Одинова Т.Э. : другие произведения.

Приговоренный к смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что важнее - счастье или власть? Можно ли отказаться от всего ради несбыточной мечты? Во все времена самое трудное - услышать свое сердце и научиться следовать его зову, даже если для этого придется отправиться на край света.
  Приговоренный к смерти
  
  "Непоколебимость и Вечность" - выбито на щите, украшающем тронный зал владык Грэйва. Темный диск за столетия не изменился, буйволовая кожа не ссохлась, самоцвет в центре сиял так, словно его огранили вчера. Корен подозревал, что легендарный прадед ни разу не ходил в бой с этим щитом. Скорее всего, мастера изготовили щит уже после победы и повесили на стену, чтобы больше уже никогда не снимать.
  В детстве Корену приходилось учить имена всех героических предков, начиная с Грэйва Отважного, высадившегося на Зеленом мысе и завоевавшего страну. В половину баек Корен не верил, а суть второй половины осознал по-другому, когда сам занял место в длинном списке владык.
  Тяжелая пурпурная мантия повелителей шла к высокому росту владыки Грэйва, тонкий обруч перехватывал белокурые волосы, кинжал искусной работы висел на поясе, а золотой круг - символ власти и мироздания, сиял на груди. Корена с пеленок учили, что фамильная непреклонность помогает Грэйвам остаться в вечности. Дожив до тридцати пяти, Корен Грейв в полной мере познал цену девиза предков. Вечность больше не пугала его, а от непоколебимости он устал.
  Тронный зал напоминал склеп. Может из-за полумрака и слишком узких стрельчатых окон, может из-за темного камня стен и мутной позолоты, но скорее всего, потому что под залом начинались катакомбы с вереницей гробов его родичей. Не было среди них только одного гроба - его матери. Мальчишкой он мечтал обнять его, как раньше ее саму. Все пустое... тело прекрасной Эанны нигде не нашли.
  В десять лет тяжело остаться баз матери, но, пожалуй, еще тяжелее в двадцать пять пережить смерть невесты. Она ушла за три дня от ветряного мора. Потерю двух самых любимых женщин он счел проклятьем, решив, что проклят в любви за многие прегрешения его предшественников. Похоже, тех, кого он полюбит, ждет смерть.
  По тронному залу гулял сквозняк. Заседанию не было видно конца. Очень хотелось встать и размяться. Жесткая, слишком высокая спинка трона не давала расслабить мышцы спины. Выкинуть бы его... но где там! Веками задницы прославленных Грэйвов с почетом страдали на этом троне.
  Правитель завидовал своему помощнику, который спокойно сидел на скамейке позади трона, закутавшись в плащ, положив ногу на ногу.
  Наконец, свиток с договором смотали и скрепили печатью. По хищному блеску раскосых глаз посланцев Островов, Корен видел, что может поздравить себя с редкой удачей: довольны остались и послы, и собственная знать. Одни получили гарантии свободной торговли, другие уже видели путь к богатствам Золотой бухты. Но чтобы войти в нее, оставалось решить один небольшой вопрос - присоединить к владениям Грэйвов последнюю крепость. Одному Небу известно, как ей удалось на протяжении веков сохранить независимость. Но об этом послам знать не положено, пусть думают, что путь к Золотой бухте открыт.
  Старейшины один за другим вставали, кланялись и, пятясь, отходили к дверям, Корену тоже очень хотелось встать, но этикет запрещал повелителю провожать гостей стоя, он мог лишь кивать головой.
  Едва важные гости покинули залу, Корен окликнул помощника.
  - Олан, что там еще?
  Парень тут же вскочил и замер по правую руку, протягивая стопку бумаг.
  - Что здесь?
  - Восемь прошений, мой Повелитель. Первое - Стаги просят отдать им земли вдоль Золотой бухты.
  - Не рановато ли? Земли пока принадлежат владельцам мятежного замка.
  Олан пожал по-мальчишески острыми плечами.
  - Думаю, они уверены, что крепость вот-вот будет взята. Но, мой Повелитель, если позволите, я скажу...
  Корен улыбнулся:
  - Позволю! Твои советы всегда умны.
  - Я бы никому не отдал эти земли! - с жаром выпалил парень. - Они стратегически очень важны.
  Корен кивнул.
  - Естественно я не отдам их. Ты вырос, Олан. Что там еще?
  - Четыре прошения о заключении браков, пять споров и один смертный приговор.
  - С него и надо было начинать.
  - Простите!
  - Ничего. На все браки наложи резолюцию разрешить. Я не стану лезть в дела каждого дурня, что решил жениться или расстаться с женой. Пусть действуют по личному усмотрению. Все споры отложи, рассмотрим потом. А вот казнь надлежит исполнить... Я прочел протоколы о смерти Мона, вряд ли мы узнаем что-то еще. Убийца должен понести наказание, пусть завтра его казнят.
  - Завтра не выйдет, мой Повелитель. Завтра ведь праздник Зеленой Матери - день начала посевных работ. Народ соберется в храме, затем на площади. Вы, как всегда, кинете с балкона три горсти семян.
  - Точно! В праздник нельзя казнить. Еще одна выдумка храмовников. Ну, вот скажи, на кой бес я год за годом кидаю семена на брусчатую площадь? Жрецы думают, что они прорастут?
  - Вы шутите?! Зерна подхватит народ. Все знают, что если владыка брал зерна в руки, они принесут тройной урожай.
  - Вот-вот. Люди кинутся за семенами, начнется давка... Ладно, со жрецами не спорят. Нам не изменить ритуал. Завтра праздник. Казнь состоится послезавтра. Если за это время появится что-то новое по делу Мона, немедленно сообщи мне.
  - Обязательно.
  Слова "мой Повелитель" Олан забыл добавить. Жаль, что мальчишка безродный, иначе с годами стал бы одним из старейшин.
  
  Оказавшись в своем кабинете, владыка небрежным движением, скинул тяжелую мантию, снял с волос обруч. Золотой круг он никогда не снимал. Символ власти специально сковали легким, чтобы правители могли всегда носить его на груди.
  Слава Небу, переговоры окончены, на пути к вожделенной Золотой бухте остался лишь один замок, который даже герцогством не назовешь. Его можно взять за день, если бы не дурная слава о тамошних обитателях. К тому же, как назло, прямо перед наступлением какой-то умалишенный убил командующего Мона. Как ухитрился - загадка, ведь Мон не выходил без охраны.
  Корен подошел к окну. Из его кабинета открывался вид на прекрасный парк, садовники потрудились на славу. Но сейчас не бассейны, фонтаны и клумбы привлекали внимание правителя, он смотрел мимо них, туда, где за светлой полоской весеннего леса простирались горы, на вершине одной из которых виднелся замок с острыми шпилями. Замок манил и притягивал. С детства Корен слушал рассказы матери о волшебниках, которые там живут. Подростком он мечтал сбежать в замок, чтоб научиться там магии, и вот теперь ему предстоит завоевать его и присоединить его к своим землям. Всем хочется верить в сказку, в тайну, которую можно узнать, а тайны-то и нет, и в сказки Корен давно не верил.
  Слуга неслышно прошел по комнате, и, увидев повелителя у окна, спросил:
  - Прикажете сменить воду в бассейне или украсить парк в честь праздника? Может, желаете, чтобы девушки станцевали вам? Они могут исполнить восточный танец, я приказал разучить его для посланцев Островного царства.
  - Ты говорил, что учился за морем, владеешь несколькими языками и прочел много книг.
  Слуга поспешно закивал. Он гордился своими знаниями, и был рад блеснуть ими, но острый взгляд черных глаз Владыки заставил его напрячься. Корен ткнул пальцем в окно:
  - Скажи, что ты знаешь о герцогстве, которое в том замке?
  Слуга вздохнул с облегчением:
  - Никакого герцога у них нет. Там прячется сброд: воры, убийцы, грабители.
  - Стало быть, ты не веришь в то, что там живут маги и колдуны, которые могут в одиночку противостоять сотне воинов? Ты не веришь, что они могут убить взглядом и творить прочие чудеса?
  - Нет, мой повелитель, не верю. Так болтает темный народ на площади, они и в буре видят гневного Бога. Но все это сказки.
  - Сказки... Как ты тогда объяснишь, что какой-то псих, пришедший из замка, одним клинком уложил двенадцать охранников Мона, а затем ткнул в сердце и его самого?
  В ответ слуга хитро прищурился:
  - Может быть, у господина Мона было слишком много телохранителей, и они лишь мешали друг другу? Не секрет, что Мон стал бояться собственной тени, после того, как его пытались отравить. На него ведь уже покушались.
  Корен кивнул и снова перевел взгляд на замок. Краем глаза он видел, что слуга улыбается.
  - Предположим, ты меня убедил. В замке нет колдунов. Пожалуй, я дам тебе отряд из ста воинов, ты отправишься к замку и вручишь кому-нибудь из тамошних воров и убийц мой приказ. Тебе даже не придется входить внутрь, а снаружи воины тебя защитят, если, конечно, в замке и правда нет магии.
  Слуга побледнел, приоткрыл рот, но так и не найдя, что сказать, грохнулся на колени.
  - Прошу вас, не надо! Умоляю... у меня мать старушка...
  Слуга понимал, что ведет себя непристойно, но ничего поделать не мог. Из глаз полились слезы.
  - Встань, - вздохнул Корен. - К чему поминать мать? Ты же только что говорил, что в замке нет магии. Тогда чего ты боишься?
  - Там странные люди или нелюди... не знаю. Они не такие как мы. Ими пугают детей. Я их очень боюсь!
  О чем говорить?..
  Корен махнул рукой:
  - Можешь идти.
  Мысль о замке не давала ему покоя, точила изнутри. Когда часы на городской башне пробили пять по полудню, а каминные вторили им витиеватой мелодией, он вызвал к себе помощника.
  Олан явился не сразу, а когда вошел, показался растерянным, вялым.
  - Ты что, спал?
  - Нет, что вы! Даже если б заставили, не уснул бы.
  - Почему? Где ты был?
  - Я присутствовал на допросе убийцы.
  - Ты что, первый раз спускался в подвал к дознавателям? - парень кивнул. - Тогда ясно.
  Корен вспомнил, как в пятнадцать лет отец приказал ему присутствовать на допросе с пристрастием. Юного наследника стошнило прямо в комнате пыток. Отец пришел в ярость. Он кричал, что дух владыки должен быть крепок как камень, а не подобен беременной бабе. С тех пор утекло много воды, умер отец, Корен не раз вел войска, был ранен, одерживал победы, но до сих пор он избегал спускаться в подвал для пыток. Олану двадцать один, самое время узнать, что почем.
  - Не думай о муках преступника, - наставительно заявил Корен. - Подумай лучше о том, что мне придется назначить нового полководца для осады замка.
  Олан покорно кивнул.
  - Можешь сесть, - разрешил повелитель. - Расскажи мне, как был убит Мон? Говори только то, чего нет в протоколах, ибо я их читал. Сказал ли убийца что-то такое, о чем писарь решил умолчать?
  Олан постарался сесть прямо и, по возможности ровным голосом, начал:
  - В двенадцать дня полководец Мон вместе с охраной шел по рыночной площади.
  - Это я знаю, - перебил Корен. - Скажи лучше, какого демона Мона понесло на рынок, у него что, слуги сбежали?
  - Нет. Он выходил из борделя, после проведенной там ночи, - тихо ответил парень.
  Корен чуть скривил губы.
  - Более приличного заведения в городе не нашел?! Или дорогие шлюхи не позволяют над собой издеваться?
  - В народе Мона зовут Грязный Палач, - выпалил Олан и умолк, побоявшись, что сболтнул лишнее.
  - Знаю. Слышал. Мой отец назначил его полководцем. Вроде, они были друзьями. Отец не ошибся, за всю службу Мон проиграл лишь одну битву - не смог взять Эльдор. Он так и остался за мардуками. Ну, что ж, смерть все спишет.
  - Позвольте задать вопрос, - Олан дождался кивка. - Прошу прощенье за любопытство! Кого вы назначите вместо Мона?
  - Пока никого. Я сам поведу войско на крепость.
  Олан просиял, в мечтах он уже видел себя в походе, сопровождающим повелителя. В то время, как Корен думал о смерти Мона, что тут, как везде, с одной стороны, страна лишилась прославленного полководца в самый неподходящий момент, а с другой, хорошо, что больше никто не увидит Грязного Палача живым.
  - И все же, как его удалось убить?
  - Убийца подкараулил его. Наверняка, он всю ночь прождал на площади, пока господин Мон покинет бордель мамаши Ли-Ли. У Мона было 12 охранников, четверо ждали его внутри заведения, а остальные слонялись по улице.
  Корен прервал помощника:
  - В докладе написано, что убийца был вооружен только кинжалом. Как, даже самый искусный боец мог уложить кинжалом 12 вооруженных воинов?
  Олан захлопал глазами.
  - Это моя вина, мой повелитель. Простите! Мне пока не отдали последнее донесение, и потому я не мог передать его вам. Дело в том, что убиты были лишь два охранника, остальных он усыпил.
  - Что?! Они сейчас спят?
  - Нет, мой повелитель, они проснулись спустя четверть часа после убийства Мона. Наглый преступник специально выбрал солнечный день, подкрался к процессии полководца и посветил зеркальцем, вроде того, как дети пускают солнечных зайчиков. Те, кому отсвет попал в лицо, тут же упали, заснув крепким сном. Даже когда во время переполоха одному телохранителю наступили на руку и сломали ее, он не проснулся. Заснули 10 охранников и еще дюжина ротозеев на площади. Однако двое самых доблестных телохранителей находились чуть в стороне, они заигрывали с торговками на площади. Увидев, что происходит, они кинулись на убийцу сзади, но тот успел заколоть их кинжалом. Поднялась паника, полководец Мон пытался бежать. Все кричали. Тут подоспела стража ворот вашего дворца, они ранили и схватили преступника, но тот успел метнуть кинжал в спину Мона и попал прямо в сердце.
  Корен представил, как развивались события, и в итоге у него вырвался сдавленный звук, он чуть не расхохотался от дикости ситуации. Олан вздрогнул.
  - Вы смеетесь, мой повелитель?
  - Да, над абсурдом происходящего, но по сути, надо печалиться. Некто заколол кинжалом двух вооруженных воинов из охраны самого полководца Мона, значит, его лучших бойцов... Что же за войско у нас?! Пиши указ - всех бойцов послать на ученья на трое суток. Ах, да, завтра ж праздник. Ну, вот отпразднуют и вперед! И вот еще - стражу ворот наградить. Они единственные в этом вертепе не растерялись и хоть чего-то, да стоят.
  Корен задумался. Стоит кому-то довериться, и вот что выходит. Он знал, что Мон редкостная свинья, но считал его хорошим воякой. В свое время отец убедил его в этом. Нельзя доверять людям! Можно сказать, что убийца сослужил добрую службу, избавив войско от такого командующего.
  Корен нервно забарабанил пальцами по столу. Что-то еще ускользнуло, о чем-то он не спросил. Ах, да!
  - Зеркало нашли?
  - Да. Самое обычное зеркальце, вернее осколок, который удобно держать в руке.
  - Тех, кто заснул, допросили?
  - Конечно, мой повелитель, всех, даже зевак с площади. Они говорят одно и то же: солнечный зайчик попал им в глаза, они зажмурились и упали, больше ничего не помнят. Колдовство! Теперь народ ломится в храм, чтобы жрецы защитили их от злых чар.
  - Что удалось узнать о преступнике?
  - Его зовут Лорин, он не скрывал свое имя. Сказал, что пришел из замка, чтобы убить Мона. Дознаватели спрашивали, кто его нанял. Но он только нес всякую чепуху, о том, что свел личные счеты, говорил про кровную месть. Скорей всего, врал. Хотя... у него должна быть очень веская причина, чтобы так рисковать. Шансов убить Мона и уйти живым практически не было.
  Пожертвовать жизнью, что бы убить полководца... Если это не личная месть, то что? Вместо одного командующего назначат другого, по сути ничего не изменится, крепость захватят, и владения рода Грэйвов достигнут Золотой бухты. Преступнику надлежит умереть. Его жизнь могла оборваться на рассвете, но великий праздник продлит ее еще на один день.
  
  В мире есть неизменные вещи. Например, солнце в день праздника Зеленой Матери встает точно на востоке.
  Светает рано, но еще затемно жрец, возвещающий праздник, поднимается на крошечный балкончик под куполом храма и начинает петь гимны в честь будущего урожая, плодородия и удачных браков, которые заключат в этот день.
  Резкий фальцет разбудил Корена. Храм находился по другую сторону площади, а жрец орал так, что слышали на окраинах столицы. Корен заткнул уши подушкой. Не помогло, пришлось встать. Все равно, как только солнце взойдет, храмовники с пением, двинутся вокруг храма. Народ пойдет вслед, и вся процессия наделает столько шума, что мертвый проснется. В праздник Зеленой матери все встают рано, такой обычай.
  Все предыдущие правители, вместе со свитой и кучей охранников, присоединялись к процессии. В детстве, глядя из окна дворца, Корен удивлялся тому, как жрецы движутся с пением, за ними отец с приближенными, потом стража, которая не дает людям приблизиться к сильным мира сего. Народ держат на расстоянии, иногда настолько большом, что круг замыкался, и главный жрец упирался в спину последнего нищего.
  Одним из первых своих указов Корен отменил участие владыки в храмовом хороводе, считая, что поступает во благо народа, хотя злые языки поговаривали, что правитель просто любит поспать, вот и не хочет идти вместе со всеми. Так или иначе, но вставать рано все равно приходилось, потому что едва заканчивался хоровод, как главный жрец начинал службу в храме, и там уж без правителя не обойтись.
  Процессия, возглавляемая владыкой, вышла из центральных ворот дворца и направилась к храму. Людское море раскинулось, насколько хватало глаз.
  - Слава владыке! - завывала толпа.
  Его просили благословить урожай, исцелить больного, дать имя ребенку, утвердить брак. Каждый праздник повторялось одно и то же. Корен машинально поднимал руку в знак благословления. И тут из толпы выкрикнули:
  - Уничтожьте замок!
  Кто-то из свиты за спиной прошептал:
  - Пока стоит крепость, честным людям не будет покоя.
  Корен посмотрел вдаль, где на вершине горы в утренней дымке еле виднелись черные конкуры остроконечных башен. Сердце сжалось, в непонятной тоске.
  В честь праздника ворота храма украсили зелеными лозами, меж них виднелись цветы. Девочки в длинных белых нарядах, сменяя друг друга, махали ветками, приветствуя входящих.
  Б-Дор вышел навстречу. Узкое лицо верховного жреца, лысую голову и морщинистые руки покрывал ровный темный загар. За спиной у него стояли такие же загорелые мускулистые помощники. Часы, проведенные в молитвах на свежем воздухе, заметно оздоровили их.
  Б-Дор и Корен приветствовали друг друга заученными фразами. Как только процессия вошла в храм, верховный жрец взял Корена за локоть:
  - Нам надо поговорить!
  Толпа разделилась. Простолюдины столпились внизу, купцы и ремесленники занимали нижние ярусы, за ними шла знать. Выше и выше, согласно сословию и положению.
  Хор затянул:
  - Зеленая Мать, взываем к тебе! Даруй нам урожай! Даруй дожди! Даруй свадьбы, от которых родятся дети!
  Б-Дор и Корен вошли в сокрытый альков, за тяжелую штору, и опустились в мягкие кресла. Прислужник поставил на резной столик бокалы с алым вином, поклонился и, пятясь, исчез. Б-Дор пригубил бокал и задумчиво произнес:
  - Я знал вас ребенком, знал ваших отца и мать. Скажите, когда, наконец, я смогу объявить народу о вашей свадьбе? Зеленая Мать ждет продолжения рода Грэйвов.
  Корен повертел бокал между пальцами и поставил на стол.
  - Зеленая Матерь вряд ли чего-то ждет от людей, она сама указывает им путь. Ей должно быть известно, что моя невеста умерла.
  - Десять лет назад, - уточнил Б-Дор. - Слишком долгий срок для траура. Страна не может ждать. В народе ползут слухи. Государство, правитель которого не женат, может потерять покровительство Зеленой матери. Главы первых домов в своих мечтах уже делят ваш трон. Владыка Корен, до следующего праздника вам надлежит сделать выбор и выйти к народу с невестой. Все высокородные девы наших земель ждут вашего приглашения, каждая готова стать вам женой и подарить стране наследника.
  Корен одним глотком осушил бокал.
  - То есть все девы ждут, и любая готова... Веселая перспектива!
  Б-Дор пропустил сарказм мимо ушей.
  - Когда вы назначите день смотрин?
  "Никогда!" - но повелитель не в праве так отвечать, а потому Корен, не дожидаясь слуги, плеснул себе вина, выпил и произнес спокойно:
  - Я обдумаю ваши слова, когда вернусь из похода.
  Б-Дора словно подкинуло в кресле, голос сорвался на высокий фальцет.
  - Вы собираетесь сами возглавить поход?! Зачем? Замок наполнен колдовством и черной магией, вы не должны рисковать! Назначьте нового полководца. Мой племянник Фа-Дор - прекрасный боевой командир, должно быть, вы его знаете. Его род - один их лучших в Грэйве, он давно ждет достойного назначения.
  Корен вспомнил кичливого высокомерного тысячника, готового положить всех солдат ради собственной славы. Но род Доров древний и знатный, ему нельзя просто так отказать.
  - Пусть пойдет в поход вместе со мной. Потом решим.
  Б-Дор довольно кивнул, зная характер владыки, на большее он не рассчитывал.
  Голоса поющих жрецов зазвучали с новой силой, толпа внизу вторила им. Б-Дор торопливо поднялся. За долгие годы он знал молебен до последнего слова. Близилась кульминация. Вместе с Кореном они взошли на верхний ярус и подняли руки в приветствии. Все взоры обратились на них. Пока Зеленая мать благоволит правителям, в краю Грейвов будут царить довольство и мир.
  Пришла очередь бросать семена. Выйдя на балкон храма, Корен с наслаждением вдохнул свежий весенний воздух, зачерпнул горсть семян с золотого подноса и кинул в толпу. Он старался, чтоб семена разлетались веером в разные стороны, тогда не возникнет давки. Наблюдая, как крохотные искорки летят вниз, озаренные солнцем, и как кидаются на них люди, он размышлял - доступна ли правителю Грэйва свобода? Не является ли он сам маленьким зернышком,, брошенным чей-то рукой в угоду толпы? Обязан ли он через год представить народу невесту? Должен ли терпеть в походе племянника Б-Дора? И, наконец, если такие вопросы волнуют его больше, чем милость Зеленой матери, может ли он считаться достойным правителем здешних земель?
  
  Наутро после большого праздника все добрые люди обычно спят. Исключения составляют пекари, стражники и солдаты, няньки малолетних детей и, как оказалось, тюремщики. Начальник тюрьмы приказал провести казнь утром, дабы не вызывать лишнего интереса у горожан. Все было готово, и палач скучал на площади. Но нарушить обычай последнего желания осужденного не посмел бы никто, тем паче после праздника Зеленой матери. А потому Олана отправили будить владыку.
  Олан полчаса в нерешительности топтался под дверью. Осторожный стук костяшками пальцев результатов не принес. Тогда ему пришлось трижды повторять постукивание с нарастающей силой, прежде чем из-за двери донеслось:
  - Что там еще?!
  Невнятные объяснения результатов не дали, и Корен крикнул:
  - Зайди и объясни толком, что надо! - Олан проскользнул в спальню.
  Корен сидел на кровати, подсунув под спину подушку, откинув светлые волосы от лица, он пытался сосредоточиться. Больше всего ему хотелось сейчас швырнуть в парня подушкой и снова уснуть. Но мало ли чего хочет владыка?! Он должен служить государству. Вдруг война, нашествие монстров или пожар. Надо выслушать донесение.
  - Ну?!
  - Видите ли... Сегодня утром должны казнить убийцу Мона.
  - И что, он сбежал? Палач пьян или тюрьма рухнула? В любом случае, зачем ты меня разбудил? Ты что, не знаешь, к кому обратиться?
  Олан моргнул, но остался стоять также прямо, ощущая свою правоту.
  - Мой повелитель, убийцу не могут казнить, пока не выполнено его последнее желание. А пожелал он перед смертью поговорить с вами.
  Повисла тишина, которую разорвал повелитель.
  - Зачем ему это нужно... Хочет молить о пощаде?
  - Не думаю. Я видел его допрос. Он не станет молить.
  - Тогда хочет сказать мне, что я тиран, - Корен чуть усмехнулся. - Зачем встречаться, через час он умрет. И все же... последнее желание - святое право каждого приговоренного.
  - Начальник тюрьмы сомневается. Он сказал, вы можете отказаться.
  - Нет. Не могу, - мрачно заключил Корен. - Минут через двадцать я спущусь в кабинет начальника стражи. Пусть ждут.
  Честного говоря, такого свидания у Корена не было никогда в жизни. Он видел казни врагов и преступников, видел сожжённые города и убитых детей, но никогда никто не просил о разговоре с ним перед смертью.
  Звонить слуге он не стал, праздничных мантий не нужно, остальное наденет сам. Спустя через четверть часа Корен сидел на жестком стуле начальника дворцовой стражи, а по периметру комнаты стояли десять вооруженных стражей.
  
  * * *
  
  Перед эшафотом узники идут по узким тюремным коридорам с редкими факелами. Куда ни глянь, сырые стены и низкий каменный свод. День от ночи не отличить. Конвоиры толкают в спину, желая поскорее избавиться от осужденного. Но идти быстрей приговоренный не мог, правая нога нестерпимо болела, но даже если б не боль, мешали тяжелые кандалы. Он знал, что нога не сломана, в обычных условиях вылечил бы за несколько дней, но здесь условия необычные, да и в лечении больше нет надобности. Оставалось только гадать, приведут его сразу на плаху или все же на встречу с владыкой.
  Коридор закончился лестницей, ведущей наверх. Появились окна, в них смотрело утреннее солнце, пахло молодой листвой. Последний день его жизни выдался теплым.
  Следующий коридор оказался просторнее и чище, в его торце виднелась дверь, около которой толпилась стража. Значит, владыка держит слово и исполнит последнее желание осужденного.
  Пленника втолкнули в комнату. Корен заметил, что охрана боится. Стоят по двое, готовые к нападению, хотя приговоренный закован в ручные и ножные кандалы, соединенные цепью с обручем на шее. Шея вся синяя от кровоподтеков, видно, что его тянули за цепь. На дерюге тюремного балахона видны свежие пятна крови.
  И без того высокий, пленник поднял голову и попытался выпрямился, насколько позволили оковы, спутанные темные волосы открыли лицо. Корен невольно вздохнул. Конечно, перед ним стоял преступник, убийца, но все же живой человек. Пока еще живой, прошедший через допросы с пристрастием. Свежий шрам поперек лица, разбитый нос, чернота вокруг глаз, перебитая голень. Дознаватели постарались. Но в голубых глазах приговоренного не читалось безумье, которое часто приходит после жестоких пыток. Нет, пленник сохранил рассудок, смотрел внимательно, будто силясь проникнуть в мысли владыки.
  А в мыслях правителя рода Грэйвов не должно быть намека на слабость, и в выражении лица не должна проскользнуть даже тень жалости и сострадания.
  Корен выглядел так, как на парадном портрете: резкие правильные черты лица, спина выпрямлена, пронзительный взгляд устремлен вдаль. Только жилка на виске у старого шрама предательски пульсировала.
  - Ты хотел говорить со мной, - обратился он к пленнику. - У нас принято выполнять последние желания проговоренных. Что ты хочешь сказать?
  Лорин чуть склонил голову:
  - Благодарю, правитель Корен, что согласился выслушать меня.
  Голос звучал тихо и хрипло. Пленник перевел дух и закашлялся, на губах показалась кровь.
  "Отбиты легкие" - понял Корен и распорядился:
  - Дайте ему воды.
  Пока пленник пил, Корен вспомнил смерть друга, которому при осаде Ринжа копьем пробило легкие. Он умирал мучительно, на губах выступала кровь, говорить он не мог. А этот говорит. Ну, что ж, пусть скажет, зачем пришел.
  - Ты совершил преступление, которое в любом королевстве карается смертью. Сегодня тебя казнят. Если хочешь что-то сказать, говори.
  - Я хочу рассказать, почему убил полководца Мона, - не громко, но твердо произнес пленник.
  Начальник охраны пробормотал заклинание, стража зашаркала, звякнули кандалы осужденного, лишь Корен остался недвижен, потому что среди всех этих звуков он ясно услышал продолжение речи пленника, хотя тот не произнес больше ни слова.
  "Меня зовут Лорин". Губы пленника не шевелились, слова отчетливо звучали в голове Корена. С детства он слышал россказни о колдунах и черной магии, но совершенно не испугался. Единственное чувство, которое он испытывал - безмерное любопытство. Он чуть подался вперед, чтобы не пропустить ни слова из молчаливого монолога.
  Лорин продолжал пристально смотреть на него.
  "Я хочу рассказать только тебе. Пожалуйста, отпусти своих людей".
  Корен чуть заметно кивнул. Уж не подействовали ли на него злые чары?
  - Выйдите все из комнаты! - приказал он. - Я хочу выслушать пленника наедине.
  Начальник охраны шагнул вперед и склонился в поклоне, изрезанное морщинами лицо бывалого воина выражало решимость.
  - Мой повелитель! Пленник очень опасен! Он колдун! Я видел людей, которых он усыпил, даже не прикоснувшись к ним. Позвольте мне остаться с вами. Клянусь, я унесу в могилу все, что услышу. Я стар, мне недолго осталось...
  Корен улыбнулся одними губами:
  - Ты хороший командир и прекрасный воин, ты мне нужен живым. Не бойся, отзови своих людей и ступай за дверь. Пленник закован по рукам и ногам, но будь он даже свободен, я бы смог за себя постоять. Идите!
  Когда комната опустела. Корен расслабил мышцы спины и сел поудобнее.
  - Я выполнил твою просьбу, мы одни. Первое, что я хочу узнать: как тебе удалось говорить молча? Почему тебя слышал только я?
  Лорин хотел улыбнуться, но разбитые губы скривились в болезненную гримасу.
  - Спасибо, - сказал он уже вслух и закашлялся. - Ты слышал меня, потому что в твоих жилах течет кровь народа магов. Ты от рождения наделен даром. О чем-то ты знаешь, а о чем-то до сегодняшнего дня не догадывался. Твоя мать - Эанна родилась в том самом замке на горе, больше полувека назад. Я знал ее, когда мы были детьми. Потом она встретила и полюбила твоего отца, решила связать с ним судьбу и ушла во владения Грейвов.
  Холод пробежал по спине, Корену показалось, что он падает с кручи, все вокруг нечетко и зыбко. Но в следующий миг разум взял верх. На белом лице появился нервный румянец, пальцы непроизвольно сжались.
  - Ты врешь! - произнес он ледяным голосом, от которого у многих подгибались колени, но пленник остался спокоен. Чего бояться тому, кто осужден на смерть?
  Корену захотелось задушить наглеца.
  - Ты смеешь порочить честь моей матери? Я слышал, что в замке живут лжецы, но ты врешь слишком глупо. Твое лицо изуродовано побоями, но все равно я вижу, тебе не больше тридцати лет. Если бы моя мать была жива, ей было бы пятьдесят шесть. Вы не могли играть, когда были детьми!
  Можно прервать беседу. Пусть палач навсегда заткнет вруну рот! Но Корен не мог прервать разговор. Что-то здесь было не так! Первый гнев схлынул, настала очередь любопытства. Что еще придумает пленник в свое оправдание?
  Лорин смотрел испытующе. Чего точно не было в его взгляде, так это страха.
  - Ты похож на нее, - задумчиво сказал он. - Мне незачем тебе врать. Я уже почти мертвец, терять мне нечего. Ты говоришь, в замке живут лжецы. Люди так говорят? А почему ты считаешь, что они говорят правду? Что ты знаешь о тех, кто живет в замке? Мы никому не хотим зла. Мы хотели просто жить, хотели сохранить маленький островок нашего мира на вашей земле. Но люди боятся нас и ненавидят. Мы - другие, и они не успокоятся, пока не уничтожат весь мой народ, всех до единого. А что до возраста...мне пятьдесят пять лет, мы не стареем как люди. Я рос с твоей матерью, мы дружили, пока она не ушла... У меня нет доказательств. Разве что это. Помнишь? Я думаю, она тебе пела...
  Лорин уставился в окно на зеленые ветви деревьев, тихо запел.
  
  На границе Мира исчезает горе.
  Спит волшебный город, отражаясь в море.
  Высоки там башни и светлы сады,
  В небеса уходят радуги-мосты.
  
  Голос звучал хрипло, срывался, но Корен сразу узнал колыбельную, которую пела мама. Больше никогда ни от кого он ее не слышал. Она пела глядя то на сына, то вот также в окно, будто видела там нечто понятное только ей одной. Неужели она принадлежала народу магов? Не может быть... Мало ли откуда могла взяться песня.
  Корен сжал виски. Уж не сходит ли он с ума, может, действительно перед ним колдун применивший магию? Чушь! Правителю надлежит быть умнее, он знает, как проверить слова осужденного.
  Корен дернул шнурок, свисающий сбоку стола. Вибрация передалась дальше, и в коридоре зазвенел колокольчик.
  Дверь в кабинет распахнули так, будто охрана пошла на штурм. Дюжие воины, с клинками наизготовку, кучей ввалились внутрь, мешая друг другу. Под ледяным взглядом правителя, они стушевались, убрали клинки и выстроились в шеренгу поперек комнаты. Жестом руки Корен подозвал командира и приказал:
  - Риэн, уведите осужденного в камеру. Дайте ему воды и... еды. Глаз с него не спускайте! Я отправляюсь в храм. Сопровождение минимальное, только что б соответствовало этикету.
  
  Б-Дор встретил его на пороге.
  - Вы пришли помолиться в неурочный час?
  "Не дождетесь!" После обмена приветствиями и пожеланиями здоровья, Б-Дор пригласил его в комнату за тяжелой шторой. Пока они шли, Корен понял, что жрец боится. Чего? Не понять. "Может, я ошибаюсь, я же не маг..."
  - Б-Дор, я хочу вас спросить. Вы всегда говорили, что хорошо знали моих родителей, - жрец кивнул. - Всем известно, что моя мать прибыла из-за моря, из островного государства. Это так?
  - Видите ли...
  Корен его перебил:
  - Скажите, откуда родом моя мать?
  Что-то блеснуло в глазах старика, страх улетучился, появилось ехидство.
  - Вы правда хотите знать? Ну, что ж! Ваша мать родом из замка, что на горе. Все правители рода Грэйвов считали за счастье жениться на девушках того княжества, только удавалось не многим. Вашему отцу повезло. Их кровь делала вас особыми. Иначе, откуда бы взяться семейному дару заколдовывать семена или благословлять браки? Вы стали бы обычными людьми, как и все.
  Корен не помнил, как закончил беседу и покинул мрачные своды.
  Солнце подходило к зениту. В центре площади все также стояла плаха, поодаль слонялся палач.
  - Олан, - выкрикнул правитель, - казни сегодня не будет. И пусть уберут это!
  Корен махнул рукой то ли на плаху, то ли на палача и храм, а, может, на свой дворец.
  День проходил словно в тумане. Корен просматривал документы, подписывал бумаги, говорил с людьми. Он даже сдержал обещание и отправил гарнизон на учения, но все это время он вспоминал то, что казалось давно забытым.
  Вот мать прикладывает руку к порезу на худой мальчишеской ноге сына, и кровь перестает идти. Порез заживает за день. А вот она в светлом вышитом платье зажигает в лампаде огонь, наливает бокал вина и что-то шепчет.
  - Что ты делаешь, мама?
  - Отмечаю праздник.
  - Но ведь сегодня нет праздника!
  - Ошибаешься. Сегодня великий праздник, малыш! Когда ты вырастешь, я расскажу...
  Тогда все казалось ему естественным, он никогда не задавался вопросом, почему не видел ни одного родственника со стороны матери? Почему она всегда знала, что произойдет наперед? Почему отец при любой размолвке боялся, что Эанна заберет сына и исчезнет? И вот она исчезла, совсем не так, как он думал. Она погибла.
  Больше всего Эанна любила свободу, простор и ветер, наверное, она ощущала их, когда скакала верхом на своем любимом белом коне. Жители долины и окрестных холмов часто видели свою госпожу, несущуюся во весь опор по тропе к утесу, с которого видны колдовской замок и море. Ее развивающиеся золотые кудри казались продолжением гривы коня. Тропа вела через рощу с бурлящим потоком. Деревянный мост хоть и отстроили заново, но отец все равно опасался падения и просил Эанну брать с собой слуг. Она лишь смеялась в ответ. И вот однажды, она не вернулась с прогулки...
  Ее искали три дня, облазили каждый куст, овраг, камень, но не нашли. Потом жители деревушки поймали и привели во дворец ее коня. Конь испугано поводил ушами и жалобно ржал, словно пытался поведать о гибели любимой хозяйки. Отец носил траур до конца своих дней.
  
  Вечер застал Корена в библиотеке. Он листал фолиант, в котором некий мудрец описывал разные народы и страны. Было там и упоминание о колдовском народе, точного названия которого никто не знал. Чего только не сочиняли о них... И вот сейчас сын такого народа томится в тюрьме замка Грэйвов.
  Корен захлопнул книгу и приказал слуге:
  - Пусть приведут Лорина.
  - Простите, ваша милость, кто это? - не понял слуга.
  - Приговоренного пусть приведут. Колдуна, что убил Мона.
  - Прикажете доставить прямо сюда, в библиотеку? - слуга аж присел от испуга.
  Корен не выдержал, рявкнул:
  - Да, прямо сюда! Не в подвал же мне топать?!
  У дверей выстроился караул, стража заполонила всю залу с книгами. Того гляди перевернут стеллажи! Риэн - начальник стражи не находил себе места, боялся за безопасность владыки. Наконец, конвой привел пленника.
  Кандалы все также висели у Лорина на руках и ногах, но то ли вечернее солнце создавало приятный эффект, то ли осужденный и впрямь выглядел лучше. На лице не было грязи, с разбитого носа исчез отек, да, и хромал он, пожалуй, поменьше.
  - Оставьте нас! - приказал Корен.
  Никто не посмел перечить. Стража ушла. Риэн дольше всех задержался в дверях и, тяжело вздохнув, покинул библиотеку.
  Корен кивнул пленнику:
  - Ты сказал правду. Теперь скажи, почему ты убил полководца Мона?
  - Полководец Мон - предатель.
  Лорин говорил спокойно и твердо, как с равным, в голосе у него больше не было хрипоты. Корен отметил, что не чувствует ни возмущения, ни злости, лишь огромную усталость, которая тяжкой ношей лежит на плечах.
  - Почему ты считаешь его предателем?
  - Двадцать пять лет назад Мон не проиграл битву за Эльдор. Он сдал княжество мардукам за вознаграждение. Если cможешь проверить события тех лет, ты сделаешь тот же вывод.
  Обстоятельства битвы и раньше вызывали у Корена недоумение, но говорил себе - чего только не бывает в военном деле! Возможны любые превратности. Но сейчас в памяти всплыло, что род Монов внезапно разбогател, и полководец построил дворец, не уступающий покоям владыки. Раньше Корен считал, что отец одарил друга из казны Грейвов. И все же...
  - Откуда ты знаешь, что Мон продался врагу?
  Взгляд пленника стал печальным, будто он сожалел о том, что придется сказать.
  - Мардуки привезли Мону золото, груженное на трех ишаков, как раз в тот день, когда пропала твоя мать. Мон с приближенными встретился с воеводой мардуков в лесу, у горной гряды. Мардуки шагу без слова шамана не ступят. Шаман сопровождал их и в тот раз.
  Твоя мать ехала верхом по тропе, видимо, ее привлекли голоса. Она остановилась поодаль и спряталась за деревьями В момент, когда Мон принял золото, шаман начал бить в бубен, желая отпугнуть злых духов. Конь Эанны испугался и заржал. Так ее обнаружили. Она прыгнула в седло и поскакала во весь опор. Мон приказал поймать и убить ее любой ценой. Офицеры стреляли, но безуспешно. Эанна почти оторвалась от погони, но когда выскочила на шаткий мост над горным ручьем, ее ранили в руку. Она не удержалась и упала в ущелье. Мон и его люди подошли к краю. Мон приказал одному воину спуститься вниз и проверить, мертва ли ведьма, а если выжила, то добить и столкнуть в воду. Тот воин спустился и увидел, что Эанна жива, но не стал выполнять приказ.
  Наши разведчики нашли Эанну на закате и принесли в замок. Она была в сознании. Мы пытались ее спасти, но повреждения оказались слишком тяжелыми. Она умерла через два дня в том замке, где родилась.
  Лорин сделал паузу, будто прислушиваясь к чему-то. Затем добавил:
  - Эанна назвала имя того, кто спустился за ней в ущелье по приказу Мона, но не убил.
  - Кто он? - выдавил Корен.
  - Он сам расскажет. Я слышу за дверью его дыхание. Думаю, он прижал ухо к дверям.
  Створки дверей с шумом распахнулись, ударившись о стены, начальник стражи Риэн буквально ввалился в комнату и на коленях пополз к ногам повелителя. Следом ринулись телохранители, но никто не посмел хватать старика. Губы Риана дрожали, из глаз лились слезы.
  - Казните меня! - шептал он. - Я заслужил кару! Я все время боялся, всю жизнь носил эту тайну. Все, кто тогда был со мной, уже умерли, я остался один. Я стар, на плахе я получу по заслугам.
  Корен взял себя в руки.
  - Почему ты пошел с Моном, почему предал нас?
  - У меня не было выбора! Если б я не пошел, Мон взял бы другого, и убил всю мою семью, всех детей. Ваш отец беззаветно верил ему.
  - Встань, - приказал Корен.
  Старик по-прежнему стоял на коленях.
  - Риэн, уйди куда-нибудь! Можешь запереть себя в камере или сиди дома. Но сейчас уйди с глаз долой.
  Охранники подхватили Риэна под руки и вытащили из кабинета.
  Тишина. Только изредка звякали кандалы узника. Корену казалось, что весь мир окутывает туман, он заполняет комнату, прокрадывается в душу. Все становится зыбким, предательским, не надежным.
  - Что еще она говорила? - шепотом спросил он.
  - Она тревожилась за тебя. Жалела, что не может обнять на прощанье, и просила передать, если свидимся, что никогда не забудет о тебе. Считай, я выполнил ее просьбу.
  Туман вокруг стал тяжелым как сталь, сдавливал грудь, мешая дышать, лег на плечи. Как выдержать, как не сломаться? Корен снова чувствовал себя мальчиком, навек потерявшем мать. Мстить? Казнить? Но кого, старика, что и так чуть живой от раскаяния? Его соучастников? Но они уже умерли. Хорошо бы покарать Мона, но и он уже мертв. Колдун привел приговор в исполнение.
  С трудом разжимая губы, Корен приказал стражам:
  - Снимите с него кандалы.
  Охранники продолжали стоять, не понимая приказа.
  - Снимите с Лорина кандалы, идиоты! - металлическим голосом повелел Корен.
  Охранники засуетились, все снова пришло в движение.
  - Мой повелитель, что делать с пленным?
  И верно, что с ним теперь делать? Туман исчез, но его сменила жуткая, всепоглощающая усталость.
  Лорин размял затекшие руки и негромко спросил:
  - Может, я вернусь в камеру? Сегодня очень тяжелый день для всех нас.
  - Да, - отозвался Корен. - Накормите его, пригласите лекаря, если узнику нужно. Но приставьте двойную охрану. Я не хочу, чтобы мой гость внезапно сбежал.
  
  Утром следующего дня Олан осторожно постучал в дверь спальни владыки.
  Как опять?! Все повторяется. Не приведи Небо, еще какой-нибудь осужденный просит поговорить с правителем! Но на этот раз аудиенции просил верховный жрец Б-Дор.
  - Что ему нужно в такую рань? - с трудом подавив зевоту, спросил Корен.
  - Он уж почти час ждет вашего пробуждения. Злится, - пояснил Олан. - Требует, чтобы вы его приняли. Ходит туда-сюда.
  - Что-то я слишком часто стал видеться с верховным жрецом... Не к добру это! Скажи, что я приму его в кабинете, через... Дьявол, да что же им всем не спится в такую рань! Скажи, через четверть часа.
  Б-Дор явился с тремя жрецами-помощниками. По могучему телосложению и широким выбритым затылкам они больше напоминали наемников-штурмовиков, чем служителей культа. Оставив свиту за дверью, жрец вошел в кабинет и сел по другую сторону широкого стола для бумаг. Из-за теплой погоды и потраченных нервов красная тога жреца промокла на спине и подмышками. Корен приказал открыть окна и принести напитки. Б-Дор подался вперед и воскликнул:
  - Почему до сих пор не казнен убийца?
  Вопрос удивил Корена.
  - Вы хотите сказать, что никто не донес вам правду о смерти Мона? Никогда не поверю, что у вас такие глупые осведомители! Наверняка их немало в моем дворце.
  Б-Дор пропустил колкость мимо ушей. Его беспокоило главное.
  - Не важно, был Мон предателем или нет! Его сговор с мардуками - дело прошлое. Кому интересны события такой давности? Ныне Мон для всех был полководцем - героем, прославленным воином, которого подкараулил и убил подлый колдун. Народ жаждет мщения, казни убийцы и похода на замок!
  Корен заметил, что жрец не сомневается в словах Лорина. Следовательно, Б-Дор знал о деяниях Мона задолго до сего дня, знал, все годы молчал. В глазах владыки блеснул недобрый огонь, в голосе прозвучала сталь:
  - Пусть народ знает правду! Лорин действовал вне закона, но, убив предателя, он свершил правосудие. Его не казнят.
  Б-Дор поежился. В памяти всплыл огненный взгляд Эанны. Сын пошел в мать, та же кровь. Он понизил голос и попросил:
  - Владыка, проявите мудрость и снисхождение! Не порочьте имя героя, ведь тень ляжет на весь его род.
  "Мон убил мою мать!" - чуть не выкрикнул Корен, но промолчал, решив повременить с ответом.
  В кабинет долетели отдаленные вопли. Слуга вбежал в комнату с докладом, но не успел ничего сказать, потому что Б-Дор гордо провозгласил:
  - Я слышу глас народа! Толпа бушует на площади.
  Еще не видя толпы и не зная, чего она хочет, Корен почуял неладное и приказал выставить двойной караул у дворца. Так всегда поступал отец, когда случались волнения. Сам Корен за свою бытность правителем не сталкивался с народными бунтами, но знал, что в таких случаях желательно выйти к народу с речью, если, конечно, кишка не тонка.
  В сопровождении жреца и помощников, он проследовал в залу с балконом, выходящим на площадь.
  Снизу неслось:
  - Смерть колдуну! Убийцу на плаху! Сожгите его! Принесите злодея жертву Зеленой Матери!
  Толпа шумела, повторяя одно и то же. Вперед пробился какой-то грязный калека и выкрикнул хриплым фальцетом:
  - Уж не заколдовали ли нашего повелителя?! - и осекся, увидев на балконе Корена во главе свиты.
  Корен подошел к краю балкона и положил руки на витое ограждение. Охрана напряглась. С земли его легко могли достать из лука или арбалета, но он не боялся, будто кто-то подсказывал: "Ничего не случится! Во всяком случае, не сейчас".
  - Чего вы хотите?! - крикнул Корен в толпу.
  Ответ, казалось, был очевиден, но люди замерли, словно забыли о своей просьбе. Тогда заорал все тот же калека:
  - Казните убийцу!
  - Казни не будет! - заверил Корен. - Глашатаи объявят вам, почему был убит полководец Мон.
  Удивленный ропот толпы разорвал другой крик:
  - Разойдись!
  Корен узнал хорошо поставленный зычный голос, племянника Б-Дора. Сквозь толпу пробивался нестройный клин охраны под его руководством. Народ рассыпался в разные стороны.
  Корен обернулся к жрецу:
  - Зачем он здесь? Чего хочет ваш родственник?
  - Конечно, помочь вам! - улыбнулся Б-Дор. - Он принес послание от старейшин. Они все доверяют ему. Фа-Дор поможет справиться с колдунами и нечистью.
  Фа-Дор уже преодолел площадь, подошел к дворцовым воротам и поднял руку со свитком.
  Следовало опередить выскочку, поэтому Корен крикнул:
  - Слушайте все! Завтра утором мы выступаем в поход на замок. Мы покорим его, и владения Грейвов продлятся до Золотой бухты. Больше вам не придется бояться магов и колдовства. Впустите Фа-Дора во дворец. Он передаст мне свиток с согласием старейшин.
  Теперь народ ликовал, радуясь походу на замок. О казни тут же забыли. Только Б-Дор, скрипя зубами, молча переживал свое поражение.
  Вечером за трапезой собрались старейшины, военачальники и сам Фа-Дор, как важный участник похода. Корен с трудом терпел бесконечные обсуждения превратностей пути, доставки провианта и снаряжения. Могло показаться, что войско готовится выйти в поход на мардуков, а не взять одинокий замок в шаге от города. Тосты за победу не умолками, и к вечеру благородные мужи с трудом поднялись из-за стола.
  Наконец все стихло, стражи разошлись по постам, слуги уснули, не стучали сапоги, не скрипели петли дверей. Но сон не шел, зря Корен ворочался, пытаясь отогнать печальные мысли, они возвращались снова и снова. Он вспоминал мать, ее случайно брошенные слова, сказки и песни... Ее убили, а он даже не мог отомстить за нее. Что же он за правитель?!
  В юности казалось, что можно переделать мир, если не весь, то хотя бы владения Грэйвов, чтобы жизнь стала правильной и справедливой. Невозможно! Не вышло! А сейчас он должен идти походом на замок, в котором родилась его мать. Не ошибка ли?..
  Военные, старейшины, жрецы и народ все ждут казни Лорина. Зачем она им? Лишь для того, что бы пролилась кровь колдуна. Может ли правитель изменить ход вещей, или законы мира сильнее любой власти?
  Взошла луна, серебристый свет лег на шторы. Корен распахнул окно. Перед ним лежал сад, блестела вода бассейна, словно разлитое серебро. Невидимая птаха выводила трели. Природа не знала походов и войн, в ней царили мир и гармония. Почти как в сказке о волшебной стране по другую сторону океана, о которой любила рассказывать мать.
  Не надевая камзол, в штанах и белой рубахе, Корен неслышно прошел по коридорам, спустился в сад, подошел к бассейну. В нем отражались ветви деревьев и подсвеченные луной облака. Он тронул воду рукой, рябь исказила картину, рисуя загадочные узоры, похожие на древние письмена. Корену показалось, что кто-то направил ему послание, которое он не может прочесть.
  - Прости! - прошептал он.
  Лишь ему известными тропами он обошел стороной пост часовых. Тропу скрывала разросшаяся гортензия, из-за высоких стеблей Корен видел, что стражи недвижно стоят на посту, то ли несут караул, то ли спят стоя. Корен невольно позавидовал им, он в эту ночь и лежа в кровати не мог уснуть.
  Завернув за угол, он заметил неровные отсветы факелов на траве. За окнами первого этажа сновала стража, слышались приглушенные крики. Что-то случилось!
  Не зовя часовых и не дожидаясь докладов, Корен бросился к низкой боковой двери, ведущий в тюремный корпус. По коридору разносился гул голосов, команды, брань, крики. При виде владыки стражи и тюремная челядь рассыпались в разные стороны и замирали в испуге, освобождая проход.
  - Сюда, сюда! - закричал кто-то снизу.
  Двое дворцовых лекарей стремглав побежали в тюремный подвал. Стражник услужливо распахнул дверь перед Кореном и вытянулся по струнке, другой принес факел.
  Крутая лестница. Узкий коридор вел к камерам. На темных плитах виднелись пятна свежей крови. Поперек прохода лежал охранник, бескровное лицо искажала гримаса, серо-зеленый мундир почернел, поперек живота виднелась огромная рассеченная рана. Кто-то разрубил тело почти поперек. Взглядом опытного воина Корен осмотрел стены: коридор узкий. Очень сильный удар, причем почти без замаха. Убийца обладал большой силой.
  Сквозь толпу протиснулся бледный, взъерошенный Олан:
  - Мой повелитель! Сюда. Там... Риэн.
  Принесли еще факелы, все расступились. Перед входом в темную камеру привалившись спиной к кованым прутьям решетки, лежал начальник стражи. Рука его по-прежнему сжимала меч. Грудь была рассечена все тем же мощным ударом, но он еще дышал. Лекарь склонился над ним, зажимая рану.
  Олан прошептал:
  - Вы приказали ему идти домой или в камеру. Он посадил себя под арест, и первым бросился, когда все случилось.
  - Что здесь случилось? Доложите! - рявкнул Корен.
  Офицер охраны склонил голову:
  - Мой повелитель, колдун сбежал. Убил охранников и сбежал.
  Корен отстранил его и склонился к Риэну.
  - Что произошло? Ты можешь сказать?
  Старик издал хрип и вымолвил:
  - Я сделал все. Он смог уйти...
  Глаза закатились, голова безвольно упала на грудь. Еще пара вздохов, и Риэн умер. На полу камеры лежал еще один мертвый охранник, совсем мальчишка. Ему колдун перерезал горло.
  Все сошлись на том, что узник попросил воды или еще чего-то, затем кинулся на стража и перебил охрану.
  - Как ему удалось выйти из каземата?
  Все молчали. Лишь из толпы донеслось:
  - Так ворожбу, видать применил. На то он и колдун!
  Стражники поспешно осенили себя священным кругом.
  Корен почувствовал, как в глубине душе закипает гнев. Он сам приказал снять с пленного кандалы, сам помиловал, почти поверил. И вот что вышло! Рука невольно сжала рукоять кинжала на поясе.
  - Я убью эту мразь! - пообещал он. - Завтра мы возьмем замок.
  
  Б-Дор послал вместе с войском трех жрецов, дабы они молитвами разгоняли ворожбу и укрепляли дух воинов. Те, и верно, прямо с рассвета начали молиться за легкий путь. Пели долго, но, похоже, небесам их пение не приглянулось. Вроде, и путь до крепости не долгий, но над равниной и холмами сразу повис летний зной. Ни дуновения ветерка, ни облачка, только марево и пыль над дорогой. Кони измучились, с всадников лил пот, копейщикам пришлось еще хуже. Корен и сам с радостью сбросил бы обмундирование и остался в одной рубахе, а то и вовсе разделся б до пояса, но статус не позволял таких вольностей.
  В полдень войско дошло до рощи, через нее тек широкий ручей. Корен отдал приказ встать на привал. Пока разгоряченным коням не позволяли зайти в ледяную воду, люди влезли в ручей, пили и пили, не в силах оторваться от кристальной воды.
  - Хватит! - прогремел над поляной окрик.
  Корен в недоумении обернулся. Кричал Фа-Дор. Он залез на камень и стоял, словно статуя, крепкий, невысокого роста, в полной боевой амуниции, даже не расстегнувшись, словно жара была ему нипочем.
  - Довольно ублажать тело! Подумайте о душе. Враг в замке не дремлет. Даже вода ручья может быть отравлена его колдовством.
  Люди отпрянули, некоторые начали сплевывать воду, осеняя себя священным кругом. Глядя в глаза Фа-Дору, Корен сделал из фляги большой глоток.
  Фа-Дор легко спрыгнул с камня и, вместе с тремя жрецами подошел к повелителю, слегка поклонившись.
  - Ваша милость, необходимо собрать людей на молебен прежде, чем мы приблизимся к замку врага.
  - Собирайте, - меланхолично отозвался Корен.
  Фа-Дор стоял в ожидании, но поняв, что повелитель не собирается подниматься, попросил:
  - Ваша милость, вам тоже надлежит помолиться. Прошу вас, встаньте с ними, мы образуем священный круг.
  Корен медленно встал. Сколько таких кругов он отстоял за жизнь... Бессмысленно, ни один не принес удачу.
  Крепкая ладонь Фа-Дора сжала руку, другую руку обхватила потная ладонь жреца. Два оставшихся служителя замкнули центральный круг. Фа-Дор принялся нараспев читать молитву. Корен лениво переводил взгляд с деревьев на траву, на лица людей. Случайно заметил на тоге одного из жрецов засохшие пятна крови. Они разбегались веером от пояса по подолу, словно кто-то, падая от удара меча, оросил его своей кровью. На всякий случай Корен тихо спросил:
  - Вы не ранены?
  Жрец, проследив направление его взгляда, мотнул головой.
  - Ерунда. Вчера руку порезал.
  И верно, на мускулистом плече виднелся свежий порез. Корен не стал уточнять, всякое в жизни бывает, но чтобы столь пустякова рана оставила такой след...
  Меж тем Фа-Дор отслужил молебен и, не отпуская руки повелителя, предложил:
  - Ваша милость, ради блага Грэйва, вы должны подписать указ. Замок полон колдовских козней, первая цель врагов - это вы. Никто не знает, что ждет нас. У вас нет наследника. Для безопасности государства вам надо назначить преемника. На меня наложено священное заклятье храма, которое убережет меня от любых чар, я готов сделать все для блага нашего края. Если надо, я встану между вами и смертью.
  Корен с усилием освободил руку из железной хватки Фа-Дора и уточнил:
  - То есть, вы хотите стать повелителем в случае, если меня убьют?
  Говоря это, он не мог скрыть улыбку, ему хотелось расхохотаться. Такой наглости он представить не мог. Но Фа-Дор остался совершенно серьезен.
  - Я желаю вам долгих лет и многих наследников, но я считаю совершенно необходимым предусмотреть все во благо нашего государства.
  Повелитель вздохнул:
  - Я учту. А пока займитесь своими делами. Привал окончен, пора собираться в путь!
  - Вы совершаете ошибку! - в отчаяние воскликнул Фа-Дор.
  Не удостоив его ответом, Корен пошел к своему коню.
  
  Войско шло дальше. Жара постепенно спадала, уступая место вечерней прохладе. Легкий ветерок принес из долины запах цветущих садов. Гнедой жеребец Корена всхрапнул, почуяв приближение ночи, и ускорил шаг. Олан выровнял поступь коня, чтобы идти бок о бок со своим господином. Корен тут же спросил:
  - Что тебя беспокоит?
  - Жрецы. Они обнаглели! Я знаю, что народу необходима вера, без нее люди подобны зверям, но и с верой такое случается. Еще при вашем отце каждый праздник людей приносили в жертву, вы отменили зверства. С вами земля Грейвов стала самой могущественной по эту сторону Моря.
  - Да, провались она! - вырвалось вдруг у Корена.
  Олан даже рот приоткрыл, но счел за лучшее промолчать. Корену самому стало неловко.
  - Я не о том. Наша земля прекрасна, но сколько жертв... Может ли быть по-другому?.. Интересно знать, что находится на той стороне Моря.
  - Людям такие познания ни к чему. Да, и есть ли у Великого Моря берег?
  - Моря без берегов не бывает. Я думаю, там лежит дивный край, о котором у нас сочиняют разные сказки. Если б никто не видел его, откуда б им взяться? Значит, люди бывали на том берегу, но ничего не смогли понять и приняли жизнь за красивую сказку.
  Пока Олан обдумывал слова повелителя, его конь сбился с шага, повернул морду и кратко заржал. Оба всадника обернулись. По краю дороги, за кустами, мелькнула тень. Корену почудился приглушенный вскрик. Он поднял руку, остановил коня и потребовал прочесать полосу вдоль дороги. Воины спешились, забегали туда-сюда, но никого не нашли.
  Армия снова двинулась к цели. Злополучный замок уже совсем близко. Корен войдет в него победителем, и владения Грейвов продлятся до Золотой бухты, почему же тогда так мерзко у него на душе?
  - Могу я спросить? - тихо произнес Олан, и, дождавшись кивка, произнес почти шепотом, чтобы не слышала свита. - Вы ведь не разрушите замок? Он так красив! Может быть, когда-нибудь в нем будут жить добрые люди.
  - Нет, я не прикажу! Но солдаты сами кинутся его разрушать, растащат, что смогут, а потом подожгут. Так бывает всегда. Таков этот мир, демоны его подери!
  - Надо же что-то делать... - пробормотал Олан себе под нос.
  
  Поле перед замком поросло низкой густой травой, будто кто-то расстелил пушистый ковер. На землю спускались сумерки. Ночная птица с пронзительным криком облетела лагерь и скрылась. Люди озирались по сторонам, чувствуя благоговейный страх. Замок стоял перед ними - высокий, темный, безмолвный, словно в нем не было ни души. Будь на стенах огни, фигуры воинов, готовящихся к битве, ядра, кипящая смола - все, что угодно, людям было бы спокойнее, чем эта пронзительная тишина и сгущающийся мрак ночи.
  На поляне разожгли костры, поставили шатры, выставили часовых. Шум в лагере возрастал, солдаты уселись у огня, разогревая хлеб и вяленое мясо. Для военачальников и жрецов накрыли стол в большом шатре.
  Корен не чувствовал ни усталости, ни голода, только нервное напряжение, будто хищник, готовый к броску. Чего он ждал, чего опасался?
  Скрывшись в своем шатре, он сел на походное одеяло, прислушиваясь к звукам ночи. Вошел слуга, доложил о визите Фа-Дора. Племянник верховного жреца церемонно поклонился при входе.
  - Повелитель, простите, если я сделал что-то не так. Все мои помыслы лишь о благе любимого края.
  Корен кивнул, надеясь завершить разговор, но Фа-Дор продолжил:
  - Прошу вас, окажите нам честь, выпейте с нами за победу!
  Корен помрачнел еще больше.
  - Выпьем потом. Дурной знак пить за то, чего еще не случилось. Будем праздновать завтра, когда замок падет. А сейчас я хочу остаться один, мне надо подумать о завтрашней битве.
  Полог шатра опустился за спиной Фа-Дора, но одиночество не принесло облегчения. Корен прошелся из угла в угол, не находя себе места. Он ощущал чье-то присутствие, чей-то взгляд за спиной, хотя в шатре никого не было, и охрана вокруг несла службу. В итоге он позвал Олана. Тот явился, как всегда спрашивая:
  - Что прикажете?
  - Какие сейчас приказания... Садись, будем ужинать.
  Слуга принес еду. Поставил на низкий стол блюда с сыром, копченым мясом и фруктами, положил утренний хлеб. Затем принес кувшин с темным красным вином и, кланяясь, доложил:
  - Повелитель, господин Фа-Дор прислал вам вино. Он сказал, что оно из лучших сортов винограда и приносит удачу всем, кто его пьет. Он желает скорейшей победы!
  - У жрецов лучшие виноградники и всегда превосходное вино. Интересно, почему так? - улыбнулся Корен.
  Слуга хотел разлить вино по бокалам, но Корен махнул рукой:
  - Не надо! Иди. Мы сами.
  Олан принял кувшин, налил вино повелителю и себе и застыл в ожидании. Корен медлил, потом произнес:
  - Надеюсь, оно принесет нам удачу... Я прошел очень трудный путь.
  Непонимание застыло в глазах помощника. Пришлось пояснить:
  - Нет, не сегодня, не путь этого дня, а путь всей моей жизни. Я делал, что был должен, и почти никогда - что хотел. Давай выпьем за то, чтобы каждый мог получить то, к чему лежит его сердце.
  Он отсалютовал Олану кубком и хотел выпить, но тут из дальнего угла шатра на него бросилась тень. В мгновение ока неведомая рука толкнула его и выбила кубок. Олан среагировал молниеносно, он кинулся на незнакомца, приставил клинок к горлу и сорвал плащ. В свете факелов Корен узнал сбежавшего пленника Лорина. Одежда на нем была в черных пятнах запекшейся крови, на шее виднелся свежий глубокий шрам.
  Корен перехватил руку помощника.
  - Стой! Не убивай его.
  - Я уничтожу тварь! - в ярости прохрипел Олана. - Он враг.
  - Не надо, - приказал повелитель. - Если бы он хотел убить меня, то убил бы, вместо того чтоб выбивать из рук бокал с вином.
  Олан неохотно опустил кинжал, и Лорин чуть заметно вздохнул.
  - Сядь! - приказал Корен. - Сомневаюсь, что ты долго простоишь на ногах.
  Колдун почти упал в кресло и, не дожидаясь позволения, заговорил:
  - Ты прав, я не хочу тебя убивать. Скорее наоборот... Думаешь, я убил охранников в тюрьме и сбежал? Это не так.
  Олан скривился, презрительно бросив в сторону:
  - Врать все горазды, а колдунам демоны помогают.
  Лорин словно не слышал.
  - Когда ты вернул меня в камеру и приказал накормить, ты нарушил план жрецов: я еще утром должен был сдохнуть на плахе. В камере я уснул, а ближе к ночи проснулся от шагов в коридоре. Они крались, но эхо их выдало. Я понял, жрецы идут прикончить меня. Надеяться было не на что, я приготовился к бою.
  У них были ключи. Дверь открылась. В свете факела я разглядел четырех жрецов с мечами. Я подумал, камера узкая, вместе им не навалиться, только по одному, это все-таки шанс. Забился в угол, и когда первый подошел близко, врезал ему и выбил факел. Правда, он успел меня полоснуть, - Лорин провел рукой по свежему шраму на шее. - Факел я сунул ему в лицо, он заорал, на крик прибежали начальник охраны с помощниками. Начальник сразу уложил одного из жрецов, но другой зарубил молодого парня-охранника. Я ничего не мог сделать. Начальник охраны - старик, сражался до последнего. Он спас мне жизнь, дал уйти.
  Олан скептически покачал головой. А в памяти Корена поплыли картины: с утра в поход пошли только трое жрецов, четвертого с ними не было. У одного из жрецов свежая рана на руке, одежда в крови после боя. И самое главное, Корен вспомнил предсмертные слова Риэна, он сказал: "Я сделал все. Он смог уйти...". Теперь истинный смысл его слов стал ясен. Но оставался вопрос:
  - Лорин, ты покинул тюрьму, смог уйти. Тогда почему ты здесь?
  - Я понял, что жрецы убьют тебя. Я шел за отрядом, крался, следил. Я знаю - вино отравлено.
  - Если так, то скоро мы убедимся в этом.
  Корен велел помощнику убрать светильники вглубь шатра, затем они с Лорином скрылись за пологом. Потянулись минуты раздумий и ожидания, их прервал голос слуги, доложившего о гостях. Фа-Дор вместе с тремя жрецами вошел в шатер, не дожидаясь приглашения. Их взору предстал владыка, в одиночестве сидящий за низким столом, перед ним стояла початая бутылка вина. Резкие тени делали его лицо усталым и болезненно бледным, он кутался в плащ.
  - Как вы себя чувствуете? - осведомился Фа-Дор.
  Повелитель молчал.
  - Я не стал бы вас беспокоить. Вижу, что вам нездоровится, но, к сожалению, у меня дело, не терпящее отлагательств.
  Он разложил на столе свиток все с тем же указом о передаче власти.
  - Владыка Грэйв, сегодня днем вы отказались подписать указ, но теперь вам придется. Если с вами случится беда, власть перейдет мне.
  - Я пока жив и не намерен подписывать.
  Жрецы окружили стол и обнажили клинки.
  - Владыка Грэйв, мы приговариваем вас к смерти! Позвать на помощь вы не успеете.
  - Я и не буду!
  Корен вскочил на ноги одновременно с силой толкнув стол на жрецов. Сбросив плащ, он выхватил меч и длинным выпадом пробил грудь нападавшего. Олан и Лорин бросились на подмогу. Лорин с ходу перерезал горло ближайшему жрецу, второго ранил Олан. На шум вбежала охрана. Полог шатра широко распахнулся. Воспользовавшись моментом, раненый жрец метнул кинжал в охранника и кинулся прочь. Ночная тьма скрыла его. В руках охраны остался один Фа-Дор.
  У шатра собралось почти все войско.
  - Выведите его! - приказал Корен.
  Упирающегося Фа-Дора выволокли на свет ярких факелов. Он смотрела на Корена с нескрываемой ненавистью.
  - Ты не можешь меня убить, я племянник верховного жреца!
  - Я и не собираюсь тебя убивать, - усмехнулся Корен. - Ты прислал мне к ужину вина, я хочу, чтобы ты его выпил. Несите кувшин!
  Фа-Дор забился в руках охраны, потом упал на колени и взвыл:
  - Нет-нет-нет!
  - Видно, вкусный подарок ты мне приготовил, - заметил Корен, и дал знак охране. - Напоите его! Пусть все видят, что бывает с предателями.
  Фа-Дора повалили на землю, силой открыли рот и влили вино. Он бился так, что разбил кувшин, сломав об него передние зубы, после чего еще больше вина пролилось ему в глотку. Едва яд начал действовать, Фа-Дор обмяк. Его отпустили, он сел на землю, уставившись перед собой.
  - Будь ты проклят! - прошептал он.
  Взгляд Фа-Дора начал туманиться, лицо стало белым как полотно, дыхание вырывалось с трудом.
  Люди из ближайшего окружения смотрели молча, войны в задних рядах ликовали. Они кричали, словно в балагане, радуясь внезапному представлению. В адрес Фа-Дора неслись брань и насмешки. Еще пара минут, и изо рта жреца пошла пена, он схватился за горло и упал навзничь. Развязка была очевидна.
  Корен отвернулся и ушел в свой шатер, Олан двинулся следом.
  - Никого ко мне не впускать! - распорядился владыка.
  Толпа за их спинами галдела и улюлюкала так, что шум полностью заглушал голоса в шатре.
  - Выходи!
  Лорин вышел из полумрака на свет.
  - Спасибо,- поблагодарил Корен. - Раньше я думал, ты хочешь прикончить меня, как прикончил нашего полководца Мона, но ты меня спас. Ступай! Ты свободен. Иди в свой замок, двое воинов проводят тебя.
  Корен ожидал, что бывший узник мгновенно исчезнет, но он покачал головой не двинувшись с места.
  - Мне не нужны провожатые. К тому же я не успел рассказать, почему убил Мона.
  - Разве есть причина, кроме ненависти?
  На губах Лорина промелькнула усмешка.
  - Ненависть? Мы не умеем ненавидеть как люди. Во всяком случае, я не стал бы рисковать жизнью ради того, чтобы замочить одного ублюдка. Да, Мон был мерзавцем. Но, к сожалению, среди людей таких много. И не мне решать, кому из них жить, а кому - умирать. Да, он причастен к смерти твоей матери. Но, правда в том, что любому из нас трудно выжить в мире людей. Я убил Мона, чтобы дать моему народу шанс на спасение.
  - Я не понимаю, о каком шансе ты говоришь. Мон собирался возглавить войско, но теперь это делаю я.
  - Мы знаем, что замок падет. Но нам нужна еще одна ночь. Раз в сто пятьдесят лет, на третий день после Весеннего равноденствия открывается путь в иной мир. Солнечное затмение будет завтра. Тень Луны закроет диск Солнца, мир погрузится во тьму, и откроется путь за горизонт, в наш мир. Когда-то в древности наши предки пришли оттуда. Теперь мы должны уйти. Если бы Мон остался, он бы уже захватил замок, поэтому мне надо было любой ценой оттянуть время похода. Я прошу тебя, повелитель Корен, отложи наступление до полудня. Дай нам уйти! Мы оставим замок и уплывем за море.
  Несколько долгих мгновений Корен молчал, словно находясь во власти чар. Потом кивнул.
  - Конечно! Но ты уверен, что путь откроется?
  - Нет, - честно признался Лорин. - Но надо попробовать, ведь это последний шанс.
  - Я бы хотел, чтобы вы остались. Ваш замок как сказка, как далекая, недоступная мечта. Жаль, что все сказки кончаются... Ну, что ж - иди! Я обещаю задержать наступление. Удачи вам всем!
  Лорин медлил, обдумывая, затем предложил:
  - Пойдем со мной? Так или иначе - ты тоже родом из нашего замка. Разве ты не хочешь увидеть его, пока он жив? Я покажу тебе место памяти твоей матери, оттуда уплыла в последний путь ее погребальная ладья. А утром ты вернешься к войску и снова войдешь в замок, уже не как гость, а как победитель.
  Сердце заколотилось как сильно, что Корену казалось, его стук слышат все. Разве не о замке он мечтал с детства? Разве не о нем пела мать?
  - Я буду рад войти с тобой в замок, - твердо произнес он.
  - Мой повелитель, не делайте этого! - взмолился Олан. - В замке живут колдуны. Лорин спас вас, но, кто знает, что случится за темными стенами?!
  - Вот мы и посмотрим. Ты пойдешь со мной? Я не стану тебе приказывать, решай сам.
  - Я всюду пойду за вами. Я отдам за вас жизнь!
  - Не надо. Живи долго! - улыбнулся Корен. - Собирайся в путь. Мы уходим.
  Непослушными руками Олан сгреб со стола фляги с водой, всякие мелочи, кинул в сумку - от греха подальше - неподписанную грамоту о назначении преемника, взял оружие. На негнущихся ногах отогнул задний полог шатра, огляделся и прошептал:
  - Как же мы выйдем? Охрана заметит. Вон, они кругом стоят.
  Лорин тронул его за плечо.
  - Не волнуйся, охрану я возьму на себя.
  У Олана округлились глаза, и в страхе замотал головой.
  Лорин угадал его мысли, улыбнулся и успокоил:
  - Нет. Убивать никого не буду, просто сделаю так, что они не увидят нас.
  Три фигуры выскользнули из шатра. Словно темные пятна в темной ночи, они незримо скользнули в сторону крепости и, незамеченные никем, скрылись во мраке.
  
  Путь на вершину горы Корен не помнил. Черные остроконечные башни росли на глазах, пока не превратились в сплошную стену. Казалось, ее зубцы упираются в небо, а сама стена срослась с горой, такой же древней, огромной и вечной. Крепость восхищала и внушала ужас одновременно.
  Наконец, путники остановились на узкой площадке из отшлифованных веками каменных плит. Перед ними вздымались тяжелые кованые ворота.
  - Ну, вот я и дома! - вздохнул Лорин. - Уже не надеялся, что вернусь.
  И тут ворота начали открываться. Медленно и совершенно бесшумно, ни скрежета засовов, ни скрипа петель. Створки расходились в разные стороны. Единственное, что нарушало тишину - стук зубов Олана. Парня трясло от страха, и зубы выбивали частую дробь.
  Первое, что увидел Корен в проеме ворот - свет. Казалось, по ту сторону стен светит солнце. Лорин спокойно шагнул навстречу сиянию, словно в объятия любимой семьи. Корен с помощником двинулись следом. Стоило им войти внутрь, как ворота бесшумно закрылись за спинами. Олан едва сдержался, чтобы не кинуться назад.
  Впереди открылся город в окружении стен. На площади, в домах и на деревьях сияли огни. Маленькие светильники горели ровным мягким светом - от молочно белого до нежно-розового и золотистого. Как Корен ни вглядывался, он не смог разобрать, что горит внутри светящихся шариков.
  Люди сновали туда-сюда, кипели сборы, кто-то нес поклажу, кто-то выводил из дома детей. Чувствовалось напряжение последнего вечера накануне великого ухода. Но ни криков, ни шума, ни громких звуков, жители действовали четко и слажено, словно настроенный инструмент, где каждое движение подчиняется общему ритму сложной мелодии. Некий диссонанс внесли гости. Люди подходили к ним, в приветствии трогали за руку и обнимали Лорина.
  В них была некая схожесть: открытость взгляда, приветливость, высокий рост, стать. Все в светлых одеждах, хотя и разных тонов. Не было в поселянах ничего мрачного и зловещего. Кто они, призраки и колдуны, как гласила молва? Нет, люди из плоти и крови, но не такие, к которым привык Корен.
  Через площадь широким шагом шел высокий седовласый мужчина. Его серьезное, даже горестное выражение лица подчеркивали глубокие складки в уголках губ. Он подошел и крепко обнял Лорина:
  - С возвращением, сын!
  Они обменялись долгими пристальными взглядами. Корен не слышал ни слова, но был уверен, что между сыном и отцом произошел мысленный разговор. Потребовалось не больше минуты, что бы седовласый кивнул и обратился к спутникам Лорина:
  - Мы рады видеть вас в наших владениях. Меня зовут Улиен, я один из старших отцов.
  Заметив во взглядах гостей непонимание, он обернулся к сыну, и тот пояснил:
  - Можете считать Улиена местным правителем. Хотя вообще-то у нас нет, и никогда не было ни правителей, ни владык. Здесь все равны.
  Понятней не стало, но Корен кивнул. Краем глаза он заметил в конце площади какое-то движение, казалось, небольшой вихрь несется к ним, ловко огибая прохожих. Через мгновение около Лорина замерла девушка. Тихо охнув, она обвила его за шею точеными руками и произнесла скороговоркой:
  - Родной мой! Жив... Ты живой! Я верила! Знала... Но ты ранен! У тебя кровь.
  - Твоя вера помогла мне выжить. Я в порядке, не волнуйся. - Лорин погладил девушку по голове. - Лея, познакомься с моими друзьями.
  Отпустив Лорина, девушка откинула длинные, цвета каштана, волосы и изучающе уставилась на пришедших.
  Корен не мог оторвать от нее глаз. Великие небеса, как же Лорину повезло с женой! Глаза золотисто-карие, как и волосы, светлая кожа, которая и не снилась набеленным красавицам, по-детски нежные губы, приподнятые удивленные брови и прямой волевой взгляд. Наверное, для кого-то она не венец творения, бывают блондинки с голубыми глазами или зеленоглазые рыжие с крутыми бедрами, но все они казались Корену тупыми куклами по сравнению с Леей.
  Она протянула руку и коснулась в приветственном жесте рук Корена и помощника. Корен вздрогнул, надеясь, что она не заметила. Никогда с ним не случалось такого, он буквально цепенел рядом с ней. Лея улыбнулась:
  - Спасибо, что помогли Лорину и пришли к нам на помощь!
  Что тут ответишь...
  - Скорей Лорин помог мне.
  Лорин обнял девушку за плечи:
  - Скажем так, мы спасли друг друга. Пойдемте. У нас много дел.
  Лея остановила его:
  - Нет, ты никуда не пойдешь, пока я не подлечу твоими раны. Взгляни на себя, ты весь в ссадинах и порезах! Корен, скажи ему, что надо лечиться!
  Похоже, все жители замка обращались друг к другу на "ты". В этом чувствовалось нечто доверительное, родное, теплое. Корен ощущал такое лишь в раннем детстве, когда была жива мать. Он кивнул:
  - Ты права.
  Лея схватила Лорина за руку и повела за собой, обернувшись через плечо, она позвала гостей:
  - Идемте, я покажу вам наш дом. Как жаль, что скоро мы оставим его! Но, я верю, за морем мы найдем свою землю, свой мир.
  В оплетенных вьюнками стенах виднелись двери. У некоторых из них притулились крохотные палисадники, в которых цвели неведомые цветы. Проходя мимо клумбы, Корен чуть задержался, и тут, растущий у самого края, огромный ярко- желтый цветок, потянулся к нему, наклонил стебель и прильнул к ноге. Олан ахнул, Корен застыл на месте. Лея прикоснулась к стеблю и сказала серьезно:
  - Не приставай! Мы торопимся. Корен, ты ему очень понравился!
  - Кому?
  - Цветку, конечно! Они все понимают.
  До конца улочки Корен шел молча, осмысливая информацию, но когда они свернули за угол, он чуть не вскрикнул. Две девочки подростка безжалостно выкапывали разноцветные цветы, а высокий паренек быстро грузил их в тачку. Цветы шевелились, качали соцветьями и цеплялись листьями за деревянный край.
  - Что они делают? Как смеют?
  Он едва не выхватил кинжал, но Лея остановила его:
  - Успокойся. Они молодцы, они спасают наших друзей. Утром мы уплываем, а воины ворвутся в замок. Ребята выкапывают цветы, погрузят их в лодки, возьмут с собой. Там, в нашем мире, цветы найдут новый дом, там будет светло и свободно.
  Лорин и Лея жили вблизи одной из тех башен, что виделись из окон дворца. Издали казалось, что они упирались черными зубцами в самое небо, но внутри крепости башни выглядели совсем по-иному. Корен не сразу узнал в светлом, легком, чуть искрящемся в свете огней строении мрачные остроконечные громады.
  Лея толкнула не запертую дверь дома, и все вошли в полукруглое помещение. Мягкий свет лился из диковинных подсвечников. В центре комнаты стоял небольшой круглый стол и диваны.
  - Как же я устал, - выдохнул Лорин, блаженно растягиваясь на мягком ложе.
  - Не время! - Лея осуждающе покачала головой и торопливо направилась к противоположной стене. Она подняла руку, и часть стены сама собой сдвинулась в сторону, открывая еще одно помещение. В его глубине виднелась низкая широкая кровать, небрежно прикрытая белым пушистым пледом. При виде ее Корен почувствовал укол в сердце, будто супружеское ложе Леи и Лорина могло что-то изменить в его жизни.
  Лея вернулась, держа в руке хрустальный розовый пузырек с притертой пробкой.
  - Вставай и сними рубашку! - скомандовала она.
  Лорин повиновался. Лея с деловым видом осмотрела его старые и свежие раны, осторожно оросила их розовой жидкостью и начала легко водить руками вдоль тела. На глазах у изумленных гостей ссадины заживали, а порезы становились тонкими белыми линиями.
  - Я ногу о камень разбил, - вдруг посетовал Олан.
  - Где?
  - Да, вот здесь, у колена!
  - Закатай штанину, я вылечу.
  Лея с лукавой улыбкой обратилась Корену:
  - Может, и у тебя есть какие-нибудь раны?
  Верховный правитель, повелитель всех земель Грэйвов к стыду своему почувствовал, что краснеет.
  Лорин нехотя стал собираться.
  - Надо идти. Ты права, времени мало. Я покажу Корену могилу его матери.
  - Я тоже пойду,- встрепенулась Лея.
  - Ты успела собраться? Ведь рассвет совсем скоро...
  Лея вздохнула:
  - Все унести невозможно, со многим придется проститься... Я с болью покидаю здешние земли. Но мы должны смотреть в будущее, а не горевать о прошлом. Что смогла, я собрала.
  Корена поразила зрелость ее простых и искренних слов. Так мог говорить мудрец, но не молодая прекрасная женщина. Хотя, кто сказал, что жители замка не могут совмещать в себе и то, и другое?
  Обогнув башню, они вышли на открытую всем ветрам площадку возле высокой скалы. В ней виднелись ниши, закрытые плитами, надписи на некоторых из них Корен мог прочитать, на других были выбиты непонятные древние руны. Все вокруг утопало в кустах роз самых разных цветов и размеров. Лорин пояснил, что из-за шипов на стебле и дивных цветов, розы у них считаются символом этого мира. Ибо ничто прекрасное не может вырасти на здешней земле без надежной защиты.
  - Вот, справа, - указал он.
  Но Корен и сам уже видел светлую, не тронутую временем плиту. На ней было высечено имя матери, а под ним выбит цветок наперстянки - мамин любимый цветок.
  Корен подошел к плите, провел рукой по шероховатой поверхности, коснулся цветка.
  - Кто его выбил?
  - Я, - склонил голову Лорин. - Твоя мама их очень любила.
  - Я знаю...
  Корен стоял у могилы и мысленно говорил то, что мечтал сказать матери все прошедшие годы. О боли после ее ухода, о тяжести власти, о том, как он устал.
  Легкая рука легла на плечо, будто мать коснулась. Он обернулся. Рядом стояла Лея. Длинные волосы развивал ветер и во взгляде читались мягкость, понимание и одновременно непоколебимая стойкость.
  - Пойдем, - прошептала она. - Скоро рассвет.
  Но Корен не спешил уходить.
  - Я бы хотел подняться на башню. С детства я смотрел на них издали, мне казалось, что они хранят тайну. Что там на самом деле?
  - В дальней от нас - обсерватория.
  Лея заметила недоумение во взгляде Корена и пояснила:
  - Там находились такие приборы, с помощь которых мы наблюдали за звездами. Сейчас их уже сняли, чтоб увезти. Те башни, что смотрят на море - маяки. Они указывала путь заплутавшим лодкам, но многие верили, что когда-то на свет приплывет прекрасный корабль и увезет нас в тот край, откуда мы родом. Корабль не приплыл, теперь нам самим пора в путь.
  - А эта, ближайшая башня, что в ней?
  - Дозорный пункт. Она обращена в сторону ваших земель, люди всегда хотят на кого-то напасть, поэтому мы наблюдаем. Если хочешь, мы можем подняться наверх.
  Когда они подошли к башне, она показалась нереально высокой. Олан посмотрел на витую лестницу, уходящую вверх, и попросил:
  - Владыка, позвольте мне подождать вас здесь?
  Корен кивнул. Он и сам сомневался, как осилит столько длинный подъем. Но стоило им взойти чуть выше крон деревьев, как Лорин взмахнул руками. Казалось, он хочет изобразить птицу для детской игры. Но через мгновенье внутри башни задул сильный ветер, сформировался в вертикальный поток и подул с такой силой, что поднял спутников над ступенями. Все замелькало, оставалось лишь придерживаться за перила, чтоб окончательно не взлететь. Витки лестницы мелькали один за другим. Полет захватывал, Корен вспомнил, как в детстве мечтал научиться летать. В амбразуры башни светили звезды, свистел ветер. Они поднялись на огромную высоту. Наконец, паривший впереди Лорин, хлопнул в ладоши и прижал руки к телу. Волна воздуха стихла, мягко опустила путников на верхние ступени башни.
  - Что это было, магия? - выдохнул Корен, ощутив прежнюю силу в ногах.
  - Считай, что да! Крепость строили наши предки, они могли управлять стихиями.
  От высоты захватило дух. Верх башни сравнялся с пиками гор. Словно на ладони, открылся вид на всю землю Грэйвов, и лишь предрассветные сумерки не позволяли увидеть дворец повелителя и храм Зеленой матери.
  - Пойду, проверю посты, - сказал Лорин, и легкой походкой скользнул во мрак.
  Корен и Лея остались одни, словно боги, парящие в ночи над миром. Она подошла к нему и взяла за руку. Корен отпрянул. Лея заглянула ему в глаза.
  - Что с тобой? Я чувствую, что нравлюсь тебе, и ты одинок. Ты боишься женщин или думаешь, что я ведьма?
  - Ни то, ни другое. Ты очень красива и очень нравишься мне, но я никогда не предам друга. Не знаю, как у вас, а у нас не принято тянуть руки к чужой жене.
  Лея расхохоталась звонким хрустальным смехом.
  - Так вот оно что! Дурачок! - она взъерошила светлые волосы Корена. - Лорин мой брат. Он старше меня, всегда помогал и поддерживал. Я рада, что у него появился такой верный друг.
  На какое-то время Корен забыл о войне, о власти и о мире, что лежал внизу, у их ног. Он привлек к себе девушку, обнял за талию.
  Крики дозорных заставили вернуться к реальности:
  - Атака! Нас атакуют!
  На башнях зажглись огни. Корен и Лея взглянули вниз и увидели, что войско Грэйвов идет в наступление. Красная тога выдала Б-Дора, который, вместе с другими жрецами, возглавил поход.
  - Они прибыли из столицы, - пробормотал Корен. - Войско пошло за ними. Это измена!
  К ним бежал Лорин.
  - Скорее! Срочно уходим.
  Все тот же поток воздух понес их вниз.
  На улочках крепости сновали люди, кто-то бежал к морю, кто-то, с оружием в руках, к воротам. У башни стоял Улиен в сопровождении других старейшин.
  - Ворота тараном не взять. Мы успеем уйти, - заверил он.
  - Нет, - вздохнул Корен, - ворота падут. Недавно корабль с востока привез мне зеленый огонь. Если бутылку с зельем поджечь у ворот, будет...
  - Взрыв, - закончил за него Улиен. - Я знаю, что такое зеленый огонь. И почему только люди столь изобретательны в орудиях смерти?!
  - Нам надо разделиться, - подал голос темноволосый мужчина в зеленой рубашке. - Лучшие маги организуют защиту, остальные помогут народу уйти.
  - Дайн, нападающих слишком много. Вы не сможете остановить их.
  Темноволосый усмехнулся.
  - Этого и не требуется. Наша цель не победить и не выжить, а лишь задержать, чтобы дать всем уйти.
  Улиен печально кивнул. Корен чувствовал, что дальше их разговор продолжился мысленно, не слышно для остальных. Что такое магическая защита, Корен понятия не имел, зато отлично знал приемы обычного боя, а потому поспешил на площадь.
  
  Страшный грохот прокатился по замку. Взрыв грянул раньше, чем ожидали. Наверняка Б-Дор с помощниками гнал солдат в гору почти бегом. Проклятья и обещания страшной кары подействовали лучше кнута.
  Ворота рухнули. Едва улеглась пыль от взрыва, как войско ринулось в крепость. В сером свете начинающегося дня, глазам людей предстала пустая площадь, поперек которой выстроились в шеренгу пять высоких мужчин и одна женщина в светлых одеждах. В первый момент их можно было принять за статуи, столь неподвижно они стояли, протянув вперед напряженные руки.
  - Убейте их! - приказал командир.
  Обнажив меч, он первым кинулся в атаку. Пробежал шагов десять и рухнул, со всего маха налетев на невидимую преграду. Встал, ощупал ее, попробовал воткнуть меч. Преграда не поддалась.
  - Арбалетчиков на позицию! - приказал он.
  Выдержать шквал арбалетных болтов оказалась не просто. Силы уходили, словно вода в песок. Маги начали медленно отступать.
  Кто-то потянул Корена за рукав.
  - Идемте! Мы нужны там, на побережье. Маги скоро падут. Войны должны защитить лодки, пока те не уйдут в море. Лея, тебе тоже надо уйти.
  На глазах девушки показались слезы:
  - Я их не брошу! Там мой брат и отец.
  Мужчина потянул Лею к морю:
  - Ты ничем не поможешь им. Только сама погибнешь.
  - Я помогу! - вырвалось у Корена. - Иди! Я не маг, но хороший воин, я сделаю все, чтобы Лорин и Улиен вернулись к тебе. Жди на берегу.
  Рядом встал Олан:
  - Я не оставлю вас! Я поклялся умереть за моего господина.
  Корен положил руку на плечо помощника.
  - Я освобождаю тебя от вассальной клятвы. Но вот мой последний приказ - беги на побережье, организуй оборону! Ты умный и опытный воин, ты можешь куда больше, чем тебе кажется. Отныне ты не слуга, иди и покажи все, на что способен!
  - Я не подведу вас!
  Олан бросился к морю.
  Первая стрела, пробив защиту, по самое древко вошла в грудь мага. Он пошатнулся и, не издав ни звука, рухнул ничком на землю. Пятеро оставшихся, едва обменявшись взглядами, сомкнули цепь. Держать оборону становилось все труднее. Улиена ранило в плечо. Он не двинулся с места и не опустил рук, но между ним и Дайном просвистело сразу несколько стрел. Поняв, что защита прорвана, войны ринулись в наступление. Первый из них добежал до раненого, с трудом прорвал вязкую стену защиты и занес меч. Удар парировал Корен и тут же снес голову нападавшему. Едва добежав до площади, Корен с ходу вступил в бой. Ему приходилось метаться от одного слабеющего мага к другому. В предрассветных сумерках и поднятой пыли с трудом различая врагов.
  Расстояние между защитной стеной и магами становилось все меньше, некоторые стрелы пролетали сквозь стену. С силой брошенное копье наполовину пробило преграду и вошло в грудь мага. Хлынула кровь, он умер, и через пару мгновений защита пала.
  - Отходим! - закричал Лорин.
  Отступая, каждый оборонялся, как мог. В полутьме Корен видел, как из пальцев женщины-мага разлетались серебристые искры, разя вех, кто попадался им на пути. Лорин бился мечом и кинжалом, делая почти невидимые молниеносные выпады. Путь его отступления усеяли трупы противников. Корен и Дайн помогали Улиену и отбивались мечами.
  Оказавшись на узкой улочке, маги снова попытались создать щит, но он рухнул. Нападавших становилось все больше. И тут со стен в нападавших полетели стрелы.
  Корен в недоумении обернулся. Казалось, неуловимые призраки скользят в вышине над улицей. Вместе с другими лучниками Лея прикрывала отход сородичей.
  Рассвело. Первые лучи солнца осветили войско, серый песок пляжа, баркасы, покачивающиеся на едва заметной волне и бегущих к морю последних жителей крепости. Между ними и атакующими узкой цепью выстроились защитники во главе с Оланом. Корен не сразу узнал в умелом предводителе с рассеченным лбом своего помощника. Они встали рядом, не отступив ни на шаг, сражаясь на равных мужественно и хладнокровно. На сыром песке вперемешку лежали трупы в форме цветов Грэйвов и в светлых одеждах, потемневших от крови. Желая покончить с защитниками, вперед вывели арбалетчиков. Шансов не оставалось.
  - Уплывайте, кто может! - заорал Олан.
  Корен пытался разглядеть Лею. Ей, как и всем лучникам, не добежать до баркасов, слишком далеко, не успеют. Их убьют первыми.
  - Да, где же ваша хваленая магия! - взвыл он.
  И рванул вперед наперерез войску, только бы заслонить ее.
  - Стой! - крикнул Лорин, всем весом повисая у него на плече. - Вот она... магия!
  Он указал на что-то в небе.
  Черная тень набежала на солнце, будто бы откликнувшись на его зов. Порыв ветра примчался с моря, рухнув на берег волной. Вторя ему, жалобно закричали чайки. Тень увеличилась. Черный серп начал быстро расти, заслоняя светило.
  Войско застыло. Все взгляды устремились на небо, где прямо на глазах людей гасло солнце. Кто-то крикнул:
  - Небеса гневаются!
  Ропот пробежал по рядам воинов. По мере того, как день превращался в ночь, они один за другим падали на колени и начинали молиться. Воспользовавшись моментом, горожане тихо крались к баркасам.
  С улочки донеслись грубые окрики. Не обращая внимание на затмение, жрецы расталкивали воинов и пробивались вперед. Добравшись до берега, Б-Дор воздел руки к небу и надрывно запричитал:
  - Убейте всех колдунов! Тогда Зеленая Матерь вернет вам солнце! Убе-е-е-ейте...
  Никто не двинулся с места. Только Олан плотнее сжал меч и встал рядом с Кореном.
  Небо окончательно почернело, зажглись звезды. Со стороны моря донеслась песня. Высокие женские голоса перемежались с мужскими, им вторили детские. Слова древнего языка уносились в темное небо, мотив успокаивал, ласкал и смягчал сердца. Песня звучала до тех пор, пока не засиял узкий серп освобожденного солнца.
  Воины приветствовали его радостными криками, вскакивали на ноги, воздевали к небу безоружные руки. Лучи солнца осветили пляж, и тогда Корен и командир воинов увидели и узнали друг друга. Командир рухнул на колени:
  - Мой повелитель, вы живы! Жрецы сказали, что вас похитили и убили злые колдуны.
  - Как видишь, я жив. А вы убиваете мирных людей и детей.
  - Наш повелитель жив! - прокатилось по рядам воинов.
  Весть разнеслась по замку вместе с лучами утреннего солнца. Воины стучали древками копий о землю, славя властителя. Командир стоял на коленях, склонив голову и ожидая кары.
  - Встань,- разрешил Корен.
  Войско откликнулось очередным стуком копий и возгласами:
  - Наш повелитель! Веди нас!
  Золотое солнце приветствовало владыку. Теперь границы его земель простирались до Великого океана.
  Куда вести? Ведь путь пройден. Замок принадлежит Грэйвам, а его бывшие хозяева вот-вот уплывут за море.
  Отойдя в сторону, Лея смотрела себе под ноги невидящим мутным взглядом. Если бы она сказала хоть слово, даже мысленно, Корен услышал бы, но она молчала, прощаясь с ним навсегда. Лорин нервничал, вместе с другими горожанами всматриваясь в морскую даль.
  И вот на линии горизонта, словно мираж проступил контур иного берега. С каждым мгновеньем он становился все четче, реальнее. Неведомый мир сиял словно бриллиант.
  - Вот оно, воплощением маминых песен. Вторая попытка на счастливую жизнь.
  Командир виновато склонил голову:
  - Извините, мой повелитель, я не понял, что вы приказали.
  - Все просто!
  Корен обвел взглядом войско, застывшее в ожидании его воли, и снял с шеи золотое кольцо. Люди затаили дыхание, стало слышно, как чайка над головой разрезает крыльями воздух.
  Корен выпрямил спину и объявил:
  - Олан, мой верный помощник и друг, ты разбираешься во всех хитросплетениях государства, ты всегда справедлив и честен, ты готов отдать жизнь для защиты слабого. Я передаю тебе символ власти. Отныне ты - мой преемник и повелитель всех земель Грэйвов! Правь по совести, неси правду, прославляй наш род!
  Олан упал на колени, бормоча:
  - Не надо, не уходите...
  Корен надел на него золотой круг и приподнял за плечи. Они встали рядом, и Корен велел все воинам:
  - Склоните колени перед повелителем Оланом!
  Постепенно, будто приходя в себя после сна, воины ряд за рядом приклоняли колени. На их фоне стали особо заметны жрецы в красных мантиях. Они остались стоять.
  Б-Дор вышел вперед, и громовым голосом объявил:
  - Колдовская кровь матери бушует в тебе! Ты предал свой народ, но я избавлю тебя от позора.
  Мгновенным движением он выхватил копье у ближайшего воина и, что есть сил, метнул его в Корена. Пробив доспех, копье вошло в грудь. Пошатнувшись, Корен упал, чуть не сбив подлетевшую к нему Лею.
  Олан выхватил меч, одно движение - и голова Б-Дора покатилась по сырому песку.
  - Прикончите жрецов! - сухо приказал он и склонился над своим господином.
  
  Темно, будто солнце снова погасло. Сквозь мрак небытия до Корена донеслись слова Леи:
  - Лорин, Олан, держите его. Надо вынуть копье.
  Последовал рывок, хлынула кровь, и мир снова погас. Мелькали мгновения или века, ни звука, ни образа. Первое, что он ощутил - на лицо упали капли воды. То ли брызги прибоя, то ли слезы плачущей Леи. Корен чувствовал на своей руке ее руку. Она держала его, а сам он парил где-то между землей и небом, плавно покачиваясь из стороны в сторону. С огромным усилием он приоткрыл глаза. Над ним сияло лазурное небо, в нем трепетал белый парус, и волны то поднимали, то опускали баркас.
  - Живой! - обрадовался Лорин.
  Лея вскрикнула, ее влажные губы прижались к его сухим губам.
  - Ты будешь жить!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"