Сильвара Серебряная : другие произведения.

Неоплатный долг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О том, как даже в голодном Петрограде люди остаются людьми. Написано на ФБ-2013 для команды Советского Союза.


   Название: Неоплатный долг
Категория: джен
Жанр: повседневность
Пейринг/Персонажи: оригинальные в количестве
   Рейтинг: R
Краткое содержание: Люди остаются людьми.
   Лошадь плелась по мостовой, но вдруг нелепо взбрыкнула и повалилась на ровном месте.
   К ней степенно подковыляла крупная ворона, громко каркнула, созывая подруг.
   - Кыш! - прикрикнул Васька, тощий старообразный парень в потрепанном тулупе. - Потом пожрете, когда люди поедят, - добавил он, опускаясь перед лошадью на колени и доставая складной нож.
   Лошадь фыркнула и жалобно на него посмотрела. Однако это его не тронуло - раз упала на ровном месте, значит, всё - помрет вот-вот.
   - Эх ты, - вздохнул Васька, - уходилась, уездилась, бедолажная, - и вонзил нож ей в горло.
   Лошадь попыталась заржать, но вместо этого захрипела и забулькала. Струей хлынула темная густая кровь, тут же задымившаяся на морозе. Лошадь несколько раз вздрогнула и затихла.
   Отряхнув юшку с пальцев и ножа, Васька принялся перепиливать толстую лошадиную шею. Жесткие, иссохшие мышцы поддавались с трудом. На месте среза лохматились темные волокна. От такой работы сразу стало жарко и даже пот выступил на лбу, а пальцы все равно мерзли и еле гнулись. Васька тер руку об руку и отогревал ладони под мышками.
   Говорят - нужда выучит калачи есть. Калачи не калачи, а конину промышлять Васька наловчился, знает, куда ножик повести, чтобы сам шел как по маслу.
   Васька улыбнулся, гордый своим мастерством, - и кончик ножа обломился.
   Васька примерился, как пилить дальше. Теперь дело шло еще хуже, но все-таки шло. Жилы медленно лопались под ножом, полоса кожи между головой и телом становилась все уже.
   Наконец отделив башку от туловища, Васька взвалил ее на плечо и, для цепкости запустив пальцы в теплые ноздри, побрел домой.
   Шел он осторожно, но худые башмаки поехали по льду, и Васька шлепнулся на задницу. Лошадиная голова скатилась ему на грудь и уставилась в лицо лиловым глазом.
   - Мать твою ети раз по девяти, - проговорил он, поежившись.
   - Ничего себе, - сказал кто-то. - А я уж испугался...
   - Чего испугался? - огрызнулся Васька, пытаясь повернуться к собеседнику.
   - Да я вашу тень увидел - смотрю, человек с лошадиной головой идет. Я думал, апокалипсическое видение мне предстало, вроде коня бледа и всадника на нем сидящего. А видение, оказывается, бранится, да так художественно.
   - Чего-чего? - не понял Васька. - Слушай, ты бы лучше встать помог, чем ерунду плести. Какой я тебе всадник, не я на лошади - она на мне едет.
   - Правда ваша, - засмеялся человек, чей голос казался все более знакомым. - Давайте-ка руку, только осторожнее, а то я рядом свалюсь.
   Откатив голову, прохожий протянул руку Ваське и с некоторым усилием помог ему встать, а потом поднять голову обратно на плечо. Васька тем временем успел его рассмотреть. В общем, ничего примечательного: седой, обтрепанный, худой человек с запавшими, голодно сверкающими глазами.
   - Вот, берите вашу добычу, можете идти куда шли, - сказал прохожий и поднял с земли громоздкую книгу.
   - А вы куда шли? - вдруг вырвалось у Васьки.
   - Да книгу сменять, - ответил прохожий. - Правда, что последние времена настают. Пушкина, гения из гениев, светило светил, готов за хлеб отдать. Верно говорил Мольер, на фимиам не проживешь.
   - Михаил Павлович! - воскликнул Васька. - Вы! А я-то смотрю, смотрю. Хорошо, что вы про Пушкина сказали, а то бы я вас точно не узнал, - частил парень. - Я помню, вы всегда про Пушкина так говорили.
   - Вася? - в радостном недоумении проговорил Михаил Павлович. - Вася Матюшин? Так мы же условились, что я тебе дядя Миша, забыл?
   - Простите, дядя Миша, - Васька легко улыбнулся. - Я и вправду забыл, вы ведь благодетель мой.
   - Вася, я сколько раз тебя просил, не зови меня благодетелем. Я не то, что твой барин, который тебя в дом взял, чтоб его дети тобой как игрушкой забавлялись. Ты б еще ручку поцеловал, право слово.
   - Дядя Миша, кабы вы позволили, я бы поцеловал.
   - Эх, Вася, - грустно улыбнулся дядя Миша. - Моя заслуга невелика. Ты молодец, что тебе все впрок пошло. Только что мы с тобой стоим, давай лавочку поищем, присядем, поговорим. Ты ведь устал голову держать.
   - Где мы сядем? - как наивному ребенку, напомнил Вася. - Все лавочки на дрова перевели. Вы хоть расскажите, как теперь живете? Я вас сто лет не видал.
   - Да как все, живем и выживаем. Гимназию прикрыли, счет в банке пропал, словесность моя никому не надобна, продаем что есть, жена моя Оленька и раньше рукодельницей была, а теперь и чулки вяжет, и сумки плетет. Сдает торговке, та платит. Неплохо, жить можно.
   Васька слушал понурившись. И это говорит Михаил Павлович? Этот удивительный человек? Он перебивается продажей вещей, а его жена Оленька, такая тоненькая и нежная, что никак не получалось назвать Ольгой Николаевной, чулки на продажу вяжет? Она же слабенькая совсем, в гроб себя загонит. Знает он этих торговок. Платят гроши, а работу спрашивают как за миллион.
   - Дядя Миша, а вы на прежней квартире живете? - вдруг спросил Васька.
   - Верно, а что такое?
   - Я к вам на днях зайду, можно? Помогу чем-нибудь, - не совсем уверенно ответил Васька.
   - Да бог с тобой, голубчик, спасибо тебе, конечно, только мы справляемся, что нам тебе хлопоты доставлять.
   - Да какие хлопоты! - Васька возмущенно взмахнул руками, и лошадиная голова шлепнулась на мостовую. - Вы меня у барина забрали, кормили, поили, одевали, учили, а помните, как я в горячке лежал - свои деньги на врача тратили, Оленька тогда сережки ради меня в ломбард сдала. Я у вас в долгу неоплатном. Я завтра же к вам приду. А пока знаете что, - осенило Ваську, - заберите голову. Вы ее сварите хорошенько, сытно и вкусно. Только варите подольше, часа два-три, а то не проварится, жестко будет. И не храните долго - конина, она тухнет быстро.
   - Вася, да ты что? Не могу, не возьму, - стал отнекиваться дядя Миша.
   - Берите, сделайте милость, а то я, ей-богу, обижусь, - Васька поднял голову с земли. - А если вам тяжело, давайте я сам донесу.
   После долгих уговоров дядя Миша сдался.
   ***
   Когда Васька проводил дядю Мишу и вернулся к лошади, ее уже почти всю растащили.
   Две собаки, у которых можно было пересчитать все ребра, облизывали кровь на шее и отрезанных ногах. Вороны расселись на боку и долбили носами живот. Несколько колец блестящих кишок уже выпало на мостовую.
   Васька подобрал булыжник поухватистее, прицелился и метнул в стаю птиц. Собаки разбежались, вороны разлетелись с возмущенным карканьем. Одна осталась лежать рядом с трупом лошади.
   Васька с довольным видом подобрал тушку.
   Воронятина нынче ничуть не хуже конины. Лошади-то в Петрограде тощие, зато вороны - откормленные.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"