Катер Лилы бесшумно скользил по спокойным водам залива, Зубатка ушла в каменные гребни, врезающегося в море полуострова, за детенышем. И Лила привычно ждала свою подругу и необыкновенно заботливую мамашу. У самой Лилы еще не было детей, не потому что она не могла их иметь, или не любила детей, а просто в знак протеста. Весной ей исполнилось двенадцать лет, по земным, "классическим" годам получалось около двадцати, и в деревне от нее с нетерпением ждали малыша, готовых поучаствовать в зачатии составилась целая очередь. Это оказалось так неожиданно и неприятно, что она отложила все это дело на некоторое время, когда страсти поутихнут. Но не тут то было, страсти наоборот только разгорались. Риды заполняли планету, оказываясь в самых дорогих сердцу, укромных уголках, нигде уже нельзя было чувствовать себя уютно и спокойно как раньше. Поэтому меряне решили, если уж заполнять планету людьми, так лучше собственными. Все женщины, даже девяти-десятилетние девчонки в "срочном" порядке забеременели. И только Лила была на их фоне белой вороной, с плоским животом и стройной фигурой.
Стая медуз серебристым облачком дрейфовала под лодкой, ее разрезал косяк черно-белых полошек, Зубатка задерживалась. Она тоже неодобрительно относилась к отсутствию у Лилы семьи и детей. Последнее время в их отношениях появилось напряжение и непонимание.
Ну и что?! Я не хочу быть как все! Лила разгоряченно хлопнула рукой по волне. Холодная вода ее остудила, соленые капли потекли по ее телу, в своем заливе она всегда находилась обнаженной. Лиле нравилось чувствовать всем телом соленый ветер, взметающий мелкие брызги, нравилось быть такой же свободной от моральных канонов как Зубатке, нравилось смотреть, как покачиваются ее полные груди, как соски напряженными комочками смотрят навстречу ветру. Она ласкала руками сама себя, пробегала пальчиками по бархатистой нежной коже, не задумываясь о чем-то конкретном, просто таким образом она находила покой и умиротворение, отступали на задний план неурядицы и давление домашних, забывались мысли о неизбежном ремонте синктрона, и даже Зубатка в это время переставала существовать. Залив был ее территорией, и никто без ее ведома сюда не заплывал. Она подняла лицо к небу, подставляя загорелые щеки и лоб теплым лучам Мера.
Блаженное состояние покоя нарушил далекий шелест. Шум быстро приближался, вскоре темное холодное облако закрыло над ней солнце. Лила открыла глаза и с удивлением обнаружила у себя над головой кар фермера. Лила не успела возмутиться, как ее лодка непонятным ей способом начала подниматься из воды. И через несколько секунд она, как есть, прямо в лодке оказалась на открытой палубе кара рядом с наглым белозубым фермером. Этот хам, неприятно посмеиваясь, навалился на борт ее катера и принялся откровенно ее разглядывать, даже что-то предложил. Лила не разобрала что, кровь прилила к голове, в ушах зашумело. Она взмахнула рукой и хлестко ударила его по щеке. Нахал только сильней рассмеялся и с большим уважением осмотрел ее еще раз. И в этот раз в его взгляде животного вожделения было гораздо меньше.
Лила потрясла кистью, слишком крепко она его ударила, самой было больно. Она посмотрела на него внимательней. Отвращения, неприязни он у нее не вызывал, ей самой стало интересно испытать чужака. Одеваться она не собиралась, в каком виде взял в таком она с ним и будет.
Фермера нельзя было назвать красавцем, овальная голова, светлые редкие волосы, обветренное лицо, толстые губы, глаза серые, обычный тип, ничего особенного.
А машина рида представляла собой техническое совершенство, Лиле даже стало стыдно за убогую простоту своей лодки.
- Может познакомимся? - рид опять выставил свои белоснежные зубы на обозрение.
Лила вместо ответа непонятно пожала плечами, грудь ее колыхнулась, и взгляд рида с неимоверным усилием оторвался от созерцания ее бюста с тем лишь только, чтобы прилипнуть к ее животу, и лишь после ряда безуспешных попыток вернуться к ее глазам.
- Впрочем, это не так важно, - продолжал разговаривать в одиночестве рид. - У каждой женщины тысяча имен. А тем более у такой красивой женщины! Меня зовут - Дан. Это я так, на всякий случай, может быть придется когда позвать. Я теперь ваш сосед. У меня строится рыбная ферма в соседнем заливе, а у вас я видел крупного кита, поэтому и хотел бы...
Его взгляд опять опустился на ее грудь, затем на ноги. Лила снисходительно на него посмотрела. "Слабоват!" Отметила она, хотя знала, что ее ноги и вообще вся фигура соответствуют канонам идеальной женской красоты, и со стороны рида было бы преступлением ею не восхищаться. Не зря же она так серьезно занимается фитоболом, комплексом диеты, гимнастики и мировоззрения.
- Вы очень красивая женщина, - наконец он решился что-то сказать. - Честное слово дух захватывает! Такая кожа! Такие... Извините, но вы прекрасны! Я в общем про этого, про кита. - Дан перешел к делу. - Надо как-то оградить его, сделать, чтобы он не пострадал.
- Зубатка? Она не должна пострадать! Ничто не должно ограничивать и мешать ей! - Лила возмущенно вспыхнула, всякое настроение на флирт у нее пропало. - Верните меня обратно! А со своей фермой решайте сами. Но мы не собираемся безропотно сносить посягательства на нашу жизнь от чужаков! Это моя территория! И я ее буду отстаивать, если понадобится, даже с оружием в руках!
Лила поднялась на ноги, ее живот оказался на уровне глаз Дана. Мужчина оправдываясь говорил какие-то слова обращаясь по большей части к ее курчавому лобку.
- Жизнь меняется, ничто не бывает вечно, - это были его последние слова, которые она услышала, покидая фермерский кар.
Вечно? Зубатка? В ней все клокотало. Рыбная ферма у нее под носом?!
Не время заводить детей! Думала Лила. Надо бороться за свою землю, за свою свободу, за свои обычаи! Надо заставить их бежать отсюда, но как?
Дан улетел обратно, и все же слабое недовольство собой у нее осталось. Неправильно она с ним говорила! Руганью, прямой конфронтацией ничего не добьешься, надо искать другие пути. Но тут вернулась Зубатка, и на время Лила забыла о Дане.
Темно-зеленое вытянутое тело Зубатки медленно двигалось под водой. Мамаша не торопилась, из под ее плавников то и дело высовывался крохотный хвостик Малышки. Малышка пристроилась под животом матери и мягким носом собирала густые капли молока. Лила с верху растроганно следила за этой процедурой, нежность Зубатки вызывала душещипательные слезы. Хотелось рассмотреть все непосредственно, приласкать малютку, и Лила решилась, набрала полную грудь воздуха и нырнула в воду. Киты плавали в двух метрах от поверхности, поэтому Лила быстро достигла Зубатки. Мамаша покосилась на любопытную подругу, издала определенную трель, которая на языке китов означает что-то вроде: только будь осторожна!
Лила придерживаясь одной рукой тела Зубатки опустилась ниже и могла посмотреть, как детеныш тычется в мамкино вымя, добывая себе пропитание. Малышка уже встречалась Лилой, поэтому не боялась человека, а может быть она ее и не заметила, вкусное молоко было для нее важней.
Вокруг сновали пестрые обитатели залива: красно-белый грифон в веере плавников размером с ладошку Лилы, тонкая паутинка Царской медузы играла в лучах солнца, но проплывали и внушительные типы, вроде старого Лизуна. Зубатка издала угрожающий звук, и Лизун отплыл по добру по здорову. Солнце плескалось над головой в качающейся воде. Подумать только! У Лилы внезапно защемило сердце, она торопилась всплыть. Подумать только, скоро все кончится! В девственную природу вторгаются грубые, жадные руки невежественных людей, с одной лишь целью - убивать, убивать! Они уже расставляют сети, и кит им уже мешает. Даже меня они лишают уединения, вторгаются без спроса в мои владения. Надо взять бластер отца! Но не буду же в них стрелять в самом деле? Что же делать? Я не хочу, чтобы здесь случилось то, что в свое время и на Земле произошло с природой. И вообще я не хочу, чтобы менялся мой мир!
Колония значительно отстроилась. Собственно это был уже не просто "палаточный городок", а большой город с населением в более чем в триста тысяч жителей. Всего в ста километрах от Алона, так называлась колония, располагался еще один колониальный город под названием Выжд. Выжд значительно уступал Алону в архитектурно-строительных темпах, в нем не было огромных по протяженности и высоте зданий, совсем мало было изящных архитектурных конструкций, не было искусственных водоемов и парков. И рос Выжд не вширь и вверх как Алон, а наоборот вглубь недр планеты.
Небольшие технически оснащенные фермы располагались по всей поверхности планеты везде, где была возможность заниматься сельским хозяйством, скотоводством и рыболовством. Колонии должны были расти, все больше людей должно было появляться на планете, и всем им требовались продукты питания. Поэтому фермеры сразу же выделились в отдельную касту, границы территорий были заранее оговорены и зафиксированы. Фермеры чувствовали себя уверенно и даже нагло, они не без оснований считали себя и свои семьи обеспеченными.
Планета заселялась по принципу передачи поверхности и недр планеты в аренду. Сама планета принадлежала одной известной фамилии. Наследники планеты, понимая, что не в их возможностях освоить далекую звезду, решили передать пустынные земли в пользование компаниям, частным лицам, всем тем, кто хочет ее заниматься. Желающих оказалось очень немного, в связи с этим никто не задавался вопросом, а чем собственно хочет заняться арендатор, лишь бы решил туда ехать и исправно платил. Свободных земель в то время во Вселенной было предостаточно, чтобы диктовать какие-то условия.
Помимо "новых" поселенцев на планете жили "старые" поселенцы, потомки древних астронавтов. Численность этой небольшой колонии составляла 23541 человек. "Старые" колонисты после более, чем двух веков практически изолированной жизни, неожиданно для себя столкнулись с алчным натиском новых фермеров, а затем и росшие как на дрожжах крупные города стали значительно вмешиваться в привычный уклад жизни аборигенов, которые называли себя меряне, потому что звезда, которая согревала и давала возможность жить на планете называлась - Мера.
Меряне долгое время жили в вне Цивилизации, поэтому уклад и устройство их общественной жизни значительно отличались от "новых". Сказывалось и значительное отставание от технического прогресса, и теперь им было не просто в конфликтах с "ридами". (От названия первого звездолета "Ридам" доставившего новых поселенцев)
Риды энергично врезались в Планету, иначе и не могло быть, другие люди бы и не отправились на далекую планету, но и среди мерян за двести лет изолированного существования активных и энергичных людей еще хватало. Эти люди готовы были отстаивать свои принципы, они стояли за сохранение традиций в отношении и обращении с природой, на которую, несмотря на свою небольшую численность, за двести лет успели значительно повлиять.
Хороша штучка! С удовольствием вспоминал о встрече с прекрасной аборигенкой Дан, левая щека правда горела, но это были пустяки. Красивая! Красивая и злая! За что они так не любят нас? Ведь столько "пустой" земли, столько воды, их же всего горстка? Вот она человеческая жадность! Сами распорядится не могут и другим отдать жалко. Ничего, я ее объезжу, никуда не денется. Дан еще раз с высоты осмотрел свою будущую ферму. Конечно, этот залив пока мало подходил под его планы, но здесь, по крайней мере, не требовалось вложений на перестройку дна, то есть ничего не надо было ломать. Компьютер набросал ему несколько схем планировки, выходило совсем недорого, а главное быстро. Ведь после всех строительных манипуляций залив придется "лечить", восстанавливать биосферу, это также займет время. Дан вздохнул, его будут спешить обойти Питер Лье или Броун Васк - конкуренты по морепродуктам. Да вот вам! Дан мысленно согнул руку в локте. Как они действуют? Наобум, не изучив ни климатических, ни природных колебаний. Потепление или похолодание всего на три-четыре градуса изменит полностью обстановку, периоды с дождями или ветрами так же могут влиять на численность популяции рыб, могут быть просто миграции каких-либо видов животных, которые на какое-то время вмешиваются в ход событий. Я же от всех этих катаклизмов природы буду застрахован, пусть не на сто процентов, но процентов на девяносто восемь наверняка! Нет, стабильность превыше всего. Да и не успеют они ничего. Они вмешаются в сложившийся естественный баланс, и через несколько месяцев это даст уже знать о себе. Пожалуй, с Питером можно было бы договориться о разделе сфер влияния, он хоть и грамотей и заносчив, но с Броуном? Неприятный человек, корчит из себя бывалого рыбака, да не верю я ему.
На скалистых уступах стояли подобно скульптурным изваяниям горные козлы. Сколько они так могут стоять? В очередной раз поражался необъяснимой неподвижности животных Дан, непуганые, объяснял самому себе, вот где надо охотиться! Молодые козлята и самки напротив резво скакали с кручи на кручу в поисках редкой зелени, а бородатые самцы застыли, каждый на своей вершине, не двигаясь, размышляя, о чем-то непостижимом Дану. В величавой неподвижности гордых животных, живущих в суровых местах, на границе трех стихий, был вызов, немой укор человеческой суете, человеческому самомнению. Дана это невольно раздражало. А у этой гордячки таких козлов я не видел, вспомнил он. Откуда им там взяться, таких круч у нее нет, там пологие склоны. Да что ты взъелся на этих козлов? Стоят себе и стоят, уж они-то в отличии от твоей соседки вмешиваться в дела не будут!
Дан нажал на клавишу, что у нас там осталось? На экране появились данные о состоянии его счета. Он здорово рискнул приезжая сюда, до этого он жил на Триеле, там он тоже работал самостоятельно, не получалось у него в этих корпорациях, фабриках. Душно там было, со стороны все вроде улыбаются, добродушные, а потом оказывается за твоей спиной такую паутину наплели! И главное непонятно, для чего это надо? Кому выгодно? Нет, одному работать совсем другое дело, не зависишь от капризов начальника, ни от шпилек коллег из смежных отделов. Здесь все получится! По другому нельзя, иначе я остаюсь без штанов, это последние мои деньги, Дан посмотрел на скромную цифру счета, резерва на ошибку у меня не осталось.
Дан опустил кар на небольшое плоское плато, он уже обживал это место, даже звери начали к нему привыкать, не таращились изумленными глазами на диковинное сооружение. Дома Дан себе не строил, зачем было тратить деньги? Эмбрион дома стоил недешево. Семьи все равно нет, а ему и каре неплохо, зато романтика, приговаривал он, укладываясь спать, закрывая сверху кар прозрачным куполом. Спалось легко, ночи последние дни стояли ясные, высоко в небе мерцали незнакомые звезды. Луна в этом мире никогда не всходила, ни городов, ни других ярко освещенных объектов поблизости не было, поэтому в темном небе звезды казались еще более яркими, а безлюдная земля еще более дикая.
Штабель контейнеров дожидался его. Уже полные! Вот они, денежки! Фермер радостно прикоснулся к пластиковым корпусам. Залив оказался на редкость богатым съедобной живностью, по самым скромным подсчетам реализации морских запасов ему хватит на обустройство фермы и останется на строительство консервного заводика, или устройства ресторана в городе, а может и более!
Дан уже неделю готовился к тому, чтобы принять землеустроителей. Для этого он выбирал из залива все живое. В его планах было полное изменение морского дна и заселение залива новой флорой и фауной по специальной методике. Все съедобное вылавливалось, в установке мгновенной заморозки замораживалось, и вот в этих контейнерах отправлялось покупателям в Алон и Выжд. Несъедобные организмы, некоторые виды животных, растительности сортировались кибертехникой, выделенной для него колонистами Выжда, они охотно брали эту гадость. Оставалось дня три не больше, и залив был бы чист как стеклышко!
- Мы не владельцы планеты и не можем запретить прибывать сюда новым колонистам. И чем больше их будет на нашей планете, тем неизбежнее меньше места останется нам коренным жителям. Нам остается только мириться и приспосабливаться к новым условиям жизни. Наши дети вырастут уже в новом мире, нам стоит отдать их учиться в университеты в городах, и они примут мир таким, какой он есть. Безболезненно, - говорил с трибуны Брозер Швейк. - И вообще не стоит считать, что перемены, которые происходят сейчас, ведут к худшему. Возможно это только очередной зигзаг истории.
- Да! Нам стоит потесниться, - слышались голоса в поддержку Швейка. - Ничего кроме терпения и уступчивости нам не остается. И вы посмотрите, какие новшества внесла в наш мир эта волна.
- Действительно, мы остановились в своем развитии, - продолжал Брозер Швейк. В техническом плане мы на уровне пещерных людей. А в политическом? Мера не играла никакой роли в Мировом Совете. О существовании нас никто не знал, а теперь мы можем и должны требовать принять нас в эту значительную организацию. Благодаря правилам, принципам и влиянию Мирового Совета, мы сможем в некоторой мере контролировать ситуацию, не допустить эксцессов, появления и разрастания конфликтов. Тем более что на планету прибывают различные группы людей. И конфликтная ситуация возможна не только между мерянами и ридами, но и внутри ридов. И вообще, это сложный вопрос населения целой планеты. Возможно, даже есть необходимость пригласить сюда специалистов, наблюдателей Мирового Совета. Есть определенные шаги, Человечество не впервые в Истории заселяет новые миры, накоплен положительный опыт. Зачем нам изобретать велосипед? В общем надо с оптимизмом смотреть в будущее. Риды нам не враги. Это новое явление и с ним придется примириться.
- Долой! - на сцену выбрался эксцентричный старик, Лумер Гоут. - Долой со сцены этого трусливого кролика! Швейк, ты слабое звено нашего общества! И кто поддерживает его тот преступник и враг! Именно враг! Разве можно так легко и быстро попуститься всем тем, что было накоплено нами за двести лет? Этот мир, подаренный нам нашими отцами, разве заслуживает он того, чтобы мы так легко, в одночасье отказались от всего? Эти бессовестны БР... продали планету по праву принадлежащую нам! Мы коренные жители планеты! И прежде, чем допустить сюда новых поселенцев стоило спросить нас. А как мы отнесемся к этому! Они у нас в крови - эти прекрасные земли!!
- Он прав! Этот старик говорит то, что я думаю! - поддержка из зала была куда более горячей, чем во время выступления Швейка.
- Долой всех! И Пусть БР... оплачивают отступные ридам. А что касается Мирового Совета, - мы и так можем, и имеем право присутствовать в нем! Нас немногим более двадцати тысяч, но это не значит, что с нами нельзя считаться! Мы люди! Мы часть Человечества! И обращаться с нами надо также как со всеми людьми, а не как с насекомыми!
- Браво! Отлично сказано! Старикан молодец!
- Но это же глупо! Как мы сможем обратить процесс? - взывал к собравшимся в зале Брозер. - Это же может вызвать войну! Неужели нам не хватит места на такой большой планете? Должен же быть компромисс! Вы поймите, никакие ультиматумы нам не помогут!
- Их легко уничтожить. Основная масса ридов находится всего в двух городах, то есть в двух локальных точках. Фермеры или случайные риды еще плохо ориентируются на планете, и их легко будет уничтожить! - продолжал чудовищную речь Лумер Гоут.
- Люди опомнитесь! - восклицал в отчаянии Швейк. - Разве можно так легко обречь сотни тысяч жизней?!
Добродушного, перепуганного человечка никто не слушал. Все были словно под воздействием неведомого вируса. Эмоции перехлестывали через ряды людей, глаза блестели, и воздух в зале наполнился духотой, запахом пота.
Лила закрыла глаза, ей становилось действительно страшно. Еще недавно она сама была в полной решительности взяться за оружие оставшееся от стариков, и со знанием своей правоты идти отстаивать свое право на привычное существование. Но картина, творящаяся в зале, повергла ее в шок. Теперь она как бы увидела все в реальности. Войну, и тот ужас, который несла с собой Война. Конечно, они наглые, бессовестные, их много, слишком много для тесного мирка Меры. Но все-таки разом уничтожить триста тысяч жителей Алона и сто пятьдесят тысяч жителей Выжда, а потом как диких, бешенных зверей месяцами, возможно годами отстреливать фермеров и остатки горожан?! Нет. Это невозможно! Неужели не найдется хоть одного разумного голоса в этой толпе. В толпе родственников, в их семье. Они ведь на самом деле одна большая семья, их прародителями были всего три десятка людей. И неужели в ее семье нет разумных людей. Должно быть решение, кто-то должен встать, выйти на сцену и назвать его. Остановить эту дикую, кровожадную эйфорию.
- Минутку внимания! - появился свежий голос на сцене. Но разбушевавшиеся страсти не так-то легко было успокоить. Спустя какое-то время крики в зале стали стихать. - Меня зовут, Гарри Швейк! Вы все меня знаете. Из двадцати лет, что я прожил на этом свете, пять лет я прожил во внешнем мире. Учился и работал на других планетах, в Большом Мире, а полтора года назад вернулся на родину. И я вам скажу, как человек, который взглянул на наш мир со стороны. Мера - это уникальный заповедник прошлого, территория, где люди живут в полном слиянии с природой, с ландшафтом планеты. И одно это уже стоит сохранения!
- Что он говорит?! Кто-нибудь объяснить, что он хочет сказать? - послышались отдельные голоса, но основная масса терпеливо ждала, к чему же ведет Гарри.
- Наш мир стоит защищать! - вдохновенно воскликнул Гарри.
- Ура!
- И этот туда же!
- Но конечно, не таким способом, какой предлагает уважаемый Лумер Гоут. Война - это не выход, это глупость и смерть. Мы живем в цивилизованное время. Я много лет провел в Большом мире. Технический прогресс, который обошел стороной Меру, и слава Богу! Но это не значит, что мы обижены умом. Пусть мы не знаем и не имеет технических новинок в своем обществе, просто при данном укладе жизни они нам ни к чему. Это техническая, бытовая сторона вопроса. Не забывайте, есть общественная сторона. Никто не позволит нам, за здорово живешь, убить почти полмиллиона людей. Даже из-за одного заявленного убийства сюда прибудут эмиссары Мирового Совета. И уж поверьте мне, найдут способ, как убедить вас отказаться от военных действий. Очень легко, большинство мерян может оказаться в долгожданном уединении, только не на такой благоприятной планете.
- Ты нас не запугивай! Ты говори дело!
- Еще момент, чтобы остудить некоторые горячие головы. Все видели катера фермеров? - Гарри сделал паузу, пока зал не ответил на его вопрос. - Так вот, насколько катера фермеров превосходят наши утлые лодочки, можете себе представить, насколько их оружие превосходит наши доисторические карабины и бластеры? И пусть никто не говорит, что закажет и купит оружие для войны в Большом мире. Вы давно там были?
Зал напряженно гудел, но прежний накал, значительно спал, люди были скорее растеряны, чем воинственны. Лила с надеждой смотрела на Гарри, она знала, что он недавно вернулся домой, но встречаться им не приходилось. Он красив, невольно отметила она, его голос ей нравился. Лила решилась и перебралась по ближе к трибунам, чтобы успеть перехватить его после выступления. Ей надо было с ним поговорить. Если ее мир так внезапно рушится, она не хотела бы видеть обломки, она ушла бы тогда туда, в Большой мир, и кроме Гарри никто не мог бы ей про него рассказать. Лила спохватилась, что не слушает речь Гарри, и вновь обратилась в слух.
- Я навел некоторые справки, - говорил Гарри. - Существует такая вещь, как всемирная информационная сеть.
- Мы знаем! Мы слышали об этом! Не считай нас за полных кретинов!
- Прошу не перебивать! - выкрикнул в зал старший Швейк.
- Вы об этом знаете, я не сомневаюсь. Но в нашем мире обвал информации не нужен. Нам нужно было только одно - жить в равновесии с окружающим миром планеты. Но теперь мы коснулись с миром Человечества. Хотим мы того или нет, но и с этим явлением нам тоже надо жить. Это ведь неизбежный процесс, мы не можем изменить длину дня или ночи по своему желанию, не можем остановить время, как бы мы не злились, не плакали, не просили. Точно так же на нас дохнул мир людей, и с этим дыханием теперь придется жить постоянно. У меня есть ряд предложений, как нам повлиять на развитие ситуации. Я предлагаю выбрать штаб полномочных представителей, не более двух десятков человек. Чтобы не было вот этого всеобщего базара, обсудить мои предложения, подкорректировать, может быть дополнить, тогда уже вынести на общее обозрение, и жить, и действовать!
Аплодисменты заглушили, последние слова Гарри. За двадцать минут своей речи он превратился в ангела спасителя Меры.
- Гарри! - Лила выпрыгнула к нему навстречу, двинувшаяся с мест толпа прижала их друг к другу. - Простите!
Как романтические герои бабушкиных книг они бесконечно долго смотрели друг другу в глаза, стиснутые, сближенные обстоятельствами, самой судьбой. Грудь Гарри показалась Лиле широкой и надежной, как остров Готц в ее заливе. От Гарри чуть заметно пахло морем и свежим ветром, словно он только что из воды, впрочем, так могло быть и на самом деле. Лила усмехнулась своему разыгравшемуся воображению, поспешно отгоняя саму мысль о возможности любовного влечения. Хотя...
В спину перестали толкать, и Лила, с некоторым сожалением, отлепилась от Гарри. Она отвернулась, но не выдержала и снова посмотрела в его глаза. Казалось, эти глаза все понимали, и им совсем не нужны были слова, хотя приличия требовали выдавить из себя нечто.
- Я... - произнесла Лила, и слова застряли в ее горле, она мгновенно покраснела, развернулась, но броситься прочь не успела.
Крепкие руки Гарри задержали ее, он сжимал ее плечи ровно настолько, чтобы она не выскользнула из его рук.
- Подожди, - зазвучал его мягкий голос. - Я узнал тебя. Ты та самая русалка из залива Бьорц. Я давно хотел с тобой познакомиться, да все была не судьба. И теперь так просто я тебя не отпущу.
- Гарри! Ты поймал жар-птицу! - воскликнул какой-то мужчина. Лила приоткрыла глаза и увидела, что это Ромен, ее двоюродный дядя. - Сегодня явно твой день. Только держи ее крепче, иначе она скроется в водах залива, и тебе долго придется ее там ловить!
Они смеются надо мной! Возмущенно думала Лила, но вырываться из рук Гарри было бы слишком по детски, а она уже не девочка!
- Может быть, все-таки отпустите меня?
- Да, конечно, - спохватился он.
Все-таки он не такой как все мужчины.
- Гарри Швейк - поедатель омаров, - он галантно наклонил голову.
- Лиона Брейн, можно - русалка Лила, - в тон ему ответила девушка.
- Уйдемте отсюда, - Гарри живо подхватил ее за руку, в нем плескалась энергия. - Здесь нам не дадут поговорить.
И точно к ним уже стремились какие-то люди. Гари, прикрывая плечом девушку как тараном, прорвался сквозь всех желающих с ним говорить, они впрыгнули в кар Гарри и поднялись на плоскую крышу единственного высотного здания созданного мерянами, и к сожалению не единственного на планете. Лила внутренне приготовилась сопротивляться, если Гари вдруг обнаружит намерение познакомиться с ней поближе. Жаль, ничего такого не произошло, что вызвало у нее законное недоумение. Но Гарри давно был не мальчик и хорошо знал, как вести себя с женщинами.
Она будет моя! Сказал себе Гари. Она слишком хороша, чтобы отдать ее кому-либо другому.
- Так что ты хотела сказать, когда толпа бросила нас в объятия?
Гарри не уставился на нее, не пытался подсеть поближе, это было странно, последние полтора года мужчины вели себя с ней иначе. Гарри смотрел на город внизу. Господи! Какой город? Две улочки в основании, которых стоит этот десятиэтажный, полупустой дом. Это все видимое присутствие мерян на планете! Люди слились с горами, лесами, пустынями, растворились в бескрайних морях, они не выделялись из окружающей среды, они стали частью планеты. И теперь они так же остро, как океан, как леса, как прерии чувствовали чужое, грубое вмешательство.
- Я хотела спросить тебя, Гарри. Как там, в большом мире? Может быть, стоит уехать отсюда, чтобы не видеть, как гибнет мой мир. Может так будет меньше страданий.
- Сколько пессимизма в голосе! Откуда трагедии, в столь юном организме?
Нет! Он смеется надо мной и смеется!
- Ты молода и, в общем-то, без проблем устроишься в Большом мире. Я уехал с Меры в пятнадцать, это немного поздновато, но и то. А тебе? Двенадцать есть?
- Да.
- Это самый возраст для поступления в университеты. Но знаешь, как бы не был хорош Большой мир, лучше дома никогда ничего не будет. Все те долгие годы, в трудные времена меня всегда согревала мысль, что я в любой момент могу вернуться сюда. Выбрать себе остров, и жить одному и в полном покое, ну может быть, с такой русалкой как ты. Ха-ха! Да... А если ты уедешь сейчас. То можешь ставить крест на доме. Его не будет. Тебе некуда будет вернуться. Это ужасней всего, девочка.
- Спасибо, Гарри, ты меня утешил!
- На самом деле краха и гибели я здесь не вижу. Легче надо относиться к миру. Не настолько он зол и беспощаден к своим детям. Существует определенный порядок и законы по отношению к таким гомеостатическим обществам как наше. И мы на них сыграем! Конечно, полностью и в ближайшее время, а может быть и никогда, избавиться от ридов нам не удастся, но, по крайней мере, мы сможем провести черту между нами и ними. Очертить свою территорию, оговорить степень влияния и вмешательства новых колонистов в биосферу планеты. Возможно, что на новых условиях большинство покинет Меру навсегда. И уж наглое деление на фермерские участки будет ликвидировано, - это я тебе обещаю!
Больше он не стал говорить, а взял Лилу за подбородок и прижал свои губы к ее губам, заждавшихся поцелуя.
- Ты так говоришь, будто это будет легко? - Лила неумело облизывала его губы, ловила быстрый упругий язык.
- Конечно, моя девочка, - рука Гарри пробиралась все дальше и дальше, он прижимал ее за затылок к себе. - В этом мире нет ничего сложного. И нет ничего вечного. Кроме тебя самой. - Гарри говорил отрывками. Его губы, его уверенность, его сила, его страсть переходила в нее, она растворялась в нем, в новом для себя чувстве. - Только ты, как личность вечна в этом мире. Поэтому для тебя ничего не должно быть святого в этом мире, кроме тебя самой. Ты ценность и необходимая частичка этого мира, - проповедь Гарри совместно с его прикосновениями, уносили ее за облака.
- Гарри? - удивленно выдохнула она, когда мужчина вдруг отстранился от нее.
- Мне надо на совет старейшин, - он чмокнул ее в нос, улыбнулся и горячо поцеловал ее в губы. - Будем спасать свой мир!
- Да, - Лила беззвучно кивнула головой.
- Ты пригласишь меня к себе в гости?
- Конечно, - лицо Лилы выразило заботу, но не тем, что Гарри придет к ней, а тем, что ей необходимо срочно прибраться и как-то подготовиться к визиту этого замечательно мужчины.
- Не морщь нос, - Гарри словно прочитал ее мысли. - Я приеду лишь поздно вечером, после заката. Ты мне покажешь ночной залив, хорошо? Я предварительно позвоню.
Лила только и могла, что молча кивать головой. День для нее сегодня случился необыкновенный. Но он еще и не закончился. И она должна поторапливаться домой, у нее столько дел, просто ужас!
Прощаясь внизу, Лила трепетно провела рукой по груди Гарри, словно убеждая себя - это не сон. Реальность крепко прижала ее к себе и одарила сладким поцелуем.
- До вечера.
- Да.
- Как все прошло?
- Не спрашивай, как и должно было быть. Самое сложное впереди. И самое главное нужно убедить большинство людей, десятки миллиардов людей, что мы действительно страдаем! Что мы находимся на грани катастрофы! Парадокс в том, что мы можем избавиться от людей, только с их же помощью. Они сами должны убрать себя от нас.
Они сидели в лодке Лилы посреди залива, ветра не было, уже неделю стоял штиль. Лила приподнесла сюрприз Гарри. На дне залива были расставлены прожектора в соответствии с замыслом художника, и теперь залив выглядел по настоящему сказочным миром. Под водой высились каменные и живые дворцы, освещенные проспекты пересекали косяки причудливых рыб, морские змеи танцевали медленный вальс, а колючие звезды морских ежей забавными прыжками раскладывались в созвездия. Зубатка с Малышкой ушла в море, поэтому роль королей подводного мира играли два огромных морских сома, метровые усы и значительные морды которых, вызывали у Гарри и Лилы приступы жуткого смеха. Сомы слышали этот смех, обиженно уплывали в сторону, но через некоторое время забыв про обиду возвращались, чтобы полакомиться угощеньем от хозяйки.
- Да! - отсмеявшись, сказал Гарри. - Такой мир было бы сложно покинуть.
- Не то слово.
Лила даже не поняла, все произошло как-то само собой, они оказались обнаженными в объятиях друг друга. Причудливая музыка ночного залива в золотистых блестках выпрыгивающих из воды рыб закружила их завораживающей мелодией, а спины могучих сомов поддерживали их остров любви от крушения на каменных пиках морских скал.
- Жаль только, что мой остров далеко от твоего залива, - вздохнул Гарри прощаясь с ней на утро.
- А может быть нет, - лукаво улыбнулась Лила, у нее горели губы и даже щеки, от бесконечного числа поцелуев. Она продолжала расслабленно лежать в постели, а ее любовник уже вышел во внутренний дворик.
- Восстанавливайся, - насмешливо махнул рукой Гарри из-за прозрачной перегородки, запрыгнул в свой кар. - Твои губы - самые прекрасные губы на свете! - крикнул он напоследок. Его кар быстро уменьшался на фоне неба.
Лила прикоснулась к губам и вскрикнула. Больно! Неужели так будет всегда, или это пройдет? Никогда не думала, что так бывает, она снова почувствовала себя в объятиях Гарри, а руке запульсировало доказательство его страсти.
Лила щелкнула пультом, окна выходящие на гористый склон распахнулись, прохладный ночной воздух стекающий в море проник в ее комнату, окончательно прогоняя дрему. В зарослях щебетали птицы, глупый шмель глухо ударился о стекло, Лила сладко потянулась. Хотелось и спать, и одновременно сна не было. Разве с этими мужиками уснешь, вспомнила она тетушкины слова, радостно рассмеялась, зябко передернула плечиками, перышком выпорхнула из мягкой постели, встала перед зеркальной стеной встроенного шкафа словно манекенщица, с удовольствием осматривая сама себя.
Разве мы, такие молодые и красивые, не сможем отстоять свой мир? Это просто смешно! Звучали в ней самоуверенные слова Гарри. А ведь это действительно так!
Прохлада свежего воздуха и теплый воздух спальни, отдающий присутствием любимого человека, смешались, Лила прибавила к этой смеси сияющую изумрудом вершину Ай-перу, бесконечную синеву небес, и полученный эликсир выпила одним глотком. Да здравствует жизнь!