Созерцая волосатые ноги товарища, я вдруг понял, как беззащитны, как одиноки мы в этом огромном враждебном мире.

Так прошло полчаса. Внезапно Вадик открыл глаза и сказал:

Ї Я все понял: мы едем в тайгу.

Сначала я подумал, что он говорит во сне. Но в его широко раскрытых мутно голубых глазах не было ни намека на сон. Он улыбнулся, надел тапочки и вышел из комнаты. Через минуту послышался журчащий звук тугой ненаправленной струи.

Он вернулся, вытирая руки о трусы, подошел к окну, замер и резко обернулся.

-Думаешь, я спятил? Вовсе нет. Я тебе все сейчас объясню.

Он подошел к дивану, нагнулся, натужно кряхтя и краснея, пошарил под ним руками - Оп-па!- и ловким движением фокусника выудил оттуда бутылку пива. Сегодня он удивил меня дважды. Тем временем, открыв пробку глазом, Вадик плюхнулся на диван, сделал бо-ольшой глоток и, удовлетворенно вздохнув, повторил Мы едем в тайгу... так-то.

***

А дело было вот в чем. Некоторое время назад к родителям Вадика приезжал один дальний родственник из Петропавловска-Камчатского. Прилетел он всего на два дня, поэтому его с радостью приютили. Вадик в тот день стал счастливым обладателем утепленной кожаной куртки, которую Урал Салифович - именно так звали камчатского гостя - привез на продажу, однако в пылу родственных чувств, обильно сдобренных парами алкоголя, отдал ее бесплатно.

Помимо куртки, Урал Салифович привез с собой четыре пятилитровые банки отборной красной икры. Быстро подсчитав их примерную стоимость, папа Вадика налил стакан водки дорогому гостю и себе капельку. Выпили. Водка под красную икру шла особенно хорошо, и, через некоторое время, после воспоминаний о днях, давно ушедших, гость, которого папа теперь называл не иначе, как дорогой Салиф, постоянно забывая его имя и коверкая отчество, начал, что называется, колоться. И выяснилось, что дорогой гость Урал Салифович уже год как не работает в рыбсовхозе Красное знамя, но является частным предпринимателем, а именно владельцем рыбной фермы Кета + по заготовке красной икры. Дела идут хорошо. В прошлом году продал свой старый Фольксваген и купил новенький БМВ. Правда ездить на нем невозможно, т.к. бездорожье ведь, - объяснял Урал Салифович,- но престиж фирмы надо держать! А в Питер он приехал, чтобы налаживать деловые контакты. Вот образцы привез - показывал он на оставшиеся две банки. Потом помрачнел и добавил Видеть ее не могу.

Тут Вадикин папа, совсем осоловев от количества выпитого, съеденного и услышанного, с трудом поднял свое непослушное тело и выдохнув дорогой Салиф, что прозвучало, как Золотой Налив (а пахло гораздо хуже), полез к нему целоваться. Дай поцелую... к-куда пошел... дай, грю, поцелую... м-ма ... Салифчик ты мой, Са-лиф-фчик!. Гость пробовал отбиваться, но папа был настойчив в своем слюнявом намерении, и тот уже начал впадать в отчаяние, как вдруг папа резко выпрямился и совершенно трезвым голосом сказал: Возьми моего ... к себе оболтуса. А то дурью ведь мается. А у тебя - работа. Хорошо оплачиваемая. Человеком станет. Избавившись от пьяных лобызаний, Урал Салифович был настолько рад, что согласился посодействовать. На следующий день он уехал.

****

-Тогда я отказался: институт, то, да се...Хотя деньги немалые: три месяца работы 10000$. - сказал Вадик, что-то почесывая под майкой, и, видя мою недоверчивую улыбку, добавил. -Правда! Ты что, не веришь? Сто пудов!

Я подошел к нему, отобрал бутылку и жадно присосался к ней. Потом уселся на стул, вытянул ноги и крепко задумался. Чего скрывать, деньги нам были нужны позарез, и предложение Вадика было весьма кстати. Да что там, оно было просто счастливым билетом в новую жизнь. Единственная черная мысль глодала меня: все, что было связано с Вадиком, все его начинания неизбежно заканчивались провалом. Полным и окончательным. А тут еще на другой конец света ехать надо - Камчатка все-таки. Нет, - подумал я, - сгинем, пропадем. С Вадиком или самолет грохнется, или рыба без икры уродится, а на нас еще и деньги повесят. Нет, исключено. Надо работу искать здесь, в городе. Так я ему и сказал.

Обоснуй!, - попытался возразить он, но я был непреклонен и попросту игнорировал его. Тогда я думал, что в мире нет ничего, что заставило бы меня впутаться в эту авантюру.

А вечером позвонила хозяйка и заявила, что если мы в течение двух дней не выполним обязательства квартиросъемщиков (в размере 150$), то на третий день к нам приедут ее сыновья, золотые медалисты института им. Лезгавта, и сделают с нами такое, о чем ее воспитание не позволяет говорить вслух.

Ї Ну что ж, - сказал я непринужденно, - Меня всегда тянуло на природу. Когда выезжаем?

***

- Билет до Петропавловска стоит семь тысяч рублей. Деньги большие.

- Итого четырнадцать тысяч, - резюмировал я, чувствуя, что затея трещит по швам. - Что будем делать?

Вадик хитро улыбнулся:

- Только семь. Батя-то у меня летчик, забыл что ли? А летчики имеют право раз в полгода бесплатно провозить одного родственника любым из своих рейсов на территории РФ. А рейсы у него куда? На Камчатку!!! Таким образом для меня проблема билета отпадает и становится только твоей проблемой! - Радостно добавил он.

-Может, братьями прикинемся, и батя твой нас обоих на халяву провезет? - с надеждой спросил я.

-Не-е, - протянул Вадик, - с этим у них строго. Да и не похожи мы...

Я готов был его убить. Не похожи! Сам-то на халяву едет, а мне эти сраные семь штук искать... Где я их возьму? Банк ограблю? Нет, все глупо, все тщетно.

- Ничего не выйдет, Вадик, - я уныло посмотрел в окно. - Нет у меня семи тысяч. Нет и взять негде. Лопнула твоя идея.

И опять он хитро улыбнулся:

- Не имей сто рублей, а имей сто друзей, старик!

Нет, все-таки была в нем какая-то мудрость. Нечеловеческая.

***

План был такой: мы обходим всех мало-мальски знакомых людей, занимаем денег (не обязательно много - сколько дадут) и в итоге имеем скромную сумму в размере семи тысяч рублей с небольшим таким, аккуратным хвостиком (чтобы в дороге скучно не было).

Мы сели за стол, взяли по листу бумаги и стали записывать все своих знакомых, пригодных для нашей цели. Получился довольно большой список, однако после недолгой проверки он сократился втрое. Итак, пора было действовать...

Якиш

Первым в списке возможных кредиторов значился Саша Якимов по прозвищу Якиш.

Лично я сразу сказал, что идти к Якишу - это заведомо впустую потраченное время. Но Вадик заметил, что в нашем положении нельзя упускать любой шанс, даже такой как этот. И я согласился. Правда в душе у меня оставался неприятный осадок. Дело было вот в чем. Сашу Якимова я знал с третьего класса. Он учился в соседней школе да и жил тоже недалеко. Мы были ровесники и часто играли в детстве. Правда, когда я заканчивал шестой класс, он все еще ходил в третий, но, боже мой, у каждого свои странности. Впрочем, у Якиша этих странностей было значительно больше, чем у кого-либо. Он сам был - одна большая странность.