"Ваш рассказ, опубликованный в журнале Н., принадлежит мне".
Вот так, без предисловий или каких-либо приветствий, начиналось каждое письмо. Я пишу рассказ - тут же появляется письмо в почтовом ящике. До сих пор почтовых ящиков боюсь. И вот опять в конверте передо мной лежало письмо от Нее.
Или от Него. Я даже не знала, он это или она. Просто каждый раз после опубликованного рассказа, как будто это так и должно быть, появлялось письмо. На мой адрес. Без обратного адреса.
Даже когда я переехала в купленный на гонорары домик, туда тоже стали приходить письма. Аккуратный, разборчивый почерк, не чета моему, такие же "аккуратные", нейтральные слова, лишенные эмоций, характера и даже пола.
Кто-то чего-то от меня хотел. Вот только чего? Ни угроз, ни условий в письме не было. Я не знала, не шутят ли надо мной. Может, через это проходил каждый писатель. Так или иначе, я ничего сделать не могла и просто получала письма.
Один раз, когда я сидела над своим очередным рассказом, над "Голосом в голове", сюжет которого, как обычно, пришел бы ко мне спонтанно, мне вдруг захотелось проверить ящик. Обычный почтовый ящик, стоящий у дороги около моего дома. В нем не было ничего, так как я забрала газеты утром, кроме запечатанного конверта. Его я бы узнала в любой момент: это было письмо.
Развернув его и прочитав, я оцепенела.
"Ваш рассказ "Голос в голове" принадлежит мне".
Я судорожно стала вспоминать, кому бы я могла сказать про рассказ. Но сердце мое от этого стало биться только чаще: даже мои самые близкие друзья читали мои рассказы и повести в то же время, как и остальные.
Я стала читать дальше, но в остальном письмо было близнецом остальных. Лишь в конце была сделана приписка, словно впопыхах.
"Хотите ли вы знать, кто я?"
Конечно, хотела.
"Напишите на чистом листе ответ. Положите в этот же конверт. Адрес менять не нужно".
Я как полоумная тут же схватила первый попавшийся листок и ручку и стала строчить ответ. Но внезапно остановилась. "Адрес менять не нужно"- значит, этот человек сам заберет из ящика ответ. Не мог же он жить в моем доме.
Камера! Я решила поставить камеру. Как раз у двери был превосходный обзор. Я съездила в ближайший городок, купила небольшую камеру, которую по объяснениям продавца подключила к телевизору, поставила кассету на запись и легла спать.
Какое-то время я не могла заснуть и думала, что скажу этому адресату. В голову пришла нелепая идея: я спрошу у него, как его дела. Потом резко поднялась. Мне захотелось изменить название повести, просто так. Я зачеркнула "Голос в голове", надписала сверху: "Помешательство".
Утром, не завтракая, я помчалась к ящику. Письмо я стала читать, едва зайдя в дом. Оно удивило меня с первой строчки: адресат поздоровался.
"Здравствуйте. Мне было приятно узнать, что я вам интересно, кто я. Я прилагаю к письму свой рассказ "Голос в голове" и считаю, что это название подходит больше, чем "Помешательство".
А теперь по поводу того, кто я. Встаньте, пожалуйста, спиной к входной двери внутри дома".
Я уже стояла на этом месте.
"Дальше. Десять шагов вперед, поворот направо, еще четыре шага вперед, два шага влево".
Я подчинилась всему, хотя считала это бредом.
"А теперь - поднимите голову и помашите мне рукой".
...Я стояла напротив единственного зеркала в доме. Оно было старым и довольно потрепанным, я перевезла его из родительского дома, где оно просто мешалось. Я смотрела на саму себя. Чувствуя себя полной идиоткой, я побежала и включила кассету с записью...
И в оцепенении глядела на себя, идущую прямо в ночной рубашке к почтовому ящику. "Я" достаю письмо, бегло его читаю. Разворачиваюсь ровно на камеру. Что-то быстро пишу на обратной стороне бумаги и запихиваю в конверт вместе с другим листком. И - воздушный поцелуй в камеру.
С туманом в голове я вернулась к письму.
"Я - это вы. Меня зовут так же, как и вас, как бы мне не было противно это имя. Ах да, вы еще хотели знать, кто я - мужчина или женщина. Как ни странно, я считаю себя мужчиной.
Я отдаю вам свою повесть,- но не считайте себя писательницей".
Я тихо сидела на диване, и у меня не было других идей, кроме как вновь написать свое имя под чужим рассказом и вновь его украсть у него.