Что-то красное и липкоестекало по запястью, смешиваясь с бегущей из-под крана водой. Лезвие выскользнуло из влажных пальцев и, плавно вращаясь, полетело вниз.
Она проснулась и сразу поняла, что опаздывает.
Босые ноги прошлепали по выцветшим доскам паркета, подхваченный на бегу джемпер, вспорхнул словно птица, коротко звякнули ключи, и "Део-Ланос" понесся до поры пустынным и мокрым от росы предрассветным шоссе.
Автомобиль двигался неровно, то ускоряясь, то вдруг притормаживая. Хотя память до сих пор ее не подводила, но все же она боялась пропустить очередной перекресток.
- Вовка! Вовка! - закричала она еще издали.
И когда он только оборачивался, обводя глазами перрон, раньше, чем их взгляды пересеклись, она уже знала, что справилась, и впереди теперь целый день.
- Вовка, я здесь!
Налетев, как ураган и не обращая внимания на немногочисленных пассажиров, встречающих и провожающих, она поймала его за руки и сбивчиво заговорила:
- Вовка, прости меня, пожалуйста. Я такая глупая. Прости.
Налет тревоги и усталости стерся с его лица, и он крепко и без слов обнял ее.
---
Они сидели, прижавшись друг к другу, на одинокой скамейке набережной, наблюдая, как закат, подобно усердному художнику медленно и неуклонно окрашивает в багряное высотные здания на противоположной стороне реки, спускаясь ниже и ниже к прибрежным ресторанчикам, осторожно крадется к воде, окуная кисть во все более темные краски, сгущает тени, превращая деревья, фонари, ограды в причудливых существ. Доверчиво прислонясь к невероятно близкому почти незнакомому парню, она жадно наслаждалась мимолетным чужим счастьем.
- Какой ты все-таки хороший, Вовка! - сорвалось с ее губ отражение сердца.
- А ты вот сегодня очень странная.
- Да, наверное. - Взгляд ее потух и, склонив голову, она зябко поежилась.
Он накинул ей на плечи свою куртку и предложил:
- Пойдем уже, Ната. Темнеет. И ты замерзла.
- Знал бы ты, Вовка, как мне не хочется спать! - с тихим отчаяньем прошептала она.
- А мы не будем спать. Рано еще спать. А если захочешь, мы вообще никогда не будем спать.
Она вздохнула: если бы. Однако сон настигал ее каждую ночь. Как бы она ни сопротивлялась, что бы ни предпринимала, он побеждал всегда.
***
Крик, пронзительный, до звона в ушах. Визг тормозов. Треск и скрежет, брызги битого стекла. Стекло и кровь, и снова крик. Чей?
Она села в постели, прерывисто дыша, с тяжестью в висках и, кажется, охрипшим горлом. Как обычно, сновидение тут же метнулось прочь, изгнанное стремительным приливом воспоминаний. И через пару минут, спустив ноги с кровати и нашарив шлепанцы, она уверенно направилась в ванную, нисколько не удивившись батарее пустых бутылок под раковиной. Она тщательно умылась, равнодушно глянув в зеркало, и сейчас же принялась за работу.
Немытая тара разнообразных форм и размеров одна за другой исчезала в мусорном контейнере, туда же полетели огрызки яблок, смятые пакеты от чипсов и соленых орешков, початая упаковка презервативов. На мгновение пальцы непроизвольно сжали пачку сигарет. Сладкий аромат защекотал ноздри, обволакивая мозг тонкой дурманящей пленкой. Но она не переносила табачный дым, и внезапное навязчивое желание вызвало раздражение. С отвращением швырнув сигареты вслед за презервативами, она потащила контейнер вон из дома.
Разгоряченное лицо обдало свежим весенним ветерком. Солнце вступало в свои права, и ее маленький неухоженный садик прилежно впитывал молодой листвой энергию утра. Но сегодня ей некогда любоваться видами: она спешила избавиться от всего, что связывало ее с прошлым, пусть это прошлое едва завершилось.
Выставивмусор к обочине, она чуть задержалась у приоткрытых ворот гаража, где хозяйку поджидал розовый "Хёндай", слегка потрёпанный и манящий к новым развлечениям. Мрачно нахмурившись, она пинком захлопнула створку, щелкнула замком, и забросила ключи в нестриженные кусты палисадника.
Телефон надрывался оглушительной попсой. Она собралась с мыслями и быстрым прикосновением впустила главного врага:
- Ленчик, чмоки-чмоки. Встала? О, черт, конечно же, нет! А меня, прикинь, разбудил наш лизоблюд Артем. Он положительно обнаглел! Да, о чем это я? А! Ты что оденешь вечером, красное или салатовое? Лучше красное, потому что я...
- Я никуда не иду.
Трубка поперхнулась.
- Что? Что ты сказала?
- Я сказала, что никуда не иду. - Она постаралась прибавить голосу твердости.
Собеседница ахнула.
- Ты с дуба рухнула?! Там будет Вадик!!!
- Мне все равно.
В ухо возмущенно задышали.
- Так. Ладно. Я вижу, ты абсолютно неадекватна. Еще не протрезвела, да? Я приеду к одиннадцати и мы...
- Нет! И лучше, если мы вообще прекратим встречаться.
Она резко нажала "отбой" и, задумчиво покрутив в руке мобильник, пробежалась по цифрам.
- Будьте добры, подскажите номер общества анонимных алкоголиков.
---
Маятник отстукивал второй час после полуночи. Время ее смерти давно прошло. Но она не спала, сидела в кресле, поджав ноги, уронив непрочитанную книгу, и думала о замечательном парне Вовке, которого никогда она больше не увидит. А если и увидит, то он ее нипочем не узнает.
***
Дуло пистолетапокачивалось перед глазами из стороны в сторону, расплываясь мутным пятном. Пять вспышек, пять ударов пульса...
В минуты депрессии она неизменно вспоминала тот сон: единственный, продолжение которого ей удалось посмотреть. Когда выстрелы стихли, она по-прежнему находилась там. Она стояла над телом и переживала смерть. Разумеется, она имела представление, каково это, но не так.
Пасмурное воскресенье октября, девятый день. Тогда она еще считала дни. Порошок, завернутый в драный засаленный халат, лежал на балконе, придавленный грудой хлама, и она знала, кто и когда за ним придет. Но ей было наплевать. Она добьётся свободы. Любой ценой. В конце концов, она всего лишь хотела умереть!
Она ждала.
---
Ее тело сползало на пол, оставляя на стене грязные багровые разводы. А двое убийц наблюдали за мучительно долгим падением: он и она. Потом он ушел, а она осталась, и, опустившись на залитый кровью ковер, тихо плакала, совсем без слез, потому что мертвые не плачут.
В чем ее вина? Кто сказал, что ее вмешательство является некимшансом, поворотным моментом, трансформацией будущего? Может ее приход - просто отсрочка! Может все те, предыдущие, тоже уже мертвы! Но подсознание отвергало неуклюжие оправдания: в этот раз она погасила чужой огонек надежды, в этот раз на ее совести чужая жизнь.
***
Тиски сжимались. Холодные мужские ладони, когда-то такие нежные. Испарялись последние капли воздуха. Мир закружился и растаял во тьме.
Она вздрогнула, когда время настало. Она всегда чувствовала точное время. Рука рефлекторно потянулась к горлу. Мила заметила и придвинулась к ней, мягко коснулась плеча, успокаивая.
- Не бойся, здесь он тебя не достанет. Ты в безопасности.
Она благодарно кивнула подруге, вновь поражаясь, что где-то рядом с плохими людьми непременно находились хорошие. Как поздно она поняла! Ведь вполне очевидно, что и тогда, много-много дней назад, неподалеку жила такая вот Мила, готовая принять ее и поделиться своей любовью, поддержкой, опытом.
- Если он меня найдет, у тебя будут неприятности. Он...
- Я рада, что ты пришла. - Перебила ее девушка. - Ты должна была сделать это давно, в ту же секунду, когда он впервые поднял на тебя руку.
Она виновато улыбнулась.
- Иногда очень трудно что-то менять. - Она помолчала. - Документы нужно подать сегодня. Завтра... завтра я могу передумать.
- Я не позволю этому случиться, Катюша. Тебе не стоит волноваться, я сама все устрою. Твоя жизнь уже изменилась, и никто не посмеет отыграть назад, даже ты.
---
Ольховые щепки потрескивали в камине, насыщая комнату уютом и теплом. Укутанная пледом, она лениво, скорее по привычке, боролась со сном, прекрасно сознавая, что поражение близко.
Возможно, не все воспользуются подаренным крошечнымшансом, но если хотя бы одна из-них.... если хотя бы Катя....
Наконец, ночь захватила поле боя целиком и, засыпая, она жалела о том, что дождливым осенним утром, когда она давилась слезами и таблетками, не нашлось никого, кто мог бы исправить ее ошибку.