Скляров Владимир Николаевич : другие произведения.

Сэр оборотень

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я был жив. Несмотря на зловещую тишину, я знал это. Потому что где-то далеко-далеко, словно из другого мира, пробивалось пение соловья. Я провёл языком по обгоревшим, потрескавшимся и покрытым изморозью губам. Скривился от боли.
    Обновлено 21.07.2009 - косметический ремонт.
    Читать предысторию: Читать продолжение:

Пришли - и вот твоя могила!
Крылатых мыслей быстрота,
Надежды, молодость и сила-
Все тлен, и миг, и суета!
Ф.И. Тютчев, "На смерть"

Пролог

Просто невероятно, что я ещё жив.
Я не разорван звериными клыками, не изодран когтями. Я не принял смерть от разящих клинков из рук человеческих. Я по-прежнему имею возможность любоваться Луной и слушать дыхание ночи. В моих жилах струится горячая кровь, мои глаза зорки как у степного сокола, мои мышцы наполнены недюжинной силой. Я быстр и проворен подобно белке. Я жив.
Казалось бы, простое и необходимое знание - ощущать себя живым. Неимоверное счастье - быть свободным. Неслыханная удача - не задумываться о смерти, такой же далёкой, как моя Луна.
Но что-то не так. Тревожные мысли атакуют голову нелепостью и многообразием, сердце то замирает, то сжимается, то пытается обогнать жизнь в бешенной скачке. Слёзы бесчисленное количество раз стремились сорваться с уголков глаз.
На погоду ноют рёбра и левое плечо. И везде её лицо. Её улыбка. Её лучистый взгляд...
Слышны слова молитвы. Опадают неторопливо пожелтевшие листья. Хищно блестит остриё клинка, направленного мне в грудь. Затихают вдали чьи-то шаги. Веет сыростью от свежей могильной насыпи.
Я жив?

Глава 1

После семи часов, казалось бы, крепкого сна, я чувствовал себя разбитым на мельчайшие осколки. Словно посадили в мешок, привязали верёвкой к телеге и протянули по дорожным колдобинам. Долго тянули. Затем отпинали ногами и хорошенько настучали кузнечным молотом по голове - тем, который поменьше.
Я приподнялся. Костёр меланхолично дымился, пара углей ещё обречённо краснела. Трава поблёскивала выпавшей росой, а одежда моя была влажной. Я поёжился - было чертовски неуютно и холодно. Огляделся. Хевада не было.
Вздохнул. Выругался. Влез в кусты и справил нужду. Начал собираться.
Куда направился мой друг, предположить было трудно. Мозг мой совершенно затуманился и не выдавал сейчас практически ничего путного. Беспорядочно вставали перед глазами недавние воспоминания заварушки в Сонмаре. С каждым днём - а точнее ночью - мой друг мрачнел. Я его таким не видел никогда. Из независимой, уверенной в себе личности он превратился... Даже сложно подобрать слово. Нет, он не слабак. И происшедшее только усилило его желание достичь цели. Но корни у этого желания теперь совсем иные. Куда только подевались его вечные философствования по поводу свободы? Куда делось несокрушимое стремление преодолеть любые препятствия и разбить любые стены, ограничивающие свободу? Куда делся этот живой, неподдельный цинизм? Куда делась жажда жизни?
Куда он держит сейчас путь?
Я попытался собрать воедино весь свой здравый смысл и понял, что, безусловно, сопереживал нынешнему состоянию друга. Я его понимал. Не задумываясь, интуитивно. Я понимал. И в то же время, вновь максимально здраво, пытался смотреть на ситуацию с другой стороны. Со стороны бесстрашного и циничного вампира. И тут я его не понимал. Впрочем, сомневаюсь, что сам он сейчас сможет разобраться в своей душе.
Он понял одно - враги повсюду. И не позавидуешь тем, кто окажется на его пути.
А я... я чувствовал неимоверную усталость. Право слово, каждый день - борьба за выживание. Жизнь была гораздо проще в мою бытность человеком. Мало кто знает из моих собратьев, но последнее время я стараюсь избегать нападений на людей. Всё чаще мне во сне является она. Элен Барчет. Я не знаю, почему именно она. Ведь девочка была не первой моей жертвой.
С каждым днём я ощущал всё большее неприятие по отношению к основному источнику своего пропитания, и те убийства в Демаре казались мне последним шансом вернуться на натоптанную тропу оборотня. Мне ведь просто необходимо было загрызать людей с максимальной жестокостью, и желательно стараться, чтобы жертва не умерла сразу. Мне необходим страх, ужас жертвы. Мясо и кровь - этого в любом трактире вдосталь, хотя у человечины и особый вкус.
Я никому не сказал, что меня буквально сразу же после нападения вырвало. Рвал долго и самозабвенно, до умопомрачения. С тех пор стал охотиться в лесу. На животных.
А перед другом приходилось корчить из себя кровожадного зверя.
Странно, но я не чувствовал вины ни за кого из убитых мною, кроме Элен. Меня часто посещала безумная мысль, что её призрак всюду следует за мной по пятам. Но подтверждений этому я не находил. Хотя может и нашёл бы - если бы знал, что искать.
Я вывел коня на тракт, с которого мы свернули вчера в лесную чащу, и направил его неторопливо в сторону моря. Только туда и мог направиться Хевад. Пару дней назад мы встретили госпожу Агнессу - как оказалось, единственную выжившую из тех, кто двинулся в Сонмар. Кроме нас, естественно. Её группа прибыла туда раньше нашей и попала в засаду ещё на подступах к городу. Ведь их не было приказа пропускать. Ей удалось сбежать. Остальные были убиты на месте. Что касается других групп, тоже особо размышлять не приходится.
Так вот, Агнесса вышла на нас сама и, как ни странно, целенаправленно. Эвед Мастер и прочие истребители нечисти - да, в обиход вклинилось новое понятие - недооценили магичку. Она не только сумела скрыться от их глаз, рук и колдовства, но и смогла выяснить, куда из Сонмара Эвед направился дальше. Оказалось, к морю. В уверенности, что там он сможет найти зацепки по поводу мифических Старцев, а возможно даже встретить одного из них и, разумеется, выжечь очередное адское гнездо.
Рассказала она ещё кое-что. То, что раньше было тайной, а сейчас не имеет смысла оставлять её таковой. Она знала, кто такие Старцы. Но не знала, что те действуют посредством внушения. Агнесса всегда полагала, что следует плану всемирного господства по собственной воле. На известном собрании благодаря Хеваду всё раскрылось. Мой друг в очередной раз удивил. Разрушил морок. Как и потом в харчевне, когда на нас устроили засаду. Вероятно, у него был неразвитый магический дар. Другого объяснения нет.
Но вернёмся к Старцам. Доподлинно неизвестно, люди они или нет. Ясно одно - это очень сильные и очень древние маги. Их возраст исчисляется сотнями лет, если не тысячелетиями. Потому, собственно, и Старцы. Кем они были в начале времён и какую вели деятельность - неизвестно. Известно одно - именно они были создателями нечисти. Даже существа, подобные лешим - их рук дело. Безусловно, у лесов есть свои духи, но леший никаким образом отношения к ним не имеет. Вероятно, все эти твари были созданы в качестве идеальных воинов. Святое Писание доносит сведения о древней великой войне Добра и Зла, для которой и была создана нечисть. Надо понимать, наши враги - были непосредственными её участники.
Когда война кончилась поражением Тьмы, Старцы ушли в тень, скрылись, продолжая, однако, внимательно следить за своими созданиями и их взаимодействием с людьми. Чего они ждали и чего хотели, неизвестно. Но люди учились сражаться с ночным племенем, и довольно успешно это делали. Со временем появилась особая специальность - Охотники за нечистью. И чаша склонилась на сторону Света.
Ну а дальше всё известно. Старцы дали о себе знать. И пустили в ход новый план. Госпожа Агнесса утверждала, что не единожды встречалась с одним из Старцев в портовом Вейсе. Каким-то образом Эвед Мастер прознал об этом и отправился туда. За ним, вероятнее всего, и двинулся Хевад.
Сама Агнесса решила не испытывать Судьбу и покинуть от греха подальше Умаль - пока всё не уляжется.
Я раздумывал и ехал не спеша. Хотя спешить вероятно стоило. Куда? - спрашивал здравый смысл. Ради чего? - добавлял он. Не знаю. - отвечал я. Ради циника-друга, к истине. Пожалуй, что так. Хотя логичнее всего было бы последовать примеру госпожи Агнессы. Уехать туда, где меня никто не знает. И жить среди людей. Просто жить, как жил раньше. Я смог одолеть свою звериную сущность. Я смог. Прости меня, Элен. Простите все те, кого я убил. Я знаю, что буду гореть в Аду, в который я не верю. Не знаю, что это будет - но я не уйду от возмездия. А до тех пор хотелось бы просто пожить. В своё удовольствие.

* * *

Вейс - городок небольшой, но необычайно красивый. Чистые улицы и улочки, выложенные булыжником, низенькие - не более трёх этажей - дома, каждая арка окон которых украшена причудливой лепниной, необычайное множество фонарей, уютная и великолепная, утопающая в зелени, набережная, огромный порт и неимоверное множество кораблей.
В городе поддерживался закон и порядок - регулярные и немалочисленные патрули городской стражи не давали расслабиться ворам и разбойникам. Можно было прогуливаться по улицам глубокой ночью и не опасаться за свою жизнь. А ночью гулять любили очень многие: жара спадает, зажигаются фонари и город загорается волшебным светом; пахнущая всевозможными цветами, фруктами и морем набережная ласково принимает шаги ступающих по ней влюблённых парочек; укрытые в тени густой листвы лавочки становятся свидетелями и участниками далеко не одной страстной сцены.
Безусловно, Вейс - город Любви, хотя никто не знает, что на самом деле значит его название. Многие историки и исследователи бились над этой загадкой, углубляясь в древние языки и диалекты, сравнивая и сопоставляя их. Лишь у славаров нашлось созвучное слово, которое, вопреки всем надеждам, переводилось как "штанина". Учёные мужи только разводили руками. И больше себя подобными глупостями не озадачивали.
Я был пропущен в ворота без проблем. Проехался не спеша по городу, скрашенному закатом, и поселился в первую же попавшуюся гостиницу. Что делать дальше - я пока понятия не имел. Где искать Хевада или этого загадочного Старца? Что делать, когда всё же найду? Вопросы, безусловно, выглядели риторическими - как и большинство из тех, которые я задавал себе.
И я вышел на улицу - в надежде, что могу что-нибудь заметить, услышать, о чём-то догадаться. В конце концов свежий морской воздух всегда идёт на пользу.
Улицы встретили меня ночной прохладой, фонари - уютным светом. Луна не встречала. Сегодня была не её ночь, к сожалению. Наверное, это к лучшему.
Я шёл по городу, ловя на себе любопытные взгляды прохожих - всё-таки здесь при доспехе ходят только стражники - и приветливо улыбаясь в ответ. По улицам прогуливались влюблённые парочки и супружеские пары довольно-таки зрелого возраста. Старики, непринуждённо и довольно живо о чём-то болтая, сидели на лавочках, что были понаставлены под домами вдоль улицы.
Вскоре справа дома закончились и открылся небольшой парк. Аллея уходила вглубь, в темноту. Очень странно, что там не было ни одного фонаря. Либо они были, но почему-то не горели. Поддаваясь какому-то странному порыву, я свернул в парк, ничуть не задумываясь о том, зачем это сделал. И мир тут же изменился - я видел теперь всё словно в лунном свете. Парк был симпатичный. Аллеи, выложенные плиткой, ведшие с разных сторон к центру, аккуратные деревянные лавочки с металлическим каркасом, ручки выкованы причудливыми узорами. Повсюду газоны с аккуратной травкой и накрывающие их разросшимися кронами дубы. В центре, куда вели аллейки, виднелся огороженный маленьким металлическим забором круг нетронутой травы, посредине которого рос самый большой дуб из виденных мною в этой жизни. Чтобы обхватить ствол, понадобилось бы по меньшей мере шестеро дюжих молодцов. Крона этого дерева накрывала свой чудный островок полностью, захватывая и дорожку, стелящуюся по окружности.
Лишь подойдя к дереву, я вдруг понял, что мне казалось странным в этом парке. Фонари были, но почему-то не горели. И всё равно это не казалось столь странным, как отсутствие людей. Казалось бы, идеальное место для свиданий. Более того - идеальное место для плотских утех, в кои могут перерасти эти свидания. Но парк пустовал. И ни единый звук не нарушал здешнего спокойствия. Уж сверчков-то точно должно быть слышно. Но здесь даже шум города не был слышен. А ведь до улицы-то всего шагов семьдесят, не больше.
Не знаю, зачем я это сделал и где был мой разум. Но я перелез через оградку, подошёл к дубу и коснулся его коры. И сразу отпрянул, услышав вполне человеческий вздох, сопровождаемый еле слышным шелестом листьев. Я готов был поклясться, что вздохнуло само дерево. Я обошёл ствол кругом и вновь его коснулся. На этот раз никакого вздоха не было, лишь покачнулись ещё раз листья.
Я вновь убрал руку и вновь положил её на ствол. И в мою голову ворвался рой образов. Жестокая битва. Люди, нелюди, нечисть, маги, зомби, взрывы, крики, мольбы, стоны, кровь, огонь, рычание, когти, клыки, клинки, стрелы, ночь, день, сумерки, тишина... запах гниющей плоти, запах горелой плоти, вороньё... И я, лежащий на поле брани, разорванный, с остекленевшими глазами, устремлёнными в небо. Глубокой голубизны небо с белоснежными, кучерявыми и перистыми облаками. Ворона села мне на руку, неторопливо прошлась вверх, заскочила на лицо. И клюнула в глаз.
Я отдёрнул руку и повалился на землю. Сердце тарахтело как заведённое. Дыхание частило и сбивалось - мне не хватало воздуха. Я не припомню себя в таком состоянии со времён моей бытности человеком. Я лежал, пытаясь восстановить дыхание и успокоить сердце, а перед глазами всё проносились и проносились увиденные мною картины. Неужели я видел обрывки той самой войны, для которой и созданы были все эти твари? То есть... созданы были мы...
На глаза навернулись слёзы. Меня вновь посетил призрак Элен Барчет. Улыбающейся красивой девчушки, протягивающей ко мне ладонь. Протягивающей ладонь к Смерти.
Я почувствовал злость, и она встряхнула меня, заставила взять себя в руки... в руки, в лапы, в когти. И вскочил, и заорал, глядя на дерево. "Кто ты? - кричал я. - Что тебе нужно? Скажи!" Но ответа не было, а был лишь ветер, ласкающий листву этого странного дуба, и был тихий шёпот говорящих листьев, и скользили в этом шёпоте столь явные насмешки, что мне до одури захотелось почувствовать в своих ладонях твёрдое топорище и уверенную тяжесть топора. И клянусь, я бы не устал, пока не срубил к чертям собачим это насмехающееся дерево.
Ветер усилился, и листья зашептались тревожнее. Тревога перебросилась на другие деревья, и вот уже весь парк шумел листвой и стонал гнущимися ветвями. А небо по-прежнему поражало своей безмятежностью, глубиной, и холодными, безразличными звёздами.
"Холм", - вдруг ясно услышал я шёпот, сливающийся с шумевшим парком. "Дом на холме", - добавил парк и стал затихать. Вскоре я слышал всё тот же обыкновенный шелест листвы надо мной. Я подошёл вновь к стволу и прикоснулся к нему. Но ничего не почувствовал кроме твёрдой коры.
Я вышел за ограду и осмотрелся. Тишина, покой. Никого и ничего. Покачал головой и пошёл в сторону противоположную той, откуда пришёл. Прямая аллейка вывела меня на ту же улицу, с которой я и ступил на территорию парка. Видимо, улица круто огибала его. Однако это предположение тут же сменилось полным недоумением - я вышел аккурат в том же месте, в котором зашёл в парк. Я обернулся, и взгляд мой вперился в кирпичную, кое-где осыпавшуюся стену дома. Рядом на лавке сидел старик и заинтересованно смотрел на меня. Я взглянул на него, словно бы ища объяснения, а он только хитро прищурился и спросил:
- В парке побывал?
- Да, - честно ответил я.
- И вышел, - уточнил он зачем-то.
- Да.
- Значит, хороший ты человек... Или особенный чем-то, - подумав, добавил он. - Не каждого он выпускает из себя.
- А вы там были?
- Был. Один раз в молодости.
- А что это за парк? - не унимался я.
Старик похихикал и снисходительным тоном пояснил:
- Раньше здесь действительно был парк. И дома этого не было, который ты видишь перед собой. Да только там странные вещи стали происходить. Люди исчезать стали. Находили лужи крови. Больше никаких останков. Лихие, нужно отметить, то были люди. Так говорили по крайней мере. Но всё равно горожане стали бояться туда ходить. И парк вырубили. Застроили. Но он остался там, где и был. И люди по-прежнему пропадают. Идут они по улице, видят его, и тянет их туда неумолимо.
- Лихие? - решил зачем-то уточнить я.
- Что лихие?
- Люди лихие по-прежнему пропадают?
Дед закивал:
-Да, да, сынок. Лихие. Разбойники, сутенёры, путаны, воры. Все идут мимо моей лавочки и исчезают в стене дома. Да только, сдаётся мне, вижу эти чудеса только я. Сперва пытался рассказывать кому-то, показывать... Так слабоумным прослыл.
- И я вот из стены сейчас вышел?
- Ага, - кивнул дед.
- Дела, - неопределённо пробормотал я.
- Дела, - подтвердил дед. - Ты это, если тебе там какой совет дали или подсказку, обязательно воспользуйся. Парк плохого не скажет. Если уж выпустил, то доверяй ему безоговорочно.
- Спасибо, отец, - склонил голову я. Затем задумался, вспоминая шелест листвы и слова, что в нём услышал. - А скажи, есть ли у вас тут где-то дом на холме?
Дед осенил себя крёстным знамением и покивал:
- Да, сынок, есть, не будь к ночи упомянутый. Спустись до перекрёстка с Малоткацкой, повернёшь направо. Там иди всё время прямо. Пересечёшь Булочную, Мореходную, Серую, а на Барренса уже повернёшь влево. И иди всё время вверх и вверх, к тому самому дому на холме.
- А кто там живёт, отец?
- А никто, - буркнул дед, - давно никто не живёт. Жил. Чернокнижник какой-то. Сожгли его на костре на площади. С тех пор дом считается проклятым. Все, кто туда лазили добром поживиться, никогда не возвращались обратно.
Понимая, что вряд ли я добьюсь от старика чего-либо более вразумительного, я ему ещё раз поклонился и пошёл по рассказанному пути.
- Эй, рыцарь! - окликнул меня старик.
Я обернулся.
- До тебя здесь был уже человек, побывавший в парке. Сегодня. На тебя похож. Парк его тоже выпустил. И он тоже направился к дому на холме.
- Спасибо, отец! - обрадовано воскликнул я. - Это мой друг, я его ищу.
И я бросился по улице чуть ли не бегом. И уж не знаю, показалось мне, что дед проговорил ворчливо вдогонку "плохой твой друг" или не показалось. Но дела это не меняло.
Дом был большой. Богатый. Три этажа, две башенки, горгульи над водостоками, оштукатуренные каменные стены. Первый этаж весь зарос виноградом, дом окружал обширный сад. Сад, в свою очередь, был огорожён металлическим забором, смотревшим в небо частыми острыми штырями. Ворота были приоткрыты, и к дому вела дорожка из красной гальки. Я решительно направился ко входу, а звук моих шагов будто утопал в чём-то вязком, не разносился в этой тишине, а исчезал мгновенно.
Подходя к дому, я бросил невольный взгляд на горгулий, помня, что некоторые из них, по прихоти хозяина, могут оживать. Но статуи сидели неподвижно и взгляды их были устремлены в сторону города. Наконец я подошёл к массивным дубовым дверям, не отличающимся особой резьбой - вопреки ожиданиям - и три раза, громко, постучал висевшим на них молотом. Мгновенно, после третьего стука, провернулась ручка и совершенно бесшумно приоткрылась дверь. Я не знаю, почему я не отскочил. Ведь это был бы самый естественный поступок для любого существа, среди недостатков которого числится страх. То есть для любого живого существа.
Но я стоял как вкопанный. Страх ли в тот момент обездвижил меня или что-то иное, я не знал. Но пошевелиться не мог. Едва дверь приоткрылась, странный паралич опустил. Я постоял, удивлённый, сделал ещё несколько глубоких вдохов, обнажил меч и вошёл в дом.
Там было настолько пусто, что казалось - в этом доме вообще никто никогда не жил, его создала сама природа, как скалу или холм. Я не ощущал ничьего присутствия. Но это было не самое странное. Несмотря на ощущения, дом выглядел совершенно обжитым. Словно хозяин где-то здесь, в другой комнате. Горели свечи на люстре, лежали ковры, стены украшали яркие картины и гобелены, потрескивал огонь в камине. Всё выглядело очень уютно, и в то же время отталкивающе. Странный был этот уют, неестественный. Пахло гнилью и сыростью. Гниль такая, как если бы вы спустились в погреб своего дома и обнаружили там гниющую капусту или морковь. А сырость вот не погребная, а кладбищенская - так отдаёт свежевырытая могила
Я осмотрелся ещё раз. Взгляд мой остановился на письменном столе. На его поверхности были разбросаны какие-то бумаги, стояла чернильница и перо в подставке. Я, не переставая оглядываться, ожидая опасности, осторожно пошёл к столу. Стоило подойти вплотную, как три свечи на подсвечнике, который стоял тут же, бесшумно вспыхнули. Я отпрянул. Затем быстро обернулся. Но дом был также пуст.
Выждав какое-то время, я вновь перевёл взгляд на бумаги, лежавшие на столе. Осторожно, отчего-то испытывая страх, взял один из листков, мелко исписанный каллиграфическим почерком. По мере того, как я подносил листок ближе, буквы оплывали и сыпались, подобно песку. Однако не ссыпались на пол, как мне подумалось, должно было быть, а стали водить хоровод, стягиваясь к центру, будто в воронку. Сжавшись в одну точку, песчинки вдруг брызнули в разные стороны, и я увидел своё лицо. Словно портрет, нарисованный куском угля. Через мгновение песчинки вновь пришли в движение, стягиваясь по спирали к центру. Раз - и я уже вижу Хевада. Но и на этом портрете дело не закончилось...
Следующая картина больно кольнула сердце - я увидел личико Элен Барчет... Всё чаще и чаще являлась она - раньше во сне, а теперь и наяву.
В негодовании я разорвал лист бумаги. Быстрым шагом прошёл к камину и выбросил обрывки в огонь. Они сгорели с громким шипением - будто я огонь поливал водой. Песчинки беспорядочно носились по листу, пожираемые пламенем. Запахло горелой плотью...
Сплюнув, я вернулся к столу и взял следующий лист бумаги. На этот раз текст так и остался текстом. Однако было там всего несколько строчек. Четверостишье.

Ночь ликующей Луны

Детский пронзил крик.

И налились болью сны,

Вскрылся Тьмы тайник.

В этот раз меня хватило только на то, чтобы глубоко вздохнуть. В глазах появилась резь, я закрыл их и потёр веки пальцами. А когда открыл, прочёл новое стихотворение, проявившееся на месте старого:

Но придёт всему конец:

Тайнам, снам, мечтам.

И дурную весть гонец

Принесёт всем нам.

Нет, ну это четверостишье никуда не годится, мимоходом подумал я. Последняя строчка явно высосана из пальца.
- Сложно сочинять на ходу, - произнёс за моей спиной смущённый старческий голос с ярко-выраженным северным акцентом.
Я приложил все усилия, чтобы обернуться не резко, а словно бы нехотя, с достоинством, сперва вернув лист бумаги на стол.
В кресле у камина сидел старик и, устремившись застывшим взглядом к огню, потягивал трубочку. Казалось, его мысли витали где-то далеко-далеко. Одет он был по-домашнему - тапки и байковый халат. Будто только из ванны вылез.
- Доброй ночи, - не найдя, что сказать, поздоровался я.
- Доброй ночи, - кивнул старик, продолжая смотреть на огонь.
- А зачем сочинять на ходу стихи для меня? - вдруг спросил я.
Северянин пожал плечами и затянулся ещё раз. Указал на пустующее рядом с ним кресло. Я с ужасом понял, что пропустил момент, когда оно здесь появилось. Не может быть!
Старик курил. Я сел в кресло. Оно было таким мягким и удобным, что я тут же почувствовал неимоверную усталость и желание поспать. Путешествие, прогулка по городу... нервы, наконец. "Страх, а не нервы", - шепнула из глубин сознания задавленная волей совесть.
- Спать сейчас нельзя, - задумчиво проговорил старик, - рискуешь не проснуться.
- Убьёте? - уточнил я.
- Место здесь такое, - пожал плечами старик.
- Кто вы? - перешёл к делу я.
- Людольф фон Гейн, если тебе что-то скажет это имя.
- Вы правы. Ничего не сказало. Я...
- Я знаю, кто ты. И знаю, зачем пришёл. Точнее за кем.
Мне было неуютно. Даже не оттого, что он всё знает. Я по-прежнему не ощущал здесь ни единой души. Я видел этого человека, но не чувствовал его.
- Вы - один из Старцев? - наконец озвучил догадку я. - Тех самых, что задумали порабощение людей.
Людольф фон Гейн наконец соизволил повернуть голову и встретиться со мной взглядом. Лукаво-заинтересованным взглядом.
- Да. Я один из них, - просто сказал северянин.
- Но зачем? - резко разведя руками, спросил я. - Зачем вам эта идиотская идея?
Старик северянин вновь пожал плечами - похоже, это был его любимый жест.
- Идея не идиотская, а вопрос идиотский. Как и всякое разумное существо, мы стремимся к могуществу и порядку. Тому порядку, который видится нам единственно правильным. Слишком долго мы оставались в тени. Всякому терпению приходит конец.
- Но мы не хотим! - воскликнул я. - Мы хотим жить так, как сами того желаем.
- Вы не хотите, - согласился Людольф, - и потому заслуживаете место, самое близкое к нам. Другие не имеют воли нам сопротивляться. Уверяю, когда всё кончится, вы просто вернётесь к прежней жизни.
- А люди?
- А что люди? - брови старика удивлённо поползли вверх.
- Они как будут жить?
- Так же почти. Просто власть поменяется. Им-то какая разница? А вот нечисть истребляться не будет.
- И можно будет жрать, кого хочешь и когда хочешь? - скривился я.
- Ну да. Жрать и править.
Я на мгновение представил мир, о котором говорит этот старик. Вот я иду по улице ясным днём, и вдруг понимаю, что мне пора утолить Голод. Я выбираю из прохожих понравившуюся мне жертву и нападаю на неё. А люди, стараясь не смотреть на происходящее, просто проходят мимо. Ну уж нет. Я не хочу жить в таком мире. Может я излишне идеалистичен, но в мире кроме страха и покорности должно быть много чего другого - отвага, например, чувство опасности, справедливость в конце концов. Да и взглянем на этот мир с другой стороны. Для оборотня, вампира или любого другого, скажем так, хищного существа, сам процесс Охоты - это наслаждение. Слежка, подкрадывание, нападение, успешное и красивое исчезновение с места трапезы. А иначе что это будет? Как это будет? Чувства, эмоции, они в любом случае должны бурлить! Или хотя бы просто быть. Что за пресный мирок нам предлагает этот странный старичок?
Слишком уж пресный. И оттого о стенки моего любимого черепа билась очень настойчиво одна мысль - в надежде на то, что на неё обратят внимание. Она подсказывала, что старик врёт. Что не это истинная цель их загадочного плана. Что не просто так он сейчас со мной ведёт эту светскую беседу. И ещё, отдышавшись, добавила мысль - Людольфа этого, фон Гейна, надо бояться.
Вот с последним не получилось. Я лишь разозлился.
А старик курил бесконечную трубку. Табак в ней, похоже, не кончался никогда.
- Ты хочешь знать, где твой друг, - словно бы напомнил Старик, и все мои мысли тут же испарились. Голову заполнила одна единственная - найти Хевада. Потом, я конечно, вспомнил, о чём думал. Более того - я вспомнил, что был близок в своих немых рассуждениях к разгадке. Но старик был не лыком шит, и, судя по всему, обладал изрядной силой, раз смог так незаметно пустить мой мысленный поток в иное русло.
- Да, - опомнился я, - хочу.
- В Вейсе был Эвед Мастер с воинами и магами. Они провели успешный рейд по истреблению нежити и отправились восвояси. Даже здесь были, но ничего не нашли кроме старых развалин...
- А Хевад?
- А Хевад де Мор вновь вызвал Эведа Мастера. И состоялся бой.
- И? - нетерпеливо подтолкнул старика я.
- И он был казнён. Его живьём четвертовали, провезли конечности по городу, затем сожгли и развеяли по ветру. Эвед Мастер с войском покинул город. Славный малый, нужно отметить. Я бы хотел его видеть в наших рядах. Но ваша шайка, увы, с этим заданием не справилась...
Людольф ещё что-то говорил, но я его не слушал. В висках стучало зациклившееся слово: "казнён", "казнён", "казнён". Врёт! Врёт, старик.
- Не вру, - вдруг прервал рассуждения Старец. - Более того, скорблю вместе с тобой - это был хороший воин, истинный адепт Тьмы.
- Куда отправился Эвед? - сквозь зубы процедил я.
- К Венейскому полуострову.
- Конкретнее.
- А конкретнее он туда не дойдёт.
- Почему?
Людольф вздохнул.
- Потому что его время пришло. Надоело играться. Меня раздражают удачливые люди в рядах врагов. А Эвед Мастер слишком удачлив. На пути его будет ждать препятствие, которое он одолеть не сможет.
- Какое же?
- Алленмар, ты меня уже достал! - восхищённо сообщил Старец. - Войско будет ждать. Наше войско. Будет битва. Если хочешь - езжай смотреть. Аудиенция закончена. Напоследок - от всей души тебе рекомендую следовать воле Старцев.
В этот раз плечами пожал я. Поднялся и направился к выходу. У двери остановился и, не оборачиваясь, спросил:
- А вы были в парке?
- В каком ещё парке? - раздражённо спросил старик.
- В центра города. Его сейчас нет, но иногда он появляется, чтобы забрать плохого человека.
- Хм. Какая-то глупая сказка. Ты вроде давно не ребёнок, чтобы в них верить. В центре отродясь не было парка. Я тут живу чуть ли не с основания города.
Я вышел, ничего не ответив на это. Как ни странно, даже удивления не испытал. На пороге меня встретил ветер. Сырой промозглый ветер. Я поднял взгляд и наткнулся на рыхлое полотно низких дождевых туч. Ни звёздочки.
За спиной скрипнула дверь - я резко обернулся. Да, всего лишь дверь. Полусгнившая, с вырванным замком. Я отошёл от порога на несколько шагов и осмотрел дом. Заброшенный, полуразвалившийся - совсем не тот, каким он предстал передо мной. Я огляделся - сад порос бурьяном, но деревья, похоже, были живыми.
И я пошёл прочь, уже не оборачиваясь. В центр города - туда, где может быть мне посчастливится вновь попасть в этот волшебный парк.

* * *

На душе было неспокойно. Сердце сжималось. Не то, чтобы я так уж сильно тосковал по другу - мне не давало покоя в этой истории абсолютно всё. Каждая деталь - мелкая и крупная, всё виделось обманом. Что здесь на самом деле произошло? Что услышал Хевад в парке? Какая истина стояла за враньём старого трусливого мага, что прячется за мороком и пугает гостей дешёвеньким колдовством вроде самописных стишков?
Был в этом всём какой-то смысл, какая-то связующая нить, конец которой мне следовало найти. И уж тогда бы я ухватился за него и не сбился с пути. Но где искать? Где? Парк, похоже, единственная зацепка. Не мог Хевад так глупо погибнуть. Не мог. Он желал мести всей душой, но он не дурак, чтобы бросаться в огонь второй раз. Нет, когда он действительно идёт к цели, он идёт последовательно, тщательно взвешивая каждый шаг. Он бы не вышел на Эведа открыто, не будь уверен, что рядом нет помощи в виде верной Охотнику колдуньи или любого другого мага из Ордена Гинкго.
Если верить словам мага, всё произошло здесь буквально вчера. И если я поспешу, то преспокойно могу нагнать Эведа Мастера. Это ещё один путь к истине, но перспективы от встречи с Охотником радости доставляли мало. Да и пара лишних часов погоды не сделают. А шансом воспользоваться можно. И нужно...
Стоп!
Стоп-стоп-стоп. Старик сказал "сегодня". Хевад был в парке сегодня. Ах ты скотина, Старец...
До улицы, с которой я вошёл в парк, я добрёл быстро. Быстро добрёл и до того места, в котором разговаривал с дедом. Тот, кстати, оказался на месте. Хотя на дворе было начало четвёртого часа, не больше.
- Что не спишь, отец?
- А не спится. Сижу вот... тебя жду.
Пришлось искренне изумиться.
- Меня?
- Да, сэр Алленмар. Вновь приходил твой друг. И парк впустил его.
Я нахмурился.
- Сэр Хевад был здесь?
Дед кивнул.
- Но я не вижу парка! - взволнованно воскликнул я.
- Значит жди, пока он тебя пропустит.
- Постой. А Хевад. Куда пошёл потом Хевад?
Старик грустно на меня посмотрел, почесал затылок.
- А никуда. Не выходил.

Глава 2

Лет пять мне было, наверное, когда я понял, что хочу стать Охотником. А в семь уже взял в руки деревянный меч. Светлый образ отца, погибшего в стычке с разбойниками, когда мне было десять, постепенно померк, а я до сих пор помню наши занятия на заднем дворе фамильного замка.
- Что ты делаешь? Ты же открылся. Локоть ближе к туловищу... Кисть чуть отогни. Ну посмотри - бок же открыт!
Я старался. Старался изо всех сил. Так хотелось, чтобы отец мною гордился. Даже сейчас он является для меня непревзойдённым авторитетом. Сэр Доминик, лорд Мелвилл де Виссар д'Орвейл, лучший из преподавателей фехтования ныне упразднённой Демарской военной академии.
- Вот так. Шаг вперёд... Не тяни ногу. Два шага назад. Выпад! Закрылся! Удар. Закрылся. Локоть! Локоть держи. Удар... Куда ты смотришь - в четвёртой позиции закрывайся, а не в шестой. Ещё раз!
Я старался. Я старался изо всех сил. И у меня получалось. Лишь мама с грустью поглядывала на наши занятия. Ей-то хотелось, чтобы оружие находилось как можно дальше от меня, а я как можно дальше от оружия. Хотя она и понимала, что я должен уметь постоять за себя. Это был замкнутый круг - без умения драться в нашем мире нельзя было прожить. О моём желании стать Охотником давно всем было известно - я каждый день бегал по замку, махая деревянным мечом и разя всеразличных воображаемых чудовищ. Хотя, у матери была надежда, что я вырасту, и моя цель изменится. Но как бы не так. В двадцать лет я убил первого оборотня.
И моя судьба была предопределена. Жизнь распорядилась таким образом, что я сам подвёл себя к черте. Проклятие, уготованное роду человеческому, росло и укреплялось в сознании оборотней. Поколение за поколением они проклинали нас, создавая себе подобных. А мне нравилось их убивать. Я заставил верить себя, что мне нравится как раз то, что я очищаю мир от небогоугодных тварей. Но, вероятно, на самом деле мне нравилось убивать. Просто. Убивать. Зло укоренилось в моей душе. Его породила изначально добрая и светлая цель. Вот такая ирония.
И я был укушен. Я был слаб. Я был обращён.
Страх был преодолён быстро. Совесть задавлена. Тоска сменилась наслаждением. Луна подбадривала. А я ей улыбался. Правда, что касается страха - оный теперь я испытывал из вне. От жертвы. Страх, ужас, безысходность. Слушал мольбу. Ах, какая это сила, какая безграничность! Истинная свобода. Я упивался. Первое время как сумасшедший. Как низший оборотень. Дикий. Мне нравилась эта дикость, нравилось быть зверем.
Наслаждение длилось долго.
А потом стало угасать. Кратковременные вспышки, полуживые эмоции. Что-то было не то. Я застрял. Ни туда, ни сюда. Не человек, не оборотень. Представьте, что вам до ужаса надоело есть (пока не отвращает, но надоело), а есть нужно. Вот нечто подобное испытывал и я. Благо, если говорить о еде буквально, то человеческая пища мне нравилась и тоже была нужна. Я научился максимально растягивать временные отрезки между утолением Голода.
И вот он я. Теперь такой, какой есть. Иногда - всё чаще - мечтающий стать человеком. Завидующий недюжинной воле трактирщика Анхеля, которого я однажды убил. Оборотня, сумевшего жить без человеческих жертв. Но его выбором была смерть. Его, но не моим.

* * *

Мы сидели со стариком на лавочке и разговаривали. Так, ни о чём. Я всё больше молчал. Рассказывал он. Детство, юность, семья, война. Он побывал много где. Я вскользь, иногда, из вежливости, вставлял какой-нибудь комментарий. А вот когда дело дошло до рассказа о парке, я насторожился. Засажен парк был около двухсот лет назад, когда городок - тогда ещё приморский посёлок - переживал свою маленькую эпоху глобальной застройки.
Однажды к берегу причалил незнакомый, сильно потрёпанный штормом корабль - в Умали таких не строили, да и в обозримой части заморских стран тоже. Измученная жаждой, голодом и болезнями команда стала сходить на берег. Они были готовы к тому, что их отсюда погонят прочь, но горожане новорожденного Вейса радушно приняли бедных людей - дали воду, еду, материал для починки корабля, поставили больных на ноги. Капитан корабля, носивший странное, несозвучное с местными наречиями, имя Дионисий, был искренне тронут добротой жителей города, и, хотя и расплатился золотом, ещё построил этот самый парк.
Благо, денег у него было немало.
После освятил его по каким-то своим обычаям, сказав, что парк этот будет оберегать город от зла. После Дионисий отплыл, и больше этого мореплавателя тут не видели.
- Вот и всё, что я знаю, - пожал плечами старик.
- Непростой то был мореход, - задумчиво проговорил я.
Старик усмехнулся.
- А ты что ли простой рыцарь? - подмигнул он.
- Непростой, - вздохнул я.
- Тогда ступай, - словно подбадривая, обронил старик.
- Куда?
- В парк.
Я обернулся, и тут же был нежно поглажен лёгким порывом ветра. Парк тихонько шелестел, словно приглашая. Там было всё так же темно и пусто. Я поднялся с лавки, глянул на старика - тот смотрел серьёзно - и ступил на выложенную плиткой аллейку.
Ни что не изменилось с момента моего последнего пребывания здесь: те же лавочки, те же дубы и аккуратный газон. Вот только тот большой дуб всё никак появляться не хотел. Я был уверен, что уже давно должен был до него дойти. Но вместо этого брёл всё время по аллейке, никуда не сворачивая, и конца ей не было видно. Они изгибалась то в одну, то в другую сторону, от неё шли ответвления, но не заканчивалась. Обычный человек, вероятно, уже запаниковал бы. Я же испытывал невиданное раздражение. Как и любое мыслящее, разумное существо, я не любил, когда со мной играли.
Меж тем деревьев стало больше. И газоны постепенно начинали походить на неухоженную целину, зарастая различными кустами, мхом и высокой травой. Я остановился в очередной раз, оглядываясь. Лес. Я был в дубовом лесу с одной единственной тропинкой, выложенной плиткой...
Внезапно впереди что-то мелькнуло - словно блеснули несколько колец кольчуги - и скрылся за поворотом. Вот ещё раз что-то сверкнуло среди деревьев.
Я побежал. Я бежал так быстро, как мог - даже частично трансформировавшись, чтобы использовать силы магического облика. И каждый раз я замечал манящий высверк среди деревьев, и не мог догнать преследуемого. Я был невероятно зол. Будь это даже Хевад, ему не поздоровится за эти шутки.
На мгновение мне даже показалось, что это действительно он, прежде чем неясный силуэт вновь скрылся за поворотом, сверкнув металлом.
Кстати, о сверкании. Я задрал голову вверх, и увидел полную Луну. И ни одной звезды.
Морок. Я потряс головой. Это всё морок. Сегодня нет Луны на небосводе.
Я зловеще зарычал, остановился и стал быстро раздеваться. Встал на четвереньки и начал трансформацию. Когда-то давно превращение сопровождалось сильной болью, но сейчас я делал это легко и очень быстро. Через мгновение я скакал галопом. Мчался изо всех сил, но видел постоянно ускользающий силуэт. В конце концов, я понял, что эта беготня бесполезна, остановился и, отдышавшись, побрёл назад.
Как ни странно, одежда и снаряжение лежали там же, где я их оставил. Я обратился в человека, оделся, затем сел на землю и прислонился спиной к шершавому стволу дуба.
Едва я это сделал, мне на голову что-то упало. С удивлением я поднял зелёный желудь. Выругался и зло выкинул его через дорожку в заросли. Оттуда раздалось грозное рычание. А в следующее мгновение выскочил огромный волк.
Я успел броситься в сторону и, перекатившись, вскочить на ноги. Ножны с мечом остались под деревом, и я выхватил нож. Волк не спешил нападать. Он стоял вполоборота и, оскалившись, глухо рычал.
Слишком большой он, чтобы быть волком, подумал я. Бросил взгляд на лапы - по пять пальцев на передних и задних. Оборотень. Такой же, как я.
И я позволил чуть-чуть выглянуть наружу своей звериной сущности - подверг трансформации лицо, совсем немного, чтобы изменились глаза... Чтобы проявилась волчья морда...
И тогда я зарычал в ответ.
"Я - свой, - говорил мой рык, - не смей".
"Мне плевать", - зарычал волк.
И прыгнул на меня. Я резко выбросил руку, и свалил животное ударом ножа в шею. Рванул, разрывая горло. Оглядываясь по сторонам, ловя каждое движение и шорохи, я медленно отходил к дереву, под которым лежал меч. Нагибаясь за ним, я вновь услышал шорох - где-то вдали от тропинки, в глубине леса, но всё же слишком близко.
И тут убитый мною волк начал обращаться в человека. С открытым на невероятную ширину ртом я смотрел на себя самого.
Рядом треснула ветка. Я обернулся и тут же начал обращение. И вскоре с ужасом осознал, что не могу трансформироваться. Тело меня не слушалось. Думать было некогда, и я обнажил меч.
Из кустов со всех сторон повалили волки.
Благо, сила меня не оставила. Ни сила, ни ловкость, ни скорость. Я вертелся волчком и наносил удары. Подпрыгивал, пропуская под ногами одного волка, делал кувырок, уходя от пасти другого, бросался сторону, уворачиваясь от третьего. И бил, бил, бил, бил. Тишина наполнилась безумным многоголосым рычанием, хрустом костей, чавканьем выпущенных из брюха кишок и предсмертным скулением. Самого меня пока задели пару раз - когти прошлись по шее, не глубоко, прокушена кисть левой руки. Всё-таки, как не прискорбно это осознавать, тело человека более совершенно. В волчьем обличье я бы не справился с этой стаей.
Наконец последняя волчья голова покатилась по плитке дорожки. Тяжело дыша, я осмотрелся. В общей сложности насчитал семь волков - вместе с тем первым, ставшим мною. Его тело до сих пор лежало, вперив пустой взор в небосвод.
Через мгновение и остальные волки начали обращаться в людей. И каждый из них становился мной. И та откатившаяся голова - тоже была моя.
Меня замутило. Но я сдержал порыв. И побрёл туда, откуда пришёл. А голову мою терзали совершенно неуместные мысли. Как это я смог победить целых семерых самого себя? Ведь чисто теоретически я не могу победить даже одного - равно, как и он меня. Мы ведь одинаковы. Хотя, быть может, мне действительно помог мой человеческий облик. Кстати, что это за новости - почему я не смог обернуться волком?
Я попробовал снова. Стал доставать крупицу за крупицей свою звериную сущность, вспоминать все ощущения, силу, обострившиеся чувства... И ничего.
Тогда я вновь задумался. Честно говоря, стоило мне углубиться в лес, я решил, что меня вновь настигнет привычное видение про убитую мною девочку. Было почему-то убеждение, что парк... или лес... в общем, что он меня заставит пережить ту ночь. В глубине души я был готов к чему-то такому. Ведь раз парк оставил меня в живых, значит он не видел во мне плохого человека... А значит он должен был как-то заставить меня заглянуть внутрь себя. Или нет? Странные мысли...
Ну допустим.
А вместо этого он натравил на меня моих же двойников. Или он решил, что убивая, так сказать, себе подобных, я убью свою звериную сущность? И не значит ли то, что я не могу трансформироваться, полный и безоговорочный успех этого мероприятия?
Не значит ли это, что я излечен от так называемой ликантропии? Может это действительно всего лишь болезнь?..
Ну и ночка.
Пройдя ещё шагов сто, я вышел в тому самому дубу в центре парка. А у его оградки стоял тяжело дышащий Хевад. Кольца его кольчуги, вымазанные землёй, тускло поблёскивали - в отличие от моих, заляпанных кровью.
Я подошёл. Он резко обернулся, направив на меня остриё меча. Глаза его расширились:
- Ал?
- Да, это я.
- Правда ты? - недоверчиво прищурился он.
- А ты - правда ты? - в свою очередь поинтересовался я.
Хевад вздохнул.
- Не может быть... - тут он заметил мой вид и спросил участливо: - И скольких себя ты убил?
- Семерых.
- Ха! А почему я тогда девятерых?
- Рад, что ты жив, - сказал я.
- Да, я тоже рад тебе, Ал, - улыбнулся он.
Я подошёл к нему вплотную.
- Не нужно было вот так вот срываться и ехать сломя голову.
- Да, наверное не нужно было, - неожиданно поникшим голосом ответил он.
- Что с тобой случилось здесь? - задал я давно мучивший меня вопрос.
- Здесь - в парке? Или в Вейсе?
- Везде, чёрт возьми! - рявкнул я.
- Спокойно, - примирительно поднял руки Хевад, - расскажу. Давай сперва выберемся отсюда.
После этих слов я молча двинулся в том направлении, которым вышел из парка в прошлый раз. Хевад обрадовано пошёл за мной. Наивный, думал, что я выведу. Не тут-то было. Очень скоро мы вернулись к злополучному дубу. Налетел порыв ветра. Дуб застонал, поскрипывая. На Луну наползла большая туча. Хевад присел на оградку. Развёл руками.
Я усмехнулся, кивнул и присел рядом.
- Говори. Видимо, без откровений нас отсюда не выпустят.
Вампир вздохнул.
- Я сглупил, Ал. Я снова сглупил. Мне самому это странно осознавать, но я снова бросился напролом. Я нагнал отряд Эведа на подступах к Вейсу. Слушай, вроде бы мы с тобой являемся слугами Тьмы, как любят говорить, но у них в дозорах там такие твари были, что даже мне стало немного жутковато.
- В смысле? Какие там ещё твари, кроме магов Ордена?
- Крылатые. Высоко-высоко кружат. И не рассмотреть даже. А дрожь всё тело пробирает. Никогда ничего подобного не чувствовал.
Я скорчил недоверчивую гримасу.
- А с чего ты взял, что это дозоры Эведа?
- Именно из-за ужаса. Никто из ночных тварей ещё не вызывал во мне ни капли ужаса.
Я фыркнул. Хевад раздражённо махнул рукой.
- Ладно. Слушай дальше. Крылатые заставили меня держать дистанцию и двигаться всё больше в укрытии деревьев. Коня пришлось отпустить. В полях давал отряду хорошую фору, и только тогда шёл следом. В общем приехал я в Вейс. И снова стража - точь-в-точь как в Сонмаре - проходите, говорят, сэр Хевад. Вас ждут. Ну и я прошёл. Хотя логичным было бы развернуться и попытать счастья в другой раз. Я очень разозлился, Ал. Очень. В голове возникла красочная картинка: я с верёвочками как у марионетки, и дёргающий за них гигантский Эвед...
- Ну, понятно, - вздохнул я, - злость тебе в голову ударила. Что дальше?
- Дальше всё просто. Я пошёл к центру. Только не по прямой, как в Сонмаре. Начал петлять улочками, чтобы выйти к площади где-нибудь в толпе, не с какой-нибудь улицы. Но ты понимаешь. Я, видишь ли, почему-то подумал, что там опять казнь вовсю уже разыгралась.
Я усмехнулся.
- Ага, раз тебя "уже ждут", значит всё должно было быть по такому же сценарию, верно? Да уж, Хевад, видимо, ты был слишком зол.
- Угу, - вампир покрутил головой, разминая шею, грустно посмотрел на меня, - думал, Ал. Думал. Дальше интересней. В одном из дворов наткнулся на травлю вампиров. Их выволакивали руками из погреба. Совсем вялых и послушных. Одного сразу в мешок запихнули - для казни, понял я. Другому разрезали одежду прямо там, чтобы сгорел. Было человек шесть легионеров и один маг.
- Ну-ну? - Рассказ друга меня всё больше увлекал.
- Ну я и психанул. Маг был спиной ко мне. Я рванул к нему, и мигом скрутил шею. Чуть переборщил, правда - голова оторвалась. Легионеры все разом обернулись. Пятеро бросились на меня, а шестой затрубил в рог, что висел на поясе. В него я метнул нож - ублюдок захлебнулся кровью. Остальных порубил мечом. И бросился куда глаза глядят - только бы поуже да поизвилистей были проулки. Проскочил пару дворов. В третьем почти та же картина - рубят кого-то на кусочки.
- Стой! - тронул за руку его я. - А вампир?
- Какой вампир?
- В мешке который?
Хевад поморщился.
- Какое мне до него дело? Ал, очнись. Единственная нечисть, на которую мне почти не наплевать - это ты.
- Спасибо, друг. Так кого там рубили?
- Не знаю. Но меня заметили сразу. В меня вонзились тут же те самые, знакомые нам с тобой, иглы. Проклятье, как вспомню... Можно подумать, они других заклинаний не знают?
- Или это у них самым действенным считается, - деловым тоном предположил я.
- В общем вновь каким-то чудом мне удалось его побороть. Нарочно убил урода, вырвав зубами кусок его шеи. Моя окровавленная морда произвела впечатление на легионеров. И я воспользовался моментом.
- Что ты сделал с ними?
- Порубил. Некогда было развлекаться. И рванул снова дворами. Кстати, пусто везде было. Видимо, все сидели по домам - чрезвычайное положение в городе объявили. Бежал я куда-то по склону вверх, и вывалился на пустырь. Передо мной стоял холм с шикарным домом. Решил, что здесь может жить какой-нибудь мэр. Укроюсь у него, думаю.
- Нашёл место... - пробормотал я.
Хевад остановился, осенённый догадкой.
- Ты тоже был.
- Да. Тебя он тоже стихами и картинами из прошлого на листочках бумаги травил?
Мой друг вздохнул. Глаза его зло блеснули.
- Да. Сперва я увидел лицо моей чародейки. А затем читал дурацкие стишки.
- О чём говорили?
Вампир пожал плечами.
- Да так. Парой слов буквально перекинулись. Я спросил, зачем это всё. Он нёс бред про необходимый порядок, что так надо и всё в том же духе. Призывал к послушанию и предлагал место рядом с ним. Друг Ал, а кто он мне такой?
Я только развёл руками. Хевад продолжал:
- Да пусть он хоть сам Велиар будет, зачем он мне сдался?.. Ну я пожал плечами и махнул мечом, метя в шею.
У меня глаза на лоб полезли.
- Попал, - продолжал Хевад, - брызнула кровь, меня скрутило от удушья, а в следующий миг я судорожно глотал воздух, лёжа на гальке дорожки сада перед домом. Надо мной стояли... угадай, кто?
- Эвед Мастер и его шлюшка Аза.
Вампир кивнул.
- А вокруг человек пятнадцать магов и ещё десятка три легионеров. Толпа народу, короче.
- Как же ты выкрутился?
Хевад замолчал. Видимо, подбирал слова. Я чувствовал, что эта часть рассказа давалась ему с трудом, и не понимал, почему. Я оглянулся на дуб. Встал и переступил ограду. Закрыл глаза и прикоснулся к коре. Листья затрепетали, зашелестели, зашептали. Шёпот лился мне прямо в уши и преобразовывался в картинки под закрытыми веками.
Я видел, как Хевад бросился в атаку. Видел его яркий поединок с Охотником. Фехтовали невероятно быстро, полностью поглощённые битвой. Никто не вмешивался. В конце концов, мой друг совершил ошибку и получил удар мечом в грудь. Лезвие прошло насквозь, прошивая лёгкиё и ломая рёбра. Такое уже бывало с ним. И противник был тот же.
Хевад отключился. Точнее умер. Если поражают вампиру сердце, он действительно умирает. Однако, ткани срастаются очень быстро, и он оживает. Если вырывают сердце, организм выращивает новое. Но ничто не должно мешать. Сейчас же Эвед Мастер не стал вынимать меч, не давая мёртвому сердцу ожить.
Сделал он это лишь на помосте, установленном на городской площади. Где и очнулся Хевад, привязанный к своеобразному разделочному столу. На путы, вероятно, было наложено какое-то заклятие, потому что простые верёвки даже рядовой вампир может с лёгкостью разорвать.
И я понял, Старец с холма не врал. Хевада действительно четвертовали. Отрубили ноги. Затем руки. Я это видел. Приговорённый не издал ни единого звука. Хотя боль испытывал - в этом я был уверен. Не такую, какую испытал бы человек, но всё же сильную. Когда топор опускался на шею вампира, видение исчезло.
Я вернулся к так и не сдвинувшемуся с места Хеваду. Спросил:
- Что было после того, как тебе начали рубить голову?
Он взглянул на меня с ужасом. Глаза влажно блестели. Затем черты лица его смягчились, плечи поникли.
- Дерево, да? - поинтересовался он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: - Как только я почувствовал прикосновения лезвия к шее, я зажмурился. А через мгновение, поняв, что продолжаю мыслить, а следовательно - существовать, открыл глаза. Я стоял посреди одной из улиц Вейса, а передо мной был вход в этот чёртов парк.
- А старик сидел рядом на скамейке?
- Ага. Вроде был какой-то. Но я на него внимания не обратил. Я пошёл по аллейке и пришёл сюда.
- И что тебе сказал дуб? - Признаться, я сгорал от любопытства.
А Хевад вдруг зло сжал губы и процедил.
- Это только моё дело!
- Ну а всё-таки, - не сдавался я.
- Всё! - рявкнул вампир. - Закончили.
- Ладно, - примирительно, плохо скрывая обиду, бросил я. - Что было потом - когда ты вышел из парка? И вплоть до того момента, когда снова зашёл.
- Ничего, - пожал плечами Хевад. - Я нашёл харчевню и хорошенько в ней наклюкался. Ну а затем, желая вытрясти всю правду из этого треклятого дуба, вернулся сюда вновь. Вместо парка тут оказался лес, вместо кустов куча Высших вампиров как две капли воды похожих на меня. Причём пришлось орудовать чисто мечом. Превратиться мне не удалось.
- И тебе не удалось, - задумчиво пробормотал я. Затем кое-что вспомнил. - Слушай, ещё один вопрос. А казнили тебя вчера или сегодня?
- Вчера, - уверенно сказал вампир. И, словно отвечая на ещё один невысказанный мною вопрос, дополнил: - А вот возле парка очнулся уже сегодня...

* * *

Из парка мы вышли уже под утро. Старичок сидел на той же лавочке. Его голова свесилась на грудь, из-под широкополой шляпы доносился громкий храп. Я не удержался и тронул деда за плечо. Тот тут же поднял взор, бормоча спросонья какую-то несуразицу. Потом таки узнал нас, покачал головой и скороговоркой пролопотал:
- А, сэры рыцари. Рад, что вы нашли друг друга. Я так понимаю, вам пора в путь?.. Ну тогда доброй дороги. Надеюсь, вы не забудете наш славный городок.
- Не забудем, батя, - усмехнулся Хевад, - никогда не забудем.
Старик расплылся в улыбке и подмигнул мне. Я хмыкнул, и мы зашагали вниз по улице - по направлению к чудесной набережной и порту.
Набережная встретила нас разнообразием цветочных запахов и красок. По причине раннего времени, ещё пустынная, она была великолепна и дарила сердцу спокойствие. Тёплый бриз играл с нашими волосами и пьянил запахом спокойного в этот час моря. У пристани покачивались несколько рыбацких судов и большая торговая шхуна. С последней матросы сейчас оживлённо что-то сгружали.
Договориться с рыбаками было несложно. Мы заплатили довольно-таки щедрой монетой. Я бы сказал, что сумма приравнивается к месячной выручке каждого из них.
Отплыли.
По нашим подсчётам до Венейского полуострова, куда сейчас направлялся отряд Эведа, мы должны добраться дня за три, что приблизительно на день раньше. Оставалось однако неясным, в какой из городов полуострова направляется Эвед и что там хочет найти. Самое очевидное предположение - то, что Охотник ищет Старцев. С целью их истребления - другое в голову не приходит. Однако Старца в Вейсе он не обнаружил - следовательно, его здешняя миссия провалилась. Но почему он так уверен, что сможет хотя бы увидеть того мага, который обитает на полуострове? Да и один ли он там?
Далее, предположим, миссия Эведа Мастера каким-то чудом увенчалась успехом. Каким образом он собирается уничтожить остальных? Ведь, если я правильно понял, план Старцев действует по всему миру. На весь мир одного единственного, пусть и элитного, императорского легиона не хватит.
Как же злит, что любое предположение в этой истории тут же покрывается пеленой неизвестности. Я поделился размышлениями с Хевадом. Тот, жуя яблоко, внимательно выслушал меня и пожал плечами.
Я разозлился.
- Чёрт возьми, тебя ни капельки не волнует, чем всё это закончится и как с этим бороться?
- Нет, друг мой. Если бы я озаботился такими мыслями, я был бы сейчас невероятно зол, ощущая себя в клетке этой озабоченности.
- Опять ты за своё, - разочарованно пробормотал я. - Ну, хорошо. Какой-то план у тебя должен быть.
- А как же, - кивнул Хевад, обсасывая осиротевший яблочный хвостик, - сперва мы убиваем Эведа Мастера и его колдунью. Затем берёмся за Старцев, по пути истребляя всех, кто станет у нас на пути. Чем не план? - вампир удовлетворённо хмыкнул и щелбаном послал яблочный хвостик в море.
- Гениально, - восхитился я. - Ты это планом называешь?
Хевад молчал, глядя на горизонт, и довольно ухмылялся. Меня замутило. Уж не знаю, самодовольный вид вампира сыграл роль или морская болезнь. В любом случае, я тут же вырвал за борт весь сегодняшний завтрак. Выругался, поймал сочувствующий взгляд друга, утёрся платком.
- Ну, хорошо, - вернулся к теме я, - а как ты собираешься воплощать свой план в жизнь? Как хочешь убить Охотника? Как будешь искать и истреблять магов?
Беззаботное пожатие плечами было мне ответом. Снова замутило, но я сдержал порыв. Поиграл желваками и заговорил:
- Ну, хорошо! Действовать будем так! - При этих словах вампир заинтересованно посмотрел на меня. - Пристаём к первому же городку у основания полуострова и идём на перехват Эведу. Там к полуострову по побережью ведёт один единственный тракт. Нужно поймать врага до того, как дорога разойдётся и Охотник свернёт на лишь ему ведомый путь. Это первое. Дальше. Очень важно, Хевад. Перехватить - не значит броситься с мечом наголо в заведомо проигрышную атаку. Мы будем следить за Эведом. Пусть проводит свои рейды, пусть выискивает Старцев. Если ему удастся, нам это только на руку. - Я перевёл дух. Продолжил: - Далее, возникла интересная идея - в случае успешной операции Охотника, не нападать на него.
- Как "не нападать"? - тут же встрепенулся вампир.
- Спокойно, - остудил его я, - ты просто подумай. Если он станет успешным истребителем Старцев, то пусть делает свою, а заодно и нашу, работу.
Вампир озабоченно моргал. Я тихо выругался.
- Ты действительно не понимаешь, что у нас с Эведом есть общая цель?
Озадаченное выражение лица Хевада плавно перетекло в просветлённо-радостное.
- А, то есть подождать, пока он завалит всех магов, а затем уже валить его самого?
- Именно, - прохрипел я, сдерживая рвотный порыв.
- Ну, можно, - неуверенно согласился мой друг.
- Ладно, - махнул рукой я, - будем действовать по обстоятельствам.
И я встал рядом с ним, облокотился о борт и устремил взор к скрашенному закатом горизонту. "Действовать по обстоятельствам" - хороший план. Он позволяет не ломать голову над будущим. Человек ленив по своей природе. И всегда надеется на удачу. На то, что всё закончится хорошо. А потому, кто бы что ни говорил, человек всегда остаётся оптимистом. Даже в самой безвыходной ситуации он верит, что может выкрутиться. Даже когда кажется, что надежды совсем не осталось - она есть. Даже когда топор палача несётся к шее, он продолжает верить - в то, что есть жизнь за чертой смерти.
Я усмехнулся своим человеческим мыслям.
А может не зря они вспыхнули в моей голове? А может не зря я не смог обратиться в волка в том парке? А может не просто так я до сих пор не ощущаю ни малейшего чувства Голода?
Сердце забилось чаще.
- Я сейчас, - бросил я задумавшемуся Хеваду.
Я миновал трёх рыбаков, самозабвенно режущихся в кости - просто классика - и прошёл на корму. Стал так, чтобы за парусом и мачтой меня никто не мог увидеть. Глубоко вздохнул. Если моя догадка оказалась верна, то у меня появился второй шанс. И пускай я понимал, что не бывает никаких вторых шансов, я надеялся. Как и каждый.
Я закрыл глаза и начал трансформацию руки, искренне веря, что у меня ничего не получится.
Спустя мгновение я смотрел на поросшую серой шерстью кисть руки и длинные острые когти. Не было сил даже закричать от отчаяния. Я вернулся на своё место рядом с Хевадом и больше этим вечером не проронил ни слова.
За время плавания меня рвало ещё несколько раз. Даже выйдя на берег, я не ощутил должного прилива сил. А ведь сколько историй слышал о мгновенном излечении от морской болезни, стоит ступить на твёрдую почву. Врут всё.
Нет, полегчало заметно, но чтобы совсем хорошо стало - пока оставалось мечтою.
Посёлок, к причалу которого мы пристали, был без названия. По крайней мере, так сказали рыбаки, и их слова подтвердили местные. Местечко было вполне симпатично. Опрятные дворики, нарядные и будто только что оштукатуренные дома. Только вот люди какие-то запуганные. Во-первых их нам слишком уж мало встретилось по пути, во-вторых мы не раз ловили их взгляды из-за оконных занавесок. Что-то их сильно напугало. Мы спросили следующего же попавшегося на глаза мужичка. Тот замахал руками и сплюнул три раза. Мы настаивали. И он сдался:
- Нечисть вконец замучила, господа.
- Да? - поднял бровь Хевад. - Какая именно?
- Ночью вампиры, оборотни и гули. Днём лешие и прочие лесные духи.
- А эти-то откуда? - недоверчиво поинтересовался мой друг и громко чихнул. Сказывалось действие солнца.
Мужичок зло на него посмотрел.
- Вон, подымись по дороге. Что ты там увидишь?
- Что?
- Лес! Только раньше ничего подобного не было. Вообще!
- Прям так и вообще? - удивился я.
- Вообще! - с нажимом повторил мужичок. - У нас благословенный край, господа. Земля, лес и море богаты и щедры. А теперь если не от когтей звериных мрём, так от голода. Боятся люди из домов выходить. Да и дома их не очень спасают.
- А Охотники?
- Ждём, - обречённо сказал мужичок, - говорят, помощь уже близко. Весь полуостров, говорят, ждёт её.
- И кого же ждёте? - раздражённо спросил Хевад.
Селянин вздохнул.
- Говорят, великий Охотник идёт. Ведёт он целое войско и истребляет на пути своём всю нечисть, никого не упускает.
- Ну, прям уж и никого, - тихо буркнул вампир.
- Чего?
- Мой друг хочет знать, как выйти на тракт, что ведёт вдоль побережья к полуострову? - вклинился я.
Мужичок смерил Хевада подозрительным взглядом. Затем посмотрел на меня. И, с явным злорадством в голосе, ответил:
- А вот как я говорил: поднимаетесь на холм, и по дороге через лес. Прям к развилке и выйдете.
- Долго идти? - опять влез вампир.
- Да дня пол.
Хевад обогнул мужичка и пошёл вверх по дороге. Я поблагодарил селянина за разговор и поспешил следом. Мы вышли на ровную местность и пошли меж двух небольших полей, - каждое в четверть арпана1, не более, - заросших пшеницей. Накатанная неисчислимым множеством тележных колёс дорога вела прямиком к близкому лесу и скрывалась под его, уже начинающей желтеть и рыжеть, листвой.
Несмотря на начавшуюся осень, солнце палило нещадно. Бедный Хевад постоянно прикрывал ладонью глаза и обречённо чихал. Что делалось у него внутри, я даже не мог представить. А он никогда не рассказывал. Шли быстро - сказывалось желание моего друга скорее добраться до тени.
Добрались. Вампир, не стесняясь, облегченно вздохнул. Лес был сплошь дубовый, из-за чего тут же в памяти всплыли недавние события в Вейсе. Мы молча посмотрели друг на друга и улыбнулись. Хевад сделал движение, будто стряхнул пот со лба.
- Это точно, - резюмировал я.
Идти стало легко. Всё-таки жара мало кому нравится. Лес полнился птичьим щебетанием и шелестом листьев, а также тихим поскрипыванием стволов - поднялся ветер.
- Слушай, Ал, - заговорил вдруг Хевад, - нам надо подумать всё-таки, как сделать так, чтобы Эвед нас не заметил. У него ж там банда чародеев, да эти твари крылатые.
- Откуда я знаю, что делать? - удивился я. - Выйдем из лесу, посмотрим, что...
Меня прервал детский крик. Совсем недалеко.
- Малышу или малышке не повезло, - усмехнулся вампир, не сбавляя шагу.
Я остановился, прислушиваясь. Было слышно, как кто-то бежит, пробиваясь сквозь кусты... Их было двое. Один гнался за другим.
- Погоди, - бросил я Хеваду, - я пойду посмотрю.
У вампира смешно расширились глаза.
- Ты чего, Ал? Какое тебе дело? Идём - у нас своих дел полно.
Я махнул рукой и бросился туда, откуда слышал крик и шорохи.
На бегу я позволил своему телу лёгкую трансформацию: кожа поросла шерстью, выросли когти, лицо вытянулось, уподобляясь волчьей морде. Это позволило мне ускориться вдвое.
Через мгновение я прыгнул и сшиб в броске большого ирбиса, от когтей которого и спасалась маленькая девочка лет восьми. Мы ударились о ствол дерева - больше всего, конечно, досталось хищнику, придавленному мной. Но и я сам головой приложился несладко.
Мы так и упали - в объятьях друг друга. Точнее - ирбис в моих. Однако хищник тут же встрепенулся, вырвался и ударил когтями меня по лицу... точнее по морде. Видимо, опасался. Иначе сразу бросился бы грызть. Я пнул кошку ногой и рывком вскочил на ноги.
Проклятье, нет времени на то, чтобы сбросить одежду.
Я чуть усилил трансформацию. Чуть-чуть больше силы, сильнее реакция, длиннее клыки... Барс не спешил нападать - понял, что я стал опаснее.
Но всё же бросился.
И мы покатились по земле. Всё же у меня было положение выгоднее - значительная часть тела защищена кольчугой, тогда как мои когти с лёгкостью врезались в плоть хищника. Но он пытался дотянуться пастью до лица, и я всеми силами не давал ему сделать этого, и потому не мог нанести серьёзных ран. Неизвестно, чем бы кончилась борьба, если бы над нами не прозвучал спокойный, насмешливый голос Хевада:
- И долго кувыркаться будем, господа оборотни?
Мы замерли, а затем начали осторожно отползать друг от друга подальше. Я сел, уткнувшись спиной в ствол дуба, и сплюнул кровь, обильно растекавшуюся по всему низу морды из разорванной губы. Один зуб, резец, шатался.
Барс, не спуская с меня гневного взгляда, принялся зализывать раны. А Хевад стоял с той самой девочкой на руках. Она крепко обхватила его шею и уткнулась зажмурившись в плечо, чтобы не видеть всех этих ужасов.
Я сплюнул очередную порцию крови. Пробормотал, глубоко дыша:
- Нэ тогай эё. - всё-таки моя нынешняя пасть мало была приспособлен для разговоров. Пока не закончится регенерация, всё же не стоит становиться человеком.
Вампир вдруг посерьёзнел. Раздражённо произнёс.
- Не беспокойся. Я ещё не убил ни одного ребёнка, в отличие от некоторых.
Я зло посмотрел на друга. А ирбис, как мне показалось, с интересом посмотрел на меня. Затем поднялся и прыгнул в кусты. Судя по звукам, он перешёл на галоп. Вскоре стихло.
Я ощупал морду. Вроде бы срослось. Ещё побаливало, конечно, но можно вернуть человеческий облик. Что я и сделал.
- Отнесём её в деревню? - наслаждаясь возможностью извлечения полноценных звуков и слов, спросил я.
Хевад покачал головой.
- Нет. Этот... как его... снежный барс сейчас вернётся. Я так понял, он за одеждой поскакал. Сейчас придёт, и покроет тебя матом. И, должен заметить, заслуженно.
- Снежный барс, - пробормотал я отрешённо, прислушиваясь к ощущениями - не болит ли ещё где чего? А затем со злорадством добавил. - Небось от жары изнывает тут в своём меху, бедняга.
Хевад, приподняв бровь, смерил меня взглядом. Так смотрят на идиотов.

* * *

Она появилась на несколько мгновений позже своих первых слов.
- Ты что это себе, позволяешь, мразь? Это была моя добыча! Или законы приличия тебе не знакомы, урод? Ты же Высший, я правильно поняла? Так что же ты творишь, падла? Сучье отродье, волчара позорный! Куда суёшь свои лапы, недоносок?..
Но меня хватало только на то, чтобы смотреть. Она была очень привлекательна. Нет, не сногсшибательно красива, но мила. Не прекрасна, но обаятельна. И обладала определённым магнитизмом. Простенькое курносое личико с острым подбородком, длинные вьющиеся волосы. Каштановые. Не слишком пышный бюст, но точеная фигурка. Росточка небольшого, но он ей очень шёл почему-то.
Одета девушка была в льняные штаны - снизу, и кожаную куртку поверх хлопковой рубашки - сверху. А обута, как ни странно, в высокие сапоги-ботфорты.
И как это я сразу не понял, что это... кошка, а не кот, подумал я. Хотя - под хвост не заглядывал... Мельком взглянул на Хевада - тот не скрывал своих ощущений, глупо раскрыв рот.
Девушка запнулась на полуслове и поочерёдно посмотрела на нас. Как и любая женщина, осталась довольна тем, что сумела произвести впечатление. Настроение её заметно улучшилось. Она улыбнулась и бодро сказала:
- Ну что ж, разговор нам предстоит, судя по всему, долгий. А потому предлагаю отнести девчушку домой, раз уж так получилось, и завернуть в ближайшую таверну.
Хевад попытался было возразить, но я его одёрнул.
- Никуда не денется твой Эвед. Он может и доберётся к утру только сюда. Время есть, пойдём.
Теперь девушка заинтересованно глянула на вампира.
Родители девочки нашлись далеко не сразу. Люди забились в углы своих, кажущихся такими надёжными, домов. Пришлось постучать в один из домов, чтобы спросить, кому доставить девчушку и где можно перекусить за кружечкой пива. Но открыли нам только в десятом по счёту доме. Всё это время Хевад норовил каждую дверь выбить ногой. По счастливой случайности этот-то дом и оказался домом маленькой Розалин - так звали девочку. Да и открыли нам лишь потому, что увидели ребёнка в окно. Счастью матери не было предела. По её словам девочка сбежала рано утром - она не понимала, почему её не отпускают гулять.
О том, каким же трусливым человеком надо быть, чтобы не отправиться на поиски единственной дочери, мы благосклонно промолчали, хотя упрёки крутились на языках у всех троих - я уверен. Отца у девочки не было, но для матери эта трусость уж совсем непростительна.
Но я всё равно был доволен собой. Я понимал, что спасение одной единственной жизни не загладит моей вины перед теми, кого я жестоко убил, но испытывать хоть какое-то, хоть мизерное облегчение - было для меня благом.
Трактир нашёлся у самого берега. Рыбацкое судно, доставившее нас сюда, всё ещё стояло на причале. А сами рыбаки нашлись в трактире - пьяные вусмерть и распевающие похабные песни.
Пропитанное перегаром, куревом и готовящейся едой, заведение сперва внушило мне чёткую уверенность, что следует покинуть это место - во избежание нового витка рвотных порывов, но Хевад с незнакомкой решительно прошли к столику у окна. Я молча поплёлся за ними.
Сели. Надо думать, вид у меня был совершенно убитый - девушка глянула на меня и засмеялась.
- Боже правый! Первый раз вижу такого странного оборотня. Спасает девочек в лесу. А от трактира его мутит. Ты же весь зелёный!
- Ну вот такой я нестандартный, - буркнул я. - Может поговорим о чём-то более другом?
Всё ещё улыбаясь, девушка кивнула.
Она представилась, и у нас вновь отвисли челюсти.
Девушку звали Эстер Легрис, и она была живой легендой в кругах борцов с нечистью. Единственный Охотник-женщина во всей Умали. С Эстер практически никто не встречался лично, поэтому подавляющее большинство Охотников склонялось к мнению, что она - выдумка, сказочный персонаж, существующий для поднятия охотничьего духа. Мол, даже есть женщина, которая валит нежить направо и налево, что ж я, хуже?
Тем не менее многие факты свидетельствовали о реальном существовании Охотницы (назовём её так). Ходила даже невероятная история об истреблении целого гнезда гулей где-то в предгорьях Стражей. Там находилось село, которое практически еженощно подвергалось нападению охочих до крови тварей. И действительно, много кто из поселян описывал женщину, подробно расспрашивающую о напасти. И все как один утверждают, что с тех пор, как эта женщина отправилась на поиски жилища гулей, ни одного нападения проклятых больше не было. Саму её больше не видели. Её никогда и никто после выполненной работы не видел. Что говорило о том, что денег она за неё не брала. Редко когда Охотнику платят наперёд - разве что от сильного отчаяния.
Ну а обманывать их никто не пытается - себе дороже. Бывали, конечно, случаи, но не стоит о них упоминать.
Мы осторожно начали выспрашивать у Эстер, как же она стала оборотнем. Тогда по лицу её словно пробежала мимолётная тень... Но, видимо, показалось. Она принялась увлечённо рассказывать свою историю и артистично жестикулировать. К этому моменту мы уже опустошили по две кружки имбирного пива и съели половину здешнего фирменного блюда "Сон мясоеда" - килограмм мяса, поданный в различных вариациях: колбасы, жареные курица, свинина и говядина.
Признаться, история Эстер, значительно отличалась от моей. А вот с приключением Хевада была очень схожа. Затяжная охота, сборы информации по крупицам, странный, не желающий говорить всю правду, свидетель. В конце концов поединок с оборотнем, от которого она унаследовала внешний облик. Победа ценою смертельной раны. Точнее могущей быть таковой раны, если бы не тот самый свидетель.
Этот странный человек подобрал её, бессознательно лежащую на городской мостовой и почти истёкшую кровью. Унёс к себе домой и довольно быстро поставил на ноги. Хотя это-то как раз не было из ряда вон выходящим, учитывая то, что она становилась оборотнем.
Хевад, слегка осоловевший, вдруг прервал девушку.
- Опиши мне этого человека, - жадно попросил он.
Эстер только пожала плечами, сказав, что ничем не примечательный старикашка. Раздражало только, что часто отклонялся от темы любого разговора и поминал войну.
- А чем он занимался в том городке? - не унимался мой друг.
Ещё одно пожатие плечами.
- Ну, мастерская у него была. Замки чинил, ключи делал. А что?
Хевад посмотрел на меня. Я понял его взгляд.
- Да, друг мой, - кивнул я, - очень похоже на твою историю. И не удивлюсь, если вы с уважаемой госпожой Эстер имели дело с одним и тем же человеком.
- Что-что? - тут же вспыхнула интересом девушка.
Пришлось Хеваду поделиться историей своей жизни. А точнее тем её эпизодом, что стал переломным. Ну и я, чисто из вежливости, рассказал, что произошло со мной.
Румяная Эстер щёлкнула пальцами.
- О! А у вас тоже схожие истории. У тебя семейка, - ткнула она пальцем в мою грудь. - И у тебя семейка, - ткнула она в Хевада.
- Да, но это скорее случайность, - пожал плечами я.
- Случайностей не бывает! - уверенно сказала девушка.
- Может и так, - подхватил я. - То есть ты знаешь, почему стала оборотнем?
- Конечно. Потому что они... - Эстер сделала многозначительную паузу. - Они хотят изменить мир.
- И тебя здесь ничего не смущает? - нахмурился Хевад.
- Нет, нифего, - жуя мясо, помотала головой девушка. - А фебя?
Вампир посмотрел на меня таким красноречивым взглядом, что я словно бы услышал его слова: "Баба и есть. Что с неё взять?"
- Нет, я настаиваю, - из глубины пивной кружки требовала девушка. После чего вдруг закашлялась, поблагодарила меня, похлопавшего её по спине и добавила. - Я настаиваю. Что меня здесь должно смущать?
Мне показалось, что щёки вампира полыхнули гневным румянцем. Хотя, конечно же, быть этого не могло - полная обескровленность возникновению румянцев не способствовала. Но если бы Хевад был человеком, он бы зарделся - я уверен.
- Милая Эстер, - начал он вкрадчиво, - давайте с самого начала. Неужели вас нисколечко не задело столь жестокое вмешательство в вашу жизнь? Но чёрт с ним - вам ведь нравится ваше нынешнее состояние, верно?
- Ну? - подбодрила его девушка.
- А то, что в вашу жизнь продолжают бесцеремонно врываться - вас тоже нисколечко не смущает? То, что вы выполняете указания существ, которых, как я понимаю, не видели в глаза, вас не смущает? То, что вы, существо, созданное, чтобы пожинать пьянящие плоды свободы, танцуете под чью-то дудку, вас совершенно не смущает? Вам нравится слушаться, выполнять приказы, следовать чьей-то указке? Вам нравится жить для кого-то?
Эстер смотрела на Хевада, не моргая. Замерла словно каменное изваяние. Мгновение, и она дёрнула головой, часто заморгала.
Мы с другом переглянулись - подобная картина уже была видена нами на унылом собрании в Дюмари. Как и тогда, снять наваждение с Эстер не составило труда - нужно было всего лишь рассказать правду.
Взгляд её просветлел. Она несколько раз перевела взгляд то на меня, то на Хевада. Глаза её были широко раскрыты.
- Что это сейчас произошло? - наконец решилась спросить она.
- Хевад снял наваждение, - пояснил снисходительно я, потому что вампир предпочёл отмолчаться, довольно улыбаясь. - Сейчас практически каждый из нас... ммм.... скажем так, слуг Тьмы, следует необъяснимому желанию развязать масштабную битву с людьми и одержать над ними верх, дабы стать их хозяевами.
- Что за бредовая идея? - пробормотала Эстер.
- Да ты что? - засмеялся Хевад.
Девица хмуро посмотрела на него.
- Не смешно. - Она задумалась. Затем выпалила: - Нет, как-то это всё-таки унизительно! Кого нужно убить?
- А это мы тебе расскажем буквально через чуть-чуть, - улыбнулся я. - Сэр Хевад де Мор, не желаете ли выйти подышать свежим воздухом?
Вампир кивнул, и мы вышли. Прошли на задний двор. К туалетам на расстояние ближе чем пять футов страшно было подходить, потому мы устроились у дощатого забора, сквозь щели которого просматривались помидорные грядки.
Я не буду вдаваться в подробности столь приятной процедуры, как справление естественных потребностей, но стоит заметить, что именно в этот благостный момент меня прошибла простая и великолепная до одури мысль. Эстер Легрис. Она глубоко тронула меня. Я сейчас думал о ней, а сердце тарахтело как раскрученный ураганом флигель. Конечно, может это и алкоголь действует.
Блаженство всё не кончалось, и я обратился к Хеваду.
- Дружище, слушай, мне Эстер наша очень понравилась, - объявил я, пытаясь уловить ответную реакцию друга.
- Наша? - удивился тот.
- Ну да, - смутился я, - наша знакомая... общая.
И меня понесло. С одной стороны я понимал, что мне алкоголь в голову стукнул, но с другой - остановиться уже не мог. Я что-то плёл про то, что видимо это судьба: вот у Эведа есть колдунья, у Хевада чуть было не появилась своя чародейка, - при этих словах Хевад зло зыркнул на меня и начал заправляться. Я, хоть и почувствовал себя на мгновение испепелённым, последовал его примеру, продолжая нести ахинею. В общем логика была очевидна - пришла и мне пора попытать счастья в личной жизни.
Хевад вдруг улыбнулся, подошёл и взял меня за плечи.
- Дружище, ты пьян и несёшь чушь. Тебе просто нужна женщина. Эстер - безусловно, отличный вариант. Но, боюсь, она тебе не по зубам.
- Это мы ещё посмотрим, - обиженно пробормотал я.
Вампир заразно засмеялся и пошёл в трактир. Я, потихоньку приходя в себя, двинулся следом.
Эстер сидела, откинувшись на спинку стула и с интересом оглядывая нас. Мы продолжили наш разговор: рассказали всё про Старцев, рассказали про Эведа. Девушка долго не думала:
- Я еду с вами, господа. Смею напомнить - я считаю, что попала в общество приличных мужчин и искренне желаю в этом не разочаровываться.
- Безусловно, - поспешил ответить я.
А Хевад молча и со скучающим видом встал из-за стола.
Мы вышли на улицу и вновь двинулись по той самой дороге к лесу. Я с сомнением смотрел на сапоги-ботфорты Эстер. Наконец, не выдержал:
- Вам удобно в них?
Девушка с непониманием в глазах обернулась, заметила, куда устремлён мой взгляд, и усмехнулась. Пожала плечами:
- Коня я загрызла с голода... А других сапог нет. - Увидев наши с Хевадом округлившиеся глаза, девушка добавила: - Это долгая история.
Спустя шагов десять я всё же не удержался:
- Видать сильный был голод.
- Угу, - грустно подтвердила девушка.
- Здесь наверняка есть обувной мастер, - решительно заявил я.
Ботфорты были урезаны до аккуратных сапожек, и у Эстер настроение явно приподнялось. Услуги сапожника были оплачены щедро - тот даже наплевал на свой страх и провёл нас почти до конца деревни.
Мы вновь шли по злополучному лесу. Хмель из головы выветрился, а вот обида на слова Хевада осталась - о том, что Эстер мне не по зубам. Неожиданно даже для себя, я вдруг обратился к вампиру:
- Слушай, дружище... Там, на заднем дворе таверны я ещё хотел кое-что спросить. Только при даме как-то неудобно.
Девушка тут же заинтересованно стрельнула глазками. Хевад пожал плечами.
- Спрашивай, чего уж там.
Я мысленно потёр руки и со злорадством начал рассуждать:
- Ты вот полностью обескровленное существо. То есть организм твой по сути не живёт, хоть и как-то функционирует. Ну, то есть питьё и жратва по идее не должны перевариваться?
Хевад остановился, озадаченный. Похоже он никогда не задумывался над этим вопросом.
- Бес его знает, - наконец развёл руками он.
Я широко улыбнулся:
- Так чем же ты справлял малую нужду?
Хевад посмотрел на меня уже знакомым многозначительным взглядом. Напомню, так смотрят на идиотов.
- Экий ты культурный, - воскликнул он. - "Малая нужда". Спросил бы уже: "Чем ссышь, Хевад?" Пивом, друг мой. Пивом.
Эстер, совершенно обалдевшая от нашего диалога и следившая за нами тем же взглядом, каким только что смерил меня вампир, вдруг громко засмеялась. К сожалению, я прекрасно понимал, что веселье её вызвано отнюдь не моим остроумием...
Дальше шли молча. Обошлось без приключений, и к закату мы вывалились из лесу.
Нам открылась огромная степь. Ближе к лесу, параллельно его границе, действительно вился широкий тракт, разветвляющийся на несколько дорог. По одной из них мы и пришли.
Дошли до развилки, и Хевад зло сплюнул.
- Они уже прошли, - пояснил он. - Посмотрите на дорогу - сколько свежих следов от копыт.
Я злости друга не разделял. А потому пожал плечами и попытался его успокоить.
- Хевад, всё прекрасно. Следы так явны, что мы ни в коем случае не собьёмся. А разве не хотели мы проследить за Охотником незаметно?
- В теории - да, - согласился вампир, - но на практике - хочу его убить.
- Уже убил два раза, - невзначай бросил я. - Едем по следам.
Хевад не ответил. А Эстер стрельнула в меня глазками. И, будь я проклят, если она стрельнула не так, как женщина умеет стрелять в мужчину.
И мы пошли по следу. Дорога вскоре начала взбираться круто вверх, и чем выше мы поднимались, тем явственнее слышали звуки битвы. С первым звоном клинков мы с Хевадом переглянулись. Эстер, безоружная, молча потянула из моих ножен кинжал.
Хевад оглянулся на неё. Ему в глаза ударило заходящее солнце, и вампир от души чихнул. Выругался и обнажил меч. Я последовал примеру друзей. Ещё через десяток шагов слышимые нами звуки существенно обогатились. Теперь были различимы человеческие крики и стоны, неистовое звериное рычание и надрывные писклявые вопли, похожие на птичьи. И всё тот же звон клинков.
Наконец мы достигли вершины необъятного холма.
И увидели обширную степь, раскинувшуюся слева, насколько хватало глаз. Вдали, там, где кромка леса, по прежнему тянувшаяся по правую руку, загибалась влево, упираясь в небольшую скальную гряду, виднелись стены большого города. Закат сыграл с ним злую шутку, окрасив в красный цвет острые шпили, похожие теперь на окровавленные вампирьи клыки. Город назывался Кевлир.
А в степи кипела битва. Были подняты облака пыли, и отсюда рассмотреть мало что удавалось. Но мы не сомневались - в той гуще сейчас сражается Эвед Мастер. Я мимоходом вспомнил слова старца из Вейса: "...он туда не дойдёт... его время пришло... надоело играться".
Я сказал об этом Хеваду.
- Ну уж нет! - зарычал он вдруг. - Охотник мой!
И бросился вниз. Я покачал головой. Посмотрел на Эстер. Она смотрела на меня.
- Оставайся здесь, - мягко сказал я, - это не твоя битва.
Она засмеялась.
- Милый Ал, - это было произнесено с сарказмом, но всё же было приятно, - раз уж Судьба свела нас всех... Я с вами. Кроме того, мне всё равно, какая битва. Я люблю их все.
С этими словами она хищно оскалилась и бросилась за Хевадом. Я не отставал.
Шагах в трёхстах от месива стало понятно, что происходит. Отряд Эведа сражался с нечистью. Или, если учесть мою сторону в этой истории, следовало сказать "нечисть сражалась с Эведом"? Честно говоря, я слегка ошалел от количества и разнообразия этой самой нечисти. Таких тварей, я уверен, не видел даже аббат Борвье на иллюстрированных страницах "Тёмной энциклопедии" Дюка Боринского.
Хевад остановился шагах в пятидесяти от битвы. Нагнав, рядом с ним встала Эстер. Я не заставил себя ждать. Зрелище было из разряда "это ужасно, но не могу оторвать взгляд".
Силы Зла в сегодняшнем действе представляли необычайно странные существа. Были очень маленькие и просто огромные твари, с длинными зубами и вообще без ртов, с цепкими пальцами-щупальцами на руках и без рук, одноглазые, трёхглазые, десятиглазые, рогатые и червеподобные, крылатые и хвостатые, молниеносно быстрые и по-улиточному медленные, безволосые, покрытые густой шерстью, чешуёй или хитиновыми пластинами. Они рычали, гудели, визжали, кричали, пищали, шипели, ревели, кряхтели, ржали, стонали и ругались матом. Впрочем, последним увлекались яростно сражающиеся личи.
Одного взгляда хватило, чтобы понять - трём сотням людей и магов, из которых состоял отряд Эведа Мастера, конец. Монстров и прочей нечисти было на порядки больше. На глаз - численность бойцов тьмы была в три, а то и в четыре раза больше. И пускай солдаты рубились невероятно мастерски, а маги не успевали плести новые заклинания, тварям из Преисподней не было конца и края - откуда-то появлялись новые. Вот какой-то парнишка, мастерски орудуя мечом и кордом, разрубает надвое бросившуюся на него склизкую тварь с трёхдюймовыми когтями; пригнувшись, вспарывает брюхо заросшему чёрной шерстью здоровяку, машущему лапами; отскочив в сторону и перекатившись вперёд, вонзает клинок в глаз паукообразной твари с человеческим лицом. Но из-под земли выныривает длинная шея, не имеющая на конце ничего, кроме зубастой, широко раскрытой пасти, и обрушивается на голову бедняги-храбреца. Голова откусывается слово головка зелёного лука.
- Почему ты остановился? - не выдержал я.
Вампир зло сплюнул и процедил:
- Вступив в битву на стороне Тьмы сейчас, мы поддержим Старцев и тот мир, что они предлагают. И видя сейчас полчища этого отребья, мы убеждаемся, в каком дерьме нас хотят потопить. Я не хочу знать мир, где по улицам сёл и городов разгуливают такие твари. Ты может хочешь?
Он пристально посмотрел на меня. Я улыбнулся:
- Нет. Я спросил тебя, потому что боялся услышать иную причину.
- Так чего же мы ждём? - вдруг воскликнула Эстер Легрис. - Выступим против слуг Старцев! Только, чур не трансформироваться, а то нас... - девушка задумалась, подбирая слова, - враги наших врагов порешат ненароком.
Она нервно хохотнула и, не дожидаясь ответа, ринулась в бой. В самый последний момент подхватила меч, обронённый чьей-то омертвевшей рукой и срубила голову одному из личей, стоявшему к ней спиной и посылающему огненно-ледяные шары в одного из магов Эведа. Тот благодарно кивнул Эстер.
Мы с Хевадом вклинились в гущу мерзких тел через пару мгновений. И звон наших клинков, наши крики и дыхание были поглощены шумом битвы.
Я старался беречь дыхание и не делать лишних движений. Хевад, выносливость которого превосходила даже мои нормы в несколько раз, рубился, вкладывая всю силу в удар. В результате, если под моим клинком хитиновый панцирь проламливался раза с третьего, у него - с первого. О скорости и реакции вампира я вообще молчу.
Эстер сражалась по правую руку от меня, и, когда выпадало редкое мгновение бросить взгляд в её сторону, я это делал с удовольствием. В гневе она была очень красива. Её губки сжимались, будто она готовилась к поцелую, а щёки покрыл румянец. Забранные назад волосы чуть растрепались и пара прядей упала на лицо.
Невероятное зрелище. Один раз я слишком увлёкся, и в мою руку вцепилась зубастая тварь с похожей на жабью мордой и большими остроконечными ушами. Она схватила меня перепончатыми пальцами и укусила за предплечье. Слава Велиару, кольчуга выдержала, но зубы крепко продавили её. Было очень больно.
Я вспорол твари брюхо, и чуть было не пропустил удар трёх длинных когтей. Ударив по угрожавшей мне лапе, следующим махом я отрубил рогатую голову нападающей твари.
"А этот был похож на Велиара - каким его изобразили в Святом Писании", - мимоходом подумал я.
С момента, как мы вступили в бой, ситуация начала быстро меняться. И все обороняющиеся, то есть приспешники Эведа, это поняли. Кто мы такие, они поняли гораздо раньше, но смирились с нашей помощью. Самого Эведа я до сих пор так и не увидел. Зато буквально сразу после того, как об этом подумал, наткнулся на колдунью Азу. Она была всё также красива в своём походном костюме, и даже измазанное чем-то чёрным - вероятно, кровью какого-то чудища - лицо не убавляло её красоты.
Она смотрела на меня со злостью и удивлением.
В мужском мозгу молниеносно пронёсся образ Эстер, и за ним последовала мысль: "Нет, моя снежная кошка лучше". Я улыбнулся дурацким мыслям. Однако, Азой моё выражение лица было воспринято как-то иначе. Она презрительно скривилась и молча отвернулась, продолжив косить - в прямом смысле слова - нападающих тварей: как магией, так и мечом.
Стемнело. Сил никаких не оставалось. Моя кольчуга была разорвана в нескольких местах, множество, пусть и несерьёзных, ран кровоточили и саднили. Начало лихорадить. Наплевав на разумные предосторожности Эстер, я позволил себе лёгкую трансформацию, чтобы регенерация и прилив сил шли быстрее. Впрочем, риск был минимальный - как я и говорил, маги и солдаты Эведа давно поняли, кто мы такие и на чьей в данный момент стороне.
Кстати, сам Эвед всё же нашёлся. На него, как врага номер один, была брошена значительная часть сил нечисти. Несколько солдат и магов держались всё время рядом, максимально оберегая Охотника.
Он тоже видел нас, но на его лице это никак не отразилось. Ещё там, на площади, я понял, что он изменился. Но как, пока не было ясно. Хотя чему удивляться, если Эвед восстал из мёртвых. Вряд ли во Вселенной есть хоть одно существо, которое останется прежним после перерождения.
Несвоевременные мысли вновь чуть было не стали причиной моей скоропостижной кончины. Хотя, это неудивительно - от усталости и однообразия происходящего я потерял чувство реальности. Тело словно существовало отдельно от разума. И пока я думал, оно механически отражало и производило атаки.
За моей спиной вынырнула одна из огромных червеобразных зубастых тварей, и я успел отреагировать только тогда, когда её раскрытая пасть неслась отвесно на мою голову. Сделал перекат через голову. Сил сразу вскочить на ноги уже не было, и я нелепо завалился назад, упёршись пятой точкой в землю.
Я не видел - я чувствовал, что острозубая пасть опять несётся на меня, и ясно понимал, что ничего не успеваю сделать. Что пришла пора попрощаться с моим телом, ибо голова, которой я думаю и осознаю себя как личность, сейчас будет откушена.
Раздался свист рассекаемого воздуха, что-то противно чвакнуло и хрустнуло - меня забрызгало жаркой склизкой гадостью, слева свалилась обрубленная туша этой твари, а прямо передо мной - её пасть.
Все эти выпущенные кишки, разрубленные шеи и прочие места нечисти - жутко воняли. Помимо сражения мне приходилось бороться с осточертевшими за последние дни порывами рвоты.
И сейчас, наконец, я потерпел поражение. Меня вырвало. Лишь хорошенько проблевавшись и прокашлявшись, я смог поднять голову, чтобы взглянуть на своего спасителя - он как раз встал передо мной.
Я не удивился, увидев Эведа Мастера. Лицо его было спокойно - ни торжества, ни радости, ни ненависти. Спокойный взгляд.
И только сейчас я заметил, как стало тихо вокруг. Ещё слышались одиночные удары. Я огляделся. Сражались несколько солдат и Хевад. Мой взгляд ошалело метался, пытаясь отыскать Эстер. Я обернулся и облегчённо вздохнул. Тяжело дыша, она сидела на земле, скрестив ноги. Похоже не ранена.
Одна за другой все твари, наконец, пали. Последний удар - смертельный для огромного паукообразного монстра - сделал Хевад. После чего вздохнул и осмотрелся.
Нашёл нас с Эведом. И решительно двинулся сюда. Не похоже было, чтобы он хоть капельку устал.
Я перевёл взгляд на Охотника. В лице его ничто не поменялось. Откуда-то появилась Аза. Вся компания снова была в сборе. Но, странное дело, - мне было абсолютно всё равно, что сейчас произойдёт.
Я лёг на липкую и мокрую землю, заставил своё тело трансформироваться ещё чуть сильнее и... Нет, не отключился. Просто уснул.

Глава 3

Глаза разлепились с трудом. Я долго осматривал место, где нахожусь, и пытался понять, как сюда попал. С виду - комнатка постоялого двора. Довольно опрятная, хоть и с низким потолком. За окном - ночь. Я на кровати - поверх покрывала. По центру комнаты - ванна с парившей водой, рядом, на табурете: мыло, мочалка и полотенце.
Стоило увидеть эту благодать, вопросы отпали сами собой. Мне было абсолютно всё равно, где я и как сюда попал. Важно было другое - я наконец-то смогу помыться. Забыв об усталости, я разделся и влез в ванну. Вода успела немного остыть, и была в самый раз.
Пролежав, откисая, какое-то время, я снова уснул. Когда проснулся, вода была уже прохладной, и это тоже было приятно. На всё ещё разгорячённое битвой тело - как бальзам на душу. Я намылил мочалку и начал яростно себя тереть. В носу всё ещё стояло зловоние дохлой нечисти. Казалось, я весь пропитался запахом их внутренностей.
Наконец вымылся, ополоснулся чистой водой, стоявшей тут же, в ведре, и вылез. Одеваться в грязную одежду совсем не хотелось. Впрочем, после ванны и желание куда-либо выходить за пределы комнаты исчезло. Нужен буду - сами найдут. Я, не без удовольствия, расстелил постель, влез под одеяло и, сладко улыбаясь, уснул.
Солнечные лучи уже успели рассыпаться по комнате, когда в дверь аккуратно, но настойчиво постучали. Я замотался простынёй и беспечно пошёл открывать. В коридоре стоял щурящийся Хевад. В руках он держал какое-то тряпьё. Вампир вошёл, деловито всё осмотрел. Бросил одежду на кровать.
- Умывайся, одевайся. У нас куча важных дел, если ты не забыл.
Я улыбнулся и пожал плечами. Хевад осуждающе покачал головой и вышел. Я осмотрел одежду. Штаны, рубашка, портянки. Всё это весьма прилично выглядело.
Я осмотрелся. На столе уже стоял умывальный таз, кувшин с водой и зеркало. Даже лежала бритва. Последнее очень кстати - не брился недели две. Я подивился умению здешних служек, столь бесшумно выполняющих свою работу, и принялся к утренним процедурам.
Соскребать бороду было одно удовольствие. Настроение улучшилось в разы, когда я закончил и придирчиво осмотрел чистое лицо. Провёл по гладкому подбородку. Улыбнулся. Стыдновато признаваться, но внешность свою я любил.
Видимо, я возился слишком долго. Ожидавшие меня в помещении трактира имели вид весьма недовольный. Это были: Хевад, Эстер, Аза и Эвед. Ничуть не смутившись, я, повинуясь лишь законам вежливости, извинился и уселся на свободный стул.
Заказал завтрак. С раздражением отметил в себе нарастающее чувство Голода, но подавил его и, с великим удовольствием стал уплетать жаренный картофель с грибами и овощной салат. На очереди меня ждала кружка утреннего охлаждённого молока и две сдобные булочки. Последнее некогда было любимым блюдом и Хевада тоже. Он и сейчас не брезговал, но бывалого удовольствия уже не получал - как и от любой еды в принципе. Вкусовые ощущения притупились. Наивысшим благом для него, естественно, была кровь.
Остальные, уже позавтракавшие, терпеливо ждали моего насыщения. Один Хевад нервно постукивал пальцами по столешнице. Я не выдержал:
- Ёлки-палки, да не надо меня ждать! Я вполне способен к общению и с набитым ртом. Правда, придётся ждать, пока прожёвываю.
Я широко улыбнулся. И - о чудо! - моему примеру последовали все, кроме раздражённого вампира и Эведа. Лицо последнего было непробиваемым, как и вчера. Он и начал разговор.
- В принципе, - пожал плечами Охотник, - и говорить-то нечего. Негласный договор мы заключили вчера вечером - в сражении. Далее всё просто - движемся к общей цели, достигаем результата. После выясняем отношения между собой. Я вас в силу долга отпустить не смогу. Вы меня - в силу ненависти и угрозы вашей жизни - тоже. Всё просто.
- Не возражаю, - кивнул Хевад, - но, по поводу выяснения отношений есть одно условие.
- Я слушаю, - вскинул взгляд Охотник..
- Во время поединка она, - кивок на колдунью, - не вмешивается.
Колдунья ухмыльнулась и самодовольно фыркнула. Эвед позволил себе лёгкую искусственную ухмылку.
- Согласен. У меня тоже есть условие.
- Я слушаю, - белозубо улыбнулся вампир.
- Во время нашего совместного похода никаких невинных жертв. Питаться только врагами. Учитывая, что людей среди них мало, я понимаю, что это будет сложно, но всё же требую этого.
- Идёт, - легко согласился Хевад, - я пока ещё могу потерпеть. Но всё же надеюсь на скорую трапезу. - Глаза его хищно блеснули.
- Легко, - пожала плечами Эстер.
- Без проблем, - согласился я.
- Здорово, - бесцветно порадовался Охотник. Потёр нос и продолжил, - требовать от вас повиновения я не могу, да и не хочу. Однако, поскольку вы примыкаете к моему отряду, всё же придётся придерживаться заданного мною плана. Но, безусловно, вы все имеете существенное право голоса и можете вносить свои коррективы. Точнее выдвигать предложения на их внесение.
Вампир усмехнулся и потёр подбородок.
- Я в принципе не против. Но ты должен понимать, что существуют ситуации, когда от плана приходится отклоняться. Ну, скажем, под угрозой жизни...
- Я всё это понимаю, - прервал его охотник, - по сути я просто хотел попросить, чтобы вы мне не мешали, а, желательно, помогали.
- Идёт.
Они пожали друг другу руки. Я, наконец, закончил трапезу, и, чувствуя себя немного ненужным, подал голос:
- И каков же наш план?
Эвед посмотрел на Азу. Та окинула взглядом собравшихся и монотонно начала излагать:
- Итак, постараюсь всё разложить по полочкам. По моему глубокому убеждению, все вы мало представляете, с кем столкнулись в обличье так называемых Старцев. Верно я полагаю?.. - Она вновь обвела нас испытующим взглядом. Мы молчали. Колдунья констатировала: - Верно. Значит продолжаю... Обратимся к истокам. Каждый из вас, несмотря на то, кем он является, наверняка знаком с текстом Святого Писания хотя бы поверхностно.
Меня передёрнуло. Аза заметила это, улыбнулась и процитировала:
- "В начале была Боль. И в муках этих, крупица за крупицей, рождалось Сущее. И длилось Рождение Вечность, ибо не было времён. И Сущее был Бог. Осознал Он себя и нарёк Яхве".
Аза помолчала. Я не выдержал:
- Может что-то новенькое расскажешь?
Колдунья улыбнулась - словно ожидала подобной реакции.
- Расскажу и новенькое. Ключевое слово - "боль". В Святом Писании оно упоминается всего два раза: при рождении Яхве и перед предательством Велиара. Но и является основополагающим. Истинная цель - пояснить, что рождение, как и последующая жизнь, это: трудности, испытания и, безусловно, боль. Не зная, что такое Боль - не будешь ценить жизнь.
- Так, что дальше? - вновь нетерпеливо встрял я.
Аза удивила. Она не разозлилась. Лишь почему-то вновь улыбнулась и продолжила:
- Наши Старцы на самом деле самые преданные последователи Святого Писания. Вот только они воспринимают его слишком буквально. Вспомните, почему Велиар предал своего повелителя?
- У него были свои взгляды на мироустройство, - буркнул я.
- Именно. Он тоже считал Боль основополагающей. Но видел мир через свою призму. Он считал, что абсолютно всё должно держаться если и не на Боли, так на страхе перед ней. Яхве же просто предупреждал, чтобы люди были готовы к Боли и просто знали, что это часть жизни. Велиар же её использовал для достижения своих целей. Он и его сподвижники попытались совершить переворот, но потерпели поражение и были изгнаны из Обители Праведников2. Ими была написана своя версия Святого Писания. Можно даже сказать - очень субъективное толкование. Книга была названа Монологами Тьмы.
- Аза, ты действительно утомляешь, - устало проговорил Хевад, - всё это нам известно чуть ли не с пелёнок.
- Тихо! - отрезала колдунья. - Если бы в этом не было смысла, я бы, конечно, не распиналась. Но чтобы было ясно, придётся следить за развитием сюжета. Не беспокойтесь: скоро вы узнаете то, чего нет в Книге книг3. Буквально сейчас.
Девушка вновь сделала многозначительную паузу. В тишине чётко звучало нервное постукивание Хевада пальцами по столу.
- Изгнанные ангелы, - продолжала колдунья, - начали воплощение своего плана в реальность. Они начали создание своей Армии Тьмы. И действовали чётко по инструкции - каждая тварь появлялась на свет в неимоверных муках и с ярой ненавистью в глазах. А как иначе? Боль была невыносимой. И кто-то должен был за это поплатиться. Судьбоносные персты Падших указывали на род людской...
- Стоп! - поднял руки я. - Стоп-стоп-стоп!
Все с интересом уставились на меня. Я посмеялся и насмешливо высказал мыль:
- То есть ты хочешь сказать, что именно Велиар со своими... ммм... друзьями создал нечисть?
- Ну да, - кивнула Аза.
- Ну, это же официальная церковная версия возникновения нечисти.
- Ага, - хитро улыбалась колдунья.
Я обвёл всех многозначительным взглядом, откусил кусок булки и хлебнул молока.
- Я тебе сейчас в тыкву дам, - спокойно пообещал Хевад.
- Спокойно, друг мой, - примирительно сказал я, а затем, тщательно копируя интонацию колдуньи, продолжил: - Не беспокойся. Скоро ты узнаешь то, чего нет в Книге книг. Буквально сейчас.
Вампир молчал. Молчали все. Я сжалился.
- Ладно. Значит по официальной версии нечисть сотворилась Падшими ангелами как раз для той древней битвы Добра и Зла, описание коей мы все читали в Святом Писании. Старцы же утверждают, что создатели нечисти именно они. При этом также говорят, что создавали их для войны. И похоже даже, что той же самой. В общем вывод прост: наши Старцы и есть те самые Падшие ангелы, а один из них является самим Препятствующим.
Я вновь встретился с глазами каждого за столиком, мысленно усмехнулся отпавшим челюстям моих друзей, затем наклонился к Азе и громко сказал:
- Но это же чушь собачья!
Колдунья заразно засмеялась. Вот только у меня на этот смех была реакция прямо противоположная - раздражение выплеснулось через край.
- И хватит уже ржать! - воскликнул я. - Лучше поясни толком, почему мы должны поверить в эту нереальную теорию? И не строй из нас дураков.
- А что тебя смущает? - удивилась Аза. - Ты же сам всё сопоставил.
Я потёр руки.
- О, я сейчас расскажу, что меня смущает. Как минимум две вещи. Первая. Если мы боремся с самим Разрушителем, то у нас нет никаких шансов. Он же невероятно силён, верно? Это же Властитель Тьмы, правильно?
- Стоп! - подняла руку колдунья. - Давай по порядку. Что есть религия? Это всего лишь средство манипуляции людьми. А Святое Писание - всего лишь свод предписаний, изложенный в художественной форме. И, как любой другой художественной книге, ей свойственны преувеличения. Люди должны были уверовать в великие чудеса. И их описали в книге, святость которой до сих пор для них неоспорима. Какая вторая вещь тебя смущает?
- Если Велиар реален, - продолжил я, - то где-то должен быть и Яхве. Пусть тогда он и борется со своим заклятым врагом. Он и его слуги. Мы-то тут причём, не понимаю?
- Да нет никакого Яхве! - вдруг зло вскрикнула Аза. Настолько громко, что в зале стало тихо и все присутствующие посмотрели на нас. Она махнула рукой, и народ тут же вернулся к своим делам, по-видимому, совсем забыв о том, что слышал. - Нет Яхве. Умер он давно. Он и все, кто был с ним. Светлые маги столько не живут, сколько живут личи. Тут есть такая ирония, что если ты хочешь жить вечно, ты должен быть неживым.
Кивок на Хевада. Тот широко улыбнулся, но скорее рефлекторно, так как шок читался на его лице столь же явно, как и на наших с Эстер.
- Тёмные долго зализывали раны, - продолжила колдунья. - А пока они это делали, появились новые маги среди людей. В общем баланс был восстановлен. На смену старикам приходили молодые и так далее. Кроме того, появились Охотники, которые боролись с разной мелюзгой. Это тоже оказалось серьёзным ударом, надо сказать. И они выжидали. И вот, наконец, Старцев посетила гениальная мысль. Обратить самых лучших Охотников на свою сторону. И Охотники начали проигрывать. Со стороны это выглядело случайностями: происходило в разных местах, в разное время, системы вроде нет. Но она есть. И благодаря вам, господа, мы с Эведом её заметили. И, надо признать, не слишком поздно. Хотя даёт ли нам это шанс, я не знаю. Переворот должен был протекать медленно и постепенно - надо признать, неплохо спланировано. Чего ждать теперь, совершенно неясно. Старцы вновь затаились, и, до вчерашнего дня, можно сказать, позволяли истреблять своих слуг. Но вчера был дан первый достойный отпор. Я вынуждена признать, что без вас у нас были все шансы на проигрыш.
- Да, - усмехнулся я, - скажу заезженную фразу: мы выиграли только битву. А войну? Боюсь я, что это только начало.
- Да, - кивнул Эвед, - я тоже так думаю. Но паниковать не стоит. Пока идём по полуострову и истребляем всю нечисть, которую видим.
- Как вы её находите, кстати? - влез вампир.
- Маги, - пожал плечами Охотник, - они же нам говорят о предполагаемом месте нахождения Старцев.
Я сделал последний глоток молока и откинулся на спинку.
- Но толку от этого мало.
- Почему? - сверкнула глазами Аза.
- Ну в Вейсе же вы так и не дотянулись до Старца, - пожал плечами я.
- Ты прав, - вздохнула она. - Кроме развалин мы там ничего не нашли. Вейс - очень странный городок. Начнём с чудесного воскрешения Хевада и закончим странной неопределимой силой, что таится в центре города.
Вампир вновь широко и самодовольно улыбнулся.
- Ты о парке говоришь? - спросил я.
- Каком парке? - прищурилась колдунья.
Мы с Хевадом рассказали о странном призрачном парке Вейса и нашем поочерёдном посещении дома Старца.
Колдунья и Охотник молчали, переваривая услышанное. А Хевад, который вдруг снова начал постукивать пальцами по столешнице, медленно проговорил:
- Уважаемые истребители нечисти. Позвольте спросить, как же вы хотите избавиться от Старцев, а лучше скажем - от Велиара, если вы их даже обнаружить не можете?
Я впервые заметил в глазах колдуньи растерянность. Она взглянула на Эведа, словно ища поддержки, затем посмотрела на свои руки, сложенные на столе, глубоко вздохнула.
- Наши маги над этим работают, - наконец сказала она. - И на полуострове не должно быть провала. Маг Вейса был промежуточной целью. Просто мы хотели, скажем так, проходя мимо, избавиться от кусочка нашей проблемы. По достоверным данным на мысе Халзуф через семь ночей будет сходка Старцев.
- С какой стати? - недоверчиво поинтересовался я. - Откуда информация?
Аза открыла рот, но тут заговорил Эвед Мастер:
- Мы и так слишком много рассказали вам, не находите? Пока вы ещё не заслужили нашего доверия, и заслужите ли - не знаю. Сказано достаточно - Старцы будут здесь. Все десятеро. А наши маги сейчас работают над тем, чтобы не дать им ускользнуть.
Моя челюсть отвалилась, и я поспешил её подобрать.
- Десятеро?
- Именно, - улыбнулся Охотник, - и это только те, которые действуют на территории Умальской Империи.
Неожиданно даже для себя, я решил, что пока больше ничего не желаю знать - от обилия информации разболелась голова. Я поблагодарил всех за приятную компанию, и, не обращая внимания на изумлённые взгляды присутствующих, вышел под сентябрьское, но очень жаркое южное солнце. И оторопел.
Под прицелом десяти лучников во дворе стояло трое: Агнесса, Север Неистовый и Адриан Эйденский. Последних двух я не видел со времён собрания в Дюмари.

* * *

Отряд Эведа внушал уважение даже сейчас, когда от него осталась всего половина. Чуть больше сотни воинов: может сто двадцать, может сто двадцать пять. И около трёх десятков магов. Солдаты все как один облачены в лёгкие кольчуги и шлемы-колпаки. На поясе носили по полутораручнику и корду. У десятка, как уже известно, были луки и колчаны со стрелами.
Маги носили кожаные походные костюмы с фиолетовыми тканевыми накидками. Их вооружение ограничивалось короткими мечами.
В небе непрестанно кружили пять странных птиц, вызывающих оторопь. С близка я их так и не видел. Да и не горел желанием.
Близился вечер первого дня пребывания в компании истребителей нечисти. Я, в составе маленькой группы людей - пятеро солдат и два мага - прочёсывал городок. Как раз на предмет прямого предназначения отряда Эведа. Мои друзья остались на постоялом дворе при въезде в город.
Не то чтобы я так уж горел желанием убивать своих так называемых собратьев. Просто хотелось посмотреть как работают эти молодцы. А работали они очень просто, как оказалось. Один из магов вдруг замирал на мгновение и зажмуривался, после чего, так и не раскрывая глаз, указывал направление. И мы неслись туда. Жители испуганно шарахались от проносящихся мимо солдат, хотя ещё утром местные глашатаи нараспев возвестили горожан о готовящемся рейде по зачистке города от нечисти.
В этот раз не было никаких показательных казней. Теперь это был излишний риск, да и времени было не так уж много.
И мы врывались в дома, квартиры, особняки, подвалы, канализации. И уничтожали всех, кого там видели. Ну, если быть до конца честным, добавлю, что я оставался в стороне от бойни. Маги заметно упрощали работу, стараясь заранее обезвредить нечисть. Нелюдей мы заставали чаще всего корчащихся в муках, либо просто обездвиженных. Некоторые могли противостоять магии, хотя не столь эффективно, как им хотелось бы. Иногда солдаты просили магов не вмешиваться - видимо, раздражала вынужденная безучастность - и вступали в бой самостоятельно.
Для одного этот каприз чуть было не стал роковым. Мы шли по широкому туннелю канализации Кевлира. Стояла мёртвая тишина, покой которой нарушал лишь плеск вонючей воды под нашими шагами. Прошли ответвление, перегороженное решёткой, запертой на большой навесной замок по ту сторону. Конечно же, угрозы оттуда никто не ждал. И маги почему-то ничего не почувствовали. Хотя им и сказано было не вмешиваться, об опасности они всё же предупреждали. Ввиду отсутствия факелов также пришлось прибегнуть к помощи волшебников - каждый из них сотворил по маленькому, но яркому зелёному огоньку. Один летел перед нами, другой - позади цепочки.
Едва боковой коридор, который мы минули, скрылся за границей света, послышался короткий скрип, и из тьмы бесшумно выскочила какая-то тварь. Она сбила солдата, шедшего последним, и они покатились по полу - во все стороны полетели зловонные брызги. Легионер, впрочем, успел среагировать, развернувшись на шум и рефлекторно выставив перед собой руку за мгновение до нападения. Существо не смогло впиться в его шею. Будучи сверху, оно попыталось извернуться, чтобы укусить солдата хоть куда-то, и этого времени мне хватило, чтобы подскочить и срубить наглой твари голову.
Наступила мёртвая тишина. Слышалось глубокое и частое дыхание несостоявшейся жертвы.
- Спасибо, - прохрипел не могущий скрыть удивления солдат.
Видимо, привык, что я участвую в зачистке лишь в качестве наблюдателя, и вполне оправданно полагал, что причина этого - нежелание убивать тех, на чьей стороне я ещё недавно был.
- Не за что. - Я подал руку солдату. - Гордость, честь, отвага - это всё хорошо. Но не всегда умно. Лучше поберечь себя до решающей схватки. Маги к вам приставлены не зря, как и вы к магам. Взаимная подстраховка, только и всего. Запомните, господа, великий философ Нифонт сказал мудрую вещь: "Герой - это человек, виновный в гибели других"4.
- Я подумаю над этим, - усмехнулся солдат.
После этого никто геройствовать не пытался. Но вскоре подтвердились мои слова о взаимной подстраховке, когда мы ворвались на территорию двухэтажного дома, принадлежавшего целому семейству Высших оборотней. Буквально час назад пришлось убить семью низших, и там главным препятствием являлась совесть, ибо в дневное время а также во все ночи, когда луна была не полной, это была обычная человеческая семья. Но маги постарались сделать всё безболезненно.
Что касается Высших - мы не знали, что встретим именно их. Иначе я бы остановил облаву. Можно было бы договориться. Но мы не знали. И потому пришлось попотеть. Во-первых их было шестеро, и исключительно взрослые особи. Во-вторых, магия на них не подействовала - судя по всему дом был заговорён. Естественно, если бы об этом было известно, меры приняли бы заранее, применили бы чародейство помощнее. Но случай был из ряда вон, что называется.
Двое солдат и я ворвались через парадный вход, остальные через окна. Маги ждали снаружи.
В холле царил полумрак. Легионеры, ворвавшись, тут же были сметены двумя жёлтыми тенями. Ещё одна тень неслась прямо на меня. Я поймал существо за голову - делая шаг в сторону и используя инерцию прыжка, ударил его со всей силой о стену справа от входа. Задней половиной существо вышибло окно и, обмякнув, вывалилось наружу.
Это были гепарды. Выброшенный мною только что в окно - королевский. В животном мире королевские гепарды отличались от собратьев всего лишь двумя чёрными полосами на спине, но в мире оборотней они обладали выдающейся, изрядной силой. Впрочем, вряд ли большей, чем моя.
Одному из солдат - кажется его звали Габин - удалось скинуть с себя хищника и подняться на ноги. Я решил, что он справится. У второго, похоже, были проблемы. Гепард разорвал ему кольчугу на левой руке и уже вгрызся в плоть. Правой рукой солдат не владел - слишком уж неестественно она была вывернута. Я подскочил и сильным пинком отбросил хищника на стену. Солдат начал отползать к окну.
Гепард, ударившись о стену и повалив огромную вазу в углу, упал на лапы. Он стоял ко мне вполоборота, рычал и шипел, шерсть топорщилась, глаза горели зелёным огнём. Я немного выпустил наружу своего зверя. Моё лицо изменилось, и я зарычал.
Гепард тут же замолк. Затем совсем по-человечески прищурился. Сквозь кошачью морду проступили человеческие черты и он прошипел:
- Предатель!
- Спаситель, - поправил я и метнул в него нож.
Хищник молниеносно увернулся, прыгнул на меня и напоролся на меч. Я взглянул туда, где сражался Габин. Он всё же одолел зверя и сейчас стоял над ним, тяжело дыша. Щека его была разорвана, кровь стекала по кольчуге. В доме слышались ещё крики и шум борьбы. Чёрт возьми, где же маги?
Я подошёл к окну. Во дворе развернулась нешуточная битва. В центре сгрудились двое солдат и один маг. С трёх сторон на них нападали и отскакивали гепарды. Один - тот самый, королевский, которого я не добил. Чуть поодаль лежал в луже крови второй маг. Окружённые рьяно отмахивались мечами от нападений хищников. Те подскакивали и тут же отскакивали обратно, уворачиваясь от удара меча - прощупывали защиту.
Молниеносно пронеслось в мозгу изумление по поводу того, что маг не использует свою силу. Но размышлять об этом было некогда. Я вышел на порог дома и решительно направился к сражающимся. Покалеченные легионеры за мной. Движение слева - ещё один наш солдат выползает из окна. Справился. Нога истекает кровью, но ничего. Хромая, идёт к месту битвы.
Теперь мы окружили гепардов. Даже тот, с поломанной рукой, не увильнул от боя, хотя имел полное право. Хищники останавливаются, зло вертят головами.
Шестеро против троих - удача отвернулась от оборотней.
- Мы не знали, - вновь слабо трансформировавшись, сказал я. - Мы не знали, что здесь Высшие. Иначе мы бы просто поговорили. Я скорблю об убитых нами...
- Что за бред?! - вдруг выкрикнул Габин и дёрнулся ко мне.
Но остриё моего клинка у его горла остановило легионера.
- Все послушайте меня! - повысил тон я. - Высшие могут и должны быть нашими союзниками. О заговоре Старцев не подозревают и никогда не узнают только низшие. Ибо они даже своей воле неподвластны. Но будут выполнять волю Старцев. - Я посмотрел в глаза королевскому гепарду. - Я скорблю об убитых нами, но вы должны знать, почему всё это произошло...
Надо признать, чувствовал я себя слишком уж паршиво. Ситуация ломала противоречивостью. Ещё совсем недавно совесть в меня вгрызалась на предмет жестоких убийств ни в чём неповинных людей, а теперь она подгрызала с другой стороны - едва я заключил союз с Эведом и на нашем пути стали попадаться оборотни, которых мне вновь пришлось убивать. Со стороны, наверное, забавно получается. Будучи Охотником, я убивал семьи низших оборотней в человеческом обличье и корил себя за это. А теперь, будучи уже оборотнем, я убиваю себе подобных в том же человеческом обличье...
Долбанный карась, какой бред! Я убиваю одновременно и людей, и их вторую, звериную сущность, и меня мучит совесть за всё сразу? Раньше-то хоть за второе не мучила. И с Высшими как нехорошо получилось. Почему я сразу до такой возможности не додумался - что могут быть Высшие и с ними можно договориться? Ведь стоит всего лишь рассказать правду, чтобы разум отделил реальность от внушения.
Королевского гепарда звали Артур. И хотя весь его человеческий образ говорил о дворянском происхождении, рода он не назвал. На вид ему около пятидесяти, хотя наверняка он намного старше. Высокий, крепкий и очень подвижный. Седые волосы собраны на затылке в маленький хвостик. Волевое, словно высеченное из камня лицо. Цепкий проницательный взгляд.
Сегодня мы убили его жену и двух сыновей-близнецов. Близнецам было по двадцать пять. Остались в живых третий сын и дочь. Эти тоже, на удивление, двойняшки. Им по восемнадцать.
Я попытался объяснить оборотню, что во всей этой заварушке, а значит и в смертях родных Артура виноваты Старцы. Не задумай они свой заговор, не было бы никаких чисток. Оборотень принял эту информацию и даже согласился примкнуть к отряду - но лишь на том условии, что у него будет потом возможность поквитаться с убийцами родных.
То есть и со мной тоже.
Я дал ему слово дворянина.
Оставалась ещё пара невыясненных вопросов. Во-первых, как могло произойти то, что в семье оборотней все её члены превращаются в одного и того же зверя? Во-вторых почему на гепардов не действовала магия?
У меня буквально в одном месте зудело задать их, но я этого не делал, уважая горе Артура.
Я представил главу хищного семейства Эведу, и они пожали руки. А потом я узнал, что наши потери были сегодня далеко не уникальным явлением. Последний рейд проредил наш отряд на пятнадцать легионеров и шесть магов. Так второй вопрос, из тех, что я хотел задать Артуру, отпал сам собой. Стало ясно, что устойчивость оборотней к магии - дело рук Старцев. На многих своих слуг они наложили сильное заклятие, пробиться сквозь которое сходу было нельзя.
Первый вопрос я оставил до лучших времён. Пока отнесу столь уникальный случай к обыкновенному везению. А может гены отца были настолько сильны, что его звериная сущность передалась и детям? А жена? С женой просто повезло. Встретились два гепарда - полюбили друг друга. Почему нет? Тем больше шансов у детей родиться похожими на родителей. А может всё совсем не так. Но я, к счастью, не учёный.

* * *

На третий день мы триумфально проехали через весь город по главной улице. Нас приветствовали и провожали как героев. Копыта звонко стучали по брусчатке, из окон высовывались краснощёкие горожанки и щедро одаривали бойцов воздушными поцелуями и букетами из ромашек.
Золотые купола соборов празднично сверкали, отражая лучи утреннего сентябрьского солнца. Колокола звонили, не переставая, а многочисленные шляпы неустанно подбрасывались в воздух. Стоял оглушительный шум.
На выезде из города нас встречал лично мэр Кевлира и жаловал Эведу Мастеру золотой символический ключ от города - знак того, что здесь Охотник, навсегда желанный гость, просто обязан чувствовать себя как дома, и никто не откажет ему в помощи, если таковая понадобится. Безусловно, не преминул добавить мэр, всем остальным членам отряда город будет не менее рад, и их всегда ждёт тёплый приём. Всем были розданы золотые броши в виде Кафедрального Собора имени великомученика Серафина - местной неоспоримой достопримечательности.
Я скептически поглядывал на этот спектакль и придерживал своего строптивого скакуна, выданного мне с щедрой руки Эведа. Эстер данное действо интересовало не больше моего - она не стесняясь разглядывала город и людей. Хевад зарылся под капюшоном плаща и не показывал носа - солнце светило ярко, и бедняга сильно мучился от аллергии, именуемой "светобоязнь". Агнесса, не обращая ни на что внимания, оживлённо болтала со своими спутниками. Да не просто болтала, а откровенно заигрывала.
Я почувствовал лёгкий укол зависти и посмотрел на Эстер. Как же я истосковался по женской ласке!
Наконец выехали из города и углубились в сосновый лес. Воздух был изумительным. Запах близкого моря в сочетании с сосной - нечто невероятное. О чём я не преминул высказать вслух.
- Воздух здесь просто волшебный, - сделав показательный глубокий вдох, заметил я.
- Да, не то слово, - охотно откликнулась Эстер Легрис. Она явно поняла и приняла мою игру.
Я поспешил продолжить диалог, стремясь закрепить успех:
- С преогромнейшим удовольствием я бы здесь оказался ещё раз с очаровательной дамой и прогулялся с ней по этому лесу.
После этих слов Хевад приподнял капюшон и окинул нас с Эстер ошалелым многозначительным взглядом, сочетающим издёвку, жалость и скептицизм. Я понимал его. И мысленно ругал себя последними словами - разговор был настолько нелеп, что собеседникам впору было дать лет по пятнадцать от роду. Но чёрт возьми - мне это нравилось.
Девушка, тем не менее, не пресекла диалог. Она продолжила игру и, как бы невзначай, осторожно заметила:
- Наверняка она будет в восторге. Я знала, у такого воина, как вы, не может не быть дамы сердца.
- О, безусловно, она есть, - расплылся я в ухмылке. - Более того, она так близко, что я мог бы, при желании, дотянуться до неё рукой.
Мне показалось, или Эстер залилась краской? Не знаю, ибо сразу после этих слов она отвернулась в другую сторону и начала всматриваться в лесную чащу.
После чего посмотрела на меня полубезумными, широко раскрытыми глазами и, что было силы, закричала:
- Засада!!!
И сразу же лес разразился многоголосым нечеловеческим гвалтом. Я увидел ярко-синюю ослепляющую вспышку. Тело обдало нестерпимыми жаром и холодом, какая-то сила швырнула меня: подобно арбалетному болту, я с криком вылетел из седла и, кажется, снёс нескольких всадников за моей спиной. Ударившись обо что-то твёрдое и, с поразительной точностью запомнив хруст своих рёбер, я упал на землю.
Стало темно и тихо.

Эпилог

Она смеялась. Не тем беззаботным детским смехом, который я запомнил на всю жизнь. Она насмехалась, показывая пальцем на мои волчьи уши. Они почему-то не хотели становиться человеческими.
Я бы предпочёл слышать в её голосе укор, гнев, ненависть, жажду мести, но не смех. Не такой смех. Её палец теперь указывает на лес. Я послушно бреду туда, всё глубже и глубже, и очень скоро натыкаюсь на развороченную могилу с дымящимися человеческими останками. Безликий священник осеняет её крестным знамением и указывает приглашающим жестом на яму.
Элен Барчет стоит по другую её сторону, улыбается и протягивает ко мне руку.
Нет, кричу я, только не туда!
Разворачиваюсь, бегу прочь, непрестанно про себя повторяю...
Я ещё жив. Я полон сил. Я быстр и проворен. Смерть всё также далека и незрима. Ей до меня не добраться. Только не сейчас.
Только бы избавиться от этого смеха. Почему я его всё ещё слышу? Я уже далеко. Но он льётся, не переставая. И уже не насмехается. Это смех, полный жизни.
Я затыкаю уши. Я должен справиться! Я должен суметь заглушить её голос, должен найти способ не видеть её милого лица. Я смогу!
Я жив. Я жив! Я жив?

Post Scriptum

Я был жив. Несмотря на зловещую тишину, я знал это. Потому что где-то далеко-далеко, словно из другого мира, пробивалось пение соловья. Я провёл языком по обгоревшим, потрескавшимся и покрытым изморозью губам. Скривился от боли.
Попробовал приподняться, и тут же опустился обратно, заливаясь криком. Всё тело пронизывала неимоверная боль. Сцепив зубы, я поднял руку и поднёс её к глазам. Она обуглилась и в то же время обмёрзла почти до кости. Невероятно, но, ценою ещё одного приступа боли, я смог пошевелить пальцами.
Я повернул голову вправо. Наткнулся на чей-то мёртвый взгляд. Мертвец лежал лицом ко мне, и оно, лицо, имело такой же вид, как и моя рука. С ужасом я представил, что и сам сейчас такой. Паника нашла лазейку и пробралась в голову. Я посмотрел влево. Благо, там был всего лишь ствол дерева.
Что произошло? Нужно попытаться вспомнить. Но вспоминать нечего. Зелёный благоухающий лес. Крик Эстер и этот магический удар, чуть не лишивший меня жизни.
Тьма.
Старцы взялись за нас по-серьёзному. А значит, мы были на верном пути.
И не знаю, как там мои друзья и спутники - надеюсь, живы, - но я должен дойти до конца. Потому что иначе я никогда не обрету покой. Мне не искупить вину. Да, я чёртов эгоист - мне важен не мир, а собственное спасение. Искупление я вижу в уничтожении Зла, что сеют Старцы.
Я жив. А значит это не конец. Тишина меня не сломит. Тьма больше не подступится.
Я позволил себе ухмылку. Она тяжко пробивалась, сквозь стену боли и мои стоны, но всё-таки смогла показаться наружу. И, клянусь, была совершенно искренней.
Мне должно хватить сил. Спасибо Старцам, ими они наделили меня изрядно.
Истошно закричав, я начал трансформацию. Сводящая с ума боль пронзила каждую частицу тела. Но это было хорошо. Я ещё никогда так не радовался боли. Сейчас тело не могло сообщить иначе о том, что регенерирует.
Очень скоро рука сжалась в кулак.

1Арпан (фр. arpent) - единица измерения площади, равнявшаяся квадратному арпану (единица измерения длины), то есть 32 400 квадратных парижских футов или около 3 424,5904 м.<==
2 Здесь - "Рай".<==
3 Святое Писание.<==
4 На самом деле это фраза из превосходной космической фантастики "Миссия Серенити". Афоризм слишком хорош, чтобы ему не уделить внимания :) <==
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"