Она была единственной. Раньше, в молодости, точнее в то время, когда она еще позволяла себе считать себя молодой, ей казалось, что есть в этом что-то волнующее, возвышающее над другими Равными. Пусть обязывающее и возлагающее, но исключительно приятное...
Нет, внешне она осталась такой же, двадцатипятилетней Равной, улучшенного генотипа, класса "Элит", разряда Ф. Способная на исполнение Функции! Много, слишком много десятилетий назад в разряде Ф насчитывалось сотни Равных, позже десятки. Потом осталась она одна.
Быть единственной для одного - да, да и да! Быть единственной для многих - может быть. Быть единственной для всех... Действительно Единственной... Превратиться в категорию, в титул, в мрачное в своей безысходности понятие - в этом не было ничего приятного.
Обязывающее - да, даже скорей диктующее, лишающее свободы воли, права на решение, на риск - на все то, из чего, собственно, и состоит Жизнь...
* * *
Он всегда был одним из... Сначала - одним из Первых, затем одним из Избранных, сейчас - одним из Последних. Но в то же время он был единственным, единственным для Нее... Для последней надежды их умирающего мира, для призрачного шанса сохранить, конечно не все, но хотя бы суть, память, отзвук цивилизации и народа, достигшего невероятного и погубленного гордыней, гордыней людей, приравнявших себя к Богам.
Они уходили. Первые, Равные, Избранные. Кто по истечению срока, а подавляющее большинство из-за потери веры, смысла своего существования, просто усталости. И только единицы, не лучшие, скорее более упрямые, чем остальные, продолжали просеивать возможности в поисках упущенных вариантов если не возрождения, то хотя бы намека на него.
Он не винил ушедших. У них не было Ее.
* * *
Она стояла на берегу "внутреннего моря" их мира, острова в Великом океане, равноудаленного от всех трех материков, захваченных хаосом последствий неуправляемых спонтанных мутаций. Это было все, что им удалось сохранить - кусок земли, размерами меньше любого из владений Избранных... Собственно, это и было частью Его бывших владений, не самой лучшей и не худшей, но, главное, автономной по всем параметрам. Созданной Его циничным гением еще в те времена, когда никто из тысяч Избранных, и тем более миллионов Равных даже не задумывался о том, что мир, их стабильный и предусмотрительный мир повернется к ним уродливой маской разложения и страдания.
* * *
Гибель подкралась к ним изнутри. Тысячи и тысячи лет взвешенной, многократно проверенной евгеники рухнули практически в один день. Теория дала сбой. Точнее она просто прекратила действовать. И не просто прекратила. В течение двух или трех декад все новое поколение Первых и Равных, все, кому еще не исполнилось пятнадцать лет, превратились в монстров. Первое изменение коснулось психики детей и подростков. Они начали пропадать. Используя все свои уже открывшиеся способности и те, которые возникли под воздействием мутаций, дети уходили и прятались от взрослых. Для окончания метаморфоз им требовалось несколько дней. Потом они возвращались и начинали убивать. Всех, всех иных, всех не таких как они, всех взрослых. Достаточно часто их "болезнь" невозможно было определить. И "детки" успевали многое... Трудно убивать своих детей, еще труднее поверить, что это необходимо. Огромное количество владений Избранных погибло в попытках вылечить "детей", изолировать и вылечить. Не получалось ни того, ни другого. Они вырывались, всегда. Из любых изоляторов. И всегда возвращались. И они были сильны, как же они были сильны!
Трудно убивать детей... Но цивилизация бы выжила, содрогнулась бы, но выжила. Если бы у "деток" не обнаружились новые способности... Часть Избранных сумела защитить себя и своих Первых и Равных. В их владения прибывали беженцы. Проверив на половозрелость, им позволяли присоединиться. А потом мутации начинались у взрослых. Нет, они не убивали, целенаправленно не убивали. Первые и Равные просто переставали быть людьми. И хаос захлестнул все.
* * *
Зевес... Его уважали, но считали чудаком. Его и примкнувших к нему Избранных: Меркура, Полона, Гевеста, Марсера и многих других. Зачем техника миру, где каждый сам себе и машина и инструмент? Кому нужны владения, затерянные в Великом океане? В итоге последнее из его экваториальных владений - это все, что осталось у людей. Два других были потеряны еще до того, как Гевест научился создавать свои незримые купола, смертельные для всего живого. А еще чуть раньше монстры нанесли свой последний, смертельный удар их миру. Болезнь, занесенная на острова насланной тучей мелких тварей, в которых Офина опознала трансформированных чаек, вызвала лишь легкое физическое недомогание у Равных, длившееся несколько дней, и полную стерилизацию всех Первых...
* * *
Группа Первых, стоящих у обреза пляжа, как всегда производила странное впечатление. Обнаженные образцы мужской породы, идеальные в пропорциях лиц и фигур, но вызывающие не чувство возбуждения, а скорее что-то среднее между недоумением и брезгливостью. Стадо, даже не стадо самцов, а стадо мужской плоти - вот, чем они были. Результат очередной неудачной попытки. Элегера в который раз подумала, что, слава богам, параллельный проект не добился и этого, иначе такое же стадо безмозглой протоплазмы с обликом лучших Равных производило бы гораздо более гнетущее впечатление.
Стадо неожиданно пришло в движение. Глухо заворчав, самцы вошли в волны, дружно нырнули и неожиданно быстро поплыли от берега. Меркур проводил очередной эксперимент.
Привычно сконцентрировавшись, Элегера нашла взглядом человека примерно в центре лагуны. Через секунду она стояла рядом с ним. Поверхность мгновенно отвердевшей под ногами воды приятно холодила ступни.
Сохранив верхнюю часть человеческого тела, ниже Меркур превратил себя в дельфина и теперь держался по пояс над водой только за счет движений хвоста.
- Спускайся, - он приветливо помахал рукой.
- Ты знаешь - я не люблю плавать в одежде.
- Так отправь одежду на берег.
- Я готова с тобой работать. Но не более.
- А я все равно надеюсь.
- Право твое. Я просто хочу избавить тебя от иллюзий. Чем они отличаются от предыдущих?
- Некоторой частью моих возможностей.
Мощным толчком Меркур выбросил себя из воды, еще в полете формируя ноги. Элегера отвернулась, процесс метаморфозы был не слишком эстетичным.
- Они... могут меняться?
- Сознательно - нет, только под влиянием стрессовых нагрузок. И еще, они боятся умирать.
- Они понимают, что это такое?
- Не знаю, вряд ли, но боятся. И трансформируются для выживания.
- Значит, они выживут.
- Нет. Еще больше, чем умирать, они боятся меняться. Побочный эффект изменений - потеря памяти и частично личностных характеристик.
- У них есть личность?!
- В нашем понимании - нет, есть способность к первичным эмоциям, осознание себя как члена сообщества, ну и может быть как индивидуума.
- То есть они люди?!
- Тогда и собаки - люди.
Первые из плывущих уже приближались.
- Что с ними?
- Ничего. Они тонут, устали и тонут. Они не умеют рассчитывать силы и не могут не выполнить мой приказ. Естественный отбор.
- Это...
- Бесчеловечно? Да, наверное. Но, на мой взгляд, только те из них, кто, мутировав, вернется на берег и переживет обратную трансформацию, достоин продолжения работы. А сейчас, я предлагаю подождать их на суше. В большинстве использована часть генома акулы, и они становятся довольно неприятны, а главное голодны в родном облике.
Несколько треугольных плавников уже резали поверхность на разном удалении. Двое пловцов, сохранивших человеческие пропорции, неуверенно барахтались неподалеку, стараясь удержать головы над водой. Глаза, наполненные ужасом и мольбой... Неожиданно даже для себя Элегера сделала несколько шагов вперед и с силой окунула сначала одну, потом вторую голову в воду и не отпускала пока не началась трансформация...
* * *
- Они не вернутся. Меркур опять что-то не учел.
- Наверное да. Ты знаешь..., я помню глаза этих двоих. Они отличались от всех созданных раньше. В них была... боль, тоска, надежда... В них была мысль! Понимаешь, Зевес, Мысль!
- В глазах собаки тоже можно увидеть мысль, если этого очень захотеть. Жаль. Я решил свою часть задачи. Мы создадим Равных. Это оказалось просто. До безумия просто. И если бы Меркур...
- Мы создадим Равных?!! Но как? У нас нет генетического материала, наши Первые...
- У нас есть генетический материал. Все Последние бесплодны. Все, кроме Единственной. Мы клонируем тебя.
- Клонируем?!! Но законы и Первых, и Равных, и Избранных...
- У нас нет больше ни Первых, ни Равных, ни Избранных. У нас есть Последние и Единственная. И мир, полный генетических уродов, чудовищ, мутации которых сожрут их самих через два поколения ...
- Я тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю. Мне ненавистна сама мысль о сотнях безмозглых кукол, которых будут растить, исследовать, использовать, в конце концов! Даже я не смогу этого остановить. И у всех у них будет твое лицо, твой голос, твое тело, Гера!... Слава богам, все это бессмысленно. У Меркура не получается.
- Мне пришлось бы навсегда скрыть свое лицо... Смотри, акула в лагуне...
Фонтаны воды с песком взметнулись в воздух. Мощное тело забилось на отмели в тщетной попытке достичь суши. Словно во сне Элегера вошла в воду, опустилась на колени и подсунула руки под страшную челюсть, поднимая уродливую морду над водой. Глаза... Метаморфоза началась с них.
- Он вернулся, Зевес! Вернулся!... У нас будет новый мир!
* * *
Они были бессмертны, почти. Они могли многое, очень многое, но не все.
Они не были безгрешны, тем более, безошибочны. Их было слишком мало, чтобы возродить, но оказалось достаточно, чтобы создать.
Их ждал долгий путь. Путь разочарований и побед, потерь и приобретений. Путь людей, ставших богами, чтобы остаться людьми.