- Соглашусь. У такого положительного отпрыска... должны быть в высшей степени замечательные родители. Будет приятно познакомиться.
- Не иронизируйте, - проговорил я, поворачиваясь к дому.
- И в мыслях не было: как-никак, ты мне жизнь спас. Только что.
Что было - то было. Вот уж не знаю, радоваться теперь или печалиться.
- Вы - действительно охотник на вампиров?
- Да.
- И охотитесь на вампиров?
- Как вытекает из определения.
Верно. Можно было и промолчать. Но кое-что я все равно уточню:
- Сергей Викторович, когда мы с вами в первый раз встретились...
Он подбодрил меня кивком.
- Ну-ну, продолжай.
- Когда я сказал вам, что я вампир - вы удивились. Почему? Если вы охотник...
- Если я охотник на вампиров, то не должен удивляться. Ты это хочешь сказать?
- Да.
- Ты прав. Конечно, я знал о вампирах. Но верно и то, что... Еще ни один вампир не был благодушно настроен к обычным людям. Разве что как к обеду. Так что я тебе не поверил. Извини.
- И вы меня - тоже, - ответил я, вспомнив, во что вылилось наше недопонимание. Впрочем, он первый начал. Зачем надо было руками размахивать не по делу?
Мы вошли в подъезд.
Однако почему бы не предположить, что гуманисты среди вампиров встречались и раньше? Скажем, если я питался донорской кровью, тысячу лет назад новообращенный вампир вполне мог приютиться где-нибудь на скотобойне. Сергей Викторович действительно может не знать, что такие случаи были. А что доброхоты встречались - сомневаться не приходилось: я сам - лучшее доказательство. Но это значит, что вампиры - вовсе не те алчущие крови монстры, которыми их принято изображать. Но людьми-то они питаются?
Я вздохнул, мысленно подводя черту. Займемся пока насущными проблемами. Самая насущная - Дроботецкий. Выходит, я был для него не просто объектом научного исследования, но еще и чем-то вроде игрушки. Приглядывал за мной тихонько! Кстати...
- Фаргел сказал, что мысли охотника прочитать невозможно. Но я же читал ваши мысли!
- Ты уверен?
К этому времени мы уже поднялись на нужную площадку. Потянувшийся к кнопке звонка палец застыл, а вот мое лицо... лицо сделало это позже. Сначала оно приняло совершенно обалделый вид.
- Уверен...
- Ты уже сейчас сомневаешься. И правильно делаешь! Ты читал только то, что я тебе позволял: мои настоящие мысли никто узнать не может.
- Но... если вы можете проделать такое, вы - очень сильный телепат!
- Вот именно.
- Понятно, - пробормотал я. Замолчал и вдавил пальцем кнопку. Нужно было собраться с мыслями: не каждый день чувствуешь себя стопроцентным дураком.
Еще меня беспокоил Фаргел. Не сам Фаргел как таковой - тревожило что-то, с ним связанное: или он сказал, или что-то сделал...
Дверь в квартиру открылась, мигом переключая мысли.
- Пап, познакомься, - заторопился я. - Это Сергей Викторович - мой начальник. Сергей Викторович, мой отец - Михаил Петрович.
- Очень приятно, - чуть поклонился Дроботецкий.
- Мне тоже, - кивнул отец, отходя в сторону. - Проходите.
Пока гости топтались у порога, батя заглянул в соседнюю комнату:
- Вера, иди сюда!
Ритуал знакомства пришлось повторить.
- Очень приятно, - сказала мама, разглядывая Дроботецкого. - Так вот вы какой...
Сергей Викторович засмущался:
- Какой?
Теперь замялась мама:
- Просто я сильно о вас наслышана, а теперь вот - довелось увидеть. Тем более вы - из засекреченного подразделения ФСБ...
Дроботецкий как-то странно на меня посмотрел. Ну, и пусть смотрит: я же должен был выкручиваться!
- Что мы тут стоим?! - всполошилась мама. - Проходите.
Мы прошли в зал, чинно-благородно расселись на креслах, диване.
- Чаю хотите? - поинтересовался папа. - Или, может, чего покрепче?
- Нет, спасибо, - поблагодарил Сергей Викторович. - Мы проезжали неподалеку, и Кеша предложил зайти в гости. Вы, кажется, хотели меня видеть?
- Вы ведь давно интересуетесь, куда попал ваш сын, - поспешно вставил я. - Можете задать Сергею Викторовичу ваши вопросы. Он вам все объяснит - если только про секретные вещи спрашивать не будете.
Хорошо сказал! Аж самому понравилось: вроде бы и в тему, и Дроботецкого в курс ввел.
- Гхм, - многозначительно молвил шеф. - Что ж, я готов ответить на ваши вопросы. Постараюсь во всяком случае, - добавил он после легкого колебания.
- Так... - ответила мама. Растерявшись, замолчала. Переглянулась с отцом. Потом оба, не сговариваясь, уставились на меня "Вот погоди!", - читалось в их глазах, - "Уйдет уважаемый гость, выдерем как собаку! Или как сидорову козу! Нет, сначала как козу, потом - как собаку!"
Я сделал вид, что ничего не замечаю, и прикинулся поленом.
С другой стороны, если рассуждать здраво, сами напросились - нечего было донимать вопросами! Хотя... интересоваться судьбой своего чада положено любым родителям. Проиграв спор самому себе, я бросил забивать голову ерундой и стал ждать развития событий.
- Неудобно получилось, - инициативу принял папа. - Но, раз так, кое-что я бы уточнил. Если не возражаете.
Дроботецкий ободряюще улыбнулся:
- Прошу вас: не стесняйтесь.
- Хорошо... - батя перевел дух и "выпалил". - Вы действительно из ФСБ?
Сергей Викторович полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда удостоверение и протянул его для досмотра.
Корочки папа изучал очень внимательно, я бы даже сказал придирчиво. Мама, сидевшая в соседнем кресле, время от времени поглядывала в сторону документа, но - большего себе не позволяла. Хотя явно хотела.
- Извините, я на минуточку, - проговорила она, поднимаясь. - Только чайник поставлю.
- Спасибо, не стоит, - решил, было, отказаться Сергей Викторович, но она уже вышла из комнаты.
Фаргел! Как много в этом слове... тревожного. Я никак не мог понять, в чем дело. Почему мне кажется, будто упустил что-то важное?
- Извините, товарищ майор... - сказал папа, протягивая удостоверение обратно.
Что?? Целый майор??
-..просто мы с матерью тревожимся за этого оболтуса...
- Я понимаю, - Дроботецкий улыбнулся. - Рад, что развеял ваши опасения.
- Частично, - брякнул папа. - Еще мы переживаем, чем он там занимается.
Их кухни вернулась мама, присела на краешек кресла. Замерла в ожидании ответа.
Сергей Викторович отвечать не спешил. Подумал, исподлобья глянул на источник переживания, еще подумал.
Я пришел на помощь:
- Сергей Викторович, я сказал им, что принимаю препарат, повышающий мои возможности.
Дроботецкий молчал, ожидая продолжения.
- Все, - коротко завершил я.
- Все ясно. Уважаемые Михаил Николаевич и Вера Львовна. Как человек военный, всего сказать не могу. Да, действительно, мы проводим долгосрочное испытание одного сверхсекретного препарата и Кеша - один из участников данного... мероприятия.
- Что он принимает? - "ощетинилась" мама.
- Не волнуйтесь. Препарат не токсичен, привыкания не вызывает; его действие проходит, если прием прекращается.
- Почему вы не отпускаете его домой?
Дроботецкий нахмурился. Потер лоб. Отчаявшись что-то придумать, повернул голову к детали интерьера, которая совсем недавно была Кешей Скиба. "Что ж ты, охламон, так меня подставил?" - спрашивал полный печали взгляд. Деталь интерьера не прореагировала.
Дроботецкий вздохнул и начал оправдываться:
- Специфика службы. Кеша находится под постоянным медицинским наблюдением. Это делается, чтобы свести к минимуму тот риск, который существует при введении препарата нового типа.
- Это, случайно, не стероиды? - волновалась мама. - Вы меня простите, но, как мать, я беспокоюсь за своего ребенка.
- Я слышу вас, не волнуйтесь. Нет, это не стероиды. Как я уже сказал, при завершении приема - накопленный эффект проходит. Кеша вновь становится обычным человеком - таким, как вы и я.
- Хотелось бы еще разобраться, - пробасил папа, - зачем этот ваш сверхсекретный препарат нужен?
- Армия будущего, - коротко ответил Дроботецкий. - Спецназ, ВДВ... Ну, и так далее. Быстрые, сильные, практически неутомимые солдаты с потрясающей скоростью заживления ран.
- Ну, а наш сын - каким боком тут замешан?
- Кеша? - Сергей Викторович опять покосился в мою сторону. Ну, Кеша, Кеша - тут других вариантов и быть не может. И нечего зыркать укоризненно: вам, между прочим, вопрос задали - отвечайте ужо. Дроботецкий и ответил:
- На данный момент - у него есть неплохая зарплата и предложение пойти ко мне соискателем. Будущий кандидат наук, получается.
Мама ахнула.
- Ну, а потом... - продолжал вещать шеф. - Потом, мне кажется, он предпочтет военную службу. Впрочем, это уже ему решать.
Выкрутился! И на вопрос не ответил, что интересно, и заинтриговал.
Родители задавали еще какие-то вопросы, уже менее тревожные. Пожалуй, делалось это с целью до конца прояснить ситуацию, а в итоге - успокоиться. Обстановка потихоньку становилась неформальной. Вот уже мама принесла чай, поставила на столик вазочку с печеньем.... А я, погруженный в собственные мысли, изо всех сил вспоминал, что же я упустил?
Или не заметил, или сказал что-то не то. Беспокойство было как-то связано с Фаргелом. Что-то было не так. Что-то, чему я сразу не придал значения, но очень, очень важное.