Аннотация: Рассказ был написан к конкурсу "Новогоднее желание", который проходил на форуме ЭКСМО
"Ровно в десять... ровно. Радость моя, ты как всегда пунктуальна. А вот ты - всегда по-разному... и сегодня опоздала... А здесь - хи-хи, если не смотреть на лицо, то очень аппетитная".
Он любил их всех. Это были его жены. Светловолосую он звал "Полечка". Ему казалось, что она похожа на тридцатичетырехлетнюю Барбару Брыльску - красивую, статную и безумно обворожительную. Это она ровно в десять начинала для него раздеваться. Вначале посещала ванную, потом выходила в пушистом халате с тюрбаном на голове, как восточная принцесса. Он ждал момента, когда она снимет халат. Но женщина медлила, дразнила его, гуляя по комнате взад-вперед, и порхающими тонкими пальчиками пробегала по своему нежному лицу. Наверное, все это она проделывала под музыку - он был не в состоянии слышать каких-либо звуков - едва хватало сил и умения дышать. И когда ленивой змеей сползал тюрбан, выпуская на волю волосы, и, когда наконец-то распахивался пушистый халат, мужчина затаивался. Для него время и дыхание останавливались до бесконечности. Полечка еще немного поддразнивала его, взбивая влажные волосы и поглаживая себя по голому животу и бедрам. Он знал, что это заключительный акт - больше она себе не позволит, потому что скоро погаснет свет.
Другая приходила с работы в разное время. Он ревновал, когда она задерживалась. Эту женщину он звал не иначе, как "желанная Жанна". Ему всегда хотелось поспеть к началу представления. Если все мысли Полечки были только и заняты сохранением молодости своего лица и тела, то "желанная" была полна энергии и изобретательности. Она любила надевать на себя дорогое белье и перед огромным, почти во всю стену, зеркалом в плавном танце снимать его медленно, как только ему нравится. А нравилось ему следующее, когда Жанна в короткой лисьей шубке, в черных сетчатых чулочках и красных туфельках, изгибалась, наклонялась и пританцовывала попкой. Время от времени она поглаживала мех шубки, словно старалась что-то найти среди рыжих волосков. Вот тогда он чувствовал себя на верху блаженства. Ведь это он сам затаился в подшерстке и ждал с оттягивающим нетерпением, когда руки Жанны обнаружат его.
Правда однажды он долго был сердит на нее. В тот раз она одним махом сбросила себя шубку и осталась абсолютно нагой. Он разочарованно вскрикнул: "ах!" и отвел в сторону глаза. Но чаще всего и под шубкой его ждало приключение. Можно было держать пари с самим собой, что же она припасет на этот раз: белый лифчик с кружевными трусиками или появится что-то новенькое? А, может быть, к его радости она добавит белые чулочки, обхваченные резинками, а на одной резинке будет "цвести" алая роза? Однажды, увидев эту розочку на бедре Жанны, он чуть с ума не сошел и теперь грезил о ней каждый день. Но Жанна не любила повторяться. У нее были: черный комплект с трусиками-стрингами; алый - с коротким халатиком, отороченный мехом или пухом (он не очень в этом разбирался); также он заметил у нее невинно-голубой с редкими цветочками, розовый, лиловый... Он любил это белье, но более всего ему нравилось, как Жанна в процессе своего танца медленно, тягуче избавляется от него.
После "желанной Жанны" мужчина переходил к "Пупсику" - той самой аппетитной толстушке.
Он подзывал ее тихо и настойчиво, как ветер: "Иди, иди к своему папочке". Пупсик была старше тех двух, но в ее безыскусной простоте, контрастирующей с предыдущими изысками, можно было тоже что-то найти. Особенно он восхищался, когда Пупсик перед самым его носом вертела распахнутым настежь бюстом. Каждая грудь этого замечательного бюста была, вероятней всего, с боулинговый шар. И мечта: нырнуть с ушами и забыться между этих "шаров" была просто навязчивой. Ему казалось, что даже смерть при этом не страшна. Он подпрыгивал от возбуждения, когда Пупсик в очередной раз радовала его.
Вот так проходил каждый вечер. И только несколько дней в году разочаровывали своей безысходностью, когда "жены" оставляли его. У них вдруг появлялись другие мужчины. Эти - другие: сидели за столом, самоуверенно трогали их за руки и плечи, прикасались к ним своими черными губами... Эти пришлые люди казались тенями, кравшими его счастье, и он ненавидел их.
Он плакал, когда наступал Новый Год. "У меня единственное желание, чтобы быстрее закончилось это безобразие! Когда все веселятся, трудно сидеть в инвалидном кресле с биноклем в руках и подглядывать за чужой радостью".
Как известно, мечты иногда сбываются. 31-го декабря за несколько часов до полуночи повалил снег. Все, что было выше земли, стало причудливыми белыми скульптурами. На одном из балконов многоэтажного дома вдруг появился снеговик - грустный такой снеговик, с опущенной головой. На улицах взрывались салюты, в домах веселились люди... Окна этой квартиры так и остались черными.