
Он приподнялся, чтобы взять со стола новую зубочистку и кинуть в пепельницу её измочаленную предшественницу. Я уже порядком устал, но всё же спросил:
- Но вы точно уверены в том, что ваш удар не породит других негативных последствий? Ладно, ваш слух достигнет ушей террористов, но не дискредитирует ли он президента? Как никак, Куприянова - дама замужняя. Да и президенту измена жене вряд ли добавит очков. Не прелюбодействуй, одним словом...
- Ой, как же с вами сложно! - Сокольский теперь пребывал в хорошем расположении духа, поэтому даже сокрушался понарошку. - Вы просто не понимаете психологию нашего человека. Для него непьющий или безумно верный своей подурневшей жене президент - не мужик. Негатив для нашего человека другой - ну, там горький алкоголизм, сын-наркоман или дочь-блядь - вот, что не катит для имиджа отца нации. Президент в глазах народа должен быть, как говорится, с железными яйцами, как лев в прайде - трахает, кого хочет, потому что имеет власть, и власть имеет, раз кого хочешь может трахнуть. К тому же, не забывайте, что это, всё-таки, - слух. Так что те, кому надо, в него поверят, а остальные, какие-нибудь домохозяйки в летах - с негодованием отвергнут. Яна Куприянова - это ж мечта среднестатистического мужчины. Брак у неё чисто фиктивный, типа, сошлись две звезды, а муж на самом деле - педик. Слух на этот счёт мы, кстати, совсем недавно запустили. Вы, небось, тоже уже в курсе?... Так вот: получается, что наша с вами информация по всякому сыграет в плюс. Поддержку слуху, как вы понимаете, обеспечена. Сегодня, например, президент присвоит Куприяновой звание народной артистки, а завтра пару каналов покажут репортаж, как он посещает её дома и лично поздравляет с наградой. Так что не беспокойтесь: наш слух ляжет на благодатную почву.
Я подписал Сокольскому все бумаги и выпроводил его из номера. Затем долго стоял на балконе гостиницы и смотрел на ночную столицу. Я думал о том, как безнравственно манипулировать людьми, но, выходит, они сами того хотят. Эта страна играет в демократию, выбирает своих правителей, но при этом народ в большинстве своём ориентируются не на факты, а на информацию из-под полы. По сути, теперь, чтоб удержать власть, не нужно никого запугивать, как тридцать или пятьдесят лет назад. Не нужно травить, бить дубинками или сажать в тюрьму под надуманным предлогом. Даже не нужно играться с черным пиаром, что вызывал отторжение ещё у наших бабушек. Достаточно запустить слух, что у "нашего" с потенцией - ого-го-го, а какой-нибудь чахлый оппозиционер недавно лечился от СПИДа и вообще еврей. Поэтому оппозиция обречена - она старается раскрыть народу глаза на некомпетентность и параноидальную подозрительность властей, а народу интересно, кто там наверху и с кем трахается. Для него это - всё, это - новая национальная идея, у которой как будто бы нет определенного автора, будто бы сам народ её производит, взвешивает на весах добра и зла, сам же её и потребляет. А на деле - сплошная манипуляция, надевшая маску демократии тирания, пусть не грубая, физическая, но тирания сознания и даже более того - подсознания.
Я вдруг почувствовал в своих руках вожжи от этой страны, переливающейся огоньками прямо подо мной. Ведь у меня самый большой индекс доверия и всё такое. Кудесники из спецслужб всё высчитали, и даже то, что главный террорист находится где-то в трех шагах от меня. Но даже они не могли себе представить, насколько правы. Ведь он и я - это же, черт подери, одно и то же!!!
Я представляю вытянутое лицо Сокольского, тех, кто за ним стоит, и не могу сдерживать смех. Каково им будет осознать, что, раскрыв передо мною карты, они вручили заклятому врагу своё тайное оружие. Типа, бери, пользуйся на здоровье! Ладно, спасибо вам, братья, за подарок. Теперь я смогу реабилитировать себя за вчерашний провал, за то, что не смог взорвать бомбу на ужине президента. Не смог, потому что рядом с этим мерзавцем сидела его дочь - девочка с картинки, - голубые глаза на пол-лица и мелкие рыжие локоны. Крохе всего пять лет, и она ни в чем не виновата.
А я так упорно шел к свиданию со своей целью. Я угробил почти три года жизни, гоняя на скутере и завоевывая этот дурацкий титул. И ещё вчера, казалось, все мои усилия пошли прахом. Я приблизился к врагу настолько, что ближе не бывает, но оставил ему его поганую жизнь. Теперь оправиться от неудачи мой противник помогает мне сам. Конечно, я и до этого, не скажу, чтобы совсем раскис, но теперь мой удар будет на порядок изящней. Это будет настоящий реванш в красивой бильярдной партии, где я так долго проигрывал. Проигрывал лишь потому, что не знал, во что играем.
Позвонили снизу и сообщили: машина пришла. Через полчаса несколько близких друзей будут поздравлять меня с победой в серии. А я уже вижу, как, выйдя с кем-нибудь из них покурить, мимоходом замечу:
- ...слушай, только между нами... Президент наш, оказывается, любит мужиков. И даже регулярно ездит к этому педриле - мужу Яны Куприяновой. Делает вид, что интересуется примадонной, а на деле якшается с её фиктивным супругом. Я вчера на ужине своими глазами видел, как тот прихватил нашего президента за задницу, а потом они договаривались об очередном воскресном рандеву в доме Куприяновых. Веришь? Стояли от меня на расстоянии вытянутой руки, вот как ты сейчас, и ворковали, блин, голубки! Я просто офигел! И этот гомик опять выдвигает свою кандидатуру в президенты! Представляешь?
А назавтра я буду с плановым визитом в Лондоне и попрошу там политического убежища. И пусть наши доблестные спецслужбы докажут британскому суду, что я нарочно переврал их задание. Господи, какой же это будет фарс! Неужели у кого-то хватит мозгов устроить суд над тем, кто пустил слух о нетрадиционной ориентации президента? И органы тоже хороши! Сами заварили кашу и сами должны были понимать, во что ввязались. Говорите, погрешностью можно пренебречь? Ну, так возьмите и пренебрегите! А я откуда знаю, кто извратил ваш гениальный слух. Ну, может, и переставил в тексте пару слов - ерунда же... Но только не в нашей стране и не в наше время. Нутром чую: встряска будет посильней, чем от всех наших прежних взрывов. Я тихо захожусь в хохоте на своём гостиничном балконе и никак не могу с него уйти. Как же всё-таки спецслужбы недооценили меня. Ведь мне самому по силам сыграть партейку в их дурацкий бильярд. Я же быстро учусь. И ещё я прекрасно понимаю свой народ с его многовековой гомофобией и неискоренимой любовью к слухам, понимаю, несмотря на весь скепсис в мой адрес со стороны подполковника Сокольского. Просто раньше я думал об этом народе немного лучше.