Сюбори Джульетта : другие произведения.

Серия: "И всё же сказка" Усложнение простого или чародейский подход

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто сказал, что баба Яга злая бабка, не умеющая испытывать тёплых чувств, расчётливая женщина? Ну, что расчётливая это да, а как иначе выживать среди хитрющих интрижек кикимор и подленьких сценариев затейника Лешего? Один неугомонный лиходей Лих, каламбурчик вышел случайно, чего стоит с его дружком речным царём Тинычем. Будешь тут находчивой, да расчётливой. А насчёт тёплых чувств, доношу до Вашего сведения, у бабы Яги была безумно красивая лавстори увенчавшаяся дочуркой Липой. В общем, в лесу Яга живёт не тужит, а кот Баюн ей верно служит. Не служит, конечно, а искренне помогает. Живёт под её крышей, в Липке души не чает, а всякие злодейства остались далеко в прошлом и возвращаться к ним Баюн не собирается. Да и сама баба Яга больше злодейств не совершает. Сильно переломила её любовь и растормашила в её душе добро. Другое время, иная жизнь, новые взгляды и события. Одним словом, новая старая чародейская компашка и сказка. Приятного путешествия. Джульетта Сюбори

Джульетта Сюбори

И ВСЁ ЖЕ СКАЗКА - Усложнение простого, или чародейский подход.

  
   Баба Яга сидела на крылечке собственной избушки и, подперев подбородок, смотрела задумчиво вдаль:
   -У Лукоморья дуб зелёный.
   - Уже давненько-то не зелёный, матушка, время года-то сейчас - осень, да и то не ранняя. - Перебил её огромный чёрный кот, сидящий рядом и вылизывающий себе лапу.
   - Златая цепь на дубе том.
   - Нет уже той цепи. Мужики из деревни упёрли, не поленились за кузнецом в обратку сходить, иначе она...
   Баба Яга взорвалась:
   - Да помолчи ты! Я про те времена говорю, когда это всё так было! А не про сейчас!
   Кот, пронизав её обиженным взглядом, отвернулся.
   Старушка вернулась в печальное состояние:
   - У Лукоморья дуб зелёный. Златая цепь на дубе том.
   И днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом.
   - Да не по чему я уже не хожу! Я ж говорю - нету той цепи уже! Врёшь старуха! - горделиво выпрямился. - Кроме того, что кот учёный. Это факт. Мур-р-рау.
   - Чавой?! Какая я тебе старуха?! Мне всего-т семьсот одиннадцать лет! А ну тьбя! - Встала, пошла в избу. - Шоб тя блохи заели! - Хлопнула дверью.
   В избе на лавке лежала дочка бабы Яги - Липа, укрытая одеялом по плечи, подсунув под подушку руки.
   - Липушка, солнышко уж полуденный час пробежало, а ты всё лавку попираешь, да подушку мнёшь. Али случилось чаво?
   - Ой, матушка, не дреманная я, только встать думы невесёлые не дают.
   - Что ж за думы-то такие головку мою медновласую вниз тянут?
   - Милая моя, самое прекрасное и ужасное со мною приключилося.
   - Ой, и что же с тобою приключилося?
   - Полюбила я, матушка.
   - Ой тиж! - Всплеснула руками. - И что же в этом, цветочек мой лазоревый, ужасного то?
   - Так запретное-то я совершила. Ты мне говорила не ходить в деревню, а я пошла, горемычная. Наказывала ты мне лона леса родного не покидать, да я ослушалась, подумала, что в том беды. Уж больно девицы красиво песни распевали, да и так весело сделалося, пошла я к ним в хоровод. Да
   и тут-то его смеющиеся, такие прекрасные глаза да приметила. Так он мне в душу глубоко закрепился, что теперь без милого жить не жажду.
   Баба Яга покачала головой:
   - Дитятко ты моё неразумное, упреждала я тебя из нашего родного леса до ста одного годочка не выходить. Да и домыслить надо было старой, ты ж вся в меня, характер по одному руслу бежит. Как же теперь придумать-то хорошо? Деревенские пади хлопца-то сваво за девку лесную не захотят выдать. Ты ж к тому, птичка моя перелётная, дочь бабы Яги... Да и мне, признаться, такое родство претит. В тебе же кровь чародейная, а он из простых смертных. Ты ведьмой уже в пол силы будешь, да и деревенские, проведав про твои чародейные секреты, а чародейная кровь даст о себе знать, выгонят тебя в лес, а тут вся наша волшебная братия ополчится. Будешь ты, дитятко, от всех хорониться, если не убьют. Ох-хо-хой. Вот забота-то. Надобно тебе, соловушка голосистая, забыть свою встречу.
   - Как же, матушка?! - Липа вскинулась. - Я не хочу забывать!
   - Чавой?! - Баба Яга нахмурилась.
   - Ну... - Замялась Липа. - Я не знаю, что тут можно придумать. Понимаю всё, и что ведьма и что смертный... Но может как-то... И что твои наставления нарушила. И... - Девушка опустилась на подушку.
   Повисла небольшая пауза.
   - Что ты осознала, что натворила - уже хорошо. А теперь надо подумать... Там-то с Милоликой на пирах у речного царя, как и с выдумками лесных кикимор, да и в круговерти Рождественской недели, ты затрёшь мимолётное видение, а вот как же удержать тебя, ручеёк ты мой резвый, чтобы во всё это время в деревню не бегала? - Повернула голову и задумчиво посмотрела в окно. Вдруг всплеснула руками. - Да чего ж это я. Ведунья али баба деревенская. Ща мы чародейство творить будем.
   А так-то я знаю, как тебя от хвори избавить.
   - Ой, матушка, уж ли придумала?!
   - Ато! Матушка у тебя ещё ого-го, далеко не только белкам рукавицы вязать! - Встала с лавки, где лежала Липа, перевернула на печи большой котёл и вылила туда содержимое пузатой бутылочки, стоявшей на полке.
   Вспыхнул огонь. Хлопнула дверь, вошёл чёрный кот.
   - Чего это, ты старая, сову с крыши прогнала, колдуешь никак? Не забыла ещё, как это делается, за бременем лет-то?
   - Остряк, сходи вот на реку Леснавку и ила придонного принеси.
   - Ой, что ж ты затеяла-то.
   - А не перед котом ответ держать! - Протянула коту горшочек.
   - Ой, не то это матушка! - Испуганно вскрикнула Липа! Вскинулась на лавке.
   Она то на уроках чародейного зельетворения отлично всё запоминала, и поняла, что маменька делать решила...
   - Добро это, пряник медовый, на твою головушку бедовую.
   Баба Яга отвернулась к котлу и стала высыпать и выливать туда всякие заготовки. Липа смолкла, кусая губы.
   Спустя время, вернулся кот, протянул бабе Яге горшочек. Она вывалила содержимое в громадный черный котёл и размешала, исходящее густым дымом варево, большой деревянной ложкой. Сняла со стены ковшик, зачерпнула зелье из котла и протянула девушке.
   - Пей, Липушка.
   - А по-другому никак?
   - Нет. Единственный выход.
   - Но мне же теперь придётся от тебя уйти. И не частой гостьей буду. Сама же знаешь, сколько чародейных сил требуется для поддержания заклятия "летучести".
   - Знаю, знаю, и всё продумала. Или ты тоже мне на возраст пенять будешь? - Баба Яга сжала зубы и скривила рот.
   - Ну, не серчай, матушка, как же ты придумала?
   Баба Яга, бормоча себе под нос, стала расправлять свою юбку:
   - Умные все больно.
   - Я не вижу способа. - Усмехнулась. - Разве что ползком.
   - Дитя ты ещё желторотое! А бушь ползком от речки до избушки перемещаться.
   Липа СОСТРОИЛА ЖАЛОСТЛИВУЮ ГРИМАССУ:
   - Маменька. Ты же у меня самая-самая. Добрая. Умная. Заботливая. Что же ты придумала?
   - Вот что. Я видела за семью морями, в городе Трикитане, малую колесницу безупряжную, эта вещица позволяет людям ходить. Тем, которые ходить не могут. Я рассмотрела диковинку и сейчас сотворю тебе такую. А чтобы ты в лесу без помех на ней могла передвигаться, я у ей колёса по-своему сделаю, на воздушных подушках. Это чародейство не будет питаться твоими силами, поскольку сотворено не тобой.
   Баба Яга ушла за занавеску в отгороженный угол. Липа выпростала ноги из-под одеяла, усаживаясь поудобней, сделала вдох, задержала дыхание и выпила. Отдала ковш коту.
   Снова упала на подушку, подбирая ноги:
   - Почему не в птицу или зверюшку какую? - Печально усмехнулась.
   - Насколько я понял твою маменьку, тебя не надо пускать в деревню, а птица али зверюшка какая - фьить, тут тебя и видели. А река Леснавка по деревне не протекает, да и ты в таком виде в деревню не сунешься. У деревенских разговор с чародейными диковинами короткий, костёр и все дела. Вот она и решила сделать тебя русалкой. - Надменно топорща усы, лекторским тоном объяснил кот.
   Липа прищурилась:
   - В каком таком виде? Русалки могут ходить к людям. Маскарадный туман никто не отменял! Ты знаешь что-то! Говори!
   - Я знаю твою матушку, она не могла сделать тебя просто русалкой.
   - Ну да. Наверняка намудрила. - Девушка откинула с ног покрывало, на пол вместо ножек спустился рыбий хвост. - А до другой реки я не доберусь, да? Или вы на меня магнитный поводок наденете?
   - А это мысль. - Усаживаясь на лавку, мурлыкнул кот. - Если он уже не на тебе. - Пробормотал в полголоса, а громче заявил. - Тебе повезло ещё матушкиной бури избежать. Хотя почему, не пойму. Вот и не жалуйся, что всего лишь в русалку. - Зевнул. - А ещё спасибо скажи, что я ил из Чёрной речки принёс, а то бы куковала в Леснавке с Донником. В земноводные шашки бы играли. - Отвернулся, укладываясь на бок. - Если Яга и впрямь на тебя поводок надела.
   Липа хмыкнула.
   Вернулась баба Яга с малой колесницей, она не любила зрителей во время своего чародейства, даже родных, как Дочь и кот. Занятия по чародейству занятиями, а тут, новое, ещё ни разу не творимое, нужно сосредоточенье, и соглядатаи ни к чему.
   - Вот, горлица моя сизокрылая, отныне это твой способ передвижения, в лесу, а с Зариной и Милоликой к речному царю, прям так, в гости ходить будешь. Давай-ка, Боюнка, поможем Липушке.
   Кот проворчал, обнимая девушку за плечи: - Скорей уж, рыбка моя мокрожабрая.
   Баба Яга замахнулась на кота:
   - Молчи уж, прохфесир блохастый!
   Устроившись в малой колеснице, девушка, смекнув, как эта вещица работает, вылетела прочь из избы. И лишь очутившись в чаще леса под сенью милого дуба, одна одинока, красавица дала волю, душившим её, слезам.
   - Ради тебя, Добромирушка. Чего я вру, да и кому?! Себя ради, себя! Ещё матушки.
   Вдруг затрещали кусты, и к дубу рухнула на колени баба Яга. Тяжело отдуваясь, она проговорила:
   - Что ж ты, ягодка моя яхонтовая, бегать-то меня заставляешь? Я ж ить ведунья, а не бегунья. Не дослушала ж ты меня. Да, и не смотри на меня, как олень на охотника. Ежели ты думаешь, что это всё, хвостиком махнула и уплыла, обожди, мухоморчик мой медоточивый. Поводочек я на тебя надела, к Леснавке ты привязана. И наказание моё, да, наказание, я же сердита от непослушания. Ежели милый твой голубь хитроумный тебя признает, лишишься ты чародейских сил.
   - Маменька!
   - Ежели б ты в лесу сидела и не шастала, куды не надо, случай бы не выпал, а теперь... - Рванула куст, полетели остававшиеся до сих пор листья, бросила на землю вырванный с корнем куст. - Плыви отсюда, рыбка упёртая.
   Новыми ручьями заструились слёзы по хорошенькому личику, но свершившегося не исправишь. Полетела Липа, пташкой быстрокрылой, к своей подружке русалке Милолике. Поддержка в сложных ситуациях и в шалостях, слушательница и советчица, в общем, подруга в жизни и сестра в несчастье. Из истеричных рыданий Милолика всё ж смогла получить информацию. И когда Липа выдохлась, уселась за стол помогать подруге нарезать плоды золотоцвета для её маленького шипастого черепашёнка, питомца подаренного морскими друзьями, заключила рассказ.
   - В общем, привязана я к речке Леснавке. - Пробормотала Липа, крутя в пальцах плод золотоцвета. - Это матушка так думает. - Усмехнулась. - Баюнка молодец, ил для зелья из Чёрной принёс. А то бы, и впрямь, пугать мне головастиков в Леснавке.
   - Да уж, влипла ты, Липка. Зачем ты вообще этот разговор затеяла?
   - Устала я, Милолика, маяться-то. Люблю я его, и всё сильнее с каждой минуткой. Думала, матушка что-нибудь придумает.
   - Ну и? Придумала? - Девушка отложила нож и плод, и посмотрела на подругу.
   Та вздохнула.
   - теперь и та проблема осталась, и новая, даже две новых добавилось. Молодец Липа! - Она с ожесточением стала нарезать плод. - Там бы со временем и перемаялась бы, а теперь...!
   - Да не перемаялась бы! От того и матушке всё рассказала, что люблю и не разлюбляется никак!
   Обе молчали. Милолика продолжала шинковать золотистые плоды, довольно быстро увеличивая горку нарезанных ломтиков.
   Липа вздыхала и, словно во сне, двигала ножом. В результате, справившись только с одним плодом, отложила нож:
   - Я хочу побыть одна. Пойду по лесу поброжу.
   Милолика взглянула на неё:
   - Уверена?
   Липа кивнула.
   - У нас во дворце праздник, Федосея замуж выходит завтра, а нынче знакомимся с остальными родственниками, кто на сватовстве не был. Пошли, повеселимся. А потом я тебе кое-что интересное покажу.
   - Нет, Милолика. - Скрылась за дверью.
  
  
  
  
  
   В это время на крыльцо бабы Яги поднимался дюжий парень Добромир. Забрёл он в эдакую глушь не случайно. Дорогу к Лиху вызнать надо было у бабы Яги. Лесная старушка всё знала, про всё ведала. Похитил колдун проклятый девку Анисью из деревни. Вот он и отправился невестушку из полона треклятого вызволять.
   Кот заприметил гостя:
   -Ой, тиж мне. Как говорит баба Яга. Добромир. И какой нелёгкой его сюда несёт? Благо бабки сейчас нет, изуродует же, ни одна девка замуж не пойдёт. Им нельзя теперь встречаться. Как она высмотрела в памяти Липки образ женишка-то не слагаемого, так отныне ему бояться надобно. Ой-йой. Обратит в лучшем случае в головастика, или не, лучше в рыбку безмолвную, пущай на Липку глядит, а ничегошеньки сказать не сможет. А Липку обратно в девицу и под крыло. Токма ей не раскрывать, чавой ет за рыба. Липку-т я как родную люблю, не к чему мине чёб она мучалась. А на егойные мучения я с любопытством посмотрю. Хе, а если чо, дык... я люблю рыбу. Ладно уж, скок Липка мине внушала хорошим быть. Надо шугануть его отсель, пока бабка не вернулась. Не приведи Лих. Ой! А парнишка то не простой, ох не простой. Ежели, конечно, меня чародейское зрение не подводит. Вот бы бабка ныне обрадывалась. Но я ж прохфесир блохастый, потому мне этого знать неоткуда. Вот и не скажу ничего. Вот тебе старая, я тож не Мурка какая-то мышей ловить.
   Зашёл молодец в избу, а бабки то и нету, только кот чёрный на лавке сидит.
   - Уходитко мр-р ты, добрый молодец, отсель, по добру по здорову, покуда баба Яга в избу не вернулась, а то не сносить тебе головы.
   - Ух, ты! И впрямь говорящий кот! Правду болтают, чаровная глушь!
   - Ежели ты поговорить сюда с котом учёным пришёл, так ничего не получится. Вставать я с тёплой лавки не хочу, уж темпаче идти из избы. А тебе надо отсюда исчезнуть. Ато вернётся баба Яга, намнёт те бока, косточки обглодает, по углам раскидает, и забудет, кто ты был.
   - А мне она-то и нужна. Совета у неё просить буду.
   - На твой вопрос я дам ответ, и без бабы Яги, не ведает она, где Лих схороняется.
   - Откуда тебе ведомо, что я про Лиха спрашивать пришёл?
   - Дубина, я ж чародейский кот, а знамо, ведовские штучки всякие разумею. - Выпятив грудь и топорща усы, пояснил кот. - Беги, пока цел!
   - А меня угрозами не прогонишь! Не девица я красная, слёзы на грудь пускать и пятки показывать!
   - Ты, я гляжу, и русского языка не понимаешь. Я на твой вопрос ответил? Ответил. А ведь за этим ты сюда и пожаловал. А терь, дуй от- сель, пока бабки нету! ведьма она! Это ты понимаешь?! И настроение у неё поганое! - Кот замолк на мгновение, чуть не обронил про ссору с Липой, и продолжил. - Полнолуние нынче.
   - Дык, куды ж мне идти?!
   - Подальше от сюда!
   Добромир покинул избушку и побрёл, не ведая дороги:
   "Полнолуние, полнолуние, вижу, что полнолуние. В лесу светло, как днём. Хотя странно, лес же, не поле. А что ж мне-то теперь делать? Где Лиха-то искать?"
   Вдруг он заметил за кустами девушку, ласкаемую лунным светом.
   "Ох, не девица это из деревни.
Как бы худо не счаровала кикимора лесная". Подумал Добромир, а вслух молвил:
   - Мир тебе, девица красавица. Что ж это ты ночью в лесу бродишь? А если помощь нужна, подсоблю.
   Липа подняла голову:
   - Добромирушка?!
   - Липушка! Как же ты тут...
   Она мигом вспомнила матушкино заклятие и, не дав продолжить, захихикала, прищурившись:
   - Липушка? - Подняла брови. - Кто такая Липушка?
   - Прошу прощения обознался я. - Он сделал шаг назад.
   - Вот как? - Она навела на себя зеркальное заклятие и приняла облик подруги своей Милолики.
   Добромир вовремя спохватился и закрыл рот:
   - А... Откуда ж Вы меня знаете?
   - Кто ж тебя не знает, Добромирушка, я каждого симпатичного парня в деревне знаю. Или ты со мною поспоришь?
   - Да, нет. Нет, что ты...Вы
   - Зачем же Вы? Ты, Добромирушка. Милолика - я. - Она, не сводя с него глаз, потянулась к, разделяющим их, кустам. Парень сделал пару шагов назад, изо всех сил стараясь не побежать в противоположном направлении. Нечисти, как известно, нельзя спину показывать.
   Девушка применив заклятие летучести, поднялась из колесницы и, преодолев кусты, стала медленно подходить к парню:
   - Куда ж это ты, Добромирушка? - Улыбнулась шире. - Как видишь, мне не нужна помощь. Здешнее здешней я. А вот ты, видимо, заплутал, добрый молодец, деревня в другой стороне. Иди во-о-он по той тропинке. - Липа-Милолика скосила глаза, и у деревьев на краю полянки прочертилась тропинка.
   - Спасибо, тебе, Милолика. - Беспрестанно кивая, не отворачиваясь, пошёл в том направлении, куда взглядом указала Липа. - Ну, я пойду? В деревню, да?
   - А как же ты в лесу очутился ночью? Да ещё и полнолунною? али пришёл приключений искать? Али жизнь не дорога? - Потянулась к нему, чтобы обнять.
   - Дорога, Милолика. - Нервно сглотнул. - Ещё как дорога. Поэтому-то и пришёл в лес ночью.
   Она вопросительно подняла брови.
   - Дорогу пришёл спросить у бабы Яги.
   - Куда дорогу то?
   - К Лиху я иду, Анисью избавлять.
   Она опустила руки:
   - Анисью? Опять девицу из деревни увёл плут Лих?
   - Точно.
   - А почему именно ты? Ужель акромя тебя никто храбростью не наделён? - Она стала играть прядкой своих волос.
   - Ну, дык... Это же... Мне положено. - Замялся молодец.
   - Чойта? - Расплывшись улыбкой, подняла бровь.
   - Там вот... Ну, в общем, свадьба же пропала...
   - Свадьба? - Дрожащими губами проговорила Липа, замерла. - Как же, Добромирушка?
   Он затараторил:
   - Ну, вот я к Лиху и иду Анисью возвращать. Без неё как-то никак.
   Девушка отвернулась и словно уплыла за ближайшие деревья.
   Добромир собрал остатки храбрости и крикнул:
   - А ты дорогу-то не подскажешь?
   Липа, выкрикнула в ответ, сквозь душившие её слёзы:
   - У кикимор на топях лесных спроси!
Зарыдала:
   - Вот ты какой, сокол ясный? Ворон ты перелётный!!! Вчера Липа, а нынче Анисья? Хотя если свадьба, Анисьюшка уже давненько в невестах -то. А что же ты мне обещался? Идитка к Заринке, пущай она тебя в болоте утопит! А я из-за тебя ещё и... На меня теперь заклятие наложили! Получается ни за что! Я... Я... Ты же... А я... Из-за тебя ещё это зелье пила, тебя бы такой "вкуснятиной" напоить! У-у-ух! Как я зла! Изменщик ядовитый! Я и так бы теперь в деревню ту не пошла! Ух, до совершеннолетия бы дожить, а там улететь куда подальше! Да хоть к папеньке в Атлантиду или к дядьке двоюродному на полюс. Змей хитрющий. Надо же какой?! Добромирушка! - Плюхнулась в колесницу. - А мне, матушка, действительно русалкой то лучше, поплыву к Тинычу, царю речному, аль вовсе с Милоликой, куда теченье понесёт, реки другие погляжу, новых знакомых насобираю, забуду этого Добромира. - Перед её внутренним взором предстала Милолика: "Ты что, Липка! Совсем очумела? Ты же его на верную гибель отправила! Сможешь ли, подруженька, жить потом? Не вернуть его будет. Заманит его Заринка, оморочит, утопит в болоте. Будет его душа неприкаянная по лесу шататься. А ведь это - любимый твой!
   Готова ты его на такую страшную кару обречь? Ведь ты же говорила, что любила и до сих пор же любишь. Так бы не бесилась, если б впрямь всё равно стало. Подумай. Ой, Липка".
   А ведь не смогу же. Время природную палитру сменит, а и не забуду я неверного. Люблю я его окаянного, горюшко моё плакучее. Милый мой Добромирушка. Нам всё одно не бывать мужем и женою, смертный ты, я - ведьма. Пусть же ты счастье своё с Анисьюшкой сыщешь. А и помогу я тебе от дядьки Лиха невестушку выручить. - Резко развернулась и отправилась в след парню.
   Диковен лес ночной, полон звуков чудных да неожиданных, и теней причудливых да затейливых. Липе всё это было привычно, кому, как ни ей, лес был родным домом, да и напугать сама, кого хочешь, могла. Ох, сколько с друзьями, подружками куралесили, когда вместе собирались. Сколько шуток да проделок их головки выдумывали, и ручки творили.
   Внезапно на пути возник леший:
   - Приятной тебе ночи, Липа медновласая.
   - Приятной и тебе ночи, дядя Ивор. По работе дозором обходишь, али просто под ночным солнцем развеяться решил?
   - Просто полуниться, силушки напитаться. На дозоре у меня нынче старшой Угрим, мне отрада.
   - Да, дядь Ивор, хорошие у тебя детки.
   - Хорошие то хорошие, кабы ещё младшенькие Борислава да Ермолайка пример со старших брали. - Вздохнул.
   - Ничего, дядь Ивор, малы ещё совсем, подрастут, переменятся.
   - Ох, Липа, любо ты говоришь. Лес благословит, чтобы так было.
   - А и, правда, ноченька-то нынче благодатная, почтение тебе, дядя Ивор, мне идти надо.
   - И тебе почтение, Липа медновласая, ступай с миром. По ночьному лесу шастаит молодчик, так я ему тропку запутал, поплутали мы с ним немного. Он к болоту направился, сырость тинную в воздухе учуял и побежал, как лось к ручью. Осторожна будь.
   - Буду, дядя Ивор! - Крикнула Липа, уже скрывшись за кустами.
  
  
  
  
  
   Уж утро забрезжило. Иной уголок леса. На кочке болотной сидит Добромир, а рядом вьюном вьётся кикимора болотная.
Появилась Липа: "Скоро ж ты до болот добрался, олень мой быстроногий. Ишь, Заринка как тебя уже околдовала".
   Кикимора:
   - А и опусти свои ноженьки усталые в водицу, я их омою, и усталость, как рукой, снимет. А коли приляжешь на мох ласковый - сил наберёшься, отдохнув. Место это - особенное, богатырями могучими, да царями державными почитаемое. А я могу тебе сказки сказывать. И покой твой от всяких мошек охранять буду. Опусти же скорей свои ноженьки в водицу благодатную.
   - Я гляжу, уже не до Анисьи дело, а Липы так вовсе не было? Легко же тебя, Добромирушка, загипнотизировать. Зарина, он жить должен. На сейчас проказы отменяются. - Выпалила Липа. Словно подплыла по воздуху к парочке.
   Кикимора открыла рот: - Липка, ты решила к Милолике по русалочьи пойти? - Всем, кроме людей простых, был виден настоящий облик девушки.
   - А. - Улыбнулась. - Невнимание на уроке зельетворения.
   - Так зачем же этот жить должен? И кто такая Анисья?
   - Анисья - невеста его. Он её должен от дядьки Лиха освободить. А я чуть было ему невестой в мену не стала.
   - Так зачем же он такой тебе нужен? Пускай Анисья у дядьки Лиха остаётся, а этого в болото, папеньке на забаву. А ты, Липушка, лишь хвостиком вот этим рыбьим махни, так брат Милолики за тобой на край леса пойдёт. Он давно по тебе воду в речке кипятит, да пузыриками - сердечками исходит.
   - Нет, Заринка, люблю я его, дурака неразумного. Хочу, чтоб он счастлив был.
   -Сама дура ты, Липка! Не понимаю я твоего поведения.
   - А я не прошу понимания. Отдай мне его и всё.
   - Ой, да пожалуйста, больно надо. Завтра вечером деревенские парни с девчатами за дровами к нам в лес придут. Вот нарезвлюся. Приходи, Липка, завтра мороку морочить.
   - Ладно, Заринка, если бездельна буду, приду.
   - Пока, Липка, гипноз сама снимешь. - Нырнула в болото.
   - Раз, два, три, четыре, пять, сокол ввысь летит опять. - Дунула на свои кулачки и хлопнула в ладоши. - Добромир, я знаю дорогу к Лиху, я тебя провожу.
   - Липушка! - Парень улыбнулся и хотел обнять девушку.
   Только-только выйдя из дремотного состояния, в тот краткий миг, когда сознание ещё не управляет душой, возможно распознать чародеяние. Он, сам удивившись своему видению, опустил взгляд долу и помотал головой.
   Девушка отошла от него назад:
   - Только, Добромир, ты со мною не говори. Не нужно. Раздражает. - Увидев недоумение на лице парня, своего любимого Добромирушки, всё же решила пояснить. - Настроение у меня паршивое.
   - Да ты меня не так поняла, я опять...
   - Не вынуждай меня колдовать! Не могу я пока с тобой говорить. - Про себя добавила. - "Больно мне с тобой говорить. И правильно я тебя поняла, не обознался ты, ох, не обознался. Сердечко истину тебе явило. Только человек, ты, любимый, всего лишь человек".
   Они пошли дальше вместе.
  
  
  
  
  
   Длинна путь-дорожка в молчании. Опасаясь, как бы и вправду не зачаровала, Добромир поглядывал на спутницу, но нарушить первым молчание не решался. Вот, сойдя с дорожки, кинув "Так ближе", русалка ринулась на заросли папоротника. Ещё никогда Добромир не видал такого папоротника выше роста человечьего. "Чудеса, да и только. А она-то к этому всему привычная, вишь как ведёт себя смело. Одно слово - нечисть". Миновав заросли, путники почти уткнулись в терем Лиха. Хозяин встретил гостей на балконе.
   - Кто пожаловал! А где же меч, молодой человек? Не на медовуху же вы ко мне пришли. А так я драться буду. - С лёгкостью, будто соломинку, выломал из перил балкона каменный прут обхватом в шею лошадиную. - Вот этим.
   - За пленницей я по твою душу, нечисть поганая, пожаловал.
   - Ну отчего же сразу прям нечисть поганая? - Передразнил Лих. - Я ить и обидеться могу.
   - А кто ты есть, когда девок красных из деревни воруешь, тать безобразный.
   - Да что за оскорбления, эех, молодо-зелено, я ж ить по-хорошему.
   Тут вмешалась Липа, сперва послала мысленно Лиху сообщение, что бы тот её не называл:
   - Дядька Лих, а зачем тебе Анисья? Не уж то своим принципам "заядлого холостяка" решил изменить?
   - А чоб и не изменить? Пол тыщёнки годков заядлым холостяком был, а ныне по-иному хочу. Надоело всё одно и тож.
   - Ой ли?
   - Угу, всё так, а ныне эдак.
   Добромир продолжал кипятиться:
   - Да что ж ты, чудище лесное, творить удумал?! По-хорошему девицу отдавай, или сражаться будем! - Выкрикнул Добромир.
   - Что ж ты мне, добрый молодец, всё угрозами да нападками? Я ить и разозлиться могу.
   "А ведь и разозлится-то, чего доброго, надо утихомирить Добромира". Подумала Липа и дёрнула спутника за рукав.
   Но парень продолжал, не обращая внимания:
   - Ах ты, жених престарелый! Молодуху в жёны захотел! Говорю по- хорошему, отступись от злодейства!
   Лих засмеялся:
   - Это вот называется по-хорошему? Ой, разозлюсь и тебя, паршивца, уму- разуму научу. Между прочем, я не престарелый, а мужчина в самом зените. Пятьсот пятнадцать лет по нашим волшебным меркам - самый зрелый возраст.
   "А и худо. Дядька упёрт и, если вспылит, сейчас-то он благодушен, ой, погубит Добромира, и Анисью не выручим". Липа закусила губу и пробормотала себе под нос:
   - Ворон учит воронёнка, эгегей, и летати, и клевати-то людей.
   Ты смотреть смотри, но не мешай, словом громким их урок не нарушай. Не дождаться слова от немых камней. Вот и ты, вдруг, словно камень, онемей.
   Добромир кричал что-то, но рот открывал, а слов не было слышно.
   - А что ж ты девицу из деревни-то взял? Она ж не долгожитель. Своих же под боком пруд пруди. Даже рады будут такому мужу и зятю.
   - Ты сама на свой вопрос и ответила. Не долгожительница мне в жёны нужна. А что своих касаемо, тык ить не вижу кандидатур.
   - Как так? Да хоть Просковья, кикимора, мать Зарины.
   - Ой, русалка, не ожидал от тебя-то, добро посоветовала дядьке родному. На неё ж никаких нервов не хватит. Бедолага Водяной с нею потому и развёлся, что моченьки уж не стало.
   - А Ярослава, дочь змея Горыныча.
   - Да, племяш, любишь ты мя, что моей преждевременной кончины хочешь.
   - Чем же тебе Ярослава не хороша?
   - Да шоб жена на мужа пламенем горючим пыхала! Причём эт у ей само так получается, от любых эмоций. Сама-то сколько потом ожоги лечила после того, как в гостях у неё побыла? И то, если б не подружка твоя, воду призвавшая, живою врятли бы ушла. Магические ожоги то не те, что от костров деревенских. Да и подитка прокорми три головы, никаких телят не напасешься. А если её родственнички тут обоснуются? Мать о двенадцати головах, да братец семиглавый. Ой, не приведи Лих. - Схватился за голову. - Какой каламбурчик вышел, Лих лиха боится. - Улыбнулся.
   - Ну а сёстры лешачихи, Лихослава и Гремислава?
   - А чо ет ты пришла сюды меня сватать? Всё одно - Анисью не отдам.
   - А в мену отдашь?
   - Нет.
   - В хорошую мену, что тебе самому хочется?
   - Не отдам. - Задумался. - Хотя... Если высватаешь для меня Милолику у Тиныча, Анисью отпущу восвояси.
   - А только ли девицу на девицу?
   - Угу, только так, только так. - Мысленно спросил: "Лип, чой за странная игра такая? Мне что делать? Подыграю пока настроение хорошее".
   "Отпусти Анисью с нами".
   "Не хочу".
   "Да не выйдет она за тебя".
   "Поглядим".
   "Дядька, мы молодые капризные, да и смертные, чресчур роднящиеся. Семью её и подружек готов у себя в тереме разместить?"
   "Чего болтаешь?! Ща злиться буду!"
   "Я будущую картинку рисую, дядюшка. Позабавился и будет".
   "Вот кады позабавлюсь, тады и будет".
   "Ну, ты же выменять согласился?"
   "Могу и передумать".
   "Дядюшка, ну что эта девка между нами стоять будет? Любую красавицу взамен укради".
   "А на кой чертополох тебе-т эта девица сдалась?"
   - Впрочем, есть у царя речного, да не у Донника, а что в речке Чёрной сидит, одна вещица, посох жемчужный, а венчает оную игрушку лазоревая жемчужина, что твой кулачок. Даже во мгле кромешной и не единого, хоть малого, лучика, сияет эта чудо-жемчужина чистым, тёплым, лазоревым светом. Хочу такую игрушку!
   - Слово твоё?
   - Полно те, русалка, он свой чудо-посох пуще Милолики стережёт.
   - Попытка не пытка.
   А мысленно Лих спросил Липу:
   "Племяш, ты спятила?! Да зачем тебе-т эта девица нужна? Я же уже высказал слово и не могу отказаться".
   - Эй, как там у вас, молодежи, говорится - да забей на всё и пошли чай пить с блинками румяными да крендельками сахарными.
   - После, дядька Лих. - Повернулась к Добромиру. - Слыхал?
   Он, с выпученными глазами, кивнул.
   - Хорошо. Люблю Понятливых. - Улыбнулась. - Воронёнок прыг да скок. Ворон кончил свой урок, когтем камень зацепил, снова молвить разрешил.
   - Ты зачем меня это, ну, зачаровала-то?
   Липа рассмеялась:
   - Добромирушка, ты прости меня, конечно, но кто ж так переговоры с чародеями ведёт? Вот я и наложила на тебя печать безмолвия, дабы ты дров не наломал.
   - А Лих тебе и в правду дядька родной?
   - Да.
   - А змей Горыныч крёстный отец? - Усмехнулся.
   Липа вздохнула:
   - Рано я печать сняла.
  
  
  
  
  
   Не лёгкими тропками добрались до речки Чёрной. Никого не встречали по пути, но лесные чащобы и без этого полны всяких звуков, до мурашек по коже. Липка снова чары наложила, чтобы под водой дышать можно было без труда. Она-то русалка, а вот спутник человек. Чем больше времени проходило, тем слабее становилась воля её. Вот-вот на грудь Добромирушке бросится и всё-всё расскажет. Всё хрупче становилось, удерживающее её от этого поступка, понимание зла, которое она причинит матери своим мгновением слабости. Хотя, каково ей будет жить, зная, что её Добромирушка живёт припеваючи не с нею, Липушкой, а Анисьей. Не лучше ль обыденное смертное существование, чем почти вечное терзание? Не идти за посохом, чтобы не вызволить Анисью? Бросить его тут? А каково будет осознавать, что сама виновна в заточении Добромирушки в речке? "Да, решила помочь своему возлюбленному соколу, невестушку из полона выручить, а вот сейчас не могу выполнить своё решение. Да, я - ведьма, он - человек. Да, чародею чародеево, смертному - человеческое. Но не могу! Не хочу! Потому как люблю! Но, потому и идти до конца, и будь, как будет. А и брошусь я к нему в объятья милые, сниму эту маску вынужденную, расскажу и то, что матушка моя ведьма и, что люблю его невыносимо, оттого вопреки маменьки иду, но с ним вместе, а не врозь. А маменька?... Она нам всё одно, жизни не даст". - Грустно усмехнулась. "Да не в том дело, откуда у меня такие злые мысли, люблю я её, а то, что хочу сделать - предательство".
   С такими мысленными терзаниями и дошли они до замка хрустального. Не теряя времени на разглядывание всяческих диковин, прямо в тронный зал к царю речному направились. Русалки обрадовались гостье, всегда желанной. Одна подскочила к парочке:
   - Ой, Липочка, ты к нам на пир пришла? А это кто с тобой? К нам свежих парней водить опасно. - Улыбнулась и подмигнула молодцу. - Мы все тут девицы красавицы, не замужние. - Рассмеялась. Поплыла вперёд, в тронный зал. - Батюшка! К нам гости лесные пожаловали.
   Всё это время русалки, собравшись в стайку, хихикали и перешёптывались.
   За размышлениями Липа забыла попросить подружек не узнавать её. Теперь было поздно. Но, кажется, изумленный Добромир ничего не заметил.
   Вошли искатели в тронный зал. На резном каменном троне восседал сам речной царь Тиныч.
   Липа приветствовала по русалочьему обычаю:
   - Могучего здравия тебе, владыка речных угодий, и спокойных течений твоему царству. - Поклонилась и потянула Добромира вниз, чтобы тот тоже поклонился.
   - И тебе здравствовать долгие лета. Что привело тебя сюда, дочь леса? На празднике моём душеньку потешить, али дело какое неотложное в ночь ко мне привело?
   - Дело, владыка речной. - Толкнула локтем, ошалевши пялящегося по сторонам, спутника.
   - Я пришёл у тебя, царь речной, одну вещь просить. Эта вещь поможет мне красну девицу из плена вызволить.
   - Какая же это вещь?
   - Есть у тебя, владыка речных угодий, посох жемчужный, увенчанный лазоревой чудо-жемчужиной.
   - Есть такой посох. Только я эту вещь не отдам. - Усмехнулся в бороду. - За так не отдам.
   - Какова же плата за чудо-посох?
   - А что ты предложить можешь?
   Добромир открыл рот, но тут Липа перебила:
   - Меня. Меня оставь за посох. Вечной рабыней твоей буду. Дочерям твоим хочешь игрушкой, хочешь прислужницей.
   - Не слушай её, царь речной! Как же можно за вещь человека отдавать?!
   - Но, ты же отдаёшь? - Усмехнулся в бороду и прищурил смеющиеся глаза. - Всё. Слово сказано. Беру в плату Липу Медновласую, дочь леса. - Хлопнул в ладоши. - Илабрюх, принеси посох жемчужный из сокровищницы.
   Возникший в арке входа большой рак поклонился и вновь скрылся за аркой.
   Липа молча склонила голову в знак мены.
   Добромир смотрел на свою спутницу:
   - Липу медновласую? Ты же Милолика?
   Она молчала, опустив взгляд. Оппять забыла послать мысленную просьбу царю речному, который относился к ней, как к собственным дочерям, потому что Липа частенько, да почти постоянно, находилась в его дворце с его младшенькой дочкой Милоликой.
   - Ах, Милолика, да-у? - Царь взялся за бороду. Тоже посмотрел на Липу.
   "Я после всё объясню, если захотите".
   "Ну, девки. Ведро плутоники, и я подыгрываю, уж больно мне по нраву эта ягода"
   "Два, владыка Тиныч! Отпустите парня!"
   Царь рассмеялся:
   - Вправду дочерям моим живой куклой будешь. Игрушкой золотой.
   Добромиру вновь почудилась вместо русалки его Липушка. Он дёрнул головой и ещё раз внушил себе, что это наваждение, и не может такого быть:
   - Что ты говоришь, русалочка?! Из-за палки, даже и волшебной, в вечное рабство идти? Это что получается, одну девицу вызволяю, а другую сам заточаю?
   - Ничего, добрый молодец, это моя стихия, я здесь не пропаду, а с другими русалками веселее. Разницы нет, где век коротать. Это не беда.
   - Ты, конечно, сама вправе выбирать, но неверно это.
   Тут к трону направилась баба Яга, наблюдавшая из-за колонны. Она столкнулась с раком Илобрюхом возле арки. Слугам речного царя пригрозила чарами пустыни, если те доложат о её приходе:
   - Ай, детка, молодец, развлекаешься? А я уж было настроилась долго твои истерики терпеть, что я тебя с ним разлучила. Браво, браво! - Театрально зааплодировала.
   - Тебя со мной? - Добромир непонимающе захлопал ресницами и, как рыба вытащенная из воды, открывал и захлопывал рот. Взглянув, в очередной раз покачав головой, увидел своё родное солнышко медное - Липушку ненаглядную.
   Липа замерев, боялась повернуть голову, чтобы не взглянуть на него.
   - Всё-таки ты - Липа? Моя Липушка? Не причудилось мне? А зачем... А кто... И ты столько времени молчала? А я сказал... И ты со мной за Анисьей? Во дурак! - Ударил себя по лбу. - Ты, наверное, подумала... А зачем всё это? Ты же... Точно... Ну, это, как же... А... И что теперь делать?
   Баба Яга, цыкнув, подмигнула парню:
   - Рвать на себе волосы, кричать похлеще бабы деревенской на пожаре, кидаться на меня с кулаками. - С ехидцей, подбоченясь, констатировала она. - Ты же её уже в мену царю речному оставил. А терь задумайся, сокол ясный, как отсель живым уйти, ведь я тебя вот так не выпущу.
   Добромир помотал головой:
   - Не-е-ет, Тебя я тут не оставлю. Ни шагу не сделаю без тебя.
   - Да хто ж тебе даст шаг сделать? - Захихикала баба Яга.
   - Липа, кто эта женщина?
   - Ослеп, касатик, баба Яга я.
   - Добромирушка. - Отмерла Липа. - Добромирушка, я признаться должна, тайну страшную имею. Не девица красная я, а...
   Он перебил:
   - Что ты молвишь? Коли разыграть решила, дурная шутка! Да и не ко времени!
   - Не девица я красная, а нечисть безобразная. Я бабы Яги дочь. - Она, не взглянув на мать, кивнула в её сторону.
   - Зачем продолжаешь, Липа?
   - Да не штука это капризная! Правда это истинная! Баба Яга матушка мне родимая!
   Баба Яга угукнула.
   - Девка глупая, не смешно ни толики! - Обнял. - Солнышко ты моё ясное заколдовала тебя баба Яга.
   Липа высвободилась:
   - Ты не слышишь меня, Добромирушка. Что заколдовала она меня, верно. Но не о том же речь. Она матушка моя родимая. Я её дитятко единственное.
   Прищурившись, баба Яга хихикнула:
   - Слыхал? Дитятко единственное, а мать баба Яга и жутко зла на тебя, голубь переросток, ты мне расстройство принёс, хлопот не нужных, дочке моей слёзы, а значит мне когтем кошачьим по сердцу провёл и, вообще, ты просто не по нраву мне, как матери.
   Липа продолжала, всё более тараторя:
   - Чтобы беды не вышло тебе, Добромирушка, и мне, зачаровала она меня в русалку. Чтобы от людей оградить и с тобой разлучить, потому как не гоже ведьме человека любить.
   За время, пока Липа говорила, Добромир то делался лицом, как мел, то краснел, как мак, в глазах застыло недоумение:
   - А и какая к нечистому разница! - Воскликнул Добромир, вновь заключая Липу в обьятья. - Коли люб я тебе.
   - Люб Добромирушка. Ой, как люб, сокол ты мой ясный!
   - Ну, так будь твоя матушка хоть упырихой болотной, я от тебя не отвернуся! А что ты лепетала о беде нам с тобой, так мы её в четыре руки вычерпаем! Только не тумань своего взора светлого слезою солёной!
   Баба Яга нахмурилась:
   - Всё сказал, жаворонок пустозвонок? А теперь я тебя зачаровывать буду. Раз моя дочь неразумная любит тебя, выбирай, во что тебя превратить?
   - Матушка! - Она взглянула на мать.
   - Ты теперь смертная, ты ведь с ним уйдёшь. Я тебя насовсем потеряю. Не хочу! Поетму этого в глыбу прибрежную, а тебя домой под заклятьем забвения.
   "Но, матушка, ты ведь сама мой туман сняла! Я не хотела нашей разлуки".
   Баба Яга рассмеялась:
   "Дитя ты желторотое! Да, даже, допустив, что я тебе не мать, а ведьма подзаборная, не могла бы я тебя смертной насовсем сделать, только временный замок навесить, что я и сделала. Через тринадцать суток ты вновь полна сил чародейских будешь. А что бы тебя смертной насовсем сделать, надо всю кровушку чародейскую из тебя выпустить. Я думала, ты - истинная ведьма, играешь. Хотела голубю твойному страдания причинить. А оказалось, ты овечку жертвенную решила изображать. Тут я и тебе захотела воспитательную боль причинить. Обращу его во что-нибудь".
   "Матушка!"
   "Ещё меня обвини. Я сразу его зачаровать хотела, ещё в деревне, ты бы и знать не ведала, пропал бы из деревни Добромир сын Трифана, и всё."
   "Ты давно всё знала?"
   Баба Яга усмехнулась:
   "Конечно! Матушка у тебя баба Яга или нет? Как только ты повстречала, сразу же наведалась к нему. А так как дочка моя не рассказала мне ничего, я и решила проучить. Скажу даже, не чинила бы препятствий, а пособила бы. А теперь просто зачарую его и всё".
   Во время безмолвного диалога Липы и бабы Яги Добромир качал головой, не выпуская из обьятий Липу. Прошептал:
   - Не-е-ет, не может всего этого быть. Всё неправда. - Сказал уже громче. - Ты невестушка моя названная! Мы с тобой вместе уйдём и будем жить долго-долго.
   - О чём ты говоришь, Добромирушка, как язык у тебя поворачивается говорить такое?
   Добромир отпрянул, недоумённо уставился на Липу.
   - Мне-то ты люб, да вот у тебя уже... Но, что сделано, то сделано. Слово сказано. Забирай посох и иди за своей Анисьей. А я здесь останусь, честный обмен нельзя нарушать.
   - Липушка! Что же это ты, говоришь?! Как же я без тебя буду- то?! Не желал я драться с речным царём, а придётся! Тебя я здесь не оставлю, сердечко моё!
   - Что же ты делаешь, Добромирушка? О чём говоришь? Зачем рану на сердечке осиновой веткой ворошишь? Зачем оставить меня не хочешь? Али по нраву на моё терзание во время вашей с Анисьей свадьбы наблюдать? Уходи, Добромирушка. Пока ещё хуже не сделал, уходи!
   - Да одна ты у меня невестушка названная! Ты! Слышишь, ты! Нет другой! Анисья - Всеволодова невеста! А моя жизнь - ты! С того мига, как в хороводе плясала, моя душа тебе отошла! Не мило мне жить на свете без тебя! Всеволод прознал хитростью подлой мою тайну, с младенчества мною и матушками с батюшками хранимую. Подкинут я был нынешним моим благодетелям. А, единокровные мои, отец и мать - колдун Кустобров и Василиса Благолепная. А у нас в деревне с колдунами разговоры не разговаривают. Куча хвороста, да и пламень очищающий. Вот он и пригрозил, что расскажет всему люду в деревне тайну мою, если я его невесту из полона проклятущего не вызволю.
   - Так ты не для себя Анисью вызволяешь. А я...
   Добромир упал на колени перед речным царём:
   - Владыка речной, возьми меня вместо Липушки! Молю, отпусти её обратно в лес. Негоже поперёк мужчины девке неразумной слово молвить! Смилуйся, владыка-батюшка, возьми в мену меня.
   Вошёл рак, протянул царю посох, поклонился и вышел вон.
   - Не возьму. Вот твой посох жемчужный с лазоревой вершинкой. А ни тебя, ни её в плату не возьму. - Рассмеялся. - Праздник у меня сегодня. Свадьба старшой Федосеюшки моей. Добро дарю ныне. Останьтесь,
   только на пир свадебный. Али невмоготу свою свадебку справить? - Подмигнул парочке, лучась улыбкой.
   Добромир и Липа заключили друг дружку в объятья, да так и стояли на протяжении всей речи Тиныча.
   Царь протянул посох Липе:
   - А дядьке своему передай, чтоб девку из плена выпустил без всякого, иначе я подземелья его затоплю. - Опять вырвался добрый смешок. - Это ему подарок, и пусть заходит ко мне на партеичку в шахматы, я уже не серчаю.
   Милолика впорхнула в зал, обняла отца и чмокнула его в щёку:
   - Батюшка! Какой ты у меня добрый!
   Баба Яга рассмеялась:
   - Ой, как хорошо всё оборачивается, правда? Только теперь про меня вспомните. Ведь тут ещё я.
   Улыбки сбежали с лиц парня и девицы и они замерли, опустив взгляд.
   - Полно те, Ягуш, ты ж не взаправду.
   Баба Яга нахмурилась, скрестив руки на груди. Проворчала:
   - Ты же сказал, что дашь мне насладиться их терзаньями. Брехун ты старый.
   - Но-но! Ягуш, праздник у мя сегодня, настроение хорошее, да и не люблю я и никогда не любил гадости-пакости. Улыбнись, Ягуш, и пошли в залу пиршественную.
   - Но обещал же позволить чары мороковые навести, они бы через час развеялись, а молодец испытал каково зачарованным быть.
   Тиныч широко улыбнулся, подхватил бабу Ягу под руку и повлёк в арку входа:
   - А Липку-то твою я уже взял в плату...
   - Чавой?! Так я тебе свою кровиночку и отдала!
   - Тише, тише, Ягуш, я же не сказал в плату за что я её беру.
   - Ну?! - Баба Яга упёрла руки в бока и сощурилась.
   - Уговорились мы с ней на пару вёдер плутоники, она вот-вот созреет, а до тех пор побудет твоя кровиночка у меня во дворце. Ты же не запретишь ей в гостях у Милолики побыть?
   В тронном зале остались только Добромир с Липою, да Милоликой.
  
  
  
  
  
   Спустя время. В большом зале в тереме Лиха за длиннющим столом гости поднимали кубки за счастье новобрачных Добромира и Липы. Баба Яга конечно не была против Добромира, сразу она ведь увидела, что Добромир колдунов сын, а сотворила всё только из-за обиды материнской. Баюн тоже разглядел в парне чародейскую кровь, но хотел по-своему отомстить бабке. Теперь он простил, в очередной раз, бабу Ягу, ведь хоть и капризен по характеру, но добрый. В гостях собрались все, кого мы узнали, путешествуя с Липой и Добромиром. А Лих сидел за столом и танцевал весь пир с Лихославой. Прибыли и единокровные родители Добромира, колдун Кустобров с женою Василисой Благолепной. Как уж чародеи узнали, что их сынок женится именно сегодня, то, для посвящённых в историю Кустоброва и Василисы, тайна. Однако ж на свадьбу прибыли, верно материнское сердце подсказало, что у дитяти случилось что-то. Угощениям диковинным, да винам заморским, как и весёлым пляскам, не было конца. И сказать осталось лишь пару слов. И жили они долго и счастливо!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"