Часть первая.

Глава 1. Подходящий денек.

- Привет! - сказал Вася. - Как дела?

Вася был нелетучей, пешеходной совой. Это, в общем-то, редкость среди сов. Совы известны по всему миру, как страшные хищники, летающие по ночам высоко в небе и высматривающие оттуда неосторожных лесных обитателей. Но Вася пока еще так и не научился летать, хотя был уже далеко не птенцом. Весной ему стукнуло два года, что по птичьим меркам уже очень порядочный возраст.

Нельзя сказать, чтобы Вася не пытался учиться летать. Он попробовал несколько раз, однажды даже вскарабкался на очень высокую ветку дуба, в котором жил, и смело бросился вниз, бешено взмахивая своими коротенькими крыльями. Хорошо еще, что под дубом были заросли шиповника. Когда все колючки были вытащены и ссадины зажили, Вася решил, что видимо время для полетов еще не пришло. Так он и остался, пока, по крайней мере, пешеходной совой.

Надо заметить, что кроме своей нелетучести, Вася отличался от других сов еще и крайне небольшим ростом. Ну, совсем небольшим. Очень-очень. Ростом он был с воробья. При этом все совиное было при нем - большие умные глаза, крепкий клюв и цепкие лапы.

Жил Вася, как уже говорилось, в большом-пребольшом дубе. Это был самый большой дуб в лесу, и рос он в самой середине леса. Жил Вася с папой и мамой, которые были обычными, летучими совами. В дубе было устроено два дупла: одно, как и полагается дуплам, было расположено где-то в середине дуба, не слишком высоко, но и не слишком низко. Оно выходило на широкую удобную ветку, с которой открывался прекрасный обзор. Второе дупло было сделано в самом низу, у корней. Как не трудно догадаться, Вася жил в нижнем, а папа с мамой - в верхнем дупле.

В этот день - а дело было в середине августа - Вася проснулся рано, выглянул на улицу и зажмурился от удовольствия. Солнце стояло еще низко, но было уже тепло. На небе не было ни облачка. Тихо жужжали пчелы, облетая сочные, наполненные свежим нектаром, цветы шиповника. Неподалеку стрекотал кузнечик - репетировал перед вечерним концертом. День обещал быть чудесным.

Вася посмотрел наверх. Папа нахохлившись сидел на ветке перед дуплом и делал вид, что читает газету. На самом деле он просто спал - газета почти вываливалась из его крыльев.

- Привет! - Сказал Вася. - Как дела?

- Угу. - Ответил папа, не открывая глаз.

- Ну, я пойду. - Вася бодрым шагом направился в сторону опушки.

- Стой! - Из верхнего дупла высунулась мама. Она была в переднике, клюв ее был вымазан чем-то белым. Вася остановился на полушаге и задрал голову вверх.

- Что?

- Ты надолго?

- Не знаю.

- Бутерброд возьми. - Сказала мама. Она скрылась в дупле, потом снова высунулась, и спустила на веревочке сверток с бутербродом.

- Спасибо! - Сказал Вася, отвязал бутерброд, уложил его в повешенную через плечо сумку, и вприпрыжку побежал в лес.

Мыш уже ждал Васю на опушке. Он лежал на камушке около ручья, свесив голову вниз, и смотрел на воду. Вася вкарабкался на камень и устроился рядом. Лежа на животе, было очень удобно смотреть на ручей. В воде отражались деревья, край камня и их с Мышом мордочки. Мыш запустил в ручей шишку, и отражение пропало, разбежавшись в стороны веселыми кругами.

- Хороший день! - Сказал Мыш.

- Угу. - Сказал Вася.

Мыш перевернулся и улегся на спину. Зажмурился, пряча глаза от слепящего солнца. Лениво почесал лапой живот, зевнул, и повернул голову к Васе.

- Хороший день... - повторил он. - Подходящий!

Вася почувствовал, как этого слова по спине у него пробежал холодок. Он весь поджался, понимая, что это слово сказано неспроста. От него за версту пахло приключением!

- Подходящий? - Переспросил он.

- Самый что ни на есть. - Ответил Мыш. Он махнул хвостом, отгоняя назойливую муху, и прищурившись, посмотрел на Васю.

- Что ты задумал?

Мыш помолчал немного, как бы решая, надо ли делиться планами с другом. Потом кивнул.

- Мы должны поймать дракона!

- Кого?

- Дракона!

- У-у-у... - протянул Вася. - Дракона... Папа говорит, что драконов не существует.

Мыш пожал плечами.

- Папа! Папы много чего говорят.

- Ну, они же взрослые. Они знают.

- Да. Они много чего знают. - Мыш помолчал. - Наверное, поэтому они так часто ошибаются! Они считают, что если никогда не видели драконов - то их и нет. Ха! - Мыш сел на камне и посмотрел на Васю. - Нельзя верить всему, что говорят папы! Мой папа, например, говорил, что совы едят мышей!

Папа Мыша пропал весной. Мыш не любил рассказывать об этом. Все что сумел вытянуть из него Вася - это то, что папа Мыша пропал на охоте. Но что это была за охота, кто на кого охотился, и почему собственно папа пропал - все это было окутано тайной.

- А как мы найдем дракона? - Вася даже не стал спорить.

- Лучше спроси, как мы его поймаем! Найти-то дело нехитрое!

В этом Вася, если честно, сомневался.

- И все же, где нам его искать?

- Ну, давай подумаем. Ты же мудрая сова? Допустим, ты дракон. Ты должен очень хорошо прятаться, так чтобы тебя никто никогда не видел. Так?

- Так.

- Так, так. В клюв тебе кулак! - Передразнил Мыш. - Думай - где ты бы спрятался?

- Ну, - подумал Вася. - Я бы, наверное, спрятался там, куда никто не ходит.

- Молодец. Значит, нам надо пойти туда, где мы не были!

- Здорово! Пойдем к старому каштану? Мы там уже давно не были! С осени.

Мыш насмешливо посмотрел на Васю.

- Ты еще предложи сходить к вам на кухню. Там ты тоже давно не был. Со вчера.

Вася задумался.

- Тогда, может, пойдем к заброшенной берлоге? Я там никогда не был.

- Нет. Там мама иногда собирает ягоды. Да и вообще - это слишком близко. - Мыш облизнул кончик носа. - Я думаю, если бы я был драконом... Я бы спрятался на Туманном озере!

- На Туманном озере? - Вася поежился. - Там же... Папа рассказывал, что там очень опасно. Там всегда туман, ничего не видно. И пахнет плохо.

- Вот-вот. Отличное место для дракона! Пойдем! - Мыш соскочил с камня и повернулся к другу. Вася спрыгнул следом. Он чуть-чуть боялся, но само собой, не показывал вида.

- Постой... Надо предупредить маму с папой. Туманное озеро далеко.

- Да ладно! Мы же не пешком пойдем!

- А как?

- По реке! - Мыш ткнул пальцем в направление ручья. - Поплывем! Река как раз впадает в озеро - доберемся, ухнуть не спеешь!

- Ух ты! - Вася даже подпрыгнул от такой идеи. - А на чем?

- На лодке! Пойдем, покажу. - Мыш юркнул в кусты. - Иди сюда!

Вася проследовал за другом. Он раздвинул крылом кусты, и увидел... Лодку? Ну, не совсем. От большой сосны, росшей за кустами, отвалился кусок коры. Он был слегка вогнут, так что немного походил на лодку. Мыш и Вася вдвоем могли уместиться в нем без труда. Там же лежали два прутика - их явно притащил Мыш.

- Вот! - Гордо сказал Мыш. - Видал?

- Круто! - Уважительно сказал Вася.

- Только мне его одному не сдвинуть. - Признался Мыш.

Они вдвоем уперлись в край лодки и подтолкнули ее к воде.

- Итак, - сказал Мыш, встав в торжественную позу, - два отважных путешественника готовы отправиться в опасное плавание! Вперед! Берегись дракон! Учамэ!

Он засмеялся, и запрыгнул в лодку. Вася последовал за ним. Взяв, кто в лапы, кто в крылья, прутики, они оттолкнули лодку от берега, и она, слегка покачиваясь, заскользила по течению ручья. Друзья уселись на дно и стали смотреть, как мимо них проплывают знакомые берега. Вот камень, на котором они лежали, остался позади и пропал из вида. Чуть вдали показалась и проплыла мимо верхушка дуба, в котором жил Вася.

Солнце поднялось уже высоко, было жарко. Ручей бежал неторопливо. Знакомый лес с высокими стройными деревьями и мягким белым мхом постепенно сменялся совсем другим - сырым, заросшим густой травой и голубикой. Все чаще стали попадаться громадные ели - раскидистые, темные, с макушки до корней увешанные толстыми коричневыми шишками. Все вокруг становилось незнакомым. Даже сам ручей изменился - расширился, стал глубже, превратился в настоящую речку. По берегам его стали появляться темные заводи. В таких заводях вода была ржавой, с мелкими зелеными точками ряски. Кое-где из воды торчали коряги.

Вася почувствовал себя неуютно и украдкой посмотрел на друга. Мыш стоял на носу лодки, держа свой шест в руке, и смотрел вперед. "Наверное, представляет себя капитаном" - подумал Вася и вздохнул. Он совсем не чувствовал себя отважным рекоплавателем. Скорее наоборот, мысль о том, как здорово было бы сейчас пройтись по твердой земле, настойчиво вертелась в его голове. Да еще и цель их путешествия - Туманное озеро, дракон... Нет, конечно, папа говорит, что драконов не бывает... но кто его знает. Вдруг один все ж таки завелся?

Вася вдруг некстати вспомнил о том, что он совсем не умеет плавать. Он высунул лапу из лодки и потрогал воду в речке. Вода была мокрая и холодная - Вася отдернул лапу, и лодка закачалась от резкого движения. Мыш не обратил на это никакого внимания. Он все также стоял на носу и всматривался в даль. Вася вздохнул, лег на дно лодки и закрыл глаза. Ему почему-то вспомнился его любимый колпачок со звездами, который лежал дома под подушкой. Уютный такой, синий колпачок, с желтыми звездами и помпоном...

- Интересно, - сказал Мыш, - что это там такое?

Вася открыл глаза и привстал в лодке. Он посмотрел вперед, туда, куда прищурившись глядел Мыш. Речка впереди делала поворот и скрывалась за широким заросшим осокой берегом. Вроде бы ничего такого особенного там не было - поворот и поворот.

- Где? - спросил Вася. - Где там?

- Да вон! - Мыш вытянул лапу и шестом указал в сторону осоки. - Видишь...

Вася пригляделся повнимательней: заросли осоки, листья кувшинок, зависшие над кувшинками стрекозы... плывущие по течению прутики и шишки... медленно подплывающие к повороту... и вдруг стремительно исчезающие за ним! В тот же момент он уловил своим совиным слухом слабый шум, доносящийся оттуда, из-за поворота. Мыш, видимо, тоже уловил его. Он повернулся к Васе, на мордочке его была написана растерянность.

- К берегу! Быстрей! - Крикнул Вася, вскакивая и хватаясь за свой шест.

Мыш подскочил к нему, и они вдвоем стали пытаться направить лодку к берегу. Речка в том месте где они плыли была довольно глубокой, шесты не доставали до дна, поэтому они стали что есть мочи грести ими. Сначала у них получалось совсем плохо - они толкались, мешали друг другу, брызгались, размахивали прутиками в разные стороны, так что лодка только завертелась, но по-прежнему плыла посередине реки - все ближе и ближе к повороту.

- Давай вместе! - Крикнул Вася. - Раз! Раз! Раз!

Они стали грести более слажено, и лодка чуть-чуть изменила курс, удаляясь от середины реки. Но шест не весло - они двигались медленно. Слишком медленно. До берега было еще далеко, а поворот был уже рядом. Шум, доносившийся из-за излучины реки, нарастал. Друзья заработали шестами с удвоенной силой, но было уже ясно, что они не успеют. Была еще надежда, что они смогут приблизиться к осоке, росшей вдоль поворота - тогда был шанс ухватиться за нее и задержать лодку.

- Раз! Раз! Раз! - Командовал Вася.

- Раз! Раз! Раз! - Повторял за ним Мыш.

Их вынесло к повороту и стало видно, что за ним широкая плавная речка вспенивается и ускоряется, переваливаясь через огромные валуны. Впереди были пороги.

Уже рядом был первый, выросший дальше своих собратьев, кустик осоки. Всего несколько гребков! Но и течение ускорилось, лодку несло быстрее.

- Навались! - Крикнул Вася. - Раз! Раз! Хватай!

Мыш бросил шест и кинулся на противоположный конец лодки. Он вытянулся в струнку, и кончиками пальцев ухватился за куст.

- Поймал! Держу!

- Ура! - Крикнул Вася.

Течение, тем временем, продолжало нести лодку вперед. Кустик нагнулся. Мыш держал его крепко-крепко, задними лапами пытаясь удержаться на лодке. Но лодка, вся забрызганная водой, была скользкой.

- Помоги! - Крикнул Мыш. - Скольжу!

Вася бросил свой шест и кинулся к другу, но тут течение вдруг толкнуло лодку, куст натянулся, пластаясь по воде, и неожиданно выпрямился, унося с собой Мыша. Вася лишь мазнул крылом по лапам друга. Течение подхватило уже ничем не сдерживаемую лодку и, завертев, понесло прямо на пороги.

Вася во все глаза смотрел, но не вперед, где гремела о камни бурлящая вода, а назад, туда, где на одиноко торчащем вдали от берега кусте осоки, крепко обхватив его лапами, болтался несчастный Мыш.

"Ничего себе - подходящий денек!" - успел подумать Вася перед тем, как волна швырнула лодку на первый торчащий из воды камень.

Глава 2. Страшный З.

Лодку сильно стукнуло о камень, завертело и чуть не опрокинуло. Вася не удержался на ногах и упал. Его окатило водой и чуть не смыло - лишь в последний момент он сумел уцепиться клювом за небольшой выступ в коре. Он вжался в дно лодки, поглубже воткнул когти обеих лап в мягкую кору и зажмурился.

Течение швыряло лодку из стороны в сторону, крутило, бросало на камни и заливало волнами. Вася лежал, не жив, ни мертв, мотаясь вместе с лодкой и думая только об одном - удержаться на коре. Мокрая сумка била его по спине, норовя улететь за борт и утянуть его за собой. В какой-то момент он открыл глаза - и тут же закрыл их снова. Вокруг была только вода: белые, вспененные брызги летели ото всюду - и сверху, и с боку, и снизу. Вася вымок с головы до ног, перья слиплись, так что он напоминал уже не сову, а какую-то нелепую рыбу с крыльями. Было холодно и страшно. В один момент лодку наклонило так сильно, что казалось она вот-вот перевернется, но очередной камень завертел ее в обратном направление и выпрямил.

Эта кутерьма продолжалась очень долго - во всяком случае, так показалось Васе. Но все когда-нибудь закачивается. Когда он опять осмелился открыть глаза - лодка уже плавно покачивалась посередине реки, которая опять сделалась широкой и плавной. Опасный поворот виднелся где-то далеко позади, шума порогов почти не было слышно. Вокруг светило солнце и беззаботно щебетали птицы. Вася разжал одеревеневшие лапы и осторожно сел в лодке. С него ручьями стекала вода, было противно и зябко. Шест смыло водой и унесло неизвестно куда. А может и вовсе сломало о какой-нибудь из камней. Лодка плыла по реке, медленно, но верно удаляясь от опасного места, а значит и от попавшего в беду Мыша.

Вася лег на дно лодки и стал грести крыльями. Он греб и греб, греб и греб, но лодка никак не хотела приближаться к берегу. Выбившись из сил, Вася перевернулся на спину, и посмотрел на небо. По небу плыли редкие облака, дул легкий ветерок. Перья уже обсохли, Вася согрелся. Он представил себе Мыша, грустно висящего на кустике осоки. Представил, как под ним плавают огромные щуки, время от времени высовывая из воды головы и открывая свои зубастые пасти. Представил, как Мыш держится за острые листья, но хватка его все слабее и слабее, как лапы его разжимаются, и он кубарем летит в воду, прямо в разинутые пасти...

Он вскочил и снова стал что есть мочи грести своими коротенькими крыльями. Он греб и греб, не поднимая головы и не обращая внимания на то, что твориться вокруг. От холодной воды и постоянной работы, крылья уже почти ничего не чувствовали, когда Вася наконец ощутил толчок, и оглянувшись, понял, что лодка ткнулось носом в берег.

Он вылез на сушу и привалился спиной к стволу росшей у берега ели. Надо было встать и бежать назад, туда, где у порогов остался друг, но лапы не слушались. Вася огляделся по сторонам. Местность была незнакомой. Ниже по течению реки все было покрыто легкой дымкой - Туманное озеро было уже рядом. Но сейчас было не до драконов. Вася достал из сумки промокший сверток с бутербродом. Бутерброд расклякался и Вася сжевал его без всякого аппетита, но все же он придал совенку сил.

Он поднялся и побрел вверх по течению реки. Сперва идти было просто сложно - по берегу рос густой ельник, высокая трава и папоротники стояли сплошной стеной. Вася продирался сквозь траву и прошлогодние сухие листья, обходил кочки и лужи, но упорно шел вдоль берега. Однако постепенно елки стали еще гуще и лес превратился в настоящий бурелом - на пути стали попадаться поваленные деревья, ветви, заросли колючего кустарника. Такие места приходилось обходить, так что Вася едва не терял берег реки из вида. Он весь исцарапался, к перьям прилипла паутина. Сумка постоянно цеплялась за что-то - пару раз Вася даже упал.

Когда перед ним очередной раз встали заросли, он свернул и пошел вглубь леса, надеясь обойти непролазное место. Он шел и шел, а заросли все не кончались. Вася все дальше и дальше отходил от реки. Он уже давно не слышал шума воды - берег остался позади. Он попытался продраться сквозь колючки и пошел напролом. Теперь его окружала сплошная зеленая стена. Сквозь ветви высоких елей свет почти не проходил, так что Вася даже не мог с уверенностью сказать день сейчас или уже вечер.

Продравшись через очередной куст, он неожиданно вывалился на поляну. Здесь не было елок, и, задрав голову, Вася увидел, что солнце уже клонилось к закату.

Посреди поляны стоял большой поросший мхом валун. Вася забрался на него и осмотрелся по сторонам. Он вдруг понял, что понятия не имеет в какой стороне река. Разбитые лапы болели и гудели от долгой ходьбы. К тому же очень хотелось есть. Съеденный у реки размокший бутерброд вспоминался как самое вкусное, что Вася ел в жизни.

Поляна была со всех сторон окружена кустарником. Откуда Вася только что пришел? Все вокруг было одинаково зеленым и колючим. Он посмотрел повнимательней и ему показалось, что в одном месте зелень не такая густая. Вася соскочил с камня и полез через кусты там, где ему почудился просвет. Он лез, лез и наконец, вышел на открытое пространство. Солнце уже почти спряталось - лишь самая макушка его торчала над деревьями. Удивительно, но мимо зарослей шла еле заметная тропинка. "Что ж", - подумал Вася: "Раз я все равно не знаю в какую сторону идти, пойду по тропинке".

Надо было найти какое-то место для ночлега, пока не стемнело. Идти в темноте по бурелому было все равно нельзя. Тропинка петляла между елей, и вдруг неожиданно закончилась около большого старого пня. В корнях пня Вася обнаружил лаз, а на пне, над лазом, висела табличка, на которой было написано: "Вход. Не входить. Страшный З.".

Сил не было совершенно, поэтому Вася даже не испугался. Он подошел к лазу, и засунул в него голову.

- Эй! Есть кто-нибудь? - Крикнул Вася.

- Есть. - Ответили из лаза. - А что?

Голос был гулкий, с эхом - не разберешь, что там за зверь спрятался. Может большой, а может и нет.

- Можно войти? - Спросил Вася.

- Нет. Там же написано - "Не входить". Ты что, читать не умеешь?

- Умею. - Сказал Вася. - Извините.

- Извиняю. - Ответил голос.

Вася помолчал немного. Огляделся по сторонам. Вокруг быстро темнело - солнце уже село. Он опять нагнулся к лазу - оттуда доносилось какое-то сопение и чавканье. У Васи засосало под ложечкой.

- Извините! - Сказал Вася.

- Ты еще здесь? - Удивился голос. - Я же сказал - извиняю.

- Я очень устал и хочу есть. - Крикнул в лаз Вася. - И еще мне надо спасать Мыша. Не могли бы вы мне помочь?

Из лаза ничего не ответили. Чавканье продолжалось.

- Эй! Вы меня слышите? - Крикнул Вася.

В лазе вздохнули.

- Слышу. - Сказал голос. - Вот ведь! Только сел ужинать! Ладно, залезай.

Вася огляделся по сторонам и решительно полез в лаз. Лаз вел в туннель, узкий и темный - продвигаться приходилось на ощупь. Он протянул вперед крыло и маленькими шажками стал пробираться вперед.

- Темно-то как. - Сказал Вася.

- Конечно, темно. - Сказал чавкающий голос. - Это нора, знаешь ли. Да и ночь уже, наверное.

- Ночь. - Подтвердил Вася. Его крыло уткнулось во что-то мягкое. - Ой.

- Не пихайся. - Сказал голос.

- Извините! - Опять сказал Вася. - Это я от неожиданности.

- Извиняется все время. Вежливый какой. - Хмыкнул голос. - Молодец. Извиняю. Ты кто вообще?

- Я - Вася. Пешеходная сова.

- Сова? - Чавканье прекратилось. Впереди зашевелились. Что-то мягкое дотронулось до Васи, прошлось по его голове и крыльям. - Не похож. Мелковат. - Незнакомец снова зачавкал. - Воробей, наверное. Есть хочешь?

- Очень!

- На. - Кто-то протянул Васе бутерброд. Вася впился в бутерброд и набил полный рот. В норе повисла тишина, было слышно только чавканье. - Еще? - Через какое-то время спросил голос.

- Угу, - промычал Вася.

- Держи. - Васе протянули еще бутерброд. - Больше нет.

- Спасибо. - Сказал Вася. - Понимаете, мне надо спасать Мыша. Мы собрались ловить дракона, а там река, камни, а Мыш схватился за осоку, а меня оторвало, а Мыш...

- Драконов не бывает. - Отрезал голос.

- Понимаете, Мыш... - начал опять Вася.

- Завтра. - Сказал голос.

- Что завтра? - Не понял Вася.

- Все завтра. Мыши завтра. Драконы завтра. Сейчас - спать. - Голос зевнул. - Спокойной ночи.

- Но Мыш... - Попытался сказать Вася.

- Завтра. - Подтвердил незнакомец. Он заворочался, видимо устраиваясь поудобнее.

- А как же... - Вася всхлипнул. - Мыш...

- Послушай, - сказал незнакомец, - вот ты сейчас переживаешь, беспокоишься. Спать не можешь. Да?

- Да, - совенок кивнул, хотя в темноте этого все равно не было видно.

- Предположим, ты мне все расскажешь. Я тоже начну переживать. Спать не смогу. Да?

- Да. - Опять кивнул Вася.

- На дворе - ночь, не видно ни зги. До утра все равно ничего сделать нельзя. Только спать. А я переживаю, спать не могу. Понимаешь? - Незнакомец опять зевнул. - Так что - завтра. Спокойной ночи.

Вася вздохнул и улегся прямо на полу, подложив крыло под голову. Он очень устал, но натруженные ноги так болели, что сон не шел. Незнакомый зверь видимо тоже не мог заснуть. Он сопел и ворочался.

- Спишь? - Спросил незнакомец.

- Нет. - Ответил Вася.

- И я нет. - Зверь помолчал. - Сбился сон. - Он помолчал еще немного. - Ладно, рассказывай.

Вася сел на полу и сбивчиво поведал о своих с Мышом приключениях. Он так волновался, заново переживая события этого долгого дня, что даже пару раз вскакивал, стукаясь головой о низкий потолок. Незнакомец слушал молча, только сопел и ворочался.

Когда Вася закончил, невидимый зверь помолчал немного, зевнул и сказал: "Плохо рассказываешь. Не засыпательно". И тут же захрапел.

Вася вздохнул, улегся на пол и закрыл глаза. Делать нечего - надо было дожидаться утра.

* * *

Вася проснулся и сперва не мог понять, где он находится. Вокруг было темно. Совенок сел, и сразу вспомнил обо всем, что произошло вчера.

"Эй!" - Тихонько позвал он. Никто не ответил. "Эй!" - Сказал Вася громче. Ответа не было. Он осторожно протянул крыло в ту сторону, откуда вчера разговаривал с ним незнакомец, но нащупал только пустоту, окруженную влажными земляными стенами. Вася сделал маленький шажок, ощупывая дорогу впереди себя крылом. Потом еще один, и еще. Ему стало не по себе. "Эй!" - Крикнул совенок. "Эй! Эй! Эй!" - прокатилось по норе эхо.

Вася пошел вперед, ощупывая стены. Можно было вернуться назад, к входу, через который он влез в нору накануне, но подумав, Вася сообразил, что если бы незнакомый зверь вышел этим путем, он непременно задел бы лежащего на полу Васю. Значит, должен был быть второй выход.

Тоннель сделал крутой поворот, немного углубился, повернул еще раз, и резко пошел вверх. Стало светлее - где-то рядом был выход. Туннель опять повернул, и Вася зажмурился от яркого, бившего в глаза, солнца. Он выбрался наружу и огляделся. Второй выход был устроен с другой стороны того же пня, что и первый. Видимо нора была выкопана по кругу. Над вторым лазом, также, как и над первым, висела табличка. Надпись на ней гласила: "Страшный З. Выход. Вход с другой стороны".

Вася обошел пень вокруг, осмотрел первый лаз с табличкой и вернулся назад. Вокруг никого не было. "Эй!" - опять позвал совенок.

- Не кричи. - Сказали из ближайших кустов. - Сейчас.

Кусты затряслись, и Вася напрягся. "Страшный Зэ"- подумал совенок. "Ну не может же он быть очень страшным? Он мягкий и, наверное, не очень большой - раз живет в такой узкой норе. Хотя, конечно... " На всякий случай Вася зажмурился. Конечно, раз его не съели еще вчера, и даже угостили бутербродами, то, скорее всего, не съедят и сегодня.

Кусты перестали трястись.

- Ну? - сказал незнакомец. - Отжмуривайся, что ли.

Вася открыл глаза. Перед ним, опираясь лапой на пень, стоял маленький зверек, с серо-рыжей полинялой шкуркой и длинным облезлым хвостом. У него были огромные щеки и два крупных, торчащих в разный стороны, зуба. Большие глаза внимательно смотрели на Васю.

- Действительно, сова. Не соврал. - Сказал зверь. - Хотя больше похож на воробья. Эдакий, хм... соворобей. - Он протянул Васе лапу и представился. - Суслик Страшный.

Вася стоял, открыв клюв.

- Клюв закрой. - Сказал Страшный.

Вася закрыл клюв, но продолжал молча стоять, не зная, что сказать. Суслик тоже молчал. Пауза затягивалась.

- А почему "Зэ"? - Спросил совенок, чтобы что-то сказать.

- Не знаю. Тайна. - Неохотно ответил суслик. - Папа с мамой знали, но они уже давно здесь не живут. Переехали.

- Ясно. - Сказал Вася. - А почему Страшный?

- А ты почему Вася? - хмыкнул суслик. - Родители так назвали. Пошутили, наверное. - Он шмыгнул носом. - Ладно, где там повис твой приятель?

-

Глава 3. "Иди к Туманному Озеру"

- Понимаешь, - говорил Вася, шагая рядом со Страшным, - Мыш, он такой. Он знаешь, какой? Он смелый. И находчивый.

Они шли мимо кустов. Бурелом уже кончился и кусты стали реже, но суслик сказал, что быстрее будет обойти, чем лезть напролом. Вася заплыл далеко от опасного поворота, а вечерние скитания занесли его сильно в сторону от реки.

Страшный шагал быстро - видно было, что он привык много ходить. Вася успевал за ним с трудом, временами ему даже приходилось переходить на бег. Разговор вертелся вокруг Мыша. Суслик полагал, что шансов у Мыша нет. "Съели его уже" - сказал Страшный утром, когда совенок уговаривал его идти на поиски. "Съели и все дела". Вася возразил, что Мыш наверняка что-нибудь придумал: "Он знаешь, как здорово умеет придумывать!". "Ладно", - согласился, в конце концов, суслик: "сходим, посмотрим".

Но сперва они еще позавтракали - Страшный сказал, что пять минут ничего не решат, а на голодный желудок идти в такую даль неразумно. Позавтракали они основательно - суслик не спеша съел пять бутербродов, Вася тоже прихватил парочку. Потом Страшный спросил, подумал ли Вася о родителях. Оказалось, что не подумал. Суслик сказал, что Вася безответственный тип, и что до того, как идти на выручку Мышу, обязательно надо послать весточку папе и маме. С этим Вася согласился. Они потратили еще какое-то время на поиски знакомой суслику сороки. Сорока показалась Васе не слишком надежной - она трещала без умолку и плохо слушала, о чем ей говорили - но все же она пообещала найти Васино дупло в большом дубе и передать папе и маме, что с Васей все в порядке, и он скоро будет дома.

Только после этого суслик и совенок наконец-то отправились в путь. Страшный решительно направился вдоль кустов, и Вася вприпрыжку побежал за ним. Несмотря на то, что суслик шагал быстро, он умудрялся еще постоянно что-то жевать. То срывал с росшего под ногами кустика черники горсть ягод и на ходу отправлял их в рот, то доставал из заплечного мешка какие-то крошки и начинал ими чавкать, то мимоходом сбивал шишкой с орешника орех - еще зеленый, и, наверное, не очень вкусный - и с хрустом разгрызал его. Поскольку рот его был все время занят, беседу вел один Вася. Страшный только мычал что-то, изредка вставляя свои комментарии, типа: "Съели его, говорю тебе", или "Знаем мы таких смелых - съели и все тут".

День выдался теплым, но пасмурным. По небу ползли облака, пока еще белые и легкие, но ближе к горизонту подернутые серым. К вечеру запросто мог пойти дождь. Впрочем, пока ветра не было, так что серость замерла где-то позади и не приближалась. Идти было легко и приятно.

Кусты поредели и постепенно сменились зарослями черники. Страшный свернул и пошел сквозь черничник. Вася последовал за ним. Вскорости впереди послышался шум воды - они вышли к реке. Берег здесь был высокий и достаточно крутой. Они остановились, не решаясь спуститься вниз к воде.

Вася смотрел на реку. Место, на которое они вышли было чуть ниже порогов - пенистые шапки бурунов просматривались выше по течению. Только теперь Вася сообразил, что вчера он выгреб на берег реки противоположный тому, вблизи которого остался Мыш.

- Надо как-то перебраться на тот берег. - Сказал Вася.

- Давай сперва посмотрим с этой стороны. - Предложил суслик.

Они пошли вдоль берега, постепенно приближаясь к порогам. Мыш остался висеть перед порогами, где река делала поворот, так что отсюда этого места видно не было. Чем ближе они подходили к быстрине, тем сильнее волновался Вася. Сердце его сжималось в маленький комочек. Он боялся того, что может увидеть, а вернее, того, чего он мог не увидеть. Он боялся НЕ увидеть Мыша висящего на кустике осоки, хотя и понимал, что, скорее всего, так оно и будет. Прошло уже больше суток с тех пор как они расстались с другом, так что, либо Мыш придумал что-то и выбрался из ловушки, в которую угодил, либо... О другом варианте Вася старался не думать.

Берег оставался крутым - они шли над рекой. Пороги уже были совсем близко, вода шумела так сильно, что приходилось кричать, чтобы тебя услышали.

- Где это место? - Крикнул Страшный.

- Выше, - прокричал в ответ Вася, - за поворотом.

Они прошли еще немного - на другом берегу показались заросли осоки. Река, хоть и сужалась в месте порогов, была все еще достаточно широкой. Противоположный берег был виден плохо. Как назло, поднялся ветер - вода покрылась рябью.

- Видишь? - Крикнул суслик.

- Нет! - Ответил Вася. - Далеко очень.

Они продолжали идти вперед. Временами совенку казалось, что он видит друга на одном из кустов, а может это была просто рябь. К тому же с этого берега он не мог понять, который из кустов был тот самый.

Наконец они поравнялись с последним, росшем на другом берегу, островком осоки.

- Мыш! - Крикнул Вася. Его крик утонул в шуме реки и ветра. - Мы-ы-ыш!

- Не видно никого. - Проорал Страшный, прищурившись глядя на тот берег. - Съели.

- Нет! - Вася разозлился. - Мы-ы-ыш!

Ответа не было.

- Мне надо на тот берег! - Закричал Вася.

- Ветер! - Крикнул в ответ суслик. - И дождь сейчас начнется! Опасно!

- Не важно! Ты плавать умеешь?

- Я-то умею. Но вплавь здесь нельзя! Съедят!

- Найдем что-нибудь! Или сделаем плот! - Вася развернулся и пошел вглубь леса, в поисках подходящего средства передвижения.

- Стой! - Крикнул Страшный. - Здесь все равно нельзя - снесет на пороги! Надо ниже!

Вася вспомнил, как его кидало по волнам накануне, и согласился, что это разумно. Они развернулись и пошли обратно. Тем временем небо потемнело, стал накрапывать дождь.

Им пришлось отойти довольно далеко, прежде чем берег стал более пологим, и по нему можно стало спуститься к реке. Вася надеялся найти кусок коры, вроде того, на котором они путешествовали с Мышом, но лес вокруг стоял еловый, а еловая кора не то, что сосновая - лодки из нее не сделаешь. Зато в изобилии было еловых шишек - длинных и толстых, просмоленных, в самый раз для плота.

Вася оттащил одну шишку к реке и столкнул в воду - посмотреть, не утонет ли. Шишка, медленно закачалась и поплыла по течению.

Вдвоем с сусликом они стали стаскивать шишки в кучу на берегу. Надо было придумать как их скрепить. Нужна была веревка или что-то подобное. Они обошли берег и лес вокруг, но ничего похожего не находилось. Попробовали связывать шишки травой, но трава оказалась слишком непрочной - все время обрывалась и плот рассыпался.

Дождь тем временем усилился и шел стеной - Вася и Страшный вымокли насквозь. Суслик устал и забрался под елку. Он сел, привалившись спиной к стволу, и достал из заплечного мешка бутерброд. Пошарил в мешке лапой, но, как видно, бутерброд был последний. Он вздохнул, разломил бутерброд пополам и протянул половину совенку. Вася тоже забрался под елку и стал в задумчивости жевать. Что же делать? Как скрепить плот?

Суслик жевал свою половину бутерброда и ворчал что-то, про сов и мышей, про дураков, верящих в драконов, про реки и пороги, про мокрые дожди, про липкие елки, про колючие елочные иголки, про маленькие бутерброды, про...

- Липкие елки! - Воскликнул Вася вскакивая.

- Да, противные, липкие, смолистые елки! - Ворчливо подтвердил суслик. - Вся шерсть из-за них в колтунах! Слипается вся, потом не вычешешь!

- Правильно, - радостно закивал совенок. - Мы скрепим плот смолой!

- Развалится. - Сказал Страшный. - Не выдержит.

Но Вася не слушал. Он принялся отдирать куски еще не застывшей, липкой смолы со ствола елки, под которой они сидели. Потом побежал на берег, выбрал из кучи две шишки покрупнее и стал обмазывать их смолой. Покончив с этим он развернул шишки так, чтобы они лежали рядом, но одна смотрела черенком в сторону реки, а другая наоборот, к лесу. Совенок сдвинул шишки, так что чешуйки одной зашли за чешуйки другой, и сильно прижал друг к другу. Клейкая смола прочно скрепила конструкцию - не оторвешь. Вася радостно засмеялся и побежал за следующей шишкой.

Страшный подошел к слепившимся шишкам, недоверчиво посмотрел на них, потрогал лапой. Потом уперся одной лапой в одну, другой в другую шишку и попробовал расклеить их - ничего не получилось.

- Хм. - Сказал он, все еще недоверчиво. - Держится. Но все равно в воде развалится.

- Помогай, давай. - Пропыхтел Вася, обмазывая смолой очередную шишку.

Суслик поворчал, но пошел к елке обдирать смолу.

Вдвоем они справились быстро - скоро плот был готов и спущен одним концом на воду. Еще нужны были весла - Вася помнил, как тяжело было грести шестами. Побродив по берегу, Вася нашел две ракушки, которые вставил в расщепленные на конце прутики. Места соединения для надежности обмазал смолой.

Все было готово, можно было отправляться в путь. Ветер стих, но дождь не прекращался, и кроме того, Вася заметил, что уровень воды в реке поднялся. Они забрались на плот, и, оттолкнувшись от берега, стали грести.

Грести веслами было гораздо легче, чем шестами или крыльями. Суслик ворчал про себя: "Развалится, как пить дать развалится", но смола крепко держала шишки, так что довольно быстро и без особых проблем они перебрались на другой берег. Течение, кончено, снесло их вниз, но не очень далеко.

Друзья выбрались на сушу и оттащили плот подальше от воды. Вода стояла уже очень высоко и, поскольку дождь не собирался прекращаться, могла забраться еще выше. Сложив весла около плота, Вася и Страшный направились вверх по течению, к месту, где накануне остался Мыш. Вася бежал бегом, суслик еле поспевал за ним. Они миновали пороги, и вышли к заводи, заросшей осокой.

- Мыш! - Кричал Вася. - Мы-ы-ыш! - Ответа не было.

Вася вглядывался в заросли осоки, пробегал немного, останавливался, звал Мыша, замирал, вслушиваясь в шум реки и дождя, и, не дождавшись ответа, бежал дальше.

Он пробежал до конца зарослей, остановился, прикрывая крылом голову, которую заливал дождь, и всмотрелся. Чуть поодаль от зарослей виднелся тот самый, одиноко росший в стороне от других кустик. С обломанной верхушкой и помятыми листьями. Он был довольно далеко от берега, и видно было не очень хорошо, но все же, Вася совершенно отчетливо мог разглядеть, что Мыша на кусте не было.

- Мы-ы-ыш! - Крикнул Вася, понимая уже, что ответа не будет.

Он сел на берег, прямо там, где стоял. Здесь начиналась небольшая песчаная полоска - прямо пляж, на котором было бы неплохо поваляться в солнечный денек. Тихонько подошел запыхавшийся суслик. Сел рядом.

- Съели? - Тихо спросил Страшный.

Вася не ответил. Он думал.

Мог Мыш что-то придумать и спастись? Мог. Мыш - он такой. Что бы он стал делать, если бы спасся? Пошел домой? А я бы, что стал делать? Он представил, что это он, а не Мыш, повис на кусте, а Мыша на куске коры несет навстречу камням. Да! Конечно! Он бы отправился меня искать! Он бы меня не бросил, так же, как и я пришел сюда за ним. И он знает, что я бы пришел за ним! А значит, он должен был оставить мне знак!

Вася вскочил и стал оглядываться по сторонам.

- Что ты? - Испугался Страшный.

- Знак! Должен быть знак! - Крикнул совенок.

- Какой знак?

- Не знаю! Какой-нибудь.

Он внимательно осматривал окрестности. Заросли осоки, лес позади него... Берег. Вася посмотрел под ноги и вскрикнул от радости. Прямо на том месте, где он сидел, на песке, камушками было выложена надпись. Поднявшаяся вода размыла нижнюю часть, да и дождь постарался на славу, но все же совенок без труда прочитал послание, оставленное Мышом.

- Я же говорил, он что-нибудь придумает! - Торжествующе сказал Вася Страшному. - Я же говорил!

Страшный мрачно смотрел на надпись. Надпись ему не нравилась.

- Псих. - Сказал суслик и ковырнул лапой камушек. - Просто псих. Здесь не съели - решил, пусть там съедят?

- Ерунда! - Засмеялся Вася. - Не съедят! Мыш что-нибудь придумает!

Он посмотрел на остатки надписи под ногами и прочитал ее еще раз. "Иди к Туманному Озеру". Ну что ж, к озеру - так к озеру. Он посмотрел на мокрого суслика, с которого ручьями стекала вода, и весело подмигнул ему: "Ну что, пойдем, Страшный Зэ?"

Глава 4. Суета в дупле.

Надо сказать, что Вася не зря с недоверием отнесся к сороке, которой они со Страшным поручили передать весточку папе и маме. Сорока забыла о данном обещании, как только суслик и совенок ушли. Это, в общем-то, не удивительно - сороки очень ненадежные птицы. Треску от них много, а толку мало.

Итак, папа и мама ничего не знали о том, что произошло с их сыном, и, само собой, волновались. Впрочем, волнения их начались еще накануне, и совсем по другому поводу.

Когда Вася не пришел к обеду, мама и папа не обратили на это никакого внимания - так случалось нередко. Когда погода была хорошей, Вася целыми днями пропадал в лесу. Собственно, на этот случай мама и позаботилась выдать Васе бутерброд перед уходом.

Мама накрыла на стол в верхнем дупле, позвала папу, и они сели обедать. Папа сидел за столом, и делал сразу три дела - ел суп с лапшой, слушал маму и читал газету. Делать три дела сразу - очень непросто. Лучше всего у папы получалась газета. В газете писали что-то интересное, поэтому папа, увлекшись, все время проносил ложку мимо клюва. Слушать маму тоже удавалось не очень хорошо, но в этом вопросе у папы был большой опыт. Он, не вслушиваясь особо, временами кивал головой и говорил что-то типа: "Ты совершенно права, дорогая!", или: "Да что ты говоришь?", или "Я давно это подозревал!".

Мама рассказывала папе о том, как соседка, тоже сова, совершенно случайно обнаружила этой весной в своем дупле незнакомого скворца, который спутал ее дупло со скворечником.

- И ты представляешь, - говорила мама, - прилетает она из леса, проходит на кухню, и видит, что там, развалившись в кресле, сидит и читает газету совершенно незнакомый скворец!

- Ты совершенно права, дорогая! Я давно это подозревал! - Кивнул папа, не отрываясь от газеты.

- Я говорю ей: любезная, что же вы, оставили дупло незапертым, когда улетали? А она, ты представляешь, отвечает - ах, я такая рассеянная! Я, кажется, забыла его запереть!

- Да что ты говоришь? - сказал папа, перелистывая газету и зачерпывая очередную ложку супа.

- И она, значит, как закричит, от неожиданности. А скворец, тоже от неожиданности, как закричит! И так они стоят и кричат друг на друга! А тут прилетает ее муж. И тоже как закричит!

- Да-да, дорогая ты совершенно права! Абсолютно! - Сказал папа, роняя лапшу на газету и опуская в клюв пустую ложку.

- Мне кажется, ты меня не слушаешь. - Недовольно сказала мама.

- Да дорогая, я всегда это подозревал! - Кивнул папа. - А? - Он посмотрел на маму. - Извини, дорогая, что? Я, кажется, чуть-чуть отвлекся.

- Ничего. - Сердито сказала мама. Она встала со своего кресла, подошла к папе и сняла лапшу, которая прилипла к папиным перьям.

- Извини. - Смущенно улыбнулся папа. - Очень вкусная сегодня лапша! - Он посмотрел в тарелку, где уже почти ничего не было. - Можно мне добавки?

Мама взяла его тарелку и налила еще супа. Поставила тарелку пред папой, и вдруг...

- Ой! - Сказала мама.

- Что случилось, дорогая? - Обеспокоенно спросил папа.

- Ничего, дорогой. - Мама присела в кресло. - Просто... Просто, я кажется, сейчас снесу яйцо!

Нельзя сказать, чтобы это событие было совсем уж неожиданным. Наоборот, папа с мамой давно ждали его и готовились. Папа заранее выдолбил еще одну комнату в нижнем дупле. Оставалось только определиться в какой цвет ее выкрасить - в розовый или голубой.

Но все равно поднялась ужасная суета. Мама сидела в кресле, а папа бегал по дуплу, сбивая мебель и все переворачивая. Он совершенно не знал, что ему делать, и надо ли что-то делать, или может наоборот не надо. Казалось бы, все это папа уже проходил, когда два года назад появился Вася, но то ли забыл, то ли не был уверен, то ли просто переволновался. Он открывал дверь, чтобы впустить свежий воздух, и тут же закрывал ее, чтобы не утроить сквозняк. Спрашивал удобно ли маме в кресле, или может, надо принести плед, или налить соку, или стаканчик вина, или спеть песню, а может, почитать вслух, или...

Под конец от папиных метаний у мамы разболелась голова, и она попросила его слетать на ручей и принести свежей холодной воды. Папа был рад перестать суетиться и сделать хоть что-то, а мама была рада просто отдохнуть от папиного мельтешения.

Когда папа вернулся с термосом полным холодной воды, яйцо - большое, буроватое, с мелкими крапинками, уже лежало укутанное в перину, а мама сидела рядом. Папа просиял, и сразу спросил у мамы, в какой цвет красить комнату, а мама сказала, что неужели он не видит, кончено в розовый! Папа обрадовался, и побежал в чулан за розовой краской, чтобы сразу приступить к работе. Мама покачала головой, и вздохнув, уселась на яйцо. Ей предстояло еще три недели высиживания. Ну что ж, краска как раз успеет высохнуть!

Весь вечер папа занимался покраской. Он даже забыл про ужин. Поздно ночью, весь измазанный розовой краской, усталый, но довольный, папа с гордостью оглядел комнату. Что-что, а красить папа умел хорошо. Он подошел к процессу творчески: комната изобиловала различными оттенками розового, и в то же время, это не были яркие, режущий глаз цвета, но мягкие, приятные тона. Пол был покрашен темно-розовой краской: цвет был ближе к коричневому, чем к красному. Стены были бледно-розовые, почти белые, с мелкими красными цветами. Потолок остался белым, с нежно-розовой полоской вдоль стен. Дверь была окрашена ярче стен, но бледнее пола. Окно было окрашено...

Папа даже крякнул с досады. В пылу работы он случайно закрасил окно. Ну, ничего. "Завтра отмою" - подумал папа. "Это мелочи. Все равно красиво. Может мне стать художником? Может быть это - мое призвание?" Он зевнул, и довольный отправился спать.

Проходя в темноте мимо Васиной кровати, папа шепотом сказал: "Спокойной ночи". Ему никто не ответил, но папа не обратил на это внимания - он был уверен, что Вася крепко спит. Он перелетел в верхнее дупло, на цыпочках прошел в спальню и лег спать. "Да, почему бы мне не стать художником? Определенно, это мое. Что бы еще такое покрасить?" - думал папа засыпая.

* * *

Утром папа проснулся рано, когда мама еще спала. Он приготовил завтрак - прямо скажем, не очень умело, как и все папы. Кофе получился жидковат, а бутерброды намазаны слишком толстым слоем масла. К тому же он уронил на пол банку с вареньем. Банка разбилась, но довольно удачно: из черепков папа наскреб и перелил в розетку достаточно варенья - на завтрак хватит. Он кое-как вытер пол, и закончил как раз к тому моменту, когда проснулась мама.

Папа стоял у стола, гордый, липкий от варенья и розовый от краски. "Ну, прямо фламинго!" - подумала мама. Она хотела засмеяться, но поняла, что папа очень старался, чтобы сделать ей приятное, и поэтому просто улыбнулась и села за стол.

- А Вася уже встал? - Спросила мама. Вчера она очень устала от всей этой суеты и заснула задолго до вечера.

- Сейчас посмотрю - Сказал папа.

Он спустился вниз, и не обнаружив Васи в постели, решил, что тот уже убежал играть.

Папа с мамой позавтракали, и каждый занялся своими делами. Мама устроилась на яйце, а папа принялся отмывать закрашенное окно. Отмывать оказалось гораздо сложнее, чем закрашивать - папа провозился с этим до обеда. Пообедав папа обнаружил, что ему еще надо отмыть себя - это тоже заняло немало времени. Присохшее варенье слепило перья, да и розовая краска заляпала папу с головы до ног. "Нет", - думал папа отмывая розовое пятно на шее: "все-таки в ремесле художника не все так просто. Есть свои недостатки. Может это и не мое".

Незаметно наступил вечер. Папа рвался приготовить и ужин, но мама сказала, что он уже достаточно потрудился, а ей скучно просто так сидеть на яйце. Так что ужин получился куда вкуснее завтрака. Усевшись за стол, мама вспомнила про Васю.

- Что-то сын задерживается. - Сказала она папе.

Папа выглянул из дупла - на лес опускались сумерки.

- Заигрались, наверное. - Успокоил он маму. - Ты же знаешь, они с Мышом вечно что-то выдумывают.

Папа с мамой поужинали, и сели пить чай. Мама время от времени поглядывала то на дверь, то в окно, за которым уже давно стемнело. Они конечно не боялись темноты - все-таки и мама, и папа, и Вася - все они были совами. Но за окном было неуютно, и мама начала волноваться.

- Знаешь, дорогой, что-то я все же переживаю. Слетал бы ты к маме Мыша?

- Конечно, конечно. - Ответил папа. - Не волнуйся.

Папа и сам уже начал переживать. Он чмокнул маму, которая опять устроилась на яйце, подоткнул ей поудобней одеяло, и полетел к соседке.

Мышиное семейство жило неподалеку. У Мыша было тринадцать братьев и сестричек, и все они жили в норе вместе с мамой. Папа Мыша, как мы уже знаем, пропал этой весной. Через несколько минут папа уже приземлился около норки, расположенной у приметного камня, и постучал в дверь. Долгое время ему никто не открывал, поэтому папа постучал еще раз. Наконец за дверью кто-то завозился, и пропищал:

- Кто там?

Папа немного засмущался. Все ж таки, даже в наши дни, совы и мыши дружат нечасто. Мышиное семейство с опаской относилось к Васе и его родителям, несмотря на то, что Вася много раз объяснял им, что времена уже поменялись, и совы давно не едят мышей. Есть вещи куда вкуснее: бутерброды, например, или суп. Или мороженное. Все это было так, но, как говорил папа Мыша, ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

Папа откашлялся.

- Добрый вечер! Скажите, Вася не у вас?

- Ой! - Пискнули за дверью.

Папа услышал топот маленьких лапок, потом шаги потяжелее, и дверь открылась. На пороге стояла мама мышь, в переднике и с лампой в лапе. Из-за ее спины выглядывали малыши, внимательно и осторожно рассматривавшие папу серыми глазками.

- Здравствуйте. - Сказала мама мышь. - Проходите.

Папа еще никогда не был в норе у мышей. Нора была довольно большой, и, пожалуй, даже уютной. Вдоль стенки стояло много кроватей, устеленных лоскутными одеялами. Под каждой кроватью стоял ночной горшок. Чуть дальше проход расширялся, образуя большую комнату. Посредине стоял огромный круглый стол, вокруг которого расположилось несколько длинных лавок и два кресла.

Папа уселся в одно кресло, мама мышь в другое.

- Хотите клюквенного вина? - Спросила мышь.

- Нет, спасибо. - Ответил папа. - Я собственно, по поводу Васи...

- Тогда может чаю?

- Что? А, чаю. Да, спасибо. - Папа кивнул. - Вася не у вас? - Он и сам уже видел, что Вася не у них.

- Нет, кажется. - Рассеяно сказала мышь, вставая, чтобы разлить по чашкам чай. - Дети, Вася не у нас?

- Нет! Нет! Не у нас! - Запищали со всех сторон. Мышата стояли позади мамы и во все глаза смотрели на Васиного папу. Папа чувствовал себя неловко.

- Понимаете, уже поздно, а его все нет. Супруга волнуется. - Пояснил он. - Может быть, Мыш знает, где он?

- Да-да, может быть. - Сказала мышь, ставя перед папой чашку с чаем. - Мыш! Иди сюда! Где ты сорванец? - Мыш само собой не отзывался. - Знаете, - мама села в кресло и отхлебнула из чашки, - эти дети все время куда-то деваются. Ума не приложу, где он.

Папа заерзал в кресле.

- А он возвращался сегодня?

- Думаю, да. - Сказала мама мышь. - Дети, Мыш сегодня возвращался?

- Нет! Нет! - Запищали мышата. - Не возвращался! И вчера не возвращался!

- Вот видите, - непоследовательно сказала мама мышь. - Не возвращался. Второй день уже где-то носится! - Она опять отхлебнула чаю. - Он такой шебутной! Весь в отца! А я весь день кручусь, знаете ли, верчусь! Постирать, покормить, прибрать - совсем ничего не успеваю! Хотите еще чаю?

- Нет, спасибо. - Папа попытался вспомнить, видел ли он Васю вчера, но ничего вспомнить не мог. Весь вчерашний день у папы в воспоминаниях был заляпан розовой краской. Он помнил, как ночью проходил мимо Васиной кровати, но честно признался себе, что не помнит, был Вася в кровати или нет. Он посмотрел на мышь. - А вы что, совсем не волнуетесь?

- Волнуюсь, конечно. - Ответила мышь, подливая себе еще чаю. - Я все время волнуюсь. Ведь надо помыть, накормить, прибрать. Каждому почитать на ночь. Причесать. Косички заплести. Конечно, я волнуюсь.

- Нет, я имею в виду - за Мыша, не волнуетесь?

- А как же не волноваться, - устало вздохнула мышь. - Очень волнуюсь. Я за всех волнуюсь. Знаете, сколько их у меня? По-моему, четырнадцать. И я за каждого волнуюсь. - Она отхлебнула чаю. - Но мы ведь все очень осторожны. Мой муж всегда был очень осторожен. А дети - все в отца. Давайте я вам еще чаю налью!

- Спасибо. - Пробормотал папа. Похоже, ничего полезного он здесь не узнает. Он посмотрел на мышат. - Дети, вы не знаете, где Мыш?

- Нет! Нет! Не знаем! - Запищали мышата.

- И я не знаю. - Пискнул самый маленький мышонок, сидевший на горшке в углу норы. - Я только видел, как они с Васей вчера утром плыли на лодке! А где сейчас - не знаю.

- Ох! - Сказал папа. - На лодке? Вчера?

- Ну да, на лодке. Это Мыш ее сделал! Там, около камня на поляне!

- Ясно, - сказал папа, вставая. - Спасибо. Я полечу.

- Ну что вы, так сразу. - Возразила мама мышь. - Давайте я вам еще чаю налью!

- Спасибо. - Решительно сказал папа. - Пора.

Он вышел из-за стола, и пошел к выходу из норы.

"Лодка"! - думал папа, летя к дому. "Где же они теперь? Где? Ручей впадает в Туманное Озеро..." Он сел на ветку перед дуплом и задумался. Похоже, надо было отправляться на поиски. "Ох уж этот Мыш!" - подумал папа: "Ох уж этот Мыш!"

Глава 5. Чудесное спасение.

А что же Мыш? Мы оставили его повисшем на кусте осоки, в тот самый момент, когда лодку с Васей несло в сторону порогов.

Мыш сидел, цепко обхватив стебель осоки лапами, и с ужасом наблюдал, как лодка уносилась за поворот. В тот миг, когда стремительный поток бросил Васю на первые, торчащие из воды камни, Мыш закрыл глаза, чтобы не видеть, что будет дальше. Когда он снова открыл их, ни лодки, ни Васи, уже не было видно, и оставалось только гадать, какая участь постигла его друга.

Мыш так переживал за Васю, что в первое время даже не думал о своей собственной судьбе. Все его мысли были о том, что если бы они подгребли чуть ближе, или если бы кора не была такой скользкой, или если бы он, Мыш, был чуть посильнее, то он смог бы удержать лодку, и спасти друга. А теперь он в безопасности, а Вася... Вася ведь совсем не умеет плавать!

Мыш довольно долго предавался таким невеселым размышлениям. До тех пор, пока вдруг не почувствовал, что у него очень устали лапы. Что ни говори, а висеть на кусте осоки, держась лапами за стебель, довольно трудно.

Он огляделся, и понял, что, пожалуй, говорить о том, что он в безопасности, рановато. Вокруг была вода, и берег было достаточно далеко. Мыш, в отличие от Васи, умел плавать. Не то чтобы очень хорошо, но, наверное, до берега доплыть бы смог. Однако, по воде вокруг него, то тут, то там, расходились круги, а значит, в воде кто-то плавал. И не исключено, что этот кто-то, мог решить, что Мышь вполне сгодится ему на обед.

Мышонок устроился поудобнее на осоке, и стал думать, что предпринять. Ситуация казалась безвыходной. Лапы устали, и было ясно, что долго он так не продержится. Если не придумать что-то в ближайшее время, он просто упадет в воду, а там уже останется только плыть что есть мочи к берегу, надеясь, что подводные обитатели не успеют сообразить что к чему. Мыш стал рассуждать. Итак, ему надо добраться до берега. Как? В воде - опасно. Как раз, когда он подумал об это, неподалеку плеснуло, и Мыш увидел внушительных размеров рыбину, на секунду показавшуюся из воды.

Да, в воде - опасно. Значит, надо как-то передвигаться над водой. Он еще раз осмотрелся, надеясь, что течение пронесет мимо какое-нибудь подобие лодки. Большой кусок коры, крупную ветку, или еще что-то в этом роде. Увы, ничего похожего видно не было. Вокруг была только ряска, да его шест, который выпал из лодки вместе с Мышом, и зацепился за стебель осоки. Что ж, шест это было уже что-то. Еще не зная, что он с ним будет делать, Мыш стал аккуратно спускаться вниз, к воде, чтобы достать шест.

Это было тоже не так уж просто. Течение, хоть и не сильное, в любой момент могло оторвать шест от осоки и утянуть дальше. Потихоньку перебирая лапами, Мыш спустился к самой воде. Для верности обвил стебель хвостом, и попытался схватить шест. С первого раза это не удалось - Мышь лишь мазнул лапой по шесту, тот булькнул в воду и едва не отцепился от осоки. От шеста в разные стороны разбежались круги, и Мыш краем глаза заметил, как невдалеке по поверхности воды скользнула чья-то большая серо-зеленая спина. Привлечённые движением, к осоке собирались речные жители. Вдобавок ко всему подул легкий ветерок, который стал раскачивать и без того ненадежное мышовое пристанище.

Он спустился еще ниже, и аккуратно протянув лапу, схватил шест. Мыш едва успел вытащить прутик из воды, как чья-то зубастая пасть высунулась в том самом месте, где тот только что плавал. Пустые и равнодушные рыбьи глаза уставились на мышонка. По спине Мыша пробежал холодок - он покрепче зажал шест в лапе и быстро вскарабкался выше на стебель.

Положение было хуже некуда. О том чтобы пускаться вплавь не могло быть и речи. Шест можно было попробовать использовать как оружие, но едва ли им удастся справиться с огромной рыбиной, плававшей вокруг. А вот можно ли использовать его как средство передвижения? Мыш задумался, и тут мордочка его засияла. Ходули! Как же он сразу не подумал об этом! Шест был достаточно длинный, значит, вполне вероятно не все еще было потеряно!

Надо было найти вторую ходулю. Мыш осмотрелся по сторонам - ничего подобного в окрестностях не наблюдалось. Он переменил лапы, устроился удобнее на стебле осоки, и его осенило еще раз. Осока, на которой он сидел! Стебель был прочный и длинный, он запросто выдерживал висящего Мыша, значит, из него можно сделать прочную ходулю! Мыш примерился, определив какой длинны должен быть второй шест, спустился чуть ниже этого места и ловко отгрыз верхушку куста.

Теперь у него в лапах была два шеста: один - коричневый сухой прут, с сучком, который можно было использовать как ступеньку для лапы, другой - гибкий, но прочный, ярко зеленый стебель осоки. Можно было отправляться в путь.

Это только сказать легко - можно, мол, отправляться в путь. Сделать это оказалось гораздо труднее. Когда-то Мыш с Васей развлекались хождением на ходулях, но это было так, смеха ради. Не получилось - не беда. Шлепнулся на землю под одобрительный хохот друга, похохотал сам, залез обратно и потопал дальше. Теперь же, вместо друга, готового посмеяться над твоей неуклюжестью, вокруг были только голодные рыбы, готовые съесть тебя на обед. Может они при этом и посмеются, только тебе от этого не легче.

Колени у Мыша предательски дрожали, когда он опустил шесты в воду, и осторожно поставил первую лапу на ходулю. Все еще держась хвостом за стебель осоки, он перенес вес тела на ходули и сделал первый шаг.

Здесь его ждал еще один сюрприз. Вы когда-нибудь пробовали просто ходить в воде? Это не так-то просто. Вода - не воздух, она сопротивляется движению, так что каждый шаг дается труднее, чем на суше. Об этом Мыш совершенно не подумал. Проталкивать ходули сквозь воду было практически невозможно. Приходилось высоко задирать лапу, так, чтобы ходуля полностью высовывалась из воды, проносить ее над водой, и снова погружать в воду. Все это надо было делать достаточно быстро, балансируя на второй ходуле, чтобы не потерять равновесие и не упасть.

Первый шаг был самый трудный, но и самый безопасный - Мыш все еще цеплялся хвостом за осоку. Уже на втором шаге осоку пришлось отпустить. Дальше оставалось надеяться только на свою ловкость и удачу. А удача была нужна. Речные обитатели почувствовали, что мохнатый обед, который они уже примерились проглотить, уходит от них. Они забеспокоились. Уже несколько скользких серо-зеленых спин нарезали круги вокруг возвышавшегося над водой мышонка.

Делая очередной шаг Мыш почувствовал, как одна из рыбин, проплывая под ним задела шест. От толчка он чуть не потерял равновесие, но сумел выровнять ходули. Однако, рыбы, похоже, сообразили, что таким образом обед можно запросто стряхнуть в воду. Толчки стали следовать один за другим, все сильнее и сильнее.

Чтобы запутать преследователей, Мыш стал шагать резче, меняя направление движения на каждом шаге. Он преодолел уже больше половины расстояния, отделявшего его от берега. Осталось еще чуть-чуть, шагов пятнадцать-двадцать. Легкий ветерок, по счастью, дул в правильном направлении, к берегу, и мягко подталкивал мышонка в спину. С каждым шагом Мыш чувствовал себя все уверенней. Он приноровился ловко вытаскивать ходули из воды и резко шагать вперед и чуть в сторону, почти что прыгая над водой. Когда очередная рыбина, из-за его неожиданного маневра, промахнулась и проплыла мимо, не задев шеста, Мыш даже тихонько крикнул: "Йи-хэ! Учамэ!".

Он выбрался на мелководье. До тоненькой песчаной полоски пляжа на берегу оставалось всего ничего. Идти стало легко, и Мыш уже совсем поверил в спасение, когда сзади, в его ходулю врезалась очередная рыбина, оказавшаяся удачливее остальных. Удар был настолько силен, что сухой шест переломилась пополам. Мыша толкнуло, он не удержался на второй ходуле, и пролетев вперед плюхнулся в воду.

По счастью, там, где он упал, было уже мелко. Мыш вскочил на ноги и со страхом оглянулся назад. Вода доставала ему до шеи. Сзади него, буквально в паре шагов, разевала пасть огромная щука. Она смотрела на него своими пустыми голодными глазами, и мышонок уже решил, что все, это конец, когда понял, что рыбина не может добраться до него. Она била хвостом по воде, пытаясь продвинуться вперед, но для нее здесь было слишком мелко.

Мыш развернулся и побежал к берегу. Только оказавшись на суше, он без сил свалился на песке, и перевел дух. Оглянувшись, он увидел, как разочарованные речные хищники убираются восвояси.

Полежав немного на песке, Мыш поднялся и огляделся по сторонам. Речка опять была спокойна и безмятежна. Тихо колыхались над водой кусты осоки. Его кустик, с отгрызенной верхушкой, ничем не отличался о т других.

Надо было искать Васю. Мыш, хоть и был изрядно уставшим после своего чудесного спасения, побежал вдоль берега. Поравнявшись с порогами он остановился, осмотрел окрестности и громко позвал друга. Ответа не было.

Мыш стал продвигаться вперед, полагая, что если лодка с Васей перевернулась или разбилась, ее рано или поздно вынесет на берег. Он продолжал все время звать Васю, внимательно оглядывая берега, но не находя никаких следов крушения.

Отдалившись от порогов на порядочное расстояние, Мыш остановился и задумался. Ясно было, что лодку, или то, что от нее осталось, могло отнести очень далеко. Даже до самого туманного озера. Значит надо идти туда, и искать. Искать до тех пор, пока найдешь. Но могло случиться и так, что Вася спасся, и разумеется, сам побежал искать Мыша. И тогда, может так выйти, что они с Васей будут бегать по берегу и искать друг друга. Надо было оставить какое-то послание. Где? Конечно, в том месте, куда Вася точно придет. Там, где остался куст осоки с отгрызенной верхушкой.

Мыш развернулся и пошел обратно. Вернувшись на узкую полоску пляжа, он сел на песок и снова задумался. Как оставить знак для Васи? Надо придумать что-то заметное. Чтобы совенок понял, что с Мышом все в порядке, и знал где его искать.

В задумчивости он перебирал в лапах теплый сухой песок. Песок струился сквозь пальцы, с шуршанием высыпался на землю. Взгляд мышонка упал на песчаную горку. Он взял с земли камушек и положил на верхушку горки. Ага! Вот и послание!

Он стал собирать камни, и выкладывать на пляже надпись. Камней было не очень много, поэтому послание должно было быть коротким, но понятным. Через некоторое время Мыш отошел в сторону и с удовлетворением посмотрел на то, что у него получилось. "Иди к туманному озеру". Коротко и ясно. И не заметить надпись нельзя. Мыш кивнул сам себе, и удовлетворённо потер лапы.

Он передохнул немного, и снова отправился в путь. Все так же, время от времени останавливаясь и внимательно осматривая окрестности, не переставая звать друга, он упрямо продвигался вперед. Он прошел мимо того места где Вася выгреб на берег, но лодки там уже не было - скорее всего ее просто унесло дальше течением, так что мышонок ничего не заподозрил. Он шел и шел до самого вечера, лишь изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть.

Когда солнце спустилось до верхушек деревьев, мышонок вышел к тому месту, где река впадала в озеро. Прямо перед ним начиналась полоса тумана. Он клубился так, словно это облака спустились с неба, и прилегли отдохнуть на землю. Впереди ничего не было видно. "Вася!" - привычно крикнул Мыш, и снова не получил ответа. Вася, как мы знаем, как раз в это время стоял у входа в нору, где жил Страшный, и конечно, не мог его слышать.

"Ну, что ж", - сказал сам себе Мыш: "делать нечего".

Он вздохнул и шагнул в туман. Облако тумана чуть колыхнулось, скрыло в себе мышонка, и снова успокоилось. Еще какое-то время из тумана раздавался голос Мыша: "Ва-а-ася! Ау!" - но все тише и тише, и вскоре все смолкло. Берег озера погрузился в тишину.

Глава 6. Туман.

Вася со Страшным стояли у самой кромки тумана. Яркое утреннее солнышко, пробивавшееся сквозь ветви высоких елей, натыкалось на клочья тумана и рассыпалось радужными бликами. Оно силилось пробиться сквозь туман, но влажная дымка не пускала, и лучи отступали.

Вчера, обнаружив послание, выложенное камушками на песке, они отправились в обратный путь. Вася предлагал сразу плыть на плоту до самого Туманного Озера, что позволило бы им еще затемно добраться до туда, но у Страшного на этот счет были возражения.

Во-первых, Страшный отнюдь не горел желанием вообще идти куда бы то ни было, тем более к Туманному Озеру. Нет, он конечно понимал, что Вася туда не пойти не может, но полагал, что совенок прекрасно справится и один. Тем более, что было бы с чем справляться! Просто пойти туда и подождать пока тебя съедят. С этим любой дурак справится.

- Кто съест? - Спросил Вася - Дракон?

- Драконов не бывает! - Отрезал суслик.

- Тогда кто? - Переспросил Вася.

- А вот увидишь. - Непонятно ответил Страшный.

Во-вторых, даже если идешь туда, где тебя непременно сожрут, вовсе не обязательно идти туда на голодный желудок. Не известно еще, долго ли придется ждать, пока тебя там сожрут, так что имеет смысл сперва подкрепиться. Да и с собой чего-нибудь взять. На всякий случай.

В итоге они доплыли на плоте по реке то того места, откуда нора суслика была ближе всего, вытащили плот на берег, и хорошенько спрятав его в кустах, отправились подкрепиться. Подкреплялся суслик, как всегда, основательно. Когда с этим было покончено, Страшный сказал, что Васю, для опасного путешествия, надо снарядить. Для этого следовало собрать всевозможные вещи, которые могли пригодиться, и, кончено, наделать бутербродов.

Оказалось, что в сусликовой норе, которую вчера Вася так и не смог толком разглядеть, из-за царившей в ней темноты, было собрано много всего. Да и сама нора оказалась не так проста, как изначально казалось. В разных ее местах были спрятаны потайные двери, которые вели в различные комнатки и кладовки. Было и несколько секретных выходов. Суслик нырял то в один тайный проход, то в другой, и возвращался с каким-то хламом. Вытащив из норы очередную вещь, он внимательно разглядывал ее на свету, что-то там бурчал себе под нос, и либо откладывал в кучку и входа, либо относил обратно.

Вещей, которые, по мнению суслика, могли пригодиться Васе, оказалось не так уж много. Моток веревки, какая-то склянка, на дне которой плескалась неаппетитная бурая жижа, носовой платок, игрушечная заводная мышка и баночка с молотым черным перцем. Если веревка еще была Васе понятна, то все остальное казалось абсолютным хламом. Вася в недоумении крутил в лапах баночку с перцем, пытаясь вызнать у суслика, зачем все это, но тот лишь бурчал что-то типа: "Бери, бери. Пригодится. Авось подавится".

Единственное, что Страшный потрудился объяснить Васе, была склянка с жижей.

- Мазь. - Сказал суслик. - От комаров.

- Меня не кусают! - попытался вернуть склянку Вася.

- Это здесь не кусают! - непреклонно ответил Страшный.

Вася сдался, и послушно запихнул весь этот хлам в сумку. Потом Страшный уселся мазать бутерброды. Судя по количеству приготовленной им еды, Вася должен был дожидаться пока его "сожрут" не меньше года.

Когда все приготовления закончились, солнце уже висело низко над деревьями, и друзья решили, что разумней будет переночевать в норе, и уже утром отправляться на поиски Мыша. Так и получилось, что только с утра они доплыли по реке до устья, и выбрались на берег там, где на землю опускался туман.

Теперь они стояли у самой кромки тумана.

- Ну... пока! - Сказал Страшный.

Вася поежился. Там, за пеленой тумана было тихо - звуки, казалось, не могли проникнуть сквозь влажное марево. Впереди ничего не было видно.

- Ну... я пошел. - Кивнул Вася.

Он сделал осторожный шаг в туман, сделал второй и огляделся. Силуэт суслика едва виднелся позади. Вася сделал еще шаг - и теперь уже не видел Страшного совсем. Он посмотрел вниз - даже его лапы виднелись едва-едва.

Вася шагнул назад, и снова увидел размытые очертания суслика. Совенок поежился и вышел из тумана обратно.

- Вернулся? - Спросил Страшный. - Правильно.

- Слушай, - сказал совенок, - там совсем ничего не видно.

- Ясное дело. - Ответил суслик. - Потому что так и называется - Туманное Озеро. Понимаешь? Туман там.

- Вот что, давай-ка, мы вот что сделаем. Я обвяжусь веревкой, а ты привяжешь к себе второй конец. Тогда если что - ты меня вытянешь.

- Ну... Веревка-то конечно длинная, но она все же закончится. И что тогда?

- Тогда я отвяжусь, и дальше так.

- А как я пойму, что ты отвязался?

- Я дерну за свой конец два раза. Вот так. - Вася дернул воображаемую веревку. - И ты тогда поймешь.

- Ну-ну. - Покивал Страшный. - Думаешь, тебе это поможет? Ладно. Мне-то что. Подержу твою веревку.

Вася достал из сумки веревку, которую ему накануне дал суслик и обвязал ее вокруг пояса. Второй конец он прочно привязал к лапе Страшного. Смотал все остальное и смело, не оглядываясь больше, шагнул в туман. Он шел маленькими шагами, держа веревку в натяжении и потихоньку стравливая ее по мере продвижения.

По сторонам не было видно совсем-совсем ничего. На расстоянии двух шагов вокруг него, казалось, ничего не существовало. Было тихо и страшно. Вася шел словно через молоко. Пройдя шагов пятнадцать, он уже не мог разобрать в какой стороне остался суслик, и если бы не веревка, которая тянулась за его спиной куда-то в туман, он бы совсем не представлял себе, удаляется он от Страшного, или наоборот, идет к нему.

Время от времени Вася останавливался, нагибался, и смотрел вниз. Внизу туман был чуть менее плотный. Он шел по влажной траве, покрытой мелкими капельками воды. Лапы скользили, так что пару раз Вася едва не упал. В траве не было видно никого живого - даже червей и улиток, которые любят сырость и обычно в изобилии ползают по земле.

Еще через несколько шагов веревка кончилась. Вася остановился. Пора было отвязываться, и отправляться в неизвестность одному. Он вздохнул, еще раз посмотрел на веревку - такую надежную, прочную, ведущую в мир солнца и деревьев, вспомнил про Мыша, тряхнул головой и решительно дернул за веревку два раза.

Уже дергая, он запоздало сообразил, что умнее было сперва отвязаться, а потом дергать, но додумать эту умную мысль он не успел, потому что суслик на своем конце сразу потянул веревку на себя, и Вася, чтобы не упасть, по инерции шагнул в сторону, и, ставя лапу на землю вдруг осознал, что лапу-то ставить не на что. Лапа провалилась куда-то, а вслед за лапой, и весь Вася целиком кубарем полетел куда-то вниз. В тумане было не понять куда он свалился - был это обрыв, или яма, или что-то еще - но летел он долго и тяжело, потому что тащил на другом конце веревки, не ожидавшего такого поворота событий и истошно вопящего суслика.

По счастью, тяжелый суслик, хоть и не удержал совенка, но порядком замедлил его падение - так что Вася приземлился довольно удачно. Он почти не ушибся, только здорово испачкался. Совенок поднялся, чтобы отряхнуться, и тут на него сверху свалился Страшный. Он громко орал: "Мама! Ай-яй-яй! Мамочка!" ничего не видя вокруг и не понимая, что происходит.

Вася с трудом вылез из-под суслика. Суслик продолжал истерить.

- Мама-мама-мама! Мамочка! Помогите!

- Перестань орать! - Сказал Вася отряхиваясь.

- Ты это специально сделал! - Заорал Страшный.

- Вот еще! Ты зачем дергал?

- Как зачем! - Орал суслик. - Как зачем! Ты же сам сказал - дерну два раза - значит все!

- Ну, все и все. А зачем ты дергал?

- Как зачем? А веревка? Что ж ее - оставлять что ли?

- Ну, вот ты дернул - я и упал.

- Ты специально! Чтоб меня тоже сожрали!

- Вот еще! - Снова повторил Вася. - Я случайно.

- Ага! Случайно! Проворчал суслик успокаиваясь. - И что теперь? Где мы?

- Не знаю. - Вася огляделся. Вокруг был туман, и было по-прежнему непонятно где они.

- Не знаю! - Передразнил Страшный. - А что делать дальше, ты знаешь?

- Искать Мыша.

- Мыша, Мыша. Что ты заладил! Как ты будешь его искать?

Об этом Вася не подумал. А как, собственно, он собирался искать пропавшего друга? Звать?

- Мыш! - Крикнул Вася. Звук утонул в тумане.

- Ага, щас! - Ворчливо сказал Страшный. - Бесполезно!

- Буду искать какие-то следы. - Неуверенно сказал Вася, понимая, что искать следы в этой молочной каше бесполезно.

- Ну-ну. - Сказал Страшный. - Следы он будет искать. Давай, ищи. Тут носа своего не видно, а он следы будет искать.

- А у тебя есть идеи получше?

- Нет. Я вообще не собираюсь никого искать. Я домой хочу.

- А как ты будешь искать дорогу домой?

- Не знаю. - Сказал суслик. - Надо подумать.

Он сел на землю и стал думать. Вася помялся и уселся рядом. В задумчивости он вытащил из сумки бутерброд и стал его есть. Страшный протянул лапу, и, получив от Васи другой бутерброд, тоже принялся жевать.

Через несколько минут и несколько бутербродов, Вася аккуратно собрал рассыпавшиеся крошки и встал.

- Ну что, придумал что-нибудь?

- Нет. - Ответил Страшный.

- Тогда пойдем. - Вася решительно направился туда, откуда по его расчетом они с сусликом свалились.

- Куда? - Не вставая спросил Страшный.

- Куда-нибудь. Что здесь-то сидеть? - Вася скрылся в тумане.

- Ох-ох-ох... - Простонал Страшный поднимаясь.

- Пойдем-пойдем, - Едва слышно позвал из тумана Вася и дернул за веревку, которой они все еще были связаны.

Они прошли несколько шагов, но не обнаружили склона, с которого они сорвались. Тогда Вася повернул назад, и прошел несколько шагов в обратную сторону, но не смог найти не только склона, но и того места, где они ели бутерброда. Стало ясно, что в этом тумане они окончательно потеряли направление. Раз так, решил Вася, теперь уже все равно, в какую сторону идти. Он пошел прямо, на каждом шаге осторожно ощупывая землю, перед тем, как поставить лапу.

Они шли довольно долго, ничего не видя вокруг себя. Вася шел впереди и время от времени поддергивал веревку, чтобы убедиться, что Страшный не отстает. Суслик тащился сзади и ворчал себе под нос всю ту же старую песню - о всяких дураках, которые умудряются потеряться не пойми где и потом назначить встречу в самом гиблом месте в лесу. И о других дураках, которые, не раздумывая прутся в это самое гиблое место, да еще и тащат с собой ни в чем не повинных сусликов. И глупом тумане, который непонятно зачем нужен. И о треклятой веревке, которая болтается и путается под ногами. И так далее, и так далее.

- Смотри! - Внезапно остановился Вася.

- А? - испугался Страшный.

- Вон! - Вася протянул лапу вперед.

Суслик пригляделся, и увидел, что плотный слой тумана, окружавший их со всех сторон, в той стороне, куда указывал Вася, был словно-бы несколько реже, и сквозь него... явственно пробивался свет!

Глава 7. Странности.

Свет, пробивавшийся сквозь туман, был мягкого, желтого цвета. Вася и Страшный стояли замерев на месте и пытались рассмотреть источник света, но увы, разглядеть что-то сквозь сплошную пелену было невозможно.

- Пойдем? - Обернулся к суслику Вася.

- Может не надо? - Неуверенно спросил Страшный. - Мало ли что это такое.

- Надо посмотреть. - Вася решительно шагнул вперед.

- Ты, пожалуй, иди, а я здесь подожду. - Предложил Страшный. - А если что - вытащу тебя. - Он потряс веревкой, которой они все еще были связаны.

- Ну, хорошо. - Согласился совенок.

Вася шагнул в туман и исчез из виду. Страшный крепко вцепился в веревку, чувствуя, что лапы у него вспотели от страха. Вокруг ничего не было видно. Слышно тоже ничего не было.

- Эй!? - Крикнул суслик. - Ну, что там?

Ответа не было. Скорее всего, Вася просто не слышал его сквозь туман, но Страшному вдруг стало очень страшно и одиноко. Он взвизгнул, и побежал в том направление, куда скрылся совенок, быстро-быстро перебирая в лапах веревку.

Странный свет приближался, и неожиданно, Страшный налетел на не замеченного им в тумане Васю. Совенок стоял и смотрел прямо перед собой. Страшный тоже посмотрел вперед и увидел большой куст, покрытый большими зелеными листьями. Прямо из листьев куста, разгоняя туман, струился свет.

- Красиво как! - Тихо сказал Вася.

- Чего это он светится, а? - Настороженно спросил суслик.

- Кто? - Не понял Вася.

- Кто - кто. Куст!

- Так это же светляки! - Вася махнул крылом в сторону куста.

Страшный присмотрелся, и увидел, что почти на каждом листе куста сидит маленькая белая гусеница. Листья были обгрызены - гусеницы негромко чавкали, поедая сочную зеленую мякоть.

Гусеницы, кстати, были обычные, каких много можно встретить в лесу, но около хвоста, тело их расширялось, образуя как-бы тугую каплю. И именно из этих капель струился тот самый желтый свет, который привлек их внимание.

- Ух ты! - Сказал Страшный.

- Ага. - Согласился Вася.

Удивительным образом, свет, исходивший от светляков, немного разгонял туман. Во всяком случае, можно было разглядеть предметы вокруг на несколько шагов. Вася подошел поближе, и снял одного светляка с листа. Тот недовольно выгнулся, и попытался освободиться. Вася поводил светляком из стороны в сторону - как фонариком - и радостно засмеялся. Там, куда направлялся свет от гусеницы, туман отступал.

Однако светлячок явно не был доволен тем, что его оторвали от любимого куста. Он извивался всем телом, и, к сожалению, тускнел. Через несколько секунд свет, исходивший из каплеобразного утолщения на его хвосте, стал совсем тусклым и погас. Вася вздохнул и посадил светляка обратно на лист. Тот радостно зачавкал и вновь разгорелся в полную силу. Тогда Вася сорвал лист, на котором он сидел. На это светляк не обратил никакого внимания - продолжал весело грызть и ярко светить.

- Ага. Вот так, значит. - Сказал Вася. - Хорошо.

Он в задумчивости посмотрел по сторонам, потом положил лист с гусеницей на землю, сел рядом и вывалил прямо на траву содержимое своей сумки. Порывшись среди горы бутербродов, Вася вытащил склянку с мазью и подмигнул суслику.

- А вот и фонарь!

- Эй, эй! Ты что! - Запротестовал Страшный. - А комары?

- Так нет же никаких комаров!

- Это здесь нет! А вдруг дальше будут? Закусают!

- Да почему ты решил, что должны быть комары?

- Боюсь я их. - Честно признался суслик. - Кусачие они очень. И вообще, комары, они, заешь ли такие. Они влагу любят. И сусликов. Влагу - просто так, а сусликов - кусать. Здесь туман, значит, влаги много. Стало быть, и комары могут быть.

- Ну, - подытожил Вася, - пока комаров не видно, а со светом сквозь туман идти веселее. Так что, нечего и думать. Выливаем мазь, и делаем фонарь! - Он откупорил пробку и собрался уже вылить бурую жидкость на землю.

- Стой! - Закричал Страшный. - Не надо! Давай на меня!

Он выхватил у Васи склянку и, вылив ее содержимое прямо себе на голову, принялся размазывать черную жижу лапами по всему телу. Потом выдрал пучок травы, выскреб травой остатки мази со дна склянки, и тоже размазал по себе. Вася, открыв клюв, смотрел на суслика. Густая черная жижа кляксами повисла на и без того клокастой шерсти Страшного, превратив его в какого-то совсем непонятного зверя. Надо сказать, что и пахла эта треклятая мазь не лучшим образом.

- Да... - Протянул Вася. - Ну, ты даешь.

- Ничего, ничего. - Проворчал суслик, равномерно растирая по себе кляксы. - Вот прилетят комары, вспомнишь еще про мазь. А только уже не будет!

Вася покачал головой и поднял брошенную Страшным склянку. Отчистив ее травой от остатков мази и прополоскав хорошенько собранной с листьев росой, он осторожно посадил внутрь светляка. Тот ненадолго отвлекся от жевания - видимо все-таки в склянке оставался еще запах мази - но тут же вернулся к своей трапезе. Тогда Вася оборвал с куста еще несколько листьев, запихнул их в склянку, посадил сверху пяток гусениц, и плотно закупорил крышку. Светляки удовлетворенно чавкали. Из склянки исходил ровный приятный свет. Вася улыбнулся, сложил разбросанные на земле вещи и бутерброды обратно в сумку, отправил туда еще несколько сорванных с куста листьев - про запас, и посмотрел на суслика.

- Ну что? Идем дальше?

- Идем. - Согласился Страшный. - Что ж делать-то.

Друзья снова отправились в путь. Свет фонаря разгонял туман, и идти взаправду стало веселее. Во всяком случае, они уже не натыкались на каждом шагу на корни, и не теряли друг друга.

- А ты раньше бывал здесь? - Спросил Вася, внимательно вглядываясь под ноги, чтобы не упасть.

- Где - здесь? - Не понял Страшный.

- Ну, здесь. В тумане.

- Нет, конечно.

- А почему все так боятся этого озера?

- Ну, потому... - Суслик задумался. - Потому, наверное, что никто не знает, что здесь, в тумане, может скрываться. Когда я еще был маленьким, мама мне говорила, что никто из тех, кто входил в туман, обратно не возвращался.

- Ясно... - Вася перепрыгнул через точащий из земли корень. - А откуда вообще здесь туман?

- Не знаю. Здесь так всегда было. Потому и называется - Туманное озеро.

- А может это просто - туман. И ничего страшного?

- Ага. А почему тогда никто отсюда не возвращался?

- Ну, ты же не знаешь этого наверняка, да? Ты говоришь - мама тебе говорила. Может она просто пугала? Ну, чтоб ты не ходил туда, а-то еще заблудишься. Ты же маленький был. Мне вот мама тоже говорила, когда я был маленький - мол, не ходи за поляну, там страх живет.

- Кто?

- Ну, просто, страх. Я тогда не понимал и боялся. И не ходил.

- Ну, не знаю. Может, конечно. Но тут все - не так. Туман этот. Сыро. Нет никого. Ни мурашей никаких, ни червей. Неспроста это все.

- Так если нет никого, значит, и страшного никого нет, наверное?

- Наверное. Или наоборот. Может, потому тут и нет никого, что кто-то здесь есть. Кто-то, кто всех остальных сожрал.

Они вышли на очередную полянку. Уже темнело, но в свете фонаря все было хорошо видно.

- Надо бы на ночлег устраиваться. - Сказал Вася. - Боюсь, из тумана мы сегодня уже не выберемся.

- Наверное. - Кивнул суслик. Он сел прямо на землю. - Давай, доставай бутерброды.

Вася сел рядом и достал из сумки бутерброды. Только теперь он понял, как же у него устали ноги. Страшный уже чавкал рядом. Вася поставил фонарь между ними и вытянулся на земле во весь рост. Сквозь туман совсем не было видно неба, но казалось, что где-то там, вверху, туман чуть розовее. Наверное, за туманом был закат.

Лежать было сыро и жестко. Вася проглотил бутерброд и поднялся на ноги. Огляделся по сторонам - на краю поляны стеной стояли заросли папоротника. Вася нарвал папортниковых листьев и стал устраивать себе подстилку. Страшный только хмыкнул, продолжая поглощать бутерброды. Вася устроился на подстилке, подложил под голову сумку, и стал смотреть на склянку - фонарь. Гусеницы внутри неторопливо жевали листья и не обращали никакого внимания ни на совенка, ни друг на друга. Им было наплевать и на туман, и на ночь, и на измазанного черной жижей суслика, и на Васю, и, тем более, на потерявшегося Мыша. На все-все вокруг. Была бы еда. Для них все было просто.

- Подвинься! - Страшный толкнул Васю в бок. Вася посмотрел на изрядно поредевшую горку бутербродов - видно было, что суслик потрудился на славу. То, что казалось Васе огромным запасом еды, уменьшилось наполовину.

- Ну, ты и даешь. - Уважительно сказал Вася.

- Давай, давай, двигайся. Вон, какую кучу папоротника навалил. Мы тут вдвоем поместимся.

Вася подвинулся. Страшный завалился рядом и тут же захрапел. Вокруг уже совсем стемнело. В темноте клочья, проплывавшие мимо тумана казались еще более страшными чем днем. В свете фонаря все вокруг отбрасывало тени - и росшие вокруг травинки, и храпящий суслик, и сам Вася. Тени ложились на туман, и из-за того, что облака тумана двигались, тени двигались вместе с ними. Казалось, что вокруг неслышно бродят причудливые чудовища.

Вася оторвал лист папоротника и прикрыл им фонарь. Свет пробивался сквози щели, но был уже не таким ярким. Совенок закрыл глаза. Он ушел из дома четыре дня назад. Казалось, прошла уже целая жизнь. Раньше он никогда не уходил так далеко и так надолго.

Интересно, думал Вася, как там папа с мамой? Передала им сорока то, о чем ее просили? Если передала, то папа с мамой, наверное, не беспокоятся. Сидят сейчас за столом, пьют чай с вареньем. А может, к маме залетела соседка, и они сейчас болтают о том, какие проказники теперь стали дети, и что Вася вот уже четыре дня как не ночует дома, путешествует где-то с Мышом. Не то, что в их годы. Тогда дети были послушные, и из дома не уходили. А папа, наверное, сидит в кресле, читает газету, и старательно не слушает, о чем они говорят.

Вася вздохнул, повернулся на бок, поджал под себя ноги и заснул.

* * *

Посреди ночи, совенок проснулся от того, что замерз. Страшный спал, раскинув лапы в разные стороны и громко храпел. Он совсем спихнул Васю с подстилки, так что совенок лежал теперь на голой земле. Вася попытался подвинуть суслика, чтобы освободить себе немного места на подстилке, но тот был слишком тяжелым. Вася стал тормошить друга, но просыпаться он тоже не желал - только ворчал во сне и дергал лапой.

Вася встал, поеживаясь, достал фонарь и нехотя поплелся на край опушки, чтобы нарвать свежего папоротника. Очень хотелось спать. Зевая, Вася поставил фонарь на землю, и стал неторопливо обрывать папоротник. Вдруг, в стороне, за зарослями папоротника, ему почудилось какое-то шуршание. Совенок замер, осторожно отложил на землю уже сорванные листья, и прислушался.

Действительно, что-то шуршало, причем где-то недалеко. Что-то или кто-то.

Вася напряженно думал. Было страшно, но любопытно. Он постоял немного. Шуршание не прекращалось. Совенок нагнулся, взял фонарь, и стал ползком пробираться сквозь папоротник. Туман ночью был особенно густой - даже в свете фонаря он видел едва-едва. Вася с опаской прополз чуть-чуть, и снова замер, прислушиваясь. Шуршание приближалось. Он прополз еще чуть-чуть. И опять прислушался. Наконец, шуршание стало слышно совсем рядом, но Вася по-прежнему ничего не видел. Только стебли папоротников и туман. Он просунул голову между очередными стеблями, и нос к носу столкнулся... с улиткой.

Она ползла, тихо шурша, куда-то в обход поляны, на которой они заночевали и где сейчас оставался мирно спящий суслик. Тихо и спокойно, не обращая на Васю внимания, она обползла его клюв и потащилась себе дальше, оставляя на земле клейкий след. Только она скрылась из виду, как с противоположной стороны выползла еще одна улитка. Она проползла, так же как и первая, мимо Васи, и тоже исчезла в тумане. За ней показалась еще одна. Потом следующая.

Улитки, одна за другой, проползали мимо совенка. Было что-то странное в этом шествии. Вася как завороженный смотрел на нескончаемую череду ночных путешественниц. Улитки молчали, что, в общем-то, было не удивительно. Где вы видели говорящих улиток? Они просто ползли вереницей, мягко перетекая по траве и плавно покачивая своими домиками. Выходили из тумана и уходили в туман.

Вася обратил внимание на то, что они двигаются через одинаковые промежутки. Это тоже было странно. Свет фонарика отражался бликами в клейком следе. Вася смотрел и смотрел на улиток, а они все не кончались и не кончались, и Вася даже подумал, что они, наверное, ползут по кругу. Его даже опять стало клонить в сон, когда он услышал сзади истошный крик Страшного.

- А-а-а!!! - Кричал суслик. - А-а-а!!!

Вася вскочил, и побежал назад на поляну. По счастью, он все еще был обвязан веревкой, так что без труда нашел Страшного. Едва увидев совенка, Страшный тотчас же замолчал. Он только смотрел на совенка большими глазами, и, широко открывая рот, щелкал зубами.

- Ты что? - спросил Вася.

- Ничего. - Щелкнул зубами Страшный.

- А что кричал?

- Так, это... - Суслик сглотнул. - Я проснулся - тебя нет. Фонаря нет. Темно. Туман. - Страшный еще раз щелкнул зубами. - Ты где был?

- Здесь. - Ответил совенок.

- Здесь тебя не было! - Успокаиваясь уже, заметил суслик.

- Здесь, рядом. Там - такое! Улитки!

- Улитки? - Не понял Страшный. - Какие улитки?

- Странные! Пошли, покажу!

Суслик замотал головой.

- Ну, пошли. Не бойся! Они странные, но не страшные!

- Не-е-ет. - Опять помотал головой Страшный. - Не надо. Заблудимся в темноте.

- Не заблудимся!

Вася огляделся, подобрал с земли ветку, воткнул ее рядом с подстилкой, и намотал на ветку середину соединявшей их с сусликов веревки.

- Пошли! По веревке вернемся!

Они прошли к зарослям папоротника, и Вася остановился, показав суслику, чтоб тот не шумел. Прислушался. Шуршания больше не было слышно.

- Ну? - Сказал суслик.

- Сейчас, - прошептал Вася.

Он нагнулся, и пополз туда, где только что видел улиток. Страшный пополз за ним.

- Ну? - Опять сказал суслик.

- Да погоди ты! - Вася светил фонарем из стороны в сторону. - Да где же они?

- Выдумал, да? - Недоверчиво спросил совсем уже успокоившийся Страшный.

- Ничего я не выдумал!

- Ну и где тогда?

- Не знаю! - Вася сосредоточено ползал по земле, подсвечивая себе фонарем. - Вот! - Он радостно вскрикнул и указал суслику на хорошо видный на земле клейкий след. - Вот!

- Что это? - Недоверчиво посмотрел на след суслик. Он ткнул в след лапой - на пальце повисла клейкая капля. - Странно...

- Вот, а я что говорил! - Кивнул Вася.

- Откуда, говоришь, они шли?

- Вот оттуда. - Вася махнул крылом.

- А куда?

- Вон туда! - Вася махнул крылом в противоположную сторону.

- Странно... - сказал суслик. Он помолчал немного, рассматривая свой палец. Потом посмотрел на совенка. - Вот что, пошли назад.

Они повернули обратно и по веревке стали пробираться назад.

- Помнишь, ты говорил, что, мол, нет тут никого! - Тараторил Вася, на обратном пути. - Помнишь?

- Да... - Задумчиво отвечал Страшный.

- Я ночью проснулся, слышу - шуршат. Ты же говорил никого нет, а тут - улитки! Откуда тут улитки?

- Да, - все так же задумчиво сказал Страшный. - Откуда тут улитки? Откуда они тут? И откуда они шли? И почему они оттуда шли? А еще - куда? Странно все это.

Друзья вышли обратно к своей подстилке. Суслик опустился на нее и в задумчивости еще раз посмотрел на свой клейкий палец. Вася в возбуждении схватил сумку, вытряхнул из нее все, сцапал бутерброд и откусил от него изрядный кусок.

- Пошимаешь, - Продолжал он с набитым ртом. - Вжоде ведь шовшем-шовшем никого! За вешь день никого не вштжетили! Даже комажов! А тут - улитки!

Страшный недоуменно посмотрел на него, покачал головой и все так же задумчиво стал складывать выпавшие вещи обратно в сумку. Повертел в руках баночку с перцем. Посмотрел вверх, на скрытое в тумане небо, наморщил лоб. Пробурчал себе под нос: "Перец". Высыпал немного перца себе на лапу, понюхал, сморщился. Вытер палец об траву, убрал банку и отложил сумку в сторону.

- Странно. - Опять сказал суслик, скорее самому себе, чем Васе. - Озеро. Туман. Улитки... Или слизняки? Перец... Что-то мне это напоминает.

- Улитки. - Сказал Вася, проглотив остатки бутерброда. - У них домики были. Но дело не в этом! Понимаешь? Я главное, слышу - шуршат. Я даже испугался немного! А они...

- Вот что, - сказал вдруг суслик. - Давай-ка спать! А утром надо будет крепко подумать. - Он лег и закрыл глаза. - Странно все это!

Глава 8. По следу.

Утром Вася проснулся раньше суслика и растормошил Страшного.

- Давай, вставай!

- А? Что! - Спросонья не понял Страшный. - Что случилось?

- Вставай, говорю! Надо идти.

- Куда? - Страшный помотал головой, пытаясь прогнать сон. - Зачем?

- Я все думал, - сказал совенок - про этих улиток.

- А-а-а... - Суслик наконец сообразил, о чем идет речь. - Улитки!

- Да. Улитки. Я думаю, надо идти по их следу.

- По следу...

- Ну, да. По следу. Я полночи думал - эти улитки, откуда они? И понял - надо идти. Только вот вопрос: что важнее? Узнать, откуда они пришли, или куда они пошли? Понимаешь?

- Понимаю. Откуда или куда? - Страшный сел на подстилке.

- Да. Я думаю, тут два варианта. Допустим, их что-то откуда-то прогнало. Испугало, например. Тогда надо идти туда, откуда они пришли.

- Да...

- Но может быть им просто всем надо куда-нибудь. Может они собираются где-то для чего-то. Тогда надо идти туда, куда они отправились.

- Да...

- Вот. Я так пока и не понял, что важнее. Но надо идти скорее, пока след не пропал.

- Куда пропал? - Страшный все никак не мог до конца проснуться. - Как?

- Ну, тут же сыро, понимаешь? Он просто смоется и все.

- Кто смоется?

- Да след же!

- А! След! Ну, да.

Страшный встал, и чтобы взбодриться, сделал несколько наклонов и приседаний. Потом умыл лицо росой. Совенок в нетерпение ходил вокруг. Суслик снова сел на подстилку и достал из сумки бутерброд. Посмотрел на нависающего над ним Васю.

- Слушай... - Сказал суслик. - А зачем?

- Как - зачем? - Удивился совенок.

- Ну, зачем? В принципе - ушли они откуда-то, или пошли куда-то. Ну и что? Нам-то какая разница? - Страшный откусил бутерброд. - Тебе надо Мыша искать.

- Мыша. - Вася сел рядом с сусликом. - Правильно. Надо. А еще нам надо выбраться из тумана. - Он помолчал немного. - Но, знаешь, мне почему-то кажется, что это очень важно - разобраться с этими улитками. Не знаю почему, но мне так кажется. Очень странно все это. Загадка какая-то. Может быть, решив ее, эту загадку, мы сможем и из тумана выбраться, и Мыша найти?

Страшный очень внимательно посмотрел на совенка. Вася вдруг стал каким-то спокойным, и даже уверенным. Только что бегал, суетился, подпрыгивал от возбуждения, а теперь молча сидел рядом и ждал решения суслика.

- Ладно. - Сказал Страшный. - Пойдем по следу. Может быть ты и прав. Только вот куда? Туда или обратно? Про это тебе ничего не кажется?

- Нет. - Вася покачал головой. - Про это не кажется.

- Тогда... - Страшный поднял с земли две палочки. Одна была чуть подлиннее, другая чуть покороче. Он спрятал их за спину и повернулся к суслику. - Которая?

- Левая. - Сказал Вася. Страшный вытащил из-за спины короткую палочку.

- Пойдем туда, откуда они пришли.

Вася поднялся, собрал вещи в сумку, взял фонарь и кивнул суслику. Суслик тоже встал, и они вместе пошли к тому месту, где вчера проходили улитки.

На этот раз они нашли след довольно быстро. Он действительно был виден хуже, чем ночью - роса и туман потихоньку смывали его. Все же пока еще след был достаточно заметен, и они уверенно зашагали вперед.

Из-за тумана и из-за того, что след был не очень свежий, чтобы не потерять его, приходилось идти нагнувшись к самой земле. Сперва они так и шли вдвоем, согнувшись в три погибели, но очень быстро устали.

- Вот что, - сказал Вася, выпрямляясь и тяжело дыша. - Давай так: сперва я иду в наклонку, чтобы не потерять след, а ты за мной нормально, а потом наоборот. Иначе мы с тобой совсем навсегда скрючимся.

- Давай. - Согласился суслик, тоже выпрямляясь и потирая уставшую спину.

Так дело пошло лучше. Правда беседа при таком способе ходьбы принимала довольно странный характер. Тот, кто шел внаклонку все больше молчал, сосредоточено вглядываясь в траву, поэтому второму приходилось говорить без особой надежды на ответ.

- Странно, - говорил суслик. - Я вот все думаю. Как это меня угораздило? Вот жил себе и жил. Спокойно жил. Нора у меня хорошая - ну, ты видел - просторная, уютная. Бутербродов наделаю, позавтракаю, потом погуляю, пообедаю. Посплю. Еще погуляю. Поужинаю. Спокойная такая жизнь. И тут - ты. Свалился, понимаешь, как снег на голову. Теперь вот тащимся где-то, не пойми где. Туман, озеро это. Улитки. Что тебе дома-то не сиделось? А? Ладно, ладно, понимаю. Мыш твой, лодка, водопад - это я все понимаю. Я другого не понимаю - зачем это все вам понадобилось? Ну, дракона этого искать? Зачем вам дракон? А? Ну ладно, пусть дракон. Хоть и непонятно зачем. Но почему - здесь? В Туманном озере? Искали бы его где-нибудь в другом месте! Где тумана нет! Ну, к примеру, вокруг дома. Да-да, я помню, ты говорил, там они не водятся. Понятно, что не водятся, раз их нет. Они ж нигде не водятся! Значит все равно где их искать! Хоть у озера, хоть вокруг дома, хоть в самом доме! Слышишь? А я? Тоже, понимаешь, поперся тебе помогать. Зачем? Что мне дома не сиделось? А? Что молчишь? Ну молчи, молчи - смотри, куда там эти улитки ползли.

Потом они менялись, и говорил уже Вася:

- Понимаешь, Страшный, - объяснял он, - тут ведь такое дело. Ты вот говоришь - улитки! А я сам в толк не возьму почему мне кажется, что это так важно. Только вот кажется - и все. Ведь они же не просто так! Что ж я, улиток не видел? Да миллион раз! И всегда они сами по себе. Никогда чтобы вот так - гуськом, друг за другом, в одну сторону. Необычно? Очень необычно! И значит, что-то за всем этим стоит. Что-то загадочное. Хотя, конечно, кто их поймет - улиток! Может они просто все с ума посходили? Нет, конечно, это я так. Ясно, что не посходили. А только есть в этом загадка. И ты правильно говоришь, что надо Мыша искать. Но вот хоть убей - есть тут связь какая-то. Странные вещи всегда друг с другом связаны. Они нам потому и кажутся странными, что мы эту связь не видим и не понимаем. Я это давно замечал. А потом, когда разберешься, видишь, что все это не так странно, а наоборот, очень даже и понятно. Надо просто связи эти разглядеть.

Они снова менялись, и снова говорил Страшный:

- Да, это ты правильно сказал - не разглядеть! Тут вообще ничего не разглядишь. Туман этот противный. Ненавижу туман. Вся шерсть свалялась. Хорошо еще, я мазью намазался. Теперь хоть комары не закусают. Знаю я этих комаров. Налетят внезапно и всего закусают. Вот ты так идешь, идешь, и вроде нет никаких комаров - а потом - хоп! И все! И всего закусают. Но теперь, конечно, не закусают - эта мазь, она, знаешь какая? Супер мазь! Ни один комар не полезет! Они может уже и собирались нас закусать - а теперь фиг! Может они как раз сейчас за нами летят - думают, как бы нам этих двоих закусать! А потом мазь чуют - нет, говорят, не будем, больно уж страшно. Такая мазь! Эх, бутерброд что ли съесть? Много у тебя их там еще осталось? Да ты иди, иди, не отвлекайся. Да... Мало совсем бутербродов осталось. Вот беда. Что ж теперь делать-то? Здесь мы с тобой врядли бутерброды раздобудем. Где их здесь взять? Все этот туман проклятый! Идем, идем - не знаем куда. И чего я с тобой поперся? А? Такая спокойная была жизнь! И норка такая уютная... Туман этот! Ненавижу!

И снова говорил Вася, пока суслик согнувшись полз по следу:

- Мне кажется, туман этот - тоже неспроста. Ну и что, что озеро? Озер разных много, а туманное только это. Загадка? Загадка! Тут ведь все любопытно! Откуда туман? И почему он не рассеивается? Здесь ведь и зимой туман тоже. И почему тут никто не живет? А улитки? Значит кто-то живет? Может не только улитки? Тогда где они все? И светляки еще. И как они тут живут? Может они тут не живут, а приходят на время, а потом уходят? Но откуда они тогда знают, как отсюда выйти? Ведь туман! Значит можно как-то? И тогда, значит, и мы как-то можем? Столько вопросов! Поэтому я и думаю - надо идти по следу. Но с другой стороны - вот мы придем, и что?

- Все. - Вдруг сказал суслик выпрямляясь.

- Что - все? - Опешил Вася.

- Все. - Еще раз повторил Страшный. - Совсем все. След кончился.

- Как это? - Вася нагнулся и внимательно посмотрел на то место где стоял суслик. Действительно, след пропал. Еле заметная полоска еще проглядывалась в том направление откуда они пришли, но и она таяла и исчезала буквально на глазах.

- Пришли. - Угрюмо сказал Страшный и сел на землю прямо там, где стоял. - И что теперь?

- Не знаю. - Растерянно ответил Вася, присаживаясь рядом с сусликом.

Совенок достал из сумки два последних бутерброда, протянул один Страшному, и оба в задумчивости стали жевать. Похоже, они опять были в том же положении, что и накануне вечером. След исчез, не приведя их никуда. Они опять не знали где находятся, куда идти и что делать.

Суслик быстро проглотил свой бутерброд, собрал упавшие крошки, на всякий случай покопался в сумке и убедился, что еды больше нет. Он тяжело вздохнул и с завистью посмотрел на Васю, который успел съесть только половину своего бутерброда. Вася заметил взгляд друга, и с улыбкой протянул ему оставшуюся половину.

- Держи, все равно аппетита нет.

- Это ты зря, - радостно зачавкал остатками бутерброда суслик. - Аппетит еще вернется, а бутерброд уже нет. - Он проглотил последний кусочек. - Впрочем, уже не важно. Спасибо.

- Что делать будем?

- Не знаю. Идти.

- Куда?

- Куда-нибудь. Нам ведь по-прежнему надо искать твоего Мыша и выход из тумана. - Страшный поднялся.

- Погоди. - Вася тоже встал и закинул сумку на плечо. - Есть идея.

Он проверил фонарь: гусеницы уже доедали лежащие в баночке листья. Совенок достал еще несколько из сумки и бросил светлякам. Поводил фонарем из стороны в сторону, нашел валявшуюся поодаль ветку. Воткнул ветку в землю, и привычно привязал к ней веревку которой они с сусликом были связаны - ровно за середину.

- Значит так. Я что думаю? След высох, и мы не знаем откуда он шел, так? - Вася посмотрел на суслика, который молча следил за его действиями. - Мы не знаем, далеко ли еще до этого места, ну откуда пришли улитки, так? Но ведь есть шанс, хоть и маленький, что мы не дошли совсем чуть-чуть! Давай поищем вокруг. Вдруг найдем что-то?

- Что? - Недоверчиво хмыкнул суслик. - Мы же даже не знаем, что искать!

- Не знаю. - Пожал плечами Вася. - Может быть, если мы найдем это, то сразу поймем, что это оно.

- Оно! - Передразнил Страшный. - Лучше бы мы еду нашли. Тут бы я сразу понял, что это оно!

Он еще поворчал немного для виду, но в конце концов, конечно, согласился.

- Только, чур, я пойду с фонарем! - Категорически заявил Страшный.

- Договорились. - Кивнул головой совенок и протянул другу склянку.

Проверив еще раз прочно ли завязана веревка и условившись об условных знаках: один раз потянуть за веревку - возвращайся к ветке, два - иди ко мне, друзья разошлись в разные стороны.

Суслик медленно прошел вперед до тех пор, пока веревка на его поясе не натянулась, и свернул налево. Он шагал, держа фонарь на вытянутой лапе. Туман вокруг колыхался. Суслик одновременно и хотел, и в то же время очень боялся разглядеть сквозь него что-нибудь необычное. "Как же" - ворчал он про себя: "поймешь тут, что это за "оно". Может это оно - вовсе и не "оно" окажется! Поди разбери!". Туман как будто даже еще больше сгустился - видно было все хуже и хуже. Суслик сделал еще несколько шагов, и вдруг замер на месте. Глаза его расширились, и он судорожно дернул за веревку - раз и еще раз.

Через минуту сзади раздалось пыхтение, и из тумана появился совенок.

- Что? Что случилось?

- Оно! - сглотнул Страшный и протянул лапу, указывая вперед, в самую гущу тумана.

Вася обошел суслика и посмотрел туда, куда указывала его дрожащая лапа. Едва только присмотревшись, Вася понял, что это действительно "оно". Прямо перед ними высилась скала, уходившая вершиной куда-то в туман, и в этой скале, у самой земли, виднелся вход в пещеру. Вход был довольно широкий, и из него густыми, плотными клубами вырывался туман.

Глава 9. Папа в безвыходном положении.

Васин папа кружил над Туманным Озером. Он знал, что озеро где-то внизу, но все что он видел под собой - был туман.

Весь вчерашний день папа провел кружа над озером и обследуя каждый метр границы между туманом и лесом. С самого утра он вылетел на поиски. Пролетел над рекой, зорко вглядываясь в заросшие берега. Он обнаружил размытую надпись из камней на тонкой полоске пляжа в том месте, где спасался Мыш. Волны, ветер и дождь потрудились на славу, так что разобрать, что именно было написано в послании папа не смог, но он почему-то был уверен, что эти камни оказались на берегу неспроста, и что они имеют непосредственное отношение к его сыну.

Это подбодрило папу, и он полетел дальше, еще внимательнее оглядывая окрестности. На самой границе с туманом, там, где полоска реки ныряла в зыбкое марево, он обнаружил вытащенный на берег и спрятанный в кустах плот из еловых шишек. "Плот, это конечно, плот, а не лодка", - подумал папа: "а мышонок говорил именно о лодке. Хотя, он еще мал, так что мог и напутать".

Папа опустился на землю и придирчиво осмотрел конструкцию. Шишки были густо обмазаны смолой, и в некоторых местах папа обнаружил прилипшие к смоле перышки и клочки шерсти. Перышки были похожи на Васины - папа отодрал несколько штук, внимательно осмотрел, даже приложил к своим, чтобы сравнить. Было очень похоже. А вот шерсть вызывала сомнения. Шерсть была не мышиная: длинная, рыжая, и какая-то спутанная. Папа в задумчивости покачал головой, убрал в карман перышки и клочок шерсти и полетел дальше.

Он облетел озеро, которое, похоже, было очень большим. "Вот интересно", - думал папа, кружа над туманом. "Все знают, что здесь, в тумане, озеро. Хотя никто его сам не видел. Во всяком случае, я не знаю никого, кто бы его видел. Всем кто-то об этом рассказывал".

Надо сказать, что прежде папа никогда не летал над озером. Как-то так получалось, что он всегда избегал этого. Если была нужда лететь в том направление, папа предпочитал сделать крюк и обогнуть по границе тумана.

Папа облетел туманное место по кругу и сделал ряд наблюдений. Во-первых, озеро было окружено лесом, и туман, который скрывал все внизу, поднимался выше деревьев. Во-вторых, в область тумана втекала река, которая, как все знали, впадала в озеро, но обратно из озера, ничего не вытекало. В-третьих, границы тумана очерчивали ровный круг. В-четвертых, озеро, как видно, было в самом центре тумана - оно нигде не выходило за его границы. Значит, предположил папа, источник тумана находится где-то в середине озера. Откуда-то ведь туман берется?

Папа пролетел по кругу - от реки, по границе тумана, и снова до реки, но не обнаружил никаких следов Васи или Мыша. Вечером он вернулся домой, усталый и мрачный. Мама, ждала его в дупле с ужином, но папа был не в настроении. Он показал маме найденные на плоту перья, и она согласилась, что перья, скорее всего, Васины. Тогда папа еще раз слетал к маме Мыша, чтобы показать ей клочок найденной там же шерсти, но толку от этого визита не вышло - шерсть совсем не походила на мышиную.

Без аппетита поужинав, папа лег спать, чтобы на следующий день вновь отправиться на поиски.

И вот теперь, прочесав еще раз всю границу тумана, папа кружил над Туманным Озером. Под ним был туман, и больше ничего.

Похоже, ему ничего не оставалось, кроме как попробовать погрузиться в туман. У папы созрел такой план: нырять в туман, проводить обследование местности, потом взлетать обратно, и перемещаться в другую точку. Поразмыслив немного, папа решил, что начать стоит поближе к середине туманного пятна. Это было логично, потому что в тумане ничего не было видно - это раз, туман был явно выше деревьев - это два. Значит, для начала лучше всего было лететь туда, где деревьев точно нет - чтобы при приземлении не врезаться. Иными словами - туда, где под туманом скрывалось озеро. А озеро, скорее всего, как папа уже решил накануне, находилось в центре туманного пятна. Логика! Папа вообще очень уважал логику. Он даже подумал про себя: "А я, пожалуй, молодец! Не всякий на моем месте так все здорово сообразит"!

Решив так, он еще раз оглядел окрестности, и смело начал снижаться. "Все-таки, логика - сила!" - думал папа, бодро летя сквозь туман. "Вот я, зная, на какой я был высоте, могу смело лететь, даже ничего не видя вокруг. Я прекрасно представляю себе, где будет вода. Я даже могу глаза закрыть! Логика!" Вокруг ничего не было видно, клочья тумана проносились мимо, но папа был совершенно спокоен. Он улыбался и слегка пижонил, летя вниз на полной скорости. В подтверждение своих слов, он и вправду закрыл глаза. "Вот" - удовлетворенно думал папа: "я лечу, и точно знаю, что скоро надо будет снизить скорость! До воды еще несколько метров, так что..."

Он не успел додумать эту поучительную, очень логичную мысль, потому что на полной скорости, с закрытыми глазами, внезапно врезался во что-то. Удар получился очень сильный. Папа ушиб крыло, полет сбился, и дальше папа уже просто падал. Он открыл глаза, и с ужасом увидел, как в тумане мимо него проносятся ветви и черный ствол. "А где же вода?" - успел еще подумать папа, прежде чем стукнулся о землю и потерял сознание.

* * *

Когда папа пришел в себя, он не сразу сообразил, где он находится и что, собственно, произошло. Вокруг все было в тумане, сильно болело крыло. Папа встал, огляделся по сторонам, и наконец, все вспомнил.

Итак, вопреки всем расчетам, он находился на суше. Озера не было! "Да, похоже, с логикой тоже не все так просто" - подумал папа. Он сделал пару шагов в сторону, и наткнулся на дерево, которое так некстати прервало его полет. Надо было взлетать обратно - выше тумана - и обдумывать ситуацию.

Папа попытался взмахнуть крыльями, и тут же сморщился от боли. Крыло, которым он стукнулся при падении, ужасно болело. Он не мог не то что махать им, но даже пошевелить. Папа осторожно ощупал крыло, и пришел к неутешительному выводу, что оно, вероятно, сломано.

Папа сел на землю и задумался. Ситуация была непростой. Полетев искать и спасать Васю, он вместо этого сам оказался в центре туманного пятна, да еще и со сломанным крылом. Как же теперь искать сына? И как же будет волноваться жена!

Папа вскочил и решительно пошел в сторону от дерева. Что ж, раз озера здесь нет и лететь он не может - он просто пойдет. Так даже лучше. Вася, вон, вообще не умеет летать. И ничего, не унывает!

Он шел напролом, не обращая внимания на попадающиеся на пути кусты черники и на боль в крыле. Он был полон решимости пройти столько, сколько нужно, но выйти из этого проклятого тумана, а заодно, кто знает, может и отыскать Васю. Рассиживаться времени нет! Вперед!

Так бодро он прошел шагов пятьдесят или сто и вышел... к воде. "Ага!" - Подумал папа. "Вот оно, озеро! Есть все-таки!" Он присел на берегу, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Крыло по-прежнему здорово болело, при каждом неудачном движение, боль впивалась в тело, словно игла. Надо было что-то с этим сделать. Побродив в тумане, но не уходя далеко от берега, папа нашел небольшую ветку. Он ободрал с нее кору, обломал ее по длине крыла, и, покопавшись в карманах, нашел обрывок веревки, которым примотал ветку к крылу. Стало легче. Там же в кармане нашелся завернутый в бумагу бутерброд, который перед вылетом дала ему мама. Папа съел бутерброд, а бумагу бросил на землю. Вообще-то папа был довольно аккуратным и как правило не мусорил в лесу, но он был очень расстроен тем положением, в которое попал.

Подкрепившись и убедившись, что зафиксированное крыло уже не так болит, папа решил идти вдоль берега. Какой-никакой, а все же это был ориентир.

Он зашагал вдоль воды, перебираясь через кочки и корни, и думая про себя, что, пожалуй, он недооценивал своего сына. Ходить оказалось вовсе нелегко. Непривычный к такому способу передвижения папа быстро устал. К тому же приходилось часто нагибаться, чтобы разглядеть, что находится под ногами. По левое его крыло, то которое было поранено, плескала вода, по правое густел черничник.

Весьма скоро папа начал подумывать о том, что пора бы сделать привал и передохнуть, однако мысль о том, что он прошел еще совсем немного, и что если он будет все время останавливаться, то неизвестно, когда доберется до дома, заставила его идти дальше.

Правда, далеко он не ушел. Нагнувшись очередной раз, чтобы разглядеть какую-то кочку, папа вдруг остановился. Он внимательно смотрел себе под ноги, и настроение его, и без того не радужное, стремительно портилось еще больше. Под ногами, на самом берегу озера, валялся белый комок бумаги. Папа поднял его, развернул, поднес поближе к глазам. Понюхал. Сомнений не было - это был тот самый лист бумаги, в который был завернут его бутерброд. Тот, который он съел несколько минут назад.

Папа огляделся по сторонам, и увидел рядом куски коры, которые он ободрал с ветки, перед тем как привязать ее к крылу.

Папа устало опустился на землю. Итак, что же все это значило? Он все время шел по берегу, ни разу не терял кромку воды из виду. И вернулся туда же, откуда вышел. Значит, он шел по кругу. Папа невесело усмехнулся: "А ну-ка, друзья мои, скажите, как называется кусок суши, со всех сторон окруженный водой? Да-да, правильно." Сомнений не оставалось - он был на острове.

Выходит, логика его не подвела. В центре туманного пятна действительно находилось озеро. Собственно, оно и должно было там быть. А в самом центре озера был остров. И на этом острове был папа, не умеющий, как и все совы, плавать, да еще и со сломанным крылом в придачу. Что называется - повезло, так повезло.

Судя по всему, остров был совсем небольшой - папино путешествие заняло не много времени. Положение было отчаянным. Надо было что-то придумывать.

Для начала, папа решил исследовать остров, на котором оказался. Слегка передохнув, он поднялся и побрел прочь от берега. "Во всяком случае", - думал он: "можно не бояться заблудиться! Так или иначе, все равно выйдешь к воде!"

Очень скоро он снова наткнулся на дерево, со знакомства с которым начались его злоключения на острове. Обойдя дерево стороной он пошел дальше, и опять вышел к берегу. Прошел чуть-чуть вдоль берега и вновь свернул вглубь острова, пока снова не наткнулся на дерево.

Раз за разом он проделывал этот нехитрый маневр - берег, чуть-чуть вдоль воды, назад, обойти дерево, опять берег, чуть-чуть вдоль берега, и так далее. Через какое-то время папа понял, что, похоже, остров не только невелик, но еще и весьма скуден. В его центре росло одно единственное дерево. Вся остальная суша была покрыта черничником и мелкими кустами. Больше на острове ничего не было.

Папа сел, привалившись спиной к шершавому стволу. Вокруг темнело. Папа устал, крыло, после долгих скитаний по острову, разболелось пуще прежнего. Надо было собраться с мыслями, но сил не было. "Пожалуй, посплю" - подумал папа. "Утром что-нибудь придумаю".

Однако сразу уснуть он не смог. Усталость, вместо того, чтобы нагнать сон, прогнала его. Папа сидел не шевелясь, и без мыслей смотрел в одну точку. Он очень устал.

Конечно, если бы папа не был такой уставший, и если бы он не так волновался за Васю и маму, и если бы не туман, который делал все вокруг зыбким и серым, он непременно обратил бы внимание на некоторые странности...

Например, на то, что черничные кусты на острове, в одних местах ломились от ягод, а в других стояли пустые. Или что на земле вокруг дерева не росла трава, словно ее кто-то вытоптал. Если бы папа не смотрел так пристально себе под ноги, он бы конечно обратил внимание на то, в одном месте на берегу, к воде был сделан довольно удобный подход. И если бы он не так устал, он, наверное, заметил бы, что все время, пока он ходил по острову, из тумана за ним внимательно следила пара маленьких желтых глаз...

Глава 10. Звуки в тумане.

Странная это вещь - туман. Все в нем кажется не таким, как на самом деле. И в то же время, все кажется каким-то... одинаковым. Туман крадет краски. Мало того, что ты почти ничего не видишь вокруг, так еще и то, что удается разглядеть, выглядит серым и тусклым.

Даже самые привычные и радостные вещи, становятся скучными. Ведь как, например, приятно в погожий солнечный денек, любоваться росой на зеленом листе подорожника? Смотреть, как тяжелая капля медленно сползает по упругой поверхности листа, оставляя на нем блестящую дорожку, как лист прогибается под ее тяжестью, как солнце играет в этой капле и если приглядеться, можно разглядеть, что в ней отражается все-все вокруг - и небо с облаками, и деревья, и трава, и даже ты сам. А потом эта капля отрывается и со звоном падает вниз. А лист, пружиня, выпрямляется, и брызги разлетаются во все стороны светлой радугой.

А здесь - роса везде, но даже капли какие-то мутные, серые. Туманные. И отражается в них только туман. И трава вокруг - она вроде как зеленая, но за туманом выглядит серой. И колышется, когда налетает ветерок, словно это не трава, а серые тени, которые крадутся за тобой следом. И сам ты, наверное, похож со стороны на серую тень. Серую тень, которая заблудилась в тумане, и бродит без цели, пытаясь выбраться из этого серого царства.

Так думал Мыш, сидя на берегу озера и разглядывая окружавший его туман. Больше разглядывать было нечего.

Вот уже два дня он шатался в тумане, пытаясь найти какие-нибудь следы совенка.

Мыш рассудил, что если Васю унесло на лодке по реке до самого туманного озера, то искать его надо где-то у воды. Так что, войдя в туман, он пошел по береговой линии, стараясь не упускать озеро из виду. Кроме того, берег озера, в случае необходимости, мог вывести его обратно к реке, и, стало быть, из тумана.

Попутно, Мыш держал в голове возможность того, что Вася все же спасся каким-то образом, и, вернувшись к порогам, нашел там его послание. В таком случае уже Вася должен будет искать Мыша, и значит, надо было сделать так, чтобы совенок смог обнаружить какие-то знаки, которые направят его в нужную сторону. Поразмыслив немного, мышонок решил, что знаки эти должны быть простыми, чтобы не тратить на них много времени, и в то же время, четко указывающими на то, что их сделали специально. Ну а о том, что знаки эти оставил именно Мыш, Вася уж как-нибудь догадается.

После недолгого раздумья, Мыш нашел довольно удачное решение. Время от времени он останавливался у какого-нибудь куста травы, и завязывал пучок травинок в узел. По такому знаку, Вася сразу поймет, что кто-то хотел привлечь его внимание. Одна беда - из-за тумана, увидеть этот знак можно было, только если подойти к кусту вплотную. С расстояния в три шага, ни куста, ни узла на нем, уже не было видно.

В первый день Мыш прошел совсем немного: был уже вечер, когда он вошел в туман, и очень скоро вокруг стало темно. Мышонок забился под какую-то корягу и очень быстро уснул.

Утром он продолжил продвигаться вперед, Путь был однообразным - сырым и серым. Мыш медленно пробирался вдоль берега, оставляя за собой вереницу завязанных в узел кустиков травы. Он внимательно вглядывался в берег озера, по которому шел, но, увы, не находил никаких следов. Мы-то с вами знаем, что Вася и Мыш подошли к кромке тумана по разным берегам реки, и отправились на поиски в противоположные стороны, но мышонок этого, разумеется, не знал. Поэтому он продолжал упрямо продвигаться вперед, и настроение его становилось все мрачнее и мрачнее.

Ему повезло - по пути он наткнулся на невесть как выросший среди болотной травы колосок дикого овса. Зерна уже почти созрели, так что Мыш наелся, и прихватил несколько зерен с собой про запас. Под вечер он так вымотался, рыская по заболоченному берегу, что у него едва хватило сил на то, чтобы нарвать травы на подстилку, после чего он сразу уснул.

И вот сегодня, пройдя еще немного вперед, он очутился на краю самого настоящего болота. Бодро спрыгнув с очередной кочки, он провалился в черную жижу по самый живот, и едва не утонул. Хорошо еще, что на кочке рос куст травы, на котором Мыш только что навязал очередной узел. Он ухватился за него и выкарабкался обратно на кочку.

Пройдя несколько шагов вдоль болота, Мыш вернулся обратно к озеру, сел на берегу и решил перекусить и обдумать ситуацию.

Ясно было, что через болото в таком тумане пройти будет очень сложно. Правильнее всего было обойти болото по краю. С другой стороны, если вдруг Васю вынесло течением к берегу озера как раз в окрестностях трясины, Мыш мог, обойдя болото, обойти стороной и совенка. Тогда, выйдя обратно к берегу за болотом, Мыш будет все дальше и дальше уходить от совенка.

Мыш доел овсяное зернышко, стряхнул с шерсти крошки и поднялся. Надо было попробовать пробраться через топь.

Он побродил вокруг и нашел довольно прочный длинный шест, которым можно было прощупывать дорогу в болоте. Вернувшись к кочке, шагнув с которой он провалился, Мыш аккуратно опустил шест в бурую жижу. Шест глубоко погрузился, так что мышонку пришлось нагнуться, чтобы достать им до дна. Он сделал шаг в сторону и снова прощупал дно. С третьей попытки он нашел место, где было не так глубоко - примерно по колено. Вздохнув, Мыш осторожно шагнул в это место.

На дне был слой ила, так что лапы слегка завязли. К тому же вода была очень холодной. Мыш поежился и стал ощупывать дно впереди себя, ища, куда сделать следующий шаг.

Так, шаг за шагом, очень медленно и осторожно, Мыш продвигался по болоту. Болото было обыкновенным - затянутые зеленоватой ряской водяные окна, и редкие, покрытые мхом и кустиками клюквы, кочки. Здесь практически не росла трава, так что Мышу пришлось отказаться от тех знаков, которые он оставлял на своем пути до этого. Понятно, что на воде знак оставить было невозможно, но на кочках мышонок все же старался как-то обозначить, что он здесь был. Он либо выкапывал небольшую ямку, либо складывал горку из мха.

На кочках Мыш отдыхал. Ложился на влажный мох, и несколько минут просто лежал, стараясь согреть замерзшие лапы. Кое-где попадалась клюква, но она была еще совсем неспелая, зелено-белая. Он попробовал одну ягодку - та оказалась неимоверно кислой и вязала рот.

По направлению к озеру болото становилось глубже, так что мышонку приходилось забирать все дальше и дальше в сторону. Берег исчез из вида, как только Мыш отошел на пару шагов. Из-за тумана он очень быстро потерял направление, и теперь уже не был уверен, в какую сторону он идет. Может быть, он уже давно шел обратно к реке, или вовсе ходил по кругу - но делать было нечего. В любом случае, надо было выбираться из болота.

А конца болоту не было. Мыш шел и шел, выбирался на очередную кочку, сооружал очередной знак, ложился, закрывал глаза, и даже закрыв их, продолжал видеть под веками туман и ржавую, подернутую ряской воду. Под вечер он совсем выбился из сил и продрог. Но самое плохое было то, что он стал терять решимость. На Мыша стало наваливаться отчаяние, ему казалось, что он уже никогда не выберется из этого проклятого болота, и так и будет всю жизнь шататься от кочки к кочке.

Сидя на мху очередной кочки, он сильно стукнул своим шестом по воде - просто для того чтобы услышать плеск воды. Тишина и туман вокруг пугали его. Если просто долго сидеть в этой тишине, начинало мерещиться, что во всем мире не осталось больше никого живого.

Вода плеснула, ряска разбежалась в стороны, образовав небольшое оконце бурой воды, и все опять стихло. Мыш закрыл глаза. Ему вдруг почудилось, что в этой тишине он слышит негромкие звуки музыки. Тихие-тихие, приглушенные, они словно пробивались сквозь плотную пелену тумана. "Наверное, я схожу с ума" - подумал Мыш.

Он открыл глаза и помотал головой, но музыка продолжала звучать. Мыш огляделся, но, как и прежде, вокруг него был только туман. Он напряженно всматривался в туман, пытаясь разглядеть хоть что-то. Тут ему показалось, что музыка стала стихать, словно невидимый музыкант уходил куда-то вдаль.

"Стой!" - закричал мышонок. Он схватил свой шест, и стал как можно быстрее продвигаться вперед, стараясь не отпустить эту, чудесным образом разгонявшую тишину, музыку. Словно услышав его, музыка опять вернулась, стала громче, а потом вновь удалилась, как бы приглашая мышонка следовать за собой.

Мыш торопился, боясь отстать и опять остаться в тишине. Он несколько раз сорвался и упал в воду, но продолжал упорно двигаться вперед. Музыка была мелодичной, не то чтобы веселой, но и не грустной. Мыш не мог определить, что за музыкальный инструмент издавал эти певучие звуки - вроде бы флейта, а может и что-то еще. Он не очень хорошо разбирался в музыке, но ясно понимал одно - музыка не может звучать сама по себе. Там, в тумане, в болоте, кто-то был. Кто-то, кто играл на неведомом инструменте, и Мыш очень не хотел потерять этого кого-то.

Он шел вслед за музыкой, без остановок и отдыха, и иногда ему казалось, что невидимый музыкант сам останавливается и поджидает его. Мыш устал, но боялся передохнуть на очередной кочке, чтобы вдруг не остаться опять одному. Он несколько раз звал этого невидимого кого-то, но ни разу не получил ответа. Его крики тонули в тумане, а вот музыка, удивительным образом, прорывалась сквозь него.

Мыш так торопился, и так резко втыкал шест в зыбкое дно, чтобы прощупать путь, что тот неожиданно переломился пополам. В руках у мышонка осталась лишь коротенькая, бесполезная, палка. Все же он не стал ее выкидывать - мало ли что.

Идти стало сложнее. Теперь перед каждым шагом Мыш осторожно опускал лапу в воду, нащупывал дно, и только убедившись, что он не проваливается глубже, переносил на эту лапу тяжесть своего тела. Он стал продвигаться гораздо медленнее. К тому же стало темнеть. День клонился к вечеру, и скоро должно было стать совсем темно.

Музыка вела его, и Мыш слепо доверился ей. Он совсем уже не разбирал, куда он идет, в какой стороне озеро, где он уже был, где не был. Он перестал оставлять знаки на пути - у него просто не было на это времени. Ничего не видя вокруг, он переставлял одну за другой лапы, и шел, шел, шел.

Ему показалось, что кочки на его пути стали встречаться чаще, но он даже не обрадовался этому, потому что на каждую кочку приходилось взбираться, и это тоже требовало сил, которых становилось все меньше и меньше.

На одной из кочек он увидел кустик травы. Не иначе, конец болота был недалеко. Мыш весь вымок, шерсть его свалялась, со стороны он, наверное, был похож на ходячий комок грязной земли. Его бил озноб, надо было остановиться, обтереть себя и попробовать согреться, но вокруг было уже почти совсем темно, и Мыш продолжал идти.

Наконец, когда мышонок уже готов был сдаться, он выполз на очередную кочку, которая оказалась берегом болота. Земля здесь была все еще топкой, но это была земля, а не бесконечная затянутая водой трясина. Музыка по-прежнему звучала где-то впереди, и Мыш прошел ей вслед еще несколько шагов. Он уже не смотрел себе под лапы, но почувствовал, что земля становится тверже и суше. Выбравшись на покрытый сухим мхом участок, Мыш без сил повалился на землю.

Музыка постепенно удалялась, но у мышонка не уже было сил, чтобы идти за ней. "Эй!" - крикнул Мыш, но как-то хрипло, и очень тихо. "Я больше не могу!" Музыка затихала вдали. Мышонку стало очень горько и обидно. Он вдруг разозлился на этого неведомого музыканта, несмотря на то, что тот вывел его из болота. Но почему он бросает его теперь? "Ну и ладно!" - крикнул Мыш, и запустил в сторону стихающей музыки обломком палки, который он так и тащил в лапах все это время.

Как не странно, это подействовало. А может просто невидимый музыкант только теперь понял, что мышонок больше не идет за ним - музыка опять стала приближаться. Мыш лежал, и во все глаза смотрел туда, откуда лились эти странные здесь звуки. Музыка приближалась, становилась громче, вот она уже совсем рядом, еще чуть-чуть, и музыкант вынырнет из пелены тумана...

И тут мелодия прекратилась. Оборвалась на середине ноты, и все вокруг погрузилось в тишину. Кто-то был совсем рядом, но больше не играл. Его не было видно и слышно. Может быть, он стоял на месте всего в паре шагов от Мыша, а может, убегал прочь. "Эй?" - неуверенно позвал Мыш: "Ты здесь?" . Ему никто не ответил. Только показалось, что туман слегка колыхнулся в том месте, откуда еще недавно слышалась тягучая мелодия. Или это был просто ветер?

- Эй?! - Повторил Мыш - Ты здесь?

- Здесь. - Неожиданно ответил чей-то голос. Ответил совсем рядом, гораздо ближе, чем предполагал мышонок.

- Спасибо. - После небольшой паузы сказал Мыш.

- Пожалуйста. - Ответил голос. Опять повисло молчание. Мыш очень боялся, что незнакомец уйдет. Надо было что-то спросить.

- А на чем ты играл?

- На флейте. - Сказал незнакомец.

"Так я и думал" - подумал Мыш, но вслух этого не сказал. Вслух он сказал:

- Понятно.

Они помолчали еще. "Сейчас он уйдет" - думал Мыш. "Чтобы еще такое сказать? Чтобы еще спросить?"

- А ты, собственно, кто? - Спросил Мыш. Это прозвучало как-то неуклюже, и, пожалуй, даже невежливо, поэтому Мыш быстро добавил. - Я - Мыш.

- Вижу, что не кот. - Сказал незнакомец из тумана. Мыш усмехнулся, а незнакомец, помолчав, добавил: - Потому что кот - это я.

Глава 11. Мама начинает действовать.

Вечером, когда папа не вернулся с поисков, мама разволновалась не на шутку.

Сперва, в самом начале вечера, она просто слегка разозлилась - приготовила себе чай, сидела за столом, то и дело поглядывая в окно, и говорила сама себе, что пора бы ему уже наконец появиться. Когда в лесу совсем стемнело, мама стала нервничать.

Мама была весьма рассудительная, но в то же время очень впечатлительная особа. Она сразу представила себе страшную картину, что папа, весь израненный (неизвестно кем, но кем-то очень страшным), ползет где-то (непонятно где, но где-то в очень страшном месте), протягивает к ней переломанные дрожащие крылья, и из последних сил шепчет что-то (непонятно что, но что-то очень страшное и жалобное). Она хотела сразу же сорваться с места и отправиться на помощь, но тут же ее фантазия нарисовала ей другую картину - теперь уже не папа, а Вася, весь израненный, истощенный, попавший в какую-то (страшную) ловушку, пытается из нее выбраться. Над ловушкой кружит кто-то очень-очень страшный, Вася протягивает вверх изломанные дрожащие крылья, и тут появляется папа, смело заслоняет собой Васю и отважно вступает в неравный бой, в котором ему безусловно предстоит погибнуть. А потом очередь дойдет и до Васи, и вот они оба, израненные, с переломанными дрожащими крыльями отбиваются от неизвестно кого...

Мама опять вскинулась, собираясь бросить все и сломя голову помчаться на выручку, но тут наконец рассудительность взяла вверх. Глупо, решила мама, бросаться невесть куда, только из-за того, что папа немного задержался. Все на самом деле может быть совсем не так страшно. Вполне вероятно, что папа, например, отыскал Васю с Мышом, и теперь они добираются до дому - дети идут пешком, и разумеется это займет дольше времени, чем если папа полетит назад один. Мамино воображение услужливо нарисовало эту картину - Вася и Мыш, уставшие, но веселые, идут домой по освещенной луной тропинке, а папа кружит над ними, время от времени спускаясь вниз, и направляя их в нужную сторону.

Или, может быть, папа просто залетел в поисках слишком далеко, потому что нашел какие-то следы, и теперь возвращается домой с хорошими новостями, чтобы завтра с утра снова приняться за поиски. Или он встретил кого-нибудь, кто рассказал ему, что он видел Васю и Мыша там-то и там-то, и папа, конечно же, сразу отправился туда, и теперь исследует это место, благо ночное зрение позволяет ему видеть ночью так же хорошо, как и днем.

В общем, сказала мама себе и своему воображению, не надо впадать в панику. Надо набраться терпения.

Она перетащила яйцо поближе к окну, устроилась на нем поудобнее, и стала ждать. Чтобы было не так скучно, она достала с полки книжку. Пролистала ее, нашла старую закладку, на которой был нарисован солнечный денек, и маленький, только недавно вылупившийся из яйца Вася, весь покрытый слегка желтоватым пухом, которому еще только предстояло превратиться в перья. Мама улыбнулась про себя, вспомнив и этот денек, и то как она читала в прошлый раз эту книжку, сидя на нижней ветке дерева, и приглядывая за делающим первые шаги совенком.

Была у мамы такая привычка: каждый раз начиная читать книгу, она рисовала новую закладку. Изображала там то, о чем она думала в этот день, или что-то, что произвело на нее большое впечатление, или просто так, первое, что придет в голову. Когда потом, через много дней, ты вдруг захочешь перечитать книгу, будет приятно вспомнить, о чем ты думал или мечтал раньше, и книга тогда приобретает другой, необычный, только твой смысл.

Она нашла кусочек бумаги, и нарисовала новую закладку. На ней Вася и Мыш поднимали парус на лодке, а позади них серебрилась в реке лунная дорожка.

Вздохнув, мама укуталась в плед и погрузилась в чтение. Понемногу глаза ее стали слипаться, и она уснула. Во сне ей снилось как папа, Вася и Мыш бредут вдоль реки, и смотрят на луну, которая указывает им путь к дому.

* * *

Когда первые лучи солнца заглянули в окно, скользнули по лежащей на подоконнике книжке и пощекотали маму по перышкам, она сразу проснулась.

Папа так и не появился, но мама твердо сказала себе, что она подождет еще немного, до обеда, и только тогда станет волноваться. Она приготовила себе кофе, позавтракала, прибралась немного в комнате, то и дело посматривая в окошко. Потом в гости залетела соседка, они поболтали немного, выпили еще кофе с бисквитами. Ближе к полудню, когда соседка улетела восвояси, мама решила, что, пожалуй, скоро станет пора беспокоится. Тем не менее, она сказала себе, что приготовит обед, и только потом, если папа с Васей так и не появятся, начнет думать какие действия предпринять.

На обед будет папин любимый суп с лапшой, решила мама. Она достала большую кастрюлю, приготовила лапшу, и обнаружила, что в ведре, из которого она брала воду для готовки, почти пусто. Обычно папа по утрам летал на речку и приносил ведро свежей воды, но на этот раз папы не было, и стало быть, за водой никто не слетал.

Ну что ж, решила мама, небольшая прогулка мне не повредит.

Она выплеснула остатки воды в кастрюлю, вытащила яйцо на ветку перед дуплом, уютно устроив его на подстилке - чтобы проветрилось и погрелось в лучах теплого солнца, и прикрыв дверь, полетела к реке.

Ветра почти не было, везде летали мелкие букашки и солнечные зайчики, так что на душе у мамы стало тепло и даже немного весело. "В такой хороший день" - думала мама: "обязательно должно случиться что-то хорошее". Она летела не спеша, ловя потоки теплого воздуха и наслаждаясь покоем. Ведро весело позвякивало в ее лапах.

* * *

Друг мой, ты еще помнишь про сороку, которую Вася просил передать весточку родителям? Да-да, ту, которая наобещала с три короба, и тут же забыла об этом. Ты, наверное, думал, что на этом ее участие в нашей истории закончилось? Как бы не так!

Та самая сорока летела куда-то по своим сорочьим делам. Скорее всего дел у нее никаких не было вовсе, и летела она просто так, развлечения ради, я точно не знаю - такие уж они птицы эти сороки. Но пролетала она как раз мимо дуба, в котором было гнездо Васи, и как раз в тот момент, когда мама полетела за водой к реке. Заметив на ветке у дупла яйцо, сорока вдруг вспомнила о Васе и о том, что она ему обещала. Торопиться ей было некуда, к тому же она вдруг почувствовала, что проголодалась. Пожалуй, решила сорока, стоит заглянуть, передать совам известие от сына, и они, наверное, на радостях, пригласят добрую вестницу за стол, испить чашечку-другую чаю.

Она резко развернулась в воздухе и приземлилась на ветку на которой лежало яйцо. Подойдя к двери она пару раз стукнула в нее клювом. Никто не отозвался, однако дверь слегка приоткрылась. Сорока осторожно просунула голову в дверь, и огляделась. Похоже, хозяев не было дома. "Ай-яй-яй, какая жалость" - подумала сорока. "На чай, пожалуй, не пригласят. Хотя... Подожду-ка я, немного. Вернутся же они когда-нибудь". Осмелев, она толкнула дверь и вошла внутрь. Скептически оглядев комнату, она покачала головой, и направилась к папиному любимому креслу. По пути захватила с подоконника книгу, которую читала мама.

Усевшись в кресло у раскрытого окна, она пролистала книжку, не увидела в ней картинок, и хмыкнув бросила назад на подоконник. Сороки - ужасно не воспитанные птицы. Она вела себя в чужом дупле совершенно по-хозяйски - откинулась на спинку кресла, и стала что-то мурлыкать себе под нос. Даже дверь войдя за собой не закрыла.

Упав на подоконник, книга раскрылась, и легкий сквозняк стал нехотя перелистывать страницы. Он подхватил нарисованную мамой накануне закладку, и вынес ее в окно. Закружившись в воздухе, легкий кусочек бумаги полетел в направлении реки, медленно снижаясь.

Посидев минутку в кресле, сорока заскучала. Она обвела взглядом комнату, и тут взгляд ее упал на термос, стоящий на кухонной полке. Термос блестел, отражая солнечные лучи, и был таким симпатичным, таким чудесным, таким... Сорока встала с кресла и подошла поближе. Да, термос был замечательным. Блестящим. Как раз таким, о каком она всегда мечтала.

Сорока встала на цыпочки и потрогала термос крылом. Она так любила блестящие вещи! Ах, какой термос! Сорока мечтательно погладила нагревшуюся на солнце поверхность, и та засверкала еще ярче. Сорока даже зажмурилась от удовольствия, представляя, сколько счастья принес бы ей этот термос, если бы был ее термосом. Да и сам термос, безусловно, был бы гораздо счастливее, если бы он принадлежал ей. Она продолжала мечтательно поглаживать термос крыльями, стоя на цыпочках и прикрыв глаза...

Незакрытая дверь неожиданно хлопнула на сквозняке. Испугавшись, сорока метнулась в сторону. Термос с грохотом упал с полки, прямо на аккуратно расставленную на столике чистую посуду. Тарелки и чашки брызнули в разные стороны осколками.

В панике сорока метнулась к двери и выскочила наружу. Забыв о выставленном на улицу яйце она с разбегу наткнулась на него, свалилась с ветки, и кубарем полетела вниз, но все же сумела вовремя выправиться, и что-есть мочи взмахивая крыльями устремиться прочь. Отлетев на порядочное расстояние, сорока успокоилась, поняв, что ее никто не видел, и никто не обвинит ее в причиненном беспорядке, и как ни в чем не бывало, полетела дальше. Она даже не заметила, что от столкновения с яйцом, не только она одна кубарем полетела вниз... Да-да, яйцо, так заботливо устроенное мамой на подстилке, тоже полетело вниз. Хорошо еще, что под дубом, как мы помним, были заросли шиповника! Зеленые ветки мягко приняли упавшее яйцо, и спружинив, отбросили его в сторону. Яйцо покатилось по пушистой траве, все дальше и дальше, под горку, в сторону реки. Иногда на пути его попадались кочки, оно подпрыгивало, и продолжало катиться. У совиных яиц очень прочная скорлупа, так что наше яйцо даже не поцарапалось. По пути к нему прилипали листья и клочки травы, так что к тому моменту, когда горка закончилась, и яйцо прикатилось к речке, оно было похоже на какого-то странного лохматого зеленого зверька.

Мама как раз набрала ведро воды и взлетела, направляясь обратно к дому. Она увидела, как кто-то лохматый выскочил из кустов и с разбегу плюхнулся в воду. "Какой шустрый детеныш" - подумала мама: "то-то, наверное, родители с ним мучаются. За таким нужен глаз-да-глаз!" Она вздохнула, вспомнив еще раз про Васю, который тоже был весьма шустрым совенком, и за которым, как выясняется, тоже нужно было смотреть в оба. С такими мыслями она направился в сторону своего дупла, тут же позабыв о "шустром малыше", который вынырнув из воды и очистившись от всего прилипшего мусора, снова превратился в яйцо, которое плавно покачиваясь, поплыло вниз по течению речки.

* * *

Подлетая к дуплу и примеряясь поудобней приземлиться на ветку, мама не сразу поняла, почему ее сердце вдруг сжалось в комок. Что-то было не так, но в первое мгновение она не могла сообразить, что именно. И только переведя взгляд вниз на заросли шиповника и увидев запутавшуюся в колючках подстилку, она наконец поняла в чем дело.

Мама разжала лапы, и ведро, полное свежей, холодной воды, с грохотом упало вниз, и подпрыгивая откатилось в сторону. Мама ворвалась в дупло, увидела страшный беспорядок, который там царил - сломанный столик, разбросанные по всей комнате осколки - потом метнулась обратно, спустилась к кустам, нырнула прямо в заросли, пытаясь найти яйцо, или хотя-бы то что от него осталось. "Этого не может быть!" - все время повторяла про себя мама. "Этого не может быть! Я так хорошо закрепила яйцо на ветке!"

Она лазала по кустам, оставляя на колючках перья, царапая крылья и лапы, но ничего не могла найти. Наконец, поняв, что продолжать поиски в зарослях бесполезно, мама взлетела обратно на ветку и задумалась. Все это было странно. Ее не было совсем недолго - минут пять, не больше. Пропало яйцо, причем оно не просто упало и разбилось - оно именно пропало. В доме страшный беспорядок. Кто-то проник в дупло. Видимо, кто-то выкрал яйцо!

Мама стала размышлять. Все это было очень подозрительно! Какое-то время она сидела на ветке, абсолютно сбитая с толку. Мысли метались в ее голове, фантазия, как всегда, рисовала ужасные картины, одна другой страшней. Прошло минут десять, прежде чем мама поняла, что надо перестать сидеть и пугать себя. Надо что-то предпринимать. Надо выследить похитителя!

Может этот таинственный "кто-то" оставил следы? Мама залетела в дупло, и внимательно оглядела комнату. Она осмотрела все уголки, заглянула под кресла и под стол, перебрала все осколки, но увы, кроме поломанных, побитых и разбросанных вещей, ничего не нашла. Тогда мама спустилась к подножью дуба и внимательно осмотрела землю вокруг.

Ей показалось, что в одном месте трава была чуть-чуть смята. Она посмотрела повнимательнее - так и есть! Неровная дорожка примятой травы тянулась от кустов под горку. Мама осторожно пошла вдоль нее, внимательно глядя по сторонам - вдруг удастся заметить какие-нибудь следы таинственного похитителя? "Кто-то катил здесь яйцо" - думала мама. Тропинка шла прямо вниз, не петляя и не прерываясь, и через несколько десятков шагов мама стала отчетливо понимать, куда она приведет. Она с опаской посматривала вперед, и чем дальше она продвигалась вдоль тропинки, тем крепче становилась ее уверенность. Наконец, путь ей преградила узкая полоска прибрежных кустов. Кусты, как и трава, были слегка помяты - мама разглядела несколько оборванных листков. Она раздвинула кусты, и вышла на берег реки. Поискала вокруг, но больше никаких следов не было.

Может быть похититель переправился здесь на другой берег? Мама перелетела через реку и обследовала противоположную сторону. Увы, ничего нового она не узнала. Что это могло означать? Только то, что дальше злоумышленник, и вместе с ним яйцо, направились по реке. Очевидно, другого пути не было.

Мама воткнула приметную ветку в том месте где обрывалась тропинка из примятой травы и полетела назад к дуплу. Там она не мешкая собрала в сумку несколько самых необходимых вещей, написала записку - на случай если папа или Вася вдруг вернутся, заперла дверь, и присела на ветку перед дуплом чтобы собраться с мыслями.

"Вот так, дорогая" - сказала себе мама. "Вся твоя семья пропала. Вася уплыл непонятно куда, папа пропал, яйцо похитили. И кто-то теперь должен вернуть их всех назад. Кроме тебя этого сделать некому. Значит нечего паниковать, надо действовать. Так-то."

И решительно взмахнув крыльями, мама отправилась на поиски.