"...И тут Белый Рыцарь ловким ударом снёс голову чудовищу. И в ту же секунду, когда оно рухнуло на землю, освобождённую от власти чёрного колдовства, вялая трава налилась сочной зеленью, повсюду начали распускаться яркие цветы, привлекая пчёл райским ароматом, а небо расчистилось от туч, и впервые за много лет солнечные лучи осветили королевство..."
Послышались шаги, и книжка вместе с фонариком были торопливо отправлены под подушку.
Но ни это, ни нарочито шумное сопение, изображающее храп, не помогло. Мама всё равно догадалась и зажгла ночник, одновременно засовывая ладонь к Славкиному тайнику с явной целью извлечь припрятанное.
- Славик! Я же сказала, что тебе пора спать! А ты снова устраиваешь эти фокусы с чтением под одеялом, глаза себе портишь... Неужели тебе целого дня мало?
- Ну мам... - жалобно произнёс мальчик. - Это очень интересная история, мне буквально пару строчек осталось дочитать...
- Не желаю ничего слышать, - ледяным голосом отозвалась мама. Возможно, она и понимала сына, но считала, что делать уступки такого рода десятилетнему ребёнку было бы непедагогично. Пока он до этого не дорос, одно баловство получится. И унесла книжку к себе в комнату.
"Вот блин, - расстроенно подумал Славка, укладываясь на живот и обхватывая подушку обеими руками: так ему лучше засыпалось. - Теперь до завтра не узнаю, чем всё закончилось, что случилось с принцессой, спас ли её Белый Рыцарь... И почему в жизни не бывает волшебства? Хотя бы один разочек посмотреть на что-нибудь по-настоящему волшебное..."
Краем глаза глянув в незашторенное окно, он увидел, как мерцает, срываясь с небосклона, крохотная белая точка. "Звезда упала. Говорят, можно загадывать желание... Звёздочка, принеси мне волшебства, ну пожалуйста..."
И он заснул на этой мысли.
А проснувшись, как обычно, пошёл на кухню, шлёпая босыми ногами, отцепил от холодильника ежедневную мамину записку неизменного содержания: "Славушка, завтрак в микроволновке", через силу запихал в себя тарелку мюслей с горячим молоком, со вздохом облачился в обязательную форму, которая немилосердно кусалась даже сквозь рубашку, и отправился на занятия. Небо было лазурно-безоблачным, солнце пригревало почти по-летнему - день обещал быть чудесным.
Славка ходил в престижный лицей с углублённым изучением иностранных языков, куда добирался на маршрутке. Несмотря на утреннюю толчею, ему удалось занять место у окна, хотя и пришлось проявить чудеса ловкости и увёртливости. С облегчением прикрыв глаза, мальчик задремал, время от времени размежая веки, чтобы не проехать свою остановку. Микроавтобус уже мягко катился по золотому осеннему Крещатику - это значило, что Славке скоро предстояло выходить, и только он с неудовольствием начал подниматься с насиженного тёплого места, что-то произошло. Что-то действительно страшное.
Вначале был взрыв, какого ему никогда не доводилось слышать. Он раздался на приближающейся Бессарабке, на дороге, где пролегал путь их маршрутки. Славка не видел происходящего из окна, а многие из рядом стоящих просто не успели увидеть, как с неба под мощным упором полыхнула струя пламени, словно из исполинского огнемёта - точно в центр дороги, легко разорвав её поперёк. Во все стороны полетели куски расщеплённого асфальта с оплавившимися краями и целый дождь щебня, острых и тяжёлых камушков. Они взметнулись вверх тяжёлой густой волной, разбивая окна и витрины, иссекая незащищённые лица и руки прохожих. Послышались крики боли и страха. Рухнули ближайшие к эпицентру событий дома, повреждённые ударной волной и огнём; снесло фасад у стоящих чуть дальше, обнажая интерьеры, превращая дома в гротескные игрушки огромного ребёнка, которые он волен разбирать и ломать по своей воле. Занялись деревья; огонь быстро перебегал с одной кроны на другую, превращая легендарные киевские каштаны в факелы.
Людской поток ринулся назад, не разбирая дороги, обтекая застывшие на проезжей части машины, часть из которых пыталась развернуться, но безуспешно: путь назад пока что был заблокирован машинами, а чуть сзади ещё и обезумевшими пешеходами, решившими пробиться к метро напрямую, наперерез уличному движению и вопреки всем правилам. Впрочем, о правилах уже никто не думал. И когда Славка, взлохмаченный и помятый, вместе с остальными выбрался из автобуса - кто-то даже вылезал через люк, - его тут же подхватило вопящей и окровавленной толпой, на которую он, оцепенев, только что смотрел из окна - вытаращенные глаза, руки, гулко хлопающие по бокам машины в попытке сохранить равновесие, а заодно невольно расшатывающие её, торопливый топот тысячи ног. Оставалось только бежать - падающих не успевали поднимать: Славка едва не споткнулся о неподвижно лежащего лицом вниз старика со следами ботинок на пиджаке, перескочив его в последний момент и этим спася себе жизнь. На асфальте тут и там валялись сумки с оборванными ремнями, мобильники, шлёпанцы - всё, что легко выпадало, срывалось, уже было вырвано в давке.
В это время последовал второй удар с небес, несущий огонь и разрушения. И на этот раз кто-то догадался взглянуть наверх. Взгляды потянулись друг за другом, остекленевшие, полные первобытного ужаса и неверия в происходящее.
Потому что там, на высоте двадцати этажей, стремительно летел тёмно-багровый дракон, как бы напоказ распахнув узкие кожистые крылья, вытянувшись стрелой и поджав по-кошачьи изящные лапы. Он рассекал небо с деланным равнодушием, возможно, лишь изредка поглядывая на содеянное, и вдруг начал свечой пикировать вниз, прямо в гущу убегающего от него народа.
- Назад, назад! - завизжал кто-то давшим истеричного петуха голосом. Славке показалось на секунду, что ему переломали все ребра - задние ещё не успели сориентироваться, а передние уже напирали. Но над самыми головами людей чудовище снова взлетело - да, в воздухе оно двигалось проворнее любой птицы, - и они снова ринулись в том же направлении в надежде добраться до метро. Боль ещё не отпустила мальчика, и он с трудом вдыхал пропитанный гарью и вонью асфальта воздух. Дракона явно забавляло всё это: Славка мог поклясться, что когда животное пролетало над ними, он заметил на хищной вытянутой морде тупую улыбку. А ещё он успел почувствовать движение горячего, обжигающего воздуха, исходящего от жестокой твари, и - шестым чувством - её невиданную, чужую этому миру мощь, подобающую не столько существу из плоти и крови, сколько механизму, созданному для того, чтобы убивать. И в этот момент, когда все замерли, глядя вверх, на приближающуюся верную смерть, живот сам собой расслабился, и мальчик понял, что с ним случилось самое позорное, что могло случиться. И не только с ним одним.
Они уже почти добежали до спасительных стеклянных дверей здания подземки с примкнувшим к нему "Макдональдсом", казавшимся сейчас особенно нелепым в своей беззаботной красочности, как вдруг из задних, а потому особо часто оглядывающихся рядов, донёсся очередной вопль. Дракон снова снизился и широко разинул зубастую пасть, явно готовясь выпустить новую порцию пламени, эффект от воздействия которого поняли уже все. Поэтому многие, не колеблясь, начали перепрыгивать через широкие бетонные ограждения подземного перехода вниз на лестницу, решив переждать очередную атаку там, полагая, что дракон не протиснется внутрь за ними. Прыгнул и Славка, второпях, но, к счастью, успев сгруппироваться, и приземлился обеими ногами на подвернувшуюся спину, повалив человека наземь. Не останавливаясь, чтобы даже взглянуть, что случилось с его нечаянным спасителем, мальчик с нарастающей силой отчаяния вжался в утекающую в переход толпу - и почувствовал, что в его спину, в свою очередь, упираются чьи-то руки, вталкивая внутрь, чтобы скорее войти самому. Успело забежать ещё десятка полтора, а потом... потом начался ад. Длился он чуть больше часа, но казалось, что прошла вечность.
Те, кому удалось спрятаться, слышали только рёв огня, не затихающий ни на секунду, грохот падающего кирпича и бетона, скрежет металла, который, похоже, рвали крепкими когтями, и звон стекла. Но даже по звукам можно было догадаться, что творилось на поверхности: главную улицу ровняли с землёй. Здесь тоже всё ходило ходуном, стёкла торгового центра осыпались ещё до того, как они нашли здесь убежище, свет погас, но потолок пока что держался. Лестницу, которую видели изнутри притихшие беглецы, мгновенно забросало осколками и пылью - она так и кружилась в воздухе плотным жёлтым облаком, не оседая. Вдруг в эту какофонию включился вой многочисленных сирен - не иначе как подоспели вооруженные органы, - но он прервался так же внезапно, как и появился: то ли не рассчитали возможностей дракона, то ли тварь была просто-напросто непобедимой...
И даже когда всё затихло, люди долго не решались выйти наружу. Стояли, прижавшись бок к боку, спина к спине, будто пытаясь найти друг в друге поддержку, пока Славка не начал ощущать тяжёлые запахи пота и крови и нервную сухость во рту. Он хотел проснуться, изо всех сил убеждая себя, что это сон... и не мог. Дракон, летящий по небу раскалённой неумолимостью, был так же реален, как и осколок небесного тела, рассекший прошлой ночью земную атмосферу и сгоревший в ней, чтобы исполнить Славкино заветное желание.
В толпе тем временем нарастало нетерпение. Первые тонкие струйки самых отважных потянулись к выходу по уцелевшим ступеням. Впрочем, их осталось немного. Бетонная крошка хрустела под ногами, да слышались глухие причитания. А так стояла тишина. По сравнению с привычным гулом Крещатика - тишина абсолютная.
Разведчики спустились обратно и доложили ровным, совершенно безжизненным голосом:
- ...Города больше нет. В пределах видимости - нет. Дальше пыль столбом...
- ...Везде обожжённые трупы. Там не только люди, там всё обгорело...
- ...Дракона нигде не видно...
- ...Жизнь осталась только под землёй...
Спасшиеся начали расходиться, видимо, в тайной надежде, что окраины остались неповреждёнными и там смогли укрыться их родные. Славка не тронулся с места: ноги отказались повиноваться, и он потихоньку сполз вниз, упираясь лопатками о стену и тупо глядя перед собой. Его мобилка тоже потерялась где-то полчаса назад, но и без того он почему-то был уверен, что не сможет дозвониться маме. Она работала в хозяйственном суде - здесь, рядом.
Вскоре Славка остался один. Он неподвижно сидел, уткнув подбородок в колени и обхватив ноги сцепленными руками, не чувствуя холода поддерживающей его стены, с которой слетела почти вся плитка, и лицо его казалось пугающе взрослым.
Через несколько часов к нему заглянули двое незнакомцев. Были ли они здесь раньше, когда дракон обрушил свою ярость на тех, что не смогли скрыться - мальчик не мог сказать, да и вряд ли это имело значение. Они зашли в торговый центр, но вскоре вышли с разочарованным видом, и один из них длинно выругался, добавив:
- И тут жратвы нет. В "Глобусе" уже всё поразбирали, сволочи шустрые, а здесь её отродясь не было, шмотки одни. Бежать надо, не всю же Землю эта гадина спалила...
- Откуда ты знаешь? - со странным смешком отозвался его товарищ, и они, не обращая внимания на Славку, торопливо убрались восвояси.
Он продолжал сидеть. Ему нужно было дождаться ночи - во-первых, раньше пыль всё равно не уляжется, а во-вторых, днём он не сможет увидеть звезду. А если сегодня звёзды не будут падать - что ж, значит, следует подождать одну ночь. Или ещё одну. Сколько угодно. Главное, найти где-нибудь еды и продержаться до этого момента.
Потому что он знал, что должен вернуть всё, как было раньше. И был уверен, что только в его силах это сделать.