До меня доносится незнакомый голос, словно из глубокого закрытого колодца. Я концентрируюсь на этом звуке. Темнота постепенно рассеивается. Я сосредотачиваюсь на ощущениях собственного тела и понимаю, что лежу на жесткой поверхности. И мне неудобно. Я шевельнула пальцами на руках и ногах, и только после этого открыла глаза. После непроглядной темноты меня ослепила яркость белого помещения, в котором я находилась. Я дернула правой рукой, чтобы прикрыть глаза, но почувствовала прохладный металл на моём запястье. Я дернула второй рукой. Результат такой же. Я несколько раз открыла и закрыла глаза, чтобы они привыкли к свету. Затем приподняла голову и осмотрела себя. Я в белой похожей на пижаму одежде лежала на металлической кушетке. Мои руки, а также ноги, были прикованы металлическими браслетами к этой самой кушетке. Я закатываю глаза и опускаю голову.
- Просто отлично, - тихо возмущаюсь я вслух своему положению. Наручники - первое подтверждение моим жутким предположениям. Я знала, что в комнате со мной находится человек, поэтому повернула голову в его сторону. Пожилой мужчина в белом халате и с ежиком седых волос встретил мой взгляд с довольной улыбкой.
- Она пришла в сознание, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и сделал какую-то запись в бумагах на столе, за которым он сидел. Опыты над людьми. От этой мысли по затылку пробежал холодок. Я поежилась. В это время в помещение зашёл ещё один человек и подошёл ко мне. Мужчина средних лет с прямоугольными очками на носу и лысиной, обрамленной редкими каштановыми волосами устремил свой колючий взгляд маленьких карих глаз на меня. Я сглотнула, не ожидая ничего хорошего от этого человека. Старик подошёл и отдал папку ему в руки. Пробежавшись по бумагам беглым взглядом, он снова посмотрел на меня.
- Меня зовут Дуглас Морм. Это доктор Рейн. - Мужчина бросает краткий взгляд на старика, возвращая тому папку. - Ты здесь для стандартных процедур по оценки твоего физического и психического состояния. Это... - он указывает на браслеты на моих руках, - ...меры предосторожности, пока ты находишься в карантинной зоне.
Меры предосторожности? Он считает, что я агрессивна и буду бросаться на окружающих?
- Если все показатели будут в пределах нормы, то тебя переведут из карантина в адаптивную зону. Карантин длится двадцать четыре часа. На протяжении этого времени ты исполняешь все требования персонала. Любое неподчинение увеличит твой карантин ещё на двадцать четыре часа. - Он замолкает и предупреждающе смотрит мне в глаза. Карантин? Адаптивная зона? Это "место" точно похоже на лабораторию по проведению опытов над людьми или на что-то подобное. Страх накатывает с новой силой.
- Что за "адаптивная зона"? - Мой голос немного осипший, поэтому вопрос получается тихим. Я хочу думать, что "адаптивная зона" не похоже на то место, где я находилась в данный момент. Морм криво ухмыляется, кривя губами.
- Там намного комфортнее, чем в карантинной зоне. Поэтому рекомендую не удлинять своё время пребывания в карантине. - Мне кажется, что в его глазах я вижу угрозу, а не рекомендацию. Не стоит задавать вопросы этому человеку.
- Дуглас, я закончил со своей частью пока она спала. Анализ физических показателей в норме. Никаких резонансных отклонений не выявлено. - Морм обернулся на слова старика и оттопырил свой большой палец на левой руке, оценивая быструю работу доктора Рейна. Но я заметила в его глазах недовольство. Чем он недоволен?
- Значит, только осталось понять, что твориться в её голове. - Прищур карих глаз Дугласа Морма сосредоточился на мне на мгновение прежде, чем обладатель колючего взгляда покинул помещение.
- Потерпи немного. Совсем скоро с тебя снимут эти браслеты. - Доктор Рейн выдал улыбку, которая должна была меня ободрить, но я прикрыла веки в неприятном предчувствии.
***
Спустя час огромных размеров мужчина в белых перчатках и с хмурым взглядом отвёз меня, пристёгнутую к креслу-каталке, в белую комнату со стоящими в центре столом и стулом. Закрепив какие-то крепежи на каталке к полу, он оставил меня одну. Я поняла из слов Морма, что кто-то будет копаться в моей голове, но не представляла, каким образом это будет происходить. Может быть, это будет какой-нибудь психологический тест или просто беседа с психиатром. Я очень надеялась на такие варианты, старательно отгоняя мысли об электрошоковой терапии, пытках и других наводящих ужас средствах для "выбивания" информации из людей. Но моё воображение не хотело сдаваться и подбрасывало мне всё новые и новые сведения, почерпнутые из всевозможных научно-фантастических книг, прочитанных мной. Я не знала наверняка, что меня ожидает, но понимала, что мне нужно успокоиться и пройти через это.
Мужчина вернулся в сопровождении двух женщин. Пока он прикреплял какие-то датчики мне на голову и руки, женщина с тугим пучком пепельных волос на голове и в белом брючном костюме поставила на стол небольшой черный чемоданчик. Открыв его и выдвинув стул, села напротив меня. "Пусть она окажется простым психиатром без пыточных инструментов в этом чемоданчике", молилась я про себя. Второй женщиной была молодая девушка с прямыми черными волосами до плеч. Её миниатюрное тело в чёрном комбинезоне и белой футболке никак не сочеталось со строгостью костюма женщины. Она остановилась позади сидящей блондинки и уставилась на меня своими миндалевидными глазами тёмно-карего цвета, почти чёрного. Закончив с датчиками, мужчина покинул помещение.
- Меня зовут Грейс. Я буду задавать тебе вопросы, на которые ты должна отвечать. - Карие глаза Грейс очень выделялись на белоснежном лице и выглядели плоскими и искусственными. Отодвинув немного чемоданчик в сторону, она изучала моё лицо. - В твоих интересах отвечать только правду.
- А она здесь зачем? - Я ткнула подбородком в направлении стоящей девушки. Её присутствие заставляло меня нервничать ещё больше. Я не понимала почему, но было неприятное предчувствие, словно писк комара над ухом, не позволяющее заснуть и постоянно отвлекающее.
- Здесь вопросы задаю я, ты только отвечаешь. - Слова Грейс напомнили мне о Морме, предупреждающем меня о продлении карантина за неподчинение. Я не собиралась проверять действенность этого предупреждения, поэтому тихо произнесла:
- Задавайте. - Ноздри Грейс слегка раздулись. Наверное, ей не понравилось, что моя фраза прозвучала, как разрешение.
- Как тебя зовут? - Она отводит свой взгляд на чемоданчик. С моего места не видно, что внутри, но я догадываюсь, что датчики на мне отправляют сигналы именно туда. Детектор лжи? Или что-то вроде этого?
- Мэй Финчер. - Я поглядываю на черноволосую девушку. Что-то в ней не даёт мне покоя. Это словно, когда кончик носа чешется, но ты не можешь почесать его, потому что руки испачканы. И ты продолжаешь терпеть, но это ощущение, словно зная о своей безнаказанности, становится всё более настырным. Вот и сейчас это ощущение увеличивалось.
Я замечаю, как зрачки девушки расширяются, как если бы в комнате стало темно, но это не так. В комнате светло. Что же с ней не так? В ответ на мой вопрос она стремительно изменяется. Я "вижу", как она медленно движется в моём направлении, при этом оставляя своё тело на месте. Что происходит?
- Твой возраст? - Задаёт следующий вопрос Грейс.
- Восемнадцать лет. - Я отвечаю на автомате. Девушка продолжает отделяться от своей телесной оболочки, приближаясь ко мне. Она огибает Грейс и проходит сквозь разделяющий нас стол. Она уже так близко, что я, кажется, ощущаю её на своей коже. Её тело, словно застывшая статуя, продолжает не двигаться.
- Ты знаешь, где находишься сейчас? - Грейс не отрывает взгляд от чемоданчика, поэтому не видит нарастающее напряжение и непонимание на моём лице. А черноволосая девушка в образе бестелесной сущности продолжает прикасаться ко мне, словно обволакивая меня собой. Паника внутри меня отдаётся раскатами моего сердца.
- Нет, я не знаю. Странный парень странным образом вырубил меня в машине. - Грейс переводит взгляд на меня и замечает моё состояние. - Но сейчас меня больше беспокоит эта девушка за вашей спиной, которая пытается странным образом проникнуть в меня.
Глаза Грейс на мгновение расширяются.
- Ты чувствуешь её? - Она в курсе того, что делает черноволосая. Это какой-то способ воздействия на меня?
- Да, я чувствую. - Бестелесная девушка замирает после моих слов. Грейс сосредоточено наблюдает за моим лицом. Я уверена, что она видит там шок и страх, потому что я не понимаю, что происходит.
- Она и парень из машины чем-то отличаются для тебя от обычных людей? - Блондинка продолжает свой допрос, а сущность черноволосой вновь начинает двигаться. Она просачивается сквозь мою кожу.
- Нет. Они такие же до определённого момента. - Я вся напрягаюсь. Что-то внутри меня щёлкает, и я чувствую, как моё тело отгораживается от чужого вторжения. Сущность снова замирает, ощутив это сопротивление.
- Что произошло в день смерти твоего отца? - После этого вопроса всё только ухудшается. Всё внутри меня сопротивляется не только вторжению в тело, но и попытке вторжения в мой разум. Мои зубы стиснуты, дыхание участилось, сердцебиение ускорилось, оглушая меня, словно оно бьётся внутри моей головы. Мышцы напряжены. Мои руки сжались в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Ладони вспотели. Но Грейс спокойно наблюдает за мной, не видя, что творится внутри меня. Сущность черноволосой девушки предпринимает попытки протолкнуться сквозь защитный слой, не пускающий её внутрь меня.
- Я узнала правду о моих родителях. - Я чувствую почти физическую боль от атак черноволосой. Мысли в голове прыгают с одной на другую, поэтому я произношу первое, что приходит на ум.
- Каким образом ты узнала правду? - Зачем она спрашивает об этом? Что ей уже известно?
- Он рассказал сам. - Мой голос дрогнул на последнем слове. Женщина напротив меня скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Она подозрительно всматривается в чемоданчик, а затем в моё лицо. Я вижу, как её мозг анализирует и сопоставляет данные и мои ответы. Пока она этим занимается, я чувствую напряжение каждой частички моего тела и моего сознания, которые готовы взорваться в любое мгновение. Но хуже всего то, что глубоко внутри меня блекло и вяло зашевелилось что-то давно забытое.
Грейс резко выпрямляется, произнеся:
- На сегодня достаточно. - Она захлопывает чемоданчик, и в тот же миг бестелесная девушка прекращает свои атаки. Она стремительно возвращается в своё тело. Меня накрывает сильнейшая волна облегчения. Мои мышцы моментально расслабляются, и напряжение уходит, оставляя после себя размякшее тело и туманный разум. Я фокусирую свой взгляд и наталкиваюсь на подозрение в сощуренных глазах черноволосой девушки. Затем она и Грейс покидают комнату.
***
Следующие два часа я остаюсь одна в той же комнате для допросов, пытаясь понять, что произошло со мной и что известно Грейс о смерти моего отца. Но истощенный разум не хочет и не может выдать мне хоть какое-нибудь предположение. К тому же я чувствую зверский голод, который отвлекает меня, не позволяя мне ни о чём думать. Я нахожу взглядом камеры наблюдения. Они установлены во всех четырёх углах. Я смотрю пристально в камеру впереди меня в левом углу и достаточно громко произношу:
- Эй, вы что, забыли обо мне? - Я не знаю, сколько времени я была в отключке, но после напряженного для моего тела и разума допроса мой голод стремительно набирал обороты, как будто я не ела несколько дней. После моего высказанного вслух вопроса прошло ещё какое-то время прежде, чем я "увидела" приближающего человека. Я повернула голову за секунду до того, как дверь позади меня отворилась, и снова появился все тот же огромный мужчина. Я испытала дикий восторг от его прихода. Он отсоединил крепежи от пола и выкатил кресло-каталку из комнаты в пустой коридор с множеством дверей. Затем мы спустились на лифте на несколько этажей вниз и оказались точно в таком же коридоре. Двери были расположены идентично. Никаких указателей, никаких планов помещений, надписей и даже окон я не увидела. Даже в лифте не было стандартных кнопок с номерами этажей. Мужчина ввёл комбинацию чисел на маленькой панели из 12 кнопок, и лифт поехал вниз. Кресло притормозило перед второй дверью справа. Внутри оказалась комната с узкой кроватью и металлическими кольцами для рук и ног. Небольшой стол у другой стены и низкий унитаз в углу у входа.
- Это самая уютная комната в моей жизни, - вяло пробубнила я себе под нос. Ни в коем случае нельзя позволить удлинить моё пребывание в этой камере, похожей на палату для душевнобольных. Не хватало только мягких стен. Чем бы в итоге не оказалась "адаптивная зона", но, по словам Морма, она была комфортнее, чем это место. Мне нужно выбраться отсюда.
Пристегнув кресло к полу и сняв датчики с меня, мужчина направился к выходу.
- Подождите, а кормить здесь будут? - окликнула я его. Но дверь за ним закрылась, снова оставив меня наедине с собой. Я очень надеялась, что они не планировали заморить меня голодом. Чувство голода нарастало, одолевая спазмами и лёгкой тошнотой. По-видимому, я действительно уже давно без пищи. На какое время вырубил меня тот парень? Возможно на сутки или больше? Я не знала. Мне оставалось только догадываться. Я оглядела мою камеру одиночного заключения. Во всех углах под потолком камеры видеонаблюдения. Я оглянулась на унитаз в углу и закатила глаза. Уединением здесь и не пахло. Надеюсь, что я не испытаю нужду, пока буду здесь.
Приближение человека заставило оглянуться в надежде, что прибыло что-то съестное. Мои ожидания были оправданы. Мужчина вернулся с подносом в руках. Я жадно изучала скудную кашу-размазню, кусок хлеба на блюде и бокал с неизвестным содержимым, напоминающим апельсиновый сок. Хоть это и не выглядело вкусным, но мне нужно утолить этот голод. Тугой узел скрутился внутри, и я дернула руками в нетерпении. В запястья больно врезались края браслетов.
- Тише! - Грозно произнёс человек-шкаф. Я замерла. И через десять секунд отсутствия движений с моей стороны, он медленно отстегнул мои руки и указал на поднос. Я приступила к трапезе, не ожидая следующего приглашения. На вкус это оказалось таким же, каким выглядело. Я очень быстро разделалась с содержимым блюда и бокала, сосредоточив всё своё внимание на процессе.
- Руки! - Строго произнёс мужчина и указал на браслеты на подлокотниках. Он снова пристегнул меня к креслу и вышел, унося поднос.
Потом начался полный кошмар. Я всё ещё чувствовала голод. Он был немного слабее. Но только на немного. Я решила, что моему организму оказалось не недостаточно съеденного, чтобы насытиться. Поэтому старалась думать о чём угодно, только бы лишь отвлечься от мыслей об утолении голода. Я потеряла счёт времени. Мой зад начал ныть от долгого сидения. Мои последние силы стремительно иссякали. Меня одолела навалившаяся усталость, сравнимая с изнеможением. Я начала клевать носом и даже не услышала и не почувствовала, как в мою камеру вошёл всё тот же человек.
- На кровать! - Скомандовал его голос, когда он отстегнул меня от кресла. Я доковыляла до обозначенной кровати, ступая по холодному полу босыми ногами. Пристегнув мои ноги и руки теперь уже к кровати, мой карантинный телохранитель скрылся за дверью. Как только щёлкнул замок двери, моё сознание отключилось.
Когда я открыла глаза, я уставилась в потолок и прислушалась к своим ощущениям. Всё моё тело затекло от постоянного пребывания в одном и том же положении, но чувство голода исчезло. Я заелозила всем телом по кровати, чтобы хоть как-то размять затекшие мышцы. Приблизительно через пятнадцать секунд я замерла и уставилась в потолок. Что-то изменилось вокруг меня. Справа за стеной был человек. И он стоял именно рядом с кроватью по ту сторону стены. Что он там делает? Этот человек тоже на карантине? Меня порадовала мысль, что я была здесь не одна. Я не шевелилась. Человек продолжал стоять, тоже не шевелясь.
Так продолжалось несколько минут. Затем он изменился. Он как будто стал увеличиваться и разрастаться во все стороны и через несколько секунд занимал всю соседнюю комнату от пола до потолка и от стены до стены. Словно человек превратился в большой огромный объемный куб. Но, всё же, я продолжала чувствовать более плотный силуэт человека прямо за стеной. Мурашки поползли по моей спине, и волосы зашевелились на затылке.
Некто за этой стеной пугал меня. Я не заметила, как моя рука потянулась к стене, насколько позволял браслет на запястье. Когда мои пальцы коснулись холодной поверхности стены, я опустила взгляд на свою руку, тянущуюся к тому, что находилось за стеной. Словно боясь касаться того, что там было, я отдернула руку и уставилась на стену. Через секунду он уменьшился до размеров нормального человека и свободно покинул комнату. Он точно не был карантинным заключенным. Я "видела" его немного дольше, пока ощущение не размылось несколькими этажами выше. Он чем-то отличался от парня из машины и от черноволосой девушки на допросе. В самом начале он также был совершенно обычен, как любой человек, но я не уловила, когда он подошёл так близко. Словно просто возник за стеной.
Определённо точно это "место" было наполнено "такими, как я". И некоторые из них были пугающими и жуткими. Но что они все здесь делали?
***
Спустя какое-то время человек вышел из лифта и приблизился к двери камеры. Я не двигалась до тех пор, пока он не вошёл. Подняв голову, я увидела Морма. Осмотрев палату, он подошёл вплотную к кровати. Рукава белой рубашки были закатаны до локтя. Редкие волосы взлохмачены и торчали в разные стороны. Его колючий взгляд прошелся по моему телу и вернулся к моему лицу.
- Анализ твоего психического состояния выдал противоречивые результаты, поэтому ты задержалась здесь дольше положенного. И к тому же, я был категорически против твоего перевода в адаптивную зону. - Взгляд карих глаз перемещается на объектив камеры под потолком и через секунду снова возвращается на моё лицо. Он склоняется ближе к моему лицу. В это время к камере приближается ещё один человек. - Но тебя всё же переводят, поэтому предупреждаю тебя: веди себя смирно, делай только то, что тебе говорят. Потому что иначе: я не собираюсь нянчиться с тобой, как с другими. - Последние слова он произносит очень тихо, уже отворачиваясь, но я слышу их. Всё внутри сжимается. Что он имел в виду? Морм бросил на меня предупреждающий взгляд и вышел, пропустив внутрь уже знакомого громилу.
Камеру я покинула, чувствуя себя отдохнувшей и без чувства голода, будучи не пристегнутой наручниками к креслу и на своих ногах. Это меня несказанно радовало и отодвинуло все мысли о странных пугающих словах Морма. Пол под ногами был безумно холодным, но я не стала жаловаться на это сопровождающему меня мужчине, надеясь, что это временно.
В лифте мужчина снова набирает комбинацию цифр, прикрыв панель своей спиной от моего взгляда.
- Куда вы меня ведёте? - Раз я больше не в карантине, то, наверное, могу задавать вопросы. Он хмуро смотрит, повернувшись ко мне. Взгляд и тишина затягиваются.
- Вы не можете ответить или не хотите отвечать? - Тихо интересуюсь я у мужчины раз в пять больше меня, при этом отступаю к стенке лифта.
- К профессору Уэсту. - Коротко бросает он и отворачивается. Неразговорчивый громила.
Так, "к профессору Уэсту" совсем не звучит, как "адаптивная зона". Но я не успеваю даже предположить, кто он такой, потому что лифт останавливается, и двери разъезжаются в стороны. Снова похожий коридор. Но в конце коридора в помещении слева я "вижу" человека.
- Иди прямо. - Мой провожающий подталкивает меня к выходу из лифта. Я подчиняюсь и медленно иду вперёд. Он идёт следом.
Подходя к приоткрытой двери, за которой скрывается человек, я слышу голос мужчины: "... На тринадцатого у меня большие надежды. Интуиция Морма в этот раз ошибается", человек позади меня ускоряет шаг, заслышав голос из кабинета, "Тринадцатый стабилен. Да, я знаю, что был эпизод. Но ты видела заключение своими глазами. Да...", он быстро стучит в дверь и, не дождавшись разрешения, быстро распахивает её. Я вижу мужчину лет пятидесяти, в клетчатой рубашке и распахнутом белом халате. Он сидит за большим столом, держит телефон у уха и, завидев нас, произносит:
- Извини, кажется ко мне пришли. Да, поговорим позже. - Быстро отключает телефон и устремляет свой взгляд на меня. На его лице появляется радостная улыбка. - Виктор, можешь идти. Наверх её проводит Эрик.
- Да, сэр, - отвечает Виктор и уходит, плотно прикрыв за собой дверь.
- Проходи, Мэй. Присаживайся. - Мужчина указывает на одно из кресел перед его столом. Я несмело подхожу и опускаюсь на указанное кресло. Человек передо мной, носящий белый халат и которого называют профессором, снова возвращает мои мысли к теории об опытах над людьми. Но в то же время меня отстегнули от кресла-каталки, и это не состыковалось с этой теории. Он продолжает улыбаться и, облокотившись на стол, складывает руки в замок. - Я профессор Грегори Уэст. Можешь называть меня просто Грегори. Я не очень люблю обращение "профессор Уэст". - Он тихонько посмеивается. - Хотя все меня именно так и зовут. Но ты должна пообещать мне, что будешь звать только по имени. - Он снова посмеивается и открывает папку, лежащую перед ним. - Ты, должно быть, напугана карантином. - Он замолкает и внимательно смотрит на меня. Я не знаю, что сказать. Это прозвучало, как риторический вопрос. Но он явно ждёт ответной реплики от меня.
- Да, немного. - Пока не пойму, что ожидать от этого человека, буду меньше говорить и больше помалкивать. Он ещё шире улыбается после моего ответа и качает головой.
- Я вижу, что не "немного". Мне жаль, что тебе прошлось пройти через это, и что твой карантин так растянулся. - И я действительно вижу сожаление в его глазах. - Но с недавних пор это обязательная процедура. Это для общей безопасности, чтобы выявить все заболевания как физические, так и психические, прежде чем допускать контакт с остальными.
- С остальными? - вырывается из меня прежде, чем я успеваю остановить себя. Мысль, что я могу встретиться с тем, кто был в соседнем помещении моей камеры, немного пугает.
- Да, с остальными. Они все мне, как дети. - Он добродушно улыбается, как если бы действительно говорил о своих детях. - И я не могу подвергать их какой-либо опасности. Ты будешь жить в непосредственной близости с ними и контактировать с ними, поэтому нам и нужно было проверить тебя. Теперь я надеюсь, что ты понимаешь, для чего нужен карантин. - Он замолкает, и его серо-зеленые глаза смотрят на меня.
- Да, я понимаю, - подтверждаю я, мотая головой в знак моего полного понимания, хотя вряд ли пойму до конца, зачем было пристёгивать меня наручниками и держать в месте, похожем на палату для душевнобольных. Он снова улыбается и переводит взгляд на папку, открытую перед ним.
- Вот и отлично. Этот пункт нашей встречи мы выяснили. Теперь давай поговорим о твоих способностях. - Он немного хмурится, глядя в документы на столе. - Со слов твоей матери я знаю, что ты можешь определять местонахождение человека, не видя его. - При упоминании Аниты неприятное чувство подкатывает к горлу. Профессор поднимает свои глаза на меня. - Также из доклада Грейс, я понял, что ты оказала сопротивление Роузи. Это вызвало моё удивление и восхищение. Ни у кого до тебя это не получалось. - Его глаза отражают его слова о восхищении. Это неожиданно для меня, потому что никто никогда не смотрел на меня так, но мне определённо нравится этот взгляд. - Ты можешь рассказать мне, как ты это сделала?
- Это получилось как-то само собой. - Как я могла рассказать о том, чего сама до конца не понимала? Брови мужчины приподнялись. - Я не думала о сопротивление в тот момент. Просто что-то внутри среагировало на неё. - Я пожимаю плечами, сожалея, что не могу рассказать профессору об этом более подробно, чтобы удовлетворить его любопытство. Но моё любопытство тоже хочет кое-что узнать. - Можно кое-что спросить?
- Спрашивай, конечно. - Мужчина откидывается на спинку кресла и складывает руки в замок на животе.
- Та девушка, та Роузи, о которой вы упомянули, что она пыталась сделать? Точнее зачем она пыталась проникнуть в меня?
- Роузи способна проникнуть в тело человека и заглядывать в его сознание, видя его мысли и чувствуя его эмоции, которые он испытывает. Она уникальна тем, что с её помощью мы можем понять, что творится в голове человека. Мы попросили её о помощи, чтобы определить твоё психическое состояние. - Я снова вижу в его глазах восхищение и ещё любопытство. - Но, как оказалось, она не смогла проникнуть в твою голову. Это очень любопытный для меня факт, потому что я хочу понять все аспекты твоей уникальности. Но у нас будет достаточно времени, поэтому не будем торопиться с тем, чтобы изучить твои способности и найти им применение. - Он качает головой, словно соглашаясь с собственными словами.
- Найти им применение? - Не удерживаю я свой язык за зубами.
- Именно. Мы все здесь считаем, что любой необычный дар или способность, данные человеку, должны помогать другим людям. Твоя способность может помочь людям в ситуации, когда они не могут справиться сами. Ты ведь хотела бы помочь им? - Профессор вскинул брови в ожидании моего ответа.
- Да, я думаю, что хотела бы, если, конечно, я действительно могу помочь. - Его слова мне показалась в этот момент очень правильными. Возможно, таким и должно быть моё наказание - помощь другим. И, к тому же, я смогу ощутить себя кому-то нужной впервые за последние восемь лет.
- Что ж, я очень рад слышать такой ответ. Потому что все мы здесь именно для того, чтобы помогать другим людям. - Губы мужчины растянулись в довольной улыбке. Затем, словно вспомнив о неотложном деле, он смотрит на свои наручные часы и берёт в руки телефонную трубку. - Эрик проводит тебя в твою комнату и всё тебе покажет и расскажет. - Профессор нажимает кнопку на трубке, подносит её к уху и через секунду произносит. - Эрик, спустись в мой кабинет. - Затем снова откладывает телефон в сторону.
- Эрик? - Я просто мастер коротких вопросов. Профессор Уэст улыбается, видимо, находя это забавным.
- Да. Тебе нужно пару дней, чтобы ты адаптировалась у нас, прежде чем мы приступим к изучению твоих способностей. Эрик самый старший из всех. - Профессор на секунду задумывается. - И самый ответственный из всех. Он побудет твоим наставником, пока ты не освоишься. Тем более, ему это не впервые. - Профессор умолкает, ожидая мой следующий короткий вопрос. Я не заставляю себя ждать.
- Не впервые? - Я смущенно улыбаюсь в ответ на короткий смех профессора.
- Он был наставником почти для всех, потому что он был одним из первых, кто прибыл к нам. Так что, я не задумываясь, доверяю ему заботу о новеньких. - Я "вижу" человека, выходящего из лифта. - И, кстати, ты уже с ним встречалась.
Мои брови в удивлении подпрыгивают. И в моей голове всплывает образ небесно-голубых глаз, утопающих в темноте.
- А вот и он. - Профессор поднимает взгляд поверх моей головы. Я разворачиваюсь и сталкиваюсь с теми самыми небесно-голубыми глазами. - Эрик. - Глаза Эрика перемещаются на профессора.
- Да, профессор. - Отзывается глубокий голос Эрика. Я понимаю, что ещё пялюсь на него, поэтому быстро возвращаю свой взгляд на профессора. Он загадочно улыбается.
- Покажи Мэй дом, её комнату, расскажи о правилах и ... - Профессор прерывается и усмехается. - Ты и сам знаешь, что делать. Позаботься о ней.
- Я понял вас, профессор. Мы можем идти?
- Да, конечно. - Отпускает нас профессор. Я поднимаюсь из кресла. - Эрик, сначала покажи Мэй кухню и покорми. Я подозреваю, что Виктор сегодня ещё не кормил её.
После слов профессора я действительно ощутила лёгкий голод, но не такой как прежде. Я благодарственно улыбнулась заботливому мужчине за столом, напомнившего мне моего отца в этот момент. Наверное, потому что мой отец был последним мужчиной в моей жизни, кто заботился обо мне.
- Хорошо, профессор. - Ответил Эрик, уже распахнув дверь, пропуская меня вперёд.
- Мэй, - окликнул меня профессор. Я остановилась на пороге и оглянулась. - Добро пожаловать в семью, - улыбаясь, произнёс он, но улыбка не коснулась глаз.
- Спасибо, - коротко бросила я в ответ прежде, чем покинуть кабинет.