Alchemist : другие произведения.

Тень мракоборца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    http://army-magicians.clan.su/forum/14-1545-1 Саммари: Осталось всего несколько лет до поступления Гарри Поттера в Хогвартс, и герою волшебного мира предстоит подготовится к встрече со своими смертельными врагами. Но прежде, чем встретиться со змеей и старым предателем, Гарри придется столкнуться с самим собой и выбрать дальнейший путь. Понять, станет ли он величайшим героем из всех, когда-либо живших или всего лишь бледной тенью отца, поможет лишь время, а пока... Остается лишь точить меч и ждать, когда придет его время. Глава XIX
  Глава I
  
  I was a young man when I died
   I was a flash, I was full of pride
   I gave it all, I gave my soul, I was so strong
   I felt the truth, I felt the pain in every song
   How well you know me
   You've seen me cry
   I'm just a shadow
   In a rock and roll sky
  Deep Purple "Super trooper"
  
  На следующее утро после очередной попытки самоубийства аврора, как это назвал Орион Блэк, гостиной Моуди-Хауса воцарилась удивительно шумная и напряженная обстановка. Пожилой темный маг то и дело накладывал различные диагностические чары вперемешку с проклятиями на беспутного мракоборца, со страдальческим видом разлегшегося на диване. Хвала Мерлину, проклятия были просто словесными. Зельевар же, сквозь зубы ругаясь, суетливо бегал между кипящим котлом и пробирками.
   - Ну что там, Северус, уже третий раз перепроверяешь свои анализы!
   - Твои анализы, Моуди. И вообще, молчи, тебе говорить вредно. - Тяжело вздохнув, ученик самого отмороженного аврора в истории снова неверяще уставился на рубинового цвета жидкость в пробирке. Мрачно сплюнув, зельевар установил посуду в штатив, после чего, наконец, обернулся к аврору. - Знаешь, Аластор, если верить анализам, ты должен отдать концы буквально с минуты на минуту. Эритроциты настолько повреждены, что уже неспособны выполнять свои функции, но каким-то чудом все еще живы.
   - Ааа... ничего нового, мне это в Мунго уже лет пять говорят, как раз после того случая...
   - Избавь меня, пожалуйста, от этих подробностей. - Задумчиво побарабанив пальцами по столу, Северус устало потер глаза, и, вытащив перо из чернильницы, потянулся к лежавшему на краю стола свитку, незадолго до этого положенному туда Орионом. - Мышцы и внутренние органы практически целы, а вот кости будто обожжены изнутри.
   - Ты мне не эту чушь рассказывай, а лучше ответь, когда я, наконец, СМОГУ ВЫПИТЬ!!!
   - Клоун. - Безнадежно покачав головой, зельевар уселся на кресло. - Скажи, тебе это еще не надоело?
   - Это - никогда не надоедает.
   - Ну, что ж, в таком случае, вынужден тебя огорчить. Ближайшие два-три месяца тебе придется питаться лишь зельями, притом исключительно через кожу. ЖКТ не поврежден, но эта мерзость образовала над слизистыми устойчивую пленку. Какой все же интересный образец - едва слышно, скорее для себя, произнес Снейп, краем глаза продолжая следить за аврором - пожалуй, таким рецептом не грех будет поделиться с Поттером...
   - Да ну тебя.
   - И все же, кто тебя лечил? Ума не приложу, как можно остановить Fiendfyre. Магические структуры необратимо повреждены, но продолжают держаться в устойчивом состоянии. Наверное, ты сейчас единственный человек, о котором можно сказать, что он живет только благодаря своей магии.
   - Старый друг.
   - Бордман? - Отметив согласный кивок, Северус заливисто присвистнул. - Что же, он - действительно гений. Всегда думал, что адское пламя способно остановить только заклятие вечного обледенения, а вот так, вывернуть организм мага наизнанку, и сделать огонь, фактически, твоей частью... мне такое точно не под силу. Вообще, адское пламя должно было давно тебя сжечь, но видимо, во время войны ты его почти все истратил, и поскольку магии в тебе сейчас слишком мало, просто медленно тлеешь изнутри.
   - Да ты прямо поэт... - грязно выругавшись, мракоборец зло сплюнул и попытался приподняться с дивана, - лучше бы рассказал что-то, чего я не знаю.
   - Ну, - немного подумав, Снейп бросил на Аластора такой хищный взгляд, что пробрало даже повидавшего всякого мракоборца, - хотя вечное обледенение накладывать на живого человека было бы безумием, можно попробовать сварить зелье с подходящим эффектом, подобрать правильную концентрацию, и доставив его к очагам микровозгораний...
   - Эй, эй, ты чего это такое задумал? - Аластор сам удивился, но оказалось, что некоторых вещей он до сих пор все же боялся. Например, безумных ученых.
   - Точно. - Развеселившийся зельевар радостно хлопнул в ладоши. - Здоровье тебе это, разумеется, не вернет, но, во-первых, может сбить ментальную компоненту, а во-вторых - уменьшит общую нагрузку на организм. Высшим магом, конечно, тебе уже в этой жизни не стать, но хотя бы люмос, скорее всего, сбоить перестанет.
   - Это если я еще после твоих экспериментов останусь в живых. - Посмотрев на отчего-то разнервничавшегося мракоборца, будто на несмышленого малыша, Снейп кивнул, не сочтя нужным в слух уточнять, что это само собой разумеется.
   - Кхм. - Аластор нахмурился, впрочем, по его лицу это было совсем не заметно. Если есть хоть что-то, что позволит ему протянуть подольше, и вернуть, хотя бы частицу его былой силы, это стоит любого риска. - Два года.
  
   ***
  
   Двадцать шестого декабря Гарри проснулся с приподнятым настроением, несмотря на то, что вчерашние подарки его здорово разозлили, поскольку они показывали отношение к нему окружающих. Впрочем, по здравому размышлению, он не сказал бы, что мнение незнакомых людей сильно его волновало. К тому же, сегодня в гости придет Тонкс!
   Он долго размышлял, что подарить ей на рождество, хотелось, чтобы это было что-то полезное, и, желательно, созданное им самим. Сначала, Гарри подумывал о свитке с подходящими для первокурсника простейшими боевыми заклятиями, но, ( надо) посоветовавшись с отцом, был вынужден все же отвергнуть эту идею. Для боевой магии нужна личностная сила и внутренняя готовность, что бы они ни значили. Самому Гарри приходилось, скорее, сдерживаться от применения боевой магии, но, как объяснил отец, у Нимфадоры-Которая-Просто-Тонкс наверняка возникнут проблемы с накладыванием проклятий на человека. Просто потому, что в бою нет места сомнениям, и, сражаясь, воин не должен отвлекаться на жалость к противникам. Нужно всегда знать, чем битва закончится, и в зависимости от обстоятельств, либо отступать, либо сражаться до последней капли крови. А единственное мгновение промедления после условно боевого проклятия, вернее всего, обратится очень серьезными проблемами для того, кто пытается защититься. Поскольку если не сделать так, чтобы у нападающих даже мысли не возникало о сопротивлении, получив не слишком мощное проклятие, они вернее всего лишь обозлятся.
   В общем, воспользовавшись помощью бабушки, Гарри сумел за несколько месяцев создать рунный граничный круг, не пропускающий никого, кроме его сотворившего. Причем, по отнюдь не скромному мнению Гарри, оно было совершенно! Да, это заклятие было легко проломить грубой силой, и, обладая даже самыми ничтожными познаниями в рунологии, любой человек мог снять его за секунду, разгадав несложную логическую задачку, но! Во-первых, Хогвартсе изучают исключительно рунные алфавиты, а вовсе не применение древних магических знаков в рамках различных школ магии. А значит, провернуть такой трюк смогут лишь те, чьи семьи активно используют эту ветвь магии, причем, работающие именно со скандинавскими. Не так уж мало; взломщики проклятий, некоторое гадатели, специалисты в стационарных защитных чарах... но уже это существенно сужало круг возможных недоброжелателей. А во-вторых, что бы проломить колдовство силой нужно, как минимум, знать, как это делается.
   По рассказам отца, Гарри ломал простейшие чары еще в бессознательном возрасте, но тут уж ничего не поделаешь, все зависит только от личной силы Тонкс, которую она сумеет вложить в заклинание. Естественно, автоматически отсеются все, кто слабее. Ну, и магглорожденные точно не смогут этот круг обойти, просто потому, что не знают как ломать заклинания. Да, еще оно было простым в исполнении.
   Мальчик, конечно, мог бы сделать его посильнее, добавить какой-нибудь забавный эффект для пытающихся его преодолеть, переписав отдельную рунную цепочку из стандартных схем, и усложнить настолько, чтобы на осторожный взлом у дилетанта ушли часы. Но подруга, в таком случае, вряд ли смогла бы его произнести. Собственно, большая часть работы и состояла в том, чтобы максимально упростить и облегчить одну из стандартных схем, к тому же вырезав большую часть дополнительных функций.
   Подумать только, его первое, почти самостоятельное, рабочее заклинание! Ну, как почти, бабушка переделывала стандартный граничный круг, дотошно объясняя свои действия, а Гарри за ней скрупулезно записывал, внимательно прислушиваясь к объяснениям. Но ведь идея - его. Он не был уверен, догадалась ли бабушка, зачем ему эта "бесполезная трата пергамента", ведь с одной стороны, сложить два и два было не трудно, а с другой, вряд ли она стала бы помогать Тонкс. Или, все-таки стала бы? Рассуждая об этом, Гарри лишь тяжело вздохнул, иногда с этими взрослыми так трудно.
   К несчастью, из-за того, что Дора не владела окклюменцией, Гарри должен был скрыть от нее авторство и не называть его при ней "Малым Рунным Граничным Кругом Великолепного Г. Д. Поттера". Как оказалось, он сам не так далеко ушел от Малфоя, желавшего похвастаться спрятанными в подполе темными артефактами. Это наблюдение очень расстроило мальчика, впрочем, ненадолго. В конце концов, важны не мысли, а действия.
   Вообще, переделка круга оказалась весьма серьезным ударом по его самолюбию. Гарри легко разучивал почти любые заклятия, делал успехи в окклюменции и без проблем изучал разные "приемы", не требующие применения палочки, то есть все, что не требует глубокого понимания и особого ума, но его знаний совершенно не хватало, чтобы самостоятельно хоть чуть-чуть изменить даже простейшие чары. Он уже освоил четыре основных арифмантических действия*, и вплотную подобрался к извлечению корней и возведению в степень, вот только для работы с заклятиями нужны просто колоссальные знания геометрии, а также арифмантического анализа. Пока же, единственное, что Гарри знал о логарифмировании, дифференцировании и интегрировании - что они есть, и применяются для создания заклинаний. Немного утешало то, что в его возрасте обычно если читают, то по слогам, а считают до десяти, и то на пальцах. Впрочем, на таких равняться ему не хотелось. Гарри, наверное, и сейчас отчаянно завидовал бы не занимающимся напряженной учебой сверстникам, если бы позавчера они не показались ему такими... неполноценными.
   Спустившись на завтрак в гостиную, Гарри застал там не особенно удивительную, однако, и не такую уж и обычную картину. Отец со страдальческим видом лежал, болезненно вздыхая и то и дело, закатывая глаза, на диване, время от времени, покрикивая на дядю Северуса. Зельевар, в свою очередь, нервно носился между столом, забитым различными медицинскими принадлежностями, и своим неугомонным пациентом.
   - Привет па, дедушка, мистер Снейп. - Мракоборец в ответ весело помахал рукой, дедушка с улыбкой кивнул, а лицо зельевара приняло такое выражение, будто он проглотил лимон. В общем, все как обычно. Вздернув бровь, Гарри с любопытством кивнул деду. - Деда, он ранен, насколько серьезно? И, куда вы вчера ходили?
   - О, все мое тело - одна сплошная кровоточащая рана! Анализы говорят, что я взойду на радужный мост буквально с минуты на минуту, и не найдется тех, кто пожелает меня оплакать! Вложите в руки мне меч! - Торжественная речь была беспардонно оборвана подзатыльником; отец почти сумел уклониться, но в последнее мгновение рука деда немного удлинилась, изогнувшись при этом под невозможным углом. - В общем, вчера мы добывали себе бессмертие. Иди, позавтракай пока, не стоит тебе смотреть на мою скорую... ай, Орион, да понял уже.
   Безразлично пожав плечами, Гарри неторопливо побрел на кухню, уже краем уха услышав горестный вздох деда.
   - Северус, может стоит на ближайшие пару месяцев погрузить его в сон? Без выпивки этот тип просто невыносим.
   - Так в чем проблема Блэк? Бар открыт.
   Гарри раздражало подобное поведение отца, он даже не мог с уверенностью сказать, симулирует тот, или действительно умирает. Подобная бравада и несерьезность казались ему... недостойными, что ли. Лишь много лет спустя он осознает, что именно в эти редкие моменты и чувствовал себя, пусть, не совсем нормальным, но все-таки человеком.
   Сэр Джонни оказался на кухне; когда Гарри вошел в помещение, первый в мире эльф-сквайр со зверской улыбкой полировал один из своих многочисленных кинжалов. Увидев своего сюзерена, тот не прерывая своего занятия, принялся за готовку, используя свои способности к левитации. В последнее время Гарри начал серьезно задумываться, не совершил ли ошибку, предлагая домовику службу. Он, конечно, был абсолютно предан, но все сильнее вызывал какое-то безотчетное чувство страха. Начать с того, что с радостью поддержав отцовскую инициативу "По приданию Гарри Поттеру шансов на выживание", он неплохо освоился с ядами, так что приходилось внимательно следить, чтобы чего не подлили и не подсыпали. А еще, получив в руки оружие, эльф стал просто фанатом кинжалов. Очень опасное сочетание, особенно, вместе с эльфийской магией.
   Гарри нередко замечал, как тот во время уборки, готовки, и тем более, в свободное время, либо тренируется, либо читает учебники по фехтованию. Даже на рождество подарил сюзерену кинжал! При его довольствии в сто галеонов в месяц и общем содержании за счет господина, он хоть и с трудом, но мог позволить себе такие траты. За такой суммой ни один другой аристократ не станет даже наклоняться, увидев на улице, и, тем не менее, его довольствие примерно соответствовало зарплате мелкого министерского чиновника. А учитывая, что питается он за счет хозяина... в общем, сэр Джонни с гордостью мог себя назвать богатейшим из всех домовых эльфов. И первым, получившим личный счет в Гринготтсе. Хотел бы Гарри увидеть лица гоблинов в тот момент, когда новоиспеченный "Сэр" пришел открывать к ним счет. Впрочем, наверняка они остались невозмутимы, пока не задета честь клана, для этих существ золото дороже гордости.
   К сожалению, гости не задержались надолго. То ли с отцом действительно было что-то серьезно, то ли он просто никого не хотел видеть, но с Тонкс удалось перемолвиться буквально парой слов и незаметно передать ей свиток, пока тетя Андромеда ничего не видела. Подруга в ответ подарила справочник по каратэ, за что Гарри ее громко поблагодарил, мысленно сожалея, что эту макулатуру теперь не удастся пустить на растопку.
   Пфф, боевые искусства! Для своего возраста Гарри был в некотором роде экспертом во всем, что имеет, пусть даже косвенное отношение к слову "боевой", и со всей ответственностью мог заявить, что существует множество гораздо более продуктивных способов самосовершенствования, чем умение выбивать дерь... кхм, из окружающих. К примеру, писать музыку, сочинять стихи, рисовать картины, пытаться постичь природу Вселенной...
   В бою же нет ничего такого, что способно сделать человека лучше. Да и единственная цель, которая должна быть у этих самых "искусств" - не дать противнику нанести себе повреждений. И не важно, значит ли это сломать ему руку, уклониться, или лишить сознания. Главное - результат.
   По росту Гарри уже мог бы подойти в младшую группу для изучения подобных, с позволения сказать, искусств, вот только каждый его удар был направлен, чтобы нанести противнику максимальные повреждения. Ну, и еще он не брезговал при малейшей возможности пользоваться предметами обстановки. Ведь горстка мелочи может послужить отличным кастетом, а также превосходно отвлекает внимание, будучи запущенной в лицо противнику, а если монеты к тому же серебряные...
   Это еще не говоря о таких предметах, как вилки, подсвечники, пряжка ремня, стулья, тарелки и даже книги. Для того, чтобы освоиться с боевыми искусствами достаточно знать только, что правил нет. Все же совсем не просто так дом Моуди в свое время лишили статуса благородного. Впрочем, вопросы честности в войне волновали Гарри в последнюю очередь, ведь "подлость" это всего лишь оправдание для неудачников.
   Разумеется, отец ставил ему удары, показывал куда бить, равно как и наиболее эффективные приемы; в его речи не редко мелькали такие слова, как Крав-мага, сават, греческая борьба, и прочие специфические термины. Хотя семейная система рукопашного боя была гораздо старше всего кроме, пожалуй, борьбы. Впрочем, с каждым поколением, предки что-то меняли и улучшали, так что в современном виде стиль ведения боя Поттера в наибольшей степени подходил на систему военной подготовки израильской армии, а скорее - аврората. Только, за исключением того, что солдаты и мракоборцы должны научиться сражаться за несколько месяцев, а мастеру защиты нужно учиться всю жизнь. Ну и результаты, соответственно, обычно были адекватны затраченным усилиям.
   Гарри учился владеть любым оружием, причем поединок на палочках в любой момент мог смениться рукопашным боем с применением подручных средств. В любом случае, максимум, для чего рукопашный бой предназначен - дать волшебнику небольшой шанс выжить, оказавшись безоружным лицом к лицу с врагами. Это достаточный повод, чтобы его изучать, но называть драку искусством...
   Пожалуй, отдельным пунктом шло лишь фехтование. Мечи... трудно объяснить, чем является клинок для воина. Гарри фактически с рождения усвоил, что меч дороже любых драгоценностей, друзей, жены, родственников...
   Меч это половина жизни, только с оружием в руках воин начинает жить по-настоящему. Гарри не знал, насколько эти слова буквальны, но зная историю семьи, серьезно подозревал какую-то жуткую черную магию.
  
   ***
  
   За последующие месяцы Гарри впервые в жизни смог наконец-то немного расслабиться. Дедушка с бабушкой каким-то образом узнали обстоятельства смерти Регулуса, и ходили донельзя довольные. Даже крестный на радостях едва не приехал в Британию, плюнув на всю опасность подобного путешествия. Гарри подозревал, что дело скорее в студентах, нежели в какой-то мнимой опасности, поскольку вот уже три года, как нападать на наследника Блэков не было никакого смысла. Так, или иначе, на кладбище в Годриковой Лощине Регулусу в январе поставили памятник.
   Зельевар, как всегда, был занят в школе, лишь иногда заглядывая по вечерам, чтобы проверить состояние своего "буйного" пациента. И потому совершенно не имел времени, чтобы заниматься с мальчиком. Немного скрашивали скуку только редкие визиты, все же, сдержавшей слово мисс Забини, которая великолепно разбиралась в ядах, знала кучу смешных историй, и вовсе не была злобной высокомерной стервой, как о ней нередко писали в газетах. Или же умело притворялась, что в принципе одно и тоже. Гарри где-то читал о том, что какова женщина на самом деле, не часто понимают и они сами...
   Впрочем, то, что вместе с ней почти всегда приходил Блейз, приносило и даром никому не нужное равновесие. Дело в том, что род Забини обладает особыми психическими чарами, принципиально отличными от силы вейл и гламура вампиров, но с довольно похожим эффектом. А Гарри довольно остро реагировал, когда на его разум пытался давить поток неконтролируемой магии. Если Леди Эвелин либо пользовалась своей силой незаметно, либо держала свои чары при себе (скорее всего, все же первое, поскольку незаметно принесенный в гостиную детектор проклятий на нее никак не реагировал), то при каждом взгляде на Блэйза Гарри лишь чудом себя удерживал от попыток загнать тому в глаз стилет. Из-за чего мальчик все чаще старался проводить время в долине.
   В общем, пока отец отходил после "рождественских приключений", единственное, чем оставалось заниматься Гарри - общеобразовательная программа с дедом и бабушкой, заклятия, и самостоятельные занятия окклюменцией. Он долго сомневался, чему больше времени посвящать, контролю сознания или арифмантике, но все же, вынужден был в основном заниматься первым.
   До того, как остаться без ежедневных тренировок, он и не подозревал, какое страшное давление постоянно на себе ощущает; первые дни, лишившись их, он просто ходил, впав в апатию, ненадолго выбираясь из заполнившего голову серого тумана только чтобы поиграться с волчонком. И лишь к новому году Гарри, наконец, заставил себя заняться медитациями.
   Каково же было удивление мальчика, когда оказалось, что за неполные полгода, он фактически лишил себя подсознания. Он слышал, что "Только пустой человек знает себя до конца"**, и к собственному разочарованию, именно таким оказался. Слишком развитый разум попросту разложил по полочкам все его, в том числе и приобретенные, воспоминания. А из чувств, манипуляция которыми есть основа высшей магии, достаточно развитыми оказались лишь ярость и страх. Пожалуй, даже слишком развитыми.
   Нет, ему говорили, что постоянно подавлять боль, страх, лень, отчаяние, равно как и многие другие эмоции при помощи злости - плохая идея, но чтобы на столько! В общем, пришлось ему, чуть ли не целыми днями сидеть в долине, наблюдая за рекой, лесом и скалами. Только, почему-то все это не слишком помогало. Гарри сам не знал, было ли дело в морозе, от которого, опять же, отлично спасала злость, либо в изначально отсутствующем чувстве прекрасного, но все его робкие попытки проникнуться "красотой" и "безмятежностью" окружающего мира, так или иначе, терпели полное фиаско.
   Было бы гораздо проще, если бы он, хотя бы примерно представлял, что именно должен чувствовать. Вот только единственный человек, с чьим разумом он достаточно долго взаимодействовал, явно не тянул на образец для подражания. Стать похожим на Северуса Снейпа Гарри хотелось в последнюю очередь. Так что, запасшись книгами по психологии, ментальной магии, философии и парой словарей, ему пришлось приступить к переоценке ценностей.
   Подумать только, первый кризис личности наступил раньше его пятилетия. Гарри даже не знал, гордиться ли этим, или начать проклинать одноглазого садиста. Да, он понимал, что столь жестокие тренировки вызваны лишь тем, что человеческая личность лет до шести-семи настолько пластична, что способна приспособиться практически к чему угодно. Начни Гарри тренировки на таком уровне лет в восемь-десять, и от подобных нагрузок попросту сошел бы с ума. Но легче от этого не становилось.
   Главная проблема состояла в том, что четко структурировав воспоминания, разум Гарри перестал формировать эмоциональный связи. И если опытный окклюмент управляет ими осознанно, то мальчик не всегда представлял, что вообще должен чувствовать. И касалось это не только отношений с людьми, но и вообще любых окружающих явлений, в том числе, пищи, музыки, книг, кино, чая...
   Около месяца побившись над этой проблемой, он пришел к выводу, что если продолжит определять наугад, что ему нравится, а что нет, и насколько, то навсегда остановится на своем уровне развития. И лишь к концу октября нашел выход, который, впрочем, ему определенно не нравился. Гарри пришлось снять практически все блоки с памяти, и начать заново перекапывать свои воспоминания, начиная с младенчества, тщательно все анализируя и формируя новые связи. Раздражало его в основном то, что без блоков на памяти какой-либо умелый легелимент, если ему удастся обойти внешние блоки, сможет ее незаметно править, равно как и менять его отношение к миру, и пока личность окончательно не сформируется, не было никакой возможности как-то с этим бороться. То, что Гарри пришлось заново прокручивать в мыслях последние три с лишним года, также не приносило ему особенной радости, да и к выздоровлению отца, закончить он не успел...
   В любом случае, некоторые подвижки со временем произошли. Гарри не удалось вдруг полюбить весь мир, и слово "пацифист" для него по прежнему оставалось ругательством, но желание немедленно перебить окружающих возникало все реже. Наверное, потому что безвылазно сидел в лесу, где из собеседников у него был только полуразумный волчонок, на которого и Волдеморту было бы стыдно направить палочку.
   Конечно, с началом тренировок в боевой магии ему пришлось немного сократить отведенное окклюменции время, но Гарри все равно продолжал ей заниматься, заодно, внимательнее за собой наблюдая. Все же альтернатива в виде идеи позволить кому-то покопаться у себя в голове, мальчика отнюдь не прельщала.
  
   ***
  
   - Гарри, объясни-ка мне, чего ты пытался сейчас добиться? - Вперив во внука недовольный взгляд, Орион Блэк свирепо навис над ним, отчего могло показаться, будто в гостиной стало немного темнее. Впрочем, с мальчиком подобные трюки уже давно не срабатывали.
   - Ммм? - Под вопросительным взглядом деда Гарри не нашел ничего лучшего, чем задумчиво промычать.
   - Я уже устал тебе повторять, ни жесты, ни слова, сами по себе не содержат силы.
   - Но...
   - Не перебивай старших! Главная ценность простейших заклятий - заложенные в них формулы. Используя заклинание, ты сам выполняешь задуманную работу. Позже, привыкнув, ты сможешь обходиться без слов, жестов, а при достаточной силе и концентрации - вовсе без палочки.
   - Но руны... - Останавливающий жест Ориона Блэка вновь заставил мальчика запнуться на полуслове.
   - Точно также не содержат в себе ни силы, ни знаний. Иначе, любой маггл, нарисовав пару рун, да приобретя волшебную палочку, тут же мог бы стать чародеем. Запомни раз и навсегда, в них есть только инструкции для волшебника, слова пусты! В теории любую рунную ловушку можно заменить, просто коснувшись заклинаемой поверхности с нужным намерением. Разумеется, сила такого воздействия ограничивается личным могуществом мага и способностью его сознания контролировать чары.
   - А? - Вздохнув, Орион бросил недовольный взгляд на свиток пергамента, в котором Гарри записывал лекцию по теории магии, и тот сначала скомкался, а затем ярко вспыхнул, едва мальчик отдернул от него руки.
   - Возьмем, к примеру, "Reparo". Что ты знаешь о принципе действия этого заклинания?
   - Ну, оно относится к темпоральным чарам и возвращает предмет к состоянию, в котором он пребывал до резкого изменения своих свойств.
   - Совершенно верно, каждый предмет хранит в себе память на квантовом уровне, и, использовав это заклятие, ты сможешь вернуть его к изначальному состоянию. Более того, в зависимости от намерения и количества затраченной энергии, ты можешь вернуть его как к состоянию, в котором он пребывал непосредственно перед разрушением, так и сделать его таким, будто только вернулся из типографии. Хотя чернила, конечно же, все равно останутся. Можешь ли ты представить все, что с ним происходит?
   - Эм, нет.
   - Я тоже не могу, но столько раз его применял, что... - горстка пепла внезапно собралась на столе и медленно превратилась в смятый пергаментный лист, который затем медленно разгладился - могу это сделать без участия сознания. И должен сказать, что это еще самый простой вариант, атомы фактически сами занимают свои места и восстанавливают разорванные пламенем связи. Если же пытаться контролировать процесс на атомарном уровне... ну, Мерлину, может быть, это было и под силу. Еще поговаривают, что в Отделе Тайн стоит специальный вычислитель, способный рассчитывать эффекты заклятий, но тут лучше спросить у Аластора, меня туда и близко никогда не пускали.
   Продвинутая теория магии от Ориона Блэка. Да, в школе такого не услышишь. Впервые Гарри рассказывали подобное еще полгода назад, но чтобы осознать, что есть магия, видимо, не достаточно просто услышать.
   - Получается, что все эти слова и жесты бесполезны?
   - Еще раз тебе говорю, в заклинаниях записаны формулы, причем так, что ты выполняешь зашифрованные в них действия без участия разума, а при определенной практике сможешь научиться их выполнять не то что без вербальной и жестовой компоненты, но и вовсе без палочки. - Пытаясь поймать ускользающую мысль, Гарри скривившись, снял очки, и устало потер виски, все же лекции по этому предмету при всей своей кажущейся простоте, с завидным постоянством вызывали у него головную боль.
   - Но, тогда выходит, нормальный человек в принципе неспособен придумывать новые заклятия, и с палочкой их выполнить будет даже сложнее.
   - Если ты еще не заметил, Гарри, нормальный человек в принципе не способен пользоваться магией. - С угрожающей ухмылкой дед продолжал нависать над мальчиком. - На пять миллиардов магглов приходится меньше десяти миллионов волшебников, и согласись, нормой это никак не назвать. Вот только, с ума сходить можно по-разному. - Нет, Гарри уже определенно слышал эту фразу!
   - Деда, а что тогда с артефактами? Я не то, что саму структуру представить не могу, чтобы получить искусственный разум, такое же вообще, не должно быть возможно!
   - Здесь все проще и сложнее одновременно. Как ты знаешь, древние греки в свое время разработали основы искусственного разума, который использовали при создании големов. Маггловская кибернетика, кстати, берет основы именно оттуда. Вот только эти заклинания слишком сложны и ненадежны, свободный разум частенько начинает бунтовать против создателей, а постоянно держать любимый комод под "Imperio"... с другой стороны - любое заклинание несет в себе энергию создателя. В ней же содержится отпечаток разума волшебника, потому многие волшебные предметы со временем обретают характер и подобие разума; книги, картины, зеркала, метлы, ковры, светильники... - поджав губы, дедушка презрительно выплюнул - мотоциклы...
   Гарри мечтательно закатил глаза. Старый Харлей деда Альфарда...кто-то сказал бы, будто он ревет как дизель, но для мальчика этот звук казался музыкой. Крестный обещал подарить ему это произведение искусства на четырнадцатилетие, и Гарри не мог дождаться этой даты. Просто мечта... и почему дедушке с бабушкой так не нравятся мотоциклы?
   - Мечи...
   - С ними - сложнее. У нас в коллекции есть несколько гоблинских клинков, но, честно говоря, Блэки никогда не были мастерами меча. С вопросами их создания тебе лучше обратиться к Аластору.
   - А как же, "что произведено гоблинами, то на веки принадлежит им"?
   - Что отнято силой, то навеки принадлежит лишь завоевателям. Вспомни, как Кухулин отдал гоблинам Круайдин.
   При упоминании славного предка Пруэттов Гарри не смог сдержать улыбки. Древние герои всегда держали слово, а то, что отдавали оружие исключительно лезвием вперед - ничего не значащие детали. В конце концов, надо думать, чего требуешь.
   - Ладно, хватит уже на сегодня. - Расслабленно потянувшись в кресле, дедушка останавливающе махнул рукой уже поднявшемуся, было, Поттеру. - Сейчас, когда Аластор выздоровел, меня попросили передать тебе приглашение к Друэлле и Кигнусу.
   - Но мы ведь не были даже представлены.
   - Верно, однако, ты настолько впечатлил деда своей беспалочковой магией и стихийной легелименцией, что старик решил непременно познакомиться со столь талантливым правнуком. А уж когда он узнал о парселтанге...
   - Это что, стоит выучить пару заклятий, да немного пошипеть, и сразу из презренного полукровки превращаешься в любимого правнука? - Скорчив презрительную мину, Гарри едва не сплюнул. В списке неприятных ему людей Кигнус II Блэк занимал почетное четвертое место, сразу за Петтигрю, Волдемортом и Дамблдором. Не будь этот волшебник его прадедом, существование старика Гарри вовсе не волновало бы, но так уж вышло, что по крови именно он был его ближайшим родственником. А значит, не мог не почувствовать ее зов в те три с лишним веселых месяца, что мальчик провел в чулане под лестницей, а Сириус - в Азкабане. А Моуди ничего не забывают, и никогда не остаются в долгу, по крайней мере, если долг отрицательный.
   - Ты так говоришьnbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
nbsp; При упоминании славного предка Пруэттов Гарри не смог сдержать улыбки. Древние герои всегда, будто этим открыл для себя что-то новое. - Столкнувшись с потемневшим взглядом внука, Орион протяжно вздохнул. - Не то, чтобы я оправдывал своего деда, все же он, действительно, редкостный... ладно, тебе это знать еще рано. В общем, Гарри, он не пришел за тобой, потому, что когда Сириус сбежал из дома, Чарлус с Дореей его приютили. С тех пор отношения Блэков с Поттерами были далеко не самыми радужными. А уж после того, как Джеймс женился на Эванс, с ним прекратили общаться едва ли не все чистокровные маги Британии. К тебе все это никак не относится, но можно понять, почему он не стал искать правнука-полукровку.
   Гарри лишь раздраженно скривился. Волшебный мир все же на редкость мерзкая штука. Заработай Джеймс себе соответствующую репутацию, и останься в живых, и ни одна старая сволочь даже не вякнула бы. Самому же ему придется, в не таком уж далеком будущем, отправить немало придурков в больницу, прежде чем до всяких Флинтов, да Ноттов дойдет, что с победителем Темного Лорда не стоит ссориться.
   - Но почему в декабре он ко мне даже не подошел, неужели стыдно стало?
   - Не говори глупостей, совесть и глава рода, пусть даже бывший, понятия несовместимые. Просто, чтобы быть тебе представленным, он должен был сначала поздороваться с Аластором, который отправил на тот свет, и в Азкабан слишком многих его внуков и правнуков. Даже Арктуруса как-то обещал в случае чего скормить дементорам. Для того чтобы набраться решимости на такое нужно время.
   - Козел.
   - Гарри!
   - Ладно, деда, я спокоен. Но зачем мне нужен этот старый...? - Не закончив вопрос, Гарри раздраженно махнул рукой.
   - Кигнус старше Дамблдора. И пусть он не так силен, но знает очень и очень не мало. Также, он влиятелен, богат, и просто... я тебя попрошу. Очень не хочется разрывать отношения с большей частью семьи.
   Гарри задумался. Прощать кого-либо он в любом случае не собирался, равно, как и спускать оскорбления. Его еще долго не будут воспринимать всерьез, но забывать о том, что его попросту не посчитали достойным помощи, когда он больше всего в ней нуждался, и даже не признали родственником, он просто не мог. Поступи Гарри так, и это будут вспоминать ему до самой смерти, но и деда обижать не хотелось. Так что, пришлось срочно придумывать, как бы плюнуть родне в лицо так, чтобы утерлись, и обошлось без скандала. И идея у него появилась...
   - Хорошо, я согласен... - прежде чем Орион успел обрадоваться, Гарри злорадно оскалился - но при одном условии.
   - Чего ты хочешь?
   - Никогда нога Гарри Поттера не ступит на порог семьи пожирательницы. Если хотят со мной говорить, пусть для начала отрекутся от Лестрейнж.
   - Не думаю...
   - Требования справедливы. Беллатрикс предала свою кровь, подняв руку на кузена, и оставив сиротой племянника. А это, пожалуй, будет даже пострашнее, чем выйти за маггла. Насколько я понял, там будут все Блэки? - Заметив согласный кивок деда, Гарри довольно ухмыльнулся. - Вот и отлично, я признаю родство, если от нее отрекутся, и официально принесут извинения Лонгботтомам.
   - А ты жесток. - Произнес Орион с довольной усмешкой.
   - У меня очень хорошие учителя.Глава II (бечено)
  
  Кто-то сказал, что он может бежать даром, даром
   Кто-то услышал и стал торговать паром, паром
   Несколько звонких монет - приобретайте билет
   После сеанса вас ждет ресторан с баром, баром
  
   Кто-то сказал, что он может любить даром, даром
   Кто-то услышал и стал торговать жаром, жаром
   несколько звонких монет - приобретайте билет
   После сеанса вас ждет ресторан с баром, баром
  Ария "Жизнь задаром"
  
  Однажды в середине марта за столом в кабинете Моуди-хауса собралась обычная в последние годы компания. Необычным было разве что настроение хозяина. Для всем известного аврора будто настало второе рождество, впрочем, в каком-то смысле, оно так и было. Многие бы сказали, что это не к добру, и если бы эти многие относились к числу сторонников одной весьма знаменитой, пусть и не часто называемой по имени личности, они не ошиблись бы.
   - И так господа, позвольте вам представить... легендарная чаша одной из великих основательниц Хогвартса Хельги Хаффлпафф!
   - Все же гоблины ее где-то откопали. Не подскажешь, Аластор, кому Лорд доверил частицу своей души?
   - Не знаю, Северус, избавляйся, кстати, от этого "Лорда", давно пора. Коротышки чтят тайны своих клиентов. Хотя, в любом случае, за нарушение договора с банком, их пребывающее на сохранении имущество теперь наверняка конфисковано зеленомордыми. Даже поблагодарили за предупреждение и дали пятьдесят тысяч за помощь в обнаружении "опасного темного артефакта". Вот не повезло кому-то. - Довольно хохотнув, Аластор внимательно рассмотрел выложенные в ряд хоркруксы. - Эх, скажи мне кто лет пять назад, что Бешеный Глаз будет прятать у себя в доме змеелицего - плюнул бы таким умникам в рожу. А сейчас - это действительно так, по крайней мере, большей частью.
   - Эх, молодежь, вам бы все шуточки шутить. Однако, не могу не отметить, что хранение темных лордов по частям, весьма гармонично вписывается в ваши семейные традиции.
   - Точно, за это следует выпить, ты как, не откажешься? - Когда призванные из бара графин и стаканы оказались на полпути к столу, поднос с ними едва заметно дернулся, вызвав тихий поток ругани мракоборца.
   - Аластор, ты в порядке? - Взглянув на обеспокоенное лицо Ориона, Моуди лишь безразлично махнул рукой.
   - Все нормально Блэк. Лучше расскажи, как отреагировала твоя семейка на требования Гарри? - Невозмутимо поставив поднос на стол, аврор принялся разливать янтарную жидкость по стаканам.
   - Да о чем тут рассказывать? Друэлла с мужем, естественно, пришли в ярость. Нарцисса - сразу же отказалась, сказала, что еще одну сестру у нее не отнимут. Отец, как всегда, сделал вид, будто нашел что-то интересное за окном. Ну, а дед с Поллуксом - рассмеялись, и сказали что мальчишка точная копия Финеаса Найджелуса. - Немного подумав, стоит ли это говорить, Орион все же негромко хохотнул. - Старик с портрета ответил, что на их месте он бы не радовался, а бежал так далеко, как только смог бы. В общем, Лонгботтомам отправлены извинения, а через неделю прошу к нам в гости.
   - Ох ты, какие быстрые.
   - Только ты теперь не начинай, Аластор. - Ополовинив стакан, Орион болезненно поморщился. - Гарри и так придумал, что в любом случае теперь не отмоешься. Прознай газетчики, что Кигнус бросил легенду волшебного мира на произвол судьбы, и остальным Блэкам пришлось бы переезжать куда-нибудь из Британии вслед за Сириусом. Сейчас отказ от Беллы скорее нам в плюс, но любой, у кого есть хоть капля мозгов, обязательно задумается, а зачем было перед отречением ждать эти три года? Проклятье, вот уж не думал, что буду рад, что лежал в это время без сознания в Мунго. Честно говоря, сам не уверен, что делал бы.
   - Брось, Блэк. - Отсалютовав волшебнику полупустым графином, Аластор одним движением прикончил его до дна. - Тебе гордиться следует, едва не единственный волшебник из нашего, ха-ха, круга, которому удалось вырастить детей приличными людьми. Не то, что эта гниль. Может быть, оно, конечно, случайно так вышло, кто знает, но просто не верю, что ты бы оставил мальчишку магглам.
   - С твоим-то опытом, и все еще так верить в людей... просто рад, что мне не пришлось делать подобный выбор.
   - Хорошо быть тупым, да? И все же должен признать, что вера в людей особенно приятна, когда ты подстрахован на случай ошибки.
   - Хех, протягиваешь одну руку, и бьешь другой? Как же мне это знакомо. Твое здоровье, Моуди.
  
   ***
  
   Семейная встреча показалась Гарри... познавательной. Начать с того, что во всем зале моложе шестидесяти были только он сам, Драко, отец, Люциус Малфой, и, то и дело бросающая на всех присутствующих гневные взгляды, леди Нарцисса. Вообще-то должен бы присутствовать также Сириус, но он все же совершил свою "Маленькую революцию", и сейчас, как заместитель директора, был вынужден круглосуточно вертеться в Дурмстранге, принимая дела предшественника. Кроме того, крестный буквально на днях получил звание мастера, представив перед международной конфедерацией свою работу "Основы трансфигурации". Когда он прислал отцу эту книжку, Аластор сначала долго рассматривал превращающего жабу в подсвечник мальчишку на обложке, а потом долго смеялся, когда после пары ударов палочкой, к слову "основы" добавилось "фундаментальные".
   Сам обед проходил на удивление весело; Все Блэки поголовно старались делать вид, будто мракоборца здесь вовсе нет, и в то время, как женская половина восторженно наблюдала за осторожно поедающим мороженое из хрустальной вазочки блондином, на Гарри скрестились препарирующие взгляды Арктуруса, Поллукса и обоих Кигнусов.
   Драко, на какую-то секунду мальчик даже начал ему завидовать. Вот для кого эта встреча - просто семейная идиллия. Самому Гарри с трудом удавалось удержаться от того, чтобы начать напевать себе под нос "Home, sweet home!" .
   А пел он только в очень скверном настроении. Впрочем, для этого были свои причины. Буквально десяток минут назад Кигнус II предположил, что детям стоит побольше общаться, чему поспособствует совместное обучение. Естественно в доме Блэков. Хорошо, хоть в семейном особняке на Гриммаулд Плейс, где мальчик чувствовал себя вполне комфортно, он вовсе не был уверен, что отважился бы отправиться в гости к кому-либо еще из них, кроме дедушки с бабушкой. По крайней мере - в ближайшие лет двадцать-тридцать и без подготовки.
   Не то, чтобы Гарри опасался старших Блэков, но все же не доверял им. И он был практически уверен, что идея с совместной учебой не принесет ничего хорошего. Все же весьма сложно в деле усвоения информации угнаться за практикующим окклюментом. Да и чему им вместе учиться? Экономика Поттеру не нужна, по крайней мере - не настолько как Малфою. Этикет, историю и географию Гарри сам знал довольно неплохо, и даже если Драко решат учить магии, вряд ли он сможет тягаться с человеком, в полтора года попавшим во "Взлет и падение Темных Искусств". Мальчик отнюдь не считал себя реинкарнацией Мерлина, но кое-какое представление о собственных способностях все же, имел.
   Повисшее в воздухе напряжение можно было бы не заметить, если не знать, куда смотреть, но от взгляда Поттера не укрылось на миг ожесточившееся лицо дедушки, после кивка которого отец дал согласие. Гарри не понял, зачем это было нужно, по крайней мере, Моуди. У него были некоторые догадки, чему он будет учиться до школы, и даже после. И потому причин тратить время на "всякие глупости" не видел.
   Однако... постаравшись взглянуть на ситуацию со стороны, Гарри догадался, что ответить отказом они сейчас попросту не могли. Хотя бы из-за Беллатрикс. Но для чего совместные занятия нужны Блэкам? Просто, чтобы свести их с Малфоем? Подумав, Гарри пришел к выводу, что это не так уж невероятно. Впрочем, пытаться предсказать действия одного и старейших и могущественнейших волшебников Британии он вовсе не собирался в связи с явной бессмысленностью подобных попыток.
   Слушая, с какой скрупулезностью обсуждаются малейшие детали будущих визитов к "родственникам", Гарри горько сожалел о том, что все же принялся за "деструктуризацию" памяти. Когда воспоминания были четко разложены, ярость хоть и была гораздо сильнее, но было в разы проще удерживать себя под контролем. Семейная встреча. Нет, это были именно торги. Причем, над главным лотом висела табличка "Гарри Джеймс Поттер"!
   Также раздражала необходимость продумывать линию поведения с Блэками, особенно со старшим Кигнусом. Он хорошо помнил, что всех своих способностей лучше не показывать, но при этом был довольно близко знаком с игрой в "Покер", а следовательно, и сопутствующим понятием блефа. Перспектива ломать голову над тем, как парой "фокусов" произвести на старшего Блэка впечатление Великого Мага его далеко не вдохновляла. Поскольку "дешевые" фокусы, наподобие разведения огня взглядом, вряд ли смогут хоть сколько-то впечатлить старика, а "дорогих" Гарри и сам знал пока удручающе мало. Но все же, при всей своей сложности именно блеф казался ему более подходящим вариантом, чем попытки выглядеть "средним" волшебником.
   Пусть его можно разоблачить, но связываться со "Вторым Мерлином" большинство волшебников поостерегутся. Это, разумеется, не избавит его от проблем с двумя по-настоящему Великими Вагами, но с этими господами ему придется когда-нибудь встретиться в любом случае.
   - Гарри, не будешь ли ты так добр провести небольшую экскурсию для Драко?
   - Конечно, деда. - Мальчик лишь согласно кивнул. Во-первых, он действительно был рад тому, что неприкрытые торги начнутся уже без него, а во-вторых, в доме на Гриммо было множество крайне занятных вещиц, которые в неокрепших умах могут надолго отбить желание связываться с темной магией. Поттеру прямо-таки не терпелось продемонстрировать их Малфою. Начать он решил с полки, занятой головами домовиков.
   - Гарри, а может, останемся здесь, послушаем? - Едва мальчики покинули гостиную, Малфой тут же подал голос.
   - Драко, ты дурак?
   - Эй! Ты чего?
   - Да ничего. Ты Кигнуса видел? - Прадед действительно пугал Гарри, казалось бы, не особенно выразительная внешность: не слишком высокий рост, худощавое телосложение, короткие седые волосы, гладко выбритый подбородок, - ничего примечательного. Даже в отливающих сталью серых глазах на первый взгляд не заметно ничего такого особенного. Вот только... посредственные волшебники до его возраста не доживают, и дело тут даже не в способностях. У каждого рано или поздно появляются враги, а у Блэка их было много. И если он до сих пор жив, означать это может только одно. А Драко этого почему-то не понимал.
   - Ну да, прапрадед классный, правда? - Гарри едва удержался от того, чтобы громко хлопнуть себя ладонью по лицу.
   -А еще, у отца есть волшебный глаз, который может видеть сквозь стены, и если останемся подслушивать...
   - Что? - Нет, Малфой его определенно веселил.
   - Нас могут... - Выдержав зловещую паузу, Гарри хищно оскалился - даже оставить без десерта.
   - Правда? - Из-за жалостливого тона Малфоя Поттеру на секунду даже стало стыдно. Ну как теперь над таким издеваться? От безысходности Гарри едва не начал рыдать. Как можно бояться того, что останешься без сладкого? Это просто не укладывалось у него в уме. Возможно, отчасти в этом виноваты недавно разворошенные воспоминания об отцовской стряпне, но как можно обладать настолько мелочными страхами, точно выходило за рамки его понимания.
   - Ладно, пошли, дом, что ли тебе покажу. - Через пару минут, миновав подставку из тролльей ноги, мальчику уже стояли перед заветной полкой. - Смотри, Драко, именно здесь хранятся высушенные головы домовых эльфов, с тех самых пор, как один из них, став слишком старым, уронил поднос перед Элладорой...
   С каждым следующим словом мальчика, наследник Малфоев все сильнее бледнел и сжимался. Понимая, что планы на развлечение безжалостно нарушены, а ведь он еще даже не дошел до отрубания головы, Гарри лишь тяжело вздохнул.
   - Что-то не так?
   - Да нет, просто подумал, как обезглавливанию на старости лет отнесется Добби. Он чокнутый, и уши себе постоянно гладит, но вряд ли ему такое понравится.
   - Ты - Малфой, а не Блэк, помнишь? И вовсе не обязан отрубать головы домовикам, боюсь, это прерогатива моего крестного.
   - Ах.
   - Сэр Джонни, к примеру, я уверен, выберет для себя сожжение на костре. - Недовольно скривившись, Гарри потер переносицу. - В последнее время он этими вещами весьма увлекся, по-моему, даже собирается заказать лодку, что кажется мне довольно глупым, учитывая, что он все еще подросток и состарится только лет через двести.
   - Это тот самый сквайр-домовик? Слышал, папа долго ругался, а потом смеялся над Крэббом и Гойлом, когда услышал о нем. Зачем тебе было равнять домовика с людьми?
   - Все просто, Драко. Если для того, чтобы нормально питаться, мне нужно будет плюнуть на чье-то самоуважение, я так и сделаю. К тому же, пока у меня нет родовой книги Поттеров, а книга Моуди меня признала, я скорее Моуди, чем Поттер. А им запрещено владеть домовиками.
   - То есть, ты так обошел правила? - Это Драко понимал хорошо, его отец постоянно рассказывал, что следует искать любую возможность использовать малейшие лазейки в правилах к собственной выгоде, и очень уважал эту способность.
   Страдальчески сморщившись, мальчик осторожно провел рукой по покрытой шелковыми обоями стене и бросил тоскливый взгляд на верхние этажи.
   - Конечно. Может, в трени... нет, точно, могу тебе показать комнаты Сириуса и Регулуса, ты как?
   - С удовольствием!Глава III (бечено)
  
  Back in black
   I hit the sack
   I've been too long I'm glad to be back
   Yes, I'm let loose
   From the noose
   That's kept me hanging about
   I've been looking at the sky
   'Cause it's gettin' me high
   Forget the hearse 'cause I never die
   I got nine lives
   Cat's eyes
   Abusin' every one of them and running wild
   'Cause I'm back
   Yes, I'm back
   Well, I'm back
   Yes, I'm back
   Well, I'm back, back
   (Well) I'm back in black
   Yes, I'm back in black
  AC/DC "Back in black"
  
  Как Гарри и подозревал, в совместных с Малфоем занятиях оказалось немного толку. Он до сих пор читал по слогам. Довольно быстро эту истину осознали и остальные Блэки и с тех пор мальчики занимались раздельно. Два раза в неделю, где-то с девяти утра до двух пополудни, они находились в доме на Гриммо, на несколько часов пересекаясь после занятий.
   Говорить с Драко было не о чем, играть... наследнику Малфоев все еще не давали денег на карманные расходы, а сам Гарри был искренне уверен, что игра не на деньги - пустая трата времени. А вот уроки истории, которые ему преподавал старейший из Блэков, пусть, и были совершенно бесполезны, но нередко оказывались довольно увлекательными. Единственная вещь, которую изучала история - войны, а пытаться разбираться в их причинах мальчик не видел смысла.
   Осилив к концу апреля семейные хроники до самого принятия Статута о Секретности, Гарри пришел к выводу, что в любом мире и в любое время у войны могут быть только две причины; власть и деньги. Причем, обе они тесно взаимосвязаны.
   Впрочем, Гарри не жаловался, даже такие "прогулки" здорово облегчали ему жизнь, и к тому же, подробное изучение дома Блэков было занятием довольно увлекательным. Ну, и гораздо более безопасным, чем прогулки по Моуди-хаусу.
   Все же Блэки не хранили у себя дома вещей, доставшихся им в бою от темных лордов, и здесь можно было не особенно опасаться набрести на какую-то дрянь в подземельях. А вот присутствие Малфоя во время подобных "исследований" мальчика до невозможности раздражало. Гарри казалось, будто Люциус даже не удосужился объяснить своему наследнику правила поведения с по-настоящему "темными" вещами. Более того, любые замечания юный Малфой воспринимал, как упреки и постоянно тянул руки к тому, чего касаться явно не следовало. Удивительно, но, тем не менее, он с завидной стойкостью сносил подзатыльники, тут же примиряясь с "высокими указаниями".
   А вот Кигнус II с каждым днем вызывал у Гарри все больше вопросов. Начать с того, что он по совершенно непонятным причинам вообще начал возиться с детьми. Причем, фактически не принадлежащими его роду. Было бы хотя бы объяснимо, проникнись он внезапно любовью и трепетным отношением к будущим детям крестного, а так...
   Да и вообще, прадед вызывал удивительно много вопросов. Однажды перед началом занятий Гарри случайно заметил в люстре отражение Кигнуса, уводящее Драко на верхние этажи, в тоже время, когда у него было занятие по истории. Это мальчика не слишком удивило, в конце концов, он читал, что в старину маги довольно часто задавались вопросами пребывания в нескольких местах одновременно, и весьма в этом преуспели. Вариантов действий, с помощью которых можно было достичь таких результатов, бессчетное множество. Однако, все они делились на разделение в пространстве, включающее различные расщепляющие зелья, специальных гомункулов и доппель-магию, и перемещение во времени, возможное при помощи особых ритуалов, или маховиков. В любом случае, это говорило о довольно высоком уровне Кигнуса II во владении магией. Разумеется, если он попросту не спер где-нибудь маховик. Такой возможности Гарри тоже не мог исключать.
   Постепенно возобновились тренировки с оружием. И к удивлению мальчика, за несколько месяцев, в течение которых ему была доступна лишь самостоятельная разминка, он ничуть не растерял навыков. Наоборот, пересматривая воспоминания, он смог даже немного улучшить свою технику. И, что самое важное, Гарри наконец, понял, как победить отца в поединке.
   Скорость. Притом, что этого было совершенно недостаточно, даже чтобы просто его задеть, мальчик был все же немного, самую малость, быстрее мракоборца. Увы, не в создании заклинаний; когда отец раскручивал палочку на манер барабанной, и заклятья начинали лететь сплошным потоком, уклониться или поставить защиту от них не было ни малейшей возможности. Только если сократить дистанцию и не дать ему колдовать, но здесь мешал двуручный меч. Однако, для прекрасного настроения, сейчас Гарри было достаточно и осознания шанса. В ярости, когда мир разлетался на тысячи осколков, а звуки замирали, стираясь из восприятия, Гарри чувствовал, что стоит ему еще чуть сильнее надавить, и отец проиграет. Было бы совсем хорошо перед поединком применить какой-нибудь яд и незаметное проклятье, но мальчику, к сожалению, пока так и не удалось понять, как это сделать.
   Также он, наконец, смог ощутить разницу между мастером защиты, и тем, кто носит перед этим званием приставку "гранд" на собственном опыте. В начале пасхальных каникул Северус Снейп удостоил его тренировочной дуэли. И это было классно!
   Разумеется, Гарри и здесь потерпел поражение, но только после того, как выбился из сил, а до этого едва ли не целую минуту почти на равных рубился с зельеваром, то и дело обмениваясь проклятьями. Так вот, различие было не в скорости, не в знании, и даже не в волшебной силе, а в том, чем для волшебника является боевая магия.
   Отец ей жил, а дядя... просто изучал. У него в арсенале было огромное множество различных, довольно эффективных связок заклинаний, сила, скорость, талант, интуиция и отточенный ум, но все этого недостаточно. Гарри мог легко просчитать любое его действие, и будь у него хотя бы несколько по-настоящему опасных заклятий, легко бы с ним справился. Конечно, в отличие от мракоборца, против дяди требовалась тактика, а не грубая сила и скорость, и сражаться с новым противником было гораздо увлекательнее, но все равно, поединки с мракоборцем были гораздо сложнее. К тому же, мальчик немного превосходил зельевара во владении мечом; Снейп практиковался всего пару лет, а Гарри половину жизни, причем не по выходным да отпускам, а каждый мордредов день! Да и вообще, тренировочный меч у него был чем-то вроде плюшевого медведя для обычных детей. Впрочем, сам Гарри по поводу такой замены ничуть не расстраивался.
   Так, за тщетными попытками одолеть мракоборца и тянулись дни. Вскоре май сменился июнем, а на Гриммо Гарри становилось все тоскливее. Совершенная память в этом импровизированном "детском саду" сыграла с ним злую шутку, так что он вынужден был находить себе на уроках истории занятия чуть более продуктивные. Обычно он пропускал рассказы мимо ушей, тем временем пытаясь разобраться в арифмантических формулах или способах построения заклинаний при помощи рун. Без практики... но хоть что-то.
   Гарри все так же продолжал ждать от новообретенной "родни" самых различных пакостей, регулярно искал в подаваемой ему пище и воздухе яды, пытался обнаружить на себе проклятия и после каждого визита проверял целостность памяти, однако пока безуспешно.
   И вот, в один прекрасный июньский день, когда вся семья Блэк собралась в гостиной перед тем, как разойтись по домам, Гарри уловил в поданном ему чае какой-то странный тонкий аромат. Мир привычно застыл, и мальчик, казалось, целую вечность наблюдал, как в зеленой вспышке камина растворяются Нарцисса и Драко, и медленно начинают оседать в своих креслах Орион и Вальбурга.
   Одним движением, даже еще толком не осознав, что происходит, он запустил со стола вилку с ножом в единственного возможного виновника. Кувырком уходя с траектории возможных заклятий, Гарри повалил кресло, в котором сидел за секунду до этого, и спрятавшись за ним, вслепую запустил какое-то заклятие во врага. Он не был в этом уверен, но, кажется, это было "Reducto!".
   - Что здесь происходит? - Не высовываясь из-за кресла, мальчик внимательно наблюдал за зеркальным отражением в серванте неподвижно сидящего за столом Кигнуса, судорожно сжимая в руках стилет и палочку. Первым делом он попробовал аварийный портал, но тот, разумеется, не сработал.
   - Нам нужно поговорить с тобой без лишних ушей, Гарри Поттер. Признайся, ты ведь о многом хотел меня спросить?
   - По-моему, было бы проще поставить заглушающие чары в библиотеке. - мрачно пробормотал себе Гарри под нос, настороженно поднимаясь на ноги.
   - Конечно, но ведь ты ожидал от меня чего-то подобного? Не люблю разочаровывать. К тому же Ориону это будет полезно. А то заладил в последнее время: "Глава рода", "Должны меня слушать". Не дорос еще сопляк мной командовать. - Пропустив мимо ушей старческий смешок, Гарри невозмутимо поправил кресло, и упал в него, забросив ногу на ногу. В свое время, ему пришлось приложить немало трудов, чтобы эти жесты не выглядели при его росте смешными, но с каждым разом у него получалось все лучше.
   - И что вы от меня хотите?
   - Я? Я уже давно слишком стар, чтобы чего-то желать. Куда важнее, чего хочешь ты?
   - В смысле? - Помолоть языком Гарри любил и умел, однако начало разговора не слишком располагало к светской беседе. Единственное, что останавливало его от начала активных действий - понимание бессмысленности попыток к сопротивлению.
   - Чего ты хочешь от жизни? Что планируешь, о чем мечтаешь?
   - Я собираюсь возродить дом Поттеров и убить одного... нет, двух человек.
   - И все? - Не обращая внимания на разочарованное лицо древнего волшебника, Гарри с беззаботной улыбкой, все же, наконец-то отработанной перед зеркалом, взъерошил на голове волосы. Некоторые говорят, что у Моуди - железные нервы. Так вот, это неправда. У Моуди их вообще нет.
   - Вам не кажется, что разговаривать о планах на жизнь с кем-то моего возраста несколько... преждевременно?
   - Хех, молодой человек, вы можете обвести вокруг пальца Ориона, Малфоя, и многих других детей, но в моем возрасте, если вам захочется жить, придется стать наблюдательным. Я вижу, как вы двигаетесь, и как говорите, и этого достаточно, чтобы не спутать с несмышленышем. Кстати, если не хотите, чтобы ваши изыскания в окклюменции стали предметом всеобщего достояния, постарайтесь с этим что-нибудь сделать. Альбуса такие уловки тоже не проведут, очень уж бросается в глаза несоответствие мыслей и способа их организации.
   С грустью посмотрев на чашку чая, в которой оказалось усыпляющее, Гарри попытался сосредоточиться на разговоре.
   - Я жить хочу. - Откинувшись на спинку кресла, Гарри нарочито расслабленно потянулся. - А планы... не знаю, мне хотелось бы стать самым крутым магом в истории, собрать Дары Смерти и получить для своей семьи право вновь называться Певереллами... да, пожалуй, неплохо будет создать рок-группу.
   - Хех, хоть что-то. Только, не стоит так шутить, с твоей-то родословной, можно и накликать. И все же рад, что мой правнук не собирается растратить свою жизнь на что-то столь пустое, как мщение. Рок-группа, конечно, глупость, но лучше, чем ничего. А вот месть еще никому ничего хорошего не приносила.
   - А я слышал, будто расплата веселее всего.
   - Да уж, полагаю. - мрачно усмехнулся Блэк - Или, все же собираешься сделать попытки заставить этих господ заплатить смыслом жизни?
   - Плевать мне на месть. Если бы была, хотя бы ничтожная вероятность того, что меня оставят в покое... - задумчиво почесав бровь, Гарри почти распластался в кресле. - Нет, все равно нужно отомстить. Эти двое должны ответить за то, что содеяли. Но есть множество гораздо более увлекательных занятий, чем бегать от детоубийцы и старого педераста, знаете ли. Сэр, а почему никто из старших волшебников не выступил против Темного Лорда?
   - На Тома, в свое время у нас были большие надежды. Когда он только начинал, мы считали, что его деятельность пойдет на пользу Британии. Тогда все думали, будто он возродит древнюю магию...
   - И?
   - И ничего. - резко сплюнул Блэк. - Оказалось, что некоторым вещам лучше и впредь оставаться в забвении. Но даже после всех его выходок, мы не считали его устранение правильным. В конце концов, все люди появляются в этом мире с какой-нибудь целью.
   - И какова же цель рождения Тома Риддла?
   - Кто знает, возможно, появление Гарри Поттера?
   В этот момент мальчик с ностальгией вспомнил отцовскую флягу. Пусть детский алкоголизм и опасен, но здесь бы стаканчик точно лишним не оказался. Хотелось спросить, кто же конкретно эти загадочные "мы", но он каким-то шестым чувством ощущал, что сейчас не время и не место для этого.
   - А что вы можете рассказать мне о Дамблдоре?
   - Он опасен, и кроме того, сумасшедший...
   - Везет мне на них...
   - Не смей меня перебивать. - мягко укорил прадедушка мальчика, отчего тот нервно сжал под столом стилет. - Так вот, Альбуса из-за дуэли с Гриндевальдом общество считает героем, но мало кто знает подробности.
   - Нет, нет, с самой дуэлью все относительно честно, насколько это может быть на войне. И поверь мне, Геллерт предпочел бы умереть, чем проиграть этому мужеложцу. - заметив подозрительный взгляд Гарри, Кигнус отрицательно махнул рукой.
   - Дамблдор замкнул на себе магию рода, и потому ни один уважающий себя чистокровный маг с ним даже не поздоровается. Именно поэтому с ним практически не разговаривает Аберфорт, у которого благодаря братцу, не только не осталось сестры, но и никогда не будет детей. Впрочем, он все еще его брат, если ты понимаешь, о чем я. - И снова этот снисходительный взгляд Блэка. Гарри до зубовного скрежета хотелось стереть с его лица высокомерную ухмылку, но понимая, что сейчас полностью находится в его власти, мальчик продолжал невозмутимо сидеть на месте.
   - Однако, дело даже не в этом. Дамблдор со своим "Общим благом" опаснее всего для волшебников. Нас ведь гораздо меньше процента от общего населения планеты. Впрочем, представляет угрозу он лишь для Британии. Ни в одной другой стране "Великого волшебника" видеть не пожелают. Африканским колдунам, к примеру, вообще непонятна концепция чьего-то чужого блага, в Америках - почти сплошные черные и сектанты, в Восточной Европе - до сих пор не забыли, что Альбус устроил дуэль только после того, как они фактически победили в войне. В Азии - тоже чужих не любят, а евреи и сами кого хочешь на "общее благо" раскрутят. Вот и остается старику лишь устраивать клоунаду в Конфедерации, строить Визенгамот, да придумывать все новые уловки, чтобы ограничить применение магии. Дамблдор - как дракон, он собирает знания отовсюду, где только может лишь для того, чтобы сложить их в своей пещере и никогда не использовать. А вообще... Британия для него как Нурменгард для Гриндевальда. Только свободы немного больше. Это русские нас так отблагодарили за "помощь". - Старик подмигнул Гарри, а у того мороз пробежался по коже, то, что кому-то в качестве тюрьмы могли выделить целую страну было для него вполне понятным, но все равно, это жутко.
   - Да уж. Хорошо, что я сын драконоборца. - скорее, пытаясь успокоить себя, усмехнулся Гарри. - А что вы можете сказать об отце?
   - Аластор - хороший мальчик. Не слишком добрый, не слишком честный, немного чокнутый и запредельно жестокий... в общем, он мне нравится. И столь трепетно цепляется за остатки своей человечности... не подскажешь, чего он в ней такого нашел?
   Под вспыхнувшим взглядом Поттера Блэк беззлобно расхохотался.
   - Ладно, ладно, соглашусь, скверная шутка. - Развел руками с извиняющейся, однако совершенно неискренней усмешкой, Кигнус. - Он на редкость упертый паренек, и очень не любит менять решений, даже не слышал, чтобы такое когда-либо случалось. Но верить ему я бы на твоем месте не стал. И Святой Мунго в полном составе не разберется, что сейчас творится у него в голове. Даже если предположить, что Аластор действует исключительно в твоих интересах, я бы отнюдь не поставил на то, что однажды он не прикончит тебя, проверяя на готовность к неожиданностям, или приняв за пожирателя. У всех Моуди весьма основательно "протекает крыша", а уж после того, с чем мальчишке пришлось столкнуться... - Оборвав мысль на середине, Кигнус сделал огромный глоток чая и потянулся к кексам.
   - Впрочем, стоит отдать ему должное. До того как Аластор вмешался в твою жизнь, у тебя и всего нашего мира была своя судьба, не лучшая, но и не самая плохая. Уже через пятнадцать лет и Волдеморт, и Дамблдор были бы мертвы, а сейчас будущее способен предсказать разве что пророк. Причем, сам в нем не разберется. Звезды сменили свое положение, и с уверенностью можно говорить лишь об очередной грядущей войне.
   - Так вы ничего не делали из-за звезд? Как эти лошади, что предсказав себе скорую гибель, забились в леса, и вот уже тысячу лет с нетерпением ждут, пока не исчезнет последней кентавр? - Гарри злобно оскалился. Мало кого в этом мире он презирал сильнее кентавров.
   - Эх, Моуди. Какой смысл сражаться, если смерть неизбежна?
   - От нее в любом случае никто не уйдет. А значит, разница только в том, какой она будет.
   - Молодость. Кажется, мы старики начинаем о многом забывать.
   - Дядя Северус варит от этого великолепные зелья...
   - Ох, спасибо Гарри. Буду знать, к кому обратиться. Но мы немного отвлеклись. Ты ошибаешься, дело не в самих по себе предсказаниях. Старшие маги не вмешиваются в судьбу мира потому, что так легче предвидеть будущее. Это ты существуешь только здесь и сейчас, а твоя воля меняется каждую секунду. Действительно могущественный волшебник обладает едино-направленной волей каждое мгновение своей жизни. Наши намерения последовательны. И если ты можешь вспомнить лишь прошлое, мы знаем свое будущее на недели, месяцы и даже годы вперед, а усилием воли способны изменить давно свершившееся. Слишком сильное вмешательство в естественный ход событий ведет к возмущениям в магии, а любителей половить рыбу в мутной воде всегда найдется немало.
   - Вы о чем?
   - Когда будущее оказывается скрыто, тут же вылезают разнообразные сектанты и психопаты. Жертвоприношения, сделки с не самыми дружелюбными по отношению к человеку тварями, нарушение вековых обетов, вампиры и оборотни срываются с цепи, а у гоблинов обязательно появляется подходящий повод для очередного восстания... можешь мне поверить, когда мир превращается в хаос - это много хуже любых Темных Лордов.
   - Но почему отцу тогда позволили действовать?
   - Для начала, Моуди никого не спрашивал. Это - во-первых. А во-вторых - он хоть и вызвал возмущение в магии, но не является его источником, дело в тебе.
   - Великий маг, да? - криво усмехнулся Гарри. В последнее время он начал понимать, почему отца так тошнит от высокопарных речей.
   - Нет, и неизвестно, станешь ли вообще. Великим, в конце концов, делает не сила. Но у тебя есть способности.
   - И?
   - И мы, наконец, подходим к теме нашего разговора. Ты говорил, что хочешь жить? Так вот, у тебя есть отличный шанс, Гарри Поттер. Стань моим учеником, и ни один из этих двоих не посмеет к тебе подойти. А годам к двадцати-тридцати, ты будешь достаточно искусен в магии, чтобы выжить в поединке с двоими одновременно.
   - В чем подвох?
   - Никаких подвохов, согласишься, и тебе никогда не придется их больше бояться.
   - Возмущения... значит ли это, что в случае согласия мне придется отказаться от мести? - Уловив недовольный кивок Блэка, Гарри резко взмахнул рукой. - Неприемлемо. Я принес клятву.
   - Уж кому, как не Моуди знать, что действительно непреложных обетов не существует, перед вами их слишком часто нарушали. Ты ведь не уточнял, как именно собираешься мстить? Хах, верно, для этого ты достаточно умен. Что же, Гарри, ты всегда можешь написать на Волдеморта эпиграмму, и, дождавшись смерти белобородого, осквернить его могилу.
   - Один из них убил моих родителей, а другой их подставил. - Гарри жестко усмехнулся. - Боюсь одной эпиграммой здесь не отделаться.
   - Можешь не оправдываться, я знал, что ты откажешься. Но должен был спросить. И у тебя всегда есть возможность передумать. В любом случае, если такова твоя судьба, обученный или нет, когда-нибудь ты станешь одним из нас.
   - В любом случае? - Не то, чтобы Гарри был сильно удивлен, но уточнить последствия своего решения было для него необходимо.
   - Да, только не так скоро, и гораздо болезненнее. - согласно кивнул ему Кигнус.
   - Где-то в кодексе упоминалось, будто самый болезненный путь - единственно верный.
   - Может быть. Если своим могуществом ты будешь обязан лишь себе, в будущем на тебе не будет лежать никаких обязательств. - Задумчиво побарабанив пальцами по столу, Кигнус одним глотком допил чай. - Пойду я, пожалуй, да и тебе пора уходить. Насчет Вальбурги с Орионом не беспокойся, проснувшись, они будут думать, что задремали после того, как все разошлись. И еще одно, думаю, тебе не стоит напоминать, что этот разговор должен остаться между нами?
   - Что же, да будет так. - Прежде чем уйти самому, Гарри с кривой усмешкой, которая сделала бы честь и его отцу, несколько секунд хмуро смотрел в пустоту, оставшуюся на месте Блэка после его исчезновения во вспышке портала.Глава IV
  
  From our lives' beginning on
   We are pushed in little forms
   No one asks us how we like to be
   In school they teach you what to think
   But everyone says different things
   But they're all convinced that
   They're the ones to see
  
   [Bridge:]
   So they keep talking and they never stop
   And at a certain point you give it up
   So the only thing that's left to think is this
  
   [Chorus:]
   I want out--to live my life alone
   I want out--leave me be
   I want out--to do things on my own
   I want out--to live my life and to be free
  Helloween "I want out"
  
   - Ну, Гарри, как я выгляжу? - Крутящийся перед зеркалом Драко явно задал вопрос не тому человеку. Под хмурым взглядом Поттера он нервничал все больше и больше, прежде чем тот кивнул каким-то своим мыслям.
   - Как педик.
   - Эй, мне пять!
   - Береги честь смолоду, Драко. - Вид блондина действительно довольно сильно раздражал Гарри. Привитый с младенчества Вальбургой Блэк вкус утверждал, что все эти ленты и кружева, вместе с цветастым костюмом выглядят до жути вульгарно. Разумеется, бабушка говорила, что манеру столь плохо одевать ребенка кузина Нарцисса переняла от Друэллы, а "У этих Розье никогда не было вкуса", но все равно, эти кошмарные рюши и прочее жутко его раздражали. А ведь на себя леди Малфой никаких розовых бантиков не цепляла!
   - Ладно, иди сюда. - Встав с кресла, Гарри дождался, пока блондин подойдет к нему на расстояние вытянутой руки, и, растрепав ему волосы, вытащил из рукава кинжал. - Сейчас будем делать тебя похожим на человека.
   - А может не надо?
   - Надо Драко. Надо.
   Ловко орудуя клинком, Гарри быстро посрезал все эти бантики и прочие "украшательства", применяя минимум магии, чтобы нигде не осталось свисающих нитей. В порыве вдохновения, он едва не заехал Малфою в челюсть для полноты образа, однако решил все же воздержаться от столь радикальных мер в изменении имиджа племянника.
   - Ну, вот и все. - Подталкивая Драко к зеркалу, Гарри продолжал мерзко ухмыляться. - А ты боялся.
   - Мда? - Поначалу, недоверчиво разглядывая свое отражение, Малфой с каждой секундой все больше воодушевлялся. Без розовых бантов и голубых лент его расшитая золотом мантия хоть и выглядела излишне крикливо, но, по крайней мере, он больше не был похож на игрушку. А растрепанные волосы лишь добавляли его виду некоторую толику озорства. - Хм... мне нравится, но что скажет мама?
   - Если леди Нарцисса решит, что я испортил твою одежду, что же, готов возместить причиненный ущерб. - Кашлянув, Гарри почти шепотом пробормотал. - Лучше уж это, чем смотреть на ту мерзость, в которую тебя обрядили.
   - А заклятием не восстановит? - Избавившись от бантиков, Драко вдруг испугался, что его мама сможет вернуть все одним взмахом палочки.
   - Обижаешь. - Подкинув в воздух кинжал, Гарри, продолжая улыбаться, несколько раз прокрутил его между пальцами. - Гоблинское серебро. После него только вручную пришивать, разве что. Да и то, не факт, что получится.
   - Но это же опасно! Я как-то в отцовском кабинете хотел взять один посмотреть, так папа мне чуть уши не оторвал! Почему тебе разрешают его носить? - Возмущению, написанному на лице племянника, Гарри даже несколько умилился.
   - Полагаю, все дело в том, что я умею с ним обращаться. А вот меч пока что отец не дает. Только тренировочный, эх... - Печально глядя в окно, открывающее великолепный вид на зеленеющий сад, Гарри протяжно вздохнул. Получить собственный меч было его заветной мечтой, только вот обладать им может лишь грандмастер Защиты. Он с радостью согласился бы и на любой из семейных, но здесь мракоборец проявил, в общем-то, не свойственную по отношению к Гарри твердость. Отец заявил, что подумает над этим, только когда Гарри научится с ним толком управляться. А учитывая, что его навыки, по мнению мракоборца, лежали где-то между уровнями: "детский сад", "кошмарно", "ужасно" и "отвратительно", мальчик был уверен, что для начала ему придется победить в поединке.
   - Да кому они нужны? Мечами уже лет сто никто не пользуется. Тьфу!
   - Сын мой, боюсь, в этом ты ошибаешься. - Оглянувшись на входную дверь, Гарри кивнул Люциусу Малфою. Он еще несколько минут заметил в зеркале шагающего по коридору бывшего упивающегося, остановившегося послушать их разговор, однако не считал нужным что-либо предпринимать по этому поводу.
   - Вынужден признать, что некоторые мечники довольно... - при произнесении этих слов у сэра Малфоя невольно задергался левый глаз - искусны. Молодые люди, собирайтесь быстрее, вас уже все заждались. Драко, в Косом Переулке будет полно зевак и журналистов. Надеюсь, мне не нужно объяснять, как тебе следует себя вести.
   - Не волнуйтесь, сэр, если Драко сделает что-то не так, я обязательно ему подскажу. - Справедливости ради, стоит отметить, что Гарри сам был не слишком опытен в общении с журналистами. Почему-то присутствие мракоборца вселяло в этих господ скромность и неуверенность, так что ему в лучшем случае, приходилось только иногда улыбаться, да приветливо махать в камеру. Мальчик уже больше года при каждом выходе в город брал с собой коллекцию фотокарточек, и за все это время к нему подошли лишь пятеро смельчаков. Впрочем, в данных условиях было достаточно и этого. Никого постороннего к месту, где наследник Малфоев будет отмечать свое пятилетие, близко не подпустят.
   Показательно проигнорировав лежавшие на полу банты и ленты, Люциус медленно кивнул, и, с щелчком развернувшись на каблуках, неспешно направился в гостиную.
   - Опять! - Драко едва не зарычал от злости, обвиняющее ткнув пальцем в Поттера чуть ли не закричал. - Проклятье, почему тебя все слушают, а меня нет?
   - Потому что я - Живая Легенда. Меня все должны слушать. - Закашлявшись, Драко убрал палец и успокоился.
   - Логично. Ну что, пойдем?
   - Да, кажется, ничего не забыли. - Пропустив Драко вперед, Гарри неторопливо шагал за ним по Малфой Мэнору, попутно размышляя о своем отношении к кузену. Поначалу он воспринимал его примерно как волчонка, глупого, но забавного, и первые месяцы постоянно незаметно над ним посмеивался. Изменить отношение к нему, Гарри заставило поведение старших Блэков. А конкретно - Арктуруса и Кигнуса II. Они, как и женщины, постоянно восхищались "маленьким принцем", хвалили его, трепали по волосам и задаривали подарками, в то время, как Гарри от них слова доброго не услышал. Вот только была здесь одна особенность; никому из них и в голову не пришло бы спросить его о чем-то серьезнее, чем какой тот хочет десерт. При всем своем показном "добродушии" младшего Малфоя воспринимали, как что-то вроде собаки.
   И тогда Поттеру стало его элементарно жалко. Он вовсе не собирался его утешать, или заниматься еще чем-либо подобным, но, подсказать, как себя стоит вести и навести на некоторые мысли... почему бы и нет? И к удивлению мальчика, Драко оказался довольно сообразительным.
   - Кстати, Гарри, спасибо. Отличный подарок. Теперь можно будет не только книжки читать.
   - Брось, мне для племянника ничего не жалко. - Добродушно хлопнул по плечу приятеля мальчик. О том, что особенно "не жалко", когда это "ничего" обходится совершенно бесплатно, Гарри решил умолчать. Все же отличный подарок для Малфоя - граммофон, совмещенный с колдорадио. Самое прекрасное в нем было то, что отцу принадлежала половина "Boardman Records" единственной волшебной студии звукозаписи на всю Британию, причем, работающей не только с волшебниками. Ну, и практически все более-менее технологичное музыкальное оборудование производилось здесь же. В стране было не так уж много музыкантов, да и радио с граммофонами были не особенно популярно среди консервативно настроенных волшебников, но некоторый доход фирма все-таки приносила, да и заграничные заказы не были редкостью...
   Собравшись в гостиной, дети еще успели выпить по кружке чая, прежде чем наступил полдень, и семья дружно аппарировала в Косой переулок, отмечать день рождения наследника Малфоев. Гарри был совершенно уверен, что масштабное празднование в кафе Фортескью затеяно лишь с целью их совместного с Драко появления в газетах, но об этой своей догадке благоразумно молчал. Всему свое время и место, если он достаточно умен, то сам однажды это поймет, а если нет... значит, такова судьба.
   Гарри много раз слышал, что истина достаточно болезненная вещь, и потому, людей к ней стоит подводить постепенно, иначе, они могут запросто возненавидеть "благодетеля". Так что, он совершенно не желал оказаться тем, кто "откроет Малфою глаза", хотя бы уже поэтому. Во-первых, у Драко полно живых и здоровых родственников, которые и должны заниматься его воспитанием, а во-вторых, пока это не опасно, племянник вполне может позволить себе немного детства. Уж над ним-то точно не довлеет никаких пророчеств.Глава V(бечено)
  
  You say you don't wanna run and hide
   A face that no-one knows
   And everyone ya meet, you're gonna show
   You're nobody's slave, nobody's chains are holdin' you
   You hold your fist up high,
   And rule the zoo
  
   Oh, you just got to be
   Up high where the whole world's watchin me
   Cos I, I got the guts to be somebody
   To cry out
  
   I wanna be somebody,
   Be somebody soon
   I wanna be somebody
   Be somebody too
  W. A. S. P. "I wanna be somebody"
  
  Появившись в пустом переулке за "Дырявым Котлом", Гарри пинком по нужному кирпичу открыл выход на Косую Аллею. В Переулке, как всегда, на его вкус было слишком много народу. Разряженные в самого причудливого вида одежду волшебники, создавали невероятную шумиху и толчею, однако, при появлении импровизированной процессии, предпочитали расходиться в стороны.
   Еще бы, как Блэки, так и Моуди с Малфоями, обладали довольно специфической репутацией. А уж если они все вместе...
   Гарри так и не смог разобраться, кто распугивает зевак сильнее: "бывший" пожиратель, отставной аврор, или прадедушка Кигнус, которого мальчик подсознательно считал самым опасным. В конце концов, ему пришлось признать, что по видимости, определяющее значение оказывает вся совокупность факторов.
   Делая вид, будто не замечает реакции окружающих, Гарри приветливо всем улыбался, махал рукой и кивал, тем не менее, стараясь идти поближе к прадеду. Драко поначалу кривился, глядя на прохожих, но заметив реакцию Поттера, подошел к Кигнусу с другой стороны, и, взяв его за руку, начал повторять движения Гарри.
   Мальчику даже захотелось рассмеяться; Драко действительно быстро учился, к тому же, приветливая улыбка и радость от встречи с незнакомцами в его исполнении смотрелись гораздо достовернее, не смотря на все проведенные перед зеркалом часы. Возможно, потому что делая это постоянно, Гарри терпеть не мог притворяться. Разумеется, он понимал смысл слова "маскировка", знал, что некоторые вещи следует держать при себе, да и что само понятие притворства довольно эфемерно, но легче от этих знаний не становилось.
   Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что он вообще не любил множество вещей. Как временами шутил отец, довольно часто, "заранее", или просто "на всякий случай". Пока что проблему с влиянием ярости на собственное сознание окончательно решить ему так и не удалось.
   Вокруг выкупленного на сегодня кафе Флориана к моменту прихода гостей был выставлен низкий деревянный заборчик, исключительно дабы обозначить, что вход закрыт, а вокруг дежурили несколько волшебников из Департамента Магического Правопорядка. Для чего они здесь нужны, Гарри решительно не понимал, поскольку многочисленные "приятели" сэра Малфоя были вполне способны за себя постоять, а если волшебные "бобби" здесь для того, чтобы не допустить беспорядков, оставалось только предполагать, как они будут пытаться остановить разбушевавшегося Кигнуса Блэка или Аластора Моуди. Чтобы остановить этих двоих, вероятно, не хватит и Дамблдора.
   Следующие полчаса мальчики провели, встречая все прибывающих гостей. С каждым непременно нужно было поздороваться, поинтересоваться делами, и наконец, приняв подарки, отвести к положенному ему месту. В принципе, Гарри уже мог быть более-менее спокоен за Малфоя; по крайней мере, он надеялся, что Драко не станет интересоваться чужим финансовым положением, не начнет никому давать глупых советов, или обвинять в магглолюбии, стоит ему отвернуться. Поттер с ужасом вспоминал месяцы, в течение которых пытался втолковать Драко, что людей стоит оскорблять только намеренно, преследуя какие-либо более важные, чем самоутверждение, цели.
   А ведь у него был собственный экземпляр "Правил хорошего тона", где все это черным по белому написано. Хуже всего оказалось то, что кузен вовсе не намеревался кого-либо обижать или настраивать против себя, а наоборот, был почему-то уверен, будто осознавшие свое ничтожество люди тут же исправятся и начнут превозносить Драко Великолепного.
   Часто Малфой раздражал его своим непониманием очевидных вещей и бессчетным количеством глупых вопросов, однако, Гарри не мог не признать, что возиться с ним ему, в общем-то, нравилось. Приятно было в кои-то веки почувствовать себя мудрым, умным, всезнающим и могущественным. Многие бы сказали, что это низко потакать собственному самолюбию за счет племянника, однако, Гарри мало интересовало мнение не знакомых ему людей. К тому же, пользы для Драко в данный момент было несравнимо больше.
   День рожденья наследника по составу приглашенных гостей хотя и подразумевал присутствие только родственников и "друзей семьи", но на деле мало отличался от рождественского бала. Разумеется, гостей было значительно меньше, чем на приеме, раза так в два, однако, их все равно оставалось больше двухсот человек. Особенно странным выглядело появление маленького, невзрачного человечка с забавной шляпой-котелком в руках, повсюду таскавшегося за сэром Малфоем. Гарри его раньше никогда не видел, но судя по отцовскому описанию, он посчитал, что это был некий Фуджа. Трусоватый и не слишком сообразительный, но вполне добросовестный чиновник из отдела Магического Транспорта. Главное при общении с подобными - во время разговора, покрепче держать их за горло.
   Сами мальчишки устроились рядом с Диггори, Вудом и Флинтом, поскольку болтать с остальной малышней стало скучно теперь даже Драко. Крэбб с Гойлом, конечно, тоже присутствовали, но они, насколько Гарри успел понять, вообще были ребятами не разговорчивыми.
   Для себя мальчик выбрал место за ближайшим к стене кафе столиком, спиной к стене и видом на Переулок. Не то, чтобы он опасался нападения при таком скоплении народа, но бдительность в этом мире еще никому не мешала. Упорно занимаясь окклюменцией, ему, в конце концов, удалось сделать то, о чем ему говорил отец. Теперь подготовка к возможному нападению для него не была следствием паранойи или перенапряженных нервов, а являлась обычной привычкой. Ведь если постоянно думать о вероятном нападении, можно запросто сойти с ума. А так подготовка была чем-то вроде чистки зубов или мытья рук перед едой. Впрочем, несмотря на все насмешки Моуди, в последнее время он все больше делал то и другое при помощи заклинаний. Поскольку, это, во-первых, быстрее, а, во-вторых, можно обойтись без мыла, воды и зубной пасты.
   - Отличные чары пространственного расширения, Драко. Сейчас здесь легко поместился бы и торжественный зал вашего поместья.
   - Да, дедушка в пространственной магии превосходен.
   - А почему не... - наткнувшись на добродушный и жизнерадостный взгляд Поттера, Седрик негромко закашлялся - мистер Блэк, значит, действительно, великолепные чары.
   Широко улыбнувшись, Гарри, расслабленно откинулся на спинку кресла, и, заложив руки за спину, подставил лицо золотистым солнечным лучам. Недавно он решил, что лишь Гарри Поттер имеет право издеваться над Малфоем.
   Вообще, его до ужаса веселило влияние репутации человека на отношение окружающих к его действиям. Услышав, что какие либо заклинания не удаются Люциусу Малфою, люди в первую очередь думали, будто он посредственный маг, что, кстати, было ошибкой. При известии же, что какое-то заклятие не поддается отцу, им казалось, будто ему под силу все, кроме этого.
   Правила боя... Гарри видел поединок, как нечто среднее между покером и шахматами. В нем в равной степени необходимо, как уметь просчитывать действия противника на несколько шагов вперед, так и постоянно держать в рукаве пару козырей, желательно, пользуясь при этом крапленой колодой. Никому не показывать границы своих способностей, одновременно поражая противника своим могуществом, так, чтобы никто точно не мог сказать, что ты станешь делать в следующую секунду. В конечном итоге, магглы правы: настоящее волшебство - это в гораздо большей степени дым и зеркала, чем кажется даже самим волшебникам.
   Хвала Мерлину, в этот раз праздник не стали затягивать слишком сильно. Дети, даже если они волшебники, остаются детьми и немногие среди них могли веселиться весь день напролет. Конечно те, кто постарше, либо обладающие какими бы то ни было особыми способностями, наподобие Крэбба с Гойлом, могли запросто не спать по несколько суток, но на рождество очень многие к вечеру начали клевать носом.
   После длительных поздравлений, вручения подарков и пожелания Драко всяческих благ, у детей начался пир с обилием разноцветной газировки, пирожных и мороженого. Жена мистера Фортескью готовила просто великолепно. И что немаловажно, к счастью, волшебникам не нужно заботиться о состоянии зубов или желудка, так что даже дети могли позволить себе славную пирушку. С удовольствием вгрызаясь в очередное пирожное, Гарри, с некоторым удивлением, понял, что существуют люди, которые действительно умеют готовить. Такое обилие различных кафешек и пабов при небольшом населении и с учетом существования домовиков и различных заклинаний для приготовления пищи, раньше казалось ему странным, но в сравнении с готовкой по-настоящему хорошего повара, эльфийская еда выглядела простым ширпотребом.
   Впрочем, безопасность он все же считал важнее вкуса, и восхищение ничуть не мешало ему внимательно принюхиваться, постоянно при этом накладывая диагностические чары на напитки со сладостями, в том числе и малфоевские.
   А еще приходилось постоянно одергивать Драко, и следить, чтобы стоящие за оградой журналисты, не сфотографировали его в каком-то глупом положении. Впрочем, это ничуть не мешало ему сейчас наслаждаться жизнью.
   - Дальше празднование продолжится в Малфой-мэноре. Гарри, ты с нами? - кивнул Драко на веревку, которую взяли в руки "особенно приближенные".
   - Извини, кузен, но у меня еще сегодня занятия. - Кивнул мальчик на рассекающего толпу мракоборца. - Увидимся во вторник. Удачного вечера.
   - Спасибо, тебе тоже. И еще раз, классный подарок!
   Когда часть гостей исчезла в направлении Мэнора, а остальные принялись расходиться по домам, Аластор хмуро осмотрелся по сторонам, и предложил пройтись до дома пешком. По вечерам в парках, хе-хе, опасно, но Гарри справедливо полагал, что в данном случае опасность угрожала вовсе не им.
   - Давно хотел с тобой поговорить, Гарри.
   - Да, пап?
   - Ты быстро впитываешь знания. Даже слишком быстро. Если все продолжится в таком темпе, уже через несколько месяцев учить тебя станет нечему.
   - Ха. - Когда мальчик скептически хмыкнул, Аластор лишь покаянно развел руками.
   - Ты еще слишком мал, чтобы серьезно загружать тебя теорией магии. Для действительно опасных заклинаний, высшей, или магии крови - тем более. Для порталов нужен довольно высокий уровень в теории и арифмантике... - Не дождавшись от сына реакции, мракоборец лишь тяжело вздохнул. - В общем, предлагаю начать учить тебя аппарации.
   - Я за.
   - Тогда в сентябре и займемся. Но должен предупредить, это будет довольно неприятно.
   - Как всегда. - Беззаботно пожал плечами мальчик.
   - Если бы "как всегда", я бы отдельно не упоминал.
   - Драккл!
   Проходя мимо ярко раскрашенной вывески "Флориш и Блоттс", он на несколько минут пораженно застыл, рассматривая одно из объявлений для посетителей:
  
  "Уважаемые покупатели! Рады вам сообщить, что третьего июня прошел ежегодный сбор средств, для помощи малоимущим и сиротам Волшебной Британии. Счастливы поблагодарить всех откликнувшихся, возможно, вы подарили этим детям будущее. Желаем особенно отметить Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора, пожертвовавшего на нужды детей больше половины собранной суммы".
  
  
   - Возможно, он все же не так уж плох?
   - Что ты, Гарри, просто Альбус, чего у него не отнять, прекрасно умеет жертвовать.
   - Но дети... - Мракоборец, ускорив шаг, лишь безучастно покачал головой.
   - Знаешь, почему большинство волшебников до войны были против политики поддержки магглорожденных? - Уловив неопределенный кивок мальчика, Аластор нахмурился, собираясь с мыслями. - Они не принадлежат нашему миру. Ознакомившись с волшебством, многие тут же понимают, что для того, чтобы комфортно жить среди магглов, достаточно знать лишь "Конфундус" и "Обливиэйт". В итоге такие волшебники очень быстро становятся паразитами, пользуясь тем, что могут предложить оба мира, не давая взамен ничего ни тому, ни другому. Что надо что-то менять -было всем очевидно еще в начале века, вот только с тех времен так и не придумали ничего лучше, чем бесконечно раздувать штат министерства, да выдавливать золото из гоблинов и древних семей. Потому и такое презрительное отношение ко всем, кто с детства не включен в волшебное сообщество. На каждого, кто действительно чем-то занят, приходится до пяти чиновников, и еще столько же вообще не работают. Можешь считать меня параноиком, но если подобное положение сохраняется долгие годы, значит это кому-то выгодно. Кому-то, обладающему властью гораздо большей, чем эти пиявки из министерства.
   Через несколько минут, прошедших в молчании, Аластор с ностальгической усмешкой обратился к мальчику.
   - Недавно перетряхивал старые заплесневелые воспоминания, и вспомнил один довольно интересный разговор. Как думаешь, Гарри, чем различаются между собой светлые, темные и черные маги?
   - Эм, политическими взглядами и положением в обществе? Правда, про черных - думал, будто это синоним к темным, несколько раз встречал упоминания в хрониках, и так называли особенно мерзких. - Недоуменно оглянулся мальчик.
   - Хех, близко, но не совсем. Светлые - знают, какой ценой дается магия. Темным - это известно еще лучше, а вот если слышишь от кого-то "любой ценой", убей его так быстро, как только сможешь. Это сказал мне дед, когда я был чуть старше тебя. Странно, что я со временем об этом забыл, слишком часто были слышны эти слова с обеих сторон. Наверное, паршивый из меня ученик...
   - О, да. Нужно быть редким придурком, чтобы испытать большинство известных заклятий на собственной шкуре. - Добродушно подмигнул отцу мальчик.
   - Ты так добр, Гарри. Не беспокойся, даже если часть из них все же станут нормальными волшебниками, невозможно наверняка утверждать, что Дамблдор не отправит их на алтарь, чтобы преодолеТЬ засуху, или еще по какому-нибудь бесспорно важному поводу.
   Безразлично пожав плечами, Гарри вновь открыл арку в маггловский мир, и угрюмо зашагал ко входу в "Котел". Он уже жалел, что завязал этот разговор о директоре. "Величайший маг современности" выглядел настолько безобидно, что в некоторые его поступки Поттеру было очень сложно поверить даже сейчас. К тому же, в отличие от Малфоя, директор Хогвартса занимался блnbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
nbsp; Правила боя... Гарри видел поединок, как нечто среднее между покером и шахматами. В нем в равной степени необходимо, как уметь просчитывать действия противника на несколько шагов вперед, так и постоянно держааготворительностью явно не для того, чтобы заручиться поддержкой в обществе или уйти от налогов.
   И тем сильнее была его ненависть к старику. Стоило его вспомнить, и Гарри тут же вылетал в "боевой режим", с величайшим трудом удерживаясь от желания начать крушить все вокруг. Таких людей просто не должно существовать. Даже Волдеморт всегда держал слово и никогда не предавал союзников. Эмоции можно было подавить при помощи окклюменции, вот только ему не хотелось. Он чувствовал, что желать стереть в пыль подобного человека - правильно, и понятия не имел, что будет делать при встрече с ним.
   - Но и позволять гневу менять себя не следует. Дамблдор просто не стоит того. Никто не стоит.
   - Почему же ты сам...
   - Эх, Гарри. Надеюсь, ты никогда не узнаешь, насколько могут быть приятны чужие страдания. Хруст костей, кровь, мольбы о пощаде и крики. Под Круцио человек кричит, пока у него не закончится воздух. Со временем голос все повышается и повышается, пока, наконец, не перестает быть слышен, но не исчезает.
   - А что потом? - Передернув плечами, опасливо спросил мальчик. Конечно, в семейных хрониках он читал всякое, вот только есть некоторая разница между пыльными фолиантами и словами человека, прошедшего через ад.
   - Ничего. Только, война давно кончилась, а они все кричат и кричат...Глава VI (Бечено)
  
  Dancing with danger right until dawn
   The sin that you buy and you sell
   Mom and daddy said "the life that you've led,
   You'll party you're way straight to hell"
   On Your knees,You shall be on your knees
   Cos I want you on your knees
   You shall be on your knees
   And I need you on your knees
   You shall be on your knees
   Cos I want you on your knees
   You shall be on your knees
  W.A.S.P. "On your knees"
  
   - И так, аппарация. Большого ума эта наука не требует. Чтобы переместиться требуется представить место, в котором хочешь оказаться, и просто сделать это. Для того, чтобы повысить вероятность перемещения, на первых порах можешь вспоминать ощущения, которые при ней возникают. Ты их хорошо запомнил? - Заложив руки за спину, Аластор с крайне назидательным видом расхаживал взад-вперед по берегу реки в Черной долине, нервируя ученика пристальным взглядом.
   - Да уж, такое забудешь. - Мрачно нахмурился Гарри, вяло постучав по стенке хрустального ящика. - Пап, не напомнишь, зачем нужна эта штука? А то у меня какие-то нехорошие предчувствия.
   - Все просто. Способности к волшебству определяются двумя параметрами: сила и контроль. Сила с рождения практически не изменяется, и существует лишь несколько ритуалов по её увеличению. Впрочем, обычно её с избытком даже у последнего сквиба, так что чаще всего противостояние сводится именно к умению управлять волшебством.
   - Не всегда? - Гарри прекрасно умел слышать оговорки. Обычно в них заключалось все самое важное.
   - Верно. Том Риддл довольно активно наращивал свои силы посредством черномагических ритуалов, так что ты можешь себе представить, к чему приводит злоупотребление подобными методами. - Гарри тут же представил себя лысым, покрытым чешуей и налитыми кровью глазами. Картинка ему не понравилась, и он тут же решил, что воспользуется чем-то подобным лишь в самом крайнем случае.
   - Однако, это не единственный путь. Есть еще магия рода. Она существует вне времени и пространства, и если замкнуть её на себе, твои возможности в высшей магии увеличатся многократно. Впрочем, плата за такой ритуал немногим меньше: у рода, лишенного силы, больше не будет потомков. Это даже хуже чем предатели крови, если магия последних утекает постепенно на протяжении многих поколений, и при определенных условиях этот процесс можно остановить, или даже повернуть вспять, то в первом случае дети попросту не родятся. Ни сквибы, ни магглы. Вообще никого. В общем, разница между этими двумя путями лишь в том, что замкнув магию на себе, ты не становишься похож на... кхм, короче говоря, внешность не меняется. И на разум, теоретически, второй вариант тоже влиять не должен.
   - Но есть и другие способы?
   - В точку. В третьем случае платить придется не чужими жизнями или собственными потомками, а болью, кровью, потом, и прочими малоприятными, но зато вполне восполнимыми вещами. Нужно подойти к своему пределу так близко, как только сможешь и давить, пока глаза из орбит не полезут. Тогда, может быть, при феликсовой удаче, ты станешь немного сильнее.
   Кто бы сомневался, Гарри в очередной раз убедился, что все Моуди, начиная с Беовульфа, сплошные жулики, и платят чем-то материальным только тогда, когда нет другого выхода. То есть, вообще не платят.
   - А я-то думал, ты просто садист... - Хмыкнул он, изобразив на лице язвительную ухмылку.
   - Есть немного. Но сейчас не об этом. Так вот, силы у тебя в избытке, и контроль неплох, даже, как для четырнадцатилетнего. Вся загвоздка в том, что сознательно аппарировать большинство может только к совершеннолетию. Но, если не хватает контроля, всегда можно обойтись мощью.
   - Ты говоришь о стихийной магии. - Хмуро кивнул отцу Гарри.
   - Да, если удастся сделать это один раз, и понять, как именно ты аппарировал, дальше сможешь это делать уже сознательно. - Заметив на лице мальчика совершенно непередаваемую гамму чувств, Аластор поспешил успокоить сына.
   - Да не волнуйся ты, Гарри, это вполне безопасно.
   - Ну-ну. - Мальчик, наверное, с тех пор как себя помнил, знал, что "вполне безопасно" по мнению отца, всего лишь означает, что его телу не будет нанесено непоправимых повреждений. - Может, лучше попробовать аппарацию года так через три? Обойдемся тогда без всяких пыточных ухищрений.
   Мальчик, наконец, вспомнил, где раньше видел подобный стеклянный ящик. По Discovery недавно как раз крутили сюжет об известном маггловском фокуснике Гарри Гудини. Отец был так добр, что подарил ему на день рождения спутниковую тарелку. Очень нужный подарок на пятилетие, мда. Впрочем, от бабушки с дедушкой в этот раз он ждал острова, а получил какой-то браслет... этот год нес для него сплошные разочарования.
   - Можно и так, но тогда тебе придется пару лет заниматься, в основном, только теорией. Ты же не хочешь, чтобы очки стали тебе действительно необходимы?
   Глядя на ехидную усмешку отца, Гарри возвел глаза к небу и расстроено что-то промычал, забираясь в проклятый ящик. Топиться ему категорически не хотелось, но и тратить несколько лет на бесполезные занятия было бы роскошью. Разумеется, теория для мага важна, вот только для выживания боевая магия казалась ему предпочтительнее. Стоило его ногам шлепнуть по дну стеклянного "гроба", и лежащие на дне цепи с грузами, тут же опутали его тело.
   - Ладно, давай уже.
   Когда Гарри это сказал, на дне ящика стала стремительно прибывать вода. Сначала она затопила щиколотки, затем дошла до пояса, и он вдруг осознал, что сначала придется плавать, с грузом-то, а затем она и вовсе полностью заполнит емкость. Слова паника он не знал, читал как-то в словаре, но...
   В общем, мальчик методично продолжал попытки, сосредоточив взгляд на ближайшем холме. Вода дошла до груди, а результата все не было. В конце ему пришлось задержать дыхание, упершись головой в прозрачную крышку, и вот, когда в глазах уже потемнело...
   - "Ennervate!" Хм, странно. Не получилось. Но ничего, с первого раза мало у кого выходит. Завтра попробуем, и послезавтра...
   Когда мракоборец ушел, оставив Гарри приходить в себя, мальчику захотелось завыть от тоски. С неба приветливо светило сентябрьское солнышко, птицы в ветвях приветствовали новое утро, а самому Гарри захотелось побыстрее изучить "Avada Kedavra".
   Пытка продолжалась неделю. Каждый день Гарри хотя бы раз пытался аппарировать из проклятого ящика, и всегда это заканчивалось Эннервейтом. Он знал, что может попросту отказаться, но так же ему было известно, что без этого умения он потратит несколько лет впустую. Годы, которых у него может и не оказаться. У него снова начала болеть голова, а в желудке прочно поселилось чувство, будто его выворачивают наизнанку, но к результату мальчика это ничуть не приближало.
   - Ладно, последняя попытка. Не сможешь, будем пробовать через пару лет.
   И вновь все закончилось пробуждающим заклинанием. Отец давно ухромал в направлении дома, а Гарри все стоял перед проклятым ящиком. Сейчас он его ненавидел немногим меньше, чем директора Хогвартса. Эта коробка его достала.
   - Подойти к своему пределу так близко, как только сможешь, и давить на стену, пока глаза не вылезут из орбит. - Задумчиво прошептал он, внимательно разглядывая свое лицо в стекле.
   Пришлось вернуться домой, чтобы запереть дверь для проникновения из Моуди-хауса а также приказать домовику ни в коем случае не приходить на помощь, но Гарри справился со всем с этим быстро.
   - И еще было что-то о смертельной опасности. - Отражение, как всегда, поддержало его ехидной усмешкой, а вот сидящий рядом волчонок протяжно заскулил.
   - Не бойся, Фенрир. Что может случиться с тем, кто будет жить вечно? - Потрепав за холку уже почти догнавшего его ростом волка, Гарри запрыгнул на крышку ящика и без промедления спустился вниз, при помощи магии закрыв её изнутри.
   В этот раз он не стал пытаться подняться к поверхности. Когда вода укрыла его с головой, Гарри все так же продолжал сидеть на дне, изредка пуская пузыри. Он вполне мог задержать дыхание на несколько минут, и посвятил все это время концентрации на холме. Третий путь, все же не так уж хорош. У него был только один определяющий недостаток, который заметил мальчик: никогда не знаешь заранее, удастся тебе в очередной раз себя пересилить, или же у тебя просто начнут крошиться зубы.
   Жжение в легких нарастало постепенно. Прошла, наверное, вечность, когда оно достигло такой силы, что больше не удавалось сидеть неподвижно. В глазах снова начало темнеть, но он по-прежнему не отрывал взгляда от поросшей травой возвышенности. Горло скрутил спазм, и в легкие мальчика хлынул противный поток холодной воды, и, наконец, когда Гарри уже терял сознание, его слух уловил громкий хлопок.
   Тело скрутило непередаваемое ощущение, будто его пропускают через садовый шланг, и уже через мгновение мальчик в облаке брызг рухнул спиной на траву. С громким лязгом рухнули цепи и его конечности начали трястись в судорогах от пришедшейся на них нечеловеческой нагрузки. Прежде чем Гарри смог подняться на ноги, его несколько раз стошнило.
   - Проклятье, мне это начинает нравиться! - Встав в полный рост, Гарри сплюнул, и, вытерев лицо рукой, криво усмехнулся. Если бы сейчас кто-то из граждан Волшебной Британии увидел горящие пламенем глаза на лице своего спасителя, этот человек бы наверняка крепко задумался, а не новый ли темный лорд стоит перед ним? Впрочем, кроме радостно виляющего хвостом волка, никого из разумных в округе не было на многие километры.
   С громким хлопком Гарри оказался прямо напротив ящика, и в следующую секунду стеклянная стенка разлетелась, под веселый звон, осыпавшись градом осколков. Слизнув с кулака кровь, мальчик вытащил несколько засевших в нем стекляшек, и аппарировал на крыльцо. Нужно было обработать раны и сообщить отцу, что у него получилось.Глава 7(бечено)
  
  *В этой главе автор применил чит-код, и промотал почти сразу же целый год))) *
  
  
   **Мнение о ней особенно интересно, так как дальше события начнут развиваться и учебе в тексте внимания уделяться уже почти не будет. Насколько удалось изобразить поединок?**
  
  Living easy, living free
   Season ticket on a one-way ride
   Asking nothing, leave me be
   Taking everything in my stride
   Don't need reason, don't need rhyme
   Ain't nothing I would rather do
   Going down, party time
   My friends are gonna be there too
   I'm on the highway to hell
  AC/DC "Highway to hell"
  
  
  Сидя в библиотеке дома Блэков, Гарри со скучающим лицом разбирал газетные заметки. Прадедушка, кто бы сомневался, все же придумал, чем его занять. Аналитика, умение строить цельную картину происходящего на основе, казалось бы, маловажных и не связанных между собой фактов. Вообще, этому его мог бы научить и отец, однако он по какой-то причине не считал анализ важным. По крайней мере - не настолько, чтобы отвлекаться от боевой магии и окклюменции, и Гарри его, в общем-то, здесь понимал. В любом случае, сложившейся ситуацией мальчик был доволен, всяко лучше, чем просто бездельничать.
   Драко, забравшийся по приставной лестнице к верхним уровням книжного шкафа в какой-то момент пронзительно вскрикнул, и Гарри лишь в последний момент успел подхватить его заклинанием.
   - Гарри? - Нервно кося взглядом, на не прекратившего чтения Поттера, лишь направившего в его сторону руку с растопыренными пальцами, Наследник Малфоев шумно сглотнул. Сам Драко застыл в паре дюймов от пола, а прямо над ним в неустойчивом положении замер шкаф, и несколько повисших в воздухе книг.
   - Да, Драко? - Повинуясь небрежному движению мальчика, шкаф вновь встал, как ему полагается, и книги начали занимать предназначенные им места. Взлетевший в воздух Малфой, стоило заклинанию его отпустить, тут же плюхнулся на задницу, сам того, впрочем, не замечая.
   - Как ты это делаешь?
   - Это элементарно, я же волшебник.
   Поперхнувшись после столь простого и логичного ответа, Драко, чтобы выйти из ступора, энергично потряс из стороны в сторону головой.
   - Я - тоже, но я так не могу.
   - Можешь.
   - Как?
   - Ну, ты должен сосредоточиться на том, что собираешься сделать, продумать, как именно, затем определить нужное количество энергии, и дальше просто направлять силу согласно задуманному.
   - Я спросил, как ты это делаешь, а не что! - Возможно, в этом виноват предшествующий занятиям в библиотеке урок риторики, но услышав столь наглую отговорку, Драко, рассвирепев, вскочил на ноги. В следующую секунду ленивый взгляд Поттера заставил его замереть на месте, но это ничуть не помешало ему разгневанно сотрясать воздух кулаками.
   - Я могу, но не лучше ли тебе будет спросить о магии у родителей? - Под прищуренным взглядом Поттера, все еще красный от злости Драко обиженно поджал губы.
   - Я спрашивал! И знаешь, что мне ответили? Магия - опасна, это не для детей! Сынок, иди, поиграй еще с куклами. Тьфу!
   - Они тебя не обманули.
   - Но тебе ведь учиться никто не мешает! Почему все считают меня никчемным? - Глядя на всхлипывающего мальчишку, размазывающего ладошками по щекам слезы, Гарри болезненно сморщился. Слишком часто у него самого когда-то давно возникало желание куда-нибудь спрятаться и поплакать. И он слишком хорошо знал, что слезы не помогают.
   - Какой же ты дурень, Драко. Никто не считает тебя никчемным. Малолетним - разумеется, но нет, ни в коем случае не никчемным.
   - Тебя все слушают, говорят как с равным. А меня, кроме как о десерте, ни о чем больше не спрашивают. Почему? - Истерика у Малфоя прекращаться не желала. Наверное, с минуту с отвращением понаблюдав за хнычущим ребенком, Гарри решительно встал с кресла, и подошел вплотную к Драко. Резко встряхнув его за плечи, мальчик злобно уставился ему прямо в глаза.
   - Ты радоваться должен. Делаешь, что захочешь и ни за что не отвечаешь. А у меня просто нет права на такие поблажки.
   - Ты научишь меня?
   Под искрящимся надеждой взглядом, Гарри лишь безнадежно покачал головой.
   - Я могу, но ты действительно хочешь, чтобы именно я тебя обучал?
   - А почему бы и нет?
   Замерев на несколько секунд при последних словах, мальчик сам не заметил, как по его лицу расплывается дьявольская усмешка.
   - Действительно, а почему бы и нет?
  
   ***
  
   Гарри настолько увлекся занятиями, что даже не видел, как летит время. Совсем уж быстро пролетела осень, за ней - зима, отметившаяся лишь тем, что он подарил Тонкс усовершенствованное заклятие недосягаемости, благоразумно уложенное перед отправкой в сборник универсальных проклятий. С этого можно бы было смеяться, но по какой-то причине все заклинания, отсутствующие в списке стандартных, приравнивались на уровне Министерства к темной магии. Наказания за её применение, если она не была использована с целью нанесения вреда окружающим не существовало, но и еще сильнее настраивать против себя факультет было Тонкс ни к чему, о чем её недвусмысленно предупредил Гарри.
   Малфой в феврале к собственному, да и Поттерову удивлению, все же сумел разучить беспалочковую "Левиозу", и какое-то время постоянно задирал нос перед Флинтом, демонстративно притягивая любые предметы взглядом, даже когда это вовсе не было необходимым. Тем удивительнее это было, поскольку его никто и не думал знакомить сейчас с началами теории заклинаний. Гарри вообще не понял, как Драко, не зная арифмантики, сумел разобраться в формулах; он-то наивно полагал подобное невозможным. И ведь именно разобрался! У Малфоя просто не было такой силы, чтобы заставить себе подчиняться мир одним лишь желанием. И уж точно, не было достаточно сильных желаний. Среди его предков ни Мерлина, ни Морганы, ни Беовульфа, ни Слизерина не наблюдалось. По линии Блэков в его жилах, конечно, текла кровь Брана, но, каких-то особенных способностей к по-настоящему темной магии, Гарри за ним не заметил. Вообще никаких особенных способностей, за исключением аномально крепких и плотных ментальных щитов.
   Наступление весны же и вовсе прошло мимо внимания мальчика. С тех пор, как он изучил аппарацию, тренировки действительно стали похожи на обучение мастера защиты. Разумеется, умом он вполне понимал, что сражаться подобным образом можно только с волшебными существами, и только в совсем уж редких случаях - магами. И, тем не менее, только сейчас он увидел истинную красоту поединка.
   Конечно, для начала ему пришлось избавиться от скверной привычки прихватывать с собой при перемещении небольшую часть грунта, а позже и научиться перемещаться без звука, но это почти уже вымершее искусство все равно его поражало. Подумать только, при должном умении, один-единственный не слишком могучий волшебник в состоянии уничтожить армию.
   На какое-то время Гарри загорелся идеей создать заклятие, чтобы ломать антиаппарационный купол. Однако, впервые её озвучив, был тут же осмеян и получил в свое распоряжение длиннейший свиток с более, чем тремя десятками различных чар, предназначенных для пролома защиты, в зависимости от принципов её построения. И в каждом случае требовалось в разы больше энергии, чем для её установки. А уж если защита стационарная...
   В общем, боевая аппарация стала для волшебников скорее тем, чем является для магглов фехтование. Только не спортивное, а боевое. И по тем же причинам, что магглы до сих пор всеми способами пытаются запретить холодное оружие, волшебники при малейшей возможности стараются защититься от аппарации. Отчасти, и этим тоже объясняется столь позднее начало обучения одному из, несомненно, полезнейших умений волшебника. Кто-то способен к ней и в тринадцать-четырнадцать, а кто-то не сможет этого сделать и в пятьдесят.
   К счастью, Гарри не нуждался в лицензии, поскольку не был не то, что взрослым, а даже еще не являлся школьником. Министерские умники при составлении закона "О разумном ограничении волшебства" сами себя обхитрили. Впрочем, мальчику было прекрасно известно, что к его правильной формулировке приложил свою руку дедушка Орион, а значит, той расписанной на три десятка листов бредятиной можно было, в лучшем случае, подтереться. Дедушка бы никогда не стал мешать внуку, колдовать в свое удовольствие...
   Тридцатого августа, выходя в Долину для ежедневной разминки, Гарри чувствовал невероятный душевный подъем. Когда ему исполнилось шесть, отец пообещал, что разрешит ему гулять самостоятельно, где только заблагорассудится, главное, чтобы к восьми вечера возвращался домой и исправно занимался. Выходило всего лишь часа три-четыре в сутки, но это были часы абсолютной свободы!
   Оставалось только пройти какое-то испытание, и он смог бы ходить повсюду без сопровождения. Конечно, он по привычке ожидал, что "испытание" вряд ли будет приятным, но в последнее время Гарри стал относиться к таким вещам наплевательски. Одним - больше, одним - меньше, какая разница?
   Весело потрепав по холке уже достигшего килограмм сорока в массе волка, мальчик оставил эту ленивую тварюгу лежать на крыльце. Собственно, дело было не столько в лени, сколько в том, что в последнее время совместные тренировки с отцом начали сопровождаться довольно масштабными разрушениями, и по утрам волк ни в какую не хотел покидать пределов защиты дома.
   Разминку Гарри, как всегда, проводил самостоятельно. Как волшебнику, ему не требовалось никакого бега или чего-то подобного. Только размять мышцы и подготовится к предстоящей схватке. Для первого идеально подходила гимнастика, а для второго - отработка приемов с мечом. Совместно с аппарацией его упражнения выглядели достаточно впечатляюще...
   - Вижу, ты ждешь, не дождешься, чтобы выбить пыль из несчастного старика. - Услышав за спиной до боли знакомый голос, Гарри вместо того, чтобы оборачиваться аппарировал в то же место где был, только лицом к звуку. Ощущения, конечно, своеобразные, но когда дело касается выживания, они, по скромному мнению мальчика, должны волновать человека в последнюю очередь.
   - Пап? - Отец шел, то и дело, припадая на покалеченную ногу, в тоже время, беззаботно раскручивая на пальце связку ключей. С довольно оригинальным брелком в виде черепа с лезущей изо рта змеей. От пристального взгляда Поттера не укрылось также, что один из ключей на связке был от сейфа ? 687.
   - В общем так, Гарри, как и договаривались, сможешь отобрать ключи у одноного калеки, и ты свободен. - Шумно втянув носом воздух, мракоборец криво усмехнулся - По крайней мере, я буду уверен, что если с тобой что-то случилось, я бы, окажись с тобой вместе, пострадал в точности также. - И далее, не обращая внимания на скисшее лицо Поттера, Аластор выбросив из рукава клинок, легко порезал ладонь его кончиком, и небрежно набросав на земле рунный круг, бросил связку ключей в его центре. - Покажи мне, чему научился. Сможешь меня достать, и гуляй, где захочешь.
   Гарри, будто отражение в зеркале, в ответ хищно ощерился в такой же кривой усмешке, и бросился в бой. Мракоборец, столкнувшись с пылающим взглядом сына, на секунду даже едва не лишился равновесия. Мальчик вовсе не терял головы, но каждый раз, беря в руку меч, Гарри чувствовал, будто за спиной у него раскрываются крылья. Кто этого не испытывал, никогда не сможет понять, насколько увлекателен может быть поединок. Постараться представить себе действия врага, и безошибочно определить единственный правильный из тысячи вариантов.
   Они непрестанно перемещались по всей Черной Долине, без сожалений взрывая холмы и ломая деревья, иногда в землю вонзались молнии и струи пламени. Арсенал отца был гораздо обширней, впрочем, Гарри всегда успевал аппарировать с пути заклинания. Он действительно был немного быстрее, и сейчас это преимущество проявлялось во всей своей подавляющей значимости. Отец всегда успел просчитывать его действия, но от трех, четырех, пяти почти одновременных атак с разных сторон даже ему было нелегко уклониться. Чтобы хоть как-то сократить разделяющую их пропасть, Гарри был вынужден постоянно финтить и обманывать. Сейчас, постоянно нанося стремительные удары с разных сторон, он был удивительно похож на мангуста.
   Они то сходились вплотную, то поливали друг друга заклятиями с расстояния. За считанные секунды мальчик с отцом преодолевали многие километры, стремительно вращаясь в хороводе битвы, и ни один из них не мог одержать пока верх. Впрочем, Гарри был немного быстрее...
   Ему нужна была лишь капля крови, которую отец упорно отказывался ему дать, и, тем не менее, хозяином положения сейчас чувствовал себя именно мальчик. Разумеется, он знал, что это всего лишь иллюзия, и без аппарации, как практически всегда происходят бои, все его мнимое преимущество развеется пылью, но сейчас Гарри было на это плевать. Он просто упивался сражением.
   В какой-то момент он и сам стал видеть, куда в следующую секунду переместится мракоборец. Гарри понятия не имел, просчитывал ли он стиль боя отца, воспользовался ли предвидением, или в очередной раз обострилось чутье на магию, а может быть, все это сработало вместе. Сейчас все это не имело значения.
   План действий сложился мгновенно. Не успел Аластор появиться на уже наполовину срытом холме, как в его сторону уже летело "Seko!", а сзади, в воздухе, аппарировал метящий клинком в спину Гарри. Не прошло и секунды, как мальчик остался один на один со своим заклинанием. Казалось бы, он должен бы немедленно уходить с траектории заклинания, но Гарри лишь злобно ощерился, и пропал лишь вместе с подлетевшим к нему заклинанием.
   В следующий раз, только вылетев из аппарационного туннеля, Аластору пришлось тут же убираться обратно; семь заклинаний, одновременно направляющихся к нему с разных сторон, не давали ему и шанса уйти с их пути без мгновенного перемещения.
   Впрочем, и следующий раз оказался не лучше: только появившись на одном из чудом уцелевших деревьев, Аластор почувствовал открытие перед собой аппарационного канала. Выставив перед собой клинок, он сумел защититься от возникшего будто из ниоткуда заклятия. Недоуменно оглядевшись по сторонам, мракоборец удивленно закашлялся, обнаружив Поттера у рунного круга, в паре километров от его текущего положения. Хмыкнув, он приложил правую руку к затылку, и поднесся её после этого к глазам, с изумлением разглядел на указательном пальце две черных капли крови.
   Чертовски рискованно аппарировать вместе с собой заклинание, чтобы отвлечь противника. Когда-то он думал, что только у одного человека хватит для этого сумасшествия. Наверное, именно так и приходит старость. Улыбнувшись, мракоборец перенесся к сыну. Страшно не хотелось позволять ему перемещаться самостоятельно, но он уже давно решил, что если требования к Гарри как к взрослому, то и права у него должны быть такими же. По крайней мере, сейчас Аластор был уверен, что в случае нападения сын сможет за себя постоять.
   - Поздравляю, сегодня ты доказал, что при удаче сможешь задеть одноного, больного калеку.
   В ответ на сентенцию, Гарри лишь расплылся в самодовольной ухмылке. Если этот "калека" в состоянии лично упрятать в Азкабан едва ли не половину темных магов Британии, это звучит, вовсе не так уж плохо.Глава VIII (Бечено)
  
  I know you're the only one who understands
   Afore ye go, before you leave
   You always shake my hand
   Even when I'm crazy, on fire and naked
   Just as Nature intended
   No style but easily blended
  
   You always know where I'll be found
   Hanging somewhere near the ground
   Help me up or help me down
  
   Don't want to lose those days
   When everything is just a haze
   I'm dreaming
  
  Deep Purple "Almost human"
  
  Время от времени попинывая огромные железные ворота, отмечающие границу территории Хогвартса, Гарри едва не подпрыгивал от нетерпения. Он едва сумел дождаться первых же выходных и с замиранием сердца предвкушал, как подруга отреагирует на сюрприз. За несколько минут до того, как явиться сюда, он побывал в Косом переулке и купил у Фортескью пару рожков мороженого. Внимательно осмотрев поток проходящих сквозь ворота студентов, он презрительно хмыкнул в ответ на укоризненный взгляд старого сквиба и вновь вернулся к своему неблагодарному занятию.
   - Гарри? Как ты здесь оказался? - Конечно, она его узнала. Несмотря на некоторый практический опыт, мальчик до сих пор поверить не мог, что для того, чтобы остаться инкогнито, достаточно уложить заклятием волосы и снять очки. Все эти рукопожатия, автографы и раздача фотокарточек казались ему забавными, но иногда утомляли. Для себя мальчик объяснил это так: никто просто не может предположить, будто Гарри Поттер пользуется заклинаниями для укладки волос. И, конечно же, если бы кто-то такую глупость высказал вслух, он бы все отрицал. Маскировка срабатывала почти со всеми, однако, вероятно трудно удивить метаморфа изменением внешности.
   - Погулять вышел.
   - Через половину Британии? - В сомнении приподняла бровь подруга. Разумеется, она прекрасно знала, что способов добраться до Хогсмита за пару минут существует бесчисленное множество, начиная с дымолетного порошка и "Ночного рыцаря", и заканчивая всевозможными вариациями порталов. Однако, у нее были закономерные сомнения в том, что крестный отпустит его одного хоть куда-нибудь ранее совершеннолетия.
   - Я быстрый. - Улыбнулся Гарри, протягивая розововолосой подруге мороженое.
   - Я бы сказала - резкий.
   - Тьфу на тебя.
   Беспечно болтая, Гарри с подругой дошли по грунтовой дороге до Хогсмита, и увлеченно рассматривая витрины, отправились бродить по магазинам. Тонкс хотела попробовать все, а вот сам мальчик выбирал покупки крайне осторожно. Дело было вовсе не в скупердяйстве; так уж вышло, что он считал золото немногим ценнее грязи. Просто Гарри ни в чем не нуждался, да, и если они были в чем-то похожи с белобрысым кузеном, так это в том, что оба были свято уверенны, будто все, что не лучшее - второй сорт. Знай он, что подруга собралась скупить половину Хогсмита, обязательно бы прихватил с собой сумку с пространственным расширением, а так, пришлось прятать бесчисленные пакеты в рукавах и карманах. Он только надеялся, что не забудет что-либо вернуть. Обнаружить в самый неподходящий момент, что сел на пропавший кремовый торт, было не теми впечатлениями, которые бы хотелось испытать мальчику.
   Обойдя, казалось бы, всю деревню, прежде чем зайти куда-нибудь подкрепиться, Гарри с подругой захотели посмотреть на Хогсмит с высоты. Впрочем, как оказалось, они были не единственными желающими. Поднявшись на гору за окраиной деревушки, Поттер и Тонкс встретили довольно крупную компанию хаффлпаффских старшекурсников, трое из которых тут же, радостно переговариваясь, отправились им навстречу.
   - Ребята, глядите-ка, наша резиновая девочка нашла себе маленького дружка. - Школьники весело рассмеялись, дружно хлопнув друг друга по плечам, и, к собственному сожалению, не обратили внимания, что улыбка появилась на лице не только у них.
   - Отвали, О`Брайан! - Тонкс потянулась за палочкой, но Гарри мягко её остановил. Он уже подметил пару бутылок огневиски у остальных, и сейчас хотел, как следует, поразвлечься.
   - Кто же ты, юный полугоблин? Пожирательское отродье, или, быть может, еще один грязнокровка? Ведь другие с нашей малышкой не разговаривают. - Уголки губ мальчика сами по себе стали расползаться в стороны, делая его похожим на чеширского кота. Внимательно вглядываясь в правильные черты лица высокого блондина, Гарри постарался как можно лучше запомнить, как именно выглядят самоубийцы.
   - Следи за зубами.
   - Что?
   - Сейчас объясню.
   Следующий момент надолго отпечатался в сознании Нимфадоры. Поттер дернул на себя руку попытавшегося его толкнуть О`Брайана, и последовавшие события сложились в одно короткое мгновение. Удар, и в воздухе повисает тонкая струйка крови, жизнерадостно сверкнули на солнце четыре выбитых зуба, а от земли медленно отрываются ботинки Карла. Его приятелю, стоявшему справа, достался удар в лодыжку, от которого его нога с чудовищным хрустом изогнулась под прямым углом в неположенном месте, а от лишних страданий его временно избавил тут же ударивший в висок локоть. Третьему достался удар в живот.
   - Мой... - К тому моменту, как О`Брайан рухнул на траву, только тот, которому достался удар ногой в брюшину оставался еще в сознании. Впрочем, ненадолго, почему-то Гарри не любил, когда ему пытались угрожать.
   - Молчать дерьмо. - Удар сапога в лицо заставил хаффлпаффца присоединиться к товарищам.
   - Два года мечтал это сделать. - Еще сильнее взъерошив и так растрепавшиеся от быстрых движений волосы, Гарри встряхнул мантию, сбивая с нее несуществующие пылинки, и вытащил из кармана очки. Небрежным движением, распрямив дужки очков и одев их, он с независимым видом обернулся к подруге. - Только вот думал, что они будут покрепче.
   Некоторое время Тонкс могла лишь открывать и закрывать рот.
   - Так вот почему...
   - Ага, самая большая опасность в Хогсмите - я. - Лениво проведя ладонями над бессознательными телами, Гарри довольно быстро привел их в чувство.
   - Господа, от всей души вам советую, никогда не грубите незнакомцам. Потому что иначе, вы можете пострадать. - Не дождавшись какого либо иного ответа кроме болезненных стонов, Гарри, порывшись в карманах, набрал несколько сиклей, и по-хозяйски бросил их все еще пребывающим в состоянии шока остальным хаффлпафцам. - Эй, барсуки, вынесите мусор.
   - Ну что, подруга, теперь в "Три метлы"?
   Уже спустившись в деревню, Тонкс только и смогла повернуться к приятелю.
   - Гарри, а ты ведь смертельно оскорбил их. - Укоризненно поджала губы подруга.
   - На то и расчет.
   - И ты им угрожал.
   - Как бы я мог? Я - светлый, мы не угрожаем. Всего лишь предостерег. - Прекрасное настроение, охватившее Гарри сразу же после драки вдруг начало куда-то стремительно пропадать.
   - Но зачем... так? Да, они меня иногда достают, но ни О`Брайан, ни Лаффкин, ни Макдугал ничего не могли тебе противопоставить. Говоришь, будто тебя не волнует статус крови и прочее, а стоило им назвать тебя грязнокровкой, и ты их просто с грязью смешал!
   Глядя на уткнувшийся ему в грудь указательный палец подруги, Гарри лишь с недоумением почесал затылок.
   - Дора, если ублюдки не могут ответить за свои слова и поступки, это не повод для них творить, что хотят. Скорее наоборот, им стоит заткнуться и сидеть тихо. Меня не интересует мнение этих ничтожеств, будь я действительно обижен, и трупы этих недоумков уже были бы на полпути в Мунго. Или ты думаешь, окажись на их месте кто-то другой, я поступил бы иначе?
   - Ты ведь их даже людьми не считаешь, так, дерьмо, которое нужно просто счистить с ботинок и идти дальше. Не ври мне, я видела твои глаза, они все время оставались холодными. - В какой-то момент мальчик заметил, что у него начинают жутко болеть зубы. Надрыв в Голосе подруги и слезы в глазах, говорили сами за себя. И после этого, кто-то еще будет его называть неуравновешенным...
   - Но ведь они, правда - не люди.
   - А я, я - человек-то, по-твоему? - Глядя, как округляются глаза девочки, Гарри понял, что в этот раз явно подобрал не ту улыбку. - Ты... - Взмахнув рукой, Тонкс, всхлипывая, убежала.
   - Тонкс, стой! - Он протянул руку подруге вслед, но та уже скрылась в толпе. Даже покупки не забрала.
   Мальчик остановился посреди улицы, невидящим взглядом уставившись куда-то вдаль. Впервые в его жизни Гарри пришла в голову мысль, которая рано или поздно приходит к каждому. Была эта мысль о том, что он совершенно не понимает женщин. Груда мусора, на которой он остановил задумчивый взгляд начала быстро съеживаться, и через пару мгновений вспыхнула.
   - Гарри? - Он далеко не сразу обратил внимание, что на его плечо легла чья-то рука.
   - Гвеног? - Встряхнув головой, мальчик начал медленно приходить в себя. Уже через пару секунд огонь и безумие совершенно пропали из его взгляда. И он смог полностью сосредоточить внимание на высокой смуглой черноглазой брюнетке.
   - Какими судьбами ты здесь? Целую вечность тебя не видела.
   Разумеется, староста школы и капитан команды Хаффлпаффа изрядно преувеличивала. В первый и последний раз они виделись в августе этого года в Германии. Младшая сестра Гестии Блэк тоже, вместе с ним и Драко, ездила на чемпионат мира по квиддичу. Гарри до сих пор ума приложить не мог, как его песному... эээ то есть, крестному отцу удалось уговорить кузину на эту авантюру. Впрочем, из того, что он видел, мальчик сделал вывод, что женатым мужчинам доверяют больше. Даже если этого мужчину зовут Сириус Блэк.
   - Пришел проведать подругу. Не уверен, что это до сих пор так...
   - Ясно. С чего хоть ссора-то?
   - А, не обращай внимания, сам разберусь. - Был бы он сам настолько уверен в своих словах, как это произносил.
   - Ты сейчас домой, или еще погуляешь? Я просто обязана познакомить тебя с командой.
   - Ну...
   - А еще с нами будут "Ведуньи", это ребята с Клау, занимаются музыкой. Я слышала, ты ей интересуешься? - Уловив согласный кивок, Гвеног довольно улыбнулась. - И можешь мне поверить, они отлично играют. Ну же, поверить не могу, что ты откажешься дать фанатам пару автографов.
   - Только если ненадолго.
  
   ***
  
   У Северуса Снейпа был отличный день. Первый выходной после начала занятий. Разумеется, малолетние паразиты так и оставались в школе, но все остальные, начиная с третьего курса, срочно умотали в деревню, чтобы под завязку накачаться сливочным пивом и огневиски. В кои-то веки покинув подземелья, чтобы насладиться ласковым сентябрьским солнышком, он с радостью подставил лицо лучам, вдыхая чистейший горный воздух, стоя на пороге древнего замка.
   И, как водится в таких ситуациях, долго наслаждаться жизнью ему не дали. Стоило на секунду прикрыть глаза, как в школьных воротах появилась целая процессия хаффлпаффцев, удерживающих на весу заклятиями печально известную троицу. Раскрыв двери школы пошире, он стремительным шагом направился им навстречу.
   - Рассказывайте.
   За время, пока процессия добралась до больничного крыла, Северус по сбивчивым ответам представителей "самого дружного" факультета сумел в общих чертах определить картину произошедшего. Впрочем, он предполагал что-то подобное, еще только узнав, что Поттера выпустили на свободу. По его скромному мнению подобным личностям подходит только одно место, а именно, Азкабан. Разумеется, он прекрасно понимал, что Лаффкин, О`Брайан и Макдугал плохо сочетаются со словами "Просто подошли поздороваться", а Поттер достаточно выдержан, чтобы не действовать без формального повода, но подобная жестокость сейчас казалась ему избыточной. Пусть, иногда и сам подумывал о воспитательном круциатусе для данной компании.
   - О Мерлин, снова эти трое. - Всплеснув руками, мадам Помфри указала школьникам, куда укладывать пациентов. - Неужели снова сцепились с Биллом? Я думала, он еще с третьего курса доходчиво объяснил всем и каждому, что с ним связываться не стоит. Ну что за безобразие, сначала Аластор со своими дружками, затем - Поттер, но эти хоть обычно обходились без членовредительства. Теперь Билл, что будет дальше? - Оглянувшись на скривившегося зельевара, колдомедик извиняющеся улыбнулась. - Извини, Северус.
   - Боюсь, Поппи, в этот раз мистер Уизли здесь ни при чем. Но двое из трех тобой упомянутых, к этому "безобразию" имеют отношение самое непосредственное. - На упоминание "Мародеров" зельевар лишь безразлично взмахнул рукой
   - Неужели Поттер? - удивленно округлила глаза волшебница. - Ему же около шести?
   - О, дети сейчас так быстро растут...
   Накладывая на школьников диагностические заклятья, женщина не переставала тихо ругаться.
   - Чувствую следы темной магии. Простые зелья здесь не помогут. - Вздохнув, волшебница вяло пошла к камину, сейчас, больше, чем наложить повязки она ничего не могла, и нужно было срочно отправлять детей в Мунго. - Подумать только, раздробленная челюсть, открытый перелом ноги и ушиб брюшной полости. У всех троих сотрясение и у одного сломан нос. Если через пять лет начнут повторяться шестидесятые, точно уйду в отставку. Я уже слишком стара для всего этого.
   - И оставишь Поттера один на один со школой? - С ехидной усмешкой приподнял бровь зельевар.
   - Проклятье.Глава IX (Бечено)
  
  Why, you wanna tell me how to live my life?
   Who, are you to tell me if it's black or white?
   Mama, can you hear me? Try to understand.
   Is innocence the difference between a boy and a man.
   My daddy lived the lie, it's just the price that he paid.
   Sacrificed his life, just slavin' away.
   Ohhh, if there's one thing I hang onto,
   That gets me through the night.
   I ain't gonna do what I don't want to,
   I'm gonna live my life.
   Shining like a diamond, rolling with the dice,
   Standing on the ledge, I show the wind how to fly.
   When the world gets in my face,
   I say, Have A Nice Day.
   Have A Nice Day
  Bon Jovi "Have a nice day"
  
   Оторвавшись от заметки с крикливым названием "Новый лорд, и снова Темный?", Абрахас Малфой потянулся к стакану воды на краю тумбочки. Время брало свое, и он в последние годы почти не выбирался из больницы, сократив общение с семьей до редких визитов сына с семьей в палату. Впрочем, сегодня Люциус был один.
   - Вижу, Бешеный Глаз, неплохо натаскал щенка на кровь. - Бросил он, отложив "Пророк" на подушку.
   - В "Дуэлянте" Уиллфорд детально разобрал произошедшее, и назвал поведение Поттера образцовым для юного лорда, пусть, и "несколько агрессивным". - Привычно растягивая слова, довольно хохотнул Люциус. - Умение столь тонко, но при этом доходчиво оскорбить представителей древних, уважаемых семейств, приравняв их то ли к магглам, то ли вовсе - к домовикам, во истину дано не каждому.
   - Лафкины идиоты, не стоило им вообще поднимать шумиху. Возможно, спусти они все на тормозах, Поттер ничего бы предпринимать не стал, хотя я в это не верю. А теперь, сомневаюсь, что после оскорбления национального героя, кто-то из этих троих сможет найти в стране хоть какую-нибудь работу.
   - О, да, Буллстроуд рассказывал, что когда в Визенгамоте собрали заседание, Дамблдор потребовал, чтобы опеку над Поттером передали кому-то другому. Поскольку Моуди и о себе позаботиться не в состоянии.
   - И что было дальше? - Поправив больничный халат, пожилой длинноволосый мужчина с короткой серебристой щетиной на лице, с кряхтением осторожно подошел к окну.
   - Сначала небольшая часть "дамблдорцев" и кое-кто из "болота" его поддержали. А потом и они вспомнили, что Поттер, не вынимая палочки, покалечил троих шестикурсников. Иметь дело с обозленным победителем Темного Лорда... да и кто знает, чему еще его мог научить "Главный Аврор". - Сбившись с мысли, Люциус и себе налил воды из графина. - Ну, и наживать себе такого врага, как Аластор, мало кому захотелось. В общем, все срочно признали, что он действовал в соответствии с "Законом о защите чести и достоинства" от пятого века, и обязали родителей тройки принести извинения и выплатить "пострадавшему" мальчику компенсацию.
   - Хотел бы я это видеть.
   - О, да, я тоже. Интересно, почему никто не вспомнил об аврорате и гоблинах?
   - О них никто и не забывает. Просто о таком не принято говорить вслух. А что с Драко? Ты до сих пор позволяешь ему общаться с этим... - Не в силах подобрать подходящих слов, Абрахас просто взмахнул рукой.
   - Юным лордом? Да, позволяю. Сейчас как раз подыскиваю ему подходящего наставника по фехтованию. - Устало помассировав глаза, Малфой с недоумением осмотрел Абрахаса. - Отец, чем тебе так не нравится Поттер? Признаюсь, до того как с ним встретиться, я был настроен по отношению к нему несколько скептически, но мальчик действительно поражает.
   - Тебе следовало бы держать от него Драко подальше. Такие умения не даются просто так. Когда лорд пропал, Моуди вместо того, чтобы успокоиться и тихо сдохнуть в своем замшелом склепе, решил выковать себе меч. У них это неплохо получается. Не обманывайся сынок, Поттер не человек, а оружие, бомба замедленного действия, как сказали бы магглы. И никто не знает, когда у него что-то щелкнет в голове, и он взорвется. Но мне не хотелось бы, чтобы в этот момент рядом с ним находился мой внук. - Под раздраженным взглядом отца, Люциус неловко поерзал на кресле.
   - Блэки отзывались о нем весьма восторженно, ну, кроме Друэллы с мужем, впрочем, их можно понять. И Северус, при всей его нелюбви к Поттерам, не раз замечал, что мальчик просто поразительно талантлив. Что, если Моуди просто готовит себе смену?
   - Блэки обязаны Бешеному Глазу фактически спасением рода. Они сделают и скажут все, о чем тот их попросит. Твой грязнокровный приятель тоже совсем не обязательно будет посвящать тебя в подробности "учебы". Моуди купил его с потрохами. - Усмехнувшись, пожал плечами старик.
   - Чем? - Недоуменно вскинул бровь Люциус.
   - Чем? Смотри сам: деньги, знания, положение в обществе, свобода... достаточно причин, чтобы держать язык за зубами, верно? Моуди дал ему все, что обещал вам Лорд, только без вылизывания сапог и необходимости целовать край плаща. Достаточно причин для верности, ты не думаешь? Я не уверен, что Моуди сейчас способен видеть разницу между наследником и оружием. И даже если ты не ошибся, и Поттер действительно "супермальчик", на твоем месте я начал бы тем более переживать, не будет ли купленный Драко меч однажды направлен против тебя?
   - Что же, по крайней мере, пока рядом с ним Поттер, я могу быть уверен, что никто не рискнет назвать Драко "пожирательским выродком".
   - Обманывай себя, сколько хочешь, сын, только сначала подумай, чем обернется твое нежелание видеть истину, для семьи.
   - Для семьи? Отец, не тебе мне рассказывать о семье. Если ты уже забыл, напомню. Когда в прошлый раз ты придумал "беспроигрышный" вариант, как возвысить семью и увеличить ее благосостояние, мы лишились двух третей счетов, а я взамен обзавелся хозяином, крайне занятной татуировкой и парой довольно неприятных воспоминаний, без которых с радостью бы обошелся.
   Когда дверь в личную палату хлопнула, знаменуя, что Абрахас Малфой вновь остался в одиночестве, старик лишь раздраженно взглянул на нагло ухмыляющегося с первой полосы мальчишку, и, раздосадовано покачав головой, взял в руки лейку, и принялся поливать цветы на подоконнике. Он вовсе не был уверен, что из себя представляет Гарри Поттер, но совершенно точно чувствовал в нем врага.
  
   ***
  
   - ...Такие дела. Представляешь, Брюнхильда, я еще и виноват оказался. Жестокий и бесчеловечный мерзавец, который калечит ни в чем не повинных детей. Но это ладно, пусть думает, что хочет, но ведь она их простила. Даже поведывала в больнице... - Возмущенно рассказывая портрету о последних перипетиях своей жизни, Гарри практически не переставая, размахивал руками.
   - Я пытался сказать, что не стоит поворачиваться спиной к тем, кто годами плевал тебе в лицо, но куда уж мне - малолетке. Я же в жизни ничего не понимаю. Дура. - Плотно сжав губы, мальчик шумно и зло вздохнул. - Если быть человеком - значит улыбаться всяким уродам и делать вид, будто все хорошо, и они еще вчера вовсе не поливали тебя грязью, я таким человеком, быть не хочу. А, что я с тобой говорю, ты всего лишь слепок личности, воплощенный кистью давно умершего художника. И к тому же постоянно молчишь.
   Последние слова мальчик произнес исключительно из-за одолевавших его эмоций. Женщина перед ним вызывала у него неподдельное уважение. Единственный человек, удостоенный места в зале славы, притом не являющийся частью рода. Зигмунд, сын Кримхильды, когда вырос, сорвал со стены портрет матери и вышвырнул его в камин, повесив вместо него валькирию. Или вейлу, как их называют сейчас. Блондинка с копьем и вороном на плече отмечала границу последней трети зала, где находились древнейшие из представителей его рода, всегда печальная, и никогда ни с кем не говорившая. Даже Зигфрид за тысячу лет так и не смог выпросить у нее прощения. Впрочем, Гарри иногда казалось, будто при его виде, на лице девушки иногда проскальзывает мимолетная улыбка.
   Ее портрет должен был символизировать то ли, что правда важнее родства, то ли, что справедливость не имеет срока давности, то ли что-то еще, чего Гарри до сих пор толком не понял. Предки вообще не любили, когда что-то оказывалось просто и однозначно, а может быть, элементарно ленились, но, как правило, любой их плевок оказывался до жути важным и кошмарно многозначительным. А может быть, это было частью бесконечных наставлений потомкам, и подразумевало, что всегда и везде нужно искать подтекст.
   Беовульф однажды сказал, будто все дело в том, что красотка-вейла гораздо симпатичнее рыжей стервы, и к своему огорчению, Гарри не мог быть уверен, что это не было одной из причин. Однако, несомненно, у Брюнхильды было огромное преимущество перед всеми остальными портретами в зале славы. Она молчала.
   - Ладно, прощай королева Исландии. Может быть, как-нибудь на днях еще загляну. - Обернувшись, Гарри, высоко вздернув подбородок, начал свое неторопливое шествие к двери. Возможно, это было глупо, изливать душу перед людьми, которые давно умерли, но, во-первых, он делал это исключительно в рамках занятий оклюменцией, чтобы избавиться от душившей его ярости, а во-вторых, он мог быть уверен, что портреты никому ничего не скажут. Проблема была в том, что Гарри терпеть не мог жаловаться, и подобные разговоры нередко вызывали лишь очередные вспышки гнева, однако он понемногу справлялся. Всего-то и нужно было, что вместо немедленного подавления злости силой воли, просто постепенно успокаиваться.
   Тонкс помирилась с ним уже через две недели. В конце концов, они были знакомы едва не с пеленок, и одна ссора не могла так просто разрушить многолетнюю дружбу. Но, что Гарри узнал только недавно, она наладила мир с собственным факультетом. И этого мальчик уже понять не мог. Дело не в ревности, он бы только обрадовался, найди подруга приятелей в Рейвенклау, Гриффиндоре или даже на Слизерине, но барсуки...
   Кроме того, он чувствовал себя использованным, и это без сомнения новое ощущения радости ему не прибавляло. Гарри был практикующим легилиментом, и отлично знал, что даже лучшим из людей время от времени приходят в голову разные подленькие мыслишки. Вот только слышать их, направленные на себя, доставляло немного удовольствия. Вообще, мальчик в последнее время достаточно часто подумывал о веритасеруме и обливиэйте, либо сеансе глубокой легилименции, чтобы уж точно все выяснить, но с друзьями так определенно не поступают. К тому же, Тонкс могла часть собственных мыслей и не осознавать, так что Гарри пока решил просто отойти в сторону.
   Кто он такой, чтобы останавливать человека, если ему так хочется свернуть себе шею? Пусть сначала сама разберется, кого считать друзьями, а уже потом решает, мириться с ним или нет. А у него есть дела поважнее. Впрочем, полторы тысячи галеонов и выражения лиц родителей ублюдков, когда во время принесения извинений их снимали газетчики, изрядно поднимали мальчику настроение. Подумать только, одной дракой он сумел заработать на все семь лет учебы, и еще на метлу осталось...
   - Пап? - Оторвав взгляд от пухлой книги кожаном черном переплете, мракоборец выжидающе кивнул.
   - Да, Гарри. Ты что-то хотел?
   - Пап, помнишь, ты говорил, что у каждого мастера должен быть меч? А я как бы... - На последней фразе мальчик, взмахнув рукой, ненадолго замялся. Юридически он мог бы зваться мастером защиты, так как выдержал поединок с грандмастером, пусть последний и был не в лучшей форме, а условия боя были весьма далеки от реальных.
   - Думаю, после Хеллоуина можно будет попробовать договориться с гоблинами. Получишь ты его, наверное, только ближе к совершеннолетию, но тут уж по-другому никак. И не особенно гордись, мой двоюродный дед Персиваль стал мастером защиты в восемь...
   - А где его портрет? - Гарри с недоумением пожал плечами. О таком он даже не слышал.
   - Нет никакого портрета. Вместо школы он пошел в наемники и к одиннадцати его сожрала стая оборотней.
   Откашлявшись, Гарри запрыгнул в кресло и с любопытством принялся сверлить взглядом отца.
   - Вот как? Кхм... ладно. А ничего, что я был принят в род? Это никаких проблем не вызовет? - Не будь мальчик достаточно сведущ в окклюменции, вероятно, он бы и сам этого не подозревал, но за все годы, проведенные здесь, Моуди-хаус так и не стал для него домом в полном смысле этого слова. Он чувствовал себя здесь в безопасности... но и только. Никакого сравнения с Годриковой Впадиной или подарком дедушки с бабушкой. Гуляя по пустым залам, заставленным свидетельствами чужих побед, чужой славы и чужих жизней, иногда он ощущал себя вором, пробравшимся в чью-то гробницу. Гарри об этом не просил, а значит, у него не было поводов для благодарности, но ему было противно от одной мысли, что все вокруг однажды будет принадлежать Поттерам. От его собственного рода остался только странный символ, который, если кто и помнил, обычно связывали с Гриндевальдом, да счет в банке с кучкой бесполезного золота.
   Может быть, у него был не самый здравый рассудок, но, однозначно, один из самых исследованных, так что Гарри почти всегда знал причины своих чувств и поступков. И единственным основанием для такого отношения к семейному наследию, был воспринятый им близко к сердцу семейный кодекс. Гарри не хотелось, чтобы все это однажды исчезло, но и принять такое наследие он спокойно не мог, считая его незаслуженным. Пусть этот выбор сделали за него. Отчасти, именно поэтому он и старался изо всех сил превзойти волшебников в Зале Славы. Фамилию он менять не собирался определенно, и идея однажды стать хозяином Моуди-Хауса восторга не вызывала, но поскольку это все равно однажды случится, постараться встать с прошлыми хозяевами этого места на один уровень - было меньшим, чем он мог бы им отплатить.
   - Проблемы будут. Впрочем, это мои проблемы, и они не должны тебя беспокоить.
   - Хорошо. - Гарри лишь согласно кивнул. По отцу такого не скажешь, однако он был превосходным дипломатом. По крайней мере, ему было крайне нелегко отказать. - Пап, я тут читал, что до тех пор, пока не получу собственный, могу ходить с одним из семейных клинков.
   - Верно. - Захлопнув книгу, мракоборец с хлопком поставил её на журнальный столик. - Можешь.
   - И что я для этого должен сделать? - Гарри не был уверен, что действительно хочет знать ответ.
   - О, сущие пустяки. Всего-навсего - провести ночь в Хеороте.Глава X (бечено)
  
  
  Mighty and brave is the fighter of shade
   He's prince of the darklands... Dargor his name
   Adopted by Vankar, old wizard of Helm
   disciple of evil he twisted his brain
  
   Fire burns between pride and honour
   Steel wild pounds in his dragonheart
   Face to face with the cult of evil
   Prince of lands of the darkest dream
  
   We sing to the wind the legend of the kings
   to spread our heart to the kingdom of dust
   where heroes are lost, where now reigns the shadowlord
  Rhapsody "DARGOR, SHADOWLORD OF THE BLACK MOUNTAIN"
  
  
  Противный стук о стекло вырвал ранее посапывающего Драко Малфоя из сновидений. Сосредоточившись на собственном восприятии времени, он раздраженно одернул полог, и не смог удержаться от ругани. Шесть утра. Был только один человек, который мог в это время бросать камни в его окно. Поттер.
   - Поднимайся, Малфой, и открывай! - С досадой взглянув на стекло, весело поблескивающее странной золотистой закорючкой, Драко поправил пижаму и пошел встречать гостя.
   Поттер нанес на камень какое-то заклинание, передающее звук, и, бросив его в окно, перенес заклятие на стекло. Отчего его голос, сейчас кажущийся особенно мерзким, без всяких препятствий проникал в комнату.
   - Какие дракклы тебя принесли? В такое время приличные люди еще спят. - Стоило Драко открыть окно, и Поттер, подхваченный резким порывом ветра, тут же взлетел на второй этаж, с удобством устроившись на подоконнике.
   - Забавно, что о приличных людях говоришь мне именно ты. Не помню, чтобы Малфои этим славились.
   - Ну ты и урод.
   - Спасибо Драко, я знаю. - Очаровательно улыбнулся Гарри.
   Раздосадовано покачав головой, Малфой отошел в сторону.
   - Это то, что я думаю? - Мальчик с интересом кивнул на висящий на стене меч. - Дерьмо, почему японский? И что за стиль?
   - Угу, катана. Нитэн-Ичи-Рю. Папа выписал из Японии кенсэя. В Британии почти не осталось мастеров меча, и никто из них не согласился иметь дело с Малфоями. Из европейцев тоже желающих вести с нами дела не нашлось, так что...
   - Я взгляну? - Уловив безнадежный кивок приятеля, Гарри с легким щелчком вытащил клинок из ножен.
   - Ммм... - Внимательно осматривая серебристое лезвие, Поттер едва его не облизал, при этом презрительно морщась. Проведя вдоль клинка пальцем, он легонько по нему щелкнул, и, продолжая кривить нос, прислушался к звону. - Не абы что, но в целом приемлемо. - Клинок был действительно неплох, что можно сказать о любой гоблинской работе. Пока Гарри его разглядывал, перед его глазами, будто бы, промелькнула целая история. Сначала, из привезенного с континента серебра выковали сотни тончайших полос. Затем, гоблины тщательнейшим образом нанесли на них цепочки рун, или, в данном случае, иероглифов. Хотя, отличаются одни от других лишь формой, но никак не содержанием. Потом их долго сковывали воедино, обильно насыщая магией, и наконец, закаляя клинок в крови различных волшебных существ и соке растений. Возможно, Гарри назвал бы этот меч шедевром, если бы не одна маленькая деталь. Гораздо более простой внешне отцовский двуручник при ударе начинал петь. Нэглинг, при одном взгляде на него, вызывал дрожь, и без каких бы то ни было внешних проявлений, прямо-таки источал ненависть. Этот же клинок был мертвым. Просто заколдованный полированный кусок металла. Возможно опасный, но назвать такое частью души... нет уж, увольте.
   - О Мусаши я слышал, мой... - Гарри принялся рассеяно загибать пальцы - прапрапрапрапрадед, Леонид, был приятелем Миямото, и своими глазами наблюдал, как тот забил Кодзиро веслом. Забавная история, но восточные школы все равно совершенно никчемные. А кто наставник-то? Насколько я помню, сейчас могут учить только Хидеаки и Кагеяма. Кто из них?
   - Кагеяма. А откуда ты знаешь мистера Мусаши?
   - Не бери в голову, старики переписываются. Хотелось бы взглянуть, на что он способен...
   - И в чем проблема? Заходи через неделю, увидишь. Но ты уверен, что справишься с мастером? И чем тебе так не нравятся восточные школы? - Недоверчиво хмыкнул Драко. Чего он никогда не мог точно сказать о друге, так это когда у него проявляет себя невероятно раздутое самомнение, а когда он действительно знает, о чем говорит. Недавно он пришел к выводу, что одно другому не мешает...
   - Я и не справлюсь. Но вот посмотреть... ах, все равно не получится, мне на пару лет нужно будет покинуть Британию. Разве что потом. - Разочарованно протянул Гарри. - А не нравятся... просто все они слишком мрачные, слишком скучные, слишком любят правила, а также бесконечно рассуждать о красоте и гармонии. Можешь мне поверить, столкнувшись с противником, упражняться с ним ты будешь вовсе не в каллиграфии.
   - Присаживайся, что ли. - Кивнул Драко приятелю на обшитый зеленым бархатом пуф у стола.
   Щелчком пальцев вызвав домовика, Малфой и сам присоединился к приятелю, устроившись на свободный табурет рядом с письменным столом.
   - Добби, принеси нам чай и пирожные.
   - Сэр, но еще не было завтрака ... - Попытался было возразить домовик, но его причитания были тщетны.
   - Быстро. - Раздраженно цокнул языком мальчик, и уже через несколько мгновений дети смогли насладиться превосходным английским чаем.
   - Куда это тебе понадобилось уезжать? - Драко удивленно округлил глаза. В последние месяцы друг все меньше времени проводил среди Блэков, но он и не подозревал, что Поттер может куда-то уехать. Без него будет скучно. Конечно, всегда оставалась возможность связи через зеркала, но это не то.
   - На Рейн, конечно. В самый неподходящий момент из семейных шкафов выпала пара скелетов, и теперь мне придется какое-то время провести среди гоблинов. - Тяжело вздохнул мальчик, начиная рыться в карманах. - Почти забыл, вот, держи.
   Гарри протянул приятелю тонкую книжицу в плотной кожаной обложке.
   - Что это? - С интересом вскинул брови Малфой, с любопытством листая исписанный совершенно ровным Поттеровским почерком дневник.
   - Так, мелочи. Кое-что из моих старых записей. Тебе пригодится. Не думал же ты, что я позволю тебе оставаться и далее столь прискорбно необразованным? Конечно, здесь нет ничего серьезного, так пара упражнений на память, несколько разобранных простеньких заклятий, да десяток-другой простеньких трюков, но учиться чему-то более сложному без наблюдения лучше даже не пробовать. Даже последнее, "Relashio", я бы тебе изучать не советовал. Несколько раз кончики пальцев сжег, пока начало получаться. - Самодовольно хмыкнул Гарри, выпустив в люстру поток молний. - Чертовски больно. А вообще попробуй надавить на деда. Кигнус III если правильно к этому делу подойти, вполне может дать тебе пару уроков.
   - И как же ты это видишь? - С сомнением нахмурился Драко.
   - К примеру, можешь сказать, что хочешь утереть мне нос. Они с тетей Друэллой меня не слишком-то любят.
   - Ты сюда прилетел. Этого вообще больше никто не может!
   - Здесь ты ошибаешься, как минимум, у одного - вполне получалось. И вообще, на большее, чем несколько минут довольно медленного полета меня пока не хватает. Слишком много силы расходуется впустую.
   - Просто великолепно, чтобы соревноваться с тобой мне придется достичь уровня Темного Лорда. Ты сам веришь в возможность того, что предлагаешь? - Насупился Малфой.
   - Во-первых, Кигнусу совершенно не обязательно об этом знать, а во-вторых, тебе никто не мешает попробовать. - Весело подмигнул приятелю Гарри.
   Драко лишь разочаровано покачал головой. Он вырос на историях о Мальчике-Который-Испепелил-Темного-Лорда, и сейчас, ему казалось, что с самого момента встречи с ним пытался его превзойти. Иногда даже удавалось, но почему-то всегда выходило, что только в тех вопросах, которые Поттера совершенно не интересовали. Он бы, навернnbsp;ое, начал считать себя слабаком, если бы однажды во время ссоры не подвесил под потолком Флинта...
   - Спасибо, может, что и получится.
   - Ладно, дружище, счастливо оставаться, а мне, пожалуй, пора лететь. Будут какие-то вопросы - зеркало всегда при мне. - С этими словами Гарри взял небольшой разбег, и, выпрыгнув ласточкой в окно, медленно, время от времЕни заваливаясь то в одну, то в другую сторону, полетел к границе поместья.
   - Удачи в Вормсе. Позер... - То ли восхищенно, то ли укоризненно протянул Драко, ленивым взмахом ладони прикрывая оконные створки.
  
   ***
  
   - Пап, и все же, можешь ты мне четко сказать, насколько это опасно? - Требовательно уставился на мракоборца мальчик, с неприязнью разглядывая высокую дверь. Как всегда бывает в таких ситуациях, смелость куда-то исчезла в самый неподходящий момент, но пока что её вполне успешно заменяла злость.
   - А хр... кхм, Мерлин его знает, Гарри. - Почесав обрубок носа, Аластор несколько раз задумчиво стукнул деревянной ногой по окованной железом доске. - Это древняя магия, которую вряд ли до конца понимали даже сами создатели. В Хеороте каждый встречал что-то свое. Он не испытывает твои навыки или магию, но это всегда познавательно и, как правило, довольно болезненно. За все время, что эти чертоги принадлежат Моуди, в нем погибли лишь единицы.
   О том, что далеко не каждый представитель семьи в этот зал когда-либо входил, Аластор решил тактично умолчать. Гарри был мал, но его душа совершенно определенно являлась душой воина. К тому же он все равно об этом наверняка читал, а лишнее напоминание сейчас только заставило бы его дополнительно нервничать. Гарри совершенно не умел отступать, и мракоборец уже сам не знал, как с этим бороться. Подобная опрометчивость слишком часто встречалась в его семье, благо, он сам был тому прекрасным примером.
   Возможно, сейчас он врал самому себе, ведь прекрасно осознавал, что излишняя самоуверенность проходит лишь с опытом, но уж здесь чем-либо помочь возможность у него отсутствовала. Казалось бы, это очевидно, что вечная слава дается лишь осмотрительным; достаточно взглянуть на портреты древних героев. Однако на практике, перед тем как понять столь простую мысль, обычно ты успеваешь лишиться нескольких частей тела.
   - Иди Гарри, и не переживай, кому-кому, а тебе там едва ли что-то угрожает.
   - Жди утром. - Тяжело вздохнув, мальчик поудобнее перехватил высокий хрустальный графин с рубиновой жидкостью, и, отворив противно скрипящую дверь, вошел в зал.
   После первого же шага ему пришлось на несколько секунд остановиться. Вспыхнувшие в держателях факела, не столько давали свет, сколько подчеркивали клубящуюся по углам и под потолком тьму. Невольно передернув плечами, будто бы ощущая на себе тысячи злобных взглядов из мрака, Гарри задрал повыше голову и осторожно приблизился к алтарю. Сейчас ему трудно было сказать, являются ли тени и мерзкий шепот на краю слуха реальными или плодом его воображения. Да и не так велика разница для волшебника; с одной стороны, подсознание мага способно само воплотить кошмары в реальности, а с другой, враг вполне может скрываться и в твоем собственном разуме.
   Поставив сосуд с драконьей кровью на черный алтарь, Гарри хмуро взглянул на череп Фафнира и принялся снимать доспехи. Он уже давненько начал задаваться вопросом, были ли у предков какие-то проблемы, что многие ритуалы непременно нужно проводить без одежды, или в те времена, когда они создавались, той самой одежды, еще не придумали? Конечно, скорее всего, Моуди просто пользовались древними ритуалами, но иногда мысли о том, что предки были проклятыми извращенцами, доставляли ему удовольствие.
   Разоблачившись, мальчик пару раз пнул трофейный алтарь, и, забравшись на него, откупорил графин. В сороковых годах Дамблдор и Фламель описали двенадцать способов использования драконьей крови, и в волшебном сообществе считается, будто это все. Как оказалось на практике, Моуди помнили еще несколько. С последним глотком отвратительной солоноватой жидкости Гарри краем сознания отметил, что тьма начала разрастаться и завалился на спину.
   Факела погасли. Открыв глаза, Гарри в течение нескольких секунд не мог осознать, где находится. Окружающая обстановка расплывалась перед глазами, а предметы то и дело меняли свои очертания. Но все же, видел он в темноте совершенно отчетливо, пусть и исключительно в черно-белом спектре. Поглощенная суть теневого волка не пропала бесследно. Опасливо скатившись с алтаря, он пару мгновений продолжал сверлить подозрительным взглядом зависшее над ним темное облако, пока за спиной не раздалось странное шуршание.
   Обернувшись, Гарри увидел, как раскачивается прибитая над дверью рука Гренделя. Оглушительно клацнула челюсть Фафнира. Мальчик подозревал, что едва ли угрожающая ему опасность будет физической, но все равно внимательнейшим образом осматривался по сторонам, пусть даже не слишком твердо стоял на ногах.
   Когда облако тьмы над алтарем начало сгущаться, приобретая смутные человекоподобные очертания, мальчик сначала изготовился к прыжку, и лишь мгновение спустя заметил, что у высокой темной фигуры нет запаха. Когда существо спрыгнуло на пол, Гарри заметил серебряный латный ботинок на его правой ноге, мелькнувший из-за на секунду приоткрывшейся полы плаща.
   - Кто ты? - От волнения в голосе мальчика прорезались едва заметные рычащие нотки.
   - Это должен сказать мне ты, Гарри Поттер.
   Мальчик недоверчиво глядел, как тянутся руки незнакомца к капюшону, и с оторопью заметил на его левой руке несколько знакомых шрамов. Захотелось мельком взглянуть на свою собственную, но каким-то чудом Гарри удалось сдержаться. Он слишком хорошо помнил, как волчьи зубы разодрали ему ладонь.
   - Я... - На какое-то время мальчик даже прекратил дышать. Показавшееся из под откинутого капюшона лицо одновременно напоминало ему обоих родителей; еще не покалечившегося Аластора Моуди и Джеймса Поттера. Смущал только длинный шрам, пересекающий левый глаз, и страшно выглядящий вертикальный зрачок в нем. - Моя часть.
  - Да... говввори... я должжжен слышшшать. - Существо явно сгорало от нетерпения, оно неуловимым движением приблизилось вплотную к Гарри, и ухватило его за горло.
   - То... что я... не хочу... в себе... принимать. - Мальчик начал задыхаться, к тому же, в голову ему будто всадили раскаленный гвоздь; суматошно подыскивающий правильные ответы разум впервые на его памяти разбил мир на осколки без участия ярости. Еще бы, она сейчас стояла перед ним.
  - Быссстрее.
   - Ненависть... страх... подлость... гордыня... - Тем сложнее было размышлять об этом, поскольку Гарри себе, в общем-то, очень даже и нравился. Плотно сжав губы, он резко выдохнул. - Слабость...
  - Главвное сссказано.
   В следующую секунду мальчик шлепнулся на пол, и сидя на заднице, потирал горло, со злостью глядя на собеседника.
   - Что же я должен делать, сражаться с тобой? - Еще только произнося эти слова, он уже понял, что ответа не добьется. Впрочем, если задуматься, ответ очевиден...
  - Здессь решшшаешь лишшшь тыы.
   - Победа бессмысленна. Если ты часть меня, смерть одного из нас возможна лишь в случае смерти другого. Выходит, мы должны примириться? - Продолжал судорожно рассуждать Гарри. Головная боль все усиливалась. - Или же бой не будет до смерти? Отец сражается с собой, сколько я себя помню.
  - Тыы не Алассстор, Слишшшком много тьмы, чччтобы сссмириться. И это не делает его сссильнее.
   - Последний год он сражался с ним наравне.
  - Не сссдержжживалсся. Ххотел умерреть.
   - А Один призывает лишь тех, что нужны именно ему. - Изучая истории о древнем верховном боге и по совместительству предке легендарного Скьольда, Гарри пришел к парадоксальному выводу, что Один был эдаким скандинавским воплощением закона Мерфи. Вживую его никто не видел, но каждый испытывал на себе.
   - Тогда начнем. - Поднялся на ноги мальчик. Сейчас он был уверен в том, что делает. Постоянно отрицая в себе то, что ему не нравилось, он рисковал покалечиться гораздо сильнее, чем лишиться ноги или глаза. Чтобы быть полноценным, человек должен обладать всеми качествами и чувствами, и совершать те или иные поступки лишь в зависимости от собственного выбора.
  - Как пожелаешшшь. Клинки за троном.
   - А все-таки прав был Люк, темной стороны нет. - Усмехнулся Гарри, глядя, как в него впитывается темный вихрь.Глава XI (бечено)
  
  
  Hearing music from the deepest forest
   Songs as a seduction of sirens
   The elf-folk is calling me
   Tapio, Bear-king, Ruler of the forest
   Mielikki, Bluecloak, Healer of the ill and sad
   Open the gate and let me follow the uncarven path
  
   The way to the lands
   Where as a hero I stand
   The path where Beauty met the Beast
   Elvenpath
   It's the honesty of these worlds
   Ruled by magic and mighty swords
   That makes my soul long for the past
   Elvenpath
  
  Nightwish "Elvenpath"
  
  
  Очнулся Гарри там же, где принял драконью кровь. На алтаре давно исчезнувшего бога, чье могущество кануло в Лету даже прежде, чем из памяти смертных стерлось его имя. Волшебника оно, впрочем, не волновало; в любом случае, сейчас алтарь был привязан лишь к силе рода. Мерный треск факелов даже при слабом освещении сейчас казался Гарри успокаивающим, а тьма больше не выглядела враждебной. Он не мог с уверенностью утверждать, происходила ли встреча с собственным отражением в действительности или всего лишь ему пригрезилась, но совершенно отчетливо помнил, что оружие нужно искать за троном.
   Тень не солгала, за высоким креслом с резной спинкой, на сиденье которого покоилась простая без всяких украшений золотая корона, Гарри обнаружил хлипкую деревянную дверь без замка. Стоило ее открыть, и до слуха Поттера донеслось тихое, едва различимое пение, сопровождаемое мягким разноцветным сиянием, освещающим стену хранилища.
   Клинки. Истинное сокровище рода, которым никогда не сможет воспользоваться кто-либо посторонний. Боевые маги обожали сравнивать оружие с женщинами, причем часто, не в пользу последних. Поскольку в отличие от людей, оружие не предает. Многие мастера меча, в случае, если не оставляли потомков, предпочитали, чтобы их хоронили вместе с клинком. Одна любовь и одно оружие. Разумеется, эти слова были частью наставлений, а вовсе не семейного кодекса, стоит отметить, довольно лаконичного, но именно так предпочитали жить предки. По крайней мере - стремились.
   Так что нет ничего удивительного в том, что даже член семьи мог воспользоваться лишь одним из клинков, предварительно пройдя не самое легкое испытание. Гарри было крайне интересно, почему магия рода заставила его "поговорить" с собой, притом, что остальные встречались с чем-либо иным. Каждому зал указывал на его собственные слабости, и давал возможность их преодолеть, и то, что именно он столкнулся со своим отражением, непременно должно было что-то обозначать. Так же, ему еще предстояло разобраться, что этой ночью в нем изменилось, однако, сейчас явно было не время об этом задумываться.
   Истинные мастера меча встречались не часто даже среди Моуди. Фактически, отец был первым грандмастером защиты за последние полтора века. Чего не удалось ни деду Бриарею, ни прадеду Кратосу. Последнему, скорее всего, лишь потому, что во время штурма Нурменгарда, инферналы оторвали ему руку, однако, история не знает сослагательного наклонения.
   Всего шестьдесят четыре клинка, часть из которых известна в обоих мирах, часть - лишь в магическом, а некоторые и вовсе остались известны лишь членам рода. Впрочем, трех мечей здесь не было; сломанный Бальмунг Зигмунд отправил в Исландию в качестве извинений, Нэглинг хранился в кабинете отца, а Тюрфинг был расколот на мелкие части и уничтожен, чтобы впредь им никто не воспользовался.
   Мечи играли всеми цветами радуги, и каждый из них был воистину уникальным. Одни излучали спокойную уверенность, другие жаждали боя, третьи о чем-то грустили... они обладали самой разной формой и размерами, от изящных рапир до двуручников, и за каждым скрывалась своя собственная удивительная история. Иногда прекрасная и возвышенная, иногда полная коварства, подлости и предательства, а иногда - способная превзойти самые жуткие из кошмаров худших преступников в Азкабане.
   Молодому волшебнику нужно было найти наиболее подходящую ему песню, ту историю и клинок, что как можно ближе совпадут с ним характерами. Ведь лучше оказаться безоружным, чем держать в руках оружие, которое тебя не слушается. Гарри медленно шел вдоль оружейной стойки, полностью занимавшей стену зала, осторожно касаясь рукоятей клинков кончиками пальцев, только сейчас начиная осознавать, что какой бы его фамилия ни была, он всегда будет отчасти Моуди.
   В какой-то момент по пальцам будто прошелся удар тока. Отдернув на секунду руку, Гарри зарычал от ярости и вновь схватил рукоять. Поток хлынувшей в этот момент в него энергии едва не вышиб из Поттера сознание, куда там волшебной палочке. Вытаскивая клинок наружу, он едва не рухнул на колени, не в силах справиться с кипящей в нем силой, но все также упорно продолжал тащить клинок на себя. В какой-то момент приток энергии прекратился, и Гарри почувствовал, как из него стремительно начала убывать магия. На какой-то миг ему захотелось бросить оружие, но гневная мысль о том, что это всего лишь очередное глупое испытание вовремя придала ему решимости.
   Изо всех сил рванув клинок на себя, Гарри с торжеством вскинул его над головой. Кажется, в порыве чувств он даже рыкнул. В его руке неистово сверкал совершенно обычный внешне меч каролинг, отличающийся от маггловских собратьев лишь необычным серебряным сиянием. Mistilteinn, меч Траина.
   Несколько раз, взмахнув клинком на пробу, волшебник пришел в неописуемый восторг. Меч излучал веселье и рвался в бой, при этом идеально слушаясь временного обладателя. Гарри прекрасно знал, что клинок, в лучшем случае, лишь может иногда помочь оказавшемуся в беде потомку, точно направив в нужный момент его руку, но ничего другого молодому волшебнику от чужого меча и не было нужно. Не только палочка способна учиться у волшебника, и не только она способна передавать ему свои знания. А собственный клинок... Гарри был уверен, что однажды его получит.
   Вернувшись в зал, он без лишней спешки облачился в доспехи, с интересом осматривая Олений Чертог. Дверь в зал с клинками бесследно исчезла, и Гарри даже не стал забивать себе голову, существует ли она всегда, либо появляется лишь в момент нужды. Если древнюю магию не могли понять даже те, кто её сотворили, собственные шансы в ней разобраться Гарри оценивал как близкие к нулевым. Сейчас, без давления разлившейся по залу тьмы, Хеорот выглядел если не уютным то, по крайней мере, своим. По какой-то причине Гарри знал, что пока он здесь, во всем мире не найдется никого, способного ему навредить. Он не чувствовал какого-либо притока сил; кодекс рода утверждал, что члены семьи должны добывать себе силу сами, но совершенно отчетливо ощущал, будто на его плече лежит рука кого-то древнего и могущественного. Впрочем, злоупотреблять родовой защитой тоже не стоило, предки не слишком любили, когда кто-то пытался за ними спрятаться, в чем Гарри их определенно поддерживал. Хороший совет в качестве помощи - более чем достаточно.
   Отчасти, такое относительно равнодушное отношение предков объяснялось самой формулировкой семейного кодекса. Фактически, от потомков Моуди требовали только сохранить честь, достоинство и свободу. Что в сравнении с некоторыми полностью регламентирующими жизнь других родов уставами являлось нонсенсом. Впрочем, при всей лаконичности, кодекс Моуди был, пожалуй, самым непримиримым в тех трех вопросах, что он рассматривал. За любое нарушение - смерть, изгнание или вечное проклятье от предков. Так что они были едва не единственной семьей в Англии, у которой не только в восемнадцатом, но и в двадцатом веке сохранилась кровная месть и несколько довольно варварских обычаев. Конечно, у наиболее древних ирландских и шотландских семей также нередко встречалось что-то отдаленно похожее, однако, по степени кровожадности предки могли легко заткнуть за пояс и гоблина.
   Поскольку семейный кодекс древнейшего и благороднейшего рода для его членов при рассмотрении какого-либо дела в Визенгамоте имеет приоритет перед магическим законодательством, предков статуса и лишили. Вернее, это послужило одной из дополнительных причин. Ведь трудно осудить человека, которому закон диктует лишь держать слово да платить по долгам..., многим попросту неуютно рядом с такими людьми находиться. Впрочем, даже после лишения статуса, в случае противоречия семейного кодекса законам, первый по-прежнему имел преимущество.
   Закончив собираться, Поттер осторожно надел очки, и задорно щелкнув по носу череп Фафнира, с усмешкой оглядел увитые рогами своды Хеорота. Расправив плечи, на прощание подмигнув дракону, Гарри, выпрямившись и задрав подбородок, покинул средоточие силы предков.
   Отец ждал его прямо за дверью, так что едва отворив противно скрипящую дверь, Гарри уткнулся лбом в кончик волшебной палочки.
   - Вижу, все прошло успешно?
   - Более или менее. - Мракоборец спрятал палочку, лишь когда Гарри, небрежно пожав плечами, заговорил, что не укрылось от внимания юного волшебника.
   - Тогда рассказывай, кто же тебе ответил?
   Самодовольно усмехнувшись, Гарри легко тряхнул рукой, выбросив из рукава, пожалуй, все же слишком длинный для его роста клинок.
   - Мистлтейнн? Хороший меч, даже, несмотря на то, что принадлежал Темному Лорду. Я все думал, как бы тебе Дайнслейф и подобная ему дрянь не досталась, а этот, хотя бы, не слишком агрессивен, и служил не только злодеям.
   Гарри согласно кивнул. Этим самым клинком правитель Валланда убил четыре сотни и двадцать волшебников. Довольно неплохие результаты, при мизерном населении Европы в те времена. Только сейчас Гарри заметил, что его отец, судя по всему, за ночь так и не сошел с места. Трудно было сказать, ждал ли он каких-либо трудностей, и надеялся в случае чего помочь, либо просто не смог справиться с волнением, но где-то в глубине души юный волшебник почувствовал, что подобная забота ему приятна. Глупа, но приятна.
   А еще он где-то читал, что "побегом Омелы" Локи поразил Бальдра. К сожалению, о богах было мало что известно даже волшебникам. Ни Моуди, ни даже Певереллы, совершенно определенно той эпохи не застали. Гарри знал только, что когда-то давно некоторые чародеи повелевали магглами, выдавая себя за богов, но о тех временах сочинили настолько много историй, что уже и не разобрать, какая их часть - правда, а какая - вымысел. Справедливости ради, стоит заметить, что если уж маги называли себя "богами", обычно они имели для того какие-то основания. Некоторые из них жили тысячи лет и были настолько искусны в магии, что... да что там древние боги, стоит сравнить Кигнуса II Блэка с большей частью "волшебного" населения Британии, и очень мало кого из них после этого повернется язык назвать волшебником.
   - Иди, отдыхай уже, вижу ведь, что ты на ногах не стоишь. - Вяло кивнув мракоборцу, Гарри устало побрел к себе в спальню. Впрочем, не успел он сделать и десятка шагов, как хриплый рев заставил его замереть на месте.
   - Стой! Чуть не забыл. - Довольно оскалился Аластор, протягивая сыну выуженную из подкладки плаща толстую окровавленную книгу с неровными страницами. - Отныне она твоя. Передашь в свое время наследнику. И не забывай, Гарри, нам вечером еще в Гринготтс. Можешь идти.
   Очумело покачав головой, юный волшебник зажал могущественный черномагический фолиант под мышкой, и поплелся прочь из подземелий. Стоило покинуть своды древнего чертога, и Гарри почувствовал, будто не спал неделю. Вернувшись в спальню, он лишь по привычке включил защиту, на мгновение тускло осветившую вспышкой рун комнату, и без памяти рухнул на кровать.Глава XII (бечено)
  
  
  Your empty walls...
   Your empty walls...
   Pretentious attention
   Dismissive aprehension
   Don't waste your time, on coffins today
   When we decline, from the confines of our mind
   Don't waste your time, on coffins today
   Don't you see their bodies burning?
   Desolate and full of yearning
   Dying of anticipation
   Choking from intoxication
   Don't you see their bodies burning?
   Desolate and full of yearning
   Dying of anticipation
   Choking from intoxication
   I want you
   To be
   Left behind those empty walls
   Told you
   To see
   From behind those empty walls
  
  Serj Tankian - "Empty walls"
  
  
  Земля, горящая под ногами, окрашенная багровым пламенем ночь. И тысячи сражающихся волшебников вокруг. Наслаждаясь звоном стали, раскатами грома и криками умирающих, Гарри уверенно шел вперед, будто скала, рассекая человеческое море. Сейчас он был выше большинства поединщиков, как минимум, в полтора раза. Удивления почему-то не было.
   Каждый удар его клинка лишал жизни двух-трех противников, а удары сжатого в правой руке серебряного щита с легкостью ломали осмелившимся встать у него на пути кости. Где-то за спиной взвыли оборотни, а в небе над его головой ожесточенно сражались драконы. Примерившись к непозволительно беспечной твари, спустившейся слишком низко, Гарри направил палочку на лежащий неподалеку валун, и сбросил ударом камня дракона на землю.
   Шагая мимо шипящей от боли ящерице, Гарри, походя, срубил ей голову. Командование вражеской армии было близко, Гарри чуял их ужас и безысходность, и шел к ним прямо навстречу. Его собственная армия давно осталась за спиной, но волшебника это ничуть не беспокоило. Во всем мире едва ли найдется кто-то, способный сравниться с ним.
   Лучшие воины Валланда бежали с его пути в панике, преследуемые потоками огня и ударами молний, казалось, враг уже обречен, однако, нашлось и несколько смельчаков, бросивших ему вызов. Прикрываясь щитами, к нему медленно подбиралась гвардия. Лучшие из лучших, сотня волшебников на службе у короля, все сплошь закованные в лучшую гоблинскую броню, они дрожали от страха, но с завидным упорством шли к своей смерти.
   Выбив оружие из рук одного из гвардейцев, Гарри немедля ухватил его за пояс и мощным броском разметал порядки противника. Этой ночью Мистлтейн собрал обильную жатву. Волшебник двигался без лишней спешки, но каждый его шаг был неотвратим. В какой-то момент он оказался в окружении, но скрытые под плащом черные доспехи с легкостью держали любые удары, впрочем, их доставалось ему немного. Доведенные до отчаяния воители его будто бы облепили, стараясь изо всех сил найти хоть одну подходящую для кинжала брешь в доспехах, даже притом, что он с легкостью разбрасывал противников в стороны. Гвардейцы пытались применить против него волшебство, активно бомбардируя мага заклятиями, но этим больше вредили собственным союзникам.
   Серебряный клинок выписывал замысловатые дуги под аккомпанемент криков умирающих людей и хруста костей. Несколько ранений Гарри все же досталось, но пары неглубоких уколов в сочленения доспехов маловато, чтобы остановить Лорда. Прошло лишь несколько минут, и с сотней было покончено.
   Измазанный кровью, Гарри стоял на вершине холма над раненным в живот стариком с золотой короной на голове, а гвардия в полном составе лежала у его подножия.
   - Кто ты? назовись, незнакомец, принесший зло на мои земли. - Даже поверженный, седой сероглазый мужчина лет сорока пяти каким-то образом сумел сохранить гордость и некое внутреннее достоинство. Он был бы хорошим противником... не окажись таким слабаком.
   Взмах клинка, и голова длинноволосого короля скатилась Гарри под ноги.
   - Меня зовут Траин...
  
   ***
  
   Свалившись с кровати, Гарри несколько секунд оглушено хлопал глазами, непрестанно открывая и закрывая рот, в тщетных попытках вздохнуть. В первые мгновения, он даже не мог вспомнить собственное имя, а вот серебряный каролинг выглядел абсолютно привычно.
   Разжав руку, Гарри попытался отползти в сторону от клинка, сейчас показавшегося ему дикой гадюкой, впрочем, меч никакой враждебности более не проявлял. Сны о войне бывали у него и раньше, но еще никогда они не были столь яркими... точнее, то, что он видел - вовсе не было сном. Большую часть заклятий, услышанных в "сновидении", он никогда не слышал.
   Неразберихи добавил выскочивший из тени черный волк, яростно зарычавший на Мистлтейн, и по виду, готовящийся к прыжку.
   - Все-все, Фенрир, вряд ли он собирался причинить мне вред. - Потрепав по холке не желающего успокаиваться волка, Гарри сжал зубы, и болезненно зашипев, поднялся на ноги.
   - Проклятье... - Выругавшись, юный волшебник потер виски, и, переложив клинок на диван, побрел в ванную. Даже окончательно проснувшись, Поттер все еще не в полной мере осознавал, кто он.
   Кое-как добравшись до раковины, Гарри включил холодную воду и долго брызгал ей на лицо, пытаясь избавиться от наваждения. Подняв взгляд на зеркало, он в первый момент отшатнулся; из зазеркалья вместо лица на него смотрел черный рогатый шлем с полыхающими оранжевым пламенем прорезями для глаз. Крепко зажмурившись, Поттер ожесточенно потряс головой, и настороженно подняв веки, облегченно вздохнул. Ему всего лишь показалось. По крайней мере, Гарри быстро удалось в этом себя убедить.
   Идти в душ после подобного пробуждения не хотелось совершенно, так что волшебник лишь применил на себя несколько освежающих и чистящих заклинаний. Он чувствовал себя совершенно разбитым и к тому же был раздражен тем, что раньше и понятия не имел, что конкретно стоит за словами "воин учится у своего меча". О палочках твердили подобное все, кому не лень, и, насколько знал Гарри, они не показывали своим обладателям воспоминания погибших более тысячи лет назад негодяев.
   Впрочем, немного подумав, он решил, что это логично: палочку способен за небольшую сумму приобрести любой желающий, а волшебные клинки за деньги не продаются. Гарри даже не представлял, что нужно совершить, чтобы получить от гоблинов меч. Теперь, зная какой привязанностью они обладают к хозяину, юный волшебник мог совершенно иначе взглянуть на поступок того же Годрика Гриффиндора. Способность украсть клинок у истинных хозяев по-прежнему заслуживала уважения, но его деяния были чем-то сродни святотатству. Могло бы показаться странным, что после такого оскорбления Лонгботтомы спокойно себе живут, но юному волшебнику начало казаться, будто он понимает гоблинов; потомкам Годрика оставили жизнь в насмешку. И тем удивительнее был факт наличия в доме более полусотни мечей. Впрочем, Поттер был достаточно умен, чтобы сложить два и два. Даже неделя, пожалуй, слишком долгий срок для снятия мерок, не говоря уже о годах...
   Вернувшись из ванной, Гарри призвал плащ, и, спрятав в рукаве книгу и Мистлтейнн, отправился на кухню завтракать. Или, что будет вернее, ужинать. По дороге он продолжал размышлять о приснившихся ему событиях. В принципе, о том, как Траин стал королем Валланда, волшебник и так знал из хроник, а его стиль боя в двадцатом веке был чистым самоубийством, так что он не увидел ничего особенно полезного. В те времена Аваду знали лишь единицы; она пришла к европейским магам лишь во времена крестовых походов, так что использование тяжелых доспехов тогда себя оправдывало. К собственному огорчению Гарри вынужден был признать, что подобные знания для него бесполезны. Конечно, у отца была похожая школа; он использовал для защиты предметы обстановки и трансфигурацию, что компенсировало большую часть недостатков, но вот Поттер предпочитал делать ставку на скорость. Не то чтобы он сам к этому пришел, однако каждый раз приходить в себя после Оглушителя - не совсем те ощущения, которые жаждал бы испытать здравомыслящий человек.
   Впрочем, он только что увидел образ мыслей Темного Лорда. Глупостью было бы считать, будто все они думают одинаково, однако если это знание поможет ему хотя бы отчасти предугадывать действия противника... такой дар трудно переоценить.
   - Уже проснулся, Гарри, как спалось? - При этих словах Поттеру захотелось пустить Редуктором в довольно прищуренный ярко-голубой глаз.
   - Отлично. Такой захватывающий сон снился: кровь, крики, земля горит под ногами... то, что надо для начала хорошего дня. Даже голову под конец кому-то отрезал.
   При его словах мракоборец порвал газету и хрипло закашлялся. Гарри даже почти поверил, будто отец действительно не ожидал чего-то подобного.
   - Ни... чего себе. В первый же день. Мне несколько месяцев слышался шепот, советующий прирезать деда, пока я не догадался, в чем дело... вы с Мистлтейнном очень подходите друг другу.
   - И лучше бы, папа, тебе об этом не забывать. - Усмехнувшись, Гарри запрыгнул в кресло и придвинул дожидавшуюся его пищу.
   В последние годы ядов и прочих зелий в еде практически не попадалось, но если уж что-то удавалось обнаружить, то зелья были совершенно оригинальные и экзотические. Когда вместе работают параноик и зельевар, обучение распознаванию ядов может принять совершенно не укладывающуюся в рамки рассудка форму.
   - Ох, ох, стоит еще немного постараться, и ты меня испугаешь. - Хохотнув, Аластор, будто бы испугавшись, развел руками, и пару мгновений спустя призвал графин огневиски.
   - Эм, пап, мы ведь к гоблинам сегодня идем, так? - Хмуро кивнул Гарри на стакан с кипящей жидкостью.
   - Верно, Гарри, думаешь, пока есть время, стоит выпить еще бутылку-другую? - Тяжело вздохнув, мракоборец опрокинул виски в себя. - Эти коротышки никогда не наливают.
   Внимательно присмотревшись к отцу, Поттер заметил, что и плащ он одел на выход довольно потрепанный. Зная маниакальную любовь гоблинов к порядку...
   - Ты собираешься специально их разозлить, зачем?
   - Не хочу портить сюрприз, сам увидишь. - Безнадежно покачав головой, юный маг недоверчиво усмехнулся.
   - А они точно не откажутся меня принять?
   - Поверь мне Гарри, они бы с радостью отказались, будь у них выбор. - Расслаблено откинувшись на спинку кресла, Аластор задумчиво потеребил тонкую золотую цепочку на шее, в которую было продето совершенно обычное, на первый взгляд, тоненькое обручальное кольцо, каких тысячи. Что странно, юный волшебник был готов поклясться, что цепочка была всегда, а вот кольца на ней он раньше не видел... разве, что утром.
   - Неужели...
   - Если Моуди что-то выпускает из рук, значит, его руки уже остыли, верно?
   - Хахnbsp; Мечи играли всеми цветами радуги, и каждый из них был воистину уникальным. Одни излучали спокойную уверенность, другие жаждали боя, третьи о чем-то грустили... они обладали самой разной формой и размерами, от изящных рапир до двуручников, и за каждым скрывалась своя собственная удивительная история. Иногда прекрасная и возвышенная, иногда полная коварства, подлости и предательства, а иногда - способная превзойти самые жуткие из кошмаров худших преступников в Азкабане.
&
&
&. - Да, они с гоблинами прекрасно понимали друг друга, можно сказать, говорили с ними на одном языке.
   Закончив то ли с поздним завтраком, то ли с ранним ужином, Гарри, в ожидании назначенного времени, пил кофе, а мракоборец, как всегда, опустошал бар. В пять часов им нужно было быть в немецком отделении Гринготтса, но вот уже часы показали десять минут, а отец, будто никуда и не торопился. Напоминать ему о чем-либо Поттер не стал, в конце концов, Бешеный Глаз наверняка знал, что делает.
   - Ну, Гарри, пожалуй, нам пора отправляться. - Сказал мракоборец, допив третью бутылку.
   - Почему порталом? - Глядя на окутавшийся голубой дымкой серебряный кубок на столе, юный волшебник несколько удивился. Он уже больше года не пользовался подручными средствами для перемещения.
   - Не уверен, что смогу аппарировать в Германию. Сил должно хватить, но если что-то пойдет не так, нас обоих расплескает от Лондона до Вормса, не самые приятные ощущения, знаешь ли.
   Представление о том, что чувствует человек после многократного расщепа, Гарри имел лишь в самых общих чертах. Тренировочные клинки как раз работали по схожему принципу, а вот неправильно аппарировать ему не довелось. Методы обучения у Моуди может быть, и были довольно жестокими, но, чего у них не отнять, эффективными.
   - Было бы крайне неудобно, если бы легендарного Гарри Поттера пришлось собирать по частям сотрудникам нескольких министерств.
   - Только о себе и думаешь. Эх, молодежь, правду говорил Орион, никакой от вас благодарности... - Состроив страдальческое лицо, Аластор горестно покачал головой и кивнул на портал. - Ладно, не будем заставлять наших зеленорожих друзей ждать еще дольше.
   Когда пространство перестало безумно вращаться, играя с чувством равновесия молодого волшебника, а крюк в животе, за мгновение перенесший его на многие мили, наконец отпустил, Гарри осознал себя стоящим на берегу реки посреди типичного провинциального германского города неподалеку от моста.
   - И это все? - На первый взгляд родина королевского дома бургундов не произвела на Поттера особенного впечатления.
   - Идем, чтобы увидеть, каков этот город в действительности, нужно перейти на левый берег.
   Бросив мрачный взгляд на памятник Хагену, Гарри неторопливо поднялся на мост.
   - Как они могут его воспевать?
   - Успокойся, это было более полутора тысяч лет назад. Гоблины отдают дань сыну Альбериха, вернувшему коротышкам золото. Сделай вид, будто не замечаешь. Мне тоже не нравится этот город, бургунды не принесли нам ничего хорошего. Вот, сейчас, смотри!
   При следующем шаге город словно раздался в стороны и Гарри увидел перед собой древнюю столицу Бургундского Королевства. С одной стороны, узенькие улочки с низкими, максимум, трехэтажными домами делали Вормс похожим на Хогсмид, а с другой, последний, в сравнении с городом, казался карликом. А с высоты холма, над домами обычных волшебников мрачно нависал королевский замок.
   - Ох, ничего себе, Гринготтс?
   - Гоблины почему-то крайне не любят предательства и клятвопреступничества. И даже то, что мы с ними были в ссоре, не помешало коротышкам присвоить дворец после гибели Гюнтера. Только ради этого зрелища стоит иногда сюда приходить. Эх, этот мост не зря называется мостом Нибелунгов. Я бы даже сказал, что здесь есть некоторая ирония, учитывая, кто его строил.
   - Но, ему же лет сто, не больше. Как такое возможно? - С недоумением вскинул бровь Поттер.
   - Гарри, какая разница, когда он был создан, если почти все строительство в обоих мирах с некоторых пор принадлежит гоблинам. Они, конечно, умеют строить, но только для себя. Так что нечего удивляться, что большинство построенных в наше время зданий держится исключительно благодаря волшебству.
   Передернув плечами, юный волшебник ускорил шаг. Этот город ему нравился не больше, чем отцу, хотя не признать, что гоблины поступили весьма изящно, Гарри не мог. Именно из этого города тянутся корни нелюбви его рода к различным влияющим на сознание зельям. Сначала Хаген подговорил Кримхильду напоить убийцу дракона амортенцией, затем, после сватовства, Гюнтер и Гизельхер побратались с героем. Но стоило королевам поссориться, и Хаген, узнав от своего сюзерена единственное слабое место Зигфрида, по сговору с Гюнтером проткнул короля Ксантена копьем на охоте. Две отличных причины не любить предателей крови, гоблинов, и, конечно, бургундов.
   Впрочем, из всей королевской династии выжил лишь Гизельхер, бежавший к франкам во время нападения Этцеля, также известного, как Аттила, и вероятно, его потомки живут где-то там до сих пор. Хагена из Троньи обезглавила Брюнхильда, прежде чем последовать в огонь за любимым, Гюнтера же казнила Кримхильда, с которой, в свою очередь, расправился Хильдебранд. Незадолго до ее смерти Зигмунд поклялся матери не искать встречи с её младшим братом, а для Моуди, слово одного - слово каждого. Разумеется, если нельзя достать Гизельхера, можно было бы истребить его потомков, вот только подобные игры со словами допустимы на переговорах с врагами и сделках с торговцами, но никак не при клятве родственникам. Пусть живут и надеются никогда больше не встретиться с Моуди.
   Гарри и сам не заметил, как за размышлениями они с отцом подошли к замку.
   - Совет директоров уже ждет, сэр, прошу следовать за мной. - Не обращая внимания на упрекающий взгляд гоблина, волшебник с отцом вошли в бывший королевский замок. Аластор негромко насвистывал мелодию "Полета валькирий". Гарри даже на секунду задумался, не встречался ли кто из предков по поводу оперы с Вагнером. Некоторые моменты в ней были совершеннейшим бредом, но вот другие по содержанию оказались гораздо ближе к семейным хроникам, чем к скандинавскому эпосу.
   - "Совет директоров"? - Уловив недоумевающий взгляд сына, мракоборец мрачно оскалился.
   - Не обманывайся, гоблины живут дольше. Для них что тинг, что совет директоров - разница только в названии. Даже совет участников не изменился.
   Гарри слышал о гоблинской привычке водить гостей кругами, скрывая истинное расположение залов иллюзиями, но с ними так поступить не рискнули. Во-первых, они и так опаздывали, а во-вторых, если гоблины хорошо знали семью, они не могли быть уверенными, что Гарри с отцом по выходе не составят план замка. В общем, к залу совета их привели кратчайшим путем. И пяти минут не прошло.
   Не доходя десятка шагов до двери, Гарри еще сильнее выровнял спину и начал заранее улыбаться. Не той добродушной улыбкой, что годами репетировал перед зеркалом, чтобы не шокировать многочисленных британских обывателей, нет, здесь и сейчас он мог показать себя настоящего. Ведь они никогда не станут уважать того, кого не боятся. В облике отца тоже что-то незаметно изменилось. Если обычно он старался выглядеть больным и слабым, в зале славы - наоборот ходил исключительно прямо, то сейчас...
   Внимательно присмотревшись к нему, Гарри решил, что сейчас он больше всего напоминал ему крестного. Казалось бы: и хромота на месте, и спина немного сгорблена, - и, тем не менее, когда отец вошел в зал, у Поттера возникло впечатление, будто подвыпивший хозяин пришел поговорить с нерадивыми слугами. Гоблины это ненавидели.
   Беспардонно отодвинув ногой предназначенный ему стул, отец, снисходительно поглядывая на без малого четыре десятка гоблинов, с оглушительным грохотом на него сел. Гарри оставалось только следовать примеру. Хозяева, как ни странно, подобное поведение проигнорировали.
   - Зачем ты созвал нас, Моуди? - Первым взял себя в руки неизвестный гоблин в деловом костюме, сидящий по правую руку от Гринготта, Гарри лишь мог предположить, что это американец. Разговор шел на гобблидуке, и потому не было возможности определить откуда кто-либо из них даже по акценту.
   - Разве это не очевидно, Урхват? Я пришел требовать исполнения договора. Хочу, чтобы вы исполнили свою клятву, и помогли моему сыну создать достойный его клинок.
   - Раар. И у тебя хватило наглости сюда явиться? - Пропустив мимо ушей, восклицание подскочившего на стуле закованного в доспехи коротышки, Гарри продолжил заинтересованно разглядывать зал.
   Обстановка была пышная, но Поттер назвал бы её совершенно безынтересной. Высокие узкие окна, множество убранных в золотые рамы картин выдающихся гоблинских вождей на облицованных мрамором стенах, гигантская хрустальная люстра под потолком, паркет из черного дерева и длинный мраморный стол. Гораздо интереснее выглядели сами хозяева: тридцать шесть гоблинских вождей со всего света, все в разной одежде, но непременно дорогой, и при оружии, одетый в алый камзол нынешний верховный вождь Гринготт, и по левую руку от него, какой-то дряхлый гоблин в потертом темном плаще и с бельмом на правом глазу.
   Гарри несколько минут в него всматривался, никак не в силах поверить, с кем столкнулся - Гриммболг.
   - ... Обман, вы снова нарушаете клятвы, наш народ этого не потерпит! - Тем временем, обстановка в зале все накалялась. Немногие способны сохранить хладнокровие при виде не одного десятка размахивающих оружием разъяренных гоблинов, но, к счастью, присутствующие в зале волшебники были именно из таких.
   - Гарри - часть рода, в его жилах течет кровь Моуди. Можете устроить проверку, если хотите. Разве я хоть одним словом солгал вам?
   - Не было уговора о тех, кто вошел в семью не по праву рождения, грязный плут! ТЫ должен оказаться последним в своем роду! - Стукнул по столу кулаком гоблин в японских доспехах, и в следующую секунду на зал опустились сумерки.
   - Повтори, что сказал.
   Глядя на трясущегося на своем стуле предводителя японского клана, Гарри удивленно вскинул бровь. До сего дня он и не догадывался, что гоблины умеют потеть. Отец несколько минут внимательно рассматривал лицо дрожащего коротышки, пока сухой хриплый смех не разорвал поглотившую зал тишину.
   - Твоя взяла, Аластор. Будет ему проверка. Но о вхождении в род действительно речи не было. Давай так, отныне никто, не рожденный Моуди, не будет иметь права на обучение. И с этого момента мы больше ничего тебе не должны. - Все присутствующие в зале дружно повернули лица к полуслепому старому гоблину, уже отдавшему лакею приказ идти за инструментами.
   - Ничего не имею против, учитель. - Откинувшись на спинку стула, Аластор, довольно улыбаясь, принялся внимательно изучать чем-то приглянувшийся ему потолок.
   Не прошло и пары минут, как в зал вошли трое гоблинов, один из которых нес небольшую глиняную чашу, другой - кинжал, а третий - тонкую серебряную пластинку. Чашу и кинжал поднесли Гарри, а вот металЛ - Гринготту.
   - Кровь!
   Вздохнув, Гарри взял из рук лакея кинжал, и, осторожно его осмотрев, подняв правую руку над чашей, нанес себе на ладонь длинный глубокий порез. Как только уровень жидкости достиг обозначенной внутри чаши черты, волшебник передал чашу и кинжал гоблину, тут же залечив раны беспалочковым "Episkei".
   - Что же, посмотрим, насколько твой "сын" Моуди. - Криво усмехнувшись, Гринготт опустил пластину в чашу.
   Ожидая результатов проверки, вожди, или как сейчас принято называть, "директора", начали активно шептаться, то и дело бросая злобные взгляды на Гарри с отцом. Поттер отвечал им "почти добродушной" улыбкой, а мракоборец и вовсе сделал вид, будто задремал.
   Через несколько минут Гринготт с явным изумлением вытащил из чаши изъеденную пластину.
   - Моуди. - Смех старого гоблина показался Гарри похожим на воронье карканье. - Подтверждаю, ты обладаешь правом учиться. Утром первого ноября жду тебя у входа в банк. - Под скрюченным старческим пальцем, украшенным длинным желтым когтем Гарри почувствовал себя неуютно, однако позволил себе лишь согласно кивнуть. По крайней мере, у него была пара недель на сборы.
   - Свободны.
   Едва миновав ворота, Поттер с подозрением покосился на мракоборца.
   - Пап, объясни мне все же, зачем тебе было злить гоблинов?
   - Это элементарно, Гарри. - Самодовольно улыбаясь, сопровождаемый глухим деревянным стуком, Аластор весело шагал к мосту.
   - Я жду!
   - Ладно, ладно. Просто коротышки обожают спорить ничуть не хуже наших бюрократов. Приди мы к ним вовремя и будь вежливыми, и обсуждение бы затянулось на год-другой.
   - Ну ты и задница!
   - Я знаю, и не ругайся.Глава XIII (бечено)
  
  Make the people
   Hold each other's hands
   And fill their hearts with truth
   You made up your mind
   So do as divined
  
   Put on your armour
   Ragged after fights
   Hold up your sword
   You're leaving the light
   Make yourself ready
   For the lords of the dark
   They'll watch your way
   So be cautious, quiet and hark
  
   You hear them whispering
   In the crowns of the trees
   You're whirling 'round
   But your eyes don 't agree
   Will 'o' the wisps
   Misguiding your path
   You can 't throw a curse
   Without takin' their wrath
  
  Helloween - "Keeper of The Seven Keys"
  
  Гарри всегда казалось, будто две недели - достаточно долгий срок. За это время можно разучить несколько заклинаний, сварить множество зелий, возможно, даже придумать что-то свое...
   Быть может так и есть, но именно сейчас на Поттера каждую ночь накатывали видения древних битв, и потому волшебник постоянно пребывал в несколько пришибленном состоянии. Знаний он получал немного, а вот чувства древнего мага выводили его из равновесия. Слишком сильные, слишком сложные и слишком мерзкие, чтобы воспринимать их отстраненно. Траин использовал архаичный, однако поразительно эффективный стиль боя. Он обожал использовать огненную магию, различные виды молний, тьму, иллюзии, легилименцию и боевой метаморфизм. Если Тонкс могла лишь немного менять телосложение, Темный Лорд был способен за мгновение вырасти в несколько раз, удлинить руки, обзавестись зубастой пастью, хвостом и когтями...
   Довольно ограниченный набор приемов, однако, благодаря своей удивительной силе, Траин не был побежден при жизни. Лишь через несколько лет после того, как король-чародей спустился в могилу, его смог одолеть Хромунд, сын Гриппа. Позже отнять у грабителя меч оказалось еще той проблемой. В старину людей после смерти сжигали на кострах, а в роду эта традиция сохранилась вплоть до нынешнего времени.
   Буйные предки не желали спокойно лежать даже в могилах. В принципе, это справедливо для любого более-менее сильного мага: после того как душа уходит из тела некоторая часть волшебства остается, и появляется либо привидение, либо какое-нибудь темное существо, однако мало кто из них доставлял окружающим столько проблем, как Моуди. Даже не самые сильные.
   Что самое обидное, из арсенала Траина Гарри мог воспользоваться очень немногим. Заклятья для него были слишком медленными, способностями к метаморфизму юный чародей не обладал вовсе, а иллюзии и легилименция - всего лишь поддержка. Поттер признавал, что умения заставить врагов трястись от ужаса, или сражаться между собой, были впечатляющими, однако, они предназначены для сильного волшебника, который сражается против множества слабых. С равными же по силе Траин расправлялся исключительно за счет голой мощи. Вместо этих умений Гарри предпочел бы что-нибудь для дуэлей... будь у него выбор.
   Сами сборы сложностей не составили. Отец сначала хотел ему вручить какой-нибудь старый шатер, из тех, на которых сохранились пространственные чары, но Гарри, проявив недюжинный талант в риторике и лицедействе, смог выпросить в личное пользование сундук. Разумеется, походные дворцы древних королей и военачальников были роскошными, а места в них хватило бы не только для гардероба с библиотекой, но и на целый гарем заодно с пиршественным залом, но был у них в глазах волшебника один недостаток. Все эти "расширенные" палатки являлись законченными изделиями и вряд ли Гарри смог бы хоть когда-нибудь разобраться в наложенных на них чарах. В тоже время, сундук с семью замками был создан четырьмя не самыми бесталанными волшебниками своего времени в годы учебы. Пассивная защита от Пруэттов, активная - Моуди, и множественные чары пространственного расширения, разработанные будущим создателем "Ночного Рыцаря"...
   Последняя рекомендация довольно сомнительна, но также была у Гарри еще одна причина желать получить в собственное распоряжение именно сундук: несколько пухлых томов, полных подробнейших схем и расчетов, использовавшихся при создании сундука, что разом перекрывало все возможные недостатки. Может быть "Хобгоблины" не всегда сами понимали, что делали, но каждый свой шаг они подробно записывали. Простая основа и множество подключенных по модульному принципу заклинаний из нескольких разделов магии. Отец с друзьями время от времени доводили сундук до ума вплоть до самого семьдесят четвертого года.
   Расширенного пространства в нем хватило бы и на десятерых, так что с размещением вещей у Гарри проблем почти не возникло. Отец только посоветовал перед отъездом сменить диваны... и кресла... и столы..., в общем, быть крайне осторожным с любыми горизонтальными поверхностями в "помещении". После экстренной смены меблировки, также возникли некоторые проблемы с продуктами: в сундуке нашлось целых три холодильника, вот только два из них были под завязку набиты выпивкой, а третий - пуст. Из-за чего Гарри пришлось сделать несколько набегов на маггловские супермаркеты. При всех своих талантах готовить он так и не научился, и ближайшие несколько лет юному чародею предстояло провести, питаясь маггловскими полуфабрикатами, в основном, пиццей. Собираясь в поездку, Гарри благодарил Мерлина за то, что у волшебников не может быть ни гастрита, ни язвы.
   Даже последний день октября мог бы пройти незамеченным, не будь это число для юного мага особенным. Каждый год в этот день они с отцом отправлялись в Годрикову Лощину, чтобы привести в порядок могилы. Не лучше времяпровождение, однако о таком не забывают. С тех пор, как мракоборец решил, что Гарри можно передвигаться без сопровождения, Поттер уже успел пару раз побывать на кладбище, так что ему оставалось лишь подновить на плитах чары да возложить цветы. И конечно, рассказать об отъезде.
   Вообще, Гарри не слишком любил здесь появляться. Разумеется, едва ли хоть кому-то, кроме совсем уж психов, могут нравиться прогулки по кладбищу, но дело в том, что ему без особых усилий удалось "отпустить" родителей. Не то, чтобы Гарри о них не скорбел, но.... Даже обладая воспоминаниями о первом году жизни, ему было не слишком сложно принять их смерть. Он не собирался их забывать, но все же, Джеймс и Лили погибли, когда ему было чуть больше года. Не самая долгая часть его жизни, и, честно говоря, не самая интересная. Они умерли, сражаясь за его жизнь, и Гарри уважал их за это, но ведь на их месте так поступил бы каждый.
   В конце концов, от смерти не уйдет никто. А укоризненно глядящие в небо могильные плиты - всего лишь куски камня, даже в волшебном мире. И совершенно неважно, насколько Гарри был далеко от кладбища, это расстояние к родителям его ни приблизит, ни отдалит. В тоже время юный волшебник прекрасно знал, что некоторые ритуалы способны возвращать мертвых. Для мага действительно нет ничего невозможного, главное - найти подходящую плату. Разумеется, о таких ритуалах Гарри знал лишь, что они существуют, но подробности его и не интересовали. Мертвым лучше такими и оставаться впредь. А еще где-то в глубине его сознания ядовитым шипом сидела мысль, что он просто не представлял, как в случае чего, себя с ними вести. Гарри Поттер отлично знал, что у боевого мага нет возраста, и это его устраивало.
   Если ему отпустить прошлое было легко, то, как удавалось сдержаться отцу, Гарри даже представить не мог. Насколько мучительной может быть мысль, что для того, чтобы вернуть себе здоровье, молодость и даже близких, достаточно всего лишь проявить некоторую "гибкость"? Сам того не ожидая, волшебник нащупал тонкую грань, отделяющую человека от чудовища: некоторые вещи стоит использовать только в действительно крайнем случае. Причем, ни собственная жизнь, ни смерти родных, этим "крайним случаем", очевидно, не являются.
   Вечером, укладывая последние книги на полки в сундуке, Гарри все никак не мог избавиться от тяжелых мыслей. Отец сказал ему, что свободного времени в подземельях у него едва ли будет хватать на сон, однако Поттеру до жути хотелось бы выучить хоть что-нибудь из высшей магии, кроме самолевитации. Для Fiendfyre, материального щита, или чего-то подобного у него пока не хватало контроля, а для Патронуса, пусть он особых умений не требовал, нужно было быть "взрослым". Даже не просто взрослым, а обладать определенным опытом, уметь чувствовать счастье. Не то, чтобы Гарри чувствовал себя каким-нибудь грустным, но настоящий Патронус должен идти от души, для его применения нужна настоящая радость. И память здесь ни при чем, достаточно "чистого сердца". Впрочем, Гарри справедливо сомневался, что под этим словом отец подразумевал то же, что и остальные волшебники, по крайней мере, в этом времени. К сожалению, вечно приходящая на помощь окклюменция в этот раз была бессильна. Именно чувства должны быть источником магии, а не наоборот. По крайней мере, чтобы получилось нечто великолепное, а для чего-то меньшего не стоит даже сморкаться.
   Волк лениво лежал на новом кожаном диване, сэр Джонни, ругаясь сквозь зубы, устанавливал барабаны на помосте, а сам Гарри с немалым удивлением оглядывал две полностью забитые собственными конспектами книжные полки. Несколько рабочих дневников, заметки по теории магии, и, конечно же, хроники. Жизнь Гарри Поттера от самого момента рождения, записанная очевидцем. Естественно, он заносил только сколько-нибудь важные события, однако даже так их уже набралось несколько томов. Быть может, кто-то назвал бы это тщеславием..., но только шепотом и за спиной, так что Гарри это не волновало. К тому же, если бы он вдруг вздумал перед кем-то оправдываться - сослался бы на семейные традиции.
   Разумеется, кроме собственных записей, он собирался взять с собой в подземелья несколько словарей, справочников по арифмантике, а также по паре-тройке книг, посвященных всем изучаемым Гарри разделам волшебства. Только сейчас, рассматривая стройные стопки самой различной литературы, он как-то вдруг осознал, что вместо сборника детских обучающих книжиц, у него уже давно, пусть, пока небольшая, но однозначно полноценная библиотека, содержащая в себе работы по самым различным областям магии.
   Единственный прикладной предмет, который Гарри еще серьезно не начинал изучать - трансфигурация. Она считается едва ли не самым эффективным разделом магии в бою, однако из-за сложности освоения Гарри пока изучил из трансфигурации лишь несколько простейших заклятий. "Защита" и "Заклинания" пока что приносили результатов гораздо больше, так что заниматься ей было в данный момент бессмысленно.
   - Сэр Джонни? - Оставив, наконец, книги, Гарри с облегчением плюхнулся в блестящее черное кресло.
   - Да, мой лорд. - С некоторым раздражением оторвался от барабанов домовик.
   - Завтра утром я уезжаю. - Уловив недоумевающий взгляд эльфа, Гарри сделал тяжелый вздох. - И ты не сможешь меня сопровождать в путешествии. Конечно, ты все и так знаешь, но мне хотелось бы тебя кое о чем попросить.
   - Слушаю, мой лорд. - Не прошло и мгновения, как единственный в мире эльф-сквайр сидел в кресле напротив, с чашкой чая в руках, а еще одна стояла на журнальном столике перед Гарри, рядом с мечом, "книгой", омутом памяти и грубо сработанным серебряным кубком. Тем самым, в котором когда-то смешали кровь Зигфрид с бургундами, впрочем, далеко не они одни. И к счастью, остальные случаи братания были удачнее.
   - Меня беспокоит отец. Позаботься о нем. Не дай ему здесь окончательно скиснуть. - Помассировав переносицу, волшебник, чтобы взять паузу для размышлений, снял и протер очки. - Иногда мне кажется, что этот дом медленно пьет из него силы. Делай что хочешь, яд по утрам подливай, метай ножи каждый раз, когда зазевается, разговаривай...
   - Сделаю все, что в моих силах, сэр. Не стоило даже упоминать. - За прошедшие годы домовой здорово подтянул речь. Гарри даже где-то про себя усмехнулся, ему казалось удивительным, насколько поведение разумных существ зависит от их понимания собственного положения в мире.
   - О большем не могу и просить.
   Повернув голову к волку, Гарри внимательно заглянул в глубину ярко желтых глаз.
   - Фенрир, к тебе это тоже относится.
   Волк лишь вяло фыркнул, отвернув голову и накрывшись хвостом. Волшебник не знал, насколько его развитие идет правильно, пособий по разведению теневых волков он не встречал, однако фамилиар с ним почти не разговаривал, и это заставляло Гарри немного беспокоиться.
   - Ладно, выходим. Скоро уже спать пора.
   Покинув сундук, волшебник, ненадолго задумавшись, потрепал Фенрира по холке, и отправился в Черную Долину. У него был последний шанс взглянуть на ночное небо в ближайшие несколько лет, и чародей не собирался его упускать. Не важно, предсказывают звезды судьбу или нет, себе он в любом случае создаст её сам. Для восхищения небесными огнями, Гарри было достаточно лишь того, что они красивы.
  
   ***
  
   Утром волшебник проснулся в превосходном настроении, будто и не терзали его последние недели тяжелые думы. Споро умывшись и искупавшись, Гарри мигом надел доспехи, наколдовал сундуку колеса и ручку, и, сгорая от нетерпения, бросился завтракать.
   - Куда так торопишься, подавишься ведь, Гарри! - Усмехнулся мракоборец, появившись в гостиной на несколько минут позже сына. За окнами все еще плескался мрак, но в Германии скоро должен был наступить рассвет.
   Не отвлекаясь на пустую болтовню, юный волшебник неопределенно махнул рукой и продолжил с завидной скоростью подметать со стола запасы провизии. Каждый шаг отца сопровождался оглушительными ударами посоха по половым плитам, однако, даже это было не в силах отвлечь Гарри от завтрака, следующая возможность нормально поесть представится ему ох как нескоро. Поочередно опустошив две чашки кофе и тарелку с бутербродами, Поттер смог наконец-то оторваться от стола.
   - Нервничаю. Держать связь только через зеркала... у меня плохие предчувствия.
   - У тебя всегда плохие предчувствия, честное слово, Гарри, ты говоришь как старый пердун.
   - Окружение формирует личность. - Максимально невинно улыбнулся волшебник.
   - Ну ты... - Заглянув в удивительно искренние и добродушные глаза сына, мракоборец поперхнулся и безнадежно махнул рукой. - Это было жестоко.
   - Wer Wind sät, wird Sturm ernten.*
   - Уже начал привыкать к жизни в Германии? - Заколдовывая кубок, Аластор насмешливо хохотнул. - Боюсь, тебе гораздо чаще придется говорить на гобблидуке.
   В ответ Гарри лишь с сомнением хмыкнул, и, взяв сундук, протянул руку через стол к портключу. Несколько неприятных мгновений полета из ниоткуда в никуда, и они с отцом очутились на берегу Рейна.
   Бросив недовольный взгляд на статую проклятого полугоблина, Гарри болезненно скривился и, катя за собой сундук, бодро пошагал к мосту. Чертова статуя выводила его из себя. Как только волшебник с отцом перешли в магическую часть Вормса, Поттер отпустил ручку, и дальше сундук ехал за ними сам.
   Широкая, пустая в столь ранний час улица, наводила тоску. По мере приближения к банку Гарри все сильнее казалось, будто он отправляется не гоблинам на учебу, а в какой-нибудь другой мир. Несколько ранних прохожих, пару раз мелькнувших в переулках, вопреки ожиданиям, не убрали, а лишь добавили напряжения.
   - Наконец-то, вечно вы, людишки, опаздываете. - Не то прохрипел, не то прорычал путникам старый гоблин, дожидавшийся их у ворот. Как только Гарри с отцом подошли, одетый в серую хламиду коротышка развернулся, и, ступая медленным, но вполне твердым шагом, повел их куда-то вглубь замка.
   - Я тоже рад тебя видеть Гриммболг. Что-то паршиво ты выглядишь.
   - Не дождешься! - Хрипло каркнул старик, и рассмеялся вместе с Аластором.
   Гарри невольно поежился и передернул плечами. Гоблинские обычаи были вещью крайне занятной. Как только гоблин переставал приносить пользу, остальные его тут же умерщвляли и устраивали праздник с покойником в качестве главного блюда, чтобы усопший продолжал жить в остальных членах клана. От подобной "чести" были избавлены лишь вожди, или, как их в последние лет сто пятьдесят называют, "директора", причем, только те из них, кого при жизни не свергли более молодые соперники. Тогда их вместе с личными сокровищами хоронят в курганах, и начинают поклоняться как доблестным предкам.
   Столь своеобразные нравы, наверняка шокировали бы всех магглорожденных и даже часть чистокровных волшебников, и потому вовсе не удивительно, что гоблины свой жизненный уклад предпочитают не афишировать. Впрочем, Гарри, как живут гоблины, прекрасно знал, и пока коротышки не попытаются съесть его, не считал это своим делом. У некоторых африканских племен традиции были ничуть не лучше, да и у магглов, если вдуматься, "директора" жрут друг друга с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем зеленокожие. Причем, гоблины в сравнении с магглами еще и с большим отрывом выигрывают: во-первых, они не лгут и не лицемерят, а во-вторых, действуют с гораздо меньшей жестокостью, оставляя в стороне от своих конфликтов детей и женщин.
   Вот только кем все-таки надо быть, чтобы перспектива оказаться съеденным собственными праправнуками вызывала веселье? В очередной раз, передернув плечами, Гарри угрюмо уставился в спину гоблину. Это будут очень непростые два года.
   - Все. Дальше, дубина, тебе хода нет. Можешь проваливать.- Ткнув кривым указательным пальцем в грудь мракоборца, гоблин шумно втянул носом воздух и повернулся к мрачно наблюдающему за ним Гарри. - И очки забери, они сопляку не понадобятся.
   Гарри отчетливо скрипнул зубами, снял подарок мистера Флитвика, и с тяжким вздохом протянул их беспечно крутящему головой по сторонам отцу. Немногие остались бы живы после подобных заявлений в его адрес, однако, волшебник, скрепя сердце, решил, что старый урод может называть его как захочет. Поттер с удовольствием опробовал бы на нем Мистлтейнн, но, к сожалению, именно этот коротышка был, пожалуй, вторым существом в мире, от которого Гарри готов был выслушать практически любое оскорбление. Гриммболг, ученик Регина, был для него кем-то вроде живого бога. Стоит признать, довольно мерзкого бога.
   - Пока, пап. Я буду скучать. Постарайся никуда там не ввязываться.
   - Я тоже, Гарри. И советую тебе то же самое. - Волшебник с отцом обменялись понимающими улыбками, и, пожав руки, крепко обнялись, для чего мракоборец вынужден был встать на колено.
   - Правда, пап. По возвращении мне будет очень неприятно узнать, что тебе где-то в Лютном оторвали голову. Будь осторожен, и помни:...
   - ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! - На прощание, хлопнув друг друга по плечу, Гарри с отцом рассмеялись и, под мечущим молнии взглядом гоблина, разошлись в стороны. Аластор - прихрамывая, направился к мосту Нибеnbsp; - Не уверен, что смогу аппарировать в Германию. Сил должно хватить, но если что-то пойдет не так, нас обоих расплескает от Лондона до Вормса, не самые приятные ощущения, знаешь ли.
лунгов, а Гарри ждала скоростная тележка и сотни километров пути к поселению гоблинов.Глава XIV (бечено)
  
  Oi, Oi, Oi, Oi,
   See me ride out of that sunset
   On your color TV screen
   Out for all that I can get
   If you know what I mean
   Women to the left of me
   And women to the right
   Ain't got no gun
   Ain't got no knife
   Don't you start no fight
  
   Cause I'm TNT. I'm dynamite
   TNT. and I'll win that fight
   TNT. I'm a power load
   TNT. watch me explode
  AC/DC "TNT"
  
  
  Слушая стремительный стук колес, Гарри мрачно осматривал своды туннеля, по которому они мчались в тележке с гоблином. Поттер понятия не имел, как долго они уже ехали; в какой-то момент его чувство пространства-времени внезапно дало сбой, и он теперь мог только предполагать, что спуск идет по спирали. Мерзкое ощущение, Гарри чувствовал себя полуслепым и оглохшим, наверное, маггл так себя будет ощущать, если его оглушить и надеть на голову мешок. На проверку он поднял перед лицом руку и пустил несколько молний между пальцами. Магия его не покинула, но вот аппарировать или перемещаться порталом он бы в подобных обстоятельствах не рискнул.
   Когда банковские сейфы остались позади, единственным освещением для Гарри стали искры из под колес тележки да сияющий синевой глаз Гриммболга. Впрочем, волшебнику хватало и этого. Взгляд на часы окончательно укрепил его в убеждении, что в подземельях стоит какая-то хитрая защита: планеты и стрелки устроили безумный танец, заставив волшебника мысленно выругаться. Большинство чародеев этого даже не заметили бы, впрочем, Гарри уже как-то мысленно привык называть "большинство" обывателями от магического мира, так что паренек не обольщался. И все же, почему лишь единицы из магов хоть иногда прислушиваются к себе и вообще вспоминают о такой вещи, как интуиция, оставалось для Поттера неразрешимой загадкой.
   Даже последнему сквибу достаточно лишь захотеть, чтобы узнать погоду назавтра, однако с начала семидесятых годов прогнозы стали печатать в "Пророке". Все обожают рассуждать об угасании волшебства, но Гарри чувствовал его с тех пор, как себя помнил, и ничего подобного не замечал, мир создан магией, из нее состоит, и когда-нибудь в нее же вернется, так о каком "угасании" можно говорить? Единственный же спор, который он слышал о роли магглорожденных в происходящем упадке, был удивительно короток. Отец просто напомнил дедушке о магглорожденном Бране, Мерлине, которому через несколько веков приписали неизвестного отца, и Скьольде. Проклятие, даже Иисус был всего лишь сыном чертова плотника!
   Просто тупицы никак не могут понять, что в мире ничего не случается без причины. Глупцам хочется верить, будто мир это огромная лотерея и положение в нем человека зависит лишь от того, как сложились звезды, когда он родился. Они успокаивают себя мыслью, что их ничтожность всего лишь следствие неудачи, а не закономерный плод лени и скудоумия. Впрочем, нежелание отвечать за свои поступки, насколько заметил волшебник, в равной степени было присуще и магглам, и кентаврам, и мерфолкам...
   Гарри чувствовал, что презирать их всех разом - неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Слабость заслуживает сострадания, однако к тем, кто лишь жалуется, не желая менять ничего в своей жизни, чародей не ощущал ничего кроме презрительного отвращения. Риддл заслуживал большего уважения, чем все эти "достойные" представители, так называемого магического сообщества вместе взятые, хотя бы тем, что никогда не опускал руки, двигался к своей цели, не взирая ни на какие препятствия, и никогда не шел на поводу у толпы.
   По мере спуска становилось все жарче, и в какой-то момент Гарри даже решил, было, прибегнуть к чарам, однако вынужден был лишь тихо ругаться, то и дело смахивая пот со лба. Учитывая, что ему придется здесь жить, тратить лишние силы ради сиюминутного комфорта было бы глупостью. Волшебники от жары не умирают, а значит, она всего лишь мелкое неудобство. А Гарри Поттер не какая-нибудь изнеженная девка, чтобы переживать из-за какого-то дискомфорта.
   Гарри уже думал, что так и умрет от скуки рядом с хмуро пыхтящим гоблином, когда вдали ему почудился слабый оранжевый отблеск. Прошло еще несколько минут, сопровождаемых лишь гулом мчащейся на безумной скорости тележки, прежде чем он смог с уверенностью сказать, что действительно видит конец туннеля. Поттер мысленно оставил себе заметку расспросить старикана, каким образом коротышки измеряют время под землей, поскольку считать в уме было хоть и не трудно, но должны же у них быть общие часы, по которым живут все. Так ведь?
   Визг тормозов заставил Гарри поморщиться задолго до того, как они вылетели из туннеля, впрочем, стоило волшебнику разглядеть панораму открывшегося перед ним города, и он напрочь забыл о каких бы то ни было неудобствах. Обрушившийся на него шум, пожалуй, в разы превосходил то, что он слышал в Лондоне. Огромная пещера, дно которой было полностью застроено многочисленными, тянущимися к потолку заводами, литейными цехами, доменными печами, водонапорными башнями и многими другими зданиями и механизмами, о назначении которых Гарри и понятия не имел. Бесчисленные железные дороги, по которым во множестве сновали туда-сюда заполненные какими-то загадочными грузами тележки, оплетали город, будто сеть паутины, а в высоте тянулись линии монорельса...
   На какое-то время Гарри выпал из реальности. Грохот механизмов и ругань мечущихся повсюду работников сбивали с толку, но и само по себе это место внушало трепет. Город был некрасив, даже самые кошмарные пригородные районы не выглядели столь отвратительно, но при всем своем уродстве промышленный центр гоблинов содержал что-то едва уловимое. Сосредоточившись на странных ощущениях, Гарри едва не вскрикнул. На миг ему почудилось, будто город и все его обитатели - одно, единое живое существо, бросившее на него мимолетный взгляд, и тут же невозмутимо вернувшееся к своим делам. Резко передернув плечами, волшебник выровнял спину и приподнял подбородок. Через минуту стало немного легче.
   Возможно, это был просто обман зрения, но пещера показалась Гарри больше Лондона. Он даже не сразу заметил клубящиеся под потолком облака дыма, с которых падали на землю жирные черные хлопья сажи, многочисленные летательные аппараты, будто сошедшие с эскизов Да Винчи, и самое жуткое - огромный разлом в центре пещеры, именно из него исходило ранее замеченное им оранжевое свечение. На мгновение Гарри пришла глупая мысль, будто здесь не лишней оказалась бы пара-тройка маггловских экологов, однако, он с сожалением вынужден был ее отбросить. Магглы сюда могут попасть разве что в качестве обеда.
   - Впечатляет, правда?
   Кое-как справившись с охватившим его удивлением, Гарри пораженно закашлялся.
   - Сколько же здесь жителей?
   По жутко довольной усмешке старого гоблина, волшебник понял, что задал не тот вопрос, даже прежде, чем старик начал отвечать.
   - Надейся, что никогда не узнаешь.
   Выбравшись из тележки, Гриммболг пинком сдвинул железнодорожную стрелку, и вяло ругаясь в адрес каких-то вечно забывающих прибираться за собой бездельников, довольно ловко, несмотря на свой дряхлый вид, залез обратно. ,они снова продолжили путь, после переключения, постепенно завернувший налево.
   - А под Лонд... - Наткнувшись взглядом на закрытый бельмом глаз коротышки, Гарри оборвался на полуслове. Действительно, некоторых вещей лучше не знать. По крайней мере, до тех пор, пока не завоюешь планету.
   Отвернувшись от литейных цехов, маг перенес внимание на своды пещеры, и в этот раз смог сохранить хотя бы внешнее хладнокровие. Покрытые, казалось, до самого потолка террасами стены, были, словно сыр, изрыты бесчисленными ходами. Гарри не мог утверждать это с уверенностью, но ему казалось, что именно эти проходы ведут к "домам" коротышек.
   Сначала тележка неслась по окраине города, однако, после нескольких изменений курса, Гриммболг вывел ее точно к центру пещеры. Постепенно набирая ход, она понеслась прямо к обрыву и волшебник, впервые за последние годы... нет, не испугался, однако, все же начал немного нервничать. Когда адская колымага мчалась над огненной рекой, Гарри невольно вытянулся над ее краем и закричал что-то бессмысленно жизнерадостное. По большому счету, от гибели его в тот момент отделяла лишь хлипкая металлическая рама моста, впрочем, волшебника это не беспокоило. Бьющий в лицо раскаленный ветер и запах серы дали Поттеру кое-какие основания думать, что у гоблинов будет далеко не так скучно, как он предполагал поначалу.
   Проскочив через мост, повозка некоторое время петляла среди пышущих дымом заводских труб, пока не вывернула на относительно свободный путь, и тогда вновь начала стремительно разгоняться по рельсам, направляясь куда-то к окраинам. Многочисленные тележки, иногда мелькающие в считанных дюймах от корпуса, заставляли сердце Гарри греметь барабаном, из-за чего он едва не подпрыгивал от возбуждения. Ему жутко хотелось добавить еще скорости, но старый, злобно зыркающий на него коротышка, ни на миг, не выпускающий рычаг тормоза из когтистых рук, портил половину веселья.
   В какой-то момент промышленные здания кончились, и тележка поехала вдоль трубопровода, уходящего куда-то в туннели. Гарри предположил, что по этим трубам в город прибывает вода, однако, разумеется, он бы за это не поручился. Еще пару часов назад волшебник и не подозревал, что у гоблинов есть свои города. Впрочем, должны ведь они где-то жить? Только сейчас Гарри пришла мысль, что он никогда не видел гоблиншу... хотя, конечно же, слышал. Отец как-то обмолвился, что Бордман был знаком с одной гоблиншей ближе некуда, и даже получил от нее меч...
   Правда, этот парень так же был знаком с кентаврой, вейлами, русалками, вампиршами, да и вообще всем, что хотя бы условно можно назвать женщиной... кроме, разве что, с великаншами никогда не был замечен. О нем так и говорили: сильный маг, отважный экспериментатор, а также человек без всяких расовых предрассудков. Рыцарь без страха и упрека, что не раз восходил на, казалось бы, неприступные бастионы... отец до сих пор не был уверен, скрылся приятель от войны с Темным Лордом, или, от какой-то посчитавшей себя обманутой, пассии. Впрочем, насколько Гарри понял, с этого типа сталось бы специально кого-нибудь "обмануть", чтобы скрываться не без причины. Магия не слишком любит, когда кто-то лжет, однако, вряд ли бы это ему помешало. Даже Гарри прекрасно знал, что лучшая ложь - та, которую люди придумывают для себя сами.
   - Выбирайся, сопляк, приехали.
   Хмыкнув в ответ на не слишком изобретательную попытку оскорбления, Гарри спрыгнул с тележки. Несчастный паренек еще не знал, что старый мерзавец просто озвучил свое о нем мнение.
   - Твой дом, ха-ха, конунг. - Хрипло каркнул Гриммбог, указывая на прямоугольный дворец, украшенный щитами. Дом выполнен в традиционном старо-скандинавском стиле, за исключением того, что целиком состоял из камня. Внимательно присмотревшись, Гарри даже заметил искусную резьбу на камне, великолепно имитирующую древесный узор. Однако, было далековато. К тому же, Поттер не видел, как ему забраться на террасу под потолком, А идея искать дорогу и медленно переползать с уровня на уровень его откровенно не вдохновляла.
   - Бросай вещи и возвращайся, посмотрим, на что ты годен. - Мрачно оскалился карлик. - У тебя есть полчаса.
   Еще раз, безнадежно оглядевшись под усмехающимся взглядом коротышки в поисках лестницы, Гарри пожал плечами, и пижонски забросив ногу на верхнюю стенку поставленного стоймя сундука, взлетел, удерживая его за ручку. Пролевитировав на край террасы, волшебник улыбнулся, разглядывая щиты. Только они в экстерьере дома и были настоящими. Щиты побежденных в бою королей. Многие династии, чьи гербы на них были нанесены, до двадцатого века не дожили, причем, изображения некоторых, скорее всего, существовали к данному моменту лишь в единственном экземпляре. Особенный восторг у Гарри вызвал щит Меровингов, именно за убийством его хозяина чародей наблюдал, когда Мистлтейнн послал ему первый сон. Не то, чтобы франк сделал ему что-то плохое, просто... обрадовался. Как старому знакомому.
   Потоптавшись немного в нерешительности на пороге, Гарри отпустил наконец сундук, и протянул руки к створкам дверей. Начинался новый этап в его жизни...Глава XV (Не бечено)
   Часть 1
  
  Along the way I find myself
   To be confined within me
   No place for any other's mind to interfere
  
   To grasp the meaning of it all
   To overcome my limits
   And dance away from any void and empty tones
  
   Just tell me why
   Just tell me how
   I can survive this time
  
   Believe yourself and look away
   From all that's rife within you
   Leave all your worries at the door
   And drift away
  
   I"ve tried to peer into the core
   But could not storm the sorrow
   My hollow heart has bled me dry, led me to stray
  
   Another time
   Without a trace
   Condemn me now
   Send me to heaven
   For I'm already failing
  
   Intertwine the lines
   That swim beneath the dark
   Realize the pain we live in
   Demonize the need we reel in
  
   In my memories I'll dig deep enough to know
   Centuries of dreams unending
   Another me that yielded the tears when someone had
   betrayed
  Epica "Storm the sorrow"
  
  
  По мере открытия створок, острый луч тусклого оранжевого света медленно вытягивался вдоль покрытого многовековым слоем пыли зала. Что ни говори, а освещения, единственными источниками которого служили пролом к мантии, да редко расставленные вдоль улиц чадящие копотью газовые фонари, дающие больше гари, чем яркости, в подземельях волшебнику не хватало. Он все видел, но полагаться в большей степени на магический аспект зрения было для Гарри, как минимум, непривычно.
   Взмахнув рукой, он поднял в здании небольшой ураган, из-за которого пыль, закручиваясь тонкими ручейками, устремилась на улицу. Использовать связанное с пространством Экскуро, Гарри сейчас не рискнул, да и пара лишних килограмм пыли в воздухе в этом месте ничего не меняла. Проведя ладонью по щеке, паренек выругался сквозь зубы, оценив оставшийся на перчатке слой сажи.
   Что не удивительно, внутри дом оказался совершенно пуст. Кроме паутины и пыли в нем нашлось лишь немного каменной мебели. Оставив сундук стоять в прихожей, чародей мельком пробежался по первому этажу, зажигая установленные в качестве светильников магические шары. В одной из комнат в правом крыле здания обнаружилось каменное ложе, и недолго думая, Гарри решил выбрать ее как спальню. Мазохистом он, разумеется, не был, и спать, в любом случае, собирался внутри сундука. В связи с подземным расположением, в здешних зданиях все равно не было окон, а учитывая "богатство" обстановки, выбор места для отдыха являлся всего лишь формальностью. По большому счету, он мог бы поставить сундук хоть на улице.
   Гоблин дал Гарри на сборы полчаса, так что волшебник решил провести их с пользой. Избавившись от сажи на лице и одежде, он сделал себе чашечку кофе, и, подготовив щит от пыли, вышел на улицу, чтобы посмотреть на припорашиваемого пеплом старикашку. Наблюдать за постепенно меняющимся выражением его лица, мерно потягивая этот чудесный напиток, было истинным удовольствием. Настолько, что Гарри едва удалось сдержаться от желания помахать ему ручкой. Пришлось ограничиться милой детской улыбкой.
   По прошествии двадцати восьми минут, Поттер вернулся в зал, чтобы собраться в дорогу. Мантию, как и часть зелий, пришлось оставить на столе, ведь в кузнице они только мешались бы. Хмуро оглядев зал, и запустив системы защиты дома, Гарри подвесил палочку со стилетом на пояс, а Мистлтейнн приклеил к наспиннику. Конечно, носить его так было жутко неудобно, зато легко достать, да и сам по себе такой метод ношения был неплохим упражнением на контроль... по крайней мере, именно так утешал себя Гарри, поскольку все равно не освоил уменьшающее заклятие.
   Плавно спланировав прямо в вагонетку, Гарри улыбнулся старику со всем возможным для него добродушием, получив в ответ хищный оскал. Судя по всему, на гоблинов его "детское очарование" не распространялось...
   - Держись крепче. - Прежде чем волшебник успел последовать замечательному совету, гоблин дернул рычаг вперед до упора, и тележка стремительно рванула обратно в город. К счастью, Гарри успел приклеиться.
   Беззаботно улыбнувшись Гриммболгу, волшебник ухватился за край повозки и выставил лицо навстречу горячему ветру. Этот город начинал ему нравиться, а старик был сам виноват. К тому же, этикет был соблюден: Гарри сделал вид, будто отомстил за, казалось бы, невыполнимое испытание, а гоблин притворился, будто обиделся. Оба остались друг, другом довольны.
   В этот раз окончательная точка их маршрута находилась на самом обрыве у лавовой реки, ближе к левому краю города-пещеры. Если волшебнику показалось, будто воздух был плох при въезде в город, сейчас он имел отличную возможность переменить свое мнение. Здесь было жарко, как в аду. Ну, по крайней мере, Гарри при слове "Ад" представлял себе как раз что-то подобное, побывать там, ему конечно, пока не доводилось. В почти непрозрачном от пыли воздухе, пропахшем серой и горячим металлом, чудовищно не хватало кислорода, а кое-где вырывающиеся из проложенных по улицам труб паровые гейзеры, делали его еще отвратительнее, насыщая влагой, что при такой жаре...
   Поттера сильнее всего удивляло, что здесь вообще можно дышать. Ведь это значило, что вентиляция в городе просто превосходна, да и на жару жаловаться не стоило, учитывая текущую в паре километров под городом лавовую реку. Гарри даже не догадывался, насколько мощной должна быть система очистки воздуха, чтобы обеспечивать даже столь паршивые, но все же, условия для жизни на такой глубине. И еще чародея здорово интересовал вопрос, сколько в Нибгарде способен протянуть маггл, или волшебник без специальной подготовки.
   Жуткий город. Гарри за время поездки успел заметить, как минимум, пять поломок на магистральных трубопроводах, и с десяток столкнувшихся повозок, вокруг которых возбужденно метались карлики. Впрочем, определить, что работает, а что нет, Гарри удавалось лишь по степени суеты коротышек.
   В последний раз тележка оглушительно взвизгнула, выбросив снопы искр из-под колес, и остановилась перед титаническим зданием заводского цеха. Гриммболг с поразительной для такого возраста юркостью, оказался у распахнутых настежь входных ворот.
   - Иди за мной. Посмотрим, способен ли ты что-то узнать о металле, сопля.
   Выскочив из вагонетки, Гарри лишь безразлично пожал плечами, шаг в шаг, следуя за престарелым гоблином. По его скромному мнению, в металле он разбирался довольно неплохо, особенно, если речь идет о тяжелом...
   Помещения сменялись одно за другим, и в каждом царила рабочая неразбериха. Везде гоблины что-то лили, что-то ковали, где-то занимались полировкой и травлением... причем, работали карлики довольно своеобразно. Образ мастера-гоблина, выхватившего у ученика из рук толстый узорный серебряный брус, и забивающего им этого самого ученика насмерть, прямо посреди невозмутимо продолжающих заниматься своими делами зеленокожих, крепко отпечатался в памяти волшебника. Для них больше чем для любого другого справедлива фраза: "Чтобы стать мастером, нужно для начала пережить ученичество". Почти любого...
   Поттер со стариком, тем временем, шли все дальше и дальше. После пятого цеха Гарри начал подозревать, что кузница Гриммболга расположена над самым обрывом, и, как ни удивительно, оказался прав. Чертог коротышки отделяли от завода массивные ворота из блестящего черного камня, расположенные внутри серебряной арки, в данный момент, открытые нараспашку. Ступив на порог кузни следом за гоблином, Гарри удивленно присвистнул: за одной из "высоких" наковален размеренно бил молотом по заготовке высокий черноволосый парень лет пятнадцати.
   - Держи. - С недовольной гримасой на лице, бросил юному чародею в лицо кожаный фартук Гриммболг. - И молись, сопляк, чтобы ничего не испортить. В этой кузнице когда-то ковал сам Вейлунд!
   Скептический взгляд Гарри заставил бы устыдиться и самого прожженного жулика, однако проклятый гоблин остался совершенно невозмутим.
   - А что, есть какая-то разница?
   - Как знать, как знать. Далеко не все в этом мире можно точно измерить, "конунг", и лучше бы тебе это понять раньше, чем станет поздно.
   Гарри в ответ лишь с сомнением прищурился. Напоминание о славных предках, которые, очевидно, во всем превосходили разбазаривших их достижения потомков, было серьезным оскорблением. Для кого-нибудь другого.
   - Так говорят только те, кто не умеет считать.
   - Эх, дети, такое чудо. Они так похожи на металл... чем сильнее бьешь их молотом в детстве, тем лучше они окажутся, когда вырастут... - Ласково пропел занявший место у наковальни старикашка, с легкостью подбрасывая одной рукой огромную каменную кувалду.
   Невольно сглотнув, волшебник быстро вернул лицу невозмутимое выражение. Слова были новые, а вот смысл фразы был ему знаком неожиданно близко.
   - Тащи сюда слитки.
   Так и пошло. С коллегой по несчастью Гарри не удалось перемолвиться и словом, поскольку проклятый коротышка не давал ему ни минуты покоя. Что самое обидное, занятие ему гоблин нашел весьма далекое от цели Поттерова здесь появления. Управляющийся у наковальни Гриммболг, то требовал передать ему какой-либо инструмент, то раздувать мехи, то принести воды... попить.
   От последнего волшебник ожесточенно скрипел зубами, но подчинялся. Он понимал, что проклятый карлик попросту над ним издевается, однако, по договору обязался научить Гарри и помочь ему выковать меч. Конечно, если у Поттера хватит для этого способностей. А гоблины всегда держат слово. Подбрасывая лопатой уголь в плавильню, волшебник окончательно убедился, что все Моуди без исключения были проклятыми мазохистами. Отправлять собственных детей к гоблинам на несколько лет, чтобы те помогли выковать один единственный клинок, могут только законченные психопаты. Мерлин создал Экскалибур просто того пожелав, а клинка могущественнее не существует до сей поры. Впрочем, Гарри здраво рассудил, что раз сотворить что-то подобное ему не по силам, то и сокрушаться не стоит, и продолжил, сцепив зубы, работу, жутко однообразную, и при таких условиях - совершенно невыносимую. Раз за разом он таскал ведра, а иногда и кувшины с водой проклятому старикану, подавал молоты и щипцы, качал проклятые мехи, бросал уголь, и выполнял еще тысячу мелочей, которые только приходили старому уроду в голову.
   Волшебник мечтал о том, что подаст на коротышек жалобу в Визенгамот, и потребует наказать недоростков за эксплуатацию детского труда. Впрочем, этот город наверняка был частью гоблинского государства, и Гарри здесь должен бы подчиняться их трудовому кодексу, если такой вообще был. Да и в самой Волшебной Британии рабочий день детям лишь в пятидесятых годах был ограничен двенадцатью часами. Сейчас жизнь казалась ему особенно несправедливой.
   Слушая мерный стук молотов, Гарри искренне радовался, что никогда в жизни не пойдет на работу. По крайней мере, теперь - точно. Отмерять время, считая секунды при помощи окклюменции было неудобно. В какой-то момент, передавая гоблину очередной тяжелый серебряный прут, Гарри даже начал понемногу жалеть, что вообще стал его измерять. Десять часов без передышки. Разумеется, улучив момент, чародей выпил питательное зелье, чтобы не чувствовать голода, но глаза, которые и так резало от пыли, серы и копоти, со временем начали слипаться, да и ноги гудели от усталости.
   Работа подмастерья была не так уж сложна, просто, ему было непривычно такой долгий срок заниматься чем-то настолько однообразным. Даже Гриммболг, который должен бы знакомить его с "металлом", лишь поторапливал, да отпускал довольно крепкие ругательства. Впрочем, без упоминания родословной, так что Гарри вынужден был лишь терпеть и медленно закипать, время от времени огрызаясь в ответ. С человеком он бы себе подобного, наверное, не позволил, но Гарри, ни на секунду не забывал, что гоблины вовсе не люди. Стоит дать при них малейшую слабину, и тебя тут же съедят.
   - Хватит на сегодня. Свободны. - Хрипло каркнул гоблин, вынимая раскаленный серебряный прут из горна, когда окружающий воздух пронзил оглушительный звон. Бросив заготовку остужаться в ведро, гоблин, молча, вытер руки о фартук, погасил горн, положил молот на наковальню, и, повесив защитную одежду на вешалке в углу кузни, не прощаясь, уверенно направился к выходу.
   - Парень, собирайся быстрее, если не хочешь остаться здесь еще на одну смену. По следующему удару Грэд Ррорга нам снова будет пора за работу. Я - Дитрих. - Протянул волшебнику руку высокий кареглазый брюнет с правильными чертами лица. - Дитрих фон Берн.
   Неверно истолковав измученный взгляд Поттера, парень зачем-то уточнил.
   - Потомок.
   - Значит, ты сын Леопольда? Я - Поттер, Гарри Поттер. - Конечно, изучавший, в свое время, генеалогию всех благородных семейств в мире, Гарри не мог не знать о фон Бернах, потомках того самого Дитриха. Так же известного среди магглов, как Теодерих Великий. После развала Священной Римской Империи они вынуждены были переселиться из Равенны в Швейцарию, и сейчас отец этого молодого человека был там кем-то вроде короля.
   Не "королем", а только "вроде" из-за того, что магической а, следовательно, и маггловской Швейцарией в большей степени заправляют гоблины. Единственная в мире страна, в которой мордредовы карлики заседают в парламенте. Впрочем, насколько знал Гарри, король был лишь для того, чтобы махать горожанам ручкой, да благословлять детишек. Конечно, у него было целых два голоса в парламенте, но...
   А магглы и вовсе думали, будто у них демократия.
   - Да, старший. Это ведь ты сразил вашего последнего темного лорда, верно?
   Скривившись, Гарри безразлично пожал плечами. По его мнению, Волдеморт был далеко не самой приятной темой для разговора.
   - Не то, чтобы я сделал это осознано. А в чем дело?
   - Ни в чем, просто не слышал, чтобы Поттеры были связаны с гоблинами...
   - Поттеры и не связаны. - Протерев глаза, Гарри болезненно скривился, глядя на мельтешащих повсюду рабочих. От наблюдения за ними у него давно начала раскалываться голова. - Это мне отец удружил. Аластор Моуди.
   - Тот самый Бешеный Ал? Наслышан. Они с друзьями незадолго до моего рождения вампирский замок на границе с Францией разрушили, гоблины за помощь в проникновении половину золота с них потребовали, и им отдали половину... полученной от отца награды. Коротышки потом чуть друг друга не поубивали в парламенте. - Вспоминая историю похождений четырех британских грандмастеров, фон Берн настолько заразительно улыбался, что Гарри показалось, будто в этом проклятом месте стало немного светлее... Нет, все-таки это просто гоблины везли мимо чан расплавленного чугуна. - А его приятелю назначили смертную казнь, за посягательство на честь короны... тетушка только пару лет назад смогла добиться отмены, когда муж умер. Поверить не могу, что кто-то вроде него может растить ребенка.
   - Сам не верю.
   Покинув территорию завода, волшебники минут двадцать колесили по городу, прежде чем приехали к станции канатной дороги. Хвала Мерлину, в связи с общественным строем гоблинов, для использования транспорта не было нужды в билетах, оплате, или чем-то подобном. В принципе, Гарри мог бы даже питаться в здешних закусочных, если бы не различия в кулинарных предпочтениях и опасения, что коротышки его отравят.
   Кабина выглядела как мусорный бак с приваренной к нему трубой, и потому доверия не внушала. Гоблины делают что-то хорошо только, когда это себя оправдывает, и Гарри всерьез подозревал, что выбирая сделать качественно, или дешево, они в первую очередь оценивают, насколько первое себя окупит. А зная, как гоблины ценят жизни, причем, что свои, что чужие, оставалось только, в случае чего, надеяться на левитацию.
   - Грэд Ррорг? - Кивком указал Гарри на возвышающуюся над остальными зданиями башню с часами. Это штука казалась ему кривой, мерзкой, отвратительной пародией на Биг Бэн.
   - Он самый. Ручаюсь, в ближайшие дни ты возненавидишь этот проклятый колокол.
   - Да я уже. - Выдержав недолгую паузу, Гарри криво усмехнулся, и весомо добавил. - Заранее.
   - Хах, правильно. - Волшебники со смехом хлопнули по рукам.
   Как выяснилось, они были соседями, пусть и не самыми близкими. Их дома находились на одном уступе, только в паре километров друг от друга. Вообще, зданий на их участке пещеры Гарри насчитал более трех десятков, однако все остальные были пусты. Более того, две трети из них были навеки опечатаны памятными серебряными щитами, поскольку от семей, которым эти дома принадлежали, к данному моменту не осталось ни одного представителя. Люди забыли, а гоблины помнят. Гарри это показалось забавным.
   - Приятно было познакомиться, Дитрих, а сейчас я, пожалуй, пойду, посплю... сколько получится.
   - Взаимно. Отсыпайся, сам все никак не могу первый день здесь забыть. - Фон Берн зябко поежился. - Если хочешь, по дороге в кузню, могу за тобой зайти.
   - Было бы превосходно.Глава XV (Не бечено) Глава XV Часть 2 (Не бечено)
  
  
  Уже через неделю волшебник возненавидел Нибгард до глубины души. У гоблинов был крайне плотный рабочий график. Причем, они вовсе не придерживались посуточного измерения времени, принятого на поверхности, а жили в соответствии с ритмами активности мантии, и, потому периоды бодрствования у них были примерно в полтора раза длиннее. Спали карлики примерно столько же, как и люди, а работали больше. Самое смешное, что вкалывали, как проклятые, гоблины не от большого трудолюбия, которого, к слову у коротышек вовсе не наблюдалось, а исключительно из алчности. Чем больше отдельно взятый зеленокожий работал, тем выше становился его статус, и больше привилегий ему полагалось: лучше питаться, завести больше жен, получить возможность возвыситься над остальными и распоряжаться жизнями менее усердных соплеменников. В общем, все, чего только может пожелать любой гоблин. Лентяев же - ели.
   Подземный город был ему отвратителен, но чувствовалось в нем что-то такое, отчего Гарри становилось трудно отвести взгляд. Не мешали даже светящиеся злобой глаза в темноте, постоянно преследующие его затылок. Скорее, они лишь добавляли впечатлениям некоторой остроты. В какой-то момент, сам того не заметив, Гарри начал к этим местам привыкать. Было тяжело, но с другой стороны, когда в его жизни что-то было иначе? Зато каждый день волшебник чувствовал, как подбирается к пределу собственных сил, солоноватый привкус во рту, и сроднившиеся с ним запахи металла и серы, не только вызывали раздражение, но также кружили голову ощущением прикосновения к тайне, а сияющие в темноте раскаленные заготовки так и звали к себе, обещая раскрыть тайны древности. Гарри отлично знал, что от секретов не стоит ждать ничего хорошего, но просто не мог удержаться.
   И, конечно же, Гриммболг. Мастер-оружейник был для чародея настоящей загадкой. Даже за месяц, проведенный в Нибгарде, Гарри не смог выяснить его положение в иерархии гоблинов. С одной стороны, уже готовящийся к отходу в иной мир старик с редкой, и что самое главное, в последние века, не прибыльной профессией. Полностью раскрыть возможности клинка, достойного собственного имени, способен лишь человек, и по мере того, как уменьшается количество мечников, уходит в прошлое и профессия кузнеца-оружейника. За последние полтысячи лет гоблины передали людям очень немного клинков. Тот, что приобрели для Драко, если и не входил в десятку, то в полусотню точно.
   А с другой... именно Гриммболг, а не кто-либо другой присутствовал на том самом "Совете директоров", и именно он решил, что Гарри отправится в подземелья. По редким оговоркам старика, юный чародей заметил, что гоблин презирал соплеменников. А клан "Заполонивших поверхность торгашей", так и вовсе люто ненавидел и проклинал Гринготта за позаимствованную у магглов идею давать деньги "в рост". Во времена его молодости подобное занятие приравнивалось к воровству и считалось бесчестьем, а к моменту основания банка, гоблин был уже слишком стар, чтобы легко менять принципы. Вероятно, на данный момент он был старейшим из живых Нибелунгов, но какого-либо особенного пиетета перед ним, или даже просто уважения Гарри у прочих гоблинов не заметил. Впрочем, он здорово сомневался, что зеленокожие вообще способны испытывать к кому-либо уважение. Гарри не слишком хорошо понимал их образ мыслей, поскольку все еще знал об этом народе ничтожно мало. Возможно, больше чем когда-либо узнают очень и очень многие, но все равно, совершенно недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, о чем гоблины думают.
   Остальные карлики, пусть и беспрекословно слушались приказов, платили Гриммболгу за презрение той же монетой, постоянно скалясь и шипя проклятия за спиной. Впрочем, у старика была удивительно тяжелая для своего возраста рука, и еще более тяжелый каменный молот, так что, особенных проблем ему недовольство сородичей не доставляло. Кого-то этот гоблин, окруженный со всех сторон стеной отчуждения, волшебнику очень сильно напоминал.
   Впрочем, кроме наблюдения за гоблинами у Гарри были занятия и поважнее. Если с магией особых сложностей не наблюдалось, благо "ученичество" в кузне умственный усилий не требовало, и, прочитав ту, или иную книгу, волшебник целый день мог спокойно размышлять о почерпнутых из нее сведениях, неторопливо продумывая опыты и прицеливаясь к изучению тех, или иных заклинаний. Собственно, книг у него было значительно больше необходимого. Учитывая, что для разбора одной единственной магической книги могут понадобиться месяцы, и даже годы, небольшой, прихваченной с собой в сундуке библиотеки должно было хватить на ближайшие лет двадцать-тридцать. Пишущие трактаты по волшебству чародеи крайне не любили повторяться, и, что хуже, не всегда хорошо владели языком, отчего подобные тексты были чудовищно сложны для восприятия. К тому же, для сокращения объема и утаивания части знаний маги нередко прибегали к метафорам, шифрованию, не говоря уже о том, что иногда напрямую вкладывали в книги мысли и воспоминания.
   Разумеется, все это справедливо лишь для авторских трактатов по волшебству, в которых авторы подробно разбирали заклятия, пытались строить теории мироустройства, вывести универсальные законы магии, и вообще, отвлеченно рассуждали о смысле жизни, а не распродаваемому по пять галеонов за килограмм ширпотребу, однако, других книг у Гарри и не было. Теории и законы, как правило, были пустой болтовней, и имели какую-никакую ценность, только пока речь шла о рассматриваемом автором разделе магии.
   Теория пространства для аппарации, к примеру, исключала возможность создания портключей и внутреннего пространственного расширения, для порталов - аппарацию, а со свернутым пространством появлялись значительные расхождения в количестве необходимой для заклятия энергии. С древнейших времен волшебники пытались сложить разрозненные знания в единую непротиворечивую систему, и каждый раз терпели в этой задумке крах. Вернее, сложить получилось, а вот чтобы система работала, такого - да, не было.
   И как будто этого недостаточно, в книгах ошибки зачастую совершались намеренно, чтобы ввести читателя в заблуждение. Согласно законам Гампа, нельзя создавать из ничего пищу, зелья, ингредиенты для них, равно, как и вообще любое сырье, которое будет подвержено каким-либо дальнейшим, необязательно магическим, преобразованиям. Вот только есть одна небольшая оговорка: все это невозможно лишь посредством трансфигурации. А вот алхимия - превосходно справлялась, хоть с пищей, хоть с зельями. Другое дело, что для создания одного грамма материи нужно почти девяносто тысяч гигаджоулей энергии, что эквивалентно взрыву двадцати с лишним тонн тротила. То есть, при помощи алхимии что-либо "создают" крайне редко, и даже для трансмутации проводят ритуалы в определенных местах, используют силу звезд, и другие... менее приемлемые с точки зрения морали источники. Но утверждать о том, что подобное невозможно...
   Строго говоря, следовало бы использовать формулировку "Нельзя создать что-то из ничего", без всяких исключений, поскольку энергия всегда существует, как минимум, в виде излучения. Однако, как и законы проклятого Гампа, подобный постулат будет пустым сотрясанием воздуха, потому что, он, Моргана возьми, очевиден.
   Гарри повезло, его с младенчества приучили не делать суждений о мире в целом, и перенимать только отдельные формулы и модели для прикладной работы с тем или иным разделом магии, но ведь существуют магглорожденные, которым вдалбливают ровно обратное. Да и немногие из потомственных чародеев задумываются, на что же, в действительности, способна магия. Вот и получилось, что большинство способны только на балаганные фокусы. Впрочем, нет, это тоже было бы лицемерием, вина лежала на системе обучения магии, самой по себе. Гарри собственными глазами видел, что толпа ничем отличалась от нынешней и тысячу лет назад. Чтобы маг добился каких-либо успехов, он должен постигать мир самостоятельно, и именно ради познания, а не для более прибыльной должности. Задолго до основания магических школ, когда магглорожденных никто не учил, а знания среди чародеев передавались исключительно по линии учитель-ученик, они нередко добивались поразительных результатов. Не только Мерлин, которому в предки приписали непонятно кого, но и Агриппа, Парацельс, Фламель...
   Кигнус Старший однажды ему сказал, что единственное основание для большинства, так называемых, "Законов Магии" - гранты на исследования со стороны Международной Конфедерации и легкая возможность сделать карьеру для определенного рода "деятелей". И Гарри, к собственному огорчению, вынужден был с ним согласиться. Единственный закон, который до сих пор никому не удалось нарушить - "Закон сохранения энергии", и то, наверное, потому, что далеко не всегда можно точно определить, откуда энергия берется и где исчезает. Возможно, даже он был лишь фикцией.
   Подобные размышления не способствовали хорошему настроению, но хотя бы занимали голову, когда Гарри носился по заводу с мелкими поручениями проклятого гоблина. Только перед Йолем старик позволил ему взять в руки клещи, чтобы подержать заготовку. В моменты удара Гарри приходилось приклеиваться ногами к полу, зато сразу же стало гораздо интереснее. За два проведенных здесь месяца, волшебник успел наизусть запомнить слова, что тихо бормотал Гриммболг над клинками. К сожалению, это были не тайные гоблинские заклятья, а витиеватые многоэтажные конструкции на старо-норвежском, включающие в себя пожелание многочисленных приключений, а так же перечисление родословной будущих обладателей мечей, заодно с отношениями, в которых эти самые родичи между собой состояли. И не только между собой. Если бы слова гоблина действительно имели силу, хозяев такого оружия ждала бы крайне увлекательная жизнь...
   - Гарри, ты как, сегодня, на счет, немного размяться? - Покидали завод двое, как всегда, вместе. - Хармворт предложил мне устроить тренировку с хирдом, не хочешь присоединиться? Было бы интересно посмотреть, как вы взаимодействуете в бою.
   - Разве что погоняю их после тебя. - Увидев, что приятель все еще ждет объяснений, Гарри раздраженно передернул плечами. - Не люблю шагать строем. Это у нас семейное.
   - Ты хорошо сражаешься, но это ничего не значит. Войны не выигрывают в одиночку. - Обучаясь у лучших дуэлянтов Европы, Дитрих успел провести немало поединков перед тем, как отправиться к гоблинам. И Поттер был самым необычным противником из всех. Чтобы понять, к чему он готовится, не требовалось особых усилий.
   Сын и ученик лучшего, в каждой схватке он дрался так, будто от исхода поединка зависела его жизнь. Гарри был не слишком искусен в чарах, и проигрывал восемь поединков из десяти, что для его возраста само по себе было поразительным результатом. Но что важнее, фон Берн после первой же тренировки обнаружил, что сражаться с ним на мечах или, того хуже, в рукопашную, совершенно бессмысленно, даже несмотря на разницу в росте. Пока Поттер касался земли хотя бы пальцем, блокировать его удары было чистым самоубийством. И это не говоря о скорости. Тренировка реального боя, в которой допускались уже меч и палочка пока что заканчивались равным числом побед для обеих сторон: в половине случаев Поттер успевал оказаться на расстоянии удара клинка. И, что хуже всего, Дитрих чувствовал, как Гарри постепенно подбирает ключи к его тактике, уже к весне он наверняка будет побеждать в каждой дуэли.
   Разумеется, ни один из них не использовал и половины своих реальных возможностей, для проверки и оттачивания навыков достаточно было относительно безопасных чар уровня "Expelliarmus" и "Stupefy". К тому же ни один хороший фокусник не станет раскрывать своих номеров посторонним. А боевой маг весьма мало от него отличается, у них все точно также упирается в подготовку представления, и отличие лишь в том, что иной волшебник способен поймать пулю без всяких трюков. Полноценный поединок двух мастеров защиты, даже таких, - вещь совершенно непредсказуемая, и, как правило, заканчивается смертью обоих, так что нет ничего удивительного, что Гарри с Дитрихом не спешили его устраивать. Даже таких чар, как "Reducto" и "Seko" чародеи по общему уговору избегали, поскольку запас целебных зелий они взяли с собой далеко не бесконечный, а гоблины пусть и весьма преуспевают в алхимии, наверняка заломят за лечение такую цену, что легче сразу же продаться на рудники.
   - Думаю, у меня найдется по этому пункту пара сотен примеров обратного. Любая война всегда в итоге сводится к поединку.
   - Тысячу лет назад - может быть, но не сейчас. Ты странно мыслишь для своего возраста, Гарри. У меня младшей восемь, так она кроме кукол и слышать ни о чем не желает. Что бы ни нашептывал тебе меч, мир тогда был другим.
   - Война... война никогда не меняется. И на ней совершенно не важно, шесть тебе лет, или шесть тысяч. А куклы... у меня те же дома и куклы... - С усмешкой оглядевшись по сторонам, Гарри весело подмигнул приятелю. - Разница только в масштабах.
   Прислонившийся к стене завода подросток хрипло закашлялся. В отличие от Поттера он вынужден был постоянно держать вокруг себя противопылевой щит и регулировать температуру воздуха, и все равно, магия не могла защитить его полностью. Проклятый город медленно пил силы Дитриха, и держался он только, мыслью, что гостить ему здесь осталось не долго. Огонь, бушевавший в глазах мальчишки, окончательно убедил парня, что любые доводы здесь бессмысленны. Пламя держало его на ногах, моментально выжигая любую заразу, и в отличие от многого здесь, оно вовсе не было отражением.
   - Сопляк прав, малыш Дитрих, война не меняется. Уж поверь старому гоблину. Странно, что это понял именно он. Ведь будь мир другим, тебя бы здесь не было.
   Покачав головой, фон Берн перевел задумчивый взгляд с Поттера на мастера-кузнеца. Сейчас эти двое казались ему удивительно похожими. Не внешне, нет, но у них были одинаковые глаза. Выражение, которое он видел во взгляде отца, когда тот рассказывал ему о событиях древности. Осколки старого мира, темные, непредсказуемые и безумно жестокие, совершенно чужие там, на поверхности, здесь они все еще обладали властью.
   - Страшно за тебя, Гарри, Ты больше похож на гоблина, чем человека
   - Бояться стоит не за меня. Ладно, Дитрих, увидимся в зале, а я пока слетаю по-быстрому домой.
   Когда парящая фигура волшебника скрылась за облаками дыма, фон Берн вопросительно обернулся к наставнику.
   - Как такое могло в нем появиться? Мне постоянно кажется, будто Поттер старше меня. Поверить не могу, меч говорит с шестилетним мальчишкой...
   - Старая кровь, малыш, старая кровь и старая магия. Боюсь только, как бы Аластор не вложил в него слишком много. Моуди только что-то сломать без опаски доверить можно. Что до меча, с тех пор, как погиб от старости Регин, каждый волшебник, чья нога ступала под эти своды, рос и учился у меня на глазах. Поттер слишком похож на них, чтобы они в его присутствии могли продолжать молчать.
   - Его будущее скрыто во мраке, а значит, Гарри ждет крайне непростая судьба. - Глаза волшебника закатились, и сейчас он видел вовсе не подземный город, а что-то далекое, те пределы, за которые дано заглянуть далеко не каждому, даже волшебнику. Может быть, Берны были не так хороши в боевой магии, но важнее всего для правителя - умение видеть дальше других.
   - Иной он не примет.
   - Ты как будто этому рад. - Остановившись у вагонетки, Дитрих с укоризной всмотрелся в лицо наставника. Как всегда, безрезультатно
   - Какого гоблина не обрадуют неприятности у человека?
   - Правда?
   - Правда. Но это не все. Не хочу дожить до того времени, когда мое искусство станет ненужным. А оно уже близко. Как всегда, впрочем. Моуди здесь, а значит, мне стоит немного подождать, прежде чем бросаться в горн следом за заготовкой. - Дребезжащий, скрипучий, будто плохо смазанный механизм, голос карлика, болезненно резал по ушам, но его слова были гораздо страшнее звука. Гриммболг - не единственный мастер-кузнец, пусть лучший, однако Дитрих не слышал, чтобы у кого-то из оружейников были ученики, и все они далеко не молоды. Пройдет несколько веков, и по земле будут ходить совсем другие боевые маги, если само это слово к тому времени еще останется.
   - Гриммболг, чем же тебя моя кровь не устраивает? Неужели недостаточно древняя, или чистая? Не слышал, чтобы вас эти вопросы интересовали.
   - Ха-ха, малыш, с кровью у тебя все в порядке, но не пройдет и десятка лет, и ты превратишься в такого же бесполезного толстожопого пьяницу, как папаша. Вы слишком любите комфорт и слишком ленивы, чтобы дать этому миру пинка, а Поттер, ха-ха, его не остановит даже Авада.
   Поморщившись от каркающего стариковского смеха, Дитрих скептически прищурился. Леопольд не был толстым, и пил ничуть не больше любого другого человека его положения. Даже польза сомнительна лишь с точки зрения мастера-оружейника, но спорить с ним парень посчитал ниже своего достоинства. Этому гоблину, учившему еще того, первого Дитриха, было позволено действительно многое.
   - Эхо старого мира... - Фон Берн не принадлежал подземному городу и та магия была бесконечно от него далека, но если Гарри Поттер способен сохранить, хотя бы, часть, он будет первым, кто пожмет ему руку.
   - Не эхо, его дитя. - Покачав головой, Гриммболг перевел взгляд на облака. - А последнее, или нет, увидим. Моуди всегда умирали... трудно. Не думал, что мой лучший меч будет выкован во времена, когда оружие почти исчезнет. Я все еще зачем-то живу, так, почему бы не радоваться?
  
  
  
  Вбоквел
  Последний танец Пруэттов (бечено)
  
  
  II'm so tired of being here
   Suppressed by all my childish fears
   And if you have to leave
   I wish that you would just leave
   Your presence still lingers here
   And it won't leave me alone
  
   These wounds won't seem to heal
   This pain is just too real
   There's just too much that time cannot erase
  
   When you cried I'd wipe away all of your tears
   When you'd scream I'd fight away all of your fears
   I held your hand through all of these years
   But you still have
   All of me
  
  Evanescenes "Mi immortal
  
   1974 Где-то в Северной Англии
  
  
  Резкий порыв западного ветра ударил по пожухшей траве, будто извещая окружающие холмы о появлении незваных гостей. И действительно, через секунду в яркой вспышке портала неподалеку от входа в древний курган Гриндорха Кровавого, появились двое высоких рыжих парней в алых доспехах из драконьей кожи и плащах того же материала. Голубоглазые близнецы почти не отличались, если не считать, того что в их пышных гривах с разных сторон было заплетено по несколько коротких косичек, делающих их похожими на рокеров: у одного - слева, а у другого - справа. Собственно, рокерами они и были.
   - Братишка, что за лажа, почему нас никто не встречает?
   - Эй, Фаб, мне-то, откуда знать? Если ты еще не забыл, мы вместе получили портал у Бровника. - Гидеон раздраженно скривился, они даже заранее проверили, куда он ведет. А все Ал, чтоб ему икалось. Война, как же, постоянная бдительность.
   - Думаешь, не туда попали?
   - Да нет, координаты правильные. Видишь, вон могила Гриндорха.
   Дружно вздохнув, братья достали палочки и неторопливо пошли к месту предполагаемых раскопок. Кому-то каменные плиты древнего захоронения могли бы внушать ужас, но точно не двум разрушителям заклинаний, еще в восемнадцать ставшим грандмастерами защиты.
   - Где этого Перкинса, мать его, носит? - не доходя до входа в усыпальницу, поинтересовался Гидеон.
   - Хрен его знает. Может в ловушку какую влипли?
   - По правилам, кто-то да должен был остаться снаружи.
   - Да кого волнуют эти правила? - Через секунду хмыкнули оба.
   - Но, братишка, это нам можно на них плевать, поскольку если уж мы попадем в переплет, никто другой и подавно не справится. А наши "коллеги" обязаны в точности следовать регламенту.
   - Ого, регламент, какие мы умные слова знаем. Общение с коротышками явно плохо на тебя влияет. Ладно, тогда... - Созданный Фабианом серебристый волк проскакал около сотни ярдов, после чего с негромким хлопком развеялся о внезапно ставшую видимой волшебную пленку.
   - Кажется, это мы попали в ловушку.
   И точно, стоило одному из них это произнести, как вокруг, будто из ниоткуда, стали появляться уже набившие обеим оскомину придурки в карнавальных масках.
   - Антонин, какая встреча, рады тебя видеть! - Осмотрев с ног до головы высокого пожирателя, бороду которого не скрывала маска, братья дружно усомнились.
   - Не думали, что ты тоже интересуешься археологией.
   - Боюсь, господа, я здесь по несколько иному поводу. Лорд Судеб приглашает вас к себе на аудиенцию.
   - Извини, конечно, но...
   - Вынуждены тебе отказать...
   - К столь мерзким...
   - Уродливым...
   - И тупым грязнокровкам...
   - Папа нам в гости ходить запрещает.
   - К тому же...
   - Сегодня мы без подарка.
   - Так что давай...
   - Как-нибудь в другой раз. - Демонстративно взвесив в руке палочку, Долохов криво усмехнулся.
   - Увы, господа, но, вынужден настоять. - Весело переглянувшись, братья дружно встряхнули головами.
   - И как это тебе удастся?
   - Вас же всего лишь десяток.
   Довольно оскалившись, что было видно даже сквозь полумаску, Антонин парой взмахов поманил кого-то из-за холма.
   - О, мистер Грейбек, и вы здесь.
   - Ал передает вам привет.
   - Недавно жаловался, что шкура перед камином совсем полиняла.
   - Какие забавные молодые люди. С радостью посмотрю, как вы запоете, когда с вас живьем начнут сдирать кожу.
   - Простите, но мы не поем...
   - Мы гитаристы.
   Тихо рыкнув, Фенрир довольно оскалился. Эти ребята определенно ему нравились, и совершенно точно драка обещает быть жаркой. Веселье, как всегда, испортил Долохов.
   - Взять живьем!
   Шквал заклятий, обрушившийся на братьев, наткнулся на доселе невидимый щит, исчертивший окружающее близнецов пространство острыми гранями, а в следующее мгновение, столкнувшись с оборотнями, двое обратились кровавым вихрем без всякого поэтического преувеличения. Срезанные клинками руки и ноги обильно обагрили траву, и лишь Грейбеку, самому сильному из нападавших, удалось, увернувшись от меча Фабиана, избежать гибели. Впрочем, сначала ему на голову пришелся удар рукояти Гидеона, а затем удар ботинка второго близнеца отправил его навстречу пожирателям.
   Да, сейчас был день, и сражаться могли только сильнейшие из оборотней, способные даже не в полнолуние принимать частичный оборот, но их все равно было слишком много. И тем не менее, братья держались. То одного, то другого пожирателя время от времени находили удары молний, а иногда и салатовые лучи смертельного проклятия.
   В отличие от любителей карнавалов, близнецы пленных брать вовсе не собирались. Через несколько минут, когда крови под их ногами уже было по щиколотку, свалив парой ударов очередную двойку оборотней, Фабиан на секунду остановился, чтобы оценить обстановку. Зря, проклятие Долохова, пробившись через выставленный щит, тут же разрезало ему щеку. Метнув в пожирателя молнию, которая, впрочем, не нанесла последнему ощутимого вреда, разрушитель заклинаний молча указал клинком на курган.
   - Проклятье, да когда они кончатся? - Уже находясь перед темным провалом, ведущим в могилу гоблинского вождя, Гидеон запустил Аваду в последнего, кроме Антонина, волшебника, присутствовавшего здесь изначально.
   - Кажется, нас решили пленить любой ценой. - мокнув клинок в кровь из разрезанной щеки, Фабиан молниеносно начертил несколько рун на полу, только после этого позволив себе привалиться к стене.
   Осмотрев полутемный коридор, Гидеон болезненно скривился. В пылу схватки его также настигли несколько проклятий, сейчас невидимых благодаря цвету доспехов.
   - А вот и группа. - Мрачно усмехнулся он, разглядывая трупы. - Кажется, плохи наши дела, брат, да?
   Сняв маску, улыбающийся Долохов нарочито медленно подошел к перекрывающей вход в курган сверкающей пленке.
   - Сдавайтесь Пруэтты! Если вы этого не сделаете, Лорд придет сюда уже через несколько минут. Не усугубляйте свою судьбу.
   - И... не говори. Сплюнув кровь, Фабиан криво оскалился, провожая взглядом все пребывающие подкрепления упивающихся. - Когда заявится змеемордый, шансов у нас не будет.
   Почесав подбородок, Гидеон грустно улыбнулся.
   - Паршиво, а ведь у нас в субботу концерт...
   - Придется... кхе, братьям дальше... играть без нас.
   - Обними меня, брат. - Встав рядом с барьером, Пруэтты крепко обнялись, прижав к сердцам друг друга палочки. Собираясь силами для того, что намеревался сделать, Гидеон обернулся к так и стоящему перед курганом пожирателю и на прощание ему подмигнул.
   - Avada Kedavra! - Последний раз голоса близнецов прозвучали в унисон и они так и остались, опираясь друг на друга посреди коридора, воплотив свое право стоять, даже перед лицом смерти, добытое еще Кухулином.
   А тем временем, за сотни километров от гробницы, где-то глубоко под Лондоном, прямо во время совещания, молодой глава оперативного отдела аврората в этот момент перевернул стол, до дрожи в пятках испугав своих подчиненных разгоревшимися темным пламенем глазами. А еще ниже, в недрах отдела тайн, новый лаборант едва не перевернул на себя аквариум с мозгами, будто случайно оступившись на приставной лестнице...
   - Мордредовы ублюдки! - Едва сдерживающий барьер развеялся, взбешенный пожиратель подлетел к телам близнецов, и сбросив их на землю, принялся остервенело пинать.
   Попытавшегося последовать его примеру оборотня, сперва отбросил к стене удар в челюсть Грейбека, а последовавшие за ним удары ногами заставили его свернуться в клубок и заскулить от боли.
   - А все-таки дерьмо ты, Долохов. Герои не должны умирать... так.
   - Отвали от меня, больной!
   - Тебе стоило бы радоваться, оказаться свидетелем последнего танца Кровавых Демонов... и если ты неспособен это оценить, кто из нас болен?
   - Не понял, ты что, хочешь отказаться от договора?
   - Договор с твоим хозяином здесь ни при чем. Но передай Волдеморту, что лучше бы нам вместе впредь не работать. - Рыкнув на собравшихся поблизости оборотней, Фернир им указал на южную дорогу мимо холмов. - Собирайся, сброд! Валим отсюда.
  
   nbsp; - Разве что погоняю их после тебя. - Увидев, что приятель все еще ждет объяснений, Гарри раздраженно передернул плечами. - Не люблю шагать строем. Это у нас семейное.
Глава XVI (бечено) Ooh! Dark meditation, Your second sight can show my light In a crystal ball. Sweet are the days, intoxication Crow-black the nights caging my mind Behind the wall. Into the rock through walls of red dreams Into the rock to find the cream Into the rock through walls of red dreams Pictured life from yesterday. Scorpions 'Pictured life' Доехав по железной дороге до городских окраин, Дитрих остановился у входа в туннель, ведущий к военным полигонам, дожидаясь приятеля, и попутно наблюдая за тем, как гоблины загружают направляющиеся к поверхности вагонетки монетами, разводят по разным путям прибывающие тележки с провиантом. Штамповочный цех располагался неподалеку от провала, и, возвращаясь из кузни можно было только что не набивать мешки галеонами лопатой, впрочем, едва ли оказавшийся в подобном месте человек станет совершать подобную глупость. Сама возможность оказаться здесь не в качестве ужина стоила гораздо дороже, всего золота, которое можно отсюда вывезти. Удивительно, но недолгое знакомство с наследником Поттеров заставило подростка пересмотреть некоторые свои взгляды на жизнь. Какой толк от денег, если ты все равно не сможешь их защитить? Разве что на Балканах от них была какая-то польза, там, где серебро стоило гораздо дороже золота. Волшебники в некоторых районах Восточной Европы имели привычку заряжать ружья сиклями, поскольку против оборотня обычные заклятия не слишком-то эффективны. Однако, не сказать, будто в тех диких землях у кого-то есть много золота. Если даже гоблины отказывались открывать там свое представительство, это что-то да значило. Только в Румынии, и особенно - Валахии путник мог не переживать, что столкнется с какой-нибудь желающей им поужинать тварью, остановившись на ночь даже в самом жутком лесу. Вампиры крайне трепетно относились к своим ходячим запасам крови, так что в Волшебной Румынии не было даже сколько-нибудь серьезной преступности. Только безумец решится связаться с Цепешем. Колосажатель не занимался делами в стране уже лет триста, полностью отстранившись от власти, старый вампир путешествовал по миру и вообще 'жил' в свое удовольствие, лишь изредка навещая семью в замке, где время от времени, закусывал туристами. Дитрих до сих пор с содроганием вспоминал дипломатическую поездку в Румынию. Эти самодовольные твари обожали указывать волшебникам на их место, устраивая пиры с преступниками в качестве главного блюда. Впрочем, волшебники редко оставались в долгу, и фон Берн, к примеру, надевал на такие приемы семейное ожерелье из вампирских клыков... Впрочем, все это лишь подтверждало мысли неожиданного приятеля о ценности денег. Поттер не заставил себя долго ждать. Чумазое нечто, вырвавшись из скопления облаков, рвануло к земле с завидной скоростью, оставляя за собой четкий дымный след, уже через пять минут ожидания. - Я не слишком задержался? - Когда облако пепла, поднявшееся от столкновения Поттера с землей, немного развеялось, Дитриху удалось рассмотреть по соседству с двумя клинками, торчащими из-за левого плеча, край черненого цельнометаллического норманнского щита, подвешенного за спиной собрата по несчастью. - Совсем немного. Почему ты взял с собой Щит Моуди, а не Поттеров? - Удивился фон Берн, когда Гарри вышел немного вперед. Скалящийся золотой дракон, готовый в любой момент выпустить на врагов поток всесжигающего пламени ему не раз встречался в книгах по геральдике и не только. - Замок Поттеров разрушен. Летом мы с отцом были на руинах, и они все еще дымятся. Наверняка основные реликвии были там. Может быть, что-то и удастся обнаружить, когда получу наследство, а если нет - не знаю, наверное, придется заказывать новый. - Немного нахмурившись, Гарри безразлично пожал плечами. Немного помявшись из-за того, что случайно задал не слишком корректный вопрос, Дитрих понимающе кивнул. - Сочувствую, о гибели Чарлуса и Дореи Поттеров я читал, а вот, как это произошло - не слышал. - Парень извиняющеся поднял ладони, поравнявшись с приятелем. - Не стоит, это случилось еще до моего рождения. Дальнейший путь к арене, на которой сегодня проходила тренировка у гоблинских воинов, сопровождалась неловким молчанием. Дедушку с бабушкой, как и родителей, Гарри видел только на колдографиях, да и вообще, он не особенно склонен был предаваться унынию: отец как-то сказал, будто это приходит с возрастом. Когда туннель с низким сводом закончился, Гарри в очередной раз чудом сдержал желание восхищенно присвистнуть. Едва видимый в тусклых отсветах багрового света амфитеатр, возвышающийся посреди огромной пещеры, своды которой терялись во мраке, впечатлял. Гарри еще не был в Италии, но если судить по картинкам, это место было очень похоже на Колизей. Впрочем, с памятником Флавиям его объединял не только общий стиль. Магглы веками размышляют, как в Древнем Мире люди строили сооружения, которые с тем уровнем технологий, что тогда был у магглов, создать в принципе невозможно? Поттеру ответ был известен: магглы и не строили. В лучшем случае, они использовались на подобном строительстве в качестве гужевого транспорта. Висячие сады, Александрийская библиотека, маяк, колосс и многие другие достижения древности в свое время были скрыты от магглов, поскольку они способны думать лишь о сиюминутной выгоде, не то, чтобы волшебники чем-то от них принципиально отличались, но удержать от необдуманных поступков несколько тысяч бездельников все же гораздо проще, чем иметь дело с многими миллионами. Гарри мог как угодно относиться к гоблинам и их традициям, однако не мог не уважать их мастерства. И в любом случае, этот амфитеатр нравился ему гораздо больше римского: коротышки, в отличие от жителей той империи, признавали право носить меч только за теми, кто свободен. Впрочем, держать при себе оружие - скорее обязанность, ведь лишь глупец доверит право защищать собственную свободу постороннему, и тем более, отдаст кому-то другому свою единственную возможность себя защитить. Как, наверное, каждого посвященного, Гарри в немалой степени забавляло, что потомки разрушивших на поверку не такой уж и вечный город волшебников, практически полностью переняли магическую традицию римлян. В этом, собственно, не было ничего удивительного, медленные, непредсказуемые, слишком опасные и задевающие материальный мир лишь опосредованно руны, как правило, были не слишком применимы в быту. А всех, кто небрежно ими пользовался, рано или поздно, настигали такие последствия, что смерть от взрыва после неправильно сработавшего заклятья по сравнению с ними показалась бы милосердием. В тоже время, латынь была лаконична, сотворенные на ее основе заклятья всегда вели к строго заданному результату и использование ее как базы для создания заклятий, было в разы удобнее. Даже притом, что рунные щиты гораздо прочнее, а боевая магия зачастую в разы могущественнее, и к тому же практически любое рунное заклятие способно наносить повреждения духам, преимущество латыни в скорости и чары прямого действия с легкостью перекрывали почти все недостатки. Почти. Скорее всего, руны до сих пор не были забыты основной массой волшебного мира только благодаря Гринготтсу, и Гарри не был уверен, стоит ли тому радоваться. Осквернять могилы древних, будучи на службе у карликов... и сейчас это считалось престижной профессией. На секунду замерев в скупо освещенном чадящими факелами коридоре, на полдороги к трибунам, Поттер удрученно покачал головой. По мере приближения к краю трибун, Гарри постепенно открывался вид на тренирующийся внизу отряд гоблинов. Глядя на одновременно принимающих различные стойки по команде инструктора коротышек, Гарри криво усмехнулся. Ни Моуди, ни тем более, Певереллы, так называемой 'Эпохи Легенд' не застали. Лемурия, Атлантида, Гиперборея... в древних войнах осушались моря, рассыпались в пыль горы и уходили под воду целые континенты. Помимо обрывков историй от тех времен мало что сохранилось, да и те самые 'обрывки', любой нашедший старался упрятать как можно дальше от посторонних, а если что-то важное и осталось, наверняка было прочно погребено невыразимцами разных стран в подземельях 'Ордена тайн'. Разумеется, с тех эпох до конца второго тысячелетия дожили несколько очевидцев вроде Кощея и ему подобных существ, которых уже язык не повернется назвать 'человеком', однако только крайне отчаянному человеку может придти в голову кого-то из них расспрашивать. Как ни кощунственно признавать это, находясь посреди амфитеатра на глубине многих километров под землей, Гарри бы слукавил, не сказав, что в двадцатом веке магия уже не та. Остановившись у края арены, Берн и Поттер, перевалившись через перила, синхронно спрыгнули на землю, уровень которой был метров на пять ниже того, что снаружи амфитеатра. Всего три месяца, а он уже перешел на международную систему единиц измерения. В действительности, это произошло в первые дни декабря, когда Гриммболг спросил у него, какова длина прута, доставленного подмастерьями. Вспомнив, как его голова лишь чудом избежала встречи с каменным молотом, Гарри едва не оступился при приземлении. На круглом тренировочном поле занималось порядка сорока гоблинов, так что, свободного места для еще двоих было предостаточно. Слитные движения увешанных железом коротышек почти завораживали, впрочем, он сам мог не хуже, да и в любом случае, 'учения' во многом были скорее игрушкой. Настоящая мощь гоблинов заключалась не в мечах, а в огнестрельном оружии. После войны с Гриндевальдом, зеленокожим запретили использовать 'позаимствованные' у магглов разработки, и пусть волшебники не могли наблюдать за гоблинами под землей, о нарушении договора они бы узнали мгновенно благодаря наложенным на него чарам. А значит, магам беспокоиться было не о чем, ровно до очередного восстания. Конечно, во множестве заброшенных штолен водилось... всякое. Гигантские пауки, мантикоры, горные тролли и множество других существ, о которых Поттер даже не слышал, но и они не были причиной держать при себе крупную армию, поскольку их обычно отпугивали при помощи гоблинской магии. Впрочем, сам Гарри пришел сюда, скорее, для развлечения, чем изучения новых приемов. Щитами чародеи не пользовались с тех времен, как широкое распространение получила 'Avada Kedavra', ведь эти железки лишь расширяют профиль цели. Если верить заявлениям Министерства, Авада требовала значительных сил, но на практике её не могли применить только сквибы и безнадежно больные всеобщим 'Равенством, дружбой и братством'. Насколько он понял, вовсе не обязательно было быть плохим человеком, чтобы желать кого-то убить, причинить боль, или подчинить, и совершенно не нужно получать от этого удовольствие. В действительности, оно лишь отвлекает от цели. 'Непростительные' Гарри не нравились по своей сути, но овладеть ими он хотел как можно быстрее, просто, чтобы знать, что способен их применить. Возможно, это еще было как-то связано с тем, что ему никогда не нравились хиппи... Стоило волшебникам приземлиться напротив строя, и до того с упоением раздававший рекрутам зуботычины Хармворт, немедленно к ним обернулся, скривив лицо в жутковатом оскале. Огромный для своего народа гоблин, получивший в прошлой войне с Гриндевальдом ожог на пол-лица и лишившийся уха, внушал почти священный трепет своим подчиненным, впрочем, всю свою сознательную жизнь Поттер имел удовольствие созерцать кое-кого пострашнее. Дабы не оставаться в долгу, Гарри улыбнулся гоблинскому инструктору в ответ, ярко представляя, что из таких крупных зубов получились преотличнейшие поделки. Все три месяца, что он провел здесь, зеленокожие постоянно испытывали его терпение на прочность. Дошло до того, что терпение начало всерьез конфликтовать с его же воистину безграничным миролюбием. Только миром в его понимании был такой краткий период времени, когда старые враги уже лежат в могилах, а новых еще не нашел. Гоблин, верно истолковав взгляд паренька, довольно кивнул в ответ. - Привет сосунки, хотите, погонять по арене свежую партию мяса? Гарри всегда поражал гобблидук. Если и есть в мире другой язык, обращения на котором целиком состоят из оскорблений, он такого не знал. Конечно, это было преувеличением, и несколько относительно приличных для приветствия вождей и старейшин у карликов имелось, впрочем, не слишком большим. Особенно его забавляли гоблинские 'поэтические' дуэли, проходящие на этой самой арене по выходным. Кто из соперников победил, судила публика, а на то, что в дальнейшем происходит с проигравшим, Гарри, на что он считал свои нервы крепкими, не смог заставить себя смотреть. Наблюдая за дикими обычаями карликов, ему постоянно приходилось напоминать себе, что судить этих существ человеческими мерками неправильно, и что они ведут себя так не только от природной злобности, но и чтобы избежать перенаселения, которое обязательно приведет к новым восстаниям и войнам. Однако рука все равно каждый раз, при столкновении с очередным проявлением гоблинского быта, непроизвольно тянулась к Мистлтейнну. К примеру, 'соревновались' не только, своего рода, 'поэты', этих он бы и сам с удовольствием избавил от бренности бытия, скучная, однообразная жизнь представителей почти всех профессий была разбавлена множеством олимпиад и конкурсов. Алхимики, ювелиры, строители, кузнецы, инженеры, шахтеры и многие другие, вынуждены были соревноваться на постоянных викторинах, где очень не везло проигравшим. Из-за таких перспектив естественной убыли специалистов, каждый гоблин из кожи вон лез, только чтобы немного продвинуться в собственном ремесле, и только достигнув вершин в той или иной профессии, они могли не беспокоиться о собственной жизни до старости. В общем, некоторые резоны в подобных традициях были, как бы у Гарри из-за них ни сводило скулы от отвращения, и не было тяжело смотреть на их жизнь, даже с учетом того, что он пользовался окклюменцией. Может быть, это расизм и ксенофобия, но Поттер на все сто был согласен с волшебниками, которые испытывают брезгливость к гоблинам и стараются держаться от них подальше. Он признавал, что карлики имеют право на существование, и, несмотря на порой вспыхивающее желание истребить их всех до единого, был бы против подобной затеи, равно как и не считал себя вправе указывать этому народу, как жить, но допустить этих существ в Визенгамот, как предлагают некоторые из чиновников... Гарри усмехнулся неожиданной мысли: зато уж с коррупцией точно было бы покончено в кратчайшие сроки. - С радостью, каменная башка. - Привычно обратился к инструктору Дитрих, подобрав самое мягкое, из оскорблений, возможных для Хармворта. Ему тоже не нравились гоблинские обычаи. В ругательствах был один тонкий момент, если у кого-то хватит выдержки смеяться над этим народом: только одно оскорбление гоблины не прощали ни при каких обстоятельствах. Коротышек ни в коем случае не стоило сравнивать с домовиками и гномами, или тем более, предполагать между ними родство. Гарри не был уверен, то ли, действительно, 'правда глаза режет', то ли порождения чистой магии им настолько мешали, но если даже обращение 'троллий выкидыш' звучало для гоблинов почти по-братски, то любое упоминание обретших недосамосознание частиц породы, или родственных им слуг волшебников, буквально сводило коротышек с ума. И это наводило на определенные размышления. Гарри почти жалел, что перед отъездом не догадался взять с собой в подземелья 'Властелина Колец'. Поттер даже подозревал, что названия волшебных рас Толкину 'подсказал' какой-то юморист. У него даже были идеи, кто именно. - Я первый. - Легким движением, сбросив плащ на пол арены, фон Берн извлек шпагу из ножен и с явным предвкушением подмигнул гоблинам. Гарри бы не был так самоуверен на его месте, и предвидел для наследника швейцарской короны болезненное поражение: все же шпага против доспехов далеко не лучший выбор оружия. Каролинг здесь подходил больше. Сев на каменную лавку под самыми трибунами, Поттер с невозмутимым видом принялся наблюдать за приготовлениями поединщиков: Берн встал в защитную позицию в октаве, приглашающе махнув свободной рукой, в которой должна была быть палочка, коротышкам. Гарри спрятал лицо в ладонях. Мало того, что оружие Дитриха было не подходящим, так еще и высокий рост делал гоблинов для него крайне неудобными противниками. Он ничего не имел против личного оружия и оттачивания собственного стиля, но ведь и головой думать надо! - Думаешь, у сопляка нет шансов? - Будет больно. - Посмотрим - окинув подчиненных угрожающим взглядом, Хармворт заревел на весь голос - начинайте! От безумного рева Гарри на несколько секунд оглушило, к счастью, когда он смог вернуться к наблюдению за ареной, ничего важного не произошло. Дитрих сражался красиво, у него было все: точность, скорость, плавность, идеально отточенные движения, чувство дистанции. Каждый раз, как он приближался к кому-либо из гоблинов на расстояние удара, один из коротышек тут же покидал строй. Он будто танцевал, подстраиваясь под каждого противника, немедленно обнаруживал его слабое место, и тут же его поражал. Чем-то стиль Берна напоминал манеру сражаться близнецов Пруэтт, только те были гораздо быстрее, и никогда не стали бы пользоваться зубочистками. - Спорим? - Хохотнул Гарри, подбрасывая в воздух золотой кругляшок. Позволить себе упустить возможность обобрать гоблина он просто не мог. - Спорим. - С хитрой усмешкой кивнул Хармворт. Все бы хорошо, только Дитрих не видел, что его медленно оттесняют к краю, одновременно с тем окружая. Выбивая коротышек поодиночке, он нанес условное поражение двадцати трем из сорока, прежде чем его окончательно лишили маневра. А дальше... было больно. Окажись же у гоблинов боевое оружие, было бы еще больнее. - Я ведь говорил - перехватив монету у недовольно надувшегося коротышки, Гарри с удовольствием засвистел - лузер! - Сам не хочешь попробовать? - С явным трудом поднявшийся с покрытого ровным слоем сажи пола подросток, выглядел хоть и помятым, но в целом довольным жизнью. - Смотри и учись. - Выйдя в центр арены, Гарри перебросил щит на правую руку, и принялся дожидаться, пока гоблины изготовятся к бою. Тренировочное оружие не наносило настоящих травм, лишь имитируя их во время боя, так что неосмотрительно попавшимся под укол шпаги Дитриха потребовалось совсем немного времени, чтобы придти в себя и занять свое место в строю. Когда Хармворт поднял руку, собираясь дать сигнал к началу атаки, Поттер хитро усмехнулся, и дождавшись отмашки, молниеносно надрезал кинжалом правую ладонь. Разогревшись в бою с фон Берном, гоблины еще не успели в полной мере вернуть себе ясность рассудка, и у Гарри были неплохие шансы привести их в бешенство. Как только отряд начал к нему медленно приближаться, Поттер стряхнул на коротышек небольшое количество натекшей в ложбинку ладони крови. В случае настоящего сражения битва на этом бы и закончилась, но даже без кровных проклятий гоблины буквально сошли с ума, почуяв запах столь привлекательной для них алой жидкости. Яростно зарычав, они бросились на него всем скопом, моментально забыв о каком бы то ни было строе и тактике. А Гарри только того и ждал. С опытными воинами такой трюк не прошел бы, но Поттер прекрасно знал, что никому из противников не было и ста двадцати. Для человека много, а эти только-только начали изучать выбранное занятие, и еще не научились бороться с собственной кровожадностью. Сам Гарри тоже был довольно близко знаком с этой проблемой, но к настоящему времени уже почти полностью с нею справился, иногда приступы еще случались, однако, в сравнении с зеленокожими , он был само хладнокровие. Дальше было больно... гоблинам. Гарри резко пригнулся, и быстро вращаясь, принялся наносить удары мечом и щитом часто нескольким карликам сразу. Атакующие со всех сторон зеленокожие, буквально разлетались в стороны, выбывая из схватки, часто в полете сбивая с ног соплеменников. Избиение не заняло и минуты. Даже не успевший вспотеть Поттер, окруженный стонущими телами в доспехах, через считанные мгновения обернулся к зрителям с победной усмешкой, забросив слишком длинный для него меч на плечо. - Жулик! - Судя по выражению лица Берна, можно было подумать, будто он сейчас бросится в драку, впрочем, не в первый раз, на что Гарри лишь приветливо помахал ему рукой. - Вовсе нет. Заклятий он не применял, а значит все честно. - Довольно заявил Хармворт. - Хотя все равно мерзавец. Гарри в ответ лишь довольно прищурился. Какими бы страшными гоблины ни казались, общаться с ними было довольно просто. Все что необходимо для взаимопонимания с коротышками - улыбаясь им, почаще показывать зубы. - Стать в строй, мантикорово семя - на секунду отвлекшись от ребят, инструктор набросился на своих подчиненных - вижу вы, етунова отрыжка, неспособны справиться и с младенцем. Будете бегать у меня, пока не свалитесь от усталости. Почему все еще стоим? Рекруты со стонами начали подниматься с земли, и потирая многочисленные ушибы, один за другим принялись бегать по краю арены. Почесав переносицу в том самом месте, где раньше находились очки, Гарри потянулся за картами. - Ну что, в блэкджек? Дитрих обреченно хлопнул себя по лицу, а глаза гоблинского командира загорелись злобой напополам с азартом. Древнее проклятие не давало карликам обманывать волшебников нигде, кроме игр, так что ни один гоблин не мог устоять перед азартом. И пусть зеленокожие моментально определяют жульничество при помощи магии, Гарри, когда было нужно, вполне мог обходиться и без нее. Он просто обожал обирать гоблинов.Глава XVII I wake up in the morning and the sun begins to shine the day did sneak up on the night I see your face and I see myself and I get a little taste of life I try to stand it for a while But I'm in a trance Hey baby tell me can't you hear me calling I'm in a trance I take too much in the Saturday night Hey... Hey Hey baby tell me can't you hear me calling I'm in a trance I wanna try to stop this life Scorpions 'In Trance' Май 1987 В гостиной Моуди-Хауса собралось ровно на три разумных больше, чем того хотел бы Аластор. И только Северус из этих 'лишних' имел хоть какие-то основания здесь находиться. - Не дергайся! - Подхватив серебряным пинцетом некрупный синий кристалл из ступки, профессор зельеварения осторожно поднес его к одному из шрамов на лице мракоборца. Стоило ему отпустить крупинку, и кожа мракоборца на секунду посинела в месте соприкосновения, впрочем, тут же вернув свой цвет, а Моуди сжал зубы с такой силой, что скрип было слышно и в противоположном конце комнаты. - Так больно? - Действуй. Раны - наименьшее, что может болеть у человека. - Через некоторое время, отдышавшись, ответил Аластор. - Как там Гарри? - Зельевар невзлюбил Поттера с первого взгляда, а последующее обучение окклюменции лишь укрепило взаимную неприязнь, но, разумеется, он беспокоился о мальчишке. В конце концов, Поттер рос на его глазах, и все еще был сыном Лили. - А ты как думаешь? Подземелья - далеко не то место, где легко быть счастливым и беззаботным... - на половине мысли Моуди был прерван очередным упавшим на поверхность кожи кристаллом. - Проклятье, эта штука не так сильно отличается от пыток! - Сэру Поттеру плохо. - Донесся до троих тихий голос сидящего за столом домовика. - Джонни? Ты можешь его чувствовать даже здесь? - Связь домовика и хозяина очень прочна, сильнее, чем у вассала и сюзерена, но Джонни не человек. С мастером-Поттером я связан даже крепче, чем когда-то с хозяином-Джеймсом. Далеко, подземелья мешают, злые карлики их хорошо защитили, не могу прийти. Но Джонни чувствует, сэру Поттеру плохо. - Говоря тихим спокойным голосом, домовик будто прислушивался к чему-то внутри себя. - Больно и одиноко. Темнота застилает взгляд, хочется убежать, и совсем нет выхода. Страшно. Рука мракоборца с силой сжалась на резном подлокотнике, отчего он, не выдержав подобного издевательства, радостно треснул. Домовик попал в точку. И возможно, говорил он сейчас не только о Гарри. - Сэр Поттер справится? - Почему-то домовик задал этот вопрос, глядя с надеждой именно на Аластора. Моуди ненавидел подобные взгляды, и к тому же, ему самому хотелось бы знать ответ. - У него для этого возможностей больше, чем у любого другого. - А если нет? То, с чем он столкнулся - слишком много для человека, даже для взрослого, не говоря уже о ребенке. - После слов лорда Блэка все четверо на минуту опустили головы. - Тогда, Орион, сожжем хоркруксы и я постараюсь достать змеелицего. Сейчас я уже не в той форме, но состояние Риддла наверняка еще хуже. А ты, Северус - повернулся Аластор к застывшему у изголовья кресла зельевару - должен будешь найти оставшиеся, и если у меня не получится найти человека-загадку, заняться Риддлом придется тебе. Орион прав, на плечах Гарри лежит слишком много, но я сделал все, что мог, и теперь его будущее целиком зависит от него самого. - А если Дамблдор... - Что он? Хотел устроить жертвоприношение, старый ублюдок. Даже если Гарри умрет, получая то, что ему причитается, это будет гораздо лучше алтаря, приготовленного для него стариком. - Схватившись за прислоненный к подлокотнику кресла посох, Моуди тяжело поднялся на ноги. Он все думал, как бы лекарство не оказалось страшнее болезни, и его опасения, как всегда претворялись в жизнь. Магия понемногу к нему возвращалась, о чем красноречиво говорила дребезжащая на столе и в шкафах посуда, однако необходимость даже в собственном доме ходить, опираясь на посох, просто сводила его с ума. А ведь ему не было и сорока. - Мы не спорим, Аластор. Чтобы ни произошло в будущем, род Блэк окажется на твоей стороне. - И я тоже, учитель. - Моя сторона... - оглядывая скучающим взглядом гостиную, Аластор горько усмехнулся - поддержите Гарри, когда придет время, а моя борьба, похоже, постепенно подходит к концу. *** - Hey baby tell me can't you hear me calling I'm in a trance. I take too much in the Saturday night. Hey... Hey baby tell me can't you hear me calling, I'm in a trance. I wanna try to stop this life.... - Рассеяно перебирая гитарные струны, Гарри во всю мощь своего не слишком музыкального, то и дело срывающегося детского голоса, с упоением тянул слова хита Scorpions, наблюдая за никогда не замирающим городом с края обрыва. Он прикладывал весь свой немалый талант, чтобы как-нибудь разозлить гоблинов, в чем ему немало помогали 'Sonorus' и спаренный с колонками усилитель, вот уже почти десять лет лежавший без дела на дне сундука. Однако судя по одобрительным взглядам мчащихся по своим делам внизу и вверху коротышек, им его пение нравилось. Благодаря различиям в слухе зеленокожих с людьми, Гарри не знал, стоит ли воспринимать это, как комплимент. Что-то темное и ужасное постоянно росло у него в душе, пока он был в подземельях. Понадобилось полгода, чтобы он смог полностью ощутить силу этого места, и она ему совершенно не нравилось. Тяжелая, вязкая давящая пелена окутывала здесь все, и он чувствовал себя, будто муха, попавшая в паутину. Отвечая магии подземного города, где-то глубоко внутри ворочалось то существо, что в детстве часто глядело на него из зеркала, то, с чем он встретился в Хеороте. Гарри было тоскливо и жутко. И даже музыка не облегчала его состояние, как он ни старался сыграть что-нибудь жизнерадостное, мелодия, будто сама собой получалась лишь мрачная и безрадостная, становилось только хуже. Он изо всех сил стремился показать гоблинам, что не является одним из них, но сам все меньше и меньше чувствовал разницу. Старый Explorer Фабиана под рукой, придавал какую-никакую уверенность, но Гарри знал, что как только он отправится в кузню, город снова возьмет свое. Все чаще ему казалось, что здешняя магия скоро окончательно одержит над ним верх, и ему придется остаться в подземельях навеки. Поттер старался держаться, ведь там, на поверхности его ждали; почему-то он вспоминал не отца и мало чем отличающийся от того, что было здесь, мир, а Драко и Тонкс, с которой перед отъездом не захотел мириться. Гарри не считал, будто в чем-то ошибся, познакомившись с хаффлпаффцами, но сейчас он уже был готов принять извинения. В любом случае, под землей все это не имело никакого значения. Лица людоедов мерещились ему в каждом темном углу, а шепот давно умерших гоблинов даже во сне преследовал их древнего врага. Поттеры с карликами не воевали, но по иронии судьбы, как раз Поттером он был в наименьшей степени. - Какого здесь происходит? - Разбуженный довольно мелодичными, однако, чересчур громкими звуками, Дитрих, преодолел полукилометровую дистанцию между его собственным и домом Моуди в рекордно короткие сроки. И настроение его было далеким от радужного, надо признать, преждевременная побудка после семнадцатичасового рабочего дня - явление достаточно неприятное. - Да вот, захотелось принести в этот город еще немного металла. - Ухмыльнулся Гарри, взяв последний аккорд. Спрыгнув с камня, нависающего над самым краем обрыва, Поттер с удовольствием потянулся и положил гитару к только-только опустившимся на землю спаренным колонкам и усилителю - По-моему, его и так здесь с избытком. И это уж точно не повод будить человека, когда он мог спать еще... - не успело последнее слово сорваться с уст Дитриха, как под сводами гигантской пещеры раздался оглушительный звон гигантского колокола. Мимолетно взглянув на башню, Дитрих повернулся к Поттеру, обнаружив на лице последнего гнусную ухмылку. - Все равно, это не повод... - Скривившись от ужасного звука, Дитрих все же попытался продолжить нравоучительную беседу. Не то, чтобы он ждал какого-то результата, но в подземельях было слишком мало развлечений для человека, чтобы упускать даже возможность по-человечески поругаться. - Да-да, понял уже, нам пора собираться, помнишь? Гриммболг с тебя за опоздания шкуру снимет. - Самодовольно заявил Поттер, красноречиво поглядывая на часовую башню. - С тебя тоже. - Да, только в отличие от тебя я умею летать. - Гад. - Как всегда, не найдя иных аргументов, Дитрих перешел к самому главному. - Попробуй на гобблидуке, что ли. То ли ты такой странный, то ли у вас, немцев, вообще никакой изобретательности. Все время одни и те же слова повторяешь. Одинаково презрительно хмыкнув друг другу, узники подземелья, сохраняя достоинство, развернулись каждый в свою сторону, и чинно отправились собираться, признавая, что в этот раз вышла ничья. Хотя, Поттер, конечно, точно знал, что победа в очередной раз осталась за ним. Оба с удовольствием попрепирались бы еще час другой, но увы, Гриммболг действительно не любил опозданий. Глава XVIII (бечено) Comin' out of nowhere Drivin' like rain Stormbringer dance On the thunder again Dark cloud gathering Breaking the day No point running 'Cause it's coming your way Ride the rainbow Crack the sky Stormbringer coming Time to die Deep Purple 'Stormbringer' 21 июня 1987 Двадцать первого июня Гарри проснулся в великолепном настроении вообще-то, ему не свойственном, однако стоит признать, причины для радости в этот день у него были. Дело в том, что в день летнего солнцестояния в подземелье происходило какое-то смещение магических потоков, и в этот момент все, кто не принадлежит к гоблинской расе, должны были находиться на поверхности. И пусть из-за долгого пребывания под землей он не мог сегодня вернуться домой: пропитавшись энергией, истекающей из центра Земли, попытаться аппарировать или воспользоваться порталом было бы равносильно самоубийству, возможность вырваться из этого жуткого места хотя бы на денек, все равно стала для него почти мечтой. Подробностей того, что будет происходить в подземельях Гарри, разумеется, никто не сказал, так что, изнывая от любопытства, он едва не готов был лезть на стены. Конечно, он слышал, что энергетический всплеск как-то связан с гравитацией и расстоянием между Землей и Солнцем, каким-то таинственным образом, влияющим на протекающие в Мантии процессы. Увы, знание этих слов ничуть не приближало Поттера к пониманию сути происходящего. Он бы с радостью где-нибудь спрятался, благо легендарная мантия давала неплохие шансы остаться незамеченным, только мало того, что в случае раскрытия гоблины могли его попросту выставить, так еще и само по себе буйство магии, скорее всего, было смертельно опасным. А собственное здоровье Гарри ценил гораздо дороже праздного любопытства, хотя на первый взгляд этого о нем и не скажешь. Впрочем, идея остаться в городе на время солнцестояния была для него всего лишь занятной игрой ума: спускаясь в подземелья, он дал слово выполнять требования Гриммболга, пока они не будут касаться его жизни или чести. Конечно, слово не клятва, и за его нарушение не предвиделось никаких осложнений со стороны магии, однако ославить себя подобным образом... С Певереллами, а позднее и Поттерами, такое случалось не так уж редко. Плащ-невидимка вовсе не зря хранился в его семье, показываться противнику на глаза только когда он уже мертв, было в их стиле, и Гарри бы не сказал, будто это такая уж плохая стратегия. Однако он был также наследником Моуди, и пусть родовой кодекс напрямую 'быть хозяином своего слова' не запрещал, за всю историю не было ни единого случая нарушения данного слова с тех самых пор, как Зигфрид пообещал Брюнхильде жениться... причем даже тогда виновны были бургунды. Пообвыкшись здесь, Гарри понял, что с гоблинами вполне можно было ужиться, для этого достаточно не лезть в их дела. Наблюдая за ними, Поттер, был даже склонен признать, что они обладали некоторым чувством юмора, пусть и весьма специфическим. Возможно, именно потому, когда карлики говорили куда-то не ходить, или чего-то не трогать, Гарри предпочитал слушаться. А так же из-за того, что здесь он был гостем, да и лишние тайны никогда, никому не прибавляли здоровья. Он и так в последнее время узнал слишком многое. Не отвлекаясь от размышлений о судьбах мира, Поттер, позевывая, прошел на кухню. Выбор пищи для завтрака у него был хоть и богатым, но чудовищно однообразным. Целых три холодильника все еще оставались забиты под завязку, а четвертый опустел лишь на четверть. В основном, его рацион составляли маггловские полуфабрикаты: увы, к готовке трое обитателей Моуди-хауса были приспособлены мало. Сэр Джонни умел, но оруженосец вбил себе в голову, будто благородный сэр не должен заниматься таким плебейским занятием, как готовка иначе, чем для развлечения, и потому баловал соратников хорошей кухней нечасто. Если бы не Кричер, вероятно Гарри к моменту поездки на Рейн извел бы всю дичь в Черной Долине. Даже зажаренная на костре косуля была гораздо лучше всего приготовленного при помощи 'Кухонного Комплекса Заклинаний', заменяющего в Моуди-Хаусе повара. Впрочем, даже за фаст-фуд, Гарри при сборах пришлось пережить настоящую битву. В детстве основой его рациона были различные укрепляющие и стимулирующие зелья, но с тех пор, как его магия достаточно развилась, он мог больше не беспокоиться о том, чем питается. Собственное волшебство приводило его тело к наилучшему состоянию, и сейчас нанести ему вред могли только яды и темные проклятия. Теоретически волшебство могло компенсировать даже недоедание, некоторые волшебники в Тибете и Индии могли обходиться без пищи годами, хотя не сказать, будто они развивали подобные навыки специально: маггловское население тех мест едва ли питается заметно лучше. А Гарри, как любой цивилизованный человек, был искренне убежден, что способность добывать еду гораздо предпочтительнее умения голодать. Так вот, отец почему-то вбил себе в голову, будто гоблины проникли в маггловскую пищевую промышленность и делают продукты долговечными при помощи темной магии. Мракоборец был довольно изобретателен по части различных теорий, так что Поттер и сам уже не был уверен, шутил он, считал так в действительности, или же гоблины на самом деле систематически травят магглов. Познакомившись с карликами поближе, Гарри бы зарекся утверждать, какой из вариантов ближе к действительности. В любом случае, в последнее время он себя чувствовал несколько хуже... хотя это и объяснялось, скорее всего, возрастающей активностью Мантии. В любом случае, даже пицца с черной магией была гораздо лучше аврорского сухого пайка. Запасов последнего в сундуке хватило бы лет на десять-пятнадцать, и, несмотря на 'сбалансированный комплекс витаминов, белков, жиров и углеводов' по вкусу эти брикеты были как дерево. Гарри никогда не пробовал деревья на вкус, но военный рацион почему-то вызывал у него именно такие ассоциации. Покончив с состоящим из большой пиццы и трех чашек кофе завтраком, Гарри с предвкушением надел плащ, и, набросив на плечо почтовую сумку, вышел из дома. Беззаботное настроение, в кои-то веки завладевшее им с утра мгновенно пропало, сменившись столь же редким для него удивлением. Еще даже не подойдя к обрыву, он увидел множество столпившихся внизу карликов. Не слишком много, сотни две-три, но все они, стоило Поттеру выйти за порог, принялись сверлить его жадными выжидающими взглядами. Гоблины никогда с ним не говорили, только слушали и осторожно кивали в такт мелодии. - Полагаю, просто так вы меня не отпустите? - Не слишком надеясь на ответ, все же задал вопрос Поттер. Ответом ему были такие же молчаливо-выжидающие взгляды, впрочем, не нужно быть гением, чтобы правильно их истолковать. Безнадежно вздохнув, Гарри щелкнул указательным пальцем по горлу, и, протянув руку к двери дома, призвал гитару. Все началось в тот самый день, когда он решил столь оригинальным образом поправить себе настроение. Отведя душу, Гарри спокойно отправился в кузницу, 'отучился' в ней, как всегда, от звонка до звонка, а проснувшись после, честно говоря, смены, обнаружил полтора десятка гоблинов, ждущих на площадке под домом. Почему-то Гарри Поттер не любил кого-то разочаровывать... Зеленокожие оказались народом музыкой не избалованным, в конце концов, у них музыкальными инструментами пользовались только 'говорящие с предками' и то, лишь колокольчиками, бубнами, да барабанами, так что радостно принимали любые его 'эксперименты'. И подумав, Гарри решил, что они просто идеальная публика: во-первых, слушали все, что бы он им не играл, а во-вторых, учитывая их продолжительность жизни, при удаче о Гарри Поттере могли вспоминать даже через тысячу лет. И, наверное, самая честная: гоблины даже не скрывали, что стоит оступиться, и тебя тут же съедят. Волшебная музыка все еще была для него слишком сложна, поскольку требовала помимо, собственно, исполнения, которое для практикующего окклюмента не проблема, так же достаточно точного управления магией, так что Гарри в основном играл маггловские произведения. Магии в них было гораздо меньше, и она была в них совсем другой, но для учебы и развлечения старый добрый хард-н-хеви подходил идеально. Кроме того, карлики с удовольствием проглотили его 'Балладу о волке'. Самостоятельно подбирая слова и музыку, Гарри не был ограничен жесткими рамками контроля, необходимыми для остальных песен, и мог подобрать правильную форму, чтобы хватало и его довольно посредственного умения в тонких манипуляциях магией. Настоящий скальд должен либо сочинять о том, что видел своими глазами, либо перепевать чужие произведения, обязательно называя автора, и паренек неожиданно сам для себя стал одним из них. Нужно было только пополнить репертуар. Чтобы не позориться со своим 'опусом', Гарри написал свою первую балладу на старо-норвежском, только вот не учел, что здесь было немало 'носителей языка'. Не избалованная шоу-бизнесом публика удивительно близко приняла песнь о борьбе человека и зверя, преодолении собственных пределов, уважении к противнику, свободе, праве победителя и прочих банальностях. А когда славный герой многозначительно и очень символично выходил из ночного леса с щенком на руках, по уродливым лицам будто погруженных в транс коротышек текли слезы. Сначала Гарри тогда решил, будто неправильно настроил гитару, но нет, незатейливый мотивчик и едва ли превосходящие его в чем-то слова, неожиданно нашли отклик в грубоватых гоблинских душах. Конечно, если предположить, что у гоблинов тоже есть души. - Ну что же, господа и... господа, приступим. Слова и музыка - Дэвид Ковердейл и Ричи Блэкмор! Stormbringer!!! *** Когда Гарри приземлился у края платформы, с которой вагонетки отправлялись на поверхность, Дитрих и Гриммболг уже его ждали. Обычно фон Берн тоже выбирался из дома послушать Поттера, все равно иных развлечений для человека в подземельях было немного; разве что дуэли да азартные игры. Мухлевал швейцарец без магии откровенно плохо, так что оставалось только месить гоблинский молодняк. Гарри искренне удивлялся, как приятель за целый год в одиночестве не сошел здесь с ума. Конечно, Нибгарду было далеко до Азкабана, но город Нибелунгов все равно оставался местом крайне неприветливым для людей. - Прошу прощения, господа, фаны не хотели меня отпускать, пока подписывался, пока раздавал фотокарточки. До чего же приятная публика... - в присутствии старого гоблина Гарри старался упоминать о фанатах почаще. Во-первых, это жутко бесило мастера-оружейника, а во-вторых, когда старик был раздражен, он предпочитал молчать. Гарри вовсе не так плохо относился к кузнецу, как это выглядело, он даже его уважал, насколько волшебник может уважать гоблина. Да, кузнец был мерзким, злобным каннибалом и людоедом, но причина постоянных попыток его задеть, была не в этом. Прищур Гриммболга очень напоминал ему взгляды людей, что он часто замечал на себе в поместье Малфоев. Будто на тебя мысленно вешают ценник. - Поехали. - Обреченно покачав головой, мастер-оружейник лишь вяло махнул рукой, приглашая чародеев занять места в тележке. И снова бесконечные тоннели и переходы. При всей чудовищной скорости вагонеток, подъем к банку, когда-то бывшему резиденцией бургундских правителей, длился часами. За все время пребывания здесь, Гарри ни на секунду не покидало чувство, будто он видит лишь вершину айсберга. В подземном городе располагались лишь фабрики и заводы, но гоблинского жилья и женщин этой расы Поттер, за все проведенное здесь время, ни разу не видел, только многочисленные ходы. Он знал, что продовольствие карлики закупали у магглов, но ведь не могли же, они полностью зависеть от них? Под землей наверняка культивировались грибы, а возможно, и какие-то магические растения, животные, рыбы... Чем больше Гарри размышлял о масштабах подземного мира, тем сильнее разыгрывалось его воображение. Да, Нибгард был в разы меньше Лондона: его первые впечатления о размерах города были вызваны лишь непривычной обстановкой, однако он наверняка требовал весьма развитой инфраструктуры. Женщины, жилье, шахты... гоблины совсем не для удовольствия прокопали себе путь едва ли, не к центру Земли. Только здесь, подпитываясь энергией от Ядра, могли образовываться некоторые минералы и руды, и добыть их можно было, только рискуя неудачным ударом кирки пробиться к потоку лавы. Но это было еще не все, заброшенные штольни, реки, озера, другие подземные города, а если они еще и связаны, между собой... отгоняя наваждение, Гарри тряхнул головой. Видимо, так и становятся параноиками. Вагонетка поднялась к поверхности только к рассвету. Поттер так и не смог научиться определять здесь время по внутреннему чутью, но мысленно отсчитывая секунды, он все же достаточно точно ориентировался. Почти семь часов на подъем. Выход в центральный зал Гринготтса оказался... болезненным. Узкий луч солнечного света, ударивший по глазам из открывшихся дверей в подземелье, едва не заставил волшебника закричать. В первую очередь Гарри прикрыл лицо ладонью, после чего тут же накинул капюшон. Дитрих поступил также. В глаза все равно будто плеснули кислотой, но наклонив голову и прикрыв их, Гарри сумел не потерять ориентацию, прислушиваясь к разлитой в воздухе магии. Последние полгода он все равно мог полагаться на зрение лишь от случая к случаю. Едва переступив порог в приемный зал Гринготтса, он тут же ощутил знакомый запах и знакомую магию. В центре зала его ждали... - Сириус!Глава XIX Hey mister businessman Head of the company Are you looking for a lady One who likes to please? Hey mister businessman This one likes to tease With a special service In French quantities But she won't sacrifice What you want tonight She won't come across Unless there's money in her hand And she's calling all the shots She got you by the balls She got you by the balls She got you by the balls She got you by the balls She got you by the balls AC/DC 'Got you by the balls' Обернувшийся на возглас молодой черноволосый мужчина в легкой расшитой серебром мантии едва не рухнул, поймав прыгнувшего на него крестника. Со смехом несколько раз обернувшись вокруг собственной оси, он поставил так же хохочущего Гарри на землю. Крестник был немного выше и тяжелее даже большинства первокурсников, и своим прыжком едва не сбил его с ног. - Привет, чемпион! Не стоит так пугать пожилых людей, чего это ты надел капюшон? - В голосе двадцатисемилетнего 'пожилого' человека слышалось неприкрытое веселье, тем не менее, слова об испуге были шуткой только наполовину. Когда на тебя прыгает кто-то в доспехах, да еще и скрывающий лицо, обычно стоит ожидать наемника-полукровку. Но в первую очередь, неудобство у Сириуса вызывала магия, тяжелая темная сила, плотно окутывающая крестника. Умом он понимал, что ощущает лишь эхо подземелий, но даже после того, как услышал знакомый голос, продолжал чувствовать некоторое напряжение. - Свет. Полгода не видел солнца. - Гарри раздраженно передернул плечами. Это было глупо, но ему очень тяжело давались признания в собственной слабости. Постоянно казалось, что стоит кому-то о них узнать, и противники тут же ими воспользуются. Собственно, до сих пор он не встречал ни одного из 'противников', но, как сказал бы отец, это не повод расслабляться. Поглубже натянув капюшон, он приветливо кивнул стоявшей чуть в стороне брюнетке в мантии такого же фасона, как и у Сириуса. - Рад встрече, Гестия. - Привет, Гарри. - Ох. - Хлопнув себя по лбу, Блэк вытащил из кармана карандаш, и вполголоса пробормотав что-то из раздела трансфигурации, превратил его в затемненные лыжные очки. - Держи, выглядеть будет чудаковато, но, по крайней мере, глазам не навредишь. - Беспалочковая? - Гарри восхищенно присвистнул, лично ему трансфигурация давалась хуже всего, если правильно просчитать формулу не составляло проблем, то с практическим применением дело обстояло худо. Пересмотрев кое-что из конспектов 'Хобгоблинов' по пространственной магии, Гарри был практически уверен в своей способности построить 'грязный портал'*, но до сих пор с трудом превращал спичку в иголку. Иногда ему удавалось заменить превращения 'чарами', как когда-то превратил спрятанную сейчас во внутреннем кармане мантии Книгу Моуди заклятьем подобия, однако истинное предназначение трансфигурации, не меняющей ничего необратимо - сражения. Она может стать в них отличным подспорьем, или даже основой боевых навыков, но... Гарри не хватало гибкости и 'изящества', как раз за разом обожал повторять дедушка Орион. И если с первым Поттер был вынужден согласиться, в конце концов, глупо отрицать очевидное, второе вызывало у него бурю негодования. По собственному скромному мнению, Гарри был настолько изящен, что остальным о таком уровне оставалось только мечтать. Просто это мало кто понимал: одним из любимых исторических 'деятелей' юного чародея был Александр Македонский, прославившийся на весь мир своей элегантностью в распутывании даже самых сложных узлов, и Поттеру его подход здорово импонировал. Лишь немногие избранные способны по достоинству оценить столь изысканный, простой, эффективный, и главное - проверенный временем способ решения всех проблем, как метод под названием: 'От плеча до пояса'. Недаром, еще древние римляне утверждали: 'Breves vibrantesque sententiae'**. Увы, это никак не влияло на скромные успехи начинающего волшебника в одном из сложнейших разделов магии. - А то, мастер трансфигурации и заместитель директора просто обязан производить впечатление на школьников... и на школьниц. - Получив тычок локтем в живот от жены, Сириус, явно играя на публику, согнулся пополам, громко стеная. К счастью, в столь ранний час в банке находилось совсем немного посетителей, и позор наследника древнейшего и благороднейшего рода не был публичным. - Шучу, конечно, на школьниц производит впечатление Игорь, он пока что свободен. Глядя, как крестный получает очередной подзатыльник, Гарри весело рассмеялся. - Позвольте представить вам моего друга и приятеля по несчастью, Дитрих. Дитрих фон Берн. Его имя говорит само за себя. - Пока швейцарец не успел уйти по своим делам со встречающей его компанией сверстников, Поттер поспешно подозвал его пожимать руки крестному с Гестией. Большими друзьями они не стали, все же слишком велика была между ними разница, но никогда не знаешь заранее, пригодится ли тебе очередное знакомство. К тому же, там поговорить все равно было больше не с кем. Как только со взаимными расшаркиваниями было по кончено, а Дитрих усвистал поправлять здоровье в обнимку с парочкой фрейлин, Гарри кивнул на одну из неприметных дверей в холле. - Извини, мне нужно на секунду отлучиться. - Заметив недоуменно приподнятую бровь крестного, Поттер обреченно покачал головой. - Никогда не пей несколько чашек кофе, если тебе предстоит многочасовая поездка. - Ладно, беги уже. *** Остановившись на пороге банка, Гарри замер на некоторое время не в силах вздохнуть. Поднимающееся на востоке солнце окутывало крыши старинных зданий волшебной части города и тянувшиеся за мостом пейзажи маггловского провинциального города мягким, золотистым светом. Очень необычно было наблюдать из одной точки одновременно за людьми в традиционной одежде и легких дорожных плащах, и мчащимися машинами. Это было красиво. - Мордред, Гарри, ты выглядишь как старый вампир. - Только очутившись на свежем воздухе, Сириус смог по достоинству оценить цвет кожи крестника. - Хотя, конечно лучше, чем в нашу прошлую встречу, нет этого выражения лица 'У меня кто-то умер'. Не успев закончить последнюю фразу, не такой уж теперь и Бродяга, получил очередной тычок локтем от 'благоверной'. Давным-давно, наблюдая за Блэками, Поттер узнал самую страшную тайну этого рода: все они подкаблучники. - У меня много кто умер. - Голосом, достойным лучших трагедий Шекспира, протянул Гарри. Еще он хотел патетически вскинуть руку, но вовремя решил, что это окажется перебором. Почему-то знакомые с ним люди очень быстро переставали доверять подобным жестам с его стороны. Бесчувственные мерзавцы, неспособные понять тонких порывов израненной души. - Извини, я не хотел... Сработало! Глядя на начавшего оправдываться крестного, Гарри даже удалось несколько секунд продержаться, прежде чем разразиться смехом. Только выйдя на солнце, он, наконец, почувствовал, будто с плеч упала гора. Дело было не только в темной энергии, буквально переполняющей подземелья, но и возрастающей под землей силе тяжести, чем ближе к тяжелому слою планеты... А еще юному чародею казалось, будто на поверхности было холодно. - Плохой повод для шуток, Гарри. Обернувшись к Гестии, Поттер удивленно поправил очки. - Плохих поводов для смеха не бывает, кому этого не знать, как не мракоборцу? Если не шутить, будет страшно. - Он знал, что ведет себя грубо, но... наверное, это судьба, вечные неприятности с женщинами. В этом Гарри был похож на отца, не Джеймса, конечно, Аластора. Скорее всего, виноват был возраст, но каждая мамаша считала своей обязанностью поучить малое дитя уму-разуму, кроме бабушки Вальбурги. Гарри привык видеть вечное неодобрение во взгляде Андромеды, молчаливую укоризну в глазах Нарциссы, и даже с Нимфадорой умудрился поссориться. Оставалось только утешать себя мыслью, что женщины к нему не равнодушны уже сейчас. - Кхм, что делать-то будем, крестник? - Поспешил исправить возникшую неловкость Сириус. - Завтракать! Целый год нормально не ел. - Еще стоя на ступенях перед банком Гарри почувствовал изумительный запах жарящихся колбасок из уличной кафешки неподалеку. - Отлично, я плачу. Гарри лишь безразлично пожал плечами. И почему людей это всегда так волнует? Покачав головой, он помчался к невысокой деревянной изгороди. Как только небольшая компания заняла свое место за столиком, к ним тут же подошла высокая светловолосая фройляйн с большими эээ... глазами, в традиционном наряде, состоящем из юбки, корсета и белой блузы. Поттер даже смог вспомнить, что все это вместе называется дирндль. - Братвурст, три порции, яблочный сок, пиво и... - обернувшись к крестнику, Сириус вопросительно приподнял бровь - ты что будешь? - Пять порций и два сока. - Печально вздохнув, Гарри тоскливым взглядом окинул примостившийся на барной стойке деревянный бочонок. Он бы и сам не отказался от пенного напитка, и повод был весомый, но, Гарри обоснованно сомневался, что в данной компании будет понят. Гестия и так смотрела на него с подозрением. - Не слишком ли рано? - С совершенно независимым выражением лица глядя на запотевшую кружку с золотистым напитком и высокой белой шапкой из пены, поинтересовался Поттер. Он не завидовал, он применял окклюменцию. Прямо, как Оби Ван. - Запомни раз и навсегда, крестник, пиво - не алкоголь, его можно и с утра. - Категорически опроверг всяческие обвинения Сириус. - Тем более, мы сейчас в отпуске. - А... - Тряхнув головой, Гарри перевел изучающий взгляд на Гестию. Выглядела она, как обычно, и поскольку подобно большинству британцев, предпочитала то кощунственное надругательство над священным напитком, что на островах называли сливочным, в отказе от настоящего немецкого пива не было ничего странного. А, кого Гарри пытался обмануть, никто в здравом уме не откажется солнечным летним утром от бокала холодного немецкого пива, а если бы такой человек и нашелся, Поттер бы лично плюнул ему в лицо. Стоило Гарри к ней повернуться, и отставной аврор как-то странно дернулась. - Какой месяц? - Второй. Как догадался? - Легкая паранойя и чуть-чуть наблюдательности. - О причудливой цепочке мыслей, промелькнувшей у него в голове, Поттер благоразумно предпочел умолчать. Поджаренные, буквально тающие во рту колбаски, свежеиспеченный хлеб, хрустящий зеленый лук... на какое-то время Гарри просто выпал из окружающей действительности. Наверное, только в такие моменты люди начинают чувствовать, насколько же это прекрасная штука - жизнь. - Там очень страшно? - Блэку никогда не нравилась идея отдать крестника на попечение кому либо, даже учителю. Тем более, учителю. - Скорее скучно. Когда не занят, только и остается, что дуэлировать да играть в карты. Сириус вздрогнул. Гарри говорил совершенно непринужденно, но было в его взгляде что-то такое, что он часто видел в собственном отражении сразу же, после выхода из Азкабана. - Ты ведь понимаешь, что совершенно не обязан проходить через все это? Немногим взрослым такое по силам. Ты всегда можешь отказаться, и вернуться сюда через несколько лет. Или переехать к нам в Дурмстранг, если хочешь. - Будут ли потом они у меня, эти несколько лет, крестный? Блэк безнадежно вздохнул. - А как же детство? - Куплю себе Луна-парк. - Тоже вариант... - такая мысль Сириусу в голову не приходила. Ситуация Гарри ему определенно не нравилась, но в идее с парком аттракционов в качестве компенсации определенно что-то было. - Лучше скажи, как там отец? - Не знаю, а что с ним? - Гарри недовольно поморщился. Может быть, крестный и вернулся в семью, но он по-прежнему совершенно не умел врать. На некоторое время Блэку удалось уйти от ответа, делая крупный глоток из стеклянной кружки, но, поставив полупустую посуду на стол, он, в конце концов, был вынужден встретиться взглядом с крестником. - Когда мы в прошлый раз связывались по зеркалу, он стоял. Твердо и совершенно уверенно, но... - Гарри прервал свою речь, залпом ополовинив бокал. Если не обращать внимания на вкус, яблочный сок очень похож на пиво. - Но? - Я его знаю, если раньше он всегда сидел в кресле, а сейчас изо всех сил демонстрирует здоровье... я видел в его движениях напряженность. - Адское пламя не проходит бесследно. Аластор его пережил, но чары все еще в нем, и они действуют. Снейп придумал какое-то зелье, только... когда между льдом и пламенем оказывается твое тело, это не слишком полезно. - Насколько все плохо? - Ну, хуже точно не будет. Остается только возможность поправиться. - Вот почему он не приехал. Сириус и Гестия могли лишь пораженно смотреть, как Гарри с невероятной скоростью подметает тарелки с колбасками и гарниром. Они едва съели по половине порции, когда Гарри справился со всеми тремя. - Как в тебя столько влезает? - Это называется огромный внутренний мир, внутри я гораздо больше, чем снаружи. - Юморист. - С явным наслаждением допивая легкое светлое пиво, Сириус подумал было еще об одной кружечке, однако вовремя получил по рукам от жены. Как только Гестия на секунду отвернулась, Гарри показал крестному пустую ладонь, и медленно начал ее сжимать, будто что-то хватая. Уже-не-Бродяга лишь покаянно хлопнул себя по лицу. Гарри прекрасно знал, что жизнь любого человека однажды перестает быть свободной и безмятежной, в один прекрасный момент, превращаясь в тоскливую череду бесконечных уступок и компромиссов. Глядя на неспособного оторвать взгляд от опустевшей кружки крестного, Поттер впервые подумал, что ему не так уж и хочется становиться взрослым. Или, по крайней мере, жениться. Перекусив, Гарри целый день ходил с крестным и Гестией по волшебному Вормсу. В городе как раз проходила ярмарка, всюду сновали довольные жизнью бюргеры в коротких кожаных штанах на подтяжках и смешных шляпах с перьями. Вообще, местная ярмарка напоминала ему скорее какой-нибудь увиденный по телевизору пивной фестиваль, чем обычную обстановку в Косом Переулке. Даже притом, что во время войны с Гриндевальдом Германия пострадала больше всех остальных стран, молодых людей здесь было гораздо больше, чем в Британии. И что еще сильнее понравилось Поттеру, все они были одеты опрятно. Никаких штопаных мантий, грязной одежды, или немытых волос, наверняка в одном из скрытых кварталов этого городка было что-то наподобие Лютного, но никаких бомжеватого вида личностей Гарри в округе не замечал. А еще никому не было до него дела. Это радовало Гарри больше всего. Было весело, но в какой-то момент Поттер поймал себя на мысли, что в подземельях ему гораздо комфортнее. При виде крестного с женой он испытывал странные, непривычные для него чувства. С одной стороны, Гарри был рад за них, но в присутствии этих двоих он чувствовал себя неудобно. Будто весточка из темного прошлого, о которой никто не хочет вспоминать. Сириус состоял в ордене Феникса, Гестия - была мракоборцем, и, будучи на пять лет старше суженного, поучаствовала в самой потехе. Оба они были ветеранами, побывавшими во множестве переделок, но, ни в одном, ни в другой, Поттер не видел готовности сражаться. Наверное, это и к лучшему, уж Гарри-то понимал, что в войне нет ничего хорошего. Поттер видел, что оба ему рады, но также и ощущал, как будит в них плохие воспоминания. Гарри ходил по ярмаРке в глубокой задумчивости: сахарную вату он не любил, кататься на игрушечных заколдованных единорогах... при одной мысли о чем-то подобном, у юного чародея заныли зубы, а мелкие чудеса уличных фокусников и игра менестрелей совсем не впечатляли. И то и другое он сам мог ненамного хуже. Зато хоть мороженое здесь ничуть не уступало тому, что продавалось у Фортескью. Политые шоколадом ванильные кругляши в рожке все же немного примиряли его с царящим повсюду весельем. За весь день Гарри даже никого не проклял. Участвовать в каких-либо конкурсах тоже не казалось ему хорошей идеей: во-первых, ничего стоящего на таких мероприятиях в качестве приза не выдают, а во-вторых, соревноваться с детьми в стрельбе по мишеням или силе удара было попросту глупо. Какой-никакой мастер защиты против дошкольников... тьфу. А вот на продуктовые магазины Гарри совершил самый настоящий налет, пусть, консервирующие чары держались не больше месяца. Буквально этим утром Гарри начал ценить хорошую пищу, а месяц с ней - гораздо лучше, чем без. Вообще-то могли и дольше, но такие заклятия создавать было слишком накладно, и ими почти никогда не пользовались. В любом случае, после прогулки по местным лавкам Гарри набрал достаточно зелени, овощей, различных копченостей, а также хлеба и молока, а уже вечером, на обратной дороге к банку, основательно закупился в облюбованной утром кафешке. Тем печальнее ему было осознавать, что когда запас продовольствия себя исчерпает, снова придется возвращаться к мороженой пицце и прочей дряни. Сейчас он был абсолютно уверен, что маггловские полуфабрикаты производятся гоблинами. Также Гарри едва не опустошил местную аптеку. Магия подземелий искажала эффект готовящихся зелий, и пусть некоторые из предков изучали этот вопрос достаточно подробно, посмотреть на разницу ему было любопытно и самому. Практически все зелья, сваренные вблизи от Мантии, были сильнее, но становились при этом гораздо 'агрессивнее', что ли. Большинство целебных отваров приобретали тяжелейшие побочные действия, а простейшее зелье сна без сновидений, приготовленное здесь, запросто могло усыпить навеки. К счастью, подземелья все-таки не Хеорот, в котором вообще можно получить только какую-нибудь опасную для здоровья пакость, и правильно подобрав ингредиенты, в Нибгарде было вполне возможно приготовить гораздо более эффективные зелья, чем в большинстве мест на поверхности. Впрочем, некоторые варились только при лунном свете; в лесу, на горе, кладбище, а то и вовсе, в строго определенном месте, а отдельные снадобья требовали приготовления только при строго заданном положении звезд, раз в несколько лет. Это еще не говоря о зельях, готовящихся годами. Разумеется, составы, требующие столь сложных условий, были задачей по плечу далеко не каждому мастеру зельеварения, и Гарри даже не надеялся когда-либо сотворить что-то подобное, но зелья давали едва ли не безграничные возможности тем, кто сумеет освоиться в них достаточно хорошо. Закупорить смерть там, околдовать разум, разлить по бутылкам известность... и все такое. Впрочем, любой другой раздел волшебства при должном изучении давал ничуть не меньше возможностей, притом, что зельеварение точно также требовало таланта, как чары и рунология, а с вдохновлением 'магией парящего котла' у Гарри были некоторые проблемы. Пусть польза от подобных исследований была для него сомнительна: Поттер не слишком то верил, будто карлики еще хоть раз пустят его в подземелье после того, как он получит оружие, но сама тема воздействия энергетического фона на процесс изготовления зелий казалась ему интересной. Не боевая магия, конечно, не древние руны, и даже не заклинания, но в подземельях хотелось иногда просто разнообразить досуг. От собственных изысканий он даже не ждал какой-либо практической пользы, просто хотелось узнать что-нибудь неизвестное остальным. В конце концов, именно это и отличает чародея от обывателя. Когда солнце зашло за горизонт, Гарри в полной готовности стоял перед дверями банка, перспектива сидеть под землей еще целый год его отнюдь не вдохновляла, но некоторые вещи приходится делать, даже если они тебе не нравятся. Сняв трансфигурированные очки, он с улыбкой вернул их крестному. - Вот и все. Кажется, мне пора возвращаться. - Надеюсь, следующим летом ты наконец-то приедешь к нам погостить? - Спрашивая, Сириус лукаво ему подмигнул. - Конечно, крестный, через год у меня будет полно свободного времени. Рад был вас видеть, обоих. Удачи. - Как тебе Гарри, похоже, он наконец-то стал отходить? - Обернулся Сириус к Гестии, когда малолетний чародей скрылся в старинном дворце. - На него больно смотреть. Будто не человек, а... - запнувшись, брюнетка огорченно покачала головой - почему Аластор начал так рано? - Детская психика очень пластична. Если бы через тренировки, доставшиеся Гарри, проходил подросток, в лучшем случае, он бы навсегда угодил в Мунго. А дожидаться взросления... сама понимаешь, Змеелицый может появиться в любой момент, и Дамблдор наверняка попытается при первой же возможности использовать Гарри. У него просто нет времени для безопасного варианта. - Шагая по направлению к мосту Нибелунгов, Сириус болезненно скривился. - Откуда ты все это знаешь? - Блэки всегда очень основательно подходили к вопросам воспитания. - Вспомнив что-то явно не слишком приятное, Сириус досадливо поморщился. - Уж я-то знаю, о чем говорю. Последним в нашей семье, кто проходил через 'экстремальное' обучение был Финеас Найджелус. Тот еще экземпляр. Тренировать Гарри, как его крестный, должен был я, но у меня на такое не хватит, ни силы воли, ни навыков. Провести мальчика по краю, не дав соскользнуть... кто справится с этим лучше Аластора? Уж он-то знает, что значит ходить по краю. - Это жестоко. - Жестоко будет оставить Гарри неподготовленным. Ты сама видела метку Игоря. И это треклятое пророчество, у меня все никак не выходит из головы, какого дементора, Трелони изрекла его при Дамблдоре? Мы с Джейми на прорицаниях, в основном, спали, но даже я помню, что пророчества обычно изрекают тем, кто в них фигурирует... - тряхнув головой, Сириус устало помассировал глаза - знаю, такие мысли, как раз, под стать Моуди. - Ты думаешь...? - Гестия удивленно округлила глаза, в известной им части пророчества упоминались лишь Лорд и избранный, и Альбус совершенно определенно не был последним. - Хрен его. Это выглядит безумием, но зная, благодаря кому я провел незабываемые три месяца в Азкабане, кто годами держал в Ордене предателя, из-за кого погибли Лили и Джеймс... в голову приходит разное. - Проклятье. - Гестии вдруг очень захотелось употребить пару заковыристых фраз из арсенала бывшего начальника. Если Темный Лорд вовсе не Риддл, Британию ждут очень большие проблемы. Это очень в характере темных - загребать жар чужими руками, теория мужа казалась ей слишком стройной, чтобы быть правдой, но если Дамблдор действительно... - Проклятье! В мрачном молчании, сопровождаемом лишь стуком туфель о булыжники мостовой, двое почти дошли до маггловской части города. Чтобы хоть как-то разбавить возникшее напряжение, леди Блэк решила продолжить разговор о 'юном даровании'. - Кстати о Гарри, все время, пока мы сидели в кафе, он буквально раздевал официантку взглядом, вплоть, до нижнего белья, а то и зашел чуть дальше. - Голос молодой миссис Блэк был не слишком серьезен, но Сириус также обратил внимание на холодный суровый взгляд. Лучше бы было наоборот. - Все эти зелья, подземелья... сама понимаешь. Ребенку не хватает живого общения. Хочется, чтобы кто-то утешил, обнял, прижал к груди... - Глубокомысленно рассуждая, Сириус все дальше и дальше уходил от изначальной темы обсуждения, притом, его лицо обрело легкую мечтательность. - Эх, а когда-то и я был таким же... - Уловив непонимающий взгляд возлюбленной, 'профессор Блэк' сконфуженно пожал плечами. - Только, по-моему, это было в пятнадцать. - Дети в его возрасте не должны быть такими, чему еще старый пьяница его учит? - Любимая, брось, наверняка Гарри просто пытался определить, не прячет ли она где оружие. - Слабое утешение, и у него был такой взгляд, будто он собирается бедную девушку съесть. - Вспомнив лицо младшего Поттера, разглядывающего официантку, Гестия невольно передернула плечами. - А вот это, думается мне, работа папаши. - Ориона? Зачем бы ему заставлять кого-то репетировать 'масляный взгляд'? - О, лорд всегда должен выглядеть... эм, представительно. - Представительно? - С явным сомнением хмыкнула девушка. Аристократия и подобное поведение, на ее взгляд, слабо сочетались между собой. Сально ухмыльнувшись, Сириус вдумчиво и неторопливо осмотрел супругу с ног до головы, демонстративно оценивая все прелести благоверной. - Блэээк... - Примерно так. Если всех и каждого подозреваешь, люди это заметят и будут в твоем присутствии нервничать, а так... Лорд может позволить себе легкую эксцентричность. - Задорно подмигнул Сириус. - Говорила мне мама, не связывайся с этими чокнутыми... - Уже не сбежишь. - Все еще смеясь, Блэк нежно обнял жену. Сами того не заметив, они перешли Рейн, и стояли на границе с маггловским городом. - Ах. Могу сказать тебе тоже самое. - С тихим хлопком двое оставили погружающийся в сумерки древний город.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"