Шопперт Андрей Готлибович : другие произведения.

Колхозное строительство 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.76*37  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шел на концерт, а попал в прошлое. Чужая жена, чужие дети, чужая жизнь, а жить-то надо.

Колхозное строительство

Глава 1

Снег был мелкий и колючий. Совсем уж холодно не было. Ветер вот только. Да, и какие сейчас морозы. Глобальное потепление. Теперь морозы зимою за сорок даже не редкость, а чудо. Пётр Германович помнил детство, оно прошло в этом самом городке, и тогда зимой отменяли каждый год школьные занятия, а значит, термометр опускался за тридцать шесть. Детям при этом в квартирах не сиделось, либо шли кататься на горке, любо, что бывало чаще, шли на дневной сеанс в кино. А сейчас, ударь на неделю мороз за срок? Половина города вымрет. Все трубы и батареи обязательно разморозятся, обмороженных некуда будет складывать в больнице.

По-старчески посетовав на нынешнее время, 'да были люди в наше время, богатыри не вы', Пётр Германович поднял капюшон кожаной куртки и, слегка наклонив голову, ускорил шаг. До начала концерта времени оставалось чуть, а ведь ещё надо цветы прикупить. Ну, вот и цветочный магазин. Почти мимо пролетел. Ступени были немного припорошены снегом, но видно было, что недавно кто-то выходил и метлою пару раз махнул. Под тонким слоем снега был зелёный ребристый пластмассовый коврик. Молодцы, думают о покупателях. Звякнув колокольчиками, стеклянная дверь легко открылась, обдав Петра специфическими ароматами цветочного магазина. Так с первого раза и не опишешь этот запах-то. Свежесть? Ну, может и свежесть, почти как хороший 'Тайд'.
Пётр Германович поздоровался с молодой и очень даже привлекательной продавщицей. 'Эх, где мои семнадцать лет', - вздохнул про себя пенсионер, и прошёлся вдоль стеклянной витрины. Остановился напротив большого букета ярко-синих хризантем. Взгляд прямо приковывали. Где-то Пётр читал, что на самом деле они белые, а лепестки красят. Только красоты букета это знание не умаляло. Да, и цена была не заоблачной. Как-то в далёком восемьдесят четвёртом он купил свой первый букет девушке. Три не первой свежести гвоздички за три рубля. Обогатил армян. Три рубля - это в пересчёте на сегодняшние деньги триста рублей. Он всё на сто умножал. Не всегда совпадало. Яйца стали в два раза дешевле, в те 'счастливые времена' стоили по рубль десять. Маленькие по рубль пять. Сахар был девяносто две копейки, а теперь только тридцать рублей. В три раза подешевел. Зато молоко в два раза подорожало, вместо двадцати восьми копеек стоит пятьдесят с лишним рублей. А вот масло осталось на уровне трёх с половиной рублей. Хотя, может из-за пальмового масла?
Заплатив пятьсот рублей за синее чудо и поздравив девушку с прошедшим Новым Годом, наступающим Рождеством и Старым Новым Годом, Пётр Германович покинул уютное тепло магазинчика, переделанного, скорее всего, из однокомнатной квартиры, и вышел снова под колючий январский снег. Капюшон натягивать не стал, до дворца оставалось метров сто, только светофор перейти и придворцовую площадь с искусственной ёлкой. Научились ведь не губить природу.
Билеты на концерт Вики Цыгановой принёс сын. Решил побаловать. Сам бы Пётр ни за что во дворец на концерт не пошёл. И дело не в деньгах, хоть и их, понятно, жалко. Не дёшевы сейчас концерты. Дело в качестве. Вошёл на смарт-ТВ в интернет, набрал в Яндексе концерт Цыгановой и смотри на полутораметровом экране в качестве 'HD' со стерео звуком. В любой момент можно поставить на паузу, сходить в туалет, либо чаёк поставить. Надоест, можно выключить. А в переполненном зале? Кашель, хлопки (овации) прям над ухом. Сосед ещё попадётся с запахом пота, а то и перегара или соседка с вылитым на себя ведром вонючих духов. Вот, в этот раз оба удовольствия сразу. Так ведь ещё фонящие колонки. Очередь в гардеробе. Прокуренный туалет. И обязательно впереди усядется высокий мужик с залысинами и перхотью в волосах.
В чём радость такого времяпрепровождения? Энергетика певицы. Маленькая женщина в короткой чёрной юбке и сапогах до колена прыгала на сцене. Не было ни какой энергетики. Нет. Сама певица была замечательная. Это не поющие трусы современные. Своя нища. Что-то есть, конечно, цыганское, что-то немного народное, но в сумме очень не плохо. И женщина красивая, повезло этому самому Цыганову. Почему-то нет детей? Зато нет и всяких Стасов Пьех. Ведь ни у Малинина, ни у Газманова, ни у прочих Пугачёвых ничего путного из детей не выросло. Отдыхает природа на детях. Новых песен не было. Хотя. В целом концерт Петру Германовичу понравился. Вика Цыганова не отбывала номер. Отнюдь. Она вкалывала на сцене, душу вкладывала. Вот нет этого у поющих трусов. Да и зачем им это. У них папики есть. Им нужны лайки. Им не нужна любовь поклонников. Какие поклонники? Отбыл номер, получил гонорар, забыл его забрать. Папик и так денег даст. Ну, и что, что лысый, ну и что, что морщинистый, ну и что, что без Виагры ничего не может? Пузатый? Не самая большая беда. Курит чуть, не лёжа на тебе? Можно сморщить носик и выпросить брюлик. Зато он может деньги зарабатывать и тратить их на тебя любимую. Тьфу!
Прозвучала последняя песня и народ ломанулся в вестибюль, быстрее занимать очередь в гардероб. Быстрее домой. Что там? Диван и позавчерашний оливье. Несколько человек понесли цветы певице. Та принимала букеты, наклонившись со сцены. Пётр Германович решил поступить по-человечески. Он дошёл до лестницы, ведущей на сцену. Вика Цыганова заметила пенсионера и двинулась навстречу, помогла подняться на последнюю высокую ступеньку, подала руку. Пётр Германович протянул букет и поцеловал протянутую руку. В это время, что-то скрипнуло под потолком. Потом заскрежетало. Разогнувшись, пенсионер глянул вверх. На них падала ферма с прожекторами, сверкали искры от рвущихся проводов. Пётр Германович попытался прикрыть собой съёжившуюся певицу. Удар он почувствовал, а вот боли нет. Просто чернота. Чернота навсегда.

Глава 2

Плакал ребёнок. Пронзительно. Требовательно. Взахлёб. Так плачут только грудные дети. Пётр чуть потряс головой. Плач не утих, а стал ещё громче и требовательней. Какой идиот принёс во дворец грудного ребёнка? И почему его так долго не успокаивают? Что-то тёплое и приятно пахнувшее перевалилось через него. Хотя почему что-то? Перевалилась женщина, при этом тугие, налитые молоком груди прошлись по лицу. Хорошо хоть были они закрыты материалом, скорее всего льняной ночной рубашкой.
Потом босые ноги прошлёпали по линолеуму, скрипнули половицы, видно открылась дверь, так как крик стал ещё на порядок громче. Там загорелся свет и женский голос потребовал:
- Петя, поставь воду на плитку, нужно бутылочку подогреть.
Пётр Германович открыл глаза. Большая комната с высоким потолком. Громоздкий буфет в углу с блёстками хрустальной посуды. Точно не его комната. И даже люстра хрустальная? Куда это его занесло? Только, несмотря на люстру и буфет с хрусталём богатой комната не выглядела. Ни тебе висящего на стене полутораметрового смарт-ТВ, ни ламбрекенов всяких, ни встроенных зеркальных шкафов. Стол был, но явно не итальянского производства, как и стоящие вокруг этого круглого монстра стулья.
- Петя, я просила воду согреть! - потребовала женщина гораздо громче, а вслед то же самое, но на своём языке прокричал грудничок.
Пришлось вставать. Раз кричит, значит, имеет право. С первой попытки не удалось. Ноги не слушались. И острая головная боль прямо пронзила мозг. Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!!! Пришлось приземлиться на кровать. Та заскрежетала пружинами. Где набрали всю эту рухлядь? Что вообще происходит? Кто эта женщина? Кто этот крикливый и вонючий ребёнок? До Петра из той комнаты докатила волна амбре. Хотелось вскочить и ломануться на свежий воздух. Пришлось встать. На этот раз чуть лучше. Вдоль стенки, опираясь на неё одной рукой, он добрался до двери и выглянул из неё. Свет горел в другой комнате в конце довольно длинного и узкого коридора. С противоположной стороны этого лабиринта маячил тёмный дверной проём. Кухня, наверное, там? Всё ещё качало. Пришлось, по-прежнему опираясь одной рукой о стену, побеленную мелом, добираться чуть ли не приставными шагами. Зачем коридор мелом-то побелили, чтобы обтирать и пачкаться? Дебилы. Чем эмульсионнка не устроили или обои, да известь, наконец?
Выключатель на кухне был под стать всей остальной обстановке. Чёрный карболитовый с длинным язычком. Винтаж. У дальней стены была печь. Обычная печь, топящаяся дровами, с чугунной плитой и набором колец заслонок. Газовой плиты не было. Это что, придётся разжигать этого монстра, не скоро же он воду подогреет. Фу! Рядом с этим раритетом стояла табуретка, а на ней электроплитка с открытой спиралью. Да, ещё и самодельная. Бороздки под спираль вырублены в двух кирпичах. Мать вашу, Родину нашу! Куда он попал? Выключателя у электроплитки не имелось, зато имелся провод с такой же чёрной карболитовой вилкой.
- Включил? - донёсся приглушённый приличным расстоянием и дверью голос женщины.
- Вроде, - Пётр воткнул вилку в не менее чёрную розетку с неровно обломанным внизу местом, куда устремлялся жгут обмотанных тряпичной изолентой проводов.
- Осторожнее там, меня вчера током ударило. Когда, наконец, привезут обещанную плитку? - в проёме комнаты показалась довольно высокая блондинка в ночной рубашке в мелкий зелёный горошек с ребёнком на руках, - Уснул, вроде?
Так и подмывало спросить: 'Кто ты женщина'?
- Там кастрюлька зелёная, поставь её на плитку и покарауль, чтобы локоть температуру терпел, - женщина зашла назад в комнату.
Нашлась кастрюлька. Как-то давным-давно заходил Пётр в Таджикистане в хозяйственный магазин. Там продавались тазики медные, как они с женой потом жалели, что не купили. Где теперь возьмёшь? Так вот, среди кучи железа и эмали был набор кастрюль с одинаковым рисунком. Рисунок сейчас и не вспомнить, да и не важен он. Все три кастрюли были разного размера. 12 литров, 6 литров и 3 литра. На самой большой было написано: 'Кастрюль', поменьше украшала надпись: 'Кастрюля', а на самой маленькой было написано: 'Кастрюлька'. Вот эта зелёная кастрюлька была ещё меньше. Интересно, как бы таджикский товаровед её обозвал? 'Кастрюльчонок'?
Кастрюльчонок был пуст. Пришлось пробираться вдоль стены до белой эмалированной раковины и набирать воду. Опять винтаж. На кранах с водой были барашки. Какой из них с холодной? Пришлось проводить эксперимент. Неудачный. В обоих вода была холодная. Оставив их открытыми, наверное, должно пробежать, Пётр умылся заодно. Вскоре горячая вода себя показала, только не столько температурой, сколько цветом, коричневатая была. Набрал две трети кастрюльчонка холодной водой и поставил его на плитку. Зашипело. Ну, что, дела налаживаются?
И тут ему вдарили по больной голове. Нет, не фермой. Календарём, именуемым в простонародье численником. Он висел на стене прямо над печкой. Первый лист с названием и номером года был перевёрнут и несколько листков уже оборвано. Но и того, что было видно, хватило. Вторник 3 января 1967 года. Шестьдесят седьмого года! Бред.
Попаданец. Самый настоящий попаданец. В последнее время Пётр Германович Штелле, находясь на заслуженном отдыхе, пристрастился к чтению романов про попаданцев. Причём не всё подряд читал, а выбрал для начала эпоху конца XVI века и начало XVII. Иван Грозный, именуемый за жестокость 'Васильевичем', его богобоязненный сын, ну и зятёк, который 'Бориску на царство, презлом заплатил за предобрейшее', начало царствование Михаила Романова. Почитал, почитал, да и написал свою. Там в тело молодого княжича Петра Дмитриевича Пожарского вселяется душа генерал-лейтенанта десантных войск. Целых семь томов отгрохал. Выложил в Самиздат. Были и положительные отзывы. Даже небольшим тиражом издали, а потом и аудиокнигу сбацали. Денег, правда, это почти не принесло, так, детям на конфетки. После этого проштудировал про русско-японскую войну. Тоже накатал трёхтомник. С тем же результатом. А последний год изучал попаданство в шестидесятые годы прошлого века, начало правления бровастого любителя целовать мужиков. Даже начал писать свою книженцию, там его самого убивают пьяные пацаны и пенсионер оказывается в своём же теле стоящим на школьной линейке, в теле первоклассника.
Когда думал над сюжетом, решил, что спасать СССР он не будет. Союз этот без него уже сто раз спасли, то заставляя под свою дудку плясать Семичастного, то Андропова, то Машерова, а то и самого Генсека. Вождя индейцев. Нечего там спасать. Образование, которое почему-то называют лучшим? Интересно, а где лауреаты Нобелевской премии? Ах, в Америке. Это в той, где все американцы, 'ну очень тупые'. Медицина? Да, лечили бесплатно. Жаль что плохо. Не из-за замечательной ведь советской медицины страна получила суперпредаделя Полякова, а совсем даже наоборот. Чем ещё можно похвастать? Уверенность в будущем? Может быть. Только уже не в восьмидесятых. Ведь все знают ответ на вопрос 'армянского радио': 'Почему сын полковника не сможет стать генералом'? Оказывается, у генералов есть свои сыновья. И у секретарей ЦК, сыновей хватает. И у артистов. Самое бездарное кино, снятое в Союзе - Чучело. Там ведь тоже чья-то дочь. Что ещё было хорошего? Пионерские лагеря! Только кому Артек с Орлёнком, а кому 'Ручеёк' в месте, где даже ручейка нет. С туалетами типа сортир и с одним очком на сто человек. Очередь. Всё детство Пётр простоял в очередях. За молоком, за маслом, пока они были. За билетами, за ботинками, потом даже за мылом. За всем и всегда. Ах, там была качественная колбаса по Госту? И все попаданцы восхищаются ею. Вкуснота! Это тоже не совсем, правда. Наверное, она была чуть получше, чем самые дешёвые сорта сейчас. Только вот вкуснее быть не могла - глутамат натрия, который все ругают, резко поднял вкус современной колбасы. По этой самой причине, колбаса из СССР современному человеку покажется безвкусной. А продаваемые детям сигареты? А блат? А распределители дефицита для партийной и хозяйственных элит? А помощь людоедам в Африке и Азии? Это когда в каждом почти городе были школы-интернаты, где выживали дети малообеспеченных и многодетных семей. А десятки тысяч танков, когда не было сковородок?
Там, в том СССР, вообще не было ничего хорошего. Всё было плохо. И самое главное власть была плохая. Хрущёв, что практически истребил желание работать на земле у людей. Чем-то помешали лысому куры и утки на подворьях крестьян. Чёрт с ней с кукурузой. Почему даже гречка была страшным дефицитом? Треть продукции, с огромным трудом выращенной колхозами и совхозами, сгнаивали на складах, овощехранилищах, элеваторах. А селекция и генетика? Отец рассказывал, что когда из побеждённой Германии завезли картофель 'Синеглазку' урожайность в колхозах и совхозах поднялась в разы. А что потом? Так до Перестройки и сажали синеглазку.
Фильмы Гайдая? Да, это не плохо. А может это потому не плохо, что все остальное было хренью типа 'Премии'. На загнивающем Западе были сотни серий Тома и Джерри, а у нас десять серий 'Ну погоди' и 'Ёжик в тумане'. У нас был Фадеев с Молодой Гвардией! А книги писателя Волкова про Волшебную страну и Железного Дровосека со Страшилой было просто не достать. Зато каждый год переиздавались труды великого 'литератора' В.И. Ленина.
Ностальгия. Всё плохое люди склонны забывать. Забывают, какой радостью было достать кусок окорока. Обычного копчёного мяса. А сколько нужно труда, чтобы подготовить ребёнка к школе, где дебильные учителя будут заставлять детей писать перьевыми ручками, хотя есть уже и поршневые и даже шариковые. Стоп, ведь есть ещё дворцы пионеров с бесплатными секциями. А ведь и правда есть. Есть судомодельные и авиамодельные кружки, есть астрономические даже. Были. Только в них ходило по два десятка человек на стотысячный город. Сейчас и того нет. Зато в магазинах есть конструкторы. И если отец и мать ребёнка нормальные люди, то они купят эти конструкторы, заразят этим своим детей, а если родители лодыри, то у ребёнка только один путь - к сидению за компьютером. Так тут не строй виноват. Сейчас тоже есть эти кружки и их не меньше, и даже если они платные, то плата там не чрезмерна.
Главное, что приводят защитники СССР, так это отсутствие разделения на богатых и бедных. Совершенно верно! Практически не было богатых. Зато все были бедны, как церковные мыши. Ладно. Чёрт с ним с Советским Союзом. Про книжку. Не собирался первоклассник Пётр Германович Штелле спасать страну. Собирался хорошо устроиться в жизни. Изучил Пётр, работая над книгой всё про клады, найденные позднее, про несметные богатства некоторых товарищей, хранящиеся в их квартирах. Собирался ещё спасти Гагарина. Только вот по последним данным не всё там чисто, случайно ли попал тот самолёт МиГ-15УТИ в спутный след другого самолёта. Да и был ли там Гагарин. Может, больше похоже на правду версия с неудачей в 'Лунной гонке'.
Маньяки? Предатели? Письма Андропову писать? Не решил, начиная писать книгу, Пётр Германович стоит ли это того. Людей жалко. Но не решил пока. Тем не менее, информацию собрал и архивчик приготовил.
Прогрессорство? Он был металлургом. Запомнить доказательства теоремы Ферма точно не сможет. Лазерное оружие не изобретёт. Микросхему на коленке не состряпает. Сложно всё с прогрессорством.
И вот попал.

Глава 3

- Мам, даже в каникулы поспать не даёте! - из незамеченной ранее двери в коридор, протирая глаза, вышла темноволосая девочка лет десяти.
Она была одета в чуть коротковатую ей фланелевую пижаму с разноцветными и разноразмерными горошинами. Пройдя пару метров по коридору в направлении кухни, девочка открыла ещё одну дверь и скрылась за ней. Туалет, а вон рядом ещё одна дверь, эта, наверное, в ванную. Пётр сунул палец в кастрюльчонок. Вода начинала нагреваться.
- Петь, скоро там? - из комнаты с младенцем выглянула голова 'жены'.
- Почти, - просипел попаданец непослушными губами.
- Тань, раз встала, побудь с Юрочкой, пока я молоко согрею, - увидела женщина выходящую из туалета девочку.
- Бу-бу-бу, - не слишком жизнерадостно ответила та, но в комнату с крикуном зашла.
- Ох, время-то уже к восьми. Петь! Ты чего не бреешься, на работу опоздаешь.
Вот неудачный он какой-то попаданец. Обычно те в себя молодого перемещаются, или в побитого почти до смерти, или, на худой конец, молнией ударенного. Можно разыграть амнезию ретроградную. А тут. Мужик взрослый, с чужой женой и двумя детьми. А может и не с двумя? И никаких намёков на память реципиента. Как зовут 'жену'? Где он работает и кем? Где хоть находится? Когда понятно - 3 января 1967 года. Как с остальными родственниками? Куча вопросов и ни одного проблеска в раскалывающейся голове.
Пропустив мимо женщину, Пётр, стараясь не шататься, добрёл до ванной и прикрыл за собой дверь. Свет включить забыл, но вверху было окошко и света с кухни хватило, чтобы разглядеть своё новое лицо в висящее на стене зеркало-полку. Тёмные, слегка вьющиеся волосы, зачёсанные назад, высокий лоб, родинка на левой щеке. Так себе лицо. Грубовато. Не красавец и любимец женщин. Усталые морщинки между бровей и у носа. А вот побриться и, правда, надо, щетина трёхдневная, ещё прошлогодняя. Твою ж, бритвенный станок с коричневой бритвой 'Нева'. А вот ещё помазок и наструганное мыло в стакане. Плохо без 'Жилета'. Оказалось ещё хуже. Забытые ощущения. Бритва карябала. Под конец экзекуции дрожащие пальцы ещё и порезали дёргающееся лицо.
Выйдя из ванной, Пётр Германович прилепил к порезу кусочек, оторванный от лежащей в прихожей на столике с телефоном, газеты. Так, теперь нужно найти паспорт. В комнате стоял лакированный трёхстворчатый шкаф. Может, удастся, что найти в карманах. Повезло с первого раза. Во внутреннем кармане пиджака было две корочки. Одна побольше - паспорт, а вот вторая...
'Удостоверение' - чёрные буква на красном фоне. Мент что ли? Отложив пока удостоверение, открыл Пётр паспорт. Тишков Пётр Миронович. Родился 10 июня 1928 года в селе Рождественно Пронского района Рязанской области. Так, получается 38 лет. А находится он в Рязани? Пётр отложил теперь паспорт и открыл красную корочку. Краснотурьинский Городской Комитет. Удостоверение личности ? 79. Тов. Тишков Пётр Миронович является первым секретарём горкома КПСС. Секретарь Краснотурьинского горкома КПСС И. Баханов. Роспись размашистая бледно-фиолетовыми чернилами. На второй половинке фотография и печать. Действительно до 31 декабря 1968 года.
То-то фамилия показалась знакомой. Значит, всё же попал в родной город. Только вот не в себя первоклассника, а в первого секретаря горкома. Минусы? Тридцать лет жизни! И полное отсутствие опыта партаппаратчика. Плюсы? Ну, не с нуля начинать, реципиент успел дослужиться до вполне серьёзного места. Брежневым было бы ещё круче. От новостей даже головная боль чуть унялась. Всё ещё пошатываясь, Пётр достал из шкафа вешалку с костюмом. Выбрал же цвет. Темно-коричневый. С трудом попадая ногами надел брюки. Чуть ли не клёш. Рубашка белая. Мешковатый пиджак. Мода, наверное, сейчас такая в мешках ходить. Галстук. В прошлой жизни Пётр так галстуки завязывать по-человечески и не научился. И что делать? Первому секретарю галстук положен.
- Иди сюда, скоро лысым станешь, а всё галстук завязывать не умеешь, - женские руки развернули его и за пару минут справились с этой невыполнимой задачей, - Что даже не позавтракаешь? Как будильник-то проспали? Хорошо Юрочка разбудил. Вот позора бы было, первый секретарь на работу опоздал! Ладно, секретарь чаем побалует, на обед к часу подходи. Дотерпишь?
Что оставалось? Мотнул головой и присел на стул, в коридоре зашнуровывая редкого убожества ботинки. Мать вашу - Родину нашу - у первого секретаря кроличья шапка! Какой-то полный бессребреник. В квартире мебель явно не по статусу, одежда ужасная. Интересно, а машина-то хоть есть? Как узнать? Спросить надо у жены: 'Милая не напомнишь, есть ли у нас авто?'. Хотя, важнее узнать, как жену зовут. Не очень удачно он переместился. Убрали всего два десятка лет. И закинули в не самые популярные у попаданцев годы. Хорошо, что собирая материалы для новой книги, он хоть немного успел по этому периоду пробежаться. Точно знает о десятке кладов. Все попаданцы начинают с получения финансовой независимости. Чем он хуже? Вот освоится немного и прокатится до Свердловска, есть там пару замечательных легкодоступных кладов.
Раздумывая, Пётр спустился на первый этаж и открыл дверь подъезда. Темно. Никто ещё светодиодные фонари над дверью в подъезд не устанавливает. Когда глаза привыкли к полумраку, стало ясно, где он проживает. Улица Молодёжная, дом три, так называемое 'дворянское гнездо'. Вон и горком в полусотне шагов, нужно только выйти на улицу и обогнуть здание. Комитет партии, если память не изменяет, на третьем этаже.
Ну вот, жизнь и вправду налаживается. Тело реципиента уже не так штормит, ещё бы головная боль унялась.
Так ведь даже эти полсотни метров не удалось преодолеть без приключений. Когда проходил между домами, навстречу вылетела собачья свадьба. Штук пятнадцать. Первые волчары настоящие, потом всё меньше и меньше. Вот последняя, самая маленькая шавка, пробегая мимо Петра, вдруг ни с того ни с сего бросилась на него, отпрыгнула, когда он попытался отпихнуть недоразумение ногой и, захлёбываясь злобным лаем, последовала за обидчиком. Поддержать собрата бросилось сначала штук пять собачек поменьше, а затем и вся свадьба припустила за Первым Секретарём Горкома КПСС. Спасло то, что в горком стекалось множество народу, и собаки быстро отстали.
- Бардак, - мысленно озлобился Пётр Германович.
Он и в прошлой жизни не любил собак и не понимал, почему власти города допускают целые своры бездомных животных. Да и экскременты у каждого подъезда не радовали глаз. Только вот возможностей повлиять на эту ситуацию у него не было. А потом ещё закон приняли о жестоком отношении к животным. Только ведь сейчас отстреливать бродячих собак можно и теперь у него есть возможность повлиять на эту ситуации, а заодно и у подъездов порядок навести. Да и почему бы не отбить охоту у хроноаборигенов заводить у себя эту мерзость, мешая жить соседям и создавая потенциальную опасность для детей.
На входе в горком столпилась целая очередь, его узнали и попытались пропустить, но Пётр махнул рукой и, прокашлявшись, выдал.
- Женщин нужно вперёд пропускать.
Теперь самое главное кабинет свой найти. В какую сторону свернуть, направо или налево? Людей спешащих на работу и на третьем этаже было прилично. Пётр Германович повернул вслед за основной массой и уже через десяток метров понял, что свернул неправильно, люди удивлённо на него поглядывали, но разворачиваться не стал. Решил найти себе тут 'дело', из-за которого и свернул якобы. А вот и повод. На двери было надпись, 'Председатель Горисполкома М.П. Романов'.
Пётр уверенно потянул дверь. В приёмной сидела женщина лет пятидесяти в коричневой кофте. 'Что это их всех на коричневое тянет?' - хмыкнул про себя Штелле.
- Здравствуйте, Пётр Миронович, - поднялась женщина, - Вы к Михаил Петровичу?
- Пусть через десять минут зайдёт ко мне, - опять прокашлявшись, мало ли вдруг голос изменился, попросил женщину.
Дверь своего кабинета открывал с опаской, там ведь тоже секретарша. А он даже не знает, как её звать.
- Доброе утро, - секретарша тоже была не молода, даже старше романовской.
- С прошедшими вас праздниками, Пётр Миронович. Как отдохнули? - повернулась женщина, поливавшая цветы на подоконнике, - У вас я уже полила.
- Спасибо, - буркнул Пётр и вошёл к себе.
Да, плохо всё. От памяти 'Мироновича' не осталось и следа. Как выжить и не угодить в дурку? Или на Лубянку? Пётр осмотрел кабинет. На Георгиевский зал Кремля не тянет. Ряд страшных, самодельных, наверное, встроенных в стенку шкафов. Старый массивный стол с чернильным прибором со вставками малахита. Радиоприёмник на стене. Два телефона на столе. Второй-то куда? В Обком? К столу хозяина кабинета буквой 'Т' пристроено два одинаковых стола с задвинутыми стульями с дерматиновыми сидениями и такой же вставкой на спинке. Естественно коричневого цвета. Вот, интересно, империя 'красная', а всё вокруг коричневое. Вон, даже шторы на окнах и то светло-коричневые.
Штелле открыл один из встроенных шкафов. Гардероб. Обнаружилось несколько деревянных и алюминиевых вешалок. На одной висел чёрный сатиновый халат, на другой полушубок, ну, хоть белый. Внизу стояли кирзовые сапоги и резиновые болотники. Сволочи эти Хрущёвы и Брежневы! Какая нищета кругом! Это так живёт первый секретарь горкома КПСС, а как тогда техничка живёт? Пётр скинул пальто и шапку, шарф оставил на шее, его знобило. Может, голова болит от того, что он простыл?
В дверь постучали и, не дождавшись ответа отворили.
- Привет, Пётр, звал? - вошедший темноволосый мужчина лет сорока пяти был для разнообразия в сером костюме, но тоже мешковатом.
- Присаживайся, - Пётр уселся за свой стол и указал председателю горисполкома на ближайший стул, - Голова раскалывается и знобит. Простыл, наверное, - заметив вопросительный взгляд на шарф, - пояснил он.
- Опять, небось, в эдакий мороз на лыжах ходил? - покачал головой собеседник.
- Привычка - вторая натура, - нейтрально прокомментировал Штелле и спросил Романова, - Собак у горкома видел?
- Нет. А что? - нахмурился Николай Михайлович.
- Напали на меня, когда из двора выходи. Хорошо с этой стороны народу много, сразу отстали. Что-то с ними делать надо.
- В прошлом году осенью ведь отстреливали. Опять расплодились! - глава горкома импульсивно встал и прошёл к окну, отдёрнул штору. Собак, наверное, хотел увидеть.
- Сядь. И так голова болит. Давай так сделаем, берёшь сейчас листок бумаги и составляешь план мероприятий по зачистки города от этой нечисти. Через часик заходи.
Романов дошёл до стула, но садиться не стал. Покивал, почесал подбородок:
- Хорошо. Боюсь только 'нечисть', как с ней не борись, опять заведётся.
- Вот. На втором листке напиши мероприятия, которые это предотвратят.
- Ну, не знаю, - Романов опять поскрёб подбородок и направился к двери.
- Скажи, пожалуйста, секретарше, чтобы зашла и, если есть, таблетку анальгина захватила, - как только Николай Михайлович вышел, Пётр бросился к двери и не напрасно.
- Вера Михайловна, Пётр Миронович простыл, найдите, пожалуйста, таблетку анальгина и аспирина и с чаем горячим занесите ему, - замечательно, теперь известно имя секретаря.
Женщина появилась через пять минут. На дебильном жестяном подносе стоял стакан в подстаканнике, скорее всего мельхиоровом, в маленькой стеклянной розеточке был мёд и в ложечке лежали две таблетки.
- Пётр Миронович, может скорую вызвать? Я вон у девочек из бухгалтерии мёду добыла.
- Спасибо Вера Михайловна. Не надо скорой, пройдёт само. На лыжах, наверное, перекатался. Вера Михайловна, раздобудьте мне, пожалуйста, подшивку 'Зари Урала' за прошлый год, - нужно же узнать, как зовут 'начальников' в городе Краснотурьинске. Заодно посмотреть какие тут проблемы сейчас.
Секретарша покивала седой головой и, осуждающе глядя на не заботящегося о своём здоровье шефа, вышла из кабинета. Пётр принял таблетки и вприкуску с мёдом допивал чай, когда Вера Михайловна появилась снова с пришитой шнурком пачкой газет. Газеты явно были не для мебели, следы неоднократной читки присутствовали. Крепились они на фанерке с обломанным краем. Блин, как же бедно народ живёт. Отдав поднос с пустым стаканом, Пётр уже хотел было отпустить секретаршу, но вдруг вспомнил, что не увидел на столе еженедельника с планом на сегодняшний день.
- Вера Михайловна, не напомните, я на сегодня какие-то встречи или совещания планировал. Голова как ватой набита.
- Может, вызвать врача, - с надеждой в голосе спросила женщина, видно было, что и вправду переживает за реципиента.
- Ну, таблетки же выпил, да и чай с мёдом, сейчас полегчает. Так что с совещаниями.
- Завтра в девять строительная планёрка, а на сегодня ничего нет. Стойте, - махнула рукой, сокрушаясь, секретарша, - Вы же после обеда собирались в интернат съездить!
- И то верно, - сделал вид, что вспомнил Штелле, - Ладно. Собирался, значит, съезжу. Хотя. Нет. Пешком прогуляюсь, может голова прояснится. Вера Михайловна, скоро должен Романов подойти, пусть захватит с собой комсомольского вожака.
- Может ещё чайку?
- Вот как придут, всем троим, если не затруднит.
- Шутите. Чего же тут трудного. Раз шутите, то поправитесь, - и женщина вышла.
Получается, что как-то не совсем правильно себя вёл, раз вежливость секретарь приняла за шутку. Покороче нужно фразы строить. И более нейтрально. Ладно, пока мэр не подошёл с собаками, нужно пролистать прессу, фамилии поузнавать, да и с проблемами вверенного ему города ознакомиться.
- Гриша, заходи, как устроился? - Романов махнул рукой, приглашая молодого русоволосого парня с короткой стрижкой застрявшего в дверях кабинета.
Григорий Максимович Каёта. Вспомнил Пётр, прочитанное за прошедший час в газете. Память подсказа, что только что назначенный первый секретарь горкома комсомола, потом станет главным редактором городской газеты 'Заря Урала'. А потом даже переберётся в 'Уральский рабочий' в Свердловск.
Скромный молодой человек как-то боком протиснулся к столу мимо расставляющей стаканы секретарши. Надо сказать, что чай, аспирин и анальгин помогли, голова почти не болела, да и озноб прошёл. Плюс в кабинете работал принесённый Верой Михайловной обогреватель. Пётр взял исписанные 'мэром' листки, прочитал и со вздохом вернул.
- Масштаба нет, Николай Михайлович. Я тут тоже тезисы набросал. Доставай комсомол ручку или лучше возьми вон карандаш, будешь протоколировать,- Пётр подождал пока Григорий возьмёт лист бумаги и карандаш и начал борьбу с собаками.
- Смотрите. Нужно привлечь максимальное количество людей владеющих оружием и умеющих им пользоваться. Главное - это 'Охрана общественного порядка', по старому милиция, - на самом деле, читая газеты Штелле узнал, что сейчас вообще нет Министерства Внутренних Дел СССР. Есть республиканские министерства 'охраны общественного порядка' - МООП.
- Николай Михайлович это за тобой. Каждый милиционер должен ходить с оружием и при первой же возможности стрелять в собаку, если она без поводка, и если он не рискует попасть в прохожих.
- А если собака не бродячая, а её хозяин отпустил свои дела утренние или вечерние сделать? - откинулся на спинку стула тоже вооружившийся карандашом Романов.
- Тогда нужно обязательно застрелить собаку и оштрафовать хозяина и кроме того привлечь его скажем к пятидесяти часам по наведению чистоты в городе под присмотром участкового. Его собака гадит у подъезда, а он не только не убирает говно, но ещё и собаку с поводка спустил. Но об этом после поговорим. Это для другого листа, там, где профилактика. Второе. Общество охотников. Нужно пригласить сюда их руководителей и активистов и договориться. Куда девать убитых собак, кто отвечает за безопасность. Кто платит за порох и пули. Третье. Геологи, лесники и прочие товарищи типа старателей. У них ведь тоже есть оружие. Нужно связаться с руководством этих предприятий. Это тоже на тебе, - кивнул Романову Пётр.
- А я чем могу помочь? - рвался в бой Каёта.
- Нужно кинуть клич среди комсомольцев предприятий, техникума, училищ, пусть организовывают патрули и, вооружившись самодельными сачками, пытаются ловить собак живыми. Кроме того комсомольцы могут в составе ДНД или самостоятельно пройтись по городу и выяснить места, где чаще всего видели своры диких собак.
- И куда пойманных девать? - правильный вопрос комсомол задал.
- Есть такое мнение, что собачьим мясом можно вылечить туберкулёз. Николай Михайлович, ты переговори с инфекционистами, у нас ведь два диспансера. Выслушай все аргументы и за и против, пару дней на это у нас есть. Даже если шанс, что дети вылечатся, всего 10%, то нужно всех убитых собак передать им. Естественно сначала найти людей, которые умеют и согласятся разделать собак. Ту же санэпидстанцию попросить проверить мясо каждой собаки на бешенство и прочую гадость. А вот из шкур нужно пошить шапки для детей из школы интерната. Кто за это будет платить? Не знаю, подумай и над этим вопросом. Я тоже с людьми пообщаюсь. Охотникам можно билеты на дефицитную дичь пообещать или часть шкурок им на шапки. Думать будем.
- Да! Действительно масштабно, - хмыкнул, не отрываясь от писанины, Романов.
- Это только начало. Теперь давайте подумаем о профилактике. Давай, Николай, читай свои мысли.
- Да мысли всего две. Нужно напечатать в газете и объявить по радио, что в случае появления новых бездомных собак, нужно позвонить 02. И второе - создать в городе клуб собаководов и обязать их присматривать за появившимися щенками, - председатель горисполкома протянул Петру листок.
- Принимается. Давайте вот ещё, что обдумаем. Откуда берутся бродячие собаки. Возможны два варианта. Первый - хозяин гулял с ней без поводка, и она убежала за той же самой собачьей свадьбой. Второй, мне кажется, более вероятней. Мальчик, увидев у соседей щенка, стал канючить у родителей, что ему обязательно такой нужен. И будет он с ним гулять по утрам и вечерам, и кормить, и лапы после прогулки мыть, и прочая, и прочая. Родители устали от уговоров с соплями и слезами, стрясли с мальчика обещание все эти манипуляции проделывать и взяли щенка. Замечательно. Щенок давай гадить в квартире. Порвал матери единственные капроновые чулки, сгрыз ножку с таким трудом купленного дивана, оборвал только что приклеенные обои и, самое главное, ребёнка не разбудить в шесть часов, чтобы он пошёл и выгулял собаку и не найти в восемь вечера, он на каток убежал, или играет в футбол в соседнем дворе. Как думаете, что сделают родители?
- Сам бы выгнал её на улицу и ребёнка выпорол, - проникся Каёта.
- Правильно, значит нужно создать трудности, чтоб не так просто было завести собаку. Нужно провести через городской Совет Положение, что перед тем, как приобрести собаку, нужно обойти всех жильцов подъезда и получить от них письменное согласие. Ведь собака будет лаять утром и выть, когда никого нет дома. Думаю, сразу поменьше будет желающих. Кроме того в этом же Положении должно быть условие приобретение собаки в виде постановки её на учёт у ветеринара и обеспечение необходимыми прививками. От чумки и ещё от всякой другой гадости, нужно проконсультироваться у врачей. Ещё в этом же Положение должны быть предусмотрены штрафы за выгул собак без намордника и строгого поводка. Кроме того, должны быть предусмотрены штрафные санкции для тех, кто не уберёт дерьмо за своей собакой. И самое главное, за повторное нарушение Положения двойной штраф, а за третье, принудительное усыпление собаки и часов сто работ по благоустройству города для безответственного хозяина. Пусть убирают какашки за себя и за того парня, которого ещё не поймали, - Штелле оглядел собеседников, оба скрипели карандашами.
- Не слишком круто? - покачал головой Романов.
- Точно. Ещё нужно предусмотреть штрафные санкции, если собака кого-то укусила или порвала одежду. Кроме того, ведь есть какие-то статьи по этому поводу и в кодексе. Их нужно обязательно продублировать в принятом Положении.
- Можно ещё в газете предусмотреть серию статей о покусанных и о напуганных детях. Слышал где-то, что один мальчик заикаться стал после нападения на него овчарки.
- Молодец, Григорий. Это на тебе, смотайся в газету, пусть поищут такие случаи. Можно и из чужих газет статьи перепечатать.
- Хорошо, Пётр Миронович. А когда всё это начнём? - поёрзал от нетерпения на стуле комсомольский вожак.
- Давайте так сделаем. Николай Михайлович, обзвони всех, и давайте назначим совещание на пятницу, скажем часов в десять. А в понедельник вечером начнём. И нужно по радио и через газету объявить, что после шести желательно на улицу не выходить, а то ещё раним кого случайно. Думаю, трёх дней на первое время хватит. А там подведём итоги и решим, что дальше делать.
Когда соратники по борьбе с собачьими свадьбами ушли, Штелле глянул на часы. Вроде бы и сидели не долго, а полтора часа улетело. Время приближалось к двенадцати. Со слов жены было понятно, что обеденный перерыв у него с часу дня. Что ж, как раз есть время дочитать подшивку газет. Он уже наметил себе пару мероприятий. Каких мероприятий? Скажем так, улучшение жизни и построение развитого социализма в отдельно взятом городе и нескольких прилегающих посёлках и деревнях.
Домой шёл медленно, славу богу, хоть случайно узнал имя жены. Секретарша, когда убирала стаканы, по окончании мозгового штурма оставшиеся после нарушителей будущего закона о жестоком обращении с животными (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. N 498-ФЗ "Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"). Спросила:
- Как там Юрочка и Лия Ивановна, вы их не заразите? - и осуждающий взгляд, что, мол, зря он отказался от вызова врача.
- Утром, вроде всё нормально было, я постараюсь к Юре не подходить пару дней. У жены есть наверно, что ни будь от простуды, ну а нет, зайду в аптеку по дороге в школу-интернат.

Глава 4

Школа-интернат стояла на улице Ленина и была от самой улицы отгорожена вполне приличным забором из железных пик. Сейчас были каникулы, и основная масса детей находилась в семьях. Тем не менее, пустой школа не была. Слышались детские голоса и в самой школе и в общежитии, куда после обхода классов Пётр прошёл с завучем. Директор школы болела уже неделю. Американцы ещё не успели заразить страну колорадским жуком и гриппом, по этой простой причине директор не грипповала, а лежала с простудой.
Что можно сказать о школе? Страшные деревянные ужасно покрашенные парты с откидывающимися столешницами и местом для портфеля. Но ведь сейчас во всех школах, во всех городах страны такие парты. Полы без линолеума, покрашенные в несколько слоёв и частично кое-где облупившиеся, скрипели на тысячи ладов. Окна протыканы ватой и заклеены полосками белой бумаги и один чёрт от них прямо несёт холодом. И сквознячки гуляют. Так ведь и на улице под тридцать градусов мороз.
В общежитии ничем не лучше. От окон тянет холодом. Даже бумажные полоски кое-где отвалились. Пётр указал на это следующим за ним женщинам.
- Простудите же детей!
Ответить ему не успели, в комнату вбежала девочка лет десяти и с криками:
- Оставьте меня! Без вас тошно! - бросилась на одну из кроватей и зарыдала, сотрясаясь худенькими плечиками.
- Машенька, успокойся! Пойдём в столовую, пообедаешь, - слова были правильные, а вот интонацию заботливой не назовёшь.
- Да сколько раз вам повторять! Я не Маша! Я Вика! Вика Цыганова! - девочка подскочила на кровати и обвела комнату затравленным взглядом. Под левым глазом наливался синяк.
- Вы что детей бьёте? - поразился Штелле.
- Нет, это она с соседками по комнате подралась. Словно бес в неё утром вселился. Бегает и кричит, что она не Маша, а какая-то Вика Цыганова, - устало пояснила женщина, забежавшая в комнату вслед за девочкой.
И только тут до Петра дошло. Вика Цыганова. Та самая, которую он пытался прикрыть собой, защищая от падающей фермы. Так значит, она все же погибла и кто-то или что-то забросило и её в этот же год в тело вот этой худенькой девочки с пронзительно-синими глазами.
- Можно я с ней наедине поговорю? - обратился Пётр к завучу.
- Зачем? - напряглась та.
- Хочу узнать, правда ли у неё синяк от драки с соседкой, и с чего вдруг ей своё имя разонравилось, - усмехнулся Штелле, - Выйдите, пожалуйста, из комнаты.
С минуты они мерялись остротой взглядов с завучем. Наконец она фыркнула и, схватив за руку стоящую столбом воспитательницу, вышла за дверь, неплотно её прикрыв. Пётр подождал минуту, а затем быстро подошёл к двери и толкнул её. Удара не было, но от двери отскочили с охами.
- Я же вроде просил оставить нас поговорить одних? - Штелле грозно зыркнул на смутившихся женщин.
- Маша хорошая послушная девочка. Я не понимаю, что на неё нашло, - попыталась огрызнуться воспитатель.
- Зоя Ивановна, я через пару минут подойду к вам в кабинет. Можете пока чайку горяченького сделать, а то я, кажется, простыл? - попытался перенаправить энергию педагогов секретарь в нужное русло.
- Конечно, Пётр Миронович. Только вы не мучайте девочку, - и женщины удались.
- Русская водка, чёрный хлеб, селёдка, - напел шёпотом Пётр, внимательно рассматривая попаданку.
Лицо девочки исказилось, она как-то совсем не по-детски охнула и открыла рот.
- Любовь и смерть. Добро и зло..., - теперь уже со смешинкой в глазах речитативом продекламировал Штелле.
- Кто вы?
- Тот самый пенсионер, который подарил вам букет синих хризантем, перед тем как на нас обрушилась ферма, - развёл руками Пётр.
- Но ведь это невозможно! Где мы оказались? Какой сейчас год? Что вообще происходит? - вывалила девчушка с пронзительно-синими глазами, прямо как те хризантемы.
- Вика, успокойся, давай. Тут крики и паника ни как не помогут. Мы в том же самом городе Краснотурьинске. Сейчас 3 января. Вот только 1967 года. Я не знаю, как это произошло. Ты, кстати, читала книги про попаданцев.
- Про попаданцев? Это как фильм 'Туман' или эти французские комедии с Жаном Рено и Кристианом Клавье, - наморщила рот синеглазка.
- Насчёт Клавье не знаю. Никогда особенно не интересовался актёрами, а вот Жан Рено там точно был. Только они попадали в будущее в своих телах, а нам вот эти достались, - Пётр ткнул в себя пальцем, - Это тело Первого Секретаря Горкома КПСС города Краснотурьинска. Ничего из прошлого реципиента я не помню. Только то, что помню о нём из детства. Своего детства. Я ведь здесь родился. Можно ведь считать, что нам с тобой повезло. Кто-то дал нам возможность прожить вторую жизнь. Тебе вон вообще почти пятьдесят лет скинули, радоваться надо, - вздохнул и усмехнулся одновременно Пётр.
Девочка слезла с кровати, подошла к двери и, открыв, выглянула в коридор.
- Эта тётка стоит в конце коридора, - сообщила она Петру, - И что делать-то теперь? Если мы скажем, что с нами случилось, то точно в дурдом угодим.
- А мы не будем никому говорить, - взял девочку за плечо и усадил её на кровать Штелле, - Будем жить, поживать и добра наживать. Или ты против наживания добра?
- Нужно найти Горбачёва и Ельцина и убить их, - из уст десятилетней худенькой, даже тощей девочки, это прозвучало вполне себе грозно, - Меченого в первую очередь.
- Для начала нужно успокоиться, и на самом деле не попасть в дурдом, или, ещё хуже, в лапы 'кровавой гэбни', - Пётр сел на соседнюю кровать.
- У меня теперь, что, есть другие родители? Или это детский дом и эта девочка была сиротой? - вдруг вполне спокойным голосом поинтересовалась Вика Цыганова.
- Чёрт! А ведь на самом деле. Нет, это не детский дом. Это - школа интернат, сюда на неделю привозят детей из малообеспеченных семей и из далёких деревушек. Только вот сейчас каникулы? Значит, с тобой что-то не так. Я поузнаю, - Штелле задумался. Что делать с девочкой?
- А мне что делать, у меня эта толстуха пыталась компот отобрать утром на завтраке, - девочка потрогала фингал под глазом.
- Давай сделаем так, я сейчас переговорю с завучем. Они тебя изолируют от остальных детей.
- И что, мне взаперти сидеть? - сморщила нос Цыганова.
- Мысль мне сейчас пришла интересная. Сейчас ещё не написаны многие песни о войне. Да даже 'Журавли' ещё не написаны. Я попрошу, чтобы тебе дали чистую тетрадку и карандаш. Вспоминай песни о войне. Записывай. Ты ведь и с нотами сможешь написать.
- Без гитары или пианино сложно, - покачала головой попаданка.
- Я спрошу. Скорее всего, гитара у них должна быть. Да и пианино, наверное. Ладно, Вика, нельзя нам долго секретничать. Это подозрения вызовет. Я узнаю про твою новую семью и завтра у тебя появлюсь, - Пётр подошёл к двери. И завуч, и воспитательница переминались в конце коридора с ноги на ногу, - Не боись. Прорвёмся.
Легко сказать.
- И что же Маша сказала? - прямо набросились женщины на первого секретаря.
- Что у нас с чаем, Зоя Ивановна? - попытался сбить их настрой Пётр.
- Ох, извините, пойдёмте в столовую, там нам найдут по стакану, - и завуч пошла вниз по лестнице.
В столовой пахло отвратно. Подгорелым молоком, кислой капустой и ещё какой-то мерзостью. Петра чуть не вытошнило.
- Почему такой запах? - повернулся он к женщинам и прикрыл за собой дверь.
- Молоко, наверное, убежало, - спокойно пожала плечами женщина.
- Расхотелось мне чай пить. Пойдёмте в ваш кабинет. Там поговорим.
- С Машей-то что? - видя, что начальство уходит, напомнила о себе воспитательница.
- Как вас зовут? - остановился Пётр.
- Клавдия Семёновна.
- Клавдия Семёновна, а можно Машу избавить от общения с той девочкой, с которой она подралась? - воспитательница одёрнула на себе вязанную вытянутую спереди, конечно же, коричневую кофту.
- Зачем?
- А затем, что эта девочка пыталась за завтраком отобрать у Маши компот. Девочку нужно наказать, а чтобы та не стала мстить Маше, её нужно изолировать. Машу. У вас есть пианино или гитара.
- Есть и пианино и гитара в 'Красном уголке', - вмешалась завуч.
- Вот туда и отправьте Машу. А вечером проследите, чтобы девочки не оказались в одной комнате и чтобы они при всём желании не смогли встреться. Хулиганку, лучше всего закрыть до утра одну. Утром я появлюсь и узнаю у Маши, как прошёл день и, что случилось, или не случилось, за ночь, - Пётр не смотрел на воспитательницу, говорил это Зое Ивановне, - И ещё, оказывается, Маша пишет стихи. Дайте ей, пожалуйста, чистую тетрадку и карандаш мягкий.
- Мягкий? - хором потеряно отшатнулись обе.
- Мягкий, чтобы легко писал и не царапал бумагу, на нём ещё буква 'М' стоит.
- Хорошо, поищем, - пыл он всё-таки с педагогов сбил.
В кабинете у директора Зоя Ивановна села на краешек стула сбоку от стола и предложила Петру директорский стул. Он ломаться не стал, ещё не поймут.
- Зоя Ивановна, а почему Маша здесь, а не дома? Каникулы же. Кстати, а как у неё фамилия?
- Фамилия Нааб. Мать у неё умерла в прошлом году. Их у отца осталось трое детей, или даже четверо. Точно не помню. Остальные сейчас у родственников. Маша у нас. А отец её сейчас в тубдиспансере. У него открытая форма. Врачи говорят, что долго не протянет, - завуч нервно скомкала, извлечённый из кармана кофты, носовой платок.
- Нда. Плохо. А если он умрёт? Что будет с детьми.
- Скорее всего, отправят в Серов в детский дом.
- А у вас сирот нет.
- Нет. Мы же школа-интернат, - махнула рукой завуч, явно с облегчением.
- Как звать отца вы не знаете? - Пётр решил сам заглянуть в тубдиспансер, нельзя допустить отправку Вики в Серов.
- Нужно посмотреть в журнале. Вроде бы Готлиб, - Зоя Ивановна вскочила, куда-то пыталась убежать, но Пётр её жестом остановил.
- Не нужно. Я найду сам. Зоя Ивановна, у вас кто шефы?
- Глинозёмный цех БАЗа, - не поняла та резкого перехода, даже очки сняла.
- Позвоните им, и скажите, что я попросил их, как следует проконопатить и заклеить все окна, и в учебном корпусе и в жилом, - пора прощаться.
- Хорошо, Пётр Миронович, - женщина снова надела очки и сразу приобрела деловой вид.
- И поваров поругайте. Как можно есть при такой вони. Завтра я утром часиков в одиннадцать появлюсь, если совещание не затянется, но появлюсь в любом случае. Да, последний вопрос. Ваши ученики побеждают в городских олимпиадах по каким-нибудь предметам?
- В прошлом году Женя Кулеша занял второе место по математике, а первых мест давно не было, - развела женщина руками.
- Спасибо. Не провожайте, ещё простынете. Я сам выберусь.

Глава 5

Войдя в 'свой' кабинет Пётр задумался. Может уволиться к чёртовой матери. Забрать Вику Цыганову, уехать в Москву. Писать там песни и книги и жить припеваючи. Зачем ему биться об стену в Краснотурьинске? Один в поле не воин. Да и не дадут построить коммунизм в заштатном уральском городишке. Останавливало пару 'но'. Во-первых, этот самый Тишков был хорошим руководителем и очень многое сделал, чтобы превратить Краснотурьинск в один из самых красивых и благополучных городов Урала, а может и всей страны. Во-вторых, семья этого Петра Мироновича. Ведь получается, что кто-то убил его, чтобы перенести сознание Штелле в тело реципиента. Семья ведь не виновата. Бросить их? Не по-пионерски это.
Нда. Ладно пока можно одной темой озаботиться.
- Вера Михайловна, - позвал он секретаршу, - вызовите мне, пожалуйста, зав ГорОНО.
Через десяток минут перед Петром сидел на стуле лысоватый мужичок в массивных очках в ужасной роговой оправе.
- Что-то случилось, Пётр Миронович, вы какой-то бледный сегодня, - заведующий городским отделом народного образования заинтересованно смотрел на Штелле.
- Голова с утра болит, простыл немного, - Пётр не знал, как звать собеседника, приходилось выкручиваться, стараясь строить обтекаемые фразы.
- У меня в кабинете отличный набор травок есть, может сказать Вере Михайловне, чтобы она вам заварила, - товарищ уже вскочил, не дождавшись ответа, и в момент оказался у двери, - Вера Михайловна, золотце, у меня на столе баночка стоит с травками, не сочтите за труд, спуститесь, возьмите щепотку и заварите нам по стакану, будем Петра Мироновича лечить.
- Трофим Ильич, я с утра Пётру Мировичу твержу, что нужно доктора вызвать, так упрямый. Не хочет. Сейчас всё сделаю, - хлопнула дверь.
Пётр обрадовался. Удачно получилось. Теперь он знает, как обращаться к горонисту.
- Трофим Ильич, сколько учеников из Краснотурьинска за прошедшие пять лет выигрывали всесоюзные олимпиады?
Насупился. Пригладил волосы на затылке. Обидел он, наверное, товарища.
- У тебя, Пётр, какие-то неприятности. Какую-то вредную бумагу прислали?
- Мысль мне одна пришла. Ходил сейчас в школу-интернат, смотрел, как они холода переживают.
- Окна плохо проклеили, батареи холодные? Подожди, а при чём здесь олимпиады? - вдруг отстранился зав ГорОНО.
- Совершенно ни при чём. Говорю, мысль пришла по дороге. Когда у нас будут городские олимпиады?
- В апреле.
- Давайте проведём в начале феврале.
- Это зачем же? - Трофим Ильич вынул из стаканчика с карандашами синий карандаш и стал вертеть его пальцами.
- Мысль мне пришла, вот какая. Мы проведём в феврале все олимпиады городские, подожди не перебивай, - остановил попытку вмешаться в монолог чересчур разговорчивого и деятельного собеседника, - Отбираем по каждому предмету в каждой возрастной группе по три победителя и после уроков каждый день проводим с ними дополнительные занятия по тем предметам, в которых они победили. У нас ведь есть задания за прошлые годы по областным олимпиадам? - Пётр вопросительно глянул на заведующего.
Тот какое-то время смотрел внимательно на Петра.
- Найдём.
- В апреле, как и положено, мы проводим ещё одни олимпиады. На них отбираем лучших и продолжаем их натаскивать по имеющимся у нас заданиям областных олимпиад, - Штелле откинулся на спинку стулу и молча смотрел на Трофима Ильича.
- Умно. Конечно, олимпиады по языкам нам не выиграть, - сморщился главный учитель, - а вот по остальным предметам вполне по силам в призёрах оказаться.
- У нас ведь треть населения немцы, может поискать?
- Поищем. И как тебе такая замечательная мысль-то в голову больную пришла. Стой. Надо мне тоже простыть, - заведующий звонко расхохотался.
- Мне только одно препятствие видится. Нужно найти по предметам лучших учителей и как-то их заинтересовать.
- Найдём. Заинтересуем. Детей покормить нужно будет.
- Покормим. Ну, что берёшься? - Пётр от этого живчика и не ожидал отказа.
- Слушай, Пётр, а если наши выиграют областные олимпиады, то в Москву поедут на Республиканские. Нет. Там нам против Москвы и Ленинграда не выстоять, у них там спецшколы разные, - ну, очень горестно вздохнул заведующий, словно уже и правда, выиграл все областные олимпиады.
- Москва и Ленинград на республиканских олимпиадах не присутствуют, у них там свой праздник и они попадают сразу на всесоюзную, - Пётр как-то читал про одного из попаданцев в тело школьника, вот тот попаданец и ездил на математические олимпиады, оттуда и знание.
- Точно! А я и забыл. Вот не зря тебе город доверили, светлая у тебя голова, ты почаще в интернат-то ходи, - опять весело захохотал заведующий.
В это время секретарша принесла зелёного цвета жидкость в стаканах. Чувствовался аромат мяты и ещё чего-то цветочного. Да и на вкус отвар был не противный. Попили, пообсуждали практические шаги по покорению столицы. Так и рабочий день закончился.
Курево. Табак. Папиросы. Сигареты. Чинарики. Пепельницы. Вонь табачная. Кашель курильщика. Всё это было. Может этот самый Тишков умер во сне от кашля. Оторвался там тромб какой-нибудь? Вот в небесной канцелярии душу некурящего Штелле и забросили на вакантное место. А Вика Цыганова попала в тело той Машеньки, потому что та самая - жирная девочка сильно ударила её, и та упала, ударившись головой о стол? Ну, с Викой поразбираемся, а вот с Петром Мироновичем поступим жёстко. Потому что нехер! Этот товарищ даже дома видимо курил. В кухне на подоконнике стояла пепельница с чинариками. Не для гостей же он её там держал. То есть в доме грудной младенец и маленькая девочка, а он курит. Истинный коммунист! Замечательный пример для подражания.
Порывшись в карманах пальто и пиджака ужасно-коричневого, Пётр вытащил на свет начатую пачку сигарет 'Лайка' и коробок спичек. Спички назад засунул, а сигареты хотел выбросить, но урны не попадались. Спустившись до самого первого этажа, первый секретарь так и не обнаружил ни одной урны. У входа-выхода их тоже не наблюдалось. Пришлось, завернув за угол, просто положить пачку на бордюр своего дома.
В квартире стоял ор. В очередной раз что-то не нравилось наследнику реципиента. 'Жена' бегала из ванной на кухню и потом в комнату, а затем снова по кругу. По запаху не трудно было догадаться, что переваренное молоко вылезло наружу. Пётр разделся, переоделся в треники с отвислыми коленями и проследовал на кухню. Жутко хотелось есть. В обед его попотчевали тарелкой малоаппетитного супа. Немного картошки, немного крупно порезанной моркови, целая луковица, правда, небольшая, два малюсеньких кусочка мяса и два куска серого хлеба. Шеф-поваром 'жена' Лия не была точно.
На плитке стоял очередной кастрюльчонок с греющейся водой. Пётр заглянул в холодильник. 'ЗИЛ' был вполне забит продуктами. Было даже молоко и колбаса. В морозильнике присутствовала курица и какая-то рыба. А вот готового ничего не было. В очередной раз забежавшая на кухню 'жена' проделала нужные ей манипуляции с кастрюльчонком и бросила:
- Сейчас покормлю, уснёт, тогда картошки пожарю.
Все попаданцы в книгах удивляют родственников невиданными блюдами типа пиццы или шашлыков. Мяса с мангалом под рукой не было. С тестом тоже не всё гладко. Пётр открыл снова морозильную камеру и с сомнением достал рыбу. Ага - камбала. Поваром он тоже не был. Но готовил ведь каждый день чего-то. Почему бы не пожарить рыбу под белым молочным соусом. Все ингредиенты в наличии. Ножницы висели на гвозде над плитой. Начнём помолясь.
Штелле отрезал плавники, поскоблил чешую. Рыба была мороженная, но вполне поддалась чистке. Резалась ещё правда с трудом, но и с этим справился. Достал миску, сгрузил туда куски рыбы и посыпал солью с перцем. На звуки из кухни пришла 'дочь', села на стул и стала молча наблюдать за Петром. Тот достал из стола муку и насыпал в следующую чашку.
- Помогать будешь? - сощурился на дочь.
- Конечно. Что делать? - уже рядом.
- Берёшь кусочки рыбы и тщательно пачкаешь мукой. Стой, стой, стой, не так быстро. Сначала вот в эту чашку с яичным белком, - Пётр разбил пару яиц в тарелку и вынул ложкой в стакан желтки, - Теперь начинай.
Появилась хозяйка. Забрала с плитки зелёный кастрюльчонок, хмыкнула и поставила на его место большую чугунную сковороду.
- Маргарин на подоконнике в банке.
Нет. Мы пойдём своим путём. Пётр с того же подоконника взял тяжёлую зелёную бутылку с подсолнечным маслом. Ну, и что, что не рафинированное, вкуснее будет. Рыбу, а особенно камбалу долго жарить не надо. Тем более сковорода большая и все куски влезли за один раз. Через пять минут он уже сгружал подрумянившиеся кусочки в помытую тарелку после соления и перчения. На сковороду высыпал остатки муки и сыпанул на всякий случай ещё ложку. Потом порезал туда мелко две луковицы, Таня стоически, несмотря на выступившие слёзы, помогала резать лук. Когда лук стал прозрачным, Пётр налил в чугуняку пару стаканов молока, и когда всё это закипело, бросил кубик масла. Понятно, что стеклянной крышки у сковороды не было. Запах заполнил всю квартиру.
- В газете сегодня вычитал, - ответил Пётр на вопросительный взгляд двух женщин.
- Пап, а как это называется? - наклонилась 'дочь' над тарелкой с рыбой вдыхая аромат.
- А-ля, камбала под белым луковым соусом! Теперь ты можешь хвастать подругам, что делала это блюдо по знаменитому рецепту итальянского шеф-повара Бармалини.
- Ха-ха! Бармалини. Бармалей что ли? - отщипнула кусочек рыбки, попробовала.
- Что ты наделала? - в ужасе схватился за голову Пётр, - Это нельзя есть без соуса! Бармалей тебя не простит.
- Бармалей. Сами вы бармалеи. Садитесь, сейчас положу в тарелки, - 'жена' споро проделала эту операцию.
- А Бармалей, это из сказки? - уже с набитым ртом поинтересовалась Таня.
- Слышал, что сняли новый фильм. Называется Айболит - 66. Скоро показывать будут, - вспомнил Пётр замечательную картину Ролана Быкова, - Внимательно ешь, там косточки есть.
- А Бармалей и Карабас Барабас вместе живут? - Перевалила себе второй кусок 'дочь'.
'Стоп. Сейчас удивим народ. Ведь продолжения сказки 'Буратино' ещё не написаны. Обкатаем на родственниках', - Пётр буквально за несколько дней до попаданчества читал внучке сказку Леонида Владимирского 'Происшествие в городе Тарабарске' про путешествие полюбившихся детям героев на пиратский остров.
Сказка закончилась только через полтора часа. 'Жена' отвлеклась на ребёнка и строго наказала без неё не рассказывать. Таня поканючила, но смирилась.
- Откуда это? - поинтересовалась супруга, намыливая посуду.
- Придумал, - Пётр с интересом наблюдал за манипуляциями жены, - Напомни мне, чтобы я завтра сделал тебе моющее средство. Тоже сегодня в газете вычитал.
- Насыщенный у тебя день, - хмыкнула Лия Ивановна.
- Лия, - начал Пётр тяжёлый разговор, - Я сегодня был в школе-интернате. Там девочка одна есть. Мать у неё умерла, а отец в тубдиспансере лежит. Но девочка туберкулёзом не болеет. Её там бьют старшие и еду отбирают. А девочка замечательная. Ей лет десять. И на пианино играет и на гитаре. Песни хорошие поёт. Может она у нас поживёт пока каникулы. С Таней поиграет. Научит её на гитаре играть, - 'жена' хмурилась.
- Я целый день кручусь, кто ими заниматься будет. Вон даже ужин сегодня не успела сготовить, - сковородка брякнулась с полки.
'Нужно кухонный гарнитур делать, с местом под встроенный холодильник, а плиту эту сносить как можно скорее, ведь вроде бы в этом году газ будут проводить', - наметил себе Штелле. Вслух же сказал.
- Она девочка самостоятельная. Как раз Маша еду и приготовит.
- Туберкулёза у неё точно нет? Может она пока только носитель? - не сильно обрадовалась 'жена'.
- Свожу её завтра в больницу, пусть анализ крови возьмут, на палочку Коха.
- Пусть сделают ПЦР, тогда и поговорим.
'Точно. Новая жена ведь у него медик. Что-то такое он в будущем читал, как-то забредя на сайт про почётных граждан города. Ещё бы знать, что такое этот ПЦР'.

Глава 6

Как назло, проходя по той же тропинке между зданием горкома и своим домом, опять наткнулся на собак и опять был облаян. Чувствуют они, что ли, чужака? В кабинете он достал листок бумаги из ящика древнего стола и попытался набросить эскиз кухонного гарнитура. Получилось вполне прилично. Правда, в стиле модерн. Нет. Нам простоты не надо. Нам нужно сделать его красивым. Как-то в интернете он наткнулся на фотографии мебели из Румынии. Как раз приблизительно эти годы. Пётр стал дорисовывать финтифлюшки и всякие прочие арабески. Массивные лапы, резьба, где только можно. Отдельно вынес дверки и тоже все покрыл замысловатой резьбой. Даже с фигурами греческих воинов. Крысота.
Отвлёк стук в дверь. Секретарь принесла чай. Он попросил за двадцать минут до совещания строительного приготовить. Принимая подносик со стаканом в подстаканнике и тарелочкой сушек (нашёл вчера дома и взял с собой), Штелле попросил:
- Вера Михайловна, пусть на совещания как придут, сразу заходят и рассаживаются, не томите людей в приёмной, - сделал такое нововведение Пётр совсем не из любви к ближним.
Он ведь никого из руководителей не знал. Романова только, да может ещё директора БАЗа Кабанова визуально помнил, даже не знает как того же Кабанова зовут. А так люди будут заходить, здороваться, и может быть называть друг друга по имени отчеству, ну, в крайнем случае, только по имени. Уже хлеб.
Задумка удалась. Героя Социалистического Труда Кабанова звали Анатолий Яковлевич. Директора завода ЖБиК - Сергей Михайлович Киселёв. Главный архитектор - Любан Андрей Ильич. Директор Турьинского рудоуправления - Анатолий Евгеньевич Панёв. Управляющий БАЗ-Строя - Пётр Евгеньевич Агафонов. Директор БРУ - Белыбин Анатолий Васильевич. Вот только это почти все успехи. А ведь пришло больше двадцати человек.
Что ж, начнём. Пётр оглядел собравшихся и прокашлялся. Народ до этого шёпотом переговаривающийся повернул к нему головы и затих.
- Давайте мы сегодня в честь праздника сломаем наши традиции, - вот этих самых 'традиций', а точнее порядка заведённого на этом строительном совещании руководителей предприятий города Штелле как раз и не знал.
- Может, вообще отменим, - хохотнул высокий мужчина в щегольском узком костюме.
- Я тут вчера просмотрел подшивку газеты 'Заря Урала' за прошлый год, - не поддержал его веселья Первый Секретарь Горкома КПСС.
Народ молчал. Неожиданное заявление.
- Там было целых три статьи про кирпичный завод.
- План за год мы перевыполнили на две десятых процента, - залысина, уставшие глаза, серая кожа, товарищ не производил впечатления лидера.
- Во всех трёх статьях упоминаются неработающие погрузчики, - остановил его поднятой рукой Пётр, - Это погрузчики львовского завода.
- Да ЛЗА-4000 на базе ГАЗ 51.
- Они просто старые, ломаются из-за неправильной эксплуатации или там конструкторские недоработки? - как же его зовут, гадал Пётр.
- Пётр Миронович, вы же всё прекрасно знаете, там и первое и второе, к сожалению, и третье, - зло махнул рукой директор.
- Я вот прочитал статьи и задумался. ГАЗ - 51 есть на всех предприятиях, - Штелле обвёл взглядом присутствующих. Народ кивнул.
- Помочь предлагаешь, - усмехнулся Кабанов.
- Помочь. Давайте я озвучу, что мне в похмельную голову пришло, а вы меня поругаете все вместе, а потом...А потом сделаете как я напридумывал. Завод, ПАТО, автобаза ? 12, автобаза ? 24 выделяют с понедельника по одному самому опытному автослесарю на неделю. Училище ? 41 отправляет группу автослесарей с выпускного курса с преподавателями, - народ пока молча слушал. Голос подал только кирпичный директор.
- А запчасти?
- Список запчастей известен?
- За день подготовлю, - закивал головой товарищ.
- Товарищи директора и управляющие, нужно будет помочь запчастями. Ведь из-за лихорадки с кирпичом срываются сроки строительства, а нам с вами в этом году строить шесть домов, а то и семь. Анатолий Яковлевич, там ведь кроме автозапчастей понадобятся и детальки к самому погрузчику, дадите команду в ЛМЦ?
Кабанов вздохнул, достал записную книжку чиркнул что-то в неё и закрыв неодобрительно кхекнул.
- Бесплатно ведь.
- У меня есть идейка одна, я её пару дней ещё пообдумываю и подойду с ней в заводоуправление, думаю её осуществление с лихвой перекроет затраты на три погрузчика, - идея у Петра и правда была.
- Но ведь там, - кивок в сторону, директора Кирпичного завода, - ещё и с качеством кирпичей проблема, - внёс свою лепту и молчащий пока Романов.
- Точно Михаил Петрович! Я из газет понял, что дело в герметичности. Нужно кроме погрузчиков и печи ремонтировать.
- Своими силами мы сейчас пытаемся чуть подлатать, - развёл руками, так и не получивший имени пока, директор кирпичного.
- У нас ведь есть УЦМР.
Кабанов опять неодобрительно глянул на Петра.
- Ладно, я поговорю с ними, ремонт, я так понимаю, опять за счёт завода.
- У нас есть немного денег на текущий ремонт, а капитальный предусмотрен только на следующий год, - не опроверг его плохих предчувствий кирпичник.
- Надеюсь это всё?
- Что у вас с асбестом? - тяжело вздохнул Штелле.
- Нету асбеста, я заявку подал, но пока рассмотрят, да пока выделят. Начало года же.
- Как в поговорке, - хмыкнул Кабанов, - Дай тётенька напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде.
- Анатолий Яковлевич, моя идейка и это окупит, - предотвратил назревающую ссору Пётр.
- Хорошо, в первый и последний раз.
- Товарищи, если есть вопросы, задавайте, если нет, то все свободны. О строительстве поговорим через неделю, - свернул совещание Пётр.
До следующей недели и в проблемы вникнет и людей узнает, а за неделю, да ещё в такие морозы, ничего со стройками плохого не случится.
Кабанов перед уходом напомнил про обещание.
- Заинтриговал ты меня своей идейкой, Пётр, жду в пятницу после обеда, - пожал руку и двинулся к выходу.

Глава 6

За Викой Цыгановой Пётр поехал на горкомовской волге. Машинка была не новая, но видно было, что за ней следили и в аварии она не попадала. Сразу бросилось в глаза такая дикость, как диван вместо двух передних сидений. Диван из жёлтого дерматина. Сидеть было неудобно, всё время хотелось положить руки на подлокотники, а их-то и нет. Ещё раздражал жёлтый тонкий пластмассовый руль (или из чего он там сделан). Доехали быстро, а выезжая, Пётр попросил секретаршу позвонить в школу-интернат и предупредить завуча, что Машу надо одеть, он её заберёт, свозит в больницу на анализы и вернёт через часик. Девочка была в длинном тёмно-зелёном пальто в косую несуразную клетку и в круглой цигейковой шапке, явно ей великоватой, всё время на лоб сползала. И шапка и пальто были не новыми, скорее всего Маша была их не первой хозяйкой, да и вообще не хозяйкой, а так - 'временным пользователем'.
Завуч и воспитательница стояли у ворот, вцепившись руками в воротник клетчатого пальто.
- Зоя Ивановна, вы не волнуйтесь, я отвезу Машу в горбольницу и попрошу сделать анализ на туберкулёз, - попытался успокоить педагогов Первый Секретарь.
- Им осенью делали реакцию Манту, - поспешила просвятить Петра воспитатель, имени которой он так и не запомнил.
- Я тут с женой посоветовался, она всё-таки врач. Так вот, она советует сделать ПЦР. Я, если честно, не специалист, но вроде просто кровь возьмут из пальца.
Вика за сутки стала менее зажатой, освободилась от рук завуча и воспитательницы и сама пошла к машине. Пётр глядя на девчушку скрежетнул зубами, фингал под глазом синел в половину щеки.
- Как шефы, приехали? - чтобы разрядить ситуацию спросил Штелле.
- Сегодня в пять вечера обещали прислать комсомольцев, - улыбнулась, наконец, завуч, а то всё стояла с каменным лицом.
В больнице всё было не просто. Оказывается, кровь на анализы забирают только до десяти часов, а на этот самый ПЦР вообще нужно сдавать натощак. Пётр договорился, что девочку приведёт завтра воспитательница. Зато обещали завтра вечером позвонить и сообщить результаты, часа в четыре. Ну, и хорошо. Пора было с Викой определяться.
- Вика, я тут с женой переговорил. Мы тебя возьмём к себе, пока не ясна ситуация с отцом. В детдом точно не попадёшь. Жена только опасается, не являешься ли ты носителем туберкулёза, - они вышли из машины, не при шофёре же разговаривать.
- И как вы уживаетесь с чужой женой? - полюбопытствовала девочка, состроив хитрую физиономию. Вернее хотела это сделать. Только вот здоровущий багровеющий синяк.
- Есть кроме жены дочь примерно твоего возраста и грудной сын. Отвык я от таких ситуаций. Всю ночь не спал, ворочался. Раза четыре малец плакать начинал. Даже не знаю, ты-то как с грудничками? - теперь хитро прищурился Пётр.
- Как мне вас называть? А с детьми с радостью повожусь. Своих-то бог не дал, - потёрла больную щеку Цыганова.
- Называй - Пётр Миронович. Потом, если всё получится, будешь 'папой' звать. Мне на момент переноса было пятьдесят восемь. Сейчас в городе живу я, брат, отец с матерью и вообще куча родственников: дедушка, две бабушки и с десяток братьев и сестёр двоюродных, да плюс дядей и тётей тоже с десяток. Никого пока не видел и даже не знаю, стоит ли вмешиваться в их жизни. Как бы не испортить чего, - Пётр довёл девочку до крыльца школы, - Вика как там с песнями?
- Шесть штук уже записала. Журавли, Десятый наш десантный батальон, День Победы, У деревни Крюково погибает взвод, Комбат батяня и Маки, - загибала тонкие пальчики Маша.
- Все попаданцы перепевают песни Высоцкого, - хмыкнул Штелле.
- Я тоже попробовала. С мелодией попроще, а вот с текстами, пропусков полно. Может, вы вспомните?
- А что за песни?
- Сыновья уходят в бой и Он не вернулся из боя, так-то ещё есть про письмо от девушки, которая его бросила и Як - истребитель, но там даже с мелодией не просто, - развела руками Цыганова.
- Хорошо, я тоже повспоминаю эти песни. Завтра после пяти увидимся. Уже будут готовы анализы. Как там вообще жизнь-то у тебя, не обижают больше? - дверь стала открываться, на пороге в наброшенной на плечи серой шали появилась завуч.
- Спасибо, Пётр Миронович, сейчас всё нормально. Никто больше не обижает, - на публику сыграла Вика.
- Зоя Ивановна, оказывается этот анализ нужно делать натощак. Утром завтрак Маше не давайте, а часам к восьми отведите её в больницу, там о вашем визите будут в курсе, - Пётр подал завучу направление на анализ и, пообещав завтра вечером зайти посмотреть, как справились с утеплением и рассказать о результатах анализов. Распрощавшись, поехал назад в горком, но уже на ступенях глянул на часы. Без пяти час. Пришлось идти на обед. Да и живот о себе как раз напомнил.
Дома пришлось расплачиваться за вчерашнюю импровизацию. 'Дочь' рассказала двум подругам продолжения сказки про Буратино, а мать одной из девочек оказалась учителем литературы в школе ? 9. И вот теперь эта Евдокия Петровна просит дать ей прочитать книгу про деревянного сорванца. А книги-то в ближайшие тридцать лет не появится.
- А ты папа сядь и сам напиши. Мне все девчонки обзавидуются, - не унималась Таня.
Пришлось съесть тарелку опять жидкого супа, на этот раз борща, и пообещать книгу написать. 'Жена' недовольно покачала головой.
- Она ведь не успокоится и сильно расстроится, если обманешь.
- Ну, значит, не обману, - усмехнулся Пётр и пошёл на работу.
Он и так собирался заняться писательской деятельностью. Минуса было два. Первый, ему забыли дать с собой ноутбук, или, на худой конец, смартфон с тысячей самых популярных в будущем книг. Второй, опять-таки забыли дать феноменальную память, чтобы он мог прямо из головы перепечатывать бестселлеры. Плюс же был один. Он буквально за несколько дней до переноса сознания читал внучке сказки целую неделю, девочка сильно растянула ногу на катке и лежала дома. А дедушка за ней присматривал. Вот он с компьютера и читал Сонечке сказки. Сначала продолжения 'Страны Оз' или 'Волшебника Изумрудного Города', если говорить о книгах Волкова. Но хватило их не на долго. Тогда он поискал в интернете новые продолжения, и оказалось, что их тьма. Вот продолжения, написанные в девяностые русским писателем Сухинским, он и скармливал вдруг пристрастившейся к сказкам внучке. Среди продолжений была и книга Владимирского, где Буратино попадает с друзьями в волшебную страну, а потом нашлось и рассказанное вчера продолжение 'Злотого Ключика'. Конечно же, одно дело перепечатывать из ноутбука книгу, или даже из феноменальной памяти, и совсем другое, помня только сюжет и отдельные моменты, писать свою. Только может оно и к лучшему, никто не обвинит в плагиате. Да и язык прочитанных книжек Петру не нравился. Сюсюканье. Нужно разговаривать с детьми, как с равными - и приобретёшь друзей. Не помнил Штелле, кто сказал, но был, несомненно, прав.
Только ведь он не писатель. Он - Первый Секретарь Горкома КПСС. Нужно ведь городом управлять. С помощью послезнания, попытаться, если не страну спасти (надо ли её вообще спасать), то по крайне мере улучшить жизнь земляков. По этой самой причине, вернувшись в кабинет, он не за Буратино принялся, а за архитектуру. На полке одного из шкафов была какая-то старая книга, а на обложке фотография старого здания Свердловского жд вокзала. Пётр достал книгу, попросил секретаршу найти ему цветные карандаши, и принялся раскрашивать чёрно-белую фотографию, придавая вокзалу красоту, что он получил после реставрации в будущем. Особенно старательно раскрасил в красную клетку крышу вокзала.
Зачем такой ерундой занимался. Всё очень просто, скоро будут в городе строить два вокзала. От строящегося УПИ уберут в район базара автовокзал, а в Заречном начнут строить железнодорожный вокзал. Здания получатся некрасивые и не вписывающиеся в облик города. Вот Пётр и решил эту ситуацию поправить. Люди должны гордиться своим городом. И если оба здания будут выполнены вот в таком псевдорусском стиле, это без сомнения украсит город.
- Вера Михайловна, - выглянул он из кабинета, женщина что-то строчила на пишущей машинке (грохота-то сколько), - Позовите, пожалуйста, Любана Андрея Ильича.


Глава 7

Кабанов грузно встал из-за стола.
- Пётр Миронович, проходите, присаживайтесь. Чайку организовать?
- А кофе есть?
- Есть и кофе. Индийский. С печеньками? - Директор переложил лежащую перед ним бумагу в правый столбик. Всего столбика было три. Один он, скорее всего, разбирал, в другой попадали подписанные бумаги, а в третий, наверное, укладывались бумаги на более детальную проработку. Классика управления.
Пётр тоже разными начальниками поработал, но вот так не мог. Вечно был бардак на столе. Та самая третья стопка постоянно росла, а потом просто шла в печь. Всё время этого самого 'времени' и не хватало. Для собеседников он оправдывался где-то услышанной поговоркой: 'У кого пусто на столе - пусто и в голове'. Люди понимающе кивали головами этими самыми, явно не пустыми. Однако сам для себя Штелле изредка уточнял: 'А у кого бардак на столе - бардак и в голове'. У Кабанова был идеальный порядок.
- Анатолий Яковлевич, давайте с печеньками и можно туда капнуть чуть-чуть коньячка, для запаха.
- Да, запросто, - директор прошёл к шкафу встроенному в стенку за спиной и достал с полки начатую бутылку армянского коньяка.
Секретарша принесла на подносе, типа под 'Жёстово', две чашки с ужасным рисунком, что-то напоминающее листочки липы с семенами, вазочку с кусковым сахаром (именно с кусковым, а не с рафинированным) и ещё одну хрустальную вазочку с печеньем. Когда все предварительные расшаркивания закончились, и они уселись за небольшой столик в углу большого кабинета, Кабанов хитро посмотрел на Тишкова:
- Я тут дал задание экономистам, чтобы они прикинули, во сколько обойдётся помощь кирпичникам. Озвучить? Стоит того твоя 'идейка'?
- А можно просьбу, - отпивая очередной глоток, наклонил голову Штелле.
- Ещё просьбу?
- Пусть экономисты после моего визита посчитают стоимость моих 'идеек'.
- Ха. Да их несколько? Заинтригован.
- Мне нужно чтобы нас сопроводили в литейку главный инженер и главный металлург, - кофе неожиданно быстро кончился.
Директор ещё не допил свой, но решительно отставил и, отдав распоряжения секретарше, двинулся вниз по лестнице. На такой же волге с передним жёлтым диваном они доехали до литейки. Пройдя по центральному коридору, пропустили вагонетку с ковшами. Ковши ещё светились изнутри, только видно из них алюминий перелили. Подошли к конвейеру. Громко ударяла изложница по отбойнику, и в клубах пара чушка серебристого цвета выпадала под ноги литейщику. Он её аккуратно подхватывал двумя крючками и укладывал в начатый только штабель. Рядом стоял второй. К нему сейчас подъезжала девушка на электрическом погрузчике, чтобы переставить в длинную вереницу таких же штабелей на эстакаде. Там уже и вагон стоял под погрузкой. Все, как и через сорок и через пятьдесят лет. Разве что крепенького мужичка заменит на время чушкоукладчик. Но это чудо техники будет всё время ломаться и его опять сменит человек. А потом литейку, как и весь электролизный, зятёк алкоголика 'царя Бориса' закроет. В прошлой жизни Штелле, будучи начальником литейного цеха РМБ принимал участия в решении вопроса долговечности чугунных изложниц. При постоянной эксплуатации конвейера изложницы нагревались, и алюминий не успевал застывать. Тогда изложницы поливались снизу, при обратном ходе, холодной водой. И изложницы трескались. Правильно, что ещё чугуну делать, когда его холодной водой поливают. Пётр тогда увеличил живучесть изложниц раза в три и позволил литейке экономить солидные деньги. Почему бы не проделать то же самое на сорок лет раньше.
- Лопаются изложницы, - указал Пётр на пропущенную изложницу в конвейере.
- Да, это проблема, - прокричал в ответ главный металлург, - Боремся с ЛМЦ, и всё без толку.
Точно, вот и с ним боролись, пока он не доказал товарищам, что бороться нужно с собственной тупостью.
- Пойдёмте в кабинет к начальнику литейки, - прокричал в ответ Пётр.
Когда все расселись, первый секретарь попросил листок бумаги и написал на нём две формулы из учебника по физике из седьмого класса.
Q = cm (t2-t1), Q = Lm, c - удельная теплоёмкость, для воды она примерно 4,2 кДж/(кгград), L - удельная теплота парообразования, она равна для воды примерно 2250 кДж/(кгград). Температура подаваемой воды 10 градусов. Температура кипящей воды - 100.
- Вставьте значения в эти формулы, - Пётр протянул листок главному инженеру.
Начальник литейки подал тому карандаш. Всё действие заняло одну секунду.
- Четыреста и две с лишним тысячи. Вы хотите сказать, что воду нужно подавать горячей, почти кипящей. И это резко увеличит теплоотдачу, и изложницы не будут лопаться из-за попадания на них холодной воды, - Пётр не знал, как зовут этого седого мужчину, но он был умнее своих потомков на порядок. Там, в будущем, Петру пришлось больше месяца доносить до руководителей эту простую мысль.
- Валера, мать твою, может, ты половину зарплаты будешь первому секретарю отдавать, - грохнул по столу главный инженер, зло, уставившись на главного металлурга, - Седьмой класс средней школы! А ведь я недавно депремировал начальника ЛМЦ, по твоей докладной.
- Не далеко от нас, в Кушве, есть завод. Не помню, как называется, но точно металлургический. Там льют чугун с шаровым графитом. Из этого чугуна изложницы будут стоять ещё дольше. Есть ещё чугун с вермикулярным графитом, из него бы изложницы стояли ещё дольше, кажется, его используют для литья блоков цилиндров для больших машин, - в прошлом будущем именно из него и стали лить потом изложницы, правда не долго - литейку закрыл Дерипаска.
- Пётр Миронович, а можно поинтересоваться? Откуда ты всё это знаешь? - молча наблюдавший за всем Кабанов, откинулся на стуле и с интересом взирал (именно 'взирал') на первого секретаря.
- Сон приснился. Вот Менделееву таблица его знаменитая приснилась, а мне изложницы, - ну, а как ещё объяснить. Пётр думал, как преподнести информацию Кабанову, но ни до чего хорошего не додумался. Вот и решил просто отшутиться, - А теперь давайте прогуляемся в чёрную литейку этого самого не любимого вами ЛМЦ. Есть у меня и для них пара идеек.
- Тоже приснились? - хмыкнул директор.
- Тоже.
- Прямо руки чешутся, - Кабанов решительно поднялся.
В 'чёрной литейке' (не из-за плохого освещения и клубов пыли от песка с глиной, а из-за того что лили изделия из чёрного металла - чугуна и стали) как раз заливали молотки для дробилок, эти опоки больше ни для чего не применялись. Понаблюдав за искрами и тонкой струйкой металла, компания 'начальников' вслед за заливщиком переместилась к другим опокам узким и длинным. Штелле сразу вспомнил и ещё одно своё замечательное рацпредложение. Идею ему подсказали, как-то на учёбе в Санкт-Петербурге, но довёл её до ума, и получил резкое улучшение качества заливаемых сейчас брусьев, для бронировки мельниц, из марганцовистой стали, Пётр сам.
- Я всё увидел, пройдёмте в кабинет и технолог мне нужен, - проорал Штелле на ухо директору. В Литейке стоял ужасный грохот. Работали пневмотрамбовками формовщики, выбивали литьё обрубщики. Всё, как и через сорок лет. Как домой попал. Люди другие. Те были образованнее, меньше пили, но вот эти мужички и женщины в ватниках, холодно ещё в литейке, точно были трудолюбивее. Не до комфортных условий сейчас. Сейчас страна выживает.
В кабинете начальника ЛМЦ на третьем этаже было почти тихо.
- Марганцовистая сталь или сталь Гатфильда имеет одну особенность, - начал Пётр, когда все расселись. Обращался он напрямую к технологу, молодому парню с полосой от сажи через всё лицо, явно не отсиживался в кабинете, - Она имеет память. Если вы загрузите в печь бракованную по структуре отливку и переплавите её, то отлитая из неё деталь будет с той самой бракованной структурой. Сталь не будет иметь ярко выраженной аустенитной структуры, и ни какими закалками крупнозернистость не убрать. Для молотков нужно варить сталь из стального углеродистого лома и ферромарганца, без марганцовистого лома, и кремний держать на минимуме.
- Думаете, - почесал кончик носа парень и сделал и его чёрным.
- Уверен. И ещё, там очень сильная ликвация, это не исправить почти. Нужно марганца давать с небольшим избытком. Отливки станут чуть дороже, зато гарантированно получим наклёп, - теперь технолог испачкал левое ухо.
- Давайте листок бумаги, я покажу, как правильно заливать брусья, - на протянутом листе Штелле быстренько изобразил опоки, только не с горизонтальным разделением, а с небольшим уклоном в сторону шлакоуловителя и лётки, - Вот так надо переделать опоки, раковины почти уйдут. Всё товарищи, концерт по заявкам окончен.
На самом деле, проработав в литейке десяток лет, Пётр мог бы наподсказывать этому пареньку сотни советов. Может ещё и подскажет, но сегодня уже и так перебор для 'озарений'. Как объяснить Кабанову, где он этих мудрых слов и знаний нахватался?
- Давайте на последок сходим в модельный участок, - предложил Пётр притихшим руководителям. Молчали люди, переваривали. Один чумазый паренёк, судя по выражению лица, хотел кучу вопросов задать, но не решался.
- Что ж, не пройтись, - с хитрой улыбкой махнул рукой Кабанов, - Ещё 'идейка'.
- Нет, - честно признался Пётр, - Хочу найти хорошего резчика по дереву.
- Так у нас Яков Лоренц не плохо режет, - выдал желаемую информацию чумазый технолог.
- Ну, веди к нему, - сделал приглашающий жест директор.
В 'моделке' стучали молотки, визжала за стеной пила, резало обоняние сочетание запаха краски и казеинового клея. Понятно, до ПВА ещё не доросли. Технолог привёл группу товарищей к верстаку в центре мастерской. На стене над верстаком висел портрет Ленина в красивой резной рамке. Пётр знал этого высокого мужчину. Точнее узнает через тридцать с лишним лет. Знакомство, правда, продлится не долго. Лоренц уедет через несколько месяцев на ПМЖ в Германию. Но пока вот молодой здоровый, но такой же неулыбчивый и не разговорчивый.
Пётр достал из кармана эскизы кухонного гарнитура и протянул, ошкуривающему шлакоуловитель, модельщику. Тот посмотрел, перевернул листок, видно ещё какую неприятность ожидал увидеть:
- Красиво.
- У вас здесь можно такую вещь сделать? - поинтересовался первый секретарь, не дождавшись продолжения.
- Сложно. Тут дуб нужен и морилку хорошую. Станок фрезерный бы не помешал, сильно ускорит работу, - продолжая крутить в руках эскиз, с небольшим акцентом, отвечал модельщик.
- А в городе ещё есть резчики хорошие? - разочарованно поинтересовался Штелле.
- За речкой ведь колония есть. Там таких умельцев не мало. Нарды режут, шахматы, - листок, тем не менее, не отдавал.
- Спасибо, Яков Генрихович, - вспомнил вдруг отчество Лоренца, Пётр и протянул руку за эскизом.
- А можно я перерисую, - чуть убрал руку 'старый' немец, - Я быстро.
- Перерисуй, мы на улице подождём, - и Пётр направился к выходу из литейки, как-то само получилось. Он-то сотни раз через него выходил, а не знающие этого выхода руководители завода попёрлись к центральному. Только заметив отделившегося первого секретаря горкома, повернули за ним. Пока главный металлург бегал за директорской волгой все молчали, думу думали. Когда появился модельщик, первым к нему шагнул Кабанов и, забрав листок, углубился в его изучение.
- Тоже приснилось? - оторвался он от изучения кухонного гарнитура через пару минут.
- В журнале видел фотографию, румыны делают, - практически не соврал Пётр.
- Что ж, румыны делают, а мы не можем. Я себе тоже такой хочу. Оставь мне листок, поузнаю про дуб, да про морилку, ну и про фрезерные станки поспрашиваю, - Директор решительно свернул листок и сунул его в карман.
В кабинете Кабанова опять пили кофе. Остальных товарищей Анатолий Яковлевич не пригласил, сидели вдвоём.
- Отправлю-ка я завтра главного инженера и главного механика на кирпичный завод. Пусть посмотрят там всё хорошенько. Если всё, что ты, Пётр Миронович, рассказал и правду сработает, то оно того будет стоить. Брус сломается, вся бронировка мельницы высыпится, и потом сотни тысяч рублей на ремонт. Можно десяток погрузчиков купить им. Не расскажешь, откуда эти знания? - Кабанов достал бутылку коньяка и набулькал в стаканы на треть.
- Как-нибудь расскажу. Не сегодня. Да и пора мне. Дети дома ждут, - уже стемнело, и рабочий день закончился.
Дома и, правда, ждали дети. Утром он привёз к себе Машеньку (Вику Цыганову).

Глава 8

На субботу у Петра было запланировано очень и очень важное мероприятие. У него была встреча с Аркадием Михайловичем Веряскиным. Подполковник пришёл на встречу в парадном мундире с медалями, значком депутата и ромбиком института. Штелле полтора года проработал, вернее, проработает, в милиции в лихие девяностые. Потом снова вернётся в металлургию. Сейчас он смутно вспоминал биографию начальника милиции Краснотурьинска. Воевал, был ранен под Сталинградом и комиссован. Пошёл работать в милицию. Несколько лет гонял по Прибалтике лесных братьев. И вот уже семнадцать лет служит в этом городе, из них пять в должности начальника горотдела.
Очень нужно найти в нём единомышленника. Первым начал разговор сам подполковник.
- Не нравятся тебе собачки?
- Не нравятся. Два дня подряд нападали на меня при выходе из дома. Но не поэтому не нравятся. Я взрослый мужик отпинаюсь, может, и убегу, а ребёнок. Ладно, покусают просто, поставят уколы и потом будет, скажем, пацан хвастать друзьям шрамами на ноге или руке. А если девочка напугается и заикой станет? А если малыша за лицо укусит и тот уродом на всю жизнь останется. Как мы будем потом матерям в глаза смотреть. Мы ведь обязаны им мирную и безопасную жизнь обеспечить?
Подполковник свёл брови и после непродолжительного молчания проговорил:
- Да, мне тоже такие собаки не нравятся. Опасаюсь, только, как бы люди случайно при отстреле не пострадали, ну и жестокость бы не воспитать в детях. Если взрослым можно, то и им можно бить и убивать собак и кошек. А потом с собак на людей перейдут.
- Вот по этому, желательно, чтобы эта акция была последней.
- Предлагаешь всех собак в городе истребить? - усмехнулся Веряскин.
- Порядок навести, - не принял шутливого тона Пётр.
- А поподробнее?
- В 'Кодексе' есть статьи запрещающие выгуливать собак без поводков и намордников. Сколько составлено протоколов за прошлый месяц? Подожди, Аркадий Михайлович, не отвечай. Дослушай. В той же статье предписано убирать за собаками дерьмо. Сколько выписано штрафов. И опять не отвечай пока. Газеты тут я за прошлый год прочитал, там есть статья, что в подъезде собака набросилась на мужчину и порвала ему пальто. Единственное пальто. Хозяин той собаки оштрафован и выплатил пострадавшему за пальто и плюс за моральный ущерб? И снова погоди отвечать. Ещё ведь есть статьи в Уголовном Кодексе о недопущении шума в ночное время. А обоссаный снег у подъездов? Нравится? А не скажешь, откуда берутся бездомные собаки? Надоело хозяину с ними валандаться, завёз подальше от дома и бросил. Или щенков к подъезду подкинул, а неразумные старушки и детишки их выкормили. Ну, вот спустил на тебя всех собак. Извини, накипело. Теперь слушаю.
- Да, правильно всё. Только у участковых времени и на людей-то не хватает, не до собак, - подполковник достал блокнотик, записал в него пару слов и спрятал во внутренний карман, - Проведём мы пару рейдов.
- Вот в чём наша беда, Аркадий Михайлович. Мы всё наскоками решаем. Всего мало, всего не хватает. Вот ты же воевал. Сталинград защищал! Что бы было, если бы время от времени наскакивали на фрицев, не подготовив и тщательно не спланировав наступления. Давай на минуту представим, что собаки враги. А люди, которые их заводят в квартирах, пособники врагов. Они ведь не думают об окружающих, не думают об этих самых собаках, которым плохо в квартирах, не квартирное животное собака. Эти пособники только о себе думают. Вот нам и надо подготовить и тщательно спланировать наступление на врагов и их пособников. Раз и навсегда избавиться от собак и от дураков, кои этих собак заводят.
- Жёстко. Собаки ведь и в частных домах живут. В большинстве своём там, оттуда и сбегают в основном, - успокоительно поднял руку Веряскин, остужая разошедшегося Тишкова.
- Там необходимо всех хозяев заставить собак зарегистрировать, и в случае исчезновения собаки покарать так, чтобы мало не показалось. В городе же перед тем как завести собаку, необходимо получить согласие всех жильцов подъезда, что они не против, какашек у подъезда, мочи. Не против лая по ночам и рано утром, не против воя в дневное время, когда хозяина нет дома. Именно эти слова и должны быть написаны в бланке, когда будущий хозяин собаки пойдёт уговаривать соседей.
- Нда, на самом деле целый план наступательной операции. Кто только всем этим заниматься будет?
- На горисполкоме поставим вопрос и примем положение о содержании домашних животных в городе Краснотурьинск. Обяжем всех хозяев собак регистрироваться и ставить прививки у ветеринаров. Понятно, что основная работа ляжет на участковых. В вечернее время им на помощь выделим дружинников. Попросим через газету граждан сообщать о нарушении нашего положения и Уголовного Кодекса соседями. Организуем в той же газете серию статей, о том, как собаки нападали на людей. Как дети пострадали. Сразу найдётся немало потерпевших.
- Хорошо, Пётр Миронович, согласен я с тобой. Порядок в городе наводить надо. Может, ты подскажешь ещё, и что с преступностью мне делать, - развёл руками подполковник.
- Обязательно подскажу. Вот для этого и пригласил. Собачки это так, блажь моя, - Пётр достал из верхнего ящика стола план по борьбе с преступностью. Весь вечер почти на него убил.
- Давай начнём с кухонных боксёров.
- Это не самая большая беда, если честно, - мотнул головой Веряскин.
- А я думаю, что как раз наоборот. Именно в таких семьях и вырастают будущие преступники. Отец пьяный бьёт мать и детей, потом эти дети отыгрываются на тех, кто слабее их, на одноклассниках. Отец курит дома, и сын, чтобы выглядеть взрослее тоже начинает курить. А для этого деньги нужны. Он отбирает их у младших школьников. Потом больше. Вот и вырастили преступника.
- Хм. Ну, если с этой точки посмотреть. Что ж, боксёры, так боксёры, - начальник милиции вновь достал блокнот.
- Думаю, начать нужно с досок 'Почёта'. На площади центральной, на площади у Дворца Металлургов и у проходных крупных предприятий установить щиты с надписью: 'Самые великие кухонные боксёры'. Внизу приписку сделать: 'Они избивают жён и детей'. А ещё ниже совсем маленькими буквами написать: 'Мужчины Краснотурьинска, если вы настоящие мужчины, проверьте такие ли уж они непобедимые боксёры'. Как? - Пётр с удивление отстранился от захлебнувшегося смехом Веряскина.
- Хорошо. На самом деле хорошо. Фотограф мой. А фотографии пусть в фотоателье покрупнее сделают.
- Ещё по ним есть такое предложение. Избил этот товарищ, который нам совсем не товарищ, жену или ребёнка в пьяном виде. Приехал за ним наряд, забрал в милицию и, урезонив, отправил в вытрезвитель отсыпаться. Ну, а утром выписали товарищу в суде штраф и отпустили. Так ведь происходит?
- В основном, - согласно кивнул подполковник.
- Вот, а я предлагаю перед отправкой в суд, когда человек протрезвел и уже более-менее в адеквате, разложить его на лавке, спустить штаны и хорошим ремнём выпороть от всей широты русской души.
- Так у нас, вроде, телесные наказания революция отменила, - улыбаясь, отрицательно закрутил головой Веряскин.
- А это не наказание. Его через час суд накажет. Это - профилактическая беседа. И обязательно нужно эту 'беседу' сфотографировать на пустой, конечно же, фотоаппарат и сообщить собеседнику, что ещё один привод и эти фотографии отправятся на эту саму доску почёта 'кухонных боксёров'.
- А если он пойдёт в прокуратуру и заявит, что его избили в милиции? - сморщился главный милиционер города.
- Ну, шанс на это очень не велик. Ну, и в прокуратуре тоже люди работают, поговорим и объясним позицию партии по защите детей и женщин.
- А что, давай, попробуем. У меня у самого руки трясутся и чешутся, когда протокол читаю или беседую с такими выродками. Ещё есть по ним предложения?
- Есть. Не все женщины обращаются в милицию. Не все снимают побои в приёмном покое. Нужно будет, когда участковые будут по собакам обход поквартирный делать, чтобы поспрашивали у соседей и если выявятся такие неблагополучные семьи, то в случае скандала и побоев, чтобы вызывали милицию. Обязательно нужно уговорить жену написать заявление и пусть их, потом помирят на суде, но дело в архиве должно остаться, и суд должен предупредить боксёра, что три таких дела и это уже статья другая. Это 'истязание', и это реальный тюремный срок.
- Какую огромную работу хочешь ты, Пётр Миронович, на нас навесить, - тяжело вздохнул Веряскин, - Но всё правильно говоришь. Так и сделаем.
- Ну, вот и замечательно. А теперь давай плавно перейдём к настоящим преступникам.
- Вот как, - хохотнул подполковник, - Ты, что и этих решил ремнём перевоспитывать?
- Нет. Давай поговорим о ворах. Давай сразу отбросим единичные случаи и перейдём к серии. Как по моему непрофессиональному разумению это выглядит. Совершил настоящий вор кражу. Потом ещё одну, потом ещё. На пятой или шестой его поймали. Объединили все дела в одно и на суде дали этому воровайке рецидивисту три или четыре года. Отсидит он их, и, погуляв с дружками, вдруг обнаружит, что денег у него нет, а опохмелиться просто необходимо. И он опять штук шесть краж совершит. Так, Аркадий Михайлович, или я где-то допустил ошибочку в своих умствованиях? - наклонился к Веряскину Пётр.
- В целом, да.
- Вот и хорошо. А я предлагаю чуть подправить ситуацию. Рецидивистов никакая тюрьма или колония не исправит, а значит, их нужно просто удалить из славного города Краснотурьинска. Во-первых, не нужно эпизоды объединять в одно дело, по каждому эпизоду должно быть отдельное уголовное дело и отдельный суд. Совершил пять краж, должен пройти пять судов и на каждом получить три-четыре года. За пять краж должен получить пятнадцать - двадцать лет зоны строго режима. Подожди, Аркадий Михайлович, в конце возразишь. Во-вторых, при аресте наш рецидивист должен оказать сопротивление милиционерам и даже разбить одному из них губу или нос. У нас ведь есть в кодексе такая статья? Вот по ней воришка должен ещё года три получить. Опять не всё ещё, - остановил уже набравшего в грудь воздуха для 'праведного отлупа', подполковника, - В- третьих, нужно обязательно по радио и в газетах это правильно подать жителям. И тут главное не честные граждане, хотя они и будут рады, что могут чуть спокойнее спать, так как воров меньше стало. Главное, должны услышать воры, что их соратнику по борьбе с благополучием советских граждан впаяли двадцать три года и вряд ли он ещё раз порадует их своим цветущим видом. Они должны испугаться. Одно дело отсидеть три года, из них год на посёлке, а совсем другое получить двадцать три года строго режима. Мы получим двойную выгоду, ну очень надолго уберём потенциальный рецидив, а залётные воришки, прежде чем 'залететь' сто раз подумают. Вот теперь возражай.
- Хм. Возражай. Да, я двумя руками за. А суд? Они ведь апелляцию напишут в областной. Там как посмотрят на такие художества?
- Напишут. Но ведь мы особо ничего не нарушим. Мы не будем ему сразу все эпизоды вменять. По одному. Ни куда не торопясь. Пусть катается до Свердловского СИЗО и обратно шесть раз. Да, даже если потом и чуть скостит ему областной суд срок, в чём лично я сильно сомневаюсь и буду активно им разъяснять политику партии, так ведь не до трёх лет с двадцати трёх. Ни один суд в восемь раз срок не уменьшит.
- Есть в твоих словах, Пётр Миронович, резон. Ещё предложения будут?
- Да, как ни быть. Только начали. Давай теперь об организации притонов поговорим. Тут тоже надо привлечь соседей и ДНД. И вот на третьем эпизоде нужно поступить, как и с воришками. То есть должно быть оказано сопротивление и должно быть возбуждена статья за хулиганство, так как это происходило в подъезде, и они перебудили всех соседей, как раз и оказывая сопротивление. Здесь, конечно, разбить на несколько дел не получится, но я переговорю с судьями, и они будут путём частичного и полного сложения давать вполне серьёзные сроки. Ну, и ведь этой статьёй предусмотрено выселение. Уберём из города шваль и улучшим условия проживания какой-нибудь благополучной семье с детьми. Они смотришь, на одного ребёночка ещё увеличат население славного города Краснотурьинска, на радостях.
- Ещё работа участковым. Но тоже всё правильно. Будем работать.
- Есть у меня одна задумка, - пожевав губами и помявшись, начал Тишков, - Есть ведь у нас в городе 'смотрящий' или вор в законе, ну, или как это у вас называется?
- Куда без них? - нахмурился и Веряскин.
- Вот какая глупая мысль мне в голову пришла. Я тут хочу наградить почётными грамотами самых активных членов ДНД. Подготовьте, кстати, список. Так вот их будут фотографировать, и потом напишем статью в газете и фотографию приложим. Нет возражений? - остановился Пётр.
- Пока всё хорошо звучит. И при чем здесь 'смотрящий'?
- Ты его вызовешь и попросишь поделиться информацией о совершённых нераскрытых преступлениях, а заодно сфотографируешь с ракурса и расстояния, которое я потом нарисую. Он, естественно, заржёт. Отпускаем товарища. Я делаю с помощью фотографа фотомонтаж, и получаю фотографию, где лично жму руку этому 'уважаемому' человеку и награждаю его почётной грамотой за оказание помощи правоохранительным органам. Напечатаем один номер газеты 'Заря Урала' и 'Уральского Рабочего' с этими фотографиями и вызовем вновь 'смотрящего'. И либо он сдаёт всех подряд и живёт дальше почти спокойно, либо газеты выйдут на самом деле. Совсем плохо? - спросил Пётр у нахмурившегося подполковника.
- Даже и не знаю, что сказать. Предположим, что он всё равно не пойдёт на сотрудничество. Тогда, после публикации в газетах, будет у них сходка, и могут поверить ему, а могут и газете. А вот, что будет, если поверят газете? И не захочет ли он лично тебе отомстить?
- А разве нельзя кроме газеты, ну, если он и впрямь откажется, посадить его за организацию покушения на первого секретаря горкома КПСС. Все необходимые показания я дам и свидетелей мы найдём. Аркадий Михайлович - это война. Он - враг. И сейчас не семнадцатый век. Нет больше рыцарства, никто ни кого на дуэли не вызывает. Либо мы наведём в городе порядок и сделаем самым благополучным городом страны наш Краснотурьинск, либо грош нам цена и гнать нас надо со своих мест. Чем этот вор лучше лесных братьев. Он хуже. Он хитрее. Он сам не идёт на преступления, он других на них толкает. Отрубим голову гидре, может две поменьше головки вырастет, а может, сдохнет она. Если же новая вырастет, то будем уже с ней бороться, - Тишков встал и, пройдясь по кабинету из угла в угол, остановился напротив начальника милиции города Краснотурьинск подполковника Аркадия Михайловича Веряскина.
- Ну, что ж. Война, так война.

Глава 9

В воскресенье пошли кататься на лыжах. Самое неприятное, что случилось за неделю, так это опоздание на работу в субботу. Пётр и забыл, что пятидневную рабочую неделю введут как раз в середине нынешнего 1967 года. Хорошо, что жену разбудил ребёнок, а уж она от души толкнула попаданца под рёбра:
- Петя, ты же на работу опоздал!
Пришлось на ходу придумывать себе важную встречу. И ведь от мыслей по улучшению жизни в отдельно взятом городе целый день голова кругом, а тут как отрезало. Еле-еле придумал. Решил прогуляться до больницы и переговорить с заведующим хирургически отделением второй городской больницы Александром Генриховичем Франком. О чём переговорить? Понятно, что о Helicobacter pylori. Все попаданцы делятся этим секретом. Чем он-то хуже? Кстати, Пётр в прошлой жизни, большую её часть страдал от гастрита. А австрияки обойдутся без премии, нам нужнее. Самое интересное, что когда Пётр готовился к написанию книги про попаданца в 1967 год, то посмотрел в интернете, а почему именно этой нобелевкой все писатели щедро делятся с хроноаборигенами. Ведь эту премию в области медицины присваивают каждый год. Неужели за пятьдесят с лишним лет не было ничего, что кроме гастрита можно вылечить? И, прочитав список лауреатов, и за что их наградили, понял, что кроме пресловутого гастрита украсть ничего невозможно. Например - 1970 год. Открытие звучит так: 'За открытия, касающиеся гуморальных передатчиков в нервных окончаниях и механизмов их хранения, выделения и инактивации'. Как будучи металлургом об этом рассказывать врачу? Или чуть раньше - 'За расшифровку генома'. Тут ведь нужно оборудование, которого ещё пятьдесят лет и не будет в захолустном городишке. А может, или, скорее всего, вообще никогда не будет.
Александр Генрихович внимательно выслушал первого секретаря, прошёлся по кабинету, снова сел напротив, помотал головой:
- А можно поинтересоваться, Пётр Миронович, вы-то, откуда получили сию информацию?
- Нельзя. Зато знаю, как проверить, - и он рассказал об опытах господина Маршалла, естественно не упомянув его фамилию.
- Все смешнее и смешнее, - Франк вновь прошёлся по кабинету.
- Александр Генрихович, вы просто проведите эти опыты и попробуйте лечить гастрит и язву препаратами, которые подействуют на эту желудочную бактерию.
- Конечно же, попробую. Это немного не мой профиль, я всё-таки хирург, но язвы частенько приходится оперировать, - доктор уселся вновь на стул, - Так и не скажите, откуда ветер дует?
- Извините, но не имею права, не моя тайна, - развёл руками Штелле.
- Нда, может, чайку?
- Спасибо, Александр Генрихович, но меня, поди, уже в горкоме потеряли. И просьба у меня к вам огромная, не упоминайте о нашем разговоре. Успехов вам. Если получится доказать эту бредовую идею, то ведь можно и на Нобелевскую премию замахнуться. Нашей стране не помешает иметь Нобелевского лауреата. И Краснотурьинску часть славы и некоторых благ перепадёт. Какой-нибудь исследовательский центр построят, новое хорошее оборудование закупят. Вот это и есть моя цель. А вы, так сказать, средство. До свидания, - Пётр уже закрыл дверь с другой стороны, когда вспомнил ещё об одном деле, которое лучше Франка никто в Краснотурьинске не сделает.
- Вот не хорошая примета возвращаться, а пришлось, - вновь появился он в кабинете.
Александр Германович смотрел в потолок и не сразу переключился на вернувшегося первого секретаря.
- Неужели забыли поделить, как от рака лечить? - хмыкнул хирург.
- А как вы угадали?
- Что?
- Почти шучу. Вы курите? - Пётр указал на пустую пепельницу на столе.
- Почти нет. Это скорее для гостей, - отодвинул от себя чёрную массивную пепельницу Франк.
- Александр Германович, а, правда, что лёгкие курильщика чёрного цвета?
- Ну, скажем, так - частично. Есть и розовые участки, - свёл брови Франк.
- Александр Германович, напишите статью в местную газету об этом и вообще, о вреде курения, - попросил Тишков.
- Дак сто раз писали, слаб человек и всегда думает, что беда лично его обойдёт стороной, - махнул хирург рукой.
- А вы напишите статью с максимальным количеством 'крови', - не принял его отказа первый секретарь.
- Как это крови?
- Да, очень просто. Опишите, как вы вскрываете грудину больного раком лёгких. Поэтапно, как пилите, как ломаете рёбра, как добираетесь до лёгких, как ужасаетесь, что они чёрного цвета. Как потом вырезаете раковую опухоль, со всеми кровавыми подробностями. Как видите, что опухоль уже дала метастазы и помогать этому человеку поздно. И что было поздно уже после того как он выкурил свою тысячную сигарету. Как дым убил ворсинки и лёгкие стали засоряться сажей, смолами, просто пылью и грязью. Потом опишите, как зашивали ему грудину и вздыхали, понимая, что человек умрёт через несколько недель или дней. Как тяжело вам было смотреть в глаза жены и детей практически уже мёртвого пациента. О том, что вам хотелось пойти в школу и выпороть учителей, за то, что они допускают курение в туалете или за школой. Как хотелось вырезать на лбу продавцу магазина или киоска, которая продаёт сигареты детям 'убийца'. Как хотелось надавать пинков взрослым, которые это видели и не пресекли. И даже повесить Колумба, за то, что привёз эту мерзость в Европу. Ну, вот как-то так.
- Сильно, - после минутного молчания согласно покивал головой Франк, - И ведь, правда, всё. Не знаю только смогу ли вот так-то.
- Давайте вместе напишем. Вы напишите, как сможете, а я потом пафоса и жути нагоню.
- Жути? Сегодня же вечером займусь. Я сегодня дежурю, вот если выдастся свободное время, то и займусь. Не поделитесь хоть намёком, откуда знание про гастрит и язву.
- Скажем так, слышал в детстве у себя там в Рязанской области от бабки целительницы, не про бактерии, конечно. Про зверей, что живут в кишках. Ну и остальное сам уже додумал, у жены учебники полистал, - на ходу сочинил Пётр.
- У бабки про зверей кишечных? - усмехнулся, явно не поверив, хирург, - Ну, у бабки, так у бабки.
Первым из знакомых с Франком на горке в парке отдыха и столкнулся.
- Написал я, Пётр Миронович, статью. В понедельник занесу. А это что за невесты с вами?
Пётр взял с собой покататься на лыжах и дочь Таню и Вику Цыганову в теле десятилетней Маши Нааб. Для неё пришлось доставать из сарая прошлогодние лыжи дочери. В этом году осенью, видно, ей новые купили. Лыжи у девочек были не на креплениях, а с ремешком под валенки. Но это не мешало им лихо скатываться с горок с визгом и смехом. Мороз отпустил, и людей в парк пришло великое множество. И все с детьми. Вскоре и семейство Романова повстречали.
- Добрый день, Михаил Петрович, - поздоровался Пётр с мэром.
- А вы, Пётр Миронович, когда с наследником кататься будете? - указал Романов на своего сынишку, карапуза лет трёх-четырёх.
- Чужие дети растут быстро, но думаю и мой потихоньку до лыж дорастёт. Вон читал, что в Норвегии в год на лыжи ставят. Михаил Петрович, а почему киоск не работает? - Пётр указал на заколоченный деревянный киоск.
- Так ведь зима, и продавец и пирожки замёрзнут.
- Вон ведь, совсем не далеко, лыжная база. Если бросить воздушный кабель, то можно поставить титан и продавать горячий чай, а если ещё и соорудить, что-то типа водяной бани, то можно и пирожки горячие продавать. Уверен отбою не будет от покупателей. Вон, народу-то сколько. И все с детьми. Девочки, вы бы хотели сейчас съесть ватрушку со стаканом чая горячего?
- Да, я бы сейчас и от беляша не отказалась, - первой откликнулась прислушивающаяся к разговору мужчин Маша.
- Вот, устами младенца глаголет истина. Давай-ка, Михаил Петрович в понедельник заходи, и обговорим всё детально. А ещё не плохо бы вон там у леса соорудить не большой трамплинчик и организовать для разных возрастных групп соревнование, на дальность прыжка с вручением грамот. Подумай и над этим. И последняя информация к размышлению, почему среди такой массы народы не ходят тренера ДЮСШ и не набирают ребят к себе в группы.

Глава 10

Во вторник 10 января с самого утра, забрав с собой обоих девочек, Пётр поехал во Дворец Металлургов. Нужна-то была, конечно, одна Вика Цыганова, но Таня привязалась к Маше и выревела, чтобы и её взяли. Да, жалко, что ли, ничем не хуже, чем дома сидеть. Высадили девочек в фойе, и, сдав их на руки директору, Пётр прогулялся до редакции газеты 'Заря Урала'. Благо нужно только улицу перейти. К главному редактору было сразу несколько предложений. Нужно было напечатать статью Франка о вреде курения, подвигнуть товарища Петрова на публикацию целой серии статей об этом же, но уже написанных местными корреспондентами или перепечатанными из других изданий. Есть ведь и журнал 'Здоровье'. А кроме того вспомнил Пётр, как в девяностых годах раскупались 'книги' напечатанные прямо на газетной бумаге с небольшими чёрно-белыми рисунками. Тоненькие книжечки. Почему бы не увеличить тираж местной газеты, не получить прибыль и не добиться этими действиями финансирования нового оборудования. 'Понедельник начинается в субботу' написан уже. Вот его нужно разбить на небольшие кусочки и опубликовать. Обозвать данное произведение каллиграфического искусства 'приложением к газете 'Заря Урала'. Сделать её в несколько листов формата 'А 4', и на одной половине Стругацкие, а на второй - роман Фёдорова 'Ермак'.
Фёдор Тимофеевич Петров - главный редактор 'Зари', курил. И курил, как паровоз. Да ещё и сотрудникам разрешал этим преступлением заниматься у себя в кабинете. Когда Пётр зашёл к нему, то прямо отброшен был назад плотной завесой дыма. В кабинете сидело трое мужчин и дымило.
- Фёдор Тимофеевич, - из коридора прокричал Тишков, - вы бы выставили посетителей и проветрили помещение.
В коридоре горела всего одна лампочка, и было темновато, а сквозь дым, так и вообще ничего не было видно. По этой самой причине Петра Мироновича троица не признала и послала. Хорошо хоть не в пешее эротическое путешествие.
- Пошёл ты... Некогда. Позже зайди.
- Я вам ссукам зайду попозже, - взбесился Штелле, - А ну вышли сюда и представились.
Понятно, что командовать и ругаться имеет право не каждый на чужой территории, а потому, через минуту в коридоре вся троица 'святая' нарисовалась.
- Пётр Миронович! Извините, не узнали! Владимир, я тебе сто раз говорил, что язык тебя доведёт до неприятности! - Петров показал молодому расхристанному сотруднику кулак.
- Да, нет, Фёдор Тимофеич, что вы, он ему сейчас помог сделать карьеру. Проветрите кабинет, выкинете в окошко пепельницу и позовёте потом, а меня пока проводите в типографию. Посмотрю на процесс.
Через десять минут снова в том же составе оказались в кабинете главного редактора.
- Давайте, мы сейчас отпустим этих товарищей. Владимир...
- Караваев, - натянуто улыбнулся чуть менее расхристанный.
- Так вот, Владимир Караваев, вы с сегодняшнего дня ведёте в газете рубрику, которая называется. 'Бросим курить'. Вы лично бросаете курить сегодня и публикуете в этой рубрике кроме прочих материалов свои личные ощущения. Так сказать ведёте дневник человека бросившего курить. Фёдор Тимофеевич, вы несколько раз в день проверяете, не пахнет ли от дорогого Владимира Караваева табаком, и при малейшем подозрении звоните мне. Ну, а я найду средства, чтобы поддержать в молодом человеке возникшую у него только что ненависть к курильщикам. Вот первая статья в вашу рубрику. Её написал известный у нас хирург Александр Германович Франк. И учтите, дорогой, Владимир Караваев, что если ваши статьи будут хуже, то кучу всяких неприятностей, даже за пределами Краснотурьинска я вам обеспечу. Ясно? Ну, всё идите работать. А вы дорогой товарищ ...
- Герман. Андрей Рейнгольдович. Зам главного редактора, - представился пожилой мужчина с типичными для курильщика жёлтыми зубами и таким же серо-желтоватым цветом лица.
- Так вот, Андрей Рейнгольдович, вы организовываете тайные рейды по школам. Хватаете там, в туалетах, несовершеннолетних курильщиков и ведёте к директору. А потом по итогам посещения десятка школ пишете разгромную статью. Разгромную в прямом смысле. Чтобы не стеснялись в выражениях, и сволочей, позволяющих детям курить, назвали своими именами. А после публикации статьи через несколько дней следующий рейд. Который будет называться 'Ни чего святого'. Должны найти в школе хотя бы одной снова курильщиков. Ну, и, конечно же, с сегодняшнего дня вы тоже бросаете курить. Я попрошу одного из сотрудников газеты за вами подсматривать. Узнаю, что пытаетесь меня обмануть, не взыщите... Всё свободны, - Пётр повернулся к сидящему по струнке главному редактору.
- Не знаю Пётр Миронович смогу ли я бросить курить. Столько лет смолю, - тяжело вздохнул Петров, просительно склонив голову.
- А как же вы пример своим подчинённым показывать будете? Кроме того я собираюсь предложить Городскому Совету Народных Депутатов принять постановление запрещающее курить в общественных местах города Краснотурьинска. А ваша редакция, вся целиком, и есть 'общественное место'. Неужели будете бегать через дорогу в кусты и под пронизывающим ветром или под дождём быстренько 'не в затяг' пыхать там как школьник?
- А надо ли взрослых людей принуждать к 'бросанию'? Вон Фидель Кастро курит, Брежнев, Черчилль сигару из рук не выпускает, - попытался найти союзников Петров.
- Ну, раз самый главный враг нашей с вами страны господин Уинстон Черчилль курит, то вам, конечно, сам бог велел, - усмехнулся Пётр.
Он уже остыл, после 'разгона' курильщиков, но сдаваться не собирался.
- Я попрошу Франка, чтобы он пригласил вас на вскрытие трупа заядлого курильщика. Полюбуетесь лёгкими. И это не обсуждается. Человек, который возглавит в Краснотурьинске борьбу с курением, должен быть 'в теме'.
- Охо-хо, принесла вас нелёгкая, Пётр Миронович. Говорят, что вредно резко бросать, вес человек набирает.
Штелле оглядел главного редактора, веса в том было от силы пятьдесят кило.
- Ну, вам, Фёдор Тимофеич, пяток килограмм набрать не повредит. Жду вас в воскресенье на лыжах в парке, будем вам лёгкие чистить. Только я ведь не только за этим к вам пожаловал. Хочу одну идею интересную озвучить.
Пётр рассказал про свою задумку о литературном приложении к газете.
- Стругацкие. Как же читал. 'Трудно быть богом' очень не плохая вещь. Только там ведь нужно согласие авторов.
- А согласие нужно для целого произведения или для частичного тоже необходимо? Там ведь есть такое понятие, как цитирование. Давайте поступим так. Будто бы вы с тем же самым товарищем Германом спорите о достоинстве этого произведения и цитируете его отдельными главами.
- Ну, это на грани, - Петров помассировал подбородок, - Может созвониться с авторами и договориться с ними?
- Фёдоров умер же. Чего мы боимся? Стругацкие сюда не приедут. А даже если до них и дойдёт наше приложение, то, в крайнем случае, заплатим несколько рублей. Тиражи ведь у нас не большие будут. Я думаю, что первый выпуск вообще на пробу сделать в сотню экземпляров. Кроме того, если эта идея сработает, то предложить читателям вашим подписаться на приложение. Ну и на всякий случай не указывать нигде ни адреса издательства, ни названия. Пусть и называется нейтрально 'Литературное приложение'. И в розницу после рекламной компании не продавать. Пусть выписывают газету и приложение. Понятно, что приложение должно стоить не три копейки, а хотя бы тридцать.
- Хорошо. Я всё же проконсультируюсь кое с кем, - Петров поднял палец вверх.
- Да, пожалуйста. Всё, меня там во дворце дети ждут. Побежал.


Глава 11

Вика Цыганова сидела за пианино и пела песню. В небольшом зале было несколько стульев. Один из них занимал руководитель симфонического оркестра дворца культуры металлургов Отто Августович Гофман, второй - руководитель духового оркестра Август Фридрихович Грец, третий занимал сам директор ДК БАЗа Евгений Яковлевич Глущенко. Пётр зашёл тихонько, чтобы не помешать Вике. Дверь находилась, как бы сбоку от стульев и его появление руководители дворца культуры должны были заметить, но этого не произошло. Все трое мужчин слушали, открыв рты, и плакали. Даже не утирая слёзы. Не замечали их. Десятилетняя девочка Маша пела песню Мартынова на слова Андрея Дементьева 'Баллада о матери'. Голос у девочки был звонкий и чистый, а четыре с лишним десятка лет, которые провела на сцене Вика Цыганова, позволили этот голос ещё и правильно подать. Может и получалось чуть хуже, чем у певицы Зары, а может и не хуже, ведь трое взрослых дядек плакали.
'Алексей, Алёшенька, сынок.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Словно сын её услышать мог'.
А потом без перерыва почти Вика грянула 'День Победы'.
'Этот день Победы
Порохом пропах
Это праздник
С сединою на висках
Это радость
Со слезами на глазах
День Победы, День Победы, День Победы!'
Когда песня закончилась, Пётр решил прервать концерт и захлопал в ладоши. Медленно, как сомнамбулы трое слушателей повернулись к нему.
- Пётр Миронович! Машенька сказала, что сейчас споёт ваши песни. Эти песни? - первым пришёл в себя Гофман.
Пётр знал его историю, более того с его дочерью он учился в одном классе. Через два года Отто Августович купит автомобиль 'москвич', набьёт его полный охотниками и перевернётся. Все погибнут. Выживет только собака. И симфонический оркестр распадётся. Не найдётся второго такого подвижника. Нужно будет это предотвратить. Как, вот только, жизнь в Краснотурьинске теперь ну очень круто поменяется. Может, просто не позволить ему купить машину. Или ещё лучше, прикрепить авто с шофёром.
- Вам не понравилось. Маша, а ты какие песни ещё спела? - обратился он к продолжающей сидеть с поникшими плечами Вике Цыгановой. Устала.
- Все десять.
Да, за последние пять дней они подготовили слова и музыку, пусть пока без всякой аранжировки к десяти песням о войне. 
Бери шинель пошли домой. 
Нам нужна одна победа - тоже Булата Окуджавы. 
Сыновья уходят в бой - Высоцкого. 
Он вчера не вернулся из боя - его же. 
Мы вращаем Землю - опять его. 
Маки - нетленка Юрия Антонова. 
Колоколенка - великая вещь Леонида Сергеева. 
Баллада о Матери - песня Мартынова на слова Андрея Дементьева. 
Журавли - сумасшедшая вещь Яна Френкеля на стихи Расула Гамзатова, правда, в обработке 'Високосного Года'. 
День Победы - гимн Тухманова на слова Владимира Харитонова.
- Маша сказала, что это ваши песни. Это правда? - подскочил к Петру директор дворца культуры.
- Маша поскромничала. Она вообще очень скромная девочка. Слова одной песни написал поэт Расул Гамзатов. Я её только чуть исправил. У него там про гусей, а я их на журавлей поменял. Остальные стихи мои, а вот музыку мы с Машенькой вместе писали и тут львиная доля её. Я-то сам нот не знаю, - развёл руками Штелле.
- Пётр Миронович в это с трудом верится..., - начал Гофман, но его прервали.
- Это правда! Я ведь сама слышала, как папа с Машей песни по вечерам под гитару писали! - набросилась на работников культуры 'дочь' Катя, до этого мышкой, сидевшая в углу зала.
- Да, я не сомневаюсь в авторстве. (А зря! - мысленно вздохнул Пётр). Просто из этих десяти песен две точно великие. За них как минимум дадут Государственную премию. А остальные настолько необычны, что их даже сравнивать не с чем. А день Победы! Да нужно половину наших композиторов разогнать. Они такую песню не напишут.
Пётр вспомнил, с каким трудом пробивалась именно эта песня. А ведь сейчас будет ещё хуже. Председатель правления Союза композиторов РСФСР Родион Щедрин тогда не пущал, грудью ложился на амбразуру, так там был хоть известный поэт и фронтовик Владимир Харитонов, ну и Тухманов тоже был членом союза композиторов. А кто такой Тишков? Ему официально точно не пробиться. Есть, правда, нюансик. Он и не собирается идти тем путём. Наплевать на Москву и корифеев. Мы сначала завоюем народ. А уж потом мэтры сами всё, что нужно напишут. И про самородков, и про таланты из народа. Выбора у них не будет.
С песнями получилось не просто. Скорее всего, часть слов заменена на 'отсебятину'. Особенно в песне 'Мы вращаем землю'. Дак, может, она и не хуже стала, а лучше. Они несколько раз спорили с Викой о том, кого объявлять автором. Не хотела Цыганова чужие песни себе приписывать. У неё и своих полно. Полно-то полно. Но с ними решили погодить. Там почти везде ругают власть и везде есть упоминание бога. Как воспримут слушатели слова: 'С нами бог и Андреевский стяг'? Не прокатит, по крайней мере, для первых песен. Вот и решили, что автором стихов выступит Пётр, тем более что он стихи и так пишет, а авторство музыки разделят пополам. Он-то ведь нот не знает.
- Пётр Миронович, а вы можете другие свои стихи прочитать? - нет, не поверили пока культработники. Глущенко вон как сощурился.
- Да, пожалуйста. Из ранних прочту.

Закопали гномы сундуки,
Полные каменьев дорогих,
И теперь их ищут дураки,
Днём и ночью думая о них.

А ещё по свету носит где-то
Птицу счастья - синюю мечту,
И за нею - выдумкой поэта,
Всё бежим мы в сторону не ту.

Карты гномьих кладов не найти,
Не сыскать гнездовья синей птицы,
Хоть пол света сдуру обойди,
А в силки летят одни синицы.

Закопали гномы сундуки,
И теперь их ищут дураки.
- Иронично. И актуально. Что же вы не публикуете ничего, а, Пётр Миронович? - покивал головой директор.
- А надо. Есть настоящие поэты, члены союза писателей. Думаю, очень далеко мне до Евтушенко.
- Да чёрт с ним с Евтушенко! Как вы умудрились десять песен за пять дней написать. Может, продемонстрируете, - это решил вмешаться в разговор руководитель духового оркестра Август Фридрихович Грец.
- Ну, задайте тему. До обеда у меня время есть, а потом совещание, так что не взыщите, товарищи, - взглянув на Вику и получив одобрительный кивок, согласился первый секретарь.
- Ну, не знаю. Про рябину. Нет. Про снегирей. Да, про снегирей. Вон за окном на ветке целая стайка, - Грец указал на заиндевевшие окна. Правильно, стеклопакетов-то нет. Но верх окна был чист от изморози, и в самом деле через него были видны сидящие на ветках снегири.
- Давайте, так. Девочки, наверное, проголодались, вы пошлите кого ни будь за булочками и чаёк организуйте, а мы с Машей пока напишем вам песню про снегирей. Только бумажку мне принесите, стих писать буду.
- Пока мы за булочками ходим, песню напишите? - хохотнул Гофман.
- Именно.
- Ох, не терпится послушать. А можно хотя бы со стороны за этим понаблюдать?
- Да, пожалуйста, только не мешайте.
Когда принесли бумагу, Пётр шёпотом спросил у Вики.
- Я помню две песни про снегирей. У Антонова про войну и Трофима. Ты какую знаешь?
- Я на юбилее Трофима пела вместе с ним именно эту песню, - девочка захихикала, - Но для этого времени она не слишком смелая? Зато там и про рябину есть. Давай, хотя бы заменим слово 'Женщина' на слово 'девушкой любимою'. Стой. Есть замечательная песня Виктора Королёва. Это будет из хитов хит.
- Пишем обе. Я Королёва песню не помню. Потом слова продиктуешь. Давай с Трофима начнём.
За окошком снегири
Греют куст рябиновый,
Наливные ягоды рдеют на снегу.
Я сегодня ночевал с девушкой любимою ...
Там, где Пётр забывал слова, подсказывала Вика. Она же в это время подбирала музыку. Пока директор ДК БАЗа ходил в ближайшую столовую за булочками, они написали полностью слова, и Вика уже не сбивалась в аккордах, тем более что песня была простой.
Вторую песню Вика тихонько шёпотом напела:

Сани с лета приготовь, приготовь, чтоб зимой не опоздать, опоздать.
Ведь с горы на гору хочет любовь, все сугробы разметать.

Припев:
А щеки словно снегири, снегири, на морозе все горят, все горят.
Кто-то снова о любви говорит, уж, который год подряд.
А щеки словно снегири, снегири, на морозе все горят, все горят.
Кто-то снова о любви говорит, уж, который год подряд.

Мы с тобою все в снегу, ну, и пусть, море снега на двоих, на двоих,
Но не знаю я на вкус губы сладкие твои.

Девочки поели, попили чайка. В это время в не очень-то и большую комнату с пианино набилось больше двух десятков человек. Все хотели услышать только что написанные нетленки. Пётр спросил зрителей, нет ли среди них гармонистов, и нашлись сразу трое.
- Несите инструменты.
А через пять минут грянули. Королёвских снегирей. Припев уже второй орала вся тусовка и жгли баянисты, почти разрывая меха. Вещь.
Трофимовским снегирям тоже пытались подыгрывать. Но не тот накал. Хоть и бесподобная песня.
'Без которой дальше жить просто не могу'
Едва Вика закончила, как все стали хлопать, а из-за дверей потребовали ещё раз спеть. Пришлось прикрикнуть.
- Вы тут что, все с ума посходили. А ну ка вернулись все на рабочие места, или чем вы там занимались.
Директор принялся разгонять публику, а Гофман подошёл к Вике и поцеловал её в макушку.
- Первая песня просто фантастическая. А вторая просто бесподобная. Жаль, исполнить её не дадут.
- Да, кто кому не даст? Если я её написал, то, по крайней мере, в Краснотурьинске её исполнять можно, - усмехнувшись, махнул рукой Штелле.
Глущенко к этому времени очистил помещение.
- Пётр Миронович, а к нам вы зачем пришли? Чтобы мы позавидовали вам с Машенькой? - прищурился Грец.
- Отнюдь. Я покомандовать пришёл. Евгений Яковлевич, нужно эти песни к середине апреля освоить, разучить, сделать аранжировку под наш симфонический оркестр. Да, ещё зарегистрировать, где положено. Надо кого-то отправить в ВУОАП. Я в Москву съездить не смогу. Может быть, можно как-то через нотариуса. И там, в отделе распространения, категорически запретить использовать эти песни без моего согласия. Потом, по моему плану, нам нужно пару песен записать на магнитофон, и я их отправлю Первому Секретарю КПСС Свердловской области товарищу Николаеву Константину Кузьмичу. По моим дальнейшим наполеоновским планам он приедет сюда в конце апреля, и мы ему исполним все десять песен. Константину Кузьмичу песни понравятся, и мы выступим в Свердловске на 9 мая перед ветеранами и руководителями области. А ещё наш концерт снимут работники Свердловской киностудии. Ну и покажут сначала по местному телевидению, а потом и по центральному. А ещё этот концерт будут крутить в кинотеатрах. Ну, а дальше я и боюсь загадывать. Одно точно знаю. Краснотурьинск должен стать Нью-Васюками.
- Сильно. И ведь до последнего предложения всё похоже на правду. Хоть и страшновато, - присвистнул Гофман, - Ну, с ВУОАПом я попытаюсь помочь, есть у меня пара завязочек в Москве в нужных кругах. Когда начинаем репетировать. Руки чешутся. Ещё ведь нужно солиста с правильным баритоном найти.

Глава 11

Понятно, что среда - это строительная оперативка. Но на ней будут люди, к которым у Петра имелись некоторые просьбы и некоторые предложения. Потому он весь вечер вторника к этим просьбам и готовился. Первым делом нарисовал детскую коляску из будущего с большими колёсами на спицах и двумя рюкзачками, одним под коляской, вторым позади неё. Предусмотрел и ножной тормоз, блокирующий задние колёса. Сомнительных момента виделось только два. Первый - это резина колёс. Но ведь как-то наваривают резину на бандажи тележек для транспортировки алюминия. Второй - резиновое же покрытие металлической трубки на ручке коляски. Применять что-то типа изоленты не хотелось, по этому, пока Пётр решил, если не получится из резины, то сделать кожаное. А когда рисовал рюкзачки, нужно ведь каркас из сталистой проволоки изготавливать в ЛМЦ на заводе, то вспомнил, что несколько раз запинался о ранец дочери. То ещё убожество. Дерматиновый, тяжёлый с ужасными потрескавшимися дерматиновыми же лямками на дебильных карабинах. Пришлось и школьный ранец рисовать, тоже ведь проволочный каркас нужен и ещё две стяжечки желательно хромированные для укорачивания и удлинения ремней. Липучек, и ежу ясно, ещё нет, так что остановился на молниях. Зато карманОв не пожалел.
Самое сложное - это изготовить конструкцию для коляски из тонких трубочек и обязательно их захромировать или заникилировать. Пётр точно знал, что в ЛМЦ на заводе такая возможность есть. Вот с этими эскизами он и решил обратиться к Кабанову. А чтобы у того возникло желание это всё срочно изготовить припомнил из своего прошлого-будущего две неплохие 'рацухи'. Первая касалась кристаллизаторов для литья слитков из алюминия,
вторая использование красного шлама. Обе в своё время внедрял сам, так что ни какого плагиата.
Рисуя коляску и рюкзачки, Штелле отметил одну вещь. В прошлом он так хорошо рисовать не мог. Нет, уж совсем, ни как курица лапой, но до передвижников далеко. Теперь же карандашные эскизы получались вполне, и можно даже сказать, выше среднего. Наверное, мышечная память реципиента, решил Пётр. А может и долгожданный рояль в кустах. На рояль вообще-то не тянул этот дар. Так, на баян. Вот, баян в кустах, отлично звучит.
На совещание он решил уступить ведущую роль Романову. Он и с людьми знаком и с самой процедурой. Михаил Петрович поудивлялся пару секунд, а потом задал правильный вопрос: 'Зачем'.
- Хочу со стороны понаблюдать, - нейтрально отмахнулся Пётр.
- Ох, и чудишь ты, Пётр Миронович, в последнее время. Ладно, хоть всё на пользу. Но - чудишь.
Да, ну и пожалуйста. Вот было бы смеху, если бы не зная имён, и кто чем рулит, принялся команды раздавать. Точно дурку бы вызвали.
Совещание прошло с пользой, практически всех персонажей определил, и кто чем заведует тоже. А вот когда дело дошло до автобазы ? 12, пришлось 'из тени выйти'. Началось с отчёта о проделанной работе на Кирпичном заводе. Два погрузчика полностью восстановлены и для последнего сейчас на заводе изготавливают запасные части к самой раме и кроме того он был самый старый и ещё без гидроусилителя руля. Вот и его решили модернизировать, благо запчасти имеются. Кроме трёх погрузчиков отремонтировали и два грузовика для перевозки глины.
Вот тут директор 12 автобазы и взбрыкнул.
- Нам бы тоже помощь не помешала, а то, как и этим летом из-за отправки техники на уборочную кампанию стройки останутся без машин.
Точно ведь, Пётр, пролистывая подшивку газет, пару статей на эту тему отметил. Вот и пришлось вмешаться.
- Семён Ильич, - слава богу, хоть к этому времени имя-отчество у директора определилось, - Давайте так, вы составляете список всей техники, что у вас есть, даже если это студебекеры и они давно списаны. Составляете таблицу. В первом столбике марка машины и год выпуска. Во втором процент износа. В третьем - необходимый ремонт. В четвёртом - необходимые запчасти. В пятом Ваши пожелания. Ну, например, нужно прислать ПТУшников, или, нужно выточить на заводе какую-то деталь. Понятно?
- И что пришлёте и выточите? - насупился 'Ильич'.
- А почему нет? Все понимают важность вашего предприятия и если, это не сорвёт более важных планов, то будем помогать. А иначе, зачем мы здесь вообще собираемся? Я ваши отчёты мог бы и на бумаге прочитать. Прошу всех уяснить, что это наш город, и мы будем его строить. Ни какой дядя из Москвы не приедет. И мы построим самый красивый город на Урале. Не сможем восстановить технику своими силами, я буду пытаться это сделать через обком партии. Мы живём в Советском Союзе, а не на капиталистическом Западе. Это там человек - человеку волк. А у нас - соратник по борьбе с волками. Если вопросов больше нет, то все свободны. А вас Анатолий Яковлевич я попрошу остаться, - жаль, что фильм про Штирлица ещё не снят, никто юмор не оценит.
Стоп, надо поговорить с Машенькой, там есть замечательная песня. А ещё ведь и песню 'С чего начинается Родина?' никто не написал. Это упущение.
- Я так понимаю, что опять, что-то за кого-то делать надо? - карикатурно сморщился Кабанов.
- Вот посмотри, дорогой товарищ директор, мои каракули и скажи, сможет мне ЛМЦ помочь или нет. Это мои шкурные интересы, хочу иметь самую красивую в городе коляску, - Пётр протянул Кабанову свои эскизы.
- Ого! - директор алюминиевого завода уважительно покачал головой, - И нарисовано бесподобно и придумано здорово.
- Вот от тебя, если возьмёшься, каркасы из проволоки для четырёх рюкзаков и сама конструкция коляски. Остальное ателье сделает.
- Ну, почему бы не помочь хорошему человеку. Только два нюанса, как ты любишь выражаться. Первый - что делать с тысячей просьб: 'сделать такую же'? Второй - тут ведь хромировать надо, и трубку очень тонкую, а может алюминиевую даже, чтобы не получилась чересчур тяжёлая. Время терпит?
- Ну, через год уже не нужна будет, а неделю жена на старой покатает наследника, - усмехнулся Штелле и подал Кабанову маленькую бумажку, на которой было написано: 'Медный кристаллизатор'.
- Это я так понимаю ответный дар. Пояснишь?
- Вы в электролизном отрубаете медные спуски от анодных штырей и отправляете их в металлолом. Если отголтовать их в барабане в ЛМЦ и переплавить у них же в печи СМБ, то можно отлить медный брус. Потом этот брус можно проковать в кузнице и в механическом цехе прострогать, а потом профрезеровать в 'Г' образный профиль. Ну, а дальше всё, как и с алюминиевыми кристаллизаторами для литья слитков. Только медный прослужит гораздо дольше и можно чуть увеличить скорость литья, так как теплоотдача выше, а значит, поверхность будет чище, подойдёт под знак качества, - Пётр закончил и смотрел на директора завода, сейчас тот спросит, откуда он это взял. И что отвечать?
- Даже не буду спрашивать, откуда ты всё это знаешь. Стой, а ведь можно переплавлять все медные отходы и не сдавать в металлолом, а продавать. Нужно только узнать, что именно востребовано. Спасибо, Пётр Миронович. Это ведь куча денег. Сам лично буду контролировать изготовление твоей коляски. Оперативку утреннюю с неё буду начинать, - Кабанов привстал и пожал первому секретарю руку.
- Хорошо, что тебе моя идейка понравилась. Так как есть у меня ещё одна. И она может, пока не разберёшься, сразу и не понравится. Но уверяю, пользы от неё в разы больше, чем от кристаллизаторов, - подал ещё один листок директору Штелле.
На нём был нарисован изогнутый кирпич - пехотон.
- Объясни.
- Если взять просушенный красный шлам. Можно со шламполя, и прокалить его, скажем в печах для закалки марганцовистого литья, то получим порошок красивого красновато-коричневого цвета. Потом делаем разборную форму для нескольких таких кирпичиков и заполняем её бетоном с очень мелкой каменной крошкой, а верхний сантиметр заполняем смесью цемента, песка и прокалённого шлама. Получаем прочнейший кирпичик с красным верхом. Затем делаем песчаную подложку, укладываем не очень плотно кирпичики, и снова засыпаем песком, потом поливаем водой и снова засыпаем. А в конце просто сметаем лишний песок. В результате можно делать красивые красные тротуары, а можно и всю площадь перед заводом замостить. Будет лучше, чем в Москве.
Кабанов вертел в руках лист с рисунком. Посмотрел на Тишкова, потом снова на лист.
- Хитрый ты, Пётр Миронович. Я это освою, а потом ты передашь технологию на ЖБИК и нас же заставишь для них формы изготавливать.
- И в Краснотурьинске будут самые красивые в стране тротуары.
- Через три года юбилей завода. Будет множество гостей, в том числе и министр Ломако пожалует. А у нас и в городе такие тротуары и вся площадь перед заводом и тротуары внутри завода. Красота. Без орденов не останемся. Говорю же - хитрый ты. Так вот и не поймёшь сразу подарок это или обуза. Потом только доходит. Что ж, и за это спасибо.
- Не весь эффект ты Анатолий Яковлевич озвучил. Ещё, когда вся страна захочет такие тротуары и площади иметь, ты получишь огромную прибыль от торговли красным шламом, который сейчас убытки приносит, - погрозил пальцем в сторону шламполя Пётр.
- А ведь, правда! И ведь опять не расскажешь, откуда 'идейка'?
- Да почему же. Легко. В журнале видел площадь в каком-то итальянском городе.
- А ведь у тебя, Пётр Миронович, даже высшего образования нет, насколько я знаю, - недоверчиво покрутил головой Кабанов.
- Ну, наверное, не судьба, - вздохнул Штелле. Он и не знал, что у реципиента нет высшего образования. Как же его поставили первым секретарём горкома?
- Ерунда. Какая к чёрту судьба. У меня на кафедре лёгких металлов в Свердловске все свои. Договоримся. Ты, конечно, почитай учебники за десятый класс и готовься поступать на заочный. Поможем. Соратники ведь, как ты говоришь, по борьбе с волками.


Глава 12

В понедельник 16 января девочки пошли в школу. Пётр договорился с директором школы-интерната, что Маша Нааб пока поживёт у него. Пока - это до прояснения ситуации с отцом. Штелле ещё раз съездил в тубдиспансер и поговорил с врачами. Ни какой надежды. Разве что - чудо.
Заодно распорядился в детском отделении кормить больных по возможности собачатиной. Врачи строили постные рожицы и очень хотели видно возразить. Опасались только. Всё же команду дал первый секретарь горкома КПСС. А Пётр знал две вещи. Во-первых, именно так вылечили от туберкулёза его отца, в этой реальности десять лет назад. А во-вторых, как-то натолкнулся на перебранку по этому поводу в интернете. Полно было визгов, что это идиотизм. Однако были коментарии людей, которые сами вылечились от туберкулёза, конечно ещё и антибиотики принимали, всё же не 19 век. Но ведь и собачатину ели. Выздоровевшие объясняли это так: 'Почему - да потому, что собака НИКОГДА не болеет туберкулёзом, у неё есть в организме антитела против туберкулёза'. 'Доля правды в этом есть, только надо есть не мясо, а принимать собачий жир натощак смешать один к одному с мёдом и по чайной ложке в день'. Ещё было озвучено мнение, что просто большое количество белковой пищи помогло. Все три мнения Пётр озвучил докторам и заверил их, что всё мясо сначала пройдёт контроль на бешенство и прочую гадость.
Итоги охоты на друзей человека подводили в четверг. Народу набился целый кабинет. Пётр опять доверил вести совещание Романову, а сам сидел и записывал имена, отчества и фамилии собравшихся, а так же их должности. Так он вскоре всех руководителей в Краснотурьинске и выучит. Итоги впечатляли. Убито семьдесят шесть собак. Ещё восемь комсомольцы поймали живыми. Их Пётр пока дал команду в милиции в собачьем питомнике покормить, чтобы по мере того, как съедят больные туберкулёзом дети уже отстреленных собачек, было, откуда черпать 'лекарство'.
Пока решили на этом операцию свернуть. И попросить через газету и радио граждан сообщать о появлении в их поле зрения оставшихся бродячих собак. Понравилось Штелле, и как мэр решил вопрос с мясом и шкурами. Нашлись три немца, которые согласились забрать крупных собак и, ободрав с них шкуры, мясо доставить в детский тубдиспансер. За это они получают половину шкур. Из оставшейся половины они сошьют шапки для детей школы-интерната. Правда, не все за один месяц. Договорились, что будут выдавать по две шапки в месяц. Из причитающихся им за эту работу шкурок, мастера тоже сошьют шапки, но их уже выставят на продажу. Да, на здоровье. Охотники получили со скидкой билеты на птицу и зайцев, дети получили 'лекарство', другие дети получат шапки, а три человека, а значит и их семьи немного улучшат своё материальное положение. Все в прибыли. Разве что зелёные в Европе лай подымут. Шутка. Кто же их об этом в известность поставит?
После совещания Пётр договорился о визите на 3 зону строго режима с начальником ИТУ подполковником Иванцовым. Особого энтузиазма будущий визит в начальнике ИТУ не вызвал.
- Может, хоть намекнёте, Пётр Миронович, что надо? Мы подготовимся, - пухлощёкий невысокий подполковник явно нервничал.
- У меня будет к вам целый список вопросов, некоторые вам на пользу, некоторые мне. В понедельник, во сколько можно вас посетить? - одобрительно похлопал по плечу военного.
- Хорошо. Давайте часам к десяти, я вас на проходной встречу. Один будете?
- Аки перст, - Тишков пожал руку начальнику колонии и отпустил его.
К понедельнику следовало подготовиться. Нужно было делать кухонный гарнитур. Первый вариант эскиза забрал Кабанов, ко второму Пётр подошёл уже как к чертежу. Он измерил кухню, определился с местоположением раковины и с высотой самого гарнитура. После этого вновь нарисовал эскиз, а потом проставил на нём размеры секций. Кроме того нарисовал и мойку, вернее не саму мойку а систему подачи воды. Предусмотрел отдельный краник для питьевой воды с угольным и поролоновым фильтром. Нужны будут шаровые краны и смеситель, их тоже нарисовал. Ну, на всякий случай, если не получится разместить этот заказ в колонии, то придётся опять идти на поклон к директору БАЗа Кабанову и опять делиться 'идейками'. Одну он даже сходу вспомнил. Причём идейка тянула на целое изобретение. В той жизни он тоже подавал на неё заявку, но ответа так и не дождался. Вот и восстановим справедливость. Ну, и материальное положение не помешает поправить.
В пятницу он получил зарплату за декабрь и прослезился. Как можно выжить на эти деньги. Аж целых сто восемьдесят рублей. А ведь нужно ещё для Вики Цыгановой одежду купить. И нужно рассчитаться за школьные ранцы с ателье. Придётся в следующее воскресенье ехать в Свердловск за первым кладом. Или, может, лучше в Челябинск. Там вскоре в подвале оружейного магазина найдут клад с большим количеством драгоценностей. Нет. В Челябинск за один день не успеть. Пара лет ещё есть, отложим до отпуска.
В пятницу утром отзвонился Кабанов и сообщил, что каркасы для всех четырёх ранцев изготовили и через час подвезут в горком и попросил заказать ещё и пятый, каркас будет вместе с остальными, а по готовности директор расплатится. Главбух случайно увидела эскиз школьного ранцы и выревела для своей дочери.
- Это ведь хорошо. Зря вы извиняетесь Анатолий Яковлевич. В лучшем городе страны у детей должны быть лучшие в стране ранцы, - успокоил Кабанова Пётр.
- Тебе хорошо, а у меня скоро начнётся массовое воровство и пронос через проходную этих каркасов.
- А может разрешить открыто проносить? Стоит две копейки, а людям в радость.
- Подумаю. Да, есть новости по дубу. Заказали мы вагон кругляка на завод из Львовской области.
- Из Львовской области? Там ведь есть знаменитый курортный город Трускавец, - Пётр был в Трускавце, лечился от гастрита.
- Не слышал. А что? - после небольшой паузы поинтересовался Кабанов.
- Идейка есть, Анатолий Яковлевич. Уверен - понравится. В следующую среду озвучу. Продумать до конца надо.
- Ох, уж эти идейки! Разоришь завод, - хмыкнули на той стороне провода.
- Тогда две будет идейки. Одна супер прибыльная.
- Ну, вот, теперь ждать буду среду. До свидания.
Получив каркасы, Тишков съездил в ателье по пошиву одежды на улице Ленина. К заведующей был разговор, кроме заказа ранцев.
- Анна Тимофеевна. Я тут перечитывал на днях подшивку газет. Ругают там вас, - женщина дёрнулась как от удара.
- Что же мне сигнализацию отключать? А если воры? Кто будет отвечать? Эта ненормальная?
- Спокойно. Согласитесь, что никому не будет приятно, если его два раза в сутки будут будить такими звонками. Надо просто придумать, как это исправить.
- Но нужно же проверить, работает ли сигнализация? - сникла заведующая.
- Давайте так, я поговорю с электриками, может быть, проверку можно осуществлять, скажем, лампочкой, а уж потом включать звуковую сигнализацию. Поговорю, в общем, - успокаивающе поднял руки Пётр.
- Спасибо, Пётр Миронович, я и так из-за этого сама не своя уже второй месяц. Корреспондент ещё издевается, предлагает с ней квартирами поменяться, - в голосе послышались слёзы.
- Анна Тимофеевна, я к вам с просьбой приехал, - остановил женщину Пётр.
- Слушаю вас, - главная швея Краснотурьинска утёрла слёзы.
- Вот посмотрите. Я тут эскизы нарисовал, - Штелле протянул директору три листка с разными ранцами.
- Прелесть какая! А это куда? - она сразу наткнулась на большой ранец, который должен был подвешиваться под коляску.
Следующие десять минут Пётр рассказывал про ранцы и про коляску, даже схематично изобразил её. Потом подробно описал, как он представляет себе производство школьных ранцев. Внутри брезент, снаружи болонья, между ними синтепон. Зачем столько карманов? Ну, это же дети, к тому же девочки. Найдут, что засунуть. Лучше иметь лишний, чем переживать из-за нехватки.
- А цвет какой? - тоже вошла в процесс заведующая.
- А какого цвета болонья у вас есть?
- Тёмно-коричневая и тёмно-синяя. Есть немного зелёной, но её на два ранца не хватит, - сняла очки женщина и вопросительно посмотрела на Тишкова.
- Их можно увидеть? - Пётр думал о более ярких цветах. Даже не смог представить школьный ранец из тёмно-коричневого материала, - А более яркие цвета бывают?
- Ткань производится только на Наро-фоминском шёлковом комбинате и только этих цветов. А итальянскую у нас не достать. Только в Москве, и то втридорога.
- Давайте посмотрим.
В результате пришлось комбинировать и использовать все три расцветки. И ещё добавить звёзд из алого капрона. Хоть не так траурно. Заведующая посовещалась с мастерами и попросила две недели.
- А почему так долго? Я думал вот эти ранцы для школы, вы сделаете к понедельнику, а для коляски к концу следующей недели, - начал торговаться Пётр.
- Пётр Миронович, так нельзя, я наобещаю и не успею, а вы меня ругать будете. Изделие новое, необычное, - взмолилась Анна Тимофеевна.
- А к среде успеете, я один ранец директору БАЗа Кабанову обещал в среду отдать, - торгуются, ясно же, но за срочность он платить не собирался, да и не мог, не было денег.
- Только ради вас и с условием, что вы электрика пришлёте.
- Вот и договорились. В среду к десяти часам мой шофёр заедет.

Глава 13

Подполковник Иванцов Юрий Семёнович разлил по небольшим гранёным рюмкам коньяк. Соли с лимонами не было. Зато была шоколадка 'Алёнушка'.
- И за что будем дегустировать? - улыбнулся Штелле.
- Да, просто за встречу, - втянул голову в плечи начальник ИТУ.
- Нет. Так не пойдёт. Сейчас повод организуем, - Пётр достал из портфеля заранее приготовленную грамоту, - 'Благодарственная грамота'.
- Городской комитет КПСС благодарит подполковника Иванцова Юрия Семёновича за оказание помощи детскому противотуберкулёзному диспансеру, - прочитал 'собутыльник', - Что это?
- Только дайте слово, что распространяться об этом пару месяцев не будете, - улыбнулся Пётр.
- Ну, хорошо.
- Собачек, что вы помогли отстрелять, мы переправили именно вот туда. Там ими будут больных детей кормить. Есть мнение, что так можно вылечить туберкулёз. Вот через пару месяцев и проверим. Кстати, если получится, то сообщите об этом вашему контингенту. Пусть родственники снабжают. Только сначала дождёмся результатов.
- Слышал я об этой байке от старых сидельцев. Честно говоря, не верил, - подполковник аккуратно убрал грамоту в ящик стола и повторно налил рюмки, - Ну, теперь точно повод есть.
Выпили, захрустели шоколадом. Иванцов, было, потянулся вновь к бутылке, но Пётр его остановил.
- Юрий Семёнович, у меня к вам четыре просьбы...
- Ого, - вскинулся подполковник.
- Вы сначала послушайте, может и ничего страшного, - успокаивающе поднял руку Штелле.
- Внимательно слушаю, - начальник колонии убрал бутылку в шкаф и сел за свой стол.
- Вот посмотрите, - Пётр протянул ему листки с чертежами и эскизами кухонного гарнитура.
- Красиво. Сами придумали?
- Да, нет, куда мне. В журнале видел. Это румынский кухонный гарнитур. У вас ведь есть хорошие резчики по дереву, что способны такое повторить?
- Это вы, Пётр Миронович, по адресу зашли. Вот полюбуйтесь, - Иванцов достал из того же шкафа шахматную доску. Открыл её и вытащил несколько лежащих сверху фигур.
Красота. Более того. Мастерство. В прошлой жизни в одной из турпоездок по Германии Пётр был в Баварии в какой-то деревушке, все жители которой режут фигурки для продажи туристам. С этого и живут. Для этого туда все экскурсионные автобусы заворачивают. Фигурки, стоящие на столе были совершенно другого класса. Там кустарные поделки. Куда недобитым фашистикам до наших мастеров. Король шахматный просто бесподобен. Кажется, что плащ не из дерева, а из ткани сделан, каждая складочка как живая. Вещь.
- Юрий Семёнович, а нельзя разместить у вас заказ на детали к этому гарнитуру? Финтифлюшки все вот эти чтобы этот мастер вырезал? - Пётр ткнул пальцем в эскиз.
- Сейчас я двоих вызову. Второй-то не хуже мастер. Вдвоём быстрее будет, - подполковник вышел из кабинета и отдал команды кому-то невидимому за дверью, - Минут через десять доставят. Пока, может, три остальных вопроса зададите.
- Да, с радостью, - Пётр достал эскиз смесителя и отдельного крана для питьевой воды с системой фильтров, - Вот эти краны планируются в комплект к гарнитуру.
Иванцов покрутил бумаги, поинтересовался назначением отдельного крана, хмыкнул и снова вышел из кабинета.
- Себе такие тоже закажу, если это и вправду работает, - поведал он, вернувшись на своё место.
- И это правильно. Вы ведь сейчас в однокомнатной квартире живёте, - расцвёл Штелле, - Вот я и подумал, что, не пора ли вам перебираться в более просторную. В марте-апреле сдаётся заводской дом, в нём городу положена одна трёхкомнатная квартира. Сдаёте свою и получаете эту. А там как раз новый гарнитур и с новыми кранами.
- Даже не знаю, как и благодарить, а то жена ведь родила пару недель назад, и втроём с маленьким ребёнком в одной комнате тяжело, - обрадованно вскочил начальник колонии и принялся трясти руку Тишкину.
- Товарищ подполковник, - выглянула голова из приоткрывшейся двери, - Карпова доставили.
- Заводи.
Левша был не молодой, за пятьдесят точно. Руки все синие от перстней. На носу очки в роговой оправе. Сильные очки, угробил резчик зрение.
- Анатолий, посмотри рисунки, - протянул Иванцов эскизы кухонного гарнитура вошедшему.
- Гарнитур румынский, - сходу определил зек, - Сложно. Дуб надо. Акацию белую желательно.
Пётр бывал у родственников на Украине и видел древесину белой акации. Она была красивого розового цвета, даже и не верилось, что это не крашеная древесина.
- Дуб уже в пути. А арабески и планочки всякие нельзя из осины делать? Контраст будет на зелёном белое, - предложил Пётр, но для себя отметил задать Кабанову вопрос и про акацию.
- Чего ж, нельзя. Хозяин барин. Узор скучный. Гражданин начальник тут надо Проньку подключить, пусть поизгаляется над узором, - вернул рисунки зэк Анатолий.
- Сейчас Громова приведут. Вдвоём будете резать, - выглянул за дверь Иванцов.
- Куда ему. Разве что планочки с поверхностной резьбой. Грев-то будет, гражданин начальник? - резчик повернулся к Петру.
- Озвучь гонорар, - серьёзно кивнул Штелле.
- По четыре кило чая и по четыре кило 'Взлётных', свою часть справлю за месяц, - закатил глаза, подсчитывая Левша.
- Договорились, - легко согласился Пётр. Разве это деньги. И месяц пролетит - не заметишь.
- С партатчиком отдельно договаривайтесь, - с художником, понял Пётр.
- Громова заводить, товарищ подполковник? - снова высунулась голова.
- Заводи и отправь за Прониным и Зариповым.
Громов с гонораром согласился и с идеей подправить с помощью Проньки эскизы тоже. Дядька был похож на Леонова в 'Джентльменах удачи'. Колобок нахмуренный. А вот появившийся, когда резчики уже отбыли 'художник' с милицейской фамилией Пронин был интеллигент. Позолоченные очки, аккуратные усики, чёрная новая выглаженная роба, начищенные сапоги. Белая кость.
- Углубить и расширить надо бы, - пошутил Пётр на вопросительный взгляд партатчика.
- Угум. Мавританский стиль, греческий, псевдорусский?
- А смесь китайского с барокко? - поддержал разговор Штелле.
- Угум. Драконы и ангелочки. Не аляповато? - где только взяли такого.
- Всё в твоих руках.
- Тут на трезвую голову могу и не соединить, - потёр пальцами художник в характерном жесте.
- Инвестируем. Чего хочешь.
- Хочу беленькую, но удовлетворюсь двумя пачками 'индюхи' и кило печенья.
- Начинай. Резчики уже рвутся бой, - отпустил Пронина подполковник.
- Доставили Зарипова, товарищ подполковник, - всё та же голова.
С Зариповым проваландались чуть не час. Слесарь и токарь универсал в одном лице прикапывался к каждой мелочи. Фторопласт пришлось пообещать привезти на десяток кранов. Трубку медную хромированную для питьевого крана тоже. Дольше всего пришлось объяснять принцип действия шарового смесителя. Самое хреновое, что Пётр его хоть и разбирал пару раз, и изучал, готовясь писать книгу про попаданца, но чертежа в миллиметрах не имел. Половину на пальцах объяснял.
- Гражданин начальник, - наконец оторвался от эскизов Зарипов, - недельку мне дадите после получения всех материалов? - он посмотрел на подполковника.
- С тебя и чертёж с размерами, - согласно кивнул Иванцов, из-за плеча Петра наблюдавший за творчеством.
- Сделаем, гражданин начальник.
Отпустили татарского левшу. Иванцов предложил перекурить.
- Юрий Семёнович, я не курю, но вам запретить не могу, - махнул рукой Пётр.
Начальник колонии достал сигарету из пачки, но потом глянул на сидевшего с унылым видом первого секретаря горкома и щелчком вогнал сигарету назад.
- Может и мне бросить. Жена ругается, да и кашель одолел. А тут ещё статья в местной газете о лёгких курильщика. Жуть? Всё, точно брошу, - подполковник смял пачку и швырнул её в урну, - Что у вас дальше по плану? Удивляйте.
- Да, честно говоря, чудеса почти закончились. Нужен мне человек. К нему есть несколько требований. Он должен на днях освобождаться. Он должен иметь права. Он должен быть высокого роста и крепкий физически. Он не должен болеть туберкулёзом и венерическими болезнями. Он должен отбывать наказание за убийство, но в то же время убийцей и вообще преступником-рецидивистом не быть. Желательно бывший спортсмен. Есть такой?
- Смешно, - потёр нос Иванцов.
- Почему? - наклонил голову к плечу Пётр.
- Он стоит за дверью.
- Зачем?
- Освобождается сегодня. Только вчера вечером его дело перечитывал. Капитан-танкист из Елани. Кандидат в мастера спорта по пулевой стрельбе и самбо. Убил любовника жены и тяжело ранил её саму, застав их за этим самым, не вовремя вернувшись, домой с соревнований. Зарубил топором старшину. Жене перерубил ключицу, но поняв, что она жива, вызвал скорую, и женщину спасли. Получил семь лет строго режима. Отсидел пять с небольшим. Сегодня выходит по УДО.
- И что правда стоит за дверью? - Даже привстал Пётр.
- Ну, нет, это образно, позвать? - Смутился подполковник.
- Позвать. А можно ускорить оформление документов и если мне подойдёт, то чтобы уехал со мною? - решил ускорить процесс Штелле.
- Сейчас распоряжусь.
Вернулся начальник колонии через пять минут. Пётр как раз сформулировал и обосновал в голове свою четвёртую просьбу. Весьма необычную.
- Юрий Семёнович, ещё один человечек мне нужен. К этому совсем другие требования. Он должен в ближайшее время освобождаться. Это должен быть еврей. Это должен быть осуждённый по 88 статье (бабочке). Человеку должно быть лет сорок. Он так же, как и первый, не должен болеть туберкулёзом и венерическими заболеваниями. Желательно срок не более пяти лет, желательно москвич или ленинградец. Не стоматолог. Такой экземпляр у вас за дверью не стоит?
- А можно узнать для чего вам, Пётр Миронович эти интересные граждане? - нахмурился подполковник.
- Хочу организовать колхоз в Краснотурьинске. Нужен руководитель со связями в Москве, - честно признался Пётр.
- Какая-то мистика, - хлопнул себя по ноге Иванцов, - именно тот, кто вам нужен, тоже освобождается сегодня. Правда, есть оговорочка маленькая. Еврей он только наполовину.
- А такое бывает? - усмехнулся Штелле.
- У нас большая страна. Вести гражданина Петуша Марка Яновича? Осуждён на пять лет строго режима за организацию подпольной ювелирной мастерской. Москвич. Сидел на зоне во Владимире, но там у него возникли проблемы с криминальными авторитетами. Его перевели сюда, - коротко обрисовал кандидата Иванцов.
- Ведите. Может, это и правда судьба подсовывает именно этих людей, - посмотрел в потолок первый секретарь горкома.
Начальник ИТУ ? 3 тоже осмотрел потолок, усмехнулся, и пошёл вызывать следующего кандидата.
Капитан Оборин был здоровущим бугаём. Как умудрился только на зоне массу мышечную не потерять? Весом был под центнер и ростом за метр восемьдесят. Лет тридцать пять. Вполне себе симметричное славянское лицо. Красавцем не назовёшь, но и не господин Валуев. Скорее Емельяненко в молодости и без бороды.
- Осуждённый Оборин по вашему приказанию прибыл, - доложил убивец и чуть руку правую не приложил к виску, отдёрнул вовремя.
- Пётр Фёдорович? - отвлёк на себя внимание Штелле.
- Так точно, - повернулся к Петру здоровяк.
- Пётр, а тебе есть куда возвращаться? - сделал приглашающий жест садиться Штелле.
'Емельяненко' вопросительно глянул на начальника колонии и после кивка того грузно и основательно осел на заскрипевший стул.
- Нет. В армию назад не возьмут. Я - сирота. С женой разведён. Детей нет. Понятие ни имею куда податься, - тяжело вздохнул тяжёлый человек.
- У тебя права есть, капитан? - покивал головой Пётр.
- Были.
- Я - первый секретарь Краснотурьинского горкома КПСС Тишков Пётр Миронович, - представился Штелле, - мне нужен шофёр и телохранитель в одном лице.
- Телохранитель?! - в один голос воскликнули и начальник колонии и убивец.
- Я тут собираюсь побороться в городе с преступностью. Боюсь, что кое-кому это может, не понравится, - пояснил свою мысль Пётр.
- Ну, не Америка же у нас, гангстеров нет, - махнули рукой тоже оба.
- Тогда, если вы правы, то просто шофёром.
- А жить где? - не дурак капитан.
- А вот мы товарищу подполковнику через месяц-другой квартиру новую даём, а в его однокомнатную тебя и поселим. Пока же общежитие дадим. Перекантуешься пару-то месяцев.
- Свою квартиру через два месяца, больно на сказку похоже, - свёл брови душегуб.
- Так согласен или нет? Я так понимаю, что тебе нужно в Елань ехать за паспортом? - не отреагировал на грозный вид будущего шофёра Пётр.
- Да у меня и не было паспорта. У офицеров удостоверения личности.
- Слушай, тёзка, даже и не знаю, как с тобою быть. Ладно, я тебя пока отвезу в гостиницу и там устрою, а сам созвонюсь с военкоматом и милицией, узнаю, как тебе паспорт выдать. Сам-то согласен?
- Конечно, согласен. Кто от такого предложения откажется. А машина какая? Волга?
- Волга, волга. Иди, собирайся, тёзка.
- Разрешите идти, гражданин начальник? - Повернулся к подполковнику бывший капитан.
Едва вышел танкист, как в кабинет втиснулся не еврейский еврей.
- Разрешите, гражданин начальник, - прибалтийский акцент чувствовался.
- Гражданин Петуш, тут с вами очень хочет поговорить первый секретарь Краснотурьинского горкома КПСС. Работу предложить, - кивнул на Петра Иванцов.
- Странно. А гражданин первый секретарь моё дело читал? - понятно, что еврей всегда ответит вопросом на вопрос.
- Не читал, но за что отбываете наказание, мне Юрий Семёнович рассказал. Мне нужен человек, который с нуля может создать колхоз, - медленно чеканя каждое слово, проговорил Пётр.
- Всё страньше и страньше, - Марк Янович читал Алису, мультика и кинофильма ведь ещё нет.
- А что у вас с семьёй? - вдруг вспомнил Пётр.
- Разведён и брошен. Дети с женой. Она уже нашла им другого папу. Родители умерли. Считайте сиротой, - тяжело вздохнул 'гражданин Петуш'.
- По-человечески мне жаль, а так, дак даже хорошо. Сразу квартиру вам дать не получится, - прокомментировал Штелле.
- Гражданин секретарь, меньше всего я понимаю в сельском хозяйстве. Даже не представляю, чем турнепс от брюквы отличается. Или ваш колхоз, дай ему бог здоровья и процветания, выращивает изумруды и аметисты? - почти весело осклабился еврейский латыш, а национальная грустинка в глазах присутствует.
- Колхоз вообще не будет ничего из корнеплодов выращивать. Колхоз будет выращивать пчёл.
- А такие технологии есть? - попытался пошутить Марк Янович.
- Основной деятельность колхоза будет производство мёда и сопутствующих ему веществ. Кроме того в колхозе будет клуб. И вот организацией концертов народного ансамбля песни и пляски под названием 'Крылья родины' из этого сельского клуба в основном и будет заниматься председатель колхоза, - тихонько приоткрыл завесу тайны Пётр.
- А не разорится колхоз? - чуть округлил глаза Петуш.
- Думаю, что через год колхоз станет миллионером, а через два колхоз 'Крылья родины' будет выбирать выступать его ансамблю с одноимённым названием в Москве на стадионе Лужники или в Лондоне на Уэмбли.
- Там дальше у Льюиса Керола нет эпитетов для выражения удивления, - прокомментировал будущий директор.
- Просто поверьте и соглашайтесь.
- Просто поверил и согласен.
- Юрий Семёнович, заверните обоих, - устало улыбнулся Штелле.


Глава 14

Эту неделю Первый Секретарь решил посвятить спорту. Устроив будущих командармов перестройки, а сейчас бывших зэков, в гостинице 'Турья', Пётр глянул на часы и велел пока ещё действующему шофёру вести его домой. Обед подкрался незаметно. Шофёра пришлось искать нового по той простой причине, что нынешнему - Сергею предложили повышение. Он окончил в прошлом году заочно Свердловский автодорожный техникум, и вот сейчас освободилось место в ПАТО старшим смены. Что ж, молодёжь должна расти.
А сразу после обеда Пётр вызвал к себе зав ГорОНО.
- Трофим Ильич, присаживайтесь, - Пётр пригласил товарища за ближайший стул, - чайку?
- Спасибо, но только что из столовой, там два стакана приговорил, - замахал руками 'Ильич'.
- Ну, и ладно тогда, не будем мешать приятное с полезным. Как там продвигаются наши потуги по выращиванию вундеркиндов?
- Хорошо продвигаются. Я уже обзвонил всех директоров школ и предварительно с ними всё обговорил. А сегодня на четыре часа все директора приглашены сюда со своими предложениями. Будем решать, какая школа, какой предмет будет давать кандидатам в вундеркинды, - светло улыбнулся заведующий образованием.
- Удачно. Я тут ещё хочу немного говнеца на вентилятор подкинуть, - обрадовал собеседника Штелле.
- Простите, чего? - выпучил под стёклами очков глаза горонист.
- Выражение такое есть. 'Подкинуть говнеца на вентилятор'. Это калька с английского. Означает, что нужно произвести определённые действия, не всегда одобряемые окружающими, для того чтобы получить желаемый эффект, тоже не всегда положительный, - Пётр начал разговор именно с этой идиомы, чтобы выбить собеседника из равновесия, уж очень уверенно и независимо тот ввалился в кабинет и уселся за стул. Теперь вот ошарашен и будет более внимателен.
- Не слышал, - снял и протёр стёкла очков 'Ильич', словно брызги от вентилятора долетели.
- Трофим Ильич, детям в школе нужны положительные примеры. Кумиры. Сейчас все мечтают стать космонавтами. Ведь есть Гагарин. И пусть из двухсот тысяч, записавшихся в аэроклуб, станут космонавтами только двадцать мальчишек, не беда. Больше и не надо. Зато плюсом получим несколько тысяч лётчиков в армию и несколько тысяч пилотов в гражданскую авиацию. Не случайно попавших туда людей, а энтузиастов. Только главное даже не в этом. Эти двести тысяч мальчишек не начнут рано курить, займутся спортом и будут лучше учиться. Они вырастут умными и здоровыми. Почему? Потому что есть положительный пример.
- Согласен с вами. Только причём здесь вентилятор? - водрузил очки на место заведующий.
- Вот мы с вами надеемся получить победителей областных олимпиад и даже 'чем чёрт не шутит' республиканских. Пусть не в этом году, в следующем обязательно. Мы в школах на самом видном месте повесим их портреты и напишем, что теперь эти мальчики и девочки смогут без конкурса поступать в вузы. Всё хорошо. Да, как бы ни так! Для очень малого количества детей 'ботаник' сможет стать кумиром. Очень трудно объяснить девочкам, что будущего мужа нужно искать в библиотеке, а не на дискотеке.
- На чём? Вы, Пётр Миронович, сегодня просто сыпете незнакомыми словами и выражениями, - 'укоризненно' покачал головой зав ГорОНО.
- Ну, на танцах, тоже из английского. У них пластинка - это диск. В греческом 'собрание' звучит - 'тека'. Вот собрание пластинок - дискотека. А музыку с этих дисков играют на танцах. Получается, что и танцы тоже 'дискотека', - блин, нужно следить за речью, мысленно чертыхнулся Пётр.
- Понятно. Да, девочки и часть мальчишек тянется к отрицательным личностям.
- Нет. Они тянутся к сильным. В женщинах природой заложено выбрать себе самого сильного самца, чтобы потомство было сильным, и чтобы он мог защитить семью. А мальчишки тоже тянутся к таким лидерам, потому, что вокруг них эти самые первые красавицы и вьются. Кому такого не хочется? - Тишков встал и прошёлся до окна.
На улице шёл снег. Замечательный пушистый. Мягкий. Дети после уроков обязательно будут лепить снеговиков, играть в снежки. Ну, несправедливо. Всех попаданцев забрасывают в детей, а его в руководителя целого города. Несправедливо.
- Согласен с вами. Только вот с вентилятором? - опять снял очки товарищ.
- Сейчас и до него дойдём, - пообещал Пётр, - кроме победителей и призёров олимпиад на стенде напротив входа в школу должны висеть и спортсмены. Высокие, сильные, красивые. Где их взять?
- В каждой школе есть дети, занимающиеся в различных секциях.
- Одно дело просто заниматься, и совсем другое - победить в серьёзном соревновании. Ладно, перейду к делу. 9 мая в Свердловске проводится эстафета на приз газеты 'Уральский рабочий'. В том числе бегут и школьники. Нам нужно послать команду одной из наших школ и выиграть эти соревнования. Понятно, что если просто взять детей из пусть даже победившей в прошлом году на эстафете на приз газеты 'Заря Урала' 9 школы, то победы ожидать не стоит. Нужно предпринять определённые шаги. Мне это видится так. Мы отбираем из всех школ десятилеток детей из девятых и десятых классов, которые лучше всего бегают в своей школе. Скажем человек по пять. Затем уже тренер по лёгкой атлетике из ДЮСШ отберёт из них человек двадцать пять и начнёт готовить к эстафете. В апреле родители этих детей напишут заявление о переводе их чад в школу ? 9, а вы подпишите и разрешите. После эстафеты, чем бы она ни закончилась, родители напишут обратные заявления. На самом деле мы детей в этом году переводить не будем. Так и будут учиться в своих классах.
- А это честно по отношению к их соперникам? - наморщился 'Ильич'.
- За нашу хоккейную команду играют электролизники и анодчики. Как думаете, Трофим Ильич, часто они 'гасят вспышки' на электролизных ваннах? - грустно усмехнулся Пётр.
- Ну, это немного другое. Мы учим детей обманывать.
- Вот, а вы говорите: 'Причём здесь вентилятор'. А вентилятор при том, что в данном случае цель оправдывает средства. Нам кровь из носа нужны фотографии этих детей в фойе школ. Я тут перечитал подшивку 'Зари Урала за прошлый год и там есть статья, что в городе около тысячи человек осталось на второй год. Получается, что одна школа в городе, одна из крупных, работала в холостую. Эта тысяча осталась на второй год, в том числе и из-за того, что нет фотографий чемпионов, да и олимпиоников тоже нет. Осталась из-за того, что курила в туалетах, а курение у детей снижает умственные способности, - Пётр закусил удила, - Можно ведь сфотографировать самого низкорослого курильщика в школе и выпустить стенгазету с ним в главной роли, где рассказать, что курение в раннем возрасте останавливает рост и потому этот пятиклассник 'Воробьёв' самый низкий в классе. Хочешь вырасти и стать таким же высоким и умным как победитель эстафеты на приз 'Уральского рабочего' - бросай курить и запишись в спортивную секцию и будешь не Воробьёвым, а Орловым. А хочешь стать низкорослым двоечником - добро пожаловать на перемене в туалет, там тебя научат курить и материться, а самое главное - прогуливать уроки.
- Сильно. И ничего ведь не возразишь. Понятен и следующий постулат. Нужно иметь этого 'Орлова', - горонист тоже встал и прошёлся по кабинету.
- Вот вам и вентилятор.


Глава 15

Во вторник 17 января Пётр утром отдал секретарше две полностью исписанные тетрадки. Он закончил писать продолжение к 'Золотому ключику'. Сюжет позаимствовал у художника Леонида Владимирского, который в 1995 году напишет книгу 'Буратино ищет клад'. 'Происшествие в городе Тарабарске' серьёзно отличалось от той сказки. Приключений больше, да и слог получше. Всё же Владимирский был художником, а не писателем. Слишком много сюсюканий и прямого обращения к детям-читателям. У Петра, с его точки зрения, было и интересней и читабельней.
- Вера Михайловна, я тут для дочки сказку написал, а она учительнице похвасталась. Ну, а учительница теперь требует от меня эту сказку. Вы не могли бы перепечатать мои каракули. Спешил, писал на кухонном столе вечерами впотьмах, вот и получилось такая мазня. Вы не могли бы эту галиматью перепечатать в трёх экземплярах. Там, наверное, и ошибок полно. Отдам Таниной учительнице, пусть проверит и пристыдит. Не все дочке двойки получать, на старости лет придётся и мне покраснеть.
- Пётр Миронович, что вы напраслину на себя наговариваете, - женщина замахала на него руками, - Очень грамотно и аккуратно вы пишите, все бы так. Иногда перепечатываешь какой-нибудь документ и ругаешься в полный голос, и ошибок тьма, и предложения коряво составлены, да ещё и не разобрать ничего. За два дня справлюсь, - прикинула она.
- Спасибо большое, если что не понятно будет, сразу спрашивайте.
Если честно, то Пётр отдавал тетрадки с опаской. Он сравнил свой новый почерк с тем, как писал настоящий Тишков. Были отличия. Как бы и не его почерк и не реципиента. Нечто среднее. Вот и боялся, что секретарь заметит. Правда, получил эту должность и эту секретаршу Тишков буквально перед самым Новым Годом. Может и не почувствует Вера Михайловна разницу.
Сейчас он вспоминал и даже набросал на листке ещё одно продолжение к 'Золотому ключику'. Когда внучка лежала с больной ногой, и дед читал ей сказки, то ему попалось и ещё три фанфика к 'Буратино'. Одно из них написал тандем писателей Рунге и Кумма. Фамилии очень не обычны, а потому запомнились. Книга великих сценаристов, подаривших детям такой замечательный мультфильм, как 'Шайбу! Шайбу!' называлась: 'Вторая тайна золотого ключика'. По стилю она была получше, чем сказка Владимирского, но всё равно уступала плагиату Толстого.
'Что ж, подарим детям ещё одну хорошую книжку. А эти два корифея пусть напишут третью', - решил Штелле.
На сегодня у него был запланирован набег на лыжную секцию ДЮСШ. Как сообщил ему заведующий ГорОНО, в прошлом году директором школы назначили выпускника Омского института физической культуры Виктора Георгиевича Гуринова. Краем сознания (из детства) Пётр помнил, что этот тренер довольно высоко поднимет планку лыжного спорта. Чемпионов мира не вырастит, но зато вырастит несколько довольно известных тренеров.
Штелле и сам великим лыжником не был. Так, с родителями катался по субботам воскресеньям. Вот мать у него была лыжница-разрядница. И даже как-то заняла призовое место на первенстве РСФСР по какому-то обществу. Название общества и год, к сожалению, из памяти выветрились, но ведь это и не главное. Гораздо важнее, что готовясь к написанию книги про попаданца в себя ребёнка, Пётр перелопатил приличное количество материала про подготовку спортсменов лыжников. Вот сейчас и пришло время этими знаниями поделиться.
Добраться до лыжной секции на машине было невозможно, пришлось у роддома оставить 'колёса' и прогуляться пешком. Обгоняя его, бежали вниз мальчишки и девчонки, спешили на тренировку. Наверное, это те, кто учится во вторую смену. Лыжная секция располагалась в отдельном домике на другом берегу Турьи. Рядом было футбольное поле, вот по нему сейчас кругами и носились ребята. А на возвышении у турников стоял и новый директор ДЮСШ. Ждал Тишкова.
Поздоровались, зашли в здание, но там было шумно. Дети переодевались, спорили, смеялись.
- Давай Виктор мы с тобой по лесу прогуляемся, и я там тебе расскажу об одной интересной встрече, - предложил первый секретарь.
- Давайте.
Хорошо всё-таки зимою в лесу. Не повезло всяким испанцам, да англичанам с их климатом. Дожди и туманы ну никак снега не заменят. Пётр заранее продумал, как преподнести специалисту - выпускнику института, его передовые знания. Придумал следующее.
- Послушай Виктор, как-то с годик назад ехал я в поезде, в вагоне СВ, с одним военным. Ну, выпили немного за знакомство, а проезжая какую-то станцию в Подмосковье увидели лыжников. Вот этот военный и поделился со мною знаниями по подготовке норвежских лыжников. Я тебе сейчас попытаюсь всё это передать. Может, я и подзабыл чего, а может и перепутал. Только ты всё же внимательно выслушай, не перебивая. Закончу, потом и вопросы задавай. Договорились? - Пётр зачерпнул перчаткой снег и попробовал на вкус, - Сладкий.
- Внимательно слушаю вас, Пётр Миронович.
- Самое главное качество, которое необходимо в лыжных гонках - это выносливость. Выносливость можно выработать только путём очень длительной работы на низком пульсе 120-130 ударов в минуту. Это спокойная равномерная долгая работа в течение 1,5-2 часов, без излишнего напряжения в мышцах и без одышки. Когда мы долго и неспешно бежим на лыжах, в нашем сердце и в мышцах происходят различные процессы, приводящие к изменениям в этих самых мышцах. Сердце ведь тоже мышца. И все эти изменения направлены на адаптацию организма, на приспособление его к этой долгой физической работе. Пока понятно? - повернулся он к директору ДЮСШ.
- Вполне. Пока ничего нового.
- Тогда мы поехали дальше. В результате вот таких тренировок сердце увеличивается в объёме, оно растягивается, растёт в прямом смысле, становится больше! За годы тренировок в лыжах сердце может увеличиться в два, а то и в три раза по сравнению с сердцем обычного человека! Это в свою очередь приводит к урежению пульса. Если обычный человек, я, скажем, имеет пульс в покое около 60-70 ударов в минуту, то у тренированного выносливого спортсмена сердце бьётся гораздо реже, всего 40-50 ударов в минуту. При работе в подъём пульс также становится реже. Например, у нетренированного новичка пульс в подъём зашкаливает за 180-190 ударов против 140-150 ударов у тренированного спортсмена. Не появились вопросы?
- Интересно. Про сердце не слышал, а вот про пульс известно. Теперь понятно и почему, - покивал головой Гуринов.
- Едем дальше. Большие изменения происходят и непосредственно в мышцах. Рабочие мышцы становятся сильнее и выносливее, в них прорастают новые сосуды и капилляры, приносящие с кровью кислород. Мышцы становятся способны работать без устали многие часы тренировок, а регулярная вентиляция лёгких так же приводит к их увеличению, что даёт возможность захватить больше воздуха при вдохе. Так. С теорией покончено. Перейдём к практике. Общая выносливость развивается исключительно на низких пульсах 120-130 ударов в минуту. 'МЕДЛЕННО' - это значит пробегать 10 км по несложному рельефу примерно за 1 час. Первое время ни в коем случае нельзя ускоряться. Сколько тренировок сейчас в неделю?
- Четыре. Вторник, четверг, суббота и воскресенье у одной группы и среда, пятница, суббота, воскресенье у второй, - чуть помявшись, сообщил Виктор.
- Как-то ты неуверенно, - заметил Штелле.
- Школьники ведь. Кто в первую смену ходит, кто во вторую, кому уроков много задали. Далеко не всегда регулярно получается.
- Ладно. Слушай дальше.
А дальше Пётр и рассказал, всё, что вычитал о методике тренировок сборной РФ по лыжам. И про прыжки с камнями и про два дня в неделю без всяких лыж - сплошное ОФП, со всякими подтягиваниями и отжиманиями. Про тренировку мышц рук с помощью бинт резины или эспандеров. Много чего. Готовился ведь. А в конце продемонстрировал рисунок жилетки с карманами для грузиков свинца. Тренировки с утяжелением точно ещё не придумали. Пояснил, что для совсем маленьких утяжеление не желательно. Можно угробить суставы. А для детей постарше и взрослых, обязательно после такой тренировки подтягивание с привязанными к ногам блинам от штанги.
- То есть, спортсмен, таким образом, привыкает к избыточному весу, а когда на соревнованиях снимает этот жилет, то становится значительно легче и получает заметное преимущество над тем спортсменом, что тренировался без такого жилета, - просиял молодой тренер.
- Правильно. Ещё можно изготовить манжеты на щиколотку и запястья. Туда тоже вложить грузики из свинца. И надо чередовать манжеты и жилетку, тогда будут включаться разные группы мышц. Ну, и обязательно нужно начинать и заканчивать любую тренировку на турнике. И кроме того давать домашнее задание, тоже висеть и подтягиваться на турнике. И обязательно проверять выполнение домашнего задания. Это будет сразу видно по количеству подтягиваний, - продолжил обучение Штелле.
- Интересный вам военный попался, - хмыкнул Виктор.
- Интересный.

Глава 16

Понятно, что среда - это важная строительная оперативка. Пётр к ней подготовился. Он нарисовал разрез шаровой мельницы со своим изобретением. И в очередной раз поразился качеству получившегося эскиза. Не такой уж и плохой баян в кустах ему подбросили при перемещении в это время. 'Надо будет переговорить с Викой, может и ей что полезное перепало', - решил Штелле. Этим же утром он и ещё одно полезное дело провернул. Его шофёр отработал положенные две недели и завтра уже должен отправиться начальствовать в ПАТО. Вот сегодня сам первый секретарь и привёл устраиваться на работу нового водителя. Пётр Фёдорович Оборин - бывший зэк и бывший танкист должен был написать заявление, получить комнату в общежитии и принять машину у Сергея. Ещё вдвоём с Сергеем они должны доехать до швейного ателье и забрать там три рюкзачка. Больше ездить никуда Тишков-Штелле не собирался. Пусть внимательно прошмонают машину. Волга уже не новая. Не помешает внеплановое ТО.
С паспортами для новых соратников Пётр решил вопрос ещё вчера. По пути с лыжной тренировки зашёл в милицию к Веряскину, благо почти по пути. Подполковник был на месте, распекал какого-то лейтенанта. Выслушав историю с паспортами, начальник милиции вызвал паспортистку и попросил посоветовать, как быть с бывшими зэками. Оказалось, что ничего страшного, по месту их прописки отправят запрос и оттуда перешлют все документы, ну а здесь товарищам-гражданам выдадут новые паспорта. Когда женщина ушла Веряскин даже совет неплохой дал.
- Переговори, Пётр Миронович с этим литовским евреем. Пусть фамилию сменит, вдруг он у тебя в передовики выбьется и орден заработает. Проверять ведь начнут, нет ли судимости. Если сильно копать не будут, то и окажется несудимым, - хитро усмехнулся подполковник.
- Спасибо, Аркадий Михайлович, переговорю с ним. Раз уж зашёл, не расскажите, как у нас продвигаются дела с 'принуждением к миру' кухонных боксёров.
- Очень неплохо продвигаются. Ты ведь статью в нашей газете читал? - начальник милиции ткнул пальцем в лежащую у него на столе 'Зарю Урала'.
- Статью про насилие в семье? Читал. Замечательный ход, - похвалил автора статьи первый секретарь.
Статья вышла в воскресенье. Там Веряскин описывал несколько последних случаев, куда выезжала милиция, чтобы утихомирить подвыпивших уродов. Красочно были описаны синяки у жён и кровавые сопли и огромная шишка на голове у девочки, которой досталось от отчима, когда она попыталась заступиться за мать. В конце статьи подполковник призывал краснотурьинцев сообщать в милицию, если сосед избивает в пьяном виде жену и детей.
- Народ откликнулся. Наряд с участковыми уже на семь случаев выезжал. Четверых пока просто предупредили. Боксёры оказались трезвыми, и бдительные граждане сообщали об их прошлых подвигах. А вот три поединка удалось пресечь и будущих победителей скрутить и доставить в вытрезвитель. Здесь их утречком на 'свежую голову' и вразумили от души. Сфотографировали. В двух ракурсах. Анфас для стендов и спереди и сбоку в полный рост со спущенными штанами, лежащими на 'эшафоте', в просторечье именуемым лавкой. Граждан спортсменов предупредили, что первый раз на стенде появится только одна фотография, а при рецидиве весь город увидит тощую задницу 'засранца', - поведал Веряскин.
- Замечательно. Главное не останавливаться на достигнутом, - посмеялся Штелле.
- Тут даже успел и 'народный мститель' нарисоваться, - улыбнулся подполковник, - вернее два мстителя. Сегодня соседи в одну из квартир снова наряд вызвали. Только там не боксёр жену бил, а отец и брат жены боксёра воспитывали. Половина зубов на полу лежала. Потерпевший заявления писать не стал. Так что мстителей отпустили. Оказывается, дочь от них всё скрывала, стеснялась, а вчера они на стенде у завода увидели фотографию 'спортсмена'. Думаю, сто раз теперь гражданин Кравцов подумает, прежде чем за старое возьмётся.
Посмеялись и Пётр откланялся.
Совещание по привычке уже вёл Романов. Пока не дошёл ход до начальника 12 автобазы.
Погудин Семён Ильич как победитель протянул листки со списком техники Тишкову. Пётр их мельком глянул, вернее, хотел мельком, не получилось. Газ - 410, в самом конце, последняя строчка.
- А что за машина такая ГАЗ - 410? Это не полуторка знаменитая? - поинтересовался Пётр у директора.
- Один из её вариантов. Это самосвал. Причём самосвал в прямом смысле этого слова.
- Как это?
- Принцип действия этого самосвала, так сказать, очень и очень интересен. Равномерно распределённый в кузове груз должен под собственной тяжестью опрокидывать платформу назад, если бы этому не мешало специальное запорное устройство, рукоятка которого находится у середины левого борта. Для разгрузки водитель отпускает рукоятку, груз ссыпается назад, и пустой кузов под действием силы тяжести возвращался в горизонтальное положение, после чего фиксируется с помощью рукоятки, - прочитал целую лекцию Погудин.
- Семён Ильич, а у вас, я смотрю, машина записана как не подлежащая восстановлению. А что если нам в городе создать музей военной техники? Вот и первый экземпляр. Товарищи, ни у кого больше нет военных или довоенных раритетов? - обратился Пётр к заинтересовавшимся руководителям.
- У меня есть настоящая 'полуторка' - Газ АА, - поднял руку директор 24 автобазы, - тоже не на ходу и вряд ли дойдут руки восстановить.
- У нас стоит списанный и разукомплектованный автобус ЗиС - 8. Тоже всё выбросить хочу, только место занимает, - включился и начальник ПАТО.
'Блин! Это же знаменитый автобус Жеглова и Шарапова. Повезло'.
- У лесников в Карпинске стоит ржавый прержавый 'Крафтваген' - такой полугусеничный фашистский вездеход. Им его лет двадцать назад дали. Он покатался пару лет, а потом начались проблемы с запчастями. Так лет пятнадцать в гараже и стоит. И выбросить нельзя и починить не получается, - сообщил последнюю новость о древностях директор ПТУ ? 41 Кутергин.
- Телефон не дадите? - обрадовался Штелле.
После вялого обсуждения музея, вернулись к проблемам автобазы. Решили поступить, как и с Кирпичным заводом. ПАТО, алюминиевый завод и автобаза ? 24 выделяют на неделю самых опытных слесарей, а 41 училище преподавателя и учащихся старшей группы. Деталями делятся эти же предприятия, кроме того БАЗ вытачивает и реставрирует те детали, где не требуется специального недоступного оборудования. Поругались, погрозили друг другу пальцем и разошлись. Остались только Кабанов и смутно знакомый, скорее всего по фотографиям, человек.
- Вот, Пётр Миронович, познакомься - это Устич Павел Леонтьевич, он начальник электролизного цеха, сейчас исполняет обязанности главного инженера. Специально его привёл, пусть он твою очередную 'идейку' послушает. Ему ведь воплощать.
- Хорошо...
- Ой, подожди, Пётр Миронович, забыл совсем. Коляску мы сделали. Сейчас её на УАЗике привезут и в вестибюле под присмотром вахтёра оставят, - вспомнил директор завода.
- Ну, тогда и для вас у меня есть сюрприз, - Пётр достал из стенного шкафа три ранца, - Выбирайте для вашего главного бухгалтера.
Кабанов с Устичем придирчиво осмотрели рюкзачки, выбрали сине-зелёный.
- Красиво и удобно, а лёгкий какой. Почему у нас промышленность такие для детей не делает? У меня дети всю школу страшилища громоздкие протаскали. Хоть снова их в школу отправляй. А может, дочери и заказать такой? И в институте пригодится, - вернул два оставшихся рюкзака Устич.
- Темновато немного, - посетовал Штелле, - но заведующая ателье сказала, что достать яркую итальянскую болонью можно только в Москве.
- Да, не всё ещё промышленность у нас выпускает. Ничего, догоним и обгоним! - погрозил кому-то за окном пальцем Кабанов, - Рассказывай идейки, чуть-чуть да приблизим светлое будущее.
- Хорошо. Вот эскиз существующей шаровой мельницы в разрезе. Брусья из марганцовистой стали сделаны разной высоты, чтобы мельница не вошла в скользящий режим. Правильно? - Пётр посмотрел на руководителей завода.
- Конечно.
- Вот второй рисунок. Здесь промежуток между высоким и низким брусом ровно 120 миллиметров. И часть шаров литейка должна отлить из хромистого чугуна чуть большего диаметра, скажем - 125. Если нет мощностей, то можно и отковать в кузнице. Шары забьют промежутки и удара шаров по бронировке долгое время не будет. Изредка нужно досыпать именно крупные шары, чтобы они заменили износившиеся. Такая самобронирующаяся мельница проработает без замены бронировки в два-три раза дольше обычной мельницы. Получаем на пару тонн увеличение веса бронировки и огромную экономию на капремонты мельницы, плюс увеличение количества переработанного боксита, если в этом есть необходимость, - Пётр придумал эту бронировку сам году в 2002, или чуть пораньше, сейчас и не вспомнить. И всё что он сейчас говорил, подтвердилось. С тех пор все мельницы именно на такой бронировке и работали, а вот дивидендов он тогда получил крохи, неизвестно почему изобретение не прошло. Отделались от него рацпредложением. Может теперь получится.
- Вот так просто? Ну, Павел Леонтьевич, что я тебе говорил? Как думаешь, откуда первый секретарь горкома КПСС может знать о таких вещах? Ему, наверное, как и Курчатову, наши разведчики из Америки спецпочтой идеи отправляет. Шучу, шучу. Не расскажешь, откуда ветер надул? - сиял Кабанов.
- Да, легко. Смотрел на брусья, спросил технолога литейки, почему они разной высоты. Вот и осенило, - не моргнул 'приукрасил картину' Пётр.
- Пётр Миронович, - махнул рукой директор, - ты себе выдели один день в неделю, и ходи по заводу, а потом выдавай такие идеи. Это ведь миллионы рублей в год экономии. Нужно подавать заявку на изобретение!
- Я не против. Озвучить вторую идею? - приготовил ещё одну стопочку листков Штелле.
- Показывай. Ого, терема красивые! О, да тут целая улица из таких теремов. Предлагаешь бросить строить большие дома из железобетона и строить теремки из дерева?
- Нет. Анатолий Яковлевич, посмотри вот на это бревно. Оно на токарном станке обработано. Получаем идеальный цилиндр диаметром 200 миллиметров. Потом фрезой выбирают чашку и другой фрезой вдоль всего бревна выбирают паз. Из таких брёвен собрать сруб дело пары часов. Можно, а вернее нужно, и сразу отверстия просверлить под нагели. Это ещё ускорит работу. Только 'идейка' не в этом. Идея в том, чтобы в городе Трускавце на берегу небольшого озера построить из таких вот брёвен санаторий из теремов для работников завода. Персонал можно набирать из местных. А врачей, что разбираются в лечениях минеральной водой можно поискать по стране, да лучших и заманить. Как 'идейка'? - Пётр оглядел будущих хозяев санатория. В его реальности случилось чуть по-другому. Тогда выкупили часть уже имеющего санатория, но что-то пошло не так, и в результате завод санаторий потерял. Не стоит повторять старых ошибок. Тем более что построен был санаторий в городе, а не на берегу озера, находящегося в десятке минут ходьбы от города.
- Построить домики. Отдельно больничный корпус. Отдельно несколько домиков побольше для пионерского лагеря. Рядом столовую. Берег засыпать хорошим чистым песком. Ломако будет путёвки выпрашивать.
- Звучит красиво. У самого вечно изжога, - почесал переносицу директор.
- Тут без того же Петра Фёдоровича не обойтись. Хотя, Ломако должен поддержать. Хорошая же идея, да ещё красивый проект нарисовать, - предложил Устич.
- Красиво нарисовать домики я помогу. Надо их разными сделать. Так сказать - музей деревянного зодчества, - пообещал Штелле. Не сложно ведь, сколько раз он в интернете любовался на такие картинки. Себе вот только так и не построил. Финансы.
- Рисуй, Пётр Миронович. Специально в Москву скатаюсь ради этого 'музея'.
- Анатолий Яковлевич, у меня к тебе просьба будет, - замялся Пётр.
Он явно рано озаботился директором для планируемого колхоза. Ничего не готово и не особенно ясно с чего начинать. А ведь человеку на что-то жить надо. Вот он и решил попробовать пока его на завод 'подснежником' устроить.
- Слушаю. За мельницы можешь хоть птичье молоко просить, - но глаза серьёзные.
- Я хочу организовать в Краснотурьинске колхоз. Нашёл уже будущего директора, а заняться колхозом некогда. Да и до весны ещё далековато. Не устроишь его пока электролизником или анодчиком. Ненадолго. Пару месяцев. Колхоз будет в основном мёд производить. Первая банка твоя.
- Даже и не проси, не могу... отказать, - и заливисто рассмеялся, - Сегодня пусть приходит в отдел кадров и скажет пароль 'Мёд'. Устроят электролизником шестого разряда.

Глава 17

Четверг по событиям был вполне себе насыщенным днём. Во-первых, девочки пошли в школу с новыми ранцами. Вика, она же - Маша, оглядев подарок, чуть усмехнулась, понимающе, и развела руками. Ну, да, получилось чуть хуже китайского ширпотреба. Не та фурнитура. Нет красивых молний, нет заклёпок. Нет, страз. Да и материал далёк от красочной ткани следующего века. Это с одной стороны. С другой была Катя, визжащая от счастья. Всё же поделка краснотурьиского ателье была на несколько порядков лучше того жёлто-коричневого дерматинового убожества с потрескавшимися лямками. И почти ведь ещё и невесомый. Старый ранец вместе с учебниками и завтраком весил почти как сама девочка.
Во-вторых, 'дочь' несла в этом новом ранце два экземпляра продолжения к 'Золотому Ключику'. 'Происшествие в городе Тарабарске' заняло, в пересчёте Петра, около четырёх печатных листов. То есть необходимо написать ещё одно приключение длинноносого мальчишки, чтобы получилась нормальная книга. Чем Штелле уже третий день и занимался, по вечерам и в другое свободное время. Один экземпляр предназначался для учительницы, второй тоже для учительницы, но с возвратом. Она должна была проверить писанину на ошибки. Пётр даже не сомневался, что они будут. Он владел великим и могучим не в пример многом 'афторам' попаданческих романов гораздо лучше последних. Даже знал, что 'Компания' и 'Кампания' - это два разных слова, о чём многие афторы даже и не догадываются. Как и о том, что 'Встретится' и 'Встретиться' тоже совсем не обозначают одно и то же. Ну, да бог с ними с афторами.
Отдавать в издательство рукопись с ошибками первый секретарь горкома просто не мог. По статусу не положено. А ведь именно попытаться в ближайшее будущее напечатать книгу и тем самым поправить свои финансовые дела Пётр и собирался.
В-третьих, новый шофёр отвёз в ателье каркас коляски, эскиз и подробный план, как обтянуть эту коляску материалом. В конце записки была просьба при любой неясности звонить прямо ему и не стесняться.
В-четвёртых, бывший танкист рассказал, что вчера вечером Марк Янович тоже поселился в общежитие на площади, причём его подселили пока в ту же комнату, что и танкиста бывшего. Ну, и хорошо. На зоне хлебали одну баланду, а тут пока похлебают одни макароны по-флотски. Что ещё могут сварганить два холостяка? Яичницу?
В-пятых, он сходил на хоккейный матч. Хоккей, понятно, не с шайбой, где 'Великолепная пятёрка и вратарь'. Песня, кстати ещё не написана, а значит, её срочно нужно приватизировать. Так о хоккее. Перед матчем Пётр договорился о встрече с тренером ДЮСШ Александровым, который будет готовить школьников к эстафете на приз 'Уральского Рабочего'. Секция лёгкой атлетики располагалась под западными трибунами стадиона. Юрий Иванович Александров внимательно рассмотрел рисунки жилета с кармашками для свинца. Не менее внимательно ознакомился с манжетами на щиколотку и запястья.
- Мысль уловил. Бегаем с утяжелением, а во время соревнования атлет чувствует лёгкость во всём теле. Только ведь этот метод нельзя применять непосредственно перед соревнованиями. Только мышцы забьём. Ну, и опасаюсь я, что перекачаются ребята и лёгкость уйдёт, - тренер аккуратно сложил листки и сунул их в карман куртки.
- Дороги в городе к концу апреля почистим от снега. По крайней мере, улицу Ленина точно до асфальта вычистим и подметём, так что у вас будет больше месяца на тренировки в условиях близких к боевым, - заверил его Штелле.
- Уже хорошо.
- И ещё, Юрий Иванович, я в прошлом году смотрел, как на нашей эстафете спортсмены передают палочку. Это ни куда не годится. Нельзя стоять лицом к бегущему, и принимать у него палочку стоя. Нужно при его приближении начать бежать, а правую руку вытянуть назад. Прибежавший, должен точно вложить товарищу по команде палочку в руку, да ещё и с небольшим ударом, чтобы кисть у этого товарища захлопнулась. На этом деле можно выиграть на этапе не менее секунды, а то и двух. А за пятнадцать этапов? Двадцать, скажем, секунд. Это ведь метров сто пятьдесят? - рассказал Штелле фишку из своего опыта.
- Будем пробовать и тренировки с утяжелением и, конечно, отработаем передачу палочку. Можно вопрос, товарищ первый секретарь? - пожимая руку на прощанье, вдруг остановился Александров.
- Конечно. Затем и встречаюсь с вами.
- У нас всё разговоры идут про строительство дома сорта. Не скажите, когда его построят?
Пётр из детства помнил, что к 1970 году его уже построят, а вот когда точно.
- Весной начнём строить, - а почему бы и нет. Пробьём в обкоме. Песни помогут.
Сам матч не впечатлил. Даже не так - расстроил. Что гости, что хозяева еле ползали по льду. Понятно, что и лёд не тот, нет ещё ледовых комбайнов 'Олимпия' от американца с итальянской фамилией Замбони. Лёд - это сплошные бугры и ямы. Нет и коньков с анатомическими ботинками. Эти самые ботинки даже ещё не защищают лодыжку. У вратаря тоже нет ещё специальных вратарских коньков с более длинным широким лезвием, пластиковой ударопрочной внешней конструкцией и специальным отверстием в стакане конька для крепления щитков. Щитки вообще не прикреплены к конькам. Там зазор.
Только разве это главное? Главное физические кондиции игроков. К середине второго тайма игра больше на хоровод походила в детском саду. Сдохли все. Особенно гости. Они прижались к своим воротам, и вяло отбивались. В результате команда 'Североникель' из Мончегорска проиграла 1:2. У гостей запомнились двое: Кулёв и Клеймёнов. Пётр, готовясь к написанию книги про попаданца, проштудировал славный путь местной команды и её соперников. В этом году 'Североникель' вылетит из первой группы (так сейчас называется высшая лига). Стоит в конце сезона переговорить с этими товарищами. Они явно способны улучшить игру краснотурьинцев. Согласятся вот только? Что мы им можем предложить? А хотя ведь и не мало. Числиться будут электролизниками, а это первый список на пенсию. Поиграют лет пять и смогут выйти на пенсию в 55 лет, а если продержатся в команде 10 лет, то и в пятьдесят. Да и пенсия самая большая в СССР. Ну, и можно подумать о квартире, понятно, если они её заслужат.
Ещё один кандидат на усиление команды живёт в соседнем Карпинске. Вячеслав Панёв на следующий год перейдёт в казахский клуб. И в будущем станет заслуженным мастером спорта и неоднократным чемпионом страны по хоккею с мячом и хоккею на траве. Даже один раз чемпионом мира. Нужно успеть его приватизировать до алмаатинцев.
Самое печальное, что и краснотурьиский 'Труд' вылетит из первой группы в следующем году. В чём причина? Плохой тренер? Но ведь именно Башкирцев и Куземчик вывели команду в 'высшую лигу'. Возраст игроков? Это да. Староват состав. А что с молодёжью? А молодёжь пьёт и курит. Пётр уже, будучи студентом, как-то случайно вместе с одногрупником попал в компанию хоккеистов краснотурьиского 'Маяка'. Почти все дымили и чуть не каждый день выпивали. На тренировку приходили с похмелья, а то и на игру. Ну, с этим можно побороться.
Ещё расстроили полупустые трибуны. Летом весь город вкалывал на строительстве северной трибуны, а сейчас она пуста. Хватило и западной. И в чём причина? Ведь команда впервые играет в группе сильнейших, среди гостей полно чемпионов мира? Игра происходит днём? Ну, немаловажный фактор, большая часть населения на работе. А школьники? А учащиеся ПТУ и техникума? А электролизники, глинозёмщики, что на выходном? Нужно будет пообщаться с вожаком комсомольцев Каётой и заведующим ГорОНО. Пусть мобилизуют школьников и студентов с учащимися. Сделаем для них вход всего по десять копеек. Сколько там всего домашних матчей? Пятнадцать. И половина уже проведена. Семьдесят копеек найдут. Пусть школьники приходят с горнами. К такому болению ещё не привыкли, 'врагам' будет тяжело выступать на нашем поле.
После матча Пётр спустился в раздевалку 'Труда', поздравил игроков с победой и узнал у тренера, когда следующая тренировка. Оказалось послезавтра утром. Завтра день отдыха. Ну, то есть народ будет 'обмывать' победу. Нет. С этим нужно бороться.

Глава 18

Пятница началась с сюрприза. Только успели провести совещание со вторым секретарём горкома Юрием Дергачёвым и председателем горисполкома Романовым о запрете курения в здание горкома, которое закончилось пока ничьей (Согласились на запрет курить в кабинетах и коридорах. Только в туалетах можно будет курить.), как позвонил подполковник Веряскин.
- Пётр Миронович, тут есть нетелефонный разговор мне подъехать, или ты ко мне выберешься. Оно того стоит, - заинтриговал начальник милиции.
- Хорошо. Буду через двадцать минут, - почему бы не съездить, тем более, что рядом редакция газеты и туда тоже заехать надо.
Веряскин был с красными глазами, как у вампира и двухдневной щетиной. К тому же сидевший рядом майор, фамилии которого Пётр не знал, выглядел не лучше.
- Садись, товарищ секретарь, сейчас чаю принесут. Обрадую сразу, удалась твоя идея с фотографией. Ещё как удалась.
Пока пили чай, подполковник поведал следующее. Смотрящий за городом Зуев Артём Потапович по кличке 'Потап' на сделку пошёл частично. Своих сдавать не стал, а вот адреса, где временно окопались залётные, назвал. Два адреса. Ночью на оба адреса и выехали. Оба раза удачно. По первому адресу в частном доме на Суходойке взяли двоих гастролёров, что ограбили магазин по улице Попова три дня назад. Граждане были пьяные в стельку и тёпленькими были вынуты из постелек и доставлены в ИВС.
А вот второй адресок по улице Микова принёс настоящую удачу. Там взяли некоего Тимурканова, который в Серове убил милиционера и завладел пистолетом Макарова и удостоверением. В Краснотурьинске он скрывался уже неделю у своего дальнего родственника Рустама Дюльберова. Рустам был инвалидом. На зоне пилой отчекрыжил себе кисть левой руки. Жил якобы на пенсию по инвалидности, а на самом деле скупал и перепродавал краденое. Когда родственничков ночью повязали опера, Рустам пошёл в отказ, что, мол, просто сдавал квартиру случайному человеку. Но довольно быстро раскололся. Его припугнули, что пойдёт как соучастник убийства милиционера. А это очень большой срок. Тут инвалид и поплыл. Сдал двоих воров, что недавно приносили ему вещи по квартирной краже. Отправили и туда наряд. 'Товарищи' оказались на месте, тоже пьяные до изумления. При них и остатки вещей по краже находились. Сейчас вороваек колют на похожие нераскрытые эпизоды. Ну, а гражданину Дюльберову пока 'шьют' недонесение, скупку краденого и оказание сопротивления при аресте. Так что поедет Рустам в колонию надолго. Живёт он в двухкомнатной квартире. Занимает, правда одну комнату, но вторая комната практически пустует, так как её хозяин живёт в частном доме на Медном у сожительницы, а домой приходит с сожительницей и её сыном только в воскресенье искупаться, да белье постирать.
- Его ведь выселят по суду, так, что считай, одну комнату уже освободили, - обрадовал Петра начальник милиции, памятуя про разговор, о выселении организаторов притонов.
- Хорошие новости, Аркадий Михайлович, а почему разговор не для телефона? - отставляя пустую чашку, поинтересовался Тишков.
- По имеющимся агентурным данным Потап решил тебе отомстить, - сокрушённо покачал головой подполковник.
- И насколько это серьёзно? - известие Петра не обрадовало, но он ведь работал в милиции, и отлично помнил, что все преступники обещают отомстить по возвращению с зоны и очень и очень малая часть пытается свои угрозы реализовать.
- Кто их знает, но на всякий случай один по городу не ходи какое-то время, - развёл руками Веряскин.
- Парабеллум дадите, - вспомнил Остапа Бендера Штелле.
- Извини, нет у меня немецких пистолетов. Есть наши - макаровы. Только пока поступим по-другому. У меня старшина Кошкин выходит на пенсию. Написал вчера заявление. Осталось ему две недели служить. Вот я его и попрошу эти две недели поохранять тебя. Зовут старшину Вадим Степанович. Он фронтовик. Будет у него дембельский аккорд.
- А это правильно, когда первый секретарь горкома партии прячется от бандитов за старичка? - не очень понравилась идея Петру.
- Ну, насчёт старичка ты, Пётр Миронович ошибаешься. Ему всего сорок два года. Просто работал в ИВС, а там год за полтора идёт, вот стаж и выработал. А на фронт попал в 43 в возрасте 17 лет. Дошёл до Кёнигсберга был в полковой разведке. Три ордена пять медалей. Две нашивки за ранение. Да сам сейчас увидишь. Он в коридоре стоит, - Веряскин поднял трубку и дал команду пригласить Кошкина.
Кошкин был высок и силён. Под чуть маловатым ему кителем чувствовались 'мышыцы'. И не скажешь, что пенсионер.
- И чем же вы Вадим Степанович собираетесь заниматься на пенсии? - заинтересовался Пётр.
- Тренером пойду в ДЮСШ, вольную и классическую борьбу пацанам буду преподавать. Я ведь мастер спорта. Чемпион области.


Глава 19

Вика Цыганова тяжело вписывалась в новую реальность. Каждый миг хотелось закрыть глаза и, открыв их, оказаться в привычном 2020 году. Но нет. Прошло уже три недели и всё оставалось по-прежнему. За окном зима 1967 года. Ей не хватало интернета. Особенно после того, как пришлось вспоминать чужие песни. Вроде бы тысячу раз слышанный 'День победы', а как дело коснулось, то тут в словах сомневаешься, то не помнишь, какую ноту брать. Сложнее же всего пришлось с песнями Высоцкого. Длинные тексты, часть из которых категорически не желала вспоминаться. Если бы не Пётр Миронович, то 'Мы вращаем Землю' так и осталась бы лишь в планах.
- Откуда же вы помните песню? - поинтересовалась Вика у этого странного человека. Он точно не был певцом и не знал ни одной ноты. Даже не брал в руки ни разу гитару или любой другой музыкальный инструмент.
- Так получилось, что перед тем как попасть сюда, я начал писать книгу о том, как сам переношусь в себя первоклассника. Нравилось мне читать книги про попаданцев, ну а потом и сам начал потихоньку писать, - тяжело вздохнул Пётр Миронович.
- И много написали?
- Много, больше десятка. Правда, до этого про другое время писал. Сначала про начало семнадцатого века, потом про русско-японскую войну, про Цусиму. А в прошлом году осенью начал и про шестьдесят седьмой год. Там мальчик пишет эти песни, сочиняет книги, пытается спасти Гагарина и Комарова. Тот ведь в конце апреля погибнет. А теперь вот и не знаю, как это сделать.
- А если написать письмо Королёву? - Вика даже про песни забыла, неужели и вправду можно спасти Гагарина и Комарова.
- К сожалению, Королёв погиб год назад при неудачной операции. Сейчас Генеральный Конструктор Василий Павлович Мишин. Ты знаешь адрес Мишина, или ты знаешь правду про гибель этих космонавтов? Есть в интернете версия, что Гагарина специально угробили, подстроив так, чтобы его самолёт попал в струю газов от другого самолёта. Есть версия, что Гагарина и не было на разбившемся самолёте, а погиб он раньше при неудачном запуске корабля 'Лунной Экспедиции'. С Комаровым тоже не все так просто. Почему корабль вращался при спуске? И правда ли это? Может парашют просто не раскрылся? Там и про парашют интересная версия в интернете есть. Ну, даже представь, что Мишин получит моё письмо. А поверит? И что предпримет? Отменит полёт? Не думаю.
В общем, интересно поговорили. Вика долго в тот день заснуть не могла, и так и эдак придумывая, как спасти космонавтов.
А ещё у неё не заладились отношения с новой учительницей. С первого дня. Та словно почувствовала в маленькой девочке Маше соперницу себе. Нового неформального лидера. Вика старалась не выделяться, но засыпалась сразу на первом уроке. Её вызвали к доске и предложили решить пару математических примеров. И хоть Виктория Юрьевна Жукова закончила Дальневосточного институт искусств в городе Владивостоке, а не МИФИ в Москве, но примеры легко решила в уме и написала ответы. А учительница потребовала расписать всё решение.
- Зачем? Тут и так всё видно, - попыталась оправдаться девочка.
Но не тут-то было. Пришлось стирать ответы и писать длинное решение, а вместо заслуженной пятёрки получить незаслуженную четвёрку. И пошло. Почти на каждом уроке. Вика просто не могла встроиться в уровень мышления десятилеток. Взрослость выпирала отовсюду. А когда они с Катей пришли в класс с новыми ранцами, стало совсем плохо. Спасало только то, что Катя была дочерью первого секретаря горкома КПСС. Прямых нападок и трений учительница всё же старалась избегать, так мелкие подначки. Но ведь обидно! И не заслужено.
Самое же плохое, что Вика ни как не могла сосредоточиться на учёбе, ну нечего ей там было изучать. Только потеря времени. Она пыталась записывать свои песни со словами и нотами. Но на песне 'Офицеры России' чуть не попалась, а когда перечитала текст, то призадумалась. Если такие тексты дойдут до КГБ мало никому не покажется. Не спасёт даже должность Петра Мироновича. Пришлось перебрать все песни и выбрать самые аполитичные. Хватало и этих. Вот 'Синие цветы' вполне приличная вещь. 'Любовь и смерть'? Точно не пройдёт сейчас. Этот хит не для 1967 года. Вера, кресты, бог. 'Именем Христа'? И так десятки песен. 'Гроздья рябины'? 'Не трезва ни пьяна'? Пропустит ли цензура? 'Приходите в мой дом'? Ну, почти. Пару слов заменить. Бога и вино убрать. Вино на чай заменить, а бога на судьбу. Одна из её любимых песен - 'Балалайка - зараза'. Вроде бы ничего страшного, с точки зрения 21 века, а ведь сейчас не то что спеть не дадут, а даже и посадить могут. 'Если б, каждый водку пил - коммунизм бы наступил'. Ну - ну!
Может, можно исполнить 'Романс', там нет ни бога, ни политики? Только хитом песня точно не станет. 'Белые цветы'? Точно ничего крамольного. Убрать слова 'пьяный', пусть будет 'пряный ветер'. Как оказывается всё плохо.
- Хочу назад! - чуть не закричала Вика, - Хочу к Вадиму.
Зато настоящей отдушиной было репетировать военные песни в местном дворце 'Металлургов'. Гофман был настоящим подвижником. На таких людях и стоит Россия. Создать симфонический оркестр в маленьком провинциальном городке, оторванном от всего мира. Сюда и добраться-то из Москвы не просто. И ведь создал не профанацию. Может, до оркестра 'Гостелерадио' и не дотягивает. И не Спиваков. Но ведь и не Москва. И люди ходят не деньги зарабатывать, ходят для души.
А ведь это надо исправить. И именно этого хочет Пётр Миронович. Не хочет спасать страну. Хочет сделать людей в своём городе счастливыми. Поможем. Сегодня они будут разучивать ещё две песни, которые можно и нужно петь в этом времени. 'Комбат - батяня' и 'С чего начинается Родина'. Воровство!? Только украсть можно то, что уже есть. А этих песен нет. Авторы напишут взамен другие. И будет у страны на несколько хороших песен больше. А они смогут заработать деньги для жителей этого городка и для страны. Может, именно их вмешательство и не позволит развалиться на куски великой стране?


Глава 20

В понедельник 23 января Пётр вышел из дома в хорошем настроении. Вчера ходил с девочками кататься на лыжах. Хорошо в лесу. И надо отдать должное Романову, тот вполне целеустремлённый товарищ и пробивной. Нужно только направлять его энергию в правильное русло.
Заколоченный ранее киоск стоял с распахнутыми ставнями, и там продавали горячий чай, какао и кучу всяких пирожков, ватрушек и прочих коржиков с язычками. 'Мэр' был неподалёку, хотел видно похвастаться, поджидал Тишкова. Пётр его и не преминул похвалить, с одной оговоркой.
- Михаил Петрович, смотрите какая очередь. Может, нужно два или три киоска открыть, а то люди больше времени в очередях простоят, чем на лыжах кататься будут.
- Сам уже понял. С утра в понедельник и займусь. Да ещё думаю непроданные хлопушки и бенгальские огни попробовать сбыть. Директора магазинов жаловались, что не всю продукцию к новому году реализовали, - подпрыгивая и похлопывая себя по плечам, сообщил Романов.
Было и правда, не жарко. Градусов под двадцать минуса, и если стоять на одном месте, то замёрзнешь наверняка. Они с девочками покатались с горки, сделали несколько кругов по поляне, попили горячего какао с коржиком и усталые, все в снегу, раскрасневшиеся припёрлись домой. А там пельмени. Вечером вчера все четверо лепили. Хорошо. А после, запершись в кабинете, Пётр добил второе продолжение к 'Золотому Ключику'. Название книги, которую в будущем могли бы написать Александр Кумма и Сакко Рунге 'Вторая Тайна Золотого Ключика' Пётр решил не менять. Зачем. Если книги напечатают, то редакторы, если что, и сами могут поменять.
Первую повесть о Буратино в субботу из школы принесла Катя. Ошибки в тексте были исправлены и кроме того имелся маленький листочек с комментариями. Оказывается, он перепутал имена второстепенных персонажей в конце книги. Нужно будет зайти в школу, поблагодарить учительницу, заодно поговорить с ней о Маше - Вике. Та молчит, но Пётр не вчера родился и видит, с какой неохотой девочка собирается в школу. Все попаданцы в школьников, ну или почти все, радуются возможности окунуться ещё раз в детство, а вот у Вики Цыгановой что-то с этим не заладилось.
'Вот напечатает секретарша вторую книгу про длинноносого мальчика и нужно нанести визит вежливости', - решил Пётр.
Он вышел из подъезда, помахивая портфелем, прямо как школьник. До прохода на улицу Молодёжная оставалось метров пять, когда Пётр почувствовал сзади движение. Портфель как раз находился в верхней точке, и когда Штелле попытался повернуться и посмотреть, кто там ему дышит в спину, пошёл по дуге за спину. Это его и спасло. Нож, нацеленный в печень, попал по металлическому замку портфеля и, соскользнув, пропорол коричневую кожу портфеля, скорее всего родственника знаменитого фетиша Жванецкого, и застрял в толстенной книжище "Уголовный кодекс РСФСР" редакции 1960 года. Бабах! В мозгу, словно граната взорвалась. Это ведь покушение! В отличие от всех нормальных попаданцев Пётр каратистом не был. В детстве ходил в секцию самбо, потом продолжил заниматься тем же спортом в институте. Только это не боевое самбо, а спортивное. Захваты, броски через плечо или через бедро. Не тянет это против ножа. Оставался только портфель. Штелле, не останавливая движения, провернулся на одной ноге и со всего замаха обрушил портфель на убийцу. Тот вовремя не успел выпустить из руки нож, и его чуть развернуло, подставив под удар правый бок. Пётр рассчитывал ударить нападавшего по голове, но непредсказуемый артефакт просвистел над убийцей. Хорошо хоть нож остался воткнутым в кодекс. Соображать было некогда, и Штелле сделал ещё один круг. На этот раз портфель попал, опять не по голове, по руке. Ручка при этом оторвалась, и коричневый спаситель отлетел в сторону. Нож же от удара освободился и упал прямо к ногам преступника.
'Товарищ' не растерялся и, нагнувшись, схватил его обратным хватом. Вот только на этом его везение и кончилось. Удар милицейской дубинки пришёлся как раз туда, куда Пётр и метил, по правому уху. Удар нанесла рука здоровущего мужика в чёрном тулупе и белой кроличьей шапке.
- Как вы, Пётр Миронович? Хорошо, что нам их в прошлом году выдали. Замечательная вещь, - произнёс мужик и от всей широты русской души перепоясал 'демократизатором' по спине попытавшегося приподняться неудавшегося убийцы.
- Вадим? Кошкин? - узнал милиционера Штелле.
- Извините, Пётр Миронович, не успел вас защитить, вы сегодня раньше на работу пошли. Я только к дому подходил, а тут этот вынырнул из второго подъезда. Думал, не успею, - старшина наступил бандиту коленом на спину и заламывал ему руку.
- Вадим, ты сильнее дерни руку-то, - всё ещё на адреналине подскочил к 'убивцу' Пётр.
- Да, запросто, - хрясь, в руке что-то хрустнуло, и жуткий вой прокатился по всей улице Молодёжной.
- Пётр Миронович! Вы живы! - на крик в проходе нарисовался шофёр - тёзка.
- Иди, позвони в милицию и скорую. Там в фойе горкома телефон, - скомандовал Тишкин и на слабеющих ногах доковылял и опустился на лавочку у подъезда, - Пронесло.
Милицию дожидались минут десять. После выброса адреналина на Петра накатила усталость. Плюс несостоявшийся убийца по очереди то выл, то на смеси русского матерного и фени обещал все кары господни. Надоел до чёртиков. Скорая прибыла лишь на минуту отстав от ГАЗика милиции. У 'товарища' после избавления оного от куртки врач выявил среднюю степень разрыва связок плечевого сустава и рассечение уха. В это время на втором ГАЗ-69 прибыл и сам Веряскин.
- Его нужно доставить в больницу, или это подождёт? - поинтересовался подполковник у врача.
- Ну, в принципе можно примотать руку к груди. Думаю, что операцию делать не надо, главное руку не тревожить, - махнул рукой доктор, - Выживет.
- Вот и замечательно. Ребята грузите его. Сильно не церемонтесь. Нужно узнать, кто его послал и что за это пообещал, - начальник милиции проследил, как мазурика сажают в машину, под крики и брань последнего, и вернулся к Петру.
- Колотит немного, - опередил его вопрос Штелле, - Но жив - здоров и пора мне на работу. Я к половине девятого кучу народа пригласил.
- Всё же Пётр Миронович нужно будет потом с вас показание взять и признать потерпевшим.
- Конечно, как освобожусь обязательно приеду, - вставая со спасительной скамейки, покивал Пётр.
- Может, к тому времени и заказчика узнаем.
Пожали руки, и Веряскин пошёл к своей машине, а первый секретарь на работу.


Глава 21 Конец ознакомительного фрагмента. Полностью текст находится на автортудей Там не менее удобный сайт. Можно заводить друзей. Можно менять размер шрифта. С уважением. Афтор. https://author.today/work/116831/edit/content
Оценка: 4.76*37  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"