- А Маришка сейчас где? - наклоняться, чтобы стянуть туфли Ева не рискнула - голова кружилась все сильнее. Осторожно, держась за стенку, девушка прошла гостиную вслед за хозяйкой. Огромная комната с лестницей, ведущей на второй этаж, была освещена только двумя бра, дававшими ровно столько света, чтобы не пропахать носов, споткнувшись через ковер.
- Вообще-то уже почти два часа ночи, так что доня спит. Сейчас что-нибудь съешь и тоже ложись, - Нешка прошла через арочный проход глубь дома, потому голос звучал глухо.
- Нюсь, не надо, - Ева без сил рухнула на диван и вытянула онемевшие ноги. Замерзнуть она не успела, но два перелета за одни сутки сказывались, и ступни сводило судорогой, а голова болела даже от попытки думать.
- В том-то и дело, что надо, - Неша вернулась с чашкой чай и сунула у руки подруге овсяное печенье. - Ты же, скорее всего, не ела весь день. - Дождавшись кивка Евы, продолжила. - Пей, и потопали на второй этаж.
- Как там Света? - подув на горячий напиток и скривившись, потому что не любила чай с мятой, девушка сделала осторожный глоток.
- В шесть часов родила мальчика. Нормальный, здоровенький ребенок. - Агнесса села в кресло напротив и наклонилась, массируя ноющие виски. - Такое впечатление, что я неделю не спала, - призналась она, все ещё не открывая глаз.
- Неш... Завтра дашь мне материалы по тому подростку, о котором ты говорила, я сама его интересы представлять буду.
- Если потому, что я тебе помогла, то не стоит.
- Стоит. И мы обе это знаем. И чего теперь таиться, все равно все скоро узнают, что мы дружим и сотрудничаем, - Ева не столько пила, сколько вдыхала бодрящий аромат и грела ладони о чашку.
- Извини, я не хотела портить тебе карьеру, но по-другому вытащить тебя из страны так быстро не получалось...
- Знаешь, мне плевать. Только идиоты верят, что ты продолжаешь дела мужа. А на их мнение мне ровно, - девушка раздвинула губы в немного вымученной улыбке. - Так что с завтрашнего дня начинаем крупномасштабные действия.
- Мне уже страшно, - усмехнулась Неша, теребя кончик косы. - Ну, давай, делись планами.
- Первое - привести себя в нормальный вид.
- Это само собой, - согласилась подруга, немного успокаиваясь. До этого взгляд Евы был каким-то странным. Не убитым, не страдающим, но каким-то заторможенным. Теперь же она снова стала собой. Пусть явно уставшей и не веселой, но такой, какой была раньше.
- Потом встречусь сначала со Светланой и Самойловыми.
- Ну, с первой я встречу устрою. А вот вторые... Уверена, что они согласятся?
- О, я думаю, они скоро сами начнут искать меня, - таки не допив чай, девушка отставила чашку. - Давай спать, я с ног валюсь.
- Пойдем. Только учти, завтра ты мне все-все расскажешь, - Неша погасила свет и начала пониматься по лестнице.
- А куда ж я денусь? - вздохнула Ева, с трудом сдерживаясь, чтобы не попроситься ночевать прямо на том же диване. - Можно один вопрос?
- Давааааай, - зевнула Агнесса, останавливаясь уже на самом верху.
- На кой черт было делать спальни на втором этаже?
- Знаешь, я сама себе иногда этот вопрос задаю.
- И что говорит внутренний голос?
- Что надо было раньше думать, теперь поздняк метаться...
- Утро туманное, утро седое... - издевательски выводил чей-то отчаянно фальшивящий голос над ухом спящей Евы. Девушка попыталась прятаться под подушку, но ту сразу отобрали, и Неша, смеясь, добавила. - Если сейчас не встанешь, я тебе "Вставай, проклятьем заклейменный" напою.
- Слушай, кошмар какой, ты поешь почти так же плохо, как я... - глаза никак не хотели открываться, но, по уже имеющемуся опыту, отбиться от Агнессы было почти так же реально, как от Степана, решившего, что именно сейчас хозяйка обязана его почесать. То есть, процент удачи близок к нулю.
- Сочту за комплимент, хотя, похоже, ты пыталась меня обидеть.
Ева свернулась клубком и накрылась одеялом. Правда, потом высунулась и спросила:
- А который час?
- Семь пятнадцать.
- Ты издеваешься?! Господи, рань-то какая... А чего ты меня вообще тормошишь?
- Через полтора часа мне везти Маринку в "художку", поэтому вставай, будем беседу вести.
- И вообще, для меня сейчас на два часа меньше, считай, что в пять утра подняла, - ворчала девушка, но в постели встала. - Совести у тебя нет.
- Нет, - согласно кивнула Неша, не давая подруге попытаться сыграть на её чувствах. - Это факт. Зато у меня есть ум и честь. Ладно, с последним, наверное, погорячилась, - подумав, добавила она. - Подъем, умывайся и через десять минут жду в спортзале. Не заблудишься?
Ева только рукой махнула, призывая её временно оставить себя в одиночестве. Прошлепав неуверенной походкой в ванную, девушка разглядела себя во всей красе и чуть не сплюнула от досады. Ну, почему она не относится к тем прелестницам, которые прекрасно выглядят даже с перепоя?! Почти двое суток бодрствования и около семи часов перелетов оставили следы на девичьем лице в виде сероватой с мраморным оттенком кожи и темных кругов под глазами. Умывание ледяной водой немного взбодрило, но былую красоту не вернуло. Поняв, что помочь ей может только сон, свежий воздух и опытный косметолог, Ева вернулась в комнату, быстренько оделась в оставленную Нешей спортивную форму и, мучительно зевая, пошла на поиски хозяйки.
Сам дом был не то, чтобы большим, но такой странной планировки, что Ева почти потерялась. Лишь заметив ориентир в виде приоткрытой двери с доносящейся из-за неё негромкой музыкой, вздохнула с облегчением. Заглянул в щель, девушка увидела Агнешку, сидящую в такой позе, что у самой Евы заныли все суставы от одной только мысли повторить этот крендель.
- Не стой на пороге, заходи, - Неша не повернулась, потому, как она узнала о приходе подруги, осталось тайной. Гибко потянувшись, Агнесса встала одним движением и кивнула Еве, предлагая присоединиться. Именно с легкой руки Ирмской она занялась йогой пару лет назад, но сейчас чувствовала себя настолько хреново, что первый раз пожалела о приобщении к миру спорта. - Как ты?
- Ну, - девушка прислушалась к организму. - Как будто меня долго били, а потом просто выключили ударом в голову.
- Хорошо, - кивнула Агнеша.
- Что ж хорошего?! - Ева, постанывая, с трудом села в классическую позу лотоса и приготовилась немного помедитировать, чтобы настроиться на занятие, но от таких слов неловко завалилась набок.
- То, что ты объективно воспринимаешь свое состояние и первыми назвала факторы, причиняющие физические неудобства, - не открывая глаз, Неша сложила руки в намасте(4) и поклонилась. - Значит, травмы психологического характера не так серьезны. Или же ты от них сейчас абстрагирована.
Ева беззвучно простонала. Только сеанса психоанализа ей сейчас и не хватало... А может, действительно, именно он и нужен?
- Ладно, твоя взяла, задавай вопросы, - вздохнула девушка, упорно отгоняя от себя все мысли и пытаясь сосредоточиться на асанах(5).
- Давай поиграем в ассоциации. Отвечай, не задумываясь, первое, что придет в голову. Каковы твои первые мысли о возвращении домой? - тихое пение флейты расслабляло, и низковатый голос Нешки гармонично вплетался в неё, успокаивая натянутые, как гитарные струны, нервы Евы.
- Проблемы, - так же тихо ответила девушка, автоматически выполняя нужные прогибы и замирая в, казалось бы, невероятных стойках.
- С чем они связаны?
- Работа. Личная жизнь.
Флейта сменилась шумом водопада и пением птиц с легкими вкраплениями ритма там-тамов.
- Что для тебя твоя работа?
Ева хотела ответить, но в последний момент успела поймать слово, почти слетевшее с губ. "Жизнь". Интересно, когда она успела ею стать? Девушка медленно выпрямилась и просто села на коврик, подперев щеку ладонью. Странно, а ведь она об этом даже не задумывалась, но привычное удовольствие от того, что она делала, уже давно притупилось. Не было больше того адреналина и куража, которые заставляли её не спать ночами, вчитываясь в мелкий шрифт договоров и прочей канцелярщины.
- Чего ты сейчас хочешь? - Неша не стала заострять внимание на молчании подруги. И так все ясно, далеко не всегда нужно отвечать вслух.
- Перемен.
- В чем именно?
- Во всем.
Ева вскинула голову, пристально глядя на Агнессу. Словно почувствовав её взгляд, та мгновенно открыла глаза и, сделав пару шагов, села рядом. Так, чтобы расстояние было минимальным, но не касаясь Евы.
- Мне все так надоело, - тихо, иногда глотая окончания, затараторила Агеева. - Мне осточертело делить тарелки и кольца. Иногда кажется, что начинаю задыхаться в своем офисе. Я уже знаю, что скажут мне клиенты, чем они будут оправдывать свои измены и почему именно им должно достаться то, что они собираются делить... - глубоко вздохнув, Ева покрыла глаза. - Я хочу просто быть... нужной. Не как адвокат или та, с которой приятно провести время, - образ Дениса, как она не гнала от себя мысли о нем, мелькнул в сознании, - а просто, как человек...
Неша улыбнулась и погладила подругу по плечу.
- И что ты теперь собираешься делать?
Ева на секунду задумалась.
- Доведу до ума все, за что взялась. А потом буду делать то, на что всегда не хватало времени, - поймав вопросительный взгляд подруги, пояснила. - Жить.
Ходить третий день в одной и той же одежде Еве совсем не хотелось, но в шортах Нешки она могла позволить себе разве что скрутиться в спортзале загогулиной. Остальная же одежда, хоть по размеру и подходила, но была длинна сантиметров на пятнадцать. Конечно, доехать домой можно и в таком виде, но Ева была уверена, что сработает тот самый незыблемый закон. Подлости. Стоит выскочить из дома за хлебом не накрашенной и не причесанной, как то пути встретишь пару бывших, заклятую подругу и бабку-сплетницу из соседнего подъезда.
На кухне Нешка помешивала кашу и кривилась, потому что, пробуя её, уже успела обжечь язык. Марина, сидя на пуфике рядом со столом, сосредоточенно листала книгу, разглядывая яркие иллюстрации.
- Привет, принцесса, - Ева опустилась на корточки перед девочкой. Маришка отвлеклась от "Приключений Незнайки на Луне" и, заулыбавшись немного щербатой улыбкой, кивнула и поздоровалась на языке жестов.
- Интересно? - девушка показала на книгу. Ребенок, секунду подумав, пожал плечами.
- Доне больше нравятся сказки Родари, не патриотичная она, - хмыкнула Неша, выключая плиту и облизывая ложку. Обжегшись вторично, она только вздрогнула и сморщила нос.
- Мне они тоже нравились, особенно "Путешествие голубой стрелы".
- Она и у нас самая любимая. А теперь, дамы, быстренько жуем и собираемся, развезу вас по пунктам назначения. Тебя домой?
- Угу, - выдавила Ева, пытаясь проглотить кашу. Нет, сама по себе овсянка была довольно-таки ничего, но девушка ненавидела её с детства, потому приходилось давиться, чтобы не давать Маришке пример для подражания. Хотя, судя по тому, что девочка больше сосредоточенно размазывала содержимое по тарелке, она тоже не горела трепетной любовью к истинно английскому завтраку.
С трудом впихнув в себя хоть какую-то часть угощения, Ева поторопилась подняться:
- Я пока посуду помою, а вы собирайтесь.
- Хорошо, тогда выезд через десять минут. Дочунь, беги за красками, мы ждем тебя тут.
Маринка с явным облегчением отставила тарелку и, чмокнув маму в щеку, вприпрыжку побежала в свою комнату. Когда звук детских шагов стих, Ева, поколебавшись, все-таки решилась:
- Неш, если я лезу не в свое дело, скажи сразу, не обижусь. Почему Марина не разговаривает? Она же все слышит, значит, не глухонемая...
- Патология внутриутробного развития. У неё был двусторонний паралич голосовых связок. Угрозы жизни нет, но, даже после операции, вероятность того, что доня будет разговаривать, крайне не велика.
- Черт... Извини.
- Ничего страшного, - Неша улыбнулась, прислушиваясь к шуму, доносящемуся со второго этажа. - У меня умный, замечательный ребенок, который, за исключением возможности говорить, во многом опережает по развитию сверстников. Так что я не расстраиваюсь. Главное, чтобы Маришка выросла хорошим человечком, а всему остальному я её научу.
- Что же вы сразу не сказали, что документы нужны срочно?
Высокий лысоватый мужчина делал одновременно три вещи: доводил до логического завершения все процессуальные нюансы выдачи паспорта, испуганно косился на Дениса и отчаянно потел. Надо сказать, что его нервная дрожь была вполне понятна и обоснованна - Романовский был сегодня небритым, злым и не выспавшимся, к тому же у него дико болела голова от постоянного щебета этого представителя родины на просторах Синая.
- Вообще-то, они всегда срочно нужны, - хмуро ответил Денис, стараясь не щурится. От яркого света, падающего на сетчатку, боль в висках, похожая на удары миниатюрным молоточком, только усиливалась. - А когда внезапно утрачены в чужом государстве - тем более.
- Конечно, я вас понимаю, - горячо закивал сотрудник посольства, украдкой смахивая трудовую испарину со лба. - Тем более, учитывая, что ваша невеста уже уехала. Такая милая девушка, поздравляю с грядущим торжеством.
Романовский только невесело хмыкнул. Чем именно его при встрече порадует Ева - попыткой свернуть шею или просто хроническим игнором, он не знал. Но был уверен, что с её фантазией все в порядке, так что она в любом случае отомстит. Хуже всего то, что он действительно скучал по этой заразе, выставившей его на посмешище перед другом и подчиненными. Даже не то её телу, хотя и не без этого, а по самому присутствию рядом с собой. Почему-то за эти несколько дней он настолько привык постоянно видеть Еву, что теперь испытывал что-то вроде ломки. О причинах он предпочитал не задумываться, не до того, но твердо решил, что сразу после возвращения, поедет к ней и серьезно поговорит. То, во что она собралась ввязываться, ничем хорошим не закончится. Денис хорошо знал своего брата. Лешка никогда не был жестоким человеком, но ради жены и их ребенка сделает все. Пусть малыша выносила и не Ирина, но он уже воспринимал его, как своего собственного, один только звонок чего стоил, когда взрослый человек орал в трубку:
- Брат, у меня сын!!!
Он был рад за него, но теперь все осложнится ещё больше - у Евы не тот характер, чтобы отступать, а Леха никогда не сдастся и будет драться до конца. И, если так будет нужно, прибегнет даже к крайним мерам. Потому Романовского бесила эта задержка с документами. Еву брат не тронет, он ему это пообещал, но все равно Денису было не спокойно. Да, вряд ли девушка будет рада видеть его, но придется потерпеть - ближайшее время он с неё глаз не спустит. Ещё эти сомнительные знакомства... Ярик сегодня перерыл все, что можно и нельзя, но нашел только, что Агеева иногда оказывает услуги юридического характера некоммерческому фонду "Надежда". Какие именно, узнать не удалось, но на уровне слухов - вроде бы Ирмская организовала что-то наподобие реабилитационного центра для жертв домашнего насилия. Каким боком к этому могла быть причастна Ева, тоже не совсем понятно. Но, похоже, что она консультировала пациентов центра по вопросам семейного и имущественного права. Во всяком случае, Денис на это очень надеялся, потому что, если окажется, что она каким-то образом причастна к теневому бизнесу, в котором подозревали "Надежду", отмазать её будет довольно сложно.
К дому Евы они подъехали почти через полтора часа, потому что сначала сдали Маринку с рук на руки преподавателю художественной школы, а потом попали в пробку, что, учитывая утро субботы, вообще было довольно странно.
- Не хочешь рассказать про Романовского? - Неша, в отличие от других терпил, оказавшихся запертыми посреди улицы, не дергалась и не жала на клаксон. Девушка просто спокойно сидела, постукивая кончиками затянутых в черную кожу пальцев по рулю в такт негромкой мелодии Вивальди, доносящейся из динамиков.
- Не хочу, но надо, - Ева куталась в мягкий мех и пыталась не чихнуть. Похоже, что она все-таки умудрилась простыть. Или же это акклиматизация сказывалась, но с каждой минутой Агеева чувствовала себя все хуже - в носу все горело, горло саднило, а голову словно стягивало тугим обручем. - Неш, кажется, я заболеваю.
Это отвлекло Агнешку от умиротворенного любования владельца стоящего впереди "Нисана", который, приплясывая рядом со своей машиной, так бурно жестикулировал, высказывая свое недовольство, что вполне мог идти в регулировщики движения.
- Рот открой. - Ева послушно выполнила распоряжение подруги. - А теперь скажи: "Ааа"... Все ясно, горло красное, язык обложен. Поздравляю, скоро и сопли потекут.
- Что ж у меня все через разные интересные места? - риторически спросила Ева, зябко ежась. - Тогда сегодня мне к Светлане нельзя, только меня, больной, в роддоме и не хватало...
- Мой тебе совет - езжай домой, ляг и выспись. Все равно в ближайшие девять дней Самойловы, против воли матери, ребенка забрать не смогут. Пока мамочка с младенцем лежат в стационаре, никто малыша им не отдаст. Да они и сами, думаю, не захотят подвергать мальчика риску. У тебя сейчас законный отпуск, так что просто отдохни пару дней.
- Знаешь, а ведь ты права, - Ева немного подумала и улыбнулась уголком губ. - Тем более что из меня сейчас работник аховый, любой лох облапошит...
- Не наговаривай, тебя и больную обжулить трудно, - хмыкнула Неша. Пробка понемногу рассасывалась, но массивный "Эскалейд" не мог протиснуться в узкие зазоры между припаркованными машинами, потому свернуть на тайные тропы, чтобы объехать эту беду, все не получалось.
- Это я на комплимент напрашиваюсь, - Ева потерла чешущийся нос и все-таки чихнула в ладошку. - Ну вот, теперь ещё и вас с Маришей заражу...
- Вряд ли, мы только переболели, - отмахнулась Агнешка. - Ты лучше расскажи, что у тебя было с Денисом Константиновичем.
Агеева на секунду задумалась. Ей не хотелось сейчас говорить о нем, но Нешка права - если хочешь решить проблему, неважно, какого свойства, лучше сделать это сразу, по живому, а не ждать, пока та разрастется до нехороших размеров.
- Нууу...
- Я не с точки зрения физиологии спрашиваю. Суть ваших постельных подвигов касается только двоих. Что ты вообще к нему испытывала. Давай по порядку, с первого дня знакомства. Вы же там встретились?
- Нет. Судьбоносная встреча произошла в нашем скромном уездном городишке.
- Ты на город-миллионник не наговаривай-то, - Наконец-то получилось вырваться из тесных дружеских объятий дорожного затора, и Агнесса резко прибавила скорость.
- Не буду. Он меня взбесил поначалу.
- Почему?
- Потому что поставил на место, - нехотя признала Ева.
- Любопытно... То есть, ты признаешь, что в тот момент была не права?
- Не то, чтобы признаю... Ладно, не права я была! - девушка ещё раз чихнула и зло посмотрела за окно. К сожалению, за то время, что они провели в пути, там ничего не изменилось - низкое свинцово-серое небо, сыплющееся с него непонятное мелкое нечто, мгновенно промачивающее любую одежду, и слякоть под ногами никуда не делись.
- А потом?
- Потом он меня просто раздражал самоуверенностью и деспотичными замашками. Но я признаю, что он умный мужик. Да и вообще неплохой человек, но...
- ... но? - Нешка притормозила на стоянке супермаркета.
- Но в тот момент, когда прочитала смс-ку, мне было так больно и обидно, что словами не передать. А зачем ты здесь остановилась? - Резкий уход от темы был настолько очевиден, что Агнесса поняла - не нужно больше давить на подругу, все равно ничем хорошим это не кончится. Пусть немного подумает, перебесится, а вот потом можно поговорить ещё раз. Сейчас все эмоции слишком свежие, а нервный срыв Еве совершенно точно ни к чему.
- Потому что у тебя дома наверняка есть нечего, а болеть надо в сытости и с комфортом.
- Мне болеть особо некогда, - вздохнула девушка, комкая носовой платок. - Ещё день-другой, и тут такое начнется, что лучше бы меня в Египте акула съела...
- Не бережешь ты бедных рыбок. Она бы тобой отравилась, - рассмеялась Нешка. - Все, хватит строить из себя бедную-несчастную. У тебя день, чтобы отлежаться, а потом жду у себя в кабинете, бумажки кое-какие посмотришь.
- Какая ты корыстная, - покачала головой Ева. - Прям, вся в меня...
Потратив ещё какое-то время за закупку продуктов, девушки покинули магазин и с удовольствием вдохнули запах выхлопных газов на парковке. Дело в том, что в самом торговом зале было на редкость душно, а доносящиеся со всех сторон шум, гам и песенка "", которую, несмотря на то, что до Нового годы было ещё три недели, крутили все и везде, побуждали схватить первое, на что упал взгляд, и сбежать из этого бедлама. Хорошо, что дом Евы был буквально в паре кварталов, так что уже совсем скоро они оказались в родном и любимом Агеевой дворе.
- Все, теперь чеши домой, - Нешка помогла вытащить из машины пакеты и запахнула на Еве шубку поплотнее, - пей чай с малиной и ложись спать. Вечером отзвони и скажи, как себя чувствуешь.
- Хорошо, мамочка, - на автомате отозвалась девушка и потопала в подъезд.
Открывая входную дверь квартиры, девушка заметила, что замок открывается с трудом, словно ключу что-то мешало нормально проворачиваться.
- Неужели опять детишки какую-нибудь фигню в замочную скважину запихнули? - вполголоса бормотала Ева, сражаясь со ставшей неприступной дверью.
Наконец, после некоторых усилий, она попала в квартиру. Щелкнув выключателем, чтобы хоть как-то рассмотреть, что у неё под ногами, все-таки, в спешке собиралась, она нагнулась, чтобы разуться и не сразу посмотрела в зеркало. А когда подняла глаза, на секунду замерла.
На холодном стекле кривыми буквами было написано: "Не лезь не в свои дела!".
Сначала Еве показалось, что это было выведено кровью, но потом дошло, что наскальная живопись оставлена губной помадой. Девушка сразу же почувствовала себя героиней дешевого фильма ужасов, но не стала, вооружившись чеснокодавилкой и ситечком для заваривания чая, инспектировать свою недвижимость на предмет наличия посторонних персон. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Ева осторожно вышла обратно на лестничную клетку, прикрыла дверь и позвонила в полицию.
- Вы уверены? - наверное, в сотый раз спрашивал молодой человек с погонами лейтенанта на кителе, страдальчески морщась и сморкаясь в платок, по размерам больше напоминавший полковое знамя.
- Нет, - не менее утомленно отозвалась Ева, сидя на пуфике возле стены, - но вроде ничего не пропало. Я же так сразу все и не вспомню.
- Кто знал, что вы уезжаете на несколько дней?
Девушка прислонилась пылающим лбом к прохладной поверхности обоев. Кто знал? Её семья, Пахомов, Самойлов, Витюша, Юлька... Если подумать, то многие. Но кому нужно было вскрывать дверь в её квартиру, чтобы написать предупреждение и просто уйти, ничего не взяв, уже другой вопрос. Пахомов? Ага, она прямо так и видела, как Илья Алексеевич, высунув от усердия язык, выводит что-то на зеркале в её прихожей. Конечно, глупость все это, Ева не верила, что он опустится до такой мелочности. Ни к чему пытаться её запугать. Все, что он хотел донести до её сведения, Пахомов высказал перед вылетом Евы, так что он, скорее всего, ни при чем. Самойлов? Тоже вряд ли. По его замыслам, она сейчас должна отдыхать в тропиках, тая в объятиях его брата. Свалить и эту вину на Романовского было бы соблазнительно, но Ева признавала маразматичность такого предположения. Витя? Тоже вряд ли, она ему нужна живой и работоспособной, а тут, на нервной почве, можно и копыта двинуть.
Да и вообще, все было как-то... слишком по-женски. Ну, какой нормальный мужик будет писать предупреждения губной помадой? Скорее уж опять где-нибудь с ножом подстережет, чтобы точно донести свою мысль. Кстати...
- Девушка, вы меня слышите? - повысил голос служивый, видя, что жертва странных воров, не двигаясь и не мигая, смотрит в стену.
- Да, - отстраненно отозвалась Ева. - Давайте я завтра ещё раз все просмотрю и скажу конкретнее? Вы мои показания сняли?
- Да.
- Тогда давайте протокол, я все подпишу, а на днях подъеду в отделение. Идет?
- Хорошо, - лейтенант с видимым облегчением протянул ей исписанную мелкими буквами с завитушками бумагу, которую Ева, по давней привычке, автоматически внимательно прочла, прежде чем поставить подпись.
Спустя десять минут девушка осталась на жилплощади одна. Тщательно закрыв дверь на все замки и задвижку, Ева прошла в спальню и без сил рухнула на кровать. Но уже через несколько секунд вскочила и, стянув постельное белье, поволокла его в ванную и забросила в стиралку. Почему-то одна мысль спать на том, что было на кровати, когда в её квартиру проникли, вызывала отвращение.
Ева подумывала начать генеральную уборку, но поняла, что ещё чуть-чуть, и она просто рухнет на месте. Градусник показал неутешительные 38,4, руки дрожали, тело колотило в ознобе, а курить хотелось так, что приходилось стискивать зубы. Решив действовать по принципу "Если хочешь поработать, ляг, поспи, и все пройдет", Ева свила себе гнездо из подушек и пледа и просто отключилась.
Судя по тому, что на дверной замок нажимали, уже не отпуская, несколько минут, терпение визитера было уже на грани. Ева с трудом продрала глаза и попыталась понять, где она вообще? На этом свете или уже на том? Её квартира не тянула ни на раскаленную атмосферу Преисподней, ни на Райские кущи, потому девушка сделала неутешительный вывод, что ещё жива. Но самочувствие было таким хреновым, что руки так и чесались исправить это упущение. Нащупав на прикроватной тумбочке очки, девушка кое-как, едва попутно не оставив себя без глаза, нацепила окуляры и медленно побрела в сторону двери, которую вот-вот должны были начать брать штурмом.
Горло саднило так, что оно казалось обожженным, а глаза слезились, стоило только посмотреть в сторону окна. Кстати, судя по тому, что там уже опускались сумерки, дело близится к вечеру. Не понятно только, какого дня. Вполне возможно, что она продрыхла сутки, и в подъезде беснуется Нешка, уверенная, что подруга блаженно отъехала к лучший из миров.
Надпись на зеркале никуда не делась, потому что кое у кого не дошли руки стереть это безобразие. Проходя мимо оскверненного предмета интерьера, Ева заметила кое-что, прошедшее раньше мимо её сознания. Но эта деталь могла многое прояснить относительно личности вандала. Замерев в замысловатой позе, застигнутая внезапным приходом мысли, девушка почти забыла, что именно заставило её покинуть нагретую кроватку, но заверещавший звонок вновь напомнил, что есть кто-то срочно возжаждавший встретиться с жертвой российской погоды.
Наученная горьким опытом, Ева посмотрела в глазок и сначала подумала, что у неё галлюцинации на почве лихорадки. Потому что этому человеку нечего делать под её дверью. Тем более, в одиночестве.
Но сама по себе, эта встреча была девушке на руку, потому она, щелкнув замками, широко распахнула дверь.
- Добрый вечер.
Женщина, собравшаяся ещё раз нажать на кнопочку звонка, испуганно отдернула пальцы и сделала шаг назад.
- Извините, вы меня не знаете... Просто я... - сбивчиво зачастила она. Похоже, что при виде Евы, заготовленная заранее речь скрылась в неизвестном направлении.
- Я знаю, кто вы, - мотнула головой Агеева и поморщилась, от этого движения на виски снова навалилась боль, а в глазах потемнело. - И сама хотела с вами встретиться, но сейчас не лучшее время - я болею.
- Ничего страшного. Но если вы плохо себя чувствуете... - женщина опустила плечи и немного втянула в них голову, сразу став похожей на испуганного ребенка. - Наверное, лучше подождать, когда вам станет легче, просто я очень хотела с вами поговорить. Извините, что разбудила, и всего доброго.
Она развернулась и начала спускаться по лестнице.
- Ирина, подождите!
Самойлова замерла на середине пролета, но не повернулась.
- Если не боитесь заразиться, то идемте в квартиру. Боюсь, что мне ещё несколько дней будет так же плохо, а поговорить нам действительно нужно.
Женщина, пару секунд поколебавшись, подошла в Еве.
- Спасибо.
- Пока не за что. Проходите.
Закрыв дверь, она обернулась к нежданной гостье. Та стояла, не отводя глаз от уже легендарных слов.
- Это?..
- Это у меня тоска по детству, не нарисовалась в свое время на обоях, - хрипло каркнула закашлявшаяся Ева и постаралась прикрыть зеркало спиной. - Проходите прямо, потом налево. Может, из меня сейчас и отвратительная хозяйка, но чаем напою.
- Не нужно беспокоиться, - замахала руками Ирина, а потом задумалась. - Хотя, вам самой нужно больше пить.
Ева подождала, пока гостья разденется и молча ткнула в направлении кухни. Она раньше видела фото Самойловой, и теперь поразилась, насколько изменилась эта женщина за пару недель. Среднего роста полненькая блондинка, светлые серо-голубые глаза. Но сейчас она была какой-то издерганной, измученной. Женщина постоянно теребила сумку и поправляла волосы, словно эти движения позволяли её держать себя в руках.
Гостья, устроившись на стуле, все никак не решалась заговорить, видимо собираясь с силами, а у Агеева слишком плохо себя чувствовала, чтобы развлекать её светской беседой.
- Ирин, давайте сразу на "ты" перейдем? У нас не настолько большая разница в возрасте, да и разговор не официальный...
- Хорошо, - Самойлова выпрямилась и, откинувшись на спинку стула, посмотрела, наконец, на ту, которую подсознательно начинала уже ненавидеть. Но вид бледной, явно больной адвокатши, которая съежившись, сидела в углу диванчика, вдыхая аромат чая, так не вязался с тем образом, который уже успел у неё сложиться, исходя из слухов, что Ирина теперь не знала, что ей сказать. Бледная, с темными кругами под глазами и лихорадочным румянцем хрупкая девушка вызывала скорее сочувствие, чем какой-то негатив, и становилось ясно, почему Денис запретил Леше трогать Агееву. Хотя в первый момент она и разозлилась на брата мужа, но теперь понимала его - Ева вызывала желание заботиться и защищать. Во всяком случае - сейчас. И пусть Ирина уже знала, что внешность обманчива, но почему-то была уверена, что эта девушка не такая сволочь, какой рисовала её народная молва.
- Пойми, - вполголоса, чтобы не напрягать связки, сказала Ева, не поднимая взгляд выше керамического ободка чашки, - что бы ты мне сейчас не сказала, я не буду уговаривать Светлану отдать вам ребенка. Но и обратного делать тоже не стану.
- Но ты можешь это сделать, - вскинулась Ирина.
- Да, могу. Света довольно легко внушаема. Просто не имею на это морального права. Не мне устанавливать, с кем останется ребенок, это должно быть решение матери.
- Но я тоже его мать! - сорвалась на крик женщина. - Извини.
- Да ничего. На твоем месте я бы уже не так орала, - Ева сняла очки и прикрывала глаза, которые жгло огнем. - Я не могу взять на себя такую ответственность. И искренне вам сочувствую, но помогать не буду.
Самойлова резко встала, собираясь уходить, а потом передумала.
- Я все-таки расскажу свою историю. Пусть она тебе и не интересна. Мне тридцать восемь, и последние десять лет я упорно пыталась забеременеть. Но ничего не выходило. А потом, семь лет назад, узнала, что у нас будет малыш. Это было такое счастье... Лешка меня на руках носил. Муж никогда не говорил этого, но он давно хотел детей, а у меня все никак не получалось. Ты даже не представляешь, как мы были рады, когда увидели две полоски на тесте, - она замолчала и опустилась обратно на стул. Ева не торопила её и не переспрашивала. Просто ждала окончания рассказа. В том, что оно будет печальным, она не сомневалась. - УЗИ показало, что беременность внематочная. Так мы лишились нашего первого не родившегося ребенка, а я одной фаллопиевой трубы. Следующие два года мы упорно лечились. Здесь, в Европе... Знаешь, какова вероятность, что из двух беременностей обе будут внематочными? Меньше половины процента. А я в него попала. - Ева протянула ей пачку салфеток. Ирина вытерла слезы, немного отдышалась и продолжила. - ЭКО результатов тоже не давали. Не знаю почему, но эмбрионы просто не приживались. И тогда мы решились на суррогатное материнство. Света была пятой кандидаткой. Если бы не болезнь её ребенка, мы бы вряд ли выбрали именно Мохову. Но получилось так, как получилось...
Ева сидела, стиснув зубы, чтобы тоже не расплакаться. Ей до слез было жаль Ирину, но согласиться помочь ей, значило бы предать вторую мать. И себя. Рука сами собой потянулись ко все ещё лежащей на столе пачке сигарет, и только в последний момент девушка отдернулась.
Хуже всего были подозрения, что Света решилась не отдавать ребенка именно после разговора с ней, Евой. Если бы она изначально собиралась оставить малыша себе, то и действовала бы ещё несколько месяцев назад. Похоже, что тот факт, что кто-то выслушал её и сказал, что это будет очень трудно, но не безнадежно, подтолкнул к такому решению...
- Мне сейчас так страшно, что мы никогда не увидим собственного ребенка, - через несколько минут подавленного молчания призналась Ирина. - Хотя в это трудно поверить, но мы его любим уже сейчас. - Подняв заплаканное лицо, она закончила. - Я знаю, что если ты предашь эти слова Свете, мы лишимся нашего сына, но надеюсь на твою честность - если она все-таки решит оспаривать в суде наше соглашение, я уговорю Лешку ничего у неё не требовать. Потому что не могу оставить своего ребенка жить в нищете. Ни он, ни Олежка не виноваты в грехах своих родителей.
Ирина поднялась и быстро прошла в прихожую. А Ева сидела на месте, не двигаясь и глядя в одну точку, но ничего не видя. Она подозревала, что разговор будет тяжелый, но не предполагала, что настолько. Хлопок входной двери заставил её очнуться от ступора, и девушка вышла в коридор. Там уже никого не было, только красные буквы продолжали нагонять тревогу.
Ева встряхнулась и, пошатываясь от слабости, отправилась за жидкостью для мытья окон. Ничто так не помогает упорядочить мысли, как монотонный физический труд. И пусть у неё дрожат коленки, и периодически темнеет в глазах, но она, хоть и косвенно, но виновата в заварившейся каше, а потому обязана помочь как-то разрулить ситуацию.
Она прикинула варианты развития событий, и по-любому выходило, что отдать малыша Самойловым было бы лучшим выходом. Но решать не ей. Более того, Ева ничего подобного Светлане не скажет, если только та не спросит напрямую. Можно было бы попросить Нешку, чтобы она помогла ей принять верное решение, но это было бы ещё хуже. Если уж Ева сама не могла сделать такое, то просить подругу и вовсе было бы подлостью.