В один из дней в самом начале года Иисус стоял на рыночной площади Иерусалима и говорил собравшемуся народу о Царствии Небесном.
И Он обвинял книжников и фарисеев в том, что они расставляют ловушки и роют ямы на пути стремящихся к Царствию, и Он обличал их.
И были в той толпе те, кто защищал фарисеев и книжников, и они искали случая схватить Иисуса и нас с Ним.
Но Он уклонился от них и, обойдя их, направился к северным воротам города.
И Он сказал нам: "Мой час ещё не настал. Многое мне ещё предстоит сказать вам, и многое совершить, прежде чем я отдам себя миру.
Потом Он заговорил, и в Его голосе слышались радость и счастье: "Давайте отправимся в северный край и встретим весну. Пойдёмте со мной к холмам, ибо зима прошла, и снега Ливана сбегают в долины, чтобы петь вместе с ручьями.
Поля и виноградники прогнали сон и пробудились, дабы приветствовать солнце зелёными смоковницами и молодой лозой.
И Он шёл впереди нас, и мы за ним, в тот день и в последующий.
И в полдень третьего дня мы достигли вершины горы Ермон, и там Он остановился, глядя вниз на города и долины.
И Его лик сиял как расплавленное золото, и Он распростёр руки и сказал нам: "Взгляните на землю в её зелёном наряде, и узрите как ручьи окаймляют серебром его края.
Поистине, прекрасна земля, и прекрасно всё то, что на ней.
Но за всем, что вы видите, есть царство, и в нём я буду править. И если таков ваш выбор и если таково в самом деле ваше желание, вы придёте туда и будете править вместе со мной.
На моём и на ваших лицах не будет масок, и подданные будут любить нас в мире, и у них не будет перед нами страха.
Так говорил Иисус, и я ослеп для всех царств земли и для всех городов из стен и башен; и желанием моего сердца было следовать за Учителем в Его царство.
В это самое мгновение Иуда Искариот выступил вперёд. И он подошёл прямо к Иисусу и заговорил, и сказал: "Вот, обширны царства мира, и города Давида и Соломона восторжествуют над римлянами. Если ты будешь царём иудеев, мы станем рядом с тобой с мечом и щитом и одолеем чужаков.
Но услышав это, Иисус повернулся к Иуде, и на лице Его была ярость. И Он заговорил голосом, ужасным, как гром небесный, и Он сказал: "Отойди от меня, Сатана. Ты думаешь, что я пришёл из вечности, чтобы бы один день править муравейником?
Мой престол - это престол, недоступный твоему зрению. Станет ли тот, чьи крылья объяли землю, искать приюта в гнезде покинутом и забытом?
Будет ли живущий почитаем и превозносим тем, кто облечён в саван?
Царство моё не от земли, и мой трон не возведён на черепах ваших прародителей.
Если вы ищете что-либо, кроме царства духа, тогда вам лучше оставить меня здесь и спуститься к пещерам ваших метрвецов, где увенчанные головы былого вершат суд в своих могилах, и, быть может, всё ещё принимают почести на костях ваших предков.
Вы осмеливаетесь соблазнять меня венцом бренности, когда моё чело ищет Плеяд, или же вашими терниями?
Если бы не мечта, пригрезившаяся забытой расе, я бы не позволил ни вашему солнцу подниматься над моим терпением, ни вашей луне отбрасывать мою тень на вашу стезю.
Если бы не страстное желание матери, я бы избавился от пелёнок и вернулся обратно в пространство.
И если бы не скорбь во всех вас, я бы не остался, чтобы проливать слёзы.
Кто ты и что ты, Иуда Искариот? И почему ты искушаешь меня?
Ты и в самом деле взвесил меня на весах и признал меня достойным вести легионы карликов и направлять колесницы бесформенных против врага, который расположился лагерем только в твоей ненависти и марширует единственно в твоём страхе?
Слишком многочисленны черви, кишащие у моих ног, и я не буду давать им бой. Мне надоели насмешки, мне надоело жалеть пресмыкающихся, считающих меня трусом, потому что я не буду передвигаться среди их охраняемых стен и башен.
Жаль, что мне придётся сожалеть до самого конца. Если бы я мог направить свои стопы к более великому миру, где обитают более великие люди. Но как?
Ваши священнослужители и ваш император жаждут моей крови. Они будут рады, если меня не станет. Я не желаю нарушать закон . И я не желаю править безумием.
Пусть невежество порождает самое себя, пока не устанет от собственного отродья.
Пусть слепой ведёт слепого в западню.
И пусть мёртвый хоронит мёртвого пока земля не подавится своим горьким плодом.
Царство моё не от земли. Моё царство будет там, где двое или трое из вас соберутся в любви, в изумлении перед красотой жизни, в добром духе и в памяти обо мне.
Потом Он внезапно обернулся к Иуде и сказал: "Изыди от меня, человек. Твоему царству никогда не быть в моём.
Смеркалось и Он повернулся к нам и сказал: "Пойдёмте вниз. Ночь близка. Пойдёмте в свете, пока свет с нами.
И он стал спускаться с холма, и мы за ним. Иуда следовал вдалеке.
И когда мы достигли низины, была ночь.
И Фома, сын Диофанеса, сказал Ему: "Учитель, уже темно, и дорога больше не видна. Если на то твоя воля, веди нас к огням вон той деревни, где мы сможем найти пищу и кров.
И Иисус ответил Фоме и сказал: "Я отвёл вас к вершинам, когда вы были голодны, и я привёл вас вниз в долины в голоде ещё большем. Но я не могу остаться с вами этой ночью. Мне хочется побыть одному.
Тогда Симон Пётр вышел вперёд и сказал: "Учитель, не дай нам идти одним во тьму. Разреши нам остаться с тобой хотя бы здесь, на обочине. Ночь и её призраки не задержатся, и утро вскоре найдёт нас, если только ты останешься с нами.
И Иисус ответил: "Этой ночью у лис будут норы, и у птиц небесных - гнёзда, но Сыну Человеческому негде на земле приклонить голову. И сейчас я действительно желаю побыть один. Если вы захотите, то снова отыщите меня у того озера, где я нашёл вас.
Тогда мы пошли от Него с тяжёлым сердцем, ибо не по своей воле покидали Его.
Много раз мы останавливались и обращали к Нему лица, и видели Его шествующим на запад в одиноком величии.
Единственный среди нас, кто не повернулся, чтобы взглянуть на Него в Его одиночестве, был Иуда Искариот.
И с этого дня Иуда стал мрачен и сдержан. И мне казалось, угроза таилась в его глазницах.