Штаний Любовь Владимировна : другие произведения.

Лера плюс Лёша равно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    .
    Странная штука жизнь... Иногда сердце вопреки всем доводам логики и рассудка тянется к тому, кто не слишком балует чуткостью и пониманием. Что делать, любовь зла.
    И на что остаётся надеяться, если оказываешься в западне у собственных чувств? На разум? Неожиданные пересмотры приоритетов объектом любви? Время? Можно и так, но друзья как-то ближе и надёжнее, а если ещё и чудо подвернётся...
    .
    ПОЛНОСТЬЮ РАССКАЗ ВЫЛОЖЕН НА САЙТЕ "КНИГОМАН"
    .
  Лера плюс Лёша равно...
  
  
  На ходу сверкнув белозубой улыбкой навстречу очередному козлу, Лера бросила ему из-под ресниц загадочный смущённо-растерянный взгляд и поспешно вылетела из дверей конторы. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пнуть ещё одну похотливую сволочь куда-нибудь в район паха и не вцепиться в рожу выходящему следом начальнику, она почти бегом направилась к машине, цокая каблучками дорогущих кожаных туфель.
  Вот тварь! Сволочь! Садист! Это ж надо было мне влюбиться в такого урода! Имбецил!
  Шпильки полетели на соседнее сиденье, а пальцы крепко стиснули руль. Безумно хотелось упереться лбом в нагревшийся за день пластик и просто сдохнуть, но нельзя. Нельзя так сильно радовать дорогих коллег. Они же такого счастья не переживут! Значит, нужно как-то взять себя в руки, повернуть ключ в зажигании и, как ни в чём не бывало, уехать.
  Мягко заурчал двигатель, и машина послушно тронулась, выехала со стоянки и послушно вклинилась в общий поток других автомобилей, везущих с работы своих измученных зноем и непосильным трудом хозяев.
  Мимо проносились ровно подстриженные тополя и старые, раскидистые, одуряюще сладко пахнущие, липы. Солнечные блики играли в окнах домов, витринах магазинов. Город дышал летом... Но Лерка ничего этого не замечала, бездумно управляя бегом своей маленькой синей машинки. Глаза привычно следили за дорогой, руки сжимали руль, узкие босые ступни время от времени жали на педали, а внутри всё больше разрасталась чёрная едкая пустота... Как же больно!
  Непролитые слёзы горечи, обиды и непонимания жгли глаза. Минуты через две Лера поняла, что не знает куда едет и припарковалась на обочине. Зелёная живая масса листвы впереди почему-то наводила мутную невнятную тоску. Холодные, несмотря на жару, ладони бессильно упали на колени. И пустота... Огромная, тяжёлая, вязкая... И в голове, и в сердце. Если оно ещё есть... И это было даже страшнее чем боль... С болью можно хотя бы попытаться справиться или переждать, перетерпеть, сжавшись в комочек и тоненько подвывая, а с пустотой... С ней просто не хочется бороться, потому что все желания, попадая в её бездонное, гулкое чрево исчезают, растворяются, становясь частью этой самой пустоты.
  Но, видимо, что-то ещё осталось внутри живого, не поддавшегося апатичному ожиданию равнодушного небытия, не поглощённое чёрной пустотой и не убитое её странным ядом безысходности. И это нечто, из последних сил пыталось жить. И откуда-то появилась мысль... Слабая, невнятная, она вяло толкнулась в висок, пробуждая хрупкую, почти невесомую надежду: 'Надо жить... Нужно взять себя в руки и, главное, поговорить с кем-нибудь, убедиться, что окружающий мир ещё не превратился в гулкую мрачную бездну. Нельзя просто сидеть здесь! Нужно... Нужно...'.
  Руки, с трудом преодолевая свинцовую тяжесть, наполнявшую всё существо их обладательницы, потянулись к сумке, и из её тёмного нутра на свет появился телефон. На мгновение Лерку поразила неестественная бледность собственных пальцев, внезапно напомнившая брюхо дохлой лягушки. Судорожно сжимая чёрный пластиковый прямоугольник сотового, она, не в силах оторвать взгляда, смотрела на эти почти ослепительно-белые на его чёрном фоне пальцы. К горлу подступила тошнота. Что-то неприятное шевельнулось в желудке и медленно растеклось по нему тусклой, недовольно ворчащей болью.
  Попытка вспомнить, когда собственно ела в последний раз, бесславно провалилась. Кажется, вчера. Вроде бы, хотя... Нет, вчера после работы точно что-то ела. Да. Или нет? Желудок скрутило - он в очередной раз непрозрачно намекнул на то, что привычка есть раз в сутки, его не устраивает в корне.
  Впрочем, сегодня Лерка радовалась боли как родной, ведь та пусть ненадолго, но всё же отодвинула жадный зев пустоты. Несколько раз моргнув, нажала на кнопку и прижала телефон к уху, торопливо собирая разбитое в дребезги нутро в неопрятную, кровоточащую кучку. Ещё есть надежда! Пока есть...
  Длинный гудок... Ещё один... И ещё... Ну же! Возьми трубку! Ну, пожалуйста!!! Только ответь! Будто вняв беззвучным мольбам, телефон отозвался тихим щелчком:
  - Привет, солнце! Как дела? - раздался на том конце несуществующего провода жизнерадостный голос.
  - Да как-то не очень. Привет, Люб, - Лера замялась.
  Блин, надо было попросту СМСку написать! Не пришлось бы сейчас мучительно подбирать слова, но слишком нужно было услышать живого человека, да и пальцы были слишком непослушными, чтобы попадать по кнопкам.
  - Лер, с тобой всё в порядке? Чегой-то голос у тебя странный. Случилось что-то?
  - Угу, - угрюмо отозвалась женщина, обессиленно закрывая глаза. Говорить не хотелось, молчать было нельзя.
  - Что на этот раз? - голос в трубке звучал теперь озабоченно и немного устало.
  - Тоже, что и всегда.
  - Понятно. Опять Лёша?
  - Угу. Можно я приеду?
  - Ну, конечно. Я дома.
  - Тогда минут через пятнадцать буду.
  - Лады. Я тебя жду. Не кисни.
  Короткие гудки царапнули барабанную перепонку, и Лерка нажала на 'отбой'. Потерев ноющий висок, она повернула ключ в зажигании, и через десять минут машина остановилась во дворе знакомой девятиэтажки. Прихватив сумку, женщина выбралась из уютного нутра автомобиля и, когда Рено послушно щёлкнул замками, направилась к подъезду.
  За невысоким заборчиком в пыльной траве возились с рыжей дворнягой какие-то дети. Чуть дальше виднелся огороженный сигнальной лентой раскоп. Опять прорвало чего-то. Впрочем, по песчаным отвалам возле ямы скакали ничуть не расстроенные состоянием городских коммуникаций подростки. Надо бы прогнать, чтоб не упали, да только толку-то? Всё равно, стоит уйти, тут же вернуться и с не меньшим энтузиазмом возобновят свои попытки покалечиться.
  Краем глаза Лерка заметила пару потных мужиков, посасывающих пиво на кривоватой лавочке у почты. Какая-то бабка неподалёку сосредоточенно выбивала допотопный полосатый половик. На дереве у самого подъезда самозабвенно орал облезлый серый кот, и, задрав лобастую башку, пристально наблюдал за дремлющей на тонкой ветке повыше кошкой. Лапы у той свисали с обеих сторон ветки, а на морде застыло счастливое выражение довольства и умиротворённости.
  Вообще, на улице было людно. Неспешно катили куда-то разноцветные коляски суетливые молодые мамаши. Две неопрятного вида краснолицые тётки потрясали кулаками, выясняя отношения. Кучка пацанов у соседнего подъезда усердно насыщала лёгкие никотином. Высокий мужик в офисном костюме, припарковав красный опель, что-то бубнил в прижатый к уху телефон.
  Устало вздыхая, тащили свои многочисленные сумки и пакеты озабоченные делами домохозяйки. Парочками дефилировал по двору молодняк, глупо хихикая и болтая о чём-то своём бессмысленном и бестолковом, но, наверное, по их собственному мнению, наполненному глубоким смыслом и очень важном. Бред, конечно, но почему-то в семнадцать всё кажется важным, а собственные куцые мыслишки мудрыми.
  Поморщившись, Лерка нажала на раскалённые жарким солнцем кнопки домофона и поймала себя на том, что вся эта кутерьма, весь этот нескончаемый живой человеческий поток безумно её раздражает, а в груди стремительно и неудержимо растёт и ширится злобная завись.
  Почему все эти люди так легко шагают по пыльному потрескавшемуся асфальту?! Почему их не выворачивает наизнанку чёрная, не знающая жалости, пустота?! Поче...
  - Открываю. Заходи давай! - внезапно ожил домофон и мерзко пиликнул, отрезвляя.
  Лера выдохнула, стряхивая с себя дурные, липкие, будто паутина, мысли, и шагнула в сумрак подъезда. На полу у почтовых ящиков валялись мятые рекламные проспекты, которые жители не только не прочли, но даже до мусорного ведра донести поленились. Толстая зелёная муха назойливо и упорно раз за разом билась в замазанное голубой краской подъездное стекло. Повинуясь нажатию кнопки, открылись и закрылись лифтовые двери и сам лифт, дрогнув, пополз вверх.
  А на третьем этаже было светло. Оконное стекло здесь никто не закрашивал, и солнце свободно лилось сквозь него, стекая по стенам и заливая бетонный пол. Из приоткрытой в Любину квартиру двери вырывался сквозняк и радостно играл пылинками в золотистых лучах, обнимал прохладой ноги и трепал пряди распущенных волос. В душе что-то облегчённо всхлипнуло, и ноги сами понесли Леру в знакомую квартиру.
  Любаня, как всегда, копошилась на кухне, но услышав, как щёлкнул замок, вынырнула из облака витавших там запахов и улыбнулась.
  - Привет, солнце! Классная юбка. Такая радостная, жёлтая! А я тут ужин Сашке готовлю. Уже почти закончила. Ты проходи.
  Несмотря на в очередной раз изорванную в клочья душу, Лерка улыбнулась в ответ. Может быть, и на этот раз удастся вопреки всему собрать её из кровоточащих ошмётков? Может, и в этот раз получится? И тогда какое-то время можно будет почти свободно дышать, смотреть на людей и даже иногда улыбаться и не чувствовать, как врезаются в плоть острые грани осколков разбитого вдребезги сердца. Может быть...
  Скинув туфли, Лерка прошла на кухню и села на широкий табурет у накрытого ажурной скатертью крохотного стола. Любаня вытащила из духовки прозрачную стеклянную кастрюльку, помешала, добавила туда кусок масла и, не поворачивая головы спросила:
  - Есть будешь?
  - Да нет, наверное, - отозвалась Лерка, прислушавшись к себе. Есть не хотелось, что бы там не бурчал осатаневший желудок.
  - Значит, будешь, - констатировала Люба.
  Меньше чем через минуту на столе стояла, исходя паром, тонкая белая пиала солнечно-жёлтой кукурузной каши. Кусочек масла в серединке быстро таял, растекаясь тонкими ручейками, растворяя полупрозрачные крупинки сахара.
  - Ешь! - Безапелляционно сказала Любаня, всовывая ложку в руку подруги, и, передвинув рычажок, включила электрический самовар.
  Почти неслышно жужжал вентилятор, поворачивая свою большую плоскую голову из стороны в сторону. Поток прохладного воздуха периодически сдувал поднимающийся от пиалы пар и шевелил тонкие занавески. Мягко шелестели широкие мясистые листья черёмухи в открытом настежь окне, соревнуясь насыщенностью зелёного цвета со стоящими на подоконнике геранями, красные и розовые шапки которых казались ярче и пронзительнее на этом фоне.
  Любаня поставила кастрюлю в духовку, выключила газ и задумчиво посмотрела на раковину, загадочным образом опять наполненную грязной посудой.
  - Ты ешь пока, а я посуду быстренько помою.
  Из крана ударила струя прозрачной воды.
  Ситуация была привычной как разношенные тапки. Этой дружбе было уже больше десяти лет, и женщины знали друг друга слишком хорошо, чтобы держать марку или рассыпаться в реверансах друг перед другом. Наверное, это была странная дружба...
  Лерка - стройная блондинка, с хорошей фигурой, длинными прямыми волосами и огромными голубыми глазами. Любаня того же роста, но в два раза шире. Шатенка со светло-жёлтыми глазами и встрёпанной волнистой шевелюрой цвета горького шоколада, небрежно заколотой карандашом, ручкой, китайской палочкой для еды или и вовсе неподходящим для этой цели предметом.
  Первая любила дорогие брендовые вещи. Одежду, обувь и аксессуары покупала исключительно в фирменных магазинах и очень ценила свой статус. Вторая носила что попало, и не придавала особого значения мнению окружающих.
  Лера, упорно строящая карьеру, раз от раза устраивалась на всё более престижную работу и на данный момент подвизалась юристом в крупной фирме. Люба, получив высшее образование, по специальности проработала чуть больше года. Потом родила ребёнка а, выйдя из декрета, уволилась и устроилась на не слишком престижную, малооплачиваемую, но зато приятную работу.
  Лера не позволяла ни себе, ни другим забывать о своём остром уме и неограниченных способностях к самосовершенствованию. Любаня не заморачивалась по этому поводу, и чаще выглядела дурочкой, забывая про собственный не самый низкий уровень IQ.
  Лерка читала исключительно 'полезную' литературу, Люба пачками глотала фантастику, фэнтези и прочую беллетристику. Первая боялась высоты и риска, вторая мечтала прыгнуть с парашютом. Разные они были. Безумно разные...
  Но тем не менее, обе давным-давно перестали искать логику в существовании этого странного тандема и просто принимали свою дружбу как должное, то встречаясь едва ли не каждый день, то пропадая из видимости друг друга на долгие месяцы. Так уж сложилось, что уже много лет они были даже в большей степени друзьями, чем подругами, и обе знали, что случись что, всегда есть к кому прийти. И тогда не важно, что будет дальше. Иногда нужно просто знать, что есть куда прийти, когда совсем плохо.
  - Ну, ладно, - Любаня поставила на стол прозрачную кружку и повернула краник электрического металлически-серого самовара. Из холодильника была извлечена моментально запотевшая банка варенья. - Колись. Что на этот раз он отмочил?
  Отодвинув пустую пиалу, Лерка задумчиво посмотрела на тяжёлую ложку в своей руке. На выгнутой полированной поверхности отражалось её исковерканное, растянутое лицо. На мгновение показалось, что она такая и есть на самом деле - изломанная, искажённая метаниями последних лет до неузнаваемости.
  - Люб, переведи мне с мужского на русский... - просительно протянула она, откладывая ложку в сторону и отстранённо рассматривая бисеринки воды на стеклянном боку банки. - Я знаю, ты умеешь.
  - Ну, давай попробую, - со вздохом отозвалась Любаня, составляя с окна на стул горшки с цветами. Затем, взяв с полочки над столом сигареты и пепельницу, села на подоконник спиной к пронзительному чириканью птиц, ошалевших от лета. Щёлкнула зажигалка. Взметнулся огонёк.
  - Вот представь себе, - прижимая к коленям дрожащие пальцы, тихо начала Лера. - Мы договорились встретиться в субботу. Я всю неделю себе голову ломаю, куда бы отправить мужа и с кем оставить ребёнка, лишь бы ЕГО увидеть. Это ему ни перед кем отчитываться не надо, а у меня семья... Вроде всё сделала. Даже говорить не буду, чего мне это стоило. Вчера с Лёшей созванивались. Он сказал, что всё в силе, что приедет обязательно, что скучает, что любит говорил, а сегодня...
  Представляешь, звоню ему сегодня, чтобы время уточнить, а он... Ни с того, ни с сего заявляет, что видеть меня не может и, вообще, знать не знает. Люб, ну кем надо быть, чтобы так издеваться, а? Как можно быть такой сволочью?
  Голос предательски сорвался и слёзы сами собой потекли из глаз.
  - Во-первых, успокойся, - Любаня оценивающе глянула на бледную подругу и, затушив сигарету, спрыгнула с подоконника. - Чего ты так убиваешься? Ты что Лёшу не знаешь? В первый раз, что ли? И не второй даже.
  - Нет! - всхлипнула, пока ещё сдерживая рыдания, Лерка. - В этот раз он меня бросил окончательно, понимаешь?!
  - Угу, - протягивая подруге рюмку, резко пахнущую валокордином, хмыкнула в ответ Любаня. - Только я это уже слышала и не раз. Лер, тут даже переводить нечего. Всё как всегда. Лёша твой в очередной, сто двадцать восьмой юбилейный раз, тебя бросает. Ты всё в тот же сто двадцать восьмой юбилейный раз веришь и бьёшься в отчаянии головой об стену. А в итоге? Он снова тебя позовёт и ты, радостно повизгивая, всё простишь, лишь бы быть рядом. Тебе самой это ещё не надоело?
  - Надоело... - едва не воя от тоски выдавила Лерка. - Но я не могу без него, Люб!
  - Значит, не надоело. Чай пей, чудо ты моё в перьях, и не заморачивайся особо. Вернётся твой Лёша, никуда не денется. Где ж он ещё такую дуру найдёт? Чтоб и умная, и красивая, и все выходки его терпела, да ещё и ни на что не претендовала?!
  - Значит, ему без меня плохо? - с надеждой протянула Лерка, вглядываясь в спокойное лицо подруги.
  - Тебе как, в краткосрочном периоде или в целом? Вообще плохо, а конкретно сейчас очень даже нормально.
  - Значит, я тут с ума схожу, а этот... этот... Думает о том, какой он молодец, что так удачно меня бросил?!
  - Да ничего он сейчас не думает, - отмахнулась Любаня, заливая чайный пакетик кипятком. - Телевизор смотрит, или в 'контакте' сидит. Он своё дело сделал. Получил привычную порцию адреналина и успокоился.
  - Так же нельзя! Он же знает, что я его люблю!! Или не знает?!
  - Лер, да не любишь ты его уже. Когда-то любила, а сейчас он просто навязчивая идея, параноя твоя. Вот чего ты к этому Лёше привязалась? У тебя муж золотой, работа классная, сын замечательный! А у него? Ни семьи, ни детей, ни перспектив. Вагон самомнения и всё! Успокойся уже, выкини его из головы и учись радоваться тому, что у тебя есть. Это сложно, но при желании вполне реально. Да - тяжело, да - больно, но возможно. Знаешь же, я сама через это проходила.
  - Но как, если...
  Тикали часы на стене. Торопливо бежала по кругу тоненькая стрелочка, отмеряя секунды. Ветерок раздувал светлые занавески, рассеивая седой сигаретный дым. За окном сыто урчали двигатели проезжающих машин...
  Через час Лерка почувствовала, что почти пришла в себя, но она знала, что это ненадолго. Пустота отступила лишь для того, чтобы вернуться с наступлением ночи и снова навалиться на измученную душу, сдавливая горло, выворачивая наизнанку сознание, разрушая всё то, что с таким трудом удалось вернуть, склеить из сотен окровавленных осколков.
  - А поехали в Нижний? - спросила Лерка, понимая, что совсем скоро вернётся с работы Саша, Любин муж, и тогда придётся держать лицо, либо ехать домой и безуспешно делать вид, что всё в порядке.
  - Поехали, - покладисто отозвалась подруга. - А зачем?
  - Просто так.
  - Ладно. Подожди минутку, я только переоденусь.
  
  Дорога с мягким шорохом сама ложилась под колёса. Солнце опускалось, и облака у горизонта уже окрасились в оранжево-красные тона. Лера слушала болтовню сидящей рядом Любани, изредка вставляя ни к чему не обязывающие реплики. Магнитола ненавязчиво мурлыкала. Уже пролетела, оставшись позади, Балахна
  Но с каждой минутой женщина всё больше нервничала. Дорога была непривычно пуста. Что происходит? Сегодня пятница, восьмой час. Где машины?! Где измученные пылью, духотой и смогом нижегородцы, стремящиеся на дачи? Где те, кто едут в Нижний? В клубы, театры, кино или просто домой. Поче...
  Внезапно из ниоткуда на встречке материализовалась желтая тойота и, вильнув, на полном ходу врезалась бочиной в левое крыло Рено. Зазвенело и рассыпалось мелким крошевом заднее стекло. Жалобно тренькнув, отлетело зеркало и неторопливо, словно в замедленной съёмке, отлетело куда-то вверх и вбок. Пронзительно-жутко заскрежетал металл. Судорожно взвизгнули тормоза, и обе машины закружило волчком....
  Каким чудом они не убились и даже не перевернулись, неизвестно, но через несколько секунд Лерка поняла, что её машина стоит поперёк дороги, наполовину съехав на обочину, а она сама, судорожно стиснув зубы, мелко дрожит. Рядом, широко распахнув глаза, застыла растрёпанная подруга, мёртвой хваткой вцепившись на кой-то чёрт в ремень безопасности. На её расцарапанной щеке стремительно набухали алые капли.
  - Ты как? - сипло от пережитого ужаса выдавила Лерка.
  - Н-нормально... А ты?
  - Кажется, тоже в порядке.
  - М-м-мама... - пискнула не своим голосом подруга и, откинувшись на спинку сиденья, зажмурилась.
  - Эй, ты чего?! - Забеспокоилась Лера, отпуская руль.
  - Ничего. Сейчас. Отдышусь только...
  Её руки бестолково дёргали ремень. Блондинка со вздохом посмотрела на свою явно неадекватную пассажирку и надавила на красную кнопочку. Щёлкнув, механизм сработал, выплёвывая кончик ремня. Любаня помощи не оценила, попросту не заметив. Теперь она всё так же слепо и бестолково шарила ладонью по дверце, видимо, в поисках ручки.
  Бросив взгляд на окровавленную щёку подруги, Лерка полезла на заднее сидение за старой аптечкой. Логичнее и проще было бы выйти из машины и достать из багажника новую, купленную пару дней назад, но почему-то ей приспичило достать именно старую, которая валялась где то-там, за водительским креслом.
  Протиснувшись между сиденьями, девушка уже почти дотянулась до заветного пластикового ящичка, когда левое колено что-то больно кольнуло. Сдавленно застонав, она подхватила аптечку и вытащила из-под ноги сплюснутый красноватый чайничек. Это ещё что такое? Из тойоты что ли прилетело? Покрутив в руках находку, Лера сунула её подмышку и задом вползла обратно на водительское сиденье. Не успела она и слова сказать, как, наконец, оживилась Любаня.
  - Ладно. Хва уже дурью маяться. Пойдём лучше посмотрим, куда машина делась.
  Нарочито бодрый голос и дрожащая, будто приклеенная, улыбка подруги говорили сами за себя и комментариев не требовали. В этот момент Лерка больше всего хотела её придушить. И за эту улыбку, и за деловито-жизнерадостный тон и вообще.
  Лёша не любит... Машина разбита. Денег от страховой компании не получить. И с гаишниками неизвестно как объясняться. Ну, не скажешь же им, что виновник ДТП появился из ниоткуда посреди абсолютно пустой дороги? Да, и главное, Лёша её опять бросил. Теперь, наверное, навсегда...
  Лерка сглотнула подступивший к горлу комок и глубоко вздохнула, отгоняя пахнущие чёрной бездной мысли.
  - Люб, ты, похоже, головой всё-таки серьёзно ударилась, - не глядя на подругу, процедила она сквозь зубы.
  - Почему?
  - Да потому. Никуда я не пойду, - желание наорать на откровенно не понимающую элементарных вещей спутницу становилось всё больше, ширилось и уже почти не умещалось внутри.
  - Почему?
  - Не пойду и всё! - Рявкнула во весь голос Лерка, не сдержавшись, и, устало вздохнув, призналась: - Боюсь я. А ты бы для начала себя в порядок привела. Вон, всё лицо в крови!
  Любаня в ответ недоверчиво посмотрела на подругу, сердито сжавшую губы, и провела ладонью по лицу. Озадаченно посмотрев на окровавленные пальцы, какое-то время она молчала. Впрочем, не долго.
  - Очень страшно? - спросила она тихо.
  - Если честно, то да.
  - Понятно...
  Шатенка осмотрелась. Аптечка почему-то её ничуть не заинтересовала и она, за неимением другого варианта, стряхнула с собственной футболки осколки и осторожно вытерла лицо.
  - Так лучше?
  Лера посмотрела на растерянно-виноватое лицо подруги, всё ещё перемазанное кровью. К горлу подступила тошнота...
  - Не намного.
  - Да фиг с ним. Забей, - махнула рукой Любаня, привычно включая 'пофигиста', и открыла дверь. - Считай, я индеец из племени Команчи.
  Поколебавшись, Лерка всё же последовала её примеру. Правда, вылезать пришлось через пассажирскую дверцу, так как водительскую заклинило, но и тут стройная фигура сыграла её на руку. Полноватой подруге в подобной ситуации пришлось бы куда хуже.
   
  Когда девушки выбрались из покорёженной машины, дорога была всё так же неестественно пуста. Горячий, упругий воздух буквально льнул к телу, с трудом пробираясь в лёгкие. Сквозь резкий запах бензина и гари пробивался аромат высушенной солнцем травы. Над разогретым за день асфальтом дрожало знойное марево.
  С правой стороны от дороги было одно только поросшее бурьяном заброшенное поле, а с левой тёмной стеной стоял лес, от которого их отделяла лишь неглубокая канава пару метров шириной. Чёрные следы оплавленных резким торможением покрышек вели именно туда. Растерянно переглянувшись, подруги направились в лес.
  Жёлтая тойота нашлась недалеко. Над искорёженной грудой металла причитал, заламывая руки, невысокий сухонький старичок с белой бородкой клинышком.
  - Чтоб эти квенсистентные потоки шайтан побрал! Ну, почему именно со мной?! Второй раз за десять лет во временной излом попадаю! Да я...
  Лера оглянулась на застывшую с открытым ртом подругу и протёрла глаза. Затем, глубоко вздохнув, снова посмотрела на нереальную картинку.
  Вполне искренне убивающийся старичок висел в метре над машиной. И не зацепившись воротом или чем-то ещё за нависающую ветку, а просто в воздухе. Сам по себе!
  - Ну я устрою этим умельцам! - продолжал завывать левитирующий дедуля. - Две тысячи лет гарантии!!! Арбадах-Амир им в глотку! Я...
  
  
  ПРОЧИТАТЬ РАССКАЗ ЦЕЛИКОМ МОЖНО НА САЙТЕ "КНИГОМАН"
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"