Большая станица ещё спала, когда он выходил из двора, прихватив в карман горбушку хлеба и кусок сала, который он вытащил алюминиевой вилкой из трёхлитровой банки.
Мать, сонно выглянув из двери, спросила:
- И куда ж тебя несёт, спозаранку?
Санёк не отвечая выскользнул на улицу.
Короткий свист и, сосед Олежка, перемахивает через забор.
Следом за ним, скуля от нетерпения, перепрыгивает чёрно-белый пёсик, породы которого никто не знает, но лис и барсуков он умеет лихо вытаскивать из нор.
Лопата без ручки, ещё с вечера припрятана в зарослях крапивы, на улице.
Обжигая руки о стебли, пацаны подхватывают лопату и бодро шествуют по улице.
- Ты лопату то, спрячь в рюкзак!
Олежка понятливо прячет лопату в старенький брезентовый рюкзак.
Около реки - степенные гуси.
- Гуся бы! - вздыхают пацаны, но на кражу не решаются и углубляются в аллеи старого парка, который, по слухам, когда-то принадлежал каким то графьям, а после всех событий, был местом расположения летних лагерей для воинских частей.
Сейчас, парк представляет собой запущенный лес, но аллеи видны чётко. И каждая аллея обсажена в незапамятные времена дубами, липами, акациями...
Уже совсем рассвело, когда пацаны перебираются по каменным уступам и порогам, среди пенной воды и начинают подниматься в гору.
Немного по щебню, цепляясь за кусты и, ребята на невысоком утёсе.
Со скалы хорошо видна излучина реки, каменистая дорога над ней.
С полным знанием дела, Санёк говорит Олежке:
- Вот, именно тута - искать и будем!
Действительно, среди кустов, видны небольшие ямки и углубления, заросшие крапивой и лопухами.
Пацаны лихо вырубают крапиву и начинают ковырять грунт в окопах и рядом с ними.
Находки появились сразу же.
Позеленевшие гильзы, сгнивший солдатский ботинок, алюминиевая пряжка от ремня.
Немного позже - фляга из толстого стекла...
- Не бьётся! - Восхитился Олежка, убедившись с помощью камня в крепости сосуда.
Немного позже попадается плоская жестянка с выдавленной на крышке надписью.
Санька, потерев надпись камнем, с трудом разбирает чужие буквы:
- Нивея, какая то! Чё там было то?
- Брось ты её! - говорит осторожный Олежка - Вдруг там - мина, какая ни будь?
- Не, консерва, наверное. Всё равно интересно!
Расковыряв жестянку ножиком, Санёк суёт туда свой нос, явно предпочитая его всем другим органам чувств.
- Тьфу, блин! У них там - чем мать тараканов травит!
Действительно, из жестянки несёт дустом!
Расстроенный Санёк отбрасывает банку с неведомым порошком в сторону.
- Немцы здесь были, их позиции!- авторитетно говорит он - Носом чую! Дальше по горе идти надо!
Пацаны поднимаются выше по склону и видят такие же окопы и лежанки.
Представив себе возможности обороняющихся на этом месте, ребята приходят к твёрдому убеждению, что самые интересные находки их ждут именно здесь.
После первых же раскопок, они видят кучу стреляных гильз, пустой ржавый диск от Дегтяря, какие то жестянки и...
Пыхтя, Санёк начинает вынимать из земли, какую то длинную железяку.
- Ты подкопай с той стороны немного!
Олежек, трудолюбиво орудуя лопатой без черенка, подкапывает грунт в направлении, указанным Саньком.
- А чё за труба то?
- Какая тебе, труба - в окопах?
Наконец, железяка вытащена на свет и оба - ахают!
- Противотанковое ружьё!
Вот это да! Их находка, явно перекрывает славу тех, кто когда то, какую то погнутую винтовку вытащили...
Съев сало и закурив по папироске, ребята деловито обсуждают возможность восстановления грозного оружия и предположение жахнуть из него, например - в дуб, который растёт напротив места их любимого купания в речке.
Смысл поражения столь незначительной цели - для них вполне понятен. Во-первых - восхищение сверстников. Во вторых - ни одна из станичных девчонок, больше не сможет без трепета пройти мимо столь удалых казаков!
Поковыряв землю ещё немного, ребята находят несколько вполне гожих патронов к своему оружию.
Солнце уже высоко.
Утомившись, ребята начинают собираться в обратный путь.
Белесые камни и пыльные кусты, звенят кузнечики в траве.
Пацаны идут, повесив свою добычу на длинный ствол противотанкового ружья.
Сзади раздаётся треск мотоцикла.
Ребята утомлены до такой степени, что не обращают никакого внимания на мотоциклиста.
- Ага! Стой, мерзавцы!!!
Пацаны бросают свою ношу и бросаются вниз, по обрыву, к реке.
Участковый милиционер Гречаник, остановив мотоцикл, крепкими пальцами крутит ухо замешкавшегося Саньки и осматривает то, что брошено пацанами в бегстве. Олежка, из укрытия науськивает пёсика на стража законности.
- А ну, стой!!! - для порядка...
Осмотрев трофеи, Гречаник берётся обеими руками за ПТР и изо всех сил бьёт его о придорожный камень... Санька бежит прочь. Пёсик, отпустив галифе Гречаника, задрав хвостик, мчится следом...
Смачно выругавшись, Гречаник рюкзака вытрясает груду патронов к этому оружию и горстями, выкидывает их в реку с обрыва.
Следом, летят останки исковеркованного ПТРа.
Мотоцикл фыркает, потом звук его исчезает в белесой и жаркой мгле.
Пацаны вылезают из своего укрытия и грозят кулачками вслед пыльному следу Гречаникова мотоцикла.
Та же станица на Кубани, в предгорьях Кавказа.
По аллее, около родной школы идут два молодых лейтенанта.
У одного блестят значки парашютиста и он явно гордится цветом свои петлиц, на которых сверкают эмблемы десантника.
Второй - скромнее. Петлицы - чёрного цвета, но на них изображены грозные мины, стрелы Тора и прочие принадлежности к неведомым силам, которые могут снести с лица земли всё сущее на планете.
Лейтенанты - отдыхают.
Это - их первый офицерский отпуск.
Вся станица любуется молодцами!
Сзади раздаётся тарахтение давно знакомого мотоцикла...
Олежка (с петлицами десантника):
- Санёк, атас! Гречаник!
По привычке, пацаны перемахивают забор и останавливаются около школьного туалета, где когда то, в безопасности можно было выкурить сигаретку и поговорить о том, о сём...
Мотоцикл тарахтит и уезжает...
Вечером, лейтенанты с упоением танцуют на станичной дискотеке.
Майор Гречаник, дома наливает в стопку немного домашнего... Крутит головой...