C самого утра, едва открыв глаза, я понял, что сегодня что-то
должно случиться! Возможно то, к чему меня готовили всю жизнь.
Нечто важное, изменившее бы мою судьбу. И лежа в кровати, я смотрел
в потолок и представлял, что бы это могло быть. Опасный враг, угрожающий нашей стране вторжением, или запасы провианта окончательно
истощились и нужно подняться на поверхность и, добыв еды, вернуться
героем, или еще тысяча причин, благодаря которым можно совершить
подвиг.
На самом деле, подобные мысли посещали меня каждое утро, с самого
детства, поэтому, помечтав несколько минут, я потянулся, зевнул, и, рез-
ко сбросив одеяло, рывком вскочил, принявшись за зарядку, что тоже было неизменным по утрам, так же как и умывание. Именно поэтому, проделывая сложный комплекс упражнений, я и не заметил, как в комнату
вошел Мишка, мальчишка двенадцати лет, судя по красной повязке на
руке, исполняющий сегодня обязанности вестового.
- Лешка, Лешка - начал он вопить от двери - что я тебе сейчас расскажу!! Никогда не поверишь!!!
- Так, Михаил! - я постарался хмуро сдвинуть брови и придать лицу
строгое выражение, что, глядя на раскрасневшегося пацаненка, получалось с трудом. - Ты вестовой, или кто? Докладывай по форме и не забывай что ты сейчас при исполнении!
Мишка был моим опекаемым и учеником, и спустя восемь лет должен
был занять мою должность. Поэтому я пытался воспитывать его при
каждом удобном случае. Привить чувство ответственности, и как-то
дисциплинировать, что, если честно, не особо выходило. Уж слишком
энергичным и неугомонным он был.
Вот и сейчас, получив мое замечание, он вытянулся по стойке смирно,
щелкнул каблуками, но с лицом ничего поделать не мог. Все то же радостное выражение и озорной блеск глаз.
- Товарищ лейтенант, вас сегодня в десять часов вызывает к себе президент! - округлив глаза, протараторил Мишка. - Вот!
- Чего? - признаться этого я совсем не ожидал, и очень удивился.
- Ну а я что говорил! - чуть ли не подпрыгивая закричал Мишка. - ни-
когда не поверишь!
- А для чего? - глупо спросил я, как будто вестовой мог знать замыслы
президента.
- Так а я откуда знаю. Мне сказали вызвать тебя, и остальных Охранников!
- Подожди. Остальных тоже вызывают? - теперь уже в моем голосе
появилось радостное возбуждение.
- Да, всех шестерых! Представляешь? - Мишка даже руками принялся
размахивать, совсем забыв про 'смирно'. Но неожиданно перестал, и
смешно 'ойкнув', снова затараторил - Мне же к остальным надо бежать, я ж к тебе первому! Ну, все Лешка, я побежал.
-Мишка, стой! - паренек, уже развернувшийся к выходу из кубрика,
послушно остановился, и повернув голову, удивленно смотрел на меня.
- Не забывай про устав, со мной это одно, а с остальными веди себя как
положено.
- Ну что я глупый что ли? Не переживай, Лешка! Все будет нормально!
И, не дожидаясь моего ответа, убежал. Вот и что с ним делать? Пороть,
так рука не поднимается.
Но мысли уже переключились на другое. Сам президент вызывает, и
пусть не меня одного, но тоже удивительно. Неужели что-то случилось?
За все мои двадцать два года в бункере не случалось ничего необычно-
го. Бывали, конечно, иногда ЧП, вроде аварии на отходоперерабатывающем уровне, или несчастные случаи на ферме, но в Охранниках никогда
не возникало надобности. Эта должность была чисто формальной, как
дань традиции. И хотя опыт Охранника и передавался из поколения в
поколение, необходимости в нас не было. А полвека назад состав Охраны вообще сократили до шести человек! И всем было известно, что президент считает Охрану лишней тратой людских ресурсов.
Пока все это проносилось в моей голове, я достал из маленького шкафчика парадную форму, и принялся чистить от пыли. Мне только один раз
доводилось ее надевать, два года назад. Тогда, закончив свое обучение,
я принимал в ней присягу. Мой наставник специально отдавал ее ушивать, так как был значительно крупнее меня. Тогда был самый счастливый день в моей жизни. Я стоял перед президентом и министрами
и давал присягу, обязуясь охранять и защищать народ нашего маленько-
го государства.
Закончив приводить форму в порядок, я взглянул на часы. Без двадцати
девять. Есть время сходить в столовую и позавтракать. Одев парадку я
вышел в коридор и сразу же наткнулся на Сергея. Или правильней будет
старшего лейтенанта Василькова, потому что на нем была такая же парадная форма, как и на мне. Выглядел он очень торжественно. Прямая
- Интересно, Лешка! Очень интересно! - отвечая на рукопожатие, проговорил он. - По любому, случилось что-то необычное, раз, наконец-то,
вспомнили о нас! Я сегодня проснулся и сразу понял: что-то произойдет!
- Хм, - не сдержал я улыбки. - ты не поверишь, но я каждое утро так
думаю. И сегодня не исключение!
- Ладно, Лешка, пошли завтракать. Скоро все и так выяснится.
- Присаживайтесь, господа, в ногах правды нет.
Президент указал на шесть кресел по левую сторону от его стола. С правой стороны тоже стояли кресла, но всего три. И они уже были заняты.
В среднем сидел человек, которого в бункере знали все, но видели его
очень редко. Это был профессор Синевский, вечно пропадающий на
техническом уровне, которым он и руководил. По бокам от него расположились два парня лет восемнадцати, которые, насколько я помнил,
учились на техников. Но имена вспомнить не мог. А может и не знал.
Мы же, не сговариваясь, рассаживались по старшинству званий. Первый
к президенту подполковник Смирнов, далее майор Овчинников, капитан
Устинов, старший лейтенант Васильков, лейтенант Котов, и я последний
как самый младший, не по званию, а по возрасту.
Президент, вставший из-за стола с нашим приходом, сейчас снова сел,
обвел всех изучающим взглядом, и посмотрев на профессора, кивнул.
- Добрый день, друзья! - начал говорить профессор. - Сегодня наступил
день, который как я надеялся, не наступит никогда. И я вынужден признать, что мы к нему оказались совершенно не готовы. Извините, если
придется вывалить на вас много ненужных подробностей, но я хотел бы
начать издалека. Как все вы должно быть знаете, наш бункер ничто иное,
как полностью автономное бомбоубежище, предназначенное, для длительного проживания большого количества людей. В свое время его
построил Александр Сокольский, очень состоятельный человек, для своей семьи. Его тогда считали параноиком, так как никто не верил в возможность ядерной
войны, но Сокольского это не остановило. Он действительно был немного не в себе, слишком уж зациклился на этой идее. Но тем не менее
оказался прав. Но сейчас не об этом. Сокольский нанимал лучших архитекторов
и инженеров, привлекал для постройки лучшие умы своего времени, и
вкладывал баснословные деньги. Но оказалось, что бы это все работало,
была вода, еда, свет и воздух, на объекте должно трудиться огромное
количество людей. И он, привыкший жить в роскоши, нанимал рабочих
и предоставлял им жилье в бункере. Вместе с их семьями. Как вы, должно
быть, уже догадались- мы потомки этих рабочих. И из-за своей паранойи
олигарх спас им всем жизнь. Но одного он не учел, или просто не
успел, но среди населения бункера не оказалось ученых. Было много умных людей, которые прекрасно справлялись со своими обязанностями, но, к сожалению, не оказалось выдающихся умов. И сейчас, спустя два столетия это нам аукнулось.
Профессор замолчал, как-то весь сгорбился, и, обхватив голову руками,
уставился в пол. Один из молодых парней увидев это, вскочил, подбежал
к столу президента, и налив в стоявший там стакан воды из графина, протянул его профессору.
Президент прокашлялся, и, переведя взгляд с профессора на нас о чем-то
задумался.
- Если вы позволите, профессор, то я продолжу, - после минутного молчания заговорил президент - Как уже сказал профессор, мы все потомки
рабочих, заселивших этот бункер два столетия назад. А для охраны бункера были наняты профессиональные военные. Причем, неизвестно чего опасался, но военных было много. И так как в их услугах не оказалось
надобности, постепенно количество военных сократили, передавая их опыт
единицам. И вот сейчас, когда население нашей страны превышает пять
тысяч, у нас всего шесть действующих Охранников. Признаться, в этом
есть и моя вина. Я никогда не думал, что в нашем спокойном и безопасном
обществе могут потребоваться ваши умения. Но вот этот день наступил.
Профессор, вы продолжите?
Синевский, уже придя в нормальное состояние, кивнул.
- К нам пришла ужасная беда! Системы воздухоснабжения выходят из строя.
Они уже работоспособны только на шестьдесят процентов. И к моему большому горю мы не в состоянии их починить. Нам просто не хватает знаний!
- Извините, профессор, - перебил Синевского подполковник Смирнов - но чем
в данной ситуации можем помочь мы?
- Ах, да, - профессор смешно взмахнул руками и даже слегка приподнялся над
креслом - я бы хотел, что бы вот эти молодые люди - он указал на парней сидевших рядом - получили необходимые для ремонтных работ знания.
- Простите, но я не понимаю. - Смирнов, да и все мы, удивленно смотрели на
профессора.
- Я сейчас все объясню. Перед началом войны и изоляцией бункера, его основатель, как я думаю, не совсем законно сумел купить копию одного очень ценного
устройства. На нем содержаться данные о всех достижениях человечества. Но к
сожалению считать ее мы не имеем возможности. Устройство считывания начали
строить за два дня до ядерной атаки и, увы, не успели закончить. Именно поэтому,
господа, вам предстоит сопроводить этих молодых людей к единственному, по
моим данным, действующему устройству считывания...
Он опять ненадолго замолчал, но теперь мне казалось, что он смотрит прямо на
меня.
- На поверхность! В Москву!
*****
Наша вылазка на поверхность длилась уже девять дней, и оказалось, что мы к ней совершенно не готовы!!! Все, чему нас учили, не могло помочь нам в этом совершенно не приспособленном для жизни людей мире, в который превратилась планета за прошедшие двести лет после ядерной войны.
В первую же ночь мы потеряли троих людей! Командира, Володьку Котова, и одного из парней Синевского. С ним я даже познакомиться не успел.
Пройдя за первый день всего шесть километров, мы остановились на ночлег у какого-то практически разрушенного здания, окруженного густой растительностью. Тогда нам оно показалось безопасным. Перекусив выданными консервами, мы, распределив время дежурства, залезли в уютные спальные мешки. Первая вахта досталась Котову, а через два часа я должен был его сменить. После сложного и непривычного перехода, я практически сразу заснул. И, как мне показалось, почти мгновенно проснулся от звуков выстрелов. Попытавшись вскочить, я, забыв про спальный мешок, лишь запутался. И пока смог вылезти, все уже закончилось. Обо всем случившимся рассказал майор Овчинников.
Оказывается, они с подполковником не легли сразу, а остались у костра вместе с часовым. Возможно, именно поэтому мы не погибли все. Из кустов за спиной Котова выскочила какая-то тварь, и, схватив лейтенанта за разгрузку, попыталась взлететь. Но видимо не рассчитала силы, и взмыв вверх метра на три, упустила свою добычу. Котов упав на спину, потерял сознание, и летающая бестия снова спикировала к нему.
В этот момент совершенно не логично начал действовать Смирнов. Забыв про автомат, он кинулся на тварь с ножом и получил страшнейший удар крылом, который практически оторвал ему голову. Тварь же, снова схватив лейтенанта, опять попыталась взлететь, и только на высоте пяти метров ее достала очередь из автомата Овчинникова. Выпустив Котова, она рухнула в кусты, но практически сразу взлетела снова, и уже не делая попыток напасть, улетела. К этому времени уже все были на ногах и, ничего не понимая, смотрели на два тела, лежащих недалеко от костра. Котову не повезло, видимо, второй раз он упал вниз головой и сломал шею. На Смирнова же вообще было страшно смотреть. Спустя полчаса выяснилось, что пропал Семен, один из молодых ученых.
Просто пропал, вместе со спальным мешком. И поиски по ближайшим окрестностям ничего не дали. На рассвете мы похоронили наших товарищей. Здесь же, вырыв неглубокие могилы и поставив самодельные кресты. Овчинников приказал плотно поесть, потому, что до вечера остановок не будет. А до меня только сейчас дошло, что накопитель информации, из-за которого и был затеян весь наш поход, мог бы находиться у Семена, и тогда все было бы потеряно.
Майор распределил вещи из рюкзаков Смирнова и Котова между остальными членами группы, а один из автоматов протянул Андрею, второму из парней Синевского. Дело в том, что перед выходом оба молодых ученых категорически отказались взять оружие, и профессор их поддержал, сказав, что это не их дело. Сейчас же Андрей взял автомат, и как мне показалось, даже обрадовался, попросив показать, как им пользоваться.
- Алексей, давай отойдем на пару слов. - Махнул мне рукой Овчинников, и отойдя метра на три от группы пристально на меня посмотрел. - С этого момента ты личный телохранитель яйцеголового. Не отходи от него ни на секунду, что бы ни случилось. Твоя основная задача сохранить ему жизнь, не смотря ни на что!!!
- Я не понимаю, у нас же у всех такая задача.- промямлил я.
- Мы не понимали, куда шли. Мы думали, что самое опасное на поверхности, это радиация, а сегодня какая-то тварь с легкостью убила двоих. А третий вообще испарился, и мы даже не представляем что с ним случилось. Поэтому я, Устинов и Васильков теперь будем разведывать дорогу. Ты же должен пылинки сдувать с Андрея. Он спать, ты рядом. Он в кустики, ты за ним. Если завяжется бой, ты не ввязываешься, а охраняешь парня.
- Но..
- Это приказ, лейтенант! Как понял? - вдруг закричал майор.
- Есть, товарищ майор! - встав 'смирно', сказал я.
- Вольно! И запомни, Лешка, он должен дойти и вернуться. От этого зависит судьба нашего народа.
Сказав это, Овчинников развернулся и, скомандовав выдвигаться, подхватил свой рюкзак.
*****
Уже пятнадцать дней мы шли по самой Москве, преодолевая за день очень маленький отрезок пути. Овчинников каждое утро уходил на разведку, взяв с собой Устинова или Василькова. Возвращались они ближе к полудню, и только тогда двигались по уже проверенному маршруту всей группой. Если впереди было опасно, то сверяясь с картой старой Москвы, приходилось искать обходной путь. Два раза ночевали на одном и том же месте, так как не успевали найти безопасную дорогу. К ночлегу теперь тоже относились очень серьезно. Выбирали здание с одним входом, ставили растяжки, и выставляли часового. Зато больше мы никого не потеряли. До шестнадцатого дня...
В тот день мы, как всегда, шли во второй половине дня по проверенной уже дороге. Это стало настолько привычным, словно мы всю жизнь только этим и занимались. Бесконечный путь, от ночевки до ночевки. Я, словно привязанный, постоянно находился рядом с ученым. За эти дни мы даже успели с ним подружиться, рассказывали друг другу разные истории, а еще я учил его стрелять.
Где-то в начале пятого Андрею приспичило по нужде, и, спросив у командира разрешение, он потопал в стоявшую метрах в сорока пятиэтажку. Я соответственно за ним, не хватало еще, что бы его за задницу укусили. Зайдя в подъезд, он чуть прошел вперед, а я остался на входе. Обернувшись на оставшуюся группу, я увидел людей. Их было человек тридцать, в какой-то камуфлированной одежде, с самым разнообразным оружием в руках, от арбалетов, до каких-то древних на вид винтовок. Они окружили троих офицеров и держали их под прицелом.
Первым моим порывом было желание рвануться туда и принять бой рядом со своими друзьями, но, увидев что Овчинников кладет автомат и поднимает руки, я вспомнил его приказ. Главное довести Андрея до места, и вернуться. Не смотря ни на что! И огромным усилием я сдержался и отступил в подъезд. Как раз в тот момент, когда к выходу подошел Андрей. Схватив его за куртку, я затащил его за угол.
- Тихо! Не шевелись, ни звука! - зашипел я ему в ухо.
- Что случилось? - так же шепотом спросил он.
- Там люди. Много. Наших взяли в плен!
Вот уж никогда бы не подумал, что этот тощий ботаник окажется героем. Услышав мои слова, он поднял автомат и собрался рвануться в бой. Я еле успел перехватить его руку, и сбив с ног подсечкой, навалиться на него своим весом.
- Тихо ты! Мы им ничем не поможем, только сами засветимся.
- И пусть! Они бы нас не бросили!
- Ты забыл, зачем мы идем? У нас есть задание, и если мы сейчас погибнем, что станет с нашей страной?
Похоже, это его убедило. Он последний раз дернулся и затих. Убедившись, что он не наделает глупостей, я выглянул из подъезда. Овчинникову и остальным связали за спиной руки и повели в противоположенном от нас направлении. Мне только оставалось скрипеть зубами в бессильной злобе.
Эту ночь мы провели здесь же, на втором этаже. Не разводя огня, наскоро перекусили, и распределили дежурства. За все время мы обменялись всего парой слов. На душе скребли кошки, а сердце просто разрывалось от обуревавших меня чувств.
*****
Нашу цель мы увидели издалека, на пятый день пути вдвоем. За это время на нас лишь однажды напал какой-то монстр, больше похожий на человекообразную обезьяну. И четыре очереди из автоматов остановили его уже в паре метров от нас.
В остальном нам, наверное, просто везло, потому, что теперь мы двигались без разведки и целый день.
- Смотри! - Андрей схватил меня за руку и показывал куда-то вдаль и вверх. - Это оно!
Там стоял высотный дом, на удивление хорошо сохранившийся.
- Всего в километре от нас! - сверяясь с картой на своем КПК, радостно сказал он. - Сегодня дойдем!
Мы двинулись вперед с удвоенной скоростью, почти бегом. И, не дойдя до цели метров сто, услышали странный звук. Из одноэтажной пристройки с зеленым крестом на крыше выскочил и резко затормозил танк. Я даже рот открыл от удивления. Совсем новенький, как на картинках в учебниках танк Т-010.
С башни танка легко спрыгнул молодой парень в странных доспехах и с автоматом в руках. Он забежал в пристройку и почти сразу вернулся. Танк же, дождавшись его, рванул с места и через минуту уже исчез.
- Туда! - сказал Андрей, указывая рукой на пристройку. - Там вход в хранилище!
Не сговариваясь, мы побежали. И у меня появилось странное чувство, что мы опоздали!
Перед входом я жестом остановил Андрея, и с автоматом наизготовку зашел. Лишь убедившись, что внутри пусто я крикнул ему.
- Это должно быть здесь! - сказал он, показывая на остатки электрощита, торчащие из ниши в стене.
Поставив на пол рюкзак, Андрей вытащил из него шнур и подсоединил его к КПК.
- Профессор говорил, что тут должен быть серебристый порт, под такой разъем. - показывая мне второй конец шнура проговорил Андрей, открывая электрощит. - Сейчас, у меня фотография в КПК, не ошибем...
Он осекся, и уставился немигающим взглядом внутрь. Я подошел, и через его плечо заглянул в щиток. Там ничего не было! Только мешанина ржавых проводов и никакого разъема.