Ллойд подошел к ограждению смотровой, кинул взгляд вниз - на склоны, закутанные в изумрудную, переливающую из-за отсутствия света в черноту листву, и посмотрел вдаль - туда, где после нежно-кумкватового заката ожил огнями сотен небоскребов город, старый знакомец.
Никлас, вместе с которым Ллойд приехал в город, отправился в отель, сказав, что после двенадцати часов лёта в кресле экономического класса, он готов сделать только одну вещь - заснуть, может, даже стоя, а переться на смотровую площадку способен только не вполне нормальный человек. Поэтому Ллойд наблюдал за городом в одиночестве. Почти в одиночестве: рядом о чем-то громко разговаривали туристы - к счастью, не японцы, а вполне себе "кавказцы". Ллойд усмехнулся бородатой шутке и потянулся в карман куртки за сигаретами. Взгляд наткнулся на табличку "Не курить", на которой художник-оригинал перечеркнул горящее дерево, и Ллойд чиркнул зажигалкой, подошел поближе к урне-пепельнице.
В городском пейзаже изменилось немногое, но тем интереснее было искать отличия от картинки, отложившейся в памяти с последнего визита то ли четыре, то ли пять лет назад. На искусственной насыпи выросло двурогое здание "Международного и Торгового Банка", поменялась расстановка реклам на противоположной стороне залива - "Кэнон" нашел место повыше "Никона". На соседней горе расположилась строительная площадка - затеяли что-то крупное. Может, решились построить гостиницу. "Хайатт" и "Шератон" перегрызлись бы за такой проект. Когда-то еще работая вместе с Фитц-Конроем, Ллойд изучал цену вопроса работы на том уступчике, и Алоиз тогда отступился, решив, что такие расходы он не потянет. Дело для крупной рыбы - акул или китов бизнеса.
Надо будет поинтересоваться, кто взялся рискнуть.
Ллойд стряхнул пепел, подмигнул охраннику, медленно и невзначай пересекавшему смотровую из угла в угол. Незаметный, но внимательный. Молодец парень, Ллойд определил на нем бронежилет под форменной черной курткой с ядовито-желтыми надписями, поясная кобура пуста, а револьвер спрятан под мышкой.
Ветер усиливался, становилось прохладно, и Ллойд накинул на голову капюшон, выкрутил погромче музыку в плеере, отключая звуки окружающего мира, и облокотился на парапет.
Очнулся он от прикосновения к плечу. Тот самый охранник стоял перед ними, показывая на часы, и что-то говорил. Уже без пяти двенадцать, а смотровая закрывается ровно в полночь.
- Да-да, я знаю.
- Левый выход, и дальше вниз по эскалаторам. Последний трамвай идет через пятнадцать минут, - охранник был вежлив и предупредителен. И в меру настойчив.
Ллойд подхватил с земли рюкзак, было сделал шаг, но передумал и спросил:
- Вы не уточните у ребят внизу, там такси на стоянке еще ждут?
Охранник кивнул, и быстро затараторил в рацию. Такая же сдобренная помехами абракадабра послышалась в ответ.
- Я попросил задержать машину для Вас.
- Большое спасибо.
Мало кто пользовался такси для поездки со смотровой - путь по горному серпантину занимал почти полчаса против десяти минут на трамвае и стоила в итоге раза в четыре, и то в пять дороже. Но в этой медленное езде по узенькой кривой дорожке, протянутой в лесном тоннеле, было особенное удовольствие. Даже в солнечный день, здесь было тенисто и прохладно. Ллойд бы с удовольствием прогулялся с горы вниз пешком, на своих двоих, но, к сожалению, обочины у дороги не было. А хорошо бы было, только долго. Наверняка, пришлось бы топать до самого утра. Черт его знает, какое здесь расстояние. Машина едет со средней скоростью не больше сорока километров в час - значит, километров двадцать верных есть. Серьезная прогулка бы получилась.
Через час он уже был в отеле, морального готовый к схватке с портье за номер, забронированный фактически на вчера. Но служащий "Новотеля", сонными глазами посмотрев на высокого седого гостя в неаккуратной одежде, попросил паспорт, кредитку - Ллойд заплатил наличными - и выдал карточку-ключ.
Нормально выспаться не удалось, потому что Никлас позвонил с самого что ни на есть ранья. Ллойд как минимум минуту пытался сообразить, где он, и что происходит, потянулся к сотовому, обнаружил, что мобильник даже не помышляет о том, что можно потревожить хозяина, на автомате добрался до окна и открыл шторы, увидел каменную стену соседнего небоскреба так близко, что казалось, протяни руку и дотронешься, и лишь после этого понял, что трезвонит внутренний гостиничный телефон.
--
Знаю, что разбудил, но нам пора. У тебя десять минут, чтобы собраться. Я жду тебя внизу.
--
Завтрак?
--
Сейчас восемь. Хисам нас ждет у себя в отделении в девять. Потом выдвигаемся на место. Где-то в полдесятого должна собраться вся команда.
--
Ээээ, - Ллойд понял, что лошадей надо попридержать. - Значит так. Набери Хисаму и скажи, что мы будем его ждать прямо на месте. Это во-первых. Во-вторых, через пятнадцать минут я спущусь, и мы позавтракаем в замечательном заведении в паре кварталов отсюда.
--
Не опоздаем?
--
Ник, чей это родной город? Твой или мой? Не волнуйся.
Ещё бы полчаса сна.
Вечно он так. Молодо-зелено. Суетится и торопится - не опоздать бы. Зачем? Есть дела, которые как коньяк, надо выдержать. Чем дольше подождешь, чем яснее станет ситуация. Ну, и начинать работу на пустой желудок - неправильно. Плохая примета - как день встретишь, так его и проведешь. Проводить день под аккомпанемент бурчания недовольного живота - это не наш выбор.
Кстати, Никласу ресторанчик толстяка Гадоло понравился, а без одной минуты девять тридцать они были на месте, и Ллойд пропустил своего молодого друга вперед. С этой минуты он был незваным гостем и должен был отойти в тень.
Команда Хисама, ждавшая Никласа и Ллойда на пороге дома, состояла из двух человек - самого Хисама, крепко-сложенного мужчины, где-то между тридцатью и сорока годами, одетого в короткую куртку и сильно потертые джинсы, и худенькой девушки, прятавшейся под зонтиком от накрапывающего дождя.
--
Извините, Никлас, что не смогу Вам уделить много времени, так как у меня сейчас ещё два вызова, и мне надо уезжать. Аннет поможет Вам и расскажет все, что нужно, если не будет хватать каких-то подробностей. - Хисам, кажется, был не рад визиту заграничного гостя. Организация бесполезных экскурсий не была его коньком. Вместо обмена опытом с заморскими коллегами лучше бы выделили денег на новую лабораторию.
Оттараторив пару выглядевших вежливыми фраз, он сел в машину и уехал под визг сирены, а Аннет, смущенно улыбнувшись и пожав плечами - дескать, извините моего шефа, разорвала желто-черную ленту, и они вошли в дом.
--
Здание пойдет под снос, потому что жильцов здесь больше нет, а компания-владелец здания решила, что территорию можно использовать на что-то более интересное, чем кондоминиум на десяток квартир, - пояснила Аннет.
--
Это из-за убийств?
--
И да, и нет. С одним из жильцов, прежним владельцем, был заключен пожизненный контракт, как только бы он умер, компания бы выселила остальных. А так и заниматься этим не пришлось.
--
Это версия?
--
Тупик, - Аннет махнула рукой, - слишком много лишней крови. У компании пока нет даже проекта застройки. Хотя думаю, они быстро подсуетятся.
Аннет провела Никласа налево по коридору, шедшему к квартире на первом этаже, а Ллойд отстал, заметив интересный предмет на лестнице на второй этаж. Знакомое чувство в кончиках пальцев. Охотничий инстинкт. Такое он не пропустит.
На площадке между лестничными пролетами стояло огромное зеркало в тяжелой старомодной резной раме, вмещавшее в себя вход в дом. Ллойд подошел к нему и тихонько постучал по деревяшке.
--
Надо поговорить. Выходи.
Снизу доносились голоса беседовавших Никласа и Аннет, а вот зеркало не отвечало, и Ллойд смотрел на свое чуть перекошенное налево отражение. Прошла минута.
--
Ладно. Я тут отлучусь, а ты пока подумай о последствиях.
Ллойд поднялся на второй этаж и вошел в первую же дверь. Очень скоро там что-то скрипнуло, хлопнуло, что-то упало, прокатившись по полу, что-то стеклянное зазвенело, раздался резкий треск. Ллойд вышел из квартиры и спустился обратно к зеркалу.
--
Итак. Доктор, меня все игнорируют. Тогда я напомню о замечательной книге, которая называется "Сумма заклинаний природных демонов", написанной Олафом Труди черт знает когда, - Ллойд сел перед зеркалом, скрестив ноги, помолчал ещё и продолжил:
--
В этой книге сказано, что для обуздания демона зеркал в первую очередь необходимы побеги четырех деревьев. Конечно, четыре побега нужны, если читать текст буквально, а на деле довольно всего лишь кусочков четырех известных растений. Смотри, - Ллойд запустил руку в карман и достал оттуда несколько предметов. - У меня есть щепка дуба от серванта, кусочек паркетной доски из бука, изюмина и цветок нарцисса. Этого довольно с избытком.
Ллойд разложил трофеи перед зеркалом.
--
С водой проблем, как ты догадываешься, не было. - На полу встала маленькая баночка.
--
Следующий пункт - огонь. Если не возражаешь, я поступлю не совсем по правилам, и не буду использовать трут и кремень. - В руках у Ллойда появилась зажигалка и, клацнув запатентованным кликом, зажгла пламя.
--
Наконец, самая тяжелая задача - бегущий металл. Тигеля, чтобы расправить железо, у меня нет, но в той квартире, куда я заходил, есть ванная, в ванной есть шкафчик, в шкафчике есть коробочка с медицинскими препаратами, в которой я нашел ... - Ллойд сделал театральную паузу, - градусник, а в нем...
--
Уговорил-уговорил-уговорил. - Зеркало наконец-то подало голос, в нижнем правом углу его появился миниатюрный человечек в халате, сделанном из куска лоскутного одеяла. Тут уж пришлось замолчать Ллойду, потому что опыт общения с природными демонами к такому его не подготовил - он встречал аморфных существ, бывало - животных, видел духов-привидений, а вот с гномиками - прямая доставка из сказки про Белоснежку - пересекаться не приходилось.
Человечек стянул с головы колпак, под которым обнаружилась обширная лысина, парой ударов о коленку отряхнул его от пыли, нахлобучил обратно на голову, взглядом размазал Ллойда по полу тонким слоем.
--
Я весь внимание. О чем, многоуважаемый, Вы хотели со мной поговорить?
Неожиданно, действительно неожиданно.
--
Я хотел бы узнать о смертях шести людей в этом доме на прошлой неделе.
--
Ну, умерли и умерли, - человечек фыркнул и достал из кармана халата пирожное, откусил половину (вторая вернулась в карман), слизнул языком крем, прилипший к усам.
--
Три пары, мужчина и женщина. Старики, среднего возраста, дети. Ничего не напоминает?
--
Идиот, - человечек повернулся к Ллойду спиной и стал разглядывать себя в зеркале, выковыривая крошки из бороды.
--
Поосторожнее в выражениях, у меня молоток есть. И просторное зеркало может в один момент стать малюсеньким осколком.
Демон повернулся к Ллойду лицом, сложил руки на груди.
--
Для заклятья вызова кого-то там полагается три пары мертвых людей разного возраста, не так ли?
--
Да.
--
Так вот, в этом доме не было трех пар! Одинокая женщина с двумя детьми с первого этажа, причем, девочка - дочь ее умершего мужа от первого брака; мужчина-художник из второй квартиры; старушка, его мать, и, наконец, старик, бывший хозяин этого здания. Ну? Где тут три пары? О чем тут еще разговаривать?
Ллойд предполагал, что реальная ситуация будет отличаться от той, что была описана в сообщении, которое он получил от своего друга из городской полиции, но не настолько. Когда Ллойд прочитал письмо о непонятных смертях, он сразу подумал о самом страшном, что могло прийти в голову - об одном из старых и довольно известных заклятий.
Так уж повелось, что трио - город, смерть и Ллойд всегда гуляли вместе. Неразлучная компания, каждый из которой стремился поставить подножку остальным, чтобы освободиться от них.
Всё началось очень давно, когда из-за череды совпавших нелепых инцидентов погибли Кристина Фитц-Конрой, дочь Алоиза, и Роберт О'Хара - авария, перекрытый из-за протекания тоннель, порванная упаковка крови в больнице, молния, ударившая в подстанцию в момент перезагрузки компьютеров и обесточившая полгорода.
И смерть Кристины оказалась только первым аккордом смертельной музыки, все последующие были страшнее и неприятнее предыдущего. Ллойд не любил вспоминать о внезапных проблемах, возникших тогда в отношениях его родителей, которые внезапно развелись после тридцати лет совместной жизни. Его самого бросила девушка, ее новый парень через месяц сломал позвоночник. Взрыв на складском терминале строительной компании - сорок шесть человек обожжены хранившимися там химикалиями. Бизнес, как оказалось, держался только на упорстве и упрямстве Роберта - прошло полгода, и компания пошла с молотка, оставив без работы три тысячи человек, потому что Алоиз, ошеломленный смертью дочери, отошел от дел, сбросив все на подчиненных, среди которых не оказалось никого, кто смог бы справиться с ответственностью. Три самоубийства среди рабочих, которые не смогли никуда пристроиться в течение почти года. Было еще много чего, о чем лучше забыть - сколько раз сам Ллойд срывался, выходил из-под контроля, однажды попал в психиатрическую клинику, за выход из которой пришлось дорого заплатить - не деньгами, но совестью.
Когда счет оказался слишком длинным, Ллойд осознал, что ему надо покинуть город. Бежать навсегда, или приезжать как можно реже, чтобы разлучить их дружное трио.
То письмо от друга Ллойд воспринял как намек города и смерти - они соскучились, ждут визита и настоятельно предлагают Ллойду навестить их. Ллойд обязан был ехать, чтобы не случилось чего-нибудь еще более ужасного. Поэтому он организовал визит по обмену опытом и напросился сопровождающим.
--
Всё? Я могу быть свободен? - спросил демон.
--
Да, - сказал Ллойд.
--
Нет, - сказал Ллойд тут же.
--
Как быстро меняется ветер, - задумчиво ответил демон.
--
Расскажи мне, как они умерли, - раз уж дело пошло не так, как он ожидал, то пусть оно идет и дальше не по своей дороге. Может, он и ошибочно понял послание, но это не отменяло самого главного - смертей шести людей, которые пока не были разгаданы полицией. Ллойд пересел поближе к зеркалу, пропуская поднимающихся на второй этаж Аннет и Никласа.
--
Любопытство - худший из человеческих грехов.
--
Сказал зеркальный демон, жизнь которого состоит из подглядываний и подслушиваний.
--
Я не нарочно. И я не человек, я безгрешен.
В рот отправилась вторая половинка пирожного.
--
Старушка померла от старости. Вот-те-крест. Женщина с детьми - разбойное нападение. Кровь и стрельба. У нее был тут магазинчик, который пытались ограбить. Мужчина - предумышленное убийство. А старик взял и умер.
--
В таком порядке?
--
Да.
--
Почему ты сказал, что "старик взял и умер", а не умер от старости, как старушка?
--
Живчик он был. Такие не умирают просто так. Что-то должно было случиться.
--
Ладно, ты далеко не убегай. Я еще вернусь.
Может, дело в том, в каком порядке умерли люди? Понятно, что их никаким особым образом не выбирали, и заклятья тут совершенно не причем. Надо понять, где начало цепочки и все ли смерти - ее звенья, или чья-то смерть случайна.
Начинать надо с начала. С той смерти, которая кажется естественной. Старушка. Рахиль Тевез. Семьдесят восемь лет. Ллойд поднялся с пола и пошел наверх к Никласу и Аннет, которые как раз обсуждали первую смерть.
Рахиль была обнаружена её сыном Андреасом Тевезом, вернувшимся вечером с работы. Утром он ее не видел, подумал, что она спит, потому что была совой и ложилась спать очень поздно, иногда уже тогда, когда начинало рассветать. К тому времени, как Андреас заглянул к ней, она была мертва уже около полусуток - тихо заснула навсегда. Аннет и Никлас разговаривали о чем-то своем, сыпали медицинскими терминами, но Ллойду всё было ясно. Он пошел вниз - на место, где порезвилась следующая смерть.
Здесь было все по-другому. Молчаливую смерть сменила смерть бешеная. Она подкралась из темноты бесшумными скользящими шагами, позвякивая наточенными когтями, незаметная и уверенная в своем могуществе. Ее стремительный прыжок был беспощаден - никого не останется в живых.
В стенах, мебели, окнах видны дыры от выстрелов, почерневшие подтеки высохшей крови темнели на полу рядом с рисунками мелом.
Ллойд, чуть задержавшись на пороге, вошел в помещение. Это же обыкновенный магазинчик, в котором продаются всякие мелочи! Тут в кассе, дай Бог, сотня к вечеру набирается. Полторы - в базарный день. Убийство? Здесь? Ллойд изумленно бродил между стеллажами с кошачье-собачьей едой, шоколадками, гвоздями и шурупами, автомобильными мелочами, уже состарившимися газетами. В чем смысл? Зачем надо было убивать хозяйку и ее детей, после удачного - хорошо, пусть даже провалившегося - ограбления? Не проще ли надеть маску, забрать кассу, пригрозив пистолетом, и сбежать? Тройное убийство гарантирует виселицу, а грабеж - пять лет максимум со всеми отягощающими. Такой безумный риск. Ллойд взял со стойки журнал, перевернул страницу, бросил обратно на прилавок.
Ллойд воткнул в уши затычки-наушники, попросив музыку помочь ему, и в сознание ворвались агрессивные гитарные аккорды, пытаясь задавить напором эмоции, начинавшие выходить из-под контроля. Неправильно, что-то здесь неправильно. Ллойд подошел к открытому кассовому аппарату, сдвинутому на угол стойки (пара медных монет лежала на дне лотка), обернулся, пытаясь окинуть взглядом все помещение сразу. У лавки был отдельный вход с улицы, и дверь выломали. То есть грабитель-убийца ворвался внутрь в нерабочее время? На что он рассчитывал? В этом магазинчике нет ни одной вещи дороже десятки, брать тут нечего. Если была ночь, то почему хозяйка оказалась в магазине, а не у себя в кровати?
Ллойд прошел в квартиру. Чистая скатерть на столе в гостиной, цветочные горшки на подоконниках, аккуратно убранная комната матери, детская с кучей игрушек на полу - Ллойд сделал шаг внутрь, споткнулся о плюшевого мишку кофейного цвета с темным пятном на груди и отпрянул обратно. Детей убили там. Прямо в кроватях, превратив детскую в бойню, и смерть все еще была там - спала, уютно устроившись там, где настигла свои жертвы. Её липкий обжигающий запах ворвался в горло, перехватил дыхание. Ллойд тихо и быстро закрыл дверь - лишь бы не разбудить ее, не попасться ей на глаза. Поцелуй может оказаться слишком жарким.
Снова в гостиной, Ллойд дотронулся до китайского болванчика на столе. Статуэтка кивнула в ответ.
Это преступление страсти. Здесь нет расчета, нет признаков взвешенных действий. Тот, кто сделал это, был не в себе. Только эмоции. Ллойд потянулся, почувствовав, что ниточка разгадки бежит между пальцами, хлопнул в ладони и, перепрыгивая через ступеньки мимо раскуривающего трубку демона, взбежал на второй этаж. Цель - квартира Андреаса Тевеза.
--
Мы нашли его лежащим в кровати, четыре ножевых ранения - живот, два в грудь, шея. Все смертельные. Тевез в момент убийства спал, и даже не успел проснуться. Смерть была быстрой.
--
Жестоко и целеустремленно, - заметил Николас. - Подготовленное убийство.
--
Да, его очень сильно хотели убить.
--
Он кому-то мешал?
--
Кому мог мешать художник желтой газеты мелкого пошиба? Ничтожество, перебивающееся случайными кусками. Часто пьяный, редко трезвый, слоняющийся по пабам в районе старого порта, - Аннет скептически ухмыльнулась.
--
Деньги?
--
У его матери не осталось ничего. Пару лет назад она вложила последние деньги от страховки мужа в инвестиционный фонд, который недавно обанкротился. У самого Андреаса, думаю, никогда не было больше полтинника в кармане. Мы получили копии зарплатных чеков от его работодателей.
--
То есть мотив не определен?
--
К сожалению. Мы отработали все идеи, какие только могли прийти в голову, но ничего.
Ллойд слушал разговор Никласа и Аннет, и дышал полной грудью, пытаясь пропустить через себя умершего.
Маленькая комната - угловая на втором этаже, в одну стену шкаф-сервант, забитый иллюстрированными журналами и художественными альбомами. Вдоль другой стены - незаправленная кровать со смятой подушкой и одеялом, скомканным в ногах. Простыня окрашена в бордовый цвет. Окно с грязными порванными занавесками, вздувшийся от пролитой воды паркет, паутина в углах. Берлога опустившегося холостяка, одним словом. Наклонившись, Ллойд наметил под кроватью пустые бутылки - три или четыре. Коньяк, пиво, что-то еще, осколки разбитого стакана. Чуть дальше, между шкафом и окном, стул, на котором свалена одежда. На полу рядом с кроватью, прямо в пятне высохшей крови, ноутбук с исцарапанной крышкой. На самом верху шкафа маленький телевизор, пульт от которого выглядывал из-под рубашки на стуле.
--
По ножу что-нибудь определить удалось?
--
Нет. Нож убийца забрал с собой. У нас нет отпечатков, никаких следов.
--
А как убийца проник в здание?
--
Мы не знаем. Такое впечатление, что он телепортировался в середину комнаты, убил, а потом развоплотился обратно. Следов взлома нет, а ключи были только у жильцов. Вернее, на тот момент жильцов оставалось лишь двое - сам Тевез и старик Дэвисон.
--
И что Дэвисон?
--
Трижды подтвержденное алиби. Он играл в дартс в баре на Канто-роуд. Потом его видели в круглосуточном магазине и на заправке.
--
Он мог отдать ключ.
--
В этом доме замки не менялись три десятка лет. За это время ключи терялись кучу раз. Слепки, мастерские. Мы думали над этим и нашли, как минимум, шесть копий. Могли еще столько же. Бесполезное занятие. Потратить месяц на рытьё такой версии? Вы простите меня, если я скажу, что нам было лень?
--
Что-нибудь интересное?
--
Ничего. Разве что, часы остановились ровно в полночь.
Ллойд вышел из комнаты Андреаса Тевеза, и прошел в квартиру Дэвисона. Там он открыл книжный шкаф, достал с верхней полки зачитанный томик - сборник рассказов Марка Твена.
В корешке была спрятана короткая записка, написанная на сложенном вчетверо тетрадном листке.
"Здравствуй. Жаль, что давно не виделись.
Я никогда не думал, что это может быть так сложно. Я справился, но мне уже страшно за то, что я должен буду выдержать на Последнем Суде. Честное слово, я бы никогда не сделал такого еще раз, потому что не решился бы. Но я ни о чем не жалею. Это было правильно, но, кажется, слишком тяжело для меня. Извини".
Ллойд щелкнул зажигалкой и поднес листок к огоньку. Бумага потемнела, и рассыпалась прахом.
Надо лишь пережить первый раз. Потом все становится проще. Ты живешь с этим. Воешь от боли, но идешь вперед, даже когда становится совсем плохо. А потом идешь и делаешь. Или убегаешь от самого себя.
Хисам подъехал к знакомому дому, припарковался между длинным универсалом и сверкавшей огнями черно-белой машиной парней из местного отделения. На дверце цифра 32 - снова Чанг и Копель. Четвертая встреча за неделю, четвертый выезд, шестая смерть. В эту ночную смену, поздней ночью пятницы или раним утром субботы - смотря как посмотреть, они встретились снова. Чанг курил, забравшись с ногами на капот, его напарник сидел в машине, заполняя бумажки. Приехавшая прямиком из дома Аннет была уже внутри - там, где горел свет в окнах на третьем этаже.
Копель доложил о происшествии не больше часа назад - где-то между двумя и тремя ночи, Хисам принял вызов, отложил книжку, допил остатки уже холодного кофе, бросил в карман шоколадку и попросил дежурного найти кого-нибудь в пару, потому что на это дело - заколдованный дом - он хотел иметь лишнюю пару глаз.
В выходные смена состояла из одного человека - любое дело подождет до утра. В конце концов, они не отряд быстрого реагирования, не Чип и Дейл. Когда случалось что-то по-настоящему серьезное и срочное, никого не вытаскивали на выезды силком, делали контрольный звонок, если сотрудник соглашался на сверхурочную, значит приезжал, если был занят или не отвечал, то никаких санкций не было - людям иногда надо и отдыхать.
Аннет было ехать сюда ничуть не меньше, чем Хисаму от отделения.
Хисам кивнул Чангу, достал из багажника сумку и пошел работать.
Копель доложил, что на этот раз смерть достала хозяина здания - старика, с которым Хисам разговаривал вчера вечером по поводу гибели журналиста-художника. Несмотря на свой возраст, Дэвисон - а Хисам удивился, узнав, что старику под девяносто, - не выглядел готовым умереть. Может, немного растерян, старик задумчиво мешал сахар в чашке, отвечая на вопросы следователя тихим голосом, стараясь не смотреть в лица полицейским. Наверное, это были признаки легкой депрессии, но кто останется равнодушным, пережив столько смертей вокруг себя буквально за неделю?
Первое, что увидел Хисам, войдя в комнату, был Дэвисон. Он сидел в кресле напротив входа, печально смотрел на Хисама, и того передернуло от того, насколько живой взгляд остался у мертвеца.
Аннет, осматривавшая ящики секретера, обернулась и подморгнула начальнику.
- Ну, как?
Девушка пожала плечами.
- Знаешь, тут нет ничего, что могло бы намекнуть на неестественную смерть.
- Ты же видела его вчера, - Хисам подошел к трупу поближе, наклонился.
- Да, и если помнишь, его даже показали нашему терапевту, чтобы оценить, сможет ли он перенести допрос. Док сказал, что старикан совершенно здоров.
- Действительно. Тогда еще непонятнее.
- Мы еще ждем коронера, но я тут уже всё проглядела. Мое мнение - делать вскрытие и закрывать дело.
Хисам вышел на середину комнаты.
Вещи стояли на своих местах, шторы закрыты, книги в шкафах выстроены ровными рядами, в люстре не горит одна лампочка, на стенах развешены старомодные портреты в тарелочках - Хисам заметил фотографию залива с видом середины прошлого века, когда на острове только начинали строить небоскребы, и маяк был самым высоким зданием города.
На соседнем портрете - премьер-министр и Дэвисон в военной форме, стоящие рядом с обломками сбитого самолета на фоне зенитной батареи, судя по всему где-то в районе старого порта. Чуть выше раскрашенное вручную семейное фото уже старого Дэвисона с женой и двумя детьми. Хотя, наверное, это сын и внук - патластый парень в косухе и с серьгой в ухе слишком молод для даже позднего ребенка.
Вот и всё. Тихий порядок последних дней.
Ллойд вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и спустился к зеркалу.
--
Ты ведь умолчал об одной важной вещи.
Демон был сама невинность.
--
О том, что случилось в ночь смерти Андреаса Тевеза. О том, что Дэвисон пришел домой, поднялся мимо тебя на второй этаж.
Демон внимательно посмотрел на Ллойда.
--
Через десять минут, может, пятнадцать, он спустился вниз и вышел из дома.
Секретов больше не было. По выражению глаз демона, Ллойд понял, что догадка оказалась верна. Всё так и было. Об убийстве на первом этаже говорить смысла уже не было - какая разница, где Тевез достал пистолет и сколько он выпил, обмывая наследство.
--
Дом идет под снос. Можешь оставаться здесь, или я возьму тебя с собой и подберу подходящее новое красивое зеркало в месте, где много людей. Только собирайся быстро. Туда-обратно, и всё.
На лице демона отразился ужас. Он наяву представил, как рушатся под ударами техники стены старого дома - от первого удара ломтями валится на землю штукатурка, от второго между окнами протягиваются разломы трещин, от третьего в стенах появляются проломы и перекрытия валятся вниз, в труху перетираются кирпичи и доски, рассыпается на крупинки его жилище, остатки которого грузят в самосвалы и увозят на переработку.
--
Мне только упаковать вещички, секундочку, - замельтешил демон и скрылся в глубинах зеркала. Через полминуты он, уже переодетый по-походному, тащил обклеенный багажными квитанциями чемодан размером раза в полтора побольше себя.
--
Прячься в левый нижний угол, - приказал Ллойд.
Молотком он отколотил кусочек зеркала из указанного места и, завернув в платок, положил для сохранности во внутренний карман куртки. Можно было уходить.
Снаружи по-прежнему шел дождь. Он лишь стал сильнее, капли громче барабанили по обшитой железом крыше, и водосточные канавы забурлили потоками.
Ллойд остановился на крыльце, поднял воротник, посмотрел на серое небо, на размытый за занавесью дождя серый город, на лес небоскребов.
На стене, слева от входа в дом была прикреплена табличка: "В этом доме в 1895 - 1923 гг. размещалась первая городская телефонная станция. Директор - Ллойд Дэвисон".
Пока, дед. Удачной охоты тебе там.
Вернувшись в отель, Ллойд выпустил демона в огромное зеркало в фойе, потом поднялся к себе в номер. Вещей у него было немного, и он на скорую руку смел всё в рюкзак. Напоследок он дошел до номера Никласа и оставил на ручке двери прощальный подарок - незаметную нить. Дотронься и забудь. Незачем тебе будет помнить обо мне. Случайно встретились, случайно разбрелись в стороны.
Кстати, надеюсь, у вас с Аннет все получится. Может, еще пересечемся.
Он выписался из номера и уехал в аэропорт. Прочь из города. Навсегда. До следующего раза.