Герой в грехе был зачинён -
в кустах, приморского курорта.
Став жертвой пьяного аборта -
на белый свет произведён.

Самовоздвиженский Эраст
возрос в пройдоху - словоблуда.
Стал заговаривать простуду,
сифон, бобон и фтириаз.

Сам дважды в кому залетал...
Вернувшись, взвинчивал надои,
чтоб компенсировать простои
в сей статистический провал.

Педальный мерин, без пальто -
Полнейший ноль... Уже за сорок...
Ну, безо всяких оговорок -
совсем никак - и есть никто.

Звёзд, в мухосранске, не хватал.
Жена, братишка и мамаша,
разинув рты, просили каши...
Решился вдруг - пора в отвал!

Оставил резко Тлюстенхабль*,
родных и бабу-побирушку.
В шинке столичном, за полушку,
надел кафтан, как коннетабль.

И вдруг попёрло... Кой-кому,
в кругу семьи Аэрофлота,
в большие сроки от залёта,
досье зачистил на дому.

Петрушка ряженый, швейцар
стал знаменитым в одночасье.
Был обеспечен медсанчастью -
Чтобы нести свой 'Божий дар'.

Абсцесс, подагра и колит,
любые виды трепонемы...
Все шли к нему. В среде богемы -
он стал безумно знаменит.

В больших тусовках и окрест -
в карман шаманил, без патента.
Стал консультантом президента
как лучший спец причинных мест.

Понятно, что не самого́ -
а рангом несколько пониже...
Однако, домик под Парижем
Купил себе на Рождество.

... Ну, как и водится в эссе,
созрел этап апофеоза -
жизнь сопряглась с мусоровозом
на вело-байковом шоссе.

Зевнул водила-азиат -
прищур до щелочек прикрылся.
И статус 'бога' изменился...
В асфальт впечатан самокат.

Конец? Начало бытия? -
Кому-то вовсе не дилемма...

... Перекусить мифологемой
спустилась стая воронья.

*Тлюстенхабль - городок на Кубани