Как подарочная коробочка в ярких легких полупрозрачных ленточках и с мягкой бархатной подушечкой внутри, из которой извлекли подарок...
Как чашка тончайшего китайского фарфора, в которой еще мгновение назад оставался глоток крепкого, черного как южная ночь, кофе, и вот уже только гуща частичками обожженной и размолотой памяти медленно оползает по внутренней стенке, образуя причудливые узоры чьей-то судьбы...
Как высохший стебель тростника, ожидающий теплых рук, которые надломят, прорежут в замершем теле отверстия, бережно пробегутся по прорехам души... Предвосхищающий неуловимое касание губ и теплоту дыхания, рождающего в опустошенном ранее теле - звук...
Как хрустальный бокал, на дне которого рубиново-кровавыми каплями притаилось воспоминание о терпкой, горьковато-сладкой мелодии вечера...
Как шипение и треск в колонках в растянувшуюся на годы секунду после того, как оборвался последний аккорд, и голос Армстронга обертоном вечности канул в сумерки...
Как ваза в гостиной, из которой в предутренние мгновения исчез последний цветок тщательно подобранного и хранимого букета осенних воспоминаний...
Как шоколадная скорлупа куколки, покинутой преображенной в бабочку гусеницей, чтобы никогда уже не возвращаться...
Как коробка акварели, последними каплями которой был нарисован кем-то кусочек до странности реальной жизни...
Как небо над морем, еще утром затянутое серой пеленой туч, ныне истаявших под пронзительными лучами бесстрастного солнца...
Как глаза, пролившиеся слезами, но еще не наполнившиеся радостью узнавания...
Как капсула авторучки, которой исписано и исчеркано множество листков, событий, рифм и ритмов, желаний и возможностей. И рваная вязь ночного горячечного бреда внезапно обрывается, похоронив возможность излить пришедшее из незримого до конца...
Как раскрытые ладони, выпустившие в бездонное небо птицу и хранящие воспоминание испуганного биения ее сердца...
Как ночная дорога, уводящая в тревожный и наполненный будоражащим запахом свежескошенной, освященной росой, травы, сон...
Как колба песочных часов, когда последняя песчинка в оглушающем грохоте мгновений скользнет вниз...
Как последняя страница книги, у которой нет и не будет конца...