Скипа Нина Федоровна : другие произведения.

Отпуск на Арканосе 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение романа Отпуск на Арканосе 1, 2

Отпуск на Арканосе

[]

Annotation

     На землю с пылающих небес падал огненный град, причем очень крупный град. И градин таких было великое множество, и были они странного фиолетового света, день темнел от них. И летели они так медленно, что их успевали рассмотреть, а сами они не сгорали в атмосфере. Пишут, что градины рассыпались под землей, создав Миррен. Светопреставление продолжалось. Звезда проходила над Арканосом, на планете бушевали шторма, цунами, сильнейшие землетрясения, извержения вулканов. Гравитационные силы рвали континенты, сталкивали друг с другом острова, на месте плодородных долин вырастали горные хребты…
     Так ли это было, никто сейчас не знает. Достоверно известно лишь одно. Под поверхностью Арканоса существует целый мир – Мир Рассеянной Магии.

Старые сказки

Глава 1

     Политические проблемы можно решать не только за обедом, но и за завтраком

     — Не могу понять, Тасмису, почему вы, драконы, придерживаетесь политики изоляционизма. Вы же так общительны! — сказал Торвальд.
     Вся компания собралась во дворе резиденции Тасмису, готовясь отбыть на прогулку к Чатал Гуйюк — знаменитому водопаду, берущему начало в священном озере драконов. На озеро драконы посторонних не приглашали. Исключение делалось только для повелителей драконов. Ланс уверял, что драконы называют повелителями тех, кто умел находить с ними общий язык. Причем слово «повелитель» в данном конкретном случае следовало понимать как «опекаемый». По крайней мере, ни один дракон не торопился выполнять приказы «повелителя драконов», зато, едва завидев, начинал носиться с ним, как с любимой игрушкой. Заботиться, опекать и, по возможности, командовать каждым шагом.
     Тасмису вздернул кустистую бровь.
     — Трудно общаться на равных с существами столь несопоставимыми по размерам. Малорослые существа воспринимают нас или как горы мускулов, с которыми необходимо бороться, или же горы мускулов, которые нужно использовать. Не в тягловом смысле, так в гастрономическом. Приходится или отвечать тем же, или же просто перекрывать границы.
     — Тем же? — переспросил тролль. — В смысле, поедать праздношатающуюся публику?
     Тасмису хмыкнул.
     — Кстати, господа, не будь вы такими сильными магами, вы бы просто не прошли к нашему берегу. Мы традиционно ставим заклинание, не дающее попасть на территорию нашей страны. Я понял, что корабль вел Гветелин?
     Эльф кивнул.
     — Да. На силе темной шпаги Ланселота.
     — Тогда все ясно. Темная шпага в руках у Ланселота способна дать самый неожиданный эффект. Кстати, в руках Эрлана она была гораздо более предсказуема. Как и сам Эрлан.
     Гветелин согласно пожал плечами.
     — Ладно, летим на Чатал Гуйюк, поплаваете, Элистан в очередной раз попытается свернуть себе шею, — переменил тему Тасмису.
     — От такого предложения невозможно отказаться, — засмеялся драконид.
     — Тогда летим. Я возьму Ланса и Антонина, вы полетите с моим помощником.
     — С этим?
     Тасмису оглянулся в сторону, указанную драконидом.
     — Вы еще не знакомы с моим сыном, господа? В ваш прошлый визит в Куммию Эстан занимался делами и совсем не хотел отвлекаться на...
     Дракон замялся, Элистан насмешливо продолжил вместо него:
     — На такую незначительную мелюзгу, как мы.
     Тасмису рассмеялся.
     — Мелюзга — да, бесспорно. Вот только вас трудно назвать незначительными.
     Эстан приблизился, и мирренцы буквально залюбовались им. Он был удивительно красивого золотистого цвета.
     — Эстан, это Ланселот, король магии и повелитель драконов, это его сын Антонин...
     — Рад встрече с тобой, Солнечный дракон, — восхищенно проговорил Анн.
     Эстан вздрогнул всем своим могучим телом.
     — Я тоже рад нашему знакомству, повелитель.
     Анн удивился.
     — Меня зовут Антонин. Анн. Повелителем твой отец называет моего. Хотя...
     — Ты назвал меня моим истинным именем, Антонин, — перебил его Эстан. — Значит и ты тоже повелитель драконов. Отец хотя и учил вас драконьему языку, но истинные имена не входит в стандартный курс для инородцев. Слишком большой соблазн для слабых существ пытаться говорить на равных с драконами.
     — Ты, безусловно, прав, но так говорить неполитично, Эстан, — недовольно проговорил Тасмису. — Не сердитесь, господа, молодо-зелено. Моему сыну еще и семисот нет.
     Мирренцы рассмеялись.
     — Значит он старше любого из нас, — улыбаясь, сказал Ланс. — Видите, господа, все познается в сравнении. В свое время вы приняли тридцатилетнего меня, как ребенка, сейчас нам говорят о семисотлетнем молодом драконе.
     Мирренцы, смеясь, оглядывали драконов. Все-таки возрастные категории — на редкость относительны.
     — Твой сын очень похож на тебя, Ланс, хоть он и эльф наполовину, — продолжил дракон.
     — В последнее время друзья уверяют меня, что он чистокровный человек, но думаю, они несколько пристрастны.
     — Они только хотят этим сказать, что Анн — твоя копия. Мне кажется, что он даже не задумался, как нужно правильно обратиться к Эстану. Сказал Солнечный дракон, и все.
     — Твоему сыну удивительно подходит это имя.
     — Ладно, летим. Захватите с собой пикниковые корзинки, повелители, — насмешливо проговорил Тасмису.
     Эстан вытянул шею и внимательно посмотрел на Антонина.
     — Ты не упадешь, Анн? Отец сказал мне взять веревки, чтобы ты мог привязаться.
     — Спасибо, Эстан.
     — Не забудь корзинку.
     Анн магически поднял с земли здоровенную корзину и укрепил ее на плечах золотистого дракона.
     Два громадных дракона взлетели в воздух и устремились в глубь страны. Несколькими минутами позже с земли поднялись еще несколько драконов, неся на своих плечах мирренцев, Алана и лизардменов.
     Тасмису и Эстан опустились на берег озера Чатал. Ланс и Анн спустили с драконов корзины и убрали страховочные веревки.
     — Раздевайтесь, повелители, — предложил Тасмису. — Сейчас вы искупаетесь, потом сможете позавтракать. Мы с Эстаном тоже окунемся пару раз, пока вы будете завтракать.
     — Не надо называть нас так, Тасмису, — попросил Ланс. — Или ты сердишься на нас?
     — Сердиться на тебя бесполезно, Ланс. Да мне и не хочется. Я просто очень удивлен. Сначала ты, потом твой сын. Вы в Лизардгории все такие?
     — Посмотри на Алана. Он из современной Лизардгории. Я слишком давно живу в Миррене, чтобы судить по мне о лизардгорцах.
     — Ладно, мы поговорим позже, Ланс. Для этого я тебя и пригласил на озеро. Сначала искупайся. Ты еще не забыл?
     — Конечно, нет. Это священное озеро драконов, вы черпаете здесь силу и мудрость.
     — Я подумал, что Анн может искупаться здесь, как твой сын, но он и сам оказался повелителем драконов.
     Люди разделись, и драконы отнесли их к центру озера. Как и прошлый раз, Тасмису дал им час на плавание, потом вместе с Эстаном отнес их на берег и предложил позавтракать. Но Ланс и Анн предпочли смотреть как громадные драконы — светло-коричневый и золотистый резвятся в тихом озере.
     Потом люди и драконы позавтракали припасами из двух соразмерных драконам корзин.
     — Угощать таких как вы — одно удовольствие, — добродушно посмеивался Тасмису. — Вы совсем ничего не едите. Пожалуй, заведу себе парочку людей в доме. Экономно и забавно.
     — Людей?! — возмутился Ланс.
     — Ну ты же завел себе четверых драконов! Или тебе можно, а мне нельзя?
     — Тоже мне домашний дракон! — сказал Ланс. — Или ты думаешь, что остальных я держу в неволе?
     — У тебя не хватит на это сил, — посмеивался Тасмису. — Ну, не сердись, Ланс. Держать людей в неволе так же тяжело, как и драконов, хотя и безопаснее. Повелители драконов, к счастью, редки, ими нужно родиться. За последние три тысячи лет я слышал только о двоих, и они оба соизволили устроиться у меня на шее!
     Ланс переглянулся с Анном, и они дружно рассмеялись.
     — Говорил же тебе, сынок, прежде чем сказать что-либо дракону трижды подумай и взвесь слова. Видишь, к чему приводит неумеренная болтливость?
     — Я постараюсь исправиться, папа.
     — Исправишься, какие твои годы! — добродушно пробурчал Тасмису. — А правда, сколько тебе лет, Анн?
     — Девятнадцать.
     — Что?! — воскликнули оба дракона, да так громко, что с ближайшего дерева посыпались плоды и листья.
     — Это много, или мало? — наивно поинтересовался Анн.
     — Да ты совсем еще младенец! — ответил Тасмису.
     — Не совсем, Гроза драконов, — примирительно возразил Ланс. — По человеческим меркам он уже почти взрослый. Знаешь, я был старше его года на три — четыре, когда меня первый раз понесло сражаться с драконом.
     — Когда ты тоже захочешь повоевать с драконами, Анн, то приезжай в Куммию. Мы тебя поучим сражаться, — пообещал Эстан.
     — Отец научит его гораздо лучше, — проворчал Тасмису. — На счету Ланса уже три победоносных битвы.
     Эстан уважительно посмотрел на Ланса.
     — Ладно, сынок, — продолжил дракон, — забирай Антонина и отправляйся к водопаду Чатал Гуйюк. Посмотришь, как драконид прыгает в водопад. Должен сказать, это незабываемое зрелище! А я хочу немного поговорить с Лансом.
     Анн оделся и пролевитировал на золотистого дракона.
     — Привяжись, — обеспокоено проговорил Эстан. — Я полечу быстро, ты можешь упасть!
     Эстан легко поднялся в воздух и полетел к водопаду. Ланс и Тасмису наблюдали за ними с земли.
     — Я буду рад, если ребята подружатся, — нарушил молчание Ланс.
     — Я тоже, — согласился дракон, — но поговорить с тобой я хотел не об этом. Хочешь еще искупаться? — неожиданно предложил он.
     — Попозже.
     — Хорошо. Тогда перейдем к делу. Я принес тебя сюда, чтобы поговорить без помех. Хотел спросить, что ты намереваешься делать дальше.
     — Мы собираемся посмотреть, кто живет в северной части материка.
     — Это я знаю. Я имел в виду другое, Ланс. Ты, правда, собираешься рассеять магию?
     Ланселот обхватил руками колени и вздохнул.
     — Я и сам не знаю, Тасмису, — тихо сказал он.
     — Гвортемир прошлый раз только об этом и говорил, — продолжил дракон.
     — Сказать легче, чем сделать.
     — Только не говори, что ты с этим не справишься!
     — Я много думал, Тасмису. Ты прав. Рассеять магию не штука. А что делать дальше? Этот сумасшедший князь Леогеции, получив в свои руки такое оружие, спалит половину континента. И Лодимир. Сейчас он проводит довольно мирную политику, только как-то она изменится, когда он получит в свои руки такие ресурсы? А ведь есть еще и люди. Мы посредственные маги, но научить нас можно.
     — Научить всех можно!
     — Нарушится установившийся баланс сил, Тасмису. И я не уверен, что это будет к лучшему.
     — Ты справишься, — спокойно заявил дракон.
     — Ты обо мне что-то преувеличенно хорошего мнения, Гроза драконов, — улыбнулся Ланс.
     — Серьезно, все не так страшно, Ланс. Я успел немного узнать тебя и твоих ребят, поэтому отчетливо представляю все твои действия. Для начала, ты наводнишь Арканос мирренскими магами, в качестве учителей, ну и мирренской полицией, чтобы кто случайно не перебрал.
     — Да, — нетерпеливо перебил его Ланс. — И все жители Арканоса будет от этого просто счастливы!
     — Ланс, рассеянная магия помогает продлить жизнь?
     — Да, конечно. Даже если ей не умеешь пользоваться, она продлевает жизнь вдвое. И даже помогает сохранить здоровье и силы. Помнишь, я рассказывал тебе о Горидаре? Он научился подключаться к магическому полю в весьма зрелые годы.
     — И ты думаешь, что одной этой приманки окажется недостаточно? Вспомни себя, когда ты был человеком.
     — Спасибо, Тасмису, я как-то думал, что я и сейчас человек.
     — Ты маг, Ланс, и этим все сказано. Но я не об этом. Разве ты отказался бы продлить свою жизнь?
     — Не знаю. Вряд ли. Ты думаешь, что на основании этого голословного, хотя и не лишенного привлекательности заявления арканосцы позволят мне хозяйничать наверху? Да ни за какие коврижки!
     — А тебе что, нужно спешить? Для начала ты обеспечишь Арканос учителями, а заодно и магической полицией, потом предложишь посылать детей высокопоставленных лиц для обучения в Миррен, для остальных организуешь школы наверху. Лет через двести тебе останется только констатировать факт, что ты — король Миррена, которым, к тому времени, станет вся планета.
     Ланс испытующе посмотрел на дракона.
     — Я не понимаю тебя. Ты этого хочешь, или ты этого боишься?
     — Трудно сказать, — проворчал дракон, отводя глаза. — Знаю только, что когда ты рассеешь магию, мой народ тоже будет нуждаться в учителях.
     — Я окажу тебе всяческую помощь, — пообещал Ланс.
     — Не сомневаюсь, — усмехнулся дракон. — Как не сомневаюсь и в том, что эту помощь ты почти безвозмездно окажешь всем. К тому же, есть еще мирренские ресурсы...
     — Если я предложу пустить в Миррен посторонних для разработки шахт, меня прикончат собственные советники. Хорошо еще если сразу.
     — Сейчас не пустят, а чуть погодя будут даже рады свалить со своих нежных рук черную работу.
     — Можно подумать, что они делают ее руками! Обойди весь Миррен, не найдешь на это ни одного желающего! А благодаря стараниям некоторых заинтересованных лиц, в Миррене механизированы даже каторжные работы!
     — Я все время забываю о могуществе рассеянной магии. Серьезно, Ланс, пришли мне учителей.
     — Когда вернусь в Миррен — сколько угодно. А пока ты можешь проконсультироваться у  Требониана. Он великолепный маг и хорошо знает Миррен.
     — Что ж, для начала даже лучше, если нас будет консультировать Требониан. Расовые предрассудки искоренить труднее всего.
     — Эти с Грезы знали, что творили. Восемь разумных рас на одной планете! Да тут и святые передерутся!
     — Святые — непременно. Но ты, кажется, так и не набрался святости, а, святой Лампадий?
     — Смейся, смейся!
     — Но я не договорил, Ланс.
     Ланселот посерьезнел.
     — Тебе придется держать под контролем генераторы, а это значит, что Леогецию и Лизардгорию ты должен будешь подчинить сразу.
     — Гвортемир может, и не будет возражать на первых порах, из политических соображений, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Честно говоря, я был уверен, что он увязался с нами в плавание только для того, чтобы прикончить меня в пустынном месте. Он горд, его, несомненно, задели мои выходки. Если бы мы с тобой не подрались на дуэли, Тасмису, он бы непременно попробовал перерезать мне глотку. А Лизардгория... Не воевать же мне с ней, в самом-то деле!
     — А твой Алан?
     — Ты еще мои наследственные права вспомни! Что Алан? Сейчас я для него учитель и, по совместительству, дальний родственник. Если я захочу большего, наш Алан живо вспомнит, что он принц, и что не в традициях Лизардгории покоряться иноземным завоевателям.
     — Лизардгория может присоединиться к Миррену на правах независимого государства, создать, как бы, конфедерацию. Кстати, эльфийские княжества конфедерацию тоже примут лучше. А потом вы сможете выбрать законного правителя прямым голосованием. Ручаюсь, ты пройдешь подавляющим большинством голосов.
     — Великолепно, Гроза драконов! Ты говоришь со мной так, словно я все триста пятьдесят лет в Миррене только и ждал случая подгрести под себя всю планету! Кстати, а почему ты в таком случае умалчиваешь о Куммии?
     Дракон весело рассмеялся.
     — Ждал, пока ты спросишь, Ланс. Вернешься в Миррен — присылай своих  мальчиков, пусть оформляют конфедеративный договор.
     — С таким союзником как ты, друг мой, другие мне не понадобятся! Даже жалко, что я не собираюсь воевать!
     — Если бы ты собирался, я бы дважды подумал, прежде чем все-таки отказаться иметь с тобой дело.
     — Прелестно! Хотя ты в чем-то прав. Магические расы Арканоса получат свободный доступ к магии, немагические — к мирренским ресурсам. Вот только из всей Лизардгории мне нужен только центральный тоннель.
     — И магическая роща, — подсказал дракон.
     Ланс кивнул.
     — А в Леогеции мне нужен только генератор. Конечно, вокруг него придется создать поселение, а остальная часть Леогеции мне нужна не более чем Лодонезия, то есть, никак. Конечно, придется признать их наземными провинциями Миррена, раз уж я принял присягу князей. Думаю, конфедерация в данном случае излишня. Я уж лучше посажу им наместников поделикатнее, кроме учителей и мирренской полиции. Бедный Лис! Ему придется здорово увеличить штат сотрудников. И кто, интересно, за все это будет платить? Налоги поднимать нельзя, придется, о, магия, Тасмису, придется брать отсюда товары практически бесплатно, а то весь Миррен в трубу вылетит! Все ж таки, у меня государство, а не благотворительная организация!
     — Ну почему, бесплатно? За услуги твоих магов тоже нужно платить. Кстати, Ланс, ты не забыл еще город Мечты здесь, в Куммии?
     — Не только не забыл, но даже собирался просить твоего разрешения пожить там несколько месяцев, когда мы вернемся из плавания.
     — Считай, что ты его уже получил. Но я хотел сказать тебе о другом. Как ты знаешь, это магический узел, Ланс. И таких узлов несколько.
     — В Садах, например. И ты несколько минут назад упомянул про Лизардгорию.
     — Значит, заметил? Всего на суше таких узлов шесть. Два ты уже знаешь — здесь, в Куммии и в Садах. Про Лизардгорский я уже успел упомянуть. Здесь, на континенте есть еще узел на границе Мирдиты и Канталя. Впрочем, ты туда еще не добрался.
     — У меня еще все впереди, — усмехнулся Ланс. — Кстати, там безопасно? Кто там живет?
     — Как тебе сказать, — вздохнул Тасмису. — Драконов там нет, поэтому тебе придется потрудиться. Может быть, даже столкнешься с опасностью. В случае чего — зови.
     — Непременно, — улыбнулся Ланс.
     — Один магический узел на одном из островов Белат Айлеайн и один в Южном Содружестве. Во всех этих узлах никто не живет. Впрочем, как и здесь, в Куммии.  Только вы, мирренцы, с вашей привычкой к магополям сможете там обосноваться. Так вот, друг мой, сделай это, желательно не откладывая. Даже прежде, чем ты включишь эти пресловутые генераторы.
     — Но ты же сам ругал меня, когда я забрел в магический узел Цветущих Садов!
     — Я ругал тебя не потому, что ты туда пошел, а потому, что ты, по своей милой привычке, влез в воду, не зная броду. Помнишь, я показывал тебе, как обращаться с магическим узлом Куммии?
     — Ты хочешь сказать, что я их должен просто заклясть своим именем?
     — Что-то вроде этого, Ланс. Ключевые слава всех заклятий должны быть одни и те же. Ты должен подчинить себе магию этих узлов. Потом рассеивай ее, если хочешь. Я постараюсь найти для тебя литературу по этому вопросу к тому времени, как ты закончишь свое плавание. А если решишь сунуться в один из узлов сейчас, позови меня. Договорились?
     — Да, договорились.
     — Ну вот и отлично! Хочешь искупаться или полетим так?
     — Искупаюсь, если ты не возражаешь.
     Дракон с одобрением посмотрел на него.
     — Иногда мне кажется, что ты только выглядишь как человек, а на самом деле ты родился драконом.
     Ланс улыбнулся и встал.
     — Тасмису, сколько мы с тобой говорили, столько я ломал себе голову над вопросом — зачем тебе все это надо?
     — Все просто, Ланс. Ты же все равно включишь эти нелепые генераторы, а если не проследить за балансом сил, случится большая война. А раз будет применяться магия, то заденут и Куммию. Вести войну на уничтожение соседей я не хочу. Договориться со мной соседи не смогут. Межвидовый барьер, сам понимаешь. Лучше уж я заранее сыграю на победителя. Может, ты тогда введешь меня в свой королевский совет!
     — Если Куммия войдет в состав королевства, то ты не только войдешь в большой королевский совет Миррена, но и выделишь мне постоянного советника по делам драконов.
     — Это как твои ребята?
     — Да. Кстати, они старшие сыновья правителей мирренских княжеств!
     — С моим сыном я тебя уже познакомил, Ланс. Он, конечно, очень молод, но раза так в два постарше тебя. Так что можешь смело обращаться к нему за советами.
     — Хорошо, — согласился Ланс и легко взлетел на плечи дракона. — Поехали?
     — Лучше полетим, — проворчал дракон.
     Ланс нырнул в озеро с плеч дракона, поплескался, потом лег на спину на воде.
     — Знаешь, Тасмису, когда триста пятьдесят лет назад мирренцы объявили меня королем, мне приставили четырех советников, чтобы те следили за мной, чтобы я куда не влип и не натворил чего по глупости. Подчиняться мне никто не собирался. Да ты ведь знаешь. От тебя был Требониан.
     Тасмису осторожно опустился в воду рядом с Лансом.
     — Ты это понял тогда?
     — Нет. Позже. А теперь... О, магия, Тасмису, ты хочешь поиграть в Миррен на Арканосе? Иногда мне кажется, что это не мурианы затеяли это великое переселение народов, а вы, драконы. Чтобы не скучно было!
     Тасмису внимательно поглядел на Ланса.
     — Знаешь, ты действительно похож на дракона.

Глава 2

     Как занять денег у гнома

     Шебека уже неделю шла вдоль лесистых берегов северной части континента. Шли не торопясь, на расстоянии прямой видимости от берега, чтобы иметь возможность осмотреться. У мирренцев была довольно подробная карта берегов, сделанная с воздуха, но с высоты они крупных городов в этой части материка не заметили, поэтому предпочитали держаться поближе к земле, чтобы не пропустить ничего интересного. Такое решение, безусловно, помогало сориентироваться на местности, но создавало и определенные неудобства. От берега к ним долетала мошка в совершенно сумасшедшем количестве. Что у них здесь кроме случайных проезжих питаться не чем? Ланс, никогда не любивший мелкие бытовые неудобства, начал ставить магический щит на ночь на весь корабль.
     Морская вода была прозрачной, чистой и прохладной. В первое время путешественники еще пытались купаться в море, потом предпочли обходиться душевыми на шебеке. Там хоть вода была теплая.
     В общем, путешествие выходило скучным.
     Однажды, между обедом и ужином, Арнольд попросил всех собраться в кают-компании.
     — Господа, если помните, на Наделе, в городе Барда, я нашел книгу под названием «Славная повесть о сэре Ланселоте Озерном». Книга, правда, написана архаичным языком, но что поделаешь — старинная вещь! Предлагаю вам заслушать парочку отрывков.
     Мирренцы оживились. Мысль Арнольда блистала новизной и, в то же время, отличалась той же архаичностью, что и предлагаемая им книга.
     — «...Так уехал сэр Ланселот, — читал Арнольд, — и привел его случай в тот самый лес, где он спал тогда на опушке. Скачет он по проселку, а навстречу ему едет девица на белой лошади. Поздоровались они друг с другом.
     — Прекрасная девица, — спрашивает сэр Ланселот, — не слышали ли вы о каких-либо чудесных приключениях в здешних местах?..»
     — А ты уверен, что это не про тебя написано? — обернулся к Лансу Гветелин.
     Ланс усмехнулся и попросил продолжать.
     «...И вот выходят на него два огромных великана, все закованные в латы, только головы без шлемов, и в руках у обоих по ужасной палице. Сэр Ланселот загородился щитом и отвел удар палицы огромного великана, а сам мечом своим пополам раскроил ему голову. Увидел смерть товарища второй великан и бросился бежать, словно безумный, а сэр Ланселот что было мочи — за ним, ударил его по плечу и рассек ему туловище до самого пупа...»
     — Как это вульгарно, Ланс, — прокомментировал драконид.
     — «...После того вошел Ланселот внутрь замка, и явились к нему шестьдесят дам и девиц, они все опустились перед ним на колени и благодарили Господа Бога и его за спасение...»
     — А это мило, — отметил Тор.
     — «... Ведь почти все мы, — сказали они, — вот уже семь лет содержимся здесь в неволе, мы шили шелками и исполняли всякие рукоделия за прокорм, а мы ведь высокого и благородного происхождения. Пусть же будет благословен тот час, о рыцарь, когда ты был рожден на свет, ибо ты свершил подвиг, какого ни один рыцарь на земле еще не совершал, и все мы тому свидетели. Мы просим вас открыть нам ваше имя, чтобы мы могли назвать нашим родичам и близким того, кто избавил нас от неволи.
     — Прекрасные дамы, — отвечал он, — мое имя — сэр Ланселот Озерный...»[1]
     — А почему все же «Озерный»? — поинтересовался Анн.
     — Его воспитывала фея озера. Ну, в общем, какая-то эксцентричная девица, которая овладела начатками магии и переселилась жить под воду.
     — Странные фантазии, — заметил Анн.
     С этого дня на корабле вошло в традицию читать друг другу наиболее понравившиеся главы из книг. Мирренцы занимались этим по очереди, и буквально оспаривали друг у друга эту привилегию.
     В один прекрасный день Арнольд собирался развлечь публику очередной историей про рыцарей Надела. Тролль оглядел слушателей, собираясь приступить к чтению, и вдруг недоуменно спросил:
     — А где Анн? У него нет привычки опаздывать...
     Действительно, Антонин очень любил эти сборища, не столько даже за интерес к зачитываемым главам, сколько за комментарии окружающих.
     — Он наверно так увлекся, что позабыл о времени, — ответил Алан. — Когда я видел его в последний раз, он с громадным интересом листал книжку с картинками. Я сейчас позову его.
     Арни переглянулся с магами, мечтательно улыбнулся и посмотрел на Ланса.
     — Да, растут дети...
     Все расхохотались, а Ланс слегка приподнял бровь.
     — Тебе давно пора жениться и убедиться в этом на собственном опыте.
     — Ну ты же знаешь, что у нас не приняты ранние браки, — возразил тролль.
     — Тоже мне, мальчик нашелся!
     — Тем не  менее, я и правда женюсь, как только мы вернемся в Миррен. Я уже не раз думал, что будь я женат, Иоганна могла бы поехать с нами, и это было бы гораздо веселее.
     — А ты вполне уверен, что сделал правильный выбор? — с притворной озабоченностью поинтересовался драконид. — Вы же с ней знакомы всего пятьсот лет...
     — Молчи уж, младенец! Что ты можешь знать о том, что было пятьсот лет назад?
     — Ничего, — пожал крыльями Лис. — В отличие от тебя...
     Все засмеялись. В этот момент вошел Антонин с большой книжкой подмышкой и виноватым лицом.
     — Вы смеетесь, — с облегчением улыбнулся он, — значит еще не все потеряно. Я уже боялся, что вы сердитесь за опоздание. А зная привычку Арни отправлять провинившихся на кухню, называя это нарядом вне очереди, даже опасался появляться. Хотя, причем здесь наряд?
     — То-то ты весь дрожишь, — сочувственно откликнулся Тор.
     — А что это ты принес? — заинтересовался Гветелин.
     — О, вы не поверите, господа, это совершенно изумительная книга. Теперь я все про вас знаю!
     — Ты что, нашел Книгу Судеб? — усмехнулся Торвальд.
     — Я даже не знал, что такая бывает. Что это такое, Тор?
     — Поговаривают, что есть такая специальная магическая книга, в которой отражены все мысли и поступки всех разумных существ, — объяснил гном.
     Антонин недоверчиво посмотрел на него.
     — Разве такое возможно?
     — Ну конечно же нет! — досадливо воскликнул Элистан. — Даже если в книгу записывать все мысли и поступки одного конкретного существа, но именно все, то и тогда эта книга достигнет размеров целой библиотеки!
     — Вот ведь жалость какая! — насмешливо посочувствовал Торвальд. — Если бы такая книга была, твой департамент непременно бы ей разжился. Как бы это облегчило процедуру дознания!
     — Скорее наоборот запутало, — возразил драконид. — Когда сведений слишком много, это еще хуже, чем когда их слишком мало. Попробуй найти что-нибудь стоящее в этаком хламе! Да пока мы бы дочитали ее до половины, подследственный скончался бы от старости, находясь в предварительном заключении. А у нас максимальный срок всего-навсего двадцать пять лет. А если учесть, что даже находясь в заключении подследственный продолжал бы думать и действовать, то прочитать такую книгу невозможно по определению. К тому же, даже если до этого подследственный был не виновен, после такого процесса дознания он вполне бы созрел, по меньшей мере, до желания совершить государственную измену и поубивать всю правящую верхушку страны. Поэтому, вместо того, чтобы читать эту галиматью, гораздо проще будет сфабриковать обвинение на первого попавшегося, чтобы повысить уровень раскрытия преступлений хотя бы на бумаге... Так что ты принес, Анн?
     Антонин сел за стол, положил перед собой книгу и стал перелистывать страницы, пытаясь что-то найти. Как и говорил Алан, в книге были роскошные иллюстрации.
     — Слушай, Лин, здесь написано, что прежде у эльфов был король по имени Дагда. Его величали также и Отцом всего сущего и Повелителем знания, и Светилом всех наук, а чаще всего — Добрым божеством.
     — Прелесть какая, — проворчал эльф.
     — Так вот, помимо этого он был прославлен жестокостью и обжорством, мог уложить девятерых одним ударом палицы, и владел котлом, в котором никогда не переводилась еда.
     Мирренцы недоуменно переглянулись.
     — По-моему, это не совсем вяжется с первым тезисом. Доброе божество — и вдруг жестокость, — отметил эльф.
     — Ну отчего же, — возразил Ланс. — Ты вспомни надельских богов. Чего только они не совершали с несчастными людьми, а те повсюду славили их благость и доброту.
     — Это называется лестью, Ланс, — объяснил Элистан. — Помнишь, я рассказывал тебе об этом обычае? Просто ты не привык к подобного рода славословию. А знаешь, сколько можно было бы напеть тебе дифирамбов?
     — Догадываюсь. Догадываюсь также и о том, что ежели долго слушать подобные речи, легко можно плохо кончить. Если начнешь всерьез верить подобному бреду и разучишься критично относиться к своим поступкам...
     Ланс замолчал, Лис с насмешливым сочувствием посмотрел на него и попросил:
     — Рассказывай дальше, Анн.
     — Тогда эльфы жили рядом с людьми, — продолжал Анн. — Не так, как в Лизардгории или в Садах, конечно. Они жили в скалах или холмах, иногда появлялись среди людей, чтобы порезвиться. В отличие от людей, все они были могущественными колдунами и поэтому делали много пакостей. Иногда они даже вступали в смешанные браки.
     Слушатели весело рассмеялись.
     — Дорогой Анн, тебе-то как раз не пристало хулить смешанные браки, — возразил Торвальд.
     — О, магия, Тор, но моя мама не какая-нибудь ведьма, которая имеет обыкновение раз в неделю превращаться в змею или в лебедя или даже в дракона, и в таком виде откалывать какие-нибудь милые фокусы типа поедания случайных прохожих. И у нее нет обыкновения покушаться на убийство мужа, или там развод, если папа ей задаст нелепый вопрос!
     — Да, действительно. Прошу прощения, моя королева.
     Мэрилин улыбнулась и снова обернулась к сыну.
     — Так вот, — сказал Анн. — Потом, я уж не понял почему, эти колдуны — эльфы измельчали, причем до такой степени, что — цитирую: «лепесток мог служить им балдахином, шип боярышника — грозным оружием, а какая-нибудь жалкая пташка — смертельным противником». Тем не менее, жили они весело, время проводили за музицированием, пирами и междоусобными войнами.
     — На листе кувшинки, — мрачно добавил Гветелин.
     — И на листе кувшинки тоже, — подтвердил Анн. — Здесь как раз рассказывается, как эльфы весело перелетали на своих крылышках с цветка на цветок.
     — На крылышках? — удивился Элистан.
     — Да. Судя по всему, автор не различал эльфов и драконидов.
     — И комаров, — добавил Арнольд.
     — А еще измельчавшие эльфы с увлечением предавались мелкому хулиганству. Ну, там путников в трясину завлекали, щипались, дрались и выдергивали табуретки из-под сидящих.
     — Какие милые создания, — невинно заметил Торвальд.
     — Подожди, друг мой, пока наш Анн расскажет, что узнал про гномов! — злорадно отозвался Гветелин.
     — Честно говоря, о гномах я узнал мало, — смущенно признался Анн. — Только что они маленькие — по щиколотку человеку, не больше, с длинными седыми бородами...
     — Все? — переспросил Лин. — Даже младенцы?
     — Вероятно. По крайней мере, все гномы описаны здесь именно так. И еще каждый гном хранит под землей горшочек золота, и если гнома поймать серебряной сетью и долго пытать, то он поделится.
     — Великолепно! — хмыкнул Тор. — Лучше бы сразу сказал, что ты поиздержался в дороге и хочешь занять денег!
     — Не волнуйся Тор, — успокоительно заметил Гветелин. — У Антонина нет серебряной сети. Кстати, а почему серебряной?
     — Не знаю, — признался Анн. — Но здесь написано, что гномов нужно ловить на серебро, а эльфов убивать исключительно предварительно охлажденным железом.
     — А охлаждать зачем? — удивился Гветелин.
     — Тут не написано... Сказано холодное железо, и все тут!
     — Кстати, Анн, а на счет бороды, пожалуй что, написана правда, — улыбнулся Ланс.
     — Это как? — удивленно переспросил Алан.
     — Тор, покажи, пожалуйста, свой боевой костюм, — улыбаясь, попросил Ланселот.
     — Только смягчи некоторые пикантные подробности, — усмехнулся Арнольд.
     — Какие? — с любопытством спросил Алан.
     — Увидишь!
     Торвальд задумался, потом встал и оказался в тяжелом рыцарском доспехе. Пожалуй, он выглядел бы вполне прилично, если бы у него внезапно не выросла полуметровая, седая борода.
     Алан смотрел на гнома, приоткрыв от удивления рот.
     — А борода зачем? За нее же так удобно дергать в бою...
     — Попробуй! — предложил Тор.
     — Только не сильно, — предостерегающе вставил Элистан, обращаясь не понятно к кому.
     Алан подошел к гному и осторожно дернул его за бороду. Ему в грудь немедленно уперся здоровенный кинжал, хотя  руки Тора участия в этом не принимали.
     Алан так растерянно переводил глаза с бороды на кинжал и обратно, что все расхохотались.
     — В бою, малыш, этот кинжал проткнул бы тебя насквозь, — объяснил Тор и сел. Теперь он снова был одет в шелковый дорожный костюм линяло-фиолетового цвета. Тяжелый доспех исчез.
     — Это была просто видимость? — уточнил Алан.
     — Не совсем, малыш, — вздохнул гном. — Знаешь, мы в Миррене слишком любим натурализм. Даже наши иллюзии частично материальны. Конечно, в бою мы предпочитаем настоящее оружие.
     Аваяна с облегчением оглядела своего и так чрезмерно «женственного» гнома и перевела взгляд на эльфа.
     — А ты, Лин?
     Гветелин резко отодвинул кресло и тоже оказался весь закован в металл. Лицо его теперь напоминало какую-то уродливую непристойность, а руки вытянулись чуть не до пола.
     Алан попятился, а Гветелин протянул к нему руку, кисть вдруг отделилась и сжалась на горле принца. Алан схватил ее, и обнаружил пустую стальную перчатку. Эльф засмеялся.
     — Ужас! — искренне проговорил принц. — Но я не понял, Лин, почему вас называют темными эльфами. Вот и в этой книжке тоже. Я думал, из-за ваших боевых костюмов. Или это только потому, что вы живете под землей? Но ведь тролли, гномы и дракониды тоже живут под землей...
     Гветелин усмехнулся своей жуткой маской и неуловимо быстро преобразился. Теперь он стал красив. Поразительно красив, гораздо красивее, чем был когда-либо в жизни. Еще он стал выше ростом, а фигуру его скрыл черный плащ. Гветелин двинулся вперед, к Алану. Казалось, для этого ему не пришлось шевелить ногами, и ни одна складка на его плаще даже не шелохнулась. Эльф поднял руку, на его ладони заплясало черное пламя.
     Алан, не отрываясь, смотрел на него, потом с чувством произнес:
     — Честно говоря, не знаю, какой из твоих боевых нарядов жутче выглядит...
     Гветелин весело рассмеялся и вернулся к столу, приняв нормальный вид.
     — Первый костюм носят солдаты, второй — колдуны. В мирренской армии хватает и тех и других. Нет, все эльфы работают с магией, но некоторые специализируются на обычной, солдатской, дуэльной, что ли. А другие на боевой. Вторые почти не принимают участия в рукопашной. Я лично предпочитаю орочий мундир, хотя мне чаще приходилось облачаться в силовой доспех ворлока.
     — Пожалуй, орочий тебе больше к лицу, — невинным тоном заметил Элистан.
     — Я тоже так думаю, — спокойно согласился эльф. — После этого ворлочьего мундира мне не хочется видеть себя в зеркале.
     — Уж очень красив, — посочувствовал Лис.
     — Лучшее подтверждение тому, что красота может быть страшнее любого уродства, — серьезно ответил Гветелин.
     — К счастью, в жизни ты такой не отличаешься, — утешил его гном.
     Эльф засмеялся.
     — Читай, что там дальше, Анн.
     — Тролли тоже бывают двух пород. Большие, как скалы, и маленькие, как лягушки.
     — Прелестно! — отметил Арни. — И что же тролли?
     -  Маленькие тролли живут в мостах. Между камнями. Поэтому-то в последнее время и прошла мода на каменные мосты. Строят из чего-нибудь сплошного.
     — Ты думаешь, если построить мост из булыжника, я смогу жить между двумя камушками? — поинтересовался Арни.
     — В принципе все возможно, — вставил Элистан.
     — Так то в принципе, Лис, а то в мосту. Разница. Рассказывай дальше, Анн.
     — Большие тролли живут высоко в горах и обладают весьма эксцентричными привычками. Например, отращивают по три головы и носят их подмышкой.
     — Все три сразу? — сквозь смех уточнил эльф.
     — Да, конечно. У них довольно живописный цвет лица — что-то среднее между пепельно-серым и пурпурно-красным и великолепная кожа. Такая, что многочисленные бородавки и оспины не дают разглядеть длинную бороду. Зато она бронированная.
     — Кто?
     — Кожа. Ее нельзя пробить никаким современным оружием. Хотя там не описаны последние разработки твоего департамента, Арни. Впрочем, я думаю, что ты не самоубийца, чтобы опубликовывать подобные описания. Кроме того, у троллей маленькие и злобные глазки и такое же сердце.
     — Мда, — проговорил  Ланс. Остальные рассмеялись так, словно это была самая смешная шутка в мире.
     — Равнинные тролли менее эксцентричны и предпочитают проводить время просто полеживая на солнышке, причем делают это без перерыва на обед, и не взирая на смену времен года. Я  здесь нашел страшную историю и хочу вам ее прочитать.
     «Однажды — много веков назад — лежали три тролля. Каждый на своей горной вершине. Один из них сказал другому: «Какой сегодня чудесный день, как тебе кажется?» Прошло несколько веков, и второй тролль ответил первому: «Что?» Прошло еще сто лет, и вопрос был повторен. А еще через пару столетий третий тролль, который до сих пор вообще не принимал участия в беседе, проворчал: «Если вы будете так тараторить, мне придется от вас уйти!»
     Мирренцы снова рассмеялись.
     — А ты уверен, что это написано про троллей, а не про драконидов? — переспросил Гветелин.
     — Я-то уверен, а вот уверен ли автор, это большой вопрос!
     — Интересно, а эти три головы под мышкой у тролля как-то общаются между собой? — невинно спросил Тор. — Представляю разговорчик! Они же не замолкнут ни на минуту. Как только одна остановится перевести дух, или как там правильно сказать, про голову под мышкой?
     — Дать отдохнуть языку, — подсказал Элистан.
     — Да, наверное, так тут же увлекательный монолог, если так можно сказать, конечно, продолжит другая.
     — Мда, — проговорил Ланс, оценивающе разглядывая Арни. — Что-то я никогда не видел тебя разгуливающего с головой подмышкой.
     — Это потому, что она пока у меня на плечах.
     — А я думаю, это потому, что она у тебя всего одна, — засмеялся Торвальд.
     — Ты обиделся, Арни? — огорченно спросил Анн. — Но ведь я просто прочитал вам отрывки из надельской детской книжки.
     — Ничего себе, детская литература! Неужели среди людей принято читать подобное детям на ночь?
     — Не слышал, — пожал плечами Ланс.
     Гветелин тем временем завладел книжкой.
     — Все это очень странно, господа. Конечно, все это может быть бредом чистой воды, но если бы мы этот бред нашли на Грезе, я бы сказал, что это юмористические отчеты о посещениях различных планет.
     — Тоже мне, межпланетный путешественник! Представь лучше, что это должна быть за планета, которая породит существ, в пятнадцать метров ростом! — возразил тролль.
     — Или наоборот, пятнадцать сантиметров, — поддержал его гном.
     — Тем не менее, это весьма занятно, господа, — возразил эльф. — Не возражаешь, если я возьму это почитать, Анн?

Глава 3

     О пользе конспирации

     Прошла еще одна неделя. Временами корабль проходил мимо небольших деревушек, но пока что мирренцы не встретили ни одного города. Дальше по курсу должно было пролегать устье крупной реки. Мирренцы хотели немного подняться по ней. Вроде бы где-то на реке они видели с орбиты город. Вероятно, климат побережья был не слишком хорош, а кто ж поселится, где ни попадя, если места и так хватает?
     Река оказалась судоходной, с быстрым, бурным течением, которое несло с собой песок и коряги. К тому же, река — не море. Это в море отмели редкость, а на реке встретить такую — раз плюнуть. Поэтому Гветелин попросил Ланса приподнять корабль над водой. С помощью голубого кулона, разумеется. Корабль поплыл в полуметре над водой, старательно повторяя изгибы реки. Конечно, можно было выбрать и другой маршрут, но замеченный ими город стоял на реке. К тому же, издалека можно было подумать, что корабль все-таки идет по реке, а зрелище это более естественное, чем корабль, летящий над чистым полем. 
     Для подстраховки маги даже временами оглядывали окрестности в подзорную трубу. После того, как она побывала в «слабых ручках» драконида, в нее можно было увидеть гораздо больше, чем предполагали ее изготовители.
     В один прекрасный, ветреный день Элистан заметил впереди город и позвал друзей. Ланселот взял из рук драконида подзорную трубу и посмотрел в указанном им направлении.
     — О магия, Лин, это же эльфы! — воскликнул пораженный Ланселот.
     — Ну-ка дай взглянуть, — эльф забрал у Ланса подзорную трубу. — Да, действительно. Но кто бы мог подумать? Теплолюбивые эльфы в таком собачьем климате! — Эльф раздраженно отмахнулся от комара.
     — Я это и имел в виду.
     — Ну что, будешь показывать свои фокусы с кулоном, Ланс?
     Ланс пожал плечами.
     — Можно. Силовые линии здесь неплохие, я уже посмотрел, а эльфы — природные маги. Интересно только, что они здесь забыли.
     — Если они потрудились сохранить архивы, то мы скоро получим возможность об этом узнать. Поехали, Ланс. Не зря же мы сюда шли!
     Ланс пролевитировал корабль к городу и опустил на песок перед живописной группой эльфов. Одеты они были в местный вариант обычного костюма, отличающейся от мирренского, в основном, материалом. Мирренцы предпочитали для такой погоды шелк, местные же использовали льняные ткани.
     — Привет вам, посланцы драконов! — обратился к ним рослый белокурый эльф с тяжелой золотой цепью на шее. Вероятно, он был тут главный.
     — Слушай, он говорит по-эльфийски! — удивленно воскликнул Гветелин на лизардском языке.
     — А как еще можно говорить в этакой глухомани? На драконьем? Так что благодари свой технический гений, Лин, и непоседливость Ланса. Думаю, если нашему Арни захочется изучить какой-нибудь мертвый язык, ты построишь машину времени.
     — Почему бы и нет?
     — Почему «посланцы драконов»? — по-эльфийски поинтересовался Ланселот.
     — А что еще может означать ваш флаг? Да и орден у вас на шее.
     — О, магия, Лин! — по-лизардски воскликнул Ланс. — Второй раз влипнуть из-за собственного герба! Распорядись, чтобы следующий раз поднимали мирренский флаг!
     — Это мой герб, господа, — объяснил он по-эльфийски.
     — А что может означать ваш герб, как не то, что вы на службе у драконов? Мы так и думали, что они рано или поздно возьмут власть над этим миром.
     — Вообще-то этот герб может означать прямо противоположенное, — сообщил Гветелин. — Насколько мне известно, драконы так и не взялись за это неблагодарное занятие.
     — Им и так весело, — хмыкнул Ланс.
     — На каком языке вы разговариваете друг с другом? — подозрительно спросил белокурый эльф.
     — Не так давно мы считали, что это единственный живой язык на этой планете, — сообщил Гветелин.
     — Вы же эльф!
     — Ну так что из этого? Как любит говорить наш король, язык служит средством общения, поэтому если все предпочитают лизардский, нужно его, по крайней мере, хорошо знать!
     — Ваш король! Это уже ближе к истине. Я полагаю, что он драконьей крови.
     — И дались им эти драконы! — в сердцах воскликнул Гветелин. — Мой король, в ваших жилах случайно нет драконьей крови?
     — Тасмису уверяет, что есть, но я в этом сильно сомневаюсь, — холодно ответил Ланс. Ему не понравилось, что Лин опять, с первых же слов, представил его королем. Договаривались же соблюдать инкогнито! Хотя этот эльф уж слишком настойчиво привязался к его гербу.
     — Вот как? — удивился эльф. — Ну что ж, очень рады приветствовать вас, ваше величество! И ваших спутников, разумеется, тоже. Нас редко посещают гости, поэтому мы рады любым путникам. Особенно таким экстравагантным, как вы. Разрешите представиться, я Элмер, князь Эрригала. Земли мои довольно обширны, думаю, любой король может позавидовать моим территориям. Правда, народа у меня не много. Климат не располагает.
     — Мы и дивимся, что теплолюбивые эльфы могли забыть в этих суровых краях, — заметил Ланс.
     — Это долгая история. Впрочем, раз уж вы забрались в наши края, то, вероятно, выберете время ее послушать. Но все разговоры потом. Вы не один день провели в дороге, и конечно устали. Пожалуйте ко мне. Предлагаю вам попариться в бане, потом отужинаете с нами, выспитесь хорошенько, а завтра поговорим обо всем. Честно говоря, мне ужасно хочется расспросить вас о том, что делается в мире. И, судя по странному виду вашей компании, вы многое сможете рассказать мне. Скажите только, это все ваши люди?
     — Здесь только три человека, Элмер. Не возражаете, если я вас буду так называть?
     — Нет, конечно, ваше величество.
     — Зовите меня Ланс. А из людей здесь только я, мой сын Антонин и мой племянник Алан. Эльфов вы, конечно, узнаете и без моей подсказки. Знакомьтесь — моя жена Мэрилин, Гветелин, Энмеркар. Лизардменов вы вряд ли встречали в этих широтах. Наш капитан Греллах Доллайд, штурман Айлиль Финд, а это один из лучших поваров в нашем мире Фертас Эхтранд. Арнольд — тролль, Торвальд — гном, Элистан — драконид, прошу не путать с драконами. К ним он не имеет ни малейшего отношения. А это Аваяна, принцесса государства недомерков Нийя Лоулани.
     — Ваши слова напоминают мне старинные легенды, Ланс. Честно говоря, не думал, что такие существа встречаются не только в сказках. Но это только разжигает мое любопытство. Прошу за мной, господа.
     Город назывался Донегол, и представлял из себя забавное смешение стилей — классического эльфийского и человеческого, типа того, который они видели в Цветущих Садах. Добротные деревянные постройки с небольшими балкончиками, множество деревьев, среди которых преобладали вечнозеленые, пышные кустарники, цветы. Резиденция Элмера оказалась крепкой трехэтажной постройкой из неструганных бревен. Из архитектурных излишеств наличествовали только балконы. И, конечно же, она была окружена целым парком.
     Перед домом Элмер остановился.
     — Не хотите ли в баню с дороги?
     — В баню? — переспросил Ланс. — С удовольствием! Простите мое удивление, но я думал, что это не эльфийский, а скорее человеческий обычай.
     Элмер усмехнулся.
     — Мы позаимствовали его у наших восточных соседей. Правда, это было настолько давно, что об этом все уже благополучно забыли. Как ваши друзья относятся к высокой температуре парной?
     — Прекрасно, Элмер, даже лучше, чем я.
      — Ну и отлично. Слуги позаботятся о вас, а я пока распоряжусь на счет ужина. У вас есть какие-нибудь пожелания?
     — Если можно, приготовьте ваши любимые традиционные блюда, — с улыбкой попросил Ланс.
     Мирренцы отправились в баню. Там была обширная парная и совершенно громадный бассейн с теплой водой. Был и еще один бассейн, поменьше. Вода в нем была обжигающе ледяная. Гветелин потрогал ее, поежился и улыбнулся.
     — Эта водичка специально для тебя, Ланс. Ты же привык обливаться такой дважды в день.
     Ланс потрогал воду рукой и вздрогнул.
     — Думаю, что сегодня я несколько изменю своим привычкам.
     Через пару часов слуги подали им прохладное пиво и свежевыстиранную одежду.
     — Наши одежды не подойдут по размеру практически никому из вас, поэтому мы сочли за благо просто привести в порядок вашу, — объяснил мажордом.
     Потом путешественников провели в обширную столовую. Элмер уже поджидал их. Кроме самого Элмера за столом сидели еще двое неулыбчивых эльфов. Вероятно, советники. Ни членов семьи, ни гостей. Впрочем, у каждого свои резоны. И то удивительно, что князь решил принимать их самолично. Вероятно, из любопытства. Уж очень вид их был необычен для местных широт. Впрочем, обдумать это они не успели. Эльфийский князь улыбнулся и оживленно проговорил.
     — Надеюсь, вам понравилась баня, господа. Думаю, что ужин тоже придется вам по вкусу.
     Стол уже был накрыт к ужину. Причем, если верить глазам, принимать Элмер собирался не только их, но еще и половину жителей своей столицы.
     — Пожалуйста, господа, студень. Одно из наших традиционных блюд. Возьмите хрена к нему, или горчицы, как вам больше нравится. А это — жареная  свинина. К ней, если угодно, молодая картошечка. А здесь гусь с яблоками. Очень вкусно, это фирменный рецепт моего повара. Чуточку попозже подадут пироги. Простите, все несколько на скорую руку, завтра я смогу угостить вас лучшим обедом. Выпейте водки, господа. Мы настаиваем ее на бруснике.
     — Все просто замечательно, Элмер. У вас прекрасный повар, — одобрил Ланс.
     — Подождите, вы еще не пробовали пироги. О, вот и они. Здесь мои любимые — с зеленым луком и яйцами, вот эти с капустой и мясом, эти — с брусникой. Кушайте господа, вы совсем ничего не едите!
     Путешественники с аппетитом ели, пили брусничную водку и брусничный морс. Сразу после ужина Элмер приказал проводить гостей в их комнаты. Путешественники разошлись на отдых.

Глава 4

     Сказка всегда красивее действительности. Если вам нечего ответить на вопрос — расскажите сказку!

     На утро мирренцы встретились только за завтраком. Причем, четверка магов ухитрилась прийти к столу последними. Ланс бросил на магов убийственный взгляд и продолжил изучение местной кухни.
     На этот раз хозяин дома счел возможным расспросить незваных гостей.
     — Мы здесь живем в совершенной изоляции, господа, поэтому извините меня, если я проявлю излишнее любопытство. Вас не так много, но вы представляете семь различных рас. Вы так и живете все вместе?
     — Не совсем так, — возразил Ланс. — Вы видите перед собой представителей не только разных рас, но и разных стран. Здесь подданные Миррена, Лизардгории и Нийя Лоулани.
     — Миррен. Еще одно полузабытое слово. Не обижайтесь, господа, но вы для меня — ожившая легенда. Только там можно встретить троллей, гномов и драконидов. А о недомерках я вообще никогда не слышал. Про лизардменов слыхать приходилось, но право же, совсем немного. Не могли бы вы рассказать о себе и своих странах?
     — С удовольствием, князь, но я даже не знаю с чего начать. Может быть, вы будете задавать вопросы? Наша жизнь кажется нам совершенно естественной, и мы замечаем ее особенности, только наблюдая другой образ жизни.
     — В этом вы правы, Ланс. Вчера вы спрашивали меня об Эрригале, и я понял, что мне совершенно нечего вам ответить.
     Князь Элмер откинулся на спинку кресла, задумчиво поигрывая чайной чашкой. Он был весьма элегантно одет и принял такую изящную позу, от которой, казалось, у него должны были разболеться все мышцы. Впрочем, князю, судя по всему, было удобно.
     Ланс сидел за столом напротив Элмера, и вид имел, словно он присутствует на официальном завтраке в честь благополучного воплощения в жизнь государственной программы развития грузового транспорта, который, завтрак, конечно, а не грузовой транспорт, к тому же транслируется на весь Миррен. Изящный, небрежный и очень напряженный. Но чтобы  заметить последнее, нужно было его хорошо знать.
     — Может быть, на правах хозяина, вы расскажете, как случилось, что вы живете в этих краях?
     — Право же, это весьма старинная история. С тех далеких времен до нас дошло мало письменных свидетельств, и то, что я могу рассказать вам, наполовину легенда. Говорят, что когда-то наши предки жили за горами, к югу отсюда. Там была настоящая пустыня, совершенно непригодная для жизни. Не знаю, можно ли в это верить, но эльфы там быстро умирали. Вы можете представить себе жизнь продолжительностью менее ста лет? А кстати, какая сейчас в других странах продолжительность жизни?
     — У разных народов по-разному. Меньше всего живут люди, недомерки и лизардмены.
     — Меньше это сколько?
     — От восьмидесяти до ста пятидесяти лет.
     — Это очень странно, — проговорил князь, испытывающе глядя на Ланса. — Если бы я не был уверен, что у вас просто не может быть причины лгать мне, по крайней мере, в этом вопросе, я бы заподозрил вас именно в этом благородном времяпрепровождении.
     — А какая продолжительность жизни эльфов здесь? — в свою очередь поинтересовался Ланс.
     — Как правило, лет триста пятьдесят — четыреста. Однако я не закончил свой рассказ, а прерывать повествование на середине без веских на то оснований, значит заставлять собеседника испытывать совершенно неуместное, в данном случае, любопытство. Старинные источники повествуют, что наши предки дали обет охранять что-то в этой пустыне. Надеюсь, вы не заподозрили меня в излишней скрытности, когда я сказал «охранять что-то». Предания об этом умалчивают, упоминается только, что это загадочное нечто должно было заставить цвести сами камни. Но эти преувеличения пусть остаются на совести сказителей. Наши предки решили уйти туда, где совершенно не обязательно цвести камням, а это благородное занятие предоставлено гораздо более приспособленным для этого растениям. Наши предки должны были избрать путь через горы на север, потому что на юге поселились эльфы-отступники. Они не только не собирались выполнять обет, но и отказались от родного языка, взяв себе язык каких-то ящериц.
     Князь оглядел присутствующих, и, кажется, только сейчас понял кто такие лизардмены.
     — Покорнейше прошу простить мое неловкое высказывание, господа.  Я уже упоминал вам, что даже имена ваших народов для меня не более чем легенда, и я, к моему величайшему сожалению, не сразу понял, что эта конкретная легенда упоминает именно вас. По-эльфийски ваше имя звучит не так благозвучно, как на вашем родном языке.
     — Ничего, ничего, — проскрипел Греллах Доллайд. Он и сам любил церемонные речи, но даже по его понятиям князь Эрригала слегка перегибал палку.
     Элмер поклонился лизардменам и сообщил:
     — Ну, вот собственно и все, господа. Надеюсь, вы также удовлетворите мое любопытство, как я ваше.
     — С удовольствием, князь. Но прежде ответьте, пожалуйста, на небольшой вопрос, — в голосе Ланса прозвучала легкая издевка — он-то не любил ни церемонные речи, ни излишние церемонии. — Почему мой ответ о продолжительности жизни людей заставил вас подозревать меня во лжи?
     — Право же, вы ставите меня в неловкое положение, Ланс. Ответ на ваш вопрос может показаться попыткой уличить вас во лжи. Поверьте же, что это не так. А испытывать некоторые сомнения меня заставил тот факт, что наш Эрригал граничит с Мирдитой, которую населяют люди. Уверяю вас, продолжительность их жизни практически не отличается от нашей.
     Ланс несколько оживился.
     — Вероятно, они маги, князь.
     — Я бы не стал называть их так. Маг — это мудрец, посвятивший жизнь свою познанию сокровенных тайн природы. Тот же, кто всего лишь использует силы природы для своих нужд, не может считаться мудрецом. При этом совершенно не важно, о какой силе природы идет речь. Магической, способной сдвинуть горы, или же живой силе, способной прорастить зерно. Но простое использование этих сил не есть мудрость.
     — Благодарю вас за пояснение, князь. Буду счастлив, в свою очередь, ответить на ваши вопросы.
     — Прежде всего, откуда вы сами, Ланс? Гветелин говорил, что вы — король. Могу я спросить о названии вашего королевства?
     — Я король Миррена, князь Элмер.
     — Миррен. Я уже говорил вам, что это имя напоминает мне одну старинную легенду? Может быть ваша страна названа в ее честь?
     — К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, потому как не знаю вашу легенду. Может быть, вы расскажете мне ее?
     — Боюсь, что это будет несколько затруднительно, Ланс. Это даже не легенда, это скорее сказка. Сказка о мире, где текут молочные реки в кисельных берегах, а плоды земли буквально сами падают в рот. Если вы пожелаете, я поищу для вас эту сказку в своей библиотеке.
     — Я буду счастлив взглянуть на вашу библиотеку, Элмер. А наша страна, боюсь, совсем не похожа на красивую сказку. По крайней мере, я ни разу не видел молочных рек в кисельных берегах.
     — Жаль, — протянул Элмер. — Право же, увидев столько легендарных существ сразу, я невольно поверил в сказки. Как я понял, вы тоже интересуетесь сказаниями. Это наглядно иллюстрирует вашу мудрость, Ланс. Поэтому, как я уже говорил, буду счастлив показать вам свою библиотеку. Если пожелаете, можете пользоваться ею во время вашего пребывания в Эрригале. Но вы не ответили на мой вопрос. Почему ваша страна называется Миррен?
     — А почему ваша называется Эрригал? — улыбнулся Ланс. — Мне кажется, названия складываются из поэтических традиций наших предков. О названии нашей страны сложено множество легенд, и не мне судить, какая из них правдива. Одна из них говорит о том, что имя это возникло из большого желания наших предков жить в мире со всеми своими соседями. Утверждают даже, что это искаженные временем слова «мир вам».
     — Сомнения делают вам честь, — томно отметил Элмер, — а легенда вашей страны весьма поэтична. Но, может быть, вы желаете осмотреть город? Поговорить мы можем и по дороге.
     — Буду очень рад.
     Элмер принялся отдавать слугам распоряжения, касающиеся предстоящей прогулки и обеда. Мирренцы ждали, с интересом посматривая на князя.
     «Ланс, я слышал много легенд о названии Миррена, но эту я слышу впервые», — передал Лансу Гветелин.
     «Я тоже», — спокойно ответил ему Ланс.
     «Но зачем?»
     «Право же, друг мой, я просто в один прекрасный миг осознал, что еще мгновение, и я попросту захлебнусь в многословии нашего любезного хозяина», — насмешливо отозвался Ланс, пытаясь спародировать Элмера.
     Элмер предложил гостям следовать за ним и неторопливо пошел к выходу. По пути князь многословно описывал местные достопримечательности, и задавал такие громоздкие вопросы, что мирренцы даже не вполне улавливали их смысл. Ланс с подчеркнутой любезностью отвечал на вопросы очень многословно, но совершенно невнятно.
     Они некоторое время прогуливались по городу, разглядывая местные достопримечательности, интересные, по большей части, лишь для старожилов. Несколько больше их заинтересовал город. Во всем проглядывало смешение стилей. Это было бы объяснимо, если бы на улицах они встретили людей. Но им попадались только эльфы.
     — Скажите, Элмер, а в Эрригале живут только эльфы? — поинтересовался Ланс.
     — Да, Ланс, Эрригал чисто эльфийское княжество. Вы, вероятно, поинтересовались этим из-за моего упоминании о человеческом княжестве Мирдита? У нас всего лишь общая Граница. Мы поддерживаем добрососедские отношения, но право же, с соседями совершенно не обязательно жить одной семьей.
     — А вы обмениваетесь визитами?
     — Я несколько затрудняюсь с ответом на ваш вопрос. С одной стороны, мы поддерживаем довольно тесные контакты, с другой же, ни один из нас не бывал на территории соседа. Для того, чтобы общаться друг с другом никого не стесняя и не обременяя себя излишними заботами, мы создали на границе наших княжеств цепочку городов, если так можно выразиться, конечно. Общепризнанным центром, я бы даже сказал, столицей нашей Границы, является Бандаран.
     — Ваши слова, князь, заставляют меня еще более чувствовать признательность за ваше любезное гостеприимство, и в то же время внушают некоторое беспокойство. Поверьте, нам не хотелось бы доставлять вам неудобство. Если вам удобнее, чтобы мы покинули Донегол и поселились на Границе, вам нужно только сказать.
     — Очень любезно с вашей стороны. Но если вам удобно пожить у меня некоторое время, я буду искренне рад. Что же касается  Бандарана, то там вы будете в большей степени гостем, чем у меня дома. Этот город, как и все остальные пограничные города, имеет двух хозяев. А может быть даже и трех. Дело в том, Ланс, что по устоявшейся традиции, эти города подпадают под юрисдикцию Эрригала, Мирдиты, и, в довершение ко всему, имеют собственную администрацию, которая отчасти назначается князьями соседних стран, а отчасти избирается из числа постоянных жителей пограничных городов.
     — Если вы позволите нам посетить Бандаран, мы будем счастливы познакомиться с таким необычным решением проблемы, Элмер.
     — Будьте моими гостями, господа, как в Донеголе, так и в Бандаране. Хотя, должен признаться, меня несколько удивляет, что вы находите необычным такое простое решение расового вопроса. Если не ошибаюсь, хотя бы некоторые из ваших стран населяют совершенно различные существа. Могу я полюбопытствовать, как вы решаете вопрос об их мирном сосуществовании в пределах одного королевства? Право же, даже существа одной расы порой весьма раздражают друг друга. А когда сталкиваются совершенно различные виды разумных существ, с разными обычаями, с разными привычками, то некоторые трения неизбежно будут возникать практически на пустом месте.
     Ланс смущенно кашлянул. Князь Элмер, как говорится, попал не в бровь, а в глаз. Увидев замешательство Ланса, Элистан взял инициативу в свои руки:
     — Вы совершенно правы, Элмер. Должен признаться, что народы, населяющие Миррен, воевали два с половиной тысячелетия кряду как раз из-за названных вами причин. Тогда название страны звучало скорее насмешкой. Вся это история длилась до тех пор, пока однажды в Миррен не пришел могущественный маг. Этот маг создал талисман. И благодаря этому талисману с тех самых пор наши народы живут в мире.
     Элмер выслушал рассказ с неподдельным интересом.
     — Замечательная история, — проговорил он. — Если я правильно понял ваши слова, она произошла совсем недавно.
     — Менее четырехсот лет назад, — ответил драконид.
     — Остается только пожалеть, что этот маг не оставил подобный талисман и в Эрригале. Я даже испытываю сильнейшее искушение попросить у вас ваш талисман, хотя бы на время.
     — Боюсь, что этот талисман сугубо местного, мирренского значения, Элмер, — сухо возразил Элистан.
     — А этот маг, что с ним сталось? Остался ли он жить с вами, или предпочел и дальше бродить по миру?
     — Я вижу, вы уже представляете мудрого седого старца, тихо идущего по дороге, тяжело опираясь на посох, — усмехнулся Ланс. — И где бы он ни шел, он везде оставляет многочисленные сувениры, способствующие резкому улучшению жизни.
     Элмер внимательно посмотрел на Ланселота, и вдруг совершенно по-мальчишески усмехнулся.
     — Вы совершенно правы, Ланс. Такой образ и в самом деле на какое-то мгновение возник передо мной. А сейчас я представляю себе молодого человека чуть выше среднего роста, худощавого, физически развитого, с серыми глазами и темно-русыми волосами.
     — С сожалением должен сказать вам, что этот образ не очень согласуется с традициями.
     — Зато он согласуется с истиной, не так ли? Вы все время были весьма любезны со мной, Ланс, и охотно отвечали на вопросы. Может быть иногда несколько уклончиво, но я и не мог бы ждать всерьез, чтобы вы поведали мне ваши тайны. А этот вопрос вызвал у вас замешательство. Я вижу только две причины этого — или у вас в Миррене нет того мира, которым вы хвалитесь, или все это ваших рук дело, Ланс.
     — Возможны и другие причины, Элмер. Я могу быть просто не большим любителем истории, или по какой-нибудь причине испытывать к заезжему магу нехорошие чувства.
     — Что ж, возможно и это. Но я все же думаю, что я оказался прав во всех своих догадках. Вы действительно маг, и вы не хотите открывать мне свои тайны.
     — До сегодняшнего дня, любезный князь, я и в самом деле считал себя магом. Но сегодня я услышал ваши слова: «Маг — это мудрец, посвятивший жизнь свою познанию сокровенных тайн природы. Тот же, кто всего лишь использует силы природы для своих нужд, не может считаться мудрецом». Боюсь, что ваши слова относятся и ко мне. Я не могу утверждать, что посвятил свою жизнь этому почтенному занятию.
     — Никто не совершенен, Ланс, и правитель не всегда может жить так, как он хочет. Я, по крайней мере, не могу позволить себе такой роскоши. Право же, мне остается только позавидовать вам. Вы ведь все же смогли выкроить время для путешествия, а я об этом только мечтаю.
     — Должен признаться, что и для меня это долго оставалось несбыточной мечтой. Только благодаря магии, я смог уделить некоторое время путешествию по Арканосу.
     — Может быть, сотворите и для меня такое маленькое чудо, Ланс?
     — Никто не всесилен, Элмер.
     — Значит, по-вашему, выходит, что легче принести мир в раздираемую войной страну, чем выкроить время для ее несчастного правителя?
     — Мой опыт показывает, что это действительно так. Может быть, мы пройдем дальше, князь? Этот фонтан очень занимателен, но мы стоим возле него уже полчаса.
     Элмер многословно извинился и предложил осмотреть еще несколько местных достопримечательностей. Обедом он их накормил в ресторане, а к ужину доставил домой. Перед ужином он показал дворцовую библиотеку, посетовав при этом на ее небольшие размеры. Он даже показал им эрригальские архивы.
     — Почитайте про нашу жизнь, господа, — предложил он. — Может быть, после этого вы будете знать, что рассказывать о своей. Как это вы говорили? Для того чтобы понять, нужно сопоставить. А играть в вопросы и ответы, право же, несколько утомительно.
     — Тем более что для того, чтобы правильно задать вопрос нужно знать половину ответа.
     — Неплохо сказано, — признал  князь. — Может быть вы больший мудрец, чем в том хотите признаться? Да, господа, надеюсь, вы не очень торопитесь? Право же, я действительно хотел бы услышать об остальном мире, и мне было бы жаль упустить такую редкую возможность. А на сегодняшний день вы соглашаетесь сообщить мне исключительно такие сведения, о которых поведало мне само ваше появление.
     — Благодарю за гостеприимство, Элмер. Мы не очень связаны временем, однако хотим до наступления холодов прибыть в Лизардгорию, а она находится на востоке этого континента.
     — Насколько я знаю, на востоке находится Мирдита. Она отделена от нас горами. А за Мирдитой находится довольно обширная республика Канталь.
     — Она и граничит с Лизардгорией, — пояснил Гветелин.
     Элмер рассеяно кивнул.
     — Так далеко мои скромные познания не распространяются, к большому моему сожалению.
     — Я бывал в тех местах, — сообщил Лин.
     — Теперь, господа, я надеюсь, что сегодня вы окажете мне честь, отужинав со мной. В дальнейшем же я не хочу злоупотреблять своим положением хозяина дома и навязывать вам свое общество. Когда вы захотите меня увидеть, передайте это с кем-нибудь из слуг. Я распоряжусь, чтобы мой доверенный слуга сопровождал вас, когда вы этого захотите. Его зовут Чонси. Он немного военный, немного ученый. Кажется, он мечтает стать магом, но для этого ему, безусловно, требуется отрешиться от суеты этого мира, и посвящать все свое время наукам. А он, помимо занятий, приличествующих его положению, уделяет слишком много времени прекрасному полу. — Князь внезапно усмехнулся. — Я не подумал, господа, но может быть вам окажется полезным это его качество. А сейчас — прошу вас к столу.
     Элмер провел гостей в большую столовую. На этот раз комната оказалась полна народу.
     — Знакомьтесь, господа! Моя жена княгиня Бьюла, мой сын и наследник Лестер, моя старшая дочь Галаес.
     Ланс случайно бросил взгляд на Гветелина и понял, что эльфу весьма понравилась дочка. Ланс перевел взгляд на девушку. Что ж, девушка действительно была очень хороша собой. Красавица, даже для эльфийки. Довольно высокая для женщины, вероятно, почти одного роста с Гветелином, стройная, очень гармонично сложенная, с блестящими темно-каштановыми вьющимися волосами и громадными карими глазами. Черты лица ее были просто совершенны. В общем, с такой только картины писать.
     Ланс совсем не удивился, увидев, что Гветелин предлагает Галаес руку, чтобы отвести ее к столу. Он посмотрел на других своих спутников — что ж, красота девушки никого не оставила равнодушным, но никто не собирался оспаривать первенство эльфа.
     Элмер пригласил гостей к столу. На столе стоял дежурный набор закусок и салатов, гости уже успели приняться за еду, когда в приемной раздался мягкий, женский голос.
     — Что, гости уже собрались?
     — Да, госпожа Гвелисса.
     — Жаль. Я хотела переговорить с отцом перед приемом. Ведь я уверена, верительных грамот он ни у кого не спросил, удостоверений личности — тем более. Он, поди, принял каких-то комедиантов под предлогом посланников из дальних стран.
     Элмер извинился и вышел из обеденной залы.
     — Привет! Папа, кто у нас в гостях?
     — Мирренцы, доченька. Помнишь, мы читали о Миррене?
     — Ну вот. Я так и думала! Тебе просто навешали лапши на уши. Или что там принято вешать в Миррене?
     — Лисса, я слышал, что ты здесь говорила. Поэтому и вышел. Они сами могут служить себе верительными грамотами. Пойдем, увидишь.
     Мирренцы услышали, как Гвелисса отчетливо фыркнула.
     — Сколько можно рисоваться! — негромко, но с выражением, пробормотала Галаес.
     Дверь в комнату отворилась, и вошел Элмер и его младшая дочь. Она была разительно похожа на отца. Высокая, крепкая, ладно сложенная, светло-русые, толстые косы, темно-серые глаза.
     — Господа, это моя младшенькая, Гвелисса. Прошу любить и жаловать. Лисса у нас очень занятая девушка. Работает в министерстве образования начальником отдела научно-популярной литературы.
     Ланс пригляделся. Да. Гвелисса проигрывала рядом со старшей сестрой. Та была вся как картинка. Только любоваться. Младшенькой же дочерью Элмера любоваться не хотелось, хотя она тоже была очень красива. Впечатление от красоты перебивали глаза, в которых ясно был виден характер, ум и обширное образование.
     Тем не менее, Ланс успокоился. Две красивых девушки не дадут компании заскучать и помешают эльфу увлечься. Гветелин любил необременительные похождения. Типа того, в Цветущих Садах. А желательно, еще менее обременительные. Марция, все ж таки, была несколько навязчива.
     Гветелин же завелся от слов Гвелиссы, что они не пойми кто, и с них не спросили верительных грамот. Он глянул на нее, пытаясь понять, кто она и что, встретился своими темно-карими глазами с темно-серыми глазами девушки и вдруг подумал, что такая красивая девушка может и не так остро реагировать на нежданных визитеров. Ведь понятно, добрая половина их едет, чтоб полюбоваться красавицей.
     «Очень любезно, — вдруг услышал эльф в голове. — Но я не давала повода обращаться ко мне так лично».
     Гветелин решил, что эти слова придуманы им самим, как бывает, когда он берется репетировать какой-нибудь важный разговор, и улыбнулся.
     «Гвелисса... Нет, мне больше нравится Лисса. Лисичка. Как Элистан. Лис. Я бы хотел называть тебя Лисичкой. Как его сотрудников называют лисятами решительно все в Миррене».
     Внезапно, в его голове возник отблеск мыслей Гвелиссы.
     « Постой, ты же не можешь говорить так сбивчиво! Ты не передавал, кажется. Но я тебя слышу. Даже сейчас»...
     Гветелин опешил. Чтобы его услышал тот, кому он не передавал!
     «Извини. Я, вообще-то очень болтлив, Гвелисса, но таких проколов со мной не случалось с тринадцати лет. Я не хотел тебя обидеть».
     «Ты не передавал мне, и все произошло случайно? В таком случае, ты не так нахален, как я думала».
     «Лисса... Я не нахален. Я только сейчас осознал, что мы разговариваем. Прости, если что не так»...
     Мирренцы довольно долго просидели за столом, прежде чем обратили внимание, что Гветелин необычно молчалив. Нет, он время от времени подключался к общему разговору, успевал поддерживать разговор со своей прекрасной соседкой Галаес, но пару раз ухитрился ухмыльнуться не к месту, пару раз обменяться понимающим взглядом...
     После ужина, путешественники, как всегда, собрались в комнате Ланса выпить вина и поговорить без помех. Все, кроме Гветелина.
     Ланс удивленно констатировал этот факт и хотел выразить свои чувства вслух, когда Алан опередил его.
     — Что-то я раньше не слышал таких легенд про Миррен, как вы сегодня рассказывали.
     — Ты усомнился в слове короля Миррена? — высокомерно спросил Тор. — Ручаюсь, что обе эти легенды ты найдешь в любом издании на соответствующую тему. Дай только вернуться в Миррен.
     — Вот это я понимаю лояльность! — восхитилась Аваяна.
     — А что здесь непонятного? — все также высокомерно произнес гном. — Король Миррена и глава службы безопасности страны имеют право создавать легенды не меньшее чем Эрлан, Эрмин, или кто там еще их придумывал!
     — Я  думаю, что даже большее, — усмехнулся Арни. — А то, что я слышал сегодня, было очень красиво и весьма поэтично. Знаешь, Тор, я помогу тебе с этой версией. Может получиться весьма неплохо, только нужно чуть-чуть доработать. Что-нибудь, типа, что наши предки бежали со своей исторической родины от древних раздоров, мечтая построить новый мир, в котором всем им бы нашлось достойное место. И название Миррен как раз и сложилось из их глубокого стремления к благополучному миру.
     — В сущности, это соответствует действительности, — заметил Антонин.
     — Этим и отличается хорошо продуманная сказка, Анн, — задумчиво проговорил тролль. — Когда говоришь много правды, в которой никто не сомневается, никому и в голову не придет усомниться в остальном.

Глава 5

     Если не хочешь поссориться с соседями — не имей с ними контактов

     Вскоре путешественники разошлись по своим комнатам. Элистан не меньше Ланса заинтересовался, почему Гветелин не явился на традиционный междусобойчик перед сном. Он забеспокоился и прошел в комнату, отведенную эльфу. Она была пуста. Теперь Лис озаботился всерьез.
     «Гветелин! Ты где?»
     «Не беспокойся, Элистан. Я здесь, в доме. Не ищи меня, если это не очень срочно».
     Элистан понял. Он не хуже Ланса видел, какими взглядами обменивался эльф с дочерьми местного князя. Но в первый же день отправиться гулять с девушкой, да еще с дочерью хозяина... Еще хорошо, если под звездами, а если в постели... Ведь Лин же сказал, что он здесь, в доме!
     «Лин, это, конечно, не мое дело и будь мы в Миррене, я бы тебя ни о чем не спросил, но...»
     «Я понял, Лис. Не беспокойся, все идет, как подобает».
     Элистан завелся всерьез, собрал Арнольда, Торвальда, Энмеркара, Айлиль Финда и Греллаха Доллайда и распределил ночные дежурства. Да, конечно, лизардмены только осваивали азы магии, но он, Элистан, предпочитал присутствовать на дежурстве, пусть даже в сонном виде. Ох, доберется он до этого эльфа!..
     Гветелин появился только утром, причем пришел сразу в комнату Ланса, чтобы отметиться и избежать лишних упреков. Почти сразу за ним вошел Чонси. Последний сообщил, что князь Элмер выделил им маленькую столовую, где они могли трапезовать в своей компании, и штат слуг для их личных надобностей. Сам он будет всегда под рукой, стоит только за ним послать. По крайней мере, княжеский дворец он будет покидать только на время сна. Потом Чонси предложил им на выбор пойти на прогулку по окрестностям, покопаться в библиотеке, вечером сходить в театр или еще куда-нибудь.
     Гветелин заговорил, вероятно, прежде чем Чонси закрыл рот.
     — Господа, давайте до обеда покопаемся в  библиотеке, а после обеда — пойдем в город. Вечером можно зайти в театр.
     — Я закажу билеты, — с готовностью согласился Чонси.
     — Да, мы будем очень рады, — торопливо продолжил Лин. — Для нашей компании нужно пятнадцать билетов. Нет, шестнадцать.
     — Шестнадцать? — удивился Чонси. Он видел только тринадцать путешественников.
     — Но ведь и вы тоже пойдете с нами, — нетерпеливо возразил Лин.
     Чонси пожал плечами и проводил их в библиотеку. Элистан выразительно пожал крыльями, но промолчал.
     Князь Элмер оказался большим оригиналом. Может быть, у них здесь совсем не было тайн, а может два княжества — эльфийское и человеческое жили одной своеобразной жизнью, но князь предоставил путешественникам доступ к документам весьма подробно освещающих жизнь Эрригала.
     Как выяснилось, Эрригал образовался еще при жизни Эрлана. А названо княжество было по имени предводителя эльфов, который увел их на север. Судя по сохранившимся записям, первый князь был хорошим магом и инженером. Некоторые намеки позволяли догадаться, что он приложил свою руку к сооружению в пустыне. Правда, об этом можно было догадаться, только если точно знать что на самом деле находится в Леогеции. Не смотря на произошедший раскол, Эрригал честно выполнял решение забыть о Грезе и старательно хранил молчание обо всех подробностях происшедшего в пустыне.
     Для начала Эрригал с компанией пошли на запад. На западе все было хорошо, но там жили драконы. Драконы весьма любезно сообщили им, что место занято и посоветовали перебраться через горы. Даже выделили провожатого, который показал удобный для эльфов перевал. Провожатый объяснил, что этим перевалом пользуются козы, и при этом так плотоядно оглядел их, что те решили, что уж лучше воспользоваться козьими тропами, чем найти козий конец. Перевал шел вдоль невысоких гор, которые тянулись к востоку от них до самого моря.
     К началу осени они пришли примерно на территорию нынешних пограничных земель. Места показались им пустынными, природа им понравилась, о местном климате они еще не имели конкретного представления.
     Для начала эльфы устроились налегке, но скоро начались первые заморозки, а через месяц и вовсе полетели белые мухи. Сперва эльфов просто заинтересовало неизвестное им природное явление. Холода они не боялись — все были выходцами с Грезы и сохранили технические и магические навыки. Поэтому они быстро построили стандартные дома из дерева, которое и в те времена, и сейчас было основным богатством этого края.
     Правда, эльфов Эрригала подвела привычка к теплой погоде. Дома, построенные в лучших эльфийских традициях, были совершенно не способны удержать тепло. Приходилось тратить на отопление целую кучу дров с изрядной добавкой магической энергии. Насколько суровой была их первая зима на новом месте, определить было трудно. В записях постоянно проскальзывали жалобы на холода, но когда нет нормального жилья и теплой одежды трудно объективно оценить ситуацию.
     В остальном же эльфам понравилось новое место. Уже зимой они присмотрели подходящие места под будущие посевы, вокруг было много живности, что давало возможность неплохо пропитаться на первых порах за счет одной охоты. А в середине зимы у них неожиданно появился еще один источник пищи. Построенный на скорую руку водопровод, также как и их жилища, не был рассчитан на холода, постоянно ломался и требовал неусыпного контроля. По словам автора записок, выходило, что уж лучше бы они носили воду ведрами — и проще, и хлопот меньше. Аварийная команда в очередной раз была на покрытой толстым слоем льда реке — еще одна диковинка! когда неожиданно встретила людей. Люди эти говорили на каком-то своем языке, что было странно. Нет, эльфы, конечно, не ожидали, что люди будут говорить на языке Грезы, но люди не говорили и по-лизардски. Тогда эльфы еще знали лизардский.
     Поэтому, переговоры заняли довольно много времени. Узнать, зачем люди приходили сюда, им так и не довелось. К тому времени, когда люди и эльфы изучили незнакомые языки, эльфы уже благополучно забыли о вторжении незнакомцев на свою территорию. (Эрригал жаловался, что у него из всех подходящих магических предметов под рукой есть только силовые линии, которые конечно помогают изучению языков, но стандартный артефакт справился бы с этим значительно быстрее и лучше.) Достичь взаимопонимания помогла все та же река. Люди научили эльфов ловить подо льдом рыбу, которая стала весьма приятным дополнением к столу.
     Люди оказались весьма полезными соседями. При первом же визите к эльфам, они очень удивились эльфийским домам. Это же надо, какое расточительство — строить дома чуть не из фанеры и тратить на отопление такое количество дров, которого хватило бы, чтобы построить из них дворец! Люди пригласили эльфов к себе, чтобы показать правду жизни. А правда оказалась весьма привлекательной. Люди строили дома из бревен, и в них было гораздо теплее и уютнее. Эльфам понравилось, и весной они пригласили соседей помочь разобраться с некоторыми техническими подробностями. Люди с удовольствием помогли им построить не только дома, но и бани.
     Эльфы были в восторге. У себя на Грезе они привыкли к душу, ванным и бассейнам. Бань не было. И теперь они наслаждались непривычными ощущениями. Им даже захотелось как-то отблагодарить своих соседей. Дело оказалось нелегким. Соседи, в отличие от них, прекрасно знали, как жить в холодном климате, были искусны в земледелии и ремеслах. Некоторая примитивность быта объяснялась недостатком не знаний, а времени.
     Зато, оказалось, что люди искали пути к совершенству. Почему они связывали поиск этого пути с жизнью в этом краю, эльфы не поняли, зато прекрасно поняли, что здесь-то они и могут оказать существенную помощь. Одним из признаков тщетно отыскиваемого совершенства люди считали долголетие и власть над некоторыми проявлениями природных сил, например гравитацией. Для эльфов это было легче легкого. Они заключили с соседями своеобразный договор. Соседи помогут им с обустройством на новом месте, а они взамен откроют людям некоторые пути к совершенству. Для доказательства своих слов эльфы весьма эффектно полевитировали перед большим скоплением народа, и высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам.
     Люди честно выполнили свою часть работы. Жильем эльфы к тому времени уже были обеспечены, теперь люди помогли им наладить хозяйство в непривычных условиях. Сами же учились. И учились весьма неплохо. Лет через пятьдесят они поняли, что не прогадали. Они не только продолжали жить, но даже не очень постарели. Постепенно все они освоили основы магических знаний. Эльфы тоже не остались в накладе. Без помощи соседей им было бы совсем нелегко. А соседи на первых порах не только помогали им советами, но даже снабжали кое-какими необходимыми вещами.
     Неизвестно, как далеко зашла бы эта дружба, но лет через триста люди поняли, что бессмертными они так и не стали. Напрасны были слова эльфов, что бесконечная жизнь отрицает возможность продолжения рода, и что ничто живое не приспособлено для нее. Сохранить крепость тела — это не главное, гораздо важнее сохранить ясность ума. Именно усталый мозг заставляет стареть тело. Слова оказались напрасны. Люди обиделись и сказали, что больше не желают оказывать помощь своим соседям, и вообще не хотят иметь никаких дел с этими мошенниками.
     Отношения между двумя странами были прерваны. Правда, к этому времени, эльфы уже более чем обжились в Эрригале, а люди в Мирдите усвоили основы магических искусств.
     Это обстоятельство в последствии вызвало несколько войн — люди считали, что эльфы утаили от них основную часть знаний. Отчасти они были правы. Эльфы утаили от соседей искусство боевой магии, справедливо полагая, что это стратегическое умение и делиться им — значит подставлять себя под искусный магический удар, а к отыскиваемому совершенству это имеет весьма косвенное отношение. Когда выяснилось, что с остальными знаниями они не пожадничали, отношения между двумя странами снова потеплели. Только теперь эльфы не хотели видеть соседей у себя в стране. Эрригал процветал, и эльфы боялись зависти. Идея о пограничных городах далеко не сразу вошла в умы жителей соседствующих стран. Ей предшествовало несколько случайных научных разработок, которые прекрасно дополняли друг друга, так что, казалось, их проводили по единому плану. Ученые двух стран начали кооперироваться, и селиться в горах. Естественно они привозили с собой и семьи. А когда молодые люди и эльфы живут рядом с самого детства, то нет ничего удивительного, если у кого-то из них возникнет желание заключить между собой брак.
     В общем, правители двух стран спохватились тогда, когда по какому-то случаю стали выверять границы. Собственно дело-то было простое. Географически определить место границы не затруднился бы никто, но практически вышла полная путаница. Когда города стали делить границей на части, выяснилось, что примерно половина горожан живет на территории соседей. Как с одной, так и с другой стороны. Сначала хотели переселить горожан в соответствии с подданством, но и это оказалось довольно затруднительно — заключались браки, а от них рождались дети. Куда прикажете отнести полуэльфа — получеловека?
     На этот раз до войны дело не дошло. Какой-то мудрец из Бандарана предложил считать все эти города государственной границей двух стран. Идея понравилась. Города были признаны находящимися под двойной юрисдикцией, а для управления ими выбирался градоначальник, обязательно из числа коренных жителей Границы.
     Эти города, как ни странно, помогли решить многие внешнеполитические проблемы двух стран. Проводимые совместные исследования убедили людей в честности намерений противоположенной стороны, а заключенный договор, согласно которого вход на территорию соседа был строжайше запрещен, предотвратил возможность каких-либо недоразумений. А делить было вроде нечего...
     А однажды пограничные города сыграли роль миротворца. По какому-то ничтожному поводу, разумеется, такому же значительному, как всегда, готова была вспыхнуть очередная война. Люди опять были чем-то недовольны, а если разобраться, когда они бывали довольны? Когда к границе стали стягиваться войска, пограничные города дружно заявили, чтобы заинтересованные стороны убирались отсюда, желательно в высоком темпе, потому как все жители пограничных городов не только великолепно владеют боевой магией эльфов, но и значительно расширили ее возможности. Для того чтобы противники убедились в справедливости их слов, они провели на границе несколько впечатляющих демонстраций силы. И война не состоялась.
     Вероятно, давно было пора признать, что пограничные города стали независимым государством, если бы не некоторые обстоятельства. Эти города практически не обеспечивали себя товарами и продуктами, вся довольно-таки развитая промышленность двух стран была представлена в них только хлебопекарным производством, выращиванием свежей зелени и торговлей. Все остальное туда поставляли оба соперничающих княжества. Казалось бы, при таких условиях задушить бунтующие города легче легкого. Нужно просто прекратить поставки. Но на практике это было совершенно неосуществимо. Каждое княжество взвесило со всех сторон такой подход к делу, и независимо друг от друга пришло к одному выводу: а что если соперничающая держава поддержит эти города? Да ведь тогда они могут автоматически перейти в ее подданство! И все оставалось по-старому.
     Во-вторых, доступ в пограничные города был свободен для обеих сторон. А так как города славились великолепной научной базой и знаменитыми на оба княжества учеными, то они подобно магниту притягивали представителей двух стран, имеющих маломальскую склонность к науке. В результате города росли, самих городов становилось больше, и зона границы неуклонно увеличивалась. Можно было предположить, что когда-нибудь эта зона расширится на всю территорию двух княжеств, но даже если это и случится, то произойдет весьма не скоро.

Глава 6

     Жениться никогда не поздно

     Увлеченные местной историей маги почти не заметили, как пробежало время, и спохватились лишь, когда Чонси явился к мирренцам, чтобы проводить их в столовую на обед. Мирренцы неохотно оторвались от бумаг, и Ланс вдруг поинтересовался, выходят ли в Эрригале газеты.
     Оказалось, выходят. Чонси немедленно принес им последние номера. Газеты называлась «Вестник». И этих Вестников здесь было немало. Был Ежедневный вестник, который больше всего напоминал справочник на тему в каком издании можно прочитать те или иные подробности, о которых рассказывалось буквально в двух словах, был Научный вестник — тоже своего рода справочник, только специализированный, был Хозяйственный вестник — то же, только в другой области, и был Вестник сплетен. Аваяна было, живо заинтересовалась последним, но Эрригал явно боролся за единство стиля. В Сплетнике можно было узнать программу театров, цирков и различных состязаний, среди которых почему-то преобладали научные. Светская жизнь практически не освещалась. Чонси объяснил это тем, что вмешиваться в частную жизнь граждан считалось неприличным, а вся общественная освещена другими газетами. По словам Чонси, более подробное изложение всех событий выходило раз в неделю небольшими тиражами. Как правило, тиражи планировались под заказы, которые собирались по заявкам жителей.
     Неизвестно, сколько времени мирренцы были способны обсуждать местную прессу, но Чонси напомнил, что пора идти к столу. Гветелин резко оживился, отбросил в сторону Научный вестник и сказал, что газеты можно и завтра просмотреть, никуда они не денутся. А сейчас — пора. Невежливо заставлять себя ждать. Ланс подумал, что Гветелин плохо позавтракал, Элистан решил, что у эльфа свидание с девушкой. Но так как помешать Гветелину драконид не мог, по крайней мере, до тех пор, пока его увлечение не затронуло безопасности их маленькой компании, то он предпочел промолчать и пойти в столовую следом за всеми.
     К удивлению Элистана, в столовой находились сразу две дочери князя Элмера. Галаес картинно стояла у окна, Гвелисса листала брошюру, сидя за обеденным столом. Драконид увидел, как Алан бросил на эльфа удивленный взгляд и с изящным поклоном подошел к Галаес.
     — Вы позволите проводить вас к столу? — любезно предложил молодой человек.
     Галаес бросила взгляд на Гветелина, лукаво улыбнулась и оперлась на руку Алана. Гветелин притворно вздохнул и подсел к Гвелиссе.
     После обеда компания в расширенном составе отправилась в город. Элмер вчера уже показал им основные достопримечательности, сегодня дело продолжил Чонси. Но основное внимание мирренцев было приковано к Гветелину.
     Лин всегда был весьма любвеобилен, но никто из мирренцев ни разу не видел его влюбленным. Так, легкие увлечения, не более. Вот как с Марцией, в Цветущих Садах. Увлечение до первой размолвки. Но сейчас обмануться было трудно. Эльф ухитрился влюбиться с первого взгляда даже не в сказочную красавицу Галаес, а в Гвелиссу. Да, она была несомненно красива, но... А ведь Лин-то прав. Галаес приятно пригласить на танец. Во всех прочих случаях лучше иметь дело с ее младшей сестрой. 
     Прогулка закончилась посещением музыкального театра, потом ужин, потом снова прогулка в сторону княжеского дворца. Под выразительным взглядом Гветелина, Алан, служивший кавалером Галаес весь день, пошел проводить ее до комнаты. Или даже еще дальше.
     На следующий день, да и в другие следующие за этим последующим, все повторилось по той же схеме. До обеда путешественники копались в дворцовой библиотеке. История Эрригала и, особенно, местные газеты несколько примирили мирренцев с заумной манерой князя Элмера. А так как в истории Миррена, по крайней мере, в ее официальной версии, ничего секретного не было, то маги решили поведать князю сокращенный ее вариант. Правда, к этому времени мирренцы успели прогостить у него целую неделю. Они попросили Чонси передать Элмеру, что хотели бы встретиться с князем завтра, и просят выделить для этого время. Чонси вернулся с приглашением на завтрак.
     В тот вечер Гветелин не пошел провожать свою девушку в комнату, а впервые за все пребывание в Эрригале, пришел в комнату Ланселота. Кроме Ланса там были его жена и сын, Алан, Арнольд, Элистан, Торвальд и Аваяна.
     Гветелин взял предложенный ему Аланом бокал вина, отхлебнул и сказал.
     — Ланс, — он помолчал. — Мой король, я прошу собрать малый регентский совет Миррена.
     Ланс посмотрел эльфу в глаза.
     — Что ж, все в сборе. Мэри, дорогая, боюсь, что я опять сегодня задержусь на работе. Анн, Алан...
     — Уже идем, папа.
     Члены малого регентского совета Миррена остались одни.
     Гветелин нервно прошелся по комнате.
     — Даже не знаю, с чего начать, господа. Строго говоря, все началось в тот день, когда король Миррена захотел жениться на моей сестре. Мне пришлось дать согласие на этот брак дважды. В королевском совете Миррена и дома. Тогда же я дал слово всем вам, что не женюсь без вашего согласия. Честно говоря, я был уверен, что мне, с моим легким характером, будет несложно ужиться с любой женщиной, которая удовлетворит отца и всех вас.
     — В Миррене не приняты династические браки, — возразил Ланс.
     — Не идеализируй Миррен, — поморщился Лин. — При всем желании, далеко не все могут найти в жизни настоящую любовь. Я так всегда думал, что и мне не придется.
     — Я боялся, что ты женишься на Гвендолен. Она тебя любит, это бесспорно, но вы не были бы счастливы. Ты бы не смог дать ей того, что она хочет.
     — Безусловно, Ланс. Я бы не смог ей дать того, на что вправе рассчитывать женщина, заключая брак. Я мог ей дать уважение, дружбу, детей. Этого мало. Поэтому я не торопился жениться. С этим-то можно подождать!
     — Разумеется, — согласился Ланс и вдруг встрепенулся. — Постой, ты что, хочешь сказать, что понял, что любишь Марцию?
     — Марцию? — удивился эльф. — Честно говоря, я про нее даже не вспоминаю. Нет. Гвелиссу. Знаешь, я только сейчас понял тебя по-настоящему, Ланс. Если ты испытываешь к Мэрилин хотя бы половину чувств, что я к Гвелиссе, то вы оба очень счастливы.
     — О чувствах Мэрилин ты предпочел промолчать, — усмехнулся Ланс.
     — Я просто знаю, что она любит тебя. Но дело сейчас не в Мэрилин. Господа, я все понимаю и жду вашего решения. Если вы согласитесь, я уговорю Лиссу ехать с нами. Нет — что ж, женюсь на Гвендолен. Против нее, насколько я понимаю, возражений нет.
     Гветелин оглядел по очереди членов малого регентского совета,  и вдруг перед его глазами встало сегодняшнее утро.
     Он одевался в спальне Гвелиссы и вдруг подумал, что не сегодня-завтра они должны уехать. И так задержались в Эрригале больше, чем планировали.
     — Лисса, мы скоро уедем. Еще день, два... Лисса, мне даже подумать страшно, что мы с тобой можем расстаться. Мне кажется, что я ждал тебя всю жизнь. Потому и не женился до сих пор. Поедем со мной, Лисичка!
     Гвелисса улыбнулась и перекинула шикарную косу за спину.
     — С таким же успехом ты можешь остаться здесь. Кстати, разве ты не знаешь, что я дочь князя? Я поняла бы, если бы ко мне сватался принц из чужедальних стран! А так, выходить замуж за заезжего красавца... — Гвелисса осеклась, увидев, как побледнел Гветелин. — Лин, погоди, с каких это пор ты не понимаешь шутки?
     — Шутки? — переспросил Гветелин. — Ты просто напомнила мне. Прости. Я не имел права говорить с тобой не получив согласия...
     — Моего отца? Но я давно совершеннолетняя, Лин. Мне уже полтораста. Кстати, тебя не пугает мой возраст?
     — Мне четыреста двадцать, Лисичка. Надеюсь, ты не возражаешь?
     Эльф подошел к девушке и нежно привлек ее к себе.
     — Ого! — рассмеялась она. — Приходит какой-то заезжий молодец в возрасте моего деда и начинает свататься!
     Гветелин улыбнулся.
     — Все так страшно? Но дело не в возрасте, Лисичка. Я не имею права жениться без разрешения королевского совета Миррена. Но я попрошу о разрешении сегодня же. Ведь ты же не откажешься поехать со мной!
     — Нет, серьезно. А почему ты не хочешь остаться здесь?
     — Я не могу уехать из Миррена. Я же рассказывал тебе, ты не можешь не понять. Я отдал триста пятьдесят лет, чтобы наладить в Миррене нормальную жизнь. После всех этих лет бросить все я не смогу. Когда я принял пост министра финансов Миррена, я знал, на что иду. Так же, как и в тот день, когда я дал согласие на брак моей сестры с королем Миррена и обещал королевскому совету жениться только со всеобщего одобрения. Нет, дорогая, против тебя возражений быть не может. Но если совет решит, что я не вправе жениться на уроженке Арканоса, мне останется только подчиниться. И приезжать к тебе так часто, как только ты захочешь меня видеть...
     — Если я правильно понял, она — чистокровная эльфийка? — спросил Торвальд.
     — В Эрригале не приняты смешанные браки. Только на границе, — ответил Гветелин. — Но если нужно, я попрошу пару капель ее крови на анализ. Я понимаю, что должен соблюсти расовую чистоту.
     — Нет, — резко возразил Элистан.
     Мирренцы повернулись к дракониду.
     — Нет, — повторил тот. — Я не допущу разговоры о расовой чистоте, — пояснил Элистан. — Стоит только начать подобные разборки, как о государстве можно будет забыть. Кто из нас может поручиться, что в жилах наших эльфов нет человеческой крови? Это при том, что теперешние мирренцы когда-то жили на поверхности, а люди и эльфы так близки между собой? Но жениться на дочери эльфийского князя весьма политично.
     Ланс кивнул.
     — Согласен. Итак, прошу высказывать мнения. Арни?
     — С моей стороны возражений нет. Тролли примут княжну Эрригала как жену Гветелина.
     — Тор?
     — Она — эльф. Думаю, что не важно из какой именно местности она родом. В конце концов, она с Арканоса. Так что со стороны гномов возражений нет.
     — Лис?
     — Со стороны драконидов возражений нет.
     Ланс чуть улыбнулся и повернулся к Гветелину.
     — Твое слово, Лин.
     — Мое?
     — Как члена регентского совета.
     Гветелин подумал.
     — Мне казалось, что в данном случае мне стоит воздержаться, как заинтересованной стороне. Но с политической точки зрения, возражений у эльфов Миррена не будет.
     Ланс кивнул.
     — Я тоже голосую за. Принято единогласно. Поздравляю, Лин!
     Гветелин посмотрел на Ланса, потом по очереди оглядел всех членов регентского совета Миррена, перевел дух и с чувством сказал.
     — Спасибо, друзья. Теперь Гвелисса поедет с нами, и это будет прекрасно!
     — А ее отец? — спросил Ланс.
     — Она уже давно совершеннолетняя.
     — Тем не менее, нужно переговорить. Что ж, конечно, по ранжиру, переговоры должен вести Тор, но эти, пожалуй, я возьму на себя. Дело слишком личное. Честно говоря, боюсь, что вряд ли местный князь доверяет нам настолько, чтобы отпустить с нами свою любимую дочь. Все эти наши рассказы о Миррене и о мире... Если бы можно было пригласить их к себе, все решилось бы очень просто. Может, ты приедешь за невестой через год, Лин?
     Элистан, внимательно наблюдавший за Гветелином, вздохнул и возразил.
     — Тасмису может удостоверить нашу личность, Ланс.
     — Тасмису? Мда, а еще говорил о политичности! — хмыкнул гном.
     — Может быть, Тасмису даже позволит пригласить семью Гвелиссы в город Мечты, у него в Куммии, — продолжил Лис.
     — Что ж, научная  любознательность Элмера не устоит перед таким заманчивым предложением, — усмехнулся Ланс.
     Торвальд согласно пожал плечами.
     — Ну ладно, друзья, я обещал жене не слишком задерживаться на работе, — улыбаясь, продолжил Ланс. — Спокойной ночи.
     На следующий день мирренцы были приглашены разделить завтрак с князем Элмером. Кроме него в столовой были только члены его семьи и слуги, поэтому мирренцы решили не откладывать дело в долгий ящик. Арнольд выпил чашку травяного чая и приступил:
     — Любезный князь, мы прочитали кое-что из истории Эрригала, и готовы осветить некоторые аспекты жизни Миррена.
     Мирренцы переглянулись и вздохнули. Арни всегда любил выражаться в лекторской манере, а присутствие велеречивого Элмера в значительной степени усугубляло дело.
     — Наша история насчитывает примерно столько же лет, сколько и ваша, — продолжал тролль, — то есть около трех тысячелетий. Миррен расположен под землей. Говорят, что наши предки пришли туда сразу после великой катастрофы. Туда можно попасть через специальные «двери», которые разбросаны по всей поверхности Арканоса. Насколько мне известно, таких «дверей» около дюжины. Как вы понимаете, князь, под землей не светит солнце, а по ночам нет ни луны, ни звезд. Тем не менее, там есть смена дня и ночи. Правда, освещенность в Миррене днем примерно такая же, как в ранние сумерки на Арканосе. Климат искусственный, ибо откуда там может взяться другой? А раз все равно его пришлось создавать, то уж мирренцы сделали это по своему вкусу. Там вечная весна и лето, всегда все в цвету и постоянно свежие фрукты. К сожалению, фрукты, выращенные магически, проигрывают созревающим под солнцем. Вроде в них есть и вкус, и запах, но не достает неуловимого аромата солнца и моря. Вы можете сказать, господа, что фрукты и не могут иметь таких ароматов, но вам придется поверить мне на слово. Пригласить вас к себе мы сможем не ранее, чем через год. Тогда вы сможете убедиться во всем сами...
     Миррен населяют четыре народа — эльфы, дракониды, гномы и тролли. Когда страна наша только создавалась, между нами был мир, сотрудничество и полное взаимодействие. Но потом, когда основные вопросы жизнеобеспечения были улажены, возникли некоторые трения. Если все были способны согласиться, что во время благоустройства страны руководить каждым конкретным делом должен специалист в своей области, независимо от расы, то когда первый порыв прошел, возник вопрос о создании единого правительства страны. Здесь и поднялся расовый вопрос. Никто из жителей не был согласен принять правителем страны представителя другой расы. Постепенно создалось четыре княжества, но вопрос о едином правительстве так и не отпал. Сначала предки пытались решить этот вопрос путем длительных переговоров и различного рода референдумов, потом начались войны. И это все продолжалось более двух тысячелетий, пока, наконец, Миррен не обрел своего короля. Наш король, не принадлежит ни к одному из наших народов, он принадлежит всем в равной мере.
     Арнольд сделал небольшой перерыв на перекусь.
     — О техническом развитии нашего мира вы сможете судить сами, если пожелаете посетить нас. Эти же слова относятся и к культуре. Рассказывать о чем-то сейчас мне кажется несколько неуместным.
     — Я бы хотел добавить, — проговорил Ланс, — что получить некоторое представление об архитектуре наших городов вы сможете этой осенью, если пожелаете присоединиться к нам в Куммии, стране драконов. Перед тем, как оставить поверхность Арканоса наши предки создали в Куммии город своей мечты, по образу которого была построена большая часть наших городов.
     Ланселот рассчитал верно. У князя незамедлительно появилось здоровое любопытство, становящееся все здоровее по мере того, как он обдумывал это приглашение.
     — Вы сказали в Куммии? Вы так запросто приглашаете погостить к драконам? — удивился Элмер. — Все ж таки, вы их подданные, не иначе!
     — Не в большей степени, чем все остальные жители Арканоса, — рассмеялся Ланс. — Иногда мне кажется, что они забавляются этой ситуацией — смотреть на всех нас. Но если серьезно, то зачем им такие подданные, как мы? Мы слишком слабые и недолговечные существа рядом с ними. Вы сказали, что вы живете в среднем, по четыреста. Мы, в Миррене — по восемьсот. Так же, как будут жить все расы, которым доступна магия, если удастся превратить Арканос в Мир рассеянной магии. А они уже сегодня живут вдесятеро больше. А их физическая и магическая мощь вообще не знает себе равных. Нет, драконы не хотят покорять Арканос. Они бы это могли сделать уже очень, очень давно. Они просто живут. Живут и не мешают жить другим. Правда и не помогают. Кроме тех случаев, когда находится кто-то, кого они называют повелителем.
     — Повелителем драконов? — удивился Элмер.
     — Да. На самом деле, это, разумеется не так. Это не повелитель, а опекаемый. За ним нужно присматривать, чтобы он не влез в очередную авантюру. Точнее, чтобы из этой авантюры мог благополучно выпутаться. Потому как повелителями они называют только законченных авантюристов!
     — Таких как ты, например, — усмехнулся Торвальд.
     — Так вы еще и повелитель драконов, — в голосе князя прозвучали и недоверие и насмешка.
     — Я же объяснил, Элмер, это только имя. Но я попрошу Тасмису — князя Куммии, пригласить вас с семьей. Я познакомлю вас после завтрака. Во дворе. В вашей столовой дракону будет тесновато.
     Элмер пожал плечами и продолжил завтрак.
     Остаток завтрака был посвящен разговору о предстоящей поездке в приграничные города, куда князь пообещал сопровождать их лично. У Элмера были какие-то дела на Границе, и ему хотелось проследить за своими неожиданными визитерами. Так что князь решил совместить приятное с полезным.
     Ехать предполагалось сразу после завтрака, но Гветелин попросил князя Элмера задержаться на несколько минут для частного разговора. Мирренцы переглянулись и вышли из комнаты. Остались только Ланс и Гвелисса.
          — Князь, — решительно начал Гветелин, — я прекрасно осознаю, что в ваших глазах мы все выглядим болтунами и авантюристами, мы действительно можем пригласить вас в Миррен только через год или около того. Сейчас нам вернуться туда нельзя... — Эльф замялся.
     — Мы попросту оттуда пока не уехали, — объяснил Ланселот.
     Элмер кивнул.
     — Пока что доказать наши слова сможет разве что князь Куммии Тасмису. Ланс просил его встретиться с вами после завтрака, так что некоторое удостоверение личности мы все-таки предоставим.
     Элмер, улыбаясь, посмотрел на дочь.
     — Ну вот, ты хотела увидеть верительные грамоты, а тебе обещают представить целого дракона!
     Гвелисса весело рассмеялась.
     Гветелин улыбнулся, подошел к девушке, поцеловал ее руку и так и остался стоять рядом с ней, нежно держа ее руку в своей.
     — Я сын князя эльфов Миррена, — продолжил Гветелин, — и мой сын или же моя дочь, унаследует эльфийское княжество после смерти моего отца. Сам я советник короля Ланселота и министр финансов. Это объяснит вам, почему я прошу Гвелиссу поехать с нами, а не подыскиваю себе работенку по вкусу в вашей прекрасной стране. Я прошу дать согласие на наш брак с Гвелиссой, князь. Мне уже четыреста двадцать лет и мне кажется, я искал ее всю жизнь. Поэтому я прошу Лиссу ехать со мной сейчас. Пусть это будет нашим свадебным путешествием. А саму свадьбу придется справлять через год. В Миррене.
     Элмер посмотрел на дочь.
     — Значит, ты поверила ему, Лисса. Что я могу сказать? Если все это правда, то у меня не может быть серьезных возражений. Разве что то, что я не хочу расставаться с дочерью навсегда.
     — Почему навсегда? Мы всегда будем рады видеть вас у себя в Миррене, — возразил Ланселот.
     — Что ж, если князь Куммии удостоверит ваши личности...
     — Идемте же во двор, князь! — воскликнул Гветелин и повел невесту к двери.          


Глава 7

        Свирепая кошка в спальне страшнее льва в пустыне

        Мирренцы и моряки ожидали завершения их разговора во дворе. Ланс сразу же направился к ним, когда на него сзади с громким тявканьем бросилась небольшая собачка. От неожиданности Ланс вскрикнул, буквально взлетел в воздух, да так там и остался. Элмер хотел извиниться, когда услышал дружный хохот мирренцев. Он удивленно посмотрел на них — как-то такое поведение не слишком согласовывалось с уважением, которое должен питать к королю верноподданный.
     — Да, Ланс, — проговорил сквозь смех тролль, — это тебе не с драконами сражаться!
     — С драконами? — Элмер с улыбкой поднял бровь.
     — Вы не поверите, князь, но Ланселот уже успел победить трех драконов, — все так же смеясь, сообщил Арнольд. — Я сам был свидетелем одной из битв.
     Ланс опасливо опустился на землю.
     — Она не кусается? — нервно поинтересовался он.
     Мирренцы буквально сложились пополам от смеха. Элмер стал многословно извиняться и уверять, что собачка не укусит. Ланс неуверенно протянул руку и осторожно погладил страшного зверя. Собачка, ласкаясь, опрокинулась на спину, и Ланс послушно почесал ей живот.
     — Вы и с драконами так же справлялись? — усмехнулся Элмер.
     — Почти, — рассмеялся Ланс. — Вот только летать при этом мне как-то не доводилось. По крайней мере, во время двух последних дуэлей. А первая была настолько давно, что я уже толком не помню, что я тогда делал.
     — А у вас в Миррене что, нет собак?
     — Почему, есть. Правда, я не держу собак у себя дома. Они плохо уживаются с драконами.
     — Так у вас и домашний дракон есть?! — саркастически воскликнул князь.
     — Ну что вы, Элмер, домашних драконов не бывает. Но мой друг дракон Требониан с женой и двумя малышами живет по соседству со мной. Он считает, что меня нельзя надолго оставлять без присмотра. Да я же рассказывал вам о повелителях драконов. Так меня драконы называют повелителем. И присматривают.
     Элмер недоверчиво усмехнулся.
     — А где он сейчас?
     — Сейчас он на лизардменском архипелаге Белат Айлеайн. Это в тропиках. Путешествовать с драконом иногда бывает несколько затруднительно. Для него требуется много места и провианта.
     Элмер бросил на Ланселота настолько красноречивый взгляд, что тот улыбнулся.
     — Ох, князь, я же обещал познакомить вас с князем Куммии Тасмису! Тасмису, ты можешь присоединиться к нам?
     У Элмера на лице было явственно написано, что через пару минут, ну как только появится уверенность, что никакой дракон сюда не явится — да и зачем бы ему это делать? Так вот, сразу же, он выгонит взашей этих авантюристов, а дочери велит заниматься своими делами, а не глазки строить заезжим мошенникам.
       — Сочту за честь познакомиться с твоим другом, повелитель, — раздался низкий голос Тасмису. Воздух перед Ланселотом замерцал, и вот к компании шагнул громадный дракон.
     Князь Элмер взлетел еще выше, чем Ланс несколько минут назад. Да оно и понятно — дракон как-то внушает больше опасений, чем комнатная собачка. Гветелин успокоительно обнял Гвелиссу.
     — Спускайтесь, Элмер, — позвал Ланс. — Я  ведь обещал познакомить вас, а на расстоянии это несколько затруднительно.
     Элмер спустился на землю и подошел к Лансу.
     — Он настоящий? — недоверчиво переспросил князь.
     — Ну, вопрос этот можно рассматривать с нескольких сторон, — рассудительно ответил Тасмису. — Если хочешь, можешь принять меня за плод своего воображения. Или же, как следствие неумеренного потребления горячительных напитков. Или же, как галлюцинацию. Или же флюктуацию воздуха. Если хочешь, можешь прикоснуться к моей лапе. Вот только если твое недоверие объясняется неумеренным потреблением спиртного за завтраком, это тебе не поможет.
     Князь не среагировал на насмешку, а просто вытянул руку и прикоснулся к лапе дракона.
     — Я  много читал о драконах, но никогда не думал, что они так велики, грозны и прекрасны!
     Тасмису удовлетворенно хмыкнул.
     — Мой друг и повелитель драконов Ланс просил пригласить вас посетить Куммию. Я рад сделать это лично.
     — Ланс упоминал, что вы его так называете, но я не мог поверить, чтобы драконы называли кого-либо своим повелителем, — проговорил Элмер.
     — Ну, после того, как он победил меня на дуэли, — начал было Тасмису, но Ланс рассмеялся и протянул руку. Дракон послушно опустил голову и позволил человеку пригладить свои роскошные усы.
     — Так вот, после того, как он победил меня, я вручил ему орден. Тот, что он носит на груди. Чтобы другие драконы обходили его десятой дорогой или же слушались как кавалера ордена Глаз дракона, а не как своего повелителя. А то он меня совсем без подданных оставит!
     На этот раз Ланс слегка растрепал драконьи усы.
     — Спасибо, что встретился с нами, Тасмису. Видишь ли, Гветелин хочет жениться на младшей дочери князя Гвелиссе.
     Дракон оглядел девушку и одобрительно хмыкнул.
     — Так вот, в течение ближайшего года ты один можешь удостоверить наши личности.
     — Я это с удовольствием делаю, — дракон горделиво поднял голову. — Элмер, позволь представить тебе Ланселота, короля Миррена. Он путешествует по Арканосу в сопровождении семьи и друзей, которые занимают должности мирренских министров. Гветелин, который так нежно прижимает к себе твою дочь, министр финансов, член королевского совета и сын князя мирренских эльфов. Сам я познакомился с ними на Арканосе, но дракона обмануть нельзя. К тому же, рядом с Лансом живет мой офицер, Требониан. Кстати, думаю, он тоже будет рад познакомиться с невестой своего друга.
     — Ты прав, — согласился Ланс. — Он уже давно мечтает женить Гветелина.
     — Интересно, почему только меня? И Арни и Лис старше. Вот разве что Тор годами пока что не вышел.
     — Ну, Арнольд женится, как только решится завести детей. Ты же знаешь, он давно остепенился, но боится в этом признаться.
     Тролль хмыкнул.
     — Элистан женится сразу же, как только найдет девушку, способную заполнить тишину у него в доме. А так, что за семья получится? Лис помалкивает, его жена будет помалкивать. Так детишки и разговаривать-то не научатся.
     — Можно подумать, — засмеялся Элистан.
     — Вообще-то можно, — улыбнулся Лин.
     — Ну а ты... О, магия, Лисса, ты не представляешь, как часто увлекался красивыми девушками твой будущий муж.
     — Увлекался, — согласился Гветелин. — Вот только пока не встретил тебя, даже не представлял, что любовь это больше, чем красивое слово. Да, ты не возражаешь? У нас, в Миррене, принято до свадьбы особенно не задумываться над увлечениями. Поэтому и с женитьбой никто не торопится. А вот после свадьбы принято хранить нерушимую верность супругу.
     — Мне нравится такой обычай, — улыбнулась Гвелисса.
     — Бони, хочешь познакомиться с невестой Гветелина? — позвал Ланселот.
     На этот раз князь Элмер взлетел не так высоко и опустился на землю сам, без увещеваний своих знакомцев.
     — Простите, господа, ваши верительные грамоты слишком грандиозны на мой скромный вкус. Простите меня, князь Тасмису. Я так и не приветствовал вас, как подобает. Первая встреча с драконом произвела на меня потрясающее впечатление. А вы — господин Требониан?
     Требониан, поднял голову, которую привычно наклонил было к Лансу, чтобы тому было сподручнее потрепать его усы и вежливо кивнул князю.
     — Рад познакомиться, князь Элмер. Ланс сказал, что ты отец невесты Гветелина. Рад, очень рад. Гвелисса, Гветелин, рад, что вы нашли друг друга.
     Тасмису кивнул Лансу, и тот послушно подошел к дракону.
     — Залезь ко мне на шею. Поговорить нужно.
     Ланс бросил взгляд на Требониана.
     — Требониан побудет пока с твоими друзьями. Я для того и предложил его позвать. Их не стоит оставлять без присмотра в незнакомом месте.
     — Постой, Гроза драконов, а как же ты позволяешь нам плавать на корабле?
     — С тобой безопасно. Когда за тобой кто-нибудь присматривает. Так вот, с этим они обычно справляются. Летим на Чатал?
     — Кончено, Тасмису!
     Князь Элмер увидел, как Ланс легко пролевитировал на дракона и они оба растаяли в воздухе.
     — Мда, — проговорил он. — У вашего короля интересные друзья. Могу я чем-нибудь угостить вас, господин Требониан?
     Ланселот вернулся через пару часов. За это время князь Элмер успел собраться в дорогу. Он обещал показать мирренцам граничные города, а тут, когда он уверился, что они и в самом деле те, за кого себя выдают, решил быть любезным. К тому же, Гвелисса собралась уезжать с Гветелином. Раз уж Гветелин не просто заезжий любитель приключений, то девушку можно и отпустить. А наладить отношения с будущим зятем совсем не помешает.
     Требониан дожидался Ланса во дворе княжеского дома в компании Элистана, Арнольда и князя Элмера. Судя по его виду, он уже устал развлекать князя, но улетать к себе, на Белат Айлеайн, почему-то не торопился. Увидев Ланселота, Требониан обрадовался.
     — Я ждал тебя, Ланс. Хотел поговорить несколько минут.
     — Буду рад, Бони.
     Князь Элмер понял намек и предложил гостям вернуться во дворец, пообедать перед дорогой.
     Ланселот и Требониан остались одни.
     — Мне даже не верится, что Гветелин собрался жениться, — начал дракон.
     — Я рад, что он нашел свою любовь.
     — Тебя интересуют земли ее отца?
     — Ни в коем случае, Бони! Я и так своей неосторожностью приобрел себе неиссякаемый источник головной боли на Арканосе! Меня интересует их политическая система. Такого мы пока еще не встречали.
     Дракон задумчиво кивнул головой. Ланс обнял Бони за шею и стал поглаживать усы. Громадный дракон нежно замурлыкал.
     — Ну, как вы справляетесь там, на Белат Айлеайне?
     — Все под контролем, Ланс. — Дракон внимательно посмотрел на Ланса. — Ты опять ввязался в какую-нибудь историю?
     Ланселот улыбнулся.
     — В общем, нет. Да, Бони, а о чем ты хотел со мной поговорить?
     Дракон усмехнулся в вислые усы, потом недовольно фыркнул. Словно он и сам не знал, как относится к тому, что собирается сообщить.
     — Хотел сказать тебе, что князь Тасмису присвоил мне звание советника. Это очень высокий чин, Ланс, обычным порядком мне бы до него еще служить и служить. А после того, как я признал себя побежденным на нашей дуэли, для меня чинов просто не существовало. Так что ты сражался в тот день и за мою честь тоже.
     — Поздравляю, Бони. Так что ты теперь возобновил контакты со своими?
     — Я никогда не терял их до конца. Тасмису интересовался Мирреном, так что он общался со мной время от времени. Прости, что не рассказывал тебе об этом. Интерес Тасмису к тебе и к твоему Миррену всегда был абсолютно абстрактным, и мои рассказы не могли повредить тебе ни в малейшей степени.
     — Кроме того, ты ведь подданный Тасмису.
     — С тех пор, как я назвал тебя своим повелителем, я, прежде всего, подвластен тебе... Ты сказал так, потому что я позвал Тасмису в день, когда ты вернулся с Надела? Я  просто знаю, что Тасмису любит тебя. Прости, я не ожидал, что он настолько разозлится, что даже поранит тебя.
     — Пустяки, Бони, царапина. Тасмису вспыльчив. Удивляюсь, как он вообще мне голову не оторвал. А как вышло, что ты оказался на вольных хлебах?
     — Хорошее выражение, — одобрил Требониан. — Я рассказывал тебе об этом когда-то.
     — Да, только ты забыл упомянуть о Куммии.
     — Знаешь, начало нашего знакомства не слишком располагало к откровенности, а потом я как-то выпустил это из виду. Тасмису говорил тебе, наверно, что Куммия обещала Эрлану хранить некоторые амулеты в ожидании законного владельца. Большая часть артефактов собрана в городе Мечты, а часть — была оставлена в Миррене. Некоторые из предметов охраняли драконы. Это своего рода семейная традиция, что-то вроде рыцарства. Эти драконы ответственны только перед охраняемым объектом. Правда, часть объектов мы передали под охрану другим существам. Кое-кто из них, например химеры, или гидры, почти разумны. Может быть, через несколько тысячелетий они и станут разумными... Если не вымрут. А некоторые тупы как пробки. Например, тот червь, который тебя чуть не убил, и у которого ты забрал свой белый браслет. Честно говоря, эти черви внушают мне какой-то первобытный страх. Стальной канат, который бессистемно хлещет по сторонам. Да пасть с острыми зубами, которые способны перекусить пополам лошадь в один прием, и желудок, который, кажется, может переваривать гранит. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как тебе удалось с ним справиться.
     Ланс пожал плечами.
     — Давно дело было.
     Дракон ласково посмотрел на Ланса.
     — А потом, когда ты победил меня в бою...
     — Да ладно, победил, — прервал его Ланс. — Если бы я больше верил Горидару и не носил с собой свои трофеи, я бы там же умер, а ты разве что ощущал бы непривычный дискомфорт. Вашу кожу, в отличие от человеческой, не так-то легко поцарапать.
     — Как знать, — возразил дракон. — У меня тоже были шансы помереть. К примеру, я мог подхватить заражение крови. Не думаю, что ты стерилизовал оружие перед битвой.
     Ланс засмеялся и потрепал драконьи усы.
     — Так вот, когда ты победил меня, я поклялся тебе в верности и принял от тебя имя. С этих пор никто, кроме тебя, не имеет права мне приказывать. Но я собственно не об этом. Я хотел рассказать тебе кое-что об этом ордене, что ты носишь на груди. Ты любишь говорить «чтобы правильно задать вопрос, нужно знать половину ответа». Я как раз и собираюсь осветить для тебя эту половину. Этот орден имеет немало странных свойств. Насколько я знаю, им обычно награждают высший командный состав драконов. Он поддерживает силы, здоровье и молодость, не хуже мирренского магического поля. Он дает возможность приказать, если возникнет необходимость в беспрекословном подчинении. Более того, применительно к мирренцу, этот орден делает своего хозяина наследником старых магических предметов. Тебе нужно всего лишь приказать.
     — Вот как? Интересно... А много их, этих предметов?
     — Немало, можешь мне поверить. И помимо различных магических безделушек, впрочем, весьма полезных в хозяйстве, в Миррене хранятся старые магические книги. То есть, они называются магическими. Наши друзья Элистан и Гветелин назвали бы их техническими. Ну и кроме всего прочего, есть еще генераторы. Наземный охраняют эльфы Леогеции, ты сам это знаешь, срединный когда-то стерегла Голубеника, пока не оставила свое хозяйство для службы тебе на семейку гидр, а Мирренский охраняет столько драконов, что даже тебе с ними не справиться! Без помощи ордена, конечно. Поэтому я и не рассказывал тебе о нем.
     — Шутить изволишь? Справиться с небольшой армией драконов! Да где это видано?!
     — Честно говоря, я очень рад, Ланс, что Тасмису подарил тебе орден. Насколько я тебя знаю, тебе не слабо полезть внутрь и узнать, сможешь ли ты заговорить до смерти дюжину — другую взрослых драконов.
     — Бони, я клялся тебе, что не подниму оружия против драконов, но у меня же не было другого выхода! В первый раз я просто хотел спасти Алана. Честно говоря, я надеялся, что Ника удовольствуется тем, что пообедает мной, и отпустит принца идти своей дорогой. Даже если у меня в обычном состоянии и был шанс хотя бы сбежать, но я уже несколько минут был полностью отрезан от магического поля, и еще минут через пятнадцать я бы тихо скончался даже без посторонней помощи.
     — Не притворяйся, что не понял меня, Ланс. Ты не хуже меня знаешь, что я просил тебя об этой клятве не из-за жизни бедных, несчастных, тщедушных дракончиков!
     Ланс рассмеялся.
     — Смотри, Арни зовет меня из окна. Значит нужно идти блюсти дипломатический протокол и заговаривать зубы будущему тестю Гветелина. Да, Бони, спасибо, что так очаровал Элмера. До вашего с Тасмису появления он на нас несколько косо поглядывал, пытаясь понять, зачем же мы столько врем, а теперь он готов поверить всему, что мы скажем.
     — Это благодаря всеобщему мнению, что драконы не способны солгать.
     — А на самом деле?
     — Способны, конечно. Уж настолько-то мы разумные существа! Ну ладно, Ланс. Тебе пора, да и мне тоже. А то Голубеника одна патрулирует окрестности Белат Айлеайн. Не забыл, мы же обязались служить там, пока вы гуляете по поверхности Арканоса. Честно говоря, Ланс, мы просто решили, что это для вас всех идеальная база.

Глава 8

     Магия Границы

     В тот же день они отплыли к Границе. Правда, плаванием это назвать было трудно. Судоходной дороги к Границе не было. Но не оставлять же корабль, в самом-то деле! Так что Ланс настроил голубой кулон, и шебека мирно поплыла над благоухающими лугами, полями, на которых наливался урожай, мимо цветущих садов. Иногда попадались ручьи, речушки. Впрочем, судоходство в этих краях было решительно невозможно.
     Плыли они неторопливо. Гветелин не спешил и дорога, вместо того чтобы занять три-четыре дня, длилась более недели. Все это время, Гветелин практически не расставался с Гвелиссой, а так как многочисленные дела часто призывали его к друзьям, мирренцы получили возможность поближе познакомиться с невестой своего друга. Что ж, все довольно быстро поняли, что она просто не могла не понравиться Гветелину. И дело было даже не в ее красоте. Ум, юмор, сила характера, обширные знания. Занятия научно-популярной литературой по работе весьма способствовали расширению кругозора. Так что Гветелин не смог бы с ней соскучится. Как с Марцией, например. А один взгляд на Гветелина ясно давал понять, что он нашел то, о чем мог только мечтать.
     Элмер тоже с удовольствием любовался влюбленными. Похоже, после встречи с драконами, он проникся к своим неожиданным гостям нежными чувствами и, не скрываясь, их демонстрировал. Говорлив он был выше всякой меры, но рассказывал весьма интересные вещи об Эрригале и о пограничных городах, так что мирренцы слушали его с удовольствием. Он часто заговаривал о поездке в Миррен будущим летом и в Куммию этой осенью, расспрашивал о мирренских обычаях и выглядел вполне смирившимся с досвадебным путешествием своей младшей дочери. К тому же на корабле были Мэрилин и Аваяна. Одну бы Гвелиссу Элмер может быть еще и не отпустил. Но две женщины, да плюс ручательство драконов. Да плюс неплохой союзник в богатом металлом мире.
     На девятый вечер их неторопливого воздушного плавания вдали показались многочисленные башни Бандарана. Казалось, жители города знают только два типа зданий — очень низкие и очень высокие. По крайней мере, издали виднелись башни и низенькие беленькие домики.
     — Интересно, как все это выглядит вблизи, — пробормотал Ланс.
     Лис привычно протянул руку за шпагой Гветелина.
     — Подождите, господа, — остановил его Элмер. — Я бы хотел, чтобы вы получили полное впечатление от города. А для этого нужно приближаться к нему постепенно. Бандаран очень своеобразен, и с каждой точки открывает прибывающим новые красоты.
     Ланс пожал плечами.
     — Можно и подождать. Можно даже сбросить скорость, чтобы не упустить ваши знаменитые виды.
     — Так будет лучше всего.
     Корабль медленно приближался к городу. Заходящее солнце окрасило башни в золотисто-розовый свет. Местами город был словно пронизан странными продольно-полосатыми нитями. Сам воздух в городе казалось, был плотным и осязаемым. Маги, прищурившись, посмотрели на город и переглянулись.
     — Ланс, я больше не буду тебя упрекать за твою манеру использовать магические силы, — вдруг сказал Гветелин. — Надеюсь, ты на меня не очень за это сердишься... В конце концов, если на весь Миррен хулиганит с силами только одно живое существо, и то — король, то это стерпеть можно. За остальными Лис неплохо присматривает.
     — Да ладно, Лин, куда уж мне браться! — возразил Ланс. — Я обычно стреляю из пушек по воробьям, а не по бактериям!
     — По опасным бактериям из-под ободка унитаза, — процитировал Арни надельскую рекламу.
     — По воробьям-то ты, может, и палишь из пушек, — хмыкнул Элистан, — зато на драконов ходишь с голыми руками. Так что все компенсируется. Интересно будет посмотреть, что же все-таки накрутили местные, что у них искрит весь город!
     По настоянию Элмера, они остановились на ночь на некотором расстоянии от города, чтобы с утра возобновить неспешный путь. На утро Элмер разбудил их едва начало светать.
     — Вы должны увидеть Бандаран на рассвете! — объяснил он в ответ на недовольные взгляды засонь — мирренцев.
     За какие-нибудь полчаса Элмеру удалось всех разбудить и собрать на палубе.
     — Знаешь, Элмер, тебе бы с драконами сражаться, раз уж ты сумел вытащить всех нас на палубу и до сих пор пребываешь в добром здравии, — проворчал Ланс, спросонья перейдя с князем на ты.
     Элмер улыбался, весьма довольный собой.
     — Вы не пожалеете, господа, честное слово! Отсюда на рассвете Бандаран предстает в совершенно неземной красоте. Сюда даже водят экскурсии, честное слово!
     Город действительно выглядел необычно. Солнечные лучи, пронизывающие его, как бы поддерживали в воздухе сады и лужайки. Белые башни в зеленоватой дымке отчетливо выделялись на фоне ярко голубого неба. Мирренцы, отчаянно зевая, честно пытались насладиться красотами.
     — Ну как, господа, вам нравится? — нетерпеливо спросил Элмер.
     — Да, конечно, — вежливо ответил Гветелин, пытаясь подавить очередной зевок. Остальные промолчали. У Мэрилин вообще был вид, словно ее поднять то подняли, а вот разбудить забыли. Впрочем, и остальные выглядели не на много лучше.
     Некоторое время мирренцы покорно наблюдали за восходом солнца. Наконец Ланс не выдержал:
     — Мы уже увидели самое интересное?
     Элмер кивнул.
      — Тогда, с вашего позволения, мы, пожалуй, поспим еще пару часиков! — Он обнял жену за талию и повел в каюту. Остальные дружно последовали его примеру.
     Часа через три компания собралась за завтраком. После завтрака Греллах Доллайд и Гветелин проследили за отбытием яхты, Ланс и Мэри устроились на палубе в креслах — Греллах Доллайд все же смирился с этой привычкой Ланса. Тем более что маги весьма успешно помогали управлять судном.
     К тому же, проплавав со своими эксцентричными пассажирами пару лет, лизардмен успел настолько проникнуться их взглядами, что начал даже сомневаться, сможет ли он теперь попросту водить корабли по морям Арканоса. После всего пережитого это будет скучно. Греллах Доллайд часами изучал магию и в тайне мечтал перебраться в Миррен, водить там корабли под магическими ветрами под фиолетовым небом. А потом, если и на Арканосе появится такое же магическое поле, как в Миррене, он может и вернется. Как знать?
     Корабль на небольшой скорости шел к городу. По мере приближения, становились видны некоторые детали. Так, выяснилось, что чисто белая башня одна — самая высокая, в центре города. Остальные имели чуть заметные оттенки. Все башни были как бы перечеркнуты зелеными полосками и отделялись друг от друга малоэтажными постройками, окруженными роскошной зеленью.
     Корабль подлетал все ближе и ближе. Скоро мирренцы смогли рассмотреть, что зеленые полосы представляют из себя сады. Трудно было понять, видение это или действительность, но выглядело это довольно странно. Наконец они въехали в город. Теперь уже было совершенно ясно, что это натуральные сады, магически росшие на уровне нечетных этажей высоченных башен.
     — За такое — поубивать мало! — мстительно воскликнул Гветелин.
     На самом въезде их остановил местный патруль.
     — Господа, несанкционированное использование магии в Бандаране запрещено! О, счастливы приветствовать вас, князь Элмер. Извините, но вы же знаете — порядок для всех один!
     — И это вы называете порядком? — Ланс удивленно вздернул бровь и механически поднял руку. Элистан ухватил его за запястье, проследив, чтобы между их руками был рукав шелковой рубашки Ланселота.
     — Ланс, ради всей магии Миррена, остынь, прошу тебя. Это чужой город, мы должны вести себя в соответствии с местными обычаями!
     Ланс удивленно оглянулся на драконида.
     — Что ты, Элистан?
     — Ланс, пожалуйста, не делай этого. Я же помню, как ты однажды присутствовал на презентации одного мага.
     — Какого мага? — нахмурился Ланс, пытаясь вспомнить, что могло так обеспокоить шефа безопасности Миррена.
     — Да помнишь, лет двести назад один маг решил поразить тебя подобной картинкой. Он ваял ее более двадцати лет. А ты тогда посмотрел, походил вокруг, а потом легким движением руки обратил всю его композицию в пыль. Маг страшно расстроился, а ты еще более небрежным жестом возвратил все на место, только вместо статуи королю Лотесу, поставил фонтан.
     Ланс рассмеялся: — Ну и что?
     — Тебе-то ничего, конечно, а бедный маг погубил всю свою карьеру, пытаясь воспроизвести подобное!
     — Ты же говоришь, что я совершенно никудышный маг!
     — Я говорю только, что ты не стесняешься задействовать прорву энергии. А маг ты вполне приличный. В бытовом смысле слова.
     — Спасибо, утешил!
     — Знаешь, в придворные льстецы я пока не записывался.
     — Ох, Элистан, найди мне хоть одного записавшегося, и я прикажу выставить его в музее.
     — Прикажешь — найду. Строго говоря, и искать не надо. Кинь кличь — и они сами объявятся в совершенно неограниченном количестве. До сих пор, понимаешь ли, считалось, что ты терпеть не можешь лесть.
     — Интересно, кто пустил этот слух?
     — Мы четверо, кто же еще?!
     — Когда вернемся в Миррен, распорядись подготовить всем вам  соответствующие награды. Не хмыкай, я серьезно. Лесть — не наши обычные шуточки. Ее можно выдерживать год, два, десять, но рано или поздно, от нее обязательно свихнешься!
     — Да ладно уж, для себя ж старались!
     Дальше пришлось идти пешком. Город был красив какой-то неестественной, нарисованной красотой. Высокие башни были окружены со всех сторон парящими садами. Кое-где по ним прогуливались люди и эльфы. Выглядело это достаточно жутко. Элмер вел компанию вперед, рассказывая по дороге:
     — Вот эта белая башня в центре города — это башня Высокой магии. Бледно-лиловая — это башня Алхимии, Бледно-розовая — башня Высшего Совершенства.
     — Чего? — саркастически переспросил Арнольд.
     Элмер засмеялся.
     — Напыщенное название, господа, не правда ли? На самом деле в этой башне расположено что-то вроде курсов повышения магической квалификации. Как вы знаете, в магической науке просто невозможно знать все. А наши маги говорят, что остановка в развитии ведет к деградации. Впрочем, это соответствует истине.
     — Безусловно, — согласился Элистан. — Но повышать квалификацию лучше в университетах. В Миррене принято раз в столетие получать высшее образование по дисциплине, требующейся в работе, или хобби. Но курсы повышения квалификации... Простите, Элмер, это как-то странно звучит.
     Элмер согласно пожал плечами и продолжил:
     — Эта бледно-зеленая башня, господа — это башня Роста. Если я правильно понял, Арнольд, только безупречные манеры помешали вам повторить предыдущее высказывание. Здесь имеется в виду всего лишь рост растений. Собственно говоря, именно маги из этой башни занимаются выращиванием парящих садов.
     — Элмер, а для чего нужны эти парящие сады? — поинтересовался Ланс.
     — Право же, господа, на это не так-то легко ответить! По-моему это связано с какой-то человеческой легендой о висящих садах какой-то дамы. Не знаю, прочитали ли вы об этом в моих книгах, но люди Мирдиты всю дорогу стремятся к какому-то совершенству. Насколько я знаю, раньше они считали, что основными признаками вышеназванного совершенства является индивидуальное бессмертие, искусство левитации и еще пара-тройка салонных фокусов. Сейчас они, кажется, уже убедились в недостижимости, да и ненужности индивидуального бессмертия, зато стали придавать весьма большое значение эффектным представлениям, типа того, что вы видите. Вы в Миррене не занимаетесь такими делами?
     — А вы в Эрригале? — улыбнулся Ланс.
     Элмер рассмеялся.
     — Мы как-то предпочитаем более существенные эффекты. Право же, люди бывают так непрактичны! Вот вы, Ланс, зачем вам, например, понадобилось сражаться с драконами?
     — Уверяю вас, Элмер, из самых практичных побуждений. По крайней мере, две последние дуэли. Ставкой на этих дуэлях была жизнь моих друзей. Ну и моя, заодно. Так что терять мне было нечего. А первая была так давно, мне было лет двадцать пять, наверное.
     — Ну что ж, на то она и молодость, чтобы чудить помаленьку... Вот эта золотистая башня — Башня зрелости. Не возмущайтесь раньше времени, господа, она занимается самыми прозаическими вопросами. А слово «зрелость» относится преимущественно к урожаю.
     Мирренцы весело рассмеялись.
     — Вот эта голубая башня называется Летающей. Насколько я знаю, бандаранцы долго пытались заставить ее парить над землей, но им так и не удалось сбалансировать ее с Парящими садами. Я понимаю, Ланс, вы хотите сказать, что это довольно просто. Но их прочие магические извращения сожрали столько энергии, что на это уже не хватает. То есть, поднять то ее можно, только она начинает передвигаться под дуновением каждого ветерка.
     — Прелестно! — рассмеялся Ланс.
     — Вот — вот. Одно время они хотели обратиться к магическим ресурсам Эрригала и Мирдиты. Но в этом вопросе мы оказались единодушны. Они могут извращаться, как хотят, право же, это их город, но баланс сил должен остаться неизменным. Мы и Мирдита согласны кормить эти города за то, что они проводят для наших стран некоторые научные изыскания, но разрушать свою экономику для их развлечений мы не намерены.
     — Элмер, а в Эрригале есть другие научные центры? — поинтересовался тролль.
     — А вы как думаете?
     — Понятно. Тогда объясните, пожалуйста, зачем этой голубой башне требовалось летать?
     — О, это было бы очень символично! В этой башне занимаются развитием искусства левитации. Знаете, господа, я думаю, что ваш корабль они остановили как раз по наущению Голубой башни, которая за все время своего существования не смогла добиться ничего подобного.
     — Но почему? Это же так просто!
     — Просто? — с сомнением переспросил Элмер. — Что ж, может быть. Нет, поднять предмет и в самом деле несложно, но заставить его быть послушным своей воле, как вы заставляете ваш корабль...
     — Да, Элмер, давно хотел спросить, вы, что же, не плаваете по морю?
     — Нет, Гветелин. Лето у нас короткое, зимы холодные, мы любим тепло и комфорт. Но причем здесь море?
     — Плавание — это всегда плавание. По морю, по воздуху. Есть некоторые особенности, но смысл один.
     — Да, конечно. Я обратил внимание, что вы всю дорогу шли под парусами. Но ведь был попутный ветер.
     Гветелин бросил быстрый взгляд на Ланса и промолчал. Морская магия — это совершенно особый раздел науки, а она хоть и началась когда-то с плавания на утлых суденышках по ненадежным волнам и до сих пор зовется морской, находит применение в очень и очень многих сферах деятельности. Умение вызывать локальный ветер любой мощности отменяет необходимость в вентиляторах, которыми оказался переполнен Надел, да и в куче других самых неожиданных вещах.
     — Эта сероватая башня — Башня Изящной словесности.
     — Это нужно понимать как издательство, или как филологический факультет? — усмехнулся Арнольд.
     — Издательство, — рассмеялся Элмер. — В Бандаране любят пышные наименования, не так ли? Вон там — Стеклянная Башня. Она и правда вся построена из стекла.
     — Включая сантехнику? — уточнил Гветелин.
     — Я же сказал — вся, — лукаво усмехнулся Элмер. — Но прозрачная сантехника — это еще не самое страшное. Попробуйте пробыть в таком помещении сколько-нибудь продолжительное время. Летом жарко — деваться некуда. Сколько не устраивай сквозняков — легче не становится. Тем более что повесить шторы несчастным стеклодувам нельзя — ведь так можно нарушить композицию башни! А зимой — зимой вообще полный кайф. И холодно и жарко от палящего через окно солнце сразу. А вот эта башня перед нами, вся такая рябенькая, называется Пограничной. Здесь находится резиденция начальника границы, как офис, так и жилая часть. Если посмотрите наверх, наверняка увидите загорающих на солнышке членов его семьи. Вы, наверное, уже заметили, что эта зелень несколько прозрачна?
     — Да, — со смехом согласился тролль.
     — Так вот, дочка местного начальника обожает загорать в натуральном виде. Вероятно, она думает, что если заберется наверх, то ее никто не увидит! Но ведь зелень сделана полупрозрачной совершенно преднамеренно, чтобы, зеленые насаждения, если их можно так назвать, конечно, не мешали любоваться красотами архитектуры, которые, право же, следует назвать архитектурными вывертами.
     — Извращениями, — подсказал тролль.
     — Да, так, пожалуй, будет даже точнее! — согласился князь.
     — Элмер, этот ваш начальник границы, он что-то вроде градоначальника? — спросил Ланс.
     — Нет, господа, начальник границы — это именно начальник границы. Градоначальник живет на другом конце города, в просторном двухэтажном доме, выполненном в виде буквы Т. В большей части этой буквы, а если точнее, в нижней, находится контора градоначальника, там работают служащие, там же располагается парадный зал для официальных приемов. В верхней перекладине живет семья градоначальника с чадами и домочадцами.
     — Подождите, Элмер, как это — двухэтажный дом? — заинтересовался Арнольд. — Где же тогда у него сады подвешены?
     — У него самый обычный сад, кстати, очень и очень недурной. Также как и дом, часть сада выделена под общественные нужды, а часть — за живой изгородью — для семьи градоначальника.
     — А где же загорают его дети? — сочувственно спросил тролль.
     — Когда в предназначенной для них части сада, когда на городском пляже, когда в своем собственном доме.
     — Собственном? — не понял Арнольд.
     — Видите ли, господа, резиденция градоначальника — это не частное владение. Градоначальник выбирается на десять лет, и резиденция становится его временным местом жительства.
     — А начальник границы?
     — Так же. Правда, теперешний начальник границы сейчас отбывает в должности второй срок, поэтому его семья несколько загордилась. Думается, это одна из особенностей выборной власти, господа. Ручаюсь, что при династическом порядке наследования такого просто не может произойти.
     — Не может, — согласился Ланс. — Зато может произойти многое другое. В прошлом случались даже  братоубийства, насколько я знаю, к тому же при застывшем порядке наследования у власти может оказаться самый неподходящий кандидат. Знаете, князь, очень интересный порядок наследования у недомерков Нийя Лоулани. Правда, сильным полом там считаются женщины, но в данном случае это не принципиально. Там наследует принц — сын королевы. Королева выбирает ему подходящую жену, которая и становится следующей королевой. Преемственность обеспечивается, а есть ли кровное родство между сыном и отцом — в сущности детали.
     — В этом что-то есть, — признал князь. — Вы тоже придерживаетесь такой системы?
     — Не совсем. В Миррене наследует или внук, или младший сын по выбору князя. Как правило, внук. А один из сыновей становится советником — сначала своего отца, потом — сына или племянника. В сущности именно он и обеспечивает преемственность власти. В Миррене даже для этих случаев припасены особые титулы. Так сын князя — советник, носит титул принца, а сын или внук — наследник — княжича. Впрочем, я говорю сын и внук только для единообразия. Насколько мне известно, на этом месте может оказаться и женщина.
     — И вы принц, Гветелин?
     — Да, Элмер.
     — И один из его детей имеет шанс получить впоследствии княжеский титул, если Гветелин и его отец сочтут, что ребенок справится с такой ответственностью, — продолжил Ланселот.
     — А если князь не доживет до рождения внука?
     — Здесь возможны варианты, Элмер. Принц может принять власть сам, а может назначить регента до назначения князя. А какая система принята у вас?
     — Самая  консервативная. В Эрригале всегда наследует старший сын, если таковой имеется. Если у князя только дочери — то наследует старшая дочь. Но мы почти пришли, господа! Сейчас я познакомлю вас с начальником границы господином Дэном Дробом. Обратите внимание, господа, на границе приняты двойные имена. Причем всегда одно из них человеческое, другое эльфийское. Начался этот обычай с полукровок, теперь же и остальные принялись называть так детей. Дэн Дроб любит, когда ему оказывают почтение, но вы можете вести себя, как сочтете нужным. Скоро перевыборы, и начальник нуждается в моей поддержке. А я, право же, предпочту поддержать Лэнь Каледу, нынешнего мэра. Он как-то попригляднее, да и деловитее.
     — Я  думал, что княжества не участвуют в выборах, — заметил Ланс.
     — Напрямую нет. Но мы, как бы выразиться поточнее, помогаем в предвыборной кампании. В основном, финансами, как вы понимаете. Поэтому сейчас они рады будут заручиться и моей поддержкой и поддержкой князя Мирдиты. Я так понимаю, что вы собираетесь к нему заехать? Он очень интересный человек. Я бы даже сказал — большой оригинал. Но не буду рассказывать, вы сами все увидите. Мой рассказ может оказаться, или показаться вам, пристрастным, а мне, право же, этого не хочется.
     — А вы познакомите нас с градоначальником?
     — Непременно. Собственно, сюда я вас привел больше на экскурсию, чем для знакомства. Это единственная башня, в которую можно свободно войти и, что самое главное, выйти. Да, господа, вы не возражаете, если я представлю вас полными титулами? Демократы их просто обожают!
     — Думаю, вам нужно просто сказать «король Миррена со свитой», — возразил Гветелин. — Количество принцев в нашей маленькой компании переходит всяческие приличия.
     — Вот как? — удивился Элмер. — Вы ничего не говорили об этом. Сколько же среди вас принцев?
     Гветелин посчитал по пальцам.
     — Шесть, и две принцессы.
     — Так что, вы подбирали себе товарищей по поездке исключительно по этому признаку? — улыбнулся Элмер.
     — Собственно говоря, отбор по этому признаку большинства из нас сделан лет триста пятьдесят назад. А за эти годы мы все слишком привыкли быть рядом. А среди остальных отбор шел по родственным признакам, и по интересам! — он подмигнул Аваяне.
     — Почему же вы не представляетесь полными именами? Из скромности? — недоверчиво спросил Элмер.
     — Ну право же, князь, — недовольно возразил Алан, — что вам до того, что Аваяна — принцесса Нийя Лоулани, а я — принц Лизардгории, если вы никогда и слыхом не слыхивали о наших странах. К тому же, мы просто составляем компанию мирренцам, которые прекрасно бы путешествовали и без нашего участия.
     Князь покачал головой, и толкнул широкую дверь башни.
     — Следуйте за мной, господа принцы.
     Мирренцы рассмеялись и последовали за князем.
     Они вошли в просторный холл, в котором были поставлены столы для служащих, и кресла для ожидающих приема. Расторопный молодой пограничник — так здесь называли местных уроженцев — как еще можно назвать получеловека полуэльфа? Полукровка? Ничуть не лучше! — подошел к ним и вежливо приветствовал князя.
     — Дэн Дроб у себя?
     — Да, ваше высочество. Эти господа с вами?
     — Доложи Дэну Дробу, что со мной прибыл король Миррена со свитой.
     — О ваше величество, — благоговейно произнес клерк. Ланс поморщился. Мирренцы лукаво переглянулись.
     — Пожалуйте к лифту, господа. Кабинет господина Дэна Дроба расположен на одиннадцатом этаже, и обычные посетители поднимаются по вот этой винтовой лестнице. Но высокопоставленным особам мы предлагаем воспользоваться лифтом.
     — Так же как и служащим, — проворчал Элмер.
     — Помилуйте, ваше высочество, служебные кабинеты располагаются на одиннадцати этажах, включая первый и резиденцию господина начальника. Если мы будем пользоваться только лестницей, мы все рабочее время потратим на это упражнение, полезное исключительно для физического совершенствования. Прошу вас! — пограничник указал на винтовую лестницу прямо перед ними.
     Лестница располагалась строго по центру башни и вела под купол. Она была ограждена тонкими трубками снизу доверху. Лифта они не увидели.
     Пограничник подошел к высокой части винтовой лестницы и толкнул ограждение. В нем оказалась дверь.
     — Пожалуйте, господа, прошу вас, но не более чем вшестером!
     Мирренцы в три приема поднялись на одиннадцатый этаж.
     — Следуйте за мной, ваше высочество, ваше величество, господа! Господин Дэн Дроб примет вас в утреннем кабинете.
     — В утреннем кабинете? — удивленно переспросил Ланселот.
     — Да, ваше величество, — референт с видимым удовольствием произносил это обращение. — У господина начальника два кабинета, один он использует в утренние часы, другой — в вечерние, чтобы лучи солнца не отвлекали его от важных дел.
     Ланс представил себе, что станется с его бумагами, если их начнут таскать из кабинета в кабинет дважды в день, или же что будет с делами, если одними он будет заниматься исключительно в утренние часы, а другими — в вечерние, ни в коем случае не позволяя им состыковаться, и тихонько рассмеялся.
     — Интересный порядок, — сказал он.
     — Этот порядок заведен лично Дэном Дробом, — пояснил референт. — Это произошло после того, как во время одного из совещаний светящее в окно солнце помешало ему разобраться в важном документе.
     — А не проще ли было бы закрыть шторы? — наивно предложил Алан.
     — Но ведь это нарушило бы интерьер! — горячо ответил референт.
     — Да, действительно, — пробормотал принц.
     Они вошли в приемную, в которой сидела молоденькая, миловидная секретарша, стояли столы для референтов и несколько кресел для посетителей. В разных концах приемной были две двери, очевидно в утренний и вечерний кабинеты начальника. Дверь в утренний кабинет была распахнута, на пороге, судя по всему, стоял начальник Границы — немолодой, выше среднего роста, довольно плотный с короткими пепельно-русыми волосами, обильно тронутыми сединой. Черты лица у него были скорее человеческие, недостающие эльфийские признаки он наметил косметикой. Вероятно, это было весьма политично, но для непривычных зрителей выглядело забавно.
     Дэн Дроб поклонился и пошел на встречу гостям с вежливыми приветствиями на устах.
     — Счастлив видеть вас, ваше высочество, ваше величество, господа!
     — Дорогой Дэн Дроб, — ласково и снисходительно произнес князь, — я привел к вам моих гостей показать вашу замечательную резиденцию.
     — Прошу ко мне, ваше высочество, ваше величество, господа. Садитесь, прошу вас.
     Гости расселись в удобных креслах и принялись с интересом изучать кабинет. Элистан посмотрел на кресло, подумал, как он будет выглядеть, если сядет на его спинку, как курица на жердочку, и присел на стол градоначальника, расправив крылья. Греллах Доллайд остался стоять, опершись на хвост.
     Кабинет оказался весьма и весьма просторен. У окна располагался громадный рабочий стол, на котором аккуратными стопками лежали бумаги. Сейчас эти бумаги были прикрыты золотистыми драконидскими крылышками. Чуть в стороне стоял длинный стол для совещаний, за которым устроились мирренцы, пол был устлан толстым ковром во всю комнату. Окна комнаты выходили на запад. Кроме окон имелась еще и дверь для выхода в парящий сад.
     Начальник предложил им напитки.
     — Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной?
     — С удовольствием, — отозвался князь, — но прежде покажите моим гостям Пограничную башню. Я  так много рассказывал о ней, что они положительно сгорают от любопытства.
     — В самом деле, господин Дэн Дроб, ваши башни поражают воображение. Особенно парящие сады, — подтвердил Ланселот. — Кстати, зачем они вам?
     Дэн Дроб пожал плечами.
     — Насколько я понимаю, сделано это было ради эксперимента, сейчас же просто поддерживается в первозданном виде для сохранения лица города. Ну и для привлечения туристов из двух княжеств. Должна же Граница как-то зарабатывать себе на жизнь!
     — Я думал, вас финансируют княжества.
     — Безусловно. Но княжества нас финансируют ровно в том объеме, в каком считают нужным. Раз в десять лет, после очередных выборов начальника Границы, княжества определяют ежегодный лимит финансирования Границы. Недостающие средства мы зарабатываем сами. Конечно, основную роль здесь играют наши научные центры. Но и достопримечательности тоже приносят свою корку сыра.
     — Дэн Дроб особо занимается развитием туризма, — отметил Элмер.
     — Да, господа. И при этом ухитрился забыть свои обязанности по приему столь редких гостей. Подождите одну минутку, господа, я только распоряжусь.
     Начальник границы вышел в приемную, через пару минут он снова показался в дверях и пригласил гостей следовать за ним.
     Дэн Дроб сразу провел их к лифту, и они поднялись на девятнадцатый этаж — последний жилой этаж башни. Верхний — двадцатый — предназначался для технического и магического обеспечения. Девятнадцатый этаж башни представлял собой огромный пустой зал, однообразие которого нарушалось лишь винтовой лестницей в центре. Вдоль стен башни располагались многочисленные кадки с цветущими кустарниками, за стенами — зимний сад.
     — Это зал для частных приемов, господа, — пояснил начальник границы. — Здесь мы обычно устраиваем танцы. Парадная столовая — этажом ниже. А сейчас вам должно быть интересно выйти на парящий сад.
     Пограничник подошел к двухстворчатой двери в стене башни и распахнул ее.
     — Прошу вас, ваше высочество, ваше величество, господа.
     Мирренцы ступили на полупрозрачную зелень. Они оказались на цветущем луге, местами росли раскидистые деревья средней высоты и кустарники. Кусты были покрыты цветами, на деревьях зрели плоды. Ограждение было чисто магическим. Крайнюю границу садика обозначали невысокие — по колено, кустики. Мирренцы подошли к краю парящего сада. Он оказался надежно огражден невидимой стеной. Арни ощупал ее руками, но верхнего конца нащупать не смог. Тем не менее, было немного жутковато смотреть вниз, на городской пейзаж. Аваяна, вцепилась в руку Тора. Она, как моряк, не испытывала большого страха перед высотой, но парящий сад — не корабль, здесь не было такелажа, за который можно было бы ухватиться при случае. А летать Аваяна так и не научилась. Тор признавался друзьям, что пробовал учить недомерочку магии, но она оказалась совершенно к этому не способной. Мирренцы удивлялись, до сих пор они считали, что к магии не нужны особые способности, по крайней мере, к бытовой, а тут — на тебе, такой прокол! Впрочем, все к лучшему! Если бы недомерки еще и к магии были способны, от них бы вообще спасу не было!
     — Стена сплошная, господа, она тянется от нижнего парящего садика на третьем этаже до самой верхней точки башни, то есть еще метров на пять.
     — Понятно, — кивнул тролль.
     Мирренцы прошли по садику, с интересом посмотрели на город внизу и выжидательно уставились на Дэна Дроба.
     — Пожалуйте со мной на пятнадцатый этаж, господа. Если вы не возражаете, я бы очень хотел представить вам мою дочь. Вы же сможете осмотреть жилые апартаменты башни.
     Пятнадцатый этаж предназначался единственной дочери Дэна Дроба Лю Тангустель. Девица, как всегда в это время, загорала в парящем садике, изучая какую-то толстую книгу. Одета она была в купальный костюм символических размеров, тело покрыто бронзовым загаром. Довольно миловидная девушка, пожалуй, в основном человеческой крови, стройная, с коротко подстриженными, вьющимися, темно-русыми волосами. Заслышав появление гостей, Лю Тангустель обернулась, оглядела необычную компанию и вернулась к прежнему занятию.
     — Ваше высочество, вы уже встречались с моей дочерью, ваше величество, господа, позвольте представить мою дочь Лю Тангустель. Она мой единственный ребенок.
     — Очень рад, — вежливо сказал Ланс.
     Девушка поспешно вскочила при словах отца, указывающих на высокий ранг гостей.
     — О, ваше высочество, ваше величество, — с наигранным огорчением проговорила она, — а я совсем не одета для встречи таких гостей! Папа, почему ты не предупредил меня? Господа, дайте мне несколько минут, я приведу свой костюм в порядок.
     Ланс кивнул и подумал, что за то время, которое Лю Тангустель потратила на извинения, она могла бы уже успеть сбегать переодеться и вернуться назад. Но девица явно не торопилась уходить. Судя по всему, она очень гордилась своей стройной фигурой и длинными ногами.
     — Я покажу нашим гостям башню, а ты сможешь пока привести себя в порядок и присоединиться к нам за обедом. Пообедаем на двенадцатом этаже, так сказать, в полуофициальной обстановке.
     Ланс перевел взгляд с Лю Тангустель на Дэна Дроба.
     — Что ж, пойдемте, господа. Если не возражаете, Дэн Дроб, я бы хотел пройтись немного по вашей винтовой лестнице.
     — Пожалуйста.
     Дэн Дроб подмигнул дочери, и прошел вперед. Элмер взял Ланса под руку и прошептал ему на ухо:
     — Послушайте, Ланс, мне бы не хотелось, чтобы на предстоящих выборах Дэн Дроб мог похвастаться связью дочери с кем-нибудь из вашей свиты. Это может быть неверно истолковано.
     — Похвастаться? — удивленно шепнул ему Ланс. — А чем тут хвастаться?
     — Но вы же король!
     Ланс удивленно посмотрел на него, потом его взгляд упал на Гвелиссу и он понял.
     — Алан и Антонин еще очень молоды для брака, Элмер, Гветелин уже почти женат. Энмеркар при исполнении и не позволит себе подобных вольностей. К тому же, кажется, он тоже женат. Больше засматриваться на девушек здесь некому. Знаете, Элмер, настоящая любовь — это редкое сокровище. Если ее посчастливилось найти, нужно хранить и беречь. Мне тоже непросто было жениться, поэтому я хорошо понимаю Гвелиссу и Гветелина.
     Элмер кивнул.
     — Совершенно согласен с вами, Ланс, только слишком уж быстро все получилось.
     Винтовая лестница оказалась довольно удобной, но совсем не примечательной. На каждом этаже начальник границы просил позволения показать гостям этаж, гости соглашались и осматривали большие комнаты. Все этажи, начиная с одиннадцатого, где располагался кабинет начальника границы, были спланированы почти одинаково. На всех было по четыре громадных комнаты. В жилых этажах были спальня, кабинет, приемная, и ванная комната с бассейном, ванной и душем. Элмер потом рассказал им, что на нижних этажах стандартные кабинеты были значительно меньше. Среднее число кабинетов на рабочем этаже равнялось шестнадцати, да и в каждом из них располагалось далеко не по одному служащему.
     На двенадцатом этаже в просторной столовой их уже ожидал роскошно сервированный стол. Огромные фарфоровые блюда были наполнены разнообразной снедью, хрустальные бокалы различных размеров и форм ждали, когда их наполнят из стоящих здесь же графинов. «Даже если из каждого бокала, стоящего перед прибором только пригубить, и то будет слишком много», — подумал Ланс. По сторонам пока что пустых фарфоровых тарелок лежали многочисленные металлические ножи и вилки. Лю Тангустель уже ожидала их, стоя у окна.
     — Здесь собран чуть ли не весь металл Границы, — с усмешкой шепнул Элмер.
     — Прошу вас к столу, ваше высочество, ваше величество, господа, — пригласил Дэн Дроб и принялся рассаживать гостей, согласно их предполагаемому рангу. Для драконида и лизардмена предусмотрительно поставили мягкие табуреты. Элмера он усадил по правую руку от себя, Ланса — по левую. Рядом с Лансом сели Мэри и Анн, а между Анном и Аланом Дэн Дроб усадил свою дочь. Может, он и правда надеялся набрать дополнительные очки в предстоящей предвыборной компании?
     Молодые люди не торопились ухаживать за девушкой. Судя по всему, она была гораздо старше их, так что даже тему для разговора найти было трудно. В Эрригале Гветелину приходилось чуть не силком заставлять Алана ухаживать за Галаес, здесь же погонялы не было.
     — Могу я предложить вам игристого вина, ваше величество? — спросил Дэн Дроб.
     Ланс хотел было кивнуть, но Элмер предупредил его.
     — Ваше величество, послушайтесь моего совета и попробуйте лучше фирменного можжевелового напитка Дэна Дроба. Я пью его с тоником.
     — С удовольствием последую вашему примеру, князь, — вежливо ответил Ланс.
     Дэн Дроб с удовлетворением отметил разницу между холодной вежливостью короля по отношении к нему и любезностью по отношению к князю Эрригала.
     — Вот где настоящий этикет, — восхищенно пробормотал он.
     Ланс чуть слышно вздохнул. Не объяснять же этому начальнику Границы, что он так любезен с князем Элмером, исключительно из желания обаять будущего тестя Гветелина!
     Аваяна веселилась, наблюдая этот прием. Начальник границы не принимал ее всерьез из-за маленького роста, и ей было очень забавно наблюдать, как он старается не оплошать перед теми, кого он считал носителями громких титулов. Сама Аваяна к титулам относилась вполне спокойно. На Нийя Лоулани княжеский титул был далеко не редкостью, и носительницы его пользовались не большим, а то и меньшим уважением, чем крупные купцы или представительницы других почетных профессий. Королевский титул, конечно, другое дело! Не даром же она приложила столько сил, чтобы стать наследницей престола. Но преклоняться перед чужеземным королем, от которого даже не ждешь никаких благ — нет, это было выше ее понимания!
     Дэн Дроб дирижировал подачей на стол, старательно угощал гостей, сетуя, что не знал заранее об их прибытии и не смог приготовить достойный обед. Действительно, что за обед, в котором всего пара дюжин блюд?! Элмер успел предупредить мирренцев, и теперь они церемонно накладывали себе микроскопические порции.
     Лю Тангустель все-таки сумела растопить лед и теперь весело болтала с молодыми людьми о Границе, Эрригале, их путешествии. Впрочем, и Алан и Антонин больше слушали, чем говорили. Элистан уже давно запретил все и всяческие разговоры об их поездке, так что они предпочли подождать и послушать, что расскажут их старшие товарищи.
     Дэн Дроб старался скрасить обед анекдотами о пограничной жизни, которые выходили у него весьма неплохо. Мирренцы с интересом слушали его, но, соблюдая непонятно какой этикет, предпочитали помалкивать. Ланс  заинтересованно поддерживал разговор с начальником Границы.
     — Знаете, Дэн Дроб, после довольно подробного осмотра ваших парящих садиков, я усомнился в ваших словах. Только не обижайтесь на меня, прошу вас. Может быть, они и привлекают сюда туристов и, следовательно, деньги, но на поддержание этих садиков в пристойном состоянии требуется уйма энергии. Если не ошибаюсь, ее хватило бы на коренное улучшение климата двух княжеств — Эрригала и Мирдиты.
     — Мы считаем непозволительной роскошью вмешиваться в естественный ход событий, ваше величество. А обогревать зимой улицы, право же совершенно бесполезное занятие.
     — Обогревать улицы? — Ланс удивленно поднял бровь.
     — Такие эксперименты проводились однажды, ваше величество, и они привели...
     — Только к увеличению энтропии вселенной, — перебил его Ланселот.
     — Простите, не понял вас, ваше величество.
     — Это мирренское выражение, — пояснил Ланс. Читать лекции по различным отраслям алхимии он обычно предоставлял Элистану и Гветелину, которые хорошо разбирались в этом деле. Втолковывать же совершенно посторонним существам основы магической климатологии он считал абсолютно излишним.
     — Но вы не ответили на мой вопрос, Дэн Дроб. Да, прошу вас, не обращайтесь ко мне так. Не люблю официоза. Меня зовут Ланселот.
     — Как вам будет угодно, господин Ланселот. Как я уже говорил, такие эксперименты проводились, но не дали существенного результата даже в отдельно взятом Бандаране. Работы над улучшением климата ведутся, но, честно говоря, я сомневаюсь, что в обозримом будущем они дадут ощутимый результат.
     — А ваши сады служат только для украшения, или вы выращиваете в некоторых из них фрукты? — продолжал Ланс.
     — Фруктами нас снабжают Эрригал и Мирдита. Мы здесь, на Границе, занимаемся чистой наукой и служим барьером, разделяющим и соединяющим два великих княжества. Прозаическими вещами мы предоставляем возможность заниматься тем, кто больше ни на что не годен.
     Ланс бросил быстрый взгляд на Элмера, тот чуть улыбнулся.
     Дэн Дроб заметил этот обмен взглядами и улыбнулся.
     — Площадь садов слишком мала, чтобы думать о мало-мальски серьезных урожаях. А плодородных земель на Границе нет. Единственное что мы смогли организовать, так это несколько горнолыжных курортов.
     Обед все-таки подошел к концу, Элмер стал прощаться.
     — Рад был видеть вас, Дэн Дроб, и вашу прелестную дочь, но мы сегодня непременно должны посетить Лэня Каледу. К тому же, мы еще не разместились в гостинице.
     — Буду счастлив, господа, если вы остановитесь у меня.
     — Право же, я предпочитаю апартаменты в гостинице, если конечно нельзя снять целый дом. Я не люблю стеснять кого-либо своим присутствием. Еще менее люблю, когда стесняют меня, — спокойно возразил Ланс.
     — Думаю, гостиница будет в самый раз, — сказал Элмер. — Знаете, господин Ланселот, местные гостиницы тоже нужно видеть!
     — Что ж, буду очень рад, — кивнул Ланс. — Надеюсь, в них не прозрачные санузлы?
     — К сожалению, нет, — улыбаясь, ответил Элмер.
     — Сейчас вы идете к градоначальнику? — ревниво спросил Дэн Дроб.
     — Совершенно верно,  — подтвердил Элмер. — Во-первых, я хочу показать гостям другую сторону жизни Бандарана — ну эти двухэтажные дома, а во-вторых, хочу прояснить некоторое досадное недоразумение, приключившееся с нами на въезде в город. Видите ли, Дэн Дроб, мы прибыли сюда на корабле наших гостей. Они используют его для передвижения по воде и по воздуху. А на въезде в город стражники запретили пользоваться кораблем, заявив, что это может нарушить магический баланс. Я почему-то не думаю, чтобы подобное заявление могло пройти без ведома градоначальника, поэтому спешу прояснить ситуацию. Хотя, должен сказать, пешая прогулка по Бандарану позволяет лучше насладиться необычайными красотами города.
     — Магический баланс, это очень серьезно, ваше высочество. Хотя, я думаю, что тут не обошлось без магов из башни Высокой Магии.  Вполне естественная ревность. Ваши гости, ваше высочество, походя продемонстрировали такой класс, что они, как пить дать, позеленели от зависти! К тому же, маги башни Высокой Магии в последнее время ужесточили контроль над магическим балансом Границы.
     — С чего бы это? — поинтересовался князь.
     — Говорят, что это связано с обороноспособностью.
     — С чем? — нахмурился князь. — Вы что же, воевать с кем собрались?!
     — Ну что вы, ваше высочество, у нас даже мыслей таких нет. Но ведь первая обязанность Границы — служить барьером между двумя княжествами и гарантом безопасности обеих стран.
     — Пусть так, — кивнул Элмер, потом галантно подал руку Мэрилин и пошел к выходу. Мирренцы последовали за ним.

Глава 9

     В самом деле, что лучше — пофигизм или идеализм?

     На улице Ланс взял князя под руку.
     — Элмер, я, наверное, здесь чего-то не понимаю. Ведь здесь демократическое государство. Граница формально находится под юрисдикцией двух княжеств, но законы запрещают ваше вмешательство в ее внутренние дела.
     — Все так, — подтвердил князь.
     — Но если так, то объясните мне, почему местные так тащатся от княжеских и королевских титулов. Нет, я понимаю, что вы можете оказать существенное влияние на их политику не так, так этак. Но причем здесь какой-то король какого-то совершенно неизвестного государства?
     — Это сложно понять, Ланс. И еще сложнее объяснить. Вроде бы,  пограничники совершенно сознательно отказались от наследственных титулов, так как разделяют ваше мнение о том, что по наследству власть не всегда переходит к достойному. Они упразднили титулы и звания, а ведь когда-то они здесь были. Зато сейчас каждый коренной пограничник с упоением разыскивает себе высокопоставленных предков. Особый шик — если получится найти таких предков из обоих княжеств. Вроде бы, никаких званий и привилегий это никому не дает, но зато придает дополнительный шарм. Кстати, должен сказать, что в Эрригале народ значительно меньше увлечен аристократией, чем здесь. Нет, аристократия у нас существует, но может именно поэтому она и не пользуется особой любовью? Тот, кто занимает высокое положение, не может остаться незамеченным, поэтому его будут обсуждать всегда. И хорошее, и плохое. Но право же, плохое как-то больше бросается в глаза. А здесь своих аристократов нет, а в старинных романах так интересно читать — камзолы, шпаги, дуэли из-за прекрасных дам, дружба, верность и все прочие совершенства, на которые так падки наши романисты. Даже грубость этих самых аристократов к простым гражданам, которую некоторые авторы подают как признак голубой крови, считается особым шармом благородных аристократов. А продажность некоторых высокопоставленных лиц подается ими или как милая причуда, или же, как исключение из общего золотого правила. Вы, может быть, обратили внимание на несколько старинных романов в моей библиотеке? Нет? Ну что ж, я покажу вам, когда вы приедете в Эрригал осенью. Я  просто хотел сказать, что половина сюжетов новых романов заимствована из этих старинных эльфийских книг. Насколько я знаю, в Мирдите тоже есть несколько старинных романов на эту тему. По крайней мере, некоторые книги Границы, которые я читал, явно заимствованы из какой-то седой древности.
     — Мда, это интересно, — согласился Ланс.
     — Так вот, когда-то пограничники, оценив по достоинству некоторых из нас, аристократов, отказались от принципов наследственной власти. Но разве новая оказалась лучше? То же самое, только гораздо продажней. А раз так — то больше воровства, выше налоги, нищета, наконец! Ведь нужно же где-то брать деньги на подкуп! Я что-то не припомню, что бы кто-то когда-то заработал честным путем целое состояние, начав с нуля. Как говорят, что бы самому стать миллионером, нужно иметь папочку-миллионера! И опять же, если у кого-то чего-то стало больше, то при неизменном общем количестве благ, у остальных этого неминуемо стало меньше. Тут то и появляется ностальгическая тоска по князю-батюшке, который всегда защитит от лихоимства, и не допустит злоупотреблений. Вот и получается, что даже заезжий король вызывает сумасшедший восторг. Еще бы — король! Да это даже выше князя! Вот и приходится называть вас на публике «ваше величество», чтобы местные не попадали в обморок, услышав фамильярное обращение к настоящему королю, и, чего доброго, не решили, что вы — самозванец. Жалко, даже, что вы не продержались до конца приема! И как вы это выдерживаете в Миррене?
     — Разве вы слышали, чтобы мои спутники обращались ко мне «ваше величество»? Ко мне обращаются по имени. Но, Элмер, вы сейчас по очереди старательно обругали обе политические системы. А какую из них вы все же считаете лучшей?
     — Лучшая всегда та, что принята в своей стране. Как говорится, свое и не мыто — бело. А с другой стороны, система, принятая у соседа не может не иметь изрядной доли привлекательности. Со стороны достоинства больше бросаются в глаза, особенно по сравнению с домашними недостатками, а соседские недостатки на вашем уровне жизни никак не отражаются. Не даром говорят — «хорошо там, где нас нет».
     Ланс рассмеялся.
     — И все же?
     — Видите ли, Ланс, мы, эльфы, весьма консервативны. Собственно говоря, основатель нашего государства Эрригал, не имел к прежним эльфийским князьям ни малейшего отношения. Но правитель эльфов всегда назывался князем, и Эрригал принял этот титул. А кроме консерватизма у нас только одна сильная привязанность — к обеспеченной и спокойной жизни. Что ж, живем мы не бедно, поэтому всем тихо наплевать, как называется правитель Эрригала — князь, президент, начальник или что там еще можно придумать. Опять таки всем до фени — выбирать правителя, или получать его, так сказать, автоматически, естественным путем. Князья меняются — хорошая жизнь остается. А законы Эрригала сводят возможное вмешательство князей до самых минимальных размеров. Так что, умри я сегодня, никто и не заметит. Сын автоматически займет мое место и будет так же, как и все до него, решать рутинные дела.
     — Я всегда знал, что эльфы — пофигисты по самой своей природе, — улыбнулся Ланс, — и ваши слова — лучшее тому подтверждение.
     — Пофигисты? — улыбаясь, переспросил Элмер. — Хорошее выражение. Но знаете, Ланс, лучше уж быть пофигистом, чем идеалистом! Вот вам пример — пару тысяч лет назад в Мирдите родился один идеалист, который, к тому же, оказался достаточно близок к власти, чтобы претворить в жизнь свои идеи. Ну вот, пока его было кому сдерживать, все шло более менее тихо мирно. Но его такая постановка вопроса не удовлетворяла, как не отвечающая высокоидейным соображениям. К несчастью своих сограждан, он оказался неплохим оратором и смог привлечь на свою сторону таких же болтунов — демагогов с лужеными глотками. В общем, все воодушевились и принялись строить новое идеальное общество. И что же? За каких-нибудь пятьдесят лет население страны сократилось в пять раз!
     — Ого!
     — Вот именно, ого. Так что, пусть магия Арканоса сохранит Эрригал от любителей ставить социальные эксперименты в масштабах всей страны, и от идеалистов всех мастей! А то, всем им подавай идеального гражданина, который не ест, не пьет, не имеет несанкционированных контактов с противоположенным полом, а только работает на благо общества, отрицая эти блага для себя. У наших соседей нашелся один такой идеалист лет девятьсот назад.
     — И что же, опять население страны сократилось впятеро?
     — Вдвое. По счастью, он быстро умер.
     — Ваши соседи обладают завидным терпением.
     — А что им остается делать? Возразишь — пополнишь ряды уже отбывших из наших холодных краев. Не знаю, как у вас в Миррене, но на опыте наших стран, могу вас заверить — против настоящих тиранов никто и никогда не восстает. Их боятся. Такой тиран или умирает своей смертью, или же от яда в бокале. Никакой бунт при нем просто немыслим. Бунты бывают при мягких правителях, даже если они и дают для этих бунтов в сто раз меньше поводов. Но мы уже почти пришли. Видите этот белый дом в саду?
     — Это резиденция градоначальника?
     — Совершенно верно. Прошу вас, господа.

Глава 10

     Политическая интрига, как разновидность искусства

     Большой двухэтажный дом в виде буквы Т был почти не виден за деревьями. Он скорее напоминал загородную усадьбу, чем резиденцию градоначальника. Через сад к дому вела широкая аллея по вечерам освещаемая фонарями. Сад всем понравился, особенно капитану. Он даже сказал, что не пойдет к градоначальнику, а подождет их в саду. На обратном пути мирренцы смогут позвать его. Греллах Доллайд делал успехи в магическом искусстве и очень ими гордился.
     На аллее стояли изящные скамейки, кое-где на них сидели пограничники. В просторной приемной тоже были посетители.
     Клерк на входе увидел князя Эрригала и послал вызов своему шефу. Через минуту их уже приветствовал референт градоначальника.
     — Здравствуйте, ваше высочество, господа, очень рад вас видеть. Я  предупредил господина Лэня Каледу, он ждет вас. Пожалуйте за мной, ваше высочество, господа, или вы, ваше высочество, предпочитаете встретиться с господином градоначальником один на один?
     — Мы пойдем все вместе, — ответил Элмер.
     — Прошу вас.
     Референт прошел вперед, Элмер и мирренцы последовали за ним. Они вошли в просторную приемную, где за большим письменным столом сидела секретарша, в углу стоял еще один стол для референта и многочисленные кресла для посетителей. Референт открыл дверь и предложил князю войти.
     Градоначальник пошел из-за стола на встречу к ним, приветствуя гостей и кланяясь.
     — Здравствуйте, Лэнь Каледа, я привел к вам моих гостей познакомиться с градоначальником Бандарана. По дороге мы как раз говорили, что Бандаран — Граница в миниатюре, и тот, кто способен справится с этим городом, сможет управлять и всей Границей. На вашем месте я бы предложил законопроект, что на должность начальника Границы может баллотироваться только тот, кто хорошо проявил себя в Бандаране.
     — Благодарю за ваши лестные слова, ваше высочество, но, к сожалению, предлагать подобный законопроект с моей стороны будет нескромно.
     — Тем не менее, обдумайте мое предложение, Лэнь Каледа.
     — Непременно, ваше высочество, но вашим советом я смогу воспользоваться не раньше, чем когда буду избран начальником Границы на второй срок.
     — Разумно, — признал Элмер. — Однако я забыл о приличиях. Ваше величество, позвольте представить вам градоначальника Бандарана Лэня Каледу. Лэнь Каледа — перед вами — король Миррена со свитой.
     Градоначальник почтительно поклонился и с любопытством посмотрел на Ланса.
     — Ваше величество, простите мое невежество, мы на Границе знаем только две страны — Эрригал и Мирдиту. Скажите, где это, Миррен?
     — Под землей.
     Лэнь Каледа недоверчиво улыбнулся.
     — До сих пор я думал, что под землей царство мертвых.
     — Как видите, мы вполне живые, — холодно возразил Ланс. — Можете потрогать, если не верите.
     — Нет, отчего же, просто это очень странно. Тогда это, наверное, был ваш корабль? Сегодня утром мне доложили, что стражи порядка остановили летающий корабль по приказу башни Высокой магии.
     Ланс кивнул.
     — Вы знаете, господа, с тех пор, как вы сошли с корабля, никто не смог на него подняться. Маги из башни хотели отбуксировать корабль к себе, но он не подпустил их.
     Ланс сжал левой рукой рукоять шпаги.
     — Думаю, Лэнь Каледа, вам нужно бы остановить ваших магов, пока корабль не уничтожил их.
     Лэнь Каледа вызвал референта и отдал соответствующее распоряжение.
     — Кстати, а почему вы решили, что корабль наш? — поинтересовался Гветелин.
     — Мне говорили, что, препятствуя вторжению, корабль озаряется черно-фиолетовым светом. На мой взгляд, это неплохо сочетается с подземным миром. Да, господа, я не сказал, я еще утром велел поставить у вашего корабля охрану, чтобы туда не залез кто посторонний. Но наши маги из башни Высокой магии и из Летающей башни слишком уж им заинтересовались. Думаю, это были единственные желающие попасть на борт.
     — Благодарю за заботу, — сухо произнес Ланс.
     — Не за что. Кстати, ваше высочество, вы не хотите подать официальную жалобу, что вас лишили средства передвижения?
     — Зачем?
     — Эти маги под руководством всеми нами любимого Дэна Дроба совсем распустились. Не так давно они заявили мне, что поддерживать город в порядке магически — ниже их достоинства. С этим, дескать, любой справится, если не магически, то физически. А их дело — изучать суть вещей. Вот они и изучают ваш корабль. Я, собственно, потому и не вмешивался, что мне было очень приятно узнать, что у наших гордых магов ничего не выходит! — Лэнь Каледа хохотнул.
     — Это потому, что наша магия, так сказать, от сохи, — насмешливо объяснил Ланс. — Мы применяем ее для облегчения жизни, не вдаваясь особенно в философские концепции.
     — Ваше величество, если надумаете сменить подземное королевство на теплое местечко под солнцем, то мы выдвинем вас начальником Границы. Человек, который способен заклятием двигаться по воздуху на таком большом судне, а потом на расстоянии сберечь свой корабль от любопытных, сумеет, пожалуй, усмирить распоясавшихся магов.
     — Думаю, Лэнь Каледа, что вам это тоже под силу, — мягко усмехнулся Элмер.
     — Поживем — увидим. Вы обедали, господа?
     — Дэн Дроб накормил нас прекрасным обедом.
     — Тогда окажите мне честь поужинать со мной в кругу семьи.
     — С удовольствием, — кивнул Элмер.
     — Вы уже разместились, господа?
     — Только собираемся.
     — Может быть, поселитесь у меня? Мои домашние будут просто счастливы.
     — Спасибо, Лэнь Каледа, но я обещал королю Миррена показать местные гостиницы.
     — В таком случае, рекомендую вам гостиницу Сады Бандарана. Я  закажу вам апартаменты, и если позволите, отнесу расходы на счет города.
     — Благодарю вас, — с холодной усмешкой возразил Ланс, — но я предпочитаю платить за себя сам. По крайней мере, никому не приходится объяснять, зачем мне столько номеров класса люкс.
     — Такой вопрос никогда бы не пришел мне в голову, ваше величество. Гости из других стран, не считая Эрригал и Мирдиту, конечно, большая редкость для Бандарана, а уж гости из подземного мира...
     — Ничуть не большая редкость, чем из любой другой страны, если я правильно понял вас и князя Элмера.
     Лэнь Каледа засмеялся.
     — Вы совершенно правы, ваше величество. Прошу простить меня за мои слова, но я до сих пор не могу представить подземное королевство.
     — Почтенный градоначальник, — отозвался Ланс, — не далее, как через год князь Элмер обещал навестить меня в Миррене. Думаю, он не откажется поделиться впечатлениями...
     Гостиница «Сады Бандарана» была такой же белой башней, как и уже виденные ими башни магов, только она имела оттенок поношенного домашнего халата. Все покои в гостинице были роскошные, но более ценились нечетные этажи, где можно было выходить на парящие садики. Хотя номера были не такие шикарные, как личные апартаменты дочери начальника границы, но, тем не менее, на этаже помещалось только два номера люкс. Номера люкс располагались на нечетных этажах, на четных было по четыре полулюкса — поменьше и попроще.
     Ланс и Мэрилин, конечно же, захотели поселиться на девятнадцатом этаже. Погулять в парящем садике, позагорать в лучах заходящего солнца — ну полный изврат! На этом же этаже расположились Гветелин и Гвелисса. Торвальд с Аваяной и князь Элмер расположились на семнадцатом этаже. Аваяне, правда, парящий садик нужен был, как зонтик ее геральдической сардине, но остальные твердо сказали, что двухместные номера им ни к чему. В результате, на восемнадцатом этаже расположились Лис, Арни и мальчики, а на шестнадцатом — моряки — два лизардмена и эльф.
     Еще в резиденции градоначальника Ланс сказал, что очень устал и хочет отдохнуть, и попросил перенести официальный ужин на завтра. Лэнь Каледа согласился, но вечерком все же наведался в гостиницу сообщить, что с кораблем все в порядке, лежит он там, где его положили, а он, Лэнь Каледа, на всякий пожарный, поставил охрану. Правда, принял его только князь Элмер. Когда градоначальник попытался подняться к Лансу на девятнадцатый этаж, какое-то существо до жути похожее на ящерку-переростка остановило его на лестнице и скрипучим голосом сообщило, что король Миррена отдыхает, и приказал не беспокоить.
     Градоначальнику пришлось уйти. На обратном пути он буквально столкнулся с Элмером, который собирался подняться на девятнадцатый этаж. Лэнь Каледа быстро оглянулся и проговорил трагическим шепотом:
     — Ваше высочество, путь к королю охраняет огромная говорящая ящерица, будьте осторожны!
     — Не волнуйтесь за меня, — улыбнулся Элмер.
     На восемнадцатом этаже выяснилось, что этой говорящей ящерицей оказался Айлиль Финд.
     — Проходите, Элмер, вас уже ждут к ужину.
     — А вы? — удивился князь.
     — И я с вами. Надеюсь, в местных гостиницах не принято допускать, чтобы тревожили постояльцев?
     — Я приказал никого не пускать, но местное начальство может попробовать навестить нас.
     — Тогда лучше поставить сигнализацию, — проворчал штурман и позвал Элистана.
     Услышав предложение штурмана, Элистан удивленно пожал крыльями.
     — Я всегда ее ставлю.
     Ужин они заказали из местных фирменных блюд. Еда оказалась довольно простой, зато острой и пряной, в общем, поели неплохо. По совету Элмера пили только крепкие напитки — князь утверждал, что остальные годятся только для добавления в краску для придания оной отталкивающих оттенков, да еще для защиты от вредных насекомых.
     Элмеру внезапно пришло в голову, что сегодня он впервые ужинает в гостях у Ланса. Не на корабле, где хозяином был капитан — лизардмен, и где простоту обычаев можно было объяснить тем, что Греллах Доллайд все же подданный Лизардгории, и на чужеземных монархов ему тихо наплевать, а хоть и в гостинице, но в личном номере короля. Князь Эрригала с некоторым удивлением убедился, что от смены помещения манеры его новых знакомых не слишком-то меняются. Вся компания веселилась, подшучивая над событиями дня, над собой и друг над другом. Моряки — два лизардмена и эльф — ни мало не тревожились, что обедают в компании собственного принца, остальные высокопоставленные лица, в общем-то, и не должны были их волновать. Лизардмены обладают громадным самомнением, а эльф — пофигист, как выражается Ланс. Но сам Ланс мог бы выглядеть и более по-королевски!
     Наконец Элмер не выдержал:
     — Скажите, Ланс, а если я и в самом деле приеду в Миррен?
     — Буду очень рад. Ведь свадьба Гветелина и Гвелиссы должна состояться именно там, а я и помыслить не могу, что вы пропустите свадьбу свой дочери.
     — А вы представите меня ко двору?
     — Вы прочитали слишком много старинных романов, Элмер. Зачем вам двор?
     — Могу объяснить, — насмешливо отозвался Элистан. — Наш князь ожидает увидеть в Миррене совсем другого короля. Такого, который умеет вести себя по-королевски, в отличие от тебя.
     — Вот как? — Ланс усмехнулся. — В таком случае, должен вас огорчить, князь. В Миррене нет другого короля. Там и одного хватает — выше крыши! Но, думаю, вы не поверите до конца, пока не услышите обращенные ко мне слова «мой король».
     — Мой король? Не ваше величество?
     — Ко мне так практически никогда не обращаются. Честно говоря, я не большой любитель величеств, величия и прочего. Так что разве что на приемах в честь годовщины объединения Миррена. И моей коронации, одновременно.
     — А какое обращение я услышу по отношению к вашим нынешним спутникам?
     — Ваше превосходительство, — спокойно ответил Ланс.
     — Но принцев, обычно, называют по-другому.
     — Видите ли, Элмер, кроме того, что мои друзья когда-то родились в княжеских семьях, они занимаются кое-какими делами и занимают весьма важные посты в государстве.
     — Этими словами, Ланс хочет сказать, что мы сами по себе были бы самым последним ничто в стране, — пояснил Гветелин, испытывающе глядя на будущего тестя. — Титул принца в Миррене значит гораздо меньше звания полковника. Ланс говорил про преемственность, но, как правило, ее обеспечивают правящие князья. Мы же, в лучшем случае, советники по общим вопросам, а в худшем — просто производители наследников. Но вот с возникновением единого государства мы нашли себе применение. И  занимаем государственные посты — не в наших княжествах, а в королевстве.
     — Вы все увидите в Миррене, князь, — успокаивающе добавил Элистан. — Или вы думаете, что мы заставим себе подыгрывать всю страну?
     — Право же, не обижайтесь, господа, но как говорит Лэнь Каледа, все это очень странно. Подземное королевство и все прочее...
     — Вы, верно, вообразили, что мы живем в пещерах, или вообще используем землю вместо воздуха? — проговорил Арнольд. — Я  не удивился, когда об этом говорил ваш Лэнь Каледа, но от вас слышать что-либо подобное, по меньшей мере, странно. У вас в библиотеке я видел несколько старинных книг. В одной из них упоминается Миррен. И там ничего не говорится о царстве мертвых. Не хочу рассказывать об этом, вы все увидите сами. Пожалуй, так будет даже лучше.
     — Но тот Миррен был связан с древними эльфийскими вождями — Эрланом и его братом Эрмином.
     — В нынешнем Миррене их не помнят, Элмер, — спокойно возразил Арнольд. — Как я понял из некоторых их записок, которые попали к нам в руки за последние пару лет, они именно к этому и стремились. И они этого добились.
     — Господа, я слышал, как иногда вы говорите друг с другом на непонятном языке. Что это за язык? — Элмер решил переменить тему, и не нашел ничего лучшего.
     — Это лизардский, князь, язык на котором изначально говорили лизардмены, и который с небольшими добавлениями из родных языков использует теперь почти весь Арканос. По крайней мере, Эрригал — первая встреченная нами страна, которая использует другой язык. А мы объехали почти весь мир, князь. Собственно, для завершения странствий нам нужно посетить только Мирдиту и Канталь. Потом мы вернемся в Лизардгорию, на родину принца Алана и короля Ланселота. Только Ланс покинул ее лет так триста шестьдесят назад.
     — Оттуда вы и собирались возвращаться в Куммию?
     — Не совсем. Думаю, сначала нужно будет доставить домой Аваяну.
     — Еще чего не хватало! — возмутилась недомерочка. — Я не могу вернуться домой без заключенного договора с Леогецией или Мирреном.
     — Дорогая, я же обещал тебе договор с Мирреном, — ласково вмешался Торвальд. — Только подожди чуть-чуть. Мы должны сначала вернуться в Миррен. Потом я лично приеду в Нийя Лоулани для ведения переговоров. Или приглашу тебя к себе — как захочешь.
     — Думаю, я предпочту приехать сама.
     — Постойте, господа! Что ж это получается, что если я приеду в Миррен, мне понадобится переводчик? — вмешался Элмер.
     — Я научу вас языку, — успокаивающе произнес Лис. — Это совсем не сложно, но требует некоторого времени. Мы сможем посвятить этому пару вечеров, пока живем в Бандаране. К тому же, Гвелиссе лизардский просто необходим. Мы вот-вот выедем из вашей прекрасной страны, а остальной мир, по крайней мере, большая его часть, говорит именно по-лизардски.
     В это время шпага Элистана у двери протестующе пискнула, Лис протянул руку, шпага немедленно переместилась туда, и Лис вложил ее в ножны. Через пару минут раздался стук в дверь.
     — Войдите, — устало произнес Ланс.
     В дверях показался Дэн Дроб.
     — Господа, я не хочу мешать вашему отдыху, но когда мужчины путешествуют без облагораживающего присутствия женщин, для отдыха порой одной холодной постели не достаточно. Если вам будет угодно, то в кабаре «Цветы мая» есть хорошие девушки.
     — Благодарю вас, Дэн Дроб, это очень любезно с вашей стороны, — учтиво произнес Элистан. Лис решил взять на себя роль, разыгрываемую обычно Гветелином, понимая, что эльфу сейчас не до похождений на стороне. Раз уж он объявил о своих намерениях жениться и пригласил невесту в досвадебное путешествие, то автоматически подразумевалось, что Лин будет хранить верность. Отныне и навсегда.
     Начальник границы внимательно посмотрел на Элистана.
     — Вы будете иметь успех, ваше превосходительство. Ваши крылья привлекут к себе сердца всех дам.
     — Мои крылья? — Элистан высокомерно поднял брови с таким видом, словно о крыльях он никогда и слыхом не слыхивал.
     Дэн Дроб смутился. Кто их знает, этих мирренцев, может быть упоминать про чужие крылья считается неприличным?
     — Простите, ваше превосходительство, я просто высказал свое мнение. Надеюсь, вы еще посетите меня перед отъездом?
     — С удовольствием, Дэн Дроб, — с готовностью согласился Элистан. Князь Элмер удивленно посмотрел на него.
     — Дэн Дроб, — продолжал  драконид, — я хотел бы обратиться к вам с просьбой.
     — Я полностью в вашем распоряжении, ваше превосходительство.
     — Мы бы хотели получить доступ в ваши библиотеки и к архивам Границы. Если я составил правильное мнение, у вас должны быть весьма любопытные книги... О, магия, Дэн Дроб, вы стоите в дверях, а я не предложил вам войти. Входите, прошу вас, садитесь и выпейте с нами за здоровье короля Миррена.
     — Благодарю вас, ваше превосходительство, я забежал только на минутку. Тем не менее, почту за честь присоединиться к вашему тосту.
     — Называйте меня Элистан, Дэн Дроб. Не люблю официальных обращений, особенно на отдыхе.
     — Хорошо. Элистан. Как я понял, вас интересуют книги по истории границы?
     — Да. И, кроме того, я бы хотел узнать побольше о достижениях башенных магов.
     — Башенных магов? — рассмеялся Дэн Дроб. — Что ж, должен признать, что кое-какие их труды широко опубликованы и преданы гласности.
     — А остальные?
     — Кстати, Элистан, а почему вы решили, что есть и другие труды?
     — Я просматривал Эрригальские газеты, Дэн Дроб, и если ваши маги не занимаются ничем, кроме того, что в них опубликовано, то они попросту ничем не занимаются.
     — Боюсь, что отчасти вы правы, Элистан. Маги из башен уже давно пытаются заняться чистой наукой, как они выражаются, для чего они погружаются в медитации и пытаются понять мир через самосозерцание. Практикующих магов становится все меньше и меньше, и приходится для работы, которая всегда делалась магически применять чисто физическую силу. На все мои попытки увещевать их, они говорят, что я мешаю им заниматься наукой. Насколько я знаю, у нашего градоначальника с ними также было несколько неприятных бесед, но успех он имел такой же, как и я. То есть, никакой.
     — Думается, Дэн Дроб, ваши маги, того и гляди, выкатят вам пару — тройку неприятных сюрпризов. Да таких, что вам вряд ли удастся быть избранным на очередной срок.
     — Меня все равно не выберут, — спокойно возразил начальник Границы.
     — Почему? — удивился Элистан.
     — Все просто, Элистан. Князь Эрригала, который путешествует вместе с вами, поддерживает Лэня Каледу, князь Мирдиты, с которым вы собираетесь вскоре познакомиться, поддерживает нашего верховного мага, хозяина башни Высокой магии Гора Келвина. Меня же поддерживают только малоимущие жители Границы. Самое смешное, Элистан, то, что именно с помощью этих малоимущих граждан я в свое время был избран  на этот пост, потом благодаря нескольким реформам, бедные стали малоимущими, а малоимущие — среднеобеспеченными. А те, кто раньше мог похвастаться средним достатком, взалкал богатства и стал подвержен любому подкупу. Бедняка не купишь подачкой. Бедняк знает, что лишняя монета сегодня не означает богатства завтра. А тот, кто вкусил хорошей жизни, легко может представить жизнь еще лучшую и ради нее забудет о тех, кому придется эту его лучшую жизнь оплачивать.
     — Так что получается, что вы своими руками подготовили свое поражение на очередных выборах?
     — Получается так, — согласился Дэн Дроб. — Знаете, господа, в последнее время стало модно поругивать Лю Тангустель за то, что она выходит позагорать на парящий садик. Пятнадцать лет назад на это никто не обращал внимания. Все знали, что девочка у себя дома, другого дома у нас нет — содержать два-три дома мне не по карману, на пляж тоже каждый день никто не ходит, особенно если есть другие дела. Девочка изучает алхимию, и не только теоретические, но и практические вопросы. Конечно, Лэню Каледе легко удалять детей на лето в одну из загородных резиденций, с его-то состоянием! А у меня, в отличие от него, не было богатых родителей. У нас говорят, что трудом праведным не наживешь палат каменных!
     — Погодите, Дэн Дроб, — прервал его драконид. — Скажите, а вы сами кого-нибудь собираетесь поддержать на предстоящих выборах, или все же выставите свою кандидатуру?
     — В начале предвыборной кампании мне придется выставить свою кандидатуру, чтобы собрать сторонников. Если же проиграю первый тур, поддержу Лэня Каледу. Собственно говоря, я не столько хочу поддержать нашего уважаемого градоначальника, сколько не допустить до власти этого мага. Не знаю почему, господа, но я его боюсь. Может я и не прав, но мне не нравятся разговоры об избранных, которым не к лицу пачкать руки работой.
     — Вы не верите в разделение труда?
     — Я не верю в то, что через самосозерцание можно наладить нормальную жизнь. По крайней мере, для всего народа.
     — А он что же, совсем ничем больше не занимается? — впервые вмешался в разговор Ланс. До этого он и вся остальная компания молча слушали разговор Дэна Дроба и Элистана.
     — В этом он не замечен, господин Ланселот, — ответил Дэн Дроб.
     — Тогда я не понимаю, как ваш князь Мирдиты, как там его зовут...
     — Фан Дэ, — подсказал Элмер.
     — Как Фан Дэ собирается протолкнуть подобного кандидата? Кто бы ни стоял за ним, но раз он сам не известен в массах, то вряд ли за него будут голосовать.
     — Видите ли, господа, у нас на Границе маги пользуются большим уважением, вне зависимости от заслуг. По крайней мере, если у них нет общеизвестных пороков.
     — Ну, в таком случае, он выбрал правильную политику. Занимаясь самосозерцанием, он никого не обидит, и ни в чем плохом не будет замечен. А вы заставьте вашего мага хоть как-то себя проявить. Или окажется, что он вполне достойный кандидат, или же он как-то себя скомпрометирует.
     — Благодарю за совет, господин Ланселот, но все же, почему вы взяли на себя труд дать мне его?
     Ланс пожал плечами.
     — Сам не знаю. Может быть потому, что я не люблю неопределенность и беспомощность. А ваши сегодняшние высказывания отличаются и тем и другим. Когда у вас перевыборы?
     — Через полтора года, зимой.
     — У вас еще целая куча времени, чтобы прояснить ситуацию, господин начальник Границы!
     — Вы совершенно правы, ваше величество.
     Ланс кивнул и встал.
     — Простите меня господа, сегодня был утомительный день, — лениво проговорил он.
     Дэн Дроб встал, поклонился, повторил приглашение посетить кабаре, попросил располагать им в случае необходимости и вышел. Элмер немедленно последовал его примеру, женщины отправились осваивать свои апартаменты. Моряки тоже ушли, обменявшись парой слов с драконидом. У Ланса остались только мирренцы и Алан.
     — Что-то ты сегодня суров, — небрежно заметил Тор.
     — Знаешь, я просто не выношу всех этих разговоров и сетований на судьбу. Этот начальник сидит здесь и жалуется на бедность, намекая, что бедному и честному существу трудно соблюсти все приличия. Может, он и принес в свое время пользу Границе, откуда мне знать, но бедность не может служить оправданием беспомощности. А если уж он не в состоянии призвать к минимальному порядку собственную дочь, то как можно ожидать, что он справится с целой страной? Если же он считает, что действует правильно, то к чему оправдываться?
     — А ты не думаешь, что он просто хотел высказать князю Элмеру пару-тройку неприятных истин? — спросил Тор.
     — Возможно, — Ланс пожал плечами. — Может быть, я просто завелся из-за его оправданий. А может, даже посочувствовал. В конце концов, у меня ведь тоже нет собственного дома. Ни на Арканосе, ни в Миррене. Дома, которыми я пользуюсь, считаются собственностью мирренской короны, а мне, в отличие от Дэна Дроба, даже жалование не платят.
     — Может, ты еще и премиальные захочешь?!
     Ланс хмыкнул.
     — Господа, правда, пойдемте спать! Тор, ты не думаешь, что твоя Аваяна уже соскучилась?
     Мирренцы вышли. Алан взял под руку драконида.
     — Элистан, а почему Ланс говорил о жаловании?
     — Это у него юмор. Видишь ли, королям тоже нужно на что-то жить, собственности в Миррене у него нет, поэтому он должен как-то зарабатывать себе на хлеб.
     — Это как?
     — Да никак, — засмеялся драконид. — Когда создавалось мирренское королевство, четыре княжества выделили некоторую сумму налогов на всеобщие нужды, под которыми подразумевалось содержание короля. Но Ланс — человек увлекающийся, деньги из этого фонда он стал направлять то на одну понравившуюся ему программу, то на другую, их постоянно не хватало. Выяснилось это совершенно случайно, лет через десять после коронации. Когда мы, наконец, заинтересовались, почему это Ланс, тогда еще король Лотес, все эти годы ходит в том же костюме, в котором когда-то покорил Миррен. Нет, сначала мы считали это его милой причудой. Типа того, что это — счастливый костюм, и Ланс считает, что он приносит ему удачу. Но за это время костюм изрядно поизносился, и держался на плечах у нашего короля больше на магии чем на нитках. Тогда мы осторожно поспрашивали что к чему, и оказалось что за все эти годы наш король ухитрился не познакомиться с собственным портным. Тогда Гветелин решил взяться за дело сам. Он лично нанял штат служащих, прислал портных и поваров и дело пошло на лад. Под эту программу он вышиб из четырех князей солидную прибавку к первоначальной сумме. Правда, львиная доля этой суммы попала в руки нашего короля. Он тогда как раз увлекся средствами связи. Дело в том, что так уж сложилось — в пределах княжеств все было в блестящем состоянии, а между собой связаны они были кое как. В общем, денег опять не хватило, но князья уже заинтересовались идеей короля. Как-то сам по себе появился обычай, собирать большой совет и выделять средства на общие нужды страны. А обычные суммы, которые продолжают поступать к нашему Гветелину, Ланс засовывает в самые неподходящие места. Так что сомневаюсь, что он знает, что такое деньги, и как их можно держать в руках.
     — Так что, Гветелин заботится о гардеробе Ланса?
     — Ну что ты, у Лина и без того забот хватает! Он приставил к нему Рудгера — самого здоровенного тролля, которого я только видел. И, доложу я тебе, у бедняги далеко не синекура! Лансу вечно не хватает на себя времени, а Гветелин с бедняги семь шкур спускает за малейшее упущение!
     — Гветелин? С тролля?!
     — Я вижу, ты недооцениваешь Гветелина, — усмехнулся Элистан.
     — Да нет, отчего же? Просто я удивляюсь.
     — А ты не удивляйся. Лучше приезжай через годик в Миррен — сам все увидишь.
     — Гветелин звал меня поучиться в Лланеллийском университете...
     — Дело хорошее. Лланеллийский университет славится кафедрой алхимии, а ты имеешь к этому явный талант.
     — Ты думаешь? — Алан был явно польщен.
     — Ну конечно, малыш. Ладно, пойдем. Мое дежурство сегодня первое.
     — Ты не доверяешь местным?
     Элистан передернул крыльями.
     — Знаешь, я предпочитаю не рисковать. А тут слишком много магов.
     — Но ты ведь и сам маг!
     — Вот именно.

Глава 11

     Всегда приятно встретить старого знакомого. А уж ежели он очень старый...

     Весь следующий день мирренцы посвятили прогулкам по городу. Лэнь Каледа прислал провожатого, который показывал им город. Мирренцам хотелось бы поговорить со здешними магами из башен, но те были совершенно недоступны. Впрочем, если они хотели познать мир через самосозерцание, то зачем им контакты с какими-то путешественниками?! Ведь «мир познают, не выходя со двора»,[2] как говорят на Наделе...
     Вечером Лэнь Каледа дал ужин в честь князя Эрригала и короля Миррена. Дэн Дроб тоже был в числе приглашенных. Он радостно приветствовал мирренцев и заверил их, что завтра даст им проводника по библиотекам и архивам. Правда, он не обещал доступ в архивы магов, из-за устоявшейся политики Границы, согласно которой двери башен были закрыты для всех, кроме посвященных. Собственно, посвященным стать было не так уж и трудно. Нужно было заняться определенным разделом магии и вступить в соответствующую гильдию.
     В библиотеках и архивах Бандарана нашлись небезынтересные книги, касающиеся истории Границы и обоих граничащих княжеств. По уже устоявшемуся обычаю, наиболее интересные книги Элистан скопировал и переправил Требониану. Гветелин мысленно дорисовал еще один этаж к проекту будущей королевской библиотеки. Арнольд же пытался представить, как можно будет хотя бы мельком просмотреть всю их добычу. Пожалуй, на это всей жизни не хватит, а ведь ему уже пятьсот, да и кроме исторических изысканий забот по горло! Вероятно, придется приставить к этому делу специальных ребят, чтобы те составили краткие аннотации к каждой книге. Может быть, стоит даже привлечь к этому Ванхеймский университет.
     На третий вечер пребывания в Бандаране компания снова сидела за ужином в номере Ланселота.
     — Должен признаться, что мне уже прискучил этот город, — лениво говорил драконид. — Согласитесь, в сущности, все города похожи друг на друга, достопримечательности довольно однообразны, а после того, как собьешь первое любопытство, накатывает тоска.
     — Ты прав, Лис, трехлетний отпуск — это легкий перебор, — вяло согласился Гветелин.
     — Мне даже не верится, что через год мы вернемся к прежним делам, с того самого места, где мы их оставили, — поддержал Арнольд.
     — Все не так страшно, господа, — возразил Ланс. — Через месяц — другой мы будем в Лизардгории, а потом — потом переправимся в город Мечты в Куммии. Ручаюсь, городские архивы живо собьют с нас всю тоску. К тому же, нам еще нужно будет разобраться с генераторами.
     — Мда, генераторы, — протянул Элистан. — Вот уж когда скучать не придется!
     — Нужно же как-то разнообразить жизнь, — усмехнулся Ланс.
     — Драконов тебе для разнообразия мало, — вздохнул Гветелин, — подавай тебе что-нибудь посущественнее. И ради этого разнообразия нам придется заботиться о политике всего Арканоса.
     — Не только о политике, Лин, — возразил драконид. — Представь, сколько будет новых забот об экономике, о магическом равновесии и обо всем, что сюда втекает, и отсюда вытекает!
     — Вот именно, господа, — задумчиво согласился Ланс. — Так что наслаждайтесь отдыхом, пока это возможно. Завтра поедем дальше, если хотите. Проводим домой князя Элмера — и в Мирдиту.
     — Элмер вроде бы собирается остаться, — возразил Гветелин. — У него здесь еще какие-то дела.
     — Тогда сразу в Мирдиту. Мирдита, потом Канталь, потом Лизардгория. Алану давно пора наведаться домой.
     Алан вздохнул.
     — После нашего путешествия, дома будет ужасно скучно.
     — Ваш местный маг, как там его зовут, не даст тебе соскучиться, — возразил Ланс. — Правда, сейчас ты с ним вполне можешь потягаться. Ты неплохо изучил магические азы за это время. Пожалуй, из бытовой магии ты освоил почти все. Осталось только одно, но этому я тебя смогу научить только после включения генераторов.
     — Почему?
     — Я не научил тебя поддерживать жизнь за счет магической энергии, Алан. Если научу — ты сможешь прожить лет четыреста — если останешься жить на Арканосе. Со включенными генераторами — все восемьсот. Но твои подданные живут гораздо меньше, кроме эльфов, конечно. А так как ты не эльф — то тебе придется уйти, как ушел я когда-то. Пусть не сразу, пусть даже через пятьдесят лет. Поэтому я и не учил тебя этому — хотел, чтобы ты сначала осознал правду и сделал этот шаг с открытыми глазами.
     — Как ты?
     — О, нет. Я понял что натворил, прожив в Миррене лет пять. Правда и это я понял не сразу. Сам знаешь, как легко потерять счет дням, когда нет смены времен года, зато вокруг так много интересного. А тогда я как раз увлекался рыцарскими подвигами.
     — В переводе на лизардский это означает охоту на редких животных, — пояснил эльф.
     — А что изменится от включенных генераторов?
     — Я же говорил, малыш, рассеянная энергия продлит жизнь вдвое, даже тем, кто не отличит силовую линию от поля. А за это время многие сумеют освоить основы магии, и это изменит привычный ход вещей. В  таком случае, долголетие короля не только никого не удивит, но наоборот, станет предметом восхищения и подражания.
     — Тогда их лучше включить, — с энтузиазмом воскликнул Алан.
     — Я тоже так думаю, — холодно проговорил Ланс.
     — Никак ты предвкушаешь удовольствие от активного участия в политике Арканоса, — саркастически заметил Торвальд.
     — Вот именно, предвкушаю. А ты разве не радуешься при мысли о наших эльфийских друзьях?
     Тор хмыкнул. Неприятностей с новыми друзьями предстояло немало, а улаживать конфликты — ему.
     Уже спустившись к себе на этаж, Алан не выдержал и спросил у драконида.
     — Элистан, тебе что, и правда так надоело путешествовать?
     Элистан пожал крыльями.
     — Нет, отчего же. Путешествие у нас как раз очень даже приятное. Но Ланс что-то слишком заинтересовался местной политикой. Видишь ли, малыш, с его талантом и опытом он довольно легко находит решение вопросов, а когда Ланс заинтересовался политикой Арканоса в прошлый раз, мы приобрели себе заботу о трех княжествах. Нет уж, лучше уехать отсюда поскорее, пока он не взвалил себе и всем нам на шею заботы об этих северных княжествах и их оригинальной Границе!
     На следующий день вся  компания, включая князя Элмера, сидела за завтраком в номере Ланса. Мирренцы сразу после завтрака должны были плыть дальше, князь Элмер планировал провести еще несколько дней в Бандаране, после чего вернуться домой.
     В дверь постучали, Ланс предложил войти, и в номер вошел очень высокий человек средних лет с иссиня черными волосами и черными глазами. Был он какой-то удивительно прямой. Как говорится, метр, метр, метр — где талию делать будем? Только здесь было полтора метра, или около того. Но с первого взгляда поражал именно рост. По росту он был ближе к троллю, чем к человеку.
     — Добрый день, господа, — проговорил человек приятным тенорком. — Элмер, представьте меня.
     Князь Элмер недовольно посмотрел на него и манерно произнес, не вставая:
     — Ваше величество, позвольте представить вам Фан Дэ, князя Мирдиты. Фан Дэ — король Миррена со свитой.
     Фан Дэ поклонился Лансу, который вежливо кивнул в ответ.
     — Позавтракаете с нами, Фан Дэ?
     — С удовольствием, ваше величество.
     Ланс приказал подать прибор, Фан Дэ устроился на свободном месте между троллем и Греллахом Доллайдом, и с видимым удовольствием приступил к завтраку.
     Ланс поглядывал на своего незваного гостя и радовался, что вопреки собственным привычкам он заказал плотный завтрак. Здесь было копченое мясо, колбасы, сыр, жареные колбаски и всевозможные пироги. Ланс, грешным делом, собирался  взять эту провизию в дорогу, но теперь он начал прикидывать, не заказать ли что-нибудь еще к столу.
     Когда гость утолил первый голод и взялся за чай и пироги, Ланс решил прервать затянувшееся молчание.
     — Рад, что вы зашли ко мне, Фан Дэ. Мы как раз собирались сразу после завтрака выехать в Мирдиту. Было бы жаль разминуться и не познакомиться.
     — В таком случае, я рад, что не отложил свой визит, ваше величество. Мне тоже не хотелось бы так нелепо разминуться. А я услышал, было, что Элмер здесь и решил узнать, что именно задумал князь эльфов в преддверии предвыборной кампании.
     — Князь Элмер был настолько любезен, что согласился показать нам Бандаран.
     — А Эрригал он вам уже успел показать?
     — Да, конечно. Вы собираетесь долго пробыть в Бандаране, князь? Мы бы хотели побывать у вас, а приходить в чужой дом в отсутствие хозяина, по меньшей мере, невежливо.
     Фан Дэ придвинул к себе сладкий пирог.
     — Я думал пробыть здесь пару дней, но если вы торопитесь...
     — Мы не торопимся, — возразил Ланс.
     — В таком случае, ваше величество, буду рад показать вам Бандаран так, как его знаю я.
     Несмотря на громадные размеры и великолепный аппетит, манеры Фан Дэ были безукоризненны. Только в его молчании было что-то высокомерное. Казалось, он развлекается разыгрываемой им ролью и с удовольствием предвкушает следующий акт.
     Когда с едой было покончено, Ланс предложил сотрапезникам отведать любимый местный напиток князя Эрригала — можжевеловую водку с тоником. Мирренцы удивленно посмотрели на него — Ланс не имел привычки пить с утра крепкие напитки. Фан Дэ же принял приглашение с энтузиазмом. Казалось, он все утро дожидался именно этой реплики.
     — С удовольствием принимаю ваше любезное предложение, ваше величество, и, пользуясь этим случаем, прошу вашего разрешения представить вам одного моего друга. Вы слышали о нем, Элмер. Это тот самый мой протеже.
     — Буду рад, — спокойно ответил Ланс. Его несколько удивило откровенное злорадство в голосе князя Мирдиты.
     Фан Дэ вышел из комнаты и через минуту возвратился с каким-то стариком. Ланс всмотрелся получше. Алан ахнул.
     -  О, магия, Горидар, хотелось бы мне знать, что ты забыл на границе двух княжеств? — удивленно проговорил Ланселот.
     — Это и в самом деле он, — подтвердил Гветелин. — Присоединяюсь к вопросу Ланса. Что ты здесь делаешь, Гор?
     Горидар, вошел в комнату с весьма высокомерным видом. Но от одного вида расположившейся там компании он побледнел и продолжал меняться в лице все больше и больше. Наконец, выражение его лица определилось. Это была злость. Огромная, всепожирающая ненависть и злость.
     — Опять ты! Всегда на моем пути. Я только вчера был в Миррене и видел тебя там. Как, во имя всей магии мира, ты оказался здесь?!
     — В самом деле, Гор, — негромко проговорил Элистан, — не мешало бы тебе объясниться. Какое отношение ты имеешь к этим милым существам, и что ты забыл в Миррене?
     — Заодно не забудь рассказать, для какой такой надобности ты коллекционируешь лизардгорских принцев, — закончил Ланс.
     — О, вы знакомы? — удивленно проговорил Фан Дэ. — Когда в Лотянь дошли слухи о  том, что на Границе гостит король Миррена, я связался с Гором. Он вечно похвалялся передо мной знакомством с этим самым королем. И я подумал, что кто-то, может быть, захотел покрасоваться чужим именем. Прошу прощения, ваше величество.
     — Называйте меня Ланселот, — небрежно возразил король. — Я жду ответа, Горидар.
     Горидар несколько минут молча разглядывал Ланса.
     — Что ж, этого следовало ожидать, — наконец заговорил он. — Я должен был догадаться, что ты всегда будешь срывать все мои планы, какими бы они не были. Ты сорвал их триста шестьдесят лет назад, ты сорвал их  пять лет назад, и ты еще раз делаешь это сейчас. Правда теперь у меня есть возможность отыграться!
     — Ты уверен? — спокойно поинтересовался Ланс.
     Горидар сделал несколько нервных жестов и с каким-то злым восхищением посмотрел на Ланса.
     — Все-таки ты самый сильный маг мира, и всегда был таким. Если бы ты взял на себя труд хоть чему-нибудь поучиться...
     — Оставь сожаления о моей загубленной юности, — усмехнулся Ланс. — Давай-ка лучше ближе к делу! Что ты делаешь на Границе?
     Взгляд старика снова изменился. Теперь он стал каким-то мечтательным и слегка отстраненным.
     — Ты когда-нибудь обращал внимание на книги у меня на полках, юный принц Ланселот? Там есть одна, в которой повествуется о поверхности Арканоса.
     — Действительно, как я мог забыть? — пробормотал Ланс. — У тебя была книга, ты говорил, что в ней описываются магические узлы... Да, теперь я вспомнил.
     — Что именно, Ланс? — поинтересовался Гветелин.
     — Потом, — возразил тот. — Теперь я, кажется, понял Горидар. Понял, зачем ты когда-то приветил меня, потом Алана. Я не понял только одного — зачем тебе это надо?
     — Ты по-прежнему непроходимо туп, принц Ланселот, король Миррена Лотес, или король магии Ланс. Как тебя ни назови, умнее от этого ты не становишься! В одном из этих мест спрятаны сокровища, которые дадут своему обладателю власть надо всем миром.
     — Значит, тебе нужна власть, — насмешливо проговорил Ланс. — Что ж, дорогой мой наставник, сейчас я несколько занят, путешествую, знаешь ли, а где-нибудь через год я непременно навещу тебя в твоем маленьком  домике. Здесь в Бандаране. Думаю, Элмер купит его для тебя по моей просьбе. И мы с тобой обо всем обстоятельно поговорим. А теперь — иди. Иди и... подожди в вестибюле гостиницы. Я спущусь через несколько минут, чтобы проводить тебя в твое новое жилище. Думаю, предупреждать тебя ни о чем не нужно? Вот и прекрасно... Вперед!
     Горидар послушно вышел.
     — Может быть, ты объяснишь, о чем шла речь, Ланс? — снова заговорил Гветелин. — В отличие от тебя, я не шарился на книжных полках старика.
     — Чуть позже, Лин. Сначала о делах. Князья, Горидар был когда-то давно, триста шестьдесят лет назад, моим наставником. Потом я познакомился с Требонианом, вы знаете его, Элмер, и оставил его.
     — Это дракон, Фан Дэ, — пояснил Элмер.
     — Дракон? Требониан?
     — Да, — кивнул Ланс. — Но речь не об этом. С тех пор, вот уже триста пятьдесят пять лет, мы виделись с Горидаром считанные разы. Надеюсь, вы поймете мое желание пообщаться со старым учителем и извините нас, князья. И еще, Элмер, не сочтите нахальством мою просьбу, вы не могли бы попросить Дэна Дроба и Лэня Каледу обеспечить старику приличный домик, содержание и охрану примерно на год? Далее, я вернусь к себе и займусь этим лично.
     — Буду рад оказать вам помощь, Ланс. Пойдемте, Фан Дэ. Король Миррена хочет побеседовать без помех с вашим протеже, своим бывшим учителем. Не будем ему мешать.
     — Приглашаю вас на ужин, господа, — радостно кивнул Ланс.
     Элмер усмехнулся, подцепил под локоток своего человеческого коллегу и вышел за дверь.
     Ланс проводил их глазами и обратился к друзьям.
     — Нам тоже пора, господа. Пойдемте, поговорим с моим бывшим учителем.
     — Мы вам не помешаем? — спросил Алан. Лизардгорский принц видел, что Ланс буквально выставил местных за дверь, и боялся, в свою очередь, оказаться помехой, хотя ему и очень хотелось пойти с мирренцами.
     — Нет, Алан. Думается, сегодня ты услышишь развязку истории о принце Лизардгории Ланселоте и ничего более.
     Горидар покорно ждал ученика в вестибюле.
     — Что он с ним сделал? — спросил Алан у Гветелина.
     — Отрезал его от магических линий. Вероятней всего, он заключил его в кокон. Такой кокон вполне может некоторое время поддерживать жизнь заключенного в нем существа, но он совершенно непрозрачен для всех, кроме создателя.
     Ланс подошел к Горидару.
     — Я бы хотел получить от тебя ту книгу в подарок. Моим друзьям будет интересно взглянуть. А то, боюсь, они не поверили в твои замечания о моей непроходимой тупости.
     — Идем, — отозвался Горидар. — В конце концов, ты мой лучший ученик. Я мог бы гордиться тобой, если бы ты был более послушен.
     — Тогда тебе бы нечем было гордиться, — хмыкнул Ланс.
     Горидар пошел вперед, Ланс сделал знак друзьям присоединиться к нему и последовал за старым магом.
     Они прошли по городу, подошли к башне Высокой магии, поднялись на девятнадцатый этаж.
     — Я занимаю здесь два верхних этажа, — пояснил маг. — Точнее сказать, занимал. Мой юный друг желает обеспечить мою старость и подарить мне целый дом.
     Ланс никак не прореагировал на эту реплику. Он просто протянул руку и ждал. Мирренцы с любопытством наблюдали за этой сценой.
     Горидар вложил в протянутую руку Ланса старинную книгу.
     — Насколько я понимаю, это одна из первых книг написанных эльфами на Арканосе. По крайней мере, она написана на эльфийском, — пояснил Ланс и принялся листать книгу. Он нашел нужную страницу и положил открытую книгу на стол. Мирренцы подошли к столу. Книга была раскрыта на большой иллюстрации, изображающей Барда из города на Наделе. Маги переглянулись, потом Элистан взял в руки книгу и начал читать.
     — «...Оружие было решено сохранить в магическом узле на большом континенте. Для обеспечения безусловной сохранности его было применено двойное заклятье. На склады может попасть только тот, кто доброжелательно произнесет имя мага, послужившее заклятьем, и при этом будет иметь при себе копию статуи Барда — самого великолепного памятника Надела. При этом, для обеспечения полной безопасности, нужно иметь при себе члена семьи мага, наложившего заклятье, но не оставившего своего имени...» Мда, Ланс, а тебе ведь копия-то и не нужна. Ты сам копия, только чуточку помоложе. Может быть, и Алан смог бы туда войти. В нем довольно-таки явственно проглядывает семейное сходство. И ты узнал имя. Что ж, с именами ты еще никогда не ошибался! А насчет родственников того мага, кто бы он ни был, думаю, сгодится один из нас… Ты уже узнал, где находятся эти склады, Гор?
     Горидар вздохнул.
     — Я знаю два магических узла здесь, на континенте. В Лизардгории и в Кантале. Я даже пробовал пройти туда. Магия узла не пустила меня  двадцать лет назад в магический узел в Лизардгории, как не пустила триста семьдесят лет назад в Кантале.
     — Садитесь, господа, — предложил Ланселот. — Нам и правда нужно поговорить. Честно говоря, история вышла странная и некрасивая. Когда-то давно я просто ушел от Горидара и почти забыл о нем. А теперь, учитель, поведай нам о своем прошлом. Мне наконец-то стало интересно, кто ты и откуда.
     Горидар усмехнулся.
     — Хорошо. Позволите угостить вас вином, господа? Пока я здесь еще хозяин?
     — Ты же знаешь, я не любитель спиртных напитков, — возразил Ланс.
     — Пусть так. Значит, ты спрашиваешь меня, зачем мне все это, Ланселот? Мне, старику? А я ведь не на много старше тебя. Пожалуй, что даже помоложе Гветелина и Элистана.
     — Хочешь сказать, что тебе не поздно основать династию? Пусть так. Кстати, о династии, у тебя есть семья здесь, в Бандаране?
     — Про Миррен ты не спрашиваешь, потому что и так знаешь, — хмыкнул Горидар. — Нет, семьи у меня нет. Но какие мои годы!
     — И какие же?
     — Четыреста тридцать. Или около того. Я, так же, как и ты, усвоил мирренский обычай не считать годы.
     — Итак, Горидар, четыреста тридцать лет назад, или около того, — подсказал Ланс.
     — Я родом из Канталя, если тебе и правда это интересно. А лет четыреста назад в Кантале случилась очередная заварушка. Эта страна без них просто не может. И один из кантальских принцев с горсткой своих приближенных решил переждать ее в стороне.
     — О, магия, Гор! Ты хочешь сказать, что ты — кантальский принц?! Нет, я понимаю, что именно из принцев выходят лучшие в мире праздношатающиеся личности, потому как принцы не слишком озабочены заботами о хлебе насущном…
     Горидар засмеялся.
     — Нет, я просто был в свите принца. Я был из обеспеченной семьи, так что твое последнее замечание, как всегда, в тему. Принц решил укрыться в Лизардгории. Некоторое время мы жили там, потом наши пути разошлись. Принц решил попытать счастья, а я считал, что нужно выждать еще и подкопить сил. Честно говоря, расставаясь тогда, мы не думали, что делаем это навсегда. Я решил попытаться привлечь на нашу сторону эльфийских магов и занялся научными изысканиями, чтобы разговаривать с ними на одном языке. Принц вернулся в Канталь и очень скоро сложил голову. Некоторое время по инерции я занимался тем же самым, потом дела в Кантале в очередной раз наладились, и принц и все его приближенные стали попросту неинтересны. А однажды в эльфийской библиотеке я наткнулся на эту самую книжку. Тогда я тоже не знал эльфийского, переводчиков рядом не нашлось. Не знаю почему, но я заинтересовался книгой и попробовал найти толмача. Канталь с одной стороны граничит с Лизардгорией, с другой — с Мирдитой. Мирдита всегда славилась своими учеными. И я отправился туда. Правда, переводчика я нашел только здесь, в Бандаране. Здесь почему-то говорили по-эльфийски.
     Сам понимаешь, все это заняло много времени. Чужие страны, чужие языки, чужие обычаи. Потом отчего-то я принял проходы в Миррен за упомянутые в книге магические узлы и стал искать пути туда. Дальше я поселился в Миррене. Постепенно обжился, построил себе небольшой домик, всерьез занялся магией. Поначалу я часто выходил на поверхность в поисках магических узлов. Я уже говорил тебе, я нашел два узла. Про один я знал еще с малолетства — про тот, что в Кантале, лизардгорский нашел во время одной из своих экспедиций. Правда, посещал я только Лизардгорию, Канталь, Мирдиту и Границу. Эрригальцы не пускают к себе людей, с юга практически неприступные горы, о корабле же я даже и не думал. Я никогда не был так богат, как ты.
     — Личного богатства у меня вряд ли больше, чем у тебя.
     — Тебе оно и не нужно. У тебя целая страна.
     Ланс пожал плечами.
     Горидар помолчал, посмотрел на своих слушателей. Алан заметил, что взгляд его с опаской остановился на тонких руках драконида. Потом неохотно продолжил.
     — А однажды, когда я просто сидел у себя дома над этой самой книгой и думал, как же мне обойти это заклятие, в дверь ко мне постучали, и зашел ты. Ты был как ожившая и помолодевшая картинка из этой книги. Я впервые за многие годы подумал, что удача, наконец, улыбнулась мне, и постарался приветить тебя. А дальше ты все и сам знаешь.
     — А что ты делаешь здесь, на Границе?
     Горидар поморщился.
     — Честно говоря, не хотел бы отвечать на этот вопрос. То была просто история, а это сегодняшняя жизнь. Но я все-таки предпочту ответить на вопрос, заданный тобой, чем одним из его сотрудников, — Горидар кивнул на Элистана и вздохнул. — Эти два князя и сами не знают, какую головную боль себе создали в виде этой оригинальной Границы. Из Бандарана можно объединить эти два княжества в одно неплохое королевство. Так, приложить немножко усилий и стараний. Немножко магии, немножко интриг, а там, глядишь, князья все сделают сами, останется только пожать плоды.
     — Понятно, — вздохнул Ланс. — Но, идем, дом для тебя уже готов.
     — Не веришь мне? — хищно усмехнулся Горидар.
     — Отчего же? Верю.
     Горидар встал.
     — Одного не могу понять. Почему? Еще ладно в Миррене. Тебе он дорог, ты хранишь его. Но здесь, на Границе…
     Ланс с сожалением посмотрел на своего бывшего учителя.
     — Он был поэт, Гор. Бард. Он слишком далек от твоих устремлений и чаяний. А я — мечтатель. Я ему ближе…
     Еще через пару часов мирренцы сидели в гостинице за обедом. Элистан некоторое время сосредоточено молчал, посвятив себя обеду, потом деловито сказал.
     — Итак, господа, нам еще нужно найти это оружие.
     — Не нужно, — возразил Ланс.
     Элистан внимательно посмотрел на Ланселота.
     — Ты знаешь, где оно?
     — Вы все тоже знаете, — вздохнул Ланс. — Я не показывал вам его, но вы найдете его в случае внешней агрессии. А так, я сделал все, чтобы это оружие не использовалось в гражданских войнах.
     — Оно действительно мощное? — поинтересовался Арнольд.
     Ланс кивнул.
     — И ты наложил на него свое заклятие, — задумчиво продолжил тролль.
     — О чем ты говоришь, Арни, — усмехнулся Элистан. — Ланс не в состоянии сочинить два заклятия подряд. Ты снимешь его с той же легкостью, что и с города Мечты. Здесь другое. Его стерегут драконы. А им может приказать только повелитель драконов. И, думаю, здесь Ланс наложил, или еще наложит, толковое заклятье на князя драконов. Точнее сказать, свяжет его словом. Так что, не волнуйся, Арни, при случае его нам действительно отдадут.

Игры в кораблики

Глава 1 

     В поисках совершенства

     Вечером за ужином в номере Ланса Фан Дэ задумчиво говорил своим сотрапезникам.
     — Получается, что мне не повезло с кандидатом в начальники Границы, господа. Правда у меня еще есть некоторое время на поиски... Да, кстати, Ланс! Вы, случайно, не желаете баллотироваться?
     — Забавное предложение, — хмыкнул Ланс. — А как вы отнесетесь к предложению занять пост градоначальника в заштатном городишке Миррена?
     — Простите, Ланс. Это я от растерянности.
     — Зато у меня есть для вас достойный кандидат.
     — Предложите поддержать Лэня Каледу, как родственник вашего министра?
     — Отнюдь. Предложу поддержать Дэна Дроба. Думается, еще один срок он прекрасно справится. А еще через десять лет найдутся новые кандидаты. А так, боюсь, предвыборная кампания будет малость скучновата.
     — Вам не понравился мой протеже, Ланс? — удивился Элмер.
     — Не люблю, когда начинают делить шкуру неубитого дракона. И не очень доверяю богатым чиновникам. Впрочем, вам виднее. Я в Бандаране всего четвертый день, и то сегодня занимаюсь исключительно личными вопросами. Кстати, Фан Дэ, вы обещали мне показать Бандаран с вашей точки зрения. Может быть, завтра вы выкроите для этого пару часов?
     Фан Дэ понимающе посмотрел на Ланселота.
     — Буду рад. С вашего позволения, я прибуду сразу после обеда. Если не ошибаюсь, с утра у вас дела в башне Высокого волшебства…
     Еще через день мирренцы отбыли в Лотянь в сопровождении князей обоих княжеств. Первый визит представителя другой страны за три тысячи лет! Впрочем, Фан Дэ пригласил Элмера из вежливости. Услышав, что Элмер не хочет так быстро расставаться со своей дочерью, невестой Гветелина, Фан Дэ пригласил его проводить дочь до Лотяня, раз уж выпал такой удобный случай. Обрадованный Элмер немедленно ответил встречным приглашением. В конце концов, почему бы действительно не обменяться визитами?..
     Итак, на шебеку погрузилась вся компания. Князья — соседи встали рядом готовые давать необходимые пояснения. Смотрелись они просто потрясающе. Эльф был довольно высокого роста, спортивного телосложения и белокур. Но черноволосый человек выглядел рядом с ним настоящим гигантом. При этом у него были исключительно плавные и мягкие движения, по которым можно было догадаться, что не вполне скульптурное телосложение князя отнюдь не отрицает солидной физической силы и ловкости. Они мирно переговаривались по-эльфийски, пока Фан Дэ вдруг не сказал, повернувшись к мирренцам:
     — Да, господа, но в Мирдите не говорят по-эльфийски.
     — Скажите несколько слов на вашем языке, — попросил драконид.
     Фан Дэ повиновался. Оказалось, что это один из языков Надела, тот самый, на котором говорят в южной части песочных часов.
     — Нет проблем, князь, — сообщил драконид на правильном местном наречии.
     — Нет, господа, я еще понимаю, что вы говорите по-эльфийски, смогу понять, если услышу лизардский, но язык людей...
     — Но ведь среди нас есть и люди, — улыбнулся драконид. — Кстати, князь, а вы говорите по-лизардски?
     — Да, конечно. С востока мы граничим с республикой Канталь, в которой говорят исключительно на этом языке.
     — А кто там живет? — поинтересовался тролль.
     — Люди.
     Бандаран потихоньку заканчивался, плавно переходя в невысокие горы. Гветелин стоял рядом с Гвелиссой, Греллахом Доллайдом и Айлилем Финдом и с увлечением управлял ветрами. Фан Дэ с любопытством поглядывал на них.
     — А вы не хотите подняться повыше? — наконец спросил он. — Здесь бывают довольно неожиданные повороты.
     — Это не так интересно, — с улыбкой заметил Ланс. Он опять устроился на палубе в кресле, Мэрилин сидела в кресле рядом.
     — Да, мы что-то давненько не попадали в кораблекрушения, — мечтательно протянул Элистан. Он сидел, покачиваясь на перилах, или релинге фальшборта, как говорили Гветелин и моряки, слегка настобурщив крылья. Анн и Алан сидели прямо на палубе у его ног. Они хотели было тоже устроиться на перилах, но Лис не позволил. Алан попробовал возмутится, но Антонин пожал плечами: «Ни одно разумное существо никогда не свяжется с драконидом, тем более, если этого драконида зовут Элистан». Лис хмыкнул, но решения не изменил.
     Гветелин вел корабль между живописными, поросшими лесами, холмами. Внизу протекали ручейки, цвели травы. В особенно понравившемся месте эльф предложил опуститься на пикник. Потом они снова петляли между холмов, когда стемнело, опустились для ужина и ночевки. Так, не спеша, они миновали границу и поплыли по Мирдите. Временами они проплывали мимо деревушек и городков, иногда спускались в попутную речку. Путники часто останавливались для пикников и прогулок, так, что казалось, это была единственная цель их поездки.
     Мирдита славилась сосновыми лесами, гулять по которым доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Золотисто-розовые стволы и темные кроны на фоне сверкающего голубого неба и напоенный ароматами хвои воздух. Земля, покрытая пружинящими иглами и мягким мхом. На солнечных полянках росли яркие цветы, то и дело попадались шляпки грибов. Единственное, что нарушало идиллическую картинку — многочисленные кровососущие насекомые. Стоило солнцу зайти за тучку или перестать ветерку, как путешественников атаковали целые полки комаров. Элмер и Гвелисса, привычные к местной экзотике, надевали закрытые одежды и ожесточенно отмахивались. Фан Дэ говорил, что на такие мелочи не стоит обращать внимания, но почему-то тоже надевал закрытую одежду.
     Мирренцы к гнусу не привыкли. В Миррене его не было. Очевидно, их предки решили, что без летающих вампиров можно как-нибудь обойтись, и хотя за два года поездок по Миррену и Наделу мирренцам уже неоднократно приходилось сталкиваться с подобной экзотикой, восторга у них она по-прежнему не вызывала. Поэтому Ланс слегка поменял настройку своей шпаги, окрестности подернулись фиолетовой дымкой, зато комары отстали. Мирренцы приняли это как должное, Элмер и Гвелисса — с облегчением и энтузиазмом, а Фан Дэ только пожал плечами и оделся полегче. Судя по всему, жители Мирдиты все еще искали пути к совершенству, и мысли о личном комфорте считали несколько недостойными.
     Этот вывод подтверждался и тем, что они видели в местных поселениях. С одной стороны, все постройки отличались крайней добротностью, экономичностью и рациональностью, а с другой — они могли бы быть попросторнее, дороги к ним поблагоустроеннее, а многочисленные магазинчики — иметь больший ассортимент. В общем, местный быт представлял из себя довольно любопытную смесь комфорта с аскетизмом.
     Пожалуй, особенно ярко это проявлялось в Лотяне. Жилые дома поражали теснотой и однообразием, общественные здания — наоборот — архитектурными изощрениями и простором.
     — Жилые дома нужны нам только для отдыха, — пояснил Фан Дэ. — Практически мы там лишь ночуем. А вся наша жизнь проходит в различных общественных делах, потому мы и придаем такое значение архитектурному решению общественных зданий. В идеале каждое такое решение должно символизировать предназначение того, или иного общественного здания, но после нескольких своеобразных проектов, от этой идеи отказались. Это случилось, наверное, лет пятьсот назад, когда тогдашний правитель Мирдиты Дэн Си распорядился изготовить макет этого идеального города. Этот макет сейчас хранится в историческом музее.
     — Посмотрю с удовольствием, — отозвался Ланс.
     — А сейчас я хотел бы просить вас посетить один из этих домов. У меня есть частная квартира в городе, я бываю там, когда хочу расслабиться и отдохнуть. Во дворце не возможно найти и минуты покоя. Даже если князь спит, это еще не означает, что он не должен при этом заниматься государственными делами.
     Фан Дэ попросил опустить корабль на лужайке и привел путешественников к большому многоэтажному дому.
     — Пожалуйста, господа, я живу на девятом этаже. Очень удобно жить на верхнем этаже, никто не беспокоит меня, топчась по моему потолку.
     Мирренцы с интересом последовали за князем. На девятый этаж их привез самый обыкновенный лифт, которым пришлось пользоваться в три приема, потому как он мог вместить в себя не больше чем шестерых. Фан Дэ открыл дверь ключом и пригласил их войти. Они вошли в небольшой холл, не более двадцати квадратных метров, из которого вели двери в комнату, кухню и коридор. Из коридора можно было попасть еще в четыре комнаты.
     — Вы здесь живете один? — поинтересовался Ланс.
     — Вообще-то нет. Со мной живет жена, двое сыновей и двое слуг. Старшие сын и дочь — они у меня близнецы, уже живут своими домами.
     — А где же они сейчас?
     — Должно быть, в княжеской резиденции. Меня же должен кто-нибудь замещать в мое отсутствие, а они, как моя семья, заботятся об этом в первую очередь.
     Фан Дэ провел их по комнатам. Комнаты были величиной с холл, только обеденный зал был раза в полтора больше.
     — Но где же вы все помещаетесь? — проговорил Гветелин. — И зачем вам нужно ютиться в такой тесноте?
     — Честно говоря, мне удается здесь расслабиться не так уж часто. Большую квартиру заводить попросту нецелесообразно. Основная моя жизнь проходит во дворце. Я — князь и живу для блага государства. Вы, министр, не можете этого не понимать.
     — Благо государства? А что это такое? — переспросил тролль.
     — Благо государства — это те деяния, которые приносят пользу как всему государству в целом, так и каждому его гражданину, — объяснил Фан Дэ, явно не понимая, как можно не знать таких простых вещей.
     — Интересно, — протянул Арнольд.
     — Скажите, — перебил его Ланс, — а как можно совершить какое-нибудь деяние, которое пойдет на пользу решительно всем? То, что приносит пользу одному, неизбежно причинит неприятности другому, то, что один находит привлекательным, другой непременно найдет отвратительным.
     — А при чем же здесь личные вкусы, Ланс? Не понимаю. Вы — король Миррена, и говорите о вкусах граждан, когда речь идет о пользе общества. Польза — она не зависит от вкусов, она объективна, в то время как желания субъективны. Зачастую человек и сам не знает, имеют ли его желания что-нибудь общее с пользой даже для него самого. Но государь обязан заботиться о благе всего народа.
     — И как же вы это делаете?
     Фан Дэ пожал плечами.
     — Для начала, государственный совет определяет потребности общества исходя из культурных традиций, необходимости совершенствования и объективной обстановки. После того, как совет вносит мне на рассмотрение несколько предложений, я принимаю решение, и специальный исполнительный орган власти проводит его в жизнь.
     — Независимо от желания граждан?
      — Безусловно. При чем тут желания, когда речь идет о пользе общества в целом?!
     — Вы должны подробнее рассказать мне об этом, — решил Ланс, — а то я никак не могу справиться именно с этим затруднением. Возьмем простейший пример. Ряд наших граждан зарабатывает на жизнь контрабандой. Так как при таком способе ввоза товаров цены на ввозимое непомерно высоки, да и качество порой оставляет желать лучшего, не говоря уж об уходе этой части граждан от налогообложения, было решено с контрабандой покончить, для чего мы смягчили таможенные правила и ужесточили охрану. Но при этом, пришлось создавать новые рабочие места для тех, кто раньше занимался контрабандой, а теперь искал себе другого применения. Часть же контрабандистов предпочла заниматься старым делом попросту из любви к искусству. Тогда нам пришлось снова несколько ужесточить таможенные законы и слегка видоизменить охрану границ. Контрабандисты дают взятки таможенникам, а таможенники перечисляют их в казну. Десятая часть взяток остается для выплаты премий всем сотрудникам таможни. Элистан установил на таможнях неплохое оборудование, которое позволяет правильно оценивать ввозимое и вывозимое и определять сумму взятки. Работа была проделана кропотливейшая, и что вы думаете — над ней хохочет половина Миррена. Одна радость, хоть никто особенно не печалится!
     — Вы поощряете контрабанду? — удивился Фан Дэ.
     — Не то чтобы поощрял, но вот Гветелин утверждает, что она местами весьма благотворно влияет на развитие экономики.
     — Вы что же, тоже промышляете контрабандой? — Фан Дэ грациозно повернулся к Гветелину.
     — Не говорите таких слов, князь, при нашем шефе безопасности! Если он узнает о моих подвигах на этом поприще, он с удовольствием вытряхнет меня из шкуры, несмотря на то, что вот уже триста пятьдесят лет почти ежедневно подает мне свою слабую ручку!
     Шутка о «слабых ручках» драконида стала весьма популярна после того, как Элистан вытащил Ланса из воды. Не так давно, Арни даже предложил ему посоревноваться в армрестлинге.
     Лис хмыкнул:
     — Какой еще армрестлинг, Арни, когда ты можешь поднять меня одной рукой, совсем не напрягаясь!
     — Ты тоже можешь, но ведь не делаешь! — хладнокровно возразил тролль.
     Драконид согласился и предложил Арнольду сесть за стол.
     Они сели, ухватили друг друга за руки, и рука тролля неудержимо припечаталась к столу, да так, что яхта — а они как раз плыли по воздуху, — завалилась на сторону.
     В кают-компанию вбежал Гветелин.
     — Что вы творите, господа?!
     — Да так, — небрежно ответил Антонин. — Элистан здесь проводил небольшой силовой прием, и отшвырнул Арнольда в сторону. А так все в порядке.
     Арнольд засмеялся.
     — Не даром же никто в здравом уме никогда не связывается с драконидами! Если бы я не знал тебя так хорошо, Лис, я бы спросил, умеешь ли ты чихать, не прибегая к магии!
     — Не знаю, не пробовал, — спокойно ответил драконид...
     Видя квартиру князя, никто и не помышлял, что можно остановиться у него дома. Мирренцы попросили указать им гостиницу, где они могли бы остановиться на две-три ночи. Князь лично проводил их в гостиницу и устроил в номера класса люкс — самые маленькие, какие им только приходилось видеть. Арни клялся, что может вытянуться во всю длину, только расположившись по диагонали. Нужно сказать, что если он и преувеличивал, то бишь преуменьшал, то не намного.
     Князь вызвался показать им местные достопримечательности, и весь следующий день добросовестно водил их по музеям. Самым интересным оказался исторический музей. Мирренцам показалось, что он набит различными забракованными проектами и изделиями нелепыми до смешного. Но оказалось, что это история Мирдиты. Помимо прочего, здесь был громадный макет города, изготовленный по распоряжению Дэн Си. Рядом с обычными многоквартирными домами там располагались причудливой формы здания, символизирующими свое предназначение. Библиотека, например, имела вид стоящей открытой книги. Театр выглядел огромным глазом, магазины — форму основного своего товара и так далее. Забавней всего выглядели больницы, изображенные в виде органов, которые предполагалось в них лечить и общественные туалеты в виде... ну понятно чего. Вероятно, не прикажи Дэн Си расположить их повсюду на макете, чудовищный город все же был бы выстроен.
     Помимо этого, внимание мирренцев привлек свод законов того самого чудака, который за каких-нибудь пятьдесят лет впятеро сократил население княжества. Законы требовали от граждан совершенства механизмов, а за малейшее отклонение от этой недостижимой нормы предусматривались необычайно жестокие наказания, причем не только самого виновного, но и тех, кто знал, или мог знать об упущениях, но не донес. Конечный результат отклонения от закона — смерть виновного, его родственников и друзей. Доносчику предлагались награды в виде имущества и должностей осужденного. Судя по количеству убитых, доносчиков нашлось не много.
     Кроме совершенно отвратительных памятников, вроде вышеописанного, в музее были и прекрасные произведения живописи и литературы, подобные тем, которые они встречали в Иньчуане на Наделе. А некоторые памятники имели эльфийские корни. Вероятно, на их создание повлияли ближайшие соседи.
     Князь Фан Дэ оказался совершенно неутомим. Он водил их по музеям с утра до вечера с получасовым перерывом на обед. Вечером он привел их в княжескую резиденцию, в которой был накрыт торжественный ужин. В еде жители Мирдиты явно знали толк. Может быть, они просто не относили хорошо приготовленную пищу к предметам роскоши, а может, считали ее единственным стоящим вознаграждением за труды. Количество поданных блюд совершенно не поддавалось исчислению, фруктовое вино — превосходно, сласти — необыкновенно вкусны. После ужина им подали подогретое вино в больших фарфоровых чайниках.
     Ужин сопровождался застольной беседой о политических проблемах и некоторых философских концепциях древности. Как оказалось, Фан Дэ был очень образованным и интересным человеком, когда речь шла об отвлеченных понятиях, не затрагивавших устоявшиеся догмы княжества. Но стоило случайно коснуться в разговоре этих тем, и князь становился глух к доводам рассудка, не без успеха заменяя их традициями и обычаями.
     После ужина мирренцы отправились переночевать в гостиницу, чтобы на следующий день отправиться на экскурсии по библиотекам.
     Библиотеки Мирдиты вызвали искреннее восхищение мирренцев. И уюта в них было значительно больше, чем в частных домах. А о собрание книг было выше всяких похвал. Некоторые любопытные издания они скопировали, значительное количество, польщенный их вниманием князь попросту подарил им. Вечером Фан Дэ снова угостил их ужином, после которого повел в театр. На сцене представляли какую-то историческую трагедию, написанную торжественным слогом, и разыгранную актерами в красочных масках и одеждах. Хотя содержимое пьесы было скорее трагично, в спектакле использовалось много музыки, танцев, больше похожих на акробатические номера, песен. Вот только оптимистов — мирренцев несколько расстроил конец спектакля.  Автор зачем-то убил большую часть своих героев, начиная с положительных. Те же бедняги, которых не сгубили враги, покончили жизнь самоубийством, вероятно с горя, что их так и не убили. А может, они сочли этот прискорбный факт оскорбительным для своей чести. Основная часть выведенных отрицательных типов благоденствовала и жила в мире с собственными чувствами, поэтому прекращать свое существование не собиралась, наоборот, принимала все возможные меры для его продления и преумножения богатств для своих потомков. Мирренцы выразили свой восторг, князь воодушевился и пообещал на следующий день сводить их в оперу.
     В таких развлечениях незаметно пролетела неделя. Наконец, мирренцы стали поговаривать об отъезде.
     Князь Фан Дэ заметно расстроился и даже попробовал уговорить задержаться. А если уж не могут, то пусть приезжают в Лотянь как только они окажутся в этих краях. Мирренцы решили, что это намек, и Ланс любезно пригласил князя навестить их всех в Миррене через год, когда они сами, наконец, туда вернутся. Князь с энтузиазмом обещал быть. Элистан же, оглядев обоих северных князей, пригласил Фан Дэ посетить Куммию вместе с князем Элмером. Гветелин предполагал отметить там что-то вроде помолвки. Мда, хороша помолвка, которой предшествует досвадебное путешествие!
     Сейчас же Фан Дэ решил не откладывать дело в долгий ящик и поехать с Элмером в Эрригал. В конце концов, он принимал Элмера и Гвелиссу на высшем уровне, и считал, что вправе рассчитывать на ответную любезность. Хотя, Гвелисса уже больше мирренка, чем эрригалка, но все ж таки, она дочь Элмера и он, Фан Дэ... Мда, собственно Фан Дэ было совершенно безразлично в качестве кого он принимал Гвелиссу. Но делал это он от всей души.
     Элмер был совершенно с этим согласен и уже прикидывал программу экскурсий и развлечений для князя Мирдиты и двух его младших сыновей. Он с энтузиазмом присоединился к приглашению Гветелина и просил Фан Дэ почтить своим присутствием помолвку своей младшей дочери с эльфийским принцем из Миррена.
     Мирренцы решили, что когда князья не обсуждают вопросы высокой политики, с ними было довольно легко договориться. Если бы еще эльфы так не культивировали свой пофигизм, а люди — благо государства, если бы можно было найти золотую середину... Мда, никто не совершенен. Благо еще, что Ланс твердо держался в стороне и старательно ни во что не вмешивался.

Глава 2

     Способ защиты берегов

     Следующим пунктом назначения был Канталь. Князь Фан Дэ снабдил их сопроводительными документами, объяснив свои действия тем, что кантальцы весьма подозрительны к чужакам, особенно если они так странно выглядят. Гветелин пояснил, что это, вероятно, связано с пиратскими набегами праздношатающихся лизардгорских моряков. Что ж, Лину виднее. Он и сам неоднократно принимал участие в подобных предприятиях, когда ему удавалось сбежать на месяцок в отпуск.
     Граница Мирдиты с Канталем проходила по большой реке, судоходной чуть не до самых истоков. Столица Канталя располагалась на другой крупной реке, под названием Шаранта. В последние пару сотен лет столица называлась Шатолен, в честь очередного президента — освободителя не пойми кого не пойми от чего. Вероятней всего, президент помог многим освободиться от имущества, а части граждан даже от жизни. До этого столица называлась Омаль, еще ранее Иреон, еще ранее Лавлане, Мирпуа и трудно было сказать, какие еще имена она успела сменить за свою трехтысячелетнюю историю. По крайней мере, Фан Дэ других не помнил, хотя и утверждал, что слышал когда-то еще не менее полудюжины различных названий.
     Судя по всему, простое перечисление имен столицы Канталя с упоминанием соответствующих подробностей вполне могло сойти за краткий курс истории республики.
     По словам Фан Дэ, кантальцы были довольно-таки милыми людьми, гостеприимными, задиристыми и словоохотливыми. Правда, князь Мирдиты полностью отрицал существование в Кантале таких понятий, как чувство долга, или там приличия, но в этих вопросах Фан Дэ был несколько пристрастен, так что мирренцы не приняли их всерьез.
     Чтобы не шокировать народонаселение Канталя, было решено идти туда морем. В республике магия была совершенно не развита, а даже ко всему привычные люди Мирдиты косились на их летающую шебеку. Поэтому мирренцы с начала вернулись на Границу, доставив туда заодно и князей — соседей, спустились по реке к морю и пошли вдоль берега. Была самая середина лета, на воде было жарко, а сама вода оказалась довольно холодной. С живописных берегов к ним налетала мошка. Но в отношении этих мелких кровососов Ланс был непреклонен, и корабль искрил как мирренское небо.
     Все увещевания друзей не давали никакого результата.
     — Если эти твари нас сожрут, то некому будет утешаться, что мы не нарушили ни одного местного обычая, — говорил он.
     В остальном жизнь вошла в привычную колею. Ланс дремал в кресле с книгой на коленях, Мэри — в гамаке, остальные по очереди управляли ветрами. Лис по утрам купался в море. Друзья отговаривали его — вода-то холодная, но драконид только смеялся и говорил, что берет пример со святого Лампадия. Для полноты эффекта Лис слетал к Бони на Белат Айлеайн и сделал несколько копий картины «Вознесение святого Лампадия», которые повесил в кают-компании, капитанской рубке и собственной каюте.
     Гвелисса неожиданно легко вписалась в корабельную жизнь. Кажется, даже легче, чем Аваяна. Она быстро со всеми раззнакомилась, а так как она была весьма серьезным существом с обширными знаниями и сильным характером, то легко нашла с мирренцами общий язык. Не малую часть своего времени она проводила в каюте, читая приобретенные мирренцами книги, много времени проводила с Гветелином, который положительно не желал выпускать ее из виду даже на миг. В остальном она, по совету Гветелина, следовала примеру его сестры, Мэрилин. То есть была в компании мирренцев всегда, кроме тех случаев, когда члены регентского совета начинали разговаривать о делах. 
     Через пару недель плавания корабль дошел до Шаранты. В самом устье реки был довольно крупный город, обнесенный высокими каменными стенами и башнями для защиты со стороны моря. Город стоял посреди чистого поля. Хвойные леса, украшавшие побережье на всем пути их яхты были вырублены, по крайней мере, на десять километров во все стороны. Гветелин сказал, что стены стоят здесь уже давно, наверное, уже не одну тысячу лет, а вот лес вырубили на его памяти.
     Насколько они поняли, это случилось во время царствования племянника Ланса в соседней Лизардгории. Как раз в это время в Лизардгории вошло в моду морское пиратство. Опять-таки, пошаливали на море орки, тогда еще не принявшие лизардгорское подданство. И вот однажды, совершенно случайно, у стен Сета сошлись три корабля — люди, эльфы и лизардмены приехали каждые по своим делам — поторговать, пограбить, и мало ли еще какие дела найдутся у честного моряка?
     Странное дело, но горожанам почему-то эта идея не понравилась. Моряки народ шумный, а если подвыпьют, могут и буйство какое учинить. А уж если столкнутся моряки с разных кораблей, да тем более, различных рас... Что ж, их и задевать не нужно — достаточно солидной порции джина и мордобой гарантирован. Орки — народ задорный и любят подраться чисто из любви к искусству, хоть это им и быстро надоедает, а лизардмены хоть и предпочитают жить тихо и мирно, но на оскорбления реагируют довольно остро.
     Итак, горожане подумали, да и закрыли ворота перед моряками. Моряки на такое к ним отношение обиделись и решили, что если уж горожане не дали им подраться друг с другом в трактирах, так они за это набьют морды самим горожанам. Они по-быстрому нарубили деревьев, настроили лестниц и рванули на штурм под покровом ночи. И вот, мирные горожане были разбужены жуткими воплями, доносящимися с улиц. Люди с опаской выглянули в окна и увидели полупьяных моряков, которые весело громили трактиры. Причем ради такого случая, все три команды объединились и действовали на редкость слаженно. В общем, морячки добрались до выпивки, приняли на грудь, подрались с местными, еще приняли и наконец-то с удовольствием набили друг другу морды.
     Наутро они снова объединились и принялись решать каждый свои вопросы. И торговать и грабить в таком составе оказалось очень даже хорошо, всем понравилось. Кроме горожан, конечно. Тем более что раздраженные прохладным приемом морячки повадились крушить таверны. За месяц несчастные горожане понесли громадные убытки и чуть ли не насильно втолкнули капитанам солидные взятки, чтобы они, наконец, убрались из города вместе со своими собутыльниками. Капитаны взятки, так и быть, взяли, попросили погрузить им для балласта в трюм побольше джина, и отбыли. А горожане дружно взялись за топоры и отгородились от леса десятикилометровой полосой чистого поля.
     Уже перед высадкой на берег, Гветелин сказал, что в Сете когда-то была интересная таверна под названием «Морские диковинки», где, в самом деле, был неплохой рыбный стол и хорошее пиво.
     — Интересно, есть ли там сейчас эта таверна, и подают ли в ней хорошую рыбу? — заинтересовалась Аваяна.
     — Это легко проверить, — улыбнулся Гветелин. — Пойдем.
     В трактир хотели пойти все. Греллах Доллайд оставил несколько матросов под руководством штурмана на корабле, и все остальные путешественники дружно отправились на поиски таверны.
     Когда бы Гветелин здесь не был, дорогу к трактиру он знал хорошо. По дороге он с большим знанием дела охарактеризовал местные таверны, трактиры и кабачки, так что мирренцы уверились, что эльф здесь погулял, и не мало. Тор так вообще считал, что Гветелин из ложной скромности не хочет признаться в своем участии в знаменитом штурме Сета, и уговаривал эльфа осветить кое-какие подробности. Например, зачем ему понадобились для штурма лестницы? Он что, сумел нагрузиться так, что уже не мог левитировать?
     Мирренцы немедленно представили Гветелина в боевой орочьей маске распивающим в трактире можжевеловую водку.
     — Лин, я все понимаю, но как ты ухитряешься выкраивать время на месячные попойки, до меня не доходит, — говорил тролль.
     — Я тоже, — поддержал его Торвальд. — Насколько я понял, это было вскорости после отречения короля Лотеса и создания регентского совета. Я восхищен твоими талантами, Лин.
     — Да уж, таланты, — сокрушенно вздохнул эльф. — С тех пор, как этот узурпатор, тиран и деспот объединил Миррен на пару со своим дружком-драконом, у меня и минутки спокойной не было! В Сете я был лет через пять после этих событий. Новый порядок в Миррене к тому времени уже вполне устоялся, и я решил сбежать от дел хотя бы на пару недель. А эту историю мне когда-то рассказал хозяин «Морских диковинок» за кружечкой пива. Он участвовал в ней, со стороны горожан, конечно.
     «Морские диковинки» были на месте. Время было обеденное, в таверне уже сидели пьющие и жующие моряки.
     Хозяин таверны — среднего роста и средних лет, довольно плотный мужчина — стоял за стойкой.
     — Чего желаете, господа?
     Эльф вразвалочку, подражая морской походке, подошел к стойке и кинул на нее пару банкнот.
     — Пива для всех. И обед. Что у тебя найдется?
     Хозяин уважительно оглядел банкноты и положил их в карман.
     — Если хотите хорошо пообедать, то возьмите раковый суп, отварную щуку, копченого угря и жареных речных окуньков. А на закуску — рыбную мелочь — поджаренную мелкую морскую рыбешку.
     — Несите, — согласился Гветелин.
     Хозяин крикнул на кухню, оттуда немедленно показалась полногрудая девица и принялась накрывать на большой стол. Для начала там оказалось пиво в кувшинах, большие глиняные кружки и рыбная мелочь. Эльф, улыбаясь, засунул девушке банкноту за корсаж и сел за стол. Девица стрельнула глазами и скрылась на кухне. Гвелисса нахмурилась. Это что ж такое? Несколько недель назад Гветелин звал ее с собой, обещая хранить нерушимую верность и тут, первая попавшаяся девица и он растаял! Что ж, если так пойдет и дальше, ей лучше вернуться в Эрригал. В Миррене при таком раскладе ей делать нечего.
     Все расселись, налили себе пива и принялись закусывать мелкой рыбешкой. Рыбешка оказалась нежной и вкусной, пиво было не очень крепким и освежающим. Через несколько минут вернулась девица с нарезанным хлебом и столовыми ложками в руках. По тому, как она кокетничала с Гветелином, было ясно, что ей понравилась оценка ее прелестей. Эльф посмеивался, приобнял служанку, сунул ей банкноту в кармашек передника и вдруг случайно, как и в первый раз, уловил кое-какие мысли Гвелиссы. Гветелин замер и резко посерьезнел.
     Служаночка ушла за раковым супом, Гветелин открыл было рот, чтобы как-то объясниться, но его прервала гневная речь сестры.
     — Лин, ты не забыл, что собираешься жениться?
     Гветелин еще больше помрачнел.
     — Лисса, прости, я не подумал. Друзья мои, честное слово, в голове у меня даже мыслей не было о флирте, вот я и не сказал сразу. Понимаете, если верить одной даме, бабушке этой девицы, она — моя внучка.
     — Внучка?! — ахнула Гвелисса.
     — Да, дорогая. Прости, это было лет пятьдесят назад, если не больше. Так что мое поведение, прости, оно действительно со стороны выглядело безобразно, объясняется отцовскими, точнее, дедовскими, чувствами. Знаешь, хочется как-то побаловать внучку, а так как она не знает о моей существовании, точнее, не знает, что я ее дед, то мне осталось только сунуть ей небольшую сумму под предлогом честного флирта.
     Гвелисса внимательно посмотрела ему в глаза и немного просветлела.
     — Тогда понятно.
     Гветелин поцеловал невесте руку.
     — Не сердись, дорогая, я, разумеется, должен был сразу все сказать. Но как-то не ловко признаваться любимой женщине, что у тебя уже взрослые внуки...
     Гвелисса рассмеялась.
     — Ну, если на то пошло, я тоже гожусь тебе во внучки! Так что можешь не волноваться на этот счет.
     Эльф снова поцеловал ей руку. Он видел, что Гвелисса расстроена происшедшим, хотя и не хочет в этом признаться.
     — Лисса, я просил тебя поехать со мной, поклялся быть верным до конца дней. Не сомневайся, я никогда не дам тебе повода к ревности. Но над своим прошлым я не властен. Не в Миррене. Там примут меня женатого и забудут о том, что было. В конце концов, я не мальчик. Сама говоришь, я в возрасте твоего деда. А здесь, на Арканосе, в Морских диковинках обитает моя внучка, а в Нийя Лоулани — одна моя подружка. Вероятней всего, мы встретимся с ней, я познакомлю вас. Не знаю, хватит ли у Марции благоразумия не пытаться напомнить мне прошлое. Но для меня в настоящем и будущем есть только ты.
     Гвелисса нахмурилась.
     — И много их, этих твоих подружек здесь, на Арканосе?
     Гветелин изменился в лице.
     — Лисичка, пожалуйста, не сердись. Подружек у меня нет. Марция — племянница императора в Цветущих Садах. Там, в Садах, эльфы не имеют гражданских прав. Марция хотела купить меня у Ланса.
     — Купить? — удивилась Гвелисса.
     — Да. Мы заедем в Сады, и ты сама все увидишь. Глупая ситуация, но... Лисичка, скажи, что ты не передумала выходить за меня замуж! — неожиданно закончил Гветелин и умоляюще посмотрел в серые глаза невесты.
     — Почти. Но если прошлое не имеет для тебя значения...
     — Эта часть моего прошлого и правда не имеет для меня значения. Сама видишь, я не мальчик, в Миррене спокойно смотрят на добрачные связи. Я не успел спросить, как с этим обстоят дела в Эрригале.
     В этот момент вернулась служанка с подносом и принялась расставлять на столе тарелки с горячим раковым супом. Гветелин даже не глянул в ее сторону. Он не сводил горящего взора с невесты.
     — В Эрригале не принято афишировать небрачные связи. Ни до, ни после брака. Но в Мирренском взгляде на вещи тоже что-то есть.
     Гветелин кивнул, продолжая вглядываться в лицо невесты.
     — Но ты не сердишься? Пожалуйста, не сердись.
     Гвелисса покачала головой. Объяснение Гветелина ее вполне устроило, тем более что она видела, Лин говорит правду. И ей, Гвелиссе, нужно или принять Гветелина со всем его прошлым, чтобы разделить его будущее или возвращаться домой, к своему прошлому. Ведь там тоже было о чем вспомнить. И останься они подольше в Эрригале, у Гветелина бы тоже мог появиться повод для ревности.
     — Погоди, Лин, — вмешалась Мэрилин. — Ты как-то слишком спокойно говоришь о своей внучке. Ты что, даже не попытался позаботиться о ней?
     Гветелин пожал плечами.
     — Что я мог сделать? Я  вполне пристойно обеспечил ее бабушку, а ее дочь обо мне никогда и слыхом не слыхивала.
     — Ты мог бы привезти ее в Миррен, — настаивала его сестра.
     — Не думаю, что это и в самом деле возможно, — неожиданно вмешался тролль. — В Миррен твой брат может привезти только жену, а на бабушке этой девицы он жениться не собирался.
     Гветелин бросил на него благодарный взгляд.
     Еда в «Морских диковинках» оказалась на высоте. Мирренцы оценили и раковый суп, и вареную щуку, и жареных окуньков и копченого угря. Единственное, они не поняли, причем здесь морские диковинки. Ланс так и сказал Гветелину:
     — Лин, здесь и в самом деле неплохо, но из морской рыбы нам подавали только кильку. Это что, и есть твои морские диковинки?
     Эльф как-то мечтательно посмотрел в окно.
     — Я, кажется, уже упоминал, что к востоку от Лизардгории лежит море Штормов. Проходить тем путем одно удовольствие, но лизардгорцы делают это нечасто. Как правило, корабли ходят в Канталь только летом, а зимой они спокойно стоят на причале у Лизардгорского северного княжества. Там есть доки, и корабли ремонтируют при случае, но верфь находится на юге. В самом деле, разве кто-нибудь может построить корабль лучше, чем лизардмены?! Время от времени корабли перегоняют к северной части Лизардгории через море Штормов. Так вот, — лицо эльфа окончательно приняло мечтательное выражение, — я время от времени выбираюсь на Арканос, чтобы поплавать, да вы знаете. Однажды я оказался в Лизардгории ранней весной, а у моряков возникло нелепое желание перегнать корабль на север — это в самый сезон штормов! Для них это было явное безумие, для меня — желанное приключение. Я нанялся вторым помощником — заклинателем ветров, и мы вышли в море. Сами знаете, ветрами можно управлять, когда они относительно спокойны. Усмирить шторм нельзя. Можно создать коридор в шторме для корабля, но энергии силовых линий  Арканоса для этого мало. В мирренском поле мне удаются такие фокусы, а на Арканосе на это способен только Ланс. Да и он-то предпочитает использовать при этом свои амулеты. И вот, мы попали в шторм. Такого шторма, господа, вы еще никогда не видели, да и я не видел его больше ни до, ни после этого. Да и не очень хочу, если честно. Нас швыряло и болтало так, что никто бы не смог управлять кораблем. Мы просто убрали все паруса и отдались на волю волн, понадеявшись, что до берега далеко, и скал рядом не должно быть. Но тут особенно сильная волна швырнула нас на подводный камень, над которым при умеренных штормах преспокойно проходят десятки кораблей без малейшего вреда. Днище корабля было пробито, а шторм, решив, что своей цели он уже достиг, начал стихать. Все бы ничего, вот только корабль наш собрался пойти ко дну. Конечно, можно было переправить команду в безопасное место и бросить корабль, но после того шторма, мне его было жалко. В общем, я удерживал корабль на плаву на всем пути до Сета. Сначала, правда, мы хотели отремонтировать корабль в Северном княжестве Лизардгории, но доки были переполнены, ждать пришлось бы слишком долго, и я решил плыть сюда. По дороге я окончательно выдохся, меня даже не хватило на то, чтобы довести корабль до сухого дока. Я просто вышвырнул его на берег, неподалеку отсюда. В то время это заведение перекупила премиленькая молодая особа. Она отремонтировала его и решила поменять имя. И вот тут ей во двор свалился наш корабль. Отсюда и пошло название — «Морские диковинки». Я  тогда нарисовал вывеску, а наш кок вызвался помогать на первых порах, пока корабль был в починке. Да так здесь и остался.
     — Да, Лин, — внезапно спросил Арнольд, — ты ведь не возражаешь, если я поухаживаю за твоей внучкой?
     — Ты? — Гветелин представил громадного тролля рядом с девушкой и нахмурился.
     — Честно говоря, и у меня возникло такое желание, — улыбнулся драконид. — Весьма пикантно будет познакомиться поближе с твоей внучкой. Если ты не возражаешь, конечно.
     Гветелин гневно взглянул сначала на одного, потом на другого, и сник.
     — К сожалению, я не имею права вмешиваться в ее жизнь. Я же сказал, она даже не слышала обо мне. Так что, договаривайтесь, если сумеете. Но если я узнаю, что вы ее обидели...
     — Лин, за кого ты нас принимаешь, — возразил тролль. — Или ты слышал, чтобы кто-нибудь из нас когда-либо насиловал девушек?
     Тролль поднялся и направился к кухне. Судя по всему, ему удалось найти общий язык с девицей, так как, снова появившись в комнате, она уже не обращала внимания на эльфа. Лин вздохнул и предложил отправиться на поиски приличной гостиницы.
     Гостиница нашлась неподалеку и оказалась вполне пристойной. Более того, на первом этаже располагался неплохой ресторан, где подавали на этот раз настоящую морскую рыбу. Впрочем, и речную тоже. Но такого выбора разных осетровых рыб они пока не встречали.
     Вечером тролль отправился погулять. Лин проводил его озабоченным взглядом, но ничего не сказал. Когда вернулся Арни и вернулся ли он до утра, никто толком так и не понял — маг, все-таки, но утром тролль имел вид более чем довольный.
     — Знаешь, Лин, — проговорил Арни, пережевывая свой завтрак, — девочка оказалась весьма похожа на тебя. Теперь я точно знаю, как ты ведешь себя в постели!
     — Никогда не замечал за тобой противоестественных наклонностей, — огрызнулся эльф.
     — Какие твои годы, еще заметишь! — меланхолически заметил тролль. — А если серьезно, то эта девочка — дочь владельца этого приятного заведения с речной рыбой. Да и не только этого. Похоже, у ее родителей целая сеть подобных заведений, эта гостиница в том числе. А девочка подрабатывает, обучаясь семейному бизнесу под руководством отца. Так что, Лин, обеспечил ты свою предполагаемую дочку и, соответственно, внучку, весьма неплохо.
     — Это несколько не соответствует тому, что ты так легко улегся в ее кровать.
     Тролль усмехнулся.
     — Знаешь, Лин, такое времяпрепровождение плохо сочетается с моими планами на долгую и спокойную жизнь. Я просто собрал местные сплетни. Кстати, твоя внучка скоро собирается замуж за сына владельца самой крупной фермы в округе. Он страшно богат, и, говорят, неплохой парень.
     Лицо эльфа выразило большое облегчение.
     — Спасибо, Арни.
     — Не стоит благодарности, Лин. Уверен, ты сделал бы для любого из нас то же самое. Вот только я сомневаюсь, что ты способен пропустить мимо себя юбку, даже ради старинного друга. Нет, теперь-то да, но раньше, пока ты еще не встретил Гвелиссу...
     — Как знать, — хохотнул эльф.
     — Кстати, Лин, как ты думаешь, зачем князь Фан Дэ снабдил нас рекомендательными письмами? Мы здесь пока что совершенно беспрепятственно гуляем.
     — Ланс, ты иногда удивляешь меня. Сет — это порт, здесь всегда хватало всяческого сброда. После той истории с налетом, о которой я вам вчера рассказывал, горожане решили пускать сюда решительно всех. Для сохранения общественного спокойствия. Для этой же цели, они держат довольно высокие цены, как вы могли бы заметить, если бы обращали внимание на что-нибудь еще, кроме местных дам.
     — Твоих внучек, — подсказал Элистан.
     — Тебя послушать, так я заселил потомками весь Канталь.
     — От вас, эльфов, всего можно ожидать, — возразил Лис.
     — Постойте, господа, — вмешался  Ланс, — я что-то не понял. В Сет пускают всех без разбора. А где же тогда пограничники, которым мы сможем предъявить наши рекомендации?
     — Километрах в пяти за городом, — помолчав, ответил Лин. — Здесь модно проверять документы именно там, на небольшой, но основательно укрепленной речной заставе. Знаете, в лучшем виде — цепи через реку, форты, рассчитанные на прямое попадание из корабельных орудий, по крайней мере, дюжины кораблей, при ширине фарватера от силы на пару этих самых кораблей, мощные береговые укрепления, которые дадут сто очков вперед сетовским. Это прелестное местечко носит имя Люнель. Насколько я знаю, раньше там была резиденция министра обороны Канталя.
     — А что, мило, — признал Тор.
     — Еще бы не мило. За оборону страны отвечает министр. Если он уверен в своих силах, то может жить и в Люнеле, а если не уверен, то уж лучше пусть именно там он и живет. Кстати, когда в Люнеле объявляют тревогу, Сет закрывают и с внутренней стороны — те же цепи через реку и все прочие прелести, чтобы злоумышленники не смогли выбраться. До сих пор все это работало достаточно эффективно.
     — Посмотрим что там сейчас, — проговорил Элистан. — Насколько я понял, Лин, в Сете нам больше нечего делать?
     Эльф усмехнулся.
     — Ты как всегда прав, Лис. Да, тебе тоже понравилась моя внучка?
     — Оставь, Лин, в ней нет ни капли эльфийской крови. Я все же немного понимаю в таких вещах.
     — Как знать, — покачал головой эльф.
     — Ну, гарантию я дать смогу только после анализа крови. Но не думаю, чтобы это имело смысл. Для тебя это, в сущности, не имеет особого значения, Лин. Ну а для нас имеет значение только то, что иногда стоит поступиться личными удобствами, чтобы доставить несколько приятных минут другу. Если это не превращается в систему, конечно.
     — Спасибо, Лис, ты всегда можешь утешить!

Глава 3

     Чтоб не обидно было...

     На другой день Ланс за завтраком поклялся, что если он еще раз увидит в тарелке рыбу, или там какую-нибудь устрицу, то он за себя не ручается. При этом он ухитрился съесть меньше, чем едал в свое время сам святой Лампадий, основным продуктом питания которого, как известно, был горох, и не какой-нибудь, а сушеный. Гветелин вздохнул, Арнольд и Элистан переглянулись, и Греллах Доллайд решился взять ответственность на себя и объявить отъезд.
     Впрочем, к обеду они должны были достичь Люнеля, где Гветелин рассчитывал разжиться к столу очередной речной рыбой. Ланс, впрочем, предпочел бы ей что угодно. Даже горох. Даже сушеный горох. Остальные мирренцы, пожалуй, относились к рыбе получше, но не с таким трепетным восторгом, как Гветелин или Аваяна. Вот уж кто был верным компаньоном эльфа в дегустации неудобоваримых рыбных блюд с совершенно непроизносимыми названиями, странным внешним видом и запахом, который напоминал все, что угодно, только не нормальный обед.
     По дороге в Люнель мирренцы настигли грозу. Молнии сверкали и били прямо в реку, гром гремел почти не переставая, темно было, как в Миррене поздним вечером, да еще и сыпался дождь с кошками, собаками и прочей мелкой живностью. Гветелин предложил было вернуться в Сет, переждать непогоду в гостинице, благо они почти не успели выехать из города, но Ланс только махнул рукой, дескать, все равно вымокли, и Греллах Доллайд повел корабль вверх по реке.
     Пять километров — это совсем немного. В Люнель они добрались через час, да и то исключительно потому, что решили перед въездом в город слегка обсушиться и привести себя в порядок. Дождь перестал, в облаках наметился просвет, и солнечный лучик даже нашел прореху, чтобы выскользнуть на землю. Там он разместился на довольно мрачном крепостном сооружении, расположенном на левом берегу реки и охраняемом полуротой мокрых людей. Судя по их плащам, дождь здесь кончился совсем недавно. На правом берегу располагалось точно такое же сооружение с таким же количеством мокрой охраны, но там по стенам гуляли густые тени, совершенно не вызывающие энтузиазма, так что Греллах Доллайд, не долго думая, пришвартовался к левому берегу.
     Гветелин достал рекомендательные письма князя Мирдиты и подошел к командиру. Тот некоторое время изучал их, потом посмотрел на корабельный флаг. На этот раз они подняли мирренский флаг — кольцо, свитое из четырех полос разного цвета на фиолетовом фоне с золотистым отливом — цвет дневного неба Миррена. Наконец командир заставы заговорил.
     — Я не могу дать вам разрешение плыть дальше, господа. Это не в моей компетенции. Но я пропущу вас к начальнику заставы. Жеан, проводи господ к господину Мишелю.
     Один из охранников предложил господам следовать за ним и направился к шестиэтажному каменному зданию типичной крепостной архитектуры — башни там по углам, окна в виде бойниц и прочие прелести.
     — Хорошо, что мы пришвартовались к этому берегу, — заметил Арнольд. — По крайней мере, чтобы попасть к высокому начальству, нам не нужно переправляться через реку.
     Жеан бросил на тролля странный взгляд, и, все-таки, сказал:
     — На том берегу есть свой начальник заставы.
     — О, — удивился Арни, — а кому подчиняются начальники застав?
     — Военному губернатору.
     — А на какой стороне реки живет губернатор?
     — Ни на какой, — гордо сказал Жеан. — Он живет на Губернаторском мосту!
     — Как интересно! — пробормотал тролль. -А губернатор? Он кому-нибудь подчиняется?
     — Военному министру Канталя. Он тоже живет на мосту, только на Министерском.
     — Великолепно! — обрадовался Арнольд. — Значит, доступы к ним равно открыты с двух берегов! Очень демократично, очень!
     Тем временем, они оказались перед тяжелыми дубовыми дверями резиденции начальника заставы левого берега. Жеан позвонил в висевший у двери колокол, подозрительно похожий на рынду. И по виду, и по звуку. Дверь отворилась, и Жеан сдал их с рук на руки командиру охраны резиденции. Тот выслушал объяснения мирренцев, повертел в руках письмо от Фан Дэ с таким видом, словно хотел понять, как в клочке бумаги может заключаться какой-то смысл, и проводил их к начальнику заставы.
     Господин Мишель оказался человеком лет сорока, высокого роста и довольно подтянутым. Кабинет был обставлен крайне просто — письменный стол у окна, к нему приставлен столик для посетителей, в другом конце комнаты большой стол для совещаний. Мысленно пересчитав посетителей, господин Мишель предложил им размещаться именно за столом совещаний.
     Изучив письма Фан Дэ, господин Мишель практически слово в слово повторил слова начальника береговой охраны.
     — Господа, решить ваш вопрос не в моей власти. Я направлю вас к губернатору.
     — А может быть сразу к военному министру? — предложил Арнольд, начинавший уже понимать местную бюрократическую систему.
     — К сожалению, господа, я могу направить вас только к губернатору. Субординация.
     Арни пожал плечами, что у троллей получается особенно внушительно, и сдался.
     Господин Мишель выделил им сопровождающих — на сей раз, это оказался целый взвод, и вернулся к своему столу. Мирренцы отправились к Губернаторскому мосту.
     До моста было довольно далеко, так что они успели пройтись по городу и насладиться красотами местной архитектуры. Нужно сказать, архитектурное решение жилых домов и улиц весьма напоминало уже посещенную ими резиденцию начальника заставы. Выглядело это все весьма мрачно, но довольно забавно. Вот только непонятно, как здесь можно было жить.
     — На улицах, примыкающих к реке, располагаются военные учреждения, казармы, жилища военных, арсеналы и прочее, — пояснил командир отряда.
     Мирренцы согласно покивали. Да, ни кустика, ни деревца. Настоящий каменный мешок. По бокам камень, под ногами камень, даже странно, что над головой нет камня. Впрочем, через десять минут прогулки им начало казаться, что местное небо тоже выполнено из камня. Ланс, чтобы немного отвлечься от прелестей казарменной архитектуры, пристал к командиру отряда.
     — Скажите, командир, а у вас всегда так пустынно на улицах?
     — А кому здесь ходить? — искренне удивился тот. — Кто дежурил в ночную смену, сейчас спит, дневные охранники несут службу, кто не занят на дежурствах, готовятся к смотру, а те, кто уже подготовились, проводят смотр.
     — Как, все сразу?
     — А как иначе? — спокойно возразил командир. — Не выведете же вы на смотр на губернаторском мосту всю армию сразу! Она там просто не поместится. Те же, кто успешно прошел смотр на губернаторском мосту, допускаются на министерский. Сегодня утром как раз проходили смотры на обоих.
     — Но сегодня же был совершенно жуткий ливень, — удивился Ланс.
     — Ну и что? Разве дождь должен влиять на боеспособность армии?!
     — Конечно, нет! — с энтузиазмом ответил Ланселот. Он был совершенно очарован местными порядками. — А губернатор? Я имею в виду, откуда он наблюдает за смотром?
     — С балкона. В резиденции есть специальный балкон для смотров.
     — Надеюсь, он снабжен навесом от непогоды, — проговорил Ланс.
     — Зачем? — не понял командир. — Это только отрицательно скажется на боевом духе войск. Навесов нет ни у губернатора, ни у министра.
     — Прелестно! — Ланс пришел в совершенный восторг. — Видишь, Арни, как добросовестные люди обеспечивают боеспособность армии? Без всяких скидок на погоду и непогоду.
     — Так то — люди. А ты попробуй выгнать под дождь драконидов или эльфов!
     — А ты пробовал?
     — Ну я же еще пока жив...
     — А я то думал, почему ты предлагаешь это сделать мне. Захотел избавиться от меня чужими руками?
     — Да нет, я уж лучше сам. Эльфы с драконидами вряд ли квалифицированно справятся с таким делом.
     — Может, я лучше останусь на Арканосе? — задумчиво проговорил Ланс. — В твоих-то способностях справиться с подобным делом я нисколько не сомневаюсь!
     — А что, оставайся. Тогда через пару лет я переведу свой штаб в новую столицу Миррена на Арканосе. Надеюсь, ты расположишь ее в достаточно приятном месте, где нет холодов и этого вашего неприличного снега.
     Алан удивленно прислушивался к беседе и, наконец, не выдержал.
     — Арни, в Миррене смотры проводятся только в хорошую погоду?
     Тролль искренне рассмеялся.
     — А где ты там другую видел? 
     В постройках неожиданно обнаружился просвет, командир отряда решительно шагнул туда, мирренцы последовали за ним. Перед ними оказался мост.
     — Мда, — чуть ли не в один голос прокомментировали они. Некоторым диссонансом прозвучал голос Аваяны, которая воскликнула «ого!».
     Шириной мост был метров шестьдесят. По обе стороны его вместо перил располагались здания. Здесь были и жилые дома, и учреждения и лавки. В центре моста возвышалось трехэтажное здание губернаторской резиденции. На мосту было довольно оживленное движение. В центре ездили различные повозки, влекомые лошадьми, по тротуарам ходили люди. Было много военных, как пеших, так и конных.
     — Скажите, командир, а если бы мы пришли сюда одни?
     — Интересно, как бы вы сюда попали?! У вас, господа, не такой вид, чтобы вас легко можно было бы принять за местных. Лучше и не пытайтесь!
     — Да мы и не собирались, — возразил Ланс.
     Они подошли к резиденции губернатора. Тяжелые дубовые двери были распахнуты. В прихожей толпились разные люди. Кто работал, кто ждал приема. Командир эскорта, или лучше сказать конвоя? — поговорил с секретаршей и сказал, что их примут без очереди. Действительно, как только из кабинета губернатора вышел посетитель, секретарша сразу же пригласила войти туда мирренцев. Командир вошел вместе с ними, чтобы сдать сопровождаемых с рук на руки.
     Губернатор Люнеля тоже был весьма подтянут. Рост — чуть выше среднего, лет сорок — сорок пять, коротко подстриженные русые волосы. Одет на военный лад.
     Губернатор предложил всем сесть, потом изучил документы.
     — Что ж, господа, рекомендации князя Мирдиты, нашего доброго соседа, более чем достаточно. Думаю, вы получите желаемое разрешение. Вы, вероятно, понимаете, что дать его может только военный министр. Я все равно собирался идти к нему с докладом по поводу проведенного смотра, так что я лично провожу вас. Вы можете возвращаться к себе, командир. Я позабочусь о наших гостях. Вы еще нигде не остановились?
     — Разумеется, нет, господин губернатор, — улыбнулся Ланс. — Мы пока только пытаемся получить разрешение на въезд.
     — В таком случае, остановитесь у меня. Здесь довольно просторно, а моя семья с удовольствием познакомится с гостями из далекого Миррена. Так ведь называется ваша страна?
     — Совершенно верно.
     — А пока, пойдем к министру. Точнее, поплывем. Обычно я добираюсь к министерскому мосту по воде.
     — С удовольствием принимаю ваши любезные приглашения, губернатор, от своего имени и от имени всех моих спутников. Мы будем очень рады познакомиться с вашей семьей, и, если позволите, с вашим городом.
     — Ну, для этого вам не нужно разрешение министра. Я с  удовольствием покажу вам местные достопримечательности. А пока — пойдемте, господа.
     Губернатор провел их к стене дома, примыкающей к реке. Там обнаружился выход на балкон. С балкона по приставной лестнице они спустились на небольшую галеру. На веслах сидели солдаты. Мирренцы насчитали по двадцати весел с каждой стороны. Сорок весел, да по два человека на весло — людей хватает. И это только для обеспечения перевозки губернатора до министерского моста, до заставы и куда там он еще может поехать.
     Министерский мост оказался в пределах прямой видимости от губернаторского, плыть пришлось всего ничего. Резиденция министра была оснащена таким же балкончиком, как и губернаторская, губернатор поднялся прямо туда и предложил гостям следовать за ним.
     Министр был уже немолодым человеком. Как и его коллеги, он был подтянут и носил мундир. Впрочем, в этом городе мирренцы и кошке в мундире уже бы не удивились.
     Министр механически ответил на уставное приветствие губернатора и вопросительно посмотрел на компанию, собравшуюся в его кабинете. Такая компашка с непривычки могла бы удивить кого угодно, но министр обороны явно считал такое вульгарное чувство несовместным с его высоким званием.
     Гветелин автоматически подал ему письмо Фан Дэ. Министр прочитал, подумал, еще раз прочитал. Сделал знак присесть на стулья. Мирренцы расселись.
     — Князь Мирдиты пишет мне, что вы прибыли из Миррена и что вы его новые торговые партнеры. Рекомендует мне вас в таком качестве и даже сообщает, что среди вас присутствует инкогнито король Миррена.
     Ланс бросил быстрый взгляд на тролля и тот ответил:
     — Все так, господин министр.
     — Можете называть меня по имени — господин Михаэль.
     — Мишель? — переспросил Арнольд.
     — Нет, так меня называет только моя жена. Остальные зовут меня господин Михаэль, — терпеливо возразил министр.
     — Будем счастливы, господин Михаэль, — вежливо произнес тролль. — Позвольте представиться и нам. Меня зовут господин Арнольд, это господа Элистан, Торвальд, Гветелин, Ланс...
     — Благодарю за честь, — прервал его министр, — этого вполне достаточно, ваше величество. Я угадал?
     Арни бросил быстрый взгляд на друзей. Гветелин откровенно веселился, Торвальд наоборот принял серьезный и невинный вид, Ланс кривил губы, пытаясь сдержать улыбку, а Элистан поглядывал на него так, словно заранее примерял к нему обвинение в узурпации прав и оскорблении чести законного короля.
     — Не важно, угадали вы или нет, господин Михаэль, — сказал тролль. — Сейчас главное то, что король Миррена здесь инкогнито. А я всего лишь господин Арнольд.
     Министр кивнул, окончательно уверившись в высоком положении тролля.
     — Ну что ж, господин Арнольд, я счастлив сообщить вам, что рекомендаций князя Фан Дэ для меня более чем достаточно. Я предоставлю вам свободный доступ в Канталь. Надеюсь, вы позволите мне дать обед в вашу честь?
     — Буду рад, господин Мишель. Только прошу вас, на приеме никаких упоминаний о короле Миррена. Вы приветствуете в вашем прекрасном городе его посланцев и все.
     — Как вам будет угодно, господин Арнольд. Где вы остановились?
     — У господина губернатора.
     Министр бросил на губернатора раздраженный взгляд и любезно заметил:
     — Гостеприимство нашего господина Николаса не знает границ. Что ж, отдыхайте, господа, смотрите город. Я пришлю вам разрешение на въезд в Канталь и приглашение на обед.
     — Спасибо, — кивнул Арни.
     — Да, господин Арнольд, хочу заранее предупредить вас, что вы можете взять ко мне на прием и ваших слуг, — он выразительно посмотрел на Ланса и Алана. — Для них обычно накрывают отдельный стол, так что никто не в обиде.
     Лис бросил на тролля грозный взгляд, прикрыв на всякий случай рот ладонью. Арнольд изменился в лице.
     — Сожалею, господин Мишель, но здесь нет ни слуг, ни господ. Разве иначе возможно соблюсти инкогнито?
     — Как вам будет угодно, господин Арнольд.
     — Ну, не будем отвлекать вас от дел, господин Мишель, — торопливо проговорил тролль, пока министр не сказал еще что-нибудь в этом роде. Ланс-то посмеивается, а Лис на него уже Волком смотрит. Ох, доберется же Элистан до него в Миррене! — Пойдемте, господа.
     Арни решительно направился к выходу, остальные за ним. Губернатор остался на несколько минут у министра, и присоединился к мирренцам уже на галере.
     А на корабле тем временем происходил предвкушаемый троллем разговор.
     — Арни, а ты ничего сегодня не перепутал? — с холодной насмешечкой спрашивал драконид. — Или ты решил пошутить с честью короля? Слуга, надо же придумать!
     — Но я же такого не говорил! — возражал Арнольд. — Элистан, ты же видел, как было дело. Мог бы вмешаться, в конце концов!
     — Оставьте, господа, — смеясь, перебил Ланс. — Неужто не понятно — министру захотелось экзотики. Если один из нас король, то уж тот, кто поэкзотичней. То есть годились вы оба, но так как Арни любезно взялся вести разговор, то и оказался самым логичным кандидатом на роль короля. А я... Да что обо мне говорить! Человек и человек. Здесь таких много.
     Элистан преувеличенно содрогнулся.
     — Если таких здесь много, то какое чудо до сих пор хранит эту несчастную страну?!
     — Я имел в виду чисто внешние особенности, — пояснил Ланс.
     — Ну да — две руки, две ноги, средненький рост и непримечательная физиономия. Мимо пройдешь — не оглянешься, — вмешалась Мэрилин.
     — Как это не оглянешься? — обиделся Ланс. — Ты же оглянулась!
     — Так то в Миррене. Там с людьми напряженка. А здесь, в Кантале — двенадцать на дюжину!
     Все рассмеялись. Людей здесь и правда было двенадцать на дюжину. Исключение составляла только их группа.
     Губернатор выбрал как раз этот момент, чтобы присоединиться к ним. Ланс, вживаясь в образ слуги, вежливо подал ему руку, помогая сойти на палубу. Арни посмотрел на драконида. Тот с трудом сдерживал смех.
     — Господа, перед отъездом к министру я заказал обед, так что пожалуйте ко мне. Город можно посмотреть и завтра, тем более что основные достопримечательности вы уже видели.
     — Вы имеете в виду мосты? — уточнил Ланс.
     — Разумеется. Кстати, господа, надеюсь, вы не обиделись на господина Михаэля? Он просто помешан на субординации и для него невыносима мысль, что он может оказаться за столом в неподходящей компании.
     — Понятно. Вас тоже беспокоит эта мысль, господин Николя? — поинтересовался Элистан.
     — Не особенно. Уж если король Миррена не считает зазорным общение на равных со своими людьми, то почему это должно волновать меня?
     — Особенно если учесть, что королевскими слугами обычно бывают достаточно высокородные существа, — невинно добавил Тор.
     — Поэтому тоже, — мирно согласился губернатор. — Кстати, господа, не стройте иллюзий. Я убежденный республиканец. Может быть, не совсем вежливо сообщать о своих политических пристрастиях заинтересованным лицам, но я всегда считал, что наследственная власть безнравственна. Хотя бы потому, что не всегда, о, далеко не всегда, рожденный править, способен к этой роли.
     — Совершенно с вами согласен, — заметил Ланс.
     — И вы не боитесь заявлять вслух подобное мнение?
     — Нет, пока король Миррена соблюдает инкогнито. Но я не очень верю и в избирательную систему. Судите сами. Если проводить всеобщие выборы, то люди будут вынуждены голосовать за того, о ком они, в сущности, ничего не знают, кроме того, что он сам захотел о себе сообщить.
     — Господин Ланселот, обычно голосуют не столько за человека, сколько за партию, которую он представляет.
     — А разве в Кантале никогда не бывало, что избранный президент менял партийную принадлежность?
     — Увы, бывало. Знаете, у нас в Кантале сейчас уже девятая по счету республика. Ей всего около двухсот лет. А пришла она на смену монархии, которая в свою очередь...
     — Пришла на смену республике, — усмехнулся Ланс.
     — Совершенно верно, — кивнул губернатор. — Так вот, король Омаль триста лет назад смог занять престол только потому, что тогдашний президент Канталя был выбран вот таким вот полуслучайным образом. Он ни мало не соответствовал своей роли и умел только одно — удерживать власть. Зато это он умел хорошо.
     — Власть как самоцель? — поинтересовался Ланс.
     — Нет, что вы! Как средство личного обогащения. Так вот, президент Базиль сначала нашел способ буквально очаровать всю страну и избраться на первый срок. Потом он переизбрался, правда, наполовину жульническим путем. Чтобы пройти на выборах на третий срок, жульничал он уже вполне откровенно. Это был и открытый подкуп, и подтасовка избирательных бюллетеней, и все, что только можно придумать. Когда же он решил избираться в четвертый раз, случилось непредвиденное. Принц Омаль вспомнил о своих королевских предках и заявил о них. Народу до смерти надоел всенародно избранный президент, и легитимный монарх показался приятной альтернативой. Кстати, чтобы обойтись без излишнего шума, Омаль пообещал оставить Базиля в должности первого министра.
     — И оставил?
     — Да. На три месяца. Потом сместил по состоянию здоровья.
     — И что Базиль?
     — Да ничего. Решил, вероятно, что если будет слишком выступать, то и в самом деле могут возникнуть неприятности со здоровьем. А так король ему пенсию дал...
     — Прелестно, — меланхолически пробормотал Ланс.
     — О, еще как! А сейчас у нас приняты многоступенчатые выборы, — продолжал губернатор. — То есть, вы выбираете того, кого знаете и кому доверяете, те в свою очередь выбирают кого-нибудь из своих рядов, и так далее, до самого верха.
     — И как, хорошо получается?
     — Как вам сказать? По крайней мере, не приходится голосовать за незнакомцев.
     — Понятно.
     — Да, господин Ланселот, а почему вы ни слова не сказали министру Михаэлю?
     — Но он же не любит разговаривать на равных со слугами.
     — А вы и в самом деле слуга?
     — Да, инкогнито.
     — Ну, тогда все в порядке, — засмеялся губернатор. — Прекрасная  штука эти ваши инкогнито! Король инкогнито, слуга инкогнито, где кто — не разбери пойми!
     — Зато не скучно, — улыбнулся Арни.
     — Это точно.
     — Ланс, — неторопливо проговорил Гветелин, — вспомни, пожалуйста, что ты сказал, когда мы с Анном хотели прогуляться по территории Лодонезии инкогнито.
     — Чтобы мой сын и брат гуляли в виде двух полудурков?
     — Да. Так что?
     — Ты прав, Лин. Честь Миррена превыше всего. Господин Николас, с сожалением должен признать правду. Среди нас нет слуг.
     — Совсем?
     — Да, совсем. В Миррене это не модно. Думаю, что это объясняется обычной ленью. Ни один мирренец никогда не занимается хозяйственными делами. Это, видите ли, скучно. Единственное исключение составляет кулинария. Она считается высоким искусством и повара в Миррене в большом почете. Правда, здесь есть одно исключение. Мое искусство до сих пор осталось непризнанным.
     — О, вы повар? Хотелось бы мне попробовать вашу кухню.
     — Только не в этот раз, — торопливо возразил Гветелин. — Вы не правильно поняли, Николя. Ланс не повар. Он иногда готовит для собственного удовольствия. Что ж, удовольствие при этом он и правда получает. Особенно, когда наблюдает за нашими лицами во время обеда.
     — В таком случае, едем обедать ко мне. Попробуем кантальскую кухню, раз уж не получается попробовать мирренскую.

Глава 4

     Кантальская кухня

     Губернаторская лодка дошла до губернаторского моста как раз к концу этого разговора. Мосты ведь располагались на расстоянии прямой видимости. В просторной резиденции Николя нашлись комнаты для путников. Местные блюда были вполне съедобны, хоть и несколько экзотичны. Нет, мирренцы ничего не имели против экзотики, но все же жареным лягушачьим ляжкам они, не задумываясь, предпочли бы самое неаппетитное Лансово варево. А луковый суп? Суп, где в большом количестве воды плавает вареный лук, который почему-то никто и не подумал обжарить? Гветелин и то уже жалел, что отговорил Николя пустить Ланса на кухню.
     Ланс же наслаждался жизнью. Правда, местные кулинарные изыски оставили его более чем равнодушным, но зато выражение лиц его друзей доставило ему искреннее удовольствие. Его довольный вид даже несколько смутил магов. Прежде вроде бы за Лансом не наблюдалось садистских наклонностей. Или на него так действует скука? Если так, тогда все терпимо. В Миррене скучать не приходится. Особенно королю.
     Утром, после обильного завтрака, на который мирренцы больше смотрели, чем ели, губернатор Люнеля повез их осматривать город.
     Люнель оказался весьма своеобразен. Вдоль набережных по обе стороны реки тянулись всякие сооружения казарменного типа. Параллельно тянулись улицы занятые исключительно ресторанами и игорными заведениями. В утренние часы здесь было не много народа, хотя, конечно и не так мало, как на казарменных набережных. Следующие от реки улицы были заняты различными торговыми точками и даже жилыми домами. Правда, последних было мало. В основном это были жилища хозяев торговых точек. А дальше — шли жилые улицы. Там тоже встречались магазины, только помельче. Чем дальше от реки — тем респектабельней становились районы. На шестой улице селились исключительно сливки общества. Магазины сверкали роскошью и поражали респектабельностью. Дома соревновались друг с другом в размерах, изяществе форм и количестве украшений на квадратный метр стены.
     Губернатор сообщил, что его дом тоже располагается на шестой улице. Пост губернатора — дело временное, сам он назначен не так давно, а дом дожидается его возвращения после нелегкой службы. Впрочем, судя по его физиономии, нелегкая служба господина Николя вполне устраивала. Лин небезосновательно предположил, что помимо зарплаты такой пост может таить в себе и другой источник дохода. Менее законный, зато более прибыльный.
     Но самыми удивительными были, конечно, мосты. Люнельцы считали, что мосты ни в коем случае не должны мешать судоходству, а так как на мостах стояли здания, то сделать их разводными было несколько проблематично. Поэтому, мосты просто приподняли над рекой. С набережной на мосты нужно было подниматься по лестницам, для разного рода повозок были предусмотрены подъемники. Но гораздо большей популярностью пользовались улицы, тянувшиеся от шестых улиц к мостам и далее к шестым улицам на другой стороне города. Они шли по насыпям, постепенно приподнимаясь над землей, и связывались с продольными улицами оригинальными развязками.
     На осмотр города ушел весь день. Обедом их накормили в небольшом респектабельном ресторанчике на шестой улице, ужинать повезли к Министру.
     Судя по оказанному им приему, губернатор успел предупредить Министра Михаэля на счет слуг. Министр более пристально, чем накануне, осмотрел компанию, потом снисходительно сказал Лансу.
     — Нужно было предупреждать, господин Ланселот, что вы брат одного из этих господ. Хотя я не совсем понимаю, как вам это удалось.
     — Не совсем так, господин министр, — вежливо возразил Ланс. — Я просто женат на сестре господина Гветелина и, таким образом, прихожусь ему свояком.
     Гветелин бросил на Ланса уничтожающий взгляд, но промолчал. Арни обменялся веселыми взглядами с Лисом. Теперь-то эльф на своей шкуре почувствует, как приятно оказаться в таком положении. А то советы давать всякий может.
     Правда, министр не оставил тролля без внимания, и бедному Арни приходилось принимать на себя весь почет, причитающийся на долю короля. К ночи он уже боялся глянуть на друзей — как-то они отнесутся к такой узурпации?! Те развлекались во всю. Ланс смог полностью отвлечься от политических разговоров, чему был несказанно рад, а остальных не на шутку веселило неловкое положение тролля.
     Ужин у министра проходил в лучших традициях местного гостеприимства. Множество неудобоваримых блюд с вареными овощами и вареным же луком! Множество странных ингредиентов, типа различных маринованных, вареных, пареных и даже сырых моллюсков, разнообразные паштеты и пирожки, которые и спасли магов от голода среди изобилия. Более или менее оценить кантальскую кухню смогли только лизардмены и Аваяна. И то лишь в части морепродуктов.
     После ужина клерки передали министру какие-то бумаги, он тут же их подписал и передал троллю. Это было разрешение на въезд в страну.
     Путники решили выехать с утра пораньше. Они даже порывались уехать без завтрака, но губернатор не мог допустить такого нарушения законов гостеприимства. Он сказал, что завтрак подадут в то время, какое назовут гости, и мирренцы, смирившись с неизбежным, согласились отложить свой отъезд до более пристойного времени. Конечно, местные повара готовят отвратительно, но это еще не повод будить их среди ночи. К тому же, это может отрицательно сказаться на вкусе подаваемых блюд, и без того достаточно сомнительном.
     Зато Ланс, несомненно, из самых злокозненных соображений, попросил губернатора угостить завтраком всю команду шебеки. Губернатор счел это за тонкий комплимент и был польщен, а мирренцы не решились разочаровать своего гостеприимного хозяина.
     «Лотос» шел вглубь страны. Столица Канталя располагалась выше по течению на Шатолене. Но до нее нужно было миновать два крупных притока. И оба левых. Тот, что полевее, как изящно выразился Ланс, к ужасу Гветелина, у своих истоков практически соединялся с правым притоком реки, по которой Канталь граничил с Мирдитой, речку здесь именовали Риль. Как раз там, по словам князя Фан Дэ, находилось сердце магической рощи.
     Роща эта имела довольно значительные размеры. Она простиралась до самых границ Мирдиты. Собственно, Ланс порывался попасть в рощу прямо оттуда, но Фан Дэ уверял, что лучше уж идти к сердцу рощи. Если роща не захочет впустить, она сделает это сразу. В смысле, потом уже не будет неприятных сюрпризов, типа неизвестно как возникшего вокруг вас болота. Если же пропустит, то он, Фан Дэ, с удовольствием встретится с Лансом в роще у границы.
     Было совершенно ясно, что единственное, что привлекало Ланса в Кантале, это роща. Поэтому никто особенно не удивился, когда, увидев впадающий в Шаранту приток, Ланс распорядился держать правее, потому, что им нужно в левый приток, точнее в самый левый, а так как идут они вверх, то им нужно плыть направо. Греллах Доллайд философски вздохнул и направил корабль в приток. Гветелин уничтожающе посмотрел на Ланса и скрылся в своей каюте, чтобы без помех, не при дамах, выразить свое мнение о мореходных познаниях Ланселота.
     Приток звался просто и лаконично — Ло. Кажется, на одном из надельских языков это слово обозначало воду. В нижнем течении он был судоходным, выше по течению становился все мельче и мельче, наконец, им пришлось переходить на кулонную тягу. Берега были весьма живописными, но право же, ничем существенным не отличались от берегов рек Мирдиты. Горы на горизонте несколько скрашивали пейзаж, но не слишком, так как на подобный же пейзаж они любовались и в Мирдите и в Эрригале.
     Лансу не терпелось добраться до рощи. Снова, как когда-то, были установлены круглосуточные дежурства, маги поддерживали постоянный, сильный ветер в узком коридоре, по которому летела яхта. На пятый день плавания они увидели рощу.
     Лин сбросил скорость. Влетать в магические рощи на кораблях как-то обычно не рекомендовалось. Тасмису вообще не советовал соваться в подобные места без специального обучения, а еще лучше, делать это в его присутствии. Но разве после нескольких недель скучного плавания кто-нибудь слушает хорошие советы? Тем более что Ланс по дороге просмотрел изъятую у своего бывшего учителя старинную эльфийскую книгу, посвященную как раз вопросам магических узлов.
     Вахтенный маг опустил корабль неподалеку от рощи, рядом с журчащим ручейком, который чуть дальше превратится в реку Ло, местами даже судоходную. Маги слетели на песок и помогли спуститься остальным. Все дружно направилась к роще.
     Роща выглядела совершенно обычно. Правда, когда мирренцы оказались шагах в двадцати от нее, роща вдруг озарилась золотым светом.
     — Вы не находите, господа, что нам тактично намекают, что мы здесь лишние? — поинтересовался гном.
     — Как знать, как знать, — пробормотал Ланс.
     Гветелин вздохнул, Арни пожал плечами, а Элистан спросил:
     — Ланс, а ты не хочешь позвать Тасмису?
     Ланс покачал головой:
     — Тасмису? Зачем? Здесь скорее нужна гитара.
     — Гитара? — переспросил Гветелин.
     — Вот именно. Арни, где твоя надельская гитара?
     Арни удивился, но гитару принес. Ланс неплохо пел, но на гитаре играл весьма посредственно.
     Ланс осторожно взял гитару, подумал, что-то отрегулировал на шпаге и взял печальный аккорд. Его пальцы слегка посверкивали фиолетовым. Мда, о таком применении магического генератора не слыхивал даже Лис.
     Последовало еще несколько магических аккордов, и Ланс запел старинную надельскую песню. Сначала — на языке Надела. Потом — то же на лизардском.
     Золотое сияние вокруг рощи мерно вспыхивало в такт музыке, то усиливаясь, то затихая.
     — Что-то вроде цветомузыки в Беловодском баре, — прокомментировал Элистан.
     Тем временем песня кончилась. Золотистый свет вокруг рощи как-то вопросительно вспыхнул и померк. Ланс пошел вперед. Мирренцы торопливо присоединились к нему.
     Ланс остановился у самой границы и сделал знак друзьям подождать.
     — Ты хранила свои тайны во имя Надела, мира, Эрлана и Барда, храни их и сейчас, именем Миррена, мира и Ланселота.
     Роща согласно озарилась светом.
     — А теперь, именем Миррена, мира и Ланселота, пропусти нас и охраняй своей магией.
     Сияние погасло.
     Неожиданно Ланс предложил лететь в рощу на корабле.
     Мирренцы скептически переглянулись.
     — Ты случайно не перепутал рощу с рекой? — спросил эльф. — Здесь, знаешь ли, деревья растут...
     — Ничего страшного, — спокойно возразил Ланс. — Думаю, там найдется какая-нибудь полянка.
     Компания погрузилась на корабль, Ланс подстроил кулон, Лин вызвал легкий ветерок и корабль, не спеша, влетел в рощу. Там оказалась просека, совершенно свободная от деревьев.
     — Это место способно меняться. И оно сделает это, если это будет нужно.
     — Кому нужно? — уточнил Алан.
     — Магу, который отдает заклятию свое имя, — ответил Ланс.
     — Так что, ты здесь теперь все можешь?! — удивился Алан.
     — Никто нигде и никогда не может все, — вмешался Элистан. — Просто наш Ланс любит слегка разнообразить жизнь. Даже если это смертельно опасно.
     — Брось, Элистан. Здесь сердце рощи, она пустила нас. А корабль я взял, чтобы не пришлось возвращаться. Я собираюсь прямо отсюда отправиться на Шаранту. Через денек-другой, — пояснил он неожиданной вспышке золотого света.
     — Ланс, но почему ты пел? И что это за стихи? — удивлялся Алан.
     — По-моему, это стихи Барда. А пел... Видишь ли, я не знаю, как было наложено заклятие. Но ты же слышал слова нашего друга Гора, что заклятия были наложены образом Барда. Мы похожи, значит и голоса у нас похожи. Я и попробовал. Лин, пожалуйста, не говори, что у надельцев ужасный вкус, раз им нравился такой голос. Я это и сам знаю.
     — Да я как-то наоборот, хотел сказать, что вполне их понимаю.
     — Дождешься от тебя, как же!
     — Но иногда-то можно! Так, для разнообразия.
     — Ну, разве что для разнообразия.
     Полянка для корабля нашлась быстро. Довольно просторная полянка, покрытая мягкой травой и цветами. По краю ее бежал ручей.
     — То, что надо, — заметил Ланс. — Спасибо.
     — Кому ты говоришь? — удивился Анн.
     — Сам не знаю. Но, видишь ли, сынок, магия довольно странно зависит от слов. А вежливость — тоже своего рода магия.
     — Честно говоря, этого я никогда не понимал.
     — Что поделать, сынок, — насмешливо улыбнулся Ланс. — Но у тебя еще все впереди. Думаю, у меня в запасе есть еще лет двадцать, чтобы поучить тебя всерьез вежливости и хорошим манерам.
     Антонин засмеялся.
     — Вообще-то я говорил о магии слов.
     — Я понимаю, сынок. Все и всегда говорят о близких и понятных вещах. То, что недоступно пониманию и обсуждать не хочется.
     Анн, смеясь, покачал головой.
     — Да, уел!
     Ланс посадил корабль и спрыгнул на землю. Остальные последовали за ним.
     — Хорошее местечко для пикника, — заметил эльф.
     На полянке немедленно возник хорошо прогоревший костер с жарящимися шашлыками.
     Гветелин укоризненно покачал головой.
      — Ты применяешь слишком много магии, Ланс.
     — С тех пор, как мы вошли в рощу, я не применяю ее вообще. Даже кулон отключил. Мне показалось, что не стоит создавать наложение полей, или как любят выражаться у нас в Лланелли, интерференцию.
     Эльф удивленно посмотрел на него.
     — Интересно.
     — Подожди, Лин, — усмехнулся подошедший Элистан. — Ланс еще на приличном морском жаргоне заговорит.
     — Только не при дамах, — засмеялся Ланселот.
     Он подошел к костру, присел перед ним и протянул руки. Огонь чуть ожил и разгорелся ярче, с явной целью согреть, не подпалив, ни в коем случае, шашлык.
     — Я вообще-то говорил не о лексике.
     — Ты просто очень хотел шашлыка, Лин, — тихонько сказал Ланселот, — а здесь обстановка располагает — деревья кругом, ручеек журчит, ночные цветы источают дурманящие ароматы...
     — Не хватает только музыки, — заметил Тор.
     — Соскучился по серенадам? — насмешливо поинтересовался драконид.
     — А тебя, поди, завидки берут! — огрызнулся гном.
     — Музыка потом, — возразил Ланс. — После ужина попросим Арни спеть. У него прекрасный голос и он хорошо играет на гитаре.
     Энмеркар принес с корабля плащи, Фертас Эхтранд — вино и посуду. Путники с увлечением принялись за шашлык. Маги посмеивались и перешучивались, старательно делая вид, что не замечают подозрительно притихшего Ланса. Не слишком понимающие в магии моряки просто наслаждались неожиданным пикником.
     Поев, Арни и в самом деле взялся за гитару. У него был хороший голос, и он неплохо играл, но Алану показалось, горевший посреди полянки костер выглядит несколько недовольным, если так можно выразиться применительно к костру. Он вопросительно посмотрел на Гветелина, но тот о чем-то тихонько шептался с Элистаном и не обратил на Алана ни малейшего внимания.
     Тогда Алан перевел взгляд на Ланса. Что ж, похоже, Ланс и правда отключил в роще магическую шпагу. Сейчас он выглядел как-то очень похоже на свой портрет в Лизардгардском дворце. Ланс дождался, когда Арни допоет песню, потом взял у него гитару и начал тихонько напевать какой-то сентиментальный романс. Костер немедленно принял удовлетворенный вид.
     Спать легли тут же, у костра. Возвращаться на лежащий под немыслимым креном корабль было совершенно нелепо. Утром проснувшихся путников снова ждал шашлык.
     После завтрака Ланс приказал возвращаться на яхту, и они куда-то поплыли. Роща была потрясающе красива. Разнообразные деревья, цветы, кустарники — все это составляло какую-то неправдоподобную картину. Совершенную, но отчего-то печальную.
     Днем Ланс снова опустил корабль на берегу ручья. В этом месте ручей был мельче, вероятно, они приблизились к его истокам.
     Ланс спрыгнул на землю и позвал:
     — Бони, я хотел бы поговорить с тобой.
     Перед ним немедленно материализовался огромный дракон. Ланс ласково обнял его за шею.
     — Здравствуй, мой хороший. Очень рад видеть тебя.
     Огромный дракон нежно осмотрел Ланса и осторожно потерся о него головой.
     — Я тоже очень рад, Ланс.
     — Бони, посмотри вокруг, — попросил Ланс. — Ты видишь то же, что и я?
     — Хотел бы я знать, что именно ты видишь, — привычно проворчал дракон и огляделся по сторонам. Очевидно, уведенное ему не понравилось. Дракон принялся осматривать окрестности более внимательно, к чему-то прислушивался, принюхивался, потом неодобрительно покачал головой и посмотрел на Ланса.
     — Ланс, дорогой, тебе было бы гораздо легче жить, если бы я съел тебя лет триста шестьдесят назад.
     — Не сомневаюсь, — меланхолически отозвался Ланс.
     — Конечно, я вижу то же, что и ты. Эта роща ждала три тысячи лет, защищаясь, тоскуя и умирая от тоски.
     — Довольно таки странное занятие для рощи. Или я не прав?
     Ланс и Бони дружно оглянулись на подлетевшего к ним драконида.
     — Что делать, — возразил дракон. — Когда в дело замешана серьезная магия, ничего нельзя предсказать заранее. А эта роща слишком долго жила одна. Сначала сюда не приходили, а потом, она сама перестала пускать путников. Трудно сказать почему. Самое вероятное, что ее хотел подчинить кто-то из местных магов. Она смогла выстоять, магические силы остались прежними, но деревья слишком уж ожили от этих сил. Им были нужны люди.
     — Именно люди? — драконид чуть поднял красивую бровь.
     Дракон прислушался.
     — Не обязательно, — ответил за него Ланс. — Совсем не обязательно. Заклятье накладывали или мирренцы или эльфы Эрлана, так что люди не обязательны. Вот разве что Бард...
     — Думаю, что это были мирренцы, — заметил Требониан. — Насколько я понял, у Эрлана хватало дел в других частях континента.
     — А теперь...
     — Теперь роща умирает, Элистан. И я хочу знать, как ей помочь.
     — Великолепно! Бони, почему ты все же его тогда не съел?
     — Вероятно потому же, почему ты за триста пятьдесят с чем-то лет ни разу не проткнул его шпагой, — огрызнулся дракон.
     — Такого проткнешь!
     — Думаешь, съесть легче?
     — Да, логично.
     — Все не так страшно, Лис, — внезапно оживился Ланселот. — Я, кажется, знаю, как решить эту проблему. Ты можешь снять еще одну копию с памятника Барду?
     — Для рощи?! — Элистан покачал головой, потом нетерпеливо дернул крыльями. — Почему бы и нет. Летим, Бони!
     Огромный дракон подождал пока миниатюрный драконид устроится поудобнее у него на шее.
     — Ланс, я чуть не забыл! Магические предметы!
     Ланс нетерпеливо взмахнул рукой.
     — Лин, дай серую шпагу. Мы отлучимся на несколько минут.
     Эльф, как и все остальные, наблюдал за встречей с корабля. Услышав просьбу Ланса, он передал шпагу, Ланс пролевитировал на дракона и компания исчезла.
     Через несколько минут эльф уже принимал ее обратно. На этот раз на спине у дракона была тщательно укреплена статуя, а драконид держал подмышкой картину «Вознесение святого Лампадия».
     — Так, — деловито проговорил Ланс. — Все это нужно доставить на вчерашнюю пикниковую полянку. Лин, ты помнишь, где это?
     — Ниже по ручью, — пожал плечами эльф.
     — Летим, Бони.
     Любопытный эльф поднял корабль и повел его следом за ними.
     Полянка нашлась без труда. Ланс осторожно переместил статую барда на место, где они накануне жарили шашлык. Элистан подошел к деревьям и подбросил картину.
     — Слабые ручки! — проворчал тролль.
     Картина поднялась метра на три и изумительно ровно приклеилась к деревьям.
     — Теперь эта роща будет посвящена не только старому Барду, но и королю Ланселоту, — довольно проговорил Лис. — В конце концов, это далеко не самая эксцентричная его выходка! Ручаюсь, теперь мирренцы сюда валом повалят. Мало того, что чудесная роща, так в ней еще и такие экспонаты!
     Деревья радостно зашелестели листьями. При полном отсутствии ветра, это выглядело немного странно. Алан оглянулся на стоящего рядом Гветелина.
     — Магия, — неопределенно протянул эльф.
     Драконид вернулся на корабль, а Ланс остался рядом с драконом. Они довольно долго обсуждали что-то, по крайней мере, мирренцы, ожидающие Ланса на корабле, успели основательно заскучать. Некоторое время они еще наблюдали, как странная роща подбирает наиболее эффектную подсветку вновь обретенных сувениров, но потом им это надоело. Наконец, Гветелин пролевитировал к Требониану.
     Дракон насмешливо посмотрел на эльфа и добродушно проворчал:
     — Знаешь, Ланс, твои друзья приобрели чисто человеческие качества.
     — Например, нетерпение, — улыбнулся Ланселот.
     — Да, именно. Знаешь, лет за сто до Последней мирренской битвы, неподалеку от моей пещеры случилось небольшое сражение. Так тогда командующие четырех армий перед началом битвы четверо суток обсуждали правила игры, с небольшими перерывами на обед и отдых.
     — А сколько они потом сражались? — заинтересовался Ланс.
     — Один день. С перерывом на обед.
     — Что?! — изумленно воскликнул Ланс.
     — В этой войне хватало казусов. Но несколько битв выдаются даже на общем фоне. Так, в той битве, про которую я только что упоминал, командующие отрядов разработали за эти четверо суток такие строгие правила как именно нужно воевать, что выдержать их не смог ни один участник. Зато потом в течение десяти лет, или около того, чуть не ежедневно проходили различные битвы, чтобы выяснить, кто же все-таки тогда победил.
     — А кто победил?
     — Разве в этой войне хоть раз были победители? — вздохнул дракон. — Ну ладно, Ланс, я полетел к себе на остров, а вы погуляйте здесь еще несколько дней. Только не задерживайтесь долго, а то все же скоро осень, а у вас еще тысяча дел.
     Ланс обнял дракона за шею, тот в ответ что-то мурлыкнул и исчез.
     — Думаю, корабль можно оставить здесь, — сказал Ланс. — Лин, а ты сможешь потом организовать уменьшенную копию?
     Эльф кивнул, сделал несколько изящных пассов, и перед ним возникла модель шебеки. Эльф чуть подбросил ее вверх, и модель пролетела и устроилась позади статуи Барда.
     — Что ты хочешь делать дальше?
     — Погуляем несколько дней. Потом полетим дальше. Бони прав, до холодов нам нужно вернуться в город Мечты.
     Несколько дней после этого они попросту гуляли в роще. Роща была весьма гостеприимна — шашлыки, грибы, а через пару дней и ягоды всех сортов — от весенних до осенних. Маги старательно бездельничали, только Ланс учился играть на гитаре и много пел. Алан удивлялся, глядя на него. Уж казалось бы, сколько лет знакомы! Года четыре, или около того, а до сих пор он не видел Ланса с этой стороны. Роща же благосклонно внимала вокальным упражнениям мага. Обычно даже птицы примолкали, когда он пел. Может быть от ужаса? Правда, на четвертый день их прогулок, птицы внезапно приспособились петь с ним хором. Красиво было до изумления. Ланс от удивления даже про гитару забыл. Хорошо, кстати, сделал. Играть-то как следует он так и не научился.
     Остальные маги на вокальные упражнения Ланса смотрели одобрительно. Правда, Гветелина порой беспокоила мысль, что теперь Ланс весь оставшийся год посвятит поиску магических мест на предмет оказания им неотложной  помощи, но Элистан несколько успокоил его, сказав, что умирать таким образом роща могла еще долго. В общем, их всех она бы пережила непременно. Что ж, Элистан мастер по всяким нестандартным штучкам.
     В последний вечер роща, почувствовав расставание, преподнесла прощальный подарок. На полянке, куда они случайно забрели, их дожидался жарящийся шашлык, рядом, тоже на палочках, обжаривались грибы, а ягоды были представлены совершенно непристойно огромными гроздями, как рельефы на домах богатых кантальцев. Помимо этого, на полянке обнаружилось ягодное вино в больших берестяных ведерках. Ланс снова вежливо поблагодарил и спел очередную песню под аккомпанемент местных соловьев, а Гветелин протянул неопределенно:
     — Магия...
     На следующее утро путешественникам сначала подали завтрак, потом корабль. Ни у кого даже вопроса не возникло, как он оказался на месте.
     — Мы будем часто приезжать, обещаю, — сказал Ланс, и корабль под пение птиц и шелест листьев при полном безветрии, полетел на восток, к левому притоку Шаранты. К самому левому, как выразился бы Ланс, если бы Гветелин мог его слышать. В отсутствие Лина он мог назвать его западным.
     Корабль мягко приземлился на границе рощи, Ланс сошел на землю и громко, прочувствованно проговорил:
     — Благодарю тебя, чудесная роща. Жди нас, и храни себя и свои тайны... именем Миррена, мира и Ланселота.
     Ланс постоял с минуту, потом поднялся на корабль и вывел его из рощи. В тот же миг роща озарилась золотым светом, который сгустился над ее сердцем и вдруг приобрел очертания статуи Барда. Очертания эти странным образом трансформировались, пока над рощей не воспарил золотистый Ланс верхом на Требониане.
     — Да, сынок, а ты говоришь вежливость, — неопределенно пробормотал Ланс и дал команду отплывать. Они направлялись в Шатолен.

Глава 5

     И впереди президент на белом коне...

     Если столица — это страна в миниатюре, то Шатолен лучше, чем любой другой город соответствовал этому определению. Какой там город контрастов?! Никаких контрастов, или наоборот, один большой контраст.
     Было не понятно, то ли город возник на месте рынка, когда купцы, чтобы не тратить времени даром начали разбивать палатки рядом со своими лотками, или наоборот, рынок возник на месте города, когда жители, чтобы не тратить времени на дорогу, приспособились торговать, не отходя от порога.
     Рядом с этими бесконечными торговыми точками мирно уживались обширные парки и рощи, памятники архитектуры, то есть дворцы прежних хозяев города, дворцы новой знати и просто престижные районы, в которых жили те, у кого не хватало денег на собственный дворец, но кто точно знал себе цену. Правда, в их понимании, эта цена, как правило, порядков на пять превышала действительную, но ведь в свободной стране каждый имеет право думать что хочет! Особенно про себя...
     В центре города располагался бывший королевский дворец, ныне резиденция президента Канталя. Правда, по слухам, при короле там было гораздо веселее — балы, приемы, придворные дамы и кавалеры, и целые полки слуг. От старых порядков остались лишь слуги, только количество их утроилось. Нужно же чем-то заполнить образовавшуюся пустоту!
     Неподалеку от резиденции президента, так в паре километрах, располагалась резиденция  градоначальника. По слухам, в этом доме раньше располагался аристократический клуб. Только для аристократов, которые могут без запинки назвать двенадцать благородных предков после пол-литрового кубка крепкой брусничной настойки. Целебная вещь, говорят, особенно если в умеренных дозах.
     Нынешний хозяин резиденции как раз этой умеренностью и славился. По крайней мере, он еще никому не наливал брусничную в такую посуду. Разве что себе, но свидетелей тому не было.
     Ланс, не мудрствуя лукаво, посадил корабль на берегу ручья, который станет судоходным только километров так на тысячу ниже по течению.
     Республика Канталь оказалась весьма цивилизованной страной. Яхту немедленно окружили представители закона и многочисленные зеваки. С правоохранительными органами удалось справиться без затруднений. Стоило Лансу произнести имя князя Фан Дэ, как все немедленно успокоились и приписали несколько необычное поведение яхты новому мирдитскому достижению. Начальник охраны послал донесение своему начальству о странных визитерах и выставил охрану вокруг яхты, в основном от местных зевак, которые горели вполне естественным желанием разобрать ее на сувениры. Мирренцев же он попросил подождать до прихода начальства, или же до получения дополнительных инструкций.
     Ждать долго не пришлось. Мирренцы еще не успели заскучать, как прибыл градоначальник и проводил дорогих гостей в свою резиденцию.
     — Надеюсь, вы нас поймете правильно, ваше величество, — говорил градоначальник, обращаясь к Лансу, — но Министр Михаэль сообщил нам, что вы здесь инкогнито. Поэтому, вас встречаю только я. Если бы вы прибыли сюда с официальным визитом, то вас, разумеется, встречал бы президент, как и подобает в подобных случаях.
     Военный министр, и в самом деле, послал известие о прибытии мирренцев президенту, довольно подробно изложив как свои выводы, так и наблюдения губернатора. При этом он ухитрился даже привести слова Ланса: «чтобы мой сын и брат гуляли в виде двух полудурков»... Мда, может быть сын и брат Ланса и полудурки, ему, Лансу, виднее, но министр, видимо, круглый дурак! Так мог сказать только король, это же и ежу ясно. Только король мог так мило пошутить и признать, что честь Миррена превыше всего. А тролль, скорее всего, мирренский вояка. Не даром же он так понравился военному министру. Как говориться, свой свояка видит издалека!
     Президент Канталя господин Максимилиан дураком не был. Даже самые большие его недоброжелатели никогда так не говорили. Недаром, он сейчас занимал свой пост повторно, и собирался баллотироваться в третий раз. И результаты предстоящих выборов ни у кого сомнений не вызывали.
     Из письма господина Михаэля было ясно и то, что эти мирренцы довольно сильные маги. Прямо об этом не говорилось, но Фан Дэ просил оказать содействие гостям в посещении реликтовой рощи, если гости выразят такое желание.
     Реликтовая роща... Если бы президент смог разобраться с этой реликтовой рощей, он бы смело мог рассчитывать на пожизненный пост. Прекрасные земли — и ведь не малые земли! заняты какими-то деревьями, которые не подпускают к себе ни лесорубов, ни туристов. Ну ладно бы лесорубов, говорят, некоторые деревья способны чувствовать намерения двуногих, но туристы то здесь причем? Хотя, туристы, пожалуй, приносят вреда побольше, чем лесорубы. Там костры, тут пустые бутылки, здесь еще чего забудут. Жалко только, что люди не способны понять другую точку зрения, не только собственную, но и чью-нибудь еще. А с точки зрения деревьев, наверное, люди отличаются от какой-нибудь гусеницы только масштабом причиняемого ущерба.
     Впрочем, что это он о деревьях? А разве мало было хлопот с внезапно вспыхнувшей расовой неприязнью? Здесь вот года два назад появился капитан лизардгорского корабля с поручением от короля Боригора. Он разыскивал своего сына, который куда-то сбежал в весьма подозрительной компании. Ладно бы год назад, когда молодому человеку традиции велели странствовать, но принцу-то уже исполнился двадцать один год, пора бы и остепениться!
     Но не в принце дело. Пусть гуляет, может еще и перебесится! А вот лизардмен в Шатолене произвел настоящий фурор. Шатолен — это не Сет и не Люнель. Здесь вообще чужаки редкость. Иногда только приезжает кто-нибудь от Фан Дэ, но ведь в Мирдите живут исключительно люди. Порой, правда, появляются эльфы из Лизардгории. А может, только говорят, что из Лизардгории. Документы подделать плевое дело, тут и магом  быть не надо. А эльфы, по слухам, все маги!
     Но эльфы достаточно похожи на людей, чтобы не привлекать к себе внимания. Ну несколько необычные уши и глаза. Ну красавчики в большинстве. А тут лизардмен. На красавчика совершенно не похож. Если на кого и похож, так это на ящерицу-переростка. Говорят, в Лизардгории они живут среди людей и эльфов и никто на них внимания не обращает. А тут — первый лизардмен чуть не за сотню лет! Граждане посмелее таскались за ним, как привязанные, словно за дрессированным медведем. Хорошо хоть конфетами не кидались! Другие же наоборот, буквально шарахались от лизардмена в сторону.
     И что это он вдруг вспомнил об этом лизардмене? Ах, да, конечно. Михаэль писал, что с королем прибудут эльфы, тролль, гном, драконид, недомерок и лизардмены. Понятно, что это вызывает беспокойство! Если граждане с ума посходили от одного лизардмена, то как же они среагируют на подобный зоопарк?! Длиннобородый гном, косая сажень в плечах и лица почти не видно из-за седых развевающихся волос и бровей, тролль — ужасный, уродливый, метра три ростом и, наверное, столько же в плечах, драконид — одно название чего стоит! — вероятно, похож на получеловека — полудракона. Что-то типа лизардмена, но пострахолюднее. И чего им дома не сидится!
     А тут еще Фан Дэ... Эдак не примешь его протеже, еще обидится, а торговля с Мирдитой — важная часть процветания страны. Так и перевыборы проиграть недолго. А примешь — так наверняка проиграешь. Ведь снова повторится история с лизардменом, только еще похлеще. Пожалуй, наиболее отважные граждане потребуют поместить этого мирренского короля со товарищи в местный зоопарк!
     Кстати, а ведь это мысль!.. Пожалуй, стоит попробовать! Пусть пока Жеан их проведет по городу, а тут появится сам президент на белом коне и моментально наведет порядок. Жеан не пострадает, все равно он держится больше на авторитете президента, чем на собственном. Хотя, нужно признать, администратор он неплохой. Но не политик. Нет, не политик.
     И вот, президент, высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти, с русыми седеющими волосами и серыми глазами, вызвал помощника и приказал подать белого коня. Помощник удивился — с какой это стати президента заинтересовала лошадиная окраска, но пошел исполнять. У господина Максимилиана бывали непонятные идеи, но, как правило, они срабатывали.
     Господин Максимилиан, президент республики Канталь, выехал на белом коне впереди небольшого отряда. Ему уже успели доложить, где пришвартовалась яхта гостей, и он спешил посмотреть. По дороге он внимательно всматривался в лица граждан. Странно, появление одного единственного лизардмена два года назад вызвало несравненно больший ажиотаж, чем нынешний зоопарк. Граждане скорее удивлялись его белоснежному жеребцу.
     Корабль оказался именно там, где и говорили. Он стоял на днище около реки. Да оно и понятно — в этой реке если и можно на чем  кататься, то исключительно на плоскодонках! Корабль охраняли военные, вокруг отирались любопытные. Один длинноволосый юнец в обтягивающих джинсах и просторной шелковой рубашке даже выпросил разрешение подойти поближе и замерял пропорции, отмечая их на довольно удачном эскизе. Президент присмотрелся и узнал Поля — гениального изобретателя, уже известного, не смотря на свои молодые годы и некоторый недостаток образования. Поль только в этом году закончил Шатоленский университет. Изобретений у него было множество, но прославила его изящная каретная рессора.
     — Поль, пойди-ка сюда! — позвал президент. Конечно, можно бы обратиться и к охране, но Поля он немного знал. Неплохой малый, прожектер, но добросовестный. И наблюдательный. А сейчас это именно то, что нужно.
     Поль близоруко прищурился, узнал президента и с поклоном подошел.
     — Ты видел пассажиров этого судна? — поинтересовался президент.
     — Нет, ваше превосходительство. Вот ведь не повезло! Опоздать на какую-нибудь четверть часа! Я услышал о корабле и побежал к реке, но все уже было пусто. Корабль стоял, охрана тоже стояла, а пассажиры уже ушли. — В голосе изобретателя звучало неподдельное огорчение.
     — Понимаю, ты хотел увидеть этих диковинных существ, — сочувственно произнес президент.
     — Да что в них диковинного-то? — не понял Поль. — Вот корабль у них — диковинный! Летающая шебека — я о таком даже не слыхивал. Ведь шебека, не какой-нибудь аэростат сраный! Ох, простите, ваше превосходительство!
       — Значит, ты хочешь осмотреть корабль? — механически произнес президент. В голове у него созрела очередная идея по возможному использованию диковинных пришельцев. Раз сами путешественники ажиотажа не вызвали, то нужно воспользоваться их шебекой. И тут Поль со своим здоровым (по размерам, разумеется) любопытством более чем кстати.
     — Я, пожалуй, попробую устроить это, — продолжал господин Максимилиан. — Сейчас я направляюсь для встречи с владельцами корабля, и могу договориться, чтобы тебе дали возможность ознакомиться с ним.
     — О, господин президент! Это было бы просто чудесно! Огромное вам спасибо! Только вы не забудете?
     Это была та самая реплика, которой добивался президент.
     — Ну, чтобы я не забыл, поедем со мной, — покровительственно улыбнулся он. — Эй, кто-нибудь, уступите ему лошадь!
     Господин Максимилиан поехал к градоначальнику.
     «Нет, ну ладно Поль, — думал он. — Поль вообще видит только то, что ему интересно, но остальные! По городу гуляет зоопарк в полном составе, а людям до этого дела нет!»
     На площади Согласия он резко остановил своего белого коня. На площади толпились люди, выкрикивая приветствия каким-то магам. Президент присмотрелся и увидел очень высокого человека. Или все же не человека? Рядом невысокий изящный человек вдруг повернулся, и президент увидел крылья. Как у летучей мыши, честное слово! Только золотистые. Неужели это они?
     Зато теперь понятно, почему никого не удивляет их внешний вид. Их принимают за магов, а даже ежу известно, что маг может выглядеть так, как ему заблагорассудится.
     Президент тронул коня и осторожно въехал на площадь. Горожане с готовностью расступились перед ним и его свитой.
     В центре площади перед сверкающим многоступенчатым фонтаном стоял градоначальник господин Жеан и рассказывал сентиментальную историю группе людей. Несколько странных, но людей. Или нет?
     Над группой возвышался тролль — два с половиной метра роста и, наверное, столько же в плечах. Лицо довольно приятное, несколько резковатые черты, но в этом даже есть своеобразная прелесть. Неподалеку стоял гном — уменьшенная копия, то есть полтора на полтора, в обнимку с невысокой гномихой — метр десять от силы. Или это и есть недомерок? Эльфы и лизардмены выглядели вполне обычно, а вот драконид, ибо кем еще может быть этот хрупкий красавчик с крылышками? Драконид привлекал к себе даже больше внимания, чем рослый тролль. Темно-русые волосы с рыжеватым оттенком, костюм из бронзовой кожи, высокие походные сапоги, тоже из бронзовой кожи, золотистые крылья и нежное лицо с огромными карими глазами. «Красивое существо», — невольно отметил президент.
     А где же король? Господин Максимилиан окинул глазами группу, и, наконец, заметил молодого человека чуть выше среднего роста, довольно худощавого, но неплохо сложенного. Русые волосы, серые глаза и явственная аура величия.
     Если бы Ланс мог подслушать в этот момент мысли президента, он бы естественно его поправил. Никакая это не аура величия — просто магический щит. Ланс практически не снимал его лет так триста шестьдесят. Коренные мирренцы ставили себе щиты понезаметнее, но к тому времени, когда Ланс научился работать с малым количеством магической энергии, ему такого количества уже не хватало для поддержания жизни. Хотя, в отличие от друзей, он мог целых полчаса прожить без магии вообще.
     Но как молод! Президент снова оглядел группу в поисках предполагаемого королевского сына. Собственно, кандидатов нашлось целых два. Молодой человек лет двадцати двух — средний рост, довольно крепкое сложение, русые волосы и серые глаза, и другой, помоложе, судя по всему — с примесью эльфийской крови — темный шатен с серо-зелеными глазами, ростом, пожалуй, с короля и похожего сложения. В лицах обоих молодых людей проглядывало сходство с королем. Интересно...
     Президент снова перевел взгляд на Ланса. А ведь он, пожалуй, не так уж и молод! Лицо и фигура тридцатилетнего довольно странно сочетаются с глазами зрелого мужа. Да что уж там, казалось, они смотрели на мир не одну сотню лет. Что за наваждение! И эти самые глаза сейчас рассматривают его.
     Максимилиан отвел взгляд, спешился и подошел к губернатору.
     — Приветствую, господин Жеан. Познакомь меня со своими новыми друзьями!
     — Господин Максимилиан, это наши гости. Король Миррена инкогнито, со свитой.
     — Тоже инкогнито, — усмехнулся президент, и добавил, поклонившись Лансу. — Рад приветствовать вас, ваше величество!
     — Зовите меня Ланселот, — спокойно возразил король.
     — Почту за честь. Вы представите меня своим друзьям?
     Ланс кивнул и назвал имена своих спутников. Что ж, все стало на свои места. Вот сын — этот молодой полукровка, и племянник, похоже человек. Брата Ланс не представил, но ведь это всего лишь брат жены... А вот и капитан корабля. Что-то столько лизардменов развелось в этом звании! Ого! Капитан! Зря что ли он тащил за собой этого шалопая Поля?!
     — Господа, позвольте представить вам гения, изобретателя и совершенно выдающегося гражданина Шатолена. Поль, пойди сюда!
     Ланс, с любопытством разглядывающий президента, перевел взгляд на лохматого юношу.
     — Рад познакомиться, господа, — сказал Поль. — Господин президент был так добр, что обещал испросить у вас разрешение, для меня, естественно, посетить ваш необычный корабль. Я ничего не трону, клянусь, я только сделаю все замеры и осмотрю такелаж! А еще я слышал, что ваш корабль летает. Если это правда, господа, вы не могли бы сказать, как вам это удается?
     Ланс перевел взгляд на президента. Любопытно, зачем он приволок сюда этого юношу? Ведь не из желания же поощрить детскую любознательность, в самом-то деле!
     — Если вас это не затруднит, ваше величество, — поддержал просителя господин Максимилиан.
     Ланс рассеяно кивнул.
     — Если Греллах Доллайд не возражает...
     Лизардмен поморщил нос, пристукнул хвостом и скрипуче проговорил:
     — Как скажете, Ланс. Только я не могу допустить, чтобы посторонние шатались по кораблю в мое отсутствие, а сам бы предпочел осмотреть город, а не показывать корабль!
     Президент удивленно посмотрел на капитана. Ну надо же — никакой тебе субординации! Он бы такого не потерпел! Разве что Лансу и в самом деле лет двести — тогда чего не выкинешь от скуки!
     — Вы сможете осмотреть корабль перед нашим отъездом из города, — сказал король. — А если не хотите пропустить это событие, можете пока побыть с нами. Заодно покажете нам город и расскажете о своих изобретениях.
     — Буду рад, — кивнул юнец. Его совершенно не взволновали крылышки драконида, или там аура короля. Он разглядел красивых эльфиек и буквально ел их глазами.
     «Придурок! — подумал президент, — Эта эльфийка на вид не моложе своего мужа. А он свои тридцать отпраздновал еще лет тридцать назад. Иначе откуда у него взрослый сын? Правда, вторая, кажется, помоложе. Да только разве можно приставать с пустяками к такой серьезной женщине? Да еще при муже. Этот эльф за свою эльфийку зубами горло перегрызет. Сразу видно».
     — Господа, — проговорил он вслух, — надеюсь, вы окажете мне честь и пообедаете со мной.
     — С удовольствием, господин президент, — автоматически отозвался Ланс, потом глянул на изобретателя каретной рессоры и добавил. — Надеюсь, ваше приглашение распространяется и на нашего юного друга?
     — Разумеется, ваше величество, — президент был уже не так доволен, что прихватил с собой местного шалопая.
     — Ну, вот и отлично, — Ланс неторопливо оглянулся. — А пока мы могли бы посмотреть город, если найдем проводника, конечно.
     — Я провожу вас, господа, — вызвался градоначальник.
     Президент с облегчением вздохнул и поехал к себе. Пусть даже это и не официальный визит, но нельзя упускать случая наладить дружественные связи с другой страной. Фан Дэ заинтересовался этим вопросом, а Фан Дэ не имел привычки размениваться по пустякам. Если уж он решил, что связь с Мирреном будет способствовать процветанию Мирдиты, то вряд ли такая связь повредит Канталю.
     Господин Максимилиан отличался изрядной стремительностью, как в принятии решений, так и в претворении их в жизнь. При этом нельзя сказать, что решения эти были непродуманные или никчемные. Просто он ухитрялся в считанные минуты продумать все варианты и выбрать лучший. И не имел обыкновения перепроверять решения по сто раз. Некоторые говорят «семь раз примерь, один отрежь», а некоторые сначала отрезают, потом пришивают недостающие детали. Господин Максимилиан как раз относился к этим последним.
     Когда господин Жеан доставил гостей на обед к президенту, у господина Максимилиана все уже было устроено на высшем уровне, хотя обед и был задуман не далее чем пару часов назад. Был сервирован шикарный стол, приглашены соответствующие лица с женами, играла ненавязчивая музыка, повсюду стояли цветы. Господин Жеан гордо представил делегацию мирренских инкогнито, а господин Максимилиан вежливо приветствовал короля Миррена и преподнес цветы его жене и свояченице. Кажется, именно так называется жена брата жены. Или нет?
     Обед проходил в полном соответствии с кантальскими традициями. Были поданы бесчисленные перемены. Блюда подавались изысканные, и потому, неудобоваримые. Вина были представлены в большом количестве и еще большем разнообразии. К удивлению гостей, хозяева чувствовали себя за столом весьма привольно, ели и пили с большим энтузиазмом. Маги же быстро соскучились. Лягушачьи лапки и другие подобные деликатесы не слишком-то их привлекали, пить без закуски они не решались, поэтому оставалось только посматривать по сторонам и ждать, когда местный повар подаст что-нибудь сытное и съедобное.
     Кантальские высокопоставленные лица с большим интересом разглядывали гостей. Особое внимание привлекал драконид. Элистан так и не удосужился переодеться с дороги и был в походном костюме из бронзовой кожи. Нужно сказать, смотрелся он в нем на редкость эффектно. Так, что от него не могли оторвать взгляды не только местные дамы. Под конец, это заметил и сам драконид.
     — Ланс, — шепнул он, — они что здесь, все извращенцы? Они же глаз с меня не сводят!
     — Думаю, они просто никогда не видели живого ангела, — серьезно сказал Ланселот.
     Элистан засмеялся и занялся лежащим перед ним на тарелке кусочком не понятно чего в каком-то соусе.
     Господин Максимилиан тоже заметил повышенное внимание, уделяемое дракониду. Он с интересом пригляделся к Элистану, и решил, что с такими манерами его совершенно не обязательно держать в зоопарке. Вполне можно держать и дома. Ручной драконид... Заманчиво, очень заманчиво!
     — Ваше величество, — наконец не выдержал президент, — вы         говорили, что не сможете остаться надолго...
     — Интересно, когда это я успел? — пробормотал Ланс.
     — Но может быть господин Элистан сможет остаться в Кантале на некоторое время? Он был бы настоящим украшением страны!
     Элистан посмотрел на Максимилиана так, что тот испугался. «Кажется, это все же недостаточно прирученная особь» — подумал президент. Ланс же ответил ему вполне любезным взглядом.
     — К сожалению, это не возможно, дорогой Макс. — Ланс был просто не способен долго называть кого-нибудь полным длинным именем. Исключение составлял, пожалуй, Греллах Доллайд, да и то исключительно в силу своей профессии, в которой Ланс ничего не понимал, посему относился с большим уважением.
     — Но если вы желаете иметь при себе драконида, я, пожалуй, пришлю вам мальчика из ведомства Элистана. В компании с троллем, разумеется.
     Лис бросил смеющийся взгляд на Ланселота. Идея пришлась ему по душе.
     — Буду очень рад. А каким ведомством заведует господин Элистан?
     — А вы как думаете? — усмехнулся Ланс и ловко перевел разговор на другую тему.
     Вскоре после этого мирренцы откланялись. Господин Жеан лично проводил их в предназначенные для них апартаменты.
     Ланс прошел в отведенную ему комнату. Через минуту в дверь его постучали, и вошел Гветелин. Вид он имел крайне озабоченный, неуверенный и раздраженный.
     — Ланс, — проговорил эльф, — ты несколько раз называл меня братом... Могу я поговорить с тобой, как старший брат?
     Ланселот удивленно посмотрел на него и сделал приглашающий жест.
     Эльф немедленно придвинулся к нему с явным намерением ухватить за воротник. Спокойное удивление на лице Ланселота несколько остудило его пыл, и Гветелин только произнес со сдержанной яростью:
     — Тебе не кажется, мой дорогой брат, что ты слишком много о себе понимаешь?!
     — Что случилось, Лин?
     — Я всего от тебя мог ждать, но предложить прислать драконида сюда, в качестве живой игрушки, может быть даже в зоопарк?!..
     — Куда?! — Ланс расхохотался и отстранил руку эльфа. — Ты что, можешь представить себя мальчиков из ведомства Элистана в зоопарке?
     Лин, недоумевая, посмотрел на него.
     — Ты же обещал!..
     — Ну, разумеется. Я все равно собирался послать ребят с посольствами во все Арканосские страны перед тем, как включать генераторы. Сюда пришлю драконида и тролля.
     Лин опустился в кресло и прикрыл лицо рукой.
     — Мда, — насмешливо продолжил Ланс, — вот тебе и преимущество быть королем. За триста с чем-то там лет брат моей жены один единственный раз назвал меня своим братом, и то лишь для того, чтобы набить мне морду. А ты еще удивляешься, что я не хочу объявлять Антонина наследником короны! Да я просто не хочу для него такой участи!
     Ланселот прошелся по комнате.
     — Ну надо же — брат!..
     — Ланс, пожалуйста...
     — Кажется, я понял. Тор?
     Гветелин кивнул.
     — Ну-ну. А почему он сам не пришел? Хотя, что ж это я? Это его обычная дипломатия. Ты поговоришь со мной как старший брат... Хотя на роль старшего брата лучше подходит Арни. Почему же не он?
     — Ланс, не надо...
     — Погоди, Лин. Значит Арнольд тоже в курсе твоего похода. А ты пришел сюда по-братски... К тому же, если мне решит набить морду тролль или гном, меня, пожалуй, никакой белый браслет не спасет! А Элистан?
     — Он не знает...
     — Великолепно! — саркастически воскликнул Ланс. — Значит, вы трое решили вступиться за поруганную честь драконидов? Мда, дела... Ну что ж, зови уж всех своих подельников!
     Гветелин пожал плечами и позвал Арни и Тора. Ланс присел на стол и молча ждал. Ему вдруг вспомнился другой подобный день, когда он объявил себя королем Миррена, и четыре князя пришли выяснять, что именно он хотел этим сказать. Тогда все были при оружии... И если бы четыре князя всерьез захотели его убить, они бы так и сделали.
     В комнату вошли Арнольд и Торвальд. Что ж, пока что при оружии только Гветелин. И то исключительно потому, что относится к серой шпаге как магическому предмету на ответственном хранении. Хотя, серая шпага...
     — Итак, господа, — тихо проговорил Ланселот, — вы решили, что я окончательно выжил из ума.
     — А что мы должны были подумать? — мрачно возразил гном.
     — Интересно, господа, как вы думаете, почему не возмутился Элистан? Или он тоже, как и я, из ума выжил?
     — Может быть, он решил отложить это до Миррена? — предположил Арнольд. — Сам знаешь, Лис зациклился на твоей безопасности и на другое не обращает внимания.
     — Да? — едко возразил Ланс. — Ты что, и правда веришь, что Элистан может забыть о чести? Или вы такого хорошего мнения исключительно обо мне?
     — Не хватает пыла, Ланс, — раздался веселый голос Элистана. Ланс повернулся к двери и увидел стоящего на пороге драконида.
     — К чему все это? Ты ведь не сердишься на самом деле!
     Ланс усмехнулся.
     — Не сержусь... Знаешь, Лис, на это я не мог бы сердиться, даже если бы Лин действительно набил мне морду на правах старшего брата. Скорее наоборот. Я рад.
     — У тебя не слишком-то радостный вид, — возразил драконид.
     — Интересно, как у меня может быть слишком уж радостный вид, когда эти трое никак не могут решить — убить меня сразу, или сначала попробовать поучить уму-разуму!
     — Ланс... — засмеялся Элистан.
     — Да ладно! Кстати, можешь поблагодарить ребят. Они ведь защищают твою честь!
     — Мою честь?
     — Ну да, конечно. Я же собираюсь прислать сюда драконида с троллем. А здесь драконида посадят в зоопарк...
     — Да? Ну ладно, — спокойно ответил Элистан.
     — Тебя это не волнует? — удивился тролль.
     — Если один из моих ребят позволит, чтобы с ним так обошлись, то я, конечно, вытащу его, но только для того, чтобы перевести в зоопарк Миррена!
     — Ни одно разумное существо никогда не свяжется с драконидом, — негромко сказал Гветелин, — особенно если он не только драконид, но еще и лисенок!
     Элистан внимательно оглядел друзей. Все выглядели немного растерянными. Даже Ланс, казалось, не знал что сказать. Лис помедлил немного, в надежде, что все обойдется само собой, потом все же решился.
     — Ланс, иди к себе. Мы здесь разберемся сами.
     К удивлению драконида, Ланс кивнул и с видимым облегчением вышел из комнаты. Так как они были как раз у него в спальне, надо было полагать, что он пошел к жене. Элистан остался с Арни, Тором и Лином.
     Некоторое время все молчали. Потом Арнольд вздохнул и сказал:
     — Мда, Лис, и как ты себя чувствуешь, когда на твои хрупкие плечи возложили ответственность за нас троих?
     — Ответственность? — переспросил Элистан. — Только этого мне не хватало! Нет уж, отвечайте за себя сами, если у вас до сих пор не хватает ума предупреждать меня, перед тем, как составить заговор! По крайней мере, тогда это будет не так бездарно. А что касается остального... Вы же сами видели, Ланс не понял, радоваться ему нужно, что вы трое готовы жизнь положить за честь абстрактного драконида, или печалиться, что вы решили, что он способен оскорбить представителя одного из народов Миррена! Я предложил свои услуги как друг, но вижу, вы предпочитаете видеть во мне всего лишь официальное лицо. Что ж, старое правило — не вмешивайся в драку, если не хочешь получить по морде!
     Элистан замолчал. Друзья молча смотрели на него, потом Гветелин заговорил.
     — Лис, мы не хотели ничего такого...
     — Знаю, Лин. Скажи лучше, как вы завтра собираетесь разговаривать с Лансом. Он не заслужил плохого обращения...
     Друзья переглянулись. Гветелин помрачнел и сказал:
     — Я сам себе морду набить готов! Прийти и сказать Лансу, что я собираюсь поговорить с ним, как старший брат!
     — Ты и есть старший брат, — устало вздохнул Элистан. — Я знаю, он обычно не говорит об этом, чтобы не возрождать расовую рознь, но ведь он женат на твоей сестре! У него уже триста лет, если не больше, нет родственников. Конечно, он одинок, как бы мы ни старались скрасить его жизнь.
     — Я думаю, что если он и видит в ком-нибудь старшего брата, так это в Арни, — возразил эльф.
     — Может быть. Значит, к остальным он относится как к ровесникам. Знаешь, Лин, ведь мы и правда ровесники, хоть и старше его. Мы всегда забывали, что на Арканосе быстрее взрослеют. Мы ведь познакомились с ним, когда ему было около тридцати. Для нас это детский возраст, а для Арканоса — зрелость. Но сейчас дело не в этом! Нам нужно решить, как бы потактичнее объяснить Лансу, что все мы дружно не правы, по отношению к нему, конечно, но так, чтобы не сильно акцентировать на этом внимание.
     Трое заговорщиков засмеялись.
     — Ну ладно, Лис, — решил Арнольд, — иди к себе. Мы подежурим сегодня сами — в качестве дисциплинарной меры воздействия. Заодно и решим, что скажем завтра нашему королю.
     — Только полегче, Арни, — посоветовал Элистан и вышел.

Глава 6

     Поднимаю я с земли довольно крупную сухую ветку и бросаю в костер...

     Утром Ланс вышел прямо к завтраку, который был сервирован в столовой резиденции градоначальника исключительно для мирренской компании. Да это и понятно — господин Жеан завтракал гораздо раньше и принимался за дела, господин Максимилиан не мог тратить драгоценное время на всяких там неофициальных визитеров, даже при желании завязать с ними дружеские отношения, а господин Поль был слишком мелкой сошкой, поэтому ему порекомендовали подождать в приемной выхода гостей.
     Войдя в столовую, Ланс, по привычке, пропустил вперед жену, поздоровался и непроизвольно поморщился. Четыре мага встали, приветствуя их, за ними потянулись и все остальные. Словно на официальном приеме в Миррене, честное слово!
     Ланс и Мэрилин подошли к столу, Торвальд и Арнольд поспешили отодвинуть им стулья. Мэри села, Ланс же оттолкнул руку Арни и остался стоять.
     — Могу я узнать, господа, чем обязан столь церемонной встрече?
     — Мы просто хотели тихо и ненавязчиво извиниться, — пояснил тролль.
     Ланс дернул плечами и сел. Мирренцы принялись за еду. Непосвященные в последние происшествия с любопытством присматривались к магам.
     Элистан приказал подать вина. Вино подали, Лис немедленно осушил бокал и жестом приказал наполнить его снова.
     — Знаете, господа, — неуверенно начал он, — Элистан терпеть не мог рассказывать длинные истории, — вчерашнее происшествие напомнило мне об одном дракониде, который лет двести провел во дворце твоего отца, Арни, если не ошибаюсь, в его личном кабинете, притворяясь подсвечником. Потом его разоблачил один молодой тролль, почти ребенок.
     Арни засмеялся.
     — Было дело. Но это было так давно, чуть ли не пятьсот лет назад...
     — Пятьсот? — удивился драконид. — Я думал, что ты моложе.
     — Ну чуть меньше, чем пятьсот. Мне было тогда шестнадцать. Собственно, это был рабочий кабинет отца, куда он не считал меня возможным допускать, чтобы я не испортил его бумаги. А в шестнадцать он устроил, своего рода, символическое приобщение старшего сына к кое-каким делам, как это принято делать в подобных случаях, и я увидел этот необычный подсвечник. Остальные просто не обращали на него внимания.
     — Я тоже так думаю, — согласился Элистан.
     — Вообще дракониды всегда славились подобными проделками. Я слышал об одном, который ухитрился прикинуться любимым походным табуретом князя эльфов.
     — Я бы удивился, если бы он притворился табуретом князя троллей, — смеясь, возразил Гветелин.
     — А это обнаружил ты, Лин? — заинтересовался Алан.
     — Нет, малыш. Это сделала Мэри. Дело было сразу после очередного похода. Мэри заинтересовалась папиным походным табуретом, стала играть с ним в куклы и однажды решила прибить к нему подставочку, чтобы кукле удобнее было на нем сидеть.
     Мирренцы весело расхохотались.
     — Но самый забавный случай, вероятно, произошел лет за шестьдесят до окончания войны, — с улыбкой вспомнил Арни. — Это было на походе. Тролли тогда воевали в союзе с эльфами против гномов и драконидов. Знаешь, Алан, за две тысячи лет мирренских войн, союзы заключались довольно часто. Мы успели побывать в союзе со всеми против всех и не по одному разу. Так вот, стали мы лагерем на одной многообещающей высоте и ждем подхода эльфийской армии. Конечно, Алан, ты можешь сказать, что, дескать, зачем ждать, когда можно просто переправиться магически. Это так. Но для этого нужно доверять тому, кто подает тебе руку на другом конце переправы. А как я уже говорил, в этой войне у нас постоянных союзников не было. Так вот, вечером ждем мы, ждем, как вдруг дорогу, по которой должны были подойти наши союзнички, разносит сильнейшим взрывом. Более того, вокруг наших полков сплошные завалы и все в том же духе. Мы поняли, что постарались дракониды — это типично их подход. Видите ли, господа, вышло так, что гномы не успели подтянуть катапульты, а это единственное, на что они рассчитывали в том сражении. Мы подумали, что дракониды хотят выиграть время и принялись разбирать завалы. И вот, где-то к утру, мы стали разжигать костры, чтобы приготовить что-нибудь поесть. Я поднимаю с земли довольно-таки крупную сухую ветку и бросаю в костер...
     Элистан прикрыл рукой смеющееся лицо.
     — И что вы думаете, господа? Ветка эта немедленно превращается в юного драконида — совсем мальчишку, честное слово! Лет двенадцать, не больше!
     — Пятнадцать, — сквозь смех поправил Элистан.
     — Ну пусть пятнадцать. Драконид взлетел и тут же исчез. Я потом подумал, что мальчишку оглушило взрывом, а в костре он быстро пришел в себя... Кстати, Лис, что с ним потом сталось? Ты уточнил его возраст, так что знаешь, кто это был. Мы все подумали, что мальчишка далеко пойдет!
     — Ну как сказать, Арни. Сначала этого мальчишку отругал отец за безумный риск, потом бедолага целый час отстоял на церемонии собственного награждения... В общем, вкус к подобным проделкам он утратил на всю жизнь!
     — А кто это был? — не унимался тролль.
     — Я, — рассмеялся Элистан.
     Все засмеялись, глядя на восхищенного тролля.
     — Ну-ну, — все-таки возразил он. — Думаю, ты о себе слишком хорошего мнения. Ты как был авантюристом в пятнадцать, так и остался им на всю жизнь!
     — Каким родился — таким и помрешь, — наставительно произнесла Аваяна.
     — Господа, может, мы кончим завтракать и посмотрим город? — все еще смеясь, предложил драконид. — Нас там внизу уже битый час ожидает изобретатель каретной рессоры.
     Господин Поль и в самом деле ожидал внизу. Он то садился в кресло, то вставал и начинал бегать по прихожей. Видно было, что ему ужасно досадно тратить так бездарно драгоценное время, но упустить мирренцев он ни за что не хотел.
     Поль буквально кинулся на встречу вошедшей компании.
     — О, господа, вы уже встали! Рад вас видеть, искренне рад! Какие у вас планы на сегодняшний день?
     Ланс заметил, что Поль постарался одеться поприличнее и даже аккуратно причесался. Лансу внезапно стало жалко мальчишку.
     — Да, в общем, никаких особенных планов у нас нет. Побродим по городу, посмотрим местные достопримечательности. Господин Максимилиан говорил о прекрасном оперном театре, так что вечером мы сходим послушать.
     Поль кивнул. Ланс видел, что из всех планов мирренцев, его волнует только один — когда они вернутся на корабль.
     — Знаешь, Поль, вероятно, я должен заранее тебе сказать, что никаких чудес у нас на корабле ты не найдешь. Летает он чисто магически. Корабли вроде этого ты можешь увидеть в Люнеле, или в Сете.
     — Вы не хотите допускать меня на корабль? — упавшим голосом спросил изобретатель.
     — Нет, отчего же, просто не хочу, чтобы ты ждал чего-то необычного на нашем корабле. Мы пробудем в Шатолене еще пару дней, так что ты можешь не волноваться.
     — Я мог бы показать вам город, — нерешительно возразил Поль.
     Ланс кивнул.
     Довольный полученным разрешением, Поль присоединился к мирренцам. Правда, еще в резиденции градоначальника, он убедился, что его помощь мирренцам не нужна. Господин Жеан приставил к гостям экскурсоводов, охрану, своего личного секретаря господина Оливье и даже собственного помощника господина Гийома. Господин Жеан предложил мирренцам изящные экипажи, но Ланс сказал, что они предпочтут прогуляться. После долгого плавания, дескать, приятно размять ноги.
     Шатолен отличался от уже знакомых мирренцам арканосских городов невероятным сочетанием помпезности и обыденности. Вполне функциональные жилые дома, магазины и различные учреждения соседствовали с шикарными дворцами, изобилующими всяческими украшениями — колоннады, статуи, лепные украшения, балкончики, на которые мог выйти только опытный маг, потому что стоять на них было негде, и просто цветная роспись. Впрочем, дворцы можно встретить везде, но только в Шатолене они встречались в таком количестве. Многочисленные городские парки изобиловали статуями и фонтами, гротами и маленькими мостиками через незаметные глазу ручейки. Пожалуй, по числу украшений на квадратный метр Шатолен уверенно занимал первое место в двух мирах — Арканосе и Миррене.
     Обедали мирренцы в местном ресторане. Гветелин обратил внимание на цены и оценил светскую любезность Фан Дэ, снабдившего их рекомендательными письмами, и Максимилиана, старательно поддерживающего добрососедские отношения с Мирдитой и оплачивающего все их счета. Правда, кантальские любимые блюда, которыми старательно кормили дорогих гостей, всем казались достаточно неудобоваримыми. Если бы сейчас Лансу пришло в голову устроить очередной кулинарный эксперимент, у него нашлось бы очень много помощников. Но вредного Ланса вполне устраивала уже имеющаяся экзотика и он не стремился к новой.
     Антонин же от души наслаждался местной кухней. Мало того, что он с восхищением пробовал все, чем их угощали, так он еще и разузнал у кого-то про небольшой  ресторанчик, где подавали особо экзотические блюда, и потащил туда всю компанию. Мирренцы смеялись, ворчали, ругали монархию вообще и всех монархов в частности, но в ресторанчик пошли и даже попытались сделать вид, что ужинают. Нужно отдать ресторанчику справедливость — съесть там ничего не смог даже любопытный Анн.
     Вечером Антонин предложил всем зайти выпить вина в комнате его отца. Маги, пошедшие туда из лояльности уже даже не к Анну, а к Лансу, были приятно поражены открывшимся их глазам зрелищем. На столе кроме вина была нарезанная толстыми ломтями ветчина, сыр, вареное мясо, хлеб, свежие фрукты и овощи.
     — Я сказал господину Жеану, что в Миррене принято употреблять на ночь простую пищу, — лукаво улыбнулся Анн, и мирренская монархия была полностью реабилитирована.
     Зато местный театр оказался совсем неплох. Шатоленцы прекрасно пели и танцевали. Пожалуй, представления были слегка перегружены зрелищностью — ни одна опера не обходилась без внушительных балетных вставок, в которых стройные танцовщицы скромно демонстрировали ножки к удовольствию мужской половины зрителей, а дюжие танцоры делали вид, что с легкостью переносят их с места на место, к удовольствию зрительниц.
     Так же забавно было наблюдать, как весьма упитанная певица изображала умирающую от чахотки даму, а певец ей подстать — резвого мальчика. Нет, мирренцы не хотели сказать, что у них там под землей жили только стройные красавцы, но в подобных представлениях попросту использовалась магия, чтобы это было на что-то похоже. Конечно, опера — искусство абстрактное, но тогда можно и вовсе не выходить на сцену, а петь из оркестровой ямы.
     После трех дней пребывания в Шантале Ланс решил, что пора плыть дальше. Лето было на исходе, а они еще хотели посетить северный материк, который южной своей оконечностью почти примыкал к северу Лизардгории. Сначала Ланс думал посетить его на обратном пути, но Алан мечтал побывать в соседских землях, а разве можно отказать любимому племяннику?
     Президент Максимилиан устроил прощальный ужин, на котором Ланс все же удосужился представить соседу лизардгорского принца.
     — Вы говорите, Макс, что король Боригор ищет сына?
     — Да, господин Ланселот, он присылал сюда корабль два года назад. Капитан говорил, что мальчишка связался с неподходящей компанией, и король волнуется, как бы он совсем с пути не сбился. А вы знакомы с принцем Аланигором, господин Ланселот?
     — Да, Макс. Более того, я и вас с удовольствием с ним познакомлю.
     — Буду очень признателен, господин Ланселот. В конце концов, Лизардгория — наш ближайший сосед, не считая Мирдиты, и знакомство с наследным принцем поможет мне наладить крепкие торговые связи.
     — Я тоже так думаю, — кивнул Ланс. — Итак, ваше высочество, — он посмотрел на Алана, — позвольте представить вам президента Канталя господина Максимилиана. Макс, вы уже поняли, что мой племянник Алан — наследный принц Лизардгории. А мы — та самая неподходящая компания, в которой принц путешествует уже два года.
     Господин Максимилиан смущенно хохотнул.
     — Вы должны согласиться, ваше величество, что ваша компания и в самом деле необычна для Арканоса. Может быть, у вас в Миррене это и норма, но здесь...
     — Можете послать известие Боригору, если сочтете нужным, — улыбнулся Ланс. — Хотя я не уверен, что ваше известие опередит нас. Но если будете писать, учтите, что король Лизардгории никогда не видел нашу компанию в полном составе. Слухи может, и доходили, но разве разумный человек верит слухам? А неподходящая компания — это я. Король почему-то решил, что у меня есть виды на лизардгорский престол — я имею на него кое-какие наследственные права — но мне и в Миррене забот хватает. К чему мне еще эта головная боль?
     — Родство между королями дело обычное, — понимающе кивнул Максимилиан. — Когда у нас были короли, они любили заключать браки с княжеским домом Мирдиты. Правда, никому и в голову не приходило, что это может повести за собой слияние двух стран. Нет, войны были в свое время, но граница по реке и роще всех устраивала, так что существенных территориальных споров никогда не было.
     — Я рад, что вы меня понимаете, Макс.
     — Да, конечно. Жалко только, что вы раньше не сказали, что с вами лизардгорский принц. Я мог бы предложить ему несколько взаимовыгодных торговых соглашений.
     — О, я уверен, что проекты таких соглашений вы сможете дать ему в дорогу, а договоры принц все равно заключать не правомочен.
     — Вы правы, — кивнул президент.
     — Если же вас заинтересуют соглашения с Мирреном, то примерно через год к вам прибудут мои полномочные представители. Так что здесь на подготовку договоров времени будет более чем достаточно.
     — Знаете, господин Ланселот, мне проще за ночь набросать проект договора с Лизардгорией, чем за год — с Мирреном. Я не знаю ваших возможностей и не представляю ваши нужды.
     — Из наших возможностей вас, вероятно, заинтересует металл. А меня интересует ваша реликтовая роща.
     Президент помрачнел.
     — Я с удовольствием заключил бы такой договор, господин Ланселот, но эта роща недоступна. Вы не сможете туда попасть. Если же вас интересует древесина...
     — Нет, Макс, меня интересует именно роща. А смогу я туда попасть или нет, это уже мои трудности.
     — Ну что ж, господин Ланселот, буду ждать ваших представителей. Только не забудьте своего обещания, обязательно пришлите сюда драконида.
     Ланс переглянулся с магами, улыбнулся и согласился.
     Отплытие было назначено сразу после завтрака. Капитан и старпом вернулись на корабль еще до рассвета — проследить за погрузкой продовольствия и воды и удовлетворить любопытство бедолаги-изобретателя, который три дня таскался за ними хвостом. Попав на корабль, Поль принялся его исследовать с таким энтузиазмом, что покорил сердце Греллаха Доллайда. Поль разглядел все снасти, все крепления, промерил все что мог, и вынужден был согласиться, что корабль и правда вполне обычный, разве что предусматривает много пассажирских кают и теплый санузел. Но помилуйте, господа, как же он летает?!
     На этот вопрос Греллах Доллайд мог ответить только одно — магически. Но, магия! причем здесь магия? Магия — это же салонные фокусы, ловкость рук и сплошные иллюзии. А полет, да не чего-нибудь, а громадной шебеки, да еще без каких-либо приспособлений, нет, это серьезно. Право же, даже очень.
     Так что прибывших на корабль магов ждали торопливые расспросы Поля. Более того, он буквально умолял Ланса, взять его в плавание. Но здесь Ланс был непреклонен. Он спокойно объяснил, что из Канталя они плывут прямиком на край света, а если уж Поль так хочет получить представление о таких вещах, как высокое искусство левитации, то когда прибудет из Миррена посольство, Поль сможет обратиться к ним за разрешением на въезд в страну, где он, Ланс, с удовольствием поможет изобретателю получить нужное образование. Полю осталось только смириться.
     Маги собирались провести корабль по воздуху вдоль горного хребта до Лизардгории, а оттуда — по морю на северо-восток до приполярных земель.
     Обсуждая направление, Гветелин заранее морщился, представляя Лансово обычное «вверх по диагонали направо, если смотреть по карте», и готовил подходящие случаю возражения. Но Ланс с серьезным видом посмотрел на карту и предложил от перешейка пойти направлением норд-ост-тень-ост.
     Эльф аж задохнулся от подобного предложения.
     — Ланс, ты что, изучал морское дело?
     — Пришлось, — все так же серьезно ответил Ланселот. — Ведь ты в последнее время строг стал не в меру. Чуть что — сразу в лоб!
     Все рассмеялись.
     — Знаешь, Ланс, я думаю, что тебе лучше было бы, как обычно, сказать «по диагонали направо вверх», — возразила Аваяна. — К этому все уже давно привыкли и знают, как на это реагировать. А так — сегодня ты говоришь «норд-ост-тень-ост», а завтра ты еще пошлешь кого-нибудь на марс, вместо верхней площадки! Никакого интереса в жизни! А так мы могли заключать пари, как же ты еще способен обойтись с морскими названиями!
     — Если честно, я никогда не мог понять, зачем совершенно обычные вещи называть специальными терминами, — признался Ланс. — Ну скажи, Аваяна, если я назову палубу полом, она же не протечет?
     — Насколько я знаю, от твоей терминологии, кораблю еще ни разу плохо не стало. Но может быть все дело в твоей магии? — предположила недомерочка.

Глава 7

     Азартные игры, как особое искусство

     «Лотос» третий день шел по весьма живописной местности. Справа — поросшие лесами отлоги гор, увенчанных снежными вершинами, слева — леса, речушки, поля. Кое-где попадались деревеньки. Судя по внешнему виду, довольно зажиточные. Не такие, как на Наделе. Впрочем — климат! Разве можно сравнить лето в Кантале с летом даже на экваториальном Наделе?!
     Жизнь на корабле вошла в колею. Маги по очереди управляли ветрами. Все, кроме Ланса. Даже Мэри бралась за это в дневное время. И Гвелисса. Гветелин с удовольствием учил ее обращаться с ветром на правах своей жены и, вследствие этого, мирренки. Ланс же сидел в своем знаменитом кресле, читал или рассматривал карты.
     Гветелин сменился с дневной вахты, передав ее Торвальду, и услышал мысленный оклик Ланселота. Эльф направился на корму. Ланс приветливо улыбнулся ему и предложил сесть. Как всегда в таком случае, позади Гветелина возникло кресло из кают-компании.
     — А неплохой ход у нашего «Лотоса». Ты не находишь, Лин? — одобрительно проговорил Ланс.
     Эльф обреченно вздохнул. Имя «Лотос» он дал еще первому их кораблю, ускиере, сообщив при этом, что он имеет в виду цветок, а не короля Миррена. А Лансу так понравилось название «ускиера», что он называл корабль только так. Остальные мирренцы не столько были очарованы названием «ускиера», сколько тем, как это выговаривает Ланс, ни мало не задумываясь, что под этим названием понимается обыкновенная скотовозка.
     Название их настоящего корабля — шебека, понравилось Лансу несколько меньше. Хотя он признавал ее неоспоримые удобства, обеспеченные им Требонианом, и несравнимо лучшую ходкость и маневренность, но название это не возбуждало никаких поэтических чувств в душе неугомонного Ланселота. Поэтому Ланс, после недолгих размышлений и колебаний, принял название «Лотос», как наиболее полно удовлетворяющее причудам. Он даже смоделировал на носу гальюнную фигуру в виде стилизованного цветка лотоса. Где он видел такие цветы, как изобразил, остается загадкой. Хотя, если учесть, что в его изображении дракон напоминал скрюченную вареную креветку, то можно понять, почему цветок лотоса напоминал знаменитую эмблему медиков — змею с чашей.
     И сейчас — хвалить ход корабля, который тащит над землей голубой кулон Ланселота и магия Торвальда, по меньшей мере, несколько не совсем уместно. Впрочем, с тех пор как Лин услышал от Ланса «норд-ост-тень-ост», он ожидал уже чего угодно. Интересно, кто же научил Ланса такому названию?
     — Ты находишь? — вежливо отозвался эльф.
     — Да, разумеется. Но сейчас дело не в этом.
     Эльф вздохнул с шутливой покорностью и навострил уши.
     — Судя по карте, мы будем проходить мимо достаточно заметного города. Как ты относишься к небольшой прогулке?
     — Предлагаешь влететь в город на всех парусах и малость поразвлечься? — хмыкнул эльф.
     — Зачем? Гораздо проще оставить где-нибудь нашего «Лотоса» и добраться до города пешком. Насколько я понял, в городе неплохо поставлена индустрия развлечений. Все как у людей — ну знаешь, игорные дома, кабаки, кабаре, театры для желающих, библиотеки... Кстати, городок называется Лизи. Очень ностальгично, ты не находишь?
     — Нахожу. Думаю, Алану тоже понравится. Кстати, это не про этот город мы слышали от Максимилиана? Что это один из старейших городов Канталя?
     — Думаю, про этот. И знаешь, это достаточно любопытно. Если он действительно старейший город, то можно предположить, что кантальцы в прошлом выходцы из Лизардгории.
     — Ага. И их можно включить в состав королевства, — насмешливо продолжил эльф.
     — Можно-то можно, только зачем?
     — Да, действительно. Ты хочешь отдохнуть от долгого плавания, Ланс?
     Ланс встал и подошел к борту.
     — Я просто не вижу смысла так торопиться. Северные земли мы посетим до конца лета, а оттуда сразу уйдем на юг.
     — Я бы хотел успеть проскочить до сезона штормов, — напомнил эльф.
     — Но ты же говорил, что сезон — весна и осень... — не понял Ланс.
     — Вот как раз осенью мы там и окажемся. А идти через Море Штормов с такой командой на борту — верная гибель.
     — Пройдем коридором, — предложил Ланселот.
     — Ты не знаешь, что такое настоящий шторм вблизи от берега.
     — Мне кажется, это было бы незабываемое приключение, — мечтательно проговорил Ланс, и засмеялся, увидев неподдельный ужас в глазах Гветелина. — В конце концов, мы можем просто уйти с Северных земель к Бони. Насколько я знаю, пролив между Северной землей и Лизардгорией чисто символический, Алана вполне можно будет доставить домой прямо оттуда.
     — Что ж, это мысль, — повеселел Гветелин. — В таком случае, можно и поразвлечься в твоем Лизи.
     — Отлично, Лин! Арни, я его уговорил, — смеясь, воскликнул Ланс.
     — Так это идея Арни? — удивился Гветелин.
     — Да. Видишь ли, он слышал от шатоленского изобретателя, что в Лизи собрана лучшая военно-историческая библиотека. Там масса книг с картинками, описаниями оружия и прочими прелестями. А выяснилось это накануне отъезда — Поль поспорил с Арни по поводу формы клинка шпаги.
     — Разве здесь возможны разночтения? — удивился эльф.
     — Поль почему-то считает, что шпага должна быть значительно легче. Арни же говорит, что это тогда будет не шпага, а рапира. Впрочем, в руках нашего Арни и двуручный меч сойдет за шпагу.
     — Это естественно, — пожал плечами эльф. — Оружие должно быть соразмерно.
     — Но дело не в этом. Поль сказал, что в Лизи прекрасный оружейный музей, и обширная литература по этому вопросу. Кстати, непонятно почему. Вроде бы металл в окрестных горах не водится, а с этой стороны защищаться приходится только от лизардгорских орков и пиратов, причем и те и другие последние сто пятьдесят — двести лет изрядно притихли.
     — Вероятно поэтому, оружие в музее, а не в арсенале, — проворчал эльф.
     Корабль удалось спрятать в симпатичном овраге километрах в пяти от города. Драконид немедленно полетел на разведку — в конце концов, дракониды летают лучше всех, а идти пять километров пешком — довольно скучное занятие.
     Через полчаса вся компания уже входила в город. Учитывая, что в Кантале практикующих магов не было, мирренцы решили слегка изменить свою внешность, дабы не привлекать излишнего внимания. Все замаскировались под людей.
     Гветелин предложил было найти какую-нибудь гостиницу, но Элистан решительно завозражал. Ему труднее всех было поддерживать маскарадный вид. Нет, поддерживать видимость-то для него было плевое дело, но при этом приходилось с утроенным вниманием защищать крылья. Если другие их не видят, то это совсем не означает, что они их не смогут случайно задеть. А на предложение Тора принять вид какого-нибудь амбала, чтобы размах крыльев сошел за разворот плеч, драконид только вздохнул:
     — С моими-то слабыми ручками?
     В результате, решили ночевать на корабле.
     Лизи оказался небольшим уютным городком с чистыми домиками, окруженными небольшими садиками, тенистыми скверами, просторными улицами. Город словно бы окружала атмосфера покоя, почти как на курорте. Люди, не спеша, занимались своими делами, прогуливались, со вкусом обедали в кафе и на открытых верандах рядом. Даже игорные дома отличались удивительной безмятежностью и полным отсутствием суеты.
     Правда, последнее объяснялось очень просто. Лет четыреста назад градоначальник Лизи запретил в городе азартные игры, после того, как во время дружеской партии в карты разнесли игорный дом по камешку, а заодно и еще несколько домов, которым не посчастливилось оказаться по соседству. Граждане были возмущены до глубины души. Азартные игры, состязания, пари составляют остроту жизни, без них и пресно, и скучно.
     Чтобы продемонстрировать градоначальнику все неприличие его поведения, горожане принялись играть в карты везде, где могли найти горизонтальную поверхность. А чтобы не нарушать закон, играли исключительно на камешки.
     Да, легко сказать, играть на камешки! А представьте, каково это на практике! Допустим, сели вы играть в карты с другом в кафе, во время недолгого обеденного перерыва. Вы что же, будете тратить драгоценное время на поиск камешков? Конечно, нет. Вы их принесете с собой. И постараетесь остаться при своих. Проиграть — значит убить весь вечер, чтобы добыть новые, а выиграть — значит таскать при себе увеличившийся груз.
     Постепенно остаться при своих стало считаться высоким искусством, игра на деньги — дурным тоном, а азарт — признаком дурного воспитания. Лет через сто запрет играть на деньги был снят, но легче отменить целый том запретов, чем одну маленькую традицию. Лизийцы гордились игрой на камешки, и не хотели отказываться от своей привилегии.
     В городе оказалось немало музеев и библиотек. Насколько можно было заметить, жители туда не особенно стремились. Правда, традиции предписывали хотя бы раз в месяц посещать одно из таких заведений, поэтому они не пустовали. Но когда театры уравняли в правах по культурному уровню с музеями и библиотеками, посещаемость последних стала катастрофически падать. Сейчас туда ходили, в основном, студенты — чтобы без помех позаниматься и влюбленные — с теми же намерениями.
     Студентов в городе было по настоящему много. Лизи был самым крупным образовательным центром после столицы и даже более престижным из-за старинных городских традиций. По всему Канталю диплом одного из лизийских университетов считался чем-то вроде дворянской грамоты. Дворянство, кстати, благополучно упразднила одна из революций лет триста назад.
     Мирренцы с удовольствием гуляли по городу. В музеях было выставлено множество интересных вещей, в библиотеках нашлось несколько редких старинных книг, а Ланс смог пополнить свою библиотеку бульварных романов. Он в последнее время всерьез увлекся своей коллекцией, и даже говорил, что откроет в Миррене первую в истории страны библиотеку, посвященную чисто развлекательной литературе.
     Ланселот проглатывал такие книги пачками. Только было не совсем понятно, что же в этих книгах вызывало такую озабоченность на его лице. По словам эльфа, после прочтения очередного бульварного романа, Ланс выглядел старше лет на пять. Если учесть количество прочитанных им книг, да перемножить это на пять, то Ланс должен был выглядеть не моложе Тасмису. А Элистан уверял, что Лансу больше его трехсот восьмидесяти не дашь.
     Алан долго не мог понять смысла этих насмешек. Ланс выглядел на тридцать, особенно когда улыбался. Мда, когда улыбался. А когда нет? Лицо у Ланса и правда молодое, но глаза зеркалом отражали прожитые годы. И остальные маги. Несмотря на их показное легкомыслие, выглядели они лет на тридцать — тридцать пять только когда веселились. А в другое время видно было, что пожили они немало. Сейчас Алан вспоминал, что ничуть не удивился, узнав, что у Ланса семнадцатилетний сын. И не потому, что Гветелин сказал ему, что Лансу давно за триста. Этому он тогда так и не смог поверить.
     Музеи странным образом отражали жизнь Лизи и всего Канаталя. Попадались странные предметы относящиеся, по всей видимости, к первопоселенцам Арканоса. А рядом с ними мирно уживались камни из разгромленного казино.
     Арни настолько заинтересовался местными реликвиями, что попросил Элистана заменить некоторые предметы копиями. Лис удивился его выбору — Арни заинтересовался кое-каким оружием, приборами, явно еще с Надела, и металлическими и пластмассовыми предметами непонятного назначения (Арни уверял, что это счетные машины) — но скопировал без звука.
     С тех пор, как магам пришлось ночью копировать и возвращать статую барда там, на Наделе, они больше не рисковали предпринимать что-нибудь в этом роде без ведома драконида. Лис обычно копировал и заменял все, о чем его просили. А если ему что-нибудь не нравилось, то маги без лишних слов оставляли это дело. Все равно ведь не позволит ввезти в Миррен! Скажет, что это противоречит интересам государственной безопасности...
     Зато в азартные игры в Лизи играть никто не захотел. С их способностями к шулерству еще был смысл играть на деньги. Интереса же в этом они не видели. Разве что Анн и Алан. Но после игры в карты с магами другие игры выглядели скучновато и для них.
     Путешественники пробыли в городе пару дней и уже собрались уезжать на следующее утро. Ланс только хотел перед отъездом посетить местный рынок. Рано утром они вошли в Лизи вместе с селянами, спешившими на тот же рынок. Собственно, так рано приходить они не собирались, просто Гветелин торопил с отплытием — вероятно, чтобы не упустить отлив. Эльф поднял друзей еще затемно, предложил было позавтракать, но мирренцы посмотрели на него, как на сумасшедшего, и эльф решил, что это можно сделать в прелестной маленькой харчевне рядом с рынком. Как они успели узнать, харчевня славилась не столько изыском, сколько необычайной свежестью продуктов и простыми деревенскими блюдами. Вероятно, она была устроена для торгующих на рынке поселян, но те предпочитали перекусывать на ходу. Когда же, закончив дела, могли немного отвлечься, они предпочитали обедать в более «городских» ресторанах. Харчевню же у рынка полюбили горожане. Для них она была весьма приятным разнообразием после привычной городской еды. Этим харчевня и привлекла мирренцев.
     Вот и сегодня мирренцам подали горячие сладкие ватрушки, густые сливки и крепкий, свежезаваренный чай. «Харчевня у рынка» предлагала и другие блюда — яйца, ветчину, пироги с разнообразной начинкой, разные творожные и молочные блюда. Все свежайшее и практически на любой вкус. Но мирренцы, не привычные к ранним подъемам, не могли всерьез думать о плотном завтраке.
     Поев мирренцы не спеша направились на рынок. Они ходили по рядам, присматриваясь к зелени, сырам, ветчине и другим продуктам, собираясь прикупить припасов на дорогу. Постепенно компания распалась на пары — тройки, которые шли с разной скоростью и останавливались у понравившихся им товаров. Ланс вел жену под руку. Чуть позади шли Гветелин с Гвелиссой. Мэри показала на какой-то другой ряд, они свернули и оказались в большом рыбном ряду. Здесь была всякая рыба — свежая, копченая, сушеная, соленая, буквально всех мыслимых сортов.
     — Какая прелесть, — восхищенно проговорила Мэри.
     — Хочешь рыбки? — Ланс улыбнулся жене и подошел к торговцу с громадными свежими речными рыбинами.
     — Доброе утро, — проговорил Ланс. — Извините за любопытство, мы здесь проездом. Скажите, пожалуйста, это где же водятся такие великолепные рыбины?
     Торговцу польстило искреннее восхищение путников.
     — Вы, наверное, издалека, господа, если не слышали про наше озеро.
     — Озеро? — переспросил Ланс. — Я не видел на карте никакого озера.
     — Зато вы видели на карте лес, — улыбаясь, сказал торговец. — Знаете, господа, наше озеро сплошь окружено лесом, а картографы честно изображают то, что видят.
     — Почему же их никто не поправил? — удивился Ланс.
     — А зачем? Люди видят то, что хотят видеть. Прошли бы они через лес пару сотен метров, так не понадобилось бы и поправлять. А нам, рыбакам, не интересно, что бы на наше озеро повалили толпы отдыхающих.
     У Ланса разгорелись глаза.
     — Хозяин, мы проездом в этих местах. Более того, мы, скорее всего никогда больше сюда не вернемся, — буквально взмолился он. — Вы не расскажете, как нам попасть в это чудесное место?
     Хозяин покачал головой.
     — Отчего же, это не сложно. Доставайте вашу карту! Вот здесь, видите? Между двух горных отрогов изображен лес.
     — Это же в двух шагах отсюда!
     — Конечно. Поэтому в городе всегда свежая рыба.
     Ланс поблагодарил и стал прицениваться к рыбе. Торговец неожиданно добродушно рассмеялся:
     — Вижу ведь, господин, не о рыбе вы сейчас думаете, а об озере, а на рыбу смотрите, чтоб мне приятное сделать. Раз уж вы собрались на озеро, то свежая рыба вам не нужна. Купите немножко копченой у моей жены, вот и сделаете мне приятное. Пойдемте, я вас провожу!
     У жены торговца оказался и правда большой выбор рыбы. Ланс, Мэри, Лисса и Лин выбирали каждый по своему вкусу, да еще и с учетом вкусов друзей и размеров компании, так что торговец только радовался таким покупателям.
     Все четверо изрядно загрузились рыбой. Ланс предложил отойти в сторонку. Буквально в паре метров от последнего прилавка Ланс положил рыбу, потом преспокойно воткнул в землю темную шпагу и по штучке сплавил рыбу на корабль. Потом повернулся к эльфам. Те молча передали ему рыбу.
     — Ланс, — неуверенно проговорил Гветелин, — ты так хорошо запомнил корабль? Тогда ты и сам можешь переместиться вот так?
     Ланс чуть поморщился.
     — Не путай, пожалуйста, вяленую рыбу и живого человека. Это опасно, Лин.
     Гветелин удивленно покачал головой.
     — Не может быть... Неужели ты научился понимать что опасно, а что нет?!
     — Право же, Лин, я не настолько туп, как ты думаешь! — обиделся Ланс. — Ты уже триста пятьдесят лет втолковываешь мне это понятие. За это время и зайца можно научить играть на барабане!
     — Зайцев учат гораздо быстрее, — улыбаясь, заметила Мэри. — Зайцы столько не живут.
     — Да? — удивился Ланс. — А сколько же они живут?
     — Лет десять, наверное, точно не знаю.
     — Ну надо же, какие талантливые! — восхищенно отметил Ланс. Он переправил оставшуюся рыбу и вложил шпагу в ножны.
     — Вижу, ты собрался на озеро, — сказал Гветелин.
     Глаза Ланса мечтательно зажглись.
     — Лин, ты представляешь себе, мы придем на лесное озеро, будем ловить рыбу, потом ты ее пожаришь. У тебя очень вкусно получается. А я приготовлю рагу на обед — по новому рецепту! И устрою шашлык нам на ужин... Мэри, как тебе такой план?
     — Звучит неплохо!
     — А тебе, Лисичка?
     Гвелисса улыбнулась и кивнула в знак согласия.
     — Соглашайся, Лин, — засмеялся Ланс, — и пошли покупать припасы к пикнику! Неужели так важно выехать именно сегодня?
     — Ты мог бы просто приказать, — проворчал эльф.
     — Фи, Лин! Пикник — это праздник. А разве можно радоваться по приказу?!
     — И это — король Миррена! — патетически воскликнул Гветелин, бросив смеющийся взгляд на невесту. — Разве король должен согласовывать свое намерение повеселиться со всеми своими подданными, до которых только может дотянуться?! Если короли начнут вести себя так, отдохнуть им не удастся вообще никогда!
     — Ты прав, — усмехнулся Ланс. — Но только с подданными на пикники не ездят. Обычно этим занимаются с друзьями.
     — Одно другого стоит! Король говорит о дружбе! Да весь Надел в обморок бы упал, если бы такое отколол один из тамошних владык! Еще немного и ты заговоришь о любви! — в этот момент Лин получил ощутимый тычок от сестры и щипок от невесты. — Сдаюсь, сдаюсь, — засмеялся он, — все, что хотите, господа! Хотите на пикник — поедем на пикник! Обязуюсь лично дотащить туда все припасы!
     Ланселот, Мэрилин и Гвелисса с сомнением оглядели стройную фигуру Гветелина, переглянулись и рассмеялись.
     Две парочки весело пошли искать остальных. Первыми им на глаза попались мальчики, сопровождаемые Элистаном. Картинка была еще та — два молодых человека — Алан чуть поплотнее, Анн — чуть повыше в сопровождении невысокого, неправдоподобно изящного дядюшки. Элистан для маскировки всего лишь сделал невидимыми крылья и добавил себе лет пятнадцать.
     Все трое стояли перед пышной торговкой, которая усиленно предлагала попробовать ряженки, а лучше бы и выпить.
     — Ах, господин, я понимаю, что о детях нельзя не заботиться! — причитала она. — Но нельзя же о себе совсем забывать! Вы из себя все соки выжали, чтобы деток прокормить!
     Лис улыбнулся.
     — Что поделаешь — любимые племянники!
     — Попробуйте ряженки, господин, — настаивала торговка. — Кувшин такой ряженки каждое утро да сдобная булочка, и на вас можно будет спокойно смотреть.
     — Вы мальчикам тоже налейте, — попросил Элистан.
     — Да, конечно. Но знаете, господин, я даже не возьму с вас деньги. Возьмите еще стаканчик ряженки...
     — Спасибо вам, госпожа, но я не так уж беден. Я отдал им не столько деньги, сколько силы.
     — Я предложила от всего сердца, господин. Простите, если что не так, — торговка отвела тонкую руку драконида с деньгами.
     — Еще раз благодарю вас, — Элистан убрал деньги и сделал благодарственный жест рукой. Ланс увидел, что вокруг руки драконида возникло золотистое сияние и мимолетно окутало торговку. Лис улыбнулся. — Желаю вам доброго здоровья, госпожа!
     Элистан поставил пустой стакан на прилавок и обнял мальчиков за плечи.
     — Пойдемте, ребята.
     — Берегите дядю! — напутствовала их торговка.
     Ланс, посмеиваясь, ждал, когда они подойдут.
     — Ну что, — ехидно поинтересовался он, — будешь в другой раз принимать более пристойный вид? Я раньше как-то не задумывался, но для человека ты неправдоподобно тонок.
     — Вероятно, это оттого, что я не человек, — усмехнулся драконид.
     — Право же, Лис, не стоит привлекать к себе внимание, — тихо сказал Гветелин. — Следующий раз прибавь себе не только десяток лет, но и пару десятков килограммов.
     Элистан кивнул.
     — Ты прав, я не подумал. Пойдем собирать остальных?


Глава 8

     Хороший повар, несомненно, не менее велик, чем король, вот только слава его менее долговечна...

     Предложение Ланса было воспринято с удовольствием. Фертас Эхтранд под ручку с Лансом возглавил поход за припасами. В выборе мяса на шашлык разночтений не возникло, но остальные продукты — еще три сорта мяса и два сорта птицы, целые груды разнообразных овощей и трав, растительное масло и всевозможные специи, повергли много повидавшего повара в шок.
     — Знаете, Фертас Эхтранд, — говорил Ланс, — я слышал, что у местных есть блюдо, где все это намешано. Правда, на мой взгляд, смешивать нужно чуть по-другому. Я хочу попробовать. Посмотрим, что выйдет.
     — Ланс, мне кажется, вам нужно было быть не королем, а поваром. Вы совсем без практики готовите вкусные блюда. А сколько фантазии!
     Ланс весело рассмеялся.
     — Ну что ж, прогонят из королей — пойду поваром!
     — Уверяю вас, это не худший выход.
     — Попробуйте сначала мой сегодняшний эксперимент, — посмеивался Ланс. — Если понравится — тогда можете смело записывать меня в помощники!
     Мирренцы от души затарились провизией и пошли в сторону озера. Судя по карте, идти им было не далеко. Они прошли с пару километров по очень живописным перелескам и увидели перед собой настоящий смешанный лес. Березы и осины соседствовали с вековыми соснами, молодняк мирно рос рядом со старшими собратьями. Вся земля была покрыта цветами голубого и желтого цвета. Несмотря на близкое соседство с городом, лес выглядел дремучим и первозданным.
     Как и предсказывал торговец рыбой, озеро появилось метров через пятьсот. Все сочли это вполне нормальным — ну что это будет за рыбак, если не преувеличит где сможет?!
     Озеро оказалось длинным и узким. На карте, нарисованной с орбиты оно значилось, но тогда маги не поняли — озеро это, или небольшая река. Местные сказали, что озеро. Что ж, им виднее. А на карте, которой их снабдил Фан Дэ его и вовсе не значилось.
     Мирренцы прошли по берегу, пока не нашли понравившуюся полянку. Там они быстро пристроили провизию и отправились ловить рыбу. Гветелин по этому случаю, раздобыл где-то шикарные удочки.
     Отойдя от провизии метров на двадцать, Аваяна не выдержала.
     — Господа, вы все же самые легкомысленные существа в мире! Оставить без присмотра столько еды! Да если ее не стащат случайные прохожие, то непременно сожрут звери...
     — Стащат? Сожрут? — удивился Тор. — Это как?
     — У вас что, в Миррене даже птички едят только в специально отведенных местах?! — взорвалась Аваяна.
     — Ну, вообще-то да, — хмыкнул Тор. — Видишь ли, дорогая, на все, что не подлежит съедению случайных прохожих, неважно на скольких они будут лапах, накладываются соответствующие заклинания. Причем, каждый накладывает их по своему вкусу, так что пробовать расколоть их — себе дороже. Сейчас, кажется, последним уходил Гветелин... Кстати, Аваяна, эльфы в Миррене славятся редкостной злокозненностью!
     — У вас там все нехорошие качества приписывают наиболее слабым существам — эльфам, драконидам...
     — Но это же и в самом деле так! Иначе бы они просто не выжили.
     Компания с комфортом расположилась на берегу. На этот раз Мэрилин предпочла разделить компанию с женщинами — Гвелиссой и Аваяной.
     Сначала Аваяна помогала эльфийкам наладить рыболовные снасти. Потом, когда с удочками благополучно разобрались, Мэрилин, вопреки всем наставлениям Аваяны, отвела взгляд от поплавка и обернулась к Гвелиссе.
     — Пожалуйста, не обижайся, Лисса, я очень рада, что ты поехала с нами, но как ты на это решилась? Я понимаю — Аваяна. Боевой офицер отправился добывать очередные погоны и почести. Но ты вела довольно размеренную жизнь. Работала на ответственном посту, дочь князя...
     Гвелисса искоса глянула на Мэрилин и вернула свое внимание удочке. Она уже хотела что-то сказать, как ее поплавок дернулся, и она ловко вытащила рыбу.
     — Получается! — обрадовалась Гвелисса. — Вообще-то я неважный рыболов. Так, балуюсь время от времени. Как нужно правильно насаживать наживку, Аваяна?
     — Вполне прилично для существа, не имеющего понятия о море. А наживку нужно аккуратно насаживать на крючок. Да, вот так. А теперь закидывай!
     Гвелисса закинула удочку и уставилась на воду.
     — Я сама не знаю, Мэри, — негромко сказала она. — Вероятно так же, как я пригласила твоего брата ко мне в комнаты в первый же день знакомства.
     — Погоди, Лисса, не называй Гветелина моим братом. Нет, он действительно мой брат, но когда я вышла замуж, мне пришлось забыть о моих родственных связях. Отец, мать, брат. Весь Миррен знает их и меня, при этом чуть не официально считается, что у меня только два родных существа — муж и сын.
     — Почему?
     — Я потом объясню. Я прервала тебя...
     — Мне уже полтораста, Мэри. И все это время я считала себя размеренным, обстоятельным эльфом, не способным на опрометчивый поступок. И мои увлечения были очень обстоятельные. И работа. И вдруг Гветелин. Ты, наверное, слышала, как и он, что я заранее не доверяла вам, считая всех вас кучкой ловких проходимцев. А потом случайно взглянула в глаза в Гветелина и услышала его мысли. Сначала я думала, что он передает мне, и рассердилась, а потом поняла, это случайно. Ты веришь в любовь с первого взгляда?
     Мэрилин пожала плечами. Ланселот понравился ей сразу. Но он нравился многим. К тому же был диковинкой. Лишь потом, через дни и годы они оба поняли, что им нужно быть вместе.
     — Я сама вышла замуж неприлично рано, — отозвалась Мэрилин.
     — Тогда ты поймешь. Знаешь, до него я жила неполной жизнью. Я поняла это, как только почувствовала его мысли. Словно бы у меня не доставало чего-то очень важного, но я это не знала. А стоило мне это обрести, не захотела расставаться. Все равно, что отрезать по живому часть себя. Родители уговаривали меня подождать годок, когда вы все вернетесь в Миррен, и я смогу познакомиться с родителями Гветелина и убедиться, что в Миррене все и правда так, как он рассказывает. Но я и так знаю, что Лин говорит правду. О, магия, я знаю его мысли и чувства, к чему мне знакомиться с его отцом и матерью?
     Мэрилин задумчиво кивнула.
     — Если бы Гветелин мог остаться в Эрригале, я бы с радостью осталась с ним там. Но для него вся жизнь в Миррене. Он говорил, что даже жениться не может без согласия королевского совета. И что если ему скажут нет... Но ему сказали да. Мы не дети, Мэри. К чему тратить жизнь на бесплодные ожидания того, что может произойти гораздо проще и прозаичнее? Нужно просто следовать Пути и Путь сам приведет туда, куда должно. Знаешь, это недеяние. Может быть, ты сталкивалась с этой философией в Мирдите? Недеяние, это лежать, когда нужно лежать и бежать, когда нужно бежать. Мне нужно было бежать, и я побежала...
     Гветелин сел на берег подле Ланса.
     Некоторое время они молча удили рыбу. Поймав вторую, Лин не выдержал.
     — Ланс, по-моему, ты не рвешься в Северное княжество.
     Ланс посмотрел на эльфа и кивнул.
     — Это из-за Алана? Боишься продемонстрировать ему правду жизни?
     — Не то, что боюсь, — поморщился Ланс. — Впрочем, ты прав. Я боюсь окончательно лишить его иллюзий.
     — Ты думаешь, он не поймет?
     — Кто его знает? Я просто не знаю, насколько политично, показывать наши связи с этим нефтедобывающим княжеством. Что про это ни говори, наше влияние там не заметит или слепой, или сумасшедший.
     — Да там, в общем, ничего страшного, Ланс. Мои специалисты по искусственному климату хороши, конечно, но право же, полностью нейтрализовать влияние полюса они не способны!
     — Да, Лин, поэтому там климат не на много лучше, чем в Кантале. — Ланс помолчал. — Кроме того, мне и правда захотелось свежей рыбки. Ты ее так вкусно жаришь…
     Гветелин улыбнулся.
     — Когда ты так говоришь, я готов достать тебе рыбу хоть из Миррена!
     — Думаю, это не понадобится, — засмеялся Ланс. — Вот, смотри, у меня клюет!
     Ланс вытащил из воды здоровенную рыбину и закинул удочку снова.
     — В самом деле, Гветелин, что мы скажем про Северное княжество лизардгорцам?
     — Скажем, что так будет с каждым, кто вступит с Мирреном в нормальные отношения!
     — Ну разве что...
     Через пару часов Ланс оставил ловлю рыбы и отправился готовить рагу. Потихоньку к нему стали стягиваться любопытные. Первым, естественно, оказался Фертас Эхтранд. Он не только присоединился, но с удовольствием принялся ассистировать. Потом подошел Гветелин с большой корзиной рыбы. Рыбу на пикниках всегда жарил только он, как признанный специалист. Постепенно стали подходить и остальные.
     Нужно сказать, все с большим удовольствием наблюдали за Лансом. Конечно, в этой компании никого не удивляло, что овощи чистились и резались сами, но наблюдать за Лансом у сковородки, подвешенной на невидимые нити над костром, тоже было весьма любопытно.
     Когда очередной компонент принимал, по мнению автора, полузаконченные очертания, Ланс сваливал его в большой казан и жарил следующий. А в следующих недостатка не было... Пять сортов мяса, и чуть ли не двадцать сортов овощей. И Ланс считал, что каждый сорт надлежит приготовить отдельно. Когда казан был заполнен, Ланс принялся сооружать в сковороде соус из помидоров. Сковорода, по этому случаю, приняла вид глубокой кастрюли. Вскоре, громадный казан весело кипел над костром. Ланс время от времени помешивал и снимал пробу.
     — Теперь я понимаю, Ланс, почему ваши блюда не отличаются изысканным видом, — заметил кок. — Вы не можете предоставить их самим себе, а это ошибка.
     — Но ведь это рагу, а не рулет, — возразил Ланс.
     — Да, но с вашими способностями к магии, помешивать ложкой — очевидное извращение!
     Ланс только рассмеялся.
     Гветелин колдовал над рыбой. Если Ланс собрал большое количество наблюдателей, то Лин — большое количество помощников. Лизардмены просто не могли не вмешаться, Аваяна — тоже, а Тор, как всегда, был рядом с Аваяной.
     Один Элистан не поддался на всеобщий ажиотаж, а принял свой нормальный облик и отправился поплавать в озеро. Ланс даже отвлекся на некоторое время от своей сковороды — вид ныряющего драконида всегда приводил его в восторг.
     До обеда искупаться успели все. Даже Ланс и Лин бросили ради этого свои кулинарные изыскания. К полудню компания здорово проголодалась, и была вполне готова съесть даже экспериментальное блюдо Ланса.
     Видок у него был, как всегда, на высоте. Более или менее мелкие кусочки самой разнообразной снеди плавали в густом соусе из свежих помидоров, фрагменты которых придавали блюду совершенно дикий колорит. На глазах у потрясенных зрителей, Ланс зачерпнул эту мешанину ложкой и попробовал. Все напряженно смотрели. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что Ланс завел эксцентричную привычку проверять на себе собственноручно изготовленные яды.
     Ланс попробовал соус, блаженно улыбнулся и проговорил:
     — Мечта поэта!
     Гветелин напряженно всмотрелся в блюдо.
     — Лис, разве у нас есть поэты?
     — Сколько угодно, — Элистан небрежно дернул крылом.
     — Напомни мне в Миррене, я позабочусь, чтобы они занялись чем-нибудь общественно полезным!
     — Редко кто делает это своей основной специальностью, — заметил Тор. — Прозаики более склонны к этому. Вероятно, способность сплетать слова в изящные конструкции не слишком мешает работе.
     Тем временем, Ланс, Фертас Эхтранд, Мэри, Гвелисса, Анн и Алан уже подавали на стол. Ланс, как обычно, позаботился о вине. Блюдо выглядело, пожалуй, более неказисто, чем обычно. Нет, во всем виноваты были свежие помидоры, но ведь от этого не легче! Все равно, все захотят принять для храбрости перед дегустацией. Еще хорошо, что плохо и рано позавтракали и успели изрядно проголодаться на свежем воздухе!
     Ланс, улыбаясь, поднял бокал вина.
     — Ваше здоровье, господа!
     Мирренцы рассмеялись тосту, как шутке, глотнули вина и взялись за ложки.
     Гветелин решительно поднес ложку ко рту и попробовал.
     — Господа, но это же вкусно!
     Элистан попробовал свою порцию и чуть пожал крылом.
     — Замаливаешь грехи, Лин? Ланс всегда вкусно готовит. Несколько слишком колоритно, быть может, но вкусно.
     — Да уж, колоритно! — засмеялась Аваяна. — А что вкусно, так я всегда это говорила!
     Удивленный Ланс купался в лучах внезапно обретенного признания. Арни подмигнул ему.
     — Знаешь, мы просто вспомнили, что скоро придется возвращаться в Миррен, а там ты король, все-таки!
     Ланс с облегчением рассмеялся. Он уже давно предпочитал дружескую насмешку самому цветистому комплименту.
     Рагу было съедено достаточно быстро.
     — Мне бы его приготовить еще на пару часов позже, вы бы даже не обратили внимания на его вид! — отметил Ланс.
     Потом Гветелин торжественно подал рыбу. Рыба была горячая, с хрустящей поджаренной корочкой и выглядела так, словно ее только что сняли со сковороды.
     — Как вам это удалось, Гветелин? — с интересом спросил Фертас Эхтранд. — Мне никогда не удавалось сохранить рыбу в таком состоянии.
     — Ланс любит рыбу исключительно в таком виде, — спокойно объяснил эльф. — Я всегда в таких случаях устраиваю для нее небольшую временную ловушку... Попросту говоря, эта рыба и правда только что снята со сковороды.
     — Научите? — завистливо спросил кок.
     — Я бы рад, Фертас Эхтранд, но это не так просто. Единственное, что я могу, это поспособствовать вашему зачислению в Лланеллийский университет. Кажется, там все равно придется открывать подготовительные курсы для начинающих.
     Лизардмен важно кивнул.
     — Я уже давно мечтаю побывать в Миррене, но учиться в прославленном университете — просто предел желаний, — высокопарно проскрипел он.
     — Я всегда знал, что ты тиран, Ланс, но право же не думал, что до такой степени! — удивленно заметил Алан.
     — Тиран? — переспросил Гветелин. — Из-за рыбы? Ну что ты, Алан! Ланс, конечно, тиран, но это совсем другое дело. Просто мне приятно доставить радость другу. А кухонная магия — вполне обычное явление у нас. Как еще добиться идеального вкуса блюд в заданное время? Строго говоря, когда мой повар уходит в отпуск, он обычно оставляет в доме обеды на месяц вперед.
     — А Лансов повар? Ну помнишь, тогда, в Миррене?
     — Дорогой мой, ты, кажется, забыл, что долгое время питался в одиночку, — насмешливо произнес эльф. — А мы с Лансом все же предпочитали поедать произведения эльфийского повара, а не лизардгорского принца!
     — Какой же я был дурак! — с чувством воскликнул Алан.
     — Почему был? — спокойно возразил Лин.
     После обеда мирренцы тихо разбрелись по полянке. Примерно через час задремавшего тролля кто-то сильно потряс за плечо.
     — Просыпайся, Арни!
     Тролль с трудом открыл глаза. Перед ним стоял на коленях драконид.
     — Слушай, Лис, это ты без магии?! — поразился он.
     — Далась вам всем эта магия! Лучше подежурь часок. А то у меня глаза слипаются.
     — Хорошо, Лис.
     — Потом можешь разбудить Тора. Лина не трогай, он и так полдня провозился с рыбой. Пусть отдохнет. А Тор через час дежурства может разбудить меня.
     — Хорошо, Лис.
     Арни встал и принялся потихоньку прохаживаться вокруг, не решаясь сесть, чтобы не заснуть.
     Будить Элистана не пришлось. К концу дежурства Тора мирренцы уже начали просыпаться. Ланс с Гветелином и Фертасом Эхтрандом занялись шашлыком. На этот раз им вызвались помогать почти все. Только Арни ушел к озеру и отнес туда спящего драконида, чтобы его не разбудили веселые голоса. Во сне лицо Элистана выглядело особенно усталым и измученным.
     «Нужно поберечь его, — подумал тролль. — Бедняга совсем замучился, присматривая за всеми нами».
     Когда Ланс начал звать к столу, Арни все же разбудил Элистана. Лис огляделся вокруг и удивился.
     — Я вроде бы ложился не здесь. Или у меня появилась милая привычка гулять во сне?
     — Я перенес тебя, — улыбнулся Арнольд. — Там народ расшумелся, тебе бы не удалось выспаться, как следует.
     Драконид беспокойно оглянулся.
     — Не волнуйся, — успокаивающе заметил тролль, — я попросил Тора и Лина приглядеть за порядком.
     Лис улыбнулся и забавно потянулся всеми своими шестью конечностями. Потом взлетел на ноги.
     — Спасибо, Арни.
     — И вот что, Элистан, — строго продолжил тролль, — если я еще раз увижу, что ты берешь себе еще и ночное дежурство... Мне все равно, что ты в Миррене глава службы безопасности. Миррен далеко. А здесь я тебе лично крылья поотрываю!
     Лис засмеялся.
     — Это все прекрасно, Арни, но кто тогда будет дежурить? Ланса и Мэри мы освободили по понятным причинам, остаемся мы четверо, капитан, старпом и двое мальчишек. Алан все равно оставит нас через несколько дней, а Анн еще совсем ребенок. Ему вредно не спать по ночам.
     — Ничего, будет ложиться на пару часов позже. А если Ланс завозражает, я буду дежурить сам. А этот ребенок... Ему уже девятнадцать, Лис. Его отец в свое время в двадцать лет пришел в Миррен и немедленно принялся сражаться с вымирающими животными. А они хоть и вымирают, но как-то не очень торопятся... А к тридцати годам наш Ланс стал королем Миррена. Анн — человек, Лис, не забывай об этом.
     — Я помню... Ну ладно, Арни, поговорим позже. Пойдем, или они без нас все съедят!
     Они подошли к костру как раз, когда Ланселот и Гветелин раздавали тарелки и стаканы.
     — Долго гуляете, господа, — весело проговорил Ланс, — хотя прогулка пошла вам явно на пользу. Особенно Элистану.
     Лис улыбнулся и принялся прихлебывать вино.
     Арни вздохнул и взялся за шашлык. Что бы там ни было, но дежурить по ночам он Лису больше не позволит! Ему и днем хлопот хватает. Общими стараниями.
     За шашлыком засиделись далеко за полночь. Было весело, Арни достал из воздуха свою гитару, пел он, пел Ланс, пели и все остальные вместе и по отдельности. Потом Ланс предложил отдохнуть пару часиков.
     — Ложитесь, я подежурю, — предложил Лис. — Я неплохо выспался днем.
     Арни придвинулся к дракониду.
     — Элистан, ты напрасно думаешь, что я пошутил! Не хочешь спать — приляг, отдохни. А дежурить буду я. Морякам с утра нужно будет вести корабль, это же относится и к Гветелину. Остаемся я и Тор.
     — Могу и я подежурить, — вмешался Ланс.
     — Ланс, мы же сто раз говорили на эту тему, — проворчал тролль. — Я не сомневаюсь, что ты сумеешь позаботиться обо всех нас, но доверить тебе безопасность Короля Магии никто из нас не решится.
     — А мне доверите? — вмешался Анн.
     — Попробовать можно, — тролль пожал могучими плечами. — Только смотри, не засни!
     — Заснуть на посту, мой командир?! Никогда! Я  прекрасно помню, какое наказание полагается за это согласно уставу!
     — Какое? — переспросил Алан.
     — Две дюжины нарядов вне очереди! А в военное время — трибунал, — усмехнулся Арни.
     — А, — понимающе проговорил Алан. — Тогда он ни за что не заснет. Я составлю тебе компанию, Анн.
     — Лучше прими следующее дежурство, — усмехнулся тот.
     — А что, это мысль! А потом, так и быть, я разбужу Арни.
     Арни лег, не раздеваясь, сделав вид, что собирается спать. На самом деле сна не было у него ни в одном глазу. Он посмотрел на Элистана. Драконид тоже лег, не раздеваясь, и даже сапоги не снял. Причем принял такую позу, с которой легче и быстрее всего вскочить на ноги. В такой позе дракониды отдыхали на походе. Арни видел это лет так за двадцать до окончания войны, когда тролли воевали в союзе с драконидами. Арни присмотрелся повнимательнее, и понял, что Лис и не думает спать. И даже не слишком старательно притворяется. Он доверил дежурство Анну, но считал, что Антонина самого нужно защищать. Тролль вздохнул. Лучше бы они подежурили на пару с Тором. Все равно не заснуть. А так хотя бы Лис выспался!
     Арни не выдержал и мысленно окликнул драконида.
     «Лис!»
     «Оставь, Арни! — раздраженно откликнулся Элистан. — Если ты оторвешь мне крылья, я тем более не смогу спать! Кстати, наша блестящая идея оставить Анна на дежурстве привела к тому, что не спят все мирренцы. Посмотри, Ланс даже не попытался лечь, а сидит, прислонившись к дереву, Тор насторожился возле Аваяны, Гветелин лежит у костра и не спускает с Антонина глаз. Даже на Гвелиссу не смотрит».
     «Лис, я подежурю, не беспокойся! Мне-то ты доверяешь?»
     «Да, конечно, но ты лежишь, а лежа можно заснуть совершенно непроизвольно».
     «Я встану. Поспи».
     Тролль собрался было встать, но посмотрел на Анна и передумал. Антонин то осторожно, почти неслышно ходил по лагерю, то останавливался на минутку, прислоняясь к дереву и прислушиваясь. Он весьма ответственно принял свою миссию, и встать сейчас, значило оскорбить принца. А это никак не входило в планы тролля на ближайшее время.
     «Ну как, — насмешливо окликнул его Элистан, — решил не вмешиваться?»
     «Боюсь обидеть мальчика», — признался Арни.
     «Вот и я тоже, — печально усмехнулся Элистан. — Знаешь, Арни, давай оставим лучше все как было. Ну подежурю я пару часов за ночь. Подумаешь, велика важность!»
     «Лучше мы будем делить ночные смены на троих, — возразил тролль. — Тебе и днем с нами забот хватает!»
     Элистан нетерпеливо дернул крылом и зашевелился, принимая еще более неудобную позу. Он и правду чувствовал потребность выспаться, а оставить дитя без глазу не мог.
     Через несколько минут Арнольд увидел, что Антонин насторожился, к чему-то приглядываясь, потом решительно направился к нему. Тролль торопливо прикрыл глаза.
     — Арни, проснись, пожалуйста, — тихо проговорил Анн.
     — Что случилось, Анн? — тролль сделал вид, что никак не может проснуться. Взгляд, брошенный на Элистана, показал ему, что тот уже неслышно приподнялся и настороженно оглядывается.
     — Сюда идут, Арни. Насколько я понял, это маги.
     — Маги? Здесь?
     Арни резко встал, перестав прикидываться сонным. Тролль посмотрел, куда показывал ему Анн и увидел группу людей или эльфов, а может быть и тех и других, которые крадучись пробирались к лагерю. Они были ясно видимы в фиолетовом свете любимой магической защиты Ланселота. Драконид уже стоял около Ланса, и что-то тихо говорил ему.
     Через минуту все маги были на ногах. Ланс взял свою шпагу, прошел вперед, вгляделся и сел на поваленный ствол дерева в весьма изящной и непринужденной позе. Судя по ней, он еще и не думал засыпать.
     Неизвестные неслышно приближались. Когда они оказались шагах в двадцати, Ланс окликнул их.
     — Доброй ночи, господа! Могу я поинтересоваться, что заставило вас выйти в такую пору?
     Неизвестные остановились, один из них сделал пару пассов руками, и поляна осветилась.
     — Доброй ночи, — отозвался один из вновь прибывших, на вид — полукровка. — Мы ищем вас.
     — Нас? — искренне удивился Ланселот. — Зачем? Нет, правда, мы не здешние, господа. Может быть, вы нас с кем-нибудь перепутали?
     — Вас трудно перепутать, — хмыкнул полукровка.
     — Но кто вы? — продолжал удивленно допытываться Ланс. — Представьтесь, пожалуйста, прошу вас.
     Полукровка метнул в Ланса огненный шар, который, правда, не пролетев и двух метров, мирно растаял в воздухе.
     Маги забеспокоились. Ланс на этот раз растянул защиту на всех. На это даже его энергии не хватит.
     — Как-то у вас не очень внятно получается, — посетовал Ланселот. — Попробуйте еще раз.
     На этот раз странная компания попробовала групповой залп, который дал тот же результат, что и одиночный. Ланс недоуменно оглядел вновь прибывших, но больше не пытался завязать разговор. Может быть, чтобы не нарываться? Вон как они разозлились, услышав невиннейший вопрос!
     — Мы маги из Башни Высокого Волшебства Границы, — наконец недовольно проговорил предводитель пришельцев.
     — И что же вы здесь ищете? — поинтересовался Ланс, и тут же поправил себя. — Точнее будет сказать, зачем вы нас ищете? И как вы нас нашли?
     — Найти вас — плевое дело, — хмыкнул полукровка. — Вы оставляете за собой мощный магический след.
     — Но зачем? — повторил Ланселот.
     — Чтобы отомстить, зачем же еще!
     - Господа, нельзя ли сначала, и помедленнее, — устло проговорил Ланс. — Я что-то никак не пойму, зачем магам из Башни Высокого Волшебства Границы гоняться за нами по всему континенту.
     — Вы оскорбили нас, — весомо объяснил предводитель.
     — Оскорбили?.. Ах, да. Горидар. Но у нас с ним свои счеты, которые вас никак не касаются.
     — Мы не вмешиваемся в чужие дела. Но Горидар, как вы его называете, мы его знали под другим именем, был главой Башни. По нашим традициям, любой может вступить с главой Башни в магический поединок, а если ему удается победить, то он занимает место побежденного.
     — Только этого мне и не хватало для полного счастья! — вздохнул Ланс. — Видите ли, господа, я никак не могу заменить вам вашего предводителя. У меня хватает других дел в совершенно других местах!
     — Можешь не волноваться о других делах, — зло усмехнулся предводитель. — У тебя теперь на них не останется времени! Сейчас ты сильнее, но рано или поздно, честно или бесчестно, мы убьем тебя!
     — А может быть, вы удовлетворитесь тем, что Король Магии пришлет вам своего наместника? — Тор решил, что его положение обязывает брать дело в свои руки.
     — Король Магии? — удивился предводитель пришельцев. — Что ж, проиграть магическую дуэль Королю Магии никому не зазорно! Простите нас, господа, мы должны посовещаться!
     — Совещайтесь, пожалуйста, — согласился Тор. — И, если не возражаете, мы продолжим беседу утром. Все-таки, ночью надо спать, а не вести политические дискуссии!
     Группа магов из Башни дружно ответила согласием и очистила поляну. Тор предложил друзьям ложиться спать, сказав, что подежурит. Арни поддержал его, сказав, что в связи с экстремальной ситуацией, он будет вторым дежурным. Ланс покачал головой, переглянулся с Лисом и Лином и вернулся на свое место, рядом с Мэрилин. Постепенно лагерь затих. Только Арни неслышно, несмотря на значительные размеры, прохаживался по лагерю, и Тор пробрался к Башенным магам, послушать о чем пойдет речь.
     Башенные маги оказались в сложном положении. Традиции требовали, чтобы победитель занял место побежденного. Если победитель отказывался от этой чести, то этим показывал неуважение к Башне. А за это полагалась смерть. С другой стороны, все-таки Король Магии. Не просто король Миррена, но Король Магии! Король Магии, который владеет заодно целым королевством, не может лично присутствовать в каждой Башне Волшебства. Так что наместник здесь вполне допустим. Тогда Башня Высокого Волшебства автоматически попадет под юрисдикцию Короля Магии, а, следовательно, и Миррена. Да, магия магией, а Миррен-то суверенное государство. А Башня всего лишь башня на границе двух стран, пусть даже это не граница, а Граница.
     Дискуссия затянулась, так что Торвальд соскучился, вернулся в лагерь и принялся прохаживаться вместе с Арни. Зрелище было еще то. Жаль, смотреть было некому. Двухсполовинойметровый тролль, с плечами примерно такого же размера и его уменьшенная до полутора метров копия. Причем парочка тихо беседовала, чтоб не скучно было.
     Мирренцы встали рано. Фертас Эхтранд быстренько позаботился о завтраке. На этот раз он не увидел ни малейшего желания ни у одного из магов помочь ему на кухне. Да что там помочь, он с трудом уговорил их спокойно покушать!
     Сразу после завтрака Ланс отправил Тора к Башенным магам, узнать до чего те договорились. У него возникла мысль отправить Башенных магов обратно обсудить проблему всей Башней. А самому тихонько смыться. Он был уверен, что если маги всерьез примутся обсуждать этот вопрос, то рано или поздно передерутся. Потом оставшиеся в живых найдут выход. А кресло Главы Башни захватит самый большой проходимец.
     Видимо, Башенные маги за ночь пришли к тому же выводу. Предводитель магов недовольно дал согласие на наместника, и даже согласился на временный совет из всех присутствующих здесь Башенных магов до его прибытия. Ланс же обещал прислать наместника не позже, чем через год. Выдергивать из прошлого по своему счету, или из будущего по местному счету он никого не хотел. Игры со временем могут быть опасны.
     Торвальд рассудил иначе. Нет, он не противоречил Лансу, в вопросах выбора наместника или в сроках. Но, видя склочный характер пограничных магов, решил, что не мешает заручиться некоторыми гарантиями, и предложил магам  принести присягу Королю Магии.
     Что ж, Тор не даром триста пятьдесят, или около того, лет подвизался на дипломатическом поприще. Он рассудил верно — заставь он признать этих милых людей короля Миррена, они бы постарались его убить. А Короля Магии для мага признать не зазорно.
     После недолгих церемоний, мирренцы, наконец, могли ехать. Точнее, они опять зашли на рынок, купили кое-какие припасы на дорогу, вернулись на корабль и невидимыми прошли мимо Лизи. Море было совсем уже близко, и они торопились.
     Только на корабле, уже когда Лизи остался позади, Ланс тихо сказал Тору.
     — Ты хоть понимаешь, к чему может привести подобное дело?
     — Я просто хотел обезопасить наш путь, — возразил гном.
     — С этим прекрасно справился бы Элистан. А так мы с тобой обещали прислать в Башню Высокого Волшебства на Границе своего наместника. Главу этой башни традиционно поддерживает Фан Дэ на выборах. Кандидат Элмера не соберет голосов, это уже и сейчас видно. Ты что же, хочешь еще и Границей заняться?
     — Там видно будет, — отмахнулся гном. — Не забывай, наш наместник прибудет всего за полгода до выборов.
     Ланс покачал головой и ушел в свою каюту.
     — Позовите меня, когда покажется море, — попросил он.

Глава 9

     И мачта гнется и скрипит...

     Торвальд остался на палубе. Сначала он постоял немножко, потом начал прохаживаться по палубе и наткнулся на Гветелина, который оживленно беседовал с Гвелиссой, Анном и Аланом.
     — Он, наверное, также действовал тогда, в Миррене, во время вашей последней войны? — спрашивал Алан.
     — Приблизительно, — отвечал эльф. — Только сейчас он сидел на поваленном дереве, а тогда — верхом на драконе. И шпагу сейчас он так и не взял в руки. Впрочем, несколько Башенных магов это тебе не четыре мирренских армии!
     — А что, очень эффектно, — засмеялся Анн. — Папа выглядел так, словно собирался посидеть и отдохнуть!
     — Да уж, твой папа любит эффектно выглядеть, — усмехнулся эльф. — Его хлебом не корми — дай отчудить что-нибудь! Клянусь, я не удивлюсь, если найду в шевелюре Элистана полдюжины седых волос!
     Тор задумчиво остановился около них.
     Гветелин посмотрел на него, потом легонько положил руку ему на плечо.
     — Ну что, Ланс опять придумал какие-нибудь страхи?
     Гном кивнул, потом сказал:
     — Знаешь, я думаю, а может он прав? Мы ведь не сможем объявить, что Главой Башни станет мирренский наместник. Если его и в самом деле поддержит Фан Дэ...
     — Не круглый же он дурак, — возразил эльф. — Знаешь, ведь и ежу ясно, что если на Границе пройдет на выборах наместник Миррена, то скоро и оба княжества окажутся под нашим протекторатом. А зачем это нужно тому же Фан Дэ? Я  уже не говорю об Элмере.
     — Слушай, ты меня утешил! Ты не мог бы проделать то же самое с Лансом? А то он подкинул мне этот вопросик и сбежал в свою каюту. И зачем только Требониан распорядился понастроить здесь столько кают?!
     — Для удобства, Тор. Считается, что мало-мальски разумному существу нужно место, где можно побыть наедине со своими мыслями. Но ежели ты не испытываешь в этом потребности, то нужно было сразу сказать об этом Требониану. Он бы затарил твою каюту жемчугом.
     — Спасибо, у меня там уже есть одна жемчужина. Мне хватит.
     К вечеру они достигли моря. Собственно, у берега им пришлось сделать небольшой крюк, чтобы облететь порт. Гветелин небезосновательно решил, что местные моряки могут несколько удивиться, увидев спускающуюся с неба яхту. Поэтому, приводнились они чуть севернее порта, и сразу же взяли курс на северо-восток. Норд-ост-тень-ост, как говорил Ланс.
     Как только они оказались на море, Ланс немедленно вернулся в свое кресло на палубе. Он просто сидел и любовался на море в лучах заходящего солнца.
     — Обожаю море, — мечтательно сказал он Гветелину. — Всегда такое красивое и разное, и такое живое!
     — Странно, что при этом ты не питаешь ни малейшей любви к кораблям!
     — Ничего странного, — возразил Ланс. — Хорошо поесть любит каждый, а вот приготовить это любят только единицы.
     — Да, — усмехнулся Гветелин, — и, ручаюсь, число этих единиц изрядно сократилось бы, заставь их готовить ежедневно трижды в день!
     Ланс засмеялся.
     — Интересно, как бы ты запел, если бы ты тоже ежедневно в течение всей своей жизни занимался только управлением ветрами?
     — Думаю, я или бы сбежал, или бы давно налетел на какие-нибудь рифы.
     — Рифы? — невинно переспросил Ланс. — Я ничего не путаю, ты ведь иногда предлагаешь взять паруса на рифы? Разве ты говорил не о курсе?
     Эльф засмеялся.
     — Взять на рифы, Ланс, всего-навсего означает предложение подвязать парус к рею, чтобы сократить его площадь. А налететь на риф означает совсем другое.
     — Великолепно, — проговорил Ланс. — Теперь объясни, что ты имел в виду, когда говорил Греллаху Доллайду, что шкендель сей-талей должен быть полностью оклетневан.
     — О, это просто, Ланс. Видишь ли, шкендель сей-талей действительно должен быть оклетневан. Трос укладывается на топе мачты и получившуюся петлю нужно бензелевать. В концы вплеснивать одношкивные блоки. Сплесни к концу делают тоньше и клетнюют шкимушгаром. А лопарь мантыль-талей на одном конце имеет вплесненный коуш с гаком, причем сплесень тоже должен быть оклетневан...
     — Да, объяснять ты умеешь, — перебил его Ланс. — Ладно, молчи уж, коуш с гаком!
     — Я бы попросил! — засмеялся эльф.
     — Вот-вот. Попроси. Только на нормальном языке, если тебя это не слишком затруднит.
     — Вообще-то я просто описывал такелаж своей мирренской яхты, — признался Гветелин, — а коуш с гаком — это окованная петля с крюком на конце.
     — Прелестно... А сразу так сказать нельзя?
     — Сказать-то все можно, да только Греллах Доллайд не поймет.
     — Ох уж мне эти мареманы!
     — К тому же здесь имеет место древнее предубеждение. Своего рода магия слов. Как бы, если ты правильно что-то назовешь, то это что-то будет правильно работать.
     — И ты в нее веришь? В магию слов?
     — Верю? Скорее нет, чем да. Видишь ли, я никогда не видел ей никаких подтверждений
     — Я тоже. Хотя... Знаешь, придворный лизардгорский маг изгонял меня моим именем, и, как видишь, вполне успешно!
     Маги хотели идти прямиком в северное княжество. Но Гветелин, прокладывая курс, предложил зайти в лизардгорский порт Бреймор. По его словам, раньше там было очень забавно, интересно бы посмотреть, что сейчас. Порт этот был на территории эльфийского княжества Лизардогрии, у Лина там раньше была куча приятелей, правда он туда уже лет сто не заходил.
     Мирренцы заинтересовались. Интересное место и не посещать сто лет, это при том, что не реже, чем раз в двадцать лет Гветелин непременно выбирался на Арканос, причем не просто на Арканос, а в Лизардгорию. Элистан предположил, что Гветелин в последний свой визит изрядно набедокурил, и ждет, пока пройдет срок давности, и в Брейморе отменят объявленный ранее розыск, или же просто забудут. Все согласились, эльф же только посмеивался.
     — Вот посмотрим, что вы запоете, когда увидите Бреймор своими глазами, — загадочно заявлял он, и отказывался давать хоть какие-то объяснения. Поэтому все приняли идею Элистана, как доказанный факт. В конце концов, Лису виднее. У него работа такая.
     Гветелин распределил ночные вахты, причем себе взял самую трудную, перед рассветом, когда темно и глаза слипаются, так спать охота. Отстояв вахту, он передал управление Алану — за последние два года лизардгорский принц приобрел большую сноровку в обращении с ветрами, и отправился спать. Не успел Лин всерьез заснуть, как увидел странный сон.
     Над утренним морем стелился туман. Лучи солнца золотили его и даже пробивались сквозь него к морю. Штиль стоял полнейший. Сам Гветелин был на ахтердеке и управлял ветрами. Ветер выдувал туман из узкого коридора среди моря, который открывался перед кораблем и затягивался после его прохождения. Только чем больше Лин старался наладить нормальный ветер, тем больше ветер выбивался из-под контроля. И вот уже корабль мчится среди тихого моря, а ветер такой, что аж мачта гнется и скрипит.
     Гветелин протянул руки, пытаясь усмирить ветер, коснулся рукой стенки каюты и проснулся. Некоторое время он лежал на постели, приходя в себя и прислушиваясь к ощущениям. Потом выглянул в иллюминатор и вскочил. Это был не сон. Вернее, во сне он видел правду, только на вахте стоял не он, а Алан. Он что, с ума сошел, что ли?
     Гветелин выскочил на палубу. Алан с несчастным видом сидел в Лансовом любимом кресле и уныло смотрел на море.
     — Почему не на вахте?! — прорычал Лин.
     — Меня отправили посидеть в кресле, чтобы не мешался...
     — Кто?!
     — Ланс.
     — Ланс?!! Ты доверил управление Лансу?!!!
     — Я что, мог ему запретить?
     — Ты мог меня позвать!
     — Ланс не велел.
     Гветелин уже летел на нос. Ланс стоял у борта с самым мечтательным выражением лица, которое только эльфу случалось видеть. Этот пижон не только гнал корабль со скоростью, наверное, не менее пятидесяти километров в час, так еще и устроил себе индивидуальный ветерок, чтобы развевал волосы.
     Лин подбежал к Лансу и резко остановился. Алан прав, не за руки же его хватать, в самом-то деле! Так и костей не соберешь...
     — Ланс, ты что делаешь?
     — Да так, проверяю, какую скорость способна развить эта посудина под парусом.
     — Мы же потонем с такой проверкой!
     — Да ладно. Мы уже с час так идем, и до сих пор не потонули.
     — Ланс, притормози чуть-чуть. Умерь скорость, только постепенно, прошу тебя.
     Ланс чуть улыбнулся и послушался. Корабль постепенно замедлил ход и пошел вдвое медленнее, как ему и положено.
     — Алан, иди, принимай свою вахту! — позвал Ланс.
     Гветелин перевел дух.
     — Зачем тебе это понадобилось?
     — Ты как-то говорил, что хочешь установить на эту посудину двигатель с подводной лодки. Вот я и проверял, способна ли шебека идти с пристойной скоростью, или же ты зря затеваешься. Опять-таки интересно, на какую скорость способна эта посудина, если раскочегарить ее на полную мощность.
     — Могу тебе сразу сказать. Если использовать двигатель с соблюдением норм безопасности, то скорость будет примерно, как ты развил. А если гнать, словно мечтаешь взорваться, то конечно, двигатель быстрее. Да и угробит вернее, пожалуй.
     — Ладно, Лин, не сердись. Сам знаешь, я не часто берусь за управление ветрами.
     — Должны же и у тебя быть какие-нибудь достоинства! Хотя здесь есть и свои недостатки. Будь ты в моей постоянной команде, клянусь, ты бы у меня сегодня заработал две дюжины нарядов вне очереди!
     — Я готов, — улыбнулся Ланс.
     — А я — нет! Еще одно такое плавание я просто не переживу.
     Ланс чуть улыбнулся.
     — Нет, правда, не сердись, Лин. Не думаешь же ты, что я выпустил бы ситуацию из-под контроля! К тому же, был такой соблазн посмотреть, как это бывает...
     — Что бывает?
     — Ну помнишь, там, на Наделе, нам попались стихи какого-то местного поэта. Что-то типа «белеет парус одинокий в тумане моря голубом», потом «играют волны, ветер свищет, и мачта гнется и скрипит», а потом — «под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой». Ты еще говорил, что так не бывает. Дескать, все может быть, но вот ветер и туман — не уживаются.
     Гветелин несколько мгновений тупо смотрел на Ланса, потом расхохотался.
     — Ну и как? — еле выговорил он сквозь смех.
     — Ты знаешь, все получилось, кроме волн. Я даже хотел попросить тебя пустить меня еще разочек, потренироваться...
     — Ланс, — Гветелин уже плакал от смеха, — там, на Наделе нет ни одного мага. И никогда не было.
     — Интересно, как это не было? — возмутился Ланс. — А как же у них бывает такая погода?
     — Очень просто, — у Лина уже заболели скулы. — Очень просто. В голове сумасшедших поэтов.
     Ланс посмотрел на эльфа и засмеялся сам. Эльф, увидев неожиданную поддержку, снова расхохотался. Алан, который рядом старательно управлял ветром и потихоньку прислушивался к разговору, перестал сдерживаться и присоединился к ним.
     Греллах Доллайд, приняв вахту у Энмеркара, заметил на баке совершенно необычное веселье и подошел к смеющейся компании.
     — Что-нибудь случилось, господа? — проскрипел он.
     — Гирли, вы знаете, а ведь самые мощные маги живут на Наделе, — сквозь смех объяснил ему Лин. — Они там такую погоду мастрячат, что даже Ланс не повторил с первой попытки!
     — Не может быть, — важно возразил капитан. — Вы же сами говорите, что Ланс самый мощный маг, хоть и не всегда самый умелый.
     — В этом все и дело, — картинно возмутился Ланселот. — А ты не даешь мне потренироваться, как следует!
     — Ладно уж, мощный маг, пошли досыпать. Хотя я вряд ли засну после такого. Как вспомню, что у тебя с волнами так и не получилось, так меня опять начинает смех разбирать!
     — С волнами не получилось, — согласился Ланс. — Зато я сумел сочетать туман и ветер, а это немалое достижение, согласись!
     Дальнейший переход прошел спокойно. Ланс больше не пытался воспроизвести чудесную погоду, вероятно, потому, что больше не было тумана по утрам. Гветелин же заставил всех вахтенных зазубрить стихи с тем, чтобы этого никогда не делать. Маги посмеивались и пеняли эльфу, почему, дескать, не разбудил. Лин отмахивался и клялся, что он нашел у себя третий седой волос после этой поездки.
     В один прекрасный день впередсмотрящий сообщил, что прямо по курсу — скалистый берег. Лин несколько снизил скорость и уверенно погнал яхту прямо на скалы. Мирренцы собрались вокруг него, недоумевая, что это на него нашло.
     — Лин, я и сам любитель поэкспериментировать, — не выдержал Ланс, — но как-то мне еще не приходило в голову, испытывать прочность корабля, загоняя его на рифы. Да ты и сам мне когда-то объяснял, что на рифы нужно брать паруса, а не курс лохани.
     — Нет, — вмешался Элистан, — лучше расскажи, откуда здесь взялись скалы. Мы с орбиты ничего подобного не видели.
     — Сейчас все увидите, подождите немного, — улыбался эльф. — Я же говорил вам, что здесь интересно.
     — Лис, ты не мог бы устроить здесь подзорный экран? — попросил Ланс.
     — Без проблем.
     Драконид взялся за шпагу, но Лин остановил его.
     — Не надо, подождите немного. Я не хочу портить первое впечатление.
     Ланс пожал плечами и патетически воскликнул:
     — И после этого меня называют тираном! Это еще посмотреть надо кто кого затиранил.
     — Ланс, тирания — это способ единоличного правления, не освященный традициями и установлениями, — поучительно заметил Арнольд. — Когда ты взял на шпагу мирренскую корону, ты назвал себя королем, но на самом деле был именно тираном. Правда, с тех пор все изменилось, и последние триста лет тебя смело можно называть императором.
     — Великолепно, — Ланс жалобно оглядел присутствующих и попытался найти сочувствие у Греллаха Доллайда. — И как только не обзовут, прикрываясь высокой наукой!
     — Это они любя, — скрипнул лизардмен.
     Ланс хмыкнул.
     — Это все сочувствие, которое доступно несчастному тирану!
     Корабль быстро приближался к скалам.
     — Лин, нам не пора сбавить скорость? — обеспокоено спросил драконид.
     — Ты что, решил, что я собираюсь покончить со всеми разом? — усмехнулся эльф. — Не беспокойся, я еще не сошел с ума.
     — Да я как-то не о здоровье твоем пекусь, — хмыкнул Элистан. — У меня, знаешь ли, другая специализация.
     — Так ты решил, что я составил очередной заговор? — переспросил Гветелин. — Что ж, можно сказать и так. Только на этот раз все тихо, мирно и безопасно. Так что расслабься и получай удовольствие!
     Элистан нервно оглянулся, увидел невозмутимую физиономию Греллаха Доллайда и успокоился. Что бы ни вытворял Лин, капитан погубить корабль не позволит.
     Корабль, тем временем, уверенно, на хорошей скорости двигался прямо на скалу. Вот она все ближе и ближе, вот уже совсем рядом, и, наконец, нос корабля утыкается в нее, и даже протыкает. Корабль благополучно проходит скалу насквозь.
     — Миражи! — воскликнула Аваяна.
     — Да, миражи, — подтвердил эльф. — Только я никому не советую плавать в этих водах, не зная фарватера. Здесь есть и настоящие скалы. Можно вписаться за милую душу!
     Шебека несколько сбавила ход и принялась лавировать. Через некоторые скалы Лин уверенно проходил, некоторые наоборот обходил десятой дорогой.
     — У меня есть кое-какой мореходный опыт, — проговорила недомерочка, — но без опытного лоцмана я здесь не пойду!
     — Правильно сделаете, — одобрил Греллах Доллайд. — Здесь не самые безопасные места. Одно слово — орочий берег!
     — Орочий? — переспросила Аваяна. — Гветелин говорил — эльфийский.
     — Орками называли когда-то местных эльфов в боевой форме, — пояснил Алан. — Ты же видела мирренцев в боевом снаряжении? Красавцы, словами не описать! Вот и с орками то же самое. Когда-то они считались ужасно  уродливыми из-за своих масок.
     — А теперь?
     — Посмотри на Энмеркара, — улыбнулся Гветелин. — Он как раз родом из этих мест.
     — Кроме того, орки всегда славились своей злокозненностью, — заскрипел капитан. — Здешний берег долгое время считался неприступным, из-за блуждающих скал. Знаете, Аваяна, плавать здесь опасно еще и потому, что очертания берегов никогда не бывают одинаковыми.
     — А как же Лин находит дорогу? — не поняла недомерочка. — Он же сам говорил, что сто лет здесь не был.
     — Он маг, — спокойно ответил капитан. — В этих водах может пройти или хороший маг, или лоцман, который здесь ходит каждый день.
     — Поэтому мы и не увидели с орбиты этих скал, — задумчиво сказал Элистан. — Знаешь, Лин, а ведь мы могли бы составить карту местного фарватера.
     — И продать за большие деньги? Не советую, — засмеялся Гветелин. — Видишь ли, в давние времена орки наложили заклятие, и некоторые скалы движутся. В общем, ничего особенного, просто они поднимаются и опускаются, но таких скал здесь довольно много, и если нанести на карту все, то кораблю совсем пройти будет негде. К тому же, старое заклятие предполагает, что некоторые миражи нужно непременно проходить насквозь. В общем, довольно-таки сложная штука. Я когда-то убил целый месяц, чтобы освоить его хорошенько.
     Яхта лавировала между скалами и миражами, некоторые миражи она проходила насквозь. Наконец, впереди показалась гряда скал, совершенно неприступная с виду.
     — Ну все, приехали, — объявил Лин.
     — Куда? — не поняла Мэрилин.
     — В Бреймор, сестричка. Прошу любить и жаловать!
     И эльф направил яхту в почти незаметный издали проход.
     — Здесь, кстати, скалы самые настоящие. Местами, конечно.
     — Чтобы найти этот город, нужно точно знать, что он имеет место быть. И здесь, а не где-нибудь, — заметил Ланс.
     В самом деле, город был похож на нагромождение скал. Местами между ними росли деревья. Присмотревшись, мирренцы заметили окна, двери, улицы.
     — Великолепно, — шептал Алан. — Я слышал про Бреймор, но никогда не представлял, как это может выглядеть!
     — Чем ближе мы подойдем, тем больше увидим, — сообщил Лин. — Бреймор так устроен, что на расстоянии все подробности скрываются миражами.
     Яхта уверенно вошла в бухту и подошла к причалу. Несмотря на своеобразный фарватер, Бреймор был весьма оживленным портом. Кораблей на причале было немало.
     Греллах Доллайд распорядился отдать якорь. Мирренцы увидели, что с берега к ним уже подходит шлюпка.
     — Таможенники, — пояснил Гветелин. — Здесь своеобразная таможенно-пограничная служба. Когда-то давно здесь были, в основном, пограничники, сейчас, думаю, больше таможенников. Что поделаешь — эльфов ведь хлебом не корми, дай промыслить контрабандой!
     — Между прочим, ты ведь и сам эльф, — удивленно заметил Алан.
     — Не веришь мне, спроси у Элистана. В Миррене вся контрабанда проходит через руки эльфов и гномов.
     К борту «Лотоса» подошла шлюпка, на палубу поднялась группа эльфов. Начальник уверенно направился к капитану.
     — Здравствуйте, Греллах Доллайд, — вежливо произнес он. — Давненько вы не заходили в наш порт!
     — И я рад встрече, Элберт, — проскрипел лизардмен.
     — Что везете?
     — Пассажиров, — Гветелин нарушил протокол и вмешался в разговор. — Передайте начальнику порта привет от Гветелина.
     — От Гветелина? — переспросил Элберт. — Принца Гветелина?
     Лин кивнул.
     — Хорошо, еду. Вы можете сойти на берег, господа. Вас встретят.
     Таможенники быстро спустились в шлюпку и отплыли к берегу.
     Гветелин отдал приказ приготовить вельбот. Мирренцы удивленно смотрели на него.
     — Так-так, Лин, — протянул Торвальд. — Ты, оказывается, здесь весьма популярен...
     — Есть немножко, — признался эльф. — Поэтому советую привести себя в порядок, прежде чем сойти на берег. Будет несколько неловко предстать перед местными такими экзотическими оборванцами.
     Мирренцы переглянулись и разошлись по каютам переодеваться. Через четверть часа все вновь собрались на палубе. Алан осмотрел своих спутников и решил, что они могли с таким же успехом сразу спускаться в шлюпки. Похоже, в Миррене не знали толк в роскоши. Ладно бы, когда дело касалось каких-то захолустных эльфийских княжеств, но Лизардгория — страна цивилизованная. Всеобщая образованность, повальное увлечение искусствами... А тут — группа странных существ, одетых в шелковые костюмы довольно простого покроя — облегающие брюки, более пышные рубашки и плащи. На ногах, правда, хорошие кожаные туфли. Элистан же предпочел свой костюм из бронзовой кожи. А Мэрилин — она же королева! Так нет — разлетающаяся юбка, открытая блузка. Правда, украшения она носила всегда. Причем в изобилии. С трудом удерживаясь в рамках хорошего вкуса.
     Алан посмотрел на Гветелина. Тот был вполне удовлетворен внешним видом своих спутников. Что ж, ему видней. Не даром же его в Брейморе каждая собака знает!
     На берегу их уже ждали. Когда шлюпка пристала к берегу, довольно представительный эльф приветливо помахал рукой и окликнул Гветелина.
     — Рад встрече, Гветелин! Давненько не показывались в наших краях!
     — Альджи? Как, ты начальник порта?
     — Бери выше, Лин, я начальник города!
     — Рад видеть тебя, хотя и не ожидал встретить в такой глуши. Я был уверен, что ты сидишь спокойно в Стрейвене и тихо, мирно изводишь своего кузена!
     Мирренцы уже стояли на берегу и с интересом прислушивались к разговору. Гветелин обернулся к ним.
     — Господа, позвольте представить вам принца Альджернона, кузена князя лизардгорских эльфов. Альджи, изобрази на лице немного серьезности. Перед тобой король и королева Миррена, моя невеста Гвелисса, Аваяна, принцесса Нийя Лоулани и четыре мирренских принца, кроме меня. Вдобавок — Аланигор, наследный принц Лизардгории. Компашка — с ума сойти, прежде чем решиться так путешествовать!
     Альджи поклонился.
     — Поверьте, я счастлив, ваши величества, ваши высочества. А вас, ваше высочество, — он обратился к Алану, — я видел незадолго до того, как вы отправились странствовать.
     — Попрошу без титулов, Альджернон, — возразил Ланс. — Я предпочитаю, когда ко мне обращаются по имени, кроме официальных церемоний, где нельзя иначе.
     — Буду рад, — согласился эльф.
     — Но ты не ответил, каким ветром тебя занесло в Бреймор, — напомнил Гветелин.
     — Все просто, Лин. Я  женился и выбрал себе местечко поспокойней. Такое, чтобы можно было жить, а не только заниматься высокой политикой. У меня уже двое детей, Лин. Сын и дочь — близнецы.
     — Когда ты успел? — удивился Лин. — Когда мы виделись с тобой прошлый раз, ты даже и не думал об этом!
     — Ты забыл, Лин, что этот последний раз был лет двадцать назад. У меня дети уже школу заканчивают!
     — Да, время бежит, — согласился Гветелин. — Слушай, Альджи, ты случайно не знаешь, здесь по прежнему есть гостиница «Миражи»?
     — Есть. Но зачем вам гостиница? Вы можете расположиться у меня. Так будет гораздо удобнее.
     — Удобней — может быть. Но там раньше было очень забавно.
     — Насколько я знаю, там и сейчас весьма забавно, — хмыкнул Альджернон. — Только эти забавы мало вяжутся со спокойным отдыхом!
     — Спокойный отдых, Альджи, будет позже. Поэтому идем в гостиницу. Да, как там Дан?
     — Последние два года он только и делает, что мотается между Стрейвеном и Лизардгардом. Король ищет блудного сына и страшно волнуется, что он путешествует в неподходящей компании. Счастье еще, что он не знает, что и ты путешествуешь вместе с ним!
     — Я не имею счастья знать вашего Боригора. Любому трезвомыслящему существу хватает знакомства и с одним королем за глаза и за оба уха... Да, разве король слышал обо мне?
     — От кого? — пожал плечами Альджернон. — Не от Данстана же в самом-то деле! И не от меня.
     — Вот и отлично! Ну ладно, все разговоры мы с тобой отложим на потом, когда можно будет спокойно посидеть вдвоем за бокалом вина.
     Компания, тем временем, шла по улицам. Гветелин сразу отказался от экипажей, сказав, что Бреймор нужно осматривать пешком. И правда, город был весьма необычен. Вместо традиционной эльфийской легкости, все дома выглядели вырубленными в горе пещерами. Даже балконы производили впечатление случайных площадок и выемок в скалах. Многочисленные деревья, без которых эльфы не представляют нормальной жизни, казалось, с трудом цепляются корнями за камни. Гветелин объяснил, что это видимость, для сохранения колорита, но впечатление было потрясающим.
     Мирренцы прошли по улицам, напоминающим ущелья, и подошли к водопаду. Гветелин объявил, что они пришли.
     Мирренцы огляделись. Они стояли перед скалой без окон и дверей, по которой срывалась вода и бурным потоком неслась вниз. У местных жителей было несколько извращенное понятие о гостиницах.
     — Надеюсь, у вас есть свободные номера? — казалось, Лин спрашивает у водопада.
     — Разумеется, прошу вас.
     Водопад уступил место двери. Правда, к ней вел мост. Река была самой настоящей.
     — Водопад тоже настоящий, — в полголоса пояснил Гветелин. — Лет четыреста назад здесь была резиденция эльфийского князя. К старости он полюбил уединение и здесь находил место для спокойного отдыха. В Стрейвене ему, хочешь, не хочешь, приходилось заниматься делами, так он отыгрался на местном замке. Наложил заклятия в общегородском стиле, так что в замок могли войти только по его приглашению. Его сын, отец нынешнего князя, сдал этот замок под гостиницу. У него были некоторые финансовые трудности, а в этот замок мечтали попасть целые толпы любопытных. Да еще и сотню лет назад эта гостиница принадлежала эльфийскому князю.
     — Сейчас тоже, — вставил Альджернон. — Знаете, всегда найдутся туристы с извращенным чувством юмора, так что желающих поселиться здесь хватает, несмотря на запредельные цены.
     — Вот как? — Аваяна с удивлением посмотрела на Гветелина. На ее памяти, у эльфа редко возникала фантазия выбрасывать деньги на ветер. Вероятно, это была чисто профессиональная привычка.
     Альджернон понял взгляд недомерочки и усмехнулся.
     — Не беспокойтесь, дорогая принцесса. Насколько я знаю, Гветелин еще ни разу не заплатил ни в одной местной гостинице, или там в ресторане. Он просто заказывает все самое лучшее, а потом просит записать это на счет князя.
     — А зачем это вашему князю? — спросила Аваяна.
     — Традиция, — пожал плечами Альджернон. — Насколько я знаю, Гветелин этим занимается лет триста — четыреста. Так что это уже успело стать обычаем. Это своеобразная плата, установленная князем Милтоном, в награду за эту гениальную идею — превратить замок в дорогую гостиницу для туристов.
     — Поэтому ты нас сюда и привел, — проговорила Аваяна.
     Гветелин пожал плечами и мысленно попросил Альджернона попридержать язык.
     Компания вошла в гостиницу. Казалось, что по стенам холла также текут  водопады. Один из них исчез и открыл сидящего за столом регистратора. Увидев градоначальника, он встал.
     — Отведите нашим гостям лучшие номера, — приказал Альджернон.  — Все расходы — на счет города.
     Регистратор поклонился, предложил мирренцам следовать за ним и направился к водопаду на другой стене. На этот раз водопад никуда не делся, служитель прошел прямо в него, Гветелин последовал за ним, остальным оставалось только присоединиться. Как и следовало ожидать, водопад оказался иллюзией.
     Мирренцы прошли по коридору, изображающему русло горного потока, поднялись по лестнице, притворяющейся каскадным водопадом, снова прошли по коридору. Здесь служитель принялся показывать комнаты.
     Путешественники вошли в первую из них, ожидая увидеть привычные водопады по стенам, а оказались в джунглях. Вместо дивана было поваленное дерево, вместо стола — несколько деревьев, оплетенных лианами. Такие же лианы закрывали вход в спальню. Спальня оказалась выдержана в таком же духе. Кровать была копией стола, только пониже. Из спальни был вход в ванную комнату, где был не только уже ставший привычным водопад, но и маленький бассейн, оформленный в виде ямы, заполненной дождевой водой.
     — Спецэффекты делать? — спросил служитель.
     Гветелин посмотрел на своих спутников и отрицательно покачал головой.
     — Оно, конечно, заманчиво, да только они мне голову за это оторвут.
     — А что за спецэффекты? — поинтересовался Ланс.
     — Видишь ли, для желающих здесь временами устраивают тропические ливни с грозами, — пояснил Лин. — А под утро — пение птичек и нападение диких зверей. Голограммы, конечно, но для не проснувшегося существа довольно жутко.
     — А ливни? Тоже голограммы?
     — Ни в коем разе. Ливни самые настоящие.
     — Тогда не надо, — решил Ланс. — На такую экзотику мы уже насмотрелись в совершенно натуральном виде.
     — Может быть, все же примете мое приглашение? — предложил градоначальник.
     — Нет, спасибо, здесь и правда забавно, — на лице Ланса заиграла ехидная насмешечка. — Пожалуй, я даже с удовольствием бы посмотрел ваши голограммы. Только сейчас, а не утром. Я предупрежден, так что вряд ли приму всерьез то, что увижу.
     — А вот это напрасно, — возразил Альджернон. — У нас в Брейморе нельзя заранее быть уверенным, голограмма это, мираж, или что-то настоящее. Так что стены гостиницы заранее рассчитаны на магические удары.
     — Да, — хмыкнул Гветелин. — Только не на его удары. Так что, если не хотите к утру увидеть на месте гостиницы самые настоящие руины, давайте ваши голограммы сейчас, чтобы мы могли их уничтожить без помощи Ланса.
     Нападение диких зверей было устроено по всем правилам. Попадались довольно жуткие экземпляры, некоторые даже не имели природных аналогов.
     — А вот это — моя гордость! — Лин показал на ежа ростом с корову, который то бежал на коротких лапах, лязгая внушительного размера зубами в три ряда, то катился на острых иглах, ощутимо приминая пол.
     Мирренцы в некоторой растерянности наблюдали, как эльфы с упоением уничтожают голограммы. Погибали они вполне реалистично, через некоторое время пол был завален трупами животных. Мэрилин поморщилась и Гветелин, заметив это, предложил убрать миражи.
     Ланс недоверчиво оглядел комнату, и распорядился, чтобы не маги ночевали исключительно в компании магов. Все согласились.
     — Вот уж не думал, что здесь, на Арканосе, есть такие мощные маги, — проговорил Ланс.
     «А их и нет, — передал ему Гветелин. — Не думаешь же ты, что здесь гасят мои счета только за прекрасные глаза?»
     С размещением было покончено, Гветелин предложил пообедать в местном ресторане. Он оказался оформлен в виде грота. Стулья и столы — в виде громадных моллюсков, тарелки и бокалы — в виде раковин. Столовые приборы — из рыбьих костей, причем самой топорной работы. К удивлению мирренцев, ресторан был переполнен. Чтобы разместить их, пришлось попросить подождать группу других гостей.
     — Никогда не видел столько извращенцев! — проговорил Элистан, осторожно взяв за хвост вилку.
     — Это туристы, — возразил Альджернон. — Бреймор — сплошной мираж, и эта гостиница отлично вписывается в местный колорит. Гветелин не говорил вам, что у нас здесь крупнейший туристский центр?
     — Но почему только для эльфов? — недоумевал Алан. — Мне кажется, что сюда бы с удовольствием съезжались и люди, и лизардмены.
     — Слишком далеко, — возразил градоначальник. — Для эльфов-то пришлось организовывать магическую транспортную схему, как я понимаю, в стиле мирренской. На большее мы пока не тянем.
     Алан кивнул и с подозрением посмотрел на Гветелина. Тот принял невинный вид.
     — Ты помогал здесь, Лин? — все-таки спросил принц.
     — Немного, — небрежно ответил Гветелин. — Князь оказал мне кое-какую услугу, и я ответил ему тем же. Кстати, тебе не стоит принимать такой возмущенный вид. Связи мирренских и лизардгорских эльфов сложились еще задолго до присоединения эльфийского княжества к Лизардгории. Не вижу, почему они должны были нарушиться после этого присоединения!
     — Да нет, все в порядке. Просто я не знал об этом.
     — А зачем тебе об этом знать? — возразил Гветелин. — Это внутреннее дело эльфов.
     — А какие услуги тебе оказывает местный князь? — поинтересовался принц.
     — Ну ты же слышал... Оплачивает мои счета, дает поиграть в кораблики. Не так уж и мало за магическое обеспечение одной гостиницы.
     Алан кивнул. Ланс немного печально улыбнулся. Все было гораздо сложнее в княжестве Лизардгорских эльфов. За ту помощь, которую оказывали здесь сотрудники Гветелина, местные расплачивались угольком, которые добывали не только эльфы, но и лизардмены, и люди. Миррен был богат металлом, но нуждался в угле и нефти. Лизардгория поставляла первое, Северное княжество — второе. Правда, король Лизардгории не знал об этом бизнесе.
     Короли Лизардгории с самых времен присоединения орков предпочитали закрывать глаза на дела своих новоявленных подданных. Алан тоже может закрыть глаза, если захочет. А если нет... В конце концов, если они включат генераторы, то прежней жизни все равно не будет. Она изменится. К лучшему же или худшему, это знать не дано.
     После ужина портье проводил их по комнатам. Алан заметил, что Гветелин о чем-то переговорил с Элистаном, поцеловал Гвелиссу в щечку и пошел к выходу под ручку с Альджерноном. Что ж, понятно! Старый знакомый...

Глава 10

     Игры в кораблики могут быть разные

     За завтраком Гветелин предложил им познакомиться с эльфийским князем. Ланс кивнул, больше возражать было некому.
     Князя Данстана Алан довольно часто видел до своего отъезда при дворе своего отца. Данстан бывал там весьма регулярно. Алан был знаком и с двумя сыновьями князя, и даже испытывал к ним совершенно законную зависть, при мысли, что им-то не придется уходить из дома на целый год, не зная, куда и зачем.
     Да... А теперь Алан бродит по свету уже пять лет и приходит в ужас при мысли, что через несколько дней вернется домой.
     После завтрака вся компания пошла гулять по Брейморским ущельям. Действительно, если не вглядываться пристально в окружающее, то казалось что идешь по поросшим лесом горам. А если всмотреться, то начинаешь различать отдельные дома, и даже различные архитектурные стили. Одни дома выглядели как дикие горы, другие же смотрелись довольно обжитыми местами. Алан поймал себя на том, что он начал высматривать хижины в наиболее гостеприимных местах.
     Обедать они должны были у Альджернона. После того, как Элистан вчера никак не мог решить, как именно взять в руки вилку, сработанную из хребта некрупной рыбы, Гветелин считал неблагоразумным вести его повторно в то же заведение. Тем более что никто не выразил особых восторгов по поводу местной кухни. А напрасно. Кухня была очень даже неплохой! Нет, правда, не многим хуже, чем у Ланса! Даже несколько красивее.
     Гветелин каким-то чудом ухитрялся ориентироваться в городе, поэтому привел компанию на обед почти без опоздания. Альджернон размещался в просторной горе, оформленной изнутри совсем как обычный дом. Слуги провели мирренцев в большой кабинет, где кроме Альджи они застали и князя Лизардгорских эльфов.
     Завидев Данстана, Гветелин остановился у двери и объявил:
     — Король и королева Миррена со свитой!
     Альджи и Данстан встали, приветствуя гостей.
     — Счастлив нежданной честью, ваши величества, — вежливо проговорил эльфийский князь.
     — Зовите меня Ланс, — механически возразил король.
     — Почту за честь, — отозвался Данстан. — Надеюсь и вы, в свою очередь, будете называть меня по имени?
     — Не сомневайтесь.
     — Ланс, я давно знаком с Гветелином, он много  рассказывал мне о Миррене и о вас...
     — Может быть, мы продолжим разговор за обедом, — перебил его Лин. — Мы гуляли все утро и успели проголодаться. Тем более что завтрак не является сильной стороной большинства из нас.
     — Конечно, Лин, — согласился Альджернон и пригласил к столу.
     За обедом Лин с энтузиазмом расхваливал местные достопримечательности и говорил, что с большим удовольствием показывал их друзьям. Ланс очень любезно ему вторил. Судя по всему, Данстан предпочел бы более содержательный разговор, но противоречить Гветелину не решался.
     После обеда Ланс пригласил князя посетить Миррен.
     — Буду очень рад увидеть вас у себя, Дан. Сейчас я, некоторым образом, в отпуске. Видите ли, нам пришлось вернуться во времени, чтобы доставить Алана домой к назначенному сроку. Поэтому, я приглашаю вас в Миррен примерно через год. В настоящее время там уже есть один Ланс, который только подумывает о небольшой прогулке по Арканосу.
     Данстан понял и просиял.
     — Непременно приеду, Ланс.
     — И вот что, Дан, — продолжал Ланс. — Вероятней всего мне понадобится ваша помощь. Через несколько месяцев мы с друзьями собираемся сделать небольшой магический эксперимент, ну, и хотели бы заручиться вашей поддержкой в этих краях. Я имею в виду всю Лизардгорию. Алан, конечно, поддержит нас, но думаю, что он не захочет пропустить это событие и предпочтет лично присутствовать при нашем эксперименте.
     Алан с облегчением улыбнулся и кивнул. Он опасался, что Ланс не позовет его. Князь Данстан тоже был весьма польщен оказанным доверием, тем более что по рассказам Гветелина довольно ясно представлял себе некоторые подробности. Неограниченные магические ресурсы, плюс к тому доступ к Мирренским металлам! Об этом можно было только мечтать. До сих пор Гветелин предпочитал расплачиваться магическими услугами. Это было весьма полезно для страны, спору нет, но без металлов некоторые технологии совершенно недостижимы. А Гветелин хоть иногда и переправлял наверх небольшой груз металлов, но исключительно при условии равного его использования всеми народами Лизардгории.
     Несколько дней мирренцы с удовольствием бродили по городу в сопровождении князя Данстана и Альджернона. Данстан с энтузиазмом показывал им город, водил на разнообразные представления, угощал обедами и ужинами.
     Узнав о дальнейших планах мирренцев, Данстан предложил свою помощь. Ланс с энтузиазмом согласился. Он хотел доставить домой принца Алана, по возможности, без особых хлопот, и тут помощь Дана была более чем кстати. Данстан мог попросту провести Алана до места. Поэтому было решено, что пока мирренцы посетят Северное княжество, Данстан поедет ко двору короля Боригора и в нужный момент проведет принца домой.
     Лето как-то незаметно подходило к концу. Природа весьма решительно заявила об этом, организовав целую серию кратковременных дождей — каждый дня по три, никак не больше. Гветелин решил не ждать у моря погоды, а выезжать немедленно. Оставаться в северных широтах в преддверии наступающей зимы было не благоразумно, особенно если учесть, что лизардмены не переносят холода, да и драконид тоже. Лизардмены хоть могли закутаться в случае чего, а Элистан был лишен такого удовольствия. Все его одежды имели внушительные прорези на спине для крыльев.
     В одно прекрасное, дождливое утро, мирренцы попрощались с Альджерноном и Данстаном и погрузились на корабль. Корабль быстро заскользил вдоль берегов Лизардгории под флагом лизардгорских эльфов. Данстан вручил им его, указав, что так будет спокойнее для всех.
     Постепенно пологие берега сменились гористыми. Шебека некоторое время шла вдоль них, потом решительно отвернула на север.
     Шел последний месяц лета, но ветры с полюса принесли сюда пронзительные холода. Шли дожди, дул холодный ветер, было настолько не уютно, что Элистан со вздохом признал, что до святого Лампадия ему далеко и отказался от морских купаний. Большую часть своего времени он проводил в кают-компании, прячась от дурной погоды. Впрочем, и остальные предпочитали проводить досуг там же. Даже Ланс не торопился переносить свое кресло из теплой каюты на палубу под дождь.
     Алан тоже целыми днями сидел в кают-компании. Выходя на палубу, он каждый раз заново думал, что погода совсем испортилась, а они едут на север. Лизардмены это еще выдержат, но Элистан наверняка будет мерзнуть. Его удивляло только, что ни Гветелина, ни Ланса это совсем не волновало. Обычно эльф чувствовал ответственность за тех, кого он вез с собой. Странно право, что сейчас он и не вспоминал об этом. Не хочет же он держать Элистана в каюте все время их пребывания в Северном княжестве!
     Наконец, показалась земля. Гветелин специально пришел сообщить об этом и пригласил всех на палубу. Все встали, Лис заранее зябко поежился, и вышли на палубу.
     Как и предсказывал Альджернон, дожди в это время года были исключительно кратковременные. В самом деле, что значит неделя по сравнению с вечностью? Или даже с годом?..
     Холодный ветер пронизывал до костей, с верху падала какая-то мерзость, снизу тоже брызгала вода.
     Ланс подал дракониду небольшую бутылочку еще с Надела.
     — Выпей, согрейся.
     Элистан, впервые на памяти Алана, принял это предложение с таким энтузиазмом.
     Алан перевел взгляд на приближающийся пологий берег. Низкорослые, чахлые деревца, казалось, были пригнуты к земле вечной непогодой, трава будто стремилась за пару дней вылезти из земли, созреть и дать новые семена, поэтому на рост ей не хватало ни времени, ни сил. Нечто подобное они уже видели в южном полушарии, когда добывали подводную лодку Гветелина.
     — А что, неплохо, — признал Элистан.
     — Да, весьма реалистично, — поддержал его Арни.
     Алан удивленно посмотрел на них.
     — Хоть это и не было бы столь реалистично, но я с большим удовольствием посмотрел бы на Белат Айлеайн, или Нийя Лоулани.
     — Еще посмотришь, — хмыкнул Гветелин.
     Корабль подходил к порту. Порт поражал воображение уныло-крепостной архитектурой. Высокие каменные стены с башнями скрывали город от любопытных глаз. У причала стояло еще несколько кораблей, людей было не много.
     Гветелин уверенно подвел корабль к причалу и распорядился поднять мирренский флаг.
     На берегу возникло некоторое оживление. Городские ворота распахнулись, на берегу показалась охрана в теплой одежде и какие-то официальные лица одетые несколько не по погоде. Можно было подумать, что они вышли из хорошо натопленных помещений, чтобы прохладиться. Вся эта компания направилась к «Лотосу».
     Мирренцы сошли на берег. Спешившие к ним люди несколько  растерялись при виде такой разношерстной компании, но быстро успокоились, заметив Гветелина.
     — Рады приветствовать вас, Гветелин, — церемонно произнес высокий плотный человек в теплой форменной одежде.
     — Здравствуйте, Вит, — ответил Лин. — Все ли у вас в порядке?
     — А что тут может быть не в порядке? — пожал плечами  Вит. — Порт есть порт. Дел, как всегда, по горло, успевай, поворачивайся.
     В этот момент к ним подошла группа людей в легкой одежде, так что, глядя на них, Алан замерз еще больше. Среди людей Алан с удивлением заметил двух эльфов. Он собрался что-то спросить, но тут эльфы, не дойдя до мирренцев метра три, остановились и церемонно поклонились. Алан перевел взгляд на своих друзей. Ланс кивнул эльфам с приветливой улыбкой на лице, Арни, Тор и Лис слегка поклонились, правда, без улыбок, Гветелин кивнул эльфам так же, как и Ланс, и тут же подошел к ним.
     — Флойд, Эллик, вы тоже здесь? Что-нибудь случилось? — обеспокоено спросил Лин.
     — Все в порядке, господин Гветелин, — ответил один из эльфов. — Просто лето кончается, самое время проверить еще раз климатическую установку.
     — Это верно, — согласился Лин. — И как?
     — Установка работает как отлаженные часы! — ответил эльф.
     — Ну — ну, Эллик, — улыбнулся Гветелин. — Прошлый раз твои часы дали сбой.
     — Больше не дадут, — уверенно возразил эльф. — Мы увидели мирренский флаг и подумали, что это можете быть вы. Но король...
     — Король триста лет не был на Арканосе, — объяснил Гветелин. — Должен же и король иметь маленький отпуск.
     — Я не потому удивился, — возразил Эллик. — Просто я вчера разговаривал с Дэнни, и он упоминал, что был на приеме у короля. Точнее на совещании по поводу какого-то острова.
     — Я разве сказал, что короля нет в Миррене? — холодно возразил Гветелин. — Король просто немного поиграл со временем. Да, эти сведения не для разглашения. Я не хотел бы обнародовать их до нашего возвращения. Потому, помимо всего прочего, что я тоже сейчас в Миррене.
     Эллик и Флойд восхищенно посмотрели на короля.
     — Это опасно, — прошептал Флойд.
     — Он — Король Магии, — ответил Эллик. — Он никогда не заботился об опасности. Я помню его тогда, на месте Последнего сражения. Он и тогда был Королем Магии, как бы ни называл себя.
     Гветелин обернулся к Лансу.
     — Мой король, позвольте представить вам двух моих сотрудников. Эллик, Флойд.
     — Мы уже встречались с Элликом, — вежливо возразил Ланс. — Эллик даже помогал мне устроить дворцовый цветник. — Эльф польщено заулыбался. — А с Флойдом я пока не был знаком.
     — Это моя первая серьезная работа, мой король, — сказал Флойд. — Я недавно закончил университет, и поступил на службу в климатический департамент. Эллик взял меня сюда помощником.
     — Вам повезло, Флойд. Эллик прекрасный специалист.
     Эльфы поклонились.
     — Ифрейм здесь? — спросил Гветелин.
     — Он в Нафтгарде, — ответил Эллик.
     — Хорошо, господа. Вы можете пока идти, позже мы еще встретимся. Да, если будете говорить с Ифреймом, пусть пока остается в Нафтгарде. Я не уверен, но может быть, мы навестим его там.
     Эльфы поклонились и пошли к городу. Мирренцы посмотрели на начальника порта. Тот отошел немного в сторону, чтобы не мешать разговору, теперь же снова приблизился к группе.
     — Пойдемте в Южный Порт, господа, — проговорил он и прошел вперед. Мирренцы последовали за ним.
     До городских ворот было рукой подать. Они вошли в городские ворота, которые оказались также воротами здания.
     — Это собственно и есть порт, господа, — объяснял Вит. — Здесь моряки могут получить все, что душе угодно. Гостиница для приезжих тоже находится в этом здании. Места здесь у нас не особенно гостеприимные, так что большого желания погулять под луной приезжие не испытывают.
     — Мы будем здесь жить? — спросил Ланс.
     — Нет, господа. Как спутники Гветелина, вы будете жить у меня.
     Гветелин охнул и схватился за голову.
     — Господа, я так увлекся встречей с моими сотрудниками, что не представил вас друг другу. Вит, это не просто мои спутники. Гораздо точнее было бы сказать наоборот. Перед тобой король и королева Миррена со свитой. Ланс, это Витфольд, начальник Южного порта. Собственно, в любом другом государстве, я бы сказал градоначальник, но в Северном Княжестве принято называть по основной специализации. Например, Витфольд зовется начальником Южного порта, градоначальник Нафтгарда — начальником буровой, градоначальник Сыргарда — главным сыроделом. И только князь называется просто князем.
     — Интересный обычай, — улыбнулся Ланс.
     — Главное, практичный, — ответил Витфольд. — Страна у нас небольшая, ваше величество, народу совсем мало, и все занимаются каким-нибудь делом. Наши города специализируются на чем-то одном, поэтому начальником города всегда становится представитель основной городской профессии. У нас порт — я — начальник порта. У меня есть пара толковых  помощников, один из которых займет это место после меня. Но пройдемте же в город, ваши величества, господа.
     Мирренцы прошли по коридору вслед за Витфольдом, вышли за дверь и оказались на улице. Шел дождь. Теплый летний дождь. Вместо пронизывающего морского ветра дул легкий теплый ветерок. И температура воздуха, наверное, градусов на десять выше. Алан удивленно оглянулся на своих спутников. У магов был такой вид, словно они увидели то, что и ожидали увидеть. Мда, дела.
     — Ты что, здесь тоже играешь в кораблики, Лин? — тихо спросил он.
     Витфольд оглянулся на него.
     — Молодой человек с вами, Лин?
     — Да, Вит. Это ваш ближайший сосед, принц Лизардгории Аланигор. Прошу любить и жаловать.
     — Вы же знаете, мы стараемся не афишировать наши связи...
     — Конечно, Вит. Но рано или поздно, ситуация меняется. Уверяю тебя, эти изменения не отразятся на Северном Княжестве и наших отношениях.
     Витфольд кивнул и жестом предложил им следовать за ним. Алан мрачно посмотрел на эльфа. Тот молчал. Вместо него ответил Ланс.
     — Видишь ли, Алан, Миррен торгует с Северным Княжеством. Сам видишь, каково здесь жить. Вот мы и поставляем кое-какие продукты и немножко тепла. Если бы горы не отделяли княжество от полярной шапки, и здесь не было бы теплого течения, никакая магия не смогла бы растопить эти льды. А так мы можем оказать услуги в обмен на некоторые товары.
     — Какие же?
     — Сыр, например, — засмеялся Ланс. — Здесь действительно живут уникальные специалисты сыроделы. По крайней мере, я не пробовал другого такого же. Опять таки нефть.
     — Понятно, — резко сказал Алан. — В Лизардгории же Лин на своих корабликах возит уголек, надо полагать. А в обмен поставляет магические фокусы и дешевые побрякушки!
     — Это торговля, Алан, — спокойно возразил Ланс. — Северное Княжество нуждается в пище и тепле, Лизардгория — в металле и магии. Мы поставляем и то и другое, но мы же не благотворительная организация! А насчет дешевых побрякушек, так твой кинжал, мой принц, мирренской работы. Насколько я знаю, ты привез его из Лизардгории. Или ты предлагаешь мне в обмен на уголек завалить металлом лизардгорских эльфов, чтобы они соединили его со своей магией и перенесли столицу?
     Алан помолчал, потом все же проговорил:
     — Ты прав, наверное, но почему ты не торгуешь с Лизардгорией, Ланс? Ты же мог установить торговые отношения еще при жизни твоего брата!
     — Он не хотел видеть во мне короля Миррена, Алан. Всю жизнь он при каждой встрече уговаривал меня вернуться. А торговать со страной, которая похитила у него родного брата, он не хотел ни за какие коврижки. Сам не хотел, и детям не велел. Из Лизардгории в Миррен есть удобный проход, но ведь ты никогда не слышал о Миррене, пока жил у себя во дворце. А если что и слышал, то это были какие-нибудь мрачные сказки про страшных чудовищ и темных эльфов. Я же помню, как ты удивился, что тролли и дракониды вовсе не уроды!
     Алан кивнул и замолчал. Теперь надолго. Тем временем, они шли по просторному каменному городу. Дома были трехэтажные, судя по виду, с толстенными стенами. Улицы широкие и  просторные. Город был красив, но в нем было маловато зелени. Вдоль улиц росли кустарники и низкорослые деревья, цветы и травы и все. Остальное все было вымощено камнем. Опрятно, но безжизненно. Тем не менее, впечатление оставалось приятное.
     — Здесь такие толстые стены, папа, не меньше метра, честное слово!
     — Дома здесь рассчитаны на природный местный климат, — пояснил Витфольд. — Климатические установки у нас работают довольно давно, лет триста — четыреста, но привычка строить стены, способные удержать мороз, насчитывает тысячелетия. К тому же, первое время после постройки климатизаторов, люди боялись, что они выйдут из строя, тепло закончится и придется возвращаться в холодную реальность. Страх перед холодами оказался сильнее доверия к нашим друзьям. А в наши дни это сочетается довольно интересным образом. Мы здесь начали выращивать кое-какие южные фрукты. Гидропоникой, конечно. Земля у нас не такая, чтобы вскормить серьезное дерево. Ну и представьте, виноградную лозу, цепляющуюся за стену метровой толщины!
     — Да, действительно, — засмеялся Анн.
     Резиденция начальника Южного Порта Северного княжества была весьма просторной и являла собой типичный образчик психологии северян. Мощные стены были увешаны гобеленами, полы — полностью покрыты толстенными коврами. В комнатах, помимо центрального отопления, присутствовали внушительных размеров печи. Небольшие окна пропускали достаточно света, но тройные рамы надежно удерживали тепло. Все это должно было надежно защитить от холода и довольно забавно сочеталось с многочисленными лоджиями.
     Витфольд предложил гостям занять просторные комнаты и слегка отдохнуть перед обедом. Если гости пожелают, они даже могут попариться в сауне. Он уже приказал натопить.
     Гости пожелали. Гветелин, знакомый с местными обычаями, попросил подогреть немного воду в бассейне.
     Витфольд только рассмеялся.
     — Я же велел приготовить сауну для вас, Гветелин, а ваши пристрастия всем давно известны!
     — Видите ли, — улыбаясь, пояснил эльф, — в Северном княжестве принято после парной окунаться в ледяной бассейн летом, или в снежный — зимой. А из всех моих хороших знакомых за такие подвиги брался только святой Лампадий. Но и его не надолго хватило.
     Мирренцы с удовольствием парились в сауне. Банщики растирали и массировали их, так что они наслаждались жизнью. Все, кроме лизардменов и драконида. Лизардмены предпочитали ухаживать за собой сами, да и париться особенно не любили, а Лис предпочел больше плескаться в бассейне, чем лежать с томным видом.
     Все приятно расслабились после парной и массажа, и Ланс предложил дракониду свои услуги.
     — Я, конечно, понимаю, Лис, что ты не можешь доверить свои крылышки кому попало, но я не посторонний. Мне можно.
     Элистан с признательностью посмотрел на него.
     — Спасибо, Ланс, но думаю, что это будет несколько неполитично. Что подумают о нас все эти милые люди? Ты ведь король, все-таки!
     — Зато я не король, — отозвался Арни. Он лениво встал, взял массажный крем и принялся осторожно растирать дракониду плечи.
     — Все-таки ты не такой уж и худой, — отметил тролль. — Эта торговка на рынке несколько преувеличила.
     Худой был драконид, или нет, но видеть огромные ручищи тролля на хрупких плечах драконида было очень забавно.
     — Наверное, ей все же удалось меня откормить, — засмеялся Элистан. Он нежился и расслаблялся под руками Арнольда. Наконец, он расправил крылья, и тролль стал их растирать.
     — Возьми золотистое масло, — сонно попросил Элистан. — Я, кажется, уже совсем облинял от этих холодов.
     Арнольд послушно взял масло с краской и принялся втирать его в крылья драконида. При этом он тихо напевал что-то себе под нос. Элистан расслаблялся все больше и больше и, наконец, заснул под нежными прикосновениями тролля.
     Арни ласково смотрел на него.
     — Лис совсем вымотался, — негромко заметил он. — Думаю, ему нужно будет пойти в отпуск после того, как мы вернемся.
     — Вряд ли он захочет, — возразил эльф. — Да и смысла особого в этом нет. Мы сейчас поедем к Бони, оттуда в Куммию. Под защитой драконов мы будем в полной безопасности, так что наш Лис сможет отдохнуть от всех нас.
     — Да, — улыбнулся Арни. — По крайней мере, беспокоиться будет не о чем. Если эти милые существа захотят нами позавтракать, то помешать мы им все равно не сможем.
     Арнольд уже закончил растирать крылья драконида, и снова принялся за его плечи, когда вошел служитель и предложил пройти к столу, освежиться после бани. Лин кивнул, мирренцы начали одеваться. Элистан приоткрыл глаза и вздохнул.
     — Ну вот, всегда так! Не успеешь рассиропиться, как на тебе — вставай и иди! Арни, из тебя вышел превосходный массажист. Кто бы мог подумать? Давно мне не удавалось так отдохнуть...
     Арнольд отошел от него, потирая руки.
     — Э, Арни, так вот в чем дело! — драконид взлетел на ноги и подошел к нему. — Я совсем забыл, что ты изучал медицину. Зря ты так. Правда, зря. Нельзя же отдавать столько сил!
     — Зато тебе можно! — огрызнулся тролль. — Все в порядке, Лис, я просто давно не практиковался.
     Элистан недоверчиво покачал головой, непроизвольно погладил тролля крылом, потом вдруг опомнился и отдернул крыло.
     — Не обижайся, пожалуйста, Арни, я не хотел сказать этим ничего плохого, — смущенно проговорил драконид.
     Арнольд совсем не выглядел обиженным. Наоборот, он смотрелся так, словно Элистан только что вручил ему орден.
     — Мне очень приятно, Лис, что ты считаешь меня своим, — возразил он. — Только я не понял, с чего это ты стал извиняться?
     Элистан с облегчением рассмеялся и принялся надевать шелковую рубашку.
     — Я-то считаю, Арни, но мне бы не хотелось, чтобы ты подумал, что я теперь к тебе буду навязываться. В конце концов, ты можешь считать себя высшим существом с полным на то основанием — ты меня выше почти на метр!
     — На восемьдесят сантиметров, — уточнил Гветелин, который во всю наслаждался этой беседой.
     — Да, — подтвердил драконид. — А если брать по весу, то я тебе и в подметки не гожусь!
     — Ну отчего же, — снова вмешался эльф. — Крылья может, на что и сгодятся!
     — Ну разве что на перчатки, — с сомнением протянул Элистан.
     — Так что можешь не расстраиваться, — продолжал утешать его Гветелин. — Ты же предлагал ему именно свои крылья!
     Арни добродушно посмеивался, поглядывая на драконида. Тролль уже давно привык к своим коллегам и последние триста с чем-то лет относился к ним по-дружески, но после того как он недавно узнал о детских проказах Элистана, к дружбе прибавилась изрядная толика восхищения. Зная предысторию, он по-другому начал относиться к теперешним выходкам драконида, считая самые дикие из них всего лишь проявлением с трудом обуздываемого темперамента. А к этому относились с большим уважением все тролли, в силу вполне понятных причин. Ведь тролли сами всю жизнь не могут справиться со своим взрывным темпераментом. Поэтому они и не достигают больших успехов в магии, для которой все-таки нужно терпение и сосредоточенность. Не будь этого, и на Грезе, и на Арканосе давно бы не осталось других живых разумных существ... А тут чисто троллиный характер, и у драконида! Да еще у какого — ведь гениальный маг! Ему бы рост и силу тролля, цены бы ему не было! Даже жаль беднягу...
     На выходе из бани Алан остановил Гветелина.
     — Лин, а почему Элистан извинялся перед Арнольдом? Ведь он же не сделал ничего плохого. Просто погладил крылом...
     Лин улыбнулся.
     — Видишь ли, малыш, у каждой мирренской расы есть свои заскоки. А у драконидов их в полтора раза больше, так как у них ровно во столько раз больше конечностей. Я не включаю в число конечностей голову... И дракониды привыкли считать, что коснуться кого бы то ни было крылом это фамильярный, или там семейный жест, допустимый только между своими. Если бы Лис погладил крылом другого драконида, это было бы знаком дружбы. А так... Боюсь, что дракониды всерьез сочувствуют нам, бескрылым созданиям, и не акцентируют внимание на своих крыльях, чтобы не пробуждать в нас комплекс неполноценности!

Глава 11

     Пофигистом нужно быть!

     Обед у начальника Южного Порта был в лучших северных традициях, правда, с южными приправами. Подавались всевозможные соленья, многочисленные пироги и разнообразное мясо в больших количествах. Выпивка была крепкая. Водки, настойки на травах, ягодах и различных плодах. Мирренцам особенно понравилась горьковатая брусничная настойка. Если бы Гветелин не предупредил о ее коварстве... Но Лин предупредил. Он не однократно бывал в этих местах, а возиться с полудюжиной подвыпивших магов не имел ни малейшего желания. Да зачем им пить больше чем для запаха, когда дури у всех и так хватает?!
     За столом Витфольд вел чисто светскую беседу. Предлагал откушать то одно, то другое блюдо, попробовать напиток, рассказывал о способах приготовления напитков. Ланс с энтузиазмом поддерживал разговор, делясь кулинарными рецептами и расспрашивая о способах приготовления фаршированных гусей.
     Алан был уверен, что все это представление затеяно исключительно для него и лизардменов. Недомерочку местные не брали всерьез, да оно и правильно. Живет она далеко, а здешние места не настолько привлекательны, чтобы оправдать расходы даже на обычный пиратский рейд. А уж завоевывать здесь совсем нечего. Разве что буровую установку. Но ведь на ней работать придется, а то все местное благосостояние, какое ни есть, мигом обратится в прах.
     Мэрилин поддерживала мужа, любезно разговаривая с местными чиновниками и их женами. Гветелин отпускал всем тонкие комплименты, Гвелисса старалась соответствовать жениху, тролль, не стесняясь, любезничал со всеми подряд, а драконид, выглядевший как-то особенно томным и расслабленным, пил брусничную настойку с водой и откровенно мечтал о постели.
     Алан смотрел вокруг, невпопад отвечал Антонину и думал о том, что увидел и услышал за последние дни. Это было, конечно, не столь занимательно, как прогулки по Грезе или Наделу, или даже плаванье в неведомых морях, но только сейчас он понял, как мало он все-таки знал об окружающем его мире. Ладно бы он просто не знал дальних стран. Их никто не знал. Да нормальные существа не слишком-то этим и интересовались!
     Алан вдруг осознал, что он полностью воспринял мирренский обычай говорить «существо», вместо «человек». В Лизардгории по-прежнему говорили «человек» или «люди». Интересно, кто завел в Миррене этот безликий обычай? Нужно спросить у Ланса.
     Да, Ланс. А ведь Ланс вполне мог высадить его в Лизардгарде, а потом навещать своих арканосских торговых партнеров. Ланс всегда знал, что делает. Конечно, ошибался и он — кто не ошибается. Но Алану не хотелось думать, что Ланс ошибся именно здесь. Включат они генераторы, или нет, для него, Алана, мир уже никогда не будет таким простым и понятным, как прежде.
     Эта последняя мысль неожиданно согрела его сердце. Мир вокруг представился ему громадной головоломкой, которую невозможно собрать целиком, но зато с большим интересом можно разглядывать ее детали. Теперь он уже не будет скучать у себя во дворце. Нельзя скучать, когда вокруг, куда ни глянь, множество интересных личностей и целая куча дел.
     И Алан принял решение. После обеда мирренцы, по устоявшейся традиции направились в комнату Ланса. Алан даже подосадовал на них — неужели нельзя оставить человека в покое?! И отвел Ланса в сторонку.
     — Ланс, я хотел извиниться и поблагодарить. Тебе было бы гораздо спокойнее не показывать мне все это...
     — Не надо, малыш, — ласково возразил Ланс. — Но знаешь, я рад, что ты понял.
     — Думаю, я действительно понял. И знаешь, ты прав. Мир вокруг нас не может оставаться застывшим и неизменным. Он меняется, и довольно быстро...
     — Знаешь, принц, в Иньчуане есть самое страшное проклятие. Там говорят «чтоб ты жил в эпоху перемен». И вот сейчас ты заговорил о переменах. А я уже довольно долго думаю, может быть, я не прав, так желая включить эти генераторы и объединить Арканос единым магополем? Будут перемены, малыш, и не все они нам придутся по вкусу. Только не говори мне, что так дальше жить нельзя. Можно, и еще как можно! И так ли хорош прогресс, чтобы для него ломать привычный уклад жизни?
     Алан пожал плечами.
     — Но ты же не собираешься его экспортировать из Миррена! И подталкивать его вряд ли будешь. Прогресс не возможен там, где он не нужен.
     Ланс тихо засмеялся и обнял Алана за плечи.
     — Ты похож на меня, когда мне было двадцать лет. Посмотрим, как ты запоешь лет через триста! Ведь ты надумал научиться жить за счет магии. Я угадал?
     Алан кивнул.
     — Ну вот и отлично. Съездим в Нафтгард, потом Витфольд обещал познакомить нас с главным сыроделом. Потом тебе нужно будет возвращаться в Лизардгард, но мы задержимся на пару дней в Сыргарде и я тебя научу этому. В конце концов, ты уже почти четыре года мой ученик, а я так и не удосужился взяться за твое обучение и воспитание.
     — Ну отчего же, — обиделся Алан.
     — А, то одно, то другое, то времени нет, то желания, а то глядь — а за тебя уже взялся один из наших магов! Нет, магии то они тебя не плохо обучили, а вот воспитание хромает на обе ноги.
     — И ты надеешься воспитать меня за два дня? — недоверчиво поинтересовался Алан.
     — Где уж мне, — насмешливо отозвался Ланс. — Просто я сделаю попытку для очистки совести. А двух дней мне как раз хватит, что бы убедиться в ее бесплодности!
     В Южном Порту делать особенно было нечего. Правда, Гветелин умудрился провести целый день с местными чиновниками и Элликом. Флойд еще накануне отправился в Сыргард, чтобы обеспечить встречу. Всем было понятно, что Гветелин просто дорвался, наконец, до работы и отводит душу. Лис смеялся и высказывал сожаления о несчастной участи подчиненных Гветелина. Ведь бедняге целых два года некем было покомандовать, а тут целых три сотрудника!
     Ужинать решили в Нафтгарде. Корабль оставили под присмотром Эллика и портовых служащих, сами же мирренцы отправились к Ифрейму. Точнее, сначала туда отправился Гветелин под ручку с Витфольдом, потом эльф пригласил туда и остальных.
     К удивлению Алана, сотрудником Гветелина в Нафтгарде оказался гном. Нет, Алан знал, что в Миррене нет расового деления по профессиям или департаментам, но как-то с Лином ассоциировались эльфы.
     Ифрейм был довольно пожилым гномом, с седеющими волосами и сединой в бородке. Тор сказал, что Ифрейму уже лет семьсот. Алан только покачал головой. Все-таки к этому было трудно привыкнуть. На вид гному было лет пятьдесят, если мерить по человеческим меркам. Даже не понятно, зачем приплетать сюда многовековые бредни?! А Ланс обещал научить его жить за счет магии... Так что же, и он так будет выглядеть в семьсот?
     Тор посмеивался и рассказывал, что у Ифрейма была довольно бурная  молодость. Он успел и повоевать в волю, и окончить несколько университетов, и поискать полезные и не очень полезные ископаемые, причем и в Миррене и на Арканосе. А вообще-то, по словам Тора выходило, что в Миррене трудно найти кого-нибудь на вид старше Ифрейма. Мирренцы немного суетны, и в их жизни довольно рано, лет в шестьсот-семьсот наступал момент, когда они смотрели на себя в зеркало, и решали, предпочесть лишней сотне лет приятную наружность. При этом он косился на тролля, намекая, что ему то уже пятьсот! Да, годы идут.
     На следующий день они посетили саму буровую. Алан удивился, увидев массивные деревянные конструкции.
     — Но почему не стальные? У вас же полно металлов!
     — Поставь здесь стальные опоры, и придется держать здесь половину департамента Лиса, да еще и добрую половину армии, — хмыкнул эльф. — Растащат до болтика, и фамилии не спросят! Да что ты, Алан! Поставить такое количество металла вблизи от Лизардгории? Которая всю дорогу славилась своими пиратами и вообще шалопаями всех сортов? Спасибо, не надо!
     — Хорошенького же ты мнения о родине собственного короля! И, можно подумать, что в Миррене нет шалопаев! — обиделся Алан.
     — Отчего же, хватает. Но не таких, чтобы выставить клад и бросить его на произвол судьбы. У всех народов Миррена есть одно общее достоинство — мы довольно прижимисты.
     Алан недоверчиво посмотрел на эльфа. Мотом тот, конечно, не был, но комфорт любил и тратил на него бешеное количество денег. Алан проговорил это вслух.
     — Малыш, — наставительным тоном возразил Гветелин, — если ты вспомнишь, большую часть этих денег я жульнически выигрывал в кости. А тратил их исключительно с целью вернуть деньги в оборот, и, тем самым несколько поддержать местную экономику. Право же, не стоит ввергать в разорение целые страны из-за желания малость поразвлечься!
     Алан засмеялся. Деньги в карты, или там в кости, Гветелин выигрывал только на Наделе. За два года путешествия по Арканосу, Алан ни разу не видел эльфа в казино. На Арканосе Гветелин зарабатывал честной торговлей.
     Следующие три дня пролетели для Алана как во сне. Он гулял с мирренцами по Нафтгарду, потом перебрался со всеми в Сыргард, автоматически отмечая теплый климат и устойчивое благополучие жителей, и их малочисленность — следствие сурового прежде климата. Он пробовал знаменитые сыры — они действительно оказались необычными и превосходными. Правда, некоторые были уж слишком необычны. Настолько, что даже Ланс просил дать ему что-нибудь попроще.
     И вот Ланс позвал его в свою комнату в доме главного сыродела на последний урок. Ланс заметил настроение Алана и сочувственно улыбнулся.
     — Не печалься, малыш, это не так сложно. Вот поступишь в университет в Лланелли, тогда узнаешь почем фунт лиха, как  говорят на Наделе!
     Алан улыбнулся в ответ.
     — Знаешь, Ланс, я успел здорово привязаться к тебе за это время. И к твоим советникам тоже.
     — Привязался — это точно, — усмехнулся Ланс. — Не печалься, малыш, ты едешь в Лизардгорию, но это не значит, что мы расстаемся навсегда. Ты можешь связаться с нами в любой момент, а следующей осенью приедешь к нам учиться.
     — Я бы предпочел учиться у тебя...
     — У меня? — Ланс искренне удивился. — Но я не могу тебя ничему научить. Чему мог — уже научил. А чтобы преподавать магические науки, нужны специальные знания и время, наконец. А откуда оно у меня? Обронить пару слов утром и дать пару советов вечером совершенно недостаточно для серьезной учебы. На большее меня не хватает, ты сам знаешь. А если, говоря обо мне, ты имеешь в виду моих советников, как ты их только что назвал, то они располагают временем не больше, чем я.
     Алан кивнул. В самом деле, у министров громадного королевства найдутся дела поважнее, чем учить магии заезжих принцев, пусть даже и дальних родственников короля. Они даже Анну почти не давали уроков.
     — Так вот, малыш, некоторое время назад я задал тебе вопрос, и ты дал мне ответ. Я  обещал рассказать тебе, как поддерживать себя в форме за счет магии. Итак, Алан, поставь вокруг себя обычную защиту. Вот так, отлично, теперь приближай ее ближе, как можно ближе. Тянись к  ней, Алан. Представь, что ты впитываешь эту энергию. Только не переборщи. А то знаешь, я перестарался с этим когда-то, и теперь мне трудно бывать на Арканосе. Все-таки линии обладают меньшей отдачей, чем поле...
     — Поэтому ты решил превратить все линии в поле.
     — Все не так просто, Алан, поверь. Здесь еще нужно разобраться. Мы поживем пока в Куммии, пороемся в библиотеке города Мечты, может, что найдем... Да, не думай, что я спроваживаю тебя в Лизардгорию, потому что не хочу, чтобы ты принимал в этом участие. Совсем нет. Я даже надеюсь на твою помощь. Есть места, где мирренцу трудно бывать. Я не коренной мирренец, и продержусь там вдвое больше, чем любой из них, но этого может оказаться не достаточно.
     — О чем речь, Ланс! Ты же знаешь, что я с удовольствием приму в этом участие!
     — Ну и отлично. Да, Алан, защиту не снимай ни на минуту. Ни днем, ни ночью. Теперь это твоя вторая кожа. Привыкай... Что ж, сегодня прощальный ужин, а завтра утром ты вернешься в Лизардгард, а мы отвезем Аваяну. Тебе нужно пожить немножко на родине, чтоб тебя не забывали. Ей тоже... Данстан уже в Лизардгарде, Гветелин разговаривал с ним, так что ты доберешься домой без проволочек... Да, можешь сказать отцу, что ты лично проследил, чтобы этот подозрительный тип убрался из страны.
     — Это ты о себе? — засмеялся Алан.
     — А о ком же!
     На следующий день Алан с грустью прощался с мирренцами. Чтобы слегка развлечь принца, Гветелин показал ему способ устраивать временную ловушку для продовольствия, сказав, что это может пригодиться для пикников, а Элистан — способ коротнуть пространство и положить на колени даме цветок.
     Алан по-новому посмотрел на драконида. Ему не случалось видеть его в женском обществе, кроме недомерочек, конечно, и он как-то не представлял его дамским угодником.
     Лис понял это и засмеялся.
     — Так можно не только что-нибудь положить, но и взять тоже. Когда-то по молодости я практиковал этот способ для сбора информации. Нет, только не подумай, что я таскал у Лина секретные финансовые документы, или у Тора подробные инструкции, как жить в мире. Это было еще до Последней битвы. И вот что, принц... — драконид замолчал и обвел глазами своих спутников. Попрощаться с Аланом собрались все. — Господа, я должен вас предупредить, что добытые нами сведения нужно держать в строжайшей тайне. Нет, вы, конечно, можете рассказывать о нашем путешествии по Арканосу, я даже скопировал для желающих карту, которую мы составили общими усилиями, но если я услышу от любого из вас хоть одно слово о Дриме или о Наделе, а я непременно его услышу, стоит вам только заикнуться об этом... Можете мне поверить, убью на месте. Я не знаю, как будет воспринята такая информация. Мы три тысячи лет сочиняли и рассказывали сказки о Миррене и Арканосе, и я пока не вижу оснований менять эти традиции.
     Элистан внимательно посмотрел на друзей и вздохнул. Алан удивленно посмотрел на него, потом перевел глаза на Ланса. Тот печально и как-то насмешливо улыбался. Почувствовав взгляд Алана, Ланс проговорил.
     — Что ж, Элистан, тебе виднее. В конце концов, ты отвечаешь за безопасность Миррена. Счастливо, Алан. Не забудь, что следующим летом нам предстоит еще одно маленькое путешествие.
     Ланс помолчал, потом полез в карман брюк и достал оттуда кольцо.
     — Вот, возьми на память, малыш. Когда-то давно это кольцо принадлежало старшим принцам Лизардгории. Вернее, старший сын носил его, пока не становился королем. Потом... Я однажды ушел из дома и не вернулся. А когда вернулся, Колин не захотел взять кольцо. Он сделал другое. То, которое носишь ты. Сравни, малыш, и почувствуй разницу.
     Алан внимательно оглядел кольцо. Герб Лизардгории — книга, лира и меч, или наоборот, кому как нравится. Девиз «мало родиться, нужно быть», опоясывает его, как и на его собственном кольце. Только вместо розы здесь что-то другое. Алан всмотрелся получше.
     — Но ведь здесь изображен кукиш! — воскликнул он.
     — Вот именно, принц, — насмешливо отозвался  Ланс. — И девиз в полном виде звучит «пофигистом мало родиться, пофигистом нужно быть»!
     Алан растеряно переводил взгляд с кольца на кольцо, потом решился.
     — Спасибо, Ланс. Тебе было трудно расстаться с ним после стольких лет.
     — Мне тоже, — проворчал Элистан и хладнокровно взял кольцо из рук Алана. Потом он вытащил свою шпагу и протянул руку за шпагами Ланса и Гветелина. — Это кольцо знает весь Миррен. Для многих оно реликвия, часть странного прошлого нашего короля. Я скопирую его, Ланс. Кольцо не должно уйти из Миррена.
     Элистан поднял с земли два совершенно одинаковых кольца.
     — Возьми, Алан. Честно говоря, никто в мире не возьмется отличить магическую копию от оригинала. Здесь не поможет даже рентгеноструктурный метод.
     — Какой? — переспросил Алан.
     — Не важно. Важно то, что никакой анализ не различит эти кольца. Просто их два теперь.
     Драконид отдал одно кольцо Лансу, тот послушно надел его на палец. Алан надел на палец другое кольцо, постоял несколько секунд и обнял Ланса. Тот ласково похлопал его по плечу и отстранился.
     Потом Гветелин связался с Данстаном, и через минуту Алан оказался  в Лизардгарде рядом с эльфийским князем. Если бы не Данстан, Алан бы решил, что он просто видел странный и прекрасный сон.
     — Пойдемте во дворец, принц, король давно ждет вас.
     И Алан направился ко дворцу.
     Лизардгард за время его отсутствия утратил для него большую часть величия и очарования. Он смотрел на город свежим взглядом и видел то, что не замечал никогда. Например, что многие дома нуждаются в ремонте, да и тротуары давненько никто не чинил, зелень нужно было бы поливать хоть иногда, а то дожди в Лизардгарде не такое уж частое явление. Странно, почему он не видел этого раньше?
     Алан с Данстаном вошли в дворцовый парк. Он содержался в порядке, как и представлял Алан. На встречу им быстро шел король Боригор сопровождаемый группой придворных во главе с придворным магом. Алан остановился.
     — Папа!
     Король вздрогнул и тоже остановился.
     — Аланигор! Где вы были все это время?
     Алан смотрел на отца и вспоминал Ланса. Если бы Ланс встретил его после двухлетнего отсутствия, у него бы нашлось для начала теплое приветствие. В любом случае, это было бы не так официально и совсем не скучно.
     — Ваше величество, я лично проследил, чтобы этот подозрительный тип убрался из страны.
     Алан услышал мысленный смешок Ланса и слова:
     «Если я буду тебе нужен, зови в любое время дня и ночи».
     «Спасибо, Ланс», — ответил Алан и понял, что теперь точно остался один. Он поклонился отцу и пошел в свои покои. Там, в его кабинете была дверь в небольшую комнату, где много лет хранились Лансовы шпага, кулон и браслет. Там же висел портрет Ланселота. Алану казалось, что здесь он не будет чувствовать себя таким одиноким...

Политика короля Ланселота

Глава 1

     О сакральном смысле некоторых ненормативных выражений

     Вернувшись в Лизардгард после почти пяти лет странствий в компании мирренцев, Алан очень скучал. С местным магом ему удалось разобраться даже проще, чем предсказывал Ланс. Просто, в один прекрасный день, когда маг к нему пристал в очередной раз, он угостил его ругательствами из морского лексикона Гветелина, того, который эльф употреблял, только если был уверен, что никого из дам поблизости нет. Но в придачу к ругательствам, Алан еще и присоединился к силовой линии. Чисто автоматически. Мага он после этого больше не видел.
     Когда Алан рассказал об этом Гветелину, тот сначала долго смеялся, потом пересказал Элистану. Тот тоже смеялся некоторое время. Потом начал очень доходчиво объяснять Алану, что именно он думает о его способе общения с разумными существами. Не известно как долго драконид был способен освещать эту тему, но эльф подтолкнул его под локоток, и сказал, что не следует подавать молодежи дурных примеров. Вот он, Гветелин, уже подал, теперь жалеет. Строго говоря, жаргон драконида хоть и отличался от морского жаргона эльфа, но не в лучшую сторону. Вероятно, сказывались его многолетние контакты с преступным миром...
     Элистан замолчал, потом весьма доходчиво и почти литературно разъяснил Алану порочность его поведения и пообещал, что если он, Алан, еще раз ругаясь присоединится к силовой линии, то он, Элистан, за себя не ручается и приложит его гораздо покрепче, чем Ланс. Попутно он сообщил, что когда высказываешь самые невероятные предположения, присоединившись к силовой линии, например, чтобы твой собеседник без мыла влез в собственную задницу, то он непременно так и сделает.
     Вообще друзья навещали его достаточно часто. Алан знал, что прямо из Северного княжества они перебрались на Белат Айлеайн к драконам, оттуда завезли домой Аваяну. Чтобы как-то сгладить ситуацию, Тор вручил ей проект договора, по которому Миррен должен был поставлять Нийя Лоулани металл в обмен на фрукты и курортные зоны для мирренцев. Причем, мирренцы просили только право свободного посещения. Правда, в любое время дня и ночи и без каких-либо ограничений по времени пребывания. Особенный акцент был сделан на Лиа Море с его великолепными библиотеками и обсерваторией.
     Потом мирренцы не удержались от искушения и пару недель прожили на Белат Айлеайн под защитой Требониана и Голубеники. Гветелин усмехался, вспоминая, а Элистан подрагивал крыльями и говорил, что там он, наконец, отоспался и пришел в себя. Действительно, драконид выглядел отдохнувшим и помолодевшим. Правда, Лин намекал, что они погостили пару дней в королевском дворце в Ламирике и Лис, де, возобновил знакомство с княгиней Маллавади. Лис не отрицал. Он только посмеивался и даже показал Алану браслет. Маллавади специально заказала его на случай приезда крылатого красавца.
     Потом мирренцы обосновались в Куммии, в городе Мечты. Там пару недель гостил Элмер с женой и детьми и Фан Дэ с семейством. Там же отпраздновали помолвку Гветелина и Гвелиссы. Теперь мирренцы коротали досуг, разбирая библиотеку.
     Алан проводил время в занятиях магией, историей, алхимией и астрономией. Последнее было особенно занятно, особенно если учесть, что толковых учителей по этому предмету под рукой не было. Говорили, что лучше всех разбираются в этом лизардмены, но всем известно — лизардмены предпочитают уединение и недолюбливают чужаков.
     Алан даже пожаловался на этот прискорбный факт Элистану, когда тот залетел к нему на чашечку чая. Лис легкомысленно дернул крылом, переговорил с Греллахом Доллайдом и каким-то образом устроил для Алана приглашение в Круахан Ай — древнюю столицу Лизардменского княжества, расположенную, почему-то в горах. Там были не только знатоки астрономии, но и настоящая обсерватория. Правда, пробыл там Алан не долго. Одним из условий пребывания его там было соблюдение всех светских приличий лизардменов и твердая гарантия, что он не будет приглашать к себе много друзей, а эти условия Алану легко было бы выполнить пять лет назад, когда он только собирался в свое путешествие. О, тогда бы он принял такое условие с радостью, да только ему его никто не предлагал. Он стремился тогда к мирной и тихой жизни студента, а вместо этого познакомился с совершенно невозможными существами. Так что теперь сбывшаяся мечта оказалась для него просто насмешкой.
     — Знаешь, Лин, — признался принц, когда Гветелин очередной раз выбрался навестить его и заодно посмотреть Круахан Ай, — на Наделе говорят, «когда бог хочет наказать, он исполняет желания». Теперь я понимаю, что они имеют в виду.
     — Они имеют в виду, малыш, что желания выполняются с большим опозданием. А то, что мы хотим на завтрак, совсем не обязательно подавать на обед! — рассмеялся эльф.
     — Кстати о желаниях, Алан. Знаешь, Ланс тоже исполнил свою мечту.
     — Какую?
     — Он при тебе никогда не говорил, что стремится проводить дни за тихими, размеренными научными изысканиями, а вечерами сидеть на крыльце и любоваться заходящим солнцем?
     — Говорил, — улыбнулся Алан.
     — Ну так этим Ланс и занимается уже четыре месяца кряду! Никогда бы не подумал, что он способен на такие подвиги.
     — Он что, как всегда изучает изящную словесность?
     — Если бы! Как раз нет. Он по уши зарылся в технической литературе. Более того, он досконально изучил принципы работы и устройство генераторов магополей. По началу, я занимался этим вместе с ним, но наш король решил в очередной раз удивить меня. Ты представляешь, он разобрался во всем лучше и быстрее! Это при его потребительском отношении к технике!
     — Думаю, как раз оно ему и помогло, — возразил Алан. — Ланс никогда не любил затягивать неприятные процедуры.
     — Может быть, — согласился эльф и вдруг рассмеялся. — Ты представляешь, принц, в один прекрасный день он объявил нам, что совершенно разобрался с этими устройствами и готов даже дать нам некоторые пояснения. Мы с энтузиазмом согласились. Но это естественно. Так вот, Ланс прочел нам двухчасовую лекцию, кстати, очень доходчиво... — Эльф мечтательно помолчал, хмыкнул и продолжил. — Ты же помнишь лекторскую манеру Арни? Ланс иногда ее перенимает... Ну так вот, лекцию об устройстве генераторов магополей нам читал Король.
     — Не понял.
     — Не знаю, как это еще можно объяснить, но представь Ланса, выпрямившегося с поистине королевским величием — ему бы такие позы на приемах принимать, да куда уж! И объясняющего нам технические термины, от которых он всю жизнь шарахался, как черт от ладана, по выражению его святого старца! И не думай, что я преувеличиваю. Арни в какой-то момент понадобилось попросить пояснения, так он обратился к нему «мой король»!
     — А Ланс? — с любопытством спросил Алан.
     — Ответил ему, как ни в чем не бывало. Под конец я тоже обратился к нему по титулу с тем же результатом. Правда, когда он закончил лекцию, он спросил, мы что, дескать, считаем, что работа с генераторами теперь будет очередной королевской обязанностью? Или мы считаем, что без этого ему совсем заняться нечем?
     — А вы?
     — Ну ты же нас знаешь, — хмыкнул Лин. — В общем, мы здорово повеселились на этот счет. Можешь мне поверить. Впрочем, насколько я понял, все это объясняется законной гордостью Ланса. Ему уже триста пятьдесят лет не удавался подобный подвиг. Поэтому он и мечтал об этом... Да, Алан, насколько я знаю, здесь неподалеку находится магическая роща. Ты бы узнал поточнее ее координаты, и мы бы выбрались туда все вместе. Конечно, туда можно перенестись прямо из города Мечты, но Тасмису уверяет, что лучше сначала разобраться с заклятиями. Тем более что Элистан уверен, что заклятия ставил  драконид, а всем известно, что дракониды — самые злокозненные существа в мире. Даже противней эльфов!
     — Драконид?
     — Да. Помнишь, Станисласа, первого князя драконидов Миррена? Лис говорит, что Станислас ставил заклятия и на Арканосе и на Наделе.
     — Но Ланс снимал заклятия именем Эрлана...
     — У Станисласа было большое чувство юмора, малыш. На Наделе он ставил заклятия именем Мечты и Мариолоцци, на Арканосе — именем Миррена, Эрлана и образом Барда. А его присутствие, скажем, накладывало дополнительную гарантию. Строго говоря, принц, такое заклятие снять почти невозможно. Ведь для этого требовалось не только присутствие Ланса, но и присутствие потомка Станисласа. А разве здравомыслящее существо будет путешествовать в такой компании?
     — Хорошо, что вы не здравомыслящие!
     — К сожалению, Алан, мы не заслужили такой комплимент. Единственный, кто его достоин — Ланс. И то в силу природного авантюризма. Одно слово — законченный пофигист! То бишь обыкновенный лизардгорец.
     Алан узнал точное месторасположение рощи на следующий же день и сообщил об этом Гветелину. Эльф поблагодарил и сказал, что переговорит с остальными и выйдет на связь.
     Алан ждал вызова и думал. Да, Ланс со своими ребятами безусловно прикарманит эту рощу, и он, лизардгорский принц, собирается помогать наглым захватчикам! Конечно, он не сможет помешать, но попробовать-то можно... В конце концов, мирренцы смертны, а со смертью Ланса и членов регентского совета в Миррене хватит других проблем, помимо каких-то арканосских магических рощ. Но с другой стороны остается Греза. Если мирренцы снова с увлечением погрузятся во внутренние дела, читай междоусобные войны, то металла на поверхности никто не увидит. Его и в Миррене будет мало. А Ланс... В конце концов, Ланс ему ничего плохого не  сделал. Да и этим арканосским эльфам из Леогеции и Лодонезии тоже, если уж на то пошло. Наоборот, он сделал все, чтобы предотвратить войну с Маг Брегом...
     Этой ночью по расписанию он должен был заниматься в обсерватории. Его учитель лизардмен был очень строг в вопросах дисциплины, и согласился заниматься с ним только при условии неукоснительного повиновения.
     Напряженные занятия пошли принцу на пользу. По крайней мере, он выбросил из головы навязчивый мирренский вопрос. Алан пришел к себе под утро и сразу заснул.

Глава 2

     Как стать королем

     «О магия, даже в Лизардском княжестве выспаться не дадут! Бресал Белах же освободил меня от занятий на целый день!...»
     От этой мысли Алан проснулся. Конечно же, его разбудили не лизардмены, а мирренцы. Принц сел на постели, сказал: «да, конечно», так и не поняв, кому это он говорит, и протянул руку. Через мгновение его обнял за плечи Ланс.
     — Рад видеть тебя, малыш! Но ты в постели... Приболел?
     Ланс потянулся к браслету и принца Алана на несколько мгновений окутал белый свет.
     — Ты просто не выспался, — понимающе улыбнулся Ланс. — Девочки?
     — В Лизардском княжестве? Ты еще больший пофигист, чем я думал. Они ведь даже не теплокровные! — улыбнулся принц, ощущая себя вполне проснувшимся и даже выспавшимся.
     — Да, действительно. Но сказал бы, чтобы я связался с тобой позже и спал в свое удовольствие.
     — Честно говоря, я не достаточно проснулся в тот момент, и это просто не пришло мне в голову.
     Ланс расположился в кресле. Алан с интересом разглядывал его. Они не виделись уже около четырех месяцев. Ланс выглядел отдохнувшим до одури.
     — Я вижу, что ты не на шутку увлекся учебой, Алан, — улыбаясь, проговорил Ланс.
     — Говорят, что ты тоже.
     — Да, я тоже. Представляешь, впервые за триста пятьдесят лет я три с половиной месяца занимался только научными изысканиями!
     — Гветелин говорил, что ты мечтал об этом все эти годы.
     — Мечтал, — согласился Ланс. — Я вообще мечтал хотя бы неделю пожить так, чтобы меня не дергали во всякое время дня. Хорошо хоть ночью поспать дают! А сейчас, когда дорвался до такой жизни, я понял, что она слишком спокойная для меня. Я уже отвык так жить. Да, собственно, у меня и привыкнуть-то никогда не было возможности!
     — Ну да, ты же триста пятьдесят лет работаешь королем, — саркастически хмыкнул Алан. — Разве верноподданные дадут заскучать?
     — Думаю, поначалу они именно это и планировали, принц, — ласково усмехнулся Ланс.
     — Так почему же не сделали?
     — Видишь ли, я им уже давно сказал, что на самом деле им нужен не король, а символ и предложил подарить куклу.
     Алан покачал головой.
     — Тасмису прав. Совершенно непонятно, как ты дожил до своих лет!
     Ланс пожал плечами.
     — Я просто не слишком мешал своим подданным. Собственно, ты же знаешь, единственный твердый принцип моей политики — это не мешать разумным существам жить так, как они желают.
     — Поэтому ты взошел на престол и самоустранился.
     — Ты угадал с точностью до наоборот, малыш! — засмеялся Ланселот. — Я же был первым королем Миррена. До меня не было ни единого государства, ни того престола, на который можно было бы взойти и почить на лаврах.
     Алан резко заинтересовался и сел на постели.
     — Ты никогда не рассказывал об этом, — просительно проговорил он.
     — Но ведь ты и не спрашивал меня об этом! Да, Алан, у тебя не найдется стакана воды? Или последний разговор с Гветелином поразил тебя до такой степени, что ты по охридскому обычаю не желаешь меня угощать, чтобы потом, свершив справедливое возмездие, не укорять себя в нарушении законов гостеприимства?
     Алан засмеялся и принес из соседней комнаты бокалы, кувшин с соком, еще один с водой, бутылку вина и вазу с фруктами.
     — Прости, я не совсем проснулся. А все-таки, Ланс, как так вышло, что ты стал королем Миррена?
     Ланс пожал плечами, поморщился, налил себе вина, отхлебнул глоток и только тогда ответил:
     — Старая история, Алан. О моем легендарным сражении с четырьмя армиями ты знаешь.
     — Да, однажды Лис это очень красочно описал.
     — Собственно, королем я тогда не стал. Это случилось на следующий день. Я сидел в своем маленьком домике, нет домик и правда был маленьким, и, честно говоря, и думать забыл о вчерашнем сражении, когда ко мне вошла странная компания. Представь — эльф, тролль, гном и драконид.
     Алан засмеялся.
     — Конечно, когда ты сталкивался с такими ребятами ежедневно в течение трех лет, то считаешь это зрелище не только привычным, но и обычным. Я же такую компанию видел впервые. Это были отцы наших с тобой друзей, четыре князя четырех мирренских княжеств. Они держали оружие наготове, помимо оружия, эльф и драконид что-то собирались сделать магически, потому как вокруг них заметно искрило. Так вот, малыш, эта милая компания пришла в тот день покончить с наглым юнцом, нанесшим им такое оскорбление. Собственно говоря, оскорбление и правда было немалым. Они два месяца разрабатывали правила этого конкретного сражения, неделю репетировали и сейчас с полным основанием рассчитывали провести битву в тишине и спокойствии, даже выбрали для нее уединенное место, чтобы никто не мешал. Знаешь, как говорят, плохому танцору крылья мешают, или что там еще? На этот раз помешал я. К тому времени, Алан, я знал, что на Арканос мне дорога закрыта. Я уже не мог жить без мощного магического поля Миррена. Некоторое время мы с Бони гуляли по Миррену, потом я поселился в маленьком домике и занялся изучением магии. И вот, когда я целый месяц корпел над курсом алхимии и уже начал понимать что к чему, у моего дома затеяли сражение!
     В общем, тогда мне было все равно — жить или умирать, поэтому я совершенно спокойно отнесся к визиту четырех князей. Они же после короткого разговора решили, что я и есть, пусть и неожиданный, но весомый результат всех их войн, и назвали меня королем. Мне выделили старших сыновей — лоботрясов, для помощи в делах, которых не было, и некоторую сумму денег на пропитание. Нет, я не жалуюсь, сумма была приличная. Неприличным был я. Поэтому, когда князья построили для меня дворец и собрались там на первое совещание, я... ну как бы сказать, повел себя не так, как от меня ожидали. Представь, за столом четыре князя, их сыновья и я. Князья по очереди высказывают свое мнение о каких-то спорных территориях, потом спрашивают у меня решения, словно я должен немедленно поддержать кого-либо из них. А для того, чтобы подкрепить свои шаткие рассуждения, все угрожающе сжимают в руках оружие...
     Конечно же я взбеленился. Я встал и сказал, что доводы князей все — от первого до последнего шаткие и голословные, что если они хотят услышать разумный ответ, то пусть не поленятся задать разумный вопрос и вообще, чтоб в месячный срок представили мне все это в письменном виде с расчетами и обоснованиями. Тогда и поговорим.
     Ланс засмеялся и отхлебнул вина.
     — Ох, Алан, что тогда было! Мои, так называемые, советники приобрели цвет снега на Южном полюсе Арканоса, решив, что их отцы обвинят их в непочтении и подстрекательстве этой говорящей куклы под названием «король», на откровенное и ничем не прикрытое хамство. Князья же просто лишились дара речи. А я спокойно вышел из кабинета.
     Алан с восхищением посмотрел на учителя.
     — А дальше?
     — Дальше? Дальше — в течение месяца мне и правда представили на рассмотрение четыре проекта, я подробно изучил их вместе со своими советниками и склонился к пятому мнению. Ребята подумали, что я сошел с ума и решили, что хотя бы кончину первого и последнего короля Миррена нужно обставить достойно. В общем, они позаботились о почетном карауле, безопасности встречи, парадном обеде и так далее. Тор расписал регламент встречи по минутам и заставил меня его хотя бы прочитать. Я прочитал, и подумал, что если уж помирать, то с музыкой, и явился на прием как ни в чем небывало. В общем, я сообщил, что при общем уровне технического развития Миррена иметь такие средства связи между княжествами и между каждым отдельным княжеством и столицей просто непристойно. Сразу становится понятно, откуда берутся спорные земли. Князья обалдели от такой постановки вопроса и разъехались по домам, позабыв затеять очередную войну. А мы с Гветелином и Элистаном занялись обеспечением связи.
     Так и пошло, Алан. Дальше — больше. Когда наша эпопея со связью завершилась успехом, в руках у Гветелина оказались финансы для претворения в жизнь безумных проектов короля, у Элистана — средства для обеспечения безопасности при реализации этих проектов, у Торвальда — аппарат, для подготовки совещаний по типу вышеописанного и решения всех  проблем, по возможности, без участия короля, а у Арнольда — половина вооруженных сил Миррена. Вторая половина по сю пору остается под юрисдикцией князей. Хотя сейчас это уже чисто номинально. Практически, они тоже подчиняются Арнольду.
     А через пятьдесят лет я понял, малыш, что всего пережитого мной на этом поприще хватит любому разумному существу по гроб жизни, и подал в отставку. Тем более что королю Миррена жениться на эльфийке было совершенно неполитично. А эти милые существа, я имею в виду князей вместе со всеми своими подданными, вдруг уверились, что без меня все пойдет наперекосяк, что король Миррену просто необходим, но раз уж я так настаиваю на выборе регентского совета, то нужно ублажить убогого, и выбрать регентский совет, точнее, переименовать королевский совет в регентский. А раз уж мне так не хочется называться королем Миррена, то пусть я зовусь Королем Магии, это вполне нейтрально, и буду регентом королевства при ушедшем в отставку короле.
     — И ты согласился?
     — А что мне оставалось?
     Ланс отпил вина и заинтересованно посмотрел на принца.
     — Я вижу, ты начал задавать вопросы. Можно надеяться, что ты узнал, где находится эта магическая роща?
     Алан кивнул.
     Ланс внимательно посмотрел на принца, отпил еще немного вина и произнес:
     — Хочу заранее предупредить, малыш. Вероятней всего, я последую совету Тасмису и приберу рощи к рукам. Например, возьму в аренду на пару тысяч лет. За плату, конечно. Ну там договоримся, вернее ваши советники договорятся с Тором и Лином. Если ты не желаешь в этом участвовать, или хочешь попробовать остановить меня, то решай сейчас.
     Алан внимательно посмотрел на учителя и улыбнулся.
     — Что я действительно хочу, Король Магии, так это набить тебе морду, потом выпить с тобой вина, помириться и сказать, что ты можешь делать с рощами, что захочешь.
     Ланс весело рассмеялся.
     — А нельзя начать со второго пункта твоей программы?
     — Мы уже начали...
     Через час Алан и Ланс встали из-за стола. Завтрак прошел чрезвычайно весело. Алан рассказывал о своих научных изысканиях, Ланс о своих, и в очень юмористических тонах. Больше всего Алану понравилось мысль о снятии заклятья с рощи путем обычной доставки туда заинтересованных лиц.
     — Представляю, — весело проговорил он, — Лис берет в одну свою слабую ручку тебя, в другую — Лина, тащит вас к роще и говорит, что вместо каких-то там нудных имен и образов, он притащил все это в натуральном виде!
     — А что, неплохо, — признал Ланс. — У Лиса это получится необычайно эффектно! Проверим?
     Алан засмеялся, потом посерьезнел.
     — Лучше воздержимся. Лис специализируется по более тонкой работе, а для этой нужна твоя любимая кувалда!
     — И это ты говоришь своему учителю! Ладно, Алан, пойдем к роще и позовем оттуда наших друзей. Предложи Лису свою идею, вдруг ему понравится!
     — Давай лучше позовем их сейчас!
     — Прекрасно, малыш, звать друзей сразу после завтрака! Никогда еще не наблюдал такого стремления сэкономить.
     — Ну мы же обещали лизардменам не шуметь...
     — Вот и пойдем вдвоем. От нас достанет шума и без поддержки малого регентского совета Миррена!
     Роща была часах в трех ходьбы от города. К ней, точнее, мимо нее, проходила живописная дорога, затененная старыми деревьями. Собственно, дорога вела в Лиатрудиум-на-Лер — крупный город, известный, как научный и промышленный центр, особенно известный своим стекольным производством (что бы там не говорили недомерки, лучших стеклодувов, чем лизардмены, на Арканосе не было. Они даже отливали линзы для больших телескопов.) и далее в Динн Риг — так называемую «крепость королей» на каком-то древнем лизардменском языке.
     Что имелось в виду под крепостью королей, было не совсем понятно. Королей у лизардменов не было никогда за всю писанную историю народа, и за всю неписанную, о которой сохранились устные предания, педантично увековеченные на бумаге, которую изобрели сразу вслед за алфавитом. Лизардмены любили историю, предания, сказки, и почти не делали между ними различия. Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки, не так ли? И сказки на пустом месте не возникают. Единственная сложность с этими самыми сказками, это необходимость удержаться от переложения их на более современный язык, чтобы не повредить колориту эпохи. Ведь этот колорит отражает, как правило, гораздо больше реальных фактов, чем все исторические хроники вместе взятые.
     Сейчас, и всегда, Динн Риг был хорошо укрепленным морским портом и все. Может быть, поэтому и Крепость Королей? Если королями считать знаменитых мореходов? Как знать... Лизардмены весьма поэтический народ.
     Ланс и Алан прошли по оживленной дороге, заполненной лизардменами в повозках, запряженных лошадьми. В силу физического строения, наездники из лизардменов были никакие. Хорошо держаться в седле им мешал длинный широкий хвост. Зато он помогал удерживать равновесие на качающейся палубе и плавать.
     Одна — две повозки даже  остановились, с предложением подвести путников, но Алан с благодарностью отказался. Ему хотелось поговорить с учителем, а вести беседу в присутствии лизардменов, не выносящих шум, право же, немыслимо.
     Алан предпочел пристать к Лансу с вопросами.
     — Ланс, слушай, но эти твои слова про наряженную куклу... Что ж, ты все-таки не настоящий король?
     — А какой?
     — Ну, номинальный, что ли...
     Ланс поднял брови и театрально вздохнул:
     — Ох, не ценил я своего счастья! Мне попался единственный в мире ученик, не пристающий с расспросами к учителю, и я жаловался! И вместо того, чтобы тихо радоваться такому совершенству, я приложил прорву сил, чтобы его перевоспитать. Что ж, теперь приходится пожинать плоды собственной глупости!
     Алан засмеялся.
     — Ну все же, Ланс.
     — Подожди, малыш. Здесь очень много народу, а мы обещали не нарушать общественное спокойствие. Вот остановимся на привал где-нибудь в уединенном месте, и поговорим.
     Алан недоверчиво посмотрел на Ланса.
     — Ну да! Сначала ты будешь торопиться попасть к роще до какого-нибудь неопределенного часа, потом скажешь, что в магическом узле нужно воздержаться от обсуждения некоторых тем, потом сбежишь в Куммию сказав, что вызовешь меня в Миррен, когда туда попадешь, а в Миррене ты будешь вечно занят, так что если я выжму из тебя пару слов, меня можно будет ставить вровень с самим Ланселотом, повелителем драконов!
     Ланс удивленно посмотрел на ученика, рассмеялся и покачал головой.
     — Не так все страшно, малыш. Я слегка разленился в городе Мечты, так что после двухчасовой прогулки начну искать тенистый уголок и даже попрошу Мэрилин прислать нам какой-нибудь бутерброд.
     Действительно, пройдя около двух третей пути, путники расположились на берегу ручья. Солнце играло прозрачными струйками, пели птички, шелестели цветущие травы под легоньким ветерком.
     — Вот чего мне иногда не хватает в Миррене, — мечтательно проговорил Ланселот.
     — Чего?
     — Солнечной дорожки на прозрачном ручейке, или на море...
     — Ты обещал рассказать, Ланс.
     — Что ж, задавай вопросы, Алан. Я только попрошу у Мэрилин что-нибудь поесть.
     Через пару минут Ланс уже распаковывал корзинку с провизией.
     — Я спрашивал... — Алан вдруг замялся. Его прежний вопрос вдруг показался ему верхом бестактности. — Я спрашивал, настоящий ли ты король, в смысле имеешь ли ты право казнить и миловать.
     — Не имею. И никто не имеет. А смертной казни в Миррене нет. Это был первый закон, который я издал, вступив в должность, — усмехнулся Ланс.
     — Подожди, как это никто не имеет? А преступники? Что, в Миррене их просто нет?
     — Ну отчего же? Миррен цивилизованная страна. Да что я тебе говорю? Если уж есть служба безопасности, то должна быть и преступность, ты так не думаешь, а принц?
     — Я говорил не о том, — обиделся Алан. — Знаешь, было бы честнее, если бы ты просто сказал, что не хочешь ничего говорить!
     — Ну, не обижайся, Алан. Я просто хотел тебе показать, как нужно правильно задавать вопросы. А что касается  преступников, то для того, чтобы определять степень их вины существуют законы и суды.
     Алан жевал пирожок, выжидательно разглядывая Ланса. Тот рассмеялся.
     — А что касается того, настоящий ли я король, то этот вопрос просто не имеет ответа. Я говорил тебе о системе власти в Миррене, но ты, кажется, хочешь узнать, каково все это в действии...
     Ланс доел пирожок, отпил сока и заговорил:
     — Лет через двадцать после коронации, князья, наконец, решили для какой цели можно использоваться короля, что бы от него была какая — никакая польза. Они воспользовались моим увлечением глобальными проектами и предложили их мне. Тролль предлагал развитие газет, я рассказывал тебе о них, да ты их и видел у меня дома, эльф увлекся телевидением, тогда еще необъемным, гном заинтересовался системой грузовых бестранспортных перевозок, а драконид — развитием высшего магического образования. Да тут еще и мои друзья занялись каждый своей идейкой. Перечислять их идеи нет никакой надобности. Если захочешь, расспроси как-нибудь их самих. Они способны говорить на эту тему часами, да и реализованных проектов у них немало.
     Ланс снова принялся за еду. Через несколько минут он внял умоляющим взглядам Алана и продолжил:
     — Я всегда был нетерпелив, Алан. Думаю, что это чисто человеческое качество, вызванное тем, что срок жизни у нас невелик, а мы, как и все нормальные существа, хотим увидеть результаты задуманного нами своими глазами. Тогда я еще не знал, что приобрел не только магические навыки, но и магический срок жизни. В общем, я затеял все проекты сразу. Я уже говорил, князья выделили известную сумму денег на реализацию того, первого проекта. Так этот проект сожрал все и попросил добавки. Ведь надо было не только организовать эту связь между княжествами — ну, там, дороги, разговорники — для разговора на расстоянии с незнакомыми существами, и всякое другое. Нужно было и поддерживать это в работоспособном состоянии. Профилактика, ремонт, техобслуживание. Опять таки совершенствование. А тут еще четыре крупных проекта и разработки моих друзей. К слову сказать, они дополнительных денег из меня не тянули. Довольствовались жалованием. Лет через десять — по человеческим меркам целая вечность! — проекты начали принимать какие-то полузаконченные очертания. Но не более чем очертания. Я экономил на всем, а этот великий финансист Гветелин объединился с Лисом, Тором и Арни и заставлял меня хотя бы пару раз в год шить костюмы!
     Ланс помолчал, потом хмыкнул.
     — Я никогда не спрашивал его об этом, но думаю, что он нарочно подсунул мне счет от портного накануне встречи с князьями. А Тор еще подлил масла в огонь, сообщив, что князья чинят препятствия сотрудникам, которые проводят изыскания в княжествах на предмет осуществления вышеназванных проектов. В общем, когда на большом королевском совете Герберт (князь троллей) начал возмущаться по поводу нарушения общественного спокойствия в княжествах этими изыскателями и, заодно, сетовать на низкую результативность работы, я вызверился:
     «Не думаете ли вы, князья, что моего цивильного листа хватит на осуществление всех ваших безумных затей? И что я смогу осуществить все эти проекты, не привлекая к этому ваших подданных? И что все устроится само собой, стоит только провозгласить кого-нибудь королем?»
     Князьям стало стыдно. Или они сделали вид, что им стыдно. Князья оглядели меня и друг друга, сравнили и признали, что король одет весьма и весьма скромно. Кстати, Алан, именно я ввел в Миррене моду на практичную одежду!
     — Нашел чем хвастаться!
     — Ну да, нормальные короли хвастаются противоположными вещами. Так что напрасно ты спрашивал настоящий я король или нет. Меня гораздо легче принять за бродягу!
     — Интересно, почему этого никто не сделал?
     — Сам удивляюсь.
     — Но чем кончилась эта история?
     — О, — мечтательно проговорил Ланселот, — это был звездный час Гветелина. Он встал со своего места и сказал, что, учитывая необходимость проведения общегосударственных программ, нужны солидные деньги, а не какие-то жалкие подачки и предложил князьям отчислять мне треть налогов. А чтобы не возникало путаницы с денежными средствами и обменом валюты  — ввести общегосударственные деньги. Попросишь Лина, он покажет тебе.
     — А ты?
     — У меня их по-прежнему нет, малыш.
     — Так что князья?
     — Князья, Алан, выглядели примерно так же, как тогда, когда я верхом на драконе отражал удары четырех армий. Локрин даже явственно захотел применить к сыну то, что деликатно называется телесным наказанием.
     — Локрин?
     — Князь эльфов и отец Лина. Остальные князья были разъярены не меньше. Тор попробовал сгладить ситуацию, и у него бы это получилось, не будь он так молод. Собственно он был совсем мальчишкой в те годы. Ведь он всего лет на двадцать старше меня! Значит, ему было семьдесят. Для мирренца — детство. А мне было пятьдесят. Для человека — зрелость. В общем, я вмешался и сказал, что я с высоты своего опыта и зрелости, ведь если перевести мой возраст на мирренские мерки, то мне добрых пятьсот! — так вот, с этой выигрышной позиции мне очевидно, что Гветелин прав. Князья обалдели от такой постановки вопроса и несколько обеспокоились. Ательстан — князь драконидов — даже спросил, не собираюсь ли я закончить жизнь в восемьдесят? Я скромно признался, что да, собираюсь. А коварный гном, на этот раз я опять имею в виду нашего Тора, сказал, что если они, князья, будут мотать мне нервы такими темпами, я и до восьмидесяти не доживу.
     Ланс засмеялся воспоминаниям и отхлебнул сока.
     — Князья ощутимо переполошились. Я вполне устраивал их, уж не знаю почему. Эльф и драконид слегка заискрили, как я понял, обследуя меня по-быстрому, потом Ательстан сообщил, что если меня беречь, то у меня есть шансы на мирренский век. Князья немедленно принялись обсуждать эту животрепещущую проблему, а когда я попытался вернуться к денежным  вопросам, Берти — князь троллей, Герберт — сказал, что совет принимает предложение Гветелина и что мне не стоит отвлекать это высокое собрание от обсуждения важных дел какими-то мелочами. Я  махнул рукой и сказал, что я, на этом собрании, кажется, лишний, и если они освободятся до обеда, то пусть присоединяются ко мне и разделят со мной скромную трапезу.
     Ланс засмеялся.
     — С тех пор в Миррене стало модно заботиться о короле. Король не любит войну — конфликты стали душить в зародыше. Король стремится к высокому уровню жизни для своих подданных — что ж, оказывается король все же знает, что такое комфорт, только почему-то не признается, — так князья под руководством нашего Лина занялись обеспечением всех рабочими местами. Нет, никого ни к чему не принуждают, ни физически, ни экономически, каждый может делать исключительно то, что хочет. Заодно бедняга эльф, по поручению князей, решил обеспечить комфортом меня. Нет, я не возражаю против комфорта, более того, я люблю комфорт, но у меня на него просто никогда не хватало денег. Строго говоря, нормальную жизнь для себя я наладил только после женитьбы.
     — А дальше, Ланс?
     — Дальше? Алан, право же, довольно сложно рассказать обо всей моей жизни. Мне триста восемьдесят лет. К слову сказать, основателю нашей династии, живи он в Миррене, сейчас было бы около шестисот. А много ли мы о нем знаем? Нет, и не из-за небрежности летописцев, а потому что мы живем сейчас. О прошлом нельзя забывать, но думать нужно о настоящем. Иначе просто не будет будущего.
     — Лучший способ прихлопнуть любопытство — прочитать небольшую лекцию, — улыбнулся Алан. — Но я временно отстану.
     — Лучше постоянно. Поприставай немного к нашим друзьям. Может быть, от удивления, что ты так много спрашиваешь, они тебе что-нибудь расскажут.
     — Ты ошибаешься, Ланс. К ним я довольно часто приставал с расспросами и раньше.
     — А почему меня обходил? Вроде бы я считаюсь твоим учителем.
     — Я просто никогда не мог тебя понять, — признался Алан.
     — А сейчас понял?
     — Нет, но я с этим смирился.
     Ланс засмеялся:
     — Пойдем дальше, малыш. А то мы не попадем в эту рощу даже к неопределенному часу!

Глава 3

     Желания, иногда, сбываются

     У самой границы рощи лизардгорские принцы позвали подкрепление в виде малого регентского совета Миррена. Кроме членов совета, прибыли еще Мэрилин, Гвелисса, Антонин, Греллах Доллайд и Энмеркар. Моряки уже прочно вошли в компанию магов и интересовались всеми их делами.
     После посещения рощи, Гветелин обещал устроить Гвелиссе и Антонину прогулку по Лизардгории. Остальные решили, что тоже хотят малость развеяться. Алан, прослышав об этих планах, немедленно захотел присоединиться. При этом он неуверенно посмотрел на Ланса, но тот только улыбнулся.
     Элистан попросил друзей подождать, потому как ему хочется посмотреть на заклятие Станисласа до того, как его снимут, точнее, разломают и сорвут. Друзья согласились и расположились на полянке наблюдать за драконидом.
     Элистан неторопливо подошел к роще и остановился. Роща слегка замерцала, в этом мерцании можно было даже различить какую-то систему.
     Элистан постоял некоторое время у рощи, потом резко взмахнул крыльями и подлетел к друзьям.
     — Ну как?
     — Вот именно, как? — отозвался эльф. — Тебе удалось расколоть это заклятие?
     — Расколоть? — устало удивился драконид. — Я не раскалывал его, я просто посмотрел на него. А это совсем другое дело. Снимать подобные вещи лучше всего получается у Ланса. Только дайте мне отдохнуть немного. Жаль, что я не догадался записать это.
     — Я записал, — возразил Гветелин.
     — Куда?
     — Ну помнишь эти надельские мыслящие машины? Ты даже достал для меня одну такую. Я слегка поэкспериментировал с ними и слепил на скорую руку одну на магической энергии. Теперь бы только еще расшифровать...
     — Что ж, все самое лучшее у нас с Надела, — заметил Арнольд.
     Элистан прилег на травку крылышками вверх. Арни подошел к нему.
     — Помассировать крылышки?
     — Ты опять усыпишь меня, — возразил драконид.
     — Ничего, тебе полезно.
     Громадный тролль принялся растирать золотистым маслом крылышки друга.
     — А масло откуда? — лениво поинтересовался Лис.
     — Из кармана, — невозмутимо отозвался Арни, не прекращая своего занятия.
     Лис расслабился.
     Друзья некоторое время с интересом глядели на необычное зрелище. В самом деле, громадные лапищи тролля выглядели весьма забавно, растирая такие, по сравнению с ними, хрупкие плечи драконида. Ланс сорвал травинку, повертел в пальцах и задумчиво сказал:
     — Боюсь, нам придется снять заклятия со всех этих магических рощ до включения генераторов.
     — Я тоже так подумал, только не нашел времени сказать, — сонно подтвердил Элистан. — Арни, я, кажется, или засну, или замурлыкаю.
     — Это уж как тебе захочется.
     Алан с надеждой уставился на Ланса.
     — Так что, теперь мы поедем снова в Цветущие Сады?
     Ланс насмешливо поднял бровь на это «мы».
     — Сады, малыш, это еще не самое страшное место. Боюсь, нам снова придется посетить Нийя Лоулани и Южное Содружество. Впрочем, я не уверен про Нийя Лоулани. Может быть, этот остров принадлежит Белат Айлеайн. Нужно спросить у Бони.
     — Ты бы предпочел Белат Айлеайн?
     — Право же не знаю, Алан. Одно другого стоит. Оба народа весьма склонны к склокам и ксенофобии!
     — Я бы попросил! — проскрипел Греллах Доллайд.
     — Хочешь сказать, что я не прав?
     — Я хочу сказать, что все такие!
     — Это верно, — улыбнулся Ланс. — А вообще-то меня больше волнует это Южное Содружество.
     — Ну да, — насмешливо скрипнул лизардмен. — Вы же на дух не переносите демократию!
     — Точнее демократов, — поправил Ланс.
     — А что, здесь есть разница?
     — И не малая, Гирли.
     Гветелин вздохнул, лег на спину и обратил внимание на облака. Капитан зацепил любимую тему Ланса, на которую он, Ланс, мог говорить долго и упорно, иногда повторяясь, но чаще отыскивая все новые и новые эпитеты. На этот раз Ланс приятно удивил Гветелина. Он сказал всего лишь:
     — Видите ли, демократия — это способ управления государством, а демократы — это существа, находящие этот способ выгодным для себя.
     — Браво, Ланс, коротко и ясно! — одобрил тролль.
     Ланс лукаво улыбнулся.
     — Понимаешь, Арни, когда наш Лин так внимательно уставился на проплывающее облако в форме сырой креветки, я понял, что он мысленно повторяет полдюжины моих предыдущих высказываний на эту тему. Всегда приятно разочаровать ближнего!
     — Кстати о креветках, — вставил Тор. — Думаю, что лучше бы эта рощица была в Нийя Лоулани.
     — Соскучился? — хмыкнул Арни, тщательно втирая масло в кончик драконидского крылышка.
     — А при чем здесь креветка? — не понял Гветелин.
     — Но это же элементарно, Лин, — сообщил Антонин. — Аваяна всегда любила морепродукты. Она даже осьминогов ест!
     Лин хмыкнул, а Ланс слегка поморщился.
     — Что ж, путешествие продолжается? — с энтузиазмом спросил Алан.
     — Да, малыш, только на этот раз я буду сокращать его всеми мыслимыми и немыслимыми способами! Для начала я попрошу Бони разузнать про магический узел в том районе, а мы пока можем с большей пользой погулять по Килфенору.
     — И познакомиться с другими внучками нашего Гветелина, — сонно промурлыкал драконид. Арни как раз занялся его вторым крылом.
     Гвелисса улыбнулась и посмотрела на жениха, который старательно изображал смущение.
     — Потом мы пойдем к Бони, — продолжил Ланс.
     — И искупаемся в теплых водах Белат Айлеайна, — вставила Мэрилин.
     — Оттуда до ближайшей рощи, оттуда — в Сады, заодно прикупим местных наливочек...
     — Зачем тебе? — удивился Лин.
     — Все равно придется устраивать прием в честь возвращения.
     — Ну да, — хмыкнул эльф. — А так дешевле обойдется!
     — Вот именно. Кажется, я тогда сбежал от очередной финансовой проблемы...
     — Ничего, — успокоительно заметил эльф. — Я  выбью из князей денег на твою коронацию.
     — На что?!
     — Не понимаю, чему ты удивляешься, — отозвался гном. — Весь Арканос считает тебя королем Миррена...
     — Ну, положим, не весь!
     — Ну почти весь. Или ты предпочитаешь рассказать всем эту милую историю трехсотлетней давности?
     — Ребята, в самом деле, этакое мероприятие и один раз в жизни совершенно необязательно, а уж идти на это по второй ходке, да еще и добровольно? Да где вы видели таких идиотов, которые добровольно подписываются на пожизненные каторжные работы?!
     — Рудгер, например, — немедленно нашелся Тор.
     — А кто такой Рудгер? — заинтересовался Алан.
     — Старая история, — недовольно проговорил Гветелин.
     Тор улыбнулся и заговорил:
     — Знаешь, малыш, в период становления мирренского королевства, тролли схватили маньяка-убийцу — здоровенного тролля по имени Рудгер. Кстати, поразительный красавец. Платиновый блондин, большие голубые глаза, фигура — только любоваться и сила как у Арни и Берти вместе взятых! По возрасту, он был совсем ребенок, но отличался патологической жестокостью. Судя по всему, когда-то тролли натаскивали его для охоты на других разумных существ. Знаешь, ОТОН?
     — ОТОН?
     — Ну да. Отряд троллей особого назначения. Впрочем, тогда у всех такие были. Так вот, тролли слегка перестарались, и Рудгер с равным удовольствием предавался радостям охоты на всех двуногих. Поэтому его прозвали Слепым.
     Как я уже сказал, Алан, королевство было тогда в периоде становления, тролли решили проявить добрую волю и выдали преступника Лансу. Слепой все равно был осужден на смертную казнь по законам княжества.
     Для Ланса это был первый год правления...
     В общем, он пожалел мальчишку и вылечил его при помощи белого браслета. Тогда браслет еще был при нем. Смертную казнь в Миррене Ланс отменил сразу, как только узнал об этом законе. Поэтому мальчишка двадцать пять лет провел на рудниках. Попутно он закончил пару университетов и к концу срока с увлечением взялся за механизацию горнодобывающей промышленности. Над чем трудился еще лет двадцать после своего освобождения. Потом он еще лет десять внедрял свои новые методы горных разработок на соседних рудниках, а однажды по каким-то делам наведался в столицу. Тут-то его и нашел Гветелин.
     Начал Лин в лучших традициях. Он рассказал Рудгеру, какого он высокого мнения о его работе и предложил ему разработку еще одного интересного проекта. По словам Лина, этим проектом особенно интересовался Ланс. Впрочем, здесь он не врал. Ланс всегда всеми силами отдается каждой новой идее.
     Рудгер пришел в восторг от мысли, что своей работой он сможет доставить хотя бы минутное удовольствие королю, и с радостью ухватился за предложение министра финансов. Лин усек момент, помялся, помолчал и сообщил, что у него есть для Рудгера еще одна работенка. Правда, очень непопулярная. В общем, за нее не берется никто в Миррене.
     Слепой проявил бешеный энтузиазм. У мальчика всегда была несколько неустойчивая психика. Поэтому он и помешался от жестокостей войны... Так вот, Рудгер до сих пор не мог поверить в то, что его все-таки помиловали, был страшно благодарен Лансу и мечтал показать себя с лучшей стороны. Худшую сторону уже все видели.
     В общем, Рудгер согласился не раздумывая. Пусть будет непопулярная работа, еще лучше — опасная работа. Только пусть какая-нибудь добрая душа скажет Лансу, что он сделал все, чтобы оправдать его доверие.
     Гветелин хмыкнул и объяснил несчастному Слепому, что эта работа заключается в присмотре за гардеробом Ланса. Нет, стирать и гладить ничего не нужно, нужно просто следить, чтобы Ланс время от времени удосуживался заказывать себе новую одежду и выкраивать для этого деньги. Деньги в руках у Ланса не держатся, объяснял Лин, Ланс немедленно направляет их на финансирование какого-нибудь безумного проекта в пользу Миррена, ну, например, типа того, каким Рудгер занимался в последние годы, или того, каким Лин предложил ему заняться сейчас...
     Рудгер взялся за дело с воодушевлением. Все эти годы он мечтал хоть одним глазом вновь увидеть короля, а тут такая возможность! Руди скоро стало ясно, что Гветелин нисколько не преувеличил трудности возложенного на него поручения. Ланс приветливо поздоровался с ним, расспросил как дела, порадовался успехам, и сообщил, что все, что смог выделить на тряпки, он уже потратил на туалеты для жены.
     «Слепой он и есть слепой!» — с горечью подумал Слепой, но потом вспомнил, куда именно шли деньги Ланса, и принял неординарное решение. Он под каким-то предлогом уговорил Ланса посетить пару примерок, и полностью обновил королевский гардероб за свой счет.
     Первым об этом узнал Элистан. Однажды за обедом он заставил себя раскрыть рот и со смехом сообщил об этом Лансу, Лину, Арни и мне, мы довольно-таки часто совместно занимаемся этим полезным делом. Если Лис хотел пристыдить Ланса, то ему это удалось. Ланс попросил Гветелина возместить Слепому все затраты и выдать некоторую сумму наградных. Лин с радостью согласился и сказал, что будет поступать так и впредь. С тех пор Рудгеру осталось только выискивать свободные минутки в напряженном расписании Ланса и хотя бы пару раз в год таскать его к портному, точнее наоборот, портного к нему. Впрочем, никаких излишеств в королевском гардеробе по-прежнему нет. Руди и сам оказался большим докой по части вкладывания денег в безумные проекты.
     Алан слушал, открыв рот.
     — Ланс, о твоем гардеробе заботится маньяк-убийца?!
     — В прошлом, Алан. Ему тогда не было еще и восьмидесяти, и он был слегка не в себе после своей «учебы».
     — А почему ты говоришь пожизненная каторга, Тор?
     — Видишь ли, он заботится о Лансе по сей день...
     — Ну ладно, господа, вы не находите, что нам пора наведаться в рощу? — спросил Гветелин, рассматривая облако в форме осьминога. Что-то сегодня везет с морской тематикой! — Или мы собираемся ночевать здесь?
     — Да, пора, — согласился Ланс. — Просыпайся, Лис!
     Арни уже успел закончить растирание плеч и крыльев, и Лис мирно дремал в лучах заходящего солнца.
     — Ланс, вернемся в Миррен, дай мне три выходных подряд. Страшно хочется отоспаться!
     Ланс согласно пожал плечами и приготовился встать.
     — Подожди, — попросил Алан. — Ланс, я только сейчас понял, что ты никогда не рассказывал, что ты делал до того, как стал королем. Ты говорил, что обиделся на отца и ушел из Лизардгории, но тебе же было тогда не тридцать?
     Гветелин с интересом посмотрел на Аланигора.
     — Нет?
     — Нет, — согласился Ланселот.
     — Но ты же должен же был жить где-то на что-то все эти годы. Ты как-то упоминал, что жил в Миррене. А кто тебя содержал? Требониан?
     — Требониан? — удивился Ланселот. — С какой стати? Я хоть и ушел из Лизардгории, но сохранил понятия лизардгорского принца. Требониан принес мне вассальную клятву, значит, мне о нем и заботиться.
     — Но у тебя же нет собственности в Миррене!
     Ланс рассмеялся.
     — Сегодня у нас вечер воспоминаний, как я погляжу.
     — Об этом ты не рассказывал и нам тоже, — заметил Торвальд.
     — Вы никогда меня об этом не спрашивали. Ладно, тайны большой в этом нет, да и срок давности давно вышел!
     — Срок давности? — Элистан приоткрыл сонные глаза и с интересом посмотрел на Ланселота.
     — У меня действительно нет собственности в Миррене. И тогда не было. Посему я начал промышлять контрабандой. У нас с Бони это неплохо получалось.
     — Ого! — засмеялся драконид.
     — Правда, я не собирался посвящать этому всю свою жизнь. Я был молод, и считал, что самое время получить образование и постепенно устроить свою жизнь. Так вот, я построил небольшой домик на окраине эльфийского княжества. Нет, Лин, не тот, что вы видели. И домик побольше для дракона. Через пару лет я собрал достаточно денег и поступил в Лланеллийский университет на геологоразведочный факультет. А так как на прокорм меня и дракона по-прежнему требовались средства, то еще примерно с год продолжал заниматься контрабандой, потом меня узнали пару человек наверху. Что бы там ни было, мне не хотелось запятнать фамильную честь. И я поступил помощником к повару одного из лучших Лланеллийских ресторанов. Раньше я поставлял ему пряности. Правда, я не стал рассказывать Кевину все свои резоны, сказал только, что контрабанда мешает мне сосредоточиться на занятиях в университете.
     — Вот значит, как ты познакомился с Кевином, — отметил эльф, и вдруг встрепенулся. — Как, ты работал помощником повара? Так ты и правда умеешь готовить?!
     — Это было триста шестьдесят лет назад, Лин. Так вот, а дальше случилась еще одна анекдотическая история, какими так богата моя жизнь. Я выбрал геологоразведочный факультет, чтобы иметь возможность скитаться по малонаселенным землям, где мой большой друг — дракон не доставит существенного неудобства жителям. А когда я учился на последнем курсе, я вдруг наткнулся на месторождение вольфрама в собственном дворе! Собственно говоря, мы с Требонианом, когда поселились в этом глухом уголке в горах, сложили из вольфрамита свои печи. Собственно, это была весьма блестящая защита университетского диплома.
     — Постой, это Ланосское месторождение? — переспросил Гветелин.
     — Да. Я назвал его своим именем, за неимением рядом подходящего населенного пункта. В общем, мне пришлось оставить свой домик и поискать себе другое место жительства. А университетское начальство предложило мне поступить в бесплатную аспирантуру. Я согласился. Построил себе домик на другой окраине княжества, переселился, разложил вещи по полочкам. И только я окончательно закончил с обустройством, как рядом с моим домом затеяли войну! Ну а дальше вы действительно все знаете.
     Ланс улыбнулся, встал и пошел к роще. Друзья на некотором расстоянии последовали за ним. Заклятия — дело тонкое, тут лучше не мешать. Тем более что никто пока не понял, как именно Ланс собирается снимать это заклятье. Прошлый раз он спел под гитару. Сейчас он взял в руки шпагу. Деревья рубить собрался, что ли? Так топором удобнее.
     Ланс подошел к роще почти вплотную и остановился. Шпага была в его правой руке, левой он сжал орден Глаз Дракона, который носил не снимая. Ланс постоял несколько минут молча, потом заговорил. «Наверное, таким тоном он читал лекцию про генераторы», — подумал Алан.
     — Прошлое осталось в прошлом. Эрмин, Вальдес, Десмонд, Эрлан и Станислас сделали все, чтобы надежно похоронить его. Мы пришли сюда ради будущего. Во имя мира и Миррена, о чем мечтали предки, открой свои секреты Ланселоту. Допусти к себе меня и моих друзей!
     Ближайшие к нему деревья прошелестели листьями без участия ветра, Ланс повернулся к друзьям.
     — Нас приглашают.
     Они вошли в рощу. Заклятье магов продлило жизнь деревьям. Алану казалось, что некоторые из них помнят еще самих основателей Миррена. Вальдеса, Десмонда, Эрмина, Эрлана и Станисласа. Хотя в роще никто не был почти три тысячи лет, она имела очень ухоженный вид. Не было непроходимых зарослей, молодые деревца мирно соседствовали со старшими товарищами. Повсюду росли цветы, пели птицы. Ланс одобрительно погладил одно из старых деревьев.
     — Здесь просто чудесно, — одобрительно заметил он.
     — Наверно, это из-за хорошего соседства, — задумчиво сказал Элистан, коснувшись рукой старого дерева. — Ты заметил, хорошо выглядит эта роща и роща в Куммии. Лизардмены и драконы.
     — Ты имеешь в виду, что они коренные жители? — переспросил Ланс.
     — Может быть, — неуверенно сказал драконид. — Вообще-то я имел в виду, что они не так потребительски относятся к живой природе, как люди или эльфы.
     — Ты не упомянул еще четыре расы Арканоса, — подсказал Арнольд.
     — И хотел бы, да не могу. В Миррене нет магических рощ, а как относятся к подобным местам недомерки, не могу сказать за недостатком улик.
     — Думаю, они при первой возможности переводят их на газетную бумагу, — проворчал Ланс.
     — Никак не можешь простить им их газеты? — засмеялся Гветелин.
     — Подумай сам, Лин, переводить добро ради сиюминутной информации, которая должна просуществовать не больше суток. Наши газеты и многочисленнее и экономичнее.
     — Но они же совсем не маги, — примирительно возразил Тор.
     — Это только потому, что они не верят в магию, — объяснил драконид. — Нет, правда, не верят. Даже Аваяна.
     — Они могли бы использовать эти глупые мыслящие машины, как на Наделе, — возразил Ланс.
     — А для этого нужно развитие, предполагающее и некоторое использование металлов, — заметил Гветелин.
     — Да, ты прав.
     Некоторое время маги молча шли по гравиевой дорожке, которая каким-то чудом не заросла травой за эти годы.
     — Господа, вы не находите, что пора подумать о ночлеге, — предложила Мэрилин.
     — Хорошо, — согласился Ланс. — Думаю, нам оставили в наследство какой-нибудь дом.
     Роща тоже согласилась с эльфийкой. Справа неожиданно возникло ответвление от дороги, по которой они шли, мирренцы послушно свернули и скоро оказались перед большим трехэтажным домом. Мирренцы вошли в дверь.
     Говорят, дома похожи на своих хозяев. Если это действительно так, то у этого дома хозяина никогда не было. Видно было, что тут жили, точнее, бывали наездами представители четырех мирренских рас. Просторный холл первого этажа вел в четыре башни и на второй этаж. Мирренцы начали обход с башен. Хотя нет, какие башни! Скорее просторные дома с выходом в холл. Четыре народа — четыре дома с соответствующей мебелью. А впечатление — как от гостиницы или курорта.
     Мирренцы прошли по башням — по две квартирки на этаже — спальня, маленький кабинет, ванная комната и микроскопическая прихожая. Потом поднялись на второй этаж центральной части. Судя по всему, здесь была столовая. Третий этаж центральной части выглядел как зал для совещаний. Вероятно, он таким и был.
     — Да, — тихо произнес Ланс, словно соглашаясь с кем-то. — Каждому дому нужен хозяин.
     Магам показалось, что дом обрадовался этим словам. По крайней мере, он озарился мягким золотистым светом. Они спустились на второй этаж и остановились в удивлении. Слова Ланса пробудили неведомую магию этого узла, и столовая выглядела почти также, как и в доме Ланса в Кингстоне. Мягкий ковер на полу — его же не было, когда они поднимались наверх! светлые занавески на больших окнах. Даже мебель приняла более удобные очертания.
     — Хорошо бы поужинать, — улыбаясь, попросил Ланс неизвестно кого.
     — Свяжись с Тасмису и попроси у него корзинку с провизией на одного, — предложил Гветелин. — Тогда нам хватит на ужин и на завтрак.
     — Думаю, не стоит беспокоить Тасмису по пустякам, — возразил Элистан. Он внимательно смотрел на стол.
     — Хочешь наколдовать ужин? — усмехнулся эльф.
     — Здесь и без меня справятся наилучшим образом.
     Элистан сел на мягкий табурет. Ланс усадил жену в кресло и сел сам. Над столом сгустился золотистый свет, потом рассеялся и стол оказался заставлен всякой снедью в мирренских традициях. Эльф немедленно потянулся за палочкой шашлыка.
     — О, прекрасно, — попробовав, одобрил он.
     Все дружно принялись за еду. Ланс потянулся к бокалу.
     — Ого, да это прямо как из моих погребов!
     — Серьезно? — переспросил Алан и потянулся за бокалом. Он много слышал о знаменитом золотистом вине Ланса и давно мечтал попробовать. Что ж, если у Ланса и правда подавали такое вино, не удивительно, что мирренские народы предпочитали разрешать споры за столом у собственного короля.
     После ужина решили отправляться спать. Четыре народа — четыре башни. А что делать, если этих народов шесть?
     Ланс ни мало не задумался над этим вопросом, а попросту отправился в эльфийскую башню вместе с женой. Анн с Аланом последовали за ним. Элистан  предложил остальным бездомным расположиться на территории драконидов, и моряки — лизардмен и эльф отправились туда. В столовой остались четыре мага и Гвелисса.
     — Ну что, будем устанавливать дежурства? — спросил Арни.
     — Ни в коем случае, — возразил драконид. — Дом защитит нас сам, или нам ничто не поможет. Магический узел, Арни. Вспомни город Мечты.
     Тролль кивнул соглашаясь.
     — Тогда иди спать, Лис и постарайся выспаться. Считай, что это твой первый выходной!
     — Ну да, конечно! — хмыкнул драконид. — Все равно больше мне иметь не по чину!
     — Вернемся в Миррен — возьми отпуск, — посоветовал эльф.
     — Отпуск? По возвращении? — засмеялся гном. — Шутить изволишь, Лин! По возвращении нас всех ждет бурная деятельность по установлению дипломатических отношений с арканосскими странами и подготовке к подключению генераторов. Ближайшее свободное время я лично ожидаю лет через пять — десять. Если бы речь шла о мирренцах, я бы сказал двадцать — тридцать, но арканоссцы нетерпеливы.
     Элистан улыбнулся и встал.
     — Тогда я воспользуюсь твоим советом, Арни, и пойду отсыпаться.
     На следующий день драконид пришел в столовую к завтраку, когда остальные собрались для обеда. У Элистана был совершенно разнеженный вид и сонные глаза.
     — Ну как твой выходной? — улыбнулся Ланс.
     — О, прекрасно! Почти как во времена перемирий в прежние дни!
     — Что, соскучился? — смеясь, спросил Ланс.
     — По перемириям — безусловно! Строго говоря, наш поход вполне можно приравнять к военным действиям, а мы никогда не вели долговременных военных кампаний. Самая длинная в истории заняла месяц.
     — А почему так?
     — Ланс, ты можешь себе представить, что случится со страной, если две с половиной тысячи лет ни на день не прекратится война?
     — Думаю, ничего.
     — Ничего?
     — А что может случиться с пустыней?
     — Вот именно. Ты правильно понял. А мы все большие любители комфорта.
     — Война — войной, а обед — по расписанию! — подтвердил Арни. — Только лучше, когда ее нет, этой войны.
     — А обед все равно по расписанию, — улыбнулся Лис и занял свое место за столом.
     После обеда мирренцы отправились осматривать рощу. Все помнили, что свернули с дороги, направляясь к дому, и хотели узнать, куда же вела она сама. Было высказано множество предположений, даже то, что дорога просто вела через рощу дальше, в Динн Риг. Это было вполне правдоподобно, ведь дорога, которой пользовались лизардмены через Лиатрудиум-на-Лер, давала большой крюк в обход этой самой рощи.
     В конце дня мирренцы все еще были в роще. Возвращаться к дому было поздно, так, пожалуй, ляжешь спать на рассвете, но Ланс почему-то был уверен, что все должно устроиться само собой. В самом деле, как только начало темнеть, на дорожке снова возникло ответвление. Мирренцы свернули и оказались у дома — двойника того, который они оставили днем.
     Они вошли. Нет, никакой это не двойник, это тот же самый дом! Из столовой уже доносились ароматы горячего ужина, двери в спальные корпуса были гостеприимно приоткрыты. Любопытный Лис прошел в башню. Комнаты, которые они занимали накануне, приспособились к своим новым временным хозяевам, так что башня, которую еще накануне они называли драконидской, теперь с тем же успехом можно было назвать и лизардменской, а троллиные покои приспособились под чету эльфов.
     На следующий день они вышли из дома примерно в то же время, что и накануне. Арни предложил идти дальше, но Ланс только покачал головой.
     — Зачем? Лис просил три выходных, я обещал. Сегодня только второй выходной, Арни.
     — Что ты имеешь в виду?
     — Мы были за пределами рощи, но у самой границы, — объяснил Ланс. Арни понял. В магических местах слова порой приобретали неожиданное значение. Он посмотрел на Элистана. Тот мечтательно улыбался. Кажется, драконид хотел, чтобы Ланс почаще говорил приятные вещи в таких вот местах.
     На четвертый день выходные кончились, и они могли оставить рощу. Преисполненный благодарности Лис доставил с Белат Айлеайна копию скульптуры Барда и поставил в холле гостеприимного дома.
     — Оригинал можно будет поставить в холле твоего дома в Кингстоне, — деловито сказал он Лансу.
     — Как хочешь, — пожал плечами Ланс, потом, помолчав, обратился к дому. — Ты хорошо принимал нас, чудесный дом в чудесной роще. Спасибо. Сейчас мы оставляем тебя, но не навсегда. Мы будем возвращаться, еще сюда будут приходить наши друзья. Может быть, некоторые из них даже будут жить в этих краях. Как знать? Но я бы просил тебя хранить себя. Для Миррена, мира, будущего и настоящего, — Ланс помолчал и неохотно добавил, — и для Ланселота... А сейчас, нам нужно в Динн Риг.
     Дом согласно озарился золотистым светом и исчез. Мирренцы увидели перед собой крепостную стену Динн Рига.
     — Спасибо, — снова прошептал Ланс.
     Золотистый свет последний раз приветливо сгустился перед ними и погас.
     Арни с тревогой посмотрел на Ланса.
     — Мне показалось, что ты не хотел давать этому заклятию свое имя.
     — Нет, не показалось, — медленно ответил Ланс. — Знаешь, это получается несколько претенциозно. Все вышло случайно, тогда, в Куммии. Я снял заклятие именем Эрлана и дал новому свое. Тасмису сказал, что заклятию нужно дать имя сильного мага. Ничего другого мне просто не пришло в голову. А сейчас я вынужден повторять основные ключи заклятия — мир, Миррен и мое имя.
     — Но почему это так тебя беспокоит?
     — Не беспокоит, нет. Просто это слишком уж напоминает телевизионную рекламу Надела, чтобы могло нравиться. Понимаешь, когда я первый раз услышал по их ящику, что какое-то там средство помогает решительно от всех болезней, я подумал, что это просто сообщение местных ученых, совершивших очередное научное открытие. А когда это же сообщение стало повторяться через каждые полчаса, это стало больше всего напоминать какую-то навязчивую идею. В моем же случае это попахивает манией величия!
     Арнольд махнул рукой, а Гветелин с насмешливым сочувствием посмотрел на Ланса.
     — Не думай, Ланс, в психушке будет тепло и уютно. И мы будем тебя часто навещать!
     — Спасибо, Лин, ты настоящий друг!
     — А то!
     — Скажи лучше, зачем мы идем в Динн Риг? Мы же собирались в Килфенор.
     — Но это же порт. Мы прекрасно доплывем отсюда до Килфенора. Заодно погуляем по лизардменскому городу. Нравы в порту должны быть посвободнее.
     — Боюсь, что вы ошибаетесь, Лин, — проскрипел Гирли. — В наших портах правила еще строже и соблюдаются еще более неукоснительно, чтобы не давать поблажки всяким наглым пришельцам! Так что, если хотите свободно погулять по Динн Ригу, замаскируйтесь под лизардменов, вот мой совет!
     — Под лизардменов? — переспросил Ланс.
     — Не понимаю, что вас не устраивает. Маскировался же я под человека на Наделе! А здесь наша историческая родина.
     — Великолепно! Значит, теперь мы будем ходить друг к другу в гости исключительно замаскированными, — саркастически воскликнул драконид. — Послушай, Гирли, а под кого ты собрался маскироваться в Миррене?
     Лизардмен посмотрел на Элистана и хмыкнул.
     — Лизардмены — не маги, Элистан. Это вы ко всему привыкли. А мы не любим, чтобы у нас гуляли какие-то подозрительные личности!.. Нет, серьезно, Лис. Никто не скажет вам ничего плохого, но вы не сможете спокойно осмотреть достопримечательности. Вам покажут туристический район и попросят не выходить за его границы, чтобы не нарушать покой граждан.
     Драконид с сомнением посмотрел на лизардмена, потом переглянулся с друзьями. Гветелин пожал плечами, Арнольд хмыкнул, Тор усмехнулся, Ланс кивнул.
     — Хорошо, — согласился Элистан. Он внимательно посмотрел на Греллаха Доллайда и превратился в невысокого, изящного лизардмена.
     — Ох, суетность, суетность! — проскрипел Греллах Доллайд.
     — А что, что-нибудь не так? — переспросил Лис, пытаясь оглядеть себя со спины.
     — Да так, ничего. Только ты выбрал себе очень привлекательное обличье. Хочешь пользоваться успехом?
     — Честно говоря, я об этом пока не думал.
     Элистан оглядел друзей. Все стояли в обличье лизардменов, но ухитрились сохранить при этом свои естественные черты, или, точнее, схожесть.
     — По-моему, мы все ничего.
     Элистан пожал крыльями, в результате чего лизардменская одежда на его спине прошла волнами.
     — Особенно когда вы не передергиваете крыльями и молчите.
     — Да, голос подделать трудно, — согласился Лис, — но я попытаюсь вообразить, что сильно простужен.
     — Думаю, вам всем лучше считаться моей командой. Я  буду говорить за всех. Захотите что-нибудь сказать, говорите мысленно.
     Алан с любопытством посмотрел на него.
     — За последнее время я достиг определенных успехов, — гордо сказал ему капитан. Право же, таких довольных интонаций в его голосе Алан не слышал даже после трудного перехода в штормовую погоду.
     Греллах Доллайд решительно направился к воротам. Мирренцы последовали за ним.
     — Мда, легко сказать молчите! — проворчал Арнольд. — Если бы он не сказал, я бы еще смог удержаться, а так просто распирает от желания поговорить.
     — Он бы не предупреждал, если бы ты воздерживался от разговоров на срок, превышающий перерыв на сон, который ты, к счастью, регулярно устраиваешь, — возразил эльф.
     -  Ну ты и завернул! — завистливо отметил тролль. — Но я в данном случае говорил о психологическом аспекте этой проблемы. Помнишь, любимую Надельскую присказку — не думать о зеленой обезьяне?
     — Да, конечно.
     — А вот теперь и в самом деле помолчите, господа. Мы уже почти подошли к воротам. В конце концов, для чего существует мысленная речь?
     — Да, но в таком случае тебя будет слышать только кто-то один, а хочется, чтобы эту редкую возможность имели все. Кроме того, Гирли, при мысленной речи нельзя насладиться звуками своего голоса, — сообщил Гветелин.
     — Ты сегодня особенно красноречив, — проворчал Арнольд, и компания замолчала.

Глава 4

     Как понравиться благовоспитанной девушке

     Динн Риг — крепость королей — вполне оправдывала свое название. Это был один из немногих городов Арканоса полностью обнесенный крепостными стенами, несмотря на свои довольно внушительные размеры. Дорога привела мирренцев к воротам, которые охраняли четверо лизардменов в военной форме. Увидев соотечественников, они жестом пригласили их войти в город.
     Мирренцы вошли в город и в удивлении остановились. Греллах Доллайд, уже успевший пройти вперед, оглянулся на них и вернулся. У магов был такой потрясенный вид, что он побоялся, что они забудут про маскировку. Стражники тоже обратили внимание на удивление путников.
     — Впервые в городе, господа? — спросил стражник в офицерском мундире.
     — Да, — вежливо ответил Греллах Доллайд. — То есть, я бывал здесь, а мои спутники нет.
     — Наш город не может не поражать воображение, — гордо проговорил офицер.
     Мирренцы вежливо раскланялись с ним, и пошли по улице, потрясенно осматриваясь.
     Город действительно поражал воображение. Классическая лизардменская архитектура сочеталась в нем с самой фантастической резьбой по камню. Дома были построены словно из каменного кружева. По углам крыш красовались каменные букеты. Такими же букетами, только поменьше, были украшены окна и двери. Вдоль улицы живописными группами были высажены аккуратно подстриженные деревья и кусты. Напротив городских ворот они увидели три ажурных фонтана, украшенных живописными композициями из цветов, деревьев, фонарей и статуй.
     — Здесь должно быть интересно погулять ночью, — восхищенно проговорил Элистан.
     — И после этого, меня еще называют самым болтливым, а его — самым молчаливым из всех! — проворчал тролль.
     — Трудно смолчать, видя такую красоту, — возразил драконид.
     Греллах Доллайд оглянулся на Ланса в поисках поддержки. Ланс откровенно развлекался и не собирался вмешиваться.
     — Разговорчики, господа! — проскрипел лизардмен. Лис и Арни виновато оглянулись на него и замолчали.
     «Оказывается, они все-таки слышали когда-то о дисциплине» — с удовлетворением признал капитан.
     «И о субординации тоже», — передал ему драконид.
     «Вам никогда не говорили, Элистан, что подслушивать нехорошо? Тем более мысли?»
     «Видите ли, Гирли, вы передали мне эти слова. Просто вы еще не всегда можете контролировать передачу слов. Так часто бывает в начале занятий. А так как я первый затеял разговорчики в строю, то на мне и сконцентрировались ваши эмоции».
     «Прошу прощения за невольную грубость, Элистан».
     «Не стоит извиняться. Тем более что я не собираюсь просить прощения за свое восхищение местной архитектурой».
     Мирренцы шли по городу, любуясь архитектурными изысками.
     — Мне кажется, что этот город воплощает мечту лизардменов, — не выдержал Ланс.
     — Думается, вы правы, Ланс, — согласился Греллах Доллайд. — Хотите отведать нашу национальную кухню?
     — О, конечно!
     — Только сдерживайте эмоции в ресторане, прошу вас.
     — А что, все так ужасно? — тихонько спросил Ланс.
     — Думаю, что да. На ваш вкус.
     — Прекрасно, Гирли, идем! Я постараюсь не выбегать из-за стола!
     — Пусть лучше Гветелин постарается сдерживать эмоции. В последнее время он стал что-то очень чувствительным к кулинарным экспериментам.
     Ланс усмехнулся и обернулся к друзьям.
     — Господа, Греллах Доллайд пригласил нас в ресторан, но особенно настаивает на нашей сдержанности и пристойных манерах за столом.
     Мирренцы выразили свое согласие и готовность следовать общепринятым лизардменским нормам. Ланс посмотрел на невозмутимую физиономию капитана, и решил, что тот задумывает собственный кулинарный сюрприз. В конце концов, разыскивать наиболее отвратительные блюда местной кухни стало своеобразным хобби путешественников. Гирли же готовить не умел и потому еще не успел отличиться.
     Лизардмен отвел друзей в центр города. Центральная часть Динн Рига окончательно покорила сердца мирренцев. Вся она была громадным парком, с расположенными в живописном беспорядке гротами, статуями, фонтанами и трехэтажными зданиями. К одному из них, у фонтана, и подвел их капитан. Они вошли в здание и снова оказались в саду, окруженном каменными кружевами. Капитан усадил друзей за большой стол и отошел к стойке поговорить с официантом, сказав, что хочет сделать им сюрприз. Мирренцы обеспокоено переглянулись, но любопытство пересилило, и они остались ждать лизардмена.
     Лизардмен вернулся, официант скрылся на кухне и вскоре уже накрывал на стол.
     — Пожалуйста, господа. Капитан попросил меня называть блюда, которые я буду подавать.
     Греллах Доллайд кивнул, мирренцы с интересом разглядывали блюда на подносе.
     — Суп из шампиньонов со сливками, — объявил официант, — волованчики миниатюрные из теста слоеного с кнелью под соусом из томатного пюре.
     — Прелестно, — хрипло сказал эльф. — А что будет еще?
     — Еще спаржа под бешемелем густым, масло, салат со свежими огурцами, заправка с растительным маслом, лимонами и яйцами, капуста жареная ломтями, котлетки из земляной груши, картофельная запеканка с рыжиками, суфле меринговое из сушеных фиников с апельсиновым мармеладом, мороженое из дыни, макароны миндальные, мандарины окарамеленные и питье из кожиц сушеных яблок.
     — Несите, — кивнул эльф, и, когда официант отошел, продолжил нормальным голосом. — Что это, Гирли?
     — Вегетарианский ресторан.
     Гветелин посмотрел на лизардмена, потом перевел взгляд на Ланса.
     — Знаешь, на этом можно сделать маленький бизнес. Что если снабжать подобными рецептами надельских святых?
     — Не выйдет, — улыбнулся Ланс. — Там нет ни фиников, ни мандаринов, ни дынь, ни миндальных орехов.
     Лизардмены готовили, несомненно, вкусно, хотя мирренцы и уверяли, что большая половина поданных им блюд годится исключительно для кроликов. Элистан попросил отвести их на ужин в другое место. Туда, где подают что-нибудь для хищников, мотивируя это тем, что ни драконидов, ни драконов, никогда не причисляли к травоядным.
     — А причем здесь драконы? — не понял гном.
     — Судя по количеству конечностей, мы с ними близкие родственники.
     — Но вы даже с разных планет!
     — Ну и что? К тому же, ты уверен, что они и правда местные уроженцы?
     — После нашей поездки я вообще ни в чем не уверен. Я даже не удивлюсь, если окажется, что и на Грезе, и на Арканосе изначально развилось только по одной разумной расе.
     — Какая же на Арканосе? Лизардмены?
     — Нет, Лис, недомерки. После посещения этого ресторана я более не склонен причислять лизардменов к разумным существам!
     — Не ворчите, господа, ужинать пойдем в ресторан для хищников!
     Эльф подозрительно посмотрел на лизардмена.
     — А там, случайно, не подается мясо в сыром виде?
     — Угадали, — улыбнулся лизардмен. — Но мы возьмем его только на закуску. На второе я попрошу бифштекс с кровью.
     — Извращенец! — проворчал Гветелин.
     Мирренцы с удовольствием гуляли по чудесному городу. Особенно им понравился Каменный Сад. Там среди деревьев на лужайках в различных композициях были разложены самые обыкновенные камни. Мирренцы тоже любили подобные сады, особенно тролли. Поэтому путешественники решили немного посидеть на вычурной скамейке с прорезями для лизардменских хвостов и немного отдохнуть. Драконид предпочел присесть на камень у небольшого каменного садика.
     Мирренцы тихо переговаривались, чтобы не привлекать постороннего внимания. Греллах Доллайд поглядывал на Лиса. Все-таки дракониды — необыкновенные существа! Вот этот даже в замаскированном виде ухитрился принять на редкость изящную позу. Потом капитана увлек общий разговор, и он не обратил внимание, как к Элистану подошла молодая лизардменка. Только когда все встали с лавочки, собираясь уходить, он увидел, что драконид поглощен самым серьезным разговором с дамой.
     — Ох, только этого не хватало, — пробормотал капитан. — Говорил же я ему, нельзя выглядеть настолько привлекательно, тем более в чужом обличье!
     Мирренцы еще побродили по городу и решили перед ужином устроиться в гостинице. Хорошая гостиница нашлась тут же, в центре города, среди фонтанов и деревьев. Мирренцы сняли дорогие апартаменты — лизардмен советовал не экономить на подобных мелочах, и они поверили ему на слово. Чтобы не ужинать в замаскированном виде, что доставляло некоторые неудобства троллю и гному из-за несоответствия в росте, Греллах Доллайд заказал ужин в апартаменты Ланса. Да и заставить друзей за весь ужин не произнести ни единого слова иначе как шепотом, представлялось лизардмену совершенно невозможной задачей, достойной святого Лампадия, Ланселота, повелителя драконов и тому подобных эпических героев. К тому же, Ланс хоть и побеждал драконов, но остановить чей-нибудь поток речи не брался. Собственно, в этом и был секрет его побед.
     За ужином Элистан сел рядом с Греллахом Доллайдом и с заговорщическим видом спросил:
     — Послушайте, Гирли, я как-то раньше не успел поинтересоваться, но как вы сложены под одеждой?
     Лизардмен удивленно посмотрел на него.
     — Что вы имеете в виду?
     — Ну, в общем, я имею в виду, как у вас обстоят дела с сексом? Понимаешь, я получил на сегодняшний вечер интересное предложение...
     — Что?! — буквально взревел лизардмен. — И вы посмели его принять?! Вы...
     — Я не мог отказать даме, — удивленно ответил драконид. — Честно говоря, я подумал, что если она подошла ко мне прямо на улице, то это профессионалка...
     — О, магия! — воскликнул капитан. Прежде он не имел такой привычки. — У нас принято, что женщины сами подыскивают себе пару исходя из интересов будущего потомства.
     — Вот как? Не знал. Но почему ты так разъярился?
     — Лис, послушайте, мы, в общем, устроены совершенно обыкновенно. Но мы не теплокровные.
     — Ну и что?
     — У нас разная температура, Лис. Это будет некомфортно — и вам, и ей! К тому же, нельзя бесчестить приличную девушку, клюнувшую на ваши изящные манеры! Право же, если ты решишь пойти на эту встречу, я буду вынужден подать жалобу твоему королю!
     — Что ж, если хочешь. Как говориться, раньше сядешь — раньше выйдешь. А за подобное приключение меня ждет лет двадцать пять каторжных работ.
     Греллах Доллайд услышал смешки мирренцев и понял, что разгорячился так, что его слышали абсолютно все.
     — Тогда я воззову к вашему чувству чести.
     Элистан кивнул.
     — Вообще-то принимая приглашение, я думал о вас. Мы и правда разные, капитан, и меня не может соблазнить ваша девица, как вас не может соблазнить человек или драконид.
     — Но она же ждет вас!
     — Ничего, Гирли, я вас слегка подгримирую, и она решит, что просто не очень хорошо разглядела меня в парке. Вот ее визитная карточка.
     Лизардмен взял карточку и с облегчением вздохнул.
     — Вы и правда выглядели очень привлекательно, Элистан, — уже спокойно сказал он и мирренцы засмеялись.
     После ужина Лис занялся преображением Греллаха Доллайда. Внешняя маскировка потребовалась самая минимальная. Собственно, нужно было только слегка омолодить капитана, для чего Элистан попросил Ланса применить белый браслет. Главное же заключалось в изяществе манер. Мирренцы как можно уютнее расположились в неудобных лизардменских креслах и с интересом смотрели представление.
     — Запомните, Гирли, нужно держаться прямо и с изяществом. Пол под вами не качается, это не палуба, поэтому не нужно так расставлять ноги. И не упирайтесь так хвостом. Хвост нужно держать легче, я бы даже сказал, игривее. Вот так лучше. Пристукните им. Полегче, Гирли, а то пол проломите! Легче, изящнее! Вот так... Теперь попробуйте повести плечом... Да я же не просил вас изобразить, как вы переносите на плече мешок с треской! Я только просил изобразить легкое недоумение. Ох!.. Да, так лучше. Теперь улыбнитесь. Да не матросам же на корабле, а девушке! Ну представь, что я — это она. Ты хочешь обольстить меня.
     — У нас это не принято, — возразил капитан.
     — Зато дамам нравится! Ну же, давай!
     Лизардмен гордо выпрямился и попытался принять изящную позу в стиле миниатюрного драконида. Для первого раза получилось весьма неплохо. Капитан подошел к Лису и проговорил:
     — Позвольте побыть с вами, благородная девица!
     — Гирли, разве я не говорил, что ее зовут Этайн Айрем?
     — Говорил, ну и что?
     — Как что? Ты должен называть ее по имени!
     — И как по-твоему это должно звучать?
     — Добрый вечер, Этайн, милая! Я  так рад видеть тебя. Надеюсь, ты не разочарована мной сейчас, при мягком вечернем свете, когда солнце не слепит глаза и не пьянит аромат цветов? Ты же так прекрасна, дорогая, что пьянишь сильнее цветов и вина, и сверкаешь, как полуденное солнце.
     Гирли принял вид оскорбленного достоинства.
     — Так говорить просто непристойно, Элистан!
     — Да? И что же здесь непристойного? Просто комплимент даме, которая сама ищет твоего внимания. Думаешь, она больше оценит холодность и чопорность?
     Капитан сник и попробовал повторить фразочку драконида.
     Лис помуштровал его около часа, навел последние магические штрихи и отправил на свидание.
     — Что бы я еще хоть раз взялся работать сводником!.. Нет уж, увольте. Лучше я пойду сам. Даже если мне придется изображать пылкую страсть к лизардменской даме, а после этого работать на рудниках!
     — После механизации, произведенной Рудгером, это не самая плохая участь, — засмеялся Арни.
     — Что-то я не вижу много желающих пополнить контингент мирренской каторжной тюрьмы.
     — Мы на пожизненной, — возразил эльф.
     — Это я на пожизненной, — засмеялся Ланс. — Вы-то всегда можете сбежать к своим папочкам!
     — Ага, как же! Тогда тебе жизнь медом покажется! — хмыкнул Лин.
     — Да, такого вы точно не допустите.
     — Ладно, пойдем спать, каторжане! С утра нужно будет порасспросить, каковы успехи у нашего капитана на любовном поприще, — сказал Лис.
     На следующий день любопытство собрало мирренцев в номере Ланса в совершенно непристойную рань. Солнце только-только выкатилось из-за горизонта.
     — Я заходил к капитану, но он пока не вернулся, — сообщил Гветелин.
     — Интересно, как его примет дама после твоего обучения, — проговорил тролль.
     — Думаю, неплохо. В противном случае, он бы давно был здесь. Кстати, Алан, у лизардменов же нет матриархата?
     — Нет, считается, что у них равенство полов... Просто у них такие брачные обычаи.
     — И ты все время знал об этом?
     — Конечно. Наверное, Ланс тоже знает, если не забыл, конечно, за ненадобностью. Они же лизардгорские подданные.
     — Да, я помню.
     Ланс заказал завтрак, и все торопливо замаскировались под местных. Вошел официант, накрыл на стол и на выходе из комнаты столкнулся с Греллахом Доллайдом. Но, о, магия, в каком виде! Если бы они только что не видели Лиса без маскировки под местных, они бы подумали, что это он. Капитан шел легкой, изящной, раскованной походкой, на лице застыло самое мечтательное выражение.
     — Гирли, если у тебя такие манеры, то чему я тебя вчера учил?! — воскликнул Элистан.
     — О!.. Лис, ты научил меня жизни! Ты не представляешь, но я женюсь. Нет, честное слово, женюсь!
     — А чему ты так рад?
     — Смешно признаться, но у меня небольшой опыт общения с чистыми девушками. На берегу я бывал мало и чаще бывал в кабаках, чем в театрах. Я даже не представлял себе, как подойти к приличной даме. Я слишком уважал их для этого.
     — А себя нет, что ли?
     — Себя по-другому. Я порядочный лизардмен и неплохой капитан. Я буду защищать честь дамы до последней капли крови. Но...
     — Но теперь, когда ты решил сменить профессию, считаешь, что можешь позволить себе создать семью, — невинно добавил эльф.
     — Сменить профессию... Нет, не совсем. Но я не успокоюсь, пока не освою хотя бы магические азы!
     — А главное, ты понял, что уважение к даме можно проявлять по-разному.
     — Да... — мечтательно проскрипел лизардмен.
     — Так что, нам придется задержаться, пока ты не справишь помолвку? — спросил Ланс.
     — О, я уже помолвлен. Свадьба через два месяца. Приглашаю вас, друзья. Только не маскируйтесь под такого красавчика, Лис!
     Элистан с улыбкой посмотрел на Ланса.
     — Если мы проплаваем вместе еще пару — тройку лет, то к концу срока на борту не останется ни одного холостяка! Лин помолвлен, Гирли помолвлен, Арни и тот о женитьбе заговорил...
     — Ну вы-то не женитесь, пока мы не вернемся в Миррен.
     — Осталось всего-то полгода или около того, а я говорил — проплаваем еще пару-тройку лет!
     — Ну что ж, — насмешливо протянул Лин. — Если ты и дальше будешь брать на себя роль свахи...
     — Нет уж, спасибо. Я лучше вернусь к своим ребятам в родной департамент. С ними меньше хлопот!
     Греллах Доллайд перекусил на скорую руку и мечтательно проскрипел:
     — Друзья, надеюсь, вы извините меня, если я пойду поспать. Хотя бы пару часов. Лис, я уверен, что вы меня поймете!
     — Пойму — пойму. Иди.
     Лизардмен вышел. Алан подождал, пока за дверью стихнут шаги, и повернулся к дракониду.
     — Как ты догадался, что он робок с дамами, Лис?
     — Жизненный опыт, малыш. Приходилось встречать таких вот уверенных в себе ребят, которые робели с приличными девушками.
     — Да? — Алан с таким нетерпением посмотрел на драконида, что тот решил сжалиться над мальчиком.
     — На днях Тор рассказывал о Рудгере. Так вот — Рудгер — весьма своеобразное существо. Он очень образован, начитан и настоящий кладезь премудрости в дюжине, если не больше, отраслях знаний. Кроме того, он неплохой организатор. Да что я его рекламирую — за него отлично говорит тот факт, что он уже триста лет ухитряется справляться с Лансом. А с ним сам знаешь как... Итак, Рудгер искренне считал, что из-за своего безобразного прошлого он не может предложить руку и сердце приличной девушке. Он заводил легкие романчики, как это принято в Миррене среди холостяков, против которых его чувствительная совесть не протестовала. Руди считал, что для легкого романчика служат достаточным оправданием его высокие посты. Он руководит сейчас каким-то техническим департаментом. Спроси у Лина, он скажет поточнее.
     — И при этом заботится о Лансовой одежде?
     — Почему это тебя удивляет? Дело житейское. В конце концов, он же не в прачечной работает! Кроме того, по своей основной работе он тоже довольно тесно общается и с Лином и с Лансом.
     — Забавный парень...
     — Только не вздумай это ему сказать, — серьезно предупредил Элистан. — Эмоции он контролировать так и не научился. По крайней мере, в вопросах чести. Но я говорил о женщинах. У Гветелина есть один заместитель. И доложу я тебе, его тоже нужно видеть!
     — Ее, — уточнил Гветелин.
     — Ее, — согласился Лис. — Она — тролль. Миниатюрная, для тролля, красавица шатенка. Вполне в человеческом вкусе. Впрочем, тролли вообще красивый народ.
     — У вас в Миррене все такие, — механически вставил Алан.
     Элистан усмехнулся и продолжил рассказ:
     — Красивая, очень выдержанная, можно даже сказать, хладнокровная. Не в стиле лизардменов, конечно. А в стиле троллей. Тролли, знаешь ли, отличаются на редкость взрывным темпераментом.
     — Знаю, — согласился Алан. — После того как Арнольд хотел запустить в Ланса тарелкой с осьминогами, я ничему не удивлюсь.
     Ланс принял скромный вид, а остальные весело расхохотались.
     — Я что-то не то сказал?
     — Принц, у вас в Лизардгории такое обращение принято с друзьями, или исключительно с непосредственным начальством? — смеясь, спросил тролль.
     — Я бы даже уточнил. С коронованными особами, — подсказал Торвальд.
     — Но ты же... Что же тогда ты собирался сделать с той тарелкой?
     — Демонстративно вынести во двор и выплеснуть содержимое. К сожалению, я не смог этого сделать. Туда выскочил Ланс, ему было уже и так плохо, поэтому я не стал усугублять его самочувствие видом летящих осьминогов в чернильном соусе!
     — Так вот, это дама сдержанностью напоминает не тролля, а человека.
     — Почему не драконида?
     — Можно сказать и драконида, если тебе так больше нравится. Но там, у нас, считаются наиболее сдержанными именно люди. Вероятно потому, что они реже встречаются и еще не успели надоесть подавляющему большинству граждан. Так вот, эта дама, кстати, ее зовут Милдред, влюбилась в нашего Рудгера со всем пылом, присущим сдержанным натурам. Она так пыталась обратить на себя его внимание, что это заметил даже я.
     — Ну ты-то, положим, все про всех знаешь, — улыбнулся Гветелин.
     — Не все, а только то, что можно увидеть сверху. И если там нет ничего особенно интересного, то дальше я не вглядываюсь.
     — А Рудгер?
     — Рудгер, малыш, не нашел ничего лучшего, чем  влюбиться в нее со всей страстью, на которую он только способен. А способен он на многое, даже для тролля, поверь. При этом он так мысленно превознес ее достоинства и преумножил свои недостатки, что решил молча страдать, и обращался с бедной девушкой с подчеркнутой вежливостью и предупредительностью. Клянусь, он даже с Лансом обращается с большей фамильярностью!
     — И что же дальше?
     — Дальше? Однажды я объяснил Слепому всю порочность его поведения, сказал, что нельзя лишать девушек права выбора из-за каких-то там предрассудков и предложил, если уж он так в себе сомневается, предоставить решать девушке. При этом дал ему совет, сродни тому, что я вчера преподнес Гирли. Слепой устыдился и с точностью выполнил мои инструкции. Только вот мои слова очень уступают его выражениям по пылкости и поэтической форме. Собственно, я вчера процитировал его, как мог точно. Боюсь, что это была весьма и весьма бледная копия. Ну а через несколько недель мы славно погуляли на свадьбе. Сейчас его громадное, пылкое сердце с равной нежностью бьется при виде жены, двух детишек и Ланса.
     — А Ланс то тут причем?
     — Он относится к Лансу как к обожаемому отцу, от которого, при этом, не ждешь наследства.
     Греллах Доллайд вышел только к обеду и сразу же отправился на свидание к своей невесте. Он еще накануне предупредил Этайн, что через день-два уезжает по делам государственной важности, что впрочем, было не так уж далеко от истины — в конце концов, ему предстояло покатать на корабле наследного лизардгорского принца — но что сегодня он на прощанье обязательно сводит ее поужинать.
     Мирренцы отправились гулять по городу одни. Динн Риг был поразительно красив и его улицы и скверы несли в себе волшебное очарование. Ночью зажгли фонари, и город зажил еще более прекрасной, таинственной жизнью. Неяркий свет фонарей подсвечивал фонтаны, цветущие деревья и кусты, источающие упоительные ароматы. По улицам тихо прогуливались влюбленные парочки, иногда, все так же тихо, проходили компании и побольше, так что мирренцы не привлекали особого внимания.
     Из уважения к нежным чувствам капитана, мирренцы решили пробыть в Динн Риге еще пару дней. Пусть познакомится с невестой, пока она не стала женой. Потом поздно будет! А им собственно, не все ли равно — днем раньше, или там неделей позже приехать в Килфенор? Подождут Гветелиновы внучки, сколько их там ни есть! Правда, слегка смущала маскировка под лизардменов. Не столько внешности, сколько манер. Мирренцы, шалопаи такие, так и не научились благородной сдержанности, присущей лизардменам от рождения и до смерти. Поэтому на пятый день Гветелин с утра объявил капитану, что завтра рано утром им предстоит отъезд, и утащил его к Тасмису пригнать шебеку поближе к местным берегам. С помощью драконида, который посторожит в море и проведет их, когда никто не видит. В конце концов, кому еще и знать толк в таких вещах, как ни шефу службы безопасности!

Глава 5

     «Блед и Блод» — Кит и Зверь морской...

     Килфенор. Единственный лизардменский город, терпящий всех подряд — и лизардменов, и эльфов и людей. Поначалу он служил крепостью, ограждающей серьезных лизардменов от легкомысленных людей. Собственно говоря, фортификационные сооружения содержатся в прекрасном состоянии и по сей день. От пиратов, от агрессоров, и мало ли зачем еще они могут понадобиться. Предосторожность лишней не бывает. Но, как уже сказано, сейчас этот порт открыт для всех. И для соседей — людей, и для мареманов — эльфов. Эльфов сюда особенно привлекают прекрасные лизардменские корабли. Собственно с лизардменскими кораблями могут тягаться разве что недомерочьи. А людей — один из самых крупных морских рынков — в Килфеноре расположено множество рыбоперерабатывающих предприятий.
     Алан мечтал попасть в Килфенор с тех самых пор, как Гветелин легкомысленно заметил, что там прекрасные кабаки и красивые женщины. Погулять по городу в компании эльфа было весьма заманчиво. Правда, сейчас Гветелин сильно не разойдется. Он же при невесте. Но ведь и она тоже не против погулять.
     Впрочем, принять участие в прогулке собирались все мирренцы. И это только добавляло привлекательности этому предприятию, на взгляд лизардгорского принца. Конечно, Элистан и Арнольд порой бывают излишне осторожными и подозрительными, а Ланс и Тор — чересчур серьезными и дипломатичными, но общее веселье это не испортит. Скорее наоборот, придаст остроту ощущениям. Особенно, когда Ланс пустится во все тяжкие, миниатюрный драконид и громадный тролль примутся его защищать даже от его собственной тени, эльф начнет экономить наличные, а гном — пытаться мирно урегулировать взаимоотношения их маленькой компании с окружающими. Это замечательно иллюстрирует присказку, что у семи нянек дитя без глазу. Потому как именно в такой обстановке Ланс был склонен откалывать самые  неожиданные трюки.
     И Антонин давно хотел погулять по Килфенору. Ему тоже показались заманчивыми слова эльфа о местных развлечениях. Собственно, теперешнее путешествие в этот порт было его затеей. Гветелин охотно согласился развлечь племянника, Лис решил присмотреть за этим, Арни и Тор сообщили, что им тоже интересно, тем более что, судя по рассказам Лина, там могли обнаружиться его внучки, хотя об этом эльф молчал. И даже не одобрительно относился к шуткам на эту тему. Мирренцы решили, что эльф просто не хочет огорчать невесту, и подкалывали его весьма умеренно.
     Ланс сказал, что родную Лизардгорию он знает хуже любой другой страны мира, кроме Южного Содружества, в котором они так и не решились пока побывать, а Мэрилин хотелось познакомиться с родиной мужа. Что касается Греллаха Доллайда и Энмеркара, то они слишком привыкли болтаться по свету в этой компании. Другое времяпрепровождение теперь казалось им скучным.
     Алан и Анн по дороге засыпали Гветелина вопросами, но эльф говорил только, что они увидят единственный шумный лизардменский город.
     Собственно, город этот располагался почти на границе человеческого и лизардменского княжеств. В прежние времена, здесь был сам Килфенор — крепость и порт лизардменов, и рыболовецкое поселение людей под поэтическим названием Корытвин. Когда лизардмены вошли в состав Лизардгории, между Корытвином и Килфенором завязались довольно тесные отношения на почве торговых и пиратских дел, народ стал селиться поближе друг к другу, и сейчас это превратилось в один большой город, протяженностью добрых сто километров и шириной в одну улицу за исключением старого Килфенора и древнего Корытвина. В Корытвине, по традиции, сейчас крупный торговый центр, а в Килфеноре — верфь. Дома же между этими двумя населенными пунктами облюбовали честные граждане, промышляющие рыбной ловлей и контрабандой жемчуга. Гветелин, правда, уверял, что все это проза жизни, и что посещать стоит только старинную часть Килфенора.
     С моря Килфенор был очень похож на только что оставленный ими Динн Риг. Те же мощные крепостные сооружения, выдержанные в строгом и изящном лизардменском стиле. На причале не требовали каких-то особенных документов, удостоверяющих личность и качество груза, из уважения к древним традициям Корытвина, надо полагать. Впрочем, и цены за грузы без документов здесь давали смехотворно низкие. Тоже из уважения к традициям. Но продавцы находились.
     В порту мирренцы встретили дружную разномастную, деловитую публику. Лизардмены, люди и эльфы занимались делами, не обращая внимания на форму глаз, ушей и хвоста партнеров. Поэтому на мирренцев никто не обратил специального внимания, тем более что тролль, гном и драконид заблаговременно замаскировались под людей. Для пущей хохмы, Арни принял вид невысокого, толстенького, лысеющего купца, а Тор — длиннющего доходяги — подручного. Элистан, из соображений безопасности крылышек, принял вид шкафа-телохранителя. Зрелище было для постороннего взгляда вполне обычное, но свои чуть не падали со смеху.
     Алан и Антонин несколько растерялись при виде суетящихся лизардменов. Такого они  не видели даже в шторм на корабле. Поэтому они были только рады, когда Гветелин подцепил их под руки, провел через два-три закоулка и завел в кабак, на вывеске которого значилось «Блед и Блод» — «Кит и Зверь морской». Что ж, китов они в здешних морях не видели, а зверей приходилось, если конечно так можно назвать морских драконов, которые поразумней многих других существ. Но всем нам свойственно давать непонятым нами особям дурацкие прозвища, а с драконами средние граждане почему-то обычно не торопятся вступать в беседу.
     «Блед и Блод» был также многонационален, как и порт. Здесь никого не удивило странное товарищество, правда, несколько бросались в глаза изящные манеры здоровяка-телохранителя, но мало ли какие случаются превратности судьбы!
     Гветелина здесь знали. Не успели они сесть за стол, как к ним подошел хозяин с кувшином и кружками. В кувшине оказалось сливовая настойка — очень ароматная и не слишком крепкая.
     — Господа, считайте, что нам повезло, — объявил эльф. — В этом году здесь прекрасный урожай слив, а мы попали сюда в сливовый месяц.
     Его спутники с любопытством уставились на него.
     — Видите ли, в «Бледе и Блоде» существует любопытная традиция. Меню здесь разбивается на месяцы по основным видам фруктов и все блюда в той или иной степени содержат эти фрукты. В сливовый месяц здесь можно попробовать недурную сливовицу, птицу, фаршированную черносливом, мясо, тушеное с черносливом в кисло-сладком соусе, овощные и фруктовые салаты с черносливом, пироги и торты со сливами. Еще есть абрикосовый месяц, вишневый, виноградный, апельсиновый, малиновый, клубничный, грушевый, ананасовый, дынный, манговый и ореховый.
     — Интересно, — признал Ланс.
     — Еще бы. Но подожди пока не попробуешь курицу, фаршированную черносливом и салат с черносливом и орехами!
     — Знаешь, Лин, с твоей стороны было весьма некрасиво скрывать от нас такую достопримечательность, — сказал Ланс. — Лично я в подобном заведении мог бы провести целый год и нисколько не устать!
     — Ничего, будешь почаще показываться на поверхности, — засмеялся эльф.
     Еда оказалась выше всяких похвал. У Ланса разгорелись глаза. Он попросил позвать повара, с похвалой отозвался о его искусстве и завязал длительную беседу. Алан с опаской поглядывал на него, а эльф только посмеивался.
     — Понимаешь, Алан, с тех пор, как Ланс последний раз готовил в твоем присутствии какое-то рагу на пикнике у озера, он не заходил на кухню. Жизнь стала на редкость скучной, ее не мешало бы слегка разнообразить какими-нибудь небольшими птичками, запеченными с фруктовым салатом внутри.
     — Ну приготовь, — предложил принц.
     — Да, как же! Станете вы есть подобные блюда, если их не коснулась рука Короля магии!
     — Станем — станем, — утешил его Элистан.
     Эльф вздохнул. Элистан в форме шкафообразного громилы производил менее устрашающее впечатление, чем обычно, когда начинал нервно дергать крылышком, но интонации его остались прежними. И эти интонации весьма прозрачно намекали, что подобные шуточки не совместимы с честью Миррена.
     — Хорошо, — согласился Лин. — Я закуплю необходимые ингредиенты и приготовлю вам цыплят с фруктами.
     Ланс с насмешливым сочувствием посмотрел на него и эльф понял, что ему срочно придется изучить тайны кулинарии.
     — Лис, ты не поможешь мне с азами одной довольно-таки сложной науки? — попросил он.
     — Если ты говоришь о кулинарии, то это не наука, а высокое искусство, овладение которым требует большого врожденного таланта.
     Гветелин бросил умоляющий взгляд на Ланса, но тот уже снова увлекся беседой с местным поваром. Эльф вздохнул, виновато улыбнулся невесте, встал, обнял за плечи Анна и Алана и сказал:
     — Что ж, пойдем, развлечемся, мальчики.
     Они отошли к стойке бара, эльф обменялся с хозяином несколькими словами и повел ребят на второй этаж.
     Здесь располагался игорный зал. Играли в карты, кости, рулетку. На столах лежали деньги. Много денег.
     Эльфа и здесь знали. Не успели они войти, как к Гветелину подошел крупье и указал столик, довольно плотно засыпанный деньгами, за которым шла игра в кости. Лин кивнул и небрежно проследовал в указанном направлении. Мальчики шли за ним. Картинка была еще та — эльф, одетый в шелковый костюм дорожного фасона, выглядевший очень молодо по здешним меркам, и два молодых человека. Выглядели они кем угодно, но опасений не внушали. Поэтому игроки не стали возражать против прибавления компании.
     Эльф вступил в игру. Мальчики сначала просто смотрели, потом тоже присоединились. Помня наставления Элистана, играли осторожно. Постукивали кости, деньги переходили из рук в руки, Гветелин выбрасывал то мало, то много, совершенно не признавая середины.
     — Что у вас за кости? — ворчал он. — Весь вечер — или два, или двенадцать! Что, другого здесь не бывает?
     — Если бы мне часто выпадало двенадцать, я бы не жаловался, — возразил его партнер — сухопарый человек с хищным выражением лица.
     — Я тоже, — вздохнул эльф и предложил поднять ставки.
     Мальчики немного играли, но больше смотрели. Ставки все росли, Гветелин проигрывался с каждым ходом все больше и больше, пока не взвинтил ставки до небес. После чего небрежно выбросил двенадцать три раза подряд и очистил стол от загромождавших его денег.
     — Да, — вздохнул Лин, — я же говорил, весь вечер — или два, или двенадцать. Что ж, иногда и мне везет.
     Мужчина за столом нехорошо улыбнулся, к нему направились еще двое с такими же улыбочками, а к эльфу подошел давешний крупье.
     — Ну как, господин Гветелин, вам удалось малость развлечься?
     — Ах, Вельмир, сегодня у вас такая скука, — вздохнул тот. — Подумайте сами, ну что такое игра без хорошей драки?
     — Помощь нужна? — поинтересовался крупье.
     — Мне? Помилуйте, зачем? Их трое, нас трое. У них ножи, у нас ножи... Право же, хорошо играть с профессионалами, всегда знаешь чего ожидать.
     Партнер Лина по игре вдруг рассмеялся.
     — Мне нравится ваш подход, господин Гветелин. Я правильно вас назвал?
     Лин кивнул.
     — Вы здесь давно не показывались. Я о вас много слышал, но ни разу не видел. Это ваш родственник, мальчики?
     — Дядя, — ответил Анн.
     — Должен вам доложить, ваш дядюшка — местная знаменитость. Он прославился тем, что время от времени подчистую обыгрывает профессионалов и всегда уходит с выигранными деньгами. Последняя компания, которая попыталась его задержать переселилась на городское кладбище. Это было года два назад, если не ошибаюсь.
     — Мы что, так вот просто и разойдемся? — разочарованно протянул Гветелин.
     Человек кивнул и засмеялся:
     — Всегда любил хорошую шутку. И шутников тоже. Особенно, если они маги...
     — Я маг?! — оскорблено вскричал эльф.
     — Говорят, что да. Правда, насколько я слышал, только в вопросах хорошей драки.
     Эльф сокрушенно вздохнул.
     — Нет, сегодня мне положительно не везет на развлечения. Пошли вниз, мальчики. Нас уже давно ждут.
     Внизу царила полная идиллия. Компания ела запеченный чернослив со взбитыми сливками и вела неторопливую беседу. Элистан изящным жестом поигрывал с вилкой, что, учитывая его иллюзорные размеры, выглядело весьма зловещим. Типа там — два удара — восемь дыр.
     Увидев Лина, Анна и Алана компания воодушевилась.
     — Лин, ты представляешь, мне удалось договориться с местным поваром. Завтра нам приготовят блюда из вишен, малины и абрикосов.
     Эльф восхищенно посмотрел на Ланса.
     — Ты первый, кому удалось вмешаться в местное расписание.
     — Ты лучше спроси, сколько это ему стоило!  — засмеялся Арнольд.
     — И сколько?
     Арни сделал страшные глаза и таинственным шепотом назвал такую цифру, что Лин ахнул.
     — Мда... Не зря я сегодня играл. Мальчики, придется нам с вами обойти все местные игорные дома. Ланс решил покутить немножко, а денег у него отродясь не бывало.
     — Обижаешь, — оскорблено возразил Ланс, и достал из кармана пачку купюр. — Мне Тор одолжил чуток на мелкие расходы.
     Лин скептически оглядел пачку.
     — Ну разве что на мелкие... Пошли, устроимся в гостиницу, господа, пока нам еще есть чем за нее заплатить!
     На следующий день Гветелин повел их на экскурсию по городу. Они потолкались в порту, зашли в несколько подозрительных лавочек, торгующих самыми неожиданными вещами, пообедали в «Бледе и Блоде», зашли в казино, где Гветелин с Анном и Аланом обыграли очередного профессионала, а остальные попробовали освоить какую-то довольно сложную карточную игру. Потом компания отправилась в кабаре «Морские звезды». Звезды там и правда были. Только не морские. Просто довольно симпатичные девушки. Так что Анн и Алан решили провести ночь не в гостинице под присмотром Ланса, а в более привлекательном месте. Под присмотром Торвальда. Из всех присутствующих, он единственный имел реальную возможность сопровождать молодых людей.
     На следующее утро «Лотос» вышел в море. Как им рассказал Требониан, магический узел располагался на острове, лежащем между Нийя Лоулани и Белат Айлеайном и относился к нейтральным территориям из-за этого же магического узла. Ни лизардмены, ни недомерки просто не могли там высадиться. Лизардмены дали острову поэтическое название Маг Аргетрос — равнина серебряного леса на каком-то древнем и всеми забытом языке. Судя по этим названиям, раньше на Арканосе у лизардменов было несколько языков. Интересно, сами они пришли к одному, или им помогли в этом карлики с Грезы? Впрочем, вряд ли это когда-нибудь удастся узнать...
     По словам Бони, выходило, что то, что Маг Аргетрос был нейтральной территорией, только усугубляло ситуацию. И лизардмены и недомерки очень ревниво следили друг за другом, не удастся ли сопернику сделать то, что не получается у них самих. А если удастся — противника нужно вышибить с вожделенного острова, разведав, попутно, секрет — как это он туда проник. Еще Бони сообщил, что провел переговоры с князем Белат Айлеайна на предмет посещения острова его друзьями и через один из недомерочьих кораблей послал весточку Аваяне, что мирренцы, де, просят о встрече в нейтральных водах.
     Что ж, с лизардменами договорился дракон, с недомерочкой договорится гном. В конце концов, нейтральный остров можно считать законной добычей. Тем более что его даже защищать не придется. Он сам защитит и себя и своих обитателей. Вот только это непременно вызовет осложнения и с Белат Айлеайном и с Нийя Лоулани. Эти мирные существа — недомерки и лизардмены — ни за что не допустят присутствия третьего на своих землях. Нужно будет подумать, как все это устроить подипломатичнее. А то еще заключат союз и пойдут войной на Миррен, а это уже будет совсем не смешно.
     Но все это можно было отложить на потом. В конце концов, сейчас речь идет о снятии древних заклятий, а не о присоединении к Миррену новых земель. Так что можно было спокойно отправляться на Белат Айлеайн к Требониану, Голубенике и Малышу.

Глава 6

     Вассал моего вассала не мой вассал

     Перед отъездом Ланс отвел Алана в сторонку.
     — Алан, если я не ошибаюсь, ты так и не сообщил отцу, что снова отправился погулять?
     — Нет.
     — Напрасно. Отец будет волноваться. Он любит тебя, принц.
     — Да. Только по-королевски.
     Ланс удивленно поднял бровь.
     — Это поговорка, Ланс.
     — Да, малыш. Только первый ее произнес я, когда Колин звал меня назад, в Лизардгорию, ссылаясь на чувства нашего отца. Тем не менее, пошли хотя бы письмо. Его можно будет передать через эльфов Данстана.
     Алан пожал плечами.
     — Хорошо, я напишу.
     Письмо было написано и передано Данстану для отправки королю Боригору, мирренцы погрузились на яхту и отплыли прямиком в море подальше от любопытных глаз. Через пару часов, убедившись, что поблизости нет ни одного корабля, они вызвали Требониана и переместились к хорошо знакомому острову.
     Требониан тепло поприветствовал их и сказал:
     — Должен вас огорчить, друзья. Я говорил вам, что послал весточку вашей Аваяне? Так вот, я назначил свидание от вашего имени в нейтральных водах. Она должна прийти туда на своем корабле. Если захочет, конечно. А если не захочет — просто прислать ответ. Так что вам нужно отправляться на место встречи. Малыш проводит вас.
     Мирренцам оставалось только согласиться. Если Аваяна и правда захочет прийти, то нельзя заставлять ее ждать. А без разрешения правительства Нийя Лоулани соваться на спорные земли не очень-то политично.
     Голубеника печально стояла рядом.
     — Вы всегда приезжаете не надолго, а сегодня вообще только показались, и сразу покидаете нас. Но может быть, вы заберете Аваяну и приедете сюда все вместе?
     — Непременно приедем, Ника, только позже. Сначала мы посетим этот Маг Аргетрос, потом заедем в Сады и в Содружество. А на обратном пути мы с удовольствием погостим у вас.
     — Будь осторожен, Ланс, — с нежной заботой проговорила голубая драконица.
     — Постараюсь.
     Малыш с энтузиазмом отправился сопровождать шебеку. Он весело играл в воде, поднимая солидные волны, изрядно раскачивающие корабль, пока ловким движением хвоста не окатил Ланса водой. Увидев, как Ланс отряхивается и вытирается, громадный дракон раскаялся, посерьезнел и поплыл вперед, показывая путь. Он даже попросил у капитана сеть, чтобы поймать к столу немного рыбки.
     «Лотос» шел за Малышом. Лисса на пару с Гветелином управляла ветрами, Мэри устроилась в гамаке, Ланс в кресле. Морская жизнь шла по давно накатанной колее.
     Остальные маги тоже расположились на палубе. Элистан сидел на фальшборте, балансируя крыльями, Арнольд стоял рядом, опершись на фальшборт, Тор сел на бочонок с вином, время от времени наполняя бокалы и раздавая их желающим, Анн и Алан притащили себе маленькие скамеечки.
     — Алан, — заговорил Ланс, — я все хочу спросить тебя, почему ты не применяешь тот фокус для поддержания жизни магически? Ты плохо понял мои объяснения?
     Алан чуть смутился.
     — Я хорошо все понял, Ланс. Но я подумал... Понимаешь, когда ты решишь включать эти свои генераторы, тебе может понадобиться поддержка. Там безмагия, и если я хочу как-то тебе помочь, мне нужно помнить, как можно выжить в таких экстремальных условиях.
     Ланс тепло посмотрел на принца.
     — Спасибо, малыш. Но право же, не стоило так беспокоиться обо мне. Я могу прожить в безмагии целых полчаса.
     — А бодрость сохраняешь двадцать минут. И, кроме того, даже если бы ты решил сунуться туда просто из любопытства, я и тогда бы чувствовал необходимость обеспечить тебе поддержку. А генераторы нужны не столько Миррену, сколько Арканосу.
     — Я пойду туда ради Миррена, Алан.
     — А я — ради Арканоса.
     Ланс кивнул, задумчиво глядя на лизардгорского принца. Да, растут дети, и мы даже не успеваем замечать. Вот Алан. Каких-то пять лет назад он с большим рвением занимался науками, не замечая вокруг даже того, что буквально бросалось в глаза и громко кричало «посмотри же на меня, олух»! А сейчас он увидел то, на что старательно закрывали глаза мирренцы, и сделал свои выводы. Что ж, пусть Алан идет в безмагию ради Арканоса. В конце концов, Миррен тоже часть Арканоса. И если удастся осуществить задуманное, то весь Арканос станет миром рассеянной магии. Мирреном.
     Нет. Миррен навсегда останется названием их подземного мира. Названием обширной империи четырех разных рас, соединенных, волей случая, в одно государство. Только вот этот поход изменил их мировосприятие. Это не страшно, если это происходит с существом далеким от политики. В этом случае это существо просто становится или ученым, или поэтом в лучшем смысле этого слова. Когда же это случается с политиком, то это неизбежно сказывается на международных отношениях. И Миррен больше не будет жить в такой изоляции, как жил три тысячи лет до сих пор.
     — Ланс, я последовал твоему примеру и изучил Надельскую беллетристику, — проговорил Торвальд со своей бочки.
     — И что?
     — Признаю твою правоту. Очень познавательное чтение.
     Ланс пожал плечами.
     — Я даже отыскал там ответ на один интересный вопрос...
     — Какой же?
     — Как можно получить доступ в магические рощи, не нарушая установленных традиций.
     — Вот как? — заинтересовался Ланс.
     — Да. Тебе просто нужно стать вассалом монарха, на территории которого располагается роща.
     — Вассалом? — удивился Ланс. — Это как? Я имею в виду, как это сочетается с честью Миррена?
     — Миррен здесь не причем. Ты становишься вассалом, принимаешь присягу, а Миррен остается независимым государством. У них там была специальная поговорка на эту тему. Вассал моего вассала не мой вассал. Так что ты примешь присягу, ни в малейшей степени не задев мирренскую честь. Скорее наоборот.
     — Интересно... Алан, ты примешь мою вассальную присягу?
     Алан посмотрел на мага, как солдат на вошь.
     — Твою? Нет! И отца отговорю, если он решится. Я уже сказал тебе, роща твоя. Думаю, и отец согласится отдать тебе ее в качестве наследства, но твою присягу принимать... Уж лучше я сразу отрекусь от престола в твою пользу!
     — Мне не нужен Лизардгорский престол, Алан.
     — Я и не настаиваю. Хватит с меня того, что ты заберешь магическую рощу и перекроешь подступы к генераторам. Знаешь, из всех стран, что мы видели, тебе светит вассальная присяга разве что в Цветущих Садах.
     — Вероятно, — согласился Ланселот.
     — И это даст тебе право, более того, обязанность, вмешаться в их внутренние дела, — негромко добавил Элистан.
     — Думаю, мы справимся, Лис...
     Дней через пять Малыш объявил, что они приблизились к условленному месту. Греллах Доллайд положил корабль в дрейф, и мирренцы приготовились ждать. Должна была подойти Аваяна. Неподалеку уже маячил лизардменский корабль с министром внешних сношений Белат Айлеайна на борту. Князь Монган Фиаху сначала хотел сам сопровождать мирренцев в этой поездке, но потом подумал, что с его стороны будет невместно лично отправляться на встречу с принцессой Нийя Лоулани. Сын же его был не в таком возрасте, чтобы проводить встречи на высшем уровне. Поэтому он послал Улада Фроэха.
     Ланс хотел бы посетить Маг Аргетрос без свидетелей, но с его стороны было бы неполитично взять в нейтральные воды Аваяну, не взяв туда лизардменов. А Аваяну придется взять. Если она приедет, конечно. Пожалуй, было бы проще всего, если бы она просто прислала им записку с разрешением гулять в нейтральных водах по собственному усмотрению. Тогда можно было бы отослать лизардменов домой, и развлечься на просторе.
     А пока они решили отдохнуть, как обычно. Лис отправился купаться в море, Ланс устроился в кресле с книгой, Мэрилин решила немножко позагорать в гамаке и предложила Гвелиссе составить ей компанию, Арни принялся учить Анна и Алана сражаться на шпагах не по правилам на покачивающейся палубе, а Тор нервно перебирал костюмы, решая, что ему надеть, чтобы не разочаровать Аваяну. Собственно говоря, он терпеть не мог вышивку и кружева, а Аваяна обожала их на мужчинах. Когда они плавали вместе, она несколько притерпелась к его спортивному стилю, но теперь принцесса, вероятно, снова привыкла к Нийя Лоуланской моде.
     Они ждали уже три дня, когда заметили на горизонте паруса недомерочьих кораблей.
     — О, это же целая флотилия! — воскликнул драконид.
     — Не преувеличивай, Лис, всего полдюжины кораблей, — отозвался Гветелин. — Как бишь они называются, Гирли?
     — Проа.
     — Вот именно. Проа. Полдюжины проа.
     — А скорость? — пробормотал Арнольд. — Нам от них не уйти. Даже магически.
     — Ну отчего же? Магически уйти можно всегда. Особенно без корабля, — сказал Ланс. — Хотя и с кораблем не штука.
     — Если там нет Аваяны... — начал Тор.
     — Мда... Если там нет Аваяны, нам придется не сладко, — поддержал его Арнольд.
     — Насколько я успел узнать эту даму, она ни за что не пропустит такое приключение, — возразил Ланселот.
     — Посмотрим.
     Они облокотились о фальшборт и стали смотреть, как с бешеной скоростью приближались недомерочьи корабли.
     Ланс посмотрел на мачту. Там развевался флаг Миррена.
     — Подними мою креветку, Гирли, — распорядился он.
     — Нарываетесь на неприятности? — засмеялся капитан.
     — Наоборот. Хочу напомнить о приятных вещах. Если это Аваяна, этот флаг непременно напомнит ей осьминогов в чернилах.
     — Почему осьминогов?
     — Креветки, осьминоги — морская тематика.
     — Но у вас же изображен дракон!
     — Да. Но кто может об этом догадаться?
     Капитан распорядился и над кораблем взвился флаг Ланселота. Дракон. Он же перекрученная, вареная креветка. Что делать? Ланс никогда не умел рисовать... А может, он так видел?
     Лис посмотрел в подзорную трубу и передал ее Лансу.
     — Все в порядке, господа. Это селедки Аваяны.
     — Сардины, — механически поправил Ланселот.
     — Об этом тоже нельзя догадаться, Ланс.
     Недомерочьи корабли приблизились на большой скорости, убрали паруса и, лихо развернувшись, остановились. Флагман оказался метрах в пяти от их яхты. Они увидели Аваяну. Недомерочка отдала какой-то приказ, ее корабль стал бортом, с него спустили шлюпку, куда слезли четверо женщин, по всей видимости, матросов, и спрыгнула принцесса. Через несколько минут она уже стояла на палубе «Лотоса».
     — Здравствуйте, господа! Очень рада вас видеть.
     — Мы тоже, принцесса, — почтительно проговорил Ланс.
     — Пойдемте в кают-компанию, поговорим, — предложила Аваяна.
     Ланс кивнул и прошел вперед, показывая путь. Аваяна пошла за ним, следом двинулся Торвальд. Как только они очутились в кают-компании, недомерочка пылко обняла гнома.
     — Прости, было бы неполитично сделать это раньше, но мне очень хотелось.
     Тор поцеловал ее.
     — Я соскучился, моя принцесса.
     — Я тоже, мой принц, — улыбнулась она.
     — Может мне оставить вас одних? — предложил Ланс.
     — Это мы сделаем позже. Сейчас приходится соблюдать дипломатию. Собственно я хотела узнать, зачем вам понадобился Маг Аргетрос.
     — Дорогая, это вопрос не одной минуты. Садись. Я  налью тебе вина, и все расскажу, — проговорил Торвальд.
     Ланс пробормотал, что пойдет собрать остальных, и вышел. Тор и Аваяна остались одни.
     Торвальд подал принцессе бокал вина.
     — Ты изменилась, дорогая, — проговорил он. — Помнишь, я говорил тебе, что ты доблестная и отважная дама? Сейчас ты выглядишь еще более доблестной и отважной, чем всегда.
     — Вероятно, из-за моих кораблей.
     — Нет. Из-за твой торопливости. Ты еще ничего не рассказала о себе, а уже заговорила о Маг Аргетросе.
     Аваяна пожала плечами.
     — А что рассказывать, милый? Нийя Лоулани нисколько не изменилась за время нашего плавания. Мы, как всегда, в состоянии вооруженного перемирия со всеми соседями. Пожалуй, отношения несколько лучше с Южным  Содружеством, чем с остальными. А так... Мой муж в полном порядке и наслаждается своим новым положением. На него падает отсвет моей славы, и он вполне доволен и мной и собой. Королева тоже в порядке. Мы прекрасно ладим. А что поделывали вы все это время?
     — Большую его часть мы провели в Куммии. А сейчас Ланс инспектирует магические узлы. Маг Аргетрос расположен в одном из них. Это я отвечаю на твой вопрос.
     — Я поняла, — задумчиво сказала Аваяна. — Собственно я поняла это, как только мы побывали в магической роще в Кантале. Слишком все похоже... Да, жаль, что я не маг. И хорошо, что лизардмены так же лишены воображения, как и мы.
     — Вы лишены воображения? Вот это новость!
     — В той же мере, что и люди на Наделе, — пояснила Аваяна.
     — Ну разве что.
     — Ланс хочет получить Маг Аргетрос? А впрочем, об этом мы еще успеем поговорить. Я все-таки очень соскучилась, Тор!
     Примерно через час раздался робкий стук в дверь.
     — Войдите, — отозвалась Аваяна.
     В кают-компанию зашел Ланс. Он оглядел гнома и недомерочку, отметил некоторый беспорядок в одежде обоих и спросил:
     — Надеюсь, ты уже ввел Аваяну в курс дела?
     — Не совсем.
     — В  таком случае, позволь это сделать мне. Аваяна, мы хотели бы посетить Маг Аргетрос. Требониан сказал нам, что это нейтральная территория, поэтому мы попросили разрешения у обеих заинтересованных сторон — у Нийя Лоулани и Белат Айлеайна. Еще мы подумали, что обе стороны захотят присутствовать при нашем визите на этот остров. Поэтому нас сопровождает корабль лизардменов. Для соблюдения равновесия, тебе тоже придется отослать свою флотилию. Оставь только флагман.
     — Это справедливо, — сказала принцесса.
     — Что ж, хорошо. Тогда предлагаю считать переговоры на высшем уровне законченными и переходить к неофициальной части.
     — Боюсь, не получится, — вздохнула Аваяна. — Мне нужно вернуться на флагман. Или же вам придется взять на борт представителя Белат Айлеайна. А это будет не совсем удобно. Надеюсь, с Маг Аргетроса вы заедете к нам?
     — Вообще-то, мы собирались в Сады и в Содружество.
     — Вот и отлично. Туда я спокойно могу отправиться с вами на вашей лохани. Ты же не думал, что я пропущу такое приключение, Ланс?
     — Собственно, я надеялся, что приключений не будет.
     — Не возможно. Ты их притягиваешь.
     Аваяна вздохнула и встала.
     — До встречи на Маг Аргетросе, господа.
     — Да, Аваяна, держитесь подальше на своем корабле. Желательно, вровень с лизардменским судном. Кто знает, какие сюрпризы готовит нам этот магический остров? Мы еще не пробовали работать с заклятиями на море.
     — Хорошо, Ланс.
     Аваяна быстро поцеловала Тора и выбежала на палубу.
     — Я не слишком рано пришел? — спросил Ланс.
     — Да нет, в самый раз.
     — Ну и отлично. Пойду, провожу твою даму.
     До Маг Аргетроса было недалеко. Они увидели берег острова еще до наступления темноты. У мирренцев была карта Арканоса, снятая с подводной лодки Гветелина, временно исполнявшей обязанности космического корабля. Собственно, космическим кораблем она прослужила гораздо дольше и с большим успехом, но Ланс предпочитал называть ее по замыслу конструктора, остальные же всецело поддерживали его в этом начинании. Так вот, с орбиты они прекрасно рассмотрели Белат Айлеайн и Нийя Лоулани, но когда речь заходила о Маг Аргетросе все представляли себе небольшой затерянный в океане остров, типа того, на котором жили сейчас драконы.
     Маг Аргетрос оказался значительно больше. Когда мирренцы поняли, наконец, о каком из островов архипелага шла речь, они смогли рассмотреть на карте интересующие их подробности.
     Значительная часть острова была покрыта лесом, переходящим в джунгли. Часть представляла из себя горы, а часть — обширный песчаный пляж с озером, подходящим вплотную к лесу. Из этого озера брала начало одна из рек. Другая текла с гор.
     — Интересно, — сказал, наконец, Ланс, отрываясь от карты. — Я как-то не представлял себе ничего подобного. Магические рощи на континенте и там, в Садах имеют значительно более скромные размеры. Кроме, разве что, Кантальской.
     — Бони говорил, что на этот остров вообще нельзя высадится, — проговорил Гветелин. -  И это действительно необычно и странно.
     — Интересно, что здесь действие заклятия Станисласа, а что — самого магического узла. Как ты думаешь, Лис?
     Драконид поднял глаза от карты и посмотрел на тролля.
     — Трудно сказать. Может быть, здесь сыграла роль еще и океанская вода...
     — Причем здесь вода? — удивился Арни.
     — Не знаю. — Лис пожал крыльями и изящно оперся рукой о стол. — Что-то исказило обычную магию узла. Имей все это обычные размеры, наши спутники вполне могли бы развязать здесь войну за право обладания этим стратегически важным пунктом.
     — Ты прав, — согласился тролль и перевел взгляд на Ланса. — Как ты собираешься снимать заклятие?
     — Сам не знаю. Думаю, нужно подойти на шлюпке со стороны рощи, а там видно будет.
     — Только утром, — вставил Торвальд.
     — Разумеется, не сейчас, — отозвался Ланс и ехидно добавил. — Я не сунусь в подобное место в темноте даже, невзирая на твои нежные чувства.
     — Ах, что ты понимаешь в чувствах, Ланс? — возразил гном. — Для тебя все просто. Любовь автоматически означает брак и верность, даже если для этого требуется поступиться благополучием целой страны.
     — Это которой? — уточнил Ланс.
     — Миррена, конечно. Ты же хотел отказаться от престола. Мы еле тебя уговорили.
     Ланс пожал плечами, а драконид хмыкнул.
     — Эх ты, а еще подвизаешься на дипломатическом поприще! Неужели ты думаешь, что Ланса можно было бы уговорить, если бы он не замыслил все это с самого начала?
     Тор посмотрел на Лиса, потом на Ланса.
     — Я не думал об этом, Элистан. Но если это правда, то люди могут поспорить в злокозненности даже с драконидами.
     — Иначе мы бы просто не выжили, — спокойно отозвался Ланс. — Пойдемте спать, господа. Завтра предстоит тяжелый день.

Глава 7

     Равнина Серебряного Леса

     На утро Ланс распорядился пригласить к завтраку Улада Фроэха и Аваяну. Компания с трудом разместилась за небольшим столом в кают-компании. Ланс улыбался, говоря, что в тесноте, да не в обиде, шутил и вел себя как гостеприимный хозяин. После завтрака Ланс объяснил причину своего приглашения.
     — Принцесса Аваяна, министр Улад Фроэх, сейчас мы, маги, пойдем на шлюпке к Маг Аргетросу. Прошу вас не приближаться без моего приглашения. Оставайтесь на том же расстоянии от берега, что и «Лотос». Здесь странная магия, господа, если верить тому, что рассказал мне Требониан. Это может быть опасно.
     Аваяна обеспокоено посмотрела на Ланса, потом на Тора. Тот успокаивающе улыбнулся.
     — Мы выясним, в чем там дело, и позовем вас еще до вечера. Боюсь, раньше нам не успеть.
     — Не торопитесь, господа. В таком деле осторожность не помешает, — проговорила Аваяна. — Вы согласны, Улад Фроэх?
     — Согласен. Мы будем ждать вашего сигнала, Ланс.
     — Ну вот и отлично.
     Ланс вышел из каюты, проводил гостей до шлюпок и отправился к себе переодеться. Четыре мага и капитан последовали его примеру. Вернулись они довольно скоро, сменив только туфли на высокие сапоги. А так остались все в тех же дорожных, шелковых костюмах.
     Элистан на ходу укоризненно рассматривал потертый рукав своей шелковой рубашки.
     — Еще немного, Ланс, и я буду выглядеть таким же оборванцем, как ты в молодости. Вам-то проще, а где я найду себе драконидского портного?
     — Ничего, Лис, через каких-то полгода мы будем в Миррене.
     — Если ничего не случится.
     — А если случится, портные нам не понадобятся. Нам не понадобятся даже гробовщики.
     — Ты проявляешь сегодня завидный оптимизм, Ланс, но право же было бы гораздо лучше, если бы ты проявил осторожность! — возразил драконид и спланировал в шлюпку.
     Маги пролевитировали следом. За весла сели Арни и Тор. Гветелин сел на руль. Ланс и Лис должны были быть просто пассажирами.
     День был ясный и солнечный. Дул слабый ветерок. Погода благоприятствовала прогулке. Ланс и Элистан с интересом разглядывали рощу.
     — Интересно, почему все же Серебряный Лес? — наконец сказал Ланселот. — На мой взгляд, скорее золотистый, благодаря большой напряженности магополя.
     — Лизардмены весьма поэтичны, — проговорил Элистан. — Да, Ланс, а почему ты не взял Гирли?
     — Он придет позже с Мэрилин, Гвелиссой и мальчиками. Мне почему-то показалось, что не стоит брать лизардмена для первого знакомства с этим местом.
     Шлюпка подплыла почти вплотную к берегу и остановилась, завязнув в магической стене. Мирренцы огляделись.
     — Теперь я понял, почему Серебряный Лес, — сказал тролль. — Посмотрите!
     Действительно, с этой точки защита искажала цвета так, что лес серебрился как зимой на Наделе. Они видели такое в Хайду-Бихаре.
     — Красиво, — отметил Элистан.
     — Настоящий иней выглядит еще красивее, только при этом очень холодно, — возразил Арнольд.
     Лис поднял руку, призывая к молчанию, и посмотрел на Ланса. Тот молча сидел на скамье, глядя прямо перед собой. Шлюпка чуть покачивалась на волнах, не двигаясь с места. Через несколько минут Ланс заговорил.
     — У тебя оказались беспокойные соседи, чудесный остров. Но они дали тебе красивое имя. Маг Аргетрос. Правда, было бы гораздо лучше, если бы они были более мирными... Сейчас мы пришли к тебе с миром. Как когда-то Эрлан и Станислас. Именем Эрлана и Барда, именем мира и Миррена, именем Ланселота, пропусти к себе друзей. И всегда храни себя впредь для мира, Миррена и Ланселота.
     Серебристая стена перестала удерживать шлюпку, ее быстро вынесло на берег без помощи весел, Ланс пролевитировал на песчаный пляж и пригласил друзей следовать за ним. Они прошли к лесу, и пошли по тропинке.
     — Вижу, тебе пришлось нелегко, Маг Аргетрос, — приговаривал Ланселот. — Хотел бы я знать, что тебе пришлось пережить до того, как ты полностью перекрыл дорогу к себе.
     Над тропинкой сгустилось сияние, словно предлагая магам поторопиться. Мирренцы прибавили шагу. Вскоре тропинка привела их на поросшую цветами поляну. Тропинка пересекала ее и исчезала дальше в лесу, но сияние над ней померкло, и Ланс предложил остановиться. Маги сели на упавшее дерево. Сияние снова возникло перед ними, только теперь это было что-то вроде тех сигналов, которые они видели, когда Элистан разбирался с заклятием в Лизардгории. Серебряный лес отвечал на вопрос.
     — Понятно, — тихо произнес Ланс. — Ты прав, конечно, не допуская у себя такого безобразия. Поступай так и впредь. Даю слово, что со своей стороны тоже не допущу ничего подобного. Мы все живем в Миррене без войн уже триста пятьдесят лет. И хотим жить также и впредь. Нам не нужны войны. Даю слово, как...
     Ланс замялся, подыскивая подходящее слово, и остановился в удивлении. На поляне перед ними возник призрачный образ Барда.
     — Я  раздобуду для тебя копию, Маг Аргетрос, — пообещал Лис.
     Видение Барда стало ярче. Лис вздохнул, и попросил у Ланса белый браслет. Ланс удивился.
     — Почему не шпагу?
     — В этом лесу?
     — Лес знает не хуже нас с тобой, что нет плохих предметов.
     Казалось, лес согласился с Ланселотом. Элистан пожал крылом, взял темную шпагу и через минуту посреди поляны стоял мраморный Бард.
     — Эти рощи уже связались между собой, и теперь им всем подавай Барда, — проворчал гном.
     — Они находятся в постоянной связи, — согласился Ланс. — Потому я и затеял эту экскурсию. Ты позволишь привести сюда наших друзей, Маг Аргетрос? Среди них есть лизардмены и недомерки. Но они придут сюда только с миром.
     Статуя согласно зазолотилась. Ланс задумчиво посмотрел на нее, затем встал и пошел к берегу. Маги молча шли за ним.
     Уже на яхте Торвальд спросил:
     — Ты собираешься подарить им формулу снятия заклятия?
     — Это не возможно, Тор, — возразил Элистан. — Одно заклятие снято, другое наложено. Если наши друзья придут с миром, Маг Аргетрос примет их сам, как и просил Ланс. Если же нет — то остров не примет их, что бы они ни говорили. Даже если они раздобудут себе всамделишного мага.
     К обеду на яхту снова прибыли гости. После обеда планировался еще один визит на Маг Аргетрос. Ланс особенно предупредил всех, чтобы не брали никакого оружия. За исключением магических шпаг. И чтобы разговаривали исключительно на мирные темы. Никаких обсуждений военных действий, никаких взаимных упреков.
     — Если вы хотите бывать на Маг Аргетросе, это должна быть для вас область нерушимого мира. Здесь возможны только добрососедские отношения.
     — Вы хотите сказать, что остров не пускает нас все эти годы только потому, что мы рассматриваем его со стратегической точки зрения? — скрипуче спросил Улад Фроэх.
     — Да. Вы хотели использовать Маг Аргетрос для войны, а это — остров Мира. Здесь уже была когда-то пролита кровь. Она усилила магию острова, так, что теперь он борется за мир своими силами. Как умеет.
     Аваяна серьезно посмотрела на Ланса.
     — Находясь в вашей компании, поневоле поверишь и в мир и в магию, — сказала она.
     — Боюсь только, что в магию вам будет поверить легче, — усмехнулся Ланс.
     На этот раз на Маг Аргетрос кроме пяти мирренских магов отправились Мэрилин, Гвелисса, Антонин, Алан, Греллах Доллайд и Аваяна с Уладом Фроэхом, как представители заинтересованных сторон. Экскурсия проходила довольно спокойно. Только однажды Аваяна нагнулась, чтобы поднять с земли камешек, а он упрыгал от нее, словно лягушка. Принцесса невольно охнула.
     Ланс обернулся, увидел скачущий камешек и укоризненно произнес:
     — Я же говорил, господа, никакого оружия!
     — Но я просто нагнулась за интересным камнем!
     — Камень — это оружие в руках опытного пращника. Не делай вид, что это для тебя новость.
     — Я не хотела ничего плохого.
     — Знаю, Аваяна. И Маг Аргетрос тоже знает. Он просто предупреждает нас. А может так шутит...
     После этого Аваяна и Улад Фроэх старались не делать лишних движений и держались, на всякий случай, поближе друг к другу. Вероятно, им казалось, что это лучшее проявление добрососедских отношений.
     Начало темнеть, Ланс предложил вернуться на корабли. В другое время он с удовольствием бы осмотрел остров, посетил бы озеро, погулял бы между деревьев, но в компании лизардмена и недомерочки он чувствовал себя как на пороховой бочке с догорающим фитилем. Он тихо пообещал острову, что скоро снова навестит его, и пошел к шлюпке.
     Весь следующий день Улад Фроэх, Торвальд и Аваяна вели переговоры о присутствии Миррена на нейтральной территории. В конце дня удалось выработать приемлемое соглашение, предусматривающее полное отсутствие вооружений на острове и непременное присутствие на нем представителей обоих соперничающих государств, тоже исключительно без оружия, и в крайне ограниченном количестве. По паре наблюдателей с каждой стороны. Торвальд утверждал, что большее количество потенциальных противников остров не пустит. Аваяна и Улад Фроэх поверили. Торвальд маг, ему виднее. Хотя, честно говоря, Тор и сам не знал, угадал он или нет. Просто ему в любом случае не нужны были лишние существа на Маг  Аргетросе. Если остров пустит к  себе мирренцев в неограниченном количестве, точнее ограниченном только размерами острова, то Миррен получит неплохие наземные территории. Присутствие же посторонних на исконных землях Миррена совершенно ни к чему.
     Так что еще через день Улад Фроэх и капитан недомерочьего флагмана Аджанта увезли на утверждение своим правителям проекты договора. Аджанта везла заодно и письмо от Аваяны, в котором та сообщала, что задержится на некоторое время с мирренцами «в виду возникновения возможности неофициального визита в Королевство Цветущих Садов». После чего, она, де, непременно лично доложит королеве Йогачаре все интересующие подробности.
     Корабли недомерков и лизардменов разошлись в разные стороны, «Лотос» взял курс на Цветущие Сады. Аваяна стояла на палубе вполне довольная собой и неожиданным поворотом событий, приведшим в их края ее возлюбленного гнома.
     — Знаешь, Ланс, я написала королеве, что прибуду в  Ламирику после визита в Сады.
     — Мы завезем тебя, если хочешь, — отозвался Ланс. — Но я думал, что ты прогуляешься с нами и в Южное Содружество.
     — Да, конечно. Но знаешь, мне думается, что в Южное Содружество вам лучше идти на нашем проа. А для большей достоверности вам нужно будет замаскироваться под недомерков.
     Ланс удивленно посмотрел на нее, потом обменялся взглядами с друзьями. Мирренцы неуверенно рассмеялись.
     — Ничего смешного, господа. По известным причинам, в Содружестве чаще всего бывают именно наши корабли. Они не вызовут лишних вопросов, если, конечно, на борту не будет такой необычной компании. Не обижайтесь, господа, но в этих краях тролли, гномы и дракониды практически не встречаются. Строго говоря, вы единственные представители этих народов.
     — А эльфы и люди?
     — Эльфы и люди здесь не редкость, — согласилась Аваяна. — Но, как правило, у них нет привычки путешествовать в одной компании с недомерками Нийя Лоулани. К тому же, у Цветущих Садов весьма запутанные отношения с Южным Содружеством.
     Греллах Доллайд с уважением посмотрел на недомерочку и важно кивнул головой. Это решило дело. Мирренцы весело засмеялись.
     Аваяна обижено посмотрела на них, но Тор поспешил объяснить:
     — Видишь ли, дорогая, когда мы хотели свободно прогуляться по территории лизардменов в Лизардгории, Греллах Доллайд заставил нас замаскироваться под лизардменов. Тогда мы согласились с ним, теперь соглашаемся с тобой.
     — Что делать, — философически заметил Ланс. — В чужое государство со своей конституцией не ходят. Да, Аваяна, по моим расчетам нам до Крыжополя плыть недели две, не меньше. Оттуда до Содружества рукой подать, а в Ламирику возвращаться те же две недели. Может быть лучше дать распоряжение твоему флагману встретить нас на полдороге?
     Недомерочка пожала плечами.
     — Он ушел уже.
     — Ничего, догоним, — легкомысленно возразил Ланс.
     — Догоним? Наше проа? Тебе не кажется, что ты малость погорячился? — саркастически возразила Аваяна.
     — Догнать не штука, — возразил Гветелин. — Но, Ланс, нам все равно придется выписывать круги, чтобы подойти к Содружеству с нужной стороны. Они несколько удивятся, пожалуй, увидев корабль недомерков, приближающийся со стороны Садов. Кроме того, на маневры здесь и там мы потратим не на много меньше времени, чем на поездку в Ламирику.
     — Я все-таки не поняла, как это вы собираетесь догнать наше проа.
     — Очень просто, — пожал плечами эльф. — Можно установить полный штиль в округе и подойти к твоему флагману на индивидуальном магическом ветре.
     — Ланс, мы что, очень торопимся? — спросил Элистан.
     — В общем, нет.
     — Тогда — в Крыжополь. На корабле может и не очень просторно, но я надеюсь отоспаться в перерывах между дежурствами.

Глава 8

     Кое-что о семейной жизни

     На следующий день к концу обеда Аваяна небрежно спросила.
     — Господа, вы еще не забыли Марцию?
     Гветелин нахмурился, его глаза недобро блеснули. Он взял невесту за руку и тихо сказал.
     — Я рассказывал тебе о ней, дорогая.
     Аваяна слегка смутилась.
     — Не хотела расстроить тебя, Лин. Нет, правда, прости, если что не так. Это же прошлое.
     — Да. Но с этим прошлым нам еще предстоит встретиться. Когда будем в Ламирике.
     — О, там ты ее как раз и не застанешь. Об этом я и начала рассказывать, но ты прервал меня. Видишь ли, пока мы все плавали, в Садах случился очередной инцидент. У Майориана родился ребенок от дочери эльфийского раба.
     — Раба? — переспросила Гвелисса.
     — В империи Цветущих Садов эльфы — рабы. Почти все. За исключением редких вольноотпущенников, — пояснил Гветелин. — Рабство самое натуральное, ты про такое разве что читала в доисторической литературе. Эльфа можно купить, продать, избить, убить... Собственно, Марция предлагала Лансу продать меня.
     Гвелисса серьезно посмотрела на Гветелина.
     — Тогда я могу не ревновать, — рассудительно проговорила она. — Такое ты простить не сможешь при всем желании.
     — Ревновать тебе вообще не нужно, дорогая, — Гветелин нежно привлек девушку к себе. — У тебя нет для этого ни одной причины. Я не спрашиваю тебя о твоем прошлом, а о своем рассказываю только то, что тебе необходимо знать. Мне ведь уже за четыреста, дорогая...
     — Все так, — согласилась эльфийка. — Рассказывай дальше, Аваяна.
     — Так вот, у Майорина и дочери Агриппы, кажется, ее тоже зовут Агриппой. Нет, Агриппиной. Нет, не важно. Так вот, у них родился сын. А с легкой руки Луция Вера все знали, что Марция бежала из страны, спасаясь от Майориана. Что тот собирался жениться на ней, обобрать до нитки и прогнать или убить или что-нибудь еще в этом же роде. К тому же, уезжая, Марция оставила завещание, предлагая родне не мешать императору забрать ее имущество. И родня Марции по материнской линии, я имею в виду ее приемную мать, стала открыто возмущаться. Доказательств, что ее мать ей не родная, нет. Родню поддержали. В результате Майориан и Траян, император Цветущих Садов, — пояснила Аваяна эльфийке, — оказались в невыигрышном положении. Что они, де, вынудили бежать из страны приличную девушку, чтобы она не мешала Майориану болтаться по эльфийкам. Прости, Гвелисса, в условиях эльфийского неравноправия, точнее, рабства, это постыдное занятие. Впрочем, скоро ты сама все увидишь и проникнешься ситуацией... Так вот, сначала Траян засылал к нам послов, точнее, не к нам, а к Марции, потом приехал лично Майориан. Ухаживать и клясться, что его оклеветали, что он и в мыслях не держал ничего плохого. Ну подумаешь, побаловался с эльфийкой! Потом приехал дядя Марции по материнской линии и долго убеждал ее, что она смело может вернуться.
     — И она вернулась? — спросил Торвальд.
     — Да. Заключила брачный контракт, по которому все ее имущество, ежели у нее не будет детей, отойдет к родственникам по материнской линии.
     — Довольно рискованное предприятие, — заметил Тор.
     — Думаю, она вернулась из-за своей эльфийской родни. Видите ли, Майориан намекнул, что император смотрел на ее либерализм по отношению к эльфам благосклонно исключительно из любви и уважения к самой Марции. Но если Марция не отвечает взаимностью своему дядюшке, она не должна рассчитывать на дальнейшие потакания ее капризам.
     — Тем не менее, контракт контрактом, а жену прогнать можно, было бы желание, — недовольно проговорил гном. Судя по его виду, он уже в красках представлял себе очередную авантюру с участием Марции. А с учетом изменившегося семейного положения Гветелина, это могло создать дополнительные трудности им всем. Он бы мог попытаться заменить эльфа на этом благородном поприще, но одна дама при нем уже была. Ланс, понятное дело не в счет, Алан и Антонин — еще совсем мальчишки, ни к чему им рисковать. Остаются Арнольд и Элистан. Но тролль все-таки великоват для человеческой женщины, а драконид... Хотя, это ведь только плохому танцору крылья мешают...
     Аваяна заметила озабоченность гнома, погладила его по руке и весело продолжила.
     — Марция, кажется, предусмотрела и этот вариант. В брачном контракте она оговорила, что муж должен с ней спать не реже двух раз в неделю. Даже обидно, такая красавица, а приходится оговаривать подобные вопросы!
     — А она очень красива? — поинтересовалась Гвелисса.
     — Красива. И ветрена, — отозвалась Аваяна.
     Гвелисса посмотрела на жениха.
     — Она, безусловно, красива, дорогая. Боюсь, правда, что рядом с тобой она просто потеряется. Ты гораздо красивее, Лисса, — Гветелин мысленно обругал Аваяну и поцеловал невесте руку.
     Гвелисса улыбнулась.
     — Не льсти. К тому же, мы еще не женаты.
     — Думаю, об этом мы умолчим, — возразил эльф. — Я предпочту представить тебя своей женой. С твоего согласия, конечно.
     Гвелисса улыбнулась и кивнула.
     В целом, дорога к Империи Цветущих Садов была спокойной. Маги обеспечивали постоянный ветер, и корабль уверенно двигался по легким волнам. Теплое море, яркое солнце и синее небо подействовали на мирренцев самым расслабляющим образом. Им уже казалось, что они все так и плывут, вот как забрали Аваяну с Нийя Лоулани, так и плывут почти без остановок.
     Дней через десять они увидели берега Империи. Им предстояло обогнуть Сады с Юга, чтобы попасть в Крыжополь, не попавшись на глаза северным расистам.
     Мирренцам повезло даже больше, чем они рассчитывали. В дневном переходе от устья Стыри им встретилась знакомая либурна во главе целой эскадры. Им предложили лечь в дрейф.
     Ланс с Гветелином спустились в шлюпку, туда же сошли четверо матросов-эльфов, и шлюпка отправилась к флагману. Им сбросили трап, маги поднялись на палубу и увидели своего старого знакомого.
     — Рад приветствовать вас, Луций Вер, — радостно проговорил Ланс.
     — О, Ланс, и я рад вас видеть! Добро пожаловать в Сады. А вы Лин, я не ошибся?
     Эльф покачал головой.
     — В прошлый раз нам не довелось познакомиться. Сами знаете, в Садах у эльфов нет гражданства, и для адмирала флота несколько странно было бы беседовать с заезжими рабами. Если не возражаете, мы могли бы познакомиться сейчас.
     — С удовольствием, Луций Вер. Но я не понял, откуда вы знаете мое имя? Я знаю про вас от Ланса, да и видел вас во дворце...
     — Про вас мне много рассказывала Марция. Если хотя бы половина из рассказанного ею правда, то вы весьма любопытное существо.
     — В таком случае, Луций Вер, может быть, переберемся на наш корабль? — предложил Ланс. — Там-то уж можно поговорить спокойно. А вы познакомитесь заодно с моими спутниками. В прошлый раз вы познакомились только с Аланом.
     — С вашим племянником.
     — Да, — улыбнулся Ланс.
     — Он похож на вас.
     — Даже больше, чем на моего брата.
     — Поэтому вы его так любите и таскаете с собой? Вероятно, у вас пока еще нет детей...
     — У меня есть сын. Я познакомлю вас на нашем «Лотосе». Так называется шебека.
     — Я прекрасно помню ваш корабль. Кстати, а что вы везете на этот раз? В прошлый раз вы что-то говорили о жемчуге.
     — Собственно, в этот раз я не везу ничего. Хотя, немного жемчуга на продажу найдется.
     — А что вы хотите купить здесь? Спиртные напитки, как говорил император?
     Ланс засмеялся и покачал головой.
     — Нет, Луций, цель у меня сейчас совсем иная. Кстати, насчет напитков. У вас не найдется чего-нибудь подходящего на корабле? У нас на «Лотосе» только вино.
     — Я распоряжусь, — сказал Луций Вер.
     Через полчаса Ланс, Лин и Луций Вер поднялись на борт «Лотоса».
     — Познакомьтесь с моими друзьями, Луций Вер.
     Луций Вер в изумлении оглядывался по сторонам.
     — Кто это? Ланс, я никогда не видел таких странных существ!
     Луций Вер еще раз оглядел мирренцев и перевел взгляд на Ланса.
     — Позвольте представить, Луций Вер. Это господин Арнольд, он тролль.
     Тролль изящно поклонился.
     — Господин Элистан. Драконид.
     Лис наклонил голову и чуть повел крылом.
     — Позвольте, но это же посланец! Вы же видели картины в императорском дворце, вы же видели церемонию бракосочетания Луция и Сабины!
     — Да, конечно. Это посланец. Но на лизардском их обычно называют драконидами. Это Торвальд, гном.
     Гном поклонился, Луций Вер автоматически ответил на поклон и снова перевел взгляд на драконида.
     — Это Аваяна, ваша соседка из Нийя Лоулани.
     — Очень приятно, — обескуражено пробормотал флотоводец.
     — Моя жена Мэрилин.
     — Эльф, — пробормотал Луций Вер, низко кланяясь прекрасной эльфийке.
     — А это мой сын Антонин.
     — Полукровка, — отметил флотоводец.
     — Жена Гветелина, Гвелисса.
     — Марция не упоминала, что вы женаты, — удивленно проговорил Луций Вер.
     — Я женился во время плавания. Моя жена — младшая дочь князя Эрригала.
     — Но ведь она — явный эльф! Или я ошибся?
     — Эрригал — эльфийское княжество.
     — Мда, господа, к вам нужно привыкнуть!
     — Капитан корабля Греллах Доллайд. Думаю, излишне сообщать, что он лизардмен.
     Луций Вер, наконец, овладел собой.
     — Ланс, я не знаю, кто вы и откуда, но вы не можете быть лизардгорцем. Я не был там, но я слышал рассказы о Лизардгории. Там не живут такие существа.
     Ланс улыбнулся и пожал плечами.
     — Тем не менее, я действительно родился в Лизардгории. Правда, это было очень давно. Сейчас лизардгорскую корону на корабле представляют Алан и моряки. Кстати, я не сказал вам, но Алан — наследный принц Лизардгории.
     — Вы сказали мне очень много для одного раза, Ланс, но умолчали о главном. Теперь я не поверю, что вы обычный торговец, даже если вы предъявите мне полный трюм жемчуга!
     — Ну, полный трюм жемчуга я, конечно, не предъявлю. Там же еще хранится продовольствие на весь рейс, — рассмеялся Ланселот. — А я — король Миррена. Там и живут тролли, эльфы, гномы и дракониды.
     Луций Вер помотал головой, потом потер руками виски.
     — Ваше величество...
     — Зовите меня Ланс, — перебил его король. — Вы не мой подданный и мы не на приеме. Пройдемте в каюту, Луций Вер, я объясню вам свое появление в этих местах.
     Луций Вер механически направился за Лансом.
     — Постойте, Ланс, но Марция знала кто вы?
     — Нет. Но моих спутников видела. Правда, ей было тогда не до них.
     В кают-компании собрались мирренцы, Гвелисса, Алан, Аваяна и Луций Вер. Гветелин поставил на стол вино и наполнил стаканы. Луций Вер залпом выпил свою порцию.
     — Ланс, я принес с собой небольшой погребец с крепкими напитками. Думаю, сейчас они не повредят.
     Ланс кивнул и Лин вышел на палубу за напитками. Луций Вер проводил его глазами.
     — Ланс, а кто на самом деле ваш Лин? Что он не раб, это ясно.
     — Гветелин — министр финансов Миррена.
     — Понятно.
     Лин принес погребец. Луций Вер достал бутылку рома и разлил по стаканам.
     — Ваше здоровье, господа.
     Мирренцы вежливо пригубили напиток.
     — Эх, сейчас бы квашеной капусты с оливками, — мечтательно проговорил Гветелин.
     Это резко привело флотоводца в себя. Он снова наполнил свой стакан и откинулся на спинку стула.
     — Дорогой мой Луций Вер, — чуть насмешливо начал Ланс. — Вышло так, что впервые за триста пятьдесят лет я выкроил время для отпуска. Зато какой отпуск — целых три года! Во время кругосветного путешествия мы посетили Империю Цветущих Садов. Скажу вам прямо — мы очарованы. Причем очарованы настолько, что я хотел бы получить в лен вашу священную рощу. Для Садов это все равно бесполезные земли, а я, право же, стал бы верноподданным вашего императора.
     — Зачем вам это? — удивился флотоводец.
     — Я забыл сказать, — вздохнул Ланс. — Миррен — это подземный мир этой планеты. У нас замечательно, но у нас не бывает солнца и земных фруктов. Вы не обращаете внимания, Луций Вер, но фрукты, выросшие на поверхности Арканоса несут в себе ароматы солнца, моря, свежего ветра. Этого нет в Миррене, где все цветет только благодаря магии.
     — Понятно, — флотоводец пришел в себя настолько, что начал тонко улыбаться. Как тогда, на свадьбе Луция и Сабины. — Я только не понял, зачем вы решили мне все это рассказать.
     — Мне нужна помощь, — спокойно ответил Ланс. — Мы разговаривали с вами тогда, на свадьбе, и у меня сложилось о вас очень благоприятное впечатление. Я мало знаю Траяна, и не могу представить, что он ответит на мое предложение. Кроме того, только безумцы идут к императору, не оповестив о своих затруднениях министров!
     — В таком случае вам обязательно нужно поговорить с Агриппой.
     — Непременно.
     — Я не спросил, Ланс, что вы можете предложить в плату за рощу. Жемчуг?
     — Лучше. Металл. Мирренский металл.
     Луций Вер слегка оживился.
     — О, это действительно лучше. Что ж, Ланс, если вы не возражаете, я хотел бы обдумать ваши слова. Я дам вам ответ завтра. Буду ли я вам помогать, или постараюсь просто утопить.
     Ланс кивнул и встал, чтобы проводить гостя.
     Когда он вернулся, компания дружно дегустировала напитки, оставленные флотоводцем. Завидев его, Аваяна желчно сказала.
     — Итак, все идет по накатанному маршруту. Ты договариваешься со всеми, кроме Нийя Лоулани.
     — А договор о Маг Аргетросе, принцесса? Если вы заключите с нами этот договор, то королева  Йогачара, а за ней и королева Аваяна, приобретут верного союзника в моем лице. Я с радостью заключу этот союз, поверь.
     Аваяна согласно кивнула. — Я поговорю с королевой, — и обернулась к Тору. — А почему ты мне ничего не сказал?
     — Но у нас же еще масса времени! Кстати, оцени предусмотрительность Ланса. Он не представил тебя по титулу. Думаю, для Цветущих Садов был бы слишком большой соблазн захватить в плен наследную принцессу Нийя Лоулани.
     — Да, действительно, — согласилась Аваяна и улыбнулась. — И у мужчин бывают проблески здравого смысла!
     — Как вы думаете, господа, этот Луций Вер допустит нас к императору или постарается пустить на корм рыбам? — спросил Алан.
     Ланс пожал плечами.
     — Охрану выставить не помешает.
     — Хорошо, я ее удвою, — согласился Лис.
     — Удвоишь?
     — Конечно. Не думаешь же ты, что я не организовываю круглосуточные дежурства, когда мы находимся в зоне риска?
     — А что ты называешь зоной риска?
     — Спроси лучше, что он так не называет! — засмеялся тролль.
     — И что же?
     — Исключительно Куммию и драконий остров на Белат Айлеайне. Он считает, что если тамошние обитатели захотят нами пообедать, мы все равно ничего не сможем предпринять, поэтому беспокоиться не о чем. А в остальных местах Элистан верит в наши силы.
     — Ланс, но ты, правда, думаешь, что Луций Вер захочет нас потопить?
     — Честно говоря, не знаю, малыш. С одной стороны, почему бы Садам не отдать нам рощу в обмен на металл, а с другой — помнишь, как говорят на Наделе? Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы. Так что удваивай свои караулы, Лис, и запиши меня в один из них. Я понимаю, что ты не можешь мне доверить безопасность Короля Магии, но я могу охранять остальных, а мой напарник — меня.
     — Против этого, мне нечего возразить, Ланс. Будешь дежурить в паре со мной.
     Луций Вер явился на «Лотос» к обеду на следующий день.
     — У императора Траяна есть прекрасный обычай, господа, совмещать деловые разговоры с обедом. Надеюсь, вы не будете возражать?
     — Наоборот, мы очень рады, Луций Вер, — улыбнулся Ланс и пригласил гостя к столу.
     Луций Вер снова принес с собой погребец с напитками.
     — Я обдумал ваши слова, Ланс, и решил, что Садам не повредит приобрести такого вассала. Вы мне понравились еще в ваш первый визит. Помните, я предлагал вам место во флоте?
     — Вот как? — удивился Гветелин. — Ты не рассказывал об этом, Ланс. Но, Луций, Ланс же не понимает в кораблях!
     — Зато он знает толк в организации. Я сам администратор, и умею разбираться в людях. Так вот, Садам нужны энергичные люди и Садам нужен металл. Сами знаете, положение у нас сложное. На севере — эти расисты-сепаратисты, на западе — Нийя Лоулани и Белат Айлеайн, на юге — Южное Содружество. Империя постоянно ведет войну с северянами и с Нийя Лоулани. Ваша недомерочная подружка может вам об этом рассказать.
     — Я хотел бы сохранить в тайне ее присутствие на корабле, Луций Вер. Не хотелось бы провоцировать конфликт.
     — Не беспокойтесь, Ланс. Я сохраню это в тайне. Так, шепну на ушко императору, чтоб он не очень задавался. Простите, Аваяна, но Траян предпочтет договориться с Лансом хотя бы затем, что бы с ним не договорилось ваше правительство.
     Аваяна бросила кинжальный взгляд на Ланса, но промолчала. Ей и самой двигали такие же побуждения.
     — А пока, — продолжал Луций Вер, — я провожу вас в Крыжополь. Думаю, будет лучше лично представить вас императору Траяну в новом качестве. Кроме того, если я правильно понял, в этом и заключалась ваша просьба. Иначе к чему был наш вчерашний разговор?
     — Разумеется, вы правильно поняли, Луций. Я рад, что вы решили мне помочь. Поверьте, я высоко ценю вашу помощь. Кроме того, вы лучший флотоводец Садов и не можете не пользоваться влиянием на императора.
     — Только не говорите таких вещей во дворце, Ланс, — с улыбкой возразил флотоводец. — Там лучшим флотоводцем считается Майориан. И кто мы такие, чтобы спорить?
     — Вы правы, как всегда, Луций. Кстати, я почти не знаю ваших обычаев... Вас можно называть просто Луций?
     — Конечно, Ланс. Уж если мне можно называть короля Миррена просто Ланс, то вам и подавно можно называть меня Луцием. Хотя это и половина имени.
     — Строго говоря, Ланс — это тоже половина имени. Полное имя — Ланселот.
     Луций Вер почтительно наклонил голову, затем с улыбкой продолжил.
     — Итак, господа, идем в Крыжополь. Надеюсь, вы на меня не обидитесь, Ланс, если я дам вам совет?
     — Какой же?
     — Не показывайте своих спутников во дворце, пока не переговорите с Агриппой. Он большой хитрец и, пожалуй, единственное живое существо, которое действительно имеет  влияние на императора. Если вы прибудете во дворец в компании посланца, я хотел сказать драконида, он может счесть, что вы таким образом хотите оказать давление на Траяна и начнет чинить препятствия. Кстати, до сих пор Агриппа добивался всего, чего хотел. Даже о свадьбе Майориана и Марции первым заговорил именно он.
     — Я слышал, что дочку все-таки за принца ему выдать не удалось.
     Луций Вер пожал плечами.
     — Это не возможно по определению, господа. От такого брака взбунтовалась бы вся страна. Эльфы, потому что им не нравится их положение, люди, потому что не захотели бы такого возвышения эльфийки. Собственно говоря, только поэтому и удалось добиться возвращения Марции. Майориан выглядел весьма жалко, когда лучшая невеста Цветущих Садов сбежала от него к каким-то недомеркам.
     — Кстати, как там Марция? — поинтересовался Элистан.
     Луций Вер с невольным почтением глянул на посланца и ответил.
     — Прекрасно. Сейчас она ждет ребенка. За нее в последнее время стоит чуть не вся империя. Так что, думаю, если это будет мальчик, то она убьет Майориана.
     — А если девочка? — заинтересовался гном.
     — Тогда подождет, пока родится мальчик.
     — Да, Луций, я полагаю, что мне не стоит пока приводить во дворец моего сына. У вас же сильные предрассудки против полукровок.
     — Честно говоря, не очень. Ваш сын сможет свободно появляться во дворце, когда император признает ваш статус.
     — Как своего вассала?
     — Нет, как короля Миррена. Кстати, у вас не найдется костюма поприличней?
     Ланс засмеялся и посмотрел на Гветелина.
     — Мы что-нибудь придумаем. Правда, Лин?
     Эльф нарочито вздохнул.
     «Лотос» прошел по Стыри мимо имения Друза и подошел к тому самому месту, где стоял в прошлый раз. Луций Вер сопровождал шебеку на своей либурне.
     Было решено, что на берег сойдет прежняя компания, то есть Ланс, Алан, Гветелин и Энмеркар. Луций Вер пригласил их к себе в дом. Остальные должны были ждать на корабле, пока их не позовет Ланс.
     Уже в Крыжополе Луций Вер послал записку к Агриппе с просьбой принять Ланса, в которой он вкратце сообщал подробности последней встречи. Агриппа в ответ послал любезное приглашение.
     И вот, Ланс и Гветелин явились к обеду в дом личного раба императора Траяна Агриппы.
     Агриппа был любезен. Он пригласил своих гостей к столу, предложил откушать, полюбовался на церемонные манеры мирренцев — за столько-то лет можно привыкнуть плотно закусывать перед дипломатическим обедом — и начал разговор.
     — Господин Ланселот, я, конечно, польщен, что вы почтили визитом мой дом, особенно после записки, которую мне прислал раб Луция Вера.
     Ланс слегка поднял брови и промолчал. Перед тем, как они сошли на берег, Торвальд битый час читал им лекцию о хороших манерах на дипломатическом приеме. Ланс вот уже триста пятьдесят лет пропускал подобные лекции мимо ушей, но все же что-то просочилось.
     — Луций Вер, вернее его раб, пишет, что вы — король Миррена.
     Ланс чуть улыбнулся — Луций Вер при нем собственноручно писал записку Агриппе — и сказал:
     — Луций Вер информировал вас совершенно точно. Я — король Миррена. Но так как прошлый раз я был здесь с неофициальным визитом, то счел за лучшее хранить инкогнито. Сейчас же меня привлекли в Цветущие Сады деловые интересы, в результате я должен называться полным титулом.
     — Я весьма польщен, ваше величество, но право же вам не зачем было утруждаться, посещая императорского раба. Вы могли бы прислать своего раба на встречу со мной.
     — Вероятно мог бы, любезный Агриппа, но вот беда — у меня нет рабов. Кстати, зовите меня по имени. Мы ведь в неофициальной обстановке.
     — Благодарю вас, господин Ланселот. Но я не понял. Как это — нет рабов? А Гветелин?
     — Гветелин — сын князя одного из четырех мирренских княжеств и министр финансов Миррена.
     Агриппа посмотрел на Гветелина и чуть улыбнулся.
     — Но ведь одно другому не мешает, не так ли?
     — У нас мешает, — возразил Ланс. — Чтобы не было недоразумений, Агриппа, должен вам сразу сказать, что в Миррене нет рабов. О, магия, там и слуг-то днем с огнем не сыщешь!
     — Вот как? Интересная страна!
     — Но я хотел говорить с вами не об обычаях моей страны. Извините меня, любезный Агриппа, я совсем не дипломат. Я король. Сказать по чести, дома мне не приходится самому вести переговоры. Мои советники всячески препятствуют подобным начинаниям, и правильно делают! Король нужен стране для равновесия, советники — для решения государственных проблем.
     — Преклоняюсь перед вашей мудростью, благородный господин.
     — Собственно говоря, я и сейчас с удовольствием поручил бы переговоры советникам, но Луций Вер сказал, что для жителя империи мои спутники выглядят несколько необычно.
     — Вот как? — Агриппа насмешливо поднял бровь. — И кто же они?
     — О, если хотите, я познакомлю вас. Не угодно ли посетить мой корабль?
     — Боюсь, это займет много времени. Ваш корабль довольно далеко отсюда.
     — Что вы, Агриппа, никаких проблем! Вы согласны?
     — Да, конечно.
     Ланс обнял старого эльфа за плечи и оказался на палубе «Лотоса» рядом с Торвальдом.
     — Счастлив приветствовать вас на борту нашего корабля, — проговорил Ланс. — Позвольте представить: Торвальд, он гном. Элистан, драконид, Арнольд, тролль. — Маги вежливо поклонились. — Теперь вы согласны, что мои советники выглядят несколько необычно для этих мест?
     Агриппа впился взглядом в Элистана.
     — Да, конечно. Но почему вы не пошли сразу к Траяну? Вы же с ним знакомы.
     — Я король, а не дурак, любезный Агриппа. Только безумец идет к императору, не посвятив в свои проблемы первого министра империи.
     Агриппа кивнул.
     — Если не возражаете, — проговорил Ланс, — мы продолжим разговор у вас дома.
     — Да, конечно.
     Ланс снова обнял эльфа за плечи и вызвал Гветелина, который ожидал их в доме Агриппы.
     Оказавшись у себя дома, Агриппа некоторое время молчал, приходя в себя, потом сказал:
     — Так что же король Миррена хочет в Империи Цветущих Садов?
     — Король мечтает получить во владение, в качестве лена, естественно, вашу священную рощу, господин министр.
     — Вот как... А зачем?
     — У нас в Миррене нет подобных мест.
     Агриппа пожал плечами:
     — Причина не хуже любой другой. А зачем Империи такой беспокойный вассал?
     — Почему вы решили, что я беспокойный?
     — Ну если вы болтаетесь не пойми где вот уже довольно продолжительное время...
     — Перед этим, любезный Агриппа, я триста шестьдесят лет безвылазно сидел в Миррене.
     — Сколько? — удивленно и недоверчиво переспросил эльф.
     Ланс оглядел Агриппу, вспомнил леогецийского старейшину Элдата и забеспокоился.
     — Простите за бестактность, Агриппа, но сколько здесь, в Садах, средняя продолжительной жизни эльфов?
     Агриппа удивленно пожал плечами.
     — Столько же, сколько у людей.
     — А у людей? Восемьдесят?
     — Да, около того.
     — Скажите, а вы, эльфы, совсем не занимаетесь магией?
     — Магией? — Агриппа искренне удивился. — А зачем? Для салонных фокусов?
     — Салонных фокусов? — эхом отозвался Ланс. — Скажите, неужели у здешних эльфов ничего не осталось от традиционной культуры?
     — Вы забываете, господин Ланселот, что эльфы в Садах все-таки рабы. За последнее тысячелетие положение эльфов несколько улучшилось, но... Господин Ланселот, вы знаете, что такое раб?
     Ланс пожал плечами.
     — Мне пришлось столкнуться с этим во время моего прошлого визита в империю.
     — Значит, не знаете. Да, безусловно, есть привилегированные рабы, такие как Друз, вы ведь знакомы? Или как я, наконец. И есть рабы, которые работают в поле на черной работе. Не страшно, конечно, но хозяин, как правило, не пытается выяснить, какое у раба жизненное призвание, или там склонности. Скажу более, до сих пор кое-кто применяет телесные наказания.
     Ланс вспомнил Гортензия и нахмурился.
     — И вы это терпите?
     Агриппа печально улыбнулся.
     — Да, в Миррене и правда нет рабов. Достаточно посмотреть на ваше лицо, господин Ланселот, и на лицо господина Гветелина.
     Агриппа приказал подать на стол вино и фрукты, налил гостям, выпил сам и заговорил.
     — Император любит порой пошутить, что эльфы и сами не хотят быть свободными, чтобы освободиться от обязательной для свободных граждан воинской обязанности. Может быть, он в чем-то и прав, не могу сказать, чтобы эльфы были чересчур воинственны. Но получить права гражданства...
     — Император прав в том, что получив права, эльфы должны получить и обязанности, — перебил Гветелин.
     — И это говорите вы, эльф!
     — Я сам воевал когда-то, — пожал плечами Лин.
     — Воевали? — оживился Агриппа.
     Гветелин поморщился и пожал плечами.
     — Да, лет четыреста назад. Точнее, все мои войны закончились триста пятьдесят лет назад, о чем я ни сколько не жалею!
     Агриппа недоверчиво посмотрел на эльфа.
     — Вы выглядите на моего сына, хотя если верить вашим словам, я вам не гожусь даже в правнуки.
     — Вы забыли магию, Агриппа. Для эльфов просто неприлично жить так мало.
     — И вы поможете эльфам возродить древнюю культуру, если получите рощу?
     — И не только эльфам, — подтвердил Ланс.
     — А ваш господин Элистан? Простите, я хотел сказать, у вас в Миррене много таких, как он?
     — Да, конечно.
     Агриппа задумался, уставясь в стол перед собой. Потом он испытывающе посмотрел на Ланса и Лина и спросил:
     — А чем вы собираетесь заплатить за священную рощу?
     — Железом, если угодно.
     Агриппа кивнул и опять замолчал. Наконец, он очнулся и сказал:
     — Господа, это очень серьезный вопрос, мне надо подумать. Дайте мне три дня на размышление. Через три дня в это же время я дам вам ответ. Сейчас же могу сказать только «может быть».
     — Спасибо и на этом, — Ланс встал, кивнул Гветелину, и оба исчезли.
     — Да, вот вам и салонные фокусы, — прошептал Агриппа.
     Эти три дня мирренцы провели в имении Луция Вера под столицей. У флотоводца был небольшой теремок, комнат на тридцать, не больше, с садиком, с банькой, бассейном и прочими удобствами, так любимыми местными жителями. Мирренцы сибаритствовали все три дня. Под конец крылышки Элистана совершенно облиняли и даже отмылись. Арнольд долго рассматривал крылья друга, потом удивленно спросил.
     — Прости за бестактность, Лис, но зачем вы подкрашиваете крылья? Они и так прекрасно выглядят.
     Элистан повел крылом, в котором, под плотным слоем кожи, виднелись теперь кровеносные сосуды, заметно перекатывались мышцы, а кое-где угадывались кости.
     — Для красоты, — объяснил он, оглядывая крыло. — Так изящнее, Арни.
     — По-моему и так красиво, — пожал плечами Арнольд и принялся старательно натирать драконидские крылышки золотистым маслом.
     — Еще масло защищает крылья от вредных воздействий, — сказал Элистан. — Золотистое в особенности. Оно предохраняет даже от магических ударов. Не сильно, конечно, но помогает.
     — Тогда понятно, — тролль зачерпнул масла и еще усерднее принялся за дело.
     На четвертый день Ланс и Гветелин снова наведались к Агриппе. Тот ждал их.
     — Очень рад, господа. Проходите, садитесь. Вина?
     — Благодарю вас, не стоит.
     Агриппа сел напротив магов и смерил их испытывающим взглядом.
     — Нельзя ли пригласить сюда господина Элистана? — неожиданно попросил он.
     Ланс пожал плечами и позвал Лиса. Агриппа почтительно встал навстречу дракониду, предложил ему кресло, посмотрел на крылышки и велел подать табурет, на который лично положил подушку. Лис смотрел на все это с легким удивлением, но не без удовольствия.
     Агриппа, наконец, кончил суетиться около драконида, сел и приступил к разговору.
     — Господа, я со всех сторон обдумал ваше предложение и хочу назвать вам условия, на которых считаю возможным отдать вам рощу. Часть этих условий потом будет подписана господином Лансом и императором, а часть, думаю, подпишут два эльфа. Я и господин Гветелин. И только после подписания этого межэльфийского соглашения, я окажу вам содействие у Траяна.
     — Что за условия? — поинтересовался Гветелин.
     — Ваши эльфы должны помочь эльфам Садов овладеть утраченными знаниями. Магией.
     — Вижу, вы хотите изменить положение эльфов в Садах, — заметил Ланселот.
     — Хочу, — согласился Агриппа. — И вы бы хотели, если бы это касалось ваших родных.
     Ланс пожал плечами.
     — Мне нет дела до внутренней политики Цветущих Садов.
     — Вы возражаете?
     — Да. Эльфийское княжество — часть королевства Миррен. Вы можете подписать соглашение между народом эльфов Цветущих Садов и братским народом Миррена с главой дипломатического корпуса Миррена. Он гном, если вы не забыли. Подпись Гветелина под подобной бумагой ничего не стоит. Его подпись необходима под торговым договором между Цветущими Садами и Мирреном.
     Это предложение Агриппы они предвидели и заранее обсудили еще у Луция Вера. Еще на предыдущей встрече Ланс и Лин увидели, как Агриппу обожгла черная зависть, при виде короля любезно обращавшегося с эльфом.
     Агриппа подумал.
     — А подпись вашего советника-гнома значит что-нибудь для эльфов Миррена?
     — Если вам угодно, бумагу может подписать его заместительница. Она — эльф.
     — Вот как! Что ж, я согласен на подпись господина Торвальда.  Теперь остальное. Я просил присоединиться к нам господина Элистана, потому что одно из условий договора будет касаться его народа. Вы знаете, господа, что наиболее важные соглашения у нас заключают эльфы или люди с привязанными крыльями, в подражание посланцам. Я бы хотел, что бы часть наиболее важных церемоний проводили ваши... простите, господин Элистан, господин Ланселот назвал вас драконидом...
     — Так нас называют на лизардском языке.
     — Значит, я не обижу вас, если скажу, что хотел бы, чтобы важнейшие церемонии проводили ваши дракониды?
     Лис передернул крыльями и вопросительно посмотрел на Ланса. Тот пожал плечами и сказал:
     — Называйте следующие условия, господин Агриппа.
     — Вы согласны?
     — Мы хотели бы услышать все и обсудить.
     — Понятно, — проговорил эльф. — Ну что ж, еще я хотел бы получить военную поддержку Миррена в случае войны.
     — А войны у вас не прекращаются, — насмешливо перебил Ланс. — Не слишком ли много за одну рощу, любезный Агриппа?
     — Вы не поняли меня, господин Ланс, — торопливо возразил эльф. — Военное присутствие Миррена нам здесь совсем ни к чему. Сами знаете — сегодня вассал, завтра император.
     — Я действительно не понял, — Ланс внимательно посмотрел на Агриппу. — Что же вы хотите?
     — Если Садам придется воевать с недомерками или лизардменами вы окажете нам помощь?
     — Да, только не военную. Могу предложить помощь в мирных переговорах.
     — А металл?
     — Разумеется, я же обещал.
     — Хорошо. Господин Ланселот, я здесь набросал проект договора, посмотрите, пожалуйста. Пункт о военной помощи можете вычеркнуть сразу.
     — Мы обсудим ваши предложения, господин Агриппа.
     — Тем не менее, я считаю, что мы договорились. Я займусь подготовкой почвы у императора. Только еще одно. Господин Гветелин, вы ведь близко знакомы с Марцией?
     Эльф пожал плечами. Кто же отвечает на такие вопросы?
     — Я бы просил вас встретиться с ней заранее. Марция все же жена наследника престола, она может оказать значительное влияние на происходящие события.
     — Думаю, не стоит компрометировать жену наследника престола, — возразил Гветелин. — Тем более что вы лично ничего от этого не выиграете.
     — Если бы вы приехали раньше...
     — То вы были бы императорским тестем? — усмехнулся Ланс. — Нет, Агриппа. Эти вещи делают по-другому. Вы планируете заключить договор с эльфами Миррена, поэтому должны знать. В Миррене нет неравенства. Все равны перед законом. И сословий как таковых нет. Всех подданных мирренской короны ценят исключительно за личные качества. Вы ведь говорили мне что-то о привилегированных рабах. Так вот, в Миррене нет не только рабов, но и привилегированных существ.
     Агриппа кивнул.
     — Что ж, Марция больше эльф, чем человек. При ней перемены пройдут легче...
     — Не думаю, — возразил Ланселот.
     — Ну что вы, она обожает своих эльфийских родственников. Правда, как вы только что заметили, мне это не сулит ничего особенно приятного. Она мне многое не сможет простить.
     — Это уж зависит от вас, любезный Агриппа.
     — Вы думаете? Что ж, возможно. Но вернемся к нашему договору, господа. Я уже неоднократно упоминал, что важные договоры у нас скрепляют маги, переодетые посланцами, то есть драконидами. Не может ли этот договор скрепить лично господин Элистан? Это произвело бы благоприятное впечатление на императорских подданных...
     Элистан глянул на Ланса, тот пожал плечом, дескать, почему бы и нет, перевел взгляд на Гветелина, тот ехидно улыбался, вероятно, готовясь процитировать ему, Лису, его же собственную лекцию о шуточках с честью короля Миррена.
     — Хорошо, если вы считаете это нужным, — согласился драконид. — Только вам придется немного помочь нам. На всех этих церемониях нам понадобится одежда, скажем, не такая походная, как сейчас. А здесь трудно найти драконидского портного. Да и мода у нас несколько другая...
     — Дайте мне образцы вашей одежды и укажите, из какого материала и какого цвета нужны костюмы.
     Агриппа вдруг с какой-то отчаянной надеждой взглянул на Гветелина.
     — Скажите, а ваша магия могла бы продлить жизнь? Вы говорили, что вам четыреста... А мне шестьдесят.
     Лин чуть улыбнулся.
     — Жизнь продлит, здоровье будет, а молодость все же не вернется. Старение — процесс необратимый. Если позволил себе постареть — что ж, можно остановиться, но вернуться нельзя.
     — Если будет жизнь и здоровье, то я как-нибудь обойдусь без внешней красоты.
     Ланс встал, за ним встали Лин и Лис. Лис обнял своими слабыми ручками Ланса и Гветелина, и все исчезли из покоев императорского раба Агриппы.

Глава 9

     Эльфийский вопрос

     У Луция Вера Ланс немедленно созвал Арнольда и Торвальда, и все дружно принялись разбирать проект договора.
     — Что ж, слегка поправить пару пунктов и можно подписывать, — сказал Ланс.
     Эльф отрицательно покачал головой.
     — Нужно поторговаться. Ты видел, сколько он хочет металла?
     — Двадцать тонн. Разве много?
     — За двадцать тонн я тебе куплю все Сады со всеми потрохами. Я буду не я, если не выторгую половину!
     — Оставь, Лин, — засмеялся Ланс.
     — И рад бы, да нельзя. Сейчас отдадим, другой раз за килограмм фруктов заставят заплатить легированной сталью по весу. Так что этот пункт мы еще с Агриппой обговорим. Хотя... — Лин задумался и мечтательно улыбнулся. — Я, пожалуй, поторгуюсь для порядка, слегка собью цену и возьму взятку!
     — Да, а чем? — заинтересовался Тор.
     — Не знаю. Что-нибудь же он мне предложит?
     — Ты бы полегче, Лин. Все ж таки Ланс представил тебя как министра финансов, к тому же ты путешествуешь вместе с королем.
     — Думаешь, стоит брать взятку от его имени? — с сомнением в голосе проговорил Гветелин.
     — Короли взяток не берут, — смеясь, возразил тролль. — А если берут, то это называется подарком.
     — Все взятки так называются, — невинно заметил Лин.
     Вечером к Луцию Веру явился посыльный от Агриппы за образцами костюмов, к утру новая одежда была готова. Роскошная одежда из прекрасного шелка. Бронзовый шелк для Элистана, для остальных — более веселые расцветки. Яркие костюмы были расшиты цветными узорами. Это было нарядно и красиво, но, скорее, в стиле Нийя Лоулани, а не Миррена.
     Луций Вер одобрительно оглядел наряженных гостей и предложил Ланселоту и Гветелину посетить императорский дворец. Покои наследного принца.
     Ланс и Гветелин переглянулись и согласились. Остальные остались в доме Луция Вера.
     — Вы увидите много нового, — предупредил их Луций Вер. — Старайтесь держаться соответственно. И, Гветелин, не делайте глазки Марции. Это будет не вполне политично.
     — Я женат, — возразил эльф.
     — Совсем забыл об этом вашем обычае! Что ж, в данном случае, он вполне уместен.
     Покои наследных принцев Цветущих Садов располагались очень удобно. В них можно было попасть как из императорского дворца, так и с улицы. Именно этим путем Луций Вер провел Ланселота и Гветелина.
     — Доложите их высочествам о прибытии гостей, — приказал флотоводец какому-то эльфу. — Они ожидают нас.
     — Вот как? — поднял брови Ланс.
     — Пока вчера вы занимались делами с Агриппой, я навестил их высочества и получил приглашение для нас троих, — объяснил Луций Вер.
     Нарядно одетый эльф проводил их в просторный кабинет, куда, через минуту, вошел Майориан. За то время, что мирренцы не видели его, он еще располнел и выглядел теперь старше своих лет. Может быть, этому способствовали печальные глаза принца.
     Майориан соорудил на лице дежурную улыбку и с протянутой рукой подошел к пришедшим.
     — Рад приветствовать вас, господин Ланселот. Луций Вер сказал, что в этот раз вы решили не соблюдать инкогнито, поэтому я могу принять вас, как подобает вашему высокому рангу. Луций Вер сказал, что вы — король Миррена.
     — Совершенно верно, Майориан. В прошлый раз меня привело в Сады праздное любопытство, поэтому я не стал представляться полным титулом. Сейчас же меня привели дела. А дела, по понятным причинам, лучше вести от настоящего имени.
     — Совершенно согласен с вами, господин Ланселот. Или будет правильнее обращаться к вам ваше величество?
     — Господин Ланселот — вполне достаточно, — вежливо возразил Ланс. — В свою очередь, хочу сказать, что рад видеть вас в добром здравии.
     Майориан кивнул и бросил быстрый, почти незаметный взгляд на дверь.
     — Заботы старят нас не по годам, а по событиям, господин Ланселот. Но проходите, прошу вас. Сюда, к столу. Сейчас подадут напитки и легкий завтрак.
     Ланс и Луций Вер сели за стол, Гветелин стал за креслом своего короля. От Майориана не укрылся недовольный взгляд Ланселота, и он любезно повернулся к эльфу.
     — Говорят, господин Гветелин, сколько людей — столько мнений, сколько стран — столько и обычаев.
     Гветелин чуть улыбнулся.
     — Обычаев гораздо больше, чем стран, ваше высочество.
     Майориан улыбнулся.
     — Не спорю. Луций Вер сообщил, что у вас, в Миррене, равноправие, и что вы не раб и не слуга. Простите, что в прошлый раз, не зная этого, я не принял вас, как подобает. Сейчас же, окажите мне честь и садитесь к столу. Может быть, на большом приеме и не особенно уместно демонстрировать разницу в обычаях, но здесь мы совсем по-семейному. Сейчас подойдет Марция.
     — Ваша жена?
     Майориан кивнул слуге, и тот почтительно отодвинул кресло для господина Гветелина. Эльф сел рядом с Ланселотом, поправил серую шпагу, с которой не расставался с тех пор, как Ланс вынес ее из подвала в Леогеции и положил на стол изящную руку.
     — Да. Моя жена, — наконец ответил Майориан. — Вы ведь, кажется, женаты, господин Ланселот?
     — Да. И господин Гветелин тоже.
     — В таком случае, вы поймете меня, господа, — Майориан прикрыл откровенное сожаление улыбкой и подавил вздох. — Поделитесь опытом, господин Ланселот, как наладить семейный мир?
     — Очень просто, Майориан. Нужно просто уважать жену.
     Майориан вздохнул.
     — Знать Марцию и не уважать нельзя. Не знаю, говорил ли вам Луций Вер, но я скоро стану отцом.
     — Вам не надо было жениться, если вы совсем ее не любите, — неожиданно возразил Ланселот.
     — Я никого не люблю, — на этот раз молодой человек откровенно вздохнул. — Одно время я думал, что люблю Агриппину. Но очень скоро я понял, что ошибся. И я ее не люблю, и она меня не любит. Ее толкнуло ко мне честолюбие ее отца. Он решил, что связь его дочери со мной принесет ему дополнительный почет и уважение. Получилось же наоборот. У всех нас появились дополнительные хлопоты. Я поссорился с Марцией и доброй половиной империи. Агриппа тоже стал далеко не так популярен, как когда-то. А так как отец мой стар, то наши придворные усиленно интригуют, пытаясь найти Агриппе подходящую замену. Одно время действовали через меня, потом... Впрочем, вы все сейчас увидите. Кажется, Марция уже благополучно решила этот вопрос. Как и многие другие.
     — Вы совсем не можете поладить с женой, Майориан? — сочувственно спросил Ланс.
     — Может быть она и права, и я слишком слабоволен. Впрочем, я не претендую на многое. Я не слишком честолюбив. Из всего, что есть, я люблю книги. Если бы я мог сам выбирать себе судьбу, я стал бы ученым. По-моему, в знаниях и состоит единственное блаженство, доступное человеку!..
     — Должна согласиться с тобой, дорогой, — раздался от двери хорошо поставленный голос Марции. — Здравствуйте, господа! Рада видеть вас снова в своем доме. Что же в этот раз вы не захотели остановиться у меня? Теперь это еще проще. Мы с мужем держим открытый дом.
     Мужчины встали, приветствуя принцессу. Марция слегка поправилась, что было естественно в ее положении, и даже похорошела. Беременность ее была пока не слишком заметна. Вряд ли прошло более половины срока.
     Следом за Марцией вошел плотный, черноволосый, черноглазый эльф.
     — Это же Гортензий! — шепнул Гветелин.
     Ланс удивленно смотрел на эльфа. Судя по его виду, он уже прекрасно освоился в королевском дворце и чувствовал здесь себя вполне уверенно. Он вежливо поклонился людям, прошел следом за Марцией, подвинул ей кресло и замер за ним почтительным изваянием.
     К этому времени, стол был уже заставлен разнообразными напитками и закусками и Майориан предложил гостям отведать их скромного угощения.
     Марция бросила повелительный взгляд на мужа.
     — Тебя не смущают мирренские обычаи, дорогой? Кажется, я тебе не говорила, но господин Ланселот женат на сестре Гветелина. Она ведь до сих пор путешествует вместе с вами, господин Ланселот?
     Ланс кивнул.
     — Жаль, что ты не сказала об этом раньше, дорогая, — возразил Майориан. — Я бы распространил приглашение на королеву Миррена. У вас есть дети, господин Ланселот?
     — Сын. Ему уже девятнадцать лет и он тоже путешествует вместе с нами.
     — Познакомьте нас, прошу вас, господин Ланселот. Право же, я сторонник эльфийского равноправия. Не вижу оснований, чтобы эльфам не пользоваться гражданскими правами и нести соответствующие обязанности. Но раз уж мы все здесь собрались в почти семейном кругу, не стоит соблюдать излишний официоз. Присядь к столу, Гортензий и раздели с нами трапезу.
     Гортензий поклонился.
     — Слишком большая честь для меня, ваше высочество.
     — Отнюдь, — насмешливо отозвался Майориан. — Я, кажется, говорил вам, господин Ланселот, что наш Агриппа стар и в ближайшем будущем уйдет в отставку? Так вот, Гортензий заменит его на его нелегком поприще. И, может быть, будет удачливее своего предшественника.
     Гортензий бросил быстрый взгляд на принца, но остался стоять за креслом госпожи Марции. Слуги поставили для Гортензия прибор и Майориан сделал повелительный жест, приказывая эльфу сесть за стол.
     — Ваше высочество, поверьте, я высоко ценю вашу милость и оказываемую мне честь, но ваши гости, возможно, не пожелают сидеть за столом с эльфом.
     — Кажется, мы немного знакомы, Гортензий, — возразил Гветелин.
     — Простите, господин Гветелин.
     Гортензий обернулся за одобрением к Марции и сел за стол.
     — Вот так-то лучше, — проворчал Майориан. — Нет, господа, пусть эльфы пользуются всеми правами и несут, наравне с людьми, все обязанности! Пусть процветают смешанные браки, и дети от них не считаются изгоями! Рабство развращает, господа. И хозяев, и рабов. Рабы начинают прикидываться пацифистами, хозяева становятся самодурами. Да вы же сталкивались с подобным обращением с эльфами, господа!
     Ланс бросил взгляд на покрасневшую от гнева Марцию.
     — Я от всей души приветствую эльфийское равноправие, — согласился Ланселот. — А что касается пацифистов, то мне, право же, странно это слышать. Эльфы — прекрасные воины. Я бы сказал, воины, каких мало. Не нужно далеко ходить — Гветелин — прекрасный фехтовальщик. Он воевал когда-то. В молодости. Когда в Миррене были войны.
     Майориан с уважением посмотрел на эльфа.
     — Вот это правильно, господин Гветелин. А то со всех сторон слышишь одни прекраснодушные заявления. Эльфы, видите ли, слишком миролюбивы, чтобы воевать!
     — Ваше счастье, господин Майориан, — не выдержал Гветелин. — Более воинственные эльфы не смирились бы с положение рабов, а попросту перерезали бы своих хозяев.
     — Очень может быть, что этим дело и кончится. Однако вопросами большой политики у нас в семье занимается Марция. Я ученый, господа. По настоянию жены, я даже бросил плавать.
     — Море — дело не надежное, — согласился Ланселот.
     — А семья — это бурное море, — хмыкнул Майориан.
     — А в нашей семье — все наоборот, — нейтрально заметил Ланселот. — Моя жена занимается наукой, а я — политикой.
     Марция бросила испытывающий взгляд на Ланселота и вздохнула.
     — Вероятно, в Миррене меньше интриг.
     — Думаю, там просто лучше служба безопасности, — усмехнулся Ланселот. — Элистан толкует интриги как государственное преступление, и кто мы такие, чтобы с ним спорить?
     — Элистан?
     — Он министр безопасности Миррена.
     Гортензий вздохнул, видимо вспомнив прошлую встречу с Элистаном.
     Марция глянула на эльфа и вдруг хмыкнула.
     — Винись, Гортензий!
     — В чем? — удивился Майориан.
     — Мы договорились, что он повинится перед господином Ланселотом, — объяснила Марция.
     Гортензий выпрямился в кресле.
     — Ваш приезд, господин Ланселот, доставил мне большую радость, поверьте, я говорю это от всей души. Но он может причинить мне и известные неприятности.
     — Какие? — удивился Ланселот.
     — Я имел дерзость назвать сына в вашу честь. Госпожа Марция разгневалась на меня и сказала, что если вы будете недовольны этим, она прикажет меня выпороть.
     Ланс бросил удивленный взгляд на Марцию и нахмурился.
     — Вижу, вы недовольны, господин Ланселот, — вздохнул Гортензий и встал. — Приказывайте, госпожа, я в вашей воле.
     — А ты не хочешь меня познакомить с маленьким Ланселотом? — возразил Ланс, жестом приказывая Гортензию вернуться за стол.
     — Я назвал своего сына Лотесом. Господин Элистан сказал, что так вас называли много лет назад. Так что это получилось в вашу честь и в честь вашего корабля.
     — Лотесом?! — изумился Ланс. — О, магия! Но так звали первого короля Миррена!
     Гортензий побледнел и снова встал.
     — Боюсь, вы не простите мою дерзость, господин Ланселот.
     — Я удивлен, Гортензий, не более. Однако, Марция, это жестоко с вашей стороны.
     — Что именно? — холодно улыбнулась принцесса.
     — Портить обед таким способом, — вмешался Гветелин.
     Марция пожала плечами.
     — У всех свои обычаи. Мы будем иметь удовольствие снова увидеть вас до приема у императора? Мы с Майорианом хотели бы обсудить с вами кое-какие детали, касающиеся соглашения.
     — Почтем за честь, — вежливо произнес Ланселот и встал. — А сейчас, позвольте откланяться. Нас ждет проект договора между мной и императором Траяном.
     В тот же день, мирренцы еще сидели за ужином, когда вошел слуга-эльф и доложил, что пришел Гортензий и хотел бы, если можно, переговорить с господином Ланселотом.
     Луций Вер бросил вопросительный взгляд на Ланса и приказал позвать неожиданного гостя к столу.
     Гортензий зашел в зал, вежливо поклонился присутствующим и отклонил приглашение Луция Вера сесть за стол.
     — Благодарю вас, господин Луций Вер. С вашего позволения, я подожду где-нибудь в сторонке господина Ланселота.
     Ланс встал.
     — Пойдем, Гортензий. Простите, господа. Не беспокойтесь, Луций, я сыт.
     Ланс отвел гостя в комнату, которую выделил ему Луций Вер.
     — Садись, — предложил он и сел сам. — Если пришел извиняться — не нужно. Имя твоего сына — это ваше с женой дело. Прости, забыл, как ее зовут.
     — Лукреция, господин Ланселот. Но я пришел не извиняться, хотя мне и жаль, что я огорчил вас.
     — Тогда зачем ты пришел? Хотел обсудить приобретение священной рощи?
     Гортензий покачал головой, опустил голову и прикрыл лицо рукой.
     — Я хотел просить у вас совет, господин Ланселот. Мне показалось, что вы не одобряете меня...
     — Кто я такой, чтобы одобрять или же не одобрять тебя? Это твоя жизнь, тебе и решать, что когда и как делать.
     — Все так. Но... Вы, когда получите священную рощу, освободите эльфов империи?
     — Нет, — холодно возразил Ланселот. — Зачем?
     — Как — зачем? — удивился Гортензий.
     — Нет, в самом деле. Что вы собираетесь делать с внезапно обретенной свободой? Серьезно, Гортензий. Собрать армию Миррена, или там Леогеции или даже Куммии не так сложно. Куммийцы не поймут, но, вероятней всего, выполнят мою просьбу, леогецийцы разозлятся и перережут всех, до кого дотянутся, мирренцы введут войска и начнут наводить порядок на мирренский лад силами армии и полиции. Все это дело техники, причем даже не слишком сложной. А что будет потом, когда я выведу войска?
     — Мы заживем по новым законам.
     — С какой радости? Вас и старые устраивают!
     — Вы не говорили бы так, если бы испытали эти радости на своей шкуре! Простите, господин Ланселот, не сдержался.
     — А как я должен, по-твоему, говорить? Раз вы, эльфы, миритесь с таким положением дел, значит, оно вас устраивает.
     — Но что мы можем сделать? — удивился Гортензий.
     Ланс вздохнул и нахмурился.
     — Простите, господин Ланселот, вы подумали, что терпеть не можете беспомощности?
     — Услышал? Пусть так. Тогда ответь мне, кто еще может что-нибудь сделать, как не вы? Вы же выполняете чуть не всю физическую работу в стране! А если вы не будете ее делать? Только не говори мне, что у вас семьи, их кормить надо. Я все прекрасно понимаю. Но понимаю и то, что мирный путь решения вопроса неравноправия целого народа практически недостижим. Пока каждый эльф в этой злосчастной стране не поймет своего положения и не захочет его изменить любой ценой, я могу вводить сюда хоть все армии, до которых смогу дотянуться, хоть вместе, хоть по отдельности. Это ничего не изменит.
     — Я попытался изменить положение эльфов в имениях госпожи Марции, — возразил Гортензий.
     — И многого достиг? Что, эльфов в имении начали спрашивать об их пристрастиях в работе или еде? Или же им разрешили получать образование по вкусу? Или упразднили телесные наказания?
     Гортензий покачал головой.
     — Поэтому, я и пришел к вам за советом, господин Ланселот.
     — Могу повторить лишь то, что сказал несколько минут назад. Чтобы изменить положение эльфов в Садах, этого должны хотеть сами эльфы. Или, по крайней мере, подавляющее большинство эльфов. Причем, должны не побояться пойти на некоторые лишения во имя будущего. Возможно даже, на применение оружия. По крайней мере, я бы не отдал свою собственность добровольно на безвозмездной основе. Не думаю, что здесь, в Садах, живут совершенные бессребреники.
     Ланс встал и подошел к окну.
     — Больше мне нечего тебе сказать, — негромко произнес Ланселот. — Вероятно, я не должен был говорить тебе и то, что уже сказал. Не мое дело экспортировать революции. Добавлю лишь одно. Если ты хочешь говорить на равных со мной, с господином Гветелином или там с принцем Майорианом, ты должен заставить себя уважать. Будь ты человеком, или равноправным эльфом, как в Миррене, хватило бы и твоей хорошей работы. А сейчас, в Садах, лучшая возможность для тебя — снисходительный господин.
     — Я не хочу снисхождения сильных.
     — В таком случае, ты должен сам стать сильным, Гортензий. Это можно. Хотя и тяжело. А пока, пойми меня правильно, не мы с Гветелином считаем тебя неравным, ты сам так считаешь и ведешь себя соответственно. Не думай, я все понимаю. Ты привык, что от свободных и властьимущих можно ждать исключительно пакости. А свобода, не знаю, поймешь ты меня сейчас или нет, это внутреннее состояние разумного существа.
     — Спасибо за беседу, господин Ланселот, — Гортензий встал и поклонился. — Когда я беседовал с вами в прошлый раз, вы приглашали меня учиться в Миррен. Это приглашение еще в силе?
     Ланселот обернулся к Гортензию и кивнул.
     — Безусловно. Примерно через год мои подданные поселятся в вашей священной роще. Передай им, что я просил проводить тебя ко мне или господину Элистану в Миррен и тебя проводят.
     Гортензий низко поклонился.
     — Спасибо, господин Ланселот. Может быть, при следующей нашей встрече я не вызову ваше раздражение своей беспомощностью.
     — Не вызовешь. Если научишься думать и действовать. И помни, чтобы съесть плод, нужно сначала его сорвать.
     Гортензий повернулся к двери, но Ланселот внезапно заговорил.
     — Знаешь, Гортензий, есть одна старая история. Может быть, тебе будет интересно ее узнать.
     Гортензий резко повернулся.
     — Я слушаю вас, господин Ланселот.
     — Да ты садись, садись.
     Гортензий послушно вернулся в кресло.
     — Говорят, когда-то давно, в какие-то незапамятные времена, и в каком-то другом месте, не в Цветущих Садах, жили вместе несколько народов. Одним из этих народов были эльфы. И эльфы занимали привилегированное положение в обществе. Нет, ничего особенного, другие не были рабами, но важные посты, хлебные места и так далее, занимали эльфы. По каким-то причинам, нам сейчас трудно судить о них, так вот, по каким-то причинам, эльфам это не нравилось. Так же, как и остальным. И они решили изменить образ действий. Воспоминания об этом остались в кое-каких государствах на Арканосе. В Миррене таких воспоминаний нет. Там живут четыре равных народа.
     — Я не вполне понял, господин Ланселот.
     — Эльфы здесь, в Садах, решили во искупление вины своей и своих предков помогать людям. В то время, Гортензий, эльфы были магами. Довольно могущественными. Как Гветелин, например.
     — Разве Гветелин маг? — искренне удивился Гортензий.
     — А как, по-твоему, передвигается наш корабль?
     — Гветелин говорил, что это благодаря вашей магии.
     — Безусловно, Гортензий. Но и его тоже. Он прекрасный маг. Я не говорю про салонные фокусы — летать там, или вынимать предметы из воздуха. Это детские игрушки.
     — Ничего так себе!
     — Да нет, серьезно. Магия — гораздо более могучая сила. Я говорил, что в Миррене нет слуг. Магия помогает справляться со всеми бытовыми трудностями. Стирка, глажка, мытье. Впрочем, это тоже мелочи. Магия помогает решительно везде. В частности, жить подольше и получше. Мне уже триста восемьдесят, Гортензий. Все мои друзья, кроме племянника и сына, естественно, старше меня.
     Гортензий открыл было рот, собираясь сказать что-то, но Ланс не обратил на это внимания и продолжил рассказ.
     — Так вот, эти могучие маги решили помочь людям обосноваться на этом месте. Людям это понравилось, и они стали садиться на шею. Думаю, сначала эльфы смотрели на это, как на своего рода искупление. А потом... Потом привыкли. И забыли то, ради чего все это затевалось. Вместе со своим могуществом, магией и прочими очень важными вещами. А вы все, насколько я могу судить, в большей или меньшей степени полукровки. По крайней мере, я не видел никого здесь, в Садах, в ком бы текла чисто человеческая или чисто эльфийская кровь. Думаю, что этим и объясняется отсутствие магов. Это эльфы природные маги.
     — Но вы же человек, господин Ланселот. И вы маг.
     — Человек. Думаю, что даже чистокровный. А магом быть я научился. Эльфы с этим рождаются, люди учатся.
     Гортензий помолчал.
     — Господин Ланселот, вы очень добрый человек, я же видел, как вы передернулись, когда я сказал, что Марция обещала меня выпороть.
     Лицо Ланса вдруг приняло холодное, надменное выражение.
     — Ты думаешь, я пожалел тебя? — Ланс высокомерно поднял бровь.
     Гортензий вздохнул.
     — Думаю, что вам просто был неприятен этот разговор. Но вы, я же знаю, могли бы изменить все это!
     — Мог бы.
     — Не спрашивайте, зачем, прошу вас.
     — Я хотел сказать, что мог бы, но не один. Да я здесь и не нужен. Нужна работа, всеобщая работа. Во-первых, каждый должен понять, что то, что есть — неправильно. Потом нужно осознать правильный путь. И идти по нему. Не взирая ни на что.
     — Но вы же можете возглавить эту борьбу!
     Ланс подумал, пожал плечами.
     — Когда я стану подданным вашего Траяна, то, безусловно, смогу. — «Но только зачем мне это надо?» — додумал свою мысль Ланселот и услышал в голове смешок Элистана.
     «Вот и я думаю, зачем тебе это надо, мой король? И чьими руками ты вознамерился совершить государственный переворот в Садах?»
     «По большей части, руками местных жителей, Лис. Да, а тебе никогда не говорили родители, что подслушивать не хорошо?»
     «Зато очень интересно. Прости, просто я думал, что ваш разговор будет иметь непосредственное отношение к моей службе. Если я не угадал — прикажи, я обо всем забуду».
     «Ты не ошибся, Лис», — ответил Ланс и продолжил уже вслух.
     — Нужны существа, Гортензий, эльфы и люди, которые бы вели эту повседневную работу. Которая не приносит ни денег, ни почестей. Но без которой все разговоры на эту тему просто не имеют смысла. Нужны существа, которые пойдут по деревням, по городам, чтобы помочь рабам осознать себя...
     — Людьми?
     — Людьми, эльфами. Разумными существами. Сильными, гордыми существами со свободной волей и возможностью выбора. Кстати, многим рабам эта идея придется не по душе. Ведь нужно будет думать, принимать решения, причем отвечать придется не перед надсмотрщиком, которому, по большому счету, пофигу, а перед семьей. Перед самим собой, наконец.
     — Господин Ланселот, но если вы согласны взяться за это дело, приказывайте, я начну действовать. Честно говоря, я пробовал говорить с эльфами, но, не то чтобы мне трудно было найти слова. Скорее, мне трудно найти то, что могло бы сплотить всех эльфов. Слов же для людей у меня совсем нет.
     — А зачем тебе это, Гортензий? Ты будешь министром. Власть, богатство у тебя будут. Ну, выпорют когда никогда. Так у кого в жизни сплошные розы?
     Гортензий внутренне сжался.
     — Серьезно, ответь, — спокойно продолжил Ланселот.
     — Честно говоря, господин Ланселот, рабу легче быть помощником управляющего, чем, пусть даже вольноотпущеннику, министром. Меня унижают и передо мной пресмыкаются одновременно. Там, в поместье, я был одним из многих. А здесь я острее, чем всегда, чувствую свое положение. Я не хочу его. Но у меня нет ничего, из-за чего бы я мог отказаться от этого положения. Не каждый может сплотить вокруг себя народ. Не к каждому летят мысли и чаяния всех и каждого. Такой талант большая редкость, господин Ланселот. Мало кому удается, как вам, привлечь к себе сердца флотоводца, раба, императора, министра.
     — Все так. Будь проще, и люди к тебе потянутся. Что ж, будет желание продолжить этот разговор — заходи. Сейчас тебе нужно подумать. Хотя бы о том, что вполне вероятно, ты потеряешь свое положение. Я уж не говорю, что на войне и убить могут. Если тебе свобода всех эльфов страны дороже личной выгоды, приходи снова, обсудим что и как. Я уже говорил тебе, в одиночку такие дела не делаются. А дальше... Я обоснуюсь здесь примерно через год. Не лично, конечно. Здесь будут жить мои подданные. Я имею в виду тот лен, который я прошу у императора. Если я увижу, что вы готовы к переменам, перемены не заставят себя ждать. Можешь мне поверить. Вот только ты удивишься, Гортензий. Все они будут делом ваших рук.
     «И твоей службы безопасности, Ланс», — подсказал драконид.
     «Не только, Лис. Боюсь, придется задействовать и другие службы Миррена. Все равно иначе не получится. Не хочешь же ты сказать, что мирренцы смирятся с рабским положением эльфов, тем более, если я буду подданным императора»!..

Глава 10

     Ничего нет лучше экспромта

     Гветелин и Торвальд еще раз встретились и переговорили с Агриппой, Ланс выпил с Траяном, Гветелин поговорил с Горетнзием. Через несколько дней договор о пожаловании лена господину Ланселоту был подписан. Миррен давал за рощу металл — десять тонн — Гветелин все-таки выторговал половину. Как он потом признавался, он мог бы выторговать и поболе, но как-то он с самого начала настроился на эту цену и лишь потом сообразил, что Агриппа взвинтил цену до небес, желая, напоследок, слегка погреть руки. Не так давно император отпустил на волю и самого Агриппу, и его семью, так что теперь старый эльф и мог и вынужден был лично заботиться о своей пенсии.
     Через неделю король Миррена Ланселот должен был принести вассальную присягу от своего личного имени, ни в коем случае не от имени королевства, императору Траяну.
     Ровно в полдень во дворе императорского дворца собрались император Траян с сыновьями и их женами, многочисленные придворные императора, Ланс с женой и сыном — для жены и сына короля дружественной страны и вассала императора происхождение не имело никакого значения, Торвальд, Арнольд, Гветелин и Гвелисса. Ланс, Мэрилин, Гвелисса и Анн были в снежно белых шелковых платьях, Арни и Тор в светло-серых, Гветелин — в боевой форме ворлока, или темного эльфа. Траян счел неполитичным демонстрировать эльфийских министров Миррена. Поэтому Гветелин, красивый до боли, стоял в черной неподвижной мантии, выглядевшей как пятно ночи на лице дня. Марция поглядывала на него скорее с испугом, чем с восхищением. Вокруг собралась многочисленная толпа. Все ожидали обещанного явления.
     Ланс огляделся по сторонам и поднял голову. Траян последовал его примеру. Над ними показалось золотое пятно, оно увеличивалось в размерах, пока не превратилось в золотого посланца, или же драконида в парадной одежде. Элистан снизился, сделал круг над толпой, потом сделал круг над Траяном и Лансом. Толпа разразилась приветственными криками, Траян чуть поежился. Он ожидал, что появление посланца вызовет некоторый ажиотаж, но, все же, не такой.
     Ланс сделал шаг к императору. Согласно первоначальной договоренности, он должен был принести вассальную присягу принародно. Траян торопливо проговорил:
     — Ланс, вы не находите, что такие вещи удобнее делать в тронном зале?
     — Как вам угодно, ваше величество, — спокойно ответил Ланс и передал об изменении протокола дракониду.
     Элистан снизился еще немного. Теперь он был в метре над головами присутствующих. Ланс, наконец, понял, почему толпа пришла в столь бурный восторг. Кроме парадного золотистого платья Лис облачился в силовой доспех, который радужно сверкал на фоне золотистого шелка. Да, Лис знал толк в театральных эффектах. Пожалуй, нужно будет иметь это в виду, если придет в голову устраивать очередной любительский спектакль.
     Лис спустился еще немного и полетел к входу во дворец. Траян и Ланс со свитами последовали за ним. В тронном зале Траян остановился.
     — Я готов принять вашу присягу, Ланселот.
     Ланс опустился на одно колено.
     — Ваше величество, я счастлив стать вашим подданным, получив от вас такой щедрый лен, как священная роща. Клянусь соблюдать законы империи и верно служить моему императору, в меру моих слабых сил и возможностей.
     — Я принимаю вашу присягу, Ланселот, и клянусь быть отныне вашим сюзереном. Со всем, что из этого вытекает.
     Элистан отозвался откуда-то из-под потолка.
     — Я подтверждаю присягу вассала и сюзерена.
     Ланс поднялся с колен, Лис опустился на пол.
     — Прошу к столу, господа, — любезно пригласил император.
     За столом Траян любезно усадил Ланса со всей его свитой по правую руку, его собственная свита села по левую. Траян, как обычно, поднимал многочисленные тосты, но теперь внимательнее, чем всегда, приглядывался к своему новому вассалу и его спутникам. Вот красавица эльфийка, жена Ланса, ест фрукты, вот молоденький полукровка, их сын, не столько ест, сколько приглядывается к окружающим. Около молодого человека еще одна красавица эльфийка с настороженным любопытством смотрит на происходящее. Рядом сидит огромный тролль, внимательно оглядывая ближайшее окружение, рядом с троллем — темный эльф. На нем по-прежнему этот жуткий, черный, блистающий мраком, если так можно выразиться, конечно, костюм, с пальцев время от времени скатываются маленькие черные шаровые молнии. Рядом с этим сгустком мрака как солнце в ночи сияет посланец, или драконид, как его называет Ланс. Он рассеяно флиртует с местными дамами. Последним сидит гном. Он тоже явно не прочь пофлиртовать с дамами и завязать знакомства с мужчинами.
     Траян поднял очередной бокал за процветание дружественного Миррена, Ланс с улыбкой поднял свой. Мда, как же он раньше не замечал, что Ланс почти не пьет? Человек, который боится вина, явно себе на уме. Судя по всему, Лансу есть чего скрывать. Прошлый раз он скрыл свой королевский титул и странных советников. А сейчас?
     Траян оглянулся. Агриппа, как всегда, стоял, облокотившись о его кресло. Жаль, что он, Траян, не может усадить эльфа за стол, как Ланс. Этого бы не поняли. Может быть, в равноправии эльфов все же что-то есть... Эх, если бы не хлопоты с недомерками, если бы не северные экстремисты, если бы...
     Да, если бы. Как же Ланс ухитрился вместе с главными министрами королевства устроить себе отпуск? Или у него так все схвачено, что никто даже пикнуть не смеет, или же Миррен — обычная фикция. Если верно первое предположение, то иметь такого союзника лучше, чем такого врага, а если второе, то он, собственно, ничего не потерял. Подумаешь, роща! Зато все видели, что его дом посетил настоящий золотой посланец, а не какой-нибудь толстый эльф с привязанными крылышками. Такое не может не прибавить популярности!
     Обед подошел к концу и Ланс решительно поднялся.
     — Ваше Величество, надеюсь, вы позволите мне до ночи осмотреть мои новые владения?
     Траян любезно согласился. Это входило в условия договора. Собственно, по первоначальной договоренности Ланс должен был принести присягу при всех и тут же мог отправляться в свою рощу. Интересно все же, что он собирается с ней делать? Туда ведь и войти нельзя! Но при виде эльфа, с рук которого стекал мрак, при виде блестящего посланца — драконида, он не решился так поступить с их королем. Лучше соблюсти дипломатию, как неоднократно намекал ему Агриппа.
     Ланс подал руку жене и пошел к выходу. Агриппа наклонился к Траяну.
     — Ваше Величество, вам лучше пойти с ним. Ведь посланец в его свите. А так, вы проводите их во двор, там посланец улетит в небо и все сойдет в лучшем виде!
     Траян кивнул и встал.
     Агриппа оказался прав. На площади собралась огромная толпа, видевшая издали летающее чудо, или привлеченная рассказами очевидцев. Траян любезно простился с Лансом, отметив краем глаза, что Агриппа успел что-то шепнуть темному эльфу. Посланец взмахнул крыльями, поднялся в воздух, сделал несколько кругов над толпой поднимаясь все выше и выше, пока не превратился в сияющую точку.
     Мирренцы проводили Элистана глазами и отправились к роще. На них поглядывали с любопытством, но предпочитали оставаться дежурить у дворца. Вдруг опять явится это золотистое чудо! Поэтому мирренцы довольно скоро нашли уединенное место и переместились к Элистану. Тот стоял подле рощи. Красавец в золотистом костюме и золотистыми крылышками. Но сияния вокруг не было.
     Гветелин со вздохом освободился от силового костюма.
     — Мда, утомительная процедура! Тебе хорошо, Лис, вон как тебя принимают жители Арканоса. И все за наружность. Одни пытаются запихать в храм, другие в зоопарк...
     — Мне казалось, что ты не можешь пожаловаться на недостаток внимания, — хмыкнул Элистан.
     — Честно говоря, я никогда не любил ворлочий прикид. Даже в армии я предпочитал орочью маску.
     — Да, она гораздо симпатичнее, — согласился Лис.
     — Симпатичнее?!
     — А разве нет? Вы, эльфы, всегда любили красоту.
     — Ну да, конечно. А вы, дракониды, нет. Поэтому и отрастили себе пару крыльев. Чтобы ворон разгонять.
     — Ну что ты, Лин! Вороны — птицы храбрые. Не то, что некоторые другие. Бескрылые...
     Ланс с подозрением оглядел эльфа и драконида. Лис подмигнул ему, Лин невинно улыбнулся.
     — Ладно, господа, закончим с делами и вернемся к Луцию, — сказал Ланс. — Алан, Аваяна и Греллах Доллайд уже заждались нас.
     — Я все-таки не понял, почему ты не захотел взять Алана на церемонию, — проговорил Тор.
     — Должен же кто-то прикрывать отход в случае чего. Одного Гирли мало. Он еще слабый маг. Было бы лучше, если бы остался кто-то из вас, но Траян слишком хотел увидеть всю нашу компанию. А кто я такой, чтобы огорчать собственного сюзерена?
     — Будь осторожен с этой рощей, Ланс, — внезапно сказал Элистан.
     — Почему? — обернулся Ланс.
     — Здесь слишком много накручено. Не напоминай, я знаю, что мы здесь уже бывали. Мне еще тогда все это не понравилось. В прошлый раз роща приняла нас с каким-то вынужденным гостеприимством. Если рощи умеют капризничать, то это был именно каприз. А сейчас... Мне кажется, что снимать заклятье здесь должен не Король Магии и не Бард, а... святой Лампадий.
     Ланс кивнул и подошел к деревьям.
     — Именем заветов предков и золотокрылых посланцев, именем мира и надежд, святая роща отдай свою магию миру, Миррену и Ланселоту, — торжественно проговорил он.
     Роща озарилась белым светом. Среди деревьев показалась тропинка, Ланс ступил на нее, остальные последовали за ним. Как и следовало ожидать, тропинка привела их к храму. На этот раз дверь храма была гостеприимно распахнута. Мирренцы вошли внутрь.
     Статуя Мариолоцци сегодня стояла у дальней стены. Мраморные дракониды стояли подле нее.
     Ланс стиснул в руке орден Глаз Дракона.
     — На этот раз они не шевелятся, — сказал он.
     — Мрамор, — пожал плечами Лис, и на недоуменный взгляд Ланса пояснил. — Ты всегда умел выбирать нужные слова.
     Ланс подошел к мраморному Мариолоцци.
     — Что бы ни было в прошлом, без него бы не было настоящего. Храните эту рощу, стражи, для мира, Миррена и Ланселота.
     Может быть, им показалось, может быть, это была игра света, но мраморные фигуры слегка кивнули, а в лице Мариолоцци промелькнуло понимание.
     — Мы скоро вернемся сюда, — продолжал Ланс. — А если не мы, то наши друзья. Вы больше не будете одиноки, мраморные предки. А теперь — к Луцию Веру.
     Через миг они оказались перед домом флотоводца, перенесенные магией рощи.
     — Спасибо, — прошептал Ланс и пошел к дому.
     — Ланс, скажи, ты специально это сделал? — полюбопытствовал Элистан.
     — Что?
     — Обзавелся мраморной гвардией.
     — Чем?! — Ланс остановился и повернулся к дракониду.
     — Ох уж мне эти блистательные самоучки! — вздохнул Лис. — Ну сколько раз можно говорить об осторожности...
     — Никакой я не самоучка, — возмутился Ланс. — Ты же знаешь, я закончил четыре университета!
     — Да, по одному в столетие. С твоими способностями к магии, ты должен был бы кончать по четыре в столетие, а то и по шесть! Ты же в половине случаев не знаешь, что делаешь!
     — Но делаю же, — пожал плечами Ланс.
     — Да, только часто излишне рискуешь. Впрочем, ладно. Магические узлы в Миррене не изучают. За неимением.
     Ланс снова пожал плечами и вошел в дом.
     — Луций, — услышали мирренцы его голос, — я думаю, ничто не помешает нам завтра же отчалить?
     — У нас говорят, не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — возразил флотоводец. — Я заранее попросил Алана, чтобы он присмотрел за укладкой багажа, за водой и продовольствием для вашей шебеки я проследил лично. Отчаливаем, Ланс, пока нашему Траяну, или же, что еще хуже, Агриппе, не пришло в голову задержать вас для какой-либо надобности. Ты присягал Траяну. Не забыл?
     — Ох, помню. Хорошо, Луций. Алан уже на «Лотосе»?
     — Конечно. И остальные тоже. Идем.
     — Идем, — согласился Ланс, обнял флотоводца за плечи и ухватился за протянутую руку Алана. Потом посторонился и протянул руки. Через мгновенье их уже сжимали Мэрилин и Анн. Остальных уже проводил Алан.
     — Быстро у вас получается, — одобрил Луций Вер.
     — Пойдешь на «Лотосе», или на своей либурне?
     — Либурну я отослал пару дней назад. Теперь я бы хотел, чтобы ты подвез меня, если не возражаешь, конечно.
     — О чем речь, Луций. Конечно, подвезу!

Глава 11

     К вопросу о планах

     На следующее утро, Алан вышел на палубу только после завтрака. «Лотос» быстро шел вниз по течению реки. Точнее, над рекой. Шебека имела довольно большое водоизмещение и существенную осадку, и Гветелин не хотел рисковать. Тем более что задействовать голубой кулон для Ланса пара пустяков.
     Некоторое время Алан лениво обозревал окрестности, опершись о фальшборт. Потом это занятие ему прискучило, и он отправился искать, чем поразвлечься.
     Первым ему на глаза попался Гветелин. Он стоял рядом с невестой на носу корабля и о чем-то с ней разговаривал. Алан не решился им мешать и пошел к корме.
     Ланс сидел на своем обычном месте в кресле. Рядом с ним, тоже в кресле, сидел Луций Вер. Судя по виду этих двоих, они вели беседу довольно давно, сделав небольшой перерыв на завтрак.
     «Не похоже на Ланса, — меланхолически отметил Алан. — Обычно в это время он смотрит утренние сны».
     Принц подошел ближе и увидел брюзгливо-высокомерную гримасу на лице мирренского короля. Луций Вер что-то говорил ему. Алан подошел еще ближе.
     — ...Это не идет тебе, Ланс, — услышал он голос флотоводца. — Но я понимаю, ты не можешь проникнуться нашей ситуацией.
     — Я однажды слышал афоризм, что каждый народ имеет такое правительство, которое он заслуживает. Я, правда, не верю в это. Заслуги заслугами, а правительство определяется скорее традициями, чем чем-либо иным. По крайней мере, пока у народа хватает терпения к его, правительства, выходкам. Потом некоторые устраивают дворцовые перевороты, а некоторые — революции, в результате которых, как правило, устанавливают те же самые методы правления, от которых так старались избавиться. Только называют по-другому.
     — Интересный афоризм, — согласился Луций Вер. — Но я, пожалуй, склоняюсь к твоей точке зрения. Хотя... Возьми, к примеру, Сады. У нас твердое правительство, политику которого, в целом, одобряют все наши граждане...
     — Рабы не являются гражданами, не так ли?
     — Разумеется. И в этом вся проблема Садов. Все это слишком вошло в привычку, и хотя сейчас многие видят всю порочность нашей системы, от нее трудно отказаться. Как только в Сенате заводят речь об отмене эльфийского рабства, так наши мужи вспоминают древних философов, которые считали рабов непременным атрибутом жизни. Знаешь, один из них написал прелестный диалог об идеальном государстве. Так вот, там все имели достаточный досуг для занятий философией — тогда это было модно, впрочем, сейчас тоже, и даже наибеднейшие граждане имели не менее трех рабов.
     — Прелестно, — отметил Ланс с еще более высокомерным выражением лица. Правда, сейчас он еще и насмешливо улыбался.
     — О, это еще не все. Другой утверждал, что орудия труда бывают разные. В том числе и говорящие.
     — Замечательно. Но зачем ты мне все это рассказываешь?
     — Видишь ли, когда я узнал о цели твоего приезда, то я, вместо того, чтобы попросту потопить твою шебеку, свел тебя с Агриппой. А Агриппа спит и видит отмену эльфийского рабства.
     — Несколько необычно. Как правило, привилегированные слуги поддерживают статус кво с большим рвением, чем хозяева.
     — Я же говорил, тебе не идет быть циничным, Ланс. Хотя ты прав. Как знать, чтобы сделал тот же Агриппа, не будь у него и личных причин.
     — Вот как? Каких же?
     — Ну, будь это в Миррене или там Лизардгории, Агриппа был бы сейчас дедушкой наследного принца. А так он выдал дочку за Друза, и всеми силами старается замять скандал.
     — Это уже старые новости.
     — Хочешь поновее? Этот скандал унес большую часть авторитета Агриппы. Со смертью Траяна он теряет все.
     — Как и большая часть министров.
     — Основная часть министров не находится в частной собственности наследников престола, которые их ненавидят. Худшее, что их ждет — ссылка в поместье.
     — Мда, — протянул Ланс. — А какой у тебя интерес в этом деле?
     — Можешь не верить, но интерес у меня чисто морально-этический. Рабство развращает. Причем развращает в равной степени и рабов, и рабовладельцев, и остальных граждан. Рабу не к чему стремиться, он ничем не может владеть. По крайней мере, юридически. Практически за последнее время некоторые рабы обзавелись кое-какой собственностью, но юридически они владеть ей не могут. Они сами собственность. А рабовладельцы слишком привыкли к почти бесконтрольной власти над рабами. Опять таки юридически рабы защищены законом. Может быть даже в большей степени, чем лошади.
     — Но причем здесь я?
     — Страна нуждается в лидере. Раньше, пока ты был просто королем суверенного государства, ты не мог вмешиваться в наши дела, не развязав войну. Сейчас ты стал подданным нашего императора. Кстати, я не ошибся? Ты уже взялся за дело? Что-то ты слишком часто совещался с Гортензием.
     — Пока моих представителей не будет на моей земле в империи, я не собираюсь предавать гласности мои частные разговоры с кем бы то ни было.
     — Этого я тебе и не предлагаю. Я просто хотел, чтобы ты и мне отвел роль в своих планах.
     — В моих планах… Значит, ты считаешь, что я их уже составил.
     — Боюсь, ты слишком сильно меняешься в лице каждый раз, сталкиваясь с рабом или отношением к рабам со стороны их хозяев. Даже на Марцию разозлился так, что вокруг тебя сгустился воздух. Не знаю, как это у тебя получается.
     — Не воздух. Энергия.
     — Мне сразу все стало гораздо понятнее! — засмеялся Луций Вер. — Но я хотел сказать о другом. Твои же подданные тебя не поймут, если ты примешь положение в Садах.
     — Мои подданные тут не причем. Ты лучше скажи другое. Ты ратуешь за освобождение рабов. Слова прекрасные, не спорю. Но раба мало сделать свободным. Ему нужно предоставить жилье, рабочее место и возможность поступать, как он захочет. Или ты представляешь себе, что бывшие рабы будут жить на манер сегодняшних вольноотпущенников? То есть, отличаться от рабов только тем, что их нельзя будет продать? Или, еще лучше, они станут вдобавок ко всему еще военнообязанными?
     — Ты слишком мало жил в империи, Ланс. Не все рабовладельцы одинаковы.
     — Только не нужно мне рассказывать о благости патриархального строя!
     — Не буду. В последние триста лет вопрос об освобождении рабов поднимался в сенате неоднократно. Был даже разработан проект закона, по которому бывшим рабам должна быть сдана в аренду земля и орудия труда, чтобы они могли работать и платить аренду, на которую и будет жить землевладелец. Возражений было несколько. Некоторые считают, что экономически нецелесообразно дробить хозяйство. К тому же, кто-то работает лучше, кто-то хуже. А когда делается это не по единому плану, а кому что когда в голову сбредет, то и вовсе можно без штанов остаться. Тем не менее, в некоторых поместьях были произведены такие эксперименты. В моем тоже. Еще мой отец был сторонником освобождения рабов, и он поделил свое имение между рабами. Они платят оброк. Управляющему остается только собирать этот самый оброк. Конечно, есть еще личные рабы. Для работы по дому… Знаешь, оброчные рабы приносят больше навару и живут веселее. Конечно, они остаются рабами со всеми вытекающими последствиями. Например, я по-прежнему вынужден помогать неумехам, а мой управляющий, боюсь, по-прежнему применяет кнут. Тем не менее, боюсь, ты прав. И мои рабы разбегутся, как только почувствуют к этому возможность.
     — Часть, вероятно, останется, Луций. Одной свободой сыт не будешь. Кроме того, люди тоже способны заниматься сельским хозяйством. Может, кто захочет сменить работу на фабрике на работу на поле. В вашем-то благодатном крае это не худший выход!
     — Может быть, — Луций Вер пожал плечами и поморщился. — Остаются еще расовые предрассудки, Ланс.
     — Да уж, в Садах они более чем уместны! Я пока еще не видел здесь ни одного чистокровного человека или эльфа!..
     Алан покачал головой и отошел. Это все было весьма интересно и познавательно, но никак не способствовало улучшению настроения. Скорее наоборот. Он снова пошел к носу корабля. В конце концов, Гветелин и Гвелисса не сторонились общества. Через минуту он услышал веселые голоса. Алан приободрился.
     — Аваяна, ты должна научить нас этой прелестной песенке! — услышал Алан голос тролля.
     — Какой?
     — Ну, как мы его по морде чайником. Она нам страшно понравилась, но мы не запомнили мелодию.
     — Это потому, что ее там нет, — хмыкнула недомерочка.
     — Ну, не будь так строга, дорогая, — проговорил Тор. — Подумаешь, нет мелодии! Зато какие слова!
     — Как раз в вашем вкусе!
     — Ты же сказала, что нам придется маскироваться под недомерков, — вмешался Лис. — Поэтому нам совсем не повредит изучить ваш фольклор.
     — А у дракона шея длинная, — пропел Арни.
     — А мы его по морде чайником! — засмеялась Аваяна. — А танцевать тоже будете?
     — Ну конечно, — с энтузиазмом откликнулся тролль.
     Он изогнулся и принялся выделывать замысловатые па, помогая себе обещанием съездить дракону по морде чайником.
     Алан остановился, с восхищением уставившись на огромного тролля, выделывающего такие изящные движения.
     — Только не на проа, Арни, — смеясь, сказала Аваяна. — Мы строим крепко, но все же не рассчитываем палубу на прыжки троллей.
     — Честно говоря, я вообще не понимаю, как ты собираешься нас там разместить. Нет, мы, конечно, переночуем на палубе, не сахарные! Но на нас же будут постоянно натыкаться. То, что мы будем выглядеть недомерками, еще не означает, что мы станем меньше ростом.
     — Я  возьму вас в качестве почтенных дам, и вас будут обходить стороной, Арни.
     — Дам? — удивился тролль.
     — Ну конечно. Мужчины же слабый пол, все Содружество удивится, если я буду единственной дамой в компании.
     — Но есть же еще Мэрилин и Гвелисса...
     — Все равно слишком мало, чтобы нас принимали всерьез. А ты не хочешь побыть в роли недомерочьей дамы, Арни? Тебе пойдет.
     — Спасибо, дорогая. Если ты так считаешь, то непременно. А кто еще?
     — Ну, Лансу тоже бы это не помешало...
     — Нет уж, пусть побудет слабым полом! — решил тролль.
     — Ничего, он при жене, — усмехнулся драконид. — Аваяна, а меня ты не представляешь сильным полом?
     — Ох, Элистан, из тебя выйдет такой хорошенький мальчик, что все дамы лопнут от зависти! Только сохрани свою хрупкость.
     — И крылышки, — подсказал тролль.
     — Нет, крылышки лучше спрятать, — серьезно возразила Аваяна.
     Арни моментально преобразился в недомерочью даму героических пропорций.
     — Будешь моим спутником, дорогой? — игриво спросил он драконида.
     Лис немедленно принял вид изящного недомерка в кружевах и вышивке.
     — Разве я могу отказать такой прекрасной и отважной даме? — пролепетал он. — Я вынужден капитулировать. Но все же, — драконид изобразил стыдливый румянец на щеках, — вы не будете настаивать на более интимных отношениях?
     Арни расхохотался и принял обычный вид.
     — Не думаю, что это у нас получится. К тому же я никогда не мог понять, куда вы в этот момент деваете свои крылышки!
     — Это только плохому танцору... крылья мешают, — засмеялся Элистан. — А вообще, — он вдруг мечтательно улыбнулся, — когда речь идет о настоящей страсти, крылья только помогают. Ты представляешь, парить в воздухе с дамой своей мечты и заниматься любовью!..
     — Я видел твою спальню в Миррене, — вспомнил тролль. — Она действительно будет побольше обеденной залы!
     — Ну, за обедом у нас летать не принято, — объяснил Лис, и подмигнул Алану. — Да, Аваяна, а Алан и Анн? Кем им лучше быть по твоему мнению?
     — Мужчинами, — пожала плечами недомерочка. — Они еще очень молоды, и не сумеют достаточно убедительно изобразить сильный пол.
     — Я думаю, тебе все же придется потренировать нас, — деловито проговорил Арнольд, снова принимая вид недомерочьей дамы. — Я плохо представляю, как нужно себя вести.
     — Порепетируете в дороге. А потом сдадите экзамен. Если Нирная не раскусит вас — считайте, что сдали на отлично. А если сделает комплимент — значит провалились!
     — Твой муж такой тонкий ценитель?
     — Он очень умен и проницателен, несмотря на свои молодые годы. Знаешь, мне кажется, что воспитывайся он в Миррене, из него бы вышел толк. А мы у себя способны только баловать наших мужчин!

Зачарованный лес

Глава 1

     Некоторые особенности маскировки

     «Лотос» шел вниз по реке, ориентируясь на скорость либурны Луция Вера, поэтому дорога до побережья заняла дней десять. Еще неделю они подвозили Луция Вера до его эскадры. Там флотоводец тепло простился с друзьями и вернулся к себе на либурну. «Лотос» взял курс на Ламирику.
     Пока они путешествовали с Луцием Вером, Аваяна не слишком усердствовала в обучении мирренцев хорошим манерам в стиле недомерков. К тому же в этом обучении совсем не принимал участия Ланс. Сейчас же она решила наверстать упущенное, и вдалбливала мирренцам правила поведения.
     — Мне нужно обеспечить вам безопасность, господа, и не уронить честь при этом. Хороша я буду, привезя в самую дружественную страну каких-то невоспитанных существ!
     Мирренцы упорно выглядели самими собой даже в обличье недомерков, и с этим Аваяна ничего не могла сделать. Конечно, она учла особенности характера своих друзей и распределила соответствующие роли. Арни изображал не слишком преуспевшего в жизни офицера, типичного добросовестного служаку, Лис должен был играть роль ее кокетливого мужа, которого Арни взяла за красоту и живость манер, Гвелиссе она отвела роль купца, путешествующего по делам с мужем и двумя помощниками за неимением помощниц. Греллаха Доллайда можно было почти не учить. Его манеры ничем не отличались от манер любого морского волка практически любой расы, поэтому роль капитана была прямо-таки создана для него. Хуже всего обстояли дела с Лансом и Мэри. Они добросовестно замаскировались под недомерков и вели себя почти как подобает благородным богатым бездельникам, но Ланс вольно или невольно вмешивался во все дела. А если он упускал что-нибудь из виду, друзья спрашивали его совета. Почему-то в естественном состоянии это меньше бросалось в глаза.
     Через неделю «Лотос» прибыл в Ламирику. Аваяна разместила мирренцев в гостинице, сообщив, что была бы рада предложить им разместиться во дворце, но тогда не удастся задуманный экзамен. Мирренцы были рады этому. Им совсем не хотелось во дворец со всеми этими дворцовыми проблемами. Лучше уж пожить на просторе в гостинице, да заодно посмотреть на жизнь недомерков изнутри. Может получиться забавно. Получилось же у Лиса в Динн Риге. Пожалуй, больше всего огорчалась сама Аваяна. Мирренцы и так вернулись к ней не надолго, да еще и приходится расставаться. Ну да ладно! Все равно во дворце ждет муж, так что возможности предаваться невинным шалостям не будет.
     Впрочем, в гостинице их ждали еще кое-какие мелкие бытовые коллизии. Едва они успели войти, как Аваяна услышала приглушенное проклятие тролля.
     — Что случилось? — обеспокоено спросила она.
     — Все в порядке, — проворчал Арнольд. — Просто здесь ужасно низкие потолки.
     Аваяна глянула вверх и поняла. Троллю приходилось пригибаться, чтобы просто пройти по коридору. А уж чтобы войти в дверь, нужно было и вовсе согнуться в три погибели. Жаль, что эта мирренская магия изменяет только видимые размеры!
     Аваяна спросила лучшие номера, и неуверенно зашла в больший из них. Мда... На этой кровати человек или эльф, в лучшем случае, разместится сидя, а о тролле и говорить нечего.
     — Как же это, мальчики! Вам придется спать на полу...
     — Ничего страшного, — возразил Ланс.
     — Ну да, ничего страшного! Вы всегда размещали меня с максимально возможным комфортом, а я привела вас в забегаловку, где вам ни выпрямиться в полный рост, ни поспать! Я завтра же отведу вас к Нирнае и переселю во дворец! Лучше бы сегодня, конечно, но тогда может сорваться экзамен. Все-таки хотелось бы знать, насколько удачно у вас получается выглядеть недомерками.
     — Не беспокойся, дорогая, — возразил Тор. Он принял вид высокого и широкоплечего недомерка, явно не в местном вкусе, зато оделся по последней моде — вышивка, кружева и все прочее. — Иди к Нирнае и договорись о нашем визите. А мы постараемся не засиживаться в гостинице.
     — Я только сейчас поняла, что вам не подходят ни гостиницы, ни рестораны. Вы просто не поместитесь на нашей мебели.
     — Не волнуйся, Аваяна, — вмешалась Мэрилин. — Один день можно и перебиться.
     Аваяна с сомнением покачала головой, сказала, что придет за ними после завтрака, и ушла. Мирренцы вышли из гостинцы следом за ней и отправились бродить по улицам Ламирики. Они уже бывали здесь, собственно они жили в Ламирике достаточно долго, но никогда не видели город с точки зрения местных жителей. Конечно, точка зрения мирренцев не изменилась и сейчас. Изменились взгляды местных жителей на них. Благородные господа из провинции вызывали некоторые любопытные взгляды, но не более того, посему мирренцы могли наблюдать местную жизнь безо всяких прикрас.
     Что ж, что с прикрасами, что без оных, недомерочья жизнь выглядела достаточно приятно, особенно с точки зрения сильного пола. Деловитые женщины, немногие деловитые мужчины, зато великое множество праздношатающихся мужчин в красивой одежде, с изящными прическами и украшениями. Шумливые разносчики газет и продавцы самой разнообразной снеди — вареной кукурузы, печеных пирожков, жареных колбас, пива и лимонада. Мирренцы пообедали прямо на улице. Аваяна-то была права — местные потолки не были приспособлены для троллей.
     Вечером они забрели на какое-то представление в театр. Давали музыкальный спектакль и мирренцы насладились своей любимой песенкой «А мы его по морде чайником». Пели и другое, но эта песня прочно завоевала пристрастие магов. Арнольд даже крикнул браво, изменив предварительно, свой баритон на более приличествующее случаю контральто. Спутники его поддержали, к ним присоединились и другие зрители, и польщенные артисты повторили песню.
     После спектакля мирренцы опять бродили по городу. Гулять по мостовым всяко лучше, чем пробовать заснуть на полу в гостинице. Так что вернулись они уже под утро, со скрипом — по крайней мере, под троллем уж точно пол скрипел! расположились и попытались вздремнуть.
     Оказалось, однако, что в таком важном деле как сон, нельзя полагаться на волю случая. Аваяна, потрясенная ужасами пребывания своего прекрасного гнома в гостинице слегка перепутала время, и ее «после завтрака» на деле оказалось еще до рассвета.
     Мирренцы ворча и бурча, спустились вниз.
     — Господа, нам предстоит неблизкий путь. Нужно прибыть во дворец до обеда. Не можете же вы вечно питаться тем, что продают уличные торговцы!
     — Аваяна, дорогая, а по пути не будет небольшой, но тихой рощи? — зевая, поинтересовался Ланс.
     — Будет, а что?
     — Понимаешь, мы совершенно не выспались, и сейчас с большим удовольствием повалялись бы на травке. Давай, ты проводишь нас в рощу, а сама проведешь день с мужем. Знаешь, мы ждали тебя позже и вернулись в гостиницу буквально за час до тебя.
     — Бедняжки, — огорчилась Аваяна. Родная земля на нее всегда оказывала одинаковое действие. Стоило ей ступить на нее, принцесса, как и следует благородной даме, начинала усиленно опекать представителей слабого пола. И сейчас, когда половина мирренцев выглядела как недомерочьи мужчины, ее инстинкты взыграли во всю.
     — Тогда нужно купить припасов на дорогу. Вы же захотите перекусить, когда проснетесь!
     — Не помешает, — согласилась Мэрилин.
     — Можно пойти на рынок, — неуверенно предложила принцесса. Ланс понял.
     — Дорогая, тебе не кажется, что такую работу лучше поручить представителям слабого пола? Может быть, тебе и случается забредать порой на местный рынок, но вряд ли ты там покупаешь провизию в подобном количестве.
     Аваяна кивнула.
     — Ланс, — вмешался Арнольд, — мы с Лисом пойдем и сделаем необходимые покупки. Вы идите к роще с Аваяной, а мы присоединимся к вам на месте. Только не влипните в неприятности. За мной то присмотрит Элистан, а кто будет приглядывать за вами?
     — Я, — спокойно отозвалась Аваяна.
     — Под вашу ответственность, принцесса, — церемонно произнес тролль.
     — Хорошо все же, что вы придали вашим маскам схожесть с натуральным обликом, — вздохнула Аваяна.
     — Но мы же всегда так делаем, если это возможно, — удивленно отозвался тролль. — Иначе мы бы не узнавали друг друга!
     Аваяна провела друзей по оживленным, несмотря на ранний час, улицам, вывела за пределы города и свернула на небольшую тропинку.
     — Эта дорога ведет в королевскую рощу. Это место отдыха королевской семьи. Остальные сюда обычно не заходят. Все понимают, что даже королева нуждается порой в уединении.
     — А как же мы объясним свое присутствие, если появятся заинтересованные лица? — спросил Гветелин.
     — Я приготовила для вас пропуск, на всякий случай, — объяснила недомерочка. — Когда мне за вами прийти?
     — После обеда, — ответил Ланс.
     Аваяна вернулась перед самым ужином. Видимо ее слишком потрясло известие о проведенной беспомощными мужчинами бессонной ночи, и она решила дать им как следует отдохнуть. Мирренцы и в самом деле прекрасно выспались, искупались в живописном ручье и были готовы к любым приключениям. Аваяна придирчиво осмотрела их и осталась довольна.
     — Посмотрим, что скажет Нирная, — проворчала она и повела друзей во дворец.
     Наследный принц Нийя Лоулани Нирная-нур-Аваяна ждал их в просторном кабинете, несколько напоминающим городскую библиотеку. Видимо, принц увлекался книгами больше, чем обычными мужскими занятиями типа вышивания, рисования и моделирования костюмов.
     — Нирная, дорогой, познакомься с нашими гостями, — нежно проговорила Аваяна, подходя к супругу.
     — Очень рад, господа, — отозвался принц. — Садитесь, прошу вас.
     — Если вы не возражаете, мы постоим, — отозвался Элистан. Другим-то еще туда-сюда, но ему, Арни и Греллаху Доллайду сесть в недомерочьи кресла было совершенно невозможно.
     — Как вам угодно, — слегка удивленно отозвался принц.
     — Нирная, это дама Матричета вместе со своим мужем Липи-нур-Матричета. Я говорила тебе, они обратились ко мне за помощью, чтобы вернуть свою единственную дочь, которая сбежала со своим возлюбленным в Рощу, откуда не возвращаются.
     — В Южном Содружестве, — отметил Нирная-нур-Аваяна.
     — Да. Как ты понимаешь, любимый, речь сейчас идет не о том, чтобы предотвратить нежелательный союз, а о том, чтобы не дать пропасть романтичным влюбленным.
     Нирная сочувственно кивнул и еще раз оглядел своих гостей.
     — Мне жаль, что вас постигло такое несчастье, — заметил он. — Надо полагать, вы — родители юноши? — принц посмотрел на Арни и Лиса. — Я не ошибся, господин Арнольд, господин Элистан? Или же родителями юноши считаются господин Торвальд и капитан?
     Мирренцы переглянулись и засмеялись.
     — Аваяна нисколько не преувеличила вашу проницательность, принц, — заметил Элистан. — Но все же, как вы раскусили нас так скоро? Мы же еще ничем себя не проявили.
     Принц улыбнулся.
     — Я просто узнал вас. К тому же вы отказались сесть, что вполне естественно для тролля, драконида и лизардмена. Ведь наши обычные кресла вам совсем не подходят. Но я не понял к чему этот маскарад.
     — Мы действительно хотим посетить Содружество, — объяснил Ланс. — И Аваяна сказала, что нам будет лучше сделать это под масками недомерков. А визит к вам был нашим экзаменом, который мы доблестно завалили.
     — Не так все страшно, — улыбнулся принц. — Вы выглядите совсем неплохо, но я немного вас знаю. К тому же я ожидал вас увидеть, раз уж Аваяна поплыла на Маг Аргетрос для встречи с вами. Но примите, пожалуйста, ваш естественный вид. Так мне будет легче распорядиться насчет меблировки комнат и сервировки стола!
     Маги сбросили маски и оказались в обычных дорожных костюмах.
     — Вы были правы, восхваляя ум и проницательность вашего мужа, принцесса, — заметил Ланс.
     Нирная заулыбался и нежно посмотрел на жену.
     — Мне приятно, что ты ценишь меня.
     Аваяна подошла к мужу и взяла его за руку.
     — Знаешь, дорогой, раньше я не думала, что такое возможно, но я люблю тебя с каждым днем все больше и больше. А эта последняя разлука была для меня особенно тяжелой. Но ты же понимаешь, долг велит быть не там, где приятно...
     — Не думаю, чтобы тебе было неприятно общество друзей, — возразил принц, отнимая руку.
     — Оно было бы мне гораздо приятнее, если бы ты был рядом, любимый.
     Аваяна обняла мужа и пылко поцеловала. Тот растаял.
     — Дорогая, но как же при посторонних? — прошептал принц.
     — Они поймут, — шепнула Аваяна, снова целуя мужа.
     Нирная распорядился об ужине и через несколько минут друзья уже сидели за роскошно накрытым столом. Нирная не забыл распорядиться и о меблировке. Для тролля принесли широкое, крепкое кресло, а для Лиса и Греллаха Доллайда — табуреты, чтобы было куда деть крылья и хвост.
     Аваяна села во главе стола, Нирная напротив нее. Ланселот расположился рядом с Нирнаей. Его заинтересовал наследный принц, и Ланс решил получше к нему присмотреться. Ведь пройдет несколько лет и Нирная-нур-Аваяна станет королем и сможет оказывать влияние на политику. А, судя по увиденному, Нирная непременно начнет вникать в дела. Ведь он даже предпочитает вышиванию чтение.
     За ужином принц Нирная был невесел. Он был любезен с мирренцами и предупредителен с женой, но глаза его были печальными. Ланс наклонился к своему соседу.
     — Нирная, что-нибудь случилось? Вы какой-то невеселый сегодня.
     Принц кивнул.
     — Мне просто грустно, что Аваяна снова уезжает. Ее тяга к героическим подвигам ввергает меня в тоску и отчаяние. Да, конечно, ее имя гремит по всей стране — откройте любую газету! и отблеск ее славы падает на меня. Но я бы предпочел, чтобы она чаще бывала дома.
     — Она была дома почти полгода... — неуверенно проговорил Ланс.
     — Да, — согласился принц. — А сейчас воспользовалась первым представившимся случаем, чтобы сбежать. Она привыкла к такой жизни, ей скучно во дворце. Если бы она еще меня любила хоть немножко...
     — Но Аваяна любит вас, принц, — возразил Ланс.
     — Вы сами в это не верите, Ланс. Она любит кого-то из ваших спутников. Торвальда или Элистана. Иначе она не моталась бы с вами по всему свету.
     — Аваяна ездит по всему свету исключительно по делам. И сколько я ее знаю, столько слышу про вас от нее.
     — Может быть, — недомерок пожал плечами. — Но думаю, не будь я наследным принцем, она вспоминала бы меня гораздо реже. Если бы вообще вспоминала.
     Ланс всмотрелся в лицо принца. Похоже мальчишка не на шутку влюбился в собственную жену. А насчет Аваяны он был, разумеется, прав. Она брала себе не мужа, а трон. Если бы не это, она бы не вышла замуж, а увязалась бы за Торвальдом. Достаточно глянуть, как она смотрит на гнома, чтобы понять всю правду. А мальчишка был совсем не глуп.
     — И здесь, — продолжал принц, — она флиртует с половиной столицы. Нет, я не могу сказать, что Аваяна завела себе любовника. Более того, я знаю, что она этого не сделала. Зачем, если она ждала одного из вас?
     — Она плохо относится к тебе? — забеспокоился Ланс.
     — Нет, что вы. Она очень нежна. Она часто приходит поболтать со мной, а иногда даже ночует в моей спальне.
     Нирная замолчал, потом вдруг придвинулся к Лансу и пылко сказал:
     — Знаете, Ланс, чем такое безразличие... Лучше бы она меня била. Вы же знаете, как говорят — не бьет — не любит! Аваяна просто равнодушна ко мне. А это хуже всего, клянусь.
     — Не говори таких вещей, — ужаснулся Ланс. Потом доверительно улыбнулся и наклонился к молодому недомерку.
     — Знаешь, я, кажется, могу тебе дать один совет. Аваяна относится к тебе как к другу, постарайся завоевать ее как любовник.
     — Я пытался... Но, честно говоря, мужчина не должен так себя вести, особенно принц.
     — Ох, мальчик, как ты еще молод! — воскликнул Ланс. — Слушай, малыш, мы с тобой солидные женатые мужчины, не то, что эти лоботрясы, поэтому давай поговорим по-мужски. За женщинами нужно ухаживать, принц. Не важно кто они — кухарки, принцессы или отважные воительницы. Женщине требуется ласка и понимание. Особенно в постели.
     Сидевший рядом Алан случайно услышал последние слова Ланса и навострил уши. У Ланса был трехсотпятидесятилетний опыт, если не больше, а за это время можно и зайца научить на барабане играть. А уж после многочисленных встреч с женщинами четырех рас Ланс должен был знать толк в этом деле.
     Нирная слушал Ланса и краснел все больше и больше.
     — Но Ланс, так же не принято! — наконец воскликнул он.
     — Тебе нужно соблюсти традиции или привлечь жену? — строго возразил Ланс и продолжил разъяснения.
     Нирная дослушал Ланса и спросил:
     — Простите, а вы давно женаты?
     — Триста лет с каким-то хвостиком.
     Нирная удивленно поднял глаза.
     — Аваяна не говорила? Мы в Миррене живем подолгу. А я женился довольно рано. Мне было что-то около восьмидесяти. У нас считается, что нужно вволю нагуляться до свадьбы.
     — Поэтому ваши друзья и не женятся, — вздохнул Нирная.
     — Вообще-то Арнольд и Гветелин уже решились на этот шаг, и как только мы вернемся домой, нас ждут две свадьбы.
     Нирная бросил любопытный взгляд на мирренцев и повернулся к Лансу.
     — Раз вы так долго женаты, Ланс и жена до сих пор любит вас, не могли бы вы поподробнее разъяснить некоторые моменты?
     Алан отвлекся на разговор с Элистаном, а когда снова прислушался к беседе двух женатых мужей, Ланс уже заканчивал свои пояснения.
     — Не забудь, малыш, никогда не пей много вина, перед тем как ложишься в постель с женой. Бокал вина будоражит кровь и стимулирует фантазию, а больше... Ничто не может быть хуже, чем запах перегара изо рта любовника. К тому же, пьяный не всегда понимает, когда нужно остановиться, а когда продолжить.
     Нирная больше не краснел, и вид имел самый деловой. Со стороны можно было подумать, что он обсуждает с Лансом политику, а не женщин. Или же что Ланс разъясняет ему некоторые положения алхимии, и тот мысленно повторяет их, чтобы не забыть, жалея, что не имеет возможности законспектировать.
     После ужина Ланс попросил проводить их в спальни, чтобы немного выспаться. По его словам, сделать это им так и не удалось. Аваяна тоже решила поспать. Она ушла к себе, разделась и стала расчесывать длинные волосы. Вдруг раздался стук в дверь и вошел ее муж.
     — Нирная?
     — Я не помешаю, дорогая? — просительным тоном спросил принц.
     — Конечно нет, мой милый, проходи.
     Нирная посмотрел на жену, потом на постель, мысленно повторил первый совет Короля Магии и решительно обнял Аваяну...
     Аваяна обещала присоединиться к мирренцам за завтраком. Но завтрак прошел, а она не показывалась. Нирнаи тоже не было видно.
     — Интересно, где наша принцесса? — ни к кому не обращаясь, проговорил Тор.
     — Если я правильно понял ситуацию, то она занимается любовью с собственным мужем, — усмехнулся Ланс. — Мы с ним вчера обсудили некоторые вопросы брака и семьи и он, должно быть, решил испытать их в деле.
     Гветелин с веселым интересом посмотрел на Ланса.
     — Вот уж не ожидал! Ланс, но он же совсем мальчик! Мы все старые развратники рядом с ним!
     — Видишь ли, Лин, до наших лет ему все равно не дожить, даже если заработают генераторы. Недомерки совершенно не способны к магии. Поэтому смотри на его возраст с человеческой, или там с недомерочьей точки зрения. Если средняя продолжительность жизни восемьдесят, или там сто лет то...
     — Не надо, Ланс, — смеясь, перебил его Лин. — Я понял. По нашим меркам ему не меньше ста, а это уже вполне зрелый возраст.
     Ланс улыбнулся и кивнул.
     Аваяна с мужем освободились только к обеду. Аваяна улыбалась с покровительственной нежностью, а Нирная выглядел счастливым и влюбленным до безумия. Они поздоровались с гостями, Аваяна придвинула мужу стул и прошла на свое обычное место на другой конец стола. Нирная опять оказался рядом с Лансом.
     — О, Ланс, вы были совершенно правы, и я вам страшно признателен. Жаль только, что вы скоро уезжаете. Я хотел еще о многом вас порасспросить.
     Принц помолчал, потом попросил:
     — А мне можно отправиться с вами?
     Ланс покачал головой.
     — Это может быть опасно, малыш. Ты не обижаешься, что я так тебя называю? Но, право же, мне исполнится четыреста прежде, чем тебе сорок.
     — Называйте, как вам нравится, — отмахнулся принц. — Но, правда, Ланс, возьмите меня с собой!
     Ланс покачал головой. Последние слова принца пришлись на перерыв в общем разговоре, и их услышали все.
     — Нирная, наша поездка может быть весьма опасной, — обеспокоено проговорила Аваяна. — Мы едем инкогнито. В качестве официальных лиц мы не сумеем и на катапультный выстрел подойти к роще, а частных лиц могут ждать любые неожиданности.
     — Не понимаю, что может случиться с честным путником в Южном Содружестве! — возразил принц.
     — Я тоже не понимала, какие сюрпризы могут подстерегать в обычном плаванье. А однажды мы вот так вот плыли, плыли, и приплыли в страну драконов. Мало того, драконий князь вызвал Ланса на смертный бой из-за его герба.
     — Чьего? Дракона?
     — Нет, Ланса.
     — А что изображено на гербе Ланса?
     — Дракон. Только он выглядит как вареная креветка, страдающая от ревматизма в каждом вывихнутом суставе. Ланс, видишь ли, совсем не умеет рисовать.
     — Протестую, — возмутился Ланс. — Однажды в молодости мне довелось нарисовать вывеску в одном трактире в эльфийском княжестве Миррена, так хозяин ее до сих пор не сменил!
     — И не сменит, — засмеялась Аваяна. — Даже если эта вывеска страшнее смертного часа, но ведь рисовал-то ее король! За одно это публика валом повалит. Так вот, Нирная, когда Ланс вышел один на один против громадного дракона, клянусь, я чуть не умерла от страха!
     — Я бы точно умер, — согласился принц. — Но как Ланс смог убить дракона?
     — Я не убивал дракона, малыш, я его просто победил.
     — А, — протянул принц, разглядывая Ланса.
     -  Господа, корабль уже готов, продовольствие снаряжено, деньги и ценности я взяла, вы тоже прихватите, если у вас еще что-то осталось из Белат Айлеайнских запасов, завтра на рассвете снимаемся с якоря.

Глава 2

     Не бьет — не любит

     На рассвете невыспавшиеся мирренцы приняли уже почти привычный вид недомерков и, позевывая, поднялись на палубу «Принца Нирнаи». Они не раз видели проа со стороны, но никогда еще на нем не были. Корабль был длинный и узкий с одной мачтой и большущим косым парусом. Он был соединен платформой с поплавком раза в три короче корабля, который Аваяна зачем-то назвала аутригером. Они уже знали, что при встречном ветре проа развивает умопомрачительную скорость — километров так тридцать пять в час. И при этом его мачта не гнется и не скрипит. Вероятно, это случается только с надельскими кораблями.
     Проа — корабль военный, лишних помещений там нет. Каюты для старших офицеров, плотницкая, камбуз. Аваяна предложила мирренцам разместиться под тентом на палубе, и сама расположилась вместе с ними. Капитан, правда, предлагала ей свою каюту, но Аваяна отказалась, под предлогом соблюдения инкогнито. Вот если бы здесь было столько же кают, как на «Лотосе», тогда бы еще ладно. А так — что на палубе, что в капитанской каюте — все равно на виду. Никакого уединения.
     Гветелин сделал героическую попытку проснуться и спросил у Аваяны, какой она хочет видеть ветер.
     — Лучше всего бейдевинд, — отозвалась недомерочка. — Можно галфвинд. Как тебе больше нравится.
     — Да мне как-то все равно, — зевая, отозвался эльф. Он по-быстрому соорудил сильный встречный ветер, он же бейдевинд, и прилег на палубу рядом с женой.
     Плыли быстро. Не даром же проа называли летающими  кораблями. А тут еще постоянный магический встречный ветер, как бы там его не обзывали мареманы. Дней через пять на горизонте показалось побережье Содружества.
     Как раз в этот день прилегший на палубу, за отсутствием любимого кресла, Ланс обратил внимание на неловкого молодого матроса. И внимание на него обратил не только маг. До Ланса донесся звучный голос боцмана.
     — Чтоб тебя сожрали морские чудовища, парень, ты что, ослеп, устрицу тебе в задницу?!
     — Нет, госпожа, — робко ответил матрос. Ланс  вздрогнул. Этот голос он слышал совсем недавно.
     — А ну подойди сюда! Что-то я тебя не помню. Ты кто? Ну-ка, ну-ка, что-то у тебя руки совсем не матросские. Говори, морского ежа тебе в рот, откуда ты такой взялся!
     Ланс встал и подошел к разъяренной даме.
     — Благородная госпожа, думаю, вы лучше всего избавитесь от этого затруднения, препроводив этого мальчика к Аваяне.
     — К принцессе Аваяне? — боцман подчеркнула слово принцесса.
     — Да, госпожа, к принцессе Аваяне. Она, как мне кажется, будет вам очень признательна. Правда, боюсь, она бы обрадовалась гораздо больше, если бы вы нашли этого юношу дней так пять назад.
     Боцман бросила на Ланса подозрительный взгляд, пробурчала, что вмешиваются здесь всякие сухопутные крысы, да еще и мужчины, но приказала мальчику следовать за ней, и пошла к принцессе.
     — Ваше высочество, ваш гость сказал, что вам будет интересно видеть этого юношу, — голос боцмана выражал и уважение к Аваяне и презрение к Лансу и молоденькому недомерку одновременно. Высокое искусство!
     Аваяна кивнула и посмотрела на матроса.
     — О великий океан! Нирная, что ты здесь делаешь?!
     — Нирная? — пробормотала боцман. — Нирная-нур-Аваяна, наследный принц Нийя Лоулани?
     Аваяна не ответив ей, взяла мужа за руку.
     — Нирная, ты не ответил мне. Как ты здесь оказался?
     Принц вздернул голову.
     — Пробрался на рассвете, когда вы все еще спали. Я хотел быть с вами, чего бы это мне ни стоило!
     — Ну зачем, Нирная? — с тоской спросила Аваяна. — Королева с ума сойдет от беспокойства, куда ты делся!
     — Я оставил ей письмо, — возразил принц. — Я написал, что последовал за тобой, и буду следовать за тобой всегда, когда смогу!
     — Но мы же не можем взять тебя в Содружество! — воскликнула Аваяна. — К тому же из Содружества мы собирались в Куммию. А это в другом полушарии. Это полмира надо пройти!
     — Я последую за тобой и в Куммию, — возразил принц. — Или вы завезете меня домой по дороге.
     — По какой дороге?! — проворчала принцесса.
     В этот момент к ним подошел Ланс.
     — Ну что, я тоже могу узнать при случае, не взирая на непривычную обстановку? — улыбнулся он.
     — Лучше бы вы не узнали меня, пока мы все не оказались бы в Содружестве, — мрачно ответил принц. — Аваяна не хочет брать меня с собой!
     — Я же говорил тебе, принц, это может быть опасно, — вздохнул Ланс.
     — Если вы можете рисковать, то смогу и я, — отрезал принц.
     — Ну — ну, — с насмешливым сочувствием проговорил Ланс. — Знаешь, Аваяна, я, пожалуй, смогу гарантировать безопасность твоему мужу, но боюсь, тебя не слишком порадуют результаты. Если ты хочешь иметь нежного и кроткого спутника жизни, прикажи капитану доставить его Йогачаре. А если тебя не испугает рисковый парень в этом качестве, то он вполне может поехать с нами. Правда, при непременном соблюдении некоторых элементарных условий.
     — Каких? — нетерпеливо спросил Нирная-нур-Аваяна.
     — Условия простые. Во-первых, в нашей экспедиции нет ни чинов, ни званий. Глава экспедиции я, моим приказам нужно беспрекословно подчиняться. То же относится к приказам капитана Греллаха Доллайда, если нам доведется плавать на нашем корабле. В мое отсутствие кто-нибудь остается за старшего. Дальше. Ты должен будешь нести вахты наравне со всеми в пределах своих возможностей. Я имею в виду, что я не потребую от тебя магической поддержки, раз ты не владеешь магией.
     — Я согласен, Ланс. Я буду стараться, клянусь. Аваяна, ну можно мне отправиться с вами?
     Аваяна сокрушенно покачала головой и сдалась.
     — Бить тебя некому, — вздохнула она.
     — Лучше побей, но не отсылай, — тихо сказал принц.
     Аваяна снова вздохнула, нежно обняла мужа и поцеловала.
     — Жалко, что я не согласилась занять капитанскую каюту. Она бы сейчас очень пригодилась.
     Нирная счастливо рассмеялся.
     Ланс усмехнулся.
     — Да, Аваяна, тебе бы нужно написать Йогачаре про свою находку. И заверить ее, что под твоим покровительством принц будет в безопасности. Я планировал посетить Ламирику где-то через полгода, уже из Миррена, и тогда же доставить тебя домой. Но раз вас теперь двое, у вас могут быть другие планы. Так вот, дорогая, я смогу переправить вас домой почти в любой день. Требониан проведет меня на Белат Айлеайн, а оттуда до Ламирики рукой подать.
     — Спасибо за приглашение, Ланс. Пока будем придерживаться первоначального плана. С некоторыми поправками. — Аваяна прижала мужа к груди и снова поцеловала.
     Принц выглядел неправдоподобно счастливым в ее объятиях.
     — Ну-ну, — прошептал Ланс, отходя от супругов. — Но может быть это и к лучшему? Они узнают друг друга и, возможно, найдут свое счастье... В конце концов, Торвальд все равно скоро вернется в Миррен. А в случае чего, по местным обычаям супружеская измена считается в порядке вещей. Как знать, возможно, это только придаст пикантность ситуации?
     Следующие пару дней, пока их проа шло к Миргороду — крупному порту Содружества, Нирная-нур-Аваяна старательно держался тише воды, ниже травы. После легализации он быстренько перенес свои вещи на палубу к мирренцам и постарался устроиться так, чтобы никому не мешать. Кажется, он все же опасался, что Аваяна отошлет его домой к матери.
     Ланс с любопытством наблюдал за недомерком. Аваяна была с мужем мила и неизменно вежлива, Нирная старался быть полезным и не мешать во всяких других случаях. Ну идеальный муж! Всем бы такого. Особенно его, Ланса, жене, которой достался хоть и неплохой мужик, но уж слишком беспокойный. Хотя... Если Нирная и дальше будет продолжать в том же духе, то в скором времени можно будет ожидать и других проявлений характера. Не только настойчивости и преданности.
     На корабле было довольно скучно. Мирренцы проводили все время на палубе и не делали решительно ничего. Только следили за магическим ветром. Но это отнимало слишком мало времени и сил, чтобы всерьез скрасить существование. Непринужденные беседы они тоже вести не могли — мешала легенда, оставалось только спать, читать и обмениваться шуточками, чем они и занимались все двадцать четыре часа в сутки.
     Ланс оторвал глаза от надельского исторического романа, который особенно рекомендовал ему Тор в связи с принятием Лансом подданства империи Цветущих Садов и перевел взгляд на приближающийся берег. Ох, скорей бы Миргород. Хоть в гостиничном номере удастся побыть наедине с самим собой и своими друзьями. А так не пойми что получается. Потом Ланс рассеяно перевел взгляд на Гветелина, который пользуясь присутствием невесты, оживленно обсуждал с Аваяной вопросы управления проа.
     — Аваяна, а как вы меняете галсы? Когда у вас не такой постоянный ветер, как сейчас. Или вы постоянно таскаете на борту магов?
     — Нет, конечно. Где бы мы их взяли? — засмеялась недомерочка.
     — Так что, вы просто с криком и улюлюканьем обводите рю вокруг мачты или отвязываете парус и делаете это с несколько меньшими единоразовыми физическими усилиями?
     — Мы отвязываем парус, отвязываем рю от гика, разворачиваем, потом привязываем. Так что задняя часть паруса оказывается на прежней носовой части судна, а передняя — на кормовой. Ты же видишь — у проа нет ни носа, ни кормы. Это типичный бипроп. Он идет одинаково хорошо в обе стороны, лишь бы корабль был боком к ветру...
     Ланс отвернулся. Когда он слышал подобные высказывания, ему начинало казаться, что разговор идет на каком-то другом языке. У него даже возникло подозрение, что моряки специально выдумали себе язык, чтобы их не понимали непосвященные. Он бросил взгляд в сторону борта и увидел Нирнаю, который что-то записывал в тетрадь.
     — Пишешь письмо матери, принц? — окликнул его Ланс.
     Недомерок чуть смутился и покачал головой.
     — А что?
     Нирная поколебался несколько мгновений, потом, вероятно, вспомнил, что Ланс согласился взять его только при условии безоговорочного подчинения. Конечно, сейчас Ланс приказа не отдавал, но ведь пока они на проа, Лансу так легко отослать его домой... Недомерок протянул Лансу довольно толстую тетрадь.
     — Ну-ка, — пробормотал Ланс. — Фонтан радости... Ты пишешь книгу, малыш?
     Нирная покраснел и покачал головой.
     Ланс открыл тетрадь и обнаружил вольный пересказ своих собственных советов на тему семьи и брака. Он пробежал глазами несколько страниц.
     — А у тебя неплохой слог, Нирная, — признал он. — Но знаешь, твой «Фонтан радости» нуждается, на мой взгляд, в некоторых дополнениях. Тебе бы не мешало обсудить эти вопросы с Гветелином. Кстати, от него за добрых четыреста лет не ушла ни одна любовница. По крайней мере, на Арканосе.
     Нирная оживился.
     — Вы думаете, он поделится впечатлениями?
     — А почему бы и нет? — усмехнулся Ланс. — Только поговори с ним приватно, чтобы при этом не присутствовали ваши с ним жены. — Ланселот подумал, что если Гветелин начнет обсуждать с Нирная вопросы взаимоотношений полов, то это, по крайней мере, можно будет послушать. Не то, что описание всяких гиков, бипропов и рю. Это ж надо же слова такие придумать!
     Нирная отправился к Гветелину.
     Гветелин уже закончил разговор с Аваяной и уткнулся носом в какую-то книжку. Гвелисса ушла вместе с Аваяной, так что можно было поговорить вполголоса без помех.
     Гветелин сначала удивился, услышав вопросы Нирнаи, потом стал откровенно веселиться. Впрочем, на все вопросы принца он постарался дать подробные и исчерпывающие ответы. В самом деле, с кем еще мальчишка может обсудить подобные темы? Не со своим же отцом, по слухам, сторонником самого скромного образа жизни! И не с матерью, которая считала, что мужчину украшает только скромность и почтительное обращение с женщинами.
     Перед ужином Гветелин отвел Ланса в сторонку.
     — У тебя иногда весьма своеобразно проявляется юмор, Ланс. Зачем ты посоветовал мальчику записать всю эту чушь?
     Ланс удивленно посмотрел на эльфа.
     — Я ничего такого не советовал, Лин.
     Гветелин покачал головой.
     — Знаешь, он, кажется, хочет издать этот свой «Фонтан радости». Говорит, что это чтение облегчит жизнь многим мужчинам Нийя Лоулани.
     — Что ж, может и правда, — равнодушно согласился Ланс.
     — Но Ланс, мальчику двадцать лет, а он будет издавать серию непристойных анекдотов!
     — Да, ты прав, пожалуй. Это больше к лицу древним старцам. Нужно спросить у Локрина, не задумал ли он издать подобные мемуары.
     — При чем здесь мой отец?
     — Да в общем-то не причем. Просто он старший по возрасту член большого регентского совета. А что касается этого «Фонтана радости», то, вероятно, в Нийя Лоулани не хватает подобной литературы. Они, поди, всю свою бумагу извели на эти бездарные ежедневные листки, которые повторяют друг друга в каждом третьем слове, даже не ссылаясь на первоисточник!
     — Если бы я не знал, что у себя дома ты регулярно читаешь газеты, я бы решил, что ты в детстве усвоил привычки своих лизардменских подданных не вмешиваться туда, куда тебя не просят.
     — По-моему это явствует из всей моей жизни, — усмехнулся Ланс.
     — Да, действительно. Именно это и явствует. И как я сразу не догадался!
     — Ты лучше скажи, когда мы будем в Миргороде! Я уже с ума схожу от скуки. Может быть, это и правильно путешествовать на проа, но на нашей шебеке хоть было где повернуться.
     — По моим расчетам мы должны прибыть завтра. Если ветер не переменится, — невинно заметил Гветелин.
     — Если он переменится, мой Лин, то тогда я попробую все же добиться результата.
     — Какого?
     — Ну как, я здесь поэкспериментировал на досуге с погодой, и, пожалуй, смогу напустить туман. Так что туман, ветер и солнце уже будут. Мачта согнется и заскрипит как миленькая. Никуда не денется. Вот только волны...
     Эльф засмеялся.
     — Ланс, я гарантирую, что мы прибудем в Миргород завтра еще до обеда.
     — Значит, у меня еще есть время, — заметил Ланс.
     — Только не в этот раз, ладно? Мы-то привыкли к твоим выходкам и уже ничему не удивляемся, а недомерки подобный катаклизм запишут в анналы. Кто-нибудь из них, пожалуй, еще и вдохновится. Представляешь второе стихотворение на эту тему?
     — Все понял. Не буду, — засмеялся Ланс.

Глава 3

     И кто сказал, что для существования государства необходимо наличие дорог?

     Миргород и правда показался вскоре после завтрака. Вероятно, Гветелина устрашила угроза Ланса, что он, де, сам возьмется за управление погодой. А если учесть, что Ланс неделю маялся на корабле от скуки, то представить, что он может сотворить, у эльфа не хватало фантазии.
     В Южном Содружестве был сильный пограничный контроль. Это мирренцы имели удовольствие заметить еще в прошлый раз, когда они были здесь проездом. Тогда-то они поступили мудро — сбежали, даже не подумав ступить ногой на местный берег. А сейчас притащились сюда, и собирались куда-то идти по стране в поисках не пойми чего для не вполне понятной цели. Нет, судя по изученной ими литературе, снять древние заклятия с магических узлов, перед тем как включать генераторы нужно было обязательно. Оставалось выяснить, связаны ли эти узлы исключительно с естественной магией Арканоса, или же там еще и размещено вспомогательное оборудование. Некоторые факты позволяли заключить, что верно второе. Но факты — вещь упрямая. Они и соврут — не дорого возьмут!
     Пограничники тщательно проверили документы — все было в порядке. Аваяна лично подписала все необходимые подорожные, так что придраться было не к чему. Разве что к легенде. Зачем собирать такую массу народа для поиска одной единственной сбежавшей парочки? Но Аваяна умела не только подписывать документы. Она переговорила наедине с командиром пограничников — рослым человеком, судя по всему питавшим неудержимое пристрастие к пиву и пирогам, и тот выписал всем документы на пребывание в Содружестве в течение трех месяцев. Какую именно взятку всучила Аваяна, она так и не призналась, сказав, что это их с пограничником личное дело. В конце концов, пока мирренцы на проа — они ее гости. Не предлагала же она им деньги за постой за два года совместного плавания!
     И вот, компания ступила на землю Содружества. Первым делом было решено найти гостиницу поприличней и узнать что к чему. Эта часть плана вызывала у путешественников большой энтузиазм. Спать на палубе жестко и нудно. Опять таки, нельзя по привычке собраться на ужин в комнате Ланса, чтобы обменяться новостями и мнениями. Новость у всех была одна — проа все-таки приближается к берегу. Правда, не понятно к какому.
     Миргород поразил воображение путешественников еще прошлый раз, когда они смотрели на него с борта ускиеры. Разновеликие дома, предназначенные для жителей разных рас, многочисленные парки и сады. С моря они больше ничего и не разглядели. Сейчас же их вниманию открылись другие стороны жизни Содружества. Улицы были сделаны вполне естественным образом. То есть, как осталось свободное пространство между постройками, так и осталось. Замостить его никто так и не собрался. Вероятно, это как-то не соотносилось с философскими концепциями местных жителей. Магазины и лавки были от миниатюрных — размером с собачью конуру, до огромных — с драконий дом. Продавалось в них все на свете, правда, далеко не все покупалось. Некоторые товары по возрасту, пожалуй, могли поспорить с Арнольдом. Да и покупателей было значительно меньше, чем продавцов. Вероятно, все были заняты на работе — торговали в своих лавках. А в чужие пойдут после закрытия, или там во время перерыва на обед.
     Впрочем, в городе были не только лавки. Мирренцы заметили немало пекарен, харчевен, таверн, шинков, трактиров, кабаков, постоялых дворов, гостиниц, отелей и прочих подобных заведений. Мирренцы выбрали себе отель пошикарней с рестораном внизу, чтобы можно было заказывать себе ужин в номер и ужинать в нормальном виде, а не под масками. Они, конечно, поддерживали маскарад без особых затруднений, но каждому существу легче всего в родном обличье. В отеле Аваяна приказала устроить их в номерах люкс для людей и положила на столик регистратора некоторую сумму денег. Регистратор хладнокровно взял деньги и сообщил, что таким почтенным господам, коих имеет счастье видеть, других номеров он попросту бы и не предложил. Ланс распорядился, чтобы в его номере немедленно сервировали обед на всех, желательно в двойном размере, подкрепив, по примеру Аваяны, свое требование неким аргументом, справедливо рассудив, что Аваяна должно быть знает обычаи своих соседей.
     Через несколько минут вся компания уже сидела в обширном номере Ланса за обильным обедом. Кулинарные пристрастия здесь были наподобие имперских, разве что тропических плодов было поменьше, так что пообедать удалось весьма неплохо. После обеда Ланс заявил, что хочет спать. После недели жизни на палубе удобная постель была пределом мечтаний для всей компании, посему предложение Ланса не встретило ни малейших возражений. Все разошлись по своим комнатам. Ланс обратил внимание, что Аваяна заказала себе отдельный номер. Когда недомерочка путешествовала без мужа, она всегда жила в одном номере с Торвальдом. Сейчас же с Тором Аваяна остановиться не могла, чтобы не обидеть Нирнаю, а с Нирнаей жить вместе не хотела, чтобы не обидеть Торвальда. Интересно все же, как она исхитрится сохранить при себе и мужа и любовника в походных условиях?
     Нирная еще лежал в постели, когда раздался стук в дверь.
     — Еще спишь, дорогой?
     — Уже проснулся.
     Аваяна вошла в номер.
     — Одевайся, и пойдем к Лансу.
     — Зачем? — забеспокоился недомерок.
     — Мы всегда собираемся у него. К тому же, скоро ужин.
     Супруги пришли к Ланселоту последними. Мирренцы чинно сидели у стола в обличье недомерков и негромко разговаривали, ожидая заказанный ужин. Нирная с Аваяной быстро заняли свободные места.
     — Какие у нас планы? — поинтересовалась Аваяна.
     — Обычные, — пожал плечами Ланс. — Погуляем, посмотрим город, а послезавтра отчалим в Новые Замки. Хорошо бы еще раздобыть местную карту.
     — И позаботиться о транспорте, — вставил Элистан. — Не тащиться же пешком всю дорогу до столицы!
     — А почему нет? — спросил Ланс.
     — Ну если ты и в самом деле отводишь на пребывание в Содружестве три месяца, то тогда можно и пешком, — невозмутимо отозвался драконид. — А если хочешь управиться за один, то лучше бы нам обзавестись какой-нибудь повозкой. О, магия, Лин, может быть, вызовем наш корабль?
     — Чтобы все здесь попадали?
     — Оставь, Лин. Если мы смогли замаскироваться сами, то замаскируем и шебеку. Легче легкого! Выдадим ее за какую-нибудь карету, телегу, или что здесь в ходу!
     — Ох уж мне эти дракониды! — вздохнул эльф. — Никогда не думал, что ты такой любитель комфорта!
     — Ты верно перепутал меня со святым Лампадием, — усмехнулся Лис. Гветелин расхохотался.
     Подали ужин, Арни закрыл дверь и компания со вздохами облегчения приняла естественный вид.
     После ужина Арнольд предложил прогуляться перед сном, и все вышли из гостиницы.
     Вечерний Миргород, несомненно, отличался от других виденных ими вечерних городов. Гостеприимно светились окна многочисленных забегаловок. Мирренцы, наконец, смогли по достоинству оценить количество питейных заведений. Ведь они были единственными источниками света!
     Судя по всему, граждан вполне устраивали удобства их родного города. Там и здесь прогуливались парочки и более многочисленные и шумливые кампании. Гуляли и люди и недомерки, поэтому праздношатающиеся мирренцы ни у кого не вызвали удивления. Они вышли на площадь с фонтаном. Оказывается, они ошиблись, и город освещали не только многочисленные харчевни. На площади горел настоящий фонарь.
     В некотором отдалении от фонаря компания недомерков распевала веселые песенки.
     — Слушайте, давайте споем им про чайник! — с энтузиазмом предложил тролль.
     — Не надо, — Ланс удержал его за руку. — Мы здесь почти официально, не стоит переигрывать.
     — Ну да, — хмыкнул Арнольд. — Ты играешь только в Лизардгории.
     — Там обо мне все равно будут исключительно плохого мнения. Что бы я ни делал. По крайней мере, пока король Боригор не излечится от фамильной паранойи. — Ланс оглянулся на Алана. — У тебя она тоже имеет место быть, малыш, да ты ведь и сам знаешь! Но у тебя еще есть шанс выздороветь!
     — Это как же? — ядовито поинтересовался Алан. — Доверять первому встречному?
     — Нет, малыш, но доверять друзьям можно. Иногда.
     — Разве что иногда, — улыбнулся Алан. — Хорошо, Ланс, учту на будущее!
     Они еще немного побродили по городу и вернулись в гостиницу. Спать.
     Вообще-то у Ланса не было привычки подсматривать. Тем более, магически. Особенно за не магами. Но здесь удержаться он не смог. Тор ушел к себе первым. Потом Аваяна вежливо подала руку мужу, чтобы проводить его в спальню и Ланс мысленно соединился с недомерочкой. Алан хотел было что-то у него спросить, увидел хитрое выражение лица, посмотрел на точно такие же хитрые лица Арни и Лиса и передумал.
     Аваяна вежливо проводила мужа до спальни, нежно поцеловала и учтиво пожелала хорошо отдохнуть, потому как завтра будет напряженный день. Нирная закрыл дверь и стал укладываться, а Аваяна проскользнула к двери Тора.
     Ланс прекратил подсматривать и обменялся взглядом с друзьями.
     — Ланс, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что подсматривать нехорошо? — поинтересовался Алан.
     — Да, малыш, но зато очень интересно! — вздохнул Ланс. — Думается, завтра будет очередь Нирнаи.
     — Я тоже так полагаю, — согласился Арнольд. Элистан только усмехнулся.
     Утром Ланс проснулся чуть свет — вероятно, сказался вчерашний отдых после обеда — и разбудил остальных.
     — Господа, если мы в самом деле хотим ознакомиться с местными достопримечательностями, нам пора выходить. Нельзя же так копаться, в самом-то деле!
     Компания быстренько собралась и вышла на улицу. Стоял прекрасный летний день — в этой части света как раз было лето. Одного взгляда на улицу хватило им, чтобы по достоинству оценить преимущество хорошей погоды.
     — Интересно, когда идет дождь, они здесь не тонут? — желчно поинтересовался Лин.
     — Вряд ли, — спокойно отозвался Лис. — Вероятно, они просто увязают по уши и стоят так, ожидая, когда слегка подсохнет, чтобы выкопаться.
     Они прошли по одной улице, свернули на другую, потом на третью. Поход оказался довольно утомительным. Город был построен на холмах, что придавало ему живописность, но не способствовало удобству передвижения. Мирренцы забрались на гору по одной улице, спустились по другой и оказались на берегу моря.
     — Ну что, звать Энмеркара? — спросил Гветелин.
     — Не стоит, — возразил Ланс.  — Слишком рискованно. Мы можем замаскировать все, что угодно, но скрыть истинные размеры не сможем. На нас будут натыкаться.
     — Эх, искупаться бы! — мечтательно проговорил Элистан.
     — Подожди до Белат Айлеайн, — снова возразил Ланс.
     — Ланс, да что с тобой случилось?! — воскликнул драконид. — С чегой-то ты заботишься о безопасности всей компании? Ты не заболел?
     — Ну должен же кто-то в компании сохранять трезвый рассудок, — рассудительно отозвался Ланселот. — Сейчас моя очередь!
     — А, — понял Элистан, — тогда ладно.
     Они прогуливались до самого вечера. В середине дня они купили какие-то пирожки и перекусили. В ресторан идти не рискнули — все-таки размер замаскировать трудно. Уже в конце дня они наткнулись на лавочку, где купили карту страны. Оказалось, что Миргород находится дальше от столицы, чем они предполагали. Судя по карте, туда вела неплохая дорога, но мирренцам страшно было подумать, что делается на этой неплохой дороге в дождливый день. Зато до Новых Замков можно было прекрасно доплыть по реке от города с лаконичным названием Прибрежный. Гветелин воспрял духом. Путешествие на корабле обещало больший комфорт, чем передвижение в телеге или же на своих двоих.
     На этот раз после ужина первая ушла Аваяна и увела с собой Нирнаю. Судя по тому, что Тор остался, Аваяна собиралась провести ночь с собственным мужем. Неизвестно, получали ли действующие лица удовольствие от такой жизни, но зрители веселились во всю. Правда, пока они ограничивались лукавыми взглядами и не смущали гнома бестактными вопросами. Да, в общем-то, и не их это дело...
     Утром компания во главе с Аваяной чинно покинула гостиницу и отправилась к причалу. Гветелин и Элистан шли, позевывая, явно мечтая добраться до постели. Этим утром Гветелин встал чуть свет, поднял Элистана и Греллаха Доллайда и отправился нанимать толковое судно. То, что они узнали в порту, не вселило в них никакого воодушевления. Суда ходили регулярно, собственно, нанять судно не представляло ни малейшего труда, но когда капитан порасспросил о скорости, ему просто поплохело. Он уже и забыл, что можно так неспешно передвигаться. Поэтому Греллах Доллайд, Гветелин и Элистан решили добраться до Прибрежного на проа, а там нанять струг, как местные жители называли корабли для плавания по реке. К счастью, их корабль все еще стоял в порту, ожидая решения Аваяны.
     И вот, компания снова оказалась на палубе проа. Ланс немедленно уткнулся носом в карту, Элистан, как представитель слабого пола составил ему компанию, мальчики присоединились к нему. Нирная держался рядом с женой, а Торвальд — рядом с Греллахом Доллайдом. Арнольд же наслаждался жизнью и обсуждал с местным капитаном виды на рыбную ловлю в здешних водах.
     У путешествий на проа только одно достоинство — они быстро кончаются. И где-то к обеду на четвертый день они уже были в Прибрежном.
     Похоже, все города Содружества стремились к единообразию. Если бы не горы, маячившие где-то на горизонте, можно было бы подумать, что они сделали круг и вернулись в Миргород. Такие же дома на таких же холмах, такие же пыльные улицы, такие же кабаки в точно таком же количестве на душу населения. И хотелось бы больше — да некуда. Да еще тут, в довершение ко всему, пошел дождь. На корабле еще было туда-сюда, но они, по наивности, отправились в город. Всякий мало-мальски опытный путешественник знает, что бывает, если на глинистую почву капнуть дождем. А если ливануть, как из ведра?
     Мирренцы поскальзывались по грязи и увязали чуть не по щиколотки. А как можно идти с горки на горку? Вверх на четырех — вниз — на одной! В таком виде они даже не рискнули зайти в гостиницу, а сразу же отправились нанимать корабль.
     Гветелин высмотрел струг довольно свежей постройки и зашел в контору вместе с Аваяной. Смягченные некоторой суммой чиновники сообщили, что корабль нанять можно и на месяц, и на два, если угодно, и назвали цену. Довольно высокую. Да еще добавили, что команде придется платить отдельно. Гветелин выложил требуемую сумму, и сказал, что команды не надо. У него, де, полная команда лоботрясов. Пусть поработают. Им полезно. А корабль они приведут обратно. Пусть господа чиновники не беспокоятся. Чиновников мало взволновало сообщение о сухопутных крысах, управляющих кораблем. Еще менее — обещание этого недомерка привезти корабль в порт. Просто они помимо арендной платы потребовали оставить залоговую сумму в размере остаточной стоимости корабля. Аваяна со вздохом заплатила. Эти расходы можно было списать как накладные и в расчет не брать. От мирренцев толку было больше цены какого-то несчастного струга. Даже если его и придется где-нибудь бросить на произвол судьбы.
     Через час мирренцы перенесли на струг свои вещи. Еще пару часов корабль загружали провизией и водой. Отплыли они незадолго до темноты. Гветелин объяснил портовым чиновникам, что они мечтают полюбоваться речными закатами.
     Корабль назывался «Кудесна», в честь реки, по которой он плавал. Ланс стал называть его именно так, сообщив, что название аак, а именно так Гветелин определил тип этого корабля, просто непристойное и произносить его при дамах — на редкость дурной тон. Моряки без возражений согласились называть корабль по имени. Остальные посмеивались. У Ланса неистощимая фантазия на имена, и если он говорит, что название неприлично, то это так и есть.
     Принц Нирная в своей жизни плавал мало. Он, конечно, ездил на Арахосию, да вот сейчас приплыл от Ламирики к Содружеству, но то все были плавания на проа. Правда, однажды Ланс подвозил их с Аваяной на «Лотосе», но только сейчас, оказавшись в отдельной маленькой каютке на «Кудесне», он понял прелесть водных путешествий. Нирная быстренько распаковал свои вещи и выбрался на  палубу. Там неугомонный эльф уже устроил в уголке душ.
     — Для тех, кто не захочет плавать в реке, — пояснил он недомерку.
     Несмотря на то, что на корабле они были одни, мирренцы оставались под масками недомерков. Мало ли кто увидит их с берега! Принимали же свой естественный вид они только в относительно просторной кают-компании, ну и собственных каютах. Для удобства плавания, Гветелин доставил на корабль Энмеркара и Фертаса Эхтранда. Сам он готовить почти не умел, остальные маги тоже, а Ланс свои кулинарные эксперименты производил исключительно под настроение. Ждать же, что у короля магии такое настроение будет возникать трижды в день, не мог никто.

Глава 4

     Если хотите почерпнуть информацию — читайте романы. История переписывается гораздо чаще, чем они...

     В общем и целом, путешествие было приятным и неспешным. Живописные берега, довольно частые поселения, отличающиеся примерно такой же экзотической живописностью, как и два посещенных ими города, только шинков там было поменьше, славные тенистые леса, в которых можно было с приятностью устроить пикник, что они и сделали однажды, и идущее с малой, не смотря на все старания магов, скоростью судно. Каких-то двенадцать — четырнадцать километров в час!
     На второй день плавания Ланс установил на палубе пару кресел и повесил гамак. Греллах Доллайд театрально вздохнул, но промолчал. Честно говоря, он бы удивился, если бы случилось иначе. А так — все в порядке.
     Аваяна продолжала любезно опекать мужа. Она зашла к нему перед завтраком, проводила в кают-компанию, после завтрака отвела на палубу, на чем сочла свою миссию выполненной. Заботится о муже прекрасно, спору нет, но гораздо веселее поболтать с мирренцами.
     Нирная прошелся по палубе, осмотрелся, потом подошел к Алану, который управлял ветром, стоя на носу. Нирная некоторое время смотрел вперед, поговорил немного с Аланом и пошел на корму. Туда ушла Аваяна несколько минут назад. Аваяну он не увидел. На корме стояло на этот раз целых три кресла со скамеечками для недомерочьих ног. Два кресла были заняты Лансом и Тором, на одной из скамеечек сидел Антонин. Они оживленно обсуждали какой-то вопрос. Нирная заинтересовался и подошел поближе.
     Ланс погладил лежащую у него на коленях тощую книжку.
     — Все-таки это великолепно, не правда ли?
     — Не понимаю, почему ты в таком восторге, — пожал плечами Тор. — Самая обыкновенная конституция.
     — Ну я и говорю, — насмешливо отозвался Ланс. — Хоть сейчас сделай из нее настольную книгу! Гражданам гарантируется все, что душе угодно. Все права, про какие только можно вспомнить. Правда, за это на них налагаются и обязанности. Опять таки все, про которые не забыли составители.
     — Преувеличиваешь, папа, — улыбаясь, возразил Анн. — Здесь нет права первой ночи сеньора и обязанности подданных ему таковую обеспечить.
     — Это потому, что здесь нет сеньоров, сынок, — возразил Ланс. — Здесь ведь демократическая республика, не забудь.
     — Помню, — хмыкнул  Анн. — Но я не совсем понял, чем гарантируются эти права. Здесь через слово — гражданам гарантируется то, гражданам гарантируется се. А чем гарантируется-то? Гарантией что ли?
     — Верно подмечено, Анн, — одобрительно отозвался Ланс. — Именно поэтому я и в восторге.
     Анн вдруг обернулся и встал. Ланс и Тор проследили за его взглядом и тоже привстали с кресел. К ним подошла Аваяна.
     Анн вежливо предложил ей кресло и вернулся на свою скамеечку.
     — Все критикуете? — усмехнулась Аваяна. — Вас послушаешь, так решишь, что у вас в Миррене эквивалент надельского рая!
     — Ни боже мой! — воскликнул Ланс, истово поднимая глаза к небу.
     — Просто мы пытаемся разобраться с обычаями ваших соседей, дорогая, — объяснил Торвальд. — Мы были здесь в общей сложности пару дней и выяснили пока, что они очень ловко берут взятки. Это, конечно, неплохо, но мы надеялись узнать о них побольше, прежде чем перейти к делу. Например, об отношении к собственности.
     — И как, узнали?
     — Да. Они относятся к ней нежно и трепетно. Особенно к своей. Здесь есть ссылки на уголовный кодекс в некоторых местах, так что общая картина ясна. Не ясны некоторые частности.
     — Ты, помнится, как-то говорил, что по таким делам у вас специализируется Мэрилин. Обратитесь к ней.
     — Пробовали, — пожал плечами Ланс. — Она устроилась в гамаке с целой кипой местных бульварных романов, и просила не беспокоить.
     — Берет с тебя пример, мой король, — ядовито прокомментировал Торвальд.
     — Это скорее я взял с нее пример. Мэри всегда любила бульварные романы и привила эту любовь мне.
     Нирная подошел еще ближе. Собеседники обратили на него внимание, Аваяна привстала с кресла, предлагая его мужу, а Анн попросту указал ему на одну из скамеечек. Нирная устроился на ней и проговорил:
     — Прошу извинения, господа, но я слышал несколько ваших фраз. Вы не обидитесь, если я попрошу объяснить?..
     — О чем речь? — радушно возразил Ланс.
     Нирная вдруг смутился. Насколько он знал мирренцев, у себя на родине они не считались слабым полом, скорее наоборот. А он пристает к ним, как к ровне. Но они, вроде, не сердятся. Впрочем, с чего бы им на него сердиться? Он — принц и путешествует вместе с женой. И они хотят поддерживать хорошие отношения с Нийя Лоулани. Тем не менее, он решил начать издалека.
     — Я не совсем понял, что вы имеете против взяток?
     — Ровно ничего, принц, — небрежно отозвался Ланс, делая вид, что не замечает неуверенного тона недомерка. — Взятки — это способ вести дела. Не хуже любого другого. Может быть даже лучше. Вот посмотрите, господа. Допустим, в стране есть чиновники, которым мало платят, по причине низких налогов. Вам нужно решить дело с одним из них, вы идете к нему, даете взятку, и он занимается вашей проблемой.
     — Замечательно, — отозвался Анн. — Если тебе чиновник не нужен, то ты не платишь за его содержание. А когда понадобился — даешь взятку и все дела!
     — К тому же, при такой системе не будет излишков государственного аппарата, — с энтузиазмом продолжал Ланс. — Чем, пожалуй, отличается Миррен.
     — Вы хотите сказать, что в Миррене не дают взятки? — удивился Нирная.
     Ланс блажливо пожал плечами.
     — Обижаешь, принц, у нас цивилизованная страна! Впрочем, подробности спроси у Элистана. Ему виднее.
     Нирная беспомощно оглянулся на жену.
     — Элистан у них глава службы безопасности, — пояснила Аваяна.
     — Значит вы боретесь со взятками, — сделал вывод принц.
     — Со взятками? — Ланс поднял бровь. — Ни в коей мере. Мы боремся с работой, если так можно выразиться, конечно, про наши повседневные занятия. Право же, они скорее рутина, чем борьба. И она состоит в том, чтобы все проблемы решать с максимальной быстротой. Знаешь, мы чрезвычайно ленивы!
     Тор и Анн  засмеялись, Ланс невинно поглядывал на недомерков с улыбкой на устах.
     — Дорогой друг, — усмехнулась Аваяна, — я-то к тебе уже давно привыкла, но рассказывать подобные вещи невинному юноше...
     — Это где ты тут невинных видела? — насмешливо перебил ее Ланс. — Был бы невинным, сидел бы дома с матерью, как и положено. А раз сбежал — значит виновен!
     Все засмеялись.
     — Вообще-то я не так уж и преувеличил, малыш, — чуть серьезнее проговорил Ланс. — Видишь ли, существо трудолюбивое будет заниматься работой с рассвета до заката, глаз от нее не поднимая. Правда, при этом, оно редко в ней, работе, сколько-нибудь существенно преуспевает. Когда целыми днями только работаешь, работаешь и работаешь, то ведь и подумать некогда. Я уж не говорю про просто жить. А существо ленивое будет стараться закончить свою работу как можно скорее — чтоб отвязаться, и качественнее — чтоб не переделывать. А чтобы не слишком переутомиться на этом поприще, изобретет кучу приспособлений, лишь бы самому не пошевелиться лишний раз. Простейший пример — ваши газеты. Представляешь, сколько бы пришлось трудиться переписчикам? Воистину, друзья, лень — двигатель прогресса!
     Все снова рассмеялись.
     — Любимая тема, — прокомментировал Тор.
     — За два года ни разу не слышала, — возразила Аваяна. — Кстати, Ланс, а что вы собираетесь делать в Новых Замках?
     — Ну, допустим, это не кстати, — усмехнулся Ланселот. — Не знаю, Аваяна, — уже серьезнее продолжил он. — Приедем — посмотрим. Хотелось бы купить эту рощу, но я пока никак не пойму с какого бока подступиться.
     — Поэтому ты и взялся за изучение местных законов, — понимающе кивнула Аваяна.
     — А что, весьма любопытное чтение, — улыбнулся Ланс. — Анн купил их в книжной лавке в Прибрежном. Я, правда, никак в толк не возьму, когда он успел.
     — Уметь надо, — гордо отозвался Анн.
     Нирная провел в компании почти весь день. Правда, после обеда Ланс принялся что-то обсуждать с Гветелином и Элистаном, Мэрилин уединилась с Гвелиссой в удобных креслах на палубе, а Аваяна и Тор отправились на вахту, но он присоединился к Анну и Алану. Правда, на всем лежал оттенок какой-то театральности, что ли. Нирная приглядывался к компании, пытаясь разобраться, что же не так, и понял. Не таким был рост мирренцев. Они не выглядели недомерками, по крайней мере, нийялоуланскими. Они выглядели самими собой, поэтому он непроизвольно поднимал голову, разговаривая с ними. За ужином Нирная решился.
     Все, кроме вахтенного, собрались, как обычно, в кают-компании.  Кок принес обед, мирренцы расселись, причем Ланс и Гветелин автоматически придвинули кресла своим женам, а Тор — Аваяне. Нирная не выдержал.
     — Господа, чтобы вы ни собирались делать в Новых Замках, вас там никто и никогда не примет за нийялоуланцев.
     — Почему? — Элистан внимательно посмотрел на него.
     — Вот вы, Ланс, и вы, Гветелин и Торвальд, придвигаете стулья дамам. Я так понял, что это многолетняя привычка, вы сами не замечаете ее за собой. Но если вы хотите выглядеть мужчинами Нийя Лоулани, то не вы должны придвигать стулья, а они. Женщины всегда ухаживают за слабыми мужчинами!
     Элистан задумчиво кивнул.
     — А остальные? — продолжал недомерок. — Вы уже не замечаете ваш необычный вид. Арнольд и Греллах Доллайд выглядят женщинами, но они и не думают заботиться о своих спутниках. А мужчины? Разве настоящий мужчина позволит себе такое поведение?
     — А как должен себя вести мужчина? — заинтересовался Элистан.
     — Быть скромнее и, жеманнее, что ли. Понимаете, мужчина должен привлекать внимание дамы. Мужчина не должен пить много вина. Так, чуть-чуть и совсем некрепкого. Мужчина не должен сам тянуться за бутылкой, — он неодобрительно покосился на Анна, протянувшего руку к графину, — даже если она с водой. Он должен попросить налить себе в стакан. А тем более мальчик, который по легенде, путешествует со строгой теткой. Так ведь можно и по рукам схлопотать.
     Анн переглянулся с Лином и расхохотался.
     — Везет нам с тобой на таки роли!
     Эльф выглядел не таким довольным.
     — Может быть, поменяемся? Твой отец и после прошлого раза на меня косо поглядывает.
     — Ну уж нет! — возразил Анн. — Я понимаю, что всем охота устроиться на легкую работу. Но я сюда попал первый!
     Нирная засмеялся, потом жалобно сказал.
     — Я не хотел сказать ничего плохого, господа. Просто я целый день ломал себе голову, пытаясь понять, что же здесь все-таки не так.
     — Спасибо, Нирная, — ласково проговорил Ланс. — Аваяна не зря хвалила твою проницательность и говорила, что визит к тебе будет экзаменом. Господа, конечно целыми днями соблюдать этот этикет будет несколько утомительно, но давайте каждый вечер с ужина и до ночи вести себя как положено. Приглядывай за нами, Нирная.
     — Хорошо, — проговорил недомерок. В его голосе звучала и гордость за порученное ответственное дело, и опасение, как бы чего не вышло наперекосяк.
     Аваяна ободряюще улыбнулась ему.
     — Нирная прав, господа. А я слишком к вам привыкла, чтобы замечать несообразности в вашем поведении. Ведь, в сущности, эти маски отличаются от наших надельских только размером.
     Элистан как-то неуверенно оглянулся на Ланса, вздохнул, послал кокетливую улыбку Арни и нежным голоском проговорил:
     — Дорогая, ты не нальешь мне немного воды?
     Арнольд хохотнул, потом принял серьезный и величественный вид:
     — Может быть, выпьешь чуточку вина, дорогой?
     — Ах, что ты! — жеманно отозвался драконид, подражая, вероятно, какой-то знакомой даме.
     — Ну, самую капельку, а?
     — Ну, если только капельку, — неуверенно отозвался Лис. — Но тогда, пусть уж она будет побольше, — рассмеялся он. — Ну, как, Нирная, похоже?
     — Почти, — признал принц. — Вы только относитесь к этому серьезнее. Аваяна поехала с вами, чтобы обеспечить вашу безопасность. Не нужно усложнять ей задачу.
     — Постараюсь, принц, — отозвался шеф службы безопасности Миррена. — Только взамен, будь не так серьезен все остальное время дня. Давай договоримся — вечером ты учишь нас обычаям Нийя Лоулани, а мы тебя днем — обычаям Миррена. Так что постарайся за обедом ухаживать за дамами. У нас их здесь не много, так что если будешь зевать, тебя опередят!
     — А в счет идут только настоящие дамы? — деловито поинтересовался принц.
     — Думаю, это будет нечестно, — возразил Алан. — А то получится у нас сплошная семейственность — Ланс будет ухаживать за Мэри — честно говоря, не вижу возможности ему помешать, Гветелин за Гвелиссой — здесь он вне конкуренции, а Нирная — за Аваяной.
     — А мне помешать можно? — поинтересовался недомерок.
     — По крайней мере, это проще. У тебя совсем нет практики. Гвелисса, не хочешь видеть меня своим кавалером?
     — Тоже мне, кавалер нашелся! — возразил эльф, — Не забыл, Лисса по роли твоя строгая тетка.
     — Ох, лучше бы что-нибудь другое. Анн, поучи меня уворачиваться, а?
     Следующие четыре дня пути до столицы Южного Содружества шли по заданной схеме. Мирренцы постоянно путались в масках и получали от этого массу удовольствия. А Нирная учился ухаживать за дамами. Однажды он даже обошел Ланса, и весь обед ухаживал за его женой. Ланс посмеивался. Он предупреждал Аваяну, что ее муж уже не будет скромным и домовитым  мужчиной. Все к тому и шло. И даже быстрее, чем он рассчитывал. Впрочем, он, пожалуй, слишком привык к мирренским обычаям. Недомерки, как и люди, торопились жить.
     На пятый день, ближе к вечеру показалась столица. Мирренцы решили подождать до утра, чтобы не связываться с гостиницами, на ночь глядя. Да еще и местная служба безопасности. Как знать, как здесь относятся к путешественникам?
     В столице Южного Содружества Новые Замки к путешественникам относились очень даже нормально. Пограничного контроля здесь не было за отсутствием границы, а городская стража больше интересовалась входной пошлиной, чем содержанием чемоданов путешественников. Мирренцы попросили показать им гостиницу попристойней, и стража дала им подробные указания. От городских ворот нужно идти прямо, потом свернуть налево, пройти пару кварталов и свернуть направо. А там — ну просто рукой подать!
     Путешественники вошли в город.
     Еще с корабля они видели много островерхих крыш. Сейчас же выяснилось, что принадлежат они замкам, причем совершенно немереному количеству этих самых замков. Город явно оправдывал свое название. Замки были окружены садиками и богатыми лавками. Правда, дороги тоже были исключительно грунтовые. Вероятно, это было национальной традицией Содружества.
     — Не понимаю, — признался Ланс. — Здесь что же, у каждого жителя отдельный замок?
     — Наконец-то ты признал, что хоть что-то способно превзойти твой Миррен! — ехидно заметила Аваяна.
     — Все равно, не понимаю, — упрямо возразил Ланс. — Не могут все горожане жить в замках! А торговцы, а пекари, мясники, зеленщики, садовники и многие, многие другие? Они что, тоже имеют каждый по замку? К тому же, посмотри на горожан. У некоторых из них такой вид, словно у них не то, что замка, лишнего платья нет. Знаешь, как говорят, все свое ношу с собой.
     Алан осмотрелся. Действительно, если допустить, что все здешние оборванцы имеют по замку, то недвижимость в Содружестве не стоит даже выеденного яйца. Раз уж никто из них не решился обменять ее на сколько-нибудь пристойную одежду. И за местную моду это тоже нельзя было принять, так как кроме оборванцев на улице чинно прохаживались и вполне прилично одетые люди и недомерки.
     Гостиницу они нашли быстро. Шикарный шестиэтажный замок — отель. Гветелин снял верхний этаж, чтобы никто не беспокоил, они забросили в номера вещи и отправились осматривать достопримечательности.
     Город постепенно понижался от севера к югу. Через некоторое время они увидели и обычные дома, правда, добротные и хорошие, но уже не замки, дальше к югу дома становились поплоше, постепенно переходя в откровенные трущобы. Здесь поношенная одежда уже не казалась нонсенсом. Скорее наоборот, некоторым диссонансом выделялись хорошо одетые граждане. Непонятно было, что они вообще здесь делают. Разве что ищут приключений на всем известное место, то самое, на котором прямоходящие двуногие существа обычно отдыхают. Да и помимо отдыха, место весьма и весьма полезное.
     Лиса почему-то не вдохновили Замковые трущобы, и он предложил вернуться в богатую часть. Возражающих не нашлось, вот только Мэри с Лансом зашли в какую-то подозрительную лавочку и что-то старательно рассматривали. Вышли оттуда они весьма довольные и сообщили, что отправляются в гостиницу. Остальные, де, могут осматривать город, если хотят, но они нашли себе занятие поинтереснее.
     Арни добродушно прошелся на счет интересных занятий молодых супругов, и предложил проводить Ланса и Мэри до гостиницы и отправиться дальше. Все согласились. Только Нирная, казалось, разделял точку зрения тролля на приятное времяпрепровождение супружеских пар, но в связи с отсутствием сподвижника, точнее сподвижницы, отправился гулять в общей компании.
     Осматривать дворцы, даже самые красивые, занятие довольно утомительное. Тем более что здесь, в отличие от Кралевски Хмльнец и других надельских городов, в замках жили, и для посетителей они были закрыты. Если они не гости хозяев дома.
     К ужину мирренцы решили, что дали королевской чете достаточное время для уединения и вернулись в гостиницу. Как всегда, прямо в номер Ланса. Ланс и Мэри увлеченно листали какие-то книги, и что-то оживленно обсуждали.
     — Да, Арни, — протянул Лис. — На этот раз ты попал пальцем в небо.
     — Ничего подобного, — обиделся тролль. — Разве ты не знаешь, какие могут быть общие дела у мужчины и женщины?
     — Нет, — засмеялся драконид. — Но это и не удивительно. Я же еще так молод!
     — Рассказываю для непонятливых, — важно сказал Арнольд. — Мужчина и женщина могут вместе читать книжку, а потом обсуждать ее содержание!
     — Ну кто бы мог подумать, — восхитился Элистан. — Не даром, видно, говорят, что с возрастом приходит и опыт, и мудрость...
     — И еще кое-что, — проворчал Тор.
     Сразу после ужина Ланс принес из своей спальни какую-то книжку и принялся рассказывать с насмешливой торжественностью.
     — Вы знаете, господа, для начала я хочу в очередной раз подчеркнуть пользу бульварных романов. Мы с вами напрягали мозги, изучая местную конституцию и прочие серьезные предметы, и не пришли решительно ни к какому выводу. А Мэрилин читала романы. И нашла очень любопытное упоминание. Собственно не упоминание, а ссылку.
     — Да, — подтвердила Мэри. — Я  читала одну книжку про бедную девушку, которая потеряла все, потому что ее обманули какие-то мошенники. Зато потом в нее влюбился молодой, красивый, богатый и  безумно сексуальный мужчина, женился на ней, обмишурил мошенников и вернул ей все ее немалое состояние.
     — Прелестно, — одобрил Элистан.
     — Еще бы, — согласилась она. — К тому же, должна заметить, что книгу эту писал весьма добросовестный автор. Он сослался на один источник, как оказалось, вполне реальный. Мы сегодня обнаружили его в той лавочке в Южных Замках.
     — Я бы сказал, в Южных Трущобах, — проворчал Гветелин.
     — Это только потому, что ты не уделяешь достаточно времени изучению специальной литературы. Южные Замки — официальное название беднейшей части города. То место, в котором мы сейчас находимся, называется Северные Замки. А деловая часть располагается в Высоких Замках. Но это не потому, что эти конкретные замки располагаются на возвышенности, а просто потому, что там испокон веков располагались разнообразные правительственные учреждения. Ну и торговые, конечно.
     — Тебе попался очень познавательный роман, — хмыкнул Лин.
     — Да, весьма, — улыбнулась Мэри.
     — Я вам всегда говорил, друзья — нужно больше времени уделять чтению бульварных романов, — наставительно произнес Ланселот. — Посмотрите, какое сокровище мы откопали!
     Ланс показал друзьям книгу, которую держал в руках.
     — «Знаменитые мошенники», — прочитал Арни.
     — Да, — подтвердил Ланс. — Только о самих мошенниках здесь упоминается мельком. Биографические сведения не приводятся, вероятно, чтобы не повредить бизнесу героев книги. Но мы здесь прочитали об одном любопытном дельце. Вы — народ малограмотный, книг не читаете, а знакомых в городе у вас нет, так что вы вряд ли слышали, что здесь, в Южном Содружестве, есть Лес, Куда Нельзя Войти. Расположен он где-то между Новыми Замками и Миргородом, с юга примыкает к довольно крупному пресноводному озеру. Озеро это тоже пользуется весьма и весьма дурной славой, и хотя рыбы в нем немерено, ловить ее там находится не много желающих. Потому как в Озеро это, в отличие от Леса попасть можно. И даже очень легко.
     Мирренцы захихикали.
     — В книге приведены кое-какие подробности, но право же, я потом могу прочитать вслух, если найдутся желающие.
     — А книгу что, не доверишь? — спросил Тор.
     — Зачем? — удивился Ланс. — Ты надеешься отыскать знакомую буковку?
     — Нет, — возразил гном. — Хочу посмотреть картинки.
     — А... Тогда, пожалуйста. Так вот, в отличие от вас, про этот Лес в Содружестве знают все. А один предприимчивый молодой человек продал его одному своему соплеменнику на деловую древесину. Этот соплеменник вложил в покупку все свои деньги. Понятное дело, Лесу он не смог найти никакого применения и совершенно разорился. Причем, вся эта история случилась лет так пять назад.
     — Ого! — заинтересовался Арни.
     — Вот именно, ого, — согласился Ланс. — Интересно было бы поговорить с этим человеком.
     — С продавцом? — невинно поинтересовался Лис.
     — С покупателем, — вздохнул Ланс. — Ты не на работе, Лис.
     — Кто бы мог подумать, — тихонько вздохнул драконид.
     — Как я понял, нам нужно отыскать теперешнего лесовладельца и попытаться его убедить, что мы еще большие дураки, чем он, — сказал Торвальд.
     — Вот именно.
     — Здесь, вероятно, есть конторы, в которых оформляются сделки с недвижимостью. Нужно зайти, поинтересоваться, — деловито сказал эльф.
     — Вот завтра и займетесь, — хмыкнул Ланс. — А мы с Мэрилин пойдем осматривать город. Вечером расскажете о своих достижениях. Гвелисса, Аваяна, Нирная, пойдете с нами?
     — А нас с Аланом ты не приглашаешь присоединиться?
     — Вы не нуждаетесь в приглашении, сынок.

Глава 4

     Хозяйка Леса

     Утром за завтраком, проходившем по обыкновению в номере Ланса, Элистан объявил, что пойдет на поиски сведений сам.
     — В конце концов, добывать информацию — моя специальность, — добавил он.
     Арнольд скептически хмыкнул.
     — Я лично всегда считал более надежной простую армейскую разведку. Ты всегда слишком мудришь и не в меру рискуешь. Здесь не Миррен, где все с уважением поглядывают на твои золотистые крылышки и отвечают на вопросы просто, чтобы не связываться с ребятами из твоего департамента.
     — Значит, по-твоему, сам я ни на что не способен? — улыбнулся Элистан.
     — Способен, способен. Даже более чем. Способен влезть в любые неприятности, какие тебе доступны. В костер, например. Только не надо напоминать, как вытащил Гветелина и мальчиков из тюрьмы на Дриме. Сам знаешь, все это были козни драконидов, а всем известно, что дракониды — самые злокозненные существа в известной нам части вселенной. А раз ты справился даже с ними, то это равно свидетельствует как о твоей необычайно высокой квалификации, так и о твоей же потрясающей злокозненности.
     — Хорошо завернул, — восхищенно прокомментировал Тор.
     — Старался! — гордо отозвался Арнольд и продолжил уже серьезнее. — Но правда, Элистан, тебе может понадобиться физическая поддержка. Мне будет как-то спокойнее, если я пойду с тобой.
     — Мне тоже, — вздохнул драконид. — По крайней мере, я буду уверен, что ты не влипнешь в какую-нибудь историю.
     Сразу после завтрака пара недомерков — изящный красавец Элистан и его могучая жена Арника, в просторечье же просто Арни, отправились добывать сведения. Остальные пошли осматривать город. Некоторое время им было по пути, так как основной достопримечательностью, с которой хотел ознакомиться Ланс, был деловой центр города, то есть Высокие Замки.
     Анн взялся играть роль экскурсовода в стиле исторической родины, то бишь Надела.
     — Обратите внимание, господа, старинный дворец, постройки, вероятно, прошлого века. С тех пор ни разу не ремонтировался и не подновлялся. Во дворе фонтан. А этот сад, судя по надписи, посвящен союзу людей и недомерков. В глубине его находится соответствующая скульптурная группа с соответствующими же случаю пояснениями. Насколько я могу судить из бульварных романов, так усердно рекламируемых моими родителями, началась эта история около тысячи лет назад. Точнее, началась-то она гораздо раньше, когда наши предки с Грезы высадили сюда наших предков с Надела. Люди тогда заняли территории, известные нам как Империя Цветущих Садов и Южное Содружество, несколько потеснив коренных жителей — лизардменов и недомерков. Потом произошла катастрофа, вот только я не понял, была ли она вызвана небрежностью дримцев, которые не рассчитали и приблизились к Арканосу непозволительно близко, или их коварными замыслами, что так, де, воспоминания о катастрофе заглушат воспоминания о появлении наглых пришельцев, в смысле людей, то ли отвлекающим маневром, чтобы не заметили их самих. В результате в этой части Арканоса континент оказался разорван, и образовались уже знакомые нам земли. Недомерки первоначально оказались на Арахосии. Мы все были на Арахосии, поэтому мне не требуется долго рассказывать, что остров не слишком велик и не очень пригоден для комфортной жизни. Недомерки это поняли довольно быстро. Им хватило для этого какой-то тысячи лет. Судя по одному этому факту — они необычайно понятливы. Не обижайся, Аваяна, предки моих сородичей за втрое больший промежуток времени так и не поняли, что земли Южного княжества приспособлены только для хранения скоропортящихся продуктов. Так что преимущество недомерков неоспоримо. Итак, они вырубили добрую половину лесов — одного из главных богатств острова, загрузили в трюмы изрядную часть второго основного богатства, то есть камней, и отправились поискать себе земли, которые бы несколько больше разнообразили предлагаемый ассортимент.
     — Ну и фразочка! — восхитился Арнольд.
     — Твоя школа, — отозвался Анн и продолжил. — За какие-нибудь двести-триста лет недомерки отвоевали у людей и лизардменов свои теперешние земли и были остановлены. Во-первых, тем, что одна половина армии осталась защищать награбленное, в смысле — завоеванное, а вторая слишком стремилась принять участие в дележе пирога, чтобы сколько-нибудь интересоваться военными действиями. Да и люди с лизардменами поднабрались опыта за триста лет войны. Как говорит мой папа, за это время можно и зайца научить на барабане играть!
     Все рассмеялись, Ланс с улыбкой покачал головой и Анн продолжил экскурсию.
     — В Нийя Лоулани сперва возникло несколько княжеств, по числу островов, потом одна предприимчивая дама доказала как дважды два необходимость создания единого государства, для отражения внешних врагов. Недомерки в ту пору весьма опасались агрессии людей и лизардменов и жаждали защитить свои исконные земли. Так что этой даме удалось сколотить крепкое королевство, объединив, для начала, большую часть армии, а потом, тонко намекнув, что флот может исполнять и полицейские функции, объединила и его тоже. Части граждан это настолько не понравилось, что они сначала попробовали повоевать с королевой, потом заключили союз с людьми Содружества, потом стало модно наниматься сюда на службу, а потом — примерно тысячу лет назад, сложилась современная ситуация. Все нежелающие признавать королевскую власть постепенно переехали в Содружество и поселились здесь.
     Тем временем, они подошли к скульптурной группе, изображающей обнявшихся человека и недомерка. Человек сжимал в руке меч, недомерок пращу.
     Анн остановился.
     — Обратите внимание, господа, эта скульптурная группа изображает единение людей и недомерков Содружества перед лицом опасности. Причем единение это весьма надежное. Недомерки, как вы знаете, народ в высшей степени культурный, но простой, чуть что — камнем в лоб и вся недолга, а люди достаточно рассудительны, чтобы не отказываться от таких пращников. Причем они, несомненно, превосходят недомерков в рукопашной, хотя бы из-за преимущества в весе. В самом деле, Аваяна, как бы не славился Гветелин, как лучший шпажист Миррена, он никогда не выйдет со шпагой против боевого топора тролля или гнома.
     Аваяна кивнула и обняла за плечи мужа. Тот же больше смотрел на Антонина, чем на скульптурную группу. Обычаи мирренцев не переставали удивлять его и даже восхищать своей кажущейся простотой. У недомерков церемоний было гораздо больше.
     Элистан положил руку на плечо Антонину.
     — Спасибо за прекрасную экскурсию, Анн. Мне даже жалко уходить. Анн, если у тебя есть еще подобные истории, ты не мог бы приберечь их до вечера?
     Анн польщено и чуть смущенно улыбнулся и покачал головой.
     — Боюсь, я уже рассказал самое интересное.
     Лис вздохнул.
     — Ну что ж, здесь нам лучше расстаться. Не след идти добывать информацию такой толпой. Идем, Арни.
     Мирренцы посмотрели им вслед.
     — Предлагаю пройти по этой  дорожке, господа, — снова заговорил Анн тоном заправского гида. — Дорожка весьма живописно заросла колючим кустарником. Думаю, он очень красиво цветет один раз в пять-шесть лет, поэтому местные жители его старательно культивируют. Судя по внешнему виду этих насаждений, красота цветения напрямую зависит от первозданности кустарника, потому как, готов поспорить, что он, в смысле кустарник, и слыхом не слыхивал о садовых ножницах.
     — Как знать, Анн, может быть это связано с философскими воззрениями местных жителей, — возразил Лин.
     — Может быть, — пожал плечами Анн. — В таком случае, я их вполне понимаю. Право же, подравнивать колючки довольно-таки неблагодарное занятие.
     Колючая тропинка вывела их из сада на задворки Высоких Замков. Здешние замки выглядели достаточно обычными деловыми зданиями. Собственно, замки тоже имели место быть, но было их не так много, и состояли они из резиденции президента, дома собраний и резиденции градоправителя. Лавочек было мало, зато хватало разного рода кафе и ресторанов. Проголодавшиеся мирренцы зашли в один из них. Греллах Доллайд и Фертас Эхтранд отправились к стойке бара, где заказали себе выпивку и кое-какую закуску, а остальные расположились за столиком неподалеку. Гветелин предложил было составить капитану компанию, но тот отказался, сообщив, что раз в день остаться наедине с собой слишком большая роскошь, что бы  предпочесть этому общество шумливого эльфа.
     Тем не менее, мирренцы не стали испытывать терпения своего капитана, и главное, повара, и перекусили на скорую руку.
     Когда компания вернулась в гостиницу, в номере Ланса уже расположились Арнольд и Элистан, а на столе велись приготовления к ужину.
     После ужина Арнольд и Элистан переглянулись, уступая друг другу роль рассказчика, потом тролль вздохнул:
     — Из всех нас Элистан имеет наибольшее отношение к сбору данных. Поэтому рассказывать нужно именно ему. Правда, хоть я и выдаю этим его профессиональную тайну, но я все же должен сказать, что успех Лиса по сбору информации напрямую связан с его полным отказом делиться добытыми сведениями. Так что мне остается только посочувствовать тем, кто не был с нами и должен услышать все в пересказе Элистана.
     Лис усмехнулся и покачал головой.
     — Твои комплименты не заслужены, Арни. Я говорю часто и охотно. Пожалуй, не много меньше, чем ты.
     — Да, только при этом ты ухитряешься ничего не сказать.
     — Зато ты распространяешь секретные сведения на всех углах, — хмыкнул драконид. Он, как и все, принял свое естественное обличье, поэтому все увидели, как он скептически пожимает крылом. — Так вот, господа, история, которую нашли Ланс и Мэри соответствует истине до мельчайших деталей, поэтому пересказывать ее нет ни малейшего смысла. Кроме этого, нам удалось выяснить адрес незадачливого покупателя, а также то, что он скончался в полной нищете пару месяцев назад, оставив единственной наследницей знаменитого Леса малолетнюю дочь.
     — Дочь? — переспросил Ланс. — Сколько же ей лет?
     — Пятнадцать, — ответил драконид. — Она последние пару лет кормила семью, продавая на улице пирожки собственного производства. Кстати, довольно приличные. Мы с Арни попробовали и до сих пор живы.
     — Ну-ка, ну-ка, — с притворной озабоченностью проговорил Ланс и настроил браслет. Тот мигнул и погас. — Не знаю, на долго ли вы живы. Мой браслет отказывается вас лечить.
     Лис небрежно дернул крылом.
     — Значит, у нас есть возможность быстро отмучиться.
     — Размечтался, — проворчал Ланс. — Да, вы уже успели познакомиться с наследницей?
     — Я же сказал, мы только купили у нее по пирожку с капустой. День был хлопотный, а пообедать нам так и не удалось. Знаю еще, что ее зовут Ладислава.
     — Как ты смотришь, чтобы посетить ее прямо сейчас?
     — Плохо. В бедном районе ложатся рано и на незваных ночных гостей смотрят подозрительно. А уж чтобы порядочная одинокая девушка открыла дверь шайке незнакомых недомерков и речи быть не может!
     — Верно, — согласился Ланс. — Значит, идем утром. Да, Арни, ты зря ругал Лисову манеру рассказывать. Он говорит коротко и по существу. И если уж решается расстаться с какими-то сведениями, то делает это без лишних слов.
     — Вот именно, — согласился Арнольд. — Только ты не учел, что чем меньше слов, тем меньше информации. Чем больше кто-то говорит, тем большая у этого кого-то возможность проболтаться.
     Ланс в притворном испуге схватился за голову.
     — Не хотел бы я добывать таким способом информацию у тебя!
     Арни гордо огляделся, потом засмеялся. — Пойдемте спать. Дорогой, — он обернулся к Лису, — ты позволишь проводить тебя в спальню?
     — Только если ты будешь выглядеть женщиной, Арни, — жеманно ответил Лис. — А то меня как-то неправильно поймут.
     — А как тебя могут понять?
     — А уж это, мой друг, каждый в меру своей испорченности. Свою я вам демонстрировать не намерен. Особенно в присутствии женщин и детей.
     С этими словами Лис встал, изящно поклонился и вышел из комнаты, приняв по дороге облик недомерка.
     На следующий день, мирренцы собрались к завтраку в номере Ланса и застали последнего сосредоточенно изучающего календарь.
     Когда все собрались, Ланселот отложил календарь и сказал.
     — Гирли, если я не ошибаюсь, у тебя завтра свадьба. Ты еще не передумал?
     — Я? Нет. Боюсь, жизнь передумала это за меня. Завтра я никакой магией не смогу прибыть в Динн Риг. 
     — Отчего же? — спросил Гветелин. — Я договорился. Один из эльфов Данстана ждет нас на границе Килфенора со вчерашнего вечера. Прости, забыл вчера тебе это сказать. Но ты можешь пройти в Динн Риг сегодня.
     — Сегодня? Господа, я буду счастлив! Но вы же не справитесь одни!..
     — Безусловно, Гирли, — улыбнулся Ланс. — Но в ближайшее время водных переходов мы не планируем. Ты прекрасно можешь отлучиться на недельку. Мы заберем тебя на границе Леса, Куда Нельзя Войти. Ты, кажется, хотел пойти с нами?
     На лице у Греллаха Доллайда отразились множественные эмоции. Даже хвост, которым он всегда старался не пользоваться при посторонних, в смысле не лизардменах, начал пристукивать по полу.
     — А вы не почтите своим присутствием мою свадьбу? — наконец, спросил он.
     Ланс улыбнулся.
     — И рады бы. Но, подумай, Гирли. Разве можно прийти на свадьбу друга в масках?
     Греллах Доллайд неуверенно шевельнул хвостом и поднял голову на Ланса.
     — В лучшем случае, ты можешь пригласить к себе эльфов, — закончил Ланселот.
     — И людей, — неуверенно проскрипел капитан.
     — Да, конечно.
     Греллах Доллайд помолчал.
     — Господин Ланселот, я понимаю, что прошу о большой чести, но вы и госпожа Мэрилин и господин Антонин, почтите присутствием мою свадьбу?
     — Будем рады, Гирли.
     — Господин Аланигор, я даже не смею вас приглашать.
     — Так меня зовут? — уточнил Алан.
     — Безусловно, господин Аланигор. Еще, если можно, я хочу пригласить господина Гветелина и госпожу Гвелиссу. Остальные, к сожалению, не выглядят как люди или эльфы.
     Мирренцы с улыбкой согласились.
     — Вот только, господин Элистан, если бы не вы, свадьбы бы не случилось. И вы обещали быть на моей свадьбе.
     — Ланс прав, Гирли. Я не хотел бы присутствовать на таком мероприятии в маске, а без нее, боюсь, твоя потенциальная родня не будет в большом восторге от моего присутствия. Присутствие Алана воспримут легко и с удовольствием, равно как Ланса и Лина. А мы все… Будет лучше, если твоя жена познакомится с нами отдельно. В более непринужденной обстановке.
     Греллах Доллайд согласно кивнул.
     — Боюсь, вы правы, Лис. Я многое повидал в жизни, но привыкнуть к вам мне удалось далеко не сразу… Да, но как же я оставлю жену сразу после свадьбы?
     — Если хочешь, можешь остаться в Динн Риге. Айлиль Финд временно заменит тебя.
     — В том то и дело, что не хочу.
     — Ну тогда, — Ланселот подумал, — ты можешь пригласить жену пожить у нас, в городе Мечты. Я поговорю с Тасмису.
     Элистан расхохотался.
     — Ланс, боюсь, Тасмису решит, что ты превращаешь его Куммию в проходной двор.
     Ланс улыбнулся и кивнул.
     — Честно говоря, я боюсь того же. Но я переговорю.
     Ланс сосредоточился и произнес:
     — Тасмису, можешь поговорить со мной?
     — Разумеется, Ланс, — мирренцы услышали знакомый низкий голос дракона.
     — Тасмису, кажется, я не успел тебе сказать. Наш капитан Греллах Доллайд женится. Я хотел просить твоего разрешения пригласить его жену пожить вместе с ним, когда мы будем гостить у тебя в Куммии.
     Дракон расхохотался.
     — Ты не подражаем, Ланс! Ты можешь пригласить в город Мечты кого захочешь. Кстати, я хотел бы переговорить с тобой о городе Мечты. Только не сейчас. А когда ты выйдешь из последнего магического узла. Обязательно свяжись со мной. Когда отойдешь на безопасное расстояние. Обещаешь?
     — Договорились, — улыбнулся Ланс. — Спасибо, Тасмису.
     Дракон иронично фыркнул и разорвал связь
     — Вот видишь, договорились, — сказал Ланс, оборачиваясь к Греллаху Доллайду. — Так что сразу после завтрака Гветелин поможет тебе переправиться к невесте.
     — Я и сам могу, — завозражал Греллах Доллайд.
     — Конечно, Гирли. Но я лучше знаю сотрудников Данстана.
     Едва успев выпить чай, Гветелин доставил Греллаха Доллайда на окраину Динн Рига, и компания под предводительством Лиса и Арни направилась в беднейшую часть города — Южные Замки. Лис утверждал, что нужно прийти пораньше, чтобы наверняка застать девушку дома.
     Дорога заняла у них не меньше часа, так что они успели проснуться и проголодаться, поэтому пахнущий горячими пирогами дымок вызвал у мирренцев приступ обильного слюноотделения.
     — Ну вот мы и пришли, — сообщил Элистан и постучал в дверь.
     Дверь открылась, на пороге показалась молодая девушка. Высокая, худенькая, но неплохо сложенная, с длинными, темно-русыми волосами с рыжеватым отливом и серо-зелеными глазами. У нее были приятные черты и очень озабоченное выражение лица.
     — Здравствуйте, — вежливо сказал Элистан. — Позвольте нам войти. Мы не задержим вас надолго.
     Девушка смерила их подозрительным взглядом.
     — Вы не могли бы прийти попозже? У меня пироги перестоят.
     — Занимайтесь пирогами, не обращайте на нас внимания, — предложил Арни, протискиваясь мимо девицы в дом. — Мы, кстати, станем вашими первыми покупателями. — Тролль положил на стол несколько банкнот. Девушка глянула на них, ничего не сказала, зато отошла от двери и принялась вытаскивать пироги.
     — Прошу вас, господа, — она подала им пышущие жаром пирожки и взяла одну банкноту. Разглядев ее, она повернулась к Арнольду. — У меня не найдется сдачи, госпожа.
     Арни тем временем уже доедал пирожок.
     — И не надо. Одна банкнота пойдет за пироги, остальные — за то время, которое мы у вас отнимем.
     — Мое время недорого стоит, — возразила девушка.
     — Как знать, — возразил тролль.
     Ланс доел пирожок и подошел поближе.
     — Дитя, мы слышали, что ты владеешь некоторой собственностью. Мы бы хотели осмотреть ее, и может быть даже купить. Придем мы к согласию или нет, в любом случае мы заплатим тебе за потраченное на нас время.
     Девушка остановилась, подозрительно вглядываясь в странного недомерка.
     — Зачем вам это?
     — Скажем так. Тебе эта собственность не нужна. Ты не сможешь дать ей толку. Зато тебе наверняка пригодятся деньги, которые мы тебе заплатим за нее.
     Девушка недоверчиво разглядывала посетителей. Постепенно в ее глазах затеплилась надежда.
     — Сколько вы заплатите мне за эту собственность? — спросила она.
     — Столько, сколько заплатил за нее твой отец. Плюс компенсация за потраченное время.
     Ладислава решилась.
     — Хорошо. Я согласна. Когда вы хотите осмотреть Лес?
     — Хотелось бы поскорее, — деловито сказал Ланс. — И чтобы между нами не было недоразумений, я хотел бы купить у вас Лес еще до осмотра.
     Девушка кивнула.
     — Только вам придется взять на себя все формальности. Нет, мои друзья помогут вам, но я бы не хотел, чтобы вы рассказывали много подробностей об этой сделке. Скажем так, вы оформите купчую на имя своего дальнего родственника по имени Ланселот.
     — У меня нет родственника с таким именем, — возразила Ладислава.
     — Это мое имя, — усмехнулся Ланс. — Только я предпочел бы, чтобы в документах я фигурировал как ваш дальний родственник.
     — Хорошо, если вам так нравится, — пожала плечами девушка.
     — Ну вот и отлично, — удовлетворенно кивнул Ланс. — Теперь Торвальд и Гветелин помогут вам оформить необходимые бумаги и заплатят вам нужную сумму. Мы подождем вас здесь.
     Ладислава кивнула. На ее лице одновременно можно было увидеть и недоверие, и надежду, и стыд.
     Ланс ободряюще улыбнулся ей.
     — Иди, дитя. Надеюсь, вы быстро покончите с формальностями.
     Девушка разыскала документы, подтверждающие ее права владения Лесом, Куда Нельзя Войти, и вышла из дома, в сопровождении Лина и Тора под видом двух недомерков.
     Мирренцы взяли еще по пирожку, потом рассудили, что грешно уходить из дома, бросив такую прорву горячих, благоухающих пирожков и расположились поудобнее. Арни по-быстрому вскипятил чай, и они принялись с комфортом ждать вестей.
     Благодаря энергии Гветелина и Торвальда, ждать пришлось не долго. Через каких-то пару часов все трое вернулись, завершив дела.
     — Как вам удалось провернуть это в такие рекордные сроки? — удивился Элистан. — Вы что, заставили местных чиновников оформлять документы по дороге к дому?
     — Нет, — горько ответила Ладислава. — Ваши друзья просто предложили десять процентов комиссионных, если сделка будет оформлена за десять минут, сообщив, что процент комиссионных будет понижаться с каждой минутой.
     — И что? — заинтересованно переспросил Лис.
     — А то, что десять минут еще не успели истечь, как все было оформлено, записано и вот, у Торвальда все документы.
     — Но почему ты так расстроена? — мягко поинтересовался Ланс. — Они тебе заплатили?
     — Да, — кивнула Ладислава и достала из кармана пачку денег. — Вот.
     — Девочка, но нельзя же так! — воскликнул Ланс. — Тебе нужно положить деньги куда-нибудь на хранение. Опасно ходить с такой суммой.
     Ладислава сосредоточенно разглядывала деньги у себя в руке.
     — Я не знаю, вправе ли я взять их.
     — Почему? — удивился Ланс. — Ты продаешь, я покупаю.
     — Но этот лес не принесет вам пользы, — горько сказала девушка. — Туда нельзя войти... Вы просто выбросили ваши деньги. Да еще комиссионные...
     — Ты не представляешь, Ланс, нам пришлось уговаривать ее всю дорогу, — сообщил Гветелин. — Я потому и сунул такие комиссионные, что каждую минуту боялся, что она передумает.
     Ланс сочувственно посмотрел на девушку.
     — Мы же договорились с тобой, что ты поедешь с нами и все сама увидишь. Поедем, только положи деньги на хранение. У вас же есть банки?
     Ладислава кивнула.
     — Вот и отлично. Тор, прогуляйся с девочкой, и положите деньги на ее имя. Не хватало еще, чтобы она терзалась всю дорогу, думая, не вернуть ли нам их, или не захотим ли мы их отнять сами. Ну же, идите.
     — Дай хоть пирожок урвать, — возразил Тор.
     — Давай я схожу, — предложил Арни.
     Лис тоже встал с места и предложил:
     — Пойдем, Лада, положим деньги, ты успокоишься, потом мы соберемся и послезавтра мы поедем в этот самый лес. Завтра свадьба у нашего друга, так что мы сможем поехать только послезавтра.
     Ладислава подозрительно оглядела компанию.
     — Вы хотите поехать в Лес и вернуться сюда, обратно?
     — Нет, девочка. Мы поедем в Миргород.
     — В Миргород, — задумчиво проговорила девушка. — Простите, вы можете отвезти меня туда? После того, что было, я бы хотела начать на новом месте. Понимаете, над отцом смеялись, один писака даже выпустил книжку об этом.
     — Вам никто не помог?
     — Куда там! Хотя бы пальцами не показывали. А когда я бросила школу и стала печь и продавать пирожки, мои бывшие одноклассники ходили посмотреть, как я… В Миргороде меня никто не знает. Может быть, я смогу получить образование и как-то устроить свою жизнь.
     Ланселот подумал. Он не предполагал, что придется брать девушку с собой. Он предложил ей поехать просто, чтобы быстрее покончить с формальностями и успокоить совесть Ладиславы. С другой стороны, почему бы девушке не получить бонус с этой сделки?
     — В таком случае, собирай вещи, — решил Ланселот. — Успеешь?
     — Да, — Ладислава вдруг задумалась. — Вот только хорошо бы еще продать дом.
     Гветелин хмыкнул.
     — Это мы вряд ли успеем за день. Впрочем, видно будет.

Глава 5

     Лес, из Которого Нельзя Выйти

     За день, конечно, дом продать не удалось. Хотя Элистан, Арнольд, Торвальд и Аваяна взялись оказать посильную помощь, дело затянулось дней на десять. Пока удалось найти покупателя, пока оформили сделку.
     Ладислава успела уже сто раз пожалеть о своей просьбе. Ей было ужасно неловко перед этими недомерками. Они заплатили ей за этот несчастный Лес, Куда Нельзя Войти, но ведь они же и сами туда не войдут. Да еще и комиссионные. А теперь вот помогают ей продать дом и собраться в дорогу.
     За дом Лада выручила даже больше, чем предполагала. Ей вдруг пришло в голову, что уже давно нужно было это сделать и попробовать начать жить где-нибудь в другом месте. Если не покупать дом, а снять какое-нибудь недорогое жилье, то хватит денег на оплату обучения, а на жизнь всегда можно подработать. Этот дурацкий Лес, и зачем она только взяла за него деньги!
     Накануне отъезда ей пришлось ночевать в гостинице, вместе с мирренцами. Перед ужином девушка не выдержала, улучила минутку и подошла к Лансу.
     — Господин Ланселот, мне очень жаль. Я не должна была брать у вас деньги за Лес. Позвольте, я верну вам их. Правда, возьмите. Вы и так много для меня сделали. Подвезете меня до Миргорода, вот мы и будем в расчете.
     Честно говоря, Ланселот предпочел бы еще заплатить, только не тащить за собой девушку через пол страны. Но раз уж он имел глупость пообещать, что ж, придется исполнять.
     — Не выдумывай, Лада, — возразил он. — Мне и правда нужен этот Лес. Ладно, девочка, не переживай, — ласково сказал Ланс. — Лучше скажи, далеко ли до Леса?
     — Километров пятьсот. А если по дорогам, то и все тысячу.
     — А по реке?
     — Там нет реки.
     Ланс нахмурился.
     — Скажи-ка, Лада, а места там очень населенные?
     — Ну, да. А почему же нет?
     — А на карте ты показать можешь?
     Ладислава показала.
     — Ну вот, а ты говоришь, нет реки, — укоризненно проговорил Ланс. — Вот же она!
     — Я имела в виду Кудесну. А там Лужа.
     — Лужа?
     — Да, так называется эта речка.
     — Хорошая речка. И берет начало недалеко от вашей Кудесны. Интересно, а она судоходная?
     — Кудесна?
     — Нет, Лужа.
     — Насколько я знаю, да. Только по ней мало плавают.
     — Ну, если там можно будет нанять какую-нибудь скорлупку, то мы прекрасно доедем. Ладно, девочка, какой здесь ближайший городок на этой вашей Луже?
     — Километров пятьдесят. Это Лужаны.
     — Лужаны... — задумчиво повторил Ланс. — Что ж, в одних Лужанах я уже бывал. Как туда доехать?
     — Можно нанять повозку, — предложила Ладислава.
     Ланс с сомнением покачал головой и оглядел своих спутников.
     — Кто-нибудь из вас разбирается в лошадях?
     — Я разбираюсь, — вызвался Алан.
     — И я, только совсем немного, — сказал Гветелин.
     — Ты? — удивился Ланс.
     — Ну да. Я точно знаю, что у нее одна голова, один хвост и четыре ноги. В общем как дракон, только поменьше, без крыльев и поопасней.
     — Да ты знаток! — восхитился Элистан.
     — Я имела дело с лошадьми, только немного, — сообщила Аваяна.
     — Прелестно, — подытожил Ланс. — Алан, ты справишься с ролью возницы для всей компании?
     — Мы не поместимся на одну повозку, — возразил Алан.
     — Так, нас здесь пятнадцать, если мы наймем что-нибудь монументальное, типа почтового дилижанса, или как там его... — начал было Ланс.
     — То я вас опрокину, — перебил его Алан. — В такую повозку нужно запрягать не меньше восьми лошадей. Мне не справиться. Лучше нанять пару повозок поменьше. Я думаю, ты тоже справишься с упряжкой.
     — Ох, Алан, я уже триста шестьдесят лет не имел дела с такими опасными животными!
     Ладислава засмеялась. Ланс вопросительно посмотрел на нее, и она объяснила:
     — Вы очень обстоятельное существо, господин Ланселот. Не сто лет, не триста, а именно триста шестьдесят!
     Ланс понимающе улыбнулся и кивнул.
     — Выезжать лучше утром, — предложил Арни. — Тогда у нас будет шанс до ночи доехать до Лужан.
     — Пойдем, Алан, попробуем нанять лошадей.
     — Да, и нужно будет взять хотя бы четырех заводных.
     — А это еще зачем?
     — Ну, а если лошадь захромает, или вообще сломает ногу?
     — Я полечу, — пожал плечами Ланс.
     — А если это будет мерин? Он что, после твоего лечения снова станет жеребцом?
     Ланс засмеялся.
     — Трудно сказать, малыш, нужно попробовать!
     — Ланс, — окликнул Элистан. — Я не понял, что это, мерин?
     — Мерин? Вспомни, что северные садисты делают с эльфами.
     — Что?! — воскликнул пораженный драконид. — Ну и варвары же эти арканосцы!
     Ладислава удивленно смотрела на Элистана, удивляясь, как можно дожить до тридцати — так он выглядел — и не знать таких простых вещей.
     — Мы с Арахосии, — объяснил ей Гветелин. — У нас в горах нет лошадей.
     — А, понятно...
     На следующее утро Ланс и Алан заняли роль возниц на двух больших, неуклюжих экипажах и мирренцы двинулись в путь. Повозки выехали из города через южные ворота и затряслись по ухабистой дороге. Хорошо еще было сухо. У мирренцев сложилось твердое убеждение, что в дождливую погоду по этим дорогам не пройдет ни конный, ни пеший.
     Дорога утомила всех еще до обеда. Несмотря на скептическое отношение мирренцев, Алан оказался прекрасным возницей, а Ланс не многим уступал ему. Чувствовалось, что у него был навык, но давно. Лет так триста шестьдесят назад. Поэтому он правил довольно осторожно.
     Путешественники устраивали привалы на завтрак, обед и ужин, так что к ночи они едва одолели половину дороги. К счастью, ночь была теплой, и в ночевке под открытым небом ничего плохого никто не видел. На другой день к вечеру путешественники прибыли в Лужаны. По словам Ладиславы это был типичный провинциальный город. Мирренцам же он показался настоящей дырой, ничем не отличающейся от захолустной деревни. На улице гуляли куры, коровы и лошади. В палисадниках паслись козы. Кричали петухи. Зато гостиница оказалась чистенькой, и еду там подавали свежую и хорошо приготовленную.
     На утро Энмеркар с Гветелином отправились нанимать ладью. Им удалось сделать это без труда. Мирренцы быстро погрузили туда припасы и еще до обеда отчалили из города.
     Ладислава взошла на ладью вместе со всеми. Только оказавшись на палубе, она вдруг поняла, что все, что она делает — форменное безумие. Ехать с незнакомыми недомерками незнамо куда и зачем! Они говорят, что едут в Миргород. Но ведь она там не знает ни одной живой души! Если бы не этот Лес... Он не принес счастья ее отцу, не принесет и ей. Если бы не он, она, Ладислава, жила бы сейчас в достатке, хоть и не в изобилии. Может быть, получила бы какое-нибудь образование и со временем сделала бы приличную партию. А так, ей совестно было обманывать этих добрых недомерков, как когда-то обманули ее отца, и она отправилась с ними в этот страшный лес. В Лес, Куда Нельзя Войти. Они ведь пожалеют, что купили его. И тогда ей придется вернуть деньги. Правда, они говорят, что знают, что делают. Но они ведь там еще не были!
     Мэрилин по-своему истолковала колебания девушки.
     — Не тревожься, девочка, все будет хорошо. Мы поможем тебе устроиться на новом месте.
     Ладислава кивнула. Эта недомерочка была очень славной и душевной. Но ей стыдно было пользоваться покровительством этих существ, когда она по сути их только что обманула. Хотя она ведь предупреждала... Может быть, все-таки не нужно было уезжать из Новых Замков?
     Путешествие по реке оказалось довольно приятным. Живописные берега, теплое солнце, ласковый ветер. На ночь они останавливались, гуляли по берегу, устраивали пикники. Ладислава наслаждалась жизнью.
     Мирренцев несколько стесняли маски, но по берегам часто попадались селения. Да и Ладислава. Ей будет несколько сложно объяснить суть масок. Еще испугается. Хотя в Лес все равно придется входить в естественном облике. Но Лес далеко. Там видно будет.
     Лес, Куда Нельзя Войти они увидели на исходе пятого дня плавания. Еще на расстоянии мирренцы почувствовали магическую энергию, излучаемую лесом. Ладья причалила к берегу, Ланс подошел к лесу поближе, прислушался и вернулся.
     — Ну что ж, господа, мы прибыли. Ладислава, я вполне удовлетворен нашей сделкой. Куда прикажешь тебя доставить?
     Ладислава с любопытством посмотрела на него. Она же видела, что Ланселот не смог войти в лес. Но зачем же он ему в таком случае? Что ж, любопытство сгубило не только кошку.
     — Вы же сказали, что из Леса поедете в Миргород. Я могла бы поехать с вами. Зачем вам делать крюк?
     Ланс пожал плечами и предложил всем сойти на берег. Ладью надежно закрепили, и путешественники пошли к лесу. К своему удивлению, Лада увидела еще одного недомерка. Странно, где же он раньше прятался? Корабль невелик.
     Не доходя до леса метров пятьдесят, Ланс остановился, повернулся к спутникам и поднял руку. Это движение словно преобразило его, и на глазах у изумленной Ладиславы Ланселот превратился в человека — чуть выше среднего роста, стройного, молодого. Черты лица у него остались прежние. Ладислава повернулась к спутникам и вскрикнула от ужаса. Огромный тролль, гном, эльфы, лизардмены, драконид! Она не знала имен для этих народов, но вид этих существ привел ее в ужас. Девушка вскрикнула и бросилась бежать к кораблю.
     Внезапно перед ней оказался невысокий изящный человек с золотистыми крыльями за спиной.
     — Не бойся, Лада, — голосом Элистана попросил он. — Это же просто видимость. Не бойся. Пойдем с нами.
     Ладислава остановилась, но повернуть назад не решалась. Элистан протянул руку и за нее ухватился молодой человек. У него было лицо Антонина. Антонин подал ей руку.
     — Пойдем. Не бойся, к нам легко привыкнуть. Ведь у нас изменилась только внешность. Мы остались такими же, как были.
     — Так вас что, заколдовали? — Ладислава несколько пришла в себя и не на шутку заинтересовалась.
     — Почти. Я тебе обязательно все объясню. Но сейчас нужно спешить, пока не село солнце.
     Ладислава приняла руку Анна и пошла к своим странным спутникам. Драконид уже перелетел к основной группе.
     Когда Анн и Ладислава подошли к остальным, Ланс сказал:
     — А теперь, господа, я пойду шагов на пять впереди вас. Сохраняйте дистанцию.
     Ланс повернулся к Лесу, автоматически опустил левую руку на рукоять шпаги — Ладислава не видела ее раньше — и пошел вперед. У самой кромки Леса Ланс остановился, с минуту постоял и заговорил:
     — Во имя Грезы и Надела, во имя прошлого и настоящего, именем великих предков, именем мира, Миррена и моим собственным, я, Ланселот, замыкаю круг!
     Ладислава увидела, как лучи заката ярко озарили лес. Но нет, это не мог быть закат. Солнце озаряло лишь верхушки деревьев, а сейчас весь Лес озарился золотым сиянием. Впрочем, длилось это недолго. Она даже подумала, что ей это показалось. Зато ей не показалось, что у ног Ланса появилась тропинка. А может быть, она ее просто не заметила раньше? Ланс ступил на нее и предложил всем следовать за собой.
     Ладислава оглянулась. Судя по всему, спутники Ланселота считали все происходящее совершенно естественным, Мэрилин ободряюще улыбнулась ей, а Антонин снова подал руку. Ладислава опять приняла эту руку и вошла в Лес.
     — Да, Лада, — обернулся Ланс. — Я должен предупредить. Если раньше сюда нельзя было войти, то теперь — нельзя выйти. Ради собственной безопасности не пытайся это сделать в одиночку.
     Ладислава шла по тропинке, обмирая от страха и любопытства сразу. Она боялась этого Леса, она боялась своих странных спутников. Правда, поддерживающая ее рука Антонина несколько успокаивала. До тех пор, пока она не вспоминала Антонина в виде недомерка, каким она привыкла видеть его за несколько дней. Хотя, как человек он выглядит лучше, да и держится естественней. Но если Антонин приличный, добропорядочный молодой человек, то зачем он связался с такой странной компанией? Впрочем, что уж ей осуждать Антонина! Она и сама оказалась в этой компании и исключительно по своей воле! Ланселот же предлагал ее отвезти в любое место по ее выбору.
     Да, предлагать-то предлагал, но сделал бы он это или нет? Может быть Ланселот нарочно хотел заманить ее в этот Лес, Откуда Нельзя Выйти? Ведь она хотела убежать, а Элистан остановил ее. Да еще и Антонина привлек. А Антонин, похоже, ни в чем не подозревает своих спутников. Может быть, он к ним привык? Но тогда она единственная, для кого это превращение стало сюрпризом. Даже недомерки сохраняют полное спокойствие.
     Ладислава нервно оглянулась по сторонам. Величественные деревья росли по бокам тропинки. Впрочем, почему она называет ее тропинкой? Она достаточно широкая, чтобы можно было идти вдвоем, как они и идут с Антонином. Или Ланселот с Мэрилин. Или Гветелин с Гвелиссой. Девушка попыталась вспомнить, какой ширины была тропинка на краю леса и не смогла. Она снова оглянулась по сторонам и споткнулась о какую-то ветку. Антонин поддержал ее.
     — Не бойся, Лада. Это хорошее место, только нужно соблюдать некоторую осторожность.
     Ладислава нервно поежилась.
     — Ну же, Лада, осторожность нужно соблюдать и при переходе улицы, но ты же не боишься ходить по городу!
     — Скажи, — невпопад сказала девушка, — а какие вы на самом деле?
     — Такие, как сейчас. То были маски, Лада.
     — А зачем? — продолжала допытываться она, с замиранием сердца ожидая какого-нибудь ужасного ответа.
     — Просто чтобы не привлекать внимания, — улыбнулся Анн. — Сама видишь, компания у нас довольно пестрая. Представляешь, как бы на нас глазели в Новых Замках?
     Ладислава рассмеялась. Некоторое время она молча шла, любуясь чудесным лесом, потом потянулась сорвать цветок, но Антонин остановил ее. Она послушно пошла дальше, и вдруг подумала, что эта компания точно знала, что покупает, и попыталась представить, зачем им нужен этот странный Лес. Мысли ей в голову лезли самые неутешительные, навеянные, в основном, недавно прочитанной книгой про оживших мертвецов, совершающих в полнолуние ритуальные убийства. Ладислава стала вспоминать, как выглядела вчера Луна. Кажется, полнолуние будет не сегодня — завтра. Так что же, эти уроды ведут недомерков на убой? И ее заодно?
     Увлекшись мыслями, она не заметила, как Ланс и Мэри остановились на развилке, посоветовались и свернули к стоящему в глубине Леса огромному дому. Она заметила дом только тогда, когда Ланс остановился на пороге и ласково погладил дверной косяк. Дверь беззвучно открылась и Лада вздрогнула. Она ожидала услышать пронзительный скрип петель, но так было еще страшнее.
     Не подозревая о том, что ему отвели роль не то вампира, не то зомби, Ланс вошел в дом и пригласил всех следовать за ним. В просторном холле были двери, которые вели в четыре башни, и лестница на верхние этажи. Ланс пошел по ней, Антонин повел Ладу следом. Помнится, в доме с привидениями на втором этаже на столе стоял просторный гроб. Здесь тоже оказался стол. Только на нем стоял дымящийся ужин. Лада с ужасом подумала о незримых руках, приготовивших еду и накрывших на стол. Она бы не удивилась, если бы стул сам двинулся к ней, чтобы доставить ее на страшное пиршество.
     Антонин подвел девушку к столу и пододвинул ей стул. Она села за стол и обнаружила, что все остальные уже успели занять места. Гветелин что-то сказал про салат, Элистан разливал вино, Антонин положил что-то ей в тарелку. Ладислава нерешительно посмотрела и увидела самый обычный овощной салат и кусочек ветчины. Было уже довольно поздно, обедали они давно, и девушка на время позабыла о своих страхах, занявшись ужином.
     Ужин был окончен, Ланс встал, поблагодарил не понятно кого и предложил пойти отдохнуть. Все спустились по лестнице в холл, Ланс свернул к одной из башен и стал подниматься по другой лестнице на верхние этажи. С ним шли только Антонин, Мэрилин и Ладислава. На верхнем этаже Ланс раскрыл дверь в просторную комнату и предложил Ладиславе войти.
     — Заходи, Лада, устраивайся. Вот эта дверь — в ванную, там все удобства, эта — на балкон, а кровать ты и без подсказки отыщешь.
     Да, чтобы найти эту кровать подсказки не требовалось. Казалось, здесь можно было спать вчетвером.
     — Если тебе что-нибудь понадобится, постучись к нам. Мы будем в соседней комнате, — сообщил Ланс и вышел.
     Ладислава осталась одна. Сначала она зашла в ванную и с удовольствием поплескалась в горячей воде. Потом обошла комнату, вышла на балкон, полюбовалась деревьями, плотно обступившими дом, вернулась в комнату и легла на кровать.
     Вокруг царило спокойствие. Стояла тишина, нарушаемая только шелестом листьев. Вместо того, что бы успокоить Ладиславу, это снова вызвало страх и нервозность. Девушка решила проверить, а правда ли отсюда нельзя выйти? Уж лучше попытаться сбежать, чем покорно ожидать своей ужасной участи. Вот сейчас только все в доме заснут, она выскользнет из спальни, спустится вниз и сбежит навсегда из этого жуткого дома. Нужно только подождать...
     Ладислава увидела, что короткая летняя ночь начала сменяться утром. Что ж, самое подходящее время. Она встала, неслышно выскользнула из спальни, сбежала по лестнице и уже  была у самой двери, когда перед ней возник Элистан. Только теперь он не улыбался. В правой руке он зажал нож, с которого капала кровь. Эта же кровь была на его одежде и даже на губах.
     — Думала так легко ускользнуть от меня? — угрожающе проскрипел он. Теперь его голос был похож на голос этой  ящерицы, Греллаха Доллайда.
     — Хотела сорвать мои планы?
     Ладислава  бросилась к двери. Та оказалась закрыта. Элистан когтистыми пальцами схватил ее за плечо и отшвырнул в глубь холла. Потом стал медленно приближаться к ней. На губах его появилась насмешливая, торжествующая улыбка, обнажившая длинные желтые клыки.
     — Нет, нет!.. — закричала Ладислава. — Не-е-е-т!!!
     Вдруг она услышала какой-то стук и с криком бросилась на этот звук, обещавший спасение.
     — Проснись, девочка, — донесся до нее ласковый голос Мэрилин. — Тебе что-то приснилось. Ты ужасно кричала.
     — Берегитесь, там Элистан с ножом! — воскликнула Лада и открыла глаза. Она лежала в мягкой, широкой кровати, на краю сидела Мэрилин.
     — Тебе приснился Элистан? — засмеялась она. — А почему с ножом?
     — Он хотел меня убить. Он убил недомерков и хотел убить меня, — сказала Лада и резко смутилась.
     — Ой, мне это снилось?
     Мэрилин улыбнулась.
     — Конечно. Ну ладно, вставай соня. Я все равно хотела тебя будить к завтраку. Видно не зря говорят — нельзя долго спать — медведь приснится. Надо же, Элистан, поражающий ножом недомерков!
     Лада оделась и пошла в столовую. Завтракать.
     В столовой уже собралась вся компания. Судя по всему, Мэрилин рассказала про ее сон, потому как все смеялись. Элистан играл ножом. Увидев Ладу, он встал.
     — Этот нож? — с улыбкой поинтересовался он.
     Лада отрицательно покачала головой и покраснела.
     — Ладно, не расстраивайся. Это же только сон.
     Элистан подал ей руку и галантно подвел к столу.
     — Садись, девочка.
     Лада села, а Элистан изящно оперся ногой о свой стул и от души расхохотался.
     — Это надо же, чтобы я ножом замочил Аваяну! Да она из меня котлету сделает, а крылышки вымочит в уксусе и съест на завтрак!
     Лада несмело улыбнулась и недоверчиво посмотрела на драконида. Аваяна засмеялась.
     — Вряд ли, Лис. Мне кажется, что наши друзья не одобрили бы подобное меню. Я скорее попробовала бы тебя оглушить.
     — Ну да, как обычно, камнем в лоб, — подсказал Ланс.
     — Как, ты и спишь с камнем за пазухой? — восхитился драконид, все-таки усаживаясь за стол.
     — Я всегда держу оружие под рукой, — гордо сообщила Аваяна и снова засмеялась.
     — Не переживай, Лада, — мягко сказал Ланс. — Я  понимаю, вчера случилось много необычного, и ты растерялась. Конечно, мы не вполне обычны для здешних мест. Но не нужно бояться. Если бы мы хотели причинить тебе вред, то ведь у нас было предостаточно времени и возможностей для этого.
     — Но ведь полнолуние еще не наступило... — пробормотала Лада.
     — Полнолуние? — не понял Ланселот.
     Лада смутилась.
     — А причем здесь полнолуние?
     — Я читала, что ожившие мертвецы приносят жертвы в полнолуние в безлюдных местах... — Лада окончательно смутилась и уткнулась в тарелку.
     — Ох, Лис, оказывается все беды от грамоты, — растерянно сообщил Ланселот. — Может быть, упраздним ее, хотя бы в Миррене?
     — А я думаю, что вся суть в литературе, — возразил драконид. — Это ж надо же, печатать таких извращенцев! Ожившие мертвецы! Лада, книжка у тебя случайно не с собой?
     — Нет.
     — Жаль. Хотелось бы почитать. Глядишь, узнаю, какое впечатление я произвожу на свежего человека!
     Смех мирренцев окончательно развеял страхи Ладиславы. Даже не смех, а их добродушное подшучивание, поддразнивание, подкалывание. И при всем этом радушная заботливость. Антонин подкладывал ей на тарелку всякие вкусности, Элистан наливал чай, сообщая, что он не отравлен и предлагал испытать на нем, если она не верит, остальные посмеивались.
     После завтрака Ланс предложил выйти прогуляться.
     — Господин Ланселот, — решилась Ладислава, — а почему вы сказали, что нельзя покидать лес?
     — Это магический узел, девочка. Неподготовленному человеку иметь дело с ним опасно. А мы, как ты, наверное, уже поняла, почти все маги. Так что держись с нами, пока мы не доберемся до обычных мест. Ты же хотела попасть в Миргород?
     Лада пожала плечами. Если разобраться, то ей было решительно все равно куда ехать.
     — Ну и отлично. Только дай мне освоиться со своей новой собственностью, — усмехнулся Ланс. — Побудем здесь денек — другой, отдохнем и поедем в Миргород.
     Вся компания вышла из дома и пошла по дорожке. У развилки Ланс остановился.
     — Я бы хотел кое-что проверить, господа. Только не стоит идти всем вместе. Лин, Лис, пойдемте со мной.
     Человек, эльф и драконид пошли по дорожке прямо. Тролль предложил свернуть направо и погулять по лесу. Мирренцы знали, что Ланс хотел проверить идею о вспомогательном оборудовании, и соглашались, что тащить в подобные места непосвященных просто опасно. Ладно бы Гирли и Аваяна. Они уже настолько пообвыклись, что если не помогали, то, по крайней мере, под ногами не путались. Гвелиссе хватало здравого смысла и образования, чтобы не только не мешать, но даже и помочь чем-нибудь. Фертасу Эхтранду все эти запредельные механизмы были пофигу. А вот Нирная и Ладислава от удивления или испуга могут и вправду влезть в серьезные неприятности. Поэтому Арни и Тору пришлось остаться с друзьями и приглядывать за ними.
     Компания вернулась в дом к обеду. После обеда Мэрилин устроилась в кресле с книжкой. Лада тоже попросила что-нибудь почитать и Мэрилин дала ей авантюрный роман, где было немного любви, много подвигов и опасностей, но ни одного трупа. Остальные разбрелись кто куда по дому.
     Ланс, Гветелин и Элистан вернулись прямо к ужину. Да и то исключительно потому, что их позвали. Ладислава с удивлением увидела, как Мэрилин что-то сказала, обращаясь в пустоту, затем протянула руку, и за нее ухватился Ланселот. Он сразу же обернулся к Ладиславе.
     — Я говорил тебе, что мы маги, Лада, так что не волнуйся. Это наш обычный трюк. И, откровенно говоря, не самый эффектный.
     — А какой самый эффектный? — тут же спросила Ладислава. После утренних событий она перестала бояться, но ужасно страдала от любопытства. А мирренцы обещали рассказать все только за пределами леса. Конечно, они не такие негодяи, как она думала, но не далеко от этого ушли. Запретить задавать вопросы целых три дня! Ну просто зверство!..
     — Самый эффектный — это ныряющий Элистан. Представляешь, Элистан летит в море, потом складывает крылья и камнем падает вниз. А потом выбирает волну покруче и едет на ней к берегу, балансируя крыльями.
     Ладислава с новым интересом оглядела драконида. Описанная картина ей понравилась.
     — А я смогу это увидеть?
     — Только если поедешь с нами на Белат Айлеайн, — улыбнулся драконид. — Я бы не хотел показываться в естественном облике в Содружестве. А то еще добрые граждане начнут гоняться за мной, как за ожившим мертвецом. Кстати, а как можно бороться с ожившими мертвецами, Лада?
     — Их можно убить стрелой с серебряным наконечником, или воткнуть осиновый кол в сердце.
     — Какой ужас! — содрогнулся Элистан. — А что, у вас такие меры действуют только на мертвых? Я хоть и живой, но не думаю, что остался бы таким после подобного обращения.
     — Да нет, — развеселилась Ладислава. — Просто на мертвых не действует ничего другое.
     — А если отрубить голову? — поинтересовался Лис.
     — Вообще-то не должно подействовать и это, — с сомнением в голосе проговорила девушка. — Только не спрашивайте почему. Я сама не знаю.
     — Да нет, я просто представил себе какого-нибудь почтенного человека, прогуливающегося с головой подмышкой, — возразил Элистан.
     Девушка засмеялась. И как она могла испугаться Элистана? Он добрый, веселый и красивый.
     После ужина Лада ожидала предложения идти к себе. Она собралась вставать, когда увидела, что Элистан разливает по бокалам вино. Ланс задумчиво поигрывал своим бокалом, а остальные бросали на него, драконида и эльфа любопытные взгляды. Ладислава встала.
     — Я мешаю вам поговорить, — смущенно сказала она. — Сказали бы, и я бы давно ушла.
     Антонин встал, чтобы проводить ее, бросив укоризненный взгляд на отца, и Ланс решился.
     — Оставайся, девочка. Я же знаю, что иначе ты будешь страдать от любопытства и кончишь тем, что вспомнишь очередную страшную сказку. Кстати, у нас случайно не сегодня полнолуние?
     Ладислава засмеялась и села.
     — Что ж, господа, — продолжил Ланс, — должен сказать, что наше предположение было отчасти справедливо. Здесь действительно стоит кое-какое оборудование. Но соваться туда совершенно ни к чему. Мы уже сделали все, что могли.
     — Тоже мне, образчик осторожности! — хмыкнул Гветелин. — Клянусь, Мэри, я больше никогда не полезу с ним в подобные места! Меня целый день сегодня в дрожь бросало от его выходок!
     — Можно подумать, — усмехнулся Ланс. — Должен же я был узнать, что к чему.
     — А зачем? — поинтересовался эльф.
     — Вот он знаменитый эльфийский пофигизм! — патетически возгласил Ланс. — Значит, ковыряться в оборудовании опасно, а включить без подготовки генератор безопасно. В случае неудачи всего-навсего разлетится на куски наша планета. Разве это опасность?
     — По-моему нет, — засмеялся Гветелин. — Кроме того, это очень интересно. Ты когда-нибудь видел взрыв планеты?
     — Нет.
     — Вот и я нет. И вообще никто не видел. А не только увидеть, но еще и находиться в эпицентре этого взрыва — да это же предел мечтаний!
     — Мечта идиота, — подсказал Арни.
     — Вот — вот, — согласился Лин.
     — Тем не менее, все прошло тихо, гладко и благополучно, — вмешался Элистан. — Оборудование в порядке, все работает и не требует, чтобы его обслуживали или вообще знали о его существовании. Все ж таки наши предки были практичными ребятами.
     — Да, — согласился Тор. — Эта их практичность обеспечила нам три тысячи лет нормальной жизни.
     — Не совсем так, Тор, — возразил Арни. — Нормальной жизни было гораздо меньше. Первые лет двести, как я понял, предки строили Миррен, а последние триста пятьдесят лет за Миррен взялся Ланс. Так что нормальной жизни было так тысячи две с половиной лет. А то и еще меньше!
     — Сразу видно профессионала, — насмешливо констатировал Торвальд.
     — Да уж, не всем же головой работать. Можно и руками.
     — Это на войне-то? — переспросил гном, — Я как-то думал, что для солдата гораздо полезней ноги...
     — Я был офицером, — возразил тролль.
     — А... А что офицеры делают руками? — невинно поинтересовался Торвальд.
     — Я тебе потом расскажу, — засмеялся Арнольд.
     — Лучше не интригуй, Арни, — вмешался Лис. — А то наша девочка всю ночь будет решать твою загадку. Офицеры руками отдают честь старшим по званию, Лада. А так как все офицеры от мала до велика стремятся стать генералами, то это для них более важно, чем для рядовых, которые мечтают только поскорее смыться с поля боя и заняться каким-нибудь почтенным делом.
     — Например, вино пить, — подсказал Тор.
     — И этим тоже, — согласился драконид. — Ну ладно, пойдем спать. Здесь одно из немногих мест, где я могу спокойно выспаться. Честное слово, с тех пор, как мы ушли из Миррена, спокойные ночи можно пересчитать по пальцам!
     — Ты просто излишне подозрителен, — возразил Ланс.
     — Знаешь, дорогой друг, если ты хочешь иметь храбрых советников — стань трусом. Когда в стране храбрый король — его министры неизбежно приобретают паранойю!
     Все разошлись по комнатам. Сегодня Ладиславе ее комната казалась очень приветливой. Ее больше не пугал свет, зажигающийся и гаснущий по желанию, и лес за окном. Элистан сказал, что здесь безопасно, и никто не возразил ему. Интересно только, при чем здесь какой-то король? Она раньше не слышала такой поговорки. Впрочем, они не здешние. В других местах другая жизнь. Вот бы поехать с ними и посмотреть на ныряющего Элистана! Ланселот говорил, что это очень красиво. Да и вообще, какая разница, где жить? У нее теперь больше знакомых в Миррене, чем в Миргороде. Может, они возьмут ее с собой?
     Весь следующий день мирренцы посвятили отдыху. Они прогуливались по лесу, купались в реке, которая текла прямо через лес, Гветелин и Греллах Доллайд привели ладью и они доплыли на ней до озера. Потом пообедали корабельными припасами, а в дом вернулись только к ужину. Так же провели они и еще один день. И когда на четвертый день после завтрака Ланс предложил собирать вещи и грузиться на ладью, Ладиславе не хотелось покидать этот дом так же сильно, как четыре дня назад — туда заходить.

Глава 6

     Дороги, несомненно, имеют важное стратегическое значение. Особенно плохие...

     Компания погрузилась на ладью. Еще накануне мирренцы обсудили дальнейший путь. Здесь неподалеку проходила дорога, связывающая Миргород со столицей. К ней можно было вернуться назад по реке или доплыть по озеру. Дорога проходила чуть не по берегу. Разумеется, за границей магического узла. Чуть дальше был небольшой городок. Ланс считал, что там они смогут нанять повозки. Идти тысячу километров по лесу ему не хотелось, уходить к Требониану они считали нецелесообразным, чтобы не привлекать излишнего любопытства, а на лошадях можно будет добраться до Миргорода дней за десять. Вот только нужно снова надевать надоевшие маски.
     Ладислава даже огорчилась, когда вместо этих странных мирренцев снова появились недомерки. До Миргорода всего десять дней пути, так что ж, она больше не увидит крылатого Элистана или громадного Арнольда?
     До дороги они плыли два дня. Потом с сожалением сняли с ладьи вещи, и пошли, надеясь добраться засветло до ближайшего городка. Ладислава грустила. Мирренцы вполне могли счесть, что выполнили перед ней свои обязательства и оставить ее в этом Новокурове.
     Вдали уже показались первые дома, когда Ланс неожиданно остановился.
     — Постойте, господа, мне что-то резко разонравилась идея вот так вот войти в это Новокурово. Я не знаю ваших обычаев, Лада, но мне почему-то кажется, что наша компания не вполне обычна для здешних мест. Четырнадцать недомерков и молодая девушка человек.
     — Белоснежка и семь гномов, — подсказал Элистан, вспомнив надельский мультфильм.
     — Именно, — согласился Ланс. — Так вот, если бы людей было больше... Но это никак нельзя. У нас все документы выправлены на граждан Нийя Лоулани. А там люди не живут.
     Ланс замолчал и оглядел компанию в поисках поддержки.
     — Вот если бы Ладиславе временно стать недомерочкой, — предложил Элистан.
     Ланселот кивнул, но промолчал. Он ждал решения Ладиславы.
     — А вы можете только сами себя превращать? — спросила она, с любопытством уставившись на Ланса.
     — Мы никого не можем превращать, — вздохнул Ланс. — Мы можем только придать видимость. Если ты хочешь попробовать, то мы сможем придать тебе видимость недомерочки. Вот только...
     — Что? — с любопытством переспросила Ладислава. С тех пор, как они выехали из Леса, и ей было разрешено спрашивать, она проходу не давала магам, приставая с вопросами. Нужно отдать им должное, маги отвечали обстоятельно и терпеливо. Алан даже удивлялся. Он не ожидал от мирренцев подобной откровенности. Туману напустить они умели. Гветелин, в начале их знакомства, рассказывал много красивых историй, в которых правды было не более десятой части.
     — Знаешь, девочка, когда мы въезжали в Содружество, мы сказали, что ищем своих родственников. Пару влюбленных голубков, которые упорхнули из-под присмотра строгих родственников.
     — Но я одна, — огорчилась Ладислава.
     — Да, одна. И я не вижу, кто бы мог быть вторым.
     — О чем тут говорить, господа, — проскрипел Греллах Доллайд. — Айлиль Финд будет рад помочь. А пока вас на корабле нет, там справится и боцман.
     Мирренцы засмеялись.
     Эльф сбросил маску, сосредоточился и через пару минут уже держал за руку Айлиль Финда.
     — Здравствуйте, господа! — радостно воскликнул он. — У нас опять спектакль?
     — Здравствуй, Лиль, — приветливо улыбнулся Ланс. — Знакомься, это Ладислава. Тебе придется изображать ее юного возлюбленного. Под видом недомерка.
     — Мне кажется, что изображать ее возлюбленного лучше мне, — возразил Антонин. — У меня хорошо получается изобразить забитый вид.
     — Какой, какой? — чуть не в один голос воскликнули мирренцы.
     — Забитый, — гордо ответил Анн. — Мы с Лином и Аланом неплохо справились на Грезе. Да и здесь я немало практиковался. С Лином не пошутишь — дядька у меня строгий!
     Гветелин бросил на племянника страшный взгляд.
     — Еще пару подобных замечаний, и мне лучше не возвращаться в Миррен, — сообщил он. — Я  и сам немало побузотерил, да еще твои подначки. Боюсь, что по возвращении мне придется готовиться не к свадьбе, а к каторге.
     — Раньше сядешь — раньше выйдешь, — философски заметил драконид, а тролль с интересом посмотрел на эльфа и спросил:
     — А зачем тебе возвращаться в Миррен? Я и так думал, что тебе лучше остаться на поверхности. С твоей благоприобретенной ненавистью к эльфам...
     — К расизму и эльфам, — подсказал Тор.
     — Да, к расизму и эльфам, — согласился Арни. — Еще погром эльфийский устроишь, кто тебя знает?
     Гветелин рассмеялся.
     — Ну хорошо. Только Лис, обещай навестить меня пару раз.
     — В тюрьме что ли?
     — Ну да.
     — Хорошо, — спокойно согласился Элистан.
     Ланс, посмеиваясь, слушал друзей, потом обернулся к сыну.
     — В общем-то, действительно будет лучше, если рядом с Ладой будешь ты. У тебя больший опыт в магии и ты лучше приглядишь за нашей девочкой. А что касается забитого вида, то придется изображать его по полной программе. Ведь вас поймали и возвращают домой. Не думаю, что это подразумевает только поглаживание по головке.
     — Мне тоже нужно изображать забитый вид? — спросила Лада.
     — Тебе в меньшей степени, детка. В Нийя Лоулани сильным полом считаются женщины, так что тебе придется поопекать Антонина.
     Лада засмеялась от удовольствия. С приходом этих странных существ, ее жизнь превратилась в сплошное веселое приключение и стала совершенно непредсказуемой. А теперь мирренцы, кажется, приняли ее в свою компанию. Может быть, она даже поедет с ними в Миррен, и они помогут ей там устроиться.
     Ладиславу превратили в недомерочку, Антонин слегка изменил наружность и сбавил года четыре, чтобы выглядеть ее ровесником, Айлиль Финд, с помощью Гветелина, принял вид недомерка, и компания направилась в город. Антонин старательно держался подальше от Лина и жался к Ладиславе. Та же подражала Аваяне и старательно поддерживала своего спутника.
     Когда компания недомерков вошла в Новокурово, было уже совсем темно. Грунтовые дороги кое-где освещались льющимся из окон светом, и можно было разглядеть обширные глубокие лужи. Хотя дождя вроде бы давно не было. Вероятно, лужи эти не пересыхали никогда, и их можно было наносить на карту вместе с оставленным ими недавно озером. За заборами лаяли собаки, кое-где прохаживались люди и недомерки. Ланс спросил дорогу к гостинице. Оказалось, что она совсем недалеко и стоит прямо на дороге. Через полчаса компания уже расположилась в номере Ланса, ожидая ужин.
     Утром Ланс и Алан наняли две повозки, Арни и Тор закупили провизию, компания недомерков погрузилась на них и отправилась в Миргород.
     Ехали быстро. Мирренцы торопились покинуть Содружество. Постоянные маски утомляли, особенно беспокоила их маскировка Ладиславы. Девушка старалась, но ей все это было внове, все интересно, и маги боялись, что она может спросить что-нибудь не ко времени. Впрочем, Лада задавала вопросы, только когда поблизости не было посторонних. Она совсем не хотела подвести своих новых друзей.
     Дорога была довольно оживленная. Если не движением, то множеством городков и деревень, через которые она проходила. Мирренцы меняли лошадей, покупали свежие продукты и останавливались в придорожных гостиницах. Тысячу километров, по предварительным подсчетам, они намеревались проехать дней за десять. Но рассчитывая таким образом, они не учли качество местных дорог. Теперь, по истечении двух недель, когда Миргород был в каких-нибудь трех днях пути, Арни проникся твердым убеждением, что качество местных дорог объясняется стратегическими  соображениями. В самом деле, местные к ним привыкли и уже не обращают внимания на такие мелочи, как рытвины, колдобины и обширные лужи. А непривычный путник попутешествует денек — другой и задумается, действительно ли ему так уж нужно куда-то там ехать? Так что существовала серьезная вероятность, что по суше к столице Содружества враг не пройдет. Был путь по реке, но блокировать одну реку всяко проще, чем перекрыть все дороги.
     Еще через два дня они приехали в небольшой городок под названием Северная Грива. Надо было полагать, что где-то имела место еще Южная, а может быть даже Западная и Восточная. Правда карта не показала им эти достопримечательности. Возможно, они были совсем маленькими?
     В городок они приехали уже после обеда. До Миргорода оставалось каких-то пятьдесят километров, но было ясно, что до темноты доехать не получится. Мирренцы решили остаться отдохнуть в Северной Гриве. Да заодно и пообедать. Они заранее наметили устроить здесь обед, но несколько не рассчитали время. Компания подъехала к небольшой, уютной гостинице и стала выгружаться из повозок. С противоположенной стороны улицы доносился упоительный аромат горячей сдобы.
     — Вот бы сейчас такую булочку, — воскликнула Ладислава.
     — Да еще с молоком, — подхватил Анн.
     — И медом, — вставила Мэри.
     Маги переглянулись, и Арни с Тором пошли добывать провизию. Остальные направились в гостиницу.
     Не успели они собраться у Ланса — это вошло в обычай уже и у Нирнаи с Ладиславой — как вернулись Арни с Тором. Тор поставил на стол корзину с булочками, а Арни — крынки с молоком и медом.
     — Ну что, — заговорил Ланс, как только с булочками было покончено. — Отдохнем до ужина, или погуляем?
     — Вы как хотите, а мы с Ладой пройдемся по магазинам, — ответила Мэрилин. — В самом деле, Ланс, за три года путешествий я не купила себе ни одного нового платья!
     Ланс с сомнением посмотрел на жену, потом перевел взгляд на Ладиславу. В самом деле, девочка нуждалась в смене гардероба. Если она поедет с ними, то в своих платьях сможет без смущения предстать только перед драконами. Да и то исключительно потому, что не знает, что драконы разбираются в одежде, и вообще в модах, не хуже других. Платья девушки были опрятными, но бедными. Как бы ни посмеивался Ланс над своей манерой одеваться, как бы ни ворчали советники, и картинно ни ужасался Алан, одевались мирренцы не плохо. Легкие костюмы из шелка, теплые из шерсти, дорожные из тонкой кожи. А Ладин гардероб явно знал лучшие времена. Правда, давно. Вероятно, когда Ланс был молод. Может быть, даже до начала его знаменитого путешествия, долженствующего ознаменовать совершеннолетие.
     — У тебя деньги-то есть? — озабоченно спросил Ланс жену.
     — Нет. Зато у меня есть серебряная сеть, — засмеялась она.
     — А зачем сеть? — спросила любопытная Ладислава.
     — Говорят, что серебряной сетью можно поймать гнома, и если его потом долго пытать, то он отдаст тебе свое золото, — объяснила Мэри.
     — Не ждал от тебя такого, Мэри, право же не ждал, — покачал головой Тор.
     — Гнома? — оживилась Ладислава. — Ой, не надо его пытать! Они такие маленькие и забавные! И такие трудолюбивые! Они трудятся от зари до зари и помогают людям — шить, делать башмаки, ухаживать за скотом.
     — Маленькие? — переспросил Анн.
     — Ну да, они не достанут тебе до колен. И у них длинные бороды.
     Мирренцы рассмеялись.
     — Ой, я опять что-то не то сказала? — удивилась Ладислава.
     — Видишь ли, девочка, я — гном, — сообщил Торвальд.
     — Вы? Не может быть! Вы ростом как обычный человек. Ну, может быть, как невысокий человек.
     — Вообще-то я ростом как средний гном, — усмехнулся Тор. — И я совсем не умею шить одежду и обувь, а одна мысль об уходе за скотом может заставить меня перейти на вегетарианскую диету аж до обеда! Тем не менее, я, пожалуй, немного помогу людям. По крайней мере, одной девочке. А то эти варвары еще решат проверить, не врут ли сказки, и примутся меня пытать. — Тор достал из кармана пачку денег и протянул Мэрилин.
     — Подожди, Тор, откуда у тебя столько денег? — сказал Ланс.
     — Наконец-то заинтересовался! — усмехнулся гном. — Интересно, я перед твоими глазами спустил целое состояние на наши дорожные расходы и ты ни разу не задался этим простым вопросом.
     — Привычка, — отозвался Ланс. — Видишь ли, я как-то не привык иметь дело с наличными. Как правило, все оплачивает Лин.
     — Бедняжка, — посочувствовал Тор.
     — Ничего не бедняжка, — возразил эльф. — Я держу для этого целый штат сотрудников. Если бы Ланс узнал, во сколько обходится их содержание, то немедленно взял бы кошелек в свои руки.
     — Еще чего не хватало, — сварливо возразил Ланс. — Должен же король доставлять хоть какие-нибудь неудобства! А то жизнь медом покажется!
     — Да уж, с тобой покажется, — хмыкнул Гветелин.
     — В таком случае радуйтесь, что я все-таки не король. И меня легко переизбрать на следующем же заседании регентского совета.
     — Непременно, Ланс, как только подберем подходящего кандидата, — согласился Арнольд. — По-правде говоря, неплохо подходит Требониан. Он умен, решителен и у него огромный, приобретенный немалыми годами опыт. К тому же Бони не принадлежит ни к одной из наших рас. Так что лучше не придумаешь! Одна беда — он принес тебе вассальную присягу. Зато забавно. Будешь править через посредника.
     — Думаешь, он долго будет посредником? — засмеялся Ланс.
     — До тех пор, пока ты носишь свой орден, который поклялся носить, не снимая, — засмеялся эльф.
     — Но, правда, Тор, откуда столько? — переспросил Ланс.
     — Жемчуг продал.
     — Весь?
     — Ну что ты. Из расчета на путешествие. А если что останется, можно будет закупить каких-нибудь местных сувениров.
     — Если за это дело возьмутся женщины, то тебе нужно будет заботиться, где достать деньги, а не куда их потратить!
     — Но вы хотя бы вернули залоговую стоимость за корабли? — обеспокоился Ланселот.
     — Обижаешь, — хмыкнул Гветелин.
     — Да ты что, Лина не знаешь? — возмутился Торвальд. — Если бы мы не вернули деньги, клянусь, он бы нашел способ удержать полную стоимость этих несчастных судов из наших скромных средств!
     — Но когда вы это успели? — удивился Ланс, потом решил, что это, в сущности, не его дело и обернулся к жене — Скажи лучше, дорогая, как вы намереваетесь покупать наряды в вашем теперешнем облике? — поинтересовался Ланс.
     — Ах, ерунда! — легкомысленно отмахнулась Мэри. — Будто все помнят, кто входил в гостиницу, а кто нет! Примем естественный облик, и все!
     — Я тоже хочу посмотреть на местные моды, — сказала Гвелисса. — Не возражаешь, Лин?
     — Отнюдь. Если мне тоже можно будет пойти.
     — И я пойду с вами, — вызвался Элистан.
     — Я тоже, — сказал Анн.
     Мэрилин, Гвелисса и Ладислава вернулись незадолго до ужина в сопровождении нагруженных многочисленными свертками спутников и тут же скрылись в комнате Ладиславы. Некоторое время оттуда доносились оживленные голоса, смех и повизгивание. Женщины присоединились к остальным только перед ужином. Пришли они, как и подобало, в обличье недомерков, но стоило только горничной накрыть на стол и удалиться, как Мэрилин сорвала маску и с себя, и с Ладиславы.
     Что ж, Ланс угадал правильно. Мэрилин заботилась исключительно о гардеробе Ладиславы. Девушка явилась в новом красивом платье и туфельках. Она радовалась обновке и с удовольствием ловила на себе одобрительные взгляды магов.
     — Господин Торвальд, вы не подскажете мне, как можно получить деньги по чеку? — спросила Ладислава, едва успев сесть за стол.
     — По чеку? Зачем тебе?
     — Госпожа Мэрилин потратила на меня кучу денег, — смущенно объяснила она, — и я бы хотела их вернуть. Ведь Миргород уже совсем рядом.
     — А ты и правда хочешь там остаться? — спросил Элистан. — Или предпочтешь поехать с нами?
     — Ой, а можно?! — радостно воскликнула Ладислава, Ланс улыбнулся, кивнул, и вопрос был решен.
     Через сутки компания уже была в Миргороде. В городе им нечего было делать, поэтому они отправились прямиком на пристань, где их ждал корабль Нийя Лоулани и письмо королевы Йогачары. Ланс приказал немедленно грузиться, и через двадцать минут проа покинуло миргородский порт.
     Собственно говоря, королева прислала целых три письма. Одно — Лансу с благодарностью за заботу о ее сыне и просьбой позаботится о нем и дальше, другое — самому Нирнае с предложением не злоупотреблять гостеприимством мирренцев и вернуться с кораблем домой, третье — Аваяне, в котором просила ее беречь себя и мужа. Впрочем, если муж мешает, Аваяна может отослать его домой к матери.
     Ланс почувствовал, что проблема стоит того, чтоб ее обсудить. Он сел на привычное место на палубе и попросил друзей устроиться рядом.
     — Господа, — начал он, — как-то так получилось, что мы за всю дорогу от Новых Замков до Миргорода не удосужились обсудить наши дальнейшие планы. Начнем по порядку. Аваяна, Нирная, куда вы хотите попасть?
     — В Куммию, — немедленно ответил недомерочий принц.
     Пророчество Ланса, что Нирная больше никогда не будет домовитым мужем, сбывалось даже скорее, чем ожидал сам Ланс. Нирная в первые дни еще старался научить мирренцев обычаям Нийя Лоулани, но убедившись, что в Южном Содружестве все равно не знают тонкостей нийялоуланского этикета, оставил это безнадежное занятие и с удовольствием отдался изучению обычаев Миррена.
     Аваяна улыбнулась горячности мужа и подтвердила:
     — В Куммию.
     Ланс кивнул. Собственно он и не ждал ничего другого.
     — А ты, Алан?
     — В Куммию, — пожал плечами лизардгорец.
     Ланс снова кивнул.
     — Лада, я думаю, что ты тоже едешь в Куммию, — проговорил он.
     — Вообще-то я хотела поехать в Миррен, — несмело возразила девушка.
     — Видишь ли, в Миррен мы отправимся только месяца через четыре. А сейчас едем в Куммию.
     — Хорошо, — согласилась Ладислава.
     — Только сначала на Белат Айлеайн, — вставил Лис.
     — Да, конечно, — улыбнулся Ланс. — Бони меня съест, если мы не заедем к нему по дороге. Аваяна, распорядись взять курс в открытое море. Нас должен ждать наш «Лотос».

Глава 7

     Для чего нужны безлунные ночи

     Через два часа компания уже была на борту «Лотоса». Аваяна передала с капитаном проа письма к Йогачаре от себя, от Нирнаи и от Ланса и шебека взяла курс на юг. Подальше от недомерочьего корабля.
     В этих широтах уже стояла осень. Она не очень чувствовалась в Содружестве. Там, по словам Ладиславы, погода стояла невиданно теплая. Но в море было заметно, что ветер стал по-осеннему холодным. Поэтому Ланс прямиком направился в кают-компанию, и остальные без возражений последовали за ним. Гветелин задержался буквально на пару минут, устанавливая нужный ветер.
     В кают-компании Ладислава с удовольствием увидела друзей в естественном облике. Ей тоже вернули обычный вид. Ланс налил всем вина, чтобы согреться и мирренцы расселись на привычные места вокруг стола.
     Элистан отхлебнул из своего бокала и задумчиво сказал.
     — Знаешь, Ладислава, может быть, несколько поздновато говорить об этом, но на Белат Айлеайне живут драконы. Собственно, к ним-то мы и направляемся. Драконы живут на острове в теплом море и разрешают нам время от времени посещать их. За соответствующее вознаграждение, конечно.
     — Какое?
     Элистан с самым постным видом, на который только был способен, объяснил:
     — Мы привозим им дань. Молодых, невинных девушек. Привозим и оставляем на пустынном берегу. И вот темными, безлунными ночами драконы вершат кровавое пиршество. Громадные звезды озаряют черное небо, птицы примолкают, и только плеск морских волн и крики несчастных жертв нарушают торжественную тишину ночи...
     На этот раз Ладислава расхохоталась.
     — Если бы вы хотели сделать мне что-нибудь плохое, у вас было уже много удобных случаев.
     — Но ты забываешь, Лада, что для этого требуется безлунная ночь и тропический остров, — серьезно возразил драконид.
     — Ох, Элистан, вам бы романы писать! — воскликнула Ладислава.
     — Только этого мне и не хватает для полного счастья, — вздохнул драконид. — Кстати, Лин, горизонт чист?
     Эльф вышел на палубу и через несколько минут вернулся с подтверждением.
     — Тогда пошли к Требониану, — сказал Элистан. — Кстати, Лада, так зовут нашего знакомого дракона.
     Ладислава недоверчиво посмотрела на него.
     — Это правда, — подтвердил Анн.
     Ладислава чуть пожала плечами. Кажется, она все же не поверила.
     Ланс вызвал Бони, и через минуту яхта была в привычной гавани. Мирренцы устремились на палубу. Лада вышла вместе со всеми и вдруг, побледнев, замерла на месте. В нескольких метрах от нее на берегу моря сидели три громадных дракона. Самый большой зеленого цвета, чуть поменьше — серо-зеленого, еще поменьше — голубого. Анн ободряюще обнял девушку, но она продолжала смотреть во все глаза на жутких тварей, поджидающих свою жертву. Тут она увидела, что Ланс непостижимым образом оказался среди драконов, и нежно обнимает страшные морды.
     — Бони, Ника, Малыш, как я рад вас видеть!
     — Мог бы приезжать почаще, — проворчал серо-зеленый дракон, любовно оглядывая Ланса. — Что ж, выглядишь неплохо. Как развлекся?
     Ланс засмеялся.
     — В лучшем виде. Я принял подданство Цветущих Садов с леном в виде их магической рощи и купил Лес, Куда Нельзя Войти в Южном Содружестве вот у этой молоденькой девушки. Знакомьтесь! Анн, Лада, спускайтесь сюда!
     Анн крепко обнял девушку, и они перелетели на песок к драконам.
     — Ладислава, это мои друзья. Требониан, Голубеника и Малыш. — Три дракона по очереди наклонили громадные головы. — А это наша юная приятельница. Ее зовут Ладислава.
     Бони вытянул голову к Ладе, и она рванулась из рук Антонина.
     — Не бойся, Ладислава, — ободряюще проговорил дракон.
     — Ага, не бойся! — воскликнул Антонин. — Когда наш Лис несколько минут назад сообщил ей, что вы ее съедите!
     Требониан обернулся к дракониду.
     — И зачем это тебе понадобилось, Элистан? Если мне захочется кого-нибудь съесть, то я, пожалуй, начну с тебя!
     — Не надо, — засмеялся драконид. — Ты же знаешь, я старый и жилистый. Но право же, Бони, я не мог удержаться! Когда мы жили в Лесу, Куда Нельзя Войти, Лада вообразила, что я — оживший мертвец и хочу принести ее в жертву. Я, правда, не понял чему или кому. Зато я хорошо понял, что она собиралась расправиться со мной, загнав осиновый кол в сердце. Видишь ли, на оживших мертвецов больше ничего не действует.
     — Еще серебро, — подсказал Анн.
     — Да, можно еще проткнуть тупым серебряным ножом, — серьезно подтвердил Элистан. — Так что ты должен представить какая для этого требуется физическая сила и привычка к подобного рода упражнениям. Поэтому, друг мой, если не хочешь быть зажаренным на ужин, притащи чего-нибудь съестного. Мы не обедали сегодня. Так, перекусили кое-какими фруктами.
     Требониан немедленно обеспокоился.
     — Ника, полетели к соседям за едой. Малыш, ты поймаешь немного рыбки?
     Раздались хлопки могучих крыльев и три дракона взлетели в воздух. Впрочем, Малыш тут же нырнул в море.
     Ладислава несколько расслабилась.
     — Они вернутся? — тихо спросила она.
     — Конечно, — улыбнулся Анн. — И принесут нам провизию к ужину. Не бойся, Лада, это наши друзья.
     — Ага. Которых вы кормите молоденькими девушками.
     Мирренцы осуждающе посмотрели на драконида, и он поспешил реабилитироваться.
     — А ты представляешь, сколько нужно девушек, чтобы накормить трех драконов?
     Лада покачала головой и слегка улыбнулась.
     — Вот и я тоже, — вздохнул Лис. — Пойдем лучше купаться! Теплое море — что может быть лучше!
     Ладислава мгновенно забыла свои страхи и с любопытством уставилась на драконида.
     — А вы будете нырять?
     — Только если ты не будешь ждать меня на берегу с осиновым колом!
     — Ладно, уговорили, тем более что я не вижу ни одной осинки, — согласилась Ладислава. — Ой, у меня купальник остался на яхте!
     — И кол тоже, — ядовито добавил Тор.
     — Пойдем, девочка, — улыбнулась Мэрилин. Она обняла девушку за плечи и перелетела с ней на корабль. Через пару минут женщины уже вернулись в купальных костюмах. Остальные тоже не теряли времени даром. Элистан нетерпеливо притопывал ногой, ожидая, когда соберутся все зрители и можно будет взлететь.
     Не успели женщины опуститься на песок, как Элистан взмахнул золотистыми крыльями и резко поднялся в воздух. Судя по скорости взлета, крылья он применил только для фасона. Драконид быстро полетел в море, потом сложил крылья и рухнул в волны. Ладислава аж вскрикнула от восторга. Лис вынырнул и стал плескаться в теплых волнах.
     — Идите сюда, вода чудесная! — позвал он.
     Мирренцы пошли к воде.
     — А вы говорили, что Элистан еще катается на волнах.
     — Сегодня нет волн, девочка, — улыбнулся Ланс и понесся по воздуху к Лису. Мэрилин, Тор и Арни последовали за ним. Анн, Алан, Гвелисса и Гветелин остались плавать с Ладиславой и недомерками.
     Только они вылезли из воды, как воздух зазвенел от взмахов огромных крыльев, и показалась пара драконов с внушительными корзинами в лапах. Ладиславу настолько поразило это зрелище, что она даже забыла испугаться. Приземлившиеся драконы с одобрением оглядели ее любопытное лицо.
     Фертас Эхтранд принялся готовить ужин, потом Малыш притащил в сети «немножко» рыбы, за которую немедленно взялся Гветелин. Драконы обступили Ланса и начали расспрашивать о поездке.
     Поздно вечером все сидели вокруг догорающего костра и разговаривали. На небе сияли крупные звезды и молоденький серп луны. Ладислава прислушивалась к разговору, смотрела на небо и темное море. Запах моря, мерный плеск волн и негромкий разговор постепенно усыпили ее, и она свернулась на песке. Требониан перенес девушку на свои мощные передние лапы.
     — Смотри, испугается, — предупредил его Ланс.
     — На песке холодно спать, — возразил дракон.
     — Можно вернуться на корабль.
     — Не нужно. Посиди еще немножко.
     Утром Ладислава проснулась от того, что ей на лицо попал теплый солнечный луч. Она поворочалась, потянулась. Кажется, она спала в какой-то непривычной постели. Девушка открыла глаза и обнаружила, что лежит на лапах серо-зеленого дракона.
     — Ой, я что, спала так всю ночь?
     — Не волнуйся, девочка, — проворчал дракон. — Сейчас луна растет,  до наступления безлунных ночей вы, скорее всего, уже будете в Куммии. Если, конечно, Ланс и Лис не соблазнятся морскими купаниями.
     — Элистан рассказал вам, да?
     — Разумеется, Лада. Кстати, пойдем купаться! Хочешь полетать на драконе?
     Ладислава тут же вскочила на ноги.
     — Конечно, хочу! — воскликнула она.
     — Сейчас я позову кого-нибудь из магов, — сказал Бони. — Нужно чтобы за тобой проследил кто-нибудь с руками!
     Через пару минут к ним присоединились Антонин, Гветелин, Гвелисса и Элистан.
     — Летим, друзья, — предложил Бони. — Покатаем нашу гостью и искупаемся.
     Анн взлетел на дракона и подал руку Ладиславе. Она устроилась перед ним, Бони взмахнул огромными крыльями и полетел в море. Элистан полетел рядом, правя своими золотистыми крылышками. Гветелин и Гвелисса тоже летели рядом. Интересно, а у них как это получается? Крыльев-то у них нет...
     Лада наслаждалась полетом, потом Бони опустился в воду, подняв тучу брызг, Анн помог спуститься Ладе и спрыгнул сам. Элистан на этот раз без всякой театральности приводнился рядом.
     — Ну что, Бони?
     — Хорошая девочка, Лис. Я рад, что она поехала с вами. Хотя ты, кажется, сделал все, чтобы этого не произошло.
     — Что ты, Бони, как раз наоборот! — засмеялся Лис. — Любопытство ее сильная сторона!
     — Ну, тебе виднее, — проворчал дракон. — Ладно, лети, поплещись, Лис. Я пригляжу за детьми.
     — Ага, а сам меня со своими малышами не оставлял!
     — У тебя нет опыта, Лис. Вот будут свои дети — узнаешь почем фунт лиха!
     Когда они вернулись на берег, остальные уже встали и купались в море. Ланс и Мэри плыли куда-то за горизонт, вероятно на соседний остров поесть фруктов, остальные держались поближе к берегу, Голубеника поглядывала на них. Порой она испытывала к мирренцам почти материнские чувства. Время от времени она бросала встревоженные взгляды на удаляющихся Ланса и Мэри. Наконец драконица не выдержала.
     — Малыш, сплавай за ними. Не могу смотреть, как они заплывают в такую даль!
     Потом был завтрак на берегу, снова разговоры, потом Ланс раздобыл себе какую-то книгу и принялся ее изучать.
     Так прошел день, затем еще один и еще. Теплое море, хорошая погода, изобилие еды и книг. Прошло полнолуние, потом луна пошла на ущерб. Элистан, посмеиваясь, говорил Ладиславе, что они не уедут с Белат Айлеайна, пока снова не увидят молодую луну. Лада смеялась. Она привыкла к драконам, с удовольствием летала на плечах у Бони и совершенно не спешила покидать остров. Тем более что Ланс говорил, что Куммия — страна драконов. А что три дракона, что триста три — съедят — не заметят!
     Мирренцы и в самом деле собирались в Куммию после новолуния. Ланс объяснял, что ему уж очень понравилось поэтическое описание Элистана. Картинка — прямо залюбуешься.
     В день, предшествующий безлунной ночи, мирренцы затеяли какие-то приготовления. Драконы добыли множество разнообразных продуктов, Малыш с утра наловил рыбы и всяких морских диковинок, Фертас Эхтранд целый день жарил, парил, пек и варил. Ладислава заинтересовалась. Конечно, она не думала, что эти приготовления предшествуют скармливанию драконам девушек, но другой причины для пикника она не видела.
     Бедная девушка страдала до самого ужина. Перед ужином Мэри попросила ее одеться понаряднее. Лада удивилась — зачем наряжаться на пляже? — но подчинилась. Мэрилин подарила ей некоторые украшения, чтобы дополнить туалет. Лада слегка забеспокоилась. Может быть, Лис умеет не только шутить?
     Ее беспокойство улеглось только за ужином. Ланс разлил по бокалам золотистое вино и сказал:
     — Сегодня Антонину исполнилось двадцать лет. Для Миррена это не возраст, конечно. Но я все-таки родился в Лизардгории, а в тех местах это очень знаменательная дата. Обычно, именно в этот день король дарил старшему сыну фамильное кольцо, — Ланс посмотрел на кольцо на своей руке и улыбнулся. — И отправлял сына путешествовать.
     — Ты что, собираешься ввести такой обычай в Миррене? — воскликнул Элистан.
     — Нет, Лис, мне вовсе не улыбается мысль, что добрая половина службы безопасности Миррена будет мотаться по всему Арканосу. Кроме того, за последние три года мы так напутешествовались, что не знаю как вы, а я так надолго отбил себе охоту к подобного рода мероприятиям! Я  вспомнил лизардгорские обычаи по другому поводу.
     Ланс достал из кармана кольцо.
     — Возьми, сынок. Это кольцо я заказал специально для этого случая, еще до того, как мы уехали из Миррена. Я не имею права дарить кольцо с мирренским гербом. На кольце только мой герб. Мой герб и мой девиз. Такой же, как на кольце лизардгорских принцев — мало родиться, нужно быть.
     Антонин взял у отца кольцо с креветкой, под которой был выгравирован девиз и надел на палец.
     — Спасибо, папа, это настоящий подарок на двадцать лет!
     Ланс засмеялся.
     — Все-таки, я был лизардгорским принцем когда-то, сынок.
     — Ланс, но ты мне говорил про другой девиз, — невинно сказал Алан. — Мол, де, мало родиться пофигистом, пофигистом надо быть!
     Ланс засмеялся.
     — Что ж, этот девиз еще более верен. Жаль только, что его не было на самом деле. А мое кольцо... Я оцарапал его, когда дрался с Бони.

Глава 8

     В отпуске часто можно успеть все, кроме того, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть

     Князь Лодонезии Лодимир получил письмо от своего посла в Леогеции, который жил на самой границе Леогеции и Маг Брега, так что по-хорошему мог служить послом в двух странах. Но Лодимир считал, что это будет не достаточно политично и в Бенн Этайре — столице Маг Брега следует держать отдельного посла. Вот только его посол в Леогеции плевать хотел на высокую политику и жил не в Димилиоке, а на границе. Лодимир иногда шутил, что тот работает не послом, а привратником. Посол не обижался. Впрочем, Лодимир тоже. В Димилиоке до приличной силовой линии не дотянешься, а предлагать кому-либо совершать самоубийство и вчетверо сократить срок собственной жизни Лодимир считал невместным. Это могло плохо сказаться на его популярности.
     Так вот, посол писал, что выбрался таки на пару дней в Димилиок, чтобы присутствовать на церемонии открытия памятника королю Ланселоту верхом на драконе. Ланс был очень похож, как говорил Гвортемир, дракон тоже. Правда, по словам посла, дракон был несколько великоват. Раза так в два больше его представления о драконе. Хотя... Гвортемир-то драконов видел, а вот его посол нет. И он, Лодимир, тоже. Так что сейчас он должен заранее смириться с тем, что его подданные с восторгом будут восхвалять храбрость Гвортемира, над которым всю дорогу было принято благодушно посмеиваться. И при этом, паршивцы этакие, будут порицать своего князя, который не удосужился проводить короля до границы Лодонезии. И что ему было не поехать с Лансом в эту Куммию?!
     Память услужливо подсказала Лодимиру ответ. Он так стремился избавиться от этого самозваного короля, что с радостью проводил бы его куда угодно, лишь бы больше не видеть. Достаточно, что на берегу теперь росло и расцветало с каждым днем все больше и больше, дерево, защищенное магией Ланса. Так что пусть Гвортемир утрется! Памятник Лансу в Лодонезии сотворил сам Ланс!
     И все же так оставить этот вопрос было нельзя. Лодимир еще раз прочитал письмо. Оказывается, этот неугомонный князь пустынников со дня на день собирается в Куммию в гости к Лансу. Верней всего он проедет через Теривану. Так просто, чтобы подразнить его, Лодимира. И Лодимир решился. Он вызвал министра внешних сношений и министра по связям с общественностью и сообщил им, что через два дня они будут сопровождать его во время официального визита в дружественную провинцию великого Миррена Куммию. Там они изъявят необходимое почтение королю Ланселоту и постараются завязать дружественные отношения с соседями. Потом отпустил министров собираться в дорогу и писать завещания и изложил те же сведения командиру своей охраны. Вдоволь полюбовавшись на постные лица своих верноподданных, Лодимир несколько утешился. В конце концов, никто не давал ему гарантию, что первый попавшийся дракон не съест его вместе со всей свитой. А свита пусть в другой раз не ожидает от князя большей храбрости, чем намерена  проявить сама. Ведь он — не Ланс, чтобы драться с драконами, в самом-то деле!
     Мда... Если драконы такой величины, как описывает Гвортемир, и Ланс дрался с их лучшим бойцом и победил...
     Вот свалилась проблема на его голову! Чтобы Лансу не приехать во времена его отца! Тогда бы эти проблемы не свалились на голову Лодимира, а может быть, и вовсе бы повезло, и дракон слопал бы Ланса в ранней молодости. Хотя Гвортемир говорил как-то, что Ланс начал сражаться с драконами в двадцатилетнем возрасте. Начал в двадцать, сейчас ему триста восемьдесят. И за все эти годы ни один дракон его не уел, чтоб ему пусто было! Тоже мне, супермен нашелся!
     Так что через два дня раздраженный Лодимир в сопровождении небольшой, зато сильно напуганной свиты, сел на шебеку и двинулся в Куммию.
     На девятнадцатый день путешествия Лодимир увидел горы, обозначавшие границу княжества. Князь приказал править к берегу. Лучше уж встретиться с драконом на берегу, чем в открытом море. Он не такой крутой маг, как этот Ланс, чтобы надеяться уйти от дракона на корабле! А на суше он, по крайней мере, попробует договориться, прежде чем его съедят.
     Надежды Лодимира оправдались даже в большей степени, чем он мог мечтать. Не успел он пересечь границу княжества, как к нему подлетел огромный дракон — кажется, Гвортемир на этот раз преуменьшил! и спросил, что это он забыл в Куммии.
     -  Я  приехал  сюда с целью повидать и изъявить почтение Ланселоту, королю Миррена, провинцией какового испокон веков является мое княжество. Я — Лодимир, князь Лодонезии.
     Дракон внимательно посмотрел на него, потом непостижимым образом завис в воздухе и молчал несколько минут, после чего снова обратился к Лодимиру.
     — Повелитель Куммии примет вас.
     Дракон опустился в море и толкнул шебеку лапой. Перед глазами Лодимира что-то замерцало, он потер их рукой и увидел перед собой город. Лодимир снова потер глаза. Его шебека мирно стояла на песке, а перед ней сидел огромный дракон.
     — Вы хотели видеть повелителя Куммии? — спросил он.
     Лодимир кивнул, не в силах изъясняться словами.
     — Я доставлю вас к нему. Вы пойдете один, или хотите  взять с собой кого-нибудь?
     — Нам бы не хотелось разлучаться, — ответил Лодимир.
     Дракон повел крыльями.
     — Вы можете взять с собой пять спутников, — сообщил он.
     Лодимир сделал знак министрам, командиру охраны и двум телохранителям следовать за ним. Хотя, какой от них здесь толк? В лучшем случае, их съедят на первое, а его — на второе.
     Дракон предложил Лодимиру сесть на него. Его пятерых спутников взяли на плечи еще пятеро драконов.
     «Вот так, — подумал Лодимир, — Каждый дракон сам несет свой завтрак!»
     Захлопали огромные драконьи крылья, и Лодимир оказался в воздухе. Гвортемир хвастался, что ему доводилось летать на драконах. Сейчас Лодимир ему верил. Вот только летать в сопровождении Ланса, который дерется с драконами на дуэлях ежедневно, до завтрака, вместо утренней зарядки, в течение последних трехсот шестидесяти лет, вероятно, как-то спокойнее.
     Драконы пролетели над городом и приземлились около дворца.
     — Входите, господа, — произнес дракон, который вез Лодимира.
     Лодимир вошел в громадный холл, прошел по коридорам, больше похожим на ангары, и вошел в кабинет. У стола на толстом ковре сидел неправдоподобных размеров дракон песочного цвета и читал какие-то бумаги.
     — К вам князь Лодонезии Лодимир, повелитель, — сообщил провожатый и закрыл дверь за Лодимиром и его спутниками.
     — Здравствуйте, повелитель драконов, — вежливо проговорил Лодимир.
     — Здравствуйте, — согласился дракон. — Мне сказали, что вы хотите увидеть Ланса. Зачем?
     — Лодонезия — исконная провинция Миррена, повелитель, — стал объяснять князь. — И мы решили изъявить свое почтение сюзерену.
     — Вот как, — в голосе дракона отчетливо послышались насмешливые интонации.
     — И еще, — продолжил князь, — мы бы хотели завязать дружественные отношения с нашим ближайший соседом — вашей прекрасной страной. Тем более что князь Гвортемир говорил, что Куммия тоже входит в состав Миррена...
     Глаза дракона изучающе остановились на Лодимире. Тот подумал, не сказал ли он лишнего. В конце концов, Гвортемир далеко. А Ланса, не исключено, уже съели. Ведь он говорил, что хочет увидеть Ланса, а его притащили к этому дракону. А может он считает себя естественным преемником  короля, после того, как последний усвоился у него в желудке?
     — Вы прибыли необычайно вовремя, господа, — наконец проговорил дракон. — Правда, король Ланселот сейчас в отъезде, но он должен вернуться со дня на день. А по возвращении мы собирались отпраздновать двадцатилетие его единственного сына. По лизардгорским обычаям это знаменательная дата, а Ланс родом из Лизардгории. Да вы знаете, наверное.
     — Нет, не знаю, — признался Лодимир. — Мне жаль, но я не знал даже о дне рождения Анна. Правда, я привез кое-что в подарок королю, и теперь смогу сделать подобающий подарок мирренскому принцу.
     Дракон кивнул громадной головой и Лодимир невольно отшатнулся.
     — Вы можете пожить пока в гостинице, Лодимир, — сообщил дракон. — Мы возьмем издержки на свой счет. А о делах поговорим, когда вернется Ланс. Я не хотел бы без него решать такие важные вопросы, как установление добрососедских отношений с вашим княжеством.
     Только очутившись в гостиничном номере, Лодимир слегка расслабился и смог спокойно обдумать ситуацию. Жаль, конечно, что Ланса не съели, но с другой стороны, прекрасно, что его не съели. Ведь в этом случае ничто не помешало бы этому дракону сожрать и его, Лодимира. А так он решил подождать на случай, если Лодимир зачем-нибудь нужен Лансу. Все-таки не понятно, как Ланс, с его более чем средними физическими возможностями, судя по виду, приобрел такой авторитет у драконов. Хотя при чем тут физическая сила? Тут даже тролль не имеет ни одного шанса на победу. А Гвортемир говорил, что на драконов нельзя воздействовать магически. Чем их только берет этот Ланс?!
     Следующие несколько дней Лодимир с двумя министрами и тремя охранниками осматривали достопримечательности Канеса. Повелитель Куммии даже выделил им проводника, но скорость передвижения дракона и эльфа настолько несопоставима, что проводник ограничивался тем, что давал туманные объяснения и намечал маршруты, исходя из предполагаемой скорости пешего передвижения своего подопечного. Справедливости ради нужно отметить, что эльфов везде принимали очень радушно.
     Через пару дней Лодимир решил доставить в Канес вещицы, привезенные в качестве подарка Лансу. Раз уж дракон сообщил ему о дне рождения Анна, то с его стороны будет как-то некрасиво ничем не отметить эту знаменательную дату. Дата, тоже мне! Подумаешь — двадцать лет! Все человеческие замашки Ланса. И как подданные его не отучили от этих глупостей за триста пятьдесят, или сколько там, лет!
     Тем не менее, он с помощью проводника притащил в гостиницу несколько старинных фолиантов — специально для Ланса, чтоб ему пусто было! древнюю шпагу — она чем-то напоминала шпагу Ланса, и драгоценные украшения, предназначенные для Мэрилин. Выбирать, в сущности, было не из чего. Анну он мог подарить только эту шпагу. Тем более что у Ланса шпага есть. Хоть бы оценил, а то знаем мы этих принцев! У самого вот растет сокровище...
     А еще через несколько дней, выйдя на улицу, Лодимир услышал голос князя Леогеции Гвортемира. Тот что-то весело говорил дракону, называя его по имени — Тасмису. «А ведь так зовут их повелителя», — вспомнил Лодимир. Тасмису отвечал Гвортемиру довольно радушно. Лодимир не разобрал слов, но интонации с обеих сторон были самые дружественные.
     — Нашел себе кореша, — пробурчал Лодимир и отправился на голоса.
     Оказалось, что Гвортемир с Тасмису двигались в его направлении со средней скоростью пешего дракона. Чтобы не прерывать высокоинтеллектуальной беседы, посвященной, как разобрал Лодимир, празднованию двадцатилетия мирренского принца, Гвортемир уселся на шею повелителю Куммии.
     «Ну и нахал! — подумал Лодимир. — Не даром, видно, я всю жизнь опасался, что дай ему волю, он на шею сядет! Вот Тасмису не остерегся — и — пожалуйста!»
     Увидев Лодимира, Тасмису остановился и Гвортемир лихо соскочил на землю.
     — О, Лодимир! Я собирался навестить тебя попозже. Мне сказали, что это время ты обычно посвящаешь прогулкам.
     — Я и гуляю, как видишь, — возразил Лодимир. — Здравствуйте, повелитель, — вежливо поклонился он.
     Тасмису кивнул.
     — Хорошо, что я встретил вас, Лодимир. Ланс должен прибыть в Куммию завтра к обеду. Так что у меня во дворце будет прием по случаю его прибытия и дня рождения Анна. Кстати, день рождения сегодня, но Ланс решил отпраздновать его на Белат Айлеайне с Требонианом. Требониан знает Анна с рождения, да и с Лансом знаком почти всю его жизнь, так что он имеет больше прав на участие в этом празднике. Я пришлю за вами проводника, Лодимир. Можете взять с собой ваших министров. А охрану, — Тасмису улыбнулся, обнажив ужасающего вида зубы, — охрану можете оставить. Не даром же Элистан — вы ведь знаете Элистана? Так вот, он говорит, что чувствует себя спокойно только среди драконов Куммии или Белат Айлеайна. Если, де, мы захотим его съесть, то он все равно не сможет нам помешать, значит и волноваться не о чем!
     С этими утешительными словами Тасмису кивнул Гвортемиру, тот легко взобрался на могучую шею дракона, и они продолжили прогулку по городу. Лодимир некоторое время смотрел им вслед, потом прошел к берегу моря и лег на песок. Ему больше не хотелось ни говорить, ни ходить, ни думать.
     На следующий день перед обедом Лодимир увидел, что многие драконы направились в сторону моря. Он со своими спутниками пошел следом, пока какие-то драконы не предложили подвезти. Лодимир с удовольствием согласился. Драконы куда-то спешили. Интересно, куда?
     Оказалось, что драконы торопились к морю. Там они выстроились вдоль берега и приготовились ждать. Ждать пришлось недолго. В воздухе что-то сверкнуло, и недалеко от берега появилась шебека. Она быстро шла к берегу под парусами. Мачты подозрительно сильно выгнулись, а Лансов флаг с креветочным драконом почему-то плескался в обратном направлении.
     Яхта приблизилась, уже можно было разглядеть на борту веселящихся мирренцев. Тасмису подал знак, драконы дружно приветствовали Ланса, и тот весело ответил. Наконец, шебека уютно устроилась на песке.
     — Все экспериментируешь? — ворчливо поинтересовался Тасмису.
     — Понимаешь, я видел одну картинку в книжке, — смеясь, объяснил Ланс. — Идет корабль под всеми парусами, а вымпел вьется навстречу ветру. Вот я и решил узнать, возможно ли это.
     — Лин, и тебе не жаль корабля? — спросил Тасмису.
     — Пусть ломает, если ему так хочется. В конце-то концов, этот сломает — новый купим. Или в кости выиграем. Должен же король слегка поразвлечься в отпуске! Тем более что отпуск уже кончается...
     Тасмису с улыбкой покачал головой, потом наклонил голову к Лансу. Лодимиру поплохело при виде полуметровых зубов дракона рядом с хрупким человеком. А Ланс принялся поглаживать дракону усы. Тот аж замурлыкал от удовольствия.
     — Тебя тут ждут, Ланс, — тихо сказал дракон. — Наш друг Гвортемир и твой верноподданный, князь Лодонезии Лодимир.
     — Вот как? — удивился Ланс.
     — Гвортемир прибыл на день рождения Антонина, а Лодимир — так просто, от переполнения верноподданническими чувствами.
     Ланс улыбнулся и снова погладил дракона.
     — Может быть, полетим к тебе?
     — Поздоровайся с князьями, и летим, — согласился Тасмису.
     Лодимир увидел, как к Лансу подошел Гвортемир, и сам пошел в ту же сторону. Он успел расслышать, как Гвортемир радостно приветствовал короля, когда драконы перед ним расступились, и он тоже оказался перед Ланселотом.
     — Приветствую вас, мой король, — проговорил Лодимир.
     — Рад встрече, князь, — отозвался Ланс. — Если не возражаете, о цели вашего визита мы поговорим позже. А сегодня у нас праздник.
     — Я слышал, что сегодня день рождения принца Антонина. Я буду на торжестве.
     Ланс кивнул, взлетел на Тасмису, обнял его за шею и что-то прошептал на ухо. Дракон улыбнулся своей устрашающей улыбочкой, что-то тихо ему ответил и взлетел. Анн забрался на золотистого дракона, других спутников Ланса наперебой стала приглашать свита Тасмису. Как заметил Лодимир, особым успехом у драконов пользовался Элистан. Непонятно, чем он купил драконов. Разве что крылышками. Один из драконов предложил помощь и Лодимиру. Он забрался на загривок дракону и  полетел во дворец повелителя Куммии Тасмису.
     Когда Лодимир прибыл во дворец, Ланс со свитой, как он иногда представлялся для простоты, уже был в обеденной зале. Драконы преподнесли Антонину золотистый кулон — по словам Тасмису — так, ничего особенного, просто пока Анн будет носить этот кулон, драконы для него будут совершенно не опасны. Плюс к тому кулон обладал некоторыми целительными свойствами. В общем, миниатюрная копия ордена, который Ланс носил на груди. Только вот орден Ланса давал власть, а кулон — только безопасность. Вдруг Анну захочется прогуляться в одиночку. Хотя Тасмису утверждал, что Анн с его талантами и без всякого ордена заговорит зубы любому дракону. Интересно, что бы все это значило?
     Гвортемир привез для мирренского принца пояс из драгоценных камней и пряжку-фибулу в виде Лансовой любимой креветки. Она же дракон.
     Анн улыбался, благодарил и хвастался кольцом, которое ему подарил отец. Судя по всему, это еще одна лизардгорская традиция. Этот король упорно не хотел забывать, что в ранней молодости он был человеком!
     Лодимир преподнес свой подарок.
     Анн взял, поблагодарил и присмотрелся к шпаге. Что-то в ней показалось ему не так, и он показал шпагу дракониду. К Элистану подошел и Ланс. О, магия, что же он подарил этому принцу, в самом-то деле?! На взгляд Лодимира — шпага как шпага. Старая только очень. Много лет она провисела во дворце лодонезийских князей безо всякого движения. И Лодимир не видел ничего плохого, если эта шпага сменит место на ковре в его кабинете на место на новом роскошном поясе мирренского принца Антонина.
     Ланс взял шпагу в руки и повертел.
     — Лодимир, а ты знаешь, что это не просто шпага? — спросил он.
     — А что это еще может быть? — растерянно сказал князь.
     Ланс пожал плечами.
     — Видишь ли, наши предки любили развлекаться, устраивая генераторы магополей в обыденных предметах. Кстати, драконы развлекаются этим и по сей день. Мирренцы же оставили это занятие как бесперспективное. Все равно использовать подобные предметы можно только в войне на уничтожение, а таких в Миррене никогда не вели. Так вот, Лодимир, один из этих предметов сейчас у меня в руках.
     — Ключ? — спросил Гветелин.
     — Нет, просто генератор. Со шпагой получается неплохое сочетание. Да вы все видели на Наделе, — нетерпеливо проговорил Ланс. — Правда, этот генератор послабее. И, вероятно, нуждается в более частых подзарядках. Скажем так, раз в тысячелетие.
     — Князь Лодимир, — проговорил Антонин. — Вы не знали, что держите в руках, поэтому я не могу вот так принять такой ценный подарок.
     Лодимир резко выпрямился.
     — Я действительно не знал, что много лет висело у меня на стене, мой принц, я узнал об этом сейчас. Но от этого удовольствие сделать вам такой подарок только возрастает.
     Антонин оглянулся на отца, тот протянул сыну шпагу. Анн взял ее и прицепил к поясу.
     — Я с благодарностью принимаю ваш подарок, князь, — с поклоном проговорил он.
     Лодимир поклонился в ответ и пожал протянутую ему руку.
     — Не переживайте, мой принц, — тихо сказал он. — Я не знал, чем владею, и, значит, никогда бы не смог этим воспользоваться. И если вы дадите клятву никогда не поднимать эту шпагу против эльфов Лодонезии, мы будем квиты.
     Антонин кивнул.
     — Я клянусь, князь.
     Честно говоря, Ланселот надеялся в Куммии отдохнуть. Отпуск на Арканосе подходил к концу, и он хотел расслабиться, покататься на корабле, поближе познакомиться с Гвелиссой, Нирнаей и Ладиславой. Приемы совершенно не входили в его планы на ближайшее будущее. Разве что родственников Гвелиссы. Гветелин опять собирался пригласить их в город Мечты и Ланс заранее смирился с этим. Но князья Лодонезии и Леогеции были явным перебором. В таком виде Канес больше напоминал Кингстон. Вечные проблемы и вечное лавирование между соперничающими сторонами. Благо хоть в Миррене можно время от времени просто отдать приказ. А здесь на его приказы всем, в лучшем случае, тихо наплевать. Эти два его верноподданных не производили впечатление ребят, которые подчинятся не подкрепленному силой авторитету. А вся его сила была в Миррене, куда еще два месяца он не мог вернуться. И хотя Тасмису клялся, что он может опираться на драконов, Ланс не хотел бы прибегать к этому. Мотивы Тасмису были ему не ясны. Опять таки, кто они, эти драконы? И откуда? Арканос не может быть их родиной, потому как на Арканосе среди позвоночных три пары конечностей имели только драконы и дракониды. Дракониды пришли с Грезы. А драконы откуда? И вообще, может быть это смешение рас на планете не более чем милая шутка драконов. Насколько он знал, драконы вполне были способны на подобный юмор. А других таких магов — поискать — не найдешь! Так что Лансу пришлось очередной раз сделать хорошую мину при плохой игре и принимать князей арканосских эльфов.
     Сегодня вообще денек выдался еще тот. С утра пришлось выяснять отношения с Ладиславой, которая поняла, наконец, с кем связалась и очень расстроилась по этому поводу. Ланс не знал, чем отличались высокопоставленные содружники, но, судя по реакции Лады, они не отличались ничем хорошим. Потому как короля Миррена Ладислава испугалась больше, чем ожившего мертвеца. Сейчас она с удовольствием бы вернулась в Миргород, в Новые Замки, или в какое-нибудь Новокурово. И даже без денег. Только страх разгневать короля не позволил ей прямо выразить свое требование. Напрасно Лис твердил ей, что иметь знакомого короля очень даже неплохо. Король может оказать существенную протекцию. Но Лада стояла на своем, утверждая, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке, и она, де, не знает для каких черных целей король выдернул ее из родной страны и позвал в свою. Положение спас Алан, предложив Ладиславе поселиться в Лизардгории, и сообщив при этом, что он там наследный принц. Почему-то это произвело на девушку успокаивающее действие. Может быть, она решила, что Миррен и Лизардгория по величине не больше какой-нибудь деревушки в Новокуровском уезде? Ланс не стал выяснять, опасаясь сказать что-нибудь такое, что снова испугает Ладиславу. А взять ее с собой в Миррен ему очень хотелось. Да и его советникам тоже. Хорошая девушка, красивая, умная, веселая, и главное, человек. Антонину когда-нибудь придется жениться, а на ком он женится, если около него не будет людей? На эльфийке? Но это непременно вызовет очередной раскол страны. Как ни жаль, но выбор Анна был ограничен человеческой расой.
     А теперь еще это. Разбирать отношения между Куммией и Лодонезией. Жили они друг без друга три тысячи лет, и еще бы столько прожили! Так нет, князьям нужно повыпендриваться друг поперед другом — кто быстрее завяжет дружеские отношения с драконами. Да как с ними можно завязать дружеские отношения, если у эльфов и драконов практически нет точек соприкосновения? Разные культуры, причем различия основаны на биологии, поэтому сглаживанию не поддаются. Но попробуй  втолкуй это эльфам! Да и драконам тоже, если уж на то пошло. Если бы Тасмису не захотел видеть Лодимира и Гвортемира в Канесе, он бы попросту не впустил их в страну. А если бы зашли без спроса — съел и не поморщился. Так нет, сам принимает и его заставляет.
     Так что на парадный обед Ланс пришел раздраженным до крайности. В его случае это выражалось в преувеличенной обходительности и слегка напряженных позах. Мирренцы старались облегчить его участь как могли. Тор взялся развлекать министров Лодимира, Арнольд — старейшину Элдата, Гветелин и Элистан развлекали князей. Алан взялся помогать им от имени Лизардгории. Анн занимался Ладиславой.
     Предоставленный самому себе, Ланс обратил, наконец, внимание, как выглядели сидящие за столом, если взглянуть со стороны. Между громадными драконами сидели группки хрупких двуногих существ. Картина совершенно гротескная. Двуногие создания производили впечатление живого мотыля в аквариуме.
     Тасмису разгадал его мысли довольно быстро.
     «Ланс, — передал ему дракон. — Не расстраивайся из-за пустяков. Погостят здесь князья день — другой и уедут».
     Ланс только кивнул в ответ.
     Впрочем, хитрый дракон сумел поднять ему настроение. Ко второй перемене блюд в зал вошли несколько молодых драконов и начали петь и танцевать. От их па ощутимо дрожал пол, мирренцам даже казалось, что стены покачиваются. Но это было довольно забавно. Настолько, что в конце обеда Арни попросил разрешения спеть недомерочий шлягер про по морде чайником. А так как он сам при этом принял вид хрупкого недомерка и взял в руки маленький чайник, из которого так и валил пар, то драконам очень понравилось. Строго говоря, если бы Арни спел это от своего имени и взял бы себе чайник по росту, то его бы вряд ли одобрили. А недомеркам можно. Хотя непонятно почему. Видели бы драконы, как Аваяна орудует пращей, тогда бы сразу поняли, что система залпового огня недомерков по эффективности куда как превосходит по силе двуручный меч, пусть даже в руках тролля.
     На следующее утро Тасмису предложил Лансу сбежать на денек от государственных дел на Чатал. Ланс с энтузиазмом согласился. Мирренских министров тоже больше устраивало провести переговоры на начальной стадии без участия короля. Чтобы не дать королю увлечься.
     На Чатале Ланс и Тасмису сначала долго купались. Потом Тасмису предложил позавтракать. После завтрака Ланс прилег на травку и принялся мечтательно разглядывать небо.
     Тасмису некоторое время смотрел на человека, потом покачал головой и осторожно потрогал его крылом.
     Ланс вопросительно посмотрел на дракона.
     — Просто хотел убедиться, что ты настоящий, — объяснил Тасмису.
     — Я что, опять что-то не то сделал? — улыбнулся Ланселот.
     — Мне было очень интересно, как ты обойдешься с рощами.
     — Постой, ты же сам советовал мне снять старые заклятья и, по возможности, занять.
     — Ты так и сделал, — задумчиво сказал Тасмису. — Честно говоря, по-хорошему мне нужно было дать тебе ключи к старому заклятью Эрлана. Я собирался это сделать, но для начала хотел посмотреть, сможешь ли ты вызвать хотя бы тень силы в магическом узле, закрытым трехтысячелетним  заклятьем сильного мага. Я не ожидал, что ты буквально сорвешь его и разломаешь в мелкие клочки. После этого ничего хорошего я посоветовать тебе не мог.
     — Не знал, что ты хотел дать мне ключи к заклятью.
     — Но ты, к этому времени, стал моим повелителем. Ты мог просто приказать мне.
     Ланс с улыбкой посмотрел на дракона и покачал головой.
     — Ты сам-то этому веришь?
     — Ты тоже веришь, — вздохнул дракон. — Знаешь, я наблюдал, как ты снимаешь заклятия.
     Ланс кивнул.
     — Особенно меня интересовало последнее.
     — И что же я сделал не так?
     — Почему не так? — удивился дракон.
     — Если бы все было так, то к чему бы ты об этом говорил?
     Дракон усмехнулся.
     — Ну да, как правило, подобные ситуации комментирует Элистан. А в этот раз он воздержался. Правда, не от избытка лояльности или осторожности в присутствии посторонних. Просто, магические узлы вы еще не достаточно хорошо изучили. То есть, вы узнали достаточно, чтобы там бывать, но не достаточно, чтобы пользоваться магией этих узлов.
     Ланс заинтересованно поднял голову.
     — Ты замкнул круг именем Миррена, мира и своим собственным. Этими словами, ты присоединил эти рощи к Миррену. Твои подданные смогут там бывать без ограничений и даже жить. Единственное, строй города во втором слое реальности, как город Мечты. Кстати, это не слишком напыщенное название для твоей Арканосской столицы?
     — Моей столицы? Магический узел находится на территории Куммии.
     — Он не входит в состав страны. Мы пользуемся некоторыми его свойствами, и все. А город Мечты — это ваше наследство. Равно, как и оружейные склады. Кстати, Ланс, надеюсь, этих двух слоев тебе хватит? Не забудь, восемь слоев реальности ты получаешь в остальных пяти узлах полностью.
     Ланс покачал головой.
     — Я даже не собирался претендовать на город Мечты.
     — Зачем претендовать на то, что и так имеешь! Кстати, будет лучше, с точки зрения безопасности, если твои подданные не полезут в другие слои реальности в Куммийском узле.
     — Конечно, Тасмису. Склад не нужно демонстрировать широким массам. Да, я хотел тебя просить, чтобы ты или твои потомки отдали оружие мирренцам в случае нужды.
     — Обещаю, — дракон наклонил голову. — Более того, им даже не придется об этом напоминать.
     — Спасибо, Тасмису.
     — Но я хотел рассказать тебе об одном любопытном свойстве магических узлов. Они находятся в постоянной связи друг с другом. Ты можешь перемещаться из одного в другой в пределах одного слоя реальности. То есть в Куммию ты можешь переместиться в верхний слой, к самой роще, или во второй слой к городу. В третий слой, доступный тебе, попасть нельзя из-за других слов в заклятье. Да ты и сам это знаешь.
     — Не хотел, чтобы кто-нибудь случайно туда попал. Слишком велик соблазн…
     — Но не для тебя?
     — Я не собираюсь воевать, Тасмису.

Глава 9

     Гость как воздух…

      За этот день мирренские министры успели договориться с эльфийскими князьями по самым ключевым вопросам. Торговые дела князья решали с полпинка. Лодимир без малейших возражений согласился поставлять фрукты и овощи в Миррен в обмен на металл.
     Гвортемиру поставлять было нечего, да и в металле он не нуждался. Гветелин понятия не имел, имеются ли в Леогеции полезные ископаемые, да и не интересовался этим вопросом. Но Миррену нужна была территория вокруг генератора, приблизительно соответствующая по размерам большому городу с пригородами. Допускать пустынных эльфов к машзалу мирренцы не хотели.
     Гвортемир даже не сумел дослушать эльфа до конца. Его рука сама потянулась к шпаге, он даже вытащил ее из ножен и сделал выпад в сторону наглеца. К его немалому удивлению, Гветелин, про которого он слышал, что он лучший шпажист Миррена, даже не прикоснулся к оружию. Вместо этого, собственная шпага Гвортемира вдруг непонятным образом оказалась в ножнах, а сам он уперся в глухую, хотя и прозрачную стену.
     — Дослушайте, пожалуйста, Гвортемир. Я попросил у вас небольшую территорию в обмен на климат. Рассеем мы магию или нет, климат Леогеции возможно улучшить наличествующими ресурсами. Но это не возможно сделать без нашего присутствия на территории. Не волнуйтесь, князь, пока не удастся рассеять магию, мирренцы на вашей земле не слишком-то будут задерживаться. Я же говорил, мы живем вдесятеро больше вас. А это возможно только в мощном магическом поле.
     — Изменение климата — это только слова, Гветелин, — резко возразил Гвортемир. — Мы пробовали орошение, результаты вы видели сами. Что еще можно придумать?
     — Пока не знаю, — ответил Гветелин. — Придется провести серьезное исследование. Исследуем ваши земли, проверим наличие подземных рек. Проведем серьезное геологическое исследование. Здесь нам понадобиться помощь ваших подданных. Как только разберемся с геологией, наладка климатизаторов будет делом техники. Если леогецийцы будут всерьез работать вместе с нами, то года через три установки заработают. Еще несколько лет — и Леогеция станет цветущим садом.
     — Сколько?
     — Смогу ответить только после проведения геологической разведки.
     Гвортемир пожал плечами.
     — Могу продемонстрировать работу климатизатора, Гвортемир. Правда, там другая ситуация. Они живут на территории вечной мерзлоты.
     Гвортемир снова пожал плечами.
     — Если сможете показать это мне и старейшине Элдату, мы обсудим ваше предложение. 
     Гветелин отчетливо видел недоверие на лице леогецийского князя.
     — Может быть, вы хотели бы, чтобы при этом присутствовал князь Лодимир? Лодимир — маг, его магически обмануть нельзя. Он легко почувствует подделку.
     Гвортемир с радостью согласился и Гветелин с помощью Торвальда провел экскурсию в Северное княжество.
     Когда Ланселот вечером вернулся во дворец Тасмису, где он временно жил, он застал в приемной княжеского дворца Гветелина, Торвальда, двух эльфийских князей и старейшину Элдата.
     Гвортемир выглядел изрядно заинтересованным и озадаченным. Лодимир поглядывал на мирренских министров с уважением.
     Гвортемир подозрительно поглядел на вошедшего Ланса.
     — Господа, выгоды для Леогеции мне понятны. Но что именно для Миррена значит кусок безводной пустыни в центре страны?
     Ланселот рассмеялся.
     — Только не воображайте себе какие-нибудь зловещие козни подземных жителей! Выгоды для Миррена просты. Наши жители хотели бы бывать на поверхности, а это сложно устроить без рассеянной магии. Этот кусок пустыни в центре поможет нам поддерживать магическое равновесие. Гветелин, ты уже сказал, что этот клочок пустыни должен быть сосредоточен вокруг Леогецийской древней святыни, и обязательно включать в себя саму святыню? На ваш металл мы не претендуем, Гвортемир.
     Ланселот подошел к столу, за которым сидели собеседники.
     — Господа, думаю, нам не стоит злоупотреблять гостеприимством князя Куммии. Но, с разрешения Тасмису, я приглашаю вас посетить город Мечты. Переселимся туда завтра утром.
     Гвортемир кивнул, Лодимир радостно ответил.
     — Я сам хотел просить вашего разрешения и разрешения князя Тасмису посетить творение наших предков. Буду просто счастлив. И мои министры тоже.
     Переезд из Канеса в город Мечты на следующее утро отвлек внимание эльфийских князей от текущих вопросов. Гвортемир, на правах знатока, показывал Лодимиру и его министрам город, Лодимир смотрел и вздыхал. Если бы не драконы, он бы попробовал наложить лапу на город. Но с драконами связываться себе дороже! Интересно, зачем они сохранили этот город? Видно же, они им не пользуются. Можно, конечно, спросить, но Тасмису нормально разговаривает только с мирренцами. И принесла же злосчастная магия этого Ланса!
     Хотя… Его министры в восторге. Он, Лодимир, разговаривает на равных с драконьим князем, пусть даже по протекции того же Ланса. Зато советникам будет теперь не так зазорно, что он, Лодимир, принес Лансу вассальную присягу. Такого сюзерена иметь скорее почетно. Тем более что он пока ничего не требует. Может и дальше оставит Лодонезию в покое.
     Тем не менее, Лодимир спросил Ланса, не может ли Лодонезия заключить договор с Куммией.
     Ланс опешил.
     — Об этом нужно спрашивать Тасмису, — удивленно отозвался он и уж совсем растерянно продолжил. — А о чем договор?
     — Договор о дружбе.
     — Тасмису мой друг, но договором это оформлять…
     — Я имею в виду торговлю, взаимопомощь.
     — А чем вы собираетесь торговать? Точнее, чем вы можете заинтересовать драконов?
     — Да чем угодно! Посуда, ковры, вина, да мало ли что!
     — Лодимир, но ты ведь был в Канесе. Ты что, до сих пор не понял, что драконы искусны во всем? Тем не менее, поговори с Тасмису, если хочешь. Может быть, он чем и заинтересуется.
     И Лодимир переговорил.
     Тасмису удивленно пошевелил бровями и сказал.
     — Я готовлю договор с Мирреном. Лодонезия будет включена в договор автоматически, как одно из Мирренских княжеств. Набросайте проект договора, как вы его видите, я почитаю и скажу, в каком виде его можно будет включить в общий договор.
     Лодимир вздохнул.
     — Лодонезия всегда считала себя частью Миррена. Вот только король Миррена вспомнил о нас совсем недавно.
     Тасмису прекрасно понял, о чем промолчал Лодимир. То есть, не вспоминал бы о нас король Миррена еще столько же, и прекрасно.
     — У короля Миррена столько разных дел во всех частях Арканоса, — нейтрально заметил он.
     Через пару дней оказалось, что Алан обмолвился Гвортемиру, что собирается осенью в Миррен, учиться в Лланеллийском университете. Гвортемир немедленно явился с претензиями — почему это какого-то лизардгорского принца пригласили, а его нет.
     Напрасно Ланс пытался отговорить Гвортемира от этой затеи, говоря, что он князь все-таки, и как таковой должен быть со своим народом. Гвортемир решительно отмахнулся от этих слишком разумных советов, сказал, что старейшины присмотрят за порядком в его отсутствие, и добавил, что Ланс все равно же собирался прислать своих специалистов в Леогецию. А насколько он успел узнать мирренских министров, они не откажутся взвалить себе на плечи чужие дела. А уж если Элистан не углядит за порядком, тогда он, Гвортемир, и подавно не справится!
     Для Ланса было совершенно очевидно, что Гвортемир сам не верит тому, что говорит, а в свои дела он не допустит ни Элистана, ни кого другого, даже под страхом смерти, но также очевидно было и то, что ревнивый князь многих тысяч квадратных километров пустыни не допустит, чтобы его обошли приглашением в Лланелли.
     Князь Лодимир сначала только забавлялся, слушая своего пылкого соседа. Потом же, когда Гвортемир получил довольно учтивое приглашение, он взревновал. Что же это получается? Это ведь он, Лодимир, всегда называл себя подданным мирренской короны, а приглашения раздаются всем, кроме него. Он весьма решительно намекнул, что у него есть двое детей, которым бы тоже не грех получить приличное образование.
     Ланс вздыхал про себя, но держался учтиво. В сущности, он и сам стремился к такому результату. Поэтому он пригласил заинтересованных лиц прибыть к концу лета в Миррен, чтобы успеть к началу занятий. Ему уже было ясно, что в Лланелли придется открывать подготовительный курс для тех, кто не освоил начатки магии на Арканосе. К тому же, даже лодонезийские эльфы не владели магией в полном объеме. У них еще до сих пор домашними делами занимались слуги. А где же в Миррене можно найти слугу?!
     Не успели уехать эльфийские князья, как Тасмису привез в город Фан Дэ. Князя Мирдиты снедало любопытство. Он наслушался рассказов Элмера о чудесном городе и захотел увидеть его своими глазами. Этот визит так же затянулся на неделю. Фан Дэ все это время вел философские дискуссии на политические темы со всеми, включая драконов, а под конец заговорил о торговом договоре с Мирреном. Торвальд с Гветелином набросали проект, Фан Дэ несколько оттаял и заговорил о более интересных предметах.
     — Знаете, господа, вы все-таки ухитрились напакостить в Бандаране.
     — Каким образом? — удивился Лис. Насколько он помнил, в Бандаране они старательно ни во что не вмешивались. Разве что выяснили отношения с Горидаром. Но это, можно сказать, дело семейное.
     — Маги Башни Высокого Волшебства ждут представителя Короля Магии для управления Башней. Мало того, они собираются выдвинуть его кандидатуру в начальники Границы.
     — Надеюсь, вы объяснили магам порочность их поведения? — улыбнулся Элистан.
     — Пробовал, да не получилось. Они твердят, что я, по сути, поддерживал не Горидара, а главу Башни, поэтому должен теперь оказывать всяческое содействие новому главе, которым и будет являться ваш представитель.
     — Надеюсь, вы все же не собираетесь этого делать, — возразил Элистан.
     — Вообще-то это не так просто, — задумчиво проговорил Фан Дэ. — С одной стороны, выдвигать представителя короля Миррена на пост начальника Границы с моей стороны форменное безумие, а с другой, если я не поддержу Башенных магов, то рискую утратить значительную часть влияния на граничную политику.
     — А вы правой рукой поддержите моего представителя, а левой — Дэна Дроба. Думаю, при вашем посредничестве Дэн Дроб пройдет подавляющим большинством голосов, — посоветовал Ланс.
     Фан Дэ с уважением посмотрел на Ланса.
     — Почему вы даете мне подобный совет, Ланс?
     — Потому что не хочу взвалить на свои плечи еще и вашу Границу. Это ни к чему хорошему не приведет. Разве что рассорит Мирдиту и Эрригал с Мирреном, а это не входит в мои планы на ближайшие пятьсот лет.
     — А дальше? — поинтересовался Фан Дэ.
     — А дальше, дорогой князь, планы будет составлять кто-нибудь другой. Честно говоря, я не надеюсь прожить и упомянутые мной годы. После нас, Фан Дэ, придут другие. И эти другие будут жить так, как захотят, не оглядываясь на великих предков, как не оглядываемся на них и мы.
     — Великих предков? — насмешливо переспросил Фан Дэ.
     — Конечно. Предки всегда великие. Если вовремя объявить их таковыми, то можно на этом основании утверждать благородство рода, происхождения, преемственность этого вышеназванного благородства и тому подобные вещи. А если назвать вещи своими именами и признать предков обычными существами, то кто тогда купится на права наследования власти?
     Фан Дэ засмеялся.
     — Боюсь, что вы правы, Ланс.
     — Кстати, вы не рассказали, как там мой старый учитель.
     — Горидар? Живет потихоньку в том доме, которым вы его обеспечили. Насколько я знаю, он пару раз пытался пройти в Миррен и не смог. Ваша работа?
     Ланс кивнул.
     — Теперь он ждет вашего возвращения. Говорит, что Король Магии всегда держит свое слово. Кстати, это прибавляет вам популярности среди башенных магов. Уж если ваш враг так о вас отзывается, то что же говорят друзья?!
     — Спросите у них, — пожал плечами Ланс. — Может, и узнаете что интересное.
     Вечером, после того, как Фан Дэ отправился спать Ланс вдруг спросил у Гветелина:
     — Я не совсем понял, почему ты до сих пор не пригласил сюда родителей своей невесты. Или ты передумал жениться?
     — Ну что ты! — засмеялся эльф. — Просто у тебя такой вид, словно ты готов убить следующего визитера независимо от его пола, возраста и видовой принадлежности.
     — Оставь, Лин, — возразил  Ланс. — Одно дело обычный визитер, а другое дело — твои потенциальные родственники.
     И Гветелин вызвал Элмера с женой, сыном и старшей дочерью.
     Перед началом этого визита Ланс счел нужным провести небольшой инструктаж для незнакомых с этой историей лиц, то есть для Нирнаи и Ладиславы.
     — Дорогие мои, Элмер весьма демократичен и все прочее, но он князь. Поэтому ведите себя соответственно. Нирная, я думаю, тебе не нужно дальнейших разъяснений. Ты знаешь, что Гветелин женится на Гвелиссе сразу же, как мы приедем в Миррен, поэтому мы должны произвести на ее родственников солидное впечатление.
     — А что делать мне? — испугалась Ладислава.
     — Тебе? — засмеялся Ланс. — Тебе, девочка, нужно надеть лучшее платье и драгоценности и попытаться соответствовать званию королевской воспитанницы. Именно так я и собираюсь тебя представить.
     Ладислава растерянно посмотрела на Ланса.
     — Поверь, девочка, у меня в голове нет ни единой бесчестной мысли на счет тебя. И я не собираюсь пополнить тобой мой гарем. Во-первых, пожелай я этого всерьез, в Миррене нашлось бы для меня достаточно дам, а во-вторых, но и в главных! — в Миррене не принято заводить любовниц после женитьбы. Кстати, любовников тоже. Так что если соберешься выйти замуж в  Миррене, то имей это в виду.
     Ладислава покраснела и убежала к себе перебирать платья, которые ей купила Мэрилин в Северной Гриве. А украшения Мэри подарила ей ко дню рождения Антонина. Так что к вечеру Ладислава смогла определиться, что наденет на прием знатных гостей.
     На следующий день Ладислава проснулась раньше всех, чтобы  еще раз обдумать мельчайшие детали туалета и свое поведение на приеме. С приближением часа прибытия Элмера девушка волновалась все больше и больше. Мэрилин заметила волнение Ладиславы и постаралась ее успокоить.
     — Тебе не нужно волноваться, дорогая, — говорила Мэри, поправляя ожерелье на шее девушки. — Выглядишь ты прекрасно, а твои молодые годы послужат прекрасным оправданием недостаточной привычке к подобному обществу. Элмер, в сущности, неплохой парень, хоть и князь.
     Ладислава засмеялась и немного приободрилась.
     Ладислава пол утра вертелась перед зеркалом, а когда, наконец, вышла из своей комнаты, обнаружила, что и остальные готовились к приезду гостей в меру своих сил. Фертас Эхтранд с утра торчал на кухне. Ладислава и раньше слышала, что он повар, но мало видела его в деле. Более того, он призвал для консультации Ланселота, что, по мнению Ладиславы, и вовсе ни в какие ворота не лезло. Ладно уж ящерка на кухне! В конце концов, в Содружестве не было расовых предрассудков, но Король?!
     Чуть позже Ладислава убедилась, что это не такая уж большая редкость, когда услышала просьбу Гветелина, чтобы Ланс не слишком экспериментировал с незнакомыми блюдами. Ланс же в ответ только рассмеялся и сказал, что он готовит только  для близких друзей.
     Элмер с семьей прибыли к обеду. Высокий белокурый эльф, его темноволосая жена, такой же белокурый, как и отец, сын и его черноволосая, изящная дочь производили оригинальное впечатление. Особенно поражал вид Элмера, пожимающего руку Фан Дэ. Элмер был высок и хорошо сложен. Но рядом с Фан Дэ он смотрелся как драконид рядом с троллем. Высокий, шкафообразный, с иссиня черными волосами и черными глазами Фан Дэ производил не менее внушительное впечатление, чем Арнольд.
     Мирренцы радушно встречали прибывших, а Гветелин почтительно приветствовал будущую родню. Ланс пригласил гостей к столу. На этот раз Тасмису не сел со всеми за стол, а ограничился предобеденными приветствиями и извинениями с объяснениями, что он, де, очень занят. Насколько поняла Ладислава, Тасмису просто не хотел смущать родителей невесты Гветелина своим соседством за столом. Так что Ладислава задумалась, а кто же такой Гветелин, что с ним все так носятся?
     Все прошли к столу. Антонин галантно подал руку Ладиславе, и она почувствовала себе вполне уверенно. Если все носятся с Гветелином, который, по словам мирренцев, эльфийский принц и министр, то уж что говорить об Антонине, единственном сыне законного короля? Хотя... Гвелисса — невеста Гветелина, а она, Ладислава, представлена как протеже короля Миррена. А что Антонин, к услугам которого были любые аристократки, никогда не женится на ней, Ладиславе, это ей объяснять не требовалось.
     Увидев накрытый стол, Ладислава снова растерялась. На столе стояли тарелки, накрытые высокими крышками. Гветелин рассмеялся, увидев их, и пообещал всем непосвященным, что они увидят нечто незабываемое. Ланс заранее отвернулся в сторону и взялся за бокал с вином. Ладислава сняла крышку со своей тарелки и выскочила из-за стола. К своему удивлению, она увидела, что Гвелисса последовала ее примеру.
     — Что это, Лин? — спросила девушка.
     — Это маленькие осьминоги, сваренные в собственных чернилах, дорогая. А прыгать в тарелках их заставляет магия. На вкус они совсем недурны. Спроси у Аваяны!
     Ладислава перевела взгляд на Аваяну. Недомерочка за обе щеки уплетала осьминогов. Ее молоденький муж с удовольствием делал то же самое. Ладислава несколько осмелела и села за стол. Чтобы набраться побольше храбрости, она взглянула на Ланса. Но Ланс пил вино, сосредоточенно разглядывая свой бокал на просвет. Перед ним даже не было тарелки.
     — Попробуй, Лада, — предложил ей Антонин.
     Ладислава послушно взяла ложку. К ее ужасу, маленький осьминог, чуть не слез с нее. Тем не менее, она засунула его в рот. Что ж, и в самом деле на вкус он был совсем не дурен. А Ладислава с детства не была приучена перебирать в еде. Поэтому она постаралась не обращать внимания на прыжки осьминогов и быстренько их съела. Лада так сосредоточилась на осьминогах, что не заметила одобрительных взглядов, которые бросали на нее мирренцы.
     Следующие блюда были попроще. По крайней мере, они не пробовали вылезти из тарелки и отправиться гулять по столу, что к неописуемому ужасу Ланса сделал один осьминог из тарелки Арнольда. Ланс резко отодвинулся от стола, а Арнольд ловко поймал осьминога ложкой и отправил его себе в рот.
     После обеда Гветелин отправился показать князю Элмеру окрестности. Фан Дэ, уже успевший освоиться в Куммии, присоединился к остальной компании и завел какой-то политический разговор. Ладиславе стало скучно. Нет, все, что происходило, включая разговоры, было очень интересно, но она бы лучше тоже прогулялась. Анн подал ей руку и предложил показать Чатал Гуйюк — знаменитый водопад, прибавив, что она не получит полного удовольствия от созерцания этого чуда, пока не увидит Элистана, скользящего по водопаду на доске. Лада немедленно спросила, брать ли ей купальник, принц ответил утвердительно, и они сбежали от остальной компании.
     Фан Дэ погостил в Куммии еще пару дней и уехал, предоставив Элмеру с семьей эксклюзивную возможность досаждать хозяевам. Впрочем, Фан Дэ признавал за Элмером известные права, как за будущим тестем министра финансов Миррена. Элмер же остался в Куммии почти три недели.

Глава 10

     О некоторых аспектах изучения астрономии

     Не прошло и недели, после отъезда эрригальцев, как Ланс стал намекать, что пора бы собираться домой и Алану.
     — Алан, если ты помнишь, я затеял эту экскурсию на Арканос, чтобы ты не пропустил собственный день рождения. Но в тот раз ты даже не дождался, пока гости встанут из-за стола. А ты — наследный принц, уж тебе-то нужно соблюдать приличия. К тому же, ты снова собираешься оставить Лизардгорию на время учебы в Лланелли. Так что тебе просто необходимо появиться дома, пока тебя там не забыли.
     Алан согласился, хоть и без большой охоты.
     — Только обещай, Ланс, что ты не полезешь в безмагию без меня.
     — Хорошо, малыш, — ласково ответил Ланс, обнял принца, и тот послушно растаял в воздухе.
     В последнее время Ладислава уже почти привыкла к этой особенности мирренцев.
     Прошло еще несколько дней, и Антонин позвал ее на день рождения к Алану в Лизардгард. Ладислава сначала с энтузиазмом согласилась, потом подумала, что Алан все же наследный принц и большой вельможа и решила было засмущаться, но мирренцы не оставили ей на это времени. Мэрилин потащила ее в комнату переодеваться, причесываться и подбирать украшения.
     На день рождения к Алану прибыли Анн, Ладислава, Гвелисса и Гветелин. Эльф извинился за остальных, сказав, что те не хотели смущать короля Боригора своим необычным видом, а Ланс, де, прекрасно знает, какие чувства испытывает к нему его пра-пра-пра-и-так-далее-внучатый племянник, и поздравил принца от имени всех остальных. Попутно Лин рассказал, что через неделю они возвращаются в Миррен. Пройдет уже несколько дней со времени их отбытия, возвращаться можно будет совершенно спокойно, ничего не опасаясь.
     Алан немедленно оживился.
     — А я могу пойти с вами?
     — Я позову тебя чуть позже, малыш, — улыбнулся эльф. — Видишь ли, когда мы вернемся, придется разослать гонцов с сообщением о предстоящем включении генераторов по всем арканосским государствам. Я надеюсь на твою помощь в Лизардгории.
     — Хорошо, — пожал плечами принц. — Ну а потом, я смогу прийти к вам? А то я пропущу начало занятий...
        — Не волнуйся, Алан, не пропустишь. Я проведу тебя в срок.
     Вечером все четверо отбыли обратно в город Мечты. Алан снова остался один.
     Отец был недоволен его поведением. Он был недоволен тогда, когда принц Аланигор предпочитал всему академические занятия, и был недоволен сейчас, когда Алан так полюбил авантюры. Нет, положительно, на некоторых не угодить!
     Когда Алан вернулся во дворец прошлый раз, его существование несколько скрашивал местный маг. Как бишь его звали? Монти, Лемонти, или одна магия знает как! Алан не помнил его имя и в тот день, когда посоветовал магу без мыла влезть в собственную задницу. Собственно, с тех пор он его и не видел. И кто придумал, что для того, чтобы заклясть мага нужно знать его имя? Нужно всего лишь немного фантазии и хотя бы поверхностное знакомство с морским эльфийским жаргоном.
     На день рождения Алана, неожиданно для принца, прибыл лизардмен, его учитель астрономии из Круахан Ай. Пожалуй, принца меньше удивил бы визит одного из знакомых драконов. За все три месяца, которые Алан посвятил изучению звезд, лизардмен только шугал его, что он, де, плохо учится, много шумит и безответственно относится к домашним заданиям. И вдруг, вместо того, чтобы порвать навсегда с таким неподходящим знакомством, Бресал Белах пожаловал собственной персоной в Лизардгард и сообщил Алану, что до начала серьезных занятий в университете, ему нужно усвоить хотя бы начатки астрономии.
     Алан уже успел посветить несколько месяцев изучению звезд, поэтому, слов Бресала Белаха хватило ему, чтобы понять, что если он решит не поступать в университет до тех пор, пока не выполнит пожелания своего наставника, ему придется обзавестись долгожительством драконов. Обычного мирренского для этой цели явно не хватит.
     Этими мыслями Алан поделился с Элистаном. Лис посочувствовал, посмеялся и обещал найти способ продления жизни. Пусть только Алан договорится со своим профессором, чтобы завтра вечерком выделил пару часов на занятия. Он, Элистан, всегда мечтал прослушать несколько лекций по астрономии, а когда еще представится такой случай?
     Бресал Белах, к несказанному удивлению Алана, с радостью согласился на факультативные занятия. Вроде бы профессор вечно им недоволен, тогда почему он так радуется возможности позаниматься с таким непутевым учеником лишний час?
     На следующий вечер Бресал Белах явился к принцу, оглядел комнату и недовольно проскрипел:
     — Ну, где же ваш друг?
     Алан позвал Элистана, и тот немедленно появился в комнате. Да не один. С ним были Антонин, Арнольд и Гветелин.
     — Добрый вечер, — поклонился драконид, кокетливо расправляя крылья. — Рад познакомиться с вами, профессор. Простите, что я так злоупотребил вашей добротой, но наш Лин всегда интересовался навигацией по звездам, да и Анн тоже...
     — Очень актуальный предмет, — понимающе кивнул Алан. — Особенно для Миррена.
     Лис серьезно кивнул и вынул из ножен серую шпагу-ключ. Он повертел ее в руках и небрежно воткнул в стол. Бресал  Белах удивленно повел хвостом.
     — Профессор, приступайте, прошу вас, — вежливо попросил драконид. — Да, не могли бы вы перед началом лекции положить руку на этот ножик?
     Лизардмен занес хвост в другую сторону, в раздумье стукнул им о пол, взялся за шпагу и приступил к лекции. Хотя лекции, как таковой, не получилось. Профессор что-то рассказывал, Лис задавал ему наводящие вопросы, потом к этому благородному занятию подключились Лин, Арни и Анн.
     — Ваши друзья большие знатоки астрономии, — уважительно отметил Бресал Белах.
     — Да, — подтвердил Алан, — Они занимаются ей с детства. Точнее, с первых дней появления на Арканосе.
     Профессор пожал плечами и постучал по полу хвостом, призывая к вниманию. Странно, сколько Алан прежде ни встречался с лизардменскими моряками, с тремя из них он даже подружился, но он никогда не обращал внимания на их хвосты. Моряки обращались с собственными хвостами на редкость естественно. Профессор же предпочитал использовать свой хвост как гибрид барометра настроения, указки и гонга.
     Через пару часов Элистан преспокойно отобрал у Бресала Белаха шпагу, снова подкрутил рукоять и предложил выйти в сад полюбоваться звездами. Там театральным жестом указал рукой на первую попавшуюся звезду и рассказал о ней такие подробности, что лизардмен слушал его в почтительном молчании. Потом драконид указал Алану на соседнюю, и попросил его осветить некоторые подробности ее жизни. Алан с удовольствием согласился.
     — Когда вы успели изучить это, Алан? — удивленно проскрипел лизардмен. — Не думал, что вы увлекаетесь чтением такой специальной литературы. Вообще-то, вы излагаете довольно-таки спорную точку зрения, я лично не совсем уверен в правильности такого подхода к проблеме двойных звезд...
     Алан переглянулся с мирренцами, и они дружно отправились провожать профессора. По дороге Лис пообещал принцу отыскать стоящего астронома в южном полушарии, чтобы завершить образование.
     Через пару недель Элистан связался с Аланом и сообщил, что князь Данстан должен привести к обеду двух мирренцев и попросил оказать им посильную помощь.
     Какую помощь? Алан почувствовал себя на редкость неуютно. По традиции лизардгорские принцы не вмешивались в дела взрослых дядей, и мнением Алана не интересовался ни его отец, ни министры. Может быть это и правильно, но как, позвольте, научиться справляться с довольно обширным королевством, если сначала все желают найти в тебе очаровательного юношу, совсем-совсем ребенка, а потом, в один день, превозносят как короля. Вот и получаются такие нелепости, как в Лизардгории.
     Драконид отмахнулся от возражений Алана, сказав, что это все ерунда, и он не просит ничего сверхъестественного. Так просто, помочь обжиться в непривычных условиях. Алан только хмыкнул в ответ. Помогать обжиться мальчикам Элистана возьмется только слабоумный. Да эти ребята еще и ему, Алану, покажут, где в Лизардгарде лучший трактир, и где найти серьезных существ для серьезного дела. Контрабанда там, или зарезать кого.
     Да, об Элистане Алан был именно такого мнения. Он его любил и уважал, наверное, даже больше, чем остальных мирренских министров, но считал Лиса пригодным для любого дела. Честного, конечно. При способностях драконида двумя словами поставить все с ног на голову, бесчестных дел не было вообще. Вот Арни, с его многоречивостью, занимается исключительно мирными делами. Так вполне можно подумать, если отрешиться от того малозначащего факта, что он в Миррене занимает пост военного министра.
     К обеду Данстан и правда привел двух незнакомцев. Один — явный эльф, другой мог быть только гномом. Нет, такие низкорослые люди встречаются, это не редкость, но чтобы при этом они были поперек себя шире, такое только в Миррене. И только среди гномов.
     Эльф, изящно улыбаясь, очаровал в два счета короля, министров и всех, кто его мог видеть и слышать. Гном тихо поддакивал ему в нужных местах, в остальных же, старался слиться с фоном. Это ему очень даже неплохо удавалось. Но в целом, парни вполне оправдали ожидания Алана. Они явно были не из тех, кто начнет робко расспрашивать прохожих в неизвестном месте. Они просто вежливо попросят, и им предоставят все — от первоклассного обеда, до собственного кошелька.
     После обеда Алан вышел в сад немного проветриться. Гости еще оставались в обеденном зале, беседуя с королем. Через несколько минут Алан столкнулся с ними на одной из тропинок.
     — Какая неожиданная встреча, ваше высочество, — приветливо мурлыкнул эльф.
     — Зовите меня Алан, — машинально ответил принц фразой Ланса.
     Судя по лицам его собеседников, короля Миррена вспомнил не только он.
     — Да, конечно, — более искренним тоном отозвался эльф. — Торвальд говорил мне, что вы — ученик короля Ланселота. Теперь я в это верю.
     — А раньше сомневались?
     Эльф покачал головой и слегка пожал плечами.
     — Видите ли, король Ланселот никогда не брал учеников. Одно время было модно называть учениками регентский совет, но потом эта мода прошла. Вероятно, потому, что и король, и советники ее не слишком одобряли. Но позвольте представиться. Меня зовут Невиль, я работаю в ведомстве Торвальда. Тор говорил, что названия департаментов вам ничего не скажут, зато вы прекрасно знаете руководителей. А это — Гилберт из службы Элистана. Могу рассказать вам, по большому секрету, конечно, что принадлежность его к этой службе проще всего распознать по золотистому плащу. Все лисята предпочитают носить именно такие, правда, только когда они не при исполнении. Так что, практической пользы вам эти сведения не принесут.
     Алан вежливо кивал в ответ. При этом он думал, что хитрый Лис нарочно послал в Лизардгорию представителей разных рас. Чтобы наглядно продемонстрировать, что в их ведомствах нет расовых различий.
     — Элистан просил меня помочь вам, — наконец заговорил принц. — Чем могу быть полезен?
     — Очень любезно с вашей стороны, Алан. Если вы немного покажете нам город, мы будем крайне признательны. Но, право же, не сочтите за грубость. У нас и в мыслях нет, что вы будете делать это сами. Пошлите кого-нибудь.
     Алан насмешливо посмотрел на мирренских эмиссаров. Да, пожалуй, через пару дней нужно будет попросить познакомить его с представителями нетрадиционных профессий.
     — Если угодно, мы прогуляемся с вами после завтрака.
     Но прогуляться им не удалось. Рано утром, когда приличные существа еще мирно спят в своих постелях, а только так называемые жаворонки встают и громко щебечут, мешая спать честным совам, Алана разбудил мысленный зов.
     — Алан, дай мне руку, я хочу к тебе пройти.
     Алан узнал голос Тора и протянул руку.
     Гном был одет в прекрасный шелковый костюм песочного цвета, довольно облегающий, по мирренской моде, и плащ. Алан еще ни разу не видел Тора таким нарядным. Разве что когда он обольщал Аваяну, только сейчас на нем не было кружев.
     — Прости, что разбудил в такую рань, но у тебя сегодня куча дел, если ты хочешь, конечно, попасть в Миррен на маленькое семейное торжество.
     — Какое? — Алан даже проснулся от любопытства.
     — Сегодня мы коронуем нашего упрямца. Он настоял, чтобы все было тихо, мирно и незаметно. По его мнению, даже одна коронация довольно унылое мероприятие, а для Ланселота это уже, как выражается Рудгер, вторая ходка. Так что это уже не уныло, а скорее забавно. Но раструбить об этом по всему миру, будет просто смешно. Поэтому, мы раструбили только по всему Миррену. А ты, как его единственный и неповторимый ученик, имеешь право присутствовать. Так что поторопись. Собери кое-какие вещи... У тебя есть что-нибудь нарядное? Черное? Ты с ума сошел! Ты ведь не на похороны! Ага, я так и думал. Ну ладно, идем в Миррен. Только попроси кого-нибудь позаботиться о наших ребятах. Лис очень беспокоится за них, ты ведь знаешь, он вечно найдет повод для тревог...
     Алан механически выполнил распоряжения Тора, прихватил с собой какие-то вещи, написал записку отцу, что искать его не надо, сам придет, когда сможет. А если не придет до осени, то, значит, остался учиться в Лланеллийском университете.
     Тор благодушно наблюдал за ним, потом обнял за плечи, и они оказались в совершенно другой комнате. Нежный золотисто-фиолетовый свет свидетельствовал, что теперь они в Миррене.
     Алан со счастливой улыбкой на лице оглянулся на Тора.
     — Мы в Кингстоне, малыш. Это столица Мирренского королевства. Город возник уже при Лансе. Сначала его хотели назвать в честь Ланселота, потом в честь Лотеса, потом, вероятно, захотели бы назвать в честь Ланса. Но мы проявили завидную мудрость и назвали этот город в честь Короля. А то, знаешь, пока что у нашего единственного короля уже третье имя, а что будет дальше? Но это история, нам сейчас не до нее. Пойдем, нас ждут.
     Алан прошел за Тором по коридорам, они зашли в какую-то просторную комнату, где за заваленным бумагами столом сидел огромный тролль. Когда он встал, Алан понял, что тролль был выше Арни и более мощного сложения, хотя, казалось бы, куда уж? Платиновый блондин с вьющимися волосами средней длины, изумительно красивыми и правильными чертами лица и большими, светло-голубыми глазами.
     — Алан, познакомься, это Рудгер. Он глава одного из технических департаментов Миррена и, заодно, заботится о нашем Лансе. Без него, боюсь, Ланс по сей день носил бы тот самый костюм, в котором явился в Миррен лет так триста шестьдесят назад.
     Рудгер улыбнулся и поклонился Алану.
     — Рад познакомиться с учеником нашего короля.
     Алан протянул руку троллю.
     — Я тоже очень рад встрече. Ланс всегда тепло вспоминал о вас.
     Рудгер улыбнулся нежной, мечтательной улыбкой, пожал руку Алана и повернулся к Тору.
     — И что бы тебе не привести его хотя бы накануне? Нужно успеть сделать несколько примерок, потом нужно что-то сделать с волосами, еще нужны туфли... Когда я это успею, хотел бы я знать?
     — Ты? — засмеялся гном. — Насколько я понимаю, ты уделишь всему этому, от силы, пятнадцать минут. После чего побежишь к себе в департамент. У тебя же назначено совещание через час, я ничего не перепутал?
     — Какое совещание?! — тролль пожал могучими плечами. — Так, маленькая оперативка. Сам же поручил мне обеспечение празднества всем необходимым!
     — Кто же справится с этим лучше тебя?
     Все утро Алан провел, примеривая костюм на разных стадиях готовности. Чтобы он не показался мрачным, Тор заказал ему костюм светло-серого цвета, расшитый серебром. Алан попробовал, было, возражать, но Тор только отмахнулся.
     — Не забудь, малыш, ты не только лизардгорский принц, но и племянник короля!
     И Алан покорился своей участи.

Глава 11

     Плохо отдыхать лучше, чем хорошо работать. Или наоборот?

     Коронация была назначена на полдень. Местные жители, с присущей им практичностью, рассудили, что они успеют произнести вволю речей, которые плавно перейдут в обеденные тосты, которые, в свою очередь, можно продолжать до ужина. Интересно только, что они собирались пить? Даже маг не может пить не пьянея. Точнее, маг, в первую очередь, и не может.
     Когда принц был одет и причесан, за ним пришел Тор и повел в тронный зал. По дороге гном показывал Алану дворец. В одном из залов Алан случайно бросил взгляд за окно и заметил дом, ужасно похожий на тот дворец на Наделе, который однажды разграбили мирренцы. Алан даже остановился.
     — О, ты заметил летний домик, Алан? — оживленно спросил Тор. — Видишь ли, мы начали его строить, как только вернулись в Миррен. А с тех пор не прошло и месяца, так что он не вполне готов. Ты лучше обрати внимание на садик у входа.
     Алан поискал глазами садик и увидел статую Барда, окруженную самыми разными существами. Кто-то подходил, кто-то уходил, какие-то существа просто стояли рядом и беседовали.
     Алан вспомнил реакцию друзей, когда они впервые увидели Барда.
     — Что-то я не заметил, чтобы кто-то преклонил перед Бардом колени.
     Тор засмеялся.
     — Это на глазах-то у Ланса? Когда все знают, что наш Ланс ненавидит королевскую корону только из-за докучливых церемоний? На такое способны только мы. И то исключительно в тех случаях, когда нас, кроме него, никто не видит. Это из подхалимства, принц. Ну, ты понимаешь.
     Алан засмеялся и отошел от окна.
     — Думаю, скорее из вредности!
     Гном мечтательно улыбнулся.
     — Да, ты ведь не единственный гость на коронации. Ланс решил проявить дипломатичность и пригласил присутствовать Аваяну с Нирнаей. А то она всю дорогу обижалась, что ее страну выделяют в плохую сторону и даже разговаривать не хотят ни о чем серьезном. Мы решили выделить ее снова. Так что теперь она слегка утешилась и предвкушает дальнейшее развитие отношений... Кстати об отношениях, принц. Ланс намедни решил посетить драконов, охраняющих проход на Нава Наланду, ну, ты помнишь, это родина нашей принцессы.
     — Да, конечно.
     — Скажу тебе, малыш, это надо было видеть. С ним были мы четверо, Мэри, Лисса, Анн и Аваяна с мужем. И представь, Ланс в походной одежде и с этим громадным орденом на груди вламывается на обед к драконам. Он всегда умел выбрать время и место! Зрелище было еще то. Пасти у драконов... да ты сам знаешь, что тебе говорить, и аппетит у них соответствующий. И маленький, в сравнении с ними, конечно, Ланс, который заходит в пещеру, желает приятного аппетита и спрашивает, не найдется ли здесь обеда и для него.
     — И что? — с восторгом спросил Алан.
     — Драконы жутко засуетились, малыш. Один из них даже не поленился сбегать на Нава Наланду за свежей зеленью. Вернулся он изрядно потрепанный, но притащил фруктов и вина на целую роту.
     — А дальше?
     — Мы прекрасно пообедали, познакомились и драконы получили специальное указание своего «повелителя» охранять вход и дальше, но если Аваяна или Нирная захотят пройти — пускать беспрепятственно и оказывать всяческое содействие.
     Гном помолчал, потом хитро улыбнулся.
     — Знаешь, Нирная был в полном восторге. Он даже закорешился с тем самым драконом, который с риском для жизни добывал нам вино и фрукты. Кстати, можешь не переживать за это безобидное создание. Ланс вылечил бедолагу, чем окончательно покорил громадные драконьи сердца.
     Торвальд привел Алана в тронный зал Кингстонского дворца. Зал поражал своими размерами. В Лизардгардском королевском дворце тоже был большой тронный зал, но этот, судя по всему, строился из расчета на полеты драконидов. Поэтому даже два громадных дракона не выглядели здесь неуместно.
     — Ты же сказал, что приглашены только я и Аваяна с Нирнаей, — удивленно заметил Алан.
     Тор лукаво усмехнулся.
     — Так я говорил только о посторонних гостях. Прости, Алан, с политической точки зрения лизардгорский принц не имеет прямого отношения к Миррену. А ваше родство с Лансом настолько отдаленно, что это лишь ваша с ним добрая воля признавать или не признавать его.
     Алан кивнул и направился к драконам. Тасмису и Требониан чинно сидели у стены, явственно стараясь никому не мешать. Рядом с Тасмису стояли князья Леогеции и Лодонезии с женами. Гвортемир весело болтал с Тасмису, Лодимир вел неторопливую беседу с представительным, нарядным эльфом.
     Алан подошел к драконьей компании и вежливо поклонился.
     — Здравствуй, малыш, — ласково проговорил Требониан.
     Тасмису обернулся к молодому человеку.
     — Рад видеть тебя, принц.
     — Я тоже очень рад, Тасмису. — Принц по очереди подал руку Гвортемиру и Лодимиру и бросил вопросительный взгляд на представительного эльфа.
     — Позвольте представить вас, господа. Аланигор, наследный принц Лизардгории, Локрин, князь мирренских эльфов.
     — Я так и понял, — вежливо улыбнулся Локрин. — Аланигор очень похож на своего правнучатого дядю.
     Алан улыбнулся в ответ, подумал, что Локрина тоже не сложно узнать. Но произнести вслух, что Мэрилин очень похожа на отца не решился по политическим соображениям. Локрин уловил его мысль, улыбнулся и кивнул.
     — Рад познакомиться, господин Аланигор.
     — Зовите меня Алан, князь.
     — Локрин, — поправил эльф.
     Тор оглянулся, увидел Рудгера, извинился и отошел.
     — Нам тоже пора, князья. Церемония сейчас начнется. А ты можешь остаться с Тасмису и Требонианом, Алан. По-моему, здесь будет самый лучший обзор. Хотя большинство присутствующих и знакомы с Требонианом уже триста пятьдесят лет, мало кто чувствует себя рядом с ним по-настоящему непринужденно.
     — И почему бы это? — меланхолически пробормотал Алан.
     Тасмису фыркнул.
     Через минуту к ним подошли Аваяна с Нирнаей, и завязался общий разговор. Алан с удовольствием поддерживал беседу и с любопытством оглядывался по сторонам. Кроме той двери, через которую его привел Тор, в зале была еще одна, в стене напротив. Сам зал уже был полон представителями всех рас Миррена. Алан поискал глазами своих друзей. Они стояли рядом с мирренскими князьями неподалеку от замеченной им двери. Все празднично одетые и даже украшенные какими-то драгоценными пряжками и орденами. Гветелин в голубом, Элистан — в золотистом, под цвет своих крыльев, Арни в оливковом.
     Рудгер подал знак, мирренцы встали по периметру комнаты, в центре остались только мирренские князья и члены малого регентского совета.
     Раздались звуки торжественной музыки, дверь распахнулась, и в зал вошел Ланс, поддерживая под руку жену. За ними следовал Антонин.
     Впервые на памяти Алана, Ланселот был одет в парадную одежду. Его костюм сверкал всеми переливами свежего снега на южном полюсе под лучами полуденного солнца. На груди — громадный драконий орден, темная шпага была в парадных ножнах цвета мирренской ночи, украшенных фиолетовыми камнями. Но парадным его делали не драгоценные украшения и хороший костюм. Выражение лица, осанка, все выражало торжественность момента. Мэри и Анн также были в одеждах радикального белого цвета. На Мэрилин, как всегда, было надето много украшений, Антонин был при шпаге, которую ему подарил Лодимир.
     Ланс прошел на середину комнаты и остановился. К нему торжественно подошли четыре мирренских князя. Гном пригладил свою седеющую бородку, повернулся к публике и заговорил.
     — Друзья мои, сегодня у нас великий день. В соответствии с волеизъявлением народов Миррена, Король Магии Ланселот принимает корону Миррена, чтобы обеспечить преемственность власти и стабильность в государстве.
     Мирренцы зааплодировали, Ланс слегка поклонился присутствующим и заговорил.
     — Триста пятьдесят лет назад, в этом зале, в этот самый день был коронован первый король Миррена. Через пятьдесят лет король Миррена должен был уйти, чтобы сохранить единство Миррена. Его место занял король Магии. И все эти годы мы с вами работали, чтобы Миррен был единым и сильным. Сегодня, для сохранения единства страны и обеспечения преемственности власти, король Магии должен стать также королем Миррена. И то, что Миррен сейчас по-настоящему нуждается в едином правительстве, а не в четырех действующих друг против друга армиях, заслуга каждого из нас. Всех тех, кто присутствует в этом зале и тех, кто смотрит на эту церемонию из своего дома. Заслуга каждого мирренца. Друзья! Сегодня я с чувством законной гордости за всех нас принимаю корону Миррена, с тем, чтобы наше будущее было не хуже сегодняшнего настоящего!
     Мирренские князья поклонились королю, князь драконидов обернулся, перед ним стояли гном и эльф с атласной подушечкой в руках, на которой лежала драгоценная корона. Князь взял с подушки корону и передал ее князю троллей. Гном снял с другой подушки длинный серебристый плащ и подал эльфу. Эльфийский князь накинул плащ на плечи Ланса и гном застегнул золотую фибулу в виде Лансовой любимой креветки, сиречь, дракона, внутри мирренского герба, выложенного мелкими драгоценными камешками. Тролль надел корону на голову Ланса, а драконид достал из воздуха зеркало, дабы продемонстрировать Лансу результат.
     Корона была хороша. Она была выполнена в виде герба Миррена — перевитые ленты четырех цветов из драгоценных камней — красные, синие, зеленые и желтые. Все эти ленты опоясывала и поддерживала другая лента из бриллиантов, которая слегка приподнималась надо лбом.
     Ланс посмотрел на свое изображение, взял корону в руки и благоговейно сказал:
     — Друзья мои, я не заслуживаю такой чести!
     — Наденьте корону, мой король, — с улыбкой возразил ему князь троллей. Ланс повиновался.
     — Да здравствует король! — воскликнули князья в один голос. За ними это повторили все собравшиеся.
     Ланс прижал руки к груди и с минуту молчал. Потом снова заговорил.
     — Благодарю вас, господа. Вы все знакомы с моей женой Мэрилин и моим сыном Антонином.
     Князь троллей быстро вмешался.
     — Мы знакомы, мой король. Также ни для кого не секрет, почему в свое время король Лотес отказался от престола. Большой совет Миррена, правда в отсутствие своего главы, единогласно постановил отныне и на веки считать супругу короля королевой, без права участия в государственных делах.
     Тролль принял от гнома небольшой бриллиантовый обруч и надел на голову Мэрилин. Потом такой же на голову Анна.
     Вперед выступили Гветелин, Арнольд, Торвальд и Элистан. Торвальд торжественно возгласил:
     — Мой король, регентский совет Миррена сдает сегодня свои полномочия королю.
     — Спасибо, друзья, — торжественно отозвался Ланс. — Не думайте, однако, что король обойдется без ваших советов лучше, чем регент. Отныне вы королевский совет Миррена.
     Четверка магов коротко, по-военному поклонилась королю. В зале раздались аплодисменты.
     Ланселот поднял руку, прося внимания.
     — Так получилось, господа, что через несколько дней мне придется заниматься сложным и ответственным делом. По решению совета и всего народа Миррена, я должен буду включить генераторы, дабы дать возможность нормальной, благополучной жизни всему Арканосу. Дабы мы, мирренцы, могли бывать на поверхности у наших друзей, не расставаясь с привычным уровнем жизни. Кто знает, что может получиться. В этом оборудовании нет ничего сложного. Сложно другое. Какое-то время мне придется провести в безмагии. Надеюсь, что все обойдется, друзья мои, но жизнь полна случайностей и неожиданностей. Поэтому я говорю сейчас о том, что в других обстоятельствах считал преждевременным. О порядке престолонаследия. Я от всей души поддерживаю мудрый мирренский обычай наследования и утверждаю его и для королевского дома. Но сейчас у меня лишь один наследник — сын. И если я не вернусь, наследовать мирренскую корону придется ему. Единственное, пока ему не исполнится тридцать — для человека это вполне зрелый возраст, королевский совет Миррена снова станет регентским советом…
     — Драконы сделают все, чтобы наш повелитель, король Миррена остался невредим, — звучно возразил Тасмису.
     Ланс улыбнулся и подошел к дракону.
     — Спасибо, Тасмису.
     Тасмису наклонил голову, Ланс нежно пригладил его усы.
     По залу прокатился удивленный и одобрительный шепоток.
     Князь троллей заворчал как медведь и выдвинулся вперед, угрожающе сжимая в руках боевой топор. Остальные три князя пристроились к нему в кильватер в не менее устрашающих позах.
     — Чем говорить такие вещи, мой король, лучше бы приструнили слегка наших отпрысков. С тех пор, как они стали членами регентского совета, они совсем от рук отбились. Подумать только, моему сыну пятьсот, а он до сих пор не женат!
     Ланс тихо рассмеялся.
     — В самом деле, нехорошо, господа. Мне так целый год жить не давали, втолковывая понятия о долге и чести. А сами?.. Ладно, Гветелин хоть собирается жениться, а остальные о чем думают? Ты совершенно прав, мой Герберт. Этим надо немедленно заняться!
     Арни возразил с притворной обидой:
     — Если бы я женился во столько же лет, во сколько это сделал ты, папа, то тебе бы пришлось назначать наследником не внука, а праправнука!
     Герберт снова заворчал и посмотрел на улыбающегося Ланса. Ланс протягивал руку с явным намерением завладеть его боевым топором.
     — Мой король, примите мой боевой топор, как знак моей преданности вам и мирренской короне, — громко сказал он и прибавил тише, но так, что его все равно слышали все в зале. — За прошедшие годы он не стал легче, Ланс.
     Ланселот взял боевой топор тролля двумя руками.
     — Благодарю, мой Герберт. Это большая честь для меня. Я всегда буду хранить его... в моей резиденции в столице твоего княжества.
     Тролль растерялся. Он явно не рассчитывал на такой оборот. Ланс ехидно улыбнулся, и Герберту оставалось только с поклоном отойти. Остальные три князя развеселились от этой сцены и по очереди вручили Лансу свое оружие. Чтобы он хранил его. В королевских резиденциях на территории их столиц.
     Ланс оглядел князей и поднял руку, призывая к вниманию.
     — Господа, я благодарен вам за поистине бесценные дары, которые вы мне сделали от чистого сердца, — с улыбкой заговорил Ланселот. — Но вам не к лицу быть безоружными. По крайней мере, на официальном приеме. Поэтому примите на память мои скромные подарки. — Он подал знак Арнольду, и тот подал ему огромную секиру. Ланс принял ее двумя руками.
     — Князь Герберт, я понимаю, что ничто не сравнится с дорогим сердцу боевым топором, но, может быть, это... Это изделие ваших предков. Они наделили его некоторыми магическими способностями. Насколько я знаю, оно добавляет силу и даже помогает выжить в безмагии. Правда, не очень долго. Это оружие делали явно с расчетом на твои руки. Но я нашел подобное же оружие и для князей эльфов, гномов и драконидов.
     Громадный тролль — он был чуть пониже Арни, зато шире его в плечах — взял было секиру, потом заколебался.
     — Мой король, я благодарен за внимание и любезность. Но этот подарок я не могу принять. Ты идешь в безмагию, Ланс. Тебе это нужно больше, чем мне.
     Ланс улыбнулся и дотянулся до плеча тролля.
     — Спасибо, Берти. Но я буду под защитой драконов. И при шпаге. В определенный момент она должна сыграть роль стартера… Знать бы только в какой… — тихо добавил Ланселот.
     Ланс вручил оружие остальным князьям и предложил продолжить разговор за обедом. Присутствующие направились к выходу. В зале остались драконы, Ланселот, Мэрилин, Антонин, Гвелисса, члены малого королевского совета, князь Герберт и Алан. Ланс подошел к драконам.
     — Мне очень жаль, друзья, что вы отказались присутствовать на обеде.
     — Дракон за обеденным столом легко может испортить аппетит таким маленьким созданиям, как вы, — отозвался Тасмису. — Даже ты, когда не в духе, поглядываешь на нас так, словно мы приберегаем вас на десерт.
     Ланс хмыкнул и протянул к дракону руку. Тот привычно наклонил голову и позволил человеку растрепать свои усы.
     Ланс пригладил усы, поцеловал дракона в нос, Тасмису с трудом удержался, чтобы не чихнуть. Ланселот улыбнулся, подошел к столу, на котором лежало оружие, подаренное ему князьями с легкой руки князя троллей, и принялся поглаживать боевой топор тролля.
     — Ты был уверен, Ланс, что я подарю тебе его и в этот раз?
     — Ты бы не смог удержаться. После той старой истории, тебе было просто необходимо пригрозить мне топором прямо на коронации. Вот я и приготовил сюрприз.
     — Что ж, сюрприз удался, — признал тролль.
     Ланс задумчиво гладил пальцами лезвие боевого топора.
     — Знаешь, Берти, иногда мне кажется, что было бы лучше для всех нас, если бы тогда, триста пятьдесят лет назад, ты снес бы мне голову вот этим топором!
     Тролль пожал плечами.
     — Может, кому-то бы и стало лучше, но я лично рад, что этого не сделал. Да и не только я. А обо всем мире ты не сможешь позаботиться при всем желании. Хотя бы потому, что там живут в отдельных государствах по своим суверенным законам. И чем эти законы нелепей, тем с большей неохотой их меняют.
     — А может и не надо ничего менять? — Ланс поднял одной рукой боевой топор и поднес его поближе к глазам.
     — Ты стал сильнее за последние годы, — признал Герберт. — А что касается перемен, то ты изменил мир хотя бы тем, что родился. Тебя ведь не спрашивали, хочешь ли ты рождаться?
     — Забыли...
     — Вот именно. Так что во всех переменах виноваты твои родители. А если копнуть глубже — их родители, и так мы пойдем дальше и дальше, пока не выясним, что истинным виновником всех бед явилась грандиозная вспышка, в результате которой, как говорят, и возникла вселенная.
     — Интересно, кто у кого научился — ты у сына, или он у тебя?
     — Обоюдно, — рассмеялся тролль. — Мы ведь почти ровесники...
     Ланс оглядел зал и остановился на Алане.
     — Вот ты где! Рад тебя видеть, малыш. Берти, ты знаком с Аланом? Мой племянник и ученик. Помимо этого — наследный принц Лизардгории.
     — Вот как? — Герберт широко улыбнулся и приветственно протянул огромную ручищу Алану. — Рад познакомиться, Алан.
     — Я тоже рад, князь Герберт, — вежливо ответил принц.
     — Насколько я знаю, ты зовешь по имени и Ланса, и членов малого регентского, то есть королевского, совета. Поэтому я не понял, почему ты решил так официально обращаться ко мне. Если из-за моего почтенного возраста, то не стоит — я всего на восемьдесят семь лет старше Арни.
     — В таком случае, я буду звать тебя просто Берти, — усмехнулся Алан. — В самом деле, что такое восемьдесят семь лет? Всего-навсего человеческая жизнь.
     — Не произноси таких слов в Миррене, — трагическим шепотом воскликнул Герберт, с притворным испугом оглядываясь по сторонам. — Это же государственная тайна! Нашему королю скоро будет четыреста, а он человек, чем гордится каждый мирренец. Это что ж выходит, что он только притворялся человеком все это время, а на самом деле — хорошо замаскированный драконид?
     — Почему драконид? — удивился Алан. — Скорее эльф.
     — Ну что ты, малыш, так маскироваться умеют только дракониды. Арни никогда не рассказывал, как один драконид лет двести притворялся декоративным подсвечником?
     — Рассказывал.
     — Я думаю, что это значит, что ваш король уже лет триста, как выжил из ума, — мрачно возразил Ланс. — Право же, неприлично так долго жить, особенно человеку. Да и остальным тоже, если уж на то пошло!
     — Хочешь ввести нормированное пользование магополями, Ланс, как на Дриме?
     Алан с удивлением посмотрел на Герберта.
     — Ну да, конечно! — усмехнулся тролль. — Вижу школу нашего Лиса. Информация должна быть строго ограниченной. От недостатка знаний еще никто не умер, а вот избыток многим попортил кровь! Зная Лиса, я не могу сказать, много ли мне поведали о ваших приключениях. Скорее мало, особенно если учесть, что рассказывал мне тот же Лис.
     — В его обычной манере?
     — Разумеется. Клянусь, он ваши трехгодичные странствия описал за десять минут!
     — Я вижу, вы хорошо спелись, — перебил их Ланс. — Пойдемте к столу, господа, а то сегодня без меня не начнут.
     — Можно подумать, что остальные твои званые обеды проходят исключительно в твое отсутствие!
     Ланс встряхнулся, рассмеялся и лукаво глянул на дракона.
     — Да нет, без меня не обходится. Думаю, вы используете меня в качестве аперитива. Что ж, господа, как ни жаль,  мой отпуск закончился. Начинаются будни. И я жду от них немало интересного!

Нет бы раскошелиться...



     Однажды в теплый, солнечный, весенний день король Аланигор сидел у окна маленького бревенчатого домика и пытался собраться с мыслями. Как всегда, в таких случаях, мысли ему в голову лезли самые неподходящие.
     Накануне Ланс попросил его прибыть на небольшое совещание в связи с осложнением межпланетной обстановки. Алан, как назло, был занят, весь день был расписан буквально по минутам и он попросил Ланса перенести совещание на завтра. Ланс согласился и предложил Алану прибыть к обеду в Димилиок.
     Алан так замотался, что никак не отреагировал на необычное приглашение, сказал, что будет вовремя, и вернулся к вопросу улучшения магического образования в Лизардгории. С тех пор он успел провести еще пару совещаний и передать необходимые полномочия кабинету министров на пару дней его вынужденного отсутствия. Причем, все это он продел со скоростью более приличествующей Элистану, да и то, когда последний работал чужими руками.
     Сейчас же Алан задумался. Какие могут быть межпланетные отношения на родном Арканосе? Здесь более чем хватало межрасовых. Эти шутники карлики устроили восемь разумных рас на одной планете. Ланс, правда, в последнее время утверждал, что все это проделки драконов. Дескать, только у них такое извращенное чувство юмора. Впрочем, сам-то Ланс ни с одним карликом не встречался и не собирался в ближайшие пару тысяч лет.
      На Дриме все было тихо и, судя по количеству шпионов и саботажников из ведомств Лиса и Арни, там еще долго будет тихо. Может быть, там зашевелилось карличье подполье? Да нет, вряд ли. Стал бы Ланс заниматься такими делами! Лис, правда, как-то вспоминал про планетку неподалеку, которую пару тысяч лет назад разведали дримцы. Но ведь после неудачи на Арканосе дримцы оставили мысли о планетной экспансии. А Ланс, вроде, не собирался посещать эту несчастную планету. Впрочем, даже если и собрался, причем здесь межпланетные отношения? Нет, проветриться можно, он, Алан, и сам не без удовольствия прогуляется, но это еще не будет означать отношений!
     А может это все его, Ланса, извращенное чувство юмора, и он назвал обычную международную неурядицу межпланетной? В конце концов, некоторые основания для этого были. По крайней мере, три тысячи лет назад, когда на Арканосе оказались народы с трех различных планет.
     Алан стал вспоминать, что случилось в последнее время. Вроде бы было довольно тихо. Это тогда, шестьдесят лет назад, когда Ланс включил генераторы и стал приторговывать металлом, события понеслись буквально вскачь.
     В Южном полушарии баланс сил быстро нарушился и уже успел восстановиться. Причем, нужно признать, и к тому, и к другому приложил руку сам Ланс. Причем, как лично, на правах полноправного подданного империи Цветущих Садов, так и посредством многочисленных помощников из мирренских ведомств.
     Нарушению баланса больше всего способствовал эльфийский вопрос в Империи Цветущих Садов.
     Для получения доступа в священную рощу, Ланс вынужден был дать императору вассальную клятву. Траян рассудил, что иметь такого вассала ему будет весьма выгодно. С севера его доставали экстремисты, с юга — недомерки. А за Лансом стоял Миррен. Кроме того, Ланс обещал отправить ему драконида в качестве посла, который будет показываться на официальных церемониях и сенью крыл овевать решения императора.
     Ланс, дескать, человек мирный, можно даже сказать, убежденный пацифист. Не даром же он триста пятьдесят лет проводил в Миррене изоляционистскую политику!
     Изоляционист хренов! Как же, политика у него! Вынудили его, извольте видеть! Да он, Алан, готов прозакладывать годовой доход королевства против килограмма мирренских персиков, что Ланс рассчитал все с самого начала. Или в Куммии, или же по дороге в Сады.
     Сначала, после коронации в Миррене, было крупное совещание большого королевского совета Миррена. Алан узнал о нем по скупым рассказам Элистана. Тогда представители всех четырех народов Миррена кипели от возмущения от рассказа Гветелина о бедственном положении эльфов в Садах. Больше всего всех возмутил факт, что Ланселот — подданный императора Траяна, и, значит, как бы одобряет существующее положение вещей. Их король — и рабовладение!
     Ланс сначала долго молчал, потом вздохнул и тихо заговорил.
     — Я не знаю, что здесь можно сделать, господа. Войска Миррена вводить в Сады нельзя. Во-первых, у нас мирный договор с Садами, а во-вторых, на Мирренскую армию там будут смотреть как на иноземных захватчиков. Мы возмущаемся существующим положением вещей, но эти милые существа живут так многие годы, даже века. У каждого свои вкусы!
     Мирренские министры принялись возмущаться, хотя и признали справедливость слов своего короля. Ланс жестом призвал всех к тишине и продолжил.
     — Как подданный империи Садов я имею право вмешаться лично. Будь у меня деньги, или личная гвардия, я бы так и сделал. А так… Придется годами готовить восстание и изыскивать на него средства.
     Мирренцы поняли. И вот уже Арнольд прикидывает размер и вооружение личной гвардии короля, а Гветелин с карандашом в руке подсчитывает примерную стоимость ее вооружения и содержания. К концу совещания Ланселот со вздохом поднялся со своего места и сообщил, что ему придется временно перебраться в Сады, чтобы разобраться в ситуации, подготовить восстание, собрать силы и навести порядок.
     Арнольд сказал, что гвардия будет готова в течение десяти дней, за это же время он прикинет величину добровольческого корпуса, который сможет вести серьезные военные действия. Это Миррену нельзя вмешаться, добровольцам можно. Не даром же Агриппа заключал отдельный договор от имени народа эльфов.
     Итак, в магическую рощу Садов вошла личная гвардия Ланса и добровольцы — военные и штатские. В имении Луция Вера, по соседству с рощей, была открыта школа магии для всех желающих. Как и по всему Арканосу, там преподавали сотрудники службы безопасности Миррена. За плату, конечно. Миррен разорился бы, если б отрывал своих жителей от созидательного труда ничего не получая взамен. Правда, Ланс допускал посторонних в Миррен в весьма и весьма ограниченных количествах.
     Потом Луций Вер и Майориан рекомендовали Ланса в сенат, и на первом же заседании сената Ланс призвал покончить с эльфийским рабством раз и навсегда, отдать землю в аренду всем желающим эльфам, причем на первые пять лет установить символическую плату. А в награду за прошлый труд, снабдить нуждающихся инвентарем, посевным материалом и прочими необходимыми вещами бесплатно за счет бывших хозяев. Тем же, кто не хочет жить в деревне — дать равные с людьми возможности найти работу в городе, получить необходимое образование.
     Из всех сенаторов его поддержали только Луций Вер и Майориан. Остальные взвились, как ошпаренные кошки и бросились на Ланса со шпагами в руках. Ланс обнажил шпагу и поклялся добиться освобождения эльфов любым способом. В общем, если бы не личная гвардия Ланса и отборная часть Луция Вера, они бы не выбрались из здания сената без помощи мощной магии. А магию Ланс не применял.
     На выходе Ланса и Луция Вера встретили эльфийские отряды под предводительством Гортензия. Траян послал армию разогнать бунтовщиков, но им удалось прорваться к школе магии, где собственно и располагался их штаб. Ланс только жил в роще. В мраморном дворце, который силами мраморных же строителей был приспособлен к нормальной и даже комфортабельной жизни.
     Так началась гражданская война в Садах, которая потом длилась два с половиной года. В разгар войны случилась еще стычка с недомерками. С присущей им практичностью, недомерки решили, что беспорядок в Цветущих Садах — прекрасный повод, чтобы хорошенько пограбить. Хотя государственный масштаб это начинание не приобрело, но в Нийя Лоулани всегда хватало отважных дам, желающих отличиться во славу своих прекрасных юношей, как они это говорили, или же обыкновенного грабежа, что они обычно подразумевали. К этому времени они успели перевооружиться, и им ужасно хотелось испробовать новое, металлическое оружие — пушки там, ружья и тому подобные милые новшества. Надо сказать, что Ланс продал им металла — завались. За что тогда его дружно проклинали все «садисты». В общем, недомерки вторглись на территорию Садов и практически беспрепятственно  прошли почти до Крыжополя. Вот только на дороге к столице стояла магическая роща. Договор с Мирреном, по которому недомерки отказались от всяческих притязаний на Маг Аргетрос, да еще запустили нахалов к себе в Лиа Мор доставлял недомеркам ужасную досаду. И они решили поквитаться. Потом, де, всегда можно сказать, что напутали и не поняли. А воевали с Садами.
     Трудно сказать, что бы случилось, напади недомерки на мирренцев в любом другом месте. Недомерки бойцы отважные, к тому же отчаянные авантюристы. Ради улыбки прекрасного юноши способны перерезать полмира и не задуматься. А так отважные воительницы столкнулись не столько с армией, сколько с магией рощи. После двухчасового сражения недомерки покинули поле боя, оставив там груду металлолома, которая еще недавно была новехоньким оружием.
     Этот казус имел самые неожиданные последствия. Во-первых, недомерки по-быстрому вооружились снова, правда, теперь исключительно на случай агрессии. Затраты на первую экспедицию настолько превысили даже ожидаемые расчетные прибыли, что практичные дамы решили, что дело того не стоит. И теперь в Нийя Лоулани не только самая мощная и дорогая, но и самая неиспользуемая армия на Арканосе.
     Цветущие Сады же совершенно неожиданно получили в свое распоряжение больше металлолома, чем поставил им Ланс в плату за священную рощу. А так как весь этот металлолом оказался на границе рощи, то достался он повстанцам. Что не могло не приблизить конец войны.
     Алан потом с удивлением услышал, что Ланс почти безвылазно сидел в Садах все время гражданской войны, более того, лично командовал сухопутными силами повстанцев. Мда, Ланс со шпагой в руке во главе повстанческой армии! Алан не представлял его в такой роли. Если бы еще темная шпага, мертвенные разряды молний, электрические разряды. Но на этот раз магию Ланселот применял строго в необходимых размерах и без всякой театральности.
     Луций Вер участвовал в восстании с первого дня и привел с собой весь флот. А так как из серьезных флотоводцев в Садах кроме Луция Вера был только Майориан, который самоустранился от борьбы по семейным соображениям, то преимущество повстанцев на воде было полным. Потом в одной из стычек был убит император Траян, который тоже лично командовал армией, и наследник престола Майориан отрекся от трона в пользу Ланса.
     После этого часть сенаторов заключили договор с северными сепаратистами, и гражданская война превратилась в освободительную. Причем за последнее дело Ланс взялся всерьез и не успокоился, пока не воссоединил целостность острова. Думается, здесь свою роль сыграла не столько государственная необходимость, сколько личные чувства самого Ланса и его мирренских подданных.
     Еще через год или около того порядок в Садах был восстановлен, Ланс утвердил состав правительства, вызвал наместника из Миррена из ведомства Торвальда, и с облегчением вернулся в Миррен. Мирренские добровольцы разошлись по домам, личная гвардия осталась при Ланселоте.
     Алан потом не раз жалел, что в ту пору не интересовался положением дел в Садах. Что ему стоило ввязаться вместе с Лансом в эту авантюру! Хотя бы посмотрел, как делаются подобные дела. А так узнать обо всем ему довелось по скупым рассказам Ланса — вот из кого на самом деле слова не вытащить! И по неполным рассказам мирренских министров. Ланс практически не допускал друзей в Сады. Ну и из газет. Когда смог, наконец, выбраться в Миррен, учиться в Лланеллийском университете. Первые пару лет ему пришлось оставаться в Лизардгории и помогать отцу.
     Алан вспомнил, как он тогда расстроился и возмутился, узнав о событиях в Цветущих Садах. Мирренцы всегда говорили, что Ланс пацифист, Алан поверил и даже рекомендовал отцу пожаловать Лансу магическую рощу в качестве его доли наследства. Боригор с радостью согласился. Передача рощи несколько успокоила его совесть, возмущавшуюся из-за нарушенной коронной клятвы. Но сейчас, как понимать Ланса? Он сделал государственный переворот в Садах, кто ему мешает проделать то же здесь, в Лизардгории? Хотя, зачем? В Садах дело решили эльфы, местных эльфов вполне устраивает ситуация. И кто знает? Может Ланс и прав…
     Тем не менее, тогда Алан захотел объясниться. Он позвал Ланса, тот назначил ему встречу после ужина. А то он занят.
     Вечером Ланс вызвал Алана в мраморный дворец в священной роще империи Цветущих Садов.
     — Ты в Садах, Ланс? — удивился Алан.
     — Я император Садов, — устало возразил Ланс. — Здесь полно дел, я не могу все переложить на плечи министров… Помнишь, я насмехался над начальником Границы? Ну, который до полудня занимался одними делами, после полудня — другими? Так вот, теперь мне над этим смеяться не хочется. Последние пару лет я до обеда включительно провожу время в Миррене, потом, до ужина включительно, здесь, в Садах. Обедаю с мирренскими министрами, ужинаю с местными.
     — Но разве Сады не часть Миррена?
     — Ни в коем случае, Алан. Миррен не может иметь в своем составе людей. Кроме короля. А вот король Миррена может быть императором Цветущих Садов.
     — И какими еще королевствами может править король Миррена? — ядовито поинтересовался Алан.
     — Так вот где собака зарыта, — усмехнулся Ланс. Несмотря на свое раздражение, Алан невольно посочувствовал учителю. Видно было, что он устал до последней крайности. — Мне хватает головной боли и с теми, что у меня есть. Поверь, малыш, я бы никогда не связался с этим делом, если бы не эльфы. Мои мирренские подданные не пожелали, чтобы их король был подданным империи, которая строит свое благополучие на угнетении народа, братского мирренскому.
     — Твои мирренские подданные? — переспросил Алан. — А они действительно до сих пор есть? Помнится, несколько лет назад мирренские министры оберегали тебя чуть не от дуновения ветерка. Сейчас же ты лично принимаешь участие в военных действиях. Шпагу наголо — и вперед!
     Ланс засмеялся.
     — Ох, Алан, ты до сих пор не научился видеть вокруг своего носа! Ну конечно же оберегали! И меня, и друг друга, и я их тоже. Как может быть иначе? Или ты ожидал увидеть здесь, у меня, наших друзей? Но они живут каждый у себя дома. Рабочий день давно закончен, у них семьи, досуг, в конце концов! Здесь со мной работают местные министры. Вмешивать мирренский государственный аппарат в проблемы Садов я не имею ни малейшего желания. Это другая страна. Независимая страна. Я бы скорее понял, если бы ты спросил меня, с кем я работаю здесь. Справился бы о здоровье Майориана, Гортензия, Луция Вера. Или ты решил, что меня берегли, потому что я беспомощен? Отнюдь, Аланигор. Меня защищали, потому что я всегда был на передовой в любом деле. Во время войны — со шпагой в руке, во время мира — за работой, пусть для меня это письменный стол. Ну да ничего… Пройдет еще немного времени, и я смогу наведываться в Сады раз — два в неделю. Мой наместник прекрасно разобрался с делами, мы с ним выработали порядок работы, он прекрасно поладил с местными министрами. Окончательное решение остается за мной. Но на то империя!
     Алан, вероятно, так и ушел бы домой, недоверчиво покачивая головой, но тут в кабинет Ланса вошли Торвальд с Луцием Вером и Гортензием.
     Луций Вер и Гортензий вежливо приветствовали молодого человека, Тор же коротко, по-военному поклонился.
     — Ланс, нам нужно твое решение, — сказал Тор.
     Алан встал и во все глаза смотрел на гнома. Ланс минуту назад утверждал, что его мирренские министры заняты исключительно семьей и досугом. И тут Торвальд.
     — Тор, — обратился было к гному молодой человек.
     Гном отрицательно покачал головой и повернулся к Лансу.
     — Я чем-то тебя обидел? — удивился Алан.
     — Прости, Алан, я на службе, — негромко объяснил Тор, лукаво поблескивая глазами. — Ланс запретил нам четверым появляться на территории Садов, но мы записались в его личную гвардию. Благо, набором в гвардию ведал Арни. Правда, назначения утверждал Ланс, так что мы рядовые, и без разрешения своего шефа заниматься посторонними разговорами нам невместно. А так, после окончания рабочего дня в Миррене — с Лансом не сбежишь с работы, недорешав последний вопрос — мы здесь. Кстати, здесь прекрасные фрукты…
     Алан засмеялся. Все встало на свои места. Кстати, он ни на миг не усомнился, что Тор прекрасно знал о его визите.
     Сегодня Алан уже не сомневался, что Ланс был прав. Сейчас Империя Цветущих Садов занимает весь остров и цветет в самом прямом смысле слова. Под руководством Ланса Цветущие Сады подняли экономику страны на такую высоту, которая ему, Алану, в Лизардгории кажется недостижимой. Хотя, Ланс говорит, что он, Алан, пристрастен и временами дает ему советы, которые всегда приносят потрясающие результаты. 
     В Южном Содружестве ситуация решилась гораздо проще. Тамошний совет очень удивился, обнаружив короля какого-то никому не известного Миррена владельцем Леса, Куда Нельзя Войти. Настолько удивился, что даже попытался отобрать Лес. В самом деле, не может же король, пусть даже подземный, принять республиканское гражданство! А раз не может, значит, пусть возвращает чужие земли.
     Ланс эти требования, для большей ясности, пропустил мимо ушей. А когда силы республики явились выселять Ланса, то они просто, как всегда, не смогли войти в Лес, Куда Нельзя Войти. Зато какой-то наглый гном вышел оттуда сам и попросил не тревожить. Ланс, де, сдал свою жилплощадь в аренду. Каждый, делает бабки как может. Разве не так?
     Бедные содружники решили, что допились до белой горячки. Потом все же решили, что одинаковые галлюцинации у всех быть не могут, и кинулись к гному. Тот же преспокойно предъявил военачальнику договор аренды на Лес, Куда Нельзя Войти между Ланселотом, королем Миррена и Дональдом, заместителем министра обороны того же Миррена. Военачальник обалдел, взял предложенную ему копию договора и автоматически принял компенсацию за потраченное время. Все-таки гномы обладают на редкость извращенным чувством юмора.
     Собственно, тем эта история и кончилась. Содружники плюнули и решили, что пусть этим Лесом владеет, кто хочет. Им это без разницы. Тем более что помешать нахалам нельзя в силу естественных причин. Еще через некоторое время, они сменили гнев на милость и принялись усердно торговать с Мирреном. Все ж таки мирренцы брали за стальные изделия несколько меньшую цену, чем недомерки.
     На  фоне этих событий заселение мирренцами Маг Аргетроса прошло буднично и незаметно. Правительства Нийя Лоулани и Белат Айлеайн пожали плечами и вернулись к своим делам. Разве что война между странами практически прекратилась. Ланс не любит войны…
     В Сувантоле наблюдался небывалый подъем. Мирренские климатические установки сделали из полярной страны цветущий сад. И плата, которую платили южане за это, казалась им теперь смехотворно малой. Ну, подумаешь, алмазы! Свежие фрукты гораздо ценнее. Да, пожалуй, это была единственная страна, которая искренне, без задних мыслей, радовалась мирренским сотрудникам на своей территории. А ведь сотрудниками Ланс наводнил весь Арканос...
     В Северном полушарии свободный доступ к рассеянной магии вызвал, пожалуй, несколько меньший резонанс. Драконы сделали вид, что ничего не изменилось, только прислали своих представителей в Совет Миррена на правах полноправных челнов империи. Слово «империя» им нравилось больше, чем «королевство». Лодонезийские эльфы тоже сказали, что большой разницы не наблюдают, заключили договоры с мирренскими княжествами и, в общем, остались почти при своем. Лизардмены Маг Брега решили, что они не хуже каких-то бесхвостых созданий и заключили договор с Мирреном о поставках металла и обучении магии.
     Забавней всего получилось в Леогеции.
     Князь Гвортемир напросился в Миррен, обучаться магии в Лланеллийском университете. Ланс пригласил его и распорядился принять сначала на подготовительное отделение, открытое специально для обучения арканосцев начаткам магии, потом на экономический факультет. Гвортемир сначала было завозражал. Он совсем не видел толка в экономике. В самом деле, какая может быть экономика в каменной пустыне? Разве что и в самом деле устраивать экскурсии в Димилиок, как предлагал Гветелин.
     Впрочем, у эльфа слова с делами не расходились. И обучаясь на подготовительном отделении, Гвортемир не раз слышал, что мирренские студенты мотались в Димилиок на экскурсии. Более того, они привозили оттуда какие-то каменные поделки — уменьшенные копии знаменитых каменных деревьев Димилиока.
     Прибыв на каникулы, заранее разъяренный Гвортемир не узнал родную страну. Нет, она не обратилась в сад в мгновение ока.  В данный момент каменистая Леогеция напоминала цветущую поляну. Гвортемир стал было разбираться с делами и с удивлением обнаружил положительный баланс. Ланс, конечно, обещал посильную помощь взамен на предоставление некоторой части пустыни под мирренскую базу, но разве можно всерьез верить обещаниям королей? Гвортемир сам был князем, поэтому обещаниям не верил.
     Еще через десять лет, когда Гвортемир получил диплом магистра экономики, он точно знал, зачем учился. Родная пустыня стала цветущим садом с великим множеством плодовых деревьев. Все-таки для мирренцев арканосские фрукты были пределом мечтаний, и они высаживали плодовые деревья везде, где могли. А его воинственные эльфы успели заработать стойкую паранойю и подозревали всех и каждого в посягательствах на их чудный край. Они даже начали доставлять хлопоты мирренцам, тактично намекая, что жили они без них три тысячи лет, и еще столько же не соскучатся. Пусть, де, научат магии, окажут посильную помощь — и — сваливают на все четыре. Впрочем, мирренцы на это не реагировали и молча гнули свою линию. Хлопот с леогецийскими эльфами им и так хватало. Слишком уж те привыкли к полукочевому образу жизни. Оседлых леогецийцев было раз, два — и обчелся. Так что теперь, чтобы слегка притушить их агрессивность, Гветелину пришлось вкладывать в Леогецию совершенно сумасшедшие деньги, а Элистану — держать здесь изрядную часть службы безопасности.
     Вообще, с включением поверхностных генераторов, работы у Лиса изрядно прибавилось. Шутки шутками, но на Арканосе традиций экономного расходования магоэнергии никогда не было, за отсутствием серьезного магополя. И сейчас добрая половина службы безопасности занималась контролем над использованием магополей. Правда, в отличие от Дрима, Лис ограничивал только излишества, мотивируя это возможным тепловым загрязнением. На Арканосе пока не возражали. Опыта работы с магополями ни у кого не было, поэтому жители воспринимали мирренцев как надоевших, но необходимых учителей. Ланс, правда, постоянно ожидал вспышки, но пока обходилось. Что-то Ланс стал излишне подозрителен…
     Хотя, может быть он и прав. Фан Дэ совершенно не пришел в восторг от своего нового соседа. Но что ему оставалось делать? Ланс попросту занял рощу, а красавец — драконид с серебристыми крылышками из службы Элистана буквально веревки вил из президента Канталя и прикупил рощу  за сущие гроши. Тем более что Максимилиан, при поддержке этого ангелочка был избран на очередной срок. А все предложения драконида надежно прикрывал с тылу шкафообразный тролль из ведомства Тора. Так что Фан Дэ осталось только вести беседы о внутреннем совершенствовании и заключать договоры с Мирреном на поставку всего подряд.
     Отец Алана король Боригор до конца жизни не смог простить Ланса. Он отдал Лансу рощу, позволил беспрепятственно обосноваться в Рытвингарде и даже начал вялую торговлю. Вот только его личные встречи с Лансом можно было пересчитать по пальцам на одной руке. А сам он попросил о встрече только однажды. Боригор тяжело заболел и, как всякий уважающий себя король, захотел женить своего сына. А сын соглашался жениться только на Гвенлиан — двоюродной племяннице Гветелина. Ланс, в принципе, не возражал против этого брака, а Лину до этого и вовсе дела не было, но только все мирренцы хором уговаривали Алана не жениться в младенческом возрасте и погулять вволю. Тогда-то Боригор и попросил Ланса о личной встрече. Для начала, король Лизардгории долго рассказывал, что хотел бы полюбоваться внуками перед недалекой смертью, потом попросил руки его дальней родственницы — двоюродной племянницы брата его жены. Можно конечно возразить, что двоюродная племянницы брата жены должна быть такой же точно двоюродной племянницей и жены, но ведь это Миррен, господа! А в Миррене все честно делали вид, что даже не догадываются, что жена их короля — человека не чистокровный человек. И король Боригор решил на этот раз учесть все дипломатические тонкости.
     Ланс не возражал против женитьбы Алана на Гвенлиан. Как и все мирренцы, он привык считать, что это личное дело двоих и туда никто не должен вмешиваться. Но тут он попытался убедить Боригора.
     — Но послушайте, Боригор, с вашей стороны, по меньшей мере, жестоко женить сына в таком молодом возрасте! Как знать, вдруг через пару десятков лет его вкусы изменятся? И что ему тогда делать? Коротать с надоевшей женой оставшуюся жизнь, или разводиться и организовывать новую лизардгорскую традицию?
     — Ему уже под сорок, Ланселот. Через два десятка лет ему больше нужно будет думать об организации условий для постоянного места жительства, а не о девочках.
     — Постоянного места жительства? — переспросил Ланс.
     — Предусмотрительные люди строят себе склепы сами, чтобы не обременять потомков.
     — О, магия, Боригор, да через два десятка лет Алан сможет надеяться прожить еще сотен семь, если ему не помогут переселиться в склеп местные интриганы!
     — И как только вам не помогли?! — с сожалением, но негромко проговорил Боригор. Впрочем, Ланс услышал.
     — Это же Миррен. Здесь не сильно торопятся. И интриги проводят со вкусом и расстановкой. Торопливость, знаете ли, нужна исключительно при ловле блох!
     Боригор покачал головой, и изобразил смущенный вид. Ланс продолжил.
     — Алану сейчас тридцать девять, Гвенлиан — девяносто три.
     — Девяносто три? — переспросил лизардгорский король.
     — Да. Вы видите теперь, что она еще очень молода для брака. А Алан — вообще мальчишка!
     — Интересно, во сколько же вы сами женились?
     — В восемьдесят. Ранние браки случаются и в Миррене. Вот Берти, например. Я имею в виду князя Герберта. Он старше Арни всего на восемьдесят семь лет.
     — А Арнольду пятьсот?
     — Да, с небольшим. Но дело не в этом. Вместо того чтобы женить младенцев, позвольте мне лучше вас подлечить. Молодости не обещаю, но здоровье гарантирую.
     Боригор покачал головой.
     — Дайте лучше согласие на брак, Ланселот.
     Ланс вздохнул.
     — Я не возражаю, Боригор. Но все же подумайте...
     — Я не могу на это пойти, Ланселот.
     — На что?
     — Знаете,  что говорят короли Лизардгории, вступая на трон последние триста пятьдесят лет? Они клянутся хранить его до возвращения принца Ланселота. А я не сдержал эту клятву.
     — Но мне не нужен лизардгорский трон. У меня уже есть престижная работенка в Миррене, на хлеб с маслом хватает, — рассеянно отозвался Ланс. — Да я еще тут себе халтурку подыскал на стороне. Я имею в виду империю Цветущих Садов. Впрочем, есть еще башня Высокой Магии на Границе…
     — Только одеты вы не больно хорошо, — саркастически отозвался Боригор.
     — Да? — удивился Ланс, оглядывая свою одежду. Он был одет в шелковый костюм изумрудного цвета. — А, по-моему, неплохо.
     Боригор только хмыкнул.
     В конце концов, Тор сказал, что может быть не так и плохо поженить ребят, а сочетание цифр — тридцать девять и девяносто три — просто завораживают. Так что Алан и Гвенлиан все же поженились, хотя Боригору так и не довелось увидеть их потомства...
     Алан оторвался от личных воспоминаний. Уж они то точно не могли побудить Ланса вызвать его для решения межпланетных проблем. Он стал перебирать последние события.
     Вскоре после того, как Алан стал королем Лизардгории, случилось интересное событие. Один изобретатель не только изобрел, но и построил небольшой пароходик. Алана пригласили на испытание, а Ланса нет. Поэтому там присутствовали только пара дюжин сотрудников Элистана во главе со своим неподражаемым шефом, который, по обыкновению, явился под ручку с троллем.
     Вскоре после ходовых испытаний пароходика гениального изобретателя пригласил для разговора Гветелин. По своему обыкновению шеф мирренской экономики и финансов начал с многочисленных комплиментов не менее многочисленным талантам изобретателя, а закончил вопросом:
     — Разъясните мне, пожалуйста, дорогой Владигор, в чем заключается юмор вашего изобретения. Я, конечно, понимаю, что довольно забавно изобрести устройство для порчи воздуха. Кстати, вам что, и правда для этого нужно специальное устройство?
     Изобретатель немедленно оскорбился. В самых жестких выражениях он дал понять зарвавшемуся эльфу — все ж таки эльфы и вправду невыносимы! — что устройство его предназначено для перевозки грузов. На что этот несносный эльф ответил ему предложением слегка пополнить образование в Ванхеймском университете.
     Владигор отправился учиться в Ванхейм, а Гветелин — думать. Ведь осьминогу ясно — где один, там и другой, а превращать родной Арканос во второй Надел эльфу как-то не хотелось.
     И вот, в один прекрасный день, Алану доложили, что один мирренский коммерсант просит разрешения вложить собственные деньги в строительство завода по производству бестранспортного оборудования для транспортировки грузов. Продукция, де, останется в Лизардгории, а коммерсант поимеет на этом честно заработанный кусок хлеба. Алан дал согласие, после чего спросил, а как собственно зовут этого господина? И нельзя ли его увидеть?
     Когда Аланигору ответили, что господина зовут Рудгер, у первого отпала всякая охота встречаться с последним. Зачем? И так все ясно. Придет громадный белокурый красавец, наплетет ему про коммерцию и отправит за справками к королю Ланселоту. Да и то исключительно в силу давнего знакомства и того, что Ланс всегда признавал его, Алана, племянником и учеником. В противном случае, Слепой мог бы перепутать что-нибудь, и вопросы ему задавать было бы уже некому. В самом деле, только законченным идиотам, или же Лансу с его скромными советниками, могла придти в голову мысль призвать к ответу этого маньяка-убийцу в отставке.
     Когда Рудгер все же нанес Алану визит вежливости, где-то к концу строительства завода, Алан узнал, что подобные заводы Руди строил во всех странах Арканоса, и не по одному. На возмущенные же взгляды Алана Рудгер, как и следовало ожидать, спокойно адресовал его к Лансу, и сообщил, что он лично взялся за это дело исключительно с целью защиты окружающей среды. А когда он, Рудгер, заработает малость дивидендов, то вложит их в развитие печати по типу Мирренской. Это же надо — изводить древесину для печати бульварных листков! Он, Рудгер, еще бы понял, если бы газеты печатались на туалетной бумаге — по крайней мере, хоть польза какая есть, а так — перевод добра на дерьмо, без промежуточных инстанций! На возражения Алана, что так де пресса утратит актуальность, Рудгер резонно заметил, что зато она приобретет историчность. И сидя в сортире можно будет читать не обычные новости, а исторические хроники! «Кстати, — добавил тролль, — королева Аваяна очень даже оценила эту идею. Правда на газеты она еще не перешла, но уже издала указ, по которому мужские романы печатаются исключительно на туалетной бумаге. Вот, я даже привез вам один такой», — добавил Рудгер, вынимая из объемистого — под стать ему — дипломата рулон туалетной бумаги в красивой глянцевой обертке с изображением мускулистой дамы, одетой, в основном, в оружие, решительно обнимающей нежного юношу, облаченному по большей части в собственную добродетель…

     Алан засмеялся воспоминаниям, а также подумал, что с тех пор, как транспортные схемы Рудгера вошли в употребление, этот товар стал одним из основных продуктов экспорта Нийя Лоулани. Аваяна всегда отличалась практичностью и чувством юмора.
     Алан посидел еще несколько минут, соображая, что же могло такого произойти, потом махнул рукой и позвал Ланселота.
     — Ланс, если я тебе нужен, то я готов.
     — Давай, малыш!
      Алан усмехнулся — все-таки привычки у некоторых не меняются! — шагнул, и, как всегда, приветственно обнял Ланса за плечи.
     — Может быть, ты все-таки объяснишь, Ланс, что ты имеешь в виду, и причем здесь межпланетные отношения?
     Ланс усмехнулся и предложил Алану сесть. Алан сел за стол, только сейчас обратив внимание на то, что за столом уже сидели Арнольд и Элистан.
     — Подожди немного, Алан, сейчас придут Лин и Тор, тогда и поговорим. А то неохота повторяться, — попросил Арни.
     — Это тебе-то? — не поверил Алан.
     Арни засмеялся и разлил по бокалам вино.
     Эльф и гном, в самом деле, явились буквально через минуту. Следом за ними явились Антонин и Мэрилин с Аваяной, Гвортемиром и Элдатом. Компания была в сборе.
      Алан приветливо кивнул Антонину, подумав про себя, что так и не привык видеть на мирренском принце мундир службы безопасности Миррена. Но Анн надел его давно и сейчас уже дослужился до полковничьих погон. Вот его младший брат, которого Ланс назвал в честь своего собственного младшего брата, был типичный принц. Алан долгое время думал, что Колин занимается исключительно пополнением собственного образования. Пока не услышал случайно, как Гветелин советовался с Колином по поводу какого-то технического приспособления. Гветелин всегда любил что-нибудь изобрести. Так Колин, оказывается, в своем излюбленном Ванхеймском университете оккупировал лабораторию и проводил там все время. Колину очень понравилась идея надельских мыслящих машин. Гветелин пробовал когда-то с ними разобраться, но единственное, что он успел, так приспособить свою личную машину, которую раздобыл для него Элистан, к магическому источнику питания, за неимением в Миррене и на Арканосе электрической энергии. Колин же занялся вопросом всерьез и даже освоил производство таких машин для нужд Миррена. Вот только в программирование Колин не лез. Впрочем, в Ванхеймском университете было кому этим заняться.
     Его сестренка-двойняшка тоже любила тишь библиотек. Она даже работала в библиотеке и занималась усовершенствованием библиотечного дела. Попутно она занималась разборкой тех книг, которых ее отец с друзьями собрали во время своих странствий. Кстати, двойняшки появились на свет лет шестьдесят назад. Примерно через год после знаменитого отпуска короля Ланселота.
     Мда, сейчас дети есть уже у всех членов малого королевского совета, кроме Тора. Гном пока что нянчит многочисленных племянников и пытается найти замену своей прекрасной и отважной даме. Надо же, как не повезло — он всерьез влюбился в Аваяну и с трудом представлял кого-нибудь на ее месте.
     Алан оторвался от мыслей и посмотрел на тролля. Тот задумчиво поигрывал бокалом и совершенно не торопился чего-нибудь кому-нибудь объяснять.
     Элистан пригубил золотистое вино — все-таки у Ланса неплохой вкус! — и заговорил:
     — Вообще-то это дело проходит по моему ведомству, но вы же знаете, я не умею рассказывать. Арни был вместе со мной, и, насколько я его знаю, вполне способен весьма красочно изложить эту историю. Думаю, он назовет ее космическим приключением, или же вспомнит слова одного надельского барда:
      «Нет бы, раскошелиться
       И накормить пришелица»[3]...
     — Это у него нет дара слова! — проворчал Тор. — Клянусь, ты самый многоречивый драконид в Миррене. Думаю, на тебя плохо влияет Арнольд.
     — Начинай, Арни, — попросил Элистан.
     Тролль отхлебнул вина, обвел глазами присутствующих и проговорил:
     — Началу этой истории больше подходит другая строчка того же Барда:
     «В вечности тоска, ох влипли как»[4]...
     — Нет, — задумчиво сказал Гветелин. — Думаю, что лучше будет, если за рассказ возьмется Элистан. Арни стал слишком лаконичен. Смотрите, вместо того, чтобы привести в качества эпиграфа целую поэму, он удовольствовался одной строкой. Думаю, на него плохо влияет Лис.
     Тролль хмыкнул.
     — Ладно, к делу. Итак, в одно прекрасное, теплое надельское утро, — (Элистан зябко поежился), — в одном пустынном местечке Лесного королевства собралась внушительная толпа народа. Даже если не по численности, то уж по положению точно. Насколько я знаю, там было множество корреспондентов газет, радио и телевидения. — (Лис вздохнул). — Высокопоставленные лица, провожали троих героев. Насколько я могу судить, вышеупомянутые высокопоставленные лица собрались, чтобы пожелать героям наиболее долгой и мучительной смерти во славу родной науки. И вот — последние приветствия, прощальные напутствия — и — яркая звезда скрылась в лучах восходящего солнца.
     — Тебе бы романы писать! — восхищенно отметил Антонин. — Никогда не пробовал?
     — Спасибо, Анн, с меня хватает того, что я ежегодно заполняю налоговые декларации, которые так мастерски разрабатывает наш Лин.
     — А почему ты считаешь, что я их разрабатываю лично? — удивился Гветелин.
     — Видишь ли, от них веет типично эльфийской злокозненностью, а у тебя в департаменте не так уж много эльфов. Да оно и понятно — разве с ними можно иметь дело?
     — Я бы попросил! — засмеялся Гветелин.
     — Не надо, Лин, — улыбнулся тролль и продолжил уже более серьезно. — Итак, пару минут назад я уже сообщил вам, что корабль скрылся в лучах рассвета. А в этом корабле, класса «Надел — могила» были люди. Чистокровные люди, Ланс!
     — Я тоже человек, — пожал плечами Ланселот.
     — Ты — маг. А люди магами не бывают. Отсюда мораль: для развития в немагических расах магических способностей необходимо, но не достаточно, коренное улучшение жизни и мощное поле пофигизма.
     — Я и не знал, что ты вернулся к преподаванию в университете, — невинно заметил Анн.
     — Я и не возвращался, — пожал плечами Арни, потом хмыкнул и погрозил Антонину пальцем. — Ох уж мне эти люди!
     Арни отхлебнул вина из бокала, задумчиво изучая стену.
     — Так вот, что я действительно не понял, как эти люди сумели выжить во время своего полета. Все-таки люди отличаются редкостной приспособляемостью.
     — Не только люди, — возразил Ланс.
     — Ты прав, не только. Не будем вспоминать о грустном, тем более что дело сейчас не в этом. Помните, когда мы впервые вышли на орбиту вокруг Арканоса? Мы тогда попали в невесомость?
     Коллеги по путешествию дружно закивали.
     — И как, понравилось?
     — Анн ошибся. Ты преподаешь не в университете, а в детском саду! — отозвался Ланс.
     Арни печально усмехнулся.
     — Я, собственно, всего лишь хотел сказать, что в таких милых условиях наши герои провели без малого четыре года. Одного не могу понять — как они не свихнулись? Хотя, что это я, свихнулись, конечно, здесь другого мнения быть просто не может. Представьте, три с половиной года, или там чуть больше, курорт в невесомости втроем. А незначительное время досуга убивается дискуссиями на тему, есть ли жизнь на Утренней звезде. Три человека, господа, три мнения. Один, как и следует ожидать, утверждает, что жизнь может развиться во вселенной только совершенно случайно, на их Наделе произошло то ли чудо, то ли божеское провидение, а другие планеты под эту категорию попасть не имеют ни малейшей возможности. И вообще, чтобы там не говорили ученые астрологи, вселенная вращается исключительно вокруг Надела. Второй утверждал, что жизнь возможна и на Утренней звезде, то бишь на Арканосе по-нашему, и что хорошо бы эту жизнь попробовать на вкус. А третий бредил космическими операми. Ну знаете, там, летят по небу два звездолета…
     Алан вспомнил надельские анекдоты и расхохотался. Мирренцы посмотрели на него с легким недоумением, подумали и присоединились.
     — Так вот, господа, этот звездолет вышел на орбиту вокруг Арканоса и обнаружил, что жизнь здесь есть. Правда, примитивная. Ни тебе дымящих заводских или ТЭЦевских труб, ни тебе этих устройств для порчи воздуха, служащих по совместительству средствами передвижения, — тролль невинно улыбнулся Лину. Тот озорно рассмеялся ему в ответ.
     — Тем не менее, наши герои решили соблюсти осторожность. Как я понял, они искали безлюдное местечко. Лучше всего им бы подошла окраина какой-нибудь пустыни, конечно, но с поисками пустыни они опоздали лет на шестьдесят. Гветелин очень уважает песок, но только на пляже. В остальных местах он предпочитает видеть растительность. Поэтому Леогеция настолько напоминает цветущий сад, что думаю, с высоты полета драконида и городов-то не различишь.
     — С высоты полета драконида города видны очень четко, Арни, — возразил Элистан. — Да и с орбиты они не могут не просматриваться. Хотя, я еще не добрался до их оптических систем. Кто их знает, этих надельцев? Может быть, они считают, что подсматривать нехорошо...
     — Так вот, — продолжил Арнольд, — надельцы решили, что самые безлюдные места в Леогеции.
     — И были правы! — засмеялся Гветелин. — Здесь нет людей. Только эльфы.
     — Да, это, конечно, меняет дело. Значит, будем считать, что надельцы не ошиблись. В общем, они приземлились по соседству с новой частью Димилиока. Приземлились, по-быстрому взяли пробы воздуха, решили, что жить можно, хоть здесь и жарко, как в печке. Не прошло и двух часов, как они выползли из своей лохани. Конечно, здесь сила тяжести меньше, чем на Наделе, но как они смогли передвигаться после почти четырех лет невесомости, выше моего понимания. За это время к кораблю подошли ребята из леогецийской службы безопасности. Ну а дальше и началась космическая опера в любимом надельском стиле. Из корабля вывалились трое амбалов, увешенных оружием с головы до ног, вероятно, большую половину вышеозначенного оружия они взяли, чтобы несколько компенсировать отсутствие привычного тяготения.
     — Но ведь остается еще инерция, Арни, — возразил Гветелин.
     — Да, остается. Но, к счастью, они об этом позабыли. Ребята вышли и стали палить из своих многозарядных ружей, автоматов, или как там их называют, в эльфов. Не знаю, может быть, они испугались, а может, захотели свежатинки на обед... В общем, через несколько минут все было кончено. Двое из них превратились в ежей без помощи магии, а третьего заарканили и потащили в город, к князю.
     Гвортемир нетерпеливо кивнул.
     — Князь вызвал Элистана. Если бы он сделал это до того, как посылать ребят к кораблю, возможно, было бы меньше жертв...
     Гвортемир, наконец, не выдержал.
     — Все это прекрасно, господа, но я хотел бы получить ответ на один вопрос. Вот ты, Ланс, уже несколько десятков лет твердишь о необходимости создания противовоздушной обороны, дабы предотвратить возможное нападение из космоса. Дескать, на других планетах хватает милитаристов! И что? Вместо того чтобы своевременно засечь этих милитаристов, ты позволяешь им падать прямо нам на голову!
     — По-моему, ты забываешь, Тим, — холодно усмехнулся Ланс, — что именно ты все эти годы твердил, что все это просто мои выдумки, и что затеял я эту историю исключительно с целью оттяпать у Леогеции лучшие земли. Да у тебя же не достроена даже первая установка! Ты желаешь строить все — школы, театры, больницы, коттеджи, бассейны, стадионы и рестораны. Все, что угодно, только не систему противовоздушной обороны. Не думаешь же ты, что весь Миррен должен работать исключительно на Леогецию? Пора бы, мой милый, и за ум браться! Мало жить в цветущем саду, нужно ухаживать за ним, если желаешь получить урожай!
     Гвортемир слегка сбавил пыл.
     — Но, Ланс, у тебя же построены системы в Куммии, в Мирдите, в Лизардгории...
     — В Куммии! — хмыкнул Ланс. — Знаешь, если бы мы начали палить из Куммии по этому кораблю, жертв было бы значительно больше. Я же тебе объяснял. Нельзя попросту разнести в пыль корабль. Это может принести больше ущерба, чем пользы. Если на корабле используют ядерную энергию, то подобное могло бы превратить Леогецию в еще более безжизненную пустыню, чем прежде!
     Гвортемир недовольно замолчал. Арни чуть заметно улыбнулся и снова заговорил.
     — Вот тут-то и начинается та часть, которую мой лаконичный друг охарактеризовал словами одного надельского барда — «нет бы, раскошелиться, и накормить пришелица»...
     — Вы не кормите его? — удивился Алан. — А когда он прилетел?
     — Позавчера.
     — Но почему?
     — Я же рассказывал, малыш, — усмехнулся Арни. — В одно прекрасное, теплое надельское утро...
     Мирренцы расхохотались.
     — Я имею в виду, почему не кормите?
     — Не ест, — пожал плечами тролль. — Возможно, боится, что местная пища будет ядовитой для него. А может, думает, что мы хотим его откормить и съесть. В конце концов, это ведь основной закон природы — если ты не успел съесть, съедят тебя! Собственно, мы пока не решили, что с ним делать. Гвортемир держит его под стражей и предоставляет Лису результаты наблюдений. Мы с Лисом попробовали поговорить с ним, правда, под видом эльфов. Результаты я вам только что доложил. Он, правда, был не склонен доверять нам.
     — Ну да, вы же были под видом эльфов, — ядовито проговорил Гветелин.
     — Не хотел сказать ничего подобного! — возмутился Арнольд. — Право же, Лин, ты не хуже меня знаешь, что ни одно здравомыслящее существо не свяжется с эльфом! А если этот эльф еще и министр финансов... Нет, Лин, мы придерживались эльфийского вида только потому, что надельцы попали в руки эльфов.
     — Хорошо, что не драконов! — улыбнулся Лин.
     — Как знать, сколько таких кораблей с пришельцами уже съели наши друзья из Куммии! — засмеялся тролль. — Они ведь могли их счесть за упавшие с неба консервы!
     — И что дальше? — подала голос Аваяна. Она несколько постарела за прошедшие годы и выглядела, пожалуй, на добрые пятьдесят. Лет десять назад Аваяна с сожалением рассталась с гномом, решив, что уж лучше он будет воспринимать ее как хорошего друга, чем как надоевшую любовницу.
     — А дальше мы все собрались здесь, чтобы решить что делать, — пожал плечами Арнольд.
     — Ясно одно, — заговорил драконид. — Мы могли и не маскироваться, Арни, и не обижать этим Гветелина. Все равно с Арканоса его отпускать нельзя.
     — Но вы не обидели меня, Лис, — запротестовал эльф. — С какой стати?
     Ланс поставил на стол почти полный бокал.
     — Совершенно согласен с Элистаном. Пришельца придется оставить здесь. Посмотрим, может быть, он даже сможет стать полезным членом общества.
     — Это человек-то? — немедленно спросил Тор. Все рассмеялись.
     — Ну, он может работать на рудниках, — неуверенно проговорил драконид. — Если он очухается от своего перелета, то физически будет не слабее гнома.
     — За что его на каторгу, Лис? — удивился Алан.
     — А где он еще сможет получить такое хорошее образование и воспитание?
     — Да, действительно, — согласился гном.
     — Гвортемир, может, ты угостишь нас обедом? — попросил Ланс. — И позаботься, чтобы было что-нибудь диетическое для нашего гостя.
     — Он же все равно не ест.
     — Поест, — пожал плечами Ланс. — Куда он денется. После того, как он увидит нашу компанию в натуральном облике, не думаю, что для него будет иметь значение, как именно умереть.
     — Неужели мы так многообещающе выглядим? — удивился драконид.
     — Ты ведь и сам уверяешь, что нас можно воспринимать только по большой пьяни.
     — Ну так дай ему вина, — повел крыльями Элистан.
     Через несколько минут внушительного вида эльф предложил им пройти в столовую. Стол уже был накрыт в традиционной леогецийской манере. Нет, по сравнению с прошлым, блюд стало гораздо больше, да и сервировка улучшилась. Прежним оставалось одно — Гвортемир подавал гостям лучшее из того, что имел. Еще через пару минут в столовую ввели надельского гостя. Наделец был широк в плечах и довольно высок ростом — не на много ниже Ланса. У него были темно-русые вьющиеся волосы и приятные черты лица. Чем-то он напоминал Флориана — их гида в Лесном Королевстве. Человек был бледен и худ. Руки его сковывали стальные наручники. Он не испугался странной компании. Судя по всему, за последние три дня он насмотрелся на эльфов вволю и теперь не особенно всматривался в физические различия своих хозяев. Человек жадно посмотрел на роскошно накрытый стол, сглотнул и упрямо поднял голову, готовясь мужественно принять смерть.
     — По-моему наш гость решил, что его подадут в качестве основного блюда, — негромко заметил Лис на языке Лесного королевства.
     Человек посмотрел на Элистана и ничего не ответил.
     Элистан вынул из-за пояса кинжал с красным камнем и воткнул его в стол, недалеко от себя. Он сел за стол между Ладиславой и Гвортемиром, чтобы служить переводчиком. Втыкать кинжал в центр стола, имея за столом тренированного враждебного бойца, драконид не хотел. Лучше уж сразу убить бедолагу, чтоб не мучался...
     Ланс распорядился снять с гостя наручники и усадить за стол.
     — Пообедаете с нами? — любезно предложил он.
     Наделец посмотрел на Ланса, пожал плечами и хрипло ответил:
     — Не знаю.
     — Я попросил подать вам что-нибудь диетическое, — любезно продолжил Ланс. — Ешьте, не бойтесь. Пища безвредна для вашего организма.
     — Можно мне воды? — попросил наделец.
     — Выпейте лучше бульона, — предложил Ланс.
     Человек взял чашу с бульоном и залпом выпил. Алан заметил, что человек осматривается, определяя, сможет ли бежать отсюда при случае. Алан порадовался, что ближе всего к надельцу сидят тролль и гном. Их все же труднее повредить, чем хрупких драконидов и эльфов.
     — Теперь представьтесь, — предложил Ланс.
     — Меня зовут Гордиан.
     Ланс кивнул и предложил надельцу спокойно обедать. Тот стал есть, но посматривал на арканосцев с настороженностью.
     — Итак, Гордиан, что же вы забыли на нашей планете? Зачем вы сюда прилетели?
     Гордиан отложил вилку. Ему уже приходилось отвечать на вопросы разных местных дохляков. Они бы не посмели так говорить с ним один на один! И хотя дохляки разговаривали вежливо, наделец ни на минуту не сомневался в том, что произойдет, откажись он отвечать на вопросы. Вот и сейчас он приготовился к худшему и напрягся.
     — Обедайте, обедайте. Не стесняйтесь, — спокойно продолжил Ланс. — Насколько я знаю, на Наделе принято вести беседу за столом не в меньшей мере, чем у нас. Просто мне любопытно, Гордиан, зачем кому-то понадобилось посылать сюда корабль класса «Надел-могила».
     Гордиан вздрогнул и не донес вилку до рта. Он было привстал и прожег Ланса взглядом.
     — Я не прав? — удивился Ланс.
     Наделец сел и снова принялся есть. Хорошая, вкусная еда, когда еще такую получишь? Если разобраться, то он и дома не ел ничего вкуснее. Если местные не собираются морить его голодом и не торопятся убивать, то как они собираются его использовать? Может быть, хотят с его помощью напасть на родной Надел?
     Ланс засмеялся.
     — Не волнуйтесь, молодой человек, если бы мы хотели попасть к вам, мы бы уже давно это сделали. Кстати, вы могли бы задуматься при случае, откуда мы знаем ваш язык. Или вы думаете, что вселенная вращается, не просто вокруг Надела, но конкретно, вокруг Зеленого Королевства?
     — Что вы хотите? — беспомощно пробормотал наделец.
     — Зачем вы прилетели сюда? — повторил Ланс.
     — Ради науки. Мы должны были взять пробы грунта, исследовать их на предмет возможной жизни, а если есть жизнь, то исследовать ее формы... — Гордиан осекся, глядя на представителя местной фауны.
     — Хорошо. Допустим, вы исследовали грунт и убедились, что здесь есть жизнь. А дальше?
     — Дальше мы бы исследовали, насколько эта местная фауна враждебна для человека.
     — И как? — насмешливо полюбопытствовал Ланс.
     — Враждебна, — смущенно признался Гордиан. — Хотя, ваши люди просто защищались. Мы не выдержали и начали стрелять.
     — Глупости, Гордиан. Вы уже с орбиты видели, что на планете есть жизнь. Рассказывайте все.
     — Ну, при наличии развитой жизни, нам нужно было исследовать...
     — Годится ли она в пищу? — насмешливо продолжил Ланс. — И как?
     — Вкусно, — прошептал Гордиан.
     Мирренцы рассмеялись. Гордиан переводил взгляд с одного на другого и только теперь увидел, какие странные существа собрались за одним столом. Сам Ланс — обычный человек, только слишком высокий и изящный. Настоящая глиста в скафандре! Рядом с ним сидела тоненькая красавица с миндалевидными глазами. Рядом с красавицей сидел, судя по всему, ее брат, или еще какой родственник. Такие же миндалевидные глаза и слегка заостренные на конце уши. Потом еще одна глиста — только старая. Дальше — ну уж и вовсе глиста. Без скафандра, зато в тяжелом плаще. Весь в золотистом, ну вылитый ангелочек! Ангелочек заметил его взгляд и слегка шевельнулся. Ба, да это не плащ, а крылышки! О, господи, так это же ангел! Рядом с ангелом сидела довольно привлекательная девушка, только тоненькая, но это ничего. Рядом с девушкой какой-то молодой человек — да что ж они все худосочные такие! Дальше — здоровенный амбал — в два человеческих роста, да еще и поперек себя шире. Вероятно, телохранитель. А может обыкновенное грузило. Это чудо с крыльями унесет самый легкий бриз. Жлоб же без труда удержит его на месте. Да что там, он и десяток таких удержит! По другую сторону от Ланса сидел еще один родственник красавицы с миндалевидными глазами. Рядом еще два тощих юноши. За ними — какой-то то ли ребенок, то ли карлик. Маленького роста — лет на десять, не старше, но со старым лицом. Не меньше, чем на пятьдесят. За карлицей сидел единственный нормальный человек на всю компанию. Может быть, чуть ниже среднего роста, но человек как человек.
     — Ну хорошо, — снова заговорил Ланс. — Вот вы все это узнали, а дальше? Соберете корзинку еды на дорогу, и будете считать свою миссию выполненной?
     — Я должен был бы собрать образцы всего, что встречу.
     — Великолепно, — одобрил Ланс. — Только у тебя для этого слишком тесное корыто. Ну, допустим, что ты все это привезешь к себе на Надел. Дальше-то что?
     — Наши ученые будут все это изучать долгие годы.
     — Представляю, сколько диссертаций они напишут! — отметил ангел.
     — Ну, изучат, и что? — продолжал допытываться Ланс.
     Гордиан слегка осоловел от сытной еды, ему хотелось отдохнуть и поразмыслить. Но ведь допрос! Пусть и в мягкой форме. Если вдуматься, такой все же несколько приятнее.
     — Я не знаю, — признался наделец.
     Ланс кивнул.
     — Я вот тоже не знаю. Подумай сам, ну узнал ты состав почвы, или там анатомические особенности здешних обитателей. Что ты будешь делать со всем этим?
     — Не знаю, — пожал плечами Гордиан. — Может быть, мы смогли бы торговать?
     — Чем? — удивился Ланс. — Назови мне товар, который выгодно возить с такими сумасшедшими затратами!
     Гордиан не нашелся с ответом.
     — Ты можешь сказать, что вы могли бы повоевать с нами. Представляю, во сколько вам это выльется. Дешевле и проще взорвать на фиг весь Надел!
     — Я как-то не думал об этом, — признался наделец.
     Ланс нахмурился и кивнул.
     — Да, конечно. Так подумай, Гордиан, времени у тебя хватит. Заодно подумай, что я должен с тобой делать.
     Гордиан напрягся, собираясь продать свою жизнь подороже.
     — Ты должен понимать, что я не стремлюсь распространять вести о чудесном Арканосе. Всегда может найтись богатый или влиятельный дурак, способный снарядить корабль и притащиться сюда. А мне это как-то ни к чему. Так что отпустить домой я тебя не смогу. Могу предложить на выбор мирренское подданство, мирренскую каторжную тюрьму или могилу, прямо здесь, в Леогеции.
     Гордиан хотел было сказать, что предпочитает смерть, но Ланс остановил его.
     — У тебя есть время подумать, Гордиан. Сейчас тебя отведут в тюрьму. Посидишь, поразмыслишь. Надумаешь что-нибудь — позовешь меня или Элистана, — он кивнул доходяге с крылышками, и через мгновенье около кресла надельца выросли два амбала. Гордиан покорно протянул руки, но те лишь вежливо помогли ему встать со стула. У самой двери он услышал слова на непонятном языке. Гордиан понял только, что речь говорившего проникнута насмешкой и горечью. И только через много лет он узнал, что Гвортемир, князь эльфов Леогеции, сказал ему тогда:
     — Это Миррен, Гордиан. Здесь предпочитают наручники из мягкого шелка. Ты их не почувствуешь. Зато и снять не сможешь!

Примечания

1
Томас Мэлори. Смерть Артура

2
Лао Цзы. Дао дэ цзин XLVII, пер. И. С.Лисевич

3
Строки из произведений В. Высоцкого

4
Строки из произведений В. Высоцкого

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"