- Да все у меня нормально. Вы, уроды, мне не нравитесь, - ответил Уайетт, когда Робин, по лицу которой лились слезы, закричала: "Что с тобой не так, ублюдок?! Зачем ты это делаешь?!", и разрядил карабин ей в грудь. Робин отлетела к стене и сползла на пол.
Уайетт оглянулся и встретился глазами с выглянувшим из-за перевернутой парты Диланом.
- Неудачно ты высунулся, да? - ухмыльнулся он. - Да шучу, я видел, где ты прятался. Вылезай давай.
Дилан с трудом сглотнул, не отводя глаз от направленного на него дула карабина.
- Давай, давай. Раз-два.
Дилан встал. Уайетт, пятясь, отошел к учительскому столу, сел и вытянул ноги. Оружие он по прежнему держал наведенным на Дилана.
- Я сразу увидел, где ты прячешься. Семерых положил, а тебя решил на десерт оставить.
- Какого хрена, Уайетт? - выдавил из себя Дилан. - За каким хреном ты это делаешь?
- Ох, блин, вот вы все заладили... Знаешь, что мне это напоминает? Сцену из "Криминального чтива", когда Сэм Джексон на одного пушку наставил, а тот кроме "что" ни хренышка выговорить не может. - он снова ухмыльнулся и принялся цитировать по памяти: -"Как выглядит Марселлус Уоллес?" "Что?" "Ты откуда вообще?" "Что..? что..? что..?" "Не слышал о такой стране - "Что". В Что по-английски говорят?" "Что?" "Английский, мать твою разэтак, по-английски говоришь?" "Да! Да!" "Значит, ты меня понимаешь." "Да!" "Опиши мне Марселлуса Уолесса." "Что?" "Вот еще раз скажи "что". Ну давай, мать твою, скажи "что" еще хоть один гребаный раз!"
Высокий и толстый Уайетт,с длинными волосами и бородкой, совсем не был похож на Сэма Джексона, но его голос пародировал хорошо.
- Классный фильм вообще,- заметил он. - Не смотрел, нет?
- Когда-то, - хрипло сказал Дилан.
- Да ты садись, садись...
Дилан сделал пару шагов к ближайшей парте, но подскользнулся в луже крови и схватился за спинку стула, чтобы не упасть.
- Почему ты... не стреляешь?
- А ты что, торопишься? - поинтересовался Уайетт.
"У него патроны кончились."
Дилан рванулся к двери, перепрыгнув через лежащего лицом вниз Кингстона. Раздался оглушительный грохот, и он упал, больно ударившись локтем о плиточный пол.
- Ну ты вконец отмороженный, Роллинс. - раздался голос Уайетта. Он открыл глаза. Свитер был в крови, но кроме локтя вроде бы ничего не болело. Он ощупал себя, приподнялся и огляделся по сторонам.
- Я стелял в потолок. Сядь и успокойся. Еще раз дернешься - яйца отстрелю нафиг. Патронов у меня еще много, если ты что подумал. - Уайетт встал и распахнул плащ, демонстрируя магазины, рассованные по внутренним карманам. Потом прошел к двери, запер ее и вернулся на место.
- Ты меня ранил, - проговорил Дилан. Его трясло.
- Это не твоя кровь, идиот. Не надо было в лужу падать. Садись уже.
Дилан присел за парту.
- Зачем ты это делаешь? - снова спросил он.
- Я же сказал, не нравитесь вы мне... Как матушка, Роллинс?
Дилан растерянно уставился на него.
- Чего вылупился? - спросил Уайетт. - Ну да, я в курсе, что у твоей матушки неоперабельный рак груди и жить ей осталось пару месяцев... Кроме тебя есть еще люди, которые помнят, что "Живой журнал" существует. У девяноста девяти процентов быдла в этой школе есть страницы на "Фейсбуке", они думают, что всему миру интересно узнать, как они ошизенно сыграли в футбол, на какой гламурной вечерухе были, и, блин, посмотреть на стопятьсот фоток новой юбки или футболки и разной другой хрени. Но у тебя есть еще и уютный бложек в "Живом журнале", вроде чисто для себя. Так?
Дилан кивнул.
- Ты думаешь, что кроме тебя о нем никто не знает, поэтому устроил себе из этого блога исповедальню. Как ты хочешь, чтобы в школе никто не знал, что у вас в семье проблемы, и каким ты должен быть сильным, и прочий поток сознания. Читать противно. Ну, никто не знает, что у твоей родительницы рак, кроме твоей девушки и меня. Тебе легче от этого?
Он молчал, глядя на сцепленные на парте руки.
- Я к тебе обращаюсь, - сказал Уайетт. - Легче?
- Нет, - тихо ответил Дилан.
- Ну вот. А меня прикололо, как ты запостил однажды, что будет лучше, если она скорее умрет, а то вы оба мучаетесь, а потом стер. Сам с собой честным быть не можешь... Говорю, читать противно. Людишки такие людишки. Ну потерпи, Роллинс. Через пару месяцев она умрет, а тебя в приют отправят, отца-то у тебя нет. Или хрен знает, может и не отправят. Больно ты здоровый для приюта. Может, будет лучше, если я тебя пристрелю, и все?
Дилан резко выпрямился.
- Вот дерганый. Я еще не знаю, честно, что с тобой делать. Может, и отпущу тебя.
Снаружи послышалось еще далекое завывание сирен. Уайетт лениво взглянул в сторону окна.
- Наконец-то. Я им сдамся, но не сразу. Это пока местные копы едут, они сюда лезть не станут. Подождут спецназ, а спецназ пока войдет, пока помещение за помещением обыскивать будет... Они же не знают, в каком я кабинете.
- Уайетт, отпусти меня, - попросил Дилан.
- Может, отпущу, может, нет. Тормози. Ты же спрашивал, зачем я это все устроил, нет? Вот сиди и слушай. Людишки - дерьмо. Все без исключения. Как думаешь? - и, не дожидаясь ответа, он продолжил: - Дерьмо, Роллинс, дерьмо. Это аксиома. Ты дерьмо, я дерьмо, твоя матушка, мои предки, далай-лама, Джек-гребаный-Потрошитель. Вся разница в том, в какой степени человек дерьмо. Некоторые больше, некоторые меньше. Но все, абсолютно все, врут друг другу, лицемерят, используют друг друга, а потом выбрасывают, как презик после этого самого. Кто больше, кто меньше. У всех есть свои извращения и гнусные тайные мыслишки. Ты вот своей родительнице смерти желаешь...
- Это неправда, - мотнул головой Дилан.
- Я тебе слово давал, Роллинс? Глохни. Все равно врешь. Дальше, хочешь, я тебе кое-что про религию расскажу? Религия тоже сплошное дерьмо и лицемерие. Христиане еретиков жгли, мусульмане неверным головы отпиливают, иудеи вообще себя высшей кастой считают, а все остальные - нелюди. И при этом каждые из них впаривают остальным, что именно их религия - за мир и добро. Не смешно? Дальше, про Бога хочешь послушать?
Бога или вообще нет, или Он есть и шизанутый на всю тыкву. Если выживешь, почитай "Душу тьмы" Дина Кунца. Он там про это занятно рассказывает.
- Холокост и все такое? - пробормотал Дилан.
- Да хрен с Холокостом. Это же все людишки, людишек не жалко. Я как-то читал, есть такое растение... не помню точно, давно это было, короче, его споры попадают в организм насекомого, муравья, скажем, и реально превращают его в зомби. Заставляют его забраться повыше, а потом его голова взрывается и споры с ветром летят дальше. Так это растение размножается. Думаешь, нормальный, не шизанутый Бог мог бы такое придумать?.. Ну, отвечай, блин, а то ведь в башку пальну и сам к Нему отправишься, лично узнавать.
- Нет... наверное, нет, - покачал головой Дилан.
- "Наверное"... Сомневается он еще, блин. Ладно, короче, Роллинс, люди - дерьмо. На Земле все станет гораздо лучше, если наш жалкий вид вымрет к черту. Озоновый слой восстановится, с экологией вообще лучше станет. Леса везде выростут, вода в реках без химии, воздух чистый. И ни одного человечка. Животные смогут бродить, где им захочется, и никто их не будет отстреливать, чтобы перед дружками потом хвастать, как оленя завалил. Или слона на сафари. Ты в курсе, Роллинс, что животные убивают только, когда голодны?
- В курсе.
- Вот. Животные в сто раз лучше людишек. Был бы Бог вменяемым, Он бы на шестой день отдыхать пошел, вместо того, чтобы из грязи человечка лепить.
- Ты ведь тоже человек, - сказал Дилан.
- А кто спорит? И я - дерьмо, побольше многих. И что?
- Тогда зачем тебе сдаваться? Застрелись, как те, в Колумбине. - выпалил Дилан и тут же замер, испугавшись, что Уайетт разозлится и убъет его.
- Ты обо мне не волнуйся, Роллинс. Я все продумал. Один человек ничего сам по себе не изменит, разве что у него атомная бомба есть, и не одна. Тут другой подход нужен. Я сдамся, получу пожизненное. Смертной казни-то у нас нет. Следующие лет шестьдесят я буду жить в уютной такой камере - без соседей, я специально такое условие поставлю взамен на то, что сразу признаю себя виновным и не стану косить под невменяемого - с телевизором, кормить будут три раза в день. Я буду писать книги, в которых докажу, что человечество - болезнь, от которого Землю нужно лечить.
Без открытых призывов к насилию, само собой, все культурно. Но те, кто достаточно умен, поймут. Чем не план?
Уайет встал и принялся расхаживать вдоль доски туда-сюда, стараясь при этом не слишком приближаться к окну.
- За семерых мне точно пожизненное дадут. - сказал он. - Ну да, вроде семеро вышло. Остальные разбежались. Кингстон, эта... как ее зовут?
Он кивнул на лежащую на боку у стены Робин.
- Вайс. Робин Вайс.
- Вот, и еще в коридоре положил Алекса, Белломо, еще двух, хрен знает, как их звать, и Кесси твою.
Дилан уставился на него, моргая, будто ослышался.
- Кесси? - наконец медленно проговорил он. - Ты убил Кесси?
- Ой, да ладно, - скривился Уайетт. - Не разыгрывай мне тут Ромео. Как будто тебе до нее было дело... Стоять!
Он круто развернулся к вскочившему Дилану, направив карабин ему в грудь. Тот сделал пару неуверенных шагов и остановился.
- Сядь, Роллинс. Сядь! - рявкнул Уайетт. Дилан упал на стул. Его голова была опущена, волосы свешивались на лицо, руки безвольно повисли вдоль тела.
- Несчастный влюбленный, блин, - сказал Уайетт. - Ты дерьмо, Роллинс, как все остальные. И Кесси твоя была дерьмом. Ты ведь ее, в принципе, и не любил, не так разве?
Он не ответил.
- Если бы ты ее по-настоящему любил, ты бы вместо того, чтобы ныть "Зачем ты это делаешь, Уайетт? Отпусти меня домой к маменьке, Уайетт", в первую очередь спросил бы меня о ней. Вот так вот, чудила ты грешный.
- Это неправда, - глухо сказал Дилан.
- Да-да, как скажешь. Я тебе вообще-то услугу оказал. Кесси тебе рога наставляла только так, ты в курсе?
Он медленно поднял голову и поймал насмешливый взгляд Уайетта.
- Это неправда.
- Заело. Роллинс, за каким хреном мне тебе врать, а? Не скажу, что она чпокала все, что движется, а что не движется - двигала и тоже чпокала, но с Линком из футбольной команды она еще с зимы кувыркалась. Ты-то своей матушкой занят был, вот и проглядел...
- Ты врешь, - сказал Дилан. По его бледному лицу бежали слезы.
- Да не вру я. Я их даже на мобильник сфотал, специально для тебя. - ответил Уайетт и принялся рыться в кармане брюк. - Знаешь, чем хорошо быть школьным лошком, Роллинс? На тебя никто не обращает внимание, вроде тебя и нет совсем. Меня, кстати, это устраивало. Вы думали, что меня игнорируете, а это я вас на самом деле игнорировал. Короче, я как муха на стене - никто внимания не обращает, а я все вижу. И вот...
Он достал из кармана мобильный телефон, поводил пальцем по экрану и показал Дилану фотографию - парень и девушка, целующиеся в салоне автомобиля. Снимок был не лучшего качества, но лица все-таки можно было разглядеть.
- Это не она, - все так же глухо сказал Дилан.
- Выдаем желаемое за действительное, Роллинс. Ну сам посмотри. Только осторожно с мобильником, не поймаешь - башку отстрелю.
Уайетт бросил ему телефон, но Дилан даже не поднял рук. Аппарат упал на пол.
- Ну, урод! - разазлился Уайетт и шагнул к нему, занося приклад карабина для удара.
Диллан соскользнул на сидении и ударил его ногой в пах. Вскрикнув, Уайетт выронил оружие и сложился вдвое. Его лицо побелело от боли, глаза были зажмурены. Дилан схватил стул, держа его за ножки, обрушил на голову Уайетта, и тот рухнул на четвереньки.
- Роллинс... Роллинс, подожди... - давился он.
Следующий удар пришелся между лопаток. Уайетт упал ничком, потом с трудом перевернулся на спину. Его руки шарили по залитому кровью полу, пытаясь нащупать карабин. Дилан пинком оттолкнул оружие подальше.
- Роллинс, подожди ты! - взмолился Уайетт. - Роллинс... я пошутил насчет Кесси, честно. Она жива. Она успела убежать. Честно, Роллинс, я просто тебя позлить хотел...
Дилан молча смотрел на него сверху вниз, все еще держа стул в поднятых руках.
- Роллинс, давай... слушай, давай ты меня к копам выведешь, вроде ты меня сам обезвредил, а? - быстро, сбиваясь, бормотал Уайетт. - Возьмешь пушку и выведешь меня к ним, а? Героем же станешь... Может, тебе какую-нибудь премию отстегнут, и ты...
- Заткнись, жиртрест, - равнодушно сказал Дилан, поднимая стул еще выше. Уайетт взвизгнул от ужаса и попытался прикрыть голову...
Через минуту Дилан выронил из ноющих рук стул и рассеянно вытер ладони о забрызганый кровью свитер. Некоторое время он стоял, задумчиво глядя на еще подергивающуюся ногу Уайетта. Когда тот затих, Дилан набрал в легкие побольше воздуха и закричал:
- Это Дилан Роллинс! Я в кабинете истории на третьем этаже! Я обезвредил Уайетта! Вырубил его стулом!
- Дилан! Дилан, здесь капитан Бишофф! Ты сам в порядке? - раздался снаружи усиленный мегафоном голос.
- Он ранил меня в ногу! Думаю, сам я не смогу спуститься! И тут еще двое тяжело раненных! Пожалуйста, помогите нам!
- Уже поднимаемся! Дилан, ты молодец. Держитесь!
Он поднял карабин Уайетта, подошел к окну и увидел, как от стоящих за школьным забором машин полиции и скорой помощи к зданию бегут люди.