Штайн Игорь Анатольевич : другие произведения.

Виртуальный театр

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Театр. Часть 1.
  
  Театр готовился к премьере. Актёр Купер всё время поправлял бабочку на смокинге и вслух перечитывал тексты своих нетленных произведений.
  - Как Вы думаете, Ирина, примут? - взволнованно поинтересовался Купер.
  Ирина Шахрай отложила в сторону гитару и, не задумываясь, ответила:
  - Конечно же, примут! У Вас такие замечательные стихи.
  - Вы читаете как по радио! Думаю, Вас вызовут ещё и на бис! - взволнованно восклицала из-за спины Купера Алла Рыженко с листами стихотворения "Мы на крестах не умирали" в руках. Плечики Аллы были слегка обнажены. Щёки зарумянились. Алла пыталась смахнуть с Купера несколько невидимых пылинок.
  - Вы думаете? - засомневался Купер - Знаете, у меня не такой богатый опыт выступлений в виртуальном театре. Ещё и этот тип Переделкин несколько раз пытался разбирать мои стихи, а я даже за полвека неустанного творчества никогда себе этого не позволял.
  - Ой, не беспокойтесь за Переделкина! У него переходный возраст и всё разложено по полочкам. Вот он и Ваши стихи наверняка попытался по ним разложить. Не обращайте внимания! С моим мнением о Вас это не имеет ничего общего, - убедительно возразила Ирина, и продолжила - Я слышала, что он собирается в ближайшее время писать обзор по результатам нашего выступления. Представляю, что он там напишет! Он ведь даже вату из ушей не вынимает, и всю информацию черпает из программки, которую сам же и написал.
  Из-за декораций на сцене выскочила Ева в кружевном платье и всем раздала по яблочку:
  - Не волнуйтесь, милые, всё у вас получится. Вы такие нарядные сегодня! Ну, просто ах!
  - Несомненно! - подтвердила Инна Мень, пряча за спиной пару белых крыльев и саксофон.
  - А что это у Вас? - удивился Купер.
  - Мой напарник по блюзу решил выступать сольным номером. Вот придётся делать сценку одной, - Инна взмахнула крыльями и улетела в подсобку.
  - А Вы, Татьяна, что будете читать? - поинтересовалась Ирина Шахрай. - У меня есть для Вас прекрасное стихотворение неизвестного автора. Я уже болею им четыре дня и никак не могу придумать музыку. Даже гитару зачехляла, день и ночь слушала свои песни. Не помогает.
  Татьяна Хазановская перевела взгляд на Ирину:
  - Вы знаете, мне тоже очень нравятся Ваши песни. Но читать я буду Пушкина. Проверенный автор.
  - Это да, - немного расстроилась Ирина.
  В колпачке с кисточкой и леденцом в руке появилась Анжела Микуша:
  - Когда уже начинать? У меня леденец совсем растаял, и шоколадная конфета потекла.
  Раздался последний звонок, занавес открылся и.... Зал оказался абсолютно пустым, лишь где-то далёко в самой её глубине с кем-то оживлённо общался раввин. Актёры замерли в шоке.
  - А что на наше выступление не было роздано даже пригласительных билетов? - удивлённо спросила Анжела, выронив леденец.
  На сцену поднялся режиссёр.
  - Внимание, дамы и господа, раввин любезно согласился прочитать нам лекцию. Попросим его, пожалуйста!
  - Если это театрально-поэтическая студия, то причём здесь лекции раввина? - неподдельно возмутился Купер. - Мы здесь собирались читать свои "нетленки".
  Режиссёр ушёл за кулисы. Купер так расстроился, что в сердцах сорвал с себя бабочку и спустился в зал, заняв место в восьмом ряду.
  - Что делают фотографы, когда некого снимать? Они снимают самих себя! - изрёк Купер.
  Основная часть актёров спустилась в зал, и представление началось...
  
  
  Театр. Часть 2.
  
  Первой на сцену вышла Евгения Райзер и наклонила к себе все присутствующие на сцене микрофоны.
  - Хотела спеть Вам песню, но передумала, пока готовилась. Перечитала и поняла, что я её уже как-то переросла, поэтому спою другую. "Все в сад!".
  Зрителя от неожиданности повставали с мест. Многие даже уже как бы собирались начать движение в сторону сада. Купер от волнения искренности достал платок из кармана фрака. Было заметно, что он уже влюблён в исполнительницу. Глаза его светились страстным вечным сиянием, исходящим откуда-то изнутри.
  Евгения запела, и зал наполнила прекрасная и светлая музыка. Слова лились как ручей, Купер плакал. Брахман, подсевший к Куперу, уверял его, что песня, как ему кажется, совсем о другом, и плакать не надо.
  Где-то далеко в глубине зала прогуливался Переделкин, что-то записывая в блокнот.
  - Видишь, уже строчит, - шепнула Ирина Шахрай Татьяне Хазановской. - Ещё не дослушал, а уже пытается высказывать своё мнение. Что-то я последнее время не доверяю Переделкину. Зарвался он! Почувствовал себя эдаким критиком и знатоком.
  - Служил Гаврила бюрократом... - подхватил беседу Брахман.
  Сзади подсел новичок театра Костя Градов:
  - Полностью с Вами согласен. Сейчас кругом сытые милиционеры, куда не плюнь!
  Прекрасный голос Евгении Райзер продолжал переполнять зал, отчего громкий шёпот и восторженные голоса других актёров были слышны как-то не очень отчётливо. Ева сжимала в руках большое яблоко, собираясь после окончания романса тут же выбежать с ним на сцену.
  Пение Евгении прервали долгие и продолжительные аплодисменты. Из глубины зала послышался голос Переделкина:
  - Евгения, Вам микрофоны не мешали?
  - Нет, что Вы! - воскликнула, слегка взволнованная Евгения.
  - Вот, видите, - сказала Ирина Шахрай - уже начал придираться. Ой, девочки, чувствую будет у нас обзор...
  - Гаврила в критики подался... - подхватил Брахман.
  - Изумительно! Я влюблён в Ваш голос! - у сцены сквозь слёзы восклицал Купер. - Примите от меня этот скромный букет. Вы лучшая!
  Зал принял Евгению и заключил в свои объятия.
  
  Следом на сцену вышло трио: Татьяна Воронова, Брахман и Купер с бесподобным треком, покорившим умы Вселенной и её окрестностей, "Закат".
  Купер занял место в суфлёрской будке, Брахман спрятался за гитару, а Татьяна Воронова ступила в свет прожекторов...
  
  
  Театр. Часть 3.
  
  В то же время в свете прожекторов появилась Инна Мень уже без крыльев:
  - Мы просим прощения у публики, но сейчас вместо известного трека "Закат" прозвучит не менее популярный трек Анжелы Микуши "Маленький гном".
  Зал взорвался продолжительными аплодисментами. Усилиями всего театра Купера наконец-то удалось усадить на место, потому как он никак не хотел уходить из суфлёрской будки, сетуя на то, что ему там лучше. Брахман сел рядом.
  - Гаврила стать хотел ведущим... - начал было Брахман, но тут же осёкся.
  - Там открывался такой замечательный вид - мечтательно заметил Купер.
  - Это Вы о чём?
  - О суфлёрской будке. Меня аж в дрожь бросало несколько раз.
  - От нашей песни?
  - От женщин. Какие у нас изумительные женщины!
  Тем временем зазвучала фонограмма и Анжела Микуша начала петь про гнома. Ей удавалось практически всё: и вовремя попадать в ритм, и правильно расставлять акценты, и улыбаться зрителям, и обворожительно долго разворачивать конфету...
  - Во даёт! - неслись восхищённые реплики.
  На первых рядах начали подпевать. Татьяна Воронова несколько раз пыталась вступить вторым голосом. Ирина Шахрай зажгла свечи и стала раскачиваться с ними из стороны в сторону. Несколько капель горячего воска попало на Купера.
  - Как светло и горячо! - воскликнул он, слегка подтолкнув рукой Брахмана.
  - Ага, но песня немного о другом, как мне кажется, - поддержал Купера Брахман.
  - Сам-то с чем решил выступать? - внезапно спросил Купер.
  - Хочу прочитать всего Чуковского... - серьёзно ответил Брахман.
  - Как же это замечательно, когда автор всё делает сам! Сам исполняет, сам играет, сам поёт! - воскликнула Алла Рыженко.
  - Сам разворачивает конфеты, - дополнил Переделкин, подсевший поближе к очаровательной исполнительнице.
  - Ага. А это Вы, Переделкин! Рада Вам. Не уходите, мне очень хочется, чтобы и Вы мне аплодировали.
  - Ради Вас готов остаться насколько захотите, - согласился Переделкин и подсел ещё ближе.
  - Зачем Вы смотрите на меня? Всё самое интересное происходит сейчас на сцене, - чуть смутилась Алла.
  - Разумеется, но эту песню я слушаю уже очень давно.
  - Как? Это же премьера! Вы хотите сказать, что слышали и моё "Мы на крестах не умирали"?
  - Разумеется, и не раз.
  - Интересное дело. Как же Вам удалось раздобыть фонограммы до премьеры?
  - Дело в том, что на этом концерте я уже присутствую не впервые.
  Алла вопросительно посмотрела на Переделкина.
  - Не знаю, как Вам объяснить, но всё уже было. Вот понаблюдайте за Купером. Сейчас он вынет платок из кармана и пойдёт к сцене страстно благодарить Анжелу.
  - Это ничего не доказывает. Купер любит всех женщин без исключения.
  - Хорошо. Тогда ровно через полминуты к нам подойдёт Ирина Шахрай и попросит нас разговаривать потише.
  Через полминуты за спиной Аллы появилась Ирина Шахрай, а зал пригласил Анжелу Микушу на бис.
  
  Театр. Часть 4.
  
  На бис Анжела так и не вышла. К сожалению, второй шоколадной конфеты в реквизите театра не оказалось. Видимо, кто-то её съел. Купер снова было вернулся в суфлёрскую будку, ожидая, что теперь-то уж точно их выход, но обворожительная Инна Мень объявила следующего исполнителя Андрея Широглазова со знаменитой песенкой "Цыганочка".
  - Не устаю слушать эту вещь, - улыбнулся Переделкин. - Вы "Товарищ Сталин 40 лет спустя..." не слышали?
  - Нет. Вы оказались правы насчёт Ирины, неужели Вы и вправду уже видели этот концерт? Что-то мне как-то не верится. Такое бывает только в фильмах, таких как "День сурка". Не смотрели? - поинтересовалась Алла.
  - Смотрел. Но у нас не тот случай. Даже не стоит проводить никаких аналогий. Мир песен и поэзии - мир особый, в котором действуют совершенно другие законы.
  - Это когда твои стихи не берут в популярные издания?
  - Не совсем. На седьмом круге берут порой и совсем уж никуда негодные стихи.
  - На каком ещё круге? Вы меня совсем заинтриговали. И когда, наконец, наше лучшее трио исполнит свою песню? Нельзя же постоянно переносить номер.
  - Да нет никакого секрета. Купер, Брахман и Татьяна будут седьмыми. В этот раз просто кто-то решил над ними подшутить. Хочу сразу Вас заверить, что Переделкин здесь не причём.
  - И Вам не скучно вот так, зная всё наперёд?
  - Привык. Правда, время от времени в некоторых песнях меняются тексты, причём, в лучшую сторону. К примеру, Евгения Райзер поёт две разные композиции: то "Романс вечера", то "Все в сад!". Видимо, никак не может определиться. Я веду статистику. "Все в сад!" побеждает. У меня сложилось устойчивое ощущение, что кто-то хочет довести наш концерт до совершенства.
  - Или абсурда. Говорят, Вы большой шутник, Переделкин. Наверное, сговорились с Ириной, вот и весь фокус?
  - Всякое может быть, - загадочно согласился Переделкин, - и не бойтесь, сейчас полетит вертолёт...
  - А теперь всеми нами любимый Олег Петухов! - послышался со сцены профессионально поставленный голос Инны Мень. - "Возвращение".
  И на зрителей тут же обрушился гул то ли падающего, то ли пролетающего вертолёта. Многие попрятались под кресла. Купер недоумевал. Ирина Шахрай от неожиданности задула свечи, а у Татьяны Хазановской вдруг куда-то пропали из памяти целых три пушкинских строки.
  - Хотел Гаврила стать пилотом... - высказался Брахман. - На мой взгляд, синтезатор звучит слишком гладко.
  А когда вертолёт скрылся за горизонтом и зрители, переведя дух, всё-таки успокоились, вступила гитара, увлекая нас в свой удивительный круговорот.
  
  
  Театр. Часть 5.
  
  Зрители были в восторге! Не хотели отпускать Олега со сцены. Всем резко захотелось в горы. Натали вручила ему шарик, который в конце концов мечтала подарить Переделкину. Олег вместе с шариком спустился в зал и превратился в зрителя. Инна Мень вышла сияющая и, как многим показалось, опять с крыльями:
  - Ольга Листопадова! "Гейша".
  Купер сразу же неспокойно заёрзал в кресле. Прикрепил назад бабочку и направил на Ольгу влюблённые глаза.
  Ольга начала читать несколько философски. Совсем не так, как ожидал Купер. Не выдержав, он сорвался с места и подбежал к сцене:
  - Оленька, милая, ну нельзя же так читать стихи про гейшу. Вы ведь даже плечико не в коем разе не заголили. Актриса на сцене должна полностью раскрываться. Передавать всю энергетику стихотворения.
  - Что это с ним? - удивилась Алла. - Ни комплементов, ни цветов. Не узнаю Купера.
  Переделкин пожал плечами. Через некоторое мгновение Алла повернулась к нему, чтобы продолжить беседу, но его уже нигде не было.
  - Вашему вниманию горячо любимый Купер! - отчеканила Инна. - "Финиш".
  Купер вышел на сцену вдохновенный. Ирина Шахрай затаила дыхание. Татьяна Воронова на всякий случай закрыла и глаза. Воцарилось молчание. Вдруг, откуда не возьмись, на сцену с букетом роз выскочил дедушка в золотом ореоле. Он, широко улыбаясь, вручил букет Куперу, со словами: "Потрясающе! Но надо бы ещё поработать...", после чего начал приглашать к себе в гости и Купера и зрителей, предлагая визитки и бесплатные пригласительные билеты. Купер некоторое время сохранял спокойствие. Потом не выдержал и протрубил во все микрофоны:
  - Уважаемая администрация, уберите со сцены этого глуповатого старика. Он мешает течению моей мысли!
  Тут же из первых рядов поднялась Натали:
  - Ой, простите. Это же мой дедушка! Он бывает немного не в себе, но временами очень любит поэзию Купера. И даже сам пробует сочинять. - Натали взяла дедушку под руку и ласково увела со сцены.
  Солнечный дедушка присел рядом с Натали и положил голову ей на плечо:
  - Спасибо тебе, внученька, мне уже полегчало.
  Первой вступила скрипка. Видимо, где-то из-за кулис играл скрипач. В свете прожекторов возникли полные слёз глаза Купера. Казалось, он не в театре, а на стадионе, после того как первым преодолел финишную черту и вот-вот должен заиграть гимн Советского Союза.
  
  
  Театр. Часть 6.
  
  Гимн Советского Союза так и не зазвучал, но зал погрузился в философские размышление о продолжительности жизни. Всегда печально, когда заканчивается какое-нибудь мало-мальски интересное дело или событие. Но с другой стороны, если б что-то могло продолжаться вечно, то очень даже могло и утомить. После выступления Купера Солнечный дедушка повторно ринулся на сцену с букетом, но Натали успела его остановить ласковым словом, после чего глуповатый старик вернулся к Натали, и уютно устроился на её плече.
  - Антракт! - прозвучало со сцены, и зрители восторженно ринулись в буфет.
  В буфете яблоку некуда было упасть. Некоторые, по-видимому, обосновались там с самого начала.
  - Ну, как тебе концерт?
  - Если бы не буфет... Может, свалим на дискотеку?
  - Бабки нужно отработать.
  - Мы итак уже просидели целых полчаса.
  - Нам платили за час. Значит, час и будем сидеть, а потом свалим.
  - Лады.
  За другим столиком очень громко восхищалась Ирина Шахрай:
  - Какие же все молодцы! Первое место я отдаю Анжеле Микуше. Такое звучание. И Евгения Райзер, и Купер!
  - И Шахрай! - весело подхватил Новый Переделкин, присоединившись к женской компании.
  - Я ещё не выступала. Вы, наверное, давно уже здесь в буфете сидите?
  - Как же не выступали? Только что слышал Ваше выступление. Вообще вы это здорово с концертом придумали. Я вышел из зала мокрым от слёз. Очень смешно получилось! И Купер всё время убегал со сцены с цветами. Каждая исполнительница дарила ему букет.
  - На каком это концерте вы были? - удивилась Хазановская.
  - Да на вашем же! Правда, странно всё как-то получилось. Сначала я написал обзор, а уж потом только пришёл сюда.
  - Вот! - подхватила Ирина, - я всегда знала, что Вы так и поступите. Не слушая, напишите.
  - Вы же ещё не знаете, что я написал.
  - А тут и знать нечего! Всё равно у меня на этот счёт другое мнение, - продолжала возмущённая Ирина.
  - А сейчас Вы куда собираетесь? - осторожно спросила Татьяна.
  - На первое действие, разумеется, - ответил Новый Переделкин. - Ладно, мне пора уже бежать. Нужно и с другими участниками концерта успеть переговорить.
  Как только Новый Переделкин скрылся из виду, Ирина Шахрай печально вздохнула:
  - У него не только вата в ушах, но ещё и не все дома.
  - Это Вы о ком? - веселее прежнего поинтересовался Переделкин, внезапно появившись из-за спины Хазановской.
  - О Вас, Вы же только что здесь были, и несли какую-то невообразимую чушь.
  - Бросьте, я всё это время брал интервью у Анжелы Микуши. Для обзора, так сказать.
  Ирина вопросительно посмотрела на Татьяну. Та пожала плечами, мол, что тут уже поделаешь.
  - И Вы не слышали моего выступления? - поинтересовалась Ирина.
  Переделкин внимательно посмотрел на Ирину и улыбнулся:
  - Разумеется, нет. В первом действии Вы же не выступали.
  Тем временем к столику подошёл Петухов Олег. Что характерно, шарика при нём не оказалось.
  - Ну что, друзья, как Вам Дольчин? Силён бродяга!
  Ирина и Татьяна загадочно переглянулись.
  - Разыгрываете?
  - А разве вам, девчонки, не понравилось выступление? Впрочем, мне пора готовиться. Скоро мой выход, - Олег хлопнул по плечу Переделкина и двинулся в направлении зала.
  
  
  Театр. Часть 7.
  
  Не успел Олег дойти до дверей, как они открылись, и оттуда с шумом и гамом ринулась целая толпа зрителей. Среди них были Ирина и Татьяна. Олег оглянулся назад, а оттуда на него со страшным гулом полетел вертолёт. Едва он успел пригнуться, как из зала раздались долгие и продолжительные аплодисменты.
  - А сейчас перед Вами выступит Олег Петухов. "Возвращение".
  Сцена уплыла из под ног. Вместо неё открылся великолепный вид на горы, реки, леса и поля. Олег вдруг почувствовал, что стоит в самом центре мира, а вокруг него кружится какая-то невообразимая круговерть жизни. Тысячи всевозможных голосов и музыкальных инструментов вступили как один. Музыка лилась сквозь время и пространство, доносясь до самых потаённых уголков Вселенной. Движение становилось всё быстрее, казалось, что вот-вот всё превратиться в сплошной калейдоскоп огней и красок. И...
  - Браво! Спасибо Вам, Олег! - перед ним стоял Купер и торжественно тряс руку. - Вы знаете, это было что-то. Такого мы ещё никогда здесь не видели.
  Олег недоумённо обвёл глазами зал. Как будто ещё никак не мог поверить.
  - Примите от меня этот шарик! - воскликнула Натали. И шёпотом добавила. - Шарик, это наша с Вами ошибка. Вы, наверное, уже поняли. Вас завернуло в обратное кольцо времени. Тогда возле столика Вы должны были быть с шариком, помните? Движение по времени параллельным курсом не противоречит основному закону, а теперь мы столкнулись с чем-то совершенно новым...
  - Олег! Олег... - громким шёпотом взывала Ирина. - Разве можно спать на концерте? Как же так? У нас и так не хватает зрительского внимания.
  Олег проснулся. Протёр глаза. Взглянул на сцену и спросил:
  - А что антракт уже кончился?
  - Не было ещё никакого антракта. Только что выступало наше трио. Потрясающие стихи, потрясающее исполнение. А Вы всё проспали. Обидно. И Переделкин куда-то исчез. Я не вижу его в зале. А потом будет мне доказывать, что слушал концерт от начала и до конца.
  
  
  Театр. Часть 8.
  
  На сцену вышла Ирина Шахрай. Улыбка не сходила с её светлого лица.
  - Друзья, я вас всех очень люблю! Что-то разволновалась. Колени подкашиваются. Это всё у меня в первый раз. Не подскажите, в какой микрофон петь? У меня дома только один и тот не работает.
  Тут же к ней поднялся взволнованный Купер:
  - Ирина, я сам не знаю, куда здесь поют, а куда играют, и у меня дома тоже толком ничего не работает, но будьте уверены, я с Вами. Даже стихи Вам посвятил. Хотите прочту?
  - Чуть попозже прочтёте, хорошо? - ещё больше разволновалась Ирина. - Ребята, кто-нибудь поможет?
  На сцену выскочил внезапно материализовавшийся Переделкин.
   - Всё очень просто, Ирина! Вот смотрите, этот микрофон ласково так двигаете вниз, прямо к гитаре, оставляете его на уровне талии. На уровне талии, я попросил, ниже не надо. А второй прямо к тому месту, откуда будет проистекать. Вот. У Вас уже хорошо получается.
  - Спасибо, Переделкин! Я вам всем сегодня так благодарна! Что-то же я хотела спеть? Вылетело из головы.
  Зал всеми силами пытался помочь Ирине. Кто-то говорил вслух первые строчки её песен, кто-то брал первые аккорды, но ничего не получалось. Ирина стояла на сцене молча с неизменной улыбкой и какой-то волнительной торжественностью.
  - Друзья, а можно я своими словами перескажу? В горле ком, никак не могу начать. На свете так много хороших стихов, а я одна... А ведь есть такие прекрасные и никому неизвестные авторы, и они тоже пишут стихи. Мне кажется несправедливым, что их читаю только я. Вот почему я взяла в руки гитару. Но от волнения немеют руки...
  Раздались аплодисменты и возгласы: "Молодец, Ирина!", "Так держать!". Купер опять прослезился:
  - Ирина, Вы такая удивительная! Хотите, я буду перебирать струны на Вашей гитаре?
  - А Вы умеете? Нет, но...
  - Пусть тогда перебирает Переделкин, - согласилась Ирина.
  - Ирина, я тоже могу перебирать ваши струны! - вскочил с места Брахман.
  - Мне очень приятно, но у меня только одна гитара.
  - Но на ней ведь как минимум шесть струн. Пусть Переделкин перебирает нижние, а я буду перебирать басы.
  - На мой взгляд, это несправедливо, - возмутился Купер. - Уступите мне хотя бы одну струну. В конце концов, я ведь всё это предложил.
  После непродолжительных переговоров к процессу подключили и Петухова, и Рашида, и Костю Градова. Каждому мужчине досталось по струне.
  - А где у нас Алла Рыженко? - поинтересовался Переделкин, не выпуская из вида свою первую струну.
  - Я здесь! - помахала рукой Алла.
  - Поднимайтесь на сцену, будете за Ирину петь!
  - Ну, я же не знаю текстов.
  - Это ничего. Ирина будет Вам подсказывать.
  - Хорошо. Я согласна!
  - Итак, песенка называется "Дурацкое королевство"! - громко объявила Алла. - Переделкин, давай тревожный сигнал!
  
  
  Театр. Часть 9.
  
  Забавная штука время. Оно имеет очень странный, а порой и вовсе непредсказуемый характер. Вот и сейчас время вдруг решило подшутить над нами, и перенести нас в ночной клуб. В таких злачных местах обычно пьют водку, грязно ругаются и смотрят стриптиз. Но впрочем, здесь всё выглядело как-то иначе. Для данного времени суток было слишком уж немноголюдно. За одним из столиков сидел, смею предположить, кто-то из нашего театра. Издалека я не смог разглядеть лица. Могу только смело заверить, что это был не Купер. Согласитесь, трудно представить Купера в таком злачном месте, да ещё и в полнейшем одиночестве. А наш незнакомец явно хотел побыть один.
  Пока бармен усиленно прятался за стойкой, на сцену взошла очаровательная танцовщица. В какой-то момент мне показалось, что я её знаю. На ней не было ничего, что могло бы помешать разглядеть её более внимательно, но я отвёл глаза в сторону незнакомца, который спокойно продолжал сидеть за своим столом. "Сто процентов это не Купер" - мелькнула загадочная мысль. Девушка сделала несколько кругов вокруг шеста. Не подумайте плохо об авторе. Автор уловил эти движения боковым зрением. Но на незнакомца это не произвело никакого впечатления. А потом он махнул рукой в сторону бармена.
  - Бармен, я не заказывал стриптиз. В чём дело?
  - О чём Вы, милейший, в баре никого кроме Вас нет, - бармен появился из-за стойки с удивлённым лицом.
  - Так уж и нет? Я всё время чувствую чьё-то назойливое присутствие. А ещё эта танцовщица. Какого чёрта она здесь делает?
  - Тут нет никакой танцовщицы, уверяю вас. Может быть, вы выпили лишнего?
  - Я выпил всего лишь три пинты виски. Не больше! Принесите, кстати, ещё. Может, рассосётся, - и незнакомец махнул рукой, надеясь, что ведение танцовщицы исчезнет.
  Но оно не только, не исчезло, а напротив усилилось, возникнув, прямо напротив него.
  - Какое вино вы предпочитаете в это время суток? - спросила танцовщица. На ней не было практически ничего, что могло бы помочь усомниться в её словах.
  - Барышня? Вот засада! Только что убежал от одной женщины, как тут же встретил другую! К тому же ещё и не совсем одетую. Это проклятие какое-то, - ухмыльнулся незнакомец. - Чего вам от меня надо?
  - Это не проклятие, а наоборот. Мне от вас ничего не нужно, а вот вам видимо понадобилось что-то, раз вы меня позвали...
  - Я вас позвал? Знаете, барышня, этот анекдот расскажите кому-нибудь другому. Я спокойно сидел и пил виски. Никого не трогал. А тут вдруг вы... со своими танцами. С какой стати вы взяли, что они придутся мне по душе? И вообще, кто вы такая? Почему вас не видит бармен?
  - Я ваш ангел-хранитель. Неужели сами не догадались?
  - Смешно. Ставлю вам три с плюсом за оригинальную идею, а теперь катитесь на все четыре стороны! Тем более, что бармен сейчас принесёт мне очередную порцию виски. Давайте, разойдёмся по-хорошему! Кстати, могу вам в виде отступных дать билет на выступление виртуального театра. Хотите?
  - Как раз об этом я и хотела с вами поговорить.
  - Ещё не хватало здесь говорить об этом! Девушка, вы в своём уме? На часы посмотрите.
  - И всё-таки... зачем я вам понадобилась?
  - Ладно. Повернитесь спиной.
  Девушка повернулась спиной к незнакомцу. Там красовались два аккуратных белых крыла.
  - Вот ведь, никогда бы не подумал, что у меня такой ангел-хранитель. У вас там наверху проблема с кадрами?
  - Как раз с кадрами у нас всё хорошо.
  - А с саксофонами?
  - Ах, так вам нужен саксофон? Держите!
  - Надо же... С собой что ли носите? Чудной вы ангел, - незнакомец взял саксофон и положил его рядом с собой. - Спасибо за доставку, барышня. Вы свободны!
  - И это всё что вам нужно?
  - Разумеется, нет. Когда будете уходить, не забудьте плотно прикрыть дверь, на улице сейчас прохладно. А впрочем, можете покрутиться на ваших шестах, пока я буду играть.
  Незнакомец заиграл, а девушка стала танцевать.
  - А вы ничего... даже в ритм иногда попадаете, - заметил незнакомец на миг оторвавшись от инструмента.
  - Вы тоже неплохо играете.
  В какой-то момент незнакомцу показалось, что девушка как будто является продолжением саксофона. Такая же изящная и созвучная настроению...
  - А что это за композиция, никогда не слышала у вас такой? - изумилась ангел-хранитель.
  - Джаз.
  - Как джаз? А как вас зовут? - ещё больше разволновался ангел.
  - Меня зовут ... - автор, к сожалению, опять не расслышал имени.
  - Не может быть! Господи, опять они там всё напутали! Меня ждут совершенно в другом месте. Как же так?! - с этими словами девушка исчезла вместе с саксофоном.
  В этот момент к столику подошёл бармен с пинтой виски.
  - С вами всё в порядке? - поинтересовался он.
  - Могло быть и лучше, - философски заметил незнакомец. - А ты точно не видел здесь никого?
  - Был тут один тип, что-то постоянно писал в блокнот. Мне казалось, что вы с ним разговариваете...
  - Мужик? - незнакомец улыбнулся. - Похоже мне пора. Допился до чёртиков.
  Бармен склонился низко к незнакомцу, как будто боялся, что кто-то может его услышать, хотя в баре ровным счётом никого не было:
  - А вы не торопитесь. Видите под вашей правой ногой педаль, нажмёте её и переместитесь туда, куда понадобится.
  Незнакомец посмотрел с тревогой на сумасшедшего бармена и нажал на педаль. В этот же момент он увидел перед собой сцену, на которой кучно толпились шесть мужиков и две девушки. Потом одна из них отделилась от остальных и бойко произнесла:
  - "Дурацкое королевство"! Переделкин, давай тревожный сигнал!
  
  
  Театр. Часть 10.
  
  Брахман вышел на сцену в парике и с картонным носом. В одной руке он держал мячик, в другой - шарик, в третьей - полное собрание стихов Корнея Ивановича Чуковского. Брахман тут же забегал по сцене. Его трудно было застать в одном месте, потому как практически каждый образ он старался показать визуально. Когда Брахман показывал крокодила, то у него совершенно невообразимо выдвигалась передняя челюсть, в свете прожекторов он становился абсолютно зелёным. Внимательному слушателю было заметно, как Брахман умело маскировал политически вредное влияние этого произведения. Купер несколько раз улыбнулся на строках: "Крокодил на пороге целует у гостя ноги: "Скажи, повелитель, какая звезда тебе указала дорогу сюда?". Трудно сказать, чем так восхитился в этих строках Купер. Смею предположить, что, быть может, его умиляла монархическая сущность крокодила.
  Тем временем, Переделкин громко храпел в первом ряду. Храп звучно распространялся по всему залу. Спустя несколько минут, богатырское дыхание Переделкина окончательно вытеснило глас Корнея Ивановича. Все обратили возмущённые взоры на Переделкина. Ирина Шахрай даже с некоторой радостью вскочила со своего места:
  - Вот! А я вам что говорила?! Не удивлюсь, если окажется, что Переделкин пьян.
  Петухов попытался толкнуть Переделкина в бок, но храп только усилился. Брахман остановился в нелепой позе со словами: "вам свободу даю!". Подбежала Алла Рыженко:
  - Переделкин, просыпайся! Ты же мешаешь представлению. Ну, хочешь, пойдём с тобой прогуляемся, раз тебе здесь скучно?
  - И где он интересно так наклюкался? - подключился к беседе Купер. - В буфете вроде не продавали спиртного.
  Алла Рыженко пожала плечами:
  - Он всегда был возле меня. Казался таким обходительным и милым... Концертом интересовался.
  Переделкин страшно храпел. Никакие уговоры и тычки на него не действовали.
  - Ну что прикажете с ним делать? - воскликнула Ирина Шахрай. - Чувствовало моё сердце, что он обязательно выкинет какой-нибудь номер.
  - Не дотерпел... - согласился Петухов.
  - А сколько сейчас времени? - спросил Костя Градов.
  - Часов десять вечера, должно быть, - заметил Купер.
  - Чувствую, что до рассвета нам его не разбудить, - прояснил ситуацию Костя Градов. - Предлагаю вынести его в буфет и продолжить выступление Брахмана.
  - Как-то нехорошо вот так поступать с человеком, - возразила Алла. - Ну, хорошо, давайте вынесем его из зала. Я с ним посижу.
  Переделкин довольно поёжился в кресле и проснулся:
  - А что это вы вокруг меня собрались? - изумился Переделкин. - Неужели Брахмана уже съел крокодил?
  
  
  Театр. Часть 11.
  
  - А сейчас на нашу сцену выйдет звезда российской эстрады Олег Газманов! - радостно воскликнула Инна Мень. - Громкие продолжительные аплодисменты, пожалуйста!
  Никто не успел опомниться, как на сцену вышел Газманов.
  - Кто-нибудь что-нибудь понимает?- удивился Купер.
  - Служил Гаврила попзвездою... - возразил Брахман. - Добрее надо быть.
  - Внимание, дамы и господа, Олег любезно согласился принять участие в нашем концерте, - пояснила Инна Мень. - Он исполнит свою популярную песню "На заре"!
  Ирина Шахрай несколько раз пыталась закрывать и открывать глаза. Избавиться от образа Олега Газманова не удавалось.
  - Это одна из моих любимых песен в его исполнении, - шёпотом добавил оказавшийся рядом с Ириной Переделкин.
  Ирина недоверчиво посмотрела в его сторону.
  - Голограмма, разумеется. Чудесная вещица. Не смотрите на меня так. Просто хотелось поднять престиж концерта.
  Тем временем по залу уже растекались трогающие душу строки звезды: "на заре я выйду в туман, на заре покину приют, припаду, рыдая, к цветам и ноздрями землю втяну. На заре устав от любви сотый раз я тебя призову, не боясь, что снова проснусь, мокрой простыни плен разорву".
  - Издеваетесь? - спросила Ирина.
  - Почему сразу же издеваюсь? Ни в коей мере. Вы, кстати, верите в душу Вселенскую?
  - Хотите рассказать мне очередной анекдот?
  Переделкин нажал педаль под креслом, и Газманов исчез, вместе с ним растаяли стены театра. Вокруг Ирины и Переделкина сидели очень странные люди. Они что-то обсуждали между собой.
  - Где это мы? - удивилась Ирина.
  - В сердце Галактики. Здесь принимаются самые важные решения.
  - Какие ещё решения?
  - Знаковые. Не стоит так вглядываться в лица, Газманова здесь нет.
  Ирине показалось, что в помещении, а это было действительно помещение, очень холодно.
  - Это ваш очередной трюк? - спросила Ирина.
  - Всё абсолютно серьёзно. Здесь верховные заседатели решают, какие строки подсказывать поэтам, и о каких стихах сообщать в центр.
  - Вечно вы всё опошлите, Переделкин.
  - Ничего подобного. Или Вы думаете, что Бог сам разгребает всю ту чушь, которую сочиняют поэты?
  Миловидная девушка-секретарь принесла кипу распечаток.
  - Вы принимаете участие в обсуждении? - поинтересовалась она у Переделкина.
  - Нет-нет, мы гости...
  - Извините, - и длинноногая девушка двинулась дальше по рядам, раздавая стихи высокопоставленным лицам.
  - Знаете, Переделкин, я всё равно Вам не верю. По-вашему получается, что поэт не с Богом общается, а с советом, да и ещё и посредством каких-то распечаток?
  - Я уже Вам говорил, что время верховного главнокомандующего на вес золото.
  - Ну а причём здесь распечатки?
  - Распечатки - всего лишь привычка. Многие любят древность. На рассмотрение принимаются даже рукописи.
  - А почему вы отказались принять участие в обсуждении? - загорелась Ирина. - На мой взгляд, это очень даже интересно.
  - Надеетесь найти новых авторов для своих песен?
  - Вы не ответили на вопрос.
  - А зачем мне участвовать в обсуждении? Я ознакомлюсь с результатами позже...
  - Как это ознакомитесь? Вы что ли...
  - Да, Ирина, я и есть...
  Ирина в ужасе проснулась. Рядом, облокотившись на стену, стояла гитара. В комнате было светло. Окно распахнуто в сад. Второе солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом. День обещал быть жарким. Ирина медленно огляделась и подошла к окну.
  
  Театр. Часть 12.
  
  - А куда это все подевались? - внезапно спросила Алла Рыженко. От неожиданности она подальше отодвинулась от Переделкина.
  - Имеете в виду актёров? Не стоит переживать. Они в саду. Знаете, Райзер в очередной раз спела свою песню, и кольцо времени замкнулось. Что ж, пусть развеются, подышат воздухом, а потом со свежими силами вернутся на сцену.
  - Быстро они собрались, однако. Совсем недавно ещё были здесь и, кажется, выступал Газманов... Вот чёрт! В этом уже есть что-то не вполне нормальное. Вы не находите? Откуда он здесь взялся?
  - Как откуда? Вы хотите сказать, что Газманов из ряда тех, кому нельзя выступать на нашем концерте?
  - Выступать можно, просто непонятно почему не было тогда Пугачёвой и Киркорова? - Алла огляделась. - Надо же ни души! И тишина. Антракт? Я разгадала вашу шараду?
   - Когда вы уже перестанете видеть в моих словах только подвох? Нет, абсолютно точно, наша труппа попала на другую планету. Не вернутся, пока не обустроят сад. Купер у них за главного. А мне захотелось побыть с вами наедине, вот я вас и вернул. Очень уж меня трогают ваши открытые плечи, а под двойной звездой они могли бы и сгореть.
  - Не говорите так... А Газманов теперь тоже обустраивает сад?
  - Возможно, но не с нашей труппой. Знаете, некоторые строки из песни "На заре" наталкивают опытного врача на мысль о том, что автор не только наркоман, вспомните "ноздрями землю втяну", но и опасный сексуальный маньяк - "сотый раз тебя призову". С такими анкетными данными нечего делать на Намхарбе.
  - Что такое Намхарб?
  - Замечательное место. Там очень любят Чуковского. А какие замечательные сады цветут на этой планете. А какие удивительные звери водятся!
  - Переделкин, может быть, поможем им обустроить сад? Что-то мне жутковато сидеть в пустом зале, особенно после ваших историй о маньяках.
  - Воля женщины для меня закон! Только позвольте, я укрою ваши плечи, - и Переделкин накинул ситцевую рубашку.
  Стены истаяли. Кресла превратились в роскошные цветущие кусты. Там, где раньше располагалась сцена, проросли груши и яблони. Далеко, в конце сада виднелся небольшой домик. Купер сидел на скамеечке в газетной панаме. Рядом с ножницами суетился Брахман. Костя Градов любовался живописным видом, радуясь тому, что наконец-то избавился от подворотен и сытых милиционеров. Олег Петухов сразу же взялся примерять туристическое снаряжение. Почувствовал близость гор, ему совсем не хотелось перекапывать грядки, но трудолюбивый Рашид то и дело оттаскивал его от рюкзака с амуницией. Обнажённые Натали и Татьяна Хазановская беззаботно лежали в тени, весело болтая ногами. Анжела Микуша и Инна Мень поливали грядки из лейки. Эротически настроенная группа молодых девиц, рассыпая жемчужины смеха, промчалась вдоль сада к реке.
  - Вот это да! - обрадовалась Алла. - Такого замечательного антракта я не встречала не на одном концерте!
  - Прелестнейший сад, - подтвердил Купер. - Только не могу понять, что мы здесь делаем? Там внизу, у реки есть замечательная импровизированная сцена. - Купер ещё долго провожал девушек взглядом. - А в домике на краю сада мы обнаружили Ирину Шахрай. Она утверждает, что ей пора на какой-то галактический совет, и что якобы она видела самого Бога. Впрочем, меня тоже смущает второе солнце на небе. Переделкин, вы не знаете что это за место?
   - Понятия не имею, - соврал Переделкин.
  Алла укоризненно посмотрела на него и добавила:
  - По крайней мере, здесь хорошо! Пойду успокою Ирину. Переделкин, у меня нет никакой конкретной задачи по саду?
  - А что вы у меня спрашиваете? Спросите у Евгении Райзер. Кстати, если вам не трудно, можете с Ириной приготовить завтрак. Думаю, что вам можно доверить такую ответственную миссию, судя по стихам? Пора уже вернуть женщин к плите.
  - Ценю ваше доверие, мой господин, - и Алла застыла в глубоком реверансе. - Разрешите приступить к исполнению?
  - Разрешаю.
  - Ну что, друзья, подрежем кусты, позавтракаем и к реке? - философски поинтересовался Купер.
  - Думаю, дополнительный источник прохлады нам не помешает, - согласился Переделкин.
  
  Театр. Часть 13.
  
  - Яблочко?- поинтересовалась Ева, выйдя навстречу Солнечному дедушке из глубины сада.
  - Ой, Вы тоже здесь? - удивился дедушка, расцветая, как майская роза. - Извините, но уже наелся груш. Отличные груши растут в этом саду. Молодец, Евгения, знала куда нас послать.
  - А я бы здесь навсегда и осталась. В райском саду! Столько яблок никогда ещё не видела, и целых два оранжевых солнца!
  - Запретный плод сладок, - улыбнулся Солнечный дедушка своей милой улыбкой. - Только солнца не оранжевые. Одна звезда голубоватая, а другая белая. В оранжевый цвет звёзды красят местные жители. Им почему-то так больше нравится. Чудаки, да и только. Впрочем, влияют ещё атмосферные явления...
  - Ага, - подмигнула Ева. - И откуда вы всё это знаете? Вроде бы ходите по саду также как и я. Переделкина, кстати, не видели?
  - Вроде бы они собирались к реке. Купер их звал. Говорят, там полно девиц, а в реке водятся зеленоглазые русалки. Теперь Купера ни за что от реки не оттащишь. Будет там жить.
  - Может, и мы пойдём к реке? - осторожно спросила Ева.
  - А давайте пойдём. Надеюсь, будет весело.
  Солнечный дедушка взял под руку Еву, и они отправились к реке. Лес казался сказочным. На ветках невиданных деревьев сидели загадочные птицы и пели на своём намхарбовском наречии. Песни их были настолько трогательными, что Ева несколько раз прослезилась, а потом посмотрела прямо в глаза Солнечному дедушке:
  - Не верьте мне!
  - Не буду, не буду, дочка! - тут же пообещал Солнечный дедушка.
  - А ведь вы не тот, за кого себя выдаёте! - Ева сорвала с дедушки рубашку. - Вы только посмотрите на себя, на кого вы похожи!
  - На кого? - испугался дедушка, и начал инстинктивно пятится назад.
  - На мужчину! - изрекла Ева, и было заметно, каким усилием воли ей удалось побороть что-то в себе. - Пойдёмте, у меня возникло ощущение, что этот лес как-то на меня странно влияет.
  - А, вы тоже заметили? Просто магия какая-то! Я как будто помолодел лет на тридцать. Возможно, у нас началась адаптация к планете. Планета начала нас менять. Представляю, что будет с нами, когда мы спустимся к реке, может быть, и не узнаем никого.
  - Не пугайте меня, дедушка. Мне итак страшно.
  И только Ева подняла к небу глаза, как заметила, что какой-то мужчина лезет по лесенке к одному из светил с кисточкой в руке. Солнечный дедушка тоже посмотрел вверх.
  - Предусмотрительный абориген, укрыл голову газетной панамкой, чтобы не напекло. Нам бы тоже не мешало такие раздобыть, - заметил Солнечный дедушка.
  - Так это же Купер! - воскликнула Ева. - Посмотрите внимательно! Что он там делает, интересно?
  - Как что? Перекрашивает солнце в другой цвет. Чувствую, аборигенам это не понравится.
  - И чем же ему оранжевое солнце помешало?
  - А вы как будто не знаете? Поэту всегда хочется привнести в картинку что-то своё. Без этого он жить спокойно не может. Тем более, наверняка девицы за ним с берега наблюдают. Я вот боюсь, что он не к солнцу ползёт, а к звезде. Пообещал какой-нибудь девушке достать с неба звезду, вот и полез.
  - Так днём же звёзд не видно!
  - В том-то и дело, что не видно! А ему, наверное, и захотелось усложнить задачу. Сейчас, чувствую, начнёт руками махать, того и гляди, солнце с неба смахнёт.
  - Господи, так лестница же верёвочная. Он ведь так и оборваться может, если светило верёвку подпалит.
  - Не думаю. На берегу его явно страхуют. Там полно людей. И Переделкин с ними. Он не допустит. Эти миры...
  - Что вы сказали насчёт Переделкина? Дело в том, что в нашей труппе ходит про него один слушок. Не буду говорить вам, информация непроверенная. Давайте, ускорим шаг, может, успеем быстрее спуститься к реке.
  - Давайте, что-то уже идём-идём и конца и края не видать этой тропинке.
  - Держите курс на Купера!
  - Ага. Полный вперёд!
  
  Театр. Часть 14.
  
  Купер сидел на берегу реки в окружении русалок. Это были первые творческие мастерские, организованные в театре. Русалки читали ему свои вирши, а Купер таял от умиления. Солнце светило не так ярко. Было заметно, что над ним поработал великий мастер. Алла Рыженко и Ирина Шахрай разносили завтрак. Инна Мень и Анжела Микуша играли в бабментон. Одним словом, концертом и не пахло.
  - Господи, хорошо-то как! - восхищалась Татьяна Воронова. - И не хочется писать никаких песен.
  - Искушение. Как пить дать это проверка! - заметил Брахман. - Но, друзья, хочу сразу же сделать заявление, что ничто не заставит меня перестать читать моего любимого автора. Ничто! Никакой Намхарб! Знаем мы все эти штучки. Якобы, поэт должен быть голодным. Ничего подобного! На актёров это не распространяется. Сытый актёр даст ещё сто очков любому голодному поэту.
  - А здесь у вас здорово кормят! - довольно икнул Новый Переделкин. - Молодцы, девчонки! Каков шашлычок. Теперь можно и на солнышке поваляться, благо, Купер подсобил, уменьшил яркость.
  - Неужели Вам даже не хочется написать какой-нибудь шедевр? - спросила обнажённая Натали.
  - Ваш портрет?
  - Хотя бы, - поскромничала Натали.
  - А зачем его писать, когда вы и так рядом? Стоит только протянуть руку.
  - Не торопитесь, Переделкин. Мы с Вами едва знакомы...
  - Так давайте познакомимся поближе.
  - Какой вы быстрый! Мне показалось, что вы давеча с Аллой Рыженко заигрывали.
  - Когда это? - неподдельно возмутился Новый Переделкин и опять икнул. - Не было такого, Купер не даст соврать. У него всё под контролем.
  - Куперу сейчас не до вас. Он нашёл своё истинное призвание. Может быть, он и в театр не захочет вернуться.
  - Точно, - согласился Новый Переделкин. - А ещё втирал нам про какую-то импровизированную сцену. А вместо сцены оказался причал, на котором грели свои хвосты русалки. Впрочем, вернуться ему всё равно придётся.
  - Как это придётся? Судьба человека всегда находится в его собственных руках. Разве не так?
  - Так, так. Натали, интересно, а как вы поступите?
  - Не знаю. Не думала. Всё так неожиданно...
  - А вот и курочка подоспела! - бойко заявила о новоиспечённом блюде Ирина Шахрай. - Налетай!
  Новый Переделкин с большой тарелкой пошёл в сторону кухни.
  - Кто-нибудь видел Петухова? - с этими словами по берегу бегала Алла Рыженко. - Он у нас один не позавтракал. Да и на обед не соизволил явиться.
  - В горы ушёл, - грустно сказал Рашид. - Не уследил я за ним. Интересно в этой стране бывают вертолёты? Надо бы его разыскать.
  - Вам нужен художник, - серьёзно заявил Купер. - Я вертолёты рисовать не умею!
  
  Театр. Часть 15.
  
  Олег Петухов весело насвистывая шёл по зелёной равнине. Гор на горизонте никаких не было, но он не унывал. Внутренний голос подсказывал ему, что он движется в правильном направлении. Временами Олегу казалось, что пейзаж стал каким-то более диким, а лес непроходимым, но он не придавал этому особого значения. Вдруг прямо на тропе перед Петуховым возник человек. За спиной у него находился колчан со стрелами, в руке лук с тугой тетивой. Петухов сначала опешил. Как это в двадцать первом веке на планете Намхарб на его пути мог возникнуть первобытный человек? Потом начал внимательно изучать незнакомца.
  - Ба, так это ты что ли, Андрюха?! - просветлел Петухов.
  Человек улыбнулся одними глазами и, видимо, в знак приветствия метнул в Олега дротик. Дротик воткнулся прямо над его головой, слегка испортив причёску.
  - Намхарб, - прогудел незнакомец.
  - Я в курсе, что эта планета так называется, но ты не мог бы вести себя более деликатно? Я бард и турист. Человек, как правило, безобидный. Играю на гитаре, - и Олег показал, что он делает визуально. - Оружия у меня нет.
  Олег протянул ему свои руки. Незнакомец внимательно изучил ладони, потом рыкнул в сторону леса, откуда тут же выскочили две женщины. На них ровным счётом ничего не было. Совсем ничего, если не считать нескольких огрызков шкур, которые изо всех сил старались прикрыть самые живописные места.
  - Намхарб? - вопросительно протрубил мужчина.
   - Нет, я не в том смысле, - немного смутился Олег. - Твои женщины действительно очень красивы, но мне почему-то показалось, что я их уже где-то видел.
  Мужчина сдвинул брови и ещё раз рыкнул в сторону леса. Появились ещё две красавицы. Среди них Олег, кажется, признал Татьяну Жмайло и Светлану Звереву.
  - Татьяна, Светлана, а почему вас не было на концерте? - крикнул он от неожиданности.
  Девушки переглянулись. Несколько раз подпрыгнули на месте, и начали ударять друг друга в ладоши, несомненно, радуясь чему-то.
  - Намхарб! - постановил мужчина со стрелами и скрылся в лесу.
  Девушки обступили Олега со всех сторон. Глаза их горели неистовым пламенем, дыхание учащалось.
  - Девочки, что вы хотите со мной сделать? - Олег не на шутку перепугался, между тем узнав ещё двух красавиц. - Может быть, пойдёте со мной к реке или в горы? Вы когда-нибудь видели горы?
  - Олежек, - прозвучало откуда-то сверху, как будто кто-то с самых небес излучал голос, - вождь племени Намхарб уступил тебя этим женщинам в знак благодарности за то, что они помогли отыскать нам заветную педаль для путешествия во времени и пространстве. Не расстраивайся, мы с тобой! Держись!
  - Как уступил? Что здесь вообще происходит? - Олег обратил глаза к небу.
  В небе появился вполне отчётливый образ Аллы Рыженко, чем-то она напоминала индейца, из кудрей торчали перья, в глазах горел огонь. Чуть правее Олег разглядел странную надпись:
  "Нас Купер раскрасил лучами заката,
  Прости нас, Олежек, мы не виноваты!"
  - Что за чёрт? Вы с ума что ли там все посходили? - закричал Олег.
  Время как будто остановилось. Девушки в шкурах замерли в своих агрессивных позах.
  - Не стоит понимать всё так буквально. Маскируемся под местных жителей. Это тебе знак свыше, - спокойно произнёс голос.
  С этими словами в небе нарисовался вертолёт, которым управлял Рашид. Переделкин висел на верёвочной лестнице, и протягивал Олегу руку.
  - Что смотришь, хватай меня за руку и держись. Мы покидаем планету. Это ловушка!
  - Ребята, за нами погоня, быстрее! - ринулась по облакам к вертолёту Алла Рыженко.
  Как только Олег оказался в безопасности, он сразу же рассказал о том, что видел среди женщин племени наших. Ему, разумеется, никто не поверил. И только Переделкин как-то загадочно сверкнул глазами.
  - И всё-таки, что они хотели со мной сделать? - спросил взволнованный Петухов.
  - Не хотелось тебя огорчать, дружище, - Переделкин постарался улыбнуться как можно безобиднее. - Они хотели тебя съесть.
  - Ой, там же остался мой дедушка! - вдруг прильнула к стеклу Натали.
  По поляне вслед за вертолётом на всех порах бежал Солнечный дедушка, попутно собирая одуванчики. Он прыгнул так высоко, что свободной рукой успел схватиться за край верёвочной лестницы. Поднявшись наверх, он весело вошёл в салон и вручил цветы Натали, которые в момент вручения превратились в прекрасные розы, но как-то не до конца. В последствии, их стали называть розовые одуванчики.
  - На этой планете, всё никак у людей! - вздохнул дедушка. - Но нам, видимо, придётся возвращаться. Ева заблудилась в сказочном лесу.
  
  Театр. Часть 16.
  
  Когда дул порывистый северный ветер море штормило. Нам нравилось летать над облаками, ловить фиолетовые молнии и сбрасывать их в воду разноцветными шарами. Мы сталкивали тучи и радовались раскатистым ударам грома, от которых вздрагивали прибрежные скалы. Иногда мы так увлекались, что в море начинался настоящий шторм, и мы едва успевали спасать идущие на дно корабли.
   Совершенно уставшие мы лежали на берегу и любовались заново рожденным солнцем.
   - А ты бы хотел быть человеком, ходить всю жизнь по земле?
   Я пожал плечами и спросил:
   - Тебе, наверное, жаль этих бедных моряков? Но ведь мы же их спасли.
   - А если бы не спасли?
  Ты любила крайние вопросы.
   - Разве мы смогли бы так радоваться, если бы не играли в грозу? Это ведь все равно, что не уметь летать.
   Ты излучала нежно-изумрудное сияние, потому что знала, что я люблю этот цвет и всегда, когда хотела сосредоточить на себе мое внимание, пользовалась им.
   - Я вот подумала, а как они выражают свои чувства, если не умеют излучать цвета?
   - Они рисуют всевозможные знаки, иногда передают их руками, а бывает, что просто кричат всю ночь под окнами до тех пор, пока кто-нибудь не услышит.
   - Как забавно не уметь излучать цвета! - и ты залилась оранжевым смехом. - А ты бы стоял под моими окнами, если бы не умел зажигать звезды, дарить планеты, приносить невесть откуда запоздавший рассвет во второй половине дня?
   - Ты ведь обычно спишь на каком-нибудь кучевом облаке, и поэтому тебя чаще относит на юго-запад. Там значительно прохладней и мне приходится приносить тебе под утро покрывало. Где бы я по-твоему мог стоять, чтобы успеть вовремя?
   - Да, нет в тебе никакой романтики! - И ты начала излучать ярко-желтый. Это на языке людей могло означать печаль.
   - А у людей бывает печаль?
   Мы уже были далеко от земли и наблюдали за стаей птиц, потянувшейся косяком к югу.
   - Знаешь, в одной стране я видел много улыбающихся людей, и ни один не показался мне веселым. А совсем недавно я видел пожилую женщину, которая плакала от счастья.
   - Счастье? - спросила ты, и я заметил, как побежала гамма разноцветных лучей. - Но ведь такого цвета нет?
   - Конечно, нет. У каждого - свой.
   - Интересная формула.
  По небу лучевым мостом пронеслась радуга, и грянул гром.
  - А разве бывает гром после радуги? - ты так таинственно улыбнулась. - А впрочем, не все ли равно? Играть в грозу, что может быть прекрасней?!
  - Точно, - согласился я. - Но друзья наши попали в беду. Наверное, пора придти к ним на помощь?
  - Поэты? - улыбка не сходила с твоего лица.
  - Актёры. Похоже, они надолго застряли на Намхарбе. А ведь это изначально не входило в наши планы?
  - Мне хотелось подольше побыть с тобой, ведь скоро нужно будет возвращаться на галактический совет и приступать к работе. Там все такие нервные и злые...
  - Не стоит их за это осуждать. Попробуй каждый день по восемь часов читать земных поэтов...
  - Не надо мне такого желать! Я ещё очень молода и хороша собой, чтобы проводить бессонные ночи над черновиками. И потом, ты же знаешь, у нас с тобой другой профиль. Мы отвечаем только за амурные дела.
  - Влюблённые тоже пишут стихи...
  - Но мы ведь с тобой никогда их не читаем. Мы излучаем цвета. Давай подумаем об этом завтра. Подари мне ещё один галактический день. Ничего не случится с твоими друзьями. Смотри, опять собирается гроза. Нам пора!
  И мы полетели в грозу.
  
  Театр. Часть 17.
  
  В лагере актёров установилось временное затишье. Анжела Микуша как опытный водитель возглавила поиски Евы на джипе. Впрочем, джип чем-то напоминал импровизированный танк. Так его изобразил, бог весть, откуда взявшийся, художник. Сопровождали Анжелу трое мужчин. В том числе и Петухов, считающий, что уже достаточно хорошо изучил местных жителей, их повадки и нравы. Компанию ему составили Костя Градов и Рашид. В успех экспедиции никто не верил, но всё надеялись на благополучный исход. Между тем Переделкины играли между собой в четырёхмерные шахматы. Ирина Шахрай никак не могла определиться против кого ей болеть. Натали решала противоположную задачу. А Татьяна Хазановская философски размышляла над тем, что победит сильнейший. Купер обыгрывал Брахмана в карты, причём, как утверждают очевидцы, в последствии колода карт оказалась меченой, но кто из игроков жульничал обнаружить так и не удалось. Татьяна Хазановская крутилась вокруг Переделкиных, пытаясь вникнуть в суть игры. Доска четырёхмерных шахмат представлялась нормальному земному человеку весьма витиеватой.
  - А в чём суть таких шахмат? - поинтересовалась Татьяна у одного из Переделкиных.
  - Практически в любой логической игре, - начал Переделкин, - необходимо каждым ходом решать максимум текущих задач, причём с максимальным пристрелом на будущее.
  - Это кому как, - возразил Новый Переделкин, - по мне так с будущим всё ясно. Куда сложнее понять, с чего всё началось. Лично для меня это полная загадка.
  - Интересная у вас получается игра, Переделкины. Один не знает, чем всё кончится, другой с чего начнётся. Прямо парадокс какой-то, а не шахматы.
  - Всё как в жизни, но самых азартных игроков всегда увлекал процесс, - философски заметил Переделкин.
  Татьяна Хазановская вдруг остановилась и начала внимательно вглядываться в Нового Переделкина:
  - До меня только сейчас дошло, он же знает, где искать Еву. Новый Переделкин, а ну признавайся, где она?!
  - Танюша, никогда не бегите впереди паровоза, - вздохнул Новый Переделкин. - Время - вещь очень ответственная и тонкая, и шутить с ним нужно крайне осторожно. Я ведь, милая, не в курсе ваших проблем связанных с будущим. Я даже не слышал вашего вопроса. Еву на моих глазах увезли в лес на джипе. Перед этим в лагере было большое ликование, все махали руками, обнимались, видимо радовались этому событию. О чём я должен был подумать? Я к счастью не всю свою сознательную жизнь двигаюсь в обратном направлении по временному кольцу, и как-то не всегда ещё схватываю суть происходящего. А уж о том, что Ева пропала, я узнал совсем недавно, - и Новый Переделкин опять погрузился в партию своей немыслимой логикой.
  Татьяна немного успокоилась и опять заходила по кругу.
  - Никак до меня не доходит, как они играют между собой, - обратилась она к Ирине Шахрай и внимательной Натали. - Как Новый Переделкин вообще думает и говорит? У него действие всегда должно опережать мысль. Страшно представить. Сделать какую-нибудь гадость, а потом только начинать её тщательно замышлять.
  Ирина Шахрай промолчала в ответ, видимо, она уже определилась против кого ей болеть, и следила за доской, а Натали лишь сочувственно кивнула головой.
  - Не переживайте за меня, Татьяна, не всё так плачевно, как кажется. Во-первых, я не живу в обратном направлении в прямом смысле слова, здесь всё очень даже пристойно, как будто поработал умелый редактор. Никто не пятится задом, и не читает слова наоборот. Видимо, идёт какое-то квантование времени для того, чтобы осознавать происходящее. Стыки, правда, получаются весьма оригинальными, но жить можно. Во-вторых, женщины и сами порой совершают поступки раньше, чем успевают их обдумать. Что же здесь удивительного?
  Алла Рыженко наблюдала за игрой Купера и Брахмана. Последний находился у самой воды и светил все свои карты местным русалкам. Стоял невообразимый гвалт. Алла, чтобы уравнять шансы заходила за спину Куперу и старалась знаками показывать Брахману его карты.
  По берегу слонялся Солнечный дедушка, предлагая всем послушать новую песню "Рондо при луне". Когда дедушка приблизился к местечку, где играл Купер, последний не выдержал и поднял полные вёдра внимательных глаз:
  - Дедуля, иди играй на другой конец острова.
  - Да, дедушка, отвлекаешь от игры. На концерте надо было петь. А сейчас, извини, не до песен, - виновато поддержал Купера Брахман.
  После таких репрессий женщины тут же пожалели дедушку, отвели в сторонку, сели кружком и стали внимательно слушать. Мировую гармонию нарушил гул мотора.
  
  Театр. Часть 18.
  
  Переделкин сидел за столом из красного дерева и зевал. Было как всегда до невозможности скучно. Любимая секретарша ушла в отпуск, и нынешний день не давал никаких шансов на благополучный исход. Дела шли сами собой. Заместители справлялись и очень редко хворали. Кресло поскрипывало, чай быстро остывал, что не могло не раздражать. В этот неподходящий момент в кабинет как раз и вошла слегка раскрасневшаяся Зоя. Она, не спрашивая разрешения, присела на краешек стула напротив Переделкина и посмотрела на него чистыми и светлыми глазами.
  - Здравствуйте, Игорь Анатольевич! - заливаясь яркими красками начала Зоя.
  - Здравствуйте. Но я Вас кажется не вызывал.
  - Правильно, не вызывали. Я сама пришла.
  - Правда? - Переделкин почесал затылок. - Это крайне интересно, но зачем?
  - Хочу выйти за вас замуж, - расцвела Зоя.
  Переделкин зачем-то вскочил и стал нервно ходить по кабинету.
  - Но позвольте, а когда у нас с вами... т.е. я хотел сказать, а когда мы, извините, познакомились? Вот ведь склероз, ничего не помню! - Переделкин неуверенно хихикнул.
  - Да что вы, Игорь Анатольевич! Мы с вами совсем незнакомы. Точнее я-то вас знаю, а вот вы меня наверное видите впервые. Тем не менее, я работаю как раз в вашей фирме оператором. Зовут меня Зоя.
  Переделкин крякнул и сел назад в кресло.
  - Так что у нас с вами ничего такого не было?
  - Нет, конечно.
  - Слава Богу. Только теперь я совсем перестал понимать, чего вы хотите?
  - Ну как же чего? Замуж за вас хочу, Игорь Анатольевич! Вы - мужчина видный, симпатичный и мне подходите, - Зоя кокетливо поправила причёску.
  - Очень интересно, - Переделкин смутился от неожиданности, до него вдруг дошла вся новизна и нелепость ситуации. Таких предложений ему никогда и никто не делал. Деловые предложения, конечно, случались, но чтобы вот так средь бела дня и от оператора собственной фирмы. Нет, это с ним определённо впервые! - Девочка моя, а Вы хорошо подумали? Всё-таки брак - дело серьёзное и нешуточное.
  - Я совсем не думала. Мне мама говорит, что замуж нужно выходить с закрытыми глазами. Просто вы мне походите. У вас и положение и опыт. За вами я буду как за каменной стеной.
  - Конечно-конечно. Но вам ведь неизвестен мой скверный характер.
  - Известен. О Вас в отделе прямо так и говорят: деспот и грубиян. Но это ничего, это поправимо.
  - Прямо так и говорят? - Переделкин довольно улыбнулся. Похоже, нелепый разговор начал его забавлять. - Вот бестии, совсем распустились!
  - Ничего подобного, Игорь Анатольевич! Работают не покладая рук. Но я не за этим пришла. Мне нужно знать, согласны вы или нет?
  - Погодите-погодите. Никак в голову не возьму, вы что ли пришли меня разыграть?
  - Разве такими вещами шутят?
  Переделкин внимательно поглядел на собеседницу.
  - Жара сегодня какая. Вы как?
  - У нас в кабинете жарко, а у вас здесь хорошо. Так бы сидела и сидела. Ну, так как, берёте меня в жёны?
  - А время подумать у меня есть? - улыбнулся Переделкин, и в тот же самый момент увидел зажатую в руке девушки гранату.
  - Нет, - донёсся до Переделкина чей-то голос, то ли Зои, то ли ещё кого.
  Переделкин проснулся. Рука была горяча, чай снова остыл. Он огляделся по сторонам. Зои нигде не было. Заглянул в компьютер - оператора под таким именем в фирме не оказалось. Значит, сон. Переделкин успокоился и закурил трубку.
  Только спустя некоторое время Переделкин заметил, что в его кабинете сидит Купер в своей приметной бабочке и с саксофоном в руке. Переделкин инстинктивно попытался заглянуть ему за спину.
  - Товарищ, директор, - как будто откуда-то издалека протрубил голос Купера, - вы не забыли, что собирались писать обзор о нашем концерте?
  От неожиданности Переделкин проснулся ещё раз, увидел перед собой четырёхмерную доску, встряхнул шевелюрой и пошёл к берегу реки, где остановился джип. Островитяне окружили его со всех сторон.
  
  Театр. Часть 19.
  
  В джипе сидел высокопоставленный гость не из нашей труппы. Он молча обвёл глазами собравшихся, и торжественно произнёс:
  - Земляне, до меня дошёл слух, что вы актёры. На днях на Намхарбе будет производится грандиозный галактический концерт: "Прогрессивное человечество против террора!". Хочу предложить вам возможность выступить. Думаю, пары номеров будет достаточно. Ваши друзья приедут с минуты на минуту. Они уже согласились принять участие в концерте. Ну что, по рукам?
  Купер окинул взором своих друзей:
  - А какие гарантии? И кто вы такой, разрешите поинтересоваться?
  - После концерта вас вернут домой или опять же на ваш остров, как пожелаете. Меня зовут Уильямс Смит, я представляю галактический совет.
  - Галактический совет? - Ирина в восторге приблизилась к Смиту, как будто хотела ловким движением рук срезать с его пиджака пуговицу. - Значит, это правда?
   - Разумеется. Концерт случится через пару дней. Сюда съедутся гости из самых разнообразных уголков Вселенной. Смею вас уверить, что такой возможности может и не представиться в дальнейшем. Кстати, петь и говорить можете на своём родном языке. У нас, знаете ли, будут гости даже с самых отдалённых от галактической цивилизации планет, где до сих пор ещё свирепствует средневековье.
  - А как же тогда понимать действия племени Намхарб? И это прямо здесь, на этой планете. Они недвусмысленно хотели воспользоваться Петуховым не как замечательным бардом, а как, извините за выражение, сущие варвары. Это ли не дикость? - спросил Купер.
  - Племя Намхарб? - улыбнулся Смит, - никогда о таком не слышал. Что вы, эта планета давно принадлежит галактическому совету. Здесь мы отдыхаем от суетных дел.
  - Я вам не верю.
  - Это ваше право. Не стану вас переубеждать. Может быть, вы столкнулись с голограммой? Определённые миражи случаются на этой планете. Вы ведь пробовали подниматься по верёвочной лестнице к солнцу? - поинтересовался Смит. - Вы считаете это нормальным? Будем считать, что договорились. Когда наступит время, за вами прибудут.
  Ирине показалось, что Смит в последний момент подмигнул Переделкину. Но через пару мгновений она отогнала эту мысль. Ей уже хотелось поскорее заняться подготовкой номера к галактическому концерту. Надо сказать, что в отличии от Купера большинство актёров были воодушевлены. Брахман начитывал новые стихи Чуковского. Татьяна Хазановская перевернула всего Пушкина в поисках антитеррорестических работ автора. Костя Градов тут же вспомнил песни о подворотнях и пьяницах, ему казалось, что корни всех преступлений и неурядиц растут именно оттуда.
  - А вам не кажется странной тема концерта? - поинтересовался Купер. - В мире, где давно уже властвует галактический совет, представитель которого убеждает нас, что здесь нет никаких племён, вдруг такая странная борьба с террором?
  - Мне кажется, что вы стали излишне подозрительны, - возразила Алла. - С тех пор, как я на концерте столкнулась с Переделкиным, я ровным счётом перестала чему-либо удивляться.
  В этот момент Переделкин вышел на передний план:
  - Друзья, нам оказана высокая честь и доверие выступить перед галактическим советом. У всех у нас есть замечательные номера, и отличные песни, но выступлений может быть только два, и тематика их должна быть соответствующая. Предлагаю, не выбирать среди нас самых достойных, а сделать коллективные номера. Ведь на то мы и актёры, чтобы потрясать мир своим искусством.
  Речь Переделкина многим пришлась по душе. Ирина Шахрай тоже была согласна, потому как перебрав весь свой репертуар поняла, что песен помогающих борьбе с галактическим террором у неё нет. Евгения Райзер тоже согласилась, что петь про "Все в сад" в данном случае не выход.
  - Я могу, к примеру, прочитать несколько выдержек из стихов про крокодила. На мой взгляд, это в тему - поддержал Переделкина Брахман.
  - Значит так и порешили, будем создавать коллективный номер, - подытожил Купер.
  Тем временем осталось незамеченным, как с тылу к собравшимся в тесный круг друзьям подкатил джип с Анжелой Микушей, тремя мужчинами и Евой. Они незаметно присоединились к актёрам, которые уже начали кое-что замышлять.
  
  Театр. Часть 20.
  
  - Думаю, раз номера два, то нам стоит разделиться на две команды, - предложил Брахман.
  - То есть одни будут читать Чуковского, а другие подпевать Евгении Райзер? - спросил Новый Переделкин.
  - Ах, да, вам уже известно будущее, - смутился Брахман. - Что неужели всё так и будет?
  - Выдавать общественные секреты не в моих правилах, - подчеркнул Переделкин из будущего.
  - Кстати, кто всё-таки победил в партии? - поинтересовалась Татьяна. - Мне, к сожалению, так и не удалось досмотреть её до конца.
  - Не знаю, о чём вы говорите, - смутился Новый Переделкин. - Если вы хотите напомнить мне о чём-то из вашего прошлого, то зря, потому что мне всё это ещё предстоит пережить.
  - У таких как вы хорошо брать взаймы, - весело подметил Купер. - И всё-таки раз вам всё итак уже известно, может, подскажите в каком направлении нам двигаться?
  - Направление здесь одно - смелая и бескомпромиссная борьба с террором во всех его проявлениях, - подключился Переделкин из прошлого.
  - Серьёзней, Переделкин, - попросила Алла Рыженко.
  - Хорошо. В конце концов, в чём задача нашего выступления? Не ударить в грязь лицом - раз, и произвести сокрушительное впечатление на потенциальных террористов это два, - серьёзно подытожил Переделкин.
  - И учтите, что на концерте будут настоящие террористы. Вот их-то вам и предстоит переубедить, - добавил Переделкин из будущего.
  - Никак не могу понять, когда Переделкины шутят, а когда говорят правду, - нарушила невольно образовавшуюся паузу Ирина. - На мой взгляд, на две команды разделиться было бы неплохо, чтобы не ломать голову сразу над всеми номерами одновременно, ну а с настоящими террористами думаю Переделкин хватил...
  - А с чем же они там, по-вашему, борются? На самом деле всё значительно серьёзней. В совете последнее время стали возникать всевозможные расколы. Галактику начали делить на главные, средние и второстепенные миры. Нетрудно догадаться к какой категории причисляют земную цивилизацию. И потом опять же поэты...
  - Что поэты? - тут же спросила Алла Рыженко.
  - Земные поэты пишут очень много стихов. Среди них, разумеется, есть и хорошие, но основная часть очень сильно утомляет совет. Сверху на заседателей давят и требуют быстрого результата. Поэтому часть членов совета, утративших все силы, несколько раз даже пытались предложить на обсуждение теорию быстрого угасания солнца, чтобы нормально выполнять план и не потерять работу. Таких советчиков стали называть террористами.
   - Неужели все наши беды на земле из-за поэтов? - изумилась Ирина.
  - Именно, - кивнул головой Переделкин.
  - А как же песни? - не унималась Ирина.
  - С песнями проще, их крутят по местному радио непрерывно, если кто-нибудь в последствии вспомнит хотя бы одну, то даёт её на обсуждение, потом песню должны утвердить на десяти уровнях и уж только после этого она ложиться на стол главному. С песнями, как правило, проблем не возникает, в крайнем случае, всегда можно выключить звук. Стихи же приходится читать и читать. Вдруг пропустишь очередного Есенина или Пушкина. Главный не простит.
  - А угасание солнца простит? - спросил Брахман.
  - Угасание солнца не лежит в области моральных ценностей, это событие суть материалистическое.
  - Развели бюрократию, понимаешь, - подытожил Брахман.
  Тем временем, к собравшимся незаметно присоединились Татьяна Жмайло и Светлана Зверева. Одеты они были в привычную глазу одежду. Никаких шкур и прочей первобытной атрибутики на них не было.
  - А где тут у вас Олег Петухов? - поинтересовалась Светлана. - Нам бы очень хотелось перед ним извиниться. Дело в том, что мы тоже готовились к концерту и репетировали сценку. Так уж получилось, что у нас как раз никого не оказалось на роль жертвы, а тут подвернулся Олег... Жаль только, что не удалось довести дело до конца.
  Олег выглянул из-за спины Брахмана и ещё раз внимательно осмотрел женщин:
  - Интересные у вас сценки. Дротик над моей головой, тоже была репетиция?
  - Дротик, как бы вам это объяснить, - продолжила Татьяна Жмайло, - мы контролировали каждый квант времени. Он не мог вам навредить. Даже если бы вы подпрыгнули, чтобы принять удар на себя, мы бы направили его над вашей головой. На Намхарбе это возможно.
  - Невероятно! - воскликнул Купер, и все сразу почувствовали, что здесь пахнет очередной симпатией.
  
  - Так вот, - вновь продолжил свою речь Переделкин. - Галактический совет, а точнее самая радикальная его часть несколько раз засылала на землю засланцев, суть деятельности которых заключалась в том, что они пытались сбить потенциальных поэтов с творческого пути, отвлекая их на более фундаментальные и первостепенные задачи. Некоторые засланцы являлись поэтам в виде ангелов, некоторые в виде прелестнейших женщин и муз, но как ни старались инопланетяне им никак не удавалась сбить наших поэтов с истинного пути. А поэтому на нас лежит большая ответственность. Выступить мы должны на ура.
  Нельзя сказать, чтобы Переделкину поверили, но отступать всё равно было некуда. Поэтому разделились на две команды и приступили к подготовке выступления.
  - Может быть, сделаем оба номера в прозе, чтобы не выводить из себя террористов? - предложил Брахман. - И ещё у меня возникла идея публичного раскаяния. Скажем, несколько наших поэтов-актёров бросят писать стихи прямо на глазах у почтенной публики. Думаю, что это может произвести на террористов глубочайшее впечатление. Я предлагаю, скажем, Купера и Райзер. Они у нас представительные и на отличном счету, а лучшие, как говорится, всегда должны идти впереди!
  - А Брахман поклянётся, что и под пытками никогда больше не станет читать Чуковского, даже про себя, - подхватил Купер. - Нет, это решительно не годится. С какой стати, нам с Евгенией бросать писать стихи? Стихи это же не сигареты. Нельзя такими вещами шутить. У меня к тому же ещё очень много планов на будущее.
  - Ангел вам случаем не являлся? - хихикнул Брахман. - Теперь мне ясно, почему вас всё время окружают прелестные женщины.
  
  
  Театр. Часть 21.
  
  Фаина очень спешила. Ехала на перекладных. Потом долго расспрашивала горожан, где находится здание театра. После длительных и мучительных поисков она распахнула нужные дери и со служебного входа вошла в помещение. Фаина почти бежала по длинным лестницам, ведущим к долгожданной цели. Наконец, она оказалась в большом и длинном коридоре, откуда направо и налево вели двери. Видимо, это были гримёрные. На одной из них косым шрифтом было начертано следующее: "Земляне. Переделкин и Брахман, два номера в одном". Фаина с дрожащим сердцем постучала. На стук откликнулся Брахман и вышел.
  - Ой, Фаина! Откуда вы здесь?
  - Как откуда? Меня Переделкин позвал. Кое-как до вас добралась!
  - Добралась? - улыбнулся Брахман. - А Вы знаете, что мы сейчас находимся на космическом корабле? Через пару часов начнётся галактический концерт под девизом "Прогрессивное человечество против террора".
  - Как на корабле? Я только что вошла через служебный вход...
  - Через служебный вход? - Брахман посмотрел на высунувшегося следом за ним Купера. - Ты чего-нибудь понимаешь?
  - Пойдём, Фаина, покажете нам свой служебный вход, - предложил Купер.
  Через пару минут все трое сбежали по лестнице в фае. Повсюду сновали странные люди в спецкостюмах. На огромной, украшенной нехитрой композицией стене, висел большой иллюминатор, в который было видно открытый космос. Тысячи ярких звёзд.
  - На этом корабле мы движемся к центру Галактики. Смит говорит, что там происходят удивительные вещи, - сказал Купер.
  - Самые изумительные парадоксы, - подхватил зачарованный Галактикой Брахман. - Фаина, так откуда вы сюда попали?
  - Не знаю, - смутилась Фаина. - Вон там, где сейчас иллюминатор, ранее были двери на улицу. Но сейчас их нет. Ничего не понимаю. Это мистификация какая-то! Вот так театр.
  - Ладно, пора возвращаться в гримёрную, - сказал Купер. - Сейчас всё равно уже ничего не проверишь. Просто мы с Брахманом подумали, что раз есть сюда вход, то должен быть и выход. Пойдёмте, Фаина, Брахман посвятит вас в курс дел.
  Гримёрная оказалась достаточно большой. В самом дальнем углу за занавеской суетились барышни. Среди них Фаина сразу же разглядела Ирину.
  - Так и не могу понять, что здесь происходит, - пожаловалась Фаина.
  - Мы сами до конца не понимаем, - ответила Ирина. - Сейчас такое замечательное время наступает там, у нас. Можно часами ходить по улицам и нюхать весну!
  - Ага, слякоть кругом. Я минут пятнадцать как оттуда, - подтвердила Фаина.
  - Интересно, а как ты сюда попала?
  - Теперь уж и не знаю. Раньше казалось, что приехала. А сейчас появилось какое-то смутное сомнение, что нет. Спела песенку про весну, и вдруг не с того не с сего начала собираться, спешить. А как сюда приехала, увидела на двери надпись, и почему-то решила, что меня Переделкин пригласил. А Брахман с Купером начали меня уверять, что мы на космическом корабле. Впрочем, иллюминатор я тоже видела своими собственными глазами. Но может всё это подстроено?
  Ирина, промолчав, показала пальцем в сторону, и в этот самый момент прямо перед Фаиной вырос Пределкин.
  - С благополучным прибытием, Вас! - поздравил он Фаину. - Вы обруч умеете крутить?
  - Да, а при чём тут обруч? Мы же вроде петь собирались...
  - Сейчас у нас случай особый. Ставим сценку для галактического совета. Против террора. У меня нет никого на роль Солнца. Предлагаю эту роль Вам. Правда, нужно будет крутить обручи разного диаметра, как бы символизируя орбиты планет.
  - Хорошо. Я попробую...
  - Обручи возьмёте у Брахмана. Можете приступать к репетиции. Так. Татьяна Хазановская где у меня?
  - Я тут. Накладываю грим. Секундочку.
  - Какой грим? Вам нужно сказать всего две строки: "И опыт - сын ошибок трудных, и гений - парадоксов друг".
  - Ничего Вы, Переделкин, в женщинах не понимаете, - возразила Ирина Шахрай. - Женщина всегда хочет быть лучшей.
  - Господи, это вы что ли, Ирина?
  - Да, а что? - сказала Ирина, кокетливо поправляя причёску. - Новая галактическая мода. Я в местном журнале высмотрела.
  - Дурдом! - констатировал Переделкин. - Алла Рыженко! Где у меня Рыженко?
  - Я здесь, мой господин! - отозвалась Алла.
  На ней было белое кружевное платье. Алла ослепляла своей белизной.
  - Ужас! - крикнул дрогнувшим голосом Переделкин. - Ну, хорошо, будете у нас на первом плане. Слова выучили?
  - Выучила. А где ужас? - удивилась Алла, оглядываясь вокруг себя.
  - Он убежал, - ответил Переделкин Алле. - Евгения Райзер! Почему когда мне нужно кого-нибудь увидеть, то этой женщины обязательно нет рядом?
  - Ну что вы так кричите и волнуетесь? - спросила Алла. - Первый план уже здесь. А Евгения ушла по своим делам, зато есть её гитара. Принести?
  - Безобразие! Какие могут быть дела во время последней генеральной репетиции? Гитару можете оставить себе. Кстати, а где плакат с надписью "у террора нет будущего"?
  - У Рашида.
  - Я ещё не видел его в деле.
  - Всё с ним будет нормально. Рашид при мне разворачивал плакат. Выглядит вполне эстетично.
  - Кто, Рашид?
  - Плакат, разумеется.
  - Надеюсь, Рашид не сделал себе новую причёску?
  - Я ещё не видела.
  Слева от Переделкина раздался крик Евы:
  - Переделкин, какого чёрта вы забрались в женскую раздевалку? Имейте совесть!
  - Я ваш непосредственный руководитель, мне можно, - начал было Переделкин. Потом перевёл глаза на Еву, извинился и вышел с миром. - Чёрти что, а не женщины! С ними каши не сваришь.
  - Это точно, - согласилась Алла. - Вы бы сами причесались что ли перед генеральной репетицией.
  Переделкин посмотрел на белоснежную Аллу:
  - У меня ощущение, что мы с вами в загсе, а не на генеральной репетиции. Кстати, надо будет сделать над Фаиной ореол. Пусть кто-нибудь из наших займётся.
  
  
  Театр. Часть 22.
  
  - Вы хотите меня убедить, что Чуковский не боролся с терроризмом?- спросил Брахман. - Не смешите меня! Чем вам не нравится "Тараканище"? Он же самый натуральный террорист. Отщепенцы из совета увидят себя как в зеркале и ужаснуться. На мой взгляд, цель будет достигнута. Так что давайте, не будем сбивать меня с истинного пути.
  - Экий ты странный, Брахман! - возразил Купер. - А чем скажем мой "закат" не антитеррористическое произведение? Вооружаясь твоей же логикой, мы можем считать данный конкретный закат закатом галактического терроризма.
  - Нет, ну ты уже совсем хочешь тему за уши притянуть. Вчитайся в своё произведение внимательней, этим закатом ты же хотел всех разукрасить напоследок. Это, на мой взгляд, не протест, а призыв какой-то. Ладно, давайте будет репетировать. Времени уже осталось очень мало, а мы всё спорим что читать. Новый Переделкин давно расставил все точки над i. Если не веришь, сходи и поинтересуйся.
  - Итак. Сейчас прогоним сценку, когда звери падают в обморок, - как дирижёр взмахнул руками Брахман. - И, давайте все на исходную. Ирина, почему вас нет в строю? И не нужно всё время причёсываться, ваша роль не имеет ничего общего с кокеткой. Внимание, начинаю: "Погодите, не спешите, я вас мигом проглочу! Проглочу, проглочу, не помилую".
  Брахман зарычал и зашевелил приклеенными усами. Все участвующие в сценке актёры, кроме Купера и Брахмана попадали в обморок.
  - Очень хорошо, но есть некоторые замечания, - тут же вставил Брахман. - Петухов, голубчик, зачем вы падаете на Микушу? Вы у нас кто по сценарию? Анжела - ёжик, имейте в виду. Но Вы далеко не слон. Да, кстати, кто у нас должен сесть на ежа?
  - Слонихой никто быть не захотел, - грустно сказала Ирина.
  - Как это не захотел? Что же мы по-вашему должны отказаться от эпизода из-за строптивости наших уважаемых женщин? Мне самому что ли назначить или сесть?
  - Пусть Петухов и садится, раз к Анжеле неравнодушен, - констатировала Ирина. - Кто там в темноте разберёт кто на кого сел?
  - Ирина, Петухов не может быть слонихой, - завёлся Брахман. - До выступления остались считанные часы, а вы мне тут голову морочите.
  - Женщина тоже не может быть слонихой! - возмутилась Ирина.
  - Купер, а ты почему не упал?
  - Так я же гиппопотам по твоему сценарию. Если я упаду, то со мной рухнет и вся сцена. А нам эксцессы ни к чему. И потом, с чего ты взял, что таракан террорист? Он обычный налётчик! И это уже всем понятно, кроме тебя.
  - Ах, налётчик? Натуральный террорист. Он и требования выдвинул, мол, приносите ваших деток, я их скушаю в обед. Было? Было. А ты говоришь налётчик! Ха-ха. Ирина, ну зачем вы упали вместе со всеми? Вы же у нас кенгуру. Вы должны прискакать, извиняюсь, откуда не возьмись поутру. Утро наступило? Так что же вы делаете на сцене?
  - Сами позвали! - воскликнула Ирина.
  - Виноват. Так, а зачем воробей полетел? Господи, Инна, вернитесь на исходную позицию. Не вылетайте раньше времени. Я понимаю, что крылья вас зовут в полёт, но всё же вылетать нужно согласно сценарию.
  - Извините, Брахман, я услышала про кенгуру и полетела.
  - Ах, да! А вы до двадцати сосчитали?
  - Конечно.
  - Хорошо, теперь давайте с самого первой цифры! - и Брахман взмахнул дирижёрской палочкой.
  
  
  Театр. Часть 23.
  
  В гримёрную на всех парах ворвался Смит. Лицо его казалось чернее тучи. На полном ходу он чуть не сшиб всю компанию Брахмана.
  - Концерта не будет! - крикнул он. - Друзья, над вашей планетой нависла опасность. Часть террористов из галактического совета, прихватив луч смерти, направилась в сторону солнечной системы. Необходимо их опередить! Переделкин, настало время действовать! Сади Микушу за пульт управления космолётом, она ведь любит скорость, и полный вперёд!
  Я снял с Фаины последний обруч, и на мгновение задумался:
  - Брахман, сворачивай богадельню, собирай своих. Медлить нельзя. На этот раз мы даже не успеем позавтракать! Так... где у нас Райзер, она успела закончить со своими делами?
  - Да, сэр! - подтвердила информацию появившаяся откуда не возьмись Татьяна Жмайло.
  На ней уже был походный комбинезон. Кисти её рук украшали всевозможные браслеты с датчиками.
  - У вас есть конкретный план предотвращения катастрофы? - спросила Татьяна.
  - Разумеется. Найдите мне Нового Переделкина, - попросил я.
  - Уже ищем, сэр, - засуетилась Алла Рыженко. - Только объясните, кто вы такой и откуда здесь взялись.
  - Зовут меня Стоун. Я и моя напарница, Грин, выйди дорогая не прячься, прибыли к вам из галактического совета для оказания посильной помощи.
  - А почему у нас должны быть основания вам доверять? - поинтересовался Купер.
  - На тысячу вопросов нет времени. Немедленно садимся в корабль. Там всё и обсудим.
  - Нового Переделкина нигде нет, впрочем, как и старого тоже, - пожаловалась Алла. - Чёрт знает что! Я без них никуда не полечу!
  - Я же тебе говорила, - улыбнулась Грин. - Эти прохвосты с тобой несовместимы. Впрочем, как мне кажется, всё гораздо сложнее. Возможно, мы попали в альтернативную реальность, и в ней Нового Переделкина просто нет.
  - К машине! - скомандовал я. - Что ж, приходится тебе полностью довериться, раз ты считаешь, что так нужно, значит, полетим без них. Времени на раздумья не осталось.
  - Что-то сдаётся мне, сэр, что вы в замешательстве? - спросила проницательная Татьяна.
  - Всё в пределах нормы!
  Люки закрылись, корабль взревел и пулей выскочил в открытый космос.
  - Ну и что мы способны предпринять против такого грозного оружия? - поинтересовался Купер. - Боюсь, здесь фокус с кисточками и верёвочной лестницей не пройдёт как на Намхарбе.
  - Не пройдёт, - серьёзно подтвердила Грин.
  - Может быть, тогда попробовать сбить их каким-нибудь смертоносным оружием? - воскликнула Ирина Шахрай. - Ведь должно же быть здесь какое-то оружие.
  - Ирина, Вы наверное насмотрелись американской фантастики, - хихикнул Брахман. - Чтобы в космосе сбить такую же неприметную ракету, как наша, нужно очень сильно постараться и произвести массу расчётов.
  На Брахмана все посмотрели как на врага народа. Никто не мог понять, как это ему удаётся веселиться в такой ответственный для всех землян момент.
  - Брахман, ты у нас случайно не инопланетянин? - мрачно спросил Купер. - Говорил бы лучше что-нибудь дельное.
  - Пришёл мой час, ребята! - прослезилась от волнения Алла Рыженко. - Слушайте, у меня идея. Нужно вызвать огонь смертоносного луча на себя!
  Все молча смотрели на Рыженко. Кто-то с восхищением, кто-то с печалью. У Петухова пересохло в горле. Ему видимо предстояло во второй раз пожертвовать собой во имя других.
  - Всё это очень здорово! - восхитился Аллой Купер, вспоминая, как крепко Алла сжимала своими ручонками стихотворение "Мы на крестах не умирали". - Только как вы собираетесь осуществить свой план? Мы, насколько я знаю, даже представления не имеем, где они находятся.
  Я немного помолчал, потом решил всё-таки вступить в разговор.
  - Способ есть. Только решать всё равно вам. К тому же, риск очень большой. Грин, наша с тобой задача, подогнать подходящую планету на орбиту древней планеты Фаэтон. Помнишь, тот сумасшедший день, когда она взорвалась?
  - Конечно, помню. Мы тогда с тобой играли в грозу, и немного не учли поправку на космический ветер. Да, это была роковая оплошность. Главный вздул нас по полной! Как такое можно забыть?
  Ирина Шахрай сумасшедшими глазами смотрела то на Аллу Рыженко сжимающую в кулак текст стихотворения "Мы на крестах не умирали", то на Грин, которой удалось увидеть смерть Фаэтона.
  - Сколько же вам лет, голубушка? - поинтересовался Брахман.
  - Ты же знаешь, что нельзя задавать женщинам подобные вопросы. Они потом ведут себя неадекватно, - сказал Купер.
  Грин только загадочно улыбнулась и кокетливо ответила:
  - Я уже вполне совершеннолетняя, - при этом Брахману показалось, что комбинезон Грин вспыхнул зелёным пламенем.
  - Так вот, - перебил всех я. - После того как мы с Грин подгоним на орбиту новый Фаэтон, вы должны приземлиться на эту планету. Проинструктируйте Анжелу Микушу, а то мы не успели. Она пока умеет только взлетать.
  - Разумеется, сэр, - ответила Татьяна Жмайло.
  - Теперь самое главное. Если мы хотим, чтобы террористы не направили луч смерти в сторону земли, у нас с вами есть только один шанс. Мы хорошо знаем причины их ненависти к землянам. Вот поэтому вы и должны затмить ваших земных собратьев по перу.
  - Как это затмить? - изумилась Татьяна Хазановская.
  - Затмить всем тем, что так ненавистно нашим недругам. Вызвать, так сказать, огонь на себя! - сказал я.
   - Писать бездарные стихи что ли? - покраснела Ирина Шахрай.
  - Именно! Они ориентируются насколько мне известно по этим параметрам. И пустят луч смерти в направлении, откуда будет проистекать.
  - Что ж, это мы с радостью! - воскликнули хором Рашид и Костя Градов. - Да мы их всех за пояс заткнём!
  - Нужно подключить максимальное количество добровольцев! - быстро заговорил я. - Пусть пишут все, включая Брахмана. Про Гаврилу, про несчастную любовь, про подворотни. Надеюсь на вас! А мы, после того как подгоним Фаэтон, направимся на землю, и будем отвлекать поэтов от творчества, - с этими словами я взял за руку Грин, и мы покинули корабль.
  - Где-то я уже слышал про этих засланцев, - вставил Петухов.
  - Так! - потёр ладони Купер. - Не будем время терять даром. Берём по двадцать чистых листов бумаги, и чтобы к исходу получаса, все они были исписаны страстной чепухой, желательно в рифму.
  - А если кто не умеет? - засомневалась Ирина Шахрай.
  - Не умеешь - научим, не хочешь - заставим! - хихикнул Брахман. - Гаврила метил в космонавты, Гаврила космонавтом стал...
  
   Театр. Часть 24.
  
  - Вот и всё! - подытожил Переделкин, прокашлявшись в кулак. Он оглядел зрителей внимательным взором. - Есть ко мне какие-нибудь вопросы?
  - Как это всё?! - не поверила Алла Рыженко. - Я так и не поняла, спасли мы землю или нет?
  Переделкин неопределённо улыбнулся.
  - Невероятнейшая история! - заключил Петухов.
  - Слишком много неразрешённых вопросов! - крикнул из дальних рядов Костя Градов.
  - Вот, девочки, а я что вам говорила?! - обрадовалась Ирина Шахрай. - Не обзор, а сплошное недоразумение!
  - Очень феерично! - заметила Татьяна Хазановская. - Только я так и не поняла, в чём заключалась моя роль, и когда уже придёт пора читать Пушкина?
  - Судьба террористов тоже осталась неясна, - подлила масла в огонь Инна Мень.
  - А что произошло в конце концов с Фаэтоном? - для приличия поинтересовался Рашид.
  - Не только с Фаэтоном, но и со всеми нами? - воскликнула Фаина. - Какова наша дальнейшая судьба?
  Переделкин долго ещё стоял на сцене с виноватой улыбкой на лице. Он и сам не знал, что случилось с труппой, потому как его на Фаэтоне в тот день не было.
  Спустя некоторое время, на сцену вышел режиссёр и, подняв руки, чтобы привлечь к себе максимальное внимание, начала рассказывать:
  - Через несколько месяцев, за вами на фаэтон прибыл спасательный космический корабль "Восход". Актёров застали за написанием стихов. Из стопок черновиков уже можно было сложить горы. Но дело в том, что мистеру Смиту удалось уладить конфликт. На радостях Стоун и Грин улетели в отпуск на Намхарб, а про Фаэтон как-то забыли...
  Зал загудел. Купер поправил бабочку.
  - Вот вечно у нас всё не как улюдей! - грустно воскликнул он. - Давайте что ли продолжим концерт?
  В зале послышались одобрительные отклики. Купер взял полное собрание своих произведений и смело пошёл на сцену.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"