Свежий ветерок просочился в приоткрытую форточку. Легонько всколыхнул занавески, чуть заметной прохладой прошелся по темной комнате. Саша Денисов встал с кровати и проковылял к окну. Черная рама, мутные стекла да сплошной мрак снаружи. Куда только и делась луна, заглядывавшая в комнату всего пять минут назад.

- Похоже, гроза идет, - сказал Саша и щелкнул шпингалетом. - Да оно после такой жары...

Скрипнули старые оконные петли, чуть слышно зазвенели стекла. Поток свежего воздуха ворвался в спальню. Саша глубоко вдохнул. Воздух благоухал липовым цветом и чуть слышно пах озоном.

- Если гроза, так собирайся быстрее домой, - сонно пробормотала Илона. - Или жена сегодня ночевать одна будет?

Денисов оглянулся и посмотрел на лежащую женщину. Простыни, белеющие в темноте, волосы, разметавшиеся по подушке, черный силуэт. Может человек прилег, а может, просто тень упала на диван.

Почти у самого горизонта сверкнула молния. Белоснежный зигзаг высветил далекие многоэтажки, тяжелые тучи подкрасились фиолетовым, розовым, голубым. Денисову казалось, что вот-вот появятся громовые раскаты. Но ночь оставалась все такой же тихой, только еле слышно шуршали листья деревьев, да иногда гудели под окном вездесущие машины.

Денисов ясно представил, как его жена сейчас стоит у окна их спальни, любуется ночным городом, думает о приближающийся грозе. Жена любуется ночным пейзажем, а в глубине комнаты лежит полуголый потный мужик. От таких мыслей Александру на миг сделалось дурно, и он трижды повторил про себя число восемьдесят девять. Секрет "От супружеской измены" вроде бы даже помог.

- Жена-а-а, - протянул Саша. - Нет. Не надо ей одной ночевать.

Денисов осмотрел комнату. Где-то в душном мраке валялись джинсы, носки, рубашка. Не мешало бы включить свет, одеться и уйти не попрощавшись.

- Ревнуешь? - все так же лениво спросила Илона. - Одну на ночь оставить боишься?

Женщина тихонько засмеялась.

- Не доверяешь супруге?

Отвечать Саша не стал. Еще несколько секунд постоял у окна. Две секунды - две молнии, проскочившие по небу. Уже не так далеко. Можно было разглядеть не только дальние дома, но и раскинувшийся под Илониным жилищем парк. Деревья гнулись под крепчающим ветром, шумели все громче и громче.

Настольная лампа, стоявшая на туалетном столике, осветила комнату слабым желтоватым светом. Мрак за окном сгустился, словно свет невидимыми портьерами отгородил комнату от окружающего мира.

Саша посмотрел на столик: щетка-расческа, полная спутанных темных волос, небольшая пудреница и фотография в металлической рамке. На цветной картинке здоровенный белобрысый мужик обнимал Илону. Мужик, как мужик: короткий ежик топорщился на голове, березовыми сережками висели длинные, почти казачьи, усы, да еще скучающие карие глаза смотрели вдаль. Красный пиджак священника обтягивал габаритный живот усатого.

- Эт муж? - безразлично спросил Саша.

- Муж, - зевнула Илона. - А тебе то что?

Хоть супруг, хоть десяток любовников, Денисову действительно было все равно. Какое ему дело до бабы, случайно встреченной на улице.

Шел Саша из церкви домой, увидел стройные белые ноги, выглядывающие из-под черной юбки. Подумал-подумал и решил опробовать только что купленный у священника секрет. Попытал счастья, и, как ни странно, всё получилось с первого раза.

Затем все секреты сделались совершенно не нужными. Служитель культа не зря взял деньги - Илона чуть ли не силой потащила Сашу к себе домой. Вечер пролетел перед глазами, как второсортный фильм. Пустой разговор по дороге к обтрепанной хрущовке. Оббитая потрескавшимся дерматином дверь. Скрипучий диван, и простыни, липнущие к потному телу.

Вечер промчался перед глазами, и в душе ничего не осталось. Двое голых незнакомых людей находились в одной комнате. Александр понял, что у Илоны есть муж, а она знала, что Денисова дома ждет жена. Бесполезные, если разобраться, знания.

- Саша, а хочешь я тебе раскрою самую дорогую тайну?

Джинсы обнаружились под шкафом.

- У тебя все изменится. Поверь мне, - неожиданно бодро выдала Илона и уселась по-турецки.

Один носок Саша нашел под стулом, возле дивана, другой - под самим диваном.

- Мне муж ее продал. Ну, тайну эту.

- И сколько стоит? - поинтересовался Денисов, застегивая ремень.

- Ее не за деньги продают.

Саша на мгновение прекратил возиться со штанами и посмотрел на Илону:

- А за что?

- Мне часть тебя нужна, Саша. Только ты не смейся. За такое кровью платить надо, - произнесла Илона и задумалась. - Пальца вполне достаточно будет. Большого пальца левой руки. Что скажешь?

Рубашка лежала около туалетного столика.

- Скажу, что нумеранство - херня и развод на бабки...

Женщина фыркнула. Презрительно, будто Денисов только что рассказал историю про то, как он вчера пил чай с инопланетянами.

- А кто два часа назад кадрил меня свежекупленным секретом? Не ты? - не дала договорить парню Илона. - Сто тридцать восемь в уме повторял, да? Семьдесят баксов попу заплатил, так?

- При чем тут это? - огрызнулся Денисов.

- Да как же "при чем"? - передразнила Илона. - Тебя черт поймешь. То нумеранство - херня, то ты в церкви секреты покупаешь.

- Я в церковь хожу, чтобы налог не платить, - буркнул Саша и принялся застегивать рубашку. - И одно дело - упрощать жизнь за деньги, а другое - рубить себе палец. Это уже клиника.

- Я так и знала, что тебе слабо, - бросила женщина и встала с дивана.

- Вот только на слабо брать не надо. Муж пусть пальцы рубит.

- А ты беги скорей, пока жена соседу не дала.

- Да пошла ты, - отмахнулся он раздраженно.

Пиджак лежал на шкафу.

- Нумеранство для него херня, - никак не успокаивалась Илона. - Да для таких слизняков как ты - это счастье. Ты без секрета сдох бы, но не подошел ко мне знакомиться. И ты это знаешь. Правда, Саша? А так - кинул деньжат в церковь и к любой бабе подкатить нестрашно. Ведь правда?

Отвечать он не стал. Молча поправив пиджак Денисов вышел в коридор. Илона прошлепала за ним босыми ступнями и принялась наблюдать, как Саша завязывает шнурки.

- И трахаешься ты паршиво, - заявила женщина. - А еще знаешь это, потому и за жену переживаешь, понял?

Трясущиеся от злобы руки не хотели справляться со узлами. Денисов повторял в уме число десять, чтобы не сорваться. А то бы встал, схватил Илону за волосы и приложил бы лбом о дверной косяк.

- А жена по любому налево пойдет. При таком-то муже-тряпке. Я знаю, у самой мужик - почти как ты.

Самым лучшим выходом было промолчать и уйти. Так Денисов и поступил.

- И кому я только помочь хотела, - донеслось до Саши из-за захлопывающейся двери.

Каблуки простучали по ступенькам, руки чуть касались гладких пластиковых перил. Парень преодолел всего один пролет, когда за спиной взвизгнула открывающаяся дверь. Голос Илоны прокричал:

- Саша, подожди.

Денисов оглянулся и посмотрел на абсолютно голую Илону, которая нерешительно топталась на лестничной площадке.

"Во, соседям как интересно-то. А мож и привычные уже" - только и подумал Саша.

- Саш, вернись. Прости, но... секрет этот, он тебе действительно нужен. Саша!

Александр развернулся. Каблуки вновь застучали по ступенькам.

- Саш, ну пожалуйста! - эхом долетело до Денисова.

Он не стал останавливаться. Похоже, довелось столкнуться с сумасшедшей. С чего бы ей тогда цепляться к Саше с трижды не нужным ему советом? Или все-таки нужным? Денисов остановился, выудил из внутреннего кармана сигарету и закурил. По большому счету, все, что рассказала про него Илона, было правдой.

Над головой громыхнуло. Словно огромный поваренок ударил поварешкой по медному тазу. Раскаты грома стихли, и в тот же момент за углом послышалось заунывное пение. Низкий мужской голос затягивал нечто неразборчивое, ему вторил женский хор.

Саша оглянулся. По пустынной ночной улице шли люди. Немного, человек десять- пятнадцать. Еще раз сверкнула молния, залила белым светом дорогу. Возникшая на мгновенье картинка показалась Денисову негативом черно-белой фотографии.

Шли люди: склонили головы, будто нашкодившие дети, слушающие поучения мамаши, держали все что-то возле груди. Впереди мальчик в долгополой одежде нес крест на длинном шесте. А над парнишкой горой возвышался дородный бородатый мужик.

Саша смотрел на приближающихся людей, курил, вспоминая прошедший вечер. Вот окна Илониного дома бросили слабый свет на парнишку, подсветили крест, знаменем реющий над шествием. Денисов даже разглядел небольшие свечки, которые люди держали возле груди. И не гасли огоньки, при таком-то ветре!

- Язычники, - сплюнул Саша и заспешил домой.

Тайное знание N 2: Чтобы во время драки уменьшить число наносимых вам увечий необходимо постоянно думать о числе пятнадцать(15).

Примечание: Бескорыстное разглашение тайны может привести к смерти.

Ориентировочная цена: 1 грн.

Лязгнула металлическая дверь, и в нос шибанул запах мочи напополам с мусорным смрадом. Саша машинально втянул голову в плечи. Сколько уж лет прошло, а родная парадная ассоциировалась только с побоями.

В детстве Денисова били все кому не лень. И в школе, и во дворе, и на футбольном поле. Вроде бы он никого никогда и не провоцировал. Стоял себе ребенок тихонько в сторонке, думал о своем. Но то ли лицо у Саши было особенным, то ли еще что, однако общение со сверстниками всегда заканчивалось одинаково.

Старших братьев у Денисова никогда не было, отец ни о чем кроме водки думать не мог, а матери было все равно. Вот и получал Саша полагающиеся тумаки - о том, чтобы дать сдачи, он никогда и не думал. Так продолжалось до тех пор, пока мать впервые не отвела Сашу в центр нумеранства. Вернее, тогда это еще было центром. Церкви у нумеранства появились чуть позже, когда разросшийся культ наконец-то был признан единственной государственной религией.

Саша любил вспоминать, как он впервые в жизни купил нумеранский секрет. За одну гривну - огромные для него, тогдашнего, деньги. Помогла ли та тайна? Сделались после этого побои менее болезненными? Ответить Денисов не мог. В детстве казалось, что все работает отлично. (Ведь такие сумасшедшие деньги уплачены! Да и все кругом говорят, что помогает... Как же оно может не помочь-то!) А теперь, в двадцать восемь лет, детские воспоминания вообще казались неясным сном.

Задумавшись, Саша не заметил, как прошел шесть лестничных пролетов. От воспоминаний его отвлек незнакомый мужчина, на которого Денисов чуть было не налетел на площадке третьего этажа. Саша уступил незнакомцу дорогу и продолжил медленно подниматься по лестнице. Через четыре ступеньки до Денисова дошло, с кем он только что столкнулся. Короткие светлые волосы, усы и красный пиджак священника - Саша повстречался с мужем Илоны.

Денисов пожал плечами и продолжил свой путь. Мало ли кого и где можно встретить. Забавно, конечно, но и ничего сверхъестественного тоже нет. Возле самой двери Саша обнаружил, что ключи он либо потерял, либо оставил у любовницы. Пришлось долго и нудно терзать звонок.

"Неужели, ушла куда...", - промелькнула мысль. Но додумать Денисов не успел - за дверью завозились, тихо щелкнул засов, и на пороге появилась Женя.

Первую секунду Саша думал, что жена упадет в обморок прямо возле двери - настолько бледным было ее лицо.

- Жень, что... - шагнул через порог Саша.

Она не дала договорить. Двинулась на встречу, обняла и разрыдалась на груди у мужа.

- Саша, я так... так... переживала, - всхлипывая лепетала Женя. - Где ты был, Саша? Я еще палец... пале... отрубила.

Денисов отстранил от себя жену:

- Как отрубила?

Она долго и нудно мычала. Про какую-то глупую капусту, про остро наточенный нож. О том, как мама учила ее быстро рубить овощи, а у нее бестолковой никогда толком не получалось. Сегодня вот захотела еще раз попробовать рубить капусту, как мама. Женя мычала и всхлипывала, бормотала и чуть ли не падала в обморок.

Саша ничего этого не слушал. В голове крутился клубок вредных, надоедливых мыслей.

-... мне сосед скорую вызвал..., - говорила Женя.

- ... а жена по любому налево пойдет..., - отвечали мысли.

- ... госпитализировать не стали, там мест и так нет... - плакала девушка.

- ... за такое кровью платить надо... мне муж ее продал. Ну, тайну эту..., - отзывались воспоминания.

Лицо жены то исчезало в красном тумане, то оборачивалось казачьими усами, встреченными на лестнице. Кровь крохотными молоточками стучала в висках.

- Саш, чего ты молчишь? - прошептала Женя.

- Каким хоть секрет был? - вопросом на вопрос ответил Денисов. Он посмотрел на двуспальную кровать, стоящую у стены. Наверное, там они и кувыркались. А может быть на ковре. А может быть.... Саше даже показалось, что он чует не успевший выветриться противный запах мужского пота.

- Какой секрет? - от удивления Женя перестала плакать.

Саша и не ждал, что жена одумается, повинится и честно скажет: "Да, я отрубила палец, но я купила такое...". Сердце Денисова сжалось, замерло, обернувшись крохотным, онемевшим комочком. Мир перед глазами, пульсировал в такт дыханию.

- Сашуня, какой секрет, ты о чем?

Жена должна была рано или поздно пойти налево. По-другому в мире не бывает. Все когда-нибудь предают друг друга. Можно покупать церковные секреты, можно повторять про себя тысячи чисел, но измены не избежать. Так говорили все Сашины друзья. Так, крепко выпив, любил повторять Сашин отец. И разве все они были не правы? Ведь Саша купил десятки секретов, истратил гору честно заработанных денег, ежедневно держал в уме десятки чисел. Никто не смог бы упрекнуть Денисова в бездействии. Саша сделал абсолютно все, что было в его силах, но так и не смог предотвратить измену.

Или весь этот бред о капусте и остро наточенном ноже - правда? Денисов не мог поверить в такую галиматью. Да и слишком уж много очевидных совпадений произошло. Саша не хотел доверять жене. Он не мог поверить ее словам. Вспомнилась тайна купленная у матери: "Если хочешь, чтобы человек сказал тебе правду, просто возьми лист бумаги, нарисуй на нем тройку и задай вопрос снова. Тебе не соврут".

Решение оказалось таким простым! Зачем было ломать голову, терзаться сомнениями, травить душу недоверием, если давно можно было узнать все раз и навсегда. Немалые деньги уплачены, все люди доверяют секретам, так что ошибки быть не должно.

"Вот она, вся прелесть нумеранства. Заплатил деньги и не волнуйся, - думал Саша, ища ручку и блокнот. - Я, дурак, себя обманываю, не верю в тайны. А не зря же вся страна в церковь деньги носит!"

Дрожа от нетерпения Денисов вывел на белом листе тройку.

- Женя, ты только что изменяла мне? - спросил он решительно.

Молчание тяжеленной свинцовой пластиной повисло в комнате. Денисов смотрел то на листик бумаги, то на затихшую жену.

- Да...Как ты..., - промямлила Женя, - подумать такое. Я же...

Для Саши все сделалось яснее ясного. Другим способом проверить слова благоверной он не мог. Верить ей не было смысла. Уж лучше доверять деньгам, когда-то отданным церкви, чем слушать лепет глупой бабы.

Разум словно оторвался от тела. Сознание все еще отмечало события, которые текли своим чередом, но понять, что происходит, Денисов уже не мог. Он видел, как Женя, превратившаяся в восковую фигуру, непонимающими глазами смотрела на мужа. Саша заметил, как его собственная волосатая ладонь отвешивала жене пощечину, но он не знал, почему так поступает. Розовый след яркой лужей расплывался по бледному лицу, а в голове вертелся только один вопрос: "Что за секрет?"

- Сука, - шептал Денисов.

- Саша, нет! - кричала испуганная женщина, уворачиваясь от брошенного стула.

- Секрет говори, гнида! - орал Саша, чувствуя, как хрустят под кулаком зубы жены.

- Нет, - только и могла шептать разбитым ртом Женя.

- Мразь, тварь, шлюха, - повторял парень, пиная скорченное, дрожащее тело.

Мало того, что она подставила лобок первому встречному. Так ведь потаскуха, как пить дать, рассказывала тому усатому борову про все Сашины недостатки и слабости. Ведь она доверилась проходимцу настолько, что без сомнения отрубила себе палец. Проститутка.

Саша бил жену и думал, поможет ли ей секрет, выменянный на кусочек плоти. Парень заносил ногу для удара и хотел узнать проклятую тайну. Тайну, ради которой дура предала мужа.

"А ведь и я мог заполучить секрет. Мог. Мог. Мог"

Слезы обиды ручейками текли по лицу Денисова. Он так любил жену, давал ей деньги на секреты Старался, чтобы та не чувствовала себя ущербной. Чтобы она всегда могла помочь себе. Деньги и ощущение защищенности, получаемое от тайн, не это ли ждет женщина от любого мужчины?

Саша метался по комнате, налетая на мебель, швыряя в жену все, что попадало под руку. Значит она теперь сильнее Денисова. Она, сука, знает больше тайн, она больше за них заплатила.

Денисов еще раз пнул лежащую женщину и вышел на кухню. По тесному помещению, казалось, пронесся смерч. Разделочная доска, лежащая на столе, была украшена горкой мелко порезанной окровавленной капусты. Россыпь алых пятен покрывала белый кафель стены. Начавшие подсыхать бурые отпечатки пальцев украшали собой кремовый пластик микроволновки и желтую эмаль газовой плиты.

"Надо же, - только и подумал Саша, открывая дверцу холодильника, - даже не поленилась декорации для своей брехни выстроить, собака"

Початая бутылка водки стояла на нижней полке. Денисов схватил холодное, мгновенно запотевшее в душном кухонном воздухе стекло и с наслаждением сделал три больших глотка. Жидкость прохладными комками пронеслась по горлу. Спустя несколько секунд в нос шибанул противный сивушный дух. Саша поморщился, занюхал выпивку рукавом и вышел из квартиры. Водку он прихватил с собой.

Тайное знание N 3: Для уменьшения боли повторяйте число две тысячи пятьсот семьдесят семь (2577).

Примечание: Бескорыстное разглашение тайны может привести к смерти.

Ориентировочная цена: 150 у.е.

Всхлипывающий, трясущийся комок плоти остался в квартире.

Саша посмотрел на темное небо, и в тот же момент на лицо ему упала первая дождевая капля. Над головой в очередной раз грохнуло. Видно, неугомонный поваренок, все никак не хотел оставлять в покое многострадальный медный таз. В ночном воздухе носился терпкий запах мокрой пыли.

Злость вышла из Денисова в одно мгновение. Вот перед глазами мелькали красные пятна, а в следующее мгновение окружающий мир переливался привычными ночными красками. Ослабевшие руки дрожали, будто Саша целый день таскал тяжести, сердце потихоньку билось в привычном спокойном ритме.

Стыда за совершенный поступок не было. Чем больше Денисов думал, тем больше убеждал себя в том, что жена получила по заслугам. Можно было сходить в церковь да купить число, которое доставило бы жене страдания, несравнимые с полученными от мужа пустяковыми синяками. Но, в конце-то концов, не все же проблемы в жизни решаются деньгами. Надо хоть иногда делать что-то самому.

Саша закурил и неспешно побрел к дому Илоны. Денисов думал о том, насколько отвратительной была сложившаяся ситуация. Что еще можно было сделать? Оставаться дома? Утирать кровавые сопли с лица жены? Упрашивать, чтобы она продала злосчастную тайну?

Уж лучше пусть тварь наедине с собой обдумает всю подлость своего поступка. Секрет-то Денисов может купить и не у нее.

Оставалось всего одно "но". Почти наверняка муж Илоны вернулся домой, и он, естественно, не обрадуется приходу Денисова.

Саша отхлебнул из бутылки и решил обдумать проблему по дороге.

Денисову сдавалось, что он знакомился с Илоной тысячу лет назад. Века прошли с того вечера, когда они по парковым аллеям шли к обтрепанному дому. Десятилетия назад Илона целовала Сашу шершавыми сухими губами.

Набирающий силу дождь казался особенно холодным. От потоков ледяной воды не спасала даже практически опустошенная бутылка водки. Парковые деревья бесконечной темной стеной тянулись вдоль дорожки. Время для Денисова застыло. Остались лишь холодная вода, падающая с неба, неровный асфальт тропинки, и вожделенный, хоть и не понятно для чего нужный, секрет.

Дрожащие от холода пальцы два раза нажали кнопку звонка. Денисов приготовился долго ждать, потом еще дольше объясняться с закрытой дверью, рассказывать, кто он и зачем пришел. Но дверь открылась, как только умолкла последняя трель электрического соловья.

В глубине проема показалась фигура Илоны.

- А, Саша, заходи. Чего стоишь? - промурлыкала женщина, отступая на полшага назад.

Денисов хотел ударом ноги отворить дверь пошире, но, видимо, алкоголь брал свое: порог оказался неожиданно высоким. Настолько высоким, что Саша зацепился за него и чуть было не упал.

- Привет, Илонка! Давно не виделись, - прокричал Саша и расхохотался. - Где муж?

- Хм. Нет мужа, - протянула хозяйка, ослепительно улыбнувшись.

Улыбка напомнила Денисову о жене. Женя смеялась еще краше, еще веселее. Неприятное чувство кольнуло сердце. Моментально вспомнилось ощущение зубов, крошащихся под костяшками пальцев.

- Ну и хрен с ним, с мужем, - резюмировал Саша уже не так радостно, - Трахает, видно, кого-то. Вот мою оприходовал, пальчик отрубил и к другой пошел. Пальчик рубить.

Сашу шатало, словно под ним был не твердый пол, а, как минимум, вагон метро.

- Ну что, красавица, - Денисов изобразил на немеющем лице улыбку, - давай, продавай свой секрет.

- Решился таки, - бросила Илона чуть иронично. - Это хорошо, это нужно. Не пожалеешь.

Невесомой тенью женщина проплыла на кухню. Саша потопал за хозяйкой квартиры.

- Сейчас, новокаин достану. А то ты от боли тут кончишься, - деловито пробормотала она и, встав на цыпочки, принялась рыться в кухонном буфете.

Саша подошел к светлому прямоугольнику окна. Он с удивлением обнаружил, что рука все еще сжимает пустую водочную бутылку. Денисов хмыкнул и принялся возиться с защелкой рамы. Руки не слушались, оконное стекло, то уменьшалось до размеров форточки, то становилось огромным, как футбольное поле.

Дождь снаружи практически прекратился, умытое небо сверкало утренней нежной голубизной. Прозрачный чистый воздух пах мокрой корой деревьев и влажной землей.

Под окном послышались отзвуки нудного басовитого голоса. Саша перевесился через подоконник и посмотрел на дорогу. Под домом так же как ночью брела небольшая колонна поющих людей.

- Язычники, мать вашу, - заорал Денисов и со всех сил швырнул бутылку.

Стекляшка разбилась у ног маленькой, сгорбленной старушки, что шла в хвосте колонны. Бабка подняла взгляд, поймала глазами Денисова и улыбнулась. Саша не смог сфокусировать взгляд на лице женщины. Он видел только намокший платок, покрывающий голову язычницы, тонкие улыбающиеся губы и разрисованную доску, которую старуха несла перед собой.

- Они тут постоянно ходят, - прокомментировала Илона.- Психи.

Если бы Денисов был трезв, то он бы полностью согласился с Илоной. Конечно же, люди, поющие под окнами, ненормальны. Не могут угнаться за временем, носятся со своей устаревшей сто лет тому назад верой. Только умалишенные могут утверждать, что Бог живет внутри тебя. Только слабаки могут думать, что настоящую веру, несущую истинное спокойствие, дающую подлинное чувство безопасности, нельзя купить или продать. Нонсенс, бред, чепуха. Религия всего лишь подстраивается под окружающий мир. А все, не успевшие прогнуться, неизбежно погибают.

Денисов вздохнул: настала пора узнать настоящий секрет. Секрет, который уже освоила сука-жена.

- Давай, готово все, - послышался сзади голос Илоны.

Денисов поднялся и на автомате доковылял до табурета. Он сел на хлипкую четырехногую конструкцию и протянул Илоне левую руку. Укола Саша не почувствовал.

- Давай ... нож, - пробормотал парень.

Через миг Денисов ощутил в правой руке шершавую рукоятку ножа.

Не колеблясь ни секунды, он положил на стол растопыренную ладонь. Еще мгновение ушло на то, чтобы примериться. Саша вдохнул и рубанул по большому пальцу левой руки.

Лезвие опускалось целую вечность. Вот полоска металла коснулась кожи, прорезала ее, прошла тонкий слой мяса и уперлась в твердую кость. То ли благодаря новокаину, то ли из-за алкоголя боли не было. Страшная, обжигающая, всепоглощающая боль появилась позже, когда Денисов чуть сильнее надавил на нож. Когда кость противно хрустнула, поддаваясь напору металла.

Саша заорал. Он видел, как из обрубка пальца хлещет фонтан алой крови. Он заметил, как кровь аэрозольной краской обливает стены.

Жгучий, противный комок подкатил к горлу. Саша даже не пытался загнать его обратно в желудок.

Денисов провалился в полубред. Он блевал, и с облегчением чувствовал, как проясняются мозги. Он ощущал, как чьи-то руки бережно бинтуют рану. Он слышал над ухом успокаивающий шепот, но не мог разобрать слов.

Сознание вернулось резко, в одно мгновение. Открыв глаза, Саша увидел Илону, бегающую по кухне с тряпкой наперевес. Левая рука налилась пульсирующей болью. Денисов осмотрелся и понял, что лежит под окном в луже блевотины. Мысли в голове были четкими и ясными, будто Саша и вовсе не пил.

- Очухался? - прошипела Илона, с отвращением рассматривая Денисова. - Вали давай!

Денисов поднялся. Колени дрожали, ватные ноги могли подкоситься в любой момент.

- Как это "вали"? А секрет? - промямлил Саша.

- А, ну да, - улыбнулась Илона. - Чтобы предотвратить кровотечение, повторяй цифру один. Доволен? Стало легче жить? Теперь вали.

Ничего сказать Денисов не мог. У него даже не было сил переварить услышанную информацию. Простая мысль "Меня обманули" родилась глубоко в мозгу, но выбираться наружу никак не хотела.

В коридоре громко хлопнула входная дверь. Кто-то завозился в прихожей, и мужской голос хрипло позвал:

- Илона, ты что, на кухне?

- Да, - отозвалась женщина радостно.

Саша невидящими глазами смотрел на дверь. На усатого мужчину, появившегося в проеме.

- Что, опять кого-то привела? - без интереса спросил усатый входя.

- Ах ты черт, снова эта херня, - устало добавил он, увидев окровавленную, заблеванную кухню. - Опять таблетки выпить забыла?

Илона кивнула, подобострастно улыбаясь, с восторгом посмотрела на мужа.

- Браток, нечего тебе тут делать, - обратился усач к Денисову. - Пойдем, поговорить надо.

Саша послушно позволил вывести себя на лестничную площадку. Затем усатый долго говорил, а Денисов слушал, не разбирая слов. В мозгу застревали только бессвязные обрывки фраз.

- ... шизофреничка моя сестра, понимаешь?... - объяснял хриплый голос, - ...таблетки забыла выпить ... и сколько вас ведется... ты возьми деньги, не раздувай скандал ... сам же влез в это все дерьмо....

Голос в чем-то убеждал Сашу, а тот послушно кивал. Чья-то рука протягивала Денисову деньги, и он цеплялся за них здоровой правой пятерней.

Отрубленный палец казался ерундой. Несостоявшийся великий секрет не стоил Сашиного внимания. Перед глазами стояло окровавленное Женькино лицо.

"А что, если она не врала? - спрашивал сам себя Денисов. - А что, если я не смог поверить, а она все время говорила правду? Бедная..."

Внутри от страха все замерло.

"Или братишка Илоны тоже псих? - тут же успокаивал себя Саша. - Вот они и ходят на пару, рубят пальцы дуракам, вроде меня"

Усатый все еще говорил, когда Денисов начал спускаться по лестнице. Пора было идти домой.

Тайное знание N 4: Для того, чтобы не повредиться в рассудке, каждое утро перед завтраком повторяйте число семьдесят тысяч двести тридцать четыре (70 234)

Примечание: Бескорыстное разглашение тайны может привести к смерти.

Ориентировочная цена: 500 у.е.

Саша сидел на лавочке возле своего дома и курил.

Замотанный бинтом обрубок пальца кровоточил. Денисов автоматически повторял про себя цифру один, но, может, шизофреничка-Илона продала лживый секрет, то ли нумеранство действительно было ерундой на постном масле, однако кровь никак не останавливалась.

Денисов пускал дым колечками. В центре колец оказывалась то машина скорой помощи, то желто-синий милицейский УАЗик. Денисов любовался разноцветными автомобилями и слушал.

В парадной громко разговаривали двое. Саша сразу же узнал дребезжащий фальцет своего соседа - восьмидесятилетнего Карловича. А вот второй голос был незнаком Денисову.

- Я все время за лестничной клеткой слежу, по привычке, - вещал Карлович. - Эт я больницу в первый раз к Женьке вызвал. Она, бедненькая, готовила что-то, ну и отрезала себе палец. Острые у них ножи. Я точил. Прибежала она ко мне тогда, ну я и...

- Угу, - безразлично отзывался незнакомец.

- Мне так ее, дурочку, жалко, - продолжал лепетать Карлович. - Она все дома сидит, его ждет. Всё одна, всё время одна. А он вечно пропадает не пойми где. Вот только больница ночью уехала, как он прибежал. Сразу крик такой начался - я даже перепугался. А потом, слышу - убежал, дурак. Ну, мыслю, обошлось все. Утром проснулся, глядь - дверь приоткрыта. Ну, я сразу в квартиру, а там разбито все, и она под батареей лежит. Кровищиииии. Побольше, чем когда палец оттяпала. Ну я, давай вам звонить.

- Ага, - тянул неизвестный все так же безразлично.

В глубине парадной послышались шаги. Еще один незнакомый мужчина устало бросил:

- Умерла, идите, оформляйте.

Дальше Саша ничего не слышал. Он все так же сидел на лавочке, курил и тоненьким прутиком чертил под ногами какие-то цифры. Просто, нужно было чем-нибудь заняться. Хорошо было верить, что вот сидишь так, рисуешь числа, и никогда не сойдешь с ума.

Денисов улыбался. Он знал, что нужно делать. Сейчас необходимо собраться с силами, встать и пойти в церковь. А там обязательно будет секрет, который поможет. Который оживит Женю, прирастит палец, повернет время вспять.

И все будет очень-очень просто. Не нужно будет искать себе оправдания, думать, мучится, вспоминать разбитое лицо жены. Нужно будет только заплатить деньги, а остальное приложится.

Парень сидел, любовно выводя в пыли семерку, ноль, двойку тройку и четверку. Он повторял в уме эти цифры, когда его поднимали под руки и сажали в "бобик". Он выцарапывал их ногтями на стене КПЗ. Он бормотал их, глядя на белые мягкие стены палаты.

И верил, что пока в голове крутятся эти глупые цифры, то он, Саша Денисов, никогда не сойдет с ума.