ЧАША ПОЗНАНИЯ

В обложку души превращаются крики
героев, пришедших из жизни и книги.
Пропитана алым душа до предела,
со старцами юная вдруг поседела.
Мечом за своё - ученик и учитель;
с идей голова, и уже смысл не главный;
былое бесстыдство смывала обитель,
чтоб чистым обманывать новые раны.   
Где грешники - гирей, чтоб в небо прицепом,
не ясно тому, кто держал под прицелом - 
земля протестует, когда кровь под ногти,
кому-то отмерил век - выжжет месть плоти...
Я слышу слова, что прозревших бесили.
Сквозь зубы еще ярый шепчет в бессилье:
"Стрелял бы сейчас у стены в стяги, риски - 
кровь не из страницы течет, а из близких!"   
Наверное, так Бытие неслепое
слепым пожелало стать. Видеть такое?..
Вот-вот океаном слизнёт словоблудье,
смятенное что-то пойму об Иуде.
Оно мне покажется твердью, спасеньем,
но сердце стенает в блаженстве последнем.
С гусиною кожей во сне высь. Не морось...
Жесток в мутном пламени правящий морок.
Такие огни согревать перестанут,
ветра не порвут в клочья пепел - сутану...
Беда: ни следа, ни искринки, ни слова,
одна пустота - для начала основа.
Но всё... На краю, как на паперти вьюжной,
вскричу: "Горьких чаш - подаянья - не нужно!"
... "Обложка". Закрыв уши, слышу: "Я - лишний!"
Опять пишут слёзы название жизни,
ведь в муках пошла я по вечному Кругу,
увидев гвоздями пробитую руку...