1.
"Здесь запах, как на парфюмерной фабрике!",- Валерий Вергун достал носовой платок и прижал его к лицу. На великолепие цветущих орхидей, он взглянул лишь бегло,- "Не лучше ли нам зайти в дом?"
Виктор Худобин кивнул. Выражение его лица не скрывало обиды:
"Надеюсь, моя гостиная понравится тебе больше."
Они расположились в скромно меблированной комнате. Хозяин дома открыл бутылку недорогого вина. Валерий Вергун аккуратно сложил свой носовой платок и произнёс:
"Извини, но мир цветов-не мой мир",- вероятно, понимая, что проявил бестактность по отношению к своему другу, не проявив должного внимания к его увлечению, продолжил,-"Насколько я знаю, орхидеи это тропические растения? Заняться их разведением в наших краях! Как тебе это вообще пришло в голову? Я представляю, какого труда тебе стоило, чтобы обеспечить для этих цветов нужные условия. И сколько различных сортов орхидей у тебя!"
Виктор улыбнулся, прощая своего друга, оживился и с увлечением стал пояснять:
"Ты прав: орхидеи распространены в тропиках Америки и Юго-Восточной Азии. Их свыше тридцати тысяч видов. Но есть орхидеи, определённых видов, и в России: "Венерин башмачёк" и "Любка", например - всего, около полторы сотни видов. Я сам не ожидал, что так увлекусь их разведением. Но, ты знаешь, что любовь к цветам у меня с детства: передалась от бабушки. А к орхидеям я пришёл случайно, благодаря шутке одного моего знакомого...",- он помолчал, что-то вспоминая с улыбкой и продолжил,- "Я начинал выращивать орхидеи всего с нескольких, самых неприхотливых, видов. Сейчас у меня их-шестнадцать. Некоторые: довольно редкие. А самое главное: я приступил к выведению собственных видов орхидей!"
Заметно было, что Вергун слушает не только ради вежливости: его явно что-то заинтересовало: "И это приносит тебе доход? Ведь ты не можешь разводить орхидеи только ради своего удовольствия. Допускаю, что времени у тебя, как у пенсионера, для этого достаточно. Но это занятие требует затрат. И, предполагаю, не малых! Не думаю, что у тебя пенсия так велика! Что, на этом можно хорошо зарабатывать?",- он улыбнулся Виктору,-"Может тебе нужен помощник? Выручи безработного друга!"
Худобин улыбнулся в ответ:
"Валера,пока ещё мои затраты чаще превышают то, что я выручаю за продажу орхидей. Приходиться, жертвовать частью пенсии. Но я занимаюсь этим не ради того, чтобы разбогатеть. Я привык обходиться малым. Хотя, признаюсь: денег мне постоянно не хватает. Ты видел во дворе вторую, недостроенную оранжерею? Нужны материалы.Да и оборудование для орошения хотелось бы заменить на более современное."
Вергун понимающе покивал головой:
"Да, ты привык обходиться малым с детства: так сложилось, что тебе трудно жилось с матерью. Но это не говорит о том, что и теперь, всю оставшуюся жизнь, ты должен во многом себе отказывать. Разве тебе не хочеться другой, обеспеченной жизни? Извини меня",- Валера, жестом руки, обвёл то, что находилось на столе и в комнате,- "Хорошо питаться, пить хорошее вино, иметь красивую и удобную мебель, машину. Путешествовать, покупать понравившиеся тебе вещи...."
Виктор перебил Вергуна, усмехнувшись:
"Похоже, что ты ко мне явился не наниматься в помощники, а с деловым предложением. Ты решил заняться бизнесом, стать богатым и жить в роскоши. И вспомнил о своем старом друге, у которого было трудное детство. И решил его осчастливить, взяв в дело-вые партнёры. Благо, что твой будущий бизнес принесёт такой доход, что его вполне хватит на двоих."
"Зря ты смеёшься",- в голосе Валеры прозвучала расстеренность. Он хотел что-то пояснить, но, видимо передумал. И вместо этого заявил, по началу, недовольным голосом:
"Жаль, что тебе пришлось отказаться от карьеры профессионального шахматиста. А было бы ещё лучше",- и он рассмеялся,- "Если бы ты стал профессиональным игроком в карты. Как это по-вашему?-"каталой", кажется? Вот уж с кем бы я не сел за один картёжный стол! С твоей интуицией и способностью всё предвидеть наперёд, тебе за ним не было бы равных. Хотя, наверное, за это и ценили тебя в угрозыске. Не перестаю удивляться твоей проницательности: и сейчас ты "попал в точку",- Валера помолчал, взвешивая как-бы то, что хочет сказать.
"Колись",- смеясь потребовал Худобин,- "Ты явился не просто проведать товарища! Что, нужна консультация бывшего криминалиста? Если это касается, действительно, что-то связанного с бизнесом, то в этой сфере, я не специалист. Я, как ты помнишь, работал в уголовном розыске, а не в отделе по борьбе с экономическими преступлениями. Вот если тебя начнут "крышевать" и понадобиться защита от рекитёров, то тут, вероятно, я мог бы быть полезным. Валера, но с твоим характером, бизнесом заниматься нельзя: тебя обведут вокруг пальца. Да и опасное это дело! Бизнес сейчас в России, практически весь связан с криминалом. Поэтому, я тебе это не советую. Забудь!"
Вергун грустно улыбнулся:
"Наверное, это так. Но что-то же предпринимать надо. Ведь надо как-то жить, кормить семью. Я готов рискнуть! А что остаёться делать? Перемены в нашей стране - это шанс, который нельзя упускать. Сейчас, в начале девяностых, у нас типичная картина дикого капитализма. Почитай биографии американских миллиардеров: на чём они делали свой первоначальный капиталл - спекуляция, производство и торговля спиртным, мошеничество... Ну, уж точно, не на разведении цветов. И им всё это сошло с рук: и они, и их потомки-стали уважаемыми членами общества."
Виктор возразил более резко, чем ему хотелось:
"Я живу так, как считаю нужным, как позволяет моя совесть. Я могу иметь только то, что в состоянии заработать сам, своим трудом. И честным путём!"
"Не заводись ты так - никто не покушается на твои принципы, совесть и честность. Но, не кажеться тебе, что всё это сейчас, пусть и временно, стало аттавизмом? Ты что, не видешь, что вокруг происходит? Да, хотя бы наша с тобой судьба: мою лабораторию закрыли и я остался не у дел. Тебя, после ранения, отправили на мизерную пенсию по инвалидности. Здание лаборатории, оборудование, наши научные разработки - всё продано, попало, бог знает, в чьи руки. И это проделали те, кто руководил нами. Они нажили свой первоначальный капитал, легко поправ ту мораль, которую изобрели для таких, как мы с тобой, чтобы держать нас в узде. Ты будешь прозябать в нужде, а те, кто стрелял в тебя, вместе с твоими бывшими коллегами, делят сферу влияния. О "оборотнях в погонах", ты, надеюсь, наслышан?"
Виктор Худобин, на этот раз, не чувствовал себя обиженным: то, что говорил Валера, было правдой сегодняшнего дня. Развал основ государства, прошёлся бульдозером и по его жизни, подмяв под себя всё то, чем он дорожил.
2.
У Вити Худобина была только мама: в его свидетельстве о рождении, в графе "отец" стоял прочерк. Мама работала на заводе, жили они в комунальной квартире на три семьи. А ещё у Вити была бабушка. Почти все выходные дни и каникулы, он проводил у неё в Новосаратовке, расположенной на правом берегу Невы, у городской черты Ленинграда. Часто Витя приезжал к бабушке вместе со своим другом Валерой, с которым учился в одном классе и жил в одном дворе. Бабушка была очень доброй и заботливой: угощала их свежими овощами со своего огорода и киселём из ягод. Вите с мамой на всю зиму хватало законсервированных бабушкой огурцов, зелёных помидор и компотов. Она делилась с ними также картошкой и луком. Но больше всего, бабушка уделяла внимания своим клумбам с цветами. Когда Витя был поменьше, то думал, что бабушка любит цветы, больше всего остального за то, что их продажа приносит ей деньги: она сдавала их в цветочный магазин на речном вокзале. Но, вскоре, и он сам полюбил цветы и охотно помогал бабушке не только в огороде, но и на клумбах.
Витя хорошо учился в школе: у него была хорошая память и, как говорил его учитель математики, обладал логическоим мышлением. Худобин, учась ещё в девятом классе, имел первый разряд по шахматам и успешно участвовал в различных шахматных турнирах. А чуть раньше, ему предложили профессионально заняться шахматами. Но для этого, надо было отказаться от всего остального и жить в спортивном интернате в Луге. Виктор был очень привязан к своей маме и бабушке: не хотел оставлять маму одну и лишь изредка видеть её и бабушку. Окончив школу, Виктор не стал никуда поступать и, до весеннего призыва в армию, в следующем году, работал ученикрм слесаря на мамином заводе. Служил он в десантных войсках. Их часть была расположена в Литве, в городе Алитус. Служил он хорошо, несмотря на то, что его нередко посылали на шахматные армейские турниры. Уже на первом году службы, он стал победителем одного такого турнира и выполнил норму кандидата в мастера спорта. А вначале второго года, поступил приказ направить его в спортивно-шахматный клуб ЦСКА. А вслед за этим, пришло сообщение, что его мать умерла. Как оказалось: в день получки на заводе, она по пути домой, зашла в магазин за продуктами. Вероятно, там и заметили деньги в её кошельке, проследовали за ней и, в переулке к их дому, ударив по голове, ограбили. Падая, она ударилась о бордюр. Её заметил прохожий, вызвал скорую помощь. В больнице, Витина мама и умерла от кровоизлечния. Учитывя проишедшее, и то, что Виктор остался у бабушки один, его демобилизовали досрочно. В военкомате Худобину предложили поступить в ленинградское училище МВД и он дал согласие. Виктор переписал соседям, за денежное вознаграждение, свою комнату в комунальной квартире и стал жить у бабушки в Новосаратовке. По окончании училища, младший лейтинант Худобин был направлен на работу во Всеволожск: районый центр, к которому территориально относилась Новосаратовка. Вскоре, он женился, у него родился сын. Семья получила квартиру во Всеволожске. Виктор, по служебным делам, часто бывал в Новосаратовке. И в свои выходные дни приезжал к своей бабушке то один, то с женой и сыном.
3.
В начале девяностых годов, переименованный в Петербург Ленинград, получил и второе, неофициальное наименование-"бандитский город". При задержании преступника, старший лейтенант Худобин был тяжело ранен. Он долго находился на излечении в госпитале и комиссован, по тнетрудоспособности, из органов внутренних дел. С женой он развёлся ещё до своего ранения. Она вторично вышла замуж и проживала теперь на Урале. Бабушка Виктора умерла, когда он находился в госпитале.
У Худобина было больше причин, чем у Валерия,считать себя обездоленным и несчастным. Но он смог преодолеть отчаяние и, взяв себя в руки, продолжал жить дальше, никого не обвиняя в том, что с ним произошло. Всё же, Виктор понимал своего друга и сочувствовал ему. Ведь люди реагируют на свои беды, в зависимости от силы или слабости своего характера.
Вергун был прав: развал государства сказался на судьбах людей: разобщил их, вынуждал каждого выживать, как он сможет. Кто-то использовал эту ситуацию с выгодой для себя. Большенство-растерялось, разуверилось и отчаялось. В одном не мог согласиться Виктор со своим другом: не все потеряли человеческое достоинство и основы морали. Его собственный пример-тому подтверждение.
Виктора непосредственный начальник, майор Сурнин, сделал всё, что мог, и даже больше для Худобина: добился качественного лечения в хорошем госпитале, присвоения внеочередного звания капитана, что повысило его пенсию, денежной компенсации за ранение и предоставил его к награде. У Виктора не было причин, упрекнуть хоть в чём-то ни своего начальника, ни коллег по службе. Они помогли ему выгодно продать квартиру во Всеволожске, организовали похороны его бабушки и помогли отремонтировать её дом в Новосаратовке. Его не забывали и часто посещали. Когда, уже в отремонтированном доме, отмечали выход в отставку Худобина, то, среди прочих подарков, он получил несколько десятков томов детективов: Агата Кристи, Чейз, Стаут...
Майор Сурнин тогда пошутил: "Ну вот, Виктор, ты как мисс Марпл, будешь проживать в тихой и спокойной деревушке. Наблюдая и изучая жизнь односельчан, можешь оказать нам помощь в расскрытии возможных здесь преступлений. Или как Вульф, сидя в кресле, путём логических рассуждений, будешь распутывать клубок преступлений",- он улыбнулся,-"Кстати, ты мог бы, при твоей любви к цветам, как и он, заняться орхидеями. Мы поможем тебе построить оранжерею".
Шутка Сурнина оказалась пророческой. Виктор стал наставником, только недавно закончившего школу милиции, молодого участкового Авдеева. Другой помощи от Худобина не потребовалось, в связи с отсутствием В Новосаратовке каких-либо серьёзных преступлений. А о занятии частным сыском он и не помышлял: состояние здоровья не позволяло вести ему активные действия. А такого помощника, как Арчи у Вульфа, у него не было. И Виктор действительно увлёкся идеей разведения орхидей: уже в прошлом году, он начал поставлять их в цветочный магазин на речном вокзале, где хорошо ещё помнили его бабушку. А в этом году, его орхидеями заинтересовался хозяин престижного цветочного магазина на Невском проспекте. Открывающиеся перспективы-это хорошее вознагрождение за его любовь к цветам. Они воодушевляли и поддерживали Виктора. Но, необходимо было ещё много сделать: достроить вторую оранжерею, обновить оборудование, закупить хорошие удобрения и вывести собственные виды орхидей, которые стали бы его фирменным знаком.
Да, ему действительно нужны были деньги для того, что бы всё это осуществить.
4.
"Что с тобой? Ты что молчишь?",- услышал Худобин голос своего друга,- "Я должен снова извиняться за свою откровенность? Ты снова обиделся?"
Воспоминания отвлекли Виктора от обличающей речи Вергуна:
"Слушай, Валера, давай прекратим этот разговор. Лучше обьясни мне, что это за таинственный саквояж ты приволок с собой? Ты что решил у меня поселиться в качестве дачника, вместо того, чтобы заниматься поиском работы? Или ты Вере настолько надоел своим брюзжанием, что она тебя выставила из дома? Вполне мог бы её понять."
Вергун улыбнулся в ответ:
"Я с тобой-занудой и два дня бы не смог прожить под одной крышей. А что касается Веры, то она любит меня таким, каким я есть и видит во мне то хорошее, что ты не хочешь замечать. И то, что я хочу предпринять, ради неё и моих девочек",- лицо его приняло выражение загадочности,- "Я обеспечу им хорошую жизнь. У меня есть для этого возможность и я ею воспользуюсь. Хотя, быть может, тебе, моралисту, это покажется и не совсем правомерным."
Валера помолчал немного и продолжил:
"Только обещай не психовать, а спокойно отнестись к тому, что увидешь. И не спеши отказать мне в помощи. Хорошо обдумай то, что я тебе предложу."
С этими словами, Вергун взгромоздил большой металлический чемодан на стол у окна и раскрыл его. Как и предполагал Виктор, чемодан был особенным: внутри он имел множество отделений с креплениями для различной химической посудой, приспособлений и приборов.
"Ты видишь венец моих технических способностей. А чуть позже, оценишь и мою научную гениальность",- полушутя воскликнул Вергун.
На глазах у Виктора, за четверть часа, его друг собрал аппарат из всего того, что находилось в этой походной химической лаборатории.
"Осталось только вставить штеккер в разетку...и...",- Вергун не договорил, заполняя стеклянные колбы аппарата порошком и жидкостью. Субстанции заскользили в приёмную ёмкость, перемешиваясь там и нагреваясь. Через некоторое время, раствор преобрёл тёмнокрасный цвет и стал прокапывать по обводной трубке в пробирку для реакти-вов. Валерий поднял её вверх, придав своему лицу выражение значительности момента: "Господин Худобин, вы стали свидетелем заключительного процесса получения вещества особого свойства. Талантливый химик, кандидат наук Вергун, получил его самостоятельно, уже после закрытия лабороатории, где он работал и где его так мало ценили. Поэтому, он имеет полное право распоряжаться им по своему усмотрению. Этому веществу, вероятно, не суждено принести ему заслуженную славу ученого, но сможет избавить от нужды, в которое повергл его развал государства."
Виктор пдыгрывая Вергуну, выразил на лице почтительность и восхищение:
"Я всегда знал и верил, что мне сужденно будет гордиться тем, что у меня такой замечательный друг! И что не только тень его славы упадёт на меня, но и щедроты от его материального благополучия!"
Валера кивнул головой, в подтверждение этому:
"Да, у меня уже есть потенциальные покупатели-серьёзные люди. Они мне предложили хорошие деньги. Это вещество можно использовать как обезбаливающее лекарство. Дело за малым: наладить производство этого лекарства. Я тебе и хочу предложить заняться этим вместе со мной. Видишь ли...",- изменившееся выражение лица друга, помешало ему продолжить.
Виктор прикрыл свои глаза ладонью руки и произнёс тоном порядочной, пожилой дамы, которой показали порнографический рисунок:
"Убери это всё сейчас же!"
5.
Когда Худобин вновь открыл глаза, то увидел, что Валерий выливает, полученную им жидкость, в горшок с цветком, стоящий на подоконнике.
"Что ты сделал!",- закричал он,-"Ты загубишь мне орхидею!"
Вергун лишь пожал плечами:
"Ничего с ней не случиться. Я же просил тебя не психовать. Не делать поспешных выводов. Никто тебе ничего незаконного не предлагает. Я приехал к тебе посоветоваться и как с другом, и как бывшим работником милиции. Ты выслушай меня до конца и уж тогда выскажи своё мнение на всё это! Ведь мои покупатели-люди не с улицы! Со мной связался один мой знакомый из нашего института и предложил сотрудничество. Он, и ещё несколько человек, основали фирму по изготовлению и продаже лекарств. Всё на законном основании, как он мне заявил. Все они-бывшие химики и фермацепты. Я пока не дал на работу в этой фирме своего согласия: я всё-таки не настолько наивен, чтобы поверить на полную законность такой деятельности. Но в разговоре со мной, этот знакомый поинтересовался результатом того, над чем я работал последний год в лаборатории. Я ему и сообщил, что получил болеутоляющее лекарство уже в домашних условиях. Он этим очень заинтересовался. Чуть позже, я передал ему на пробу готовое лекар-ство для проверки его практического действия. И вчера, мне были предложены за него большие деньги."
Вергун стал разбирать свой аппарат, складывая все его детали обратно в чемодан. И продолжал, при этом, говорить:
"Что тебя так шокирует? Почему граждане не имеют права свои знания и свои научные разработки использовать для открытия собственного предприятия? Почему нельзя производить лекарства в частном порядке, если они качественно ни чем не уступают государственным? Подумай сам: это равносильно самогоноварению. Спирт ведь тоже, химический продукт, применяемый в медицине, Почему государство монополирует производство спиртного и медикаментов? Почему оно может на этом зарабатывать, а его граждане-нет? Почему оно не даёт им возможности проявлять свою инициативу в этой области, использовать свои знания и труд, зарабатывать и жить по-человечески?" "Ты что, не понимаешь с кем связался и во что хочешь "вляпаться"? Закон никто не отменял. Всё, о чём ты говоришь-уголовно неказуемо!"
"А если это и так! И я понимаю это! Виктор, на что я должен жить, кормить семью? У меня появился шанс и я намерен им воспользоваться. Меня вынуждает к этому наше государство, которое не оставляет мне возможности жить и работать в рамках, придуманного им закона."
Вергун закрыл чемодан, снял его со стола и поставил в угол комнаты:
"Виктор, производные, для получения этого вещества, я позаимствовал в своей лаборатории. В частном порядке, нет никакой возможности их преобрести. Моего запаса хватит лишь на получение 14-15 литров лекарства. Это на 4 дня работы. У меня нет ни желания, ни возможности заниматься такого рода "бизнесом". То, что я тебе наговорил, это от безвыходности моего положения и желания оправдать своё решение. Я и сам понимаю, чем для меня может закончиться эта сделка. Я тебе твёрдо обещаю: лишь один раз и - никогда больше! Я не могу получать это вещество в своей городской квартире. Я даже не могу хранить там свой чемодан-лабораторию. У тебя, здесь, идеальные условия для производства и хранения моего препарата. Если бы ты дал на это своё согласие, то у нас появятся деньги. И ты сможешь наслаждаться своими орхидеями в новой, хорошо оборудованной оранжерее. А я-перебьюсь, пока не подыщу себе новую работу. Пусть мой чемодан побудет у тебя на хранении. Ровно через неделю, я заберу его, обещаю. А ты, за эту неделю, всё спокойно обдумаешь и, надеюсь, всё же дашь своё согласие."
Худобин поднялся и пересёк комнату:
"Если ты сейчас же не исчезнешь со своим чемоданом",- он угрожающим жестом взял трубку телефона,-"Я позвоню своим бывшим коллегам! И мой тебе совет: забудь и думать об этом!"
Валерий улыбнулся в ответ:
"В это я не верю: своего друга ты не сдашь. И мою походную лабораторию сохранишь-понимаешь, что она для меня значит. А что касается советов-дай мне ещё один: как мне почувствовать себя главой семьи, мужчиной, будучи на иждевении у жены вместе с двумя дочерьми",- и он, лишь вяло махнув рукой на прощание, покинул дом Худобина.
6.
Не прошло и недели, как Виктор сам позвонил Вергуну:
"Можешь не ждать установленного тобой срока: я всё обдумал и принял решение. Приезжай!"
И уже на следующий день, в дальней комнате дома, с окном, выходящим на задний двор, где распологалась оранжерея, был установлен аппарат, производящий лекарственный препарат. Процесс его получения, который контролировал Валерий, был долгим и сопровождался своеобразным запахом. Жидкость осторожно сливалась в специальные аптекарские банки из тёмного коричневого стекла, с завинчивающимися крышками. Участия со стороны Худобина, не требовалось-он мог заниматься своими цветами. После четырёх дней работы, вечером, когда четырнадцать однолитровых банок было заполнено лекарством, Вергун обьявил своему другу:
"Ну вот и всё! Производство завершается. Оставшегося у меня порошка и жидкости, хватит только на завтрашние пол-дня. А послезавтра, я сдам всю продукцию моему покупателю и получу деньги."
На следующий день, уже в девять часов утра, друзья были за работой: Виктор-в оранжерее, а Валерий-в своей временной лаборатории. Вдруг, на дорожке, ведущей к оранжерее, показался молодой человек в милицейской форме. Улыбаясь, он приложил руку к фуражке:
"Здравие желаю, товарищ капитан. С вами хотят побеседовать сотрудники городского ОВД. Они рано утром появились у меня, с целью навести о вас справки",- его голос зазвучал извиняюще,-"Думаю, что произошло какое-то недорозумение. Вопросы они задавли странные: часто ли у вас бывают гости, чем вы занимаетесь и прочее. Когда я им сообщил, что вы их бывший коллега. А теперь, как бы наш внештатный сотрудник, мой наставник, они пожелали с вами встретиться и поговорить лично."
Худобин взглянул на окно дома и заметил в нём движение: его друг всё видел и слышал.
"Сергей, а в чём причина их интереса ко мне? Они тебе не сообщили?"
"Нет. Но это сотрудники отдела по борьбе с наркотиками. Я их оставил ожидать у входа в ваш дом."
"Иди к ним, я сейчас подойду, только переоденусь."
Когда участковый Авдеев скрылся за углом дома, Виктор быстро подошёл к окну и заглянул в него: Валера уже разбирал свой аппарат и укладывал химическое оборудование в чемодан.
"Молодец, правильно реагируешь! Вероятно, твои "коллеги по бизнесу" были у них под наблюдением и им стало известно о их контакте с тобой, о сделке между вами. Думаю, что санкции на обыск у них нет-тогда бы они вели себя иначе. Но осмотреть всё моё хозяйство, они могут пожелать. И отказать им в этом, было бы не разумно. Необходимо, срочно избавиться от всей нашей продукции: разлей её на грядки второй оранжереи!",- и не удержавшись, добавил,-"Видешь, к чему всё это привело?!"
7.
Едва, Вергун успел разлить жидкость из банок, которые хранились в земляном подвале, между двумя оранжереями, на дорожке от дома, появился хозяин дома, в сопровождении двух мужчин в штатской одежде. Подойдя ближе, Худобин представил им своего друга и предложил осмотреть его оранжерею. Сотрудники ОВД, так же, как Валерий когда-то, лишь мельком взглянули на орхидеи. Больше их заинтересовала система орошения, вентиляция и другие технические средства, расположенные в ней. Виктор раскрыл и двухстворчатую дверь погреба, обьяснив, что здесь он хранит удобрения, необ-ходимые для орхидей. Сотрудник, который был помоложе, не поленился заглянуть в него: ряд пустых мешков и банок не привлёк его внимания. Виктор показал им и вторую оранжерею. Обьяснил, что сегодня утром, подготовил и удобрил в ней землю для посадки новых ростков орхидей-отсюда этот специфический запах. Затем, все вместе, прошли в дом. Худобин, гостеприимно, предложил сотрудникам осмотреть и дом. Комната, которая ещё пол-часа назад, служила лабораторией, выглядела вполне обыкновенно. В приоткрытое окно, проникал запах "удобрения" и орхидей. В шкаф, куда Вергун поставил чемодан, сотрудники заглянуть не посмели.
Когда осмотр был закончен, сотрудник, возрастом постарше и, вероятно, старший по званию, улыбнулся хозяину дома:
"Я должен перед вами ещё раз извиниться за наше вторжение и поблагодарить за проявленное понимание. Давайте присядем и я вам обьясню, причину нашего визита."
Когда все расположились в гостинной, он продолжил:
"Я могу быть с вами откровенным: этими днями, была задержана группа лиц, которая нелегально занималась изготовлением и продажей лекарственных препаратов. И не только: наркотики тоже были у них в ходу. На допросе, один из задержанных сообщил, что ему было поручено проследить за человеком, который разработал технологию получения особого лекарства, которое, в определённой дозировке, может служить, как нркотическое средство. Руководитель этой группы, знал это, так как ранее работал вместе с ним. Так мы узнали о вашем друге и о его посещении вас в Новосаратовке. Мы навели справки о вас. Отзывы были превосходные: и от руководства Всеволожского ОВД, где вы работали и от участкового Новосаратовки. Но не всё было ясно с вашим другом. Мы только выяснили, что он работал в лаборатории НИИ, до его закрытия. Что он-кандитат химических наук и сейчас временно не работает. Какие у него отношения с этой группой-неизвестно. Его бывший сослуживец, отказался о нём говорить, не желая усугублять своего положения."
Сотрудник ОВД сделал паузу и обратился к Валерию:
"Теперь нам хотелось бы послушать вас, господин Вергун. Что вы нам можете сообщить по этому делу?"
Выглядел Валера удручённым и подавленным. Тяжело вздохнув, он стал рассказывать:
"Мы встретились с моим знакомым Спириным. Но, он не работал со мной в лаборатории, а в отделе НИИ, который занимался зуключительной стадией проверки новых лекарств. Спирин сообщил мне, что непосредственно проводил исследование вещества, которым я занимался в последнее время и считает, что оно имело хорошие перспективы, как лекарственный препарат. Поинтересовался у меня: успел ли я довести свою работу до заключительной стадии. Тогда мне казалось, что наша встреча на улице была совершенно случайна. Но, после ваших слов, сомневаюсь, что это так. Спирин очень подробно распрашивал меня о моей работе над этим препаратом. Он, наверное, раньше меня определил значительность результата моей работы. Узнав, что я до сих пор без работы, предложил заняться изготовлением лекарств частным образом. Заявил, что созданная ими лаборатория имеет все условия для того, чтобы я завершил свою работу над своим препаратом. Я отказался."
Вергун вопросительно взглянул на своего друга и уловил его движение головы в сторону. Возникла небольшая пауза, которую заполний сотрудник ОВД:
"Вероятно, ваш знакомый, всё же хотел склонить вас к сотрудничеству с ним или желал овладеть технологией получения вашего препарата. Отсюда и слежка за вами: хотели всё о вас выяснить".
Когда они стали прощаться, старший сотрудник обратился к Вергуну:
"Одна из лабораторий при ОВД нуждаутся в научном работнике. Если у вас есть желание получить там место, я мог бы переговорить с начальником лаборатории."
Валерий, со словами благодарности, выразил своё согласие и дал ему номер своего те-лефона.
8.
Через несколько дней, Худобину позвонил подполковник Сурнин, бывший его начальник:
"Виктор, помнишь, как я пошутил по поводу того, что ты в своей Новосаратовке, можешь уподобиться книжной мисс Марпль?" Прими мри поздравления: твоё первое дело в раскрытии преступления успешно завершилось. Группа, о которой поведал твой друг, оказалась лишь одним из звеньев преступной организации, которая занималась нелегальным изготовлением и сбытом не только лекарств, но и наркотиков. В моём послужном списке-благодарность городского отдела ОВД за участие в раскрытии этой группировки. Что касается трудоустройства твоего друга: всё оказалось проще, чем мы предпологали. Мне с начальником городского отдела по борьбе с наркотиками не пришлось уговаривать начальника лаборатории. Им действительно был нужен такой специалист, как Вергун. Вчера состоялось собеседование и сегодня принято решение о его зачислении в штат лаборатории. Как-то неудобно получается: мне благодарность, твоему другу-работа. А ты, разработавший всю эту комбинацию,остался ни с чем. Готовся: в следующую субботу, к тебе подьедут наши ребята и помогут закончить вторую оранжерею. Необходимый строительный материал я для тебя достал. Слушай, Виктор, тебе не только читать детективы на досуге надо, а самому писать! Какой сценарий! Как ты расписал наши роли! Я с капитаном Зотовым прямо вжились в образы наших коллег из отдела по борьбе с наркотиками. Да и участковый Авдеев хорошо нам подиграл. Не предполагал в себе актёрских способностей. Признаюсь: получил удовольствие от этого спектакля. И рад, что так всё удачно завершилось. Ты-молодец: предостерёг своего друга от беды и помог ему. Только жаль, что пришлось пожертвовать участком земли твоей второй оранжереи. Вероятно, после разлива этой жидкости на нём, нельзя будет использовать его под орхидеи? Придётся снимать слой земли и завозить новую? Да, оригинальный ты придумал способ избавить Вергуна от запасов всей этой "химии". Пришлось ему своими руками уничтожить то, что он разработал и получил. Жёстко, конечно, но действенно и поучительно! Жаль, что нельзя было этот препарат конфисковать и передать по назначению: не смогли мы с тобой найти необходимое при этом обьяснение, что бы не повредить твоему другу. Если бы знать заранее, что так всё завершится, то можно было этот препарат приобщить к тому, что мы изьяли у "химиков" из подпольной лаборатории. Но всго не предусмотришь! Думаю, что твой друг вернётся ещё к своему препарату и, уже в рамках закона, передаст его для нужд медицины."
Виктор решил, чуть позже рассказать всё Сурнину до конца. И своему другу-тоже. Нет, не навредил препарат Вергуна его орхидеям! Совсем наоборот! Он розволит Виктору сделать имя в среде любителей орхидей и принесёт ему значительную прибыль.
Худобин вышел из дома и направился в оранжерею. Там, в дальнем ряду, среди других орхидей, находилась особая. Горшок, в котором она до этого проростала, находился в гостинной дома, на подоконнике. Именно в него, слил тогда Валера, полученную им при демонстрации, жидкость. В течении последующих дней, Виктор с удивлением наблюдал, как орхидея в этом горшке, стала убыстрять свой рост. Завязались новы, крупные бутоны. А тот цветок, который у ней уже был прежде, преобрёл необычную окраску. Это был результат воздействия препарата его друга!
Теперь, на том участке, который удобрил Вергун, Виктор может высадить десятки растений, занимаясь разведением совершенно новых видов орхидей.
Пожалуй, ему всё же ближе книжный Ниро Вульф, чем мисс Марпль: у них общая страсть к орхидеям!