- Жизнь на нашей планете есть. Но говорить о какой-либо значительной фауне не приходится. Более трех десятков лет здесь просидели разведка и первоисследователи. Мизерное количество видов живых организмов. Ни одного крупнее сурка. Грибы и бактерии.
-Не исключайте мутацию. - Вставил Глеб.
- Это несерьезно. Все крупные природные объекты под контролем. Искусственная атмосфера убила все кроме грибов и бактерий.
Яхта не могла показаться слишком тесной, она вообще не могла показаться тесной, так как стен и крыши просто не было видно. А видно было, как внизу и до самого горизонта простирался огромный Город, разорванный крутыми пиками черных гор. С той высоты, на которой висела яхта, горы не казались уже такими величественными и непреодолимыми. Вернее величие они еще сохраняли, а вот непреодолимость нет. "Величие и Непреодолимость", какие мысли в твоей голове Антон Гамов, из каких-то древних времен. Давно уже нет в этом мире Величия и Непреодолимости. Лишь Сытость и Покой, местами переходящий в обыкновенную, обыденную пошлость. Цветная высокая шапка Сот с множеством хоботов-растяжек раскинутых над Городом, придавала Хребту комичный вид. Вот это в современном духе, правильно журналист Гамов, разговаривал с самим собой Антон.
- Да оставьте вы эти ваши дискуссии, курите лучше "Боржч", или выпейте местного коньяка, - периодически встревал Жерле, но так как был уже "готов", его никто не слушал. Но он на мгновение перехватывал чей-то взгляд и продолжал, - Привозной коньяк совсем не то. Пусть его даже везут с Земли. Но, пожалуйста, скажите мне! Кто-нибудь?! Что такое при-возной коньяк?
Глаза слушателя, видимо, терялись. Жерле не в силах встать на ноги, приподнимался в кресле, вращая головой немигающими глазами выискивал очередного слушателя и продолжал:
- Где уверенность, скажите мне, что они довезут нам коньяк в целости и сохранности? Сколько бед! Просто ужас, сколько испытаний приходится на каждую пинту коньяка, - он картинно закатывал глаза, - прежде чем его привезут к нам. Все эти ускорения, космические поля. Да одна только проце-дура дезаквации ... дезааквации ... Вы поймите! Или здесь, у милого Салеха. Да я за здешний коньяк все!... Вот ты послушай!
Марино усаживал, разошедшегося товарища.
- Все верно, друг. Все. Только чуть-чуть потише. Разгонишь всех. Разбегутся и все. Итак редко собираемся.
- Но утверждать что-либо с полной уверенностью все равно нельзя. Сколько было таких знатоков с твердыми убеждениями, и где они? И, кстати, зря вы с грибами и бактериями, местные сурки тоже сумели приспособиться к новой атмосфере. В каменоломнях обнаружены развитые сообщества этих существ. Они еще создадут проблем в Тоннелях, помяните мое слово, - коньячный бог Салех для пущей убедительности покачал указательным пальцем, толстым как сигары, лежащие в коробке на столике.
- А я ведь ничего, я же за коньяк... - пьяный стыд не вовремя начал мучить Жерле. Марино стоял за его спиной, легонько удерживая приятеля за плечи, и строил извинительные гримасы собравшимся.
- Да нет, сурки, бактерии. Дракон не биологическое существо. Мне гораздо легче поверить в то, что он искусственный.
- Ага! Резиновый...
- Причем тут... Дракон может оказаться следствием заражения Главного компьютера вирусом. И уж если Главный начнет играть с нами...
- Из разряда страшилок. Слишком вселенской, поэтому и неправдопобной выглядит такая постановка. Хотя версия имеет право на существование. Антон! Твоя яхта - автономна?
- Вряд ли. Да и в любом случае всегда необходима связь через сеть. Вы лучше скажите, куда они исчезают. Я лично участвовал в двух поисковых операциях. Мы исследовали, даже противоположную часть Планеты. И ничего.
- Кстати, а что там? На другой стороне.
- Да, действительно, как-то и не приходило в голову.
- Ну, кому надо было, то проверил не один десяток версий.
- И что? Что там? На той стороне.
- Смотрите сами...
Кресла и столики вместе с гостями и содержимым аккуратно поплыли в стороны, образовав нечто разомкнутого кольца, оставив в центре свободную площадку . Антон дал команду, возникло объемное изображение поверхности планеты.
- Вы уж извините, но без Главного Мозга никак... Территория Заповедник. Неглубокие моря и соленые озера. Изменения рельефа незначительны. Флора и фауна, бедна. В водоемах есть, конечно, жизнь, но - все скромно. Гео-сейсмическая обстановка стабильна...
- Кто-нибудь объяснит, почему для Города выбрали эти чертовы горы? Вы заметили: какая там красота!
- Потому и выбрали горы, чтобы меньше испортить. Городу не все ли равно по части пейзажей, а последствия гибели озер для планеты непредсказуемы.
- Я никогда не видел обратную сторону планеты.
- Ты давно не был в школе.
- Правильно, у него ни детей, ни подружки учительницы. Ха-ха...
- Налить ему коньяку! Два! И учительницу.
- Это ведь может быть инопланетное существо, и оно может быть разумным! И более того - оно может понимать нас, предугадывать или даже знать следствия наших поступков.
- Шпиономания. Слишком театрально. Неведомый изверг, изгнаный от своих или посланный своими, в том смысле посланный, что ему дали задание. А не послали на ...
- Коньяку! - вновь выкрикнул Жерле, чуть только ослабил хватку Марино.
- Никто не возражает. - Салех решил поддержать порыв Жерле, который, кажется больше притворялся пьяным, чем был на самом деле или постепенно начал трезветь, - чудесный коньяк. Приготовленный, кстати, из водорослей, растущих в этих самых Заповедных озерах. - Глазки Салеха ,узкие как щелки, мерцали на заплывшем жиром лице, - Но настаивают все же сей напиток в настоящих дубовых бочках!
- Да друзья, - Антон на правах хозяина проследил, чтобы у всех было налито, - я не говорил что этот коньяк - подарок Салеха Морто.
- У тебя, Салех, есть еще такое вино... - неловко заулыбался скромный Марино и даже отошел от Жерле. - Сам не пробовал, что-то там мне говорили, тоже из местной же фауны. Действия необыкновенного! Ну, в том смысле...
- Давайте без всяких - приглашаю. - Перебил его Салех. - В конце декады у меня повод. Готовим к выпуску новый ряд вин. Так что пожалуйста. Каждый найдет по своему вкусу. Напробуетесь всякого. Гарантирую! И с действием тоже...
- Тут мне предложили версию фанатики-террористы, - продолжил болезненный разговор Пино. - Какая-то секта...
- Чушь!- Глеб даже встал, - не поверю! Откуда? Какой терроризм? Я три года оттарабанил на Баянде, был на Земле, на курсах пивтоников, два раза по полгода. Там да. Там террор имеет место. Но там и жизнь совсем другая, там просто чувствуется расслоение - крутой или неудачник, чужой - местный.
- Бритый-волосатый! Знаем мы это!
- Правильно! А здесь - откуда чему взяться?
- Ну и тут есть некоторая разница, просто все выглядит гораздо мягче. В тихом отсеке черти водятся, слыхали ? И если это человек, то он явно нездоров. А дураку закон не писан.
- Кстати, сейчас появилась мода на старинное ТиВи. Научились брать слабейшие сигналы с ТВ- спутников других планет, вернее научились-то давно, но сейчас это стало доступно практически всем. Естественно вся поступающая информация безнадежно устарела. Самой свежей передаче с планеты Z1 звездной системы Лебедя более десяти лет. А про Землю или Тьмутаракань что и говорить, чуть ли не двухсотлетней давности...
- Покрупнее, пожалуйста, вот это озеро... Еще... Еще...
Вода была прозрачна, озеро сначала показалось мелким. Но цифры показывали 9 метров. Увеличение стало еще более полным. Камни на дне были чисты, никакой тины, налета, обычного склизкого налета, образующегося из осадков частиц водной пыли и пыли занесенной в воду с воздуха. Несколько чахлых кустиков водорослей торчали из серых камней. С одного листочка водорослей сорвался пузырек воздуха.
- Вот этот камень. Обратите внимание. Немного светлее и более правильной формы. Чуть сдвинуть спектр. - В инфракрасном диапазоне камень действительно выделился. В камне появилось светлое пятно. Сердце животного медленно пульсировало, толкая кровь по сосудам.
Антон, как самый трезвый, коньяк он не пил совсем, и потому самый любопытный наклонился к изображению и словно спугнул животное. Фырх! Взметнулся фонтан песка. Антон отпрянул. Когда мутное облако осело. Животного не было видно уже ни в каком диапазоне.
- Так вот, я про что...
Дискуссия продолжалась. Антон разлил по бокалам остатки коньяка и небрежно бросил пустую бутылку в сторону. Пол беззвучно поглотил стеклянный сосуд. Необычный сосуд, выполненный специально по стариной технологии. Стеклянные бутылки были одной из фишек Салеха, и обходились ему не дешево, хотя в широкую продажу шла имитация под стекло. Антон убрал изображение и отошел к краю палубы.
Внизу, над плоскими крышами домов кружили черные птицы. Понимая желание хозяина, корабль создал перила. Антон оперся на теплые поручни, свежий ветерок затрепетал его волосы. И ему даже показалось что, он слышит крики птиц. Город дышал, Город двигался. Так приятно было ощущать себя частью Города. Все тело от сердца до кончиков пальцев пульсировало в такт дыханию города. Все вокруг, до самой линии горизонта, и дальше - было Городом. А справа вздымались черные, в лучах заката багрово-красные, вершины гор. Горы вместе с Городом бесконечным зигзагом приходили и уходили за горизонт. Только в диссонанс живому, подвижному Городу Хребет был спокоен и неподвижен. Хребет не казался мрачным или тяжеловесным. Но было в огромных тяжелых каменных пиках непостижимое стремление в высь.
Да, думал Антон, вот оно! Дракон! В этом есть что-то благородное, что-то завораживающее, что-то такое что пугает и одновременно нравится. Может быть поэтому они так спокойны. Ведь это - Дракон.
Никто еще из гостей Антона не пострадал от Дракона. Кроме толстого Салеха, у него и вероятность пострадать была больше всех. Ежедневно сотни транспортов уходили с его складов. Один транспорт с более чем тысячей бутылок специального вина стал добычей дракона. Исполнители в страховой компании пытались оспорить сумму ущерба, заявленную Салехом, но тут же потеряли части окладов. Директор страховой компании уважал напитки из погребов Салеха, куда больше чем привозные. Так что Салех пострадал только морально.
2
Загадочное чудовище, то ли местное произведение Оловянной Планеты, то ли пришлое из других миров. Объявилось около года назад, тогда произошло первое необъяснимое исчезновение грузового транспорта в 30-ой линии Х. Случаи исчезновений учащались. Происходили они однотипно, по одному сценарию: локальное средней силы электромагнитное возмущение длительностью от 0,4 до 2,1 секунды и - полное отсутствие каких-либо следов, ни транспорта, ни нападавшего. Была уверенность в том, что нападавший все-таки есть, и не было никаких вещественных доказательств в подтверждение этого мнения. Исчезновение летных машин приписывалось загадочному чудовищу.
Город не знал страха. Здесь никогда не происходило страшных вещей. Здесь, как и когда-то на планете Злак, все всегда было спокойно и надежно, все строго в рамках определенного плана. Но постепенно появилось беспокойство, как зарождающийся туман, оно охватило транспортников и медленно опускалось в город, заражая горожан, которые так или иначе были связаны перелетами из одной части города в другую. Страха не было. Беспокойство порождало раздражение. Раздражение выливалось в недовольство работой навигационных и контролирующих воздушное движение служб. Там четко вышли из щекотливого положения - организовали группы быстрого реагирования на чрезвычайные ситуации, в которую кроме действительных специалистов входили еще журналисты и активисты из числа недовольных, что бы ни у кого не было повода упрекать в отсутствии профессионализма действительных профессионалов.
Трагедии происходили всегда в воздухе и только над хребтом Красных гор. Хребтом всех хребтов. Протяженность данного горного массива составляла более трети окружности планеты, а площадь не менее миллиона квадратных километров. Хребет разделял два огромных мегаполиса. А может быть, или скорее всего один на две части.
Движение в любое время было неимоверным. Летающий город над хребтом. Чтобы упорядочить потоки транспортов, свести к минимуму возможность аварий и заторов, над горами был построен своеобразный голографический мост. Лазерные соты в сотню этажей со знаками и электронными регулировщиками-навигаторами, с полицией и нарушителями, с грузами и пассажирами. Соты распределяли транспортные потоки на входе-выходе в воздушное пространство и непосредственно над горами. Хотя беспредела или громких транспортных инцидентов не было, но в этом пресыщеном и спокойном мире Соты прослыли отчаянным местом. Может быть, потому что кое-кому из молодежи не доставало остроты?
Со временем Соты стали привычным потрясающим сооружением технического гения человека, золотым водопадом в карманы создателей и владельцев. Лазерные Шоу-Лабиринты и Туристические Каналы в иллюзорном мире немедленно заняли свое место, заслонив собой основное назначение и основную задачу - транспортного коридора. Этот мир - созданный профессионалами-иллюзионистами, вырос и начал самостоятельную жизнь. Световые коридоры обросли как висячими садами заведениями всех типов. За аренду мест в световых коридорах ничего не брали, не то что в Твердом Городе. А расходы на топливо и плата за навигацию была сравнительно невелика.
Кто-то, какая-то Сила поглощала воздушный транспорт, оставаясь безнаказанной и ненасытной. Раздражение и недовольство переростали в тревогу. Не было способов избежать или противостоять трагедиям. Никто не верил, в благоприятный исход для пилотов и пассажиров исчезнувших кораблей, большинство было убеждено в гибели жертв. Оборудование, поддерживающее Соты, пока не отключали, но световой мост значительно сократили. Наземные, воздушные службы непрерывно отслеживали обстановку над Хребтом. На околопланетную орбиту были выведены два специальных спутника. Безрезультатно. В момент очередной атаки Неизвестного все контрольное оборудование на участке атаки на мгновение отключалось. И этого мгновения оказывалось достаточно, чтобы жертва исчезала с экранов радаров. Ни обломков кораблей, ни каких-либо останков, следов - транспорты и люди словно испарялись. Расчеты , не выдавали закономерностей по времени или цели нападавшего. Известно было только одно, что во время атаки исчезал лишь один транспорт, даже если он был состыкован в тот момент с другим транспортом. Это могло говорить об ограниченной мощи Чудовища. Но атака могла повториться вновь спустя лишь мгновение, и в таком случае объект нападения должен был находиться в непосредственной близости. Иногда цепь похищений прерывалась на срок до одной двух недель, но после все начиналось сначала.
Очевидцы трагедии, вернее, те, кто находился рядом с жертвой, чаще всего ничего не видели. У большинства в это мгновение обычно возникали разнообразные проблемы, порой до смешного: чесался глаз, либо другое место, кто-то зевал, кто-то отворачивался, кто-то смотрел в встроенный Борт. А если что и видели, то выглядело это как легкая рябь или туман. Особо слабонервные рассказывали про какие-то голоса, вещающие на незнакомом языке. Ходили слухи. Да-да! пошли слухи. Слухи! на этой благоприятной планете. Слухи о том, что неспроста нет свидетелей. Якобы самые активные очевидцы, которым "посчастливилось" разглядеть что-то существенное довольно быстро попадали в списки пропавших без вести. Но за один-два Коридора от жертвы люди, и даже камеры могли запечатлеть нечто вроде головы дракона распахнувшего пасть. Тело самого дракона никогда не проявлялось, но его голова, оплетенная паутиной трассирующих линий световых коридоров, становилась видна. Пасть захлапывалась на жертве и исчезала, втягиваясь обратно, подобно морской мурене, атакующей свои жертвы из засады.
В следующее мгновение световой мост поднимали по тревоге. В горы, в тот район, где предположительно скрылся дракон, за несколько минут направлялась масса спецтехники. Горы просматривали во всех диапазонах электромагнитного излучения. Не доверяя оборудованию, забрасывался поисковый отряд, состоящий из людей, инопланетников и обученных животных. Ни разу не было положительного результата. Вновь и вновь исследовался весь массив Хребта. И несмотря на пристальное внимание и активное реагирование многих служб атака могла повториться через несколько минут.
И все же трагедии не могли прекратить полностью движение над хребтом, это могло вызвать паралич всего города. Потери составляли менее одной тысячной процента от всего грузопотока мегаполисов. В горах был специально пробит туннель, еще два готовились к пуску. Но никто не мог дать гарантию, что движение под землей будет безопасней, чем по воздуху. Тем более что земная кора по всей территории Красных гор была не стабильна.
3
ГАРРИ
1
Вдалеке вновь возник тонкий протяжный свист, он быстро усиливался. Сейчас будет негромкий хлопок, предсказал Гарри. Еще одна машина пролетела мимо, обдало смесью озона и превосходства. Голографические стены отстойника не защищали от запахов и звуков, идущих от магистрали. Магистраль была скоростная, для элитных авто. Отстойник, так называл это заведение Гарри, на самом деле это был небольшой ресторан, стилизованный под что-то, под что-то незнакомое Гарри, но было здесь необычно, и необычно уютно. Ресторанчик назывался "Черный Мачо". Стены, потолок и вся обстановка, свисающие с потолка украшения, легкие ширмы в нем были прорисованы весьма тщательно, и свежему человеку незнакомому со здешними художниками могло показаться настоящим, хотя кроме пола, столов и барной стойки, ну, и разумеется посуды с пойлом, ничего настоящего здесь не было. Дело в том, что ресторан находился в уникальном в масштабах известной Вселенной месте: в самом большом голографическом городе, в городе иллюзии, созданном из неуловимых субстанций света.
Пиво, как ему и положено, пузырилось. Газовые шарики тонкими струйками всплывали на поверхность и лопались. Зрелище не завораживало, но взгляд как притягивало к стакану. Пить временно было уже невмоготу. Гарри водил пальцем по запотевшим стенкам стакана, стекающие капли конденсата оставляли темный след на стакане. Череп приятно тяжелило. Он ждал. Три струйки пузыриков, нет четыре, одна у самой стенки стакана, неиссякаемо продолжали стремиться вверх. Нужна была женщина. Но это не чувствовалось как-то конкретно, и не осознавалось четкими образами, а просто исходя из жизненного опыта, следуя старому правилу - когда не знаешь что тебе надо - тебе нужна женщина. Бр-р... Только не вспоминай. Не надо. Прочь эта сладкая задница, всегда согласный взгляд, и рот который хочет все, что ты хочешь. Без слюней! Давай, попробуй без нее, будь мужчиной. В том смысле - что обычным мужчиной, бери все что шевелится. Не нравится мне эта привязанность. Определенно не нравится. Любая привязанность - это зависимость, а зависимость от чего-либо - это всегда плохо, это как наркотики. Отец в свое время говорил: не будь зависим ни от чего - ни от вещей, ни от желаний, ни от людей. Мучает тебя голод, жажда - не ешь, не пей. Чувство голода - оно проходит. И запомни, добавлял старик, у тебя один отец, у тебя одна мать - это Господь Бог! Только он, только Бог имеет значение, потому что он - Все! А все остальное преходяще, все остальное лишь части, малые части целого.
За спиной хлопнула дверь, но то, что хлопнула дверь, до него дошло только после того, как на плечо упала тяжелая рука.
- Привет, Гарри! Я знал, что ты здесь. Мачо, пива! - Торжественно сделал заказ Олаф. Он всегда так вкусно это делал, Гарри любил наблюдать за старым приятелем в этот момент. Даже в доску пьяный Олаф так значительно заказывал очередную порцию, что он умилялся. - И это жизнь? - с ходу начал жаловаться Олаф, как будто они и не расставались, а давно уже сидят вместе и разговаривают. Он грузно взгромоздился на высокий барный стул, огромным животом подпер стойку бара. - Опять Компания затягивает с выплатой премиальных. За премиальные они готовы удавиться! Представляешь?.. Мачо, вот тебе полкипа, только налей то, что я люблю, а не из общей бадьи. Для тебя из приемника есть новости. - Как бы невзначай бросил он, смотря куда-то поверх головы Гарри. В его голосе что-то было, а может быть, просто показалось, не хотелось разочаровываться, поэтому Гарри не проявил активной заинтересованости. Мачо поставил перед ним стакан. И Олаф ненадолго замолчал. Гарри тоже пригубил из своего стакана вслед за ним.
У барной стойки всегда было свободно, если не сказать пусто. Здесь он вообще не видел очередей, и до сих пор не мог к этому привыкнуть. Но столики в зале почти все были заняты. Еще ему нравилось, что здесь никто не курил, по крайней мере, в баре. Они, в смысле хозяева, следили за этим строго. Связано это было с какой-то традицией , а может с работой оборудования, он не знал. Он вообще до сих пор еще многого не умел понять в правилах Большого Города. Табачный дым он просто ненавидел. Запах табака всегда возвращал его к тем долгим пятнадцати месяцам проведенных на карантинной пересылке, в которую он попал в двадцать два или двадцать три года по официальному летоисчислению. Странно, но он всегда забывает, когда это было точно. Хотя если напрячься и сопоставить все факты, один за другим, то можно уверенно сказать в каком году это произошло. Но потом в памяти опять что-то сдвигается, и он снова забывает. А его опять спрашивают, и ему опять по каким-то причинам обязательно надо что-то ответить, но он не может вспомнить, и чувствует себя каким-то ущербным, и злится.
Он родился и вырос на красивой, тихой, с искусственным климатом планете, среди бескрайних, пшеничных полей, под голубым, с зеленым отливом всегда спокойным небом. У них никогда не случалось природных катаклизмов : ни ураганов, ни засухи, ни проливных дождей, ни каких нашествий, всего в строгой норме в назначенное время : и ветра, и дождя, и насекомых, и грызунов. Практически все природные процессы контролировались планетными метео- и другими службами. Зима и лето ненамного отличались по температуре и продолжительности дня. Их дом, как и многие другие, стоял в окружении вечнозеленых, всегда цветущих и плодоносящих одновременно деревьев. Благодарный искусственный климат и человеческие руки, конечно, позволяли им кормить все космическое сообщество в районе звезды ЕН217. Не было во Вселенной людей более спокойных и миролюбивых, чем жители планеты Злак. Не было людей более уверенных в своем будущем.
Люди полагали, что они хозяева Вселенной, что у них все есть для спокойной и сытой жизни. А потом пришел вирус. В течении трех месяцев боролись с эпидемией, еще двенадцать никого кроме специалистов не допускали на поверхность планеты. Его, уже без родителей, как и тысячи других фермеров держали все это время на карантине на искусственном спутнике. Его сосед тогда начал курить табак, многие начали курить. С тех пор табачный дым напоминал ему ненавистную пересылку. Эпидемия уничтожила все: его родителей, дом, сад, и может быть главное - уверенность в будущем. Он больше не мог там оставаться. Больше десяти лет бродяжничал он по другим мирам, но нигде не мог задержаться надолго. И с тех пор запах табака был синонимом для него беды.
Олаф продолжал что-то про работу: как кто-то кого-то или с кем-то, слова его складывались в геометрические фигуры, вытягивались в цепочку, теряли очертания и расплывались в пивном дурмане, снова хотелось в толчок.
- Ну, а причем здесь новость?
- От твоей красотки, вернее, от обоих - письмо. Два.
Он шевельнул рукой в направлении к карману, но остановился. И начал рассказ в своем стиле - ни о чем: о каком-то новом пиве якобы приготовленному его приятелем самостоятельно ( вот придурок!) по старинным рецептам. Длинный рассказ с ненужными подробностями. Было скучно, но терпимо. Это такая игра. Все равно - Олаф приятный парень. Его неуклюжие, деревенские шутки, как будто он не прожил в городе около тридцати лет, напоминали дом, тот дом который...
Гарри дал допить старику пиво, и еще. Получил, наконец, свои карты, вставил их в борт. Но читать сейчас и в этой обстановке не имело никакого смысла. Здесь их нельзя почувствовать. Эти письма обязательно надо было прочувствовать. Нужно побыть в одиночестве, недолго, он хотел вспомнить. А для полного одиночества придется уехать в город. В летной деревне, как и в любых маленьких поселениях никогда не будешь в одиночестве. Разве только в изоляции. В город все равно надо было скоро лететь, товар, правда, еще оставался, но это уже остатки. Кип на карточке набиралось необходимое количество. Как бы все к одному. Но тревожное чувство, зародившееся в одном из снов, не оставляло.
Автопилот в две минуты доставил его к дому. "Не называйте эту коробку-чревовещательницу с бесстыдным розовым нутром - домом! Я там только сплю, и то не каждую ночь!" - Кричал он самому себе, уже год намереваясь съехать отсюда в каждый будущий понедельник. Сетевые новости из динамиков машины говорили что-то про очередную акцию Чудовища в Красных горах, когда транспорт, бесцеремонный, но аккуратный вытряхнул его в приемник, предоставленный Домом.
4
ЦВЕТНЫЕ
- Да, - Красный в задумчивости потер лоб, - все в курсе. Собрания не было, но общая договоренность и понимание ситуации есть.
- Я только Синему, как и договаривались всего не передавал, - сказал Зеленый.
- Он не догадывается?
- Слепой следит за ним, пока ничего, никаких подозрительных действий не обнаружил. Синий занят в комитете.
- Я знаю. Есть еще Белый.
- Может его убрать? Спишем на Дракона. Хоть какая-то польза.
- Не болтайте ерундой. И с промышленниками надо поговорить пожестче, последнюю фразу Красный сказал больше для себя.
- Не уверен, что это поможет. Преценденты были, уже несколько планет-государств претерпели обвал, большинство убеждены, что не за горами и наша очередь.
- Это упаднеческие разговоры! Как вы можете?! Необходимо собраться, а вы... вы рассуждаете!
- Я же позволяю себе это только с вами. Для остальных... с остальными...
- Перемените настроение. Все далеко не так плохо. Вернулся Коммерсант.
- Правда?!
- По этому поводу уже готовиться проект, - Красный не обратил внимания на несдержанный возглас Зеленого. - Экспедиция это еще не все. Да расчеты не оправдались. Но у нас есть товар, на который есть и купец.
- Э-э... то есть?
- Вот этим, Зеленый, тебе и придется заниматься. За одно, я думаю, и Белого пристроишь.
Зеленый нервно облизнулся не в силах угадать, что хочет предложить Красный. В кабинете было жарко, Красный почему-то не включал кондиционер. Зеленый начинал задыхаться в этой духоте, вдобавок у него вдруг страшно зачесался глаз, сначала сильно кольнуло, а потом появился зуд, но он не решался шевельнуться под тяжелым, чуть ли не презрительным взглядом Красного. "Не буду же я царапаться перед ним как шелудивый пес!" Пауза затянулась, глаз чесался невозможно, зуд перекинулся и на нос, но теперь казалось и вовсе невозможно что-то сделать для облегчения страданий. Красный отвел от него взгляд, взял лежащую на столе папку, раскрыл ее в самом начале. Зеленый со слабой надеждой смотрел на него в надежде, что тот отвернется, но нет. Он собрал все мужество и стойко терпел.
- Автоматизированная землеройная машина, предназначенная для работы в скальном грунте - модель такая-то... Изучай, Зеленый. Ты становишься шефом проекта "Глаз Дракона".
Зеленый на мгновение даже забыл про зуд.
- "Драконий глаз"? - вырвалось у него, но он тут же поправился. - Понял.
- Именно на этот минерал есть серьезный покупатель. Ты же знаешь, что мы частично восстановили добычу, правда пока ее проводили руками штрейхеров. Но видишь, ситуация осложняется, объем добычи решено увеличить. В общем посмотришь, согласуешь с Синим, все равно его надо вводить в курс дела. Белого ставь на общее руководство работ. Добыча минерала должна проводиться в режиме строгой секретности! Надеюсь понятно почему?
- Понятно.
- Все остальные товарищи в курсе. Никаких обсуждений. Все проблемы - ко мне в любое время суток! Возьми папку, прочитай, принимай оборудование и работать.
Пурпурный плевал прямо в океан.
- Зеленый?
- А что?
- Да нет, может оно и правильно.
Порывистый ветер завывал, путаясь в оснастке корабля, им приходилось перекрикивать ветер.
- У нас выход один. Камни. Пока не справимся с драконом. Зеленый займется общим руководством, Белый непосредственно добычей и доставкой на "LN”. Коммерсант организует обмен товара. Видимых проблем пока нет, Пурпурный.
- То-то и оно - видимых. Я думаю, нас провоцируют увеличить разработки. А это значит, что проблем только прибавится.
- Мы сумеем организовать все как надо. Опыт у нас есть. Это конечно не решение проблемы, но некоторую отсрочку даст. У них тоже возможности ограничены, иначе к чему все эти картинные декорации.
- Да, - тяжело вздохнул Пурпурный, - отсрочка нам будет не лишней. Ладно, продолжайте. Главное чтобы ни малейшей информации не просочилось в Мировой Совет! Это будет катастрофа!
- Единственное плохо то, что Димитров возглавляет расследование и соответственно имеет допуск ко всей информации.
- Не беспокойся. Я его возьму на себя. Ну, ладно я отбываю. Сыро тут у тебя, - Пурпурный облизал губы, забрызганные солеными каплями океанской волны, еще раз сплюнул в раскрывшуюся волну. - В следующий раз встретимся на моей яхте.
5
АНТОН
Антон чувствовал некоторое облегчение, когда гости, покинули корабль, это произошло почти на рассвете, но вместе с тем пришло странное ощущение пустоты и одиночества. Как-то было не так. Он приехал сюда полгода назад, но настоящих друзей так и не встретил. И дело даже было не в дружбе, надежности или взаимопомощи, он верил, что все те люди, которые сегодня были здесь, и многие другие, кого он знал, обязательно пришли бы на помощь в трудной ситуации. Дело было немножко в другом, не было единомышленника, то есть такого человека, которому не надо было бы объяснять мотивы своих поступков, объяснять, доказывать свои желания, хотелось, чтобы тебя понимали с полуслова. Чтобы ты потянулся, а тебе уже подавали то что нужно, хотелось точно так же чувствовать другого человека, как самого себя, и этого наверно нужно было даже больше всего. Хотелось чувствовать себя большим, чем просто Антон Гамов, и быть уверенным в том, что ты не один такой на свете.
Организм выбился из обычного ритма. Надо уснуть, сказал себе Антон, и последний раз посмотрел на Город. Уже светало, верхний ярус Города заалел, отбрасывая длинные узкие тени, но внизу, в глубине была еще ночь. Сон обволакивал туманом размытых образов, закрывал глаза, лишил воли тело, обессилил руки и ноги, и в последний момент, когда Антон был уже почти в его власти : убегал, прячась за случайные мысли, как бы из ниоткуда выплывающие, по большей части, надуманные проблемы, связанные с работой, заботы о неотправленных письмах, еще о чем-то. Можно было "попросить" кибердоктора помочь со сном, но этот шаг был оставлен на потом, на крайний случай. Антон понимал, что это такая игра, просто надо выйти из нее, перестать стараться заснуть, открыть глаза, поработать мысленно над новой статьей, и сон тут же придет. Стало даже смешно, чтобы уснуть надо всего лишь поработать.
Кают-компания со светопрозрачной крышей, балконом с перилами и прочими излишествами давно исчезла, корабль заботливо укрыл хозяина, поместив его в тесный и уютный кокон, родной для всех путешественников, и раздражающий до неприятия домоседов, земных домашних людей. Теплое, мягкое, щупальце тропоплазмы легло на пах, считывая желания хозяина, лаская мошонку и член. Стало хорошо и вместо сна, Антон окончательно разбудился, теперь захотелось нежной ласки, сладкого девичьего... Я целое утро только и делаю, что хочу, я все время хочу, заворчал Антон на самого себя, то спать, то не спать, то женщину подавай, что за организм! Но останавливаться было уже поздно, и кончать одному совершенно было не в кайф. Антон знал, кто ему не откажет, кто его должен ждать. Он надиктовал пин-код для связи с Вероникой. Девушка, конечно, спала, Антон разбудил ее, но все равно она была рада, и конечно хотела к нему. Потом Антон не понял как, а обнаженная Вероника уже была с ним рядом. Он лежал на спине, а она присела на колени возле и целовала его грудь, облизывала упругие шарики, затвердевших сосков, склонившись сверху, сладкими-сладкими губами, ее нежные теплые пальчики ласкали холодненькие яички, тугой, распираемый горячей кровью, член. Антон лениво водил одной рукой по внутренней, шелковистой стороне бедер девушки, прислушиваясь к своим ощущениям. От прикосновения к ее телу, и от ласк Вероники, томительные и сладостные волны прокатывались через грудь, живот, ноги, почему-то не докатываясь до головы. Антон не помнил, как кончил, как уснул, убаюканный мерным покачиванием в чреве яхты.
Он проснулся ближе к полудню, совершенно один, в темном и тесном коконе. Похлопал руками вокруг, никого, значит, Вероника приснилась. Он с сожалением вздохнул. Хотел было соединиться с ней, но потом подумал, что она может быть сейчас занята, совсем не хотелось нарываться на отказ. Еще немного повалялся.
Милон - это было собственное имя яхты и одновременно искусственного мозга корабля, составил для него дневную программу. Все современные корабли, даже простейшие грузовые транспорты, "баржи", являлись единым кибернетическим механизмом с индивидуальной или универсальной настройкой на человека или команду, экипаж. Межзвездные корабли и маленькие катера обладали во многом схожим устройством. Они состояли из твердой статичной оболочки, составляющей около 20% массы. Внутренности были заполнены особым веществом - тропоплазмой, которое играло роль абсолютно всего и даже более того, чем раньше были наполнены старинные корабли. Внутри современных кораблей не было коридоров и кают, но они могли появиться в любой момент по желанию их владельцев. Тропоплазма обеспечивала жизнедеятельность и управляемость корабля, это вещество могло служить стереоэкраном, от небольшого как тетрадь до сферического, и выглядело это - как окно, или полное отсутствие стен, оболочки. Когда надо тропоплазма становилась тверже чем сталь или мягче перины, и одновременно оно являлось искусственным мозгом! Это было по настоящему удивительное изобретение, прорыв в технологии, который значительно повлиял не только на строение космических кораблей.
Антон проснулся, в теле чувствовалась бодрость, эдакая звенящая активность, готовность к действиям. Это хорошо. Наконец-то! А то последние два дня никак не мог собраться. Как размазня был. Стоит поработать, пока есть желание, накропать пару заготовок, а потом в Город, часа полтора поброжу, надо здесь все-таки осваиваться побыстрее. Потом надо связаться с Вероникой. Или не надо? Как-то слишком быстро все развивается и не совсем в том направлении. " Когда я к тебе перееду?" Антон помнил, как этот неожиданный вопрос, испортил ему все настроение. Они знакомы были только неделю, и за это время он не смог ее понять, хотя обычно ему хватало одного взгляда, ну в сложных случаях несколько часов общения. Девушка была настолько разной, она играла, ей нравилось его путать. А он не любил загадок, он знал, что разберется в ней, нужно было время, и поэтому просто ждал. Но девушка тоже была не промах, она как волна налетала на него с неожиданной стороны и с разной силой, то топила его падая сверху, то выбрасывала на песок, то утаскивала в море. Она была необыкновенна, она любила секс, она кончала вместе с ним, и ни о чем другом с ней ему больше и не хотелось думать. Тогда тоже они по очереди сорвали финишную ленту, сначала один, потом другой, но победителей как и должно быть, было двое, сердца бешенно колотились, руки-ноги не держали, и они повалились набок, находясь в блаженном состоянии покоя. Девушка томно вздыхала, он продолжал ласкать ее, зная что ей это надо, а сам думал совсем о другом, а вот уже не совсем, в голове как всегда, как будто открылся шлюз, и хлынул рой воспоминаний, идей, мыслей. И как струя холодной воды тот вопрос. Она ему нравилась, как женщина, он "чувствовал" ее, и она всегда отзывалась на его желание, но жить вместе? Не знаю? "Я пока к этому не готов". Два дня они уже не встречались. Антон поймал себя на том, что рука его ласкает напряженный член. Было и хорошо и стыдно перед самим собой. "Мужик. 26 лет. А все дрочу как двенадцатилетний пацан". Но остановиться было еще трудней. " Слава богу, никто не видит". Он забыл про Милон.
На сегодня была запланирована всего одна рабочая встреча, и свободного времени до нее оставалось достаточно. Достаточно для того чтобы осмотреть Северный предгорный квартал города. Этот квартал представлял интерес тем, что большую часть населения в нем составляли леонидяне, разумные гуманоидного типа выходцы из звездной системы Леониды. Антон знал об них, или скажем так, ничего о них не знал кроме того, что леонидяне очень религиозные существа. Их храмы и религиозные традиции внешне сильно отличались от человеческих, что понятно не удивительно, но они не были язычниками. Они веровали в Единого Бога. И этот факт сыграл не последнюю роль в сближении их с людьми. Правда, чужаков, представителей других рас, они в существо своей религии допускали неохотно. Миссионерства у леонидян развито не было. Хотя, что Антон знал о них, чтобы что-то утверждать? Известно ему было лишь, что в с древнейших времен общество леонидян делилось на группы или касты ( подобное деление существовало и на Земле) постепенно цивилизация и время разъели границы между кастами, хотя формально каждый леонидянин знал к какой группе он принадлежит. Принадлежность к группам, кастам выражалась в особых знаках на теле. А так как увидеть леонидянина без скафандра вне его жилища или корабля было невозможно, то кто из них к какой касте принадлежал, Антон не мог даже предположить, да из всех землян это знать могли только секретные спецслужбы.
Яхта не годилась для движения внутри города, главным образом из-за своих габаритов, хоть и небольшое, а все-таки межпланетное судно. Поэтому он отправился на арендованном птерокаре. С высоты в двести метров квартал не представлял собой нечто особенное. Высотные дома деловых центров, между ними малоэтажные жилые дома, широкие проспекты залитые рекламными огнями, редкие зеленые пятна газонов, и деревьев. Он опустил птерокар на проспект и медленно двинулся вдоль главной улицы через квартал.
6
ГАРРИ
Сигнал будильника прозвучал неожиданно рано, Гарри зло поморщился, какого черта! После вчерашнего мутило, глаза не открывались, пересохли. Он протяжно выдохнул, несколько раз дернул веками, чтобы быстрее пошли слезы.
Черт! Резко сел и ударился головой в упругую стенку кокона, его отбросило обратно. Черт! Когда я привыкну! О-о! Мне же лететь. Сон исчез. Надо убираться отсюда скорее. Развалился! Мне же к Фредерику, потом на Галкинскую базу, а главное успеть к Бреду взять канцелярию, у него после девяти делать нечего, народу навалит. Черт!
Похмелье мучило, но он не мог терпеть химии, боялся, поэтому таблетками или там... пользовался в крайних случаях. И не опохмелиться, черт, черт! Он повернулся на живот, приоткрыл рот, оскалил зубы и резко опустил голову в розовую массу внутренностей "дома". Через минуту утренние процедуры закончились. В рту посвежело, даже стало прохладно, от зубов несло хвоей. Черт! Как шишек наелся, залезь, поменяй ты ее на мяту в конце концов! Умытые глаза благополучно открылись, массаж темени почти избавил от головной боли. Похмелье как будто отпустило. Хотелось горячего чаю. Но он решил потом, в транспорте. Надо было улетать, иначе кто-нибудь из соседей мог его застать, а этого он не хотел.
Гарри был уже в пути, почти, то есть душой он уже летел от Тихого, только туловище немного задержалось, но тоже уже начало перемещение в корабль, когда зазвучал сигнал домофона. Черт! Кого там принесло? Он замер. Вроде никто не должен. Кто же это? Сигнал прозвучал вновь. Гарри щелкнул по обратной связи. У дома стоял Хромой Пан. " Какого лешего, Пан ?" В висках страшно заныло.
- А я знал что, ты решил уехать не попрощавшись, поэтому я стою здесь ни свет ни заря. Не хочу, чтобы ты грех такой совершил. И не говори, что забыл!
- Я и не забыл. - проговорил он негромко себе под нос. "Черт! Как я про него забыл! Вот же ж. Старый пердун, ты-то никогда не...!"
- Давай рассказывай. Уже небось в транспорте сидел? Грех инвалида в заблуждение заводить, мол, убогий человечек чего понимает? Ругаешься почем зря поди?! Выходи уже. Что я с тобой так и буду через эту пукалку разговаривать! Я, значит, стою тут, стою, а он даже открывать не собирается. Перебрал пива с вечера, щас глаз открыть не может. Стыдно молодой человек! Как вы такие вырастаете? Воспитываешь вас вроде, воспитываешь, а все равно никакого проку. Вырастет такое - мышцы есть, а где ум?
"У-у, началось! Быстро ни за что не отделаться. Может он мне снится?"
Гарри вышел к Пану.
- Я тебя принял, обласкал, устроил в бизнес, свою родную дочь за него сватаю, а он! Какая не благодарность! Ты, сынок, не морщи, не морщи, ты слушай, старого да бывалого. Я-то пожил на этом свете, еще до того как здесь все началось, до этого "благополучия". И уж я-то знаю откуда чего, и на чем Город вырос!
Хромой стоял перед ним в своем "вечном" сером плаще, застегнутом наглухо на все пуговицы, что носил он под этим плащом, Гарри никогда не видел. На голове была серая, в тон плащу, бесформенная шляпа, в руках Хромой держал металлическую трость.
- Утро доброе, уважаемый, Пан! Я ведь чего, вы человек опытнейший, умный. Все понимаете. Был грех вчера, друга встретил, весточку от родных передал. Ну, мы с ним немного и того. Вот оцените, - Гарри побыстрому вытащил из внутреннего кармана и сунул под нос старику плоскую фляжку, лишь бы тот заткнул свой зловонный фонтан. Приходилось унижаться перед этим уродом. - Попробуйте! Настоящий... Какой вы любите.
Старик недовольно переложил трость в одну руку, а другой цепко схватил фляжку. В этот момент он как бы раскрылся, и Гарри почувствовал странный запах. Пан уже разошелся, и остановиться сразу ему было невозможно, поэтому он еще что-то бурчал. Но аромат из фляжки заставил его таки заткнуться. Пан отхлебнул, опрокинув фляжку в рот, при этом не отводил глаз от Гарри. Коньяк ему понравился, но из прищуренных глаз все еще выливалась злоба.
- Коньяк хорош, - признал он, успокаиваясь. - Но ты, сынок, так со мной не поступай! Я ведь, оно конечно, человек маленький, немолодой, сижу на своем месте, низко да только крепко. Снизу-то оно бывает далеко видно до самых верхушек, это главное место такое выбрать, чтоб прострел был. И тебе вот говорю: держись старика, слушай и делай, худого не посоветую.
Гарри не верил в серьезность угроз Хромого, хотя он догадывался, что старик - фигура. Пану было давно за восемьдесят, но он был крепкий, весь такой узловатый, как сухая коряга. И несмотря на возраст не хотел уходить из бизнеса. Гарри тоже всех карт не раскрывал, он надеялся убраться с Оловянной, но на всякий случай, держался с Паном почтительно. Хромой напоминал старого, в язвах, облезлого зверя, все еще опасного в последнем прыжке, но уже было видно, что недолго ему осталось, и поэтому никто всерьез его не воспринимал. Пан это чувствовал, и бесился.
- Я человек не злой, я человек очень! добрый. Душа у меня широкая-широкая, как море! Но даже у моря есть берега. И ты плыви лучше не торопясь, не доплывай до берегов, - "берегов" прозвучало невнятно, скомканное бульканьем из фляжки. Хромой, наконец, отвел глаза в сторону, и Гарри позволил себе расслабиться. Он вдруг увидел, что старик еще более слаб, чем он думал. Руки старика мелко тряслись, в складках кожи на худой, тонкой как у ребенка шее блестел нездоровый пот. Ему не было его жалко, но что-то изменилось. - Ты собрался в Тот Город, - часто "Тот Город" говорили про мегаполис за горным хребтом, - захватишь попутный груз. Два места. Сдашь вот сюда ,- Хромой протянул ему магнитный диск, до Гарри вновь дошел неприятный запах, запах шел от старика. Его передернуло от мысли, что придется пользоваться фляжкой после нечистых прикосновений Хромого. - По возвращении получишь премиальные. Вопросы? Ну, и правильно. Обо всем должен знать только один Бог! Товар бери у Бреда Потерра, он должен нам серьезную скидку. Да, поговори с ним о доставке. Чего тебе туда-сюда мотаться. Неспокойно, говорят, стало в этих чертовых Сотах. Брешут, наверное? Не задерживайся там, знаю я тебя, повадился по ихним кабакам шляться. Ну да, ничего. Женю. Остепенишься. Настоящим Бароном сделаю! Заживем! Ты у меня вон какой красавец! - Гарри задержал дыхание, пока Пан фамильярно хлопал его по плечу.
Гарри покосился на старика, видимо, коньяк, начал действовать. " Старый черт! Конец наверно ему. Воняет как от мертвеца". - Он мысленно сплюнул. Ни страха, ни злости на старика не было, он чувствовал себя как бы стоящим в стороне, и он все уже решил для себя.
- Пан Хромой, да если б не ты!..
- Ну-ну, малыш. Верю. Сделай все как положено, и тебе зачтется на этом свете. Действуй. - И добавил. - И возвращайся!
"Не так уж ты и пьян. Старый черт! Чего щурится!" Хромой как-то непонятно смотрел на Гарри.
- Да-к , я куда? Здесь мой второй дом. - "Чтоб вас всех!" - Обязательно. Меня ни одна зараза не возьмет...
- Прикуси язык, сопляк! - неожиданно вскрикнул Хромой. - Думай, что говоришь! - Он быстро несколько раз перекрестился. - Беду накличешь! Ты мне живой нужен. Хоть и ворчу на тебя, но это так, не со зла, по-отечески. Понимать должен! Дуралей! Мать твою. - Лицо Пана, такого же землисто-серого цвета как плащ, в глубоких морщинах, выбритое из рук вон плохо (станком что ли, вручную, бреется?), в кустах редкой, жесткой растительности, выражало тревогу. Хотя старик старался не подавать виду. "Выщипать бы тебе косматые брови! И по ушам! И по носу, по длинному!"
- Болван, - "признал" вслух ошибку Гарри. - Не язык бы... Немедленно отправляюсь в рейс, - слава богу, что у меня есть мой транспорт. Хоть здесь я могу отдохнуть от ваших рож.
Очутившись, наконец, в своем корабле, Гарри прочитал инструкции, переданные ему стариком, ввел данные с диска в базу и доверился автопилоту. "А с чего это он доверил мне груз везти?!" С запозданием вдруг дошло до него. И вообще странно как-то он себя вел. Гарри стал вспоминать все по порядку. Пред глазами стоял истоптанный газон, как будто по нему двадцать человек прошло. А ведь он точно помнил, как прошлым утром удивлялся голубоватым, широким листьям, выбивающимся из густой зеленой травы, не истоптанной травы!
Он давно возле моего дома ошивался, старый гад, по любому. Поэтому весь газон и был так истоптан, он его и истоптал своими протезами. Значит не сразу, он ко мне позвонил. А чего тянул, спрашивается? Не доверяет. Но он и сейчас мне не верит. Может, будить не хотел? Так. Выставьте его за дверь, ерунду городить не надо. Не пойму тогда. Однако от диска егоного лучше избавиться. Жаль от груза избавиться нельзя, найдут.
Надо сдать груз по месту назначения и как можно скорей. Что мне совсем неспокойно. Вряд ли Хромой думает от меня избавиться, или создать мне проблем. Он оказывается действительно сватал меня за свое чудовище! Бр-р... Гарри отогнал видение уродливой женщины. Говорили это после аварии, а кто-то говорил с рождения. Что ему я? Я чужой, и своим никогда не стану, даже если женюсь. Что я говорю?! Он явственно ощутил вкус губ Мэй, даже рука потянулась приласкать видение. Возможно на них, на этих... не подворачивалось подходящего слова, началась охота, и они не хотели рисковать своими. Гарри послал запрос, вскоре его соединили с Олафом.
- Гарри! - обрадовался друг, - ты где? Здорово, что ты меня нашел, - Олаф осекся. - Что случилось?
Они встретились в " Черном Мачо". В баре как обычно было пусто, чернокожий, весь такой крепкий, коренастый, похожий на борца, бармен, неторопливо протирал своими ручищами пивные кружки.
- Хорошо, как, - мечтательно вздохнул Гарри, - никуда бы отсюда и не уходил. Что за жизнь?
- Давай, мне не трудно, я возьму пока резервную машину. Мне вопросов задавать никто не будет. Как будто так и надо. - Олаф посмотрел на косившегося бармена, - не нравится, как он на нас смотрит. Чего уставился, не пойму?
- Не любит наверно, когда у него вместо пива, фруктовый сок заказывают, - ответил Гарри.
- Ехать надо отсюдова. Ты понял, где стоянка? Ну, тогда через час, сейчас двадцать минут десятого, значит двадцать- тридцать минут одиннадцатого на третьем уровне у самого въезда...
Часы показывали сорок минут, Олаф задерживался. Стоянка была для грузового транспорта, поэтому здесь было очень оживленно. Прибывали новые машины, перегружали товар, проводили наружные осмотры кораблей, многие были, видимо, знакомы, или просто стояла такая свойская атмосфера, что Гарри здесь понравилось, чувствовалось какое-то единение, но не давала покоя мысль о содержании и предназначении двух ящиков Хромого. Он беспокоился за Олафа, не за то что он где-то задерживается, тут как раз ничего удивительного, быстро перегрузить его машину, как тот говорил, было не реально. Он беспокоился за то, как бы Олаф не пострадал за него чуть позже, когда Они пойдут по следу. А Они обязательно пойдут. Не зря старик так потел. И если его подозрения верны, то за его транспортом может начаться охота. И Гарри будет дичью. Наконец Олаф появился, они вдвоем перекинули ящики из кузова в кузов, молча пожали друг другу руки и расстались. Каждый думал о своем. С высоты своих лет Олаф переживал за Гарри, к которому относился как к сыну. Он видел, что парню тяжело, чужой он в этом городе.
7
ПАТРУЛЬ
- Возвращайтесь на базу, - в третий раз взывал механический голос Директора.
- Тьфу, ты пропасть! - Молодой парень в комбинезоне патрульного поднялся с колен и бросил вниз, в ноги со всей силы камень, булыжник рикошетом ушел в сторону. - Здесь они!
- Я знаю. Опоздали мы. Секунд на десять не успели, - ответил Второй, тоже молодой, неопределенного возраста мужчина. Такому на вид лет двадцать, а на деле может оказаться давно за тридцать. Он усиленно морщил лоб, покусывая костяшки пальцев, сжатых в кулак. - Как они отключают "паука"?
- Паука отключить нельзя.
Первый отошел к катеру, навалился на него спиной, Второй присел на корточки, автоматически вставив кулак в рот. Какое-то время они молчали, о чем-то напряженно думая.
- Ну, давай еще раз посмотрим, - предложил Второй, с неудовольствием разглядывая кулак, как бы не совсем понимая, почему тот оказался у него во рту. Первый пожал плечами, и включилась объемная картинка этой же самой местности в сильно уменьшенном масштабе. Ни молодых людей, ни их катера на изображении не было. Вообще ничего не было кроме каменистой пустыни. Потом из легой воздушной ряби рядом с линией горизонта появился темно-вишневого цвета диск. Он стремительно рос и оказался в центре изображения, замер на мгновение и исчез. Ровно через 11,2 секунды над местом исчезновения летающей тарелки зависла точная копия яхты молодых людей. Яхта весьма напоминала хищника, упустившего верную добычу, и растерянно осматривающегося по сторонам, не соглашаясь с потерей верного ужина.
- Возвращайтесь на базу! - вновь прозвучал приказ, отдаваемый, видимо, автоматическим устройством, слишком бесстрастным был механический голос.
- Достал он меня! Кто, скажи мне, решил, что время погони и поиска составляет восемь минут? Да я за восемь минут, бывает, в очке управиться не могу, а тут найди, догони и возьми! Ты слышал как, Эндрю, рыжий такой тип из второго отделения, знаешь его, смеется еще так, - Первый мелко закивал головой, в знак что вспомнил, - Из-за этого смеха над ним все отделение ржет. Так вот, третьего было его дежурство, все так же: вызов, погоня. Но им в тот раз больше повезло, чем нам. Они патрулировали и случайно оказались в пределе от них, но в районе предгорья. Те естественно в горы. А в горах сразу не возьмешь, и выстрелить момента не появлялось. В конце концов они зажали "вишню" в Соленом ущелье. Тут Рыжий нажимает на кнопку. Бац! Ничего! Даже не мимо. Те уходят у них из под носа за скалу и исчезают! Все! В чем дело? В программе автомата щелкнуло восемь минут, и он посылал запрос на Базу, и не воспринимал сенсорные ключи. Понял? После этого они сразу переделали программу... Будто сразу не было ясно, но механического дурака оставили с привязкой в восемь минут. Причем здесь восемь минут?
- ... Поехали, - вместо ответа сказал Первый, смирившись с неудачей. Картинка исчезла, в борту яхты образовалась воронка-вход, открыв нежно-розовые мясистые внутренности корабля. Второй, разгоряченный после монолога, резко встал и почти с места, с одного шага, прыгнул рыбкой внутрь яхты, Первый шагнул следом. Воронка стянулась. Катер в то же мгновение бесшумно взмыл над каменистым дном и четко ушел по параболе вверх, растворившись в легкой белесой дымке нависшей над пиками гор.
- Я думаю... - сказал Второй и на некоторое время замолчал. Они полулежали на упругой, подстраивающейся под человека тропоплазме, как в коконе, отключив систему видеоизображения, полностью отстранившись от окружающего мира. - Нет, вряд ли, - возразил он самому себе. - Нам никак не догнать их. Только если случайно окажемся рядом. Пока сообщат. Пока то се... У них хорошая машина.
- Наша лучше, - возразил Первый.
- Ненамного. Мы более маневренны. И начальное ускорение у нас выше. Но мы же за ней не в Городе гоняемся. И Соты на этой машине пересекать легче. Наша навигационная система дает сбои при пересечении Коридоров. А они могут идти на ручном управлении.
- При таких перегрузках? - недоверчиво сказал Первый.
- А кто тебе сказал, что они люди?
Они опять замолчали.
- Они крадут наши камни !- ни кому, в воздух сказал Первый.
- Поймаю, убью, - буркнул Второй.
Говорить больше не хотелось, и они промолчали до самого прибытия на базу. База размещалась на орбитальном спутнике планеты. Спутник состоял из четырех блоков, внешне разительно отличающихся друг от друга, так как строились они в разное время, и имели различное назначение. Приемник судов располагался в старом первой постройки блоке, здесь преобладали металлические арочные конструкции. В узкие спиральные коридоры рабочих отсеков вел длинный ажурный мост из серебристого металла. Внизу, сквозь решетку моста отсвечивал яркими пятнами светопрозрачный купол, ограждая людей от бездны космоса. Глухое эхо умножало шаги пилотов, как будто шел целый отряд. Молодых людей никто не встречал. Они молча перешли по мосту и скрылись в лабиринте коридоров.
8
АНТОН
Храм Великого Бога остался далеко позади, когда Антон спохватился и начал осматриваться по сторонам, справа в метрах ста тянулась длинная крепостная стена из белого кирпича, правда здесь она уже заканчивалась, упираясь прямо в стену высотного здания. Между стеной и проезжей частью образовалась площадь, странная площадь, на которой не было обычных для Города газонов, фонтанов, скамеек, просто пустая ровная площадка в ширину около ста метров и в длину не менее тысячи. Посередине площади, вбирая в себя белые полосы стен стоял храм. С этого расстояния напоминающий Антону цветок, или странную четырехкрылую птицу. Широкие, не меньше десяти метров в ширину террасы, волнами, как цветочные лепестки в два уровня опоясывали главное здание. Больше десятка башен, как трубы духового оркестра, широкими раструбами смотрели в небо, излучая в космос беззвучную для непосвященных симфонию.
Антон пробежал взглядом по пустой, безжизненной, закованной в камень площади, ни одно живое существо не ступало по ней, люди, леонидяне, нередкие здесь домашние животные никто не сходил с тротуара. Вид этой площади вернул его к тем чувствам, которые он испытал вчера, когда проводил гостей. На него вновь нахлынула грусть. "Чего же не хватает?" - думал он. - " Как-то непонятно, не уныло и не серо, но где? Где?.." Хотелось огня, наполненной движением жизни, чтобы ни одной свободной минуты, так же как когда-то на последнем курсе университета, когда выходные дни и праздники были просто наказанием, а ночной сон досадной помехой. Здесь, на Оловянной ему было решительно скучно. Даже погоня... Вот возьмем трагический в полном смысле случай - гибель, возможная гибель людей, исчезновение транспорта с людьми, грузами, на этой сверх благоустроенной планете, где от малого до ... , в общем все продумано, доказывал Антон невидимому собеседнику, где ничего подобного не может быть, и значит должно вызывать бурю, все происходит размеренно и буднично. Пришел сигнал о беде на пульт диспетчера, диспетчер спокойно, даже лениво, я сам это видел! Оповещает группу. Горячности, аврала, страстей у них просто нет. Я уж не говорю про профессионалов, те может быть действительно ко всему привыкли, но активисты или пресса - это же обыкновенные штатские люди. Каждый знает, где у него находится шлем, этот момент особенно злил Антона, оружие, какие-то приборы. Да, у них без суеты, довольно четко и быстро, не придраться. Но не хватает чего-то, как будто все ненастоящее. И с таким настроением им никогда не успеть. Здесь же как, ну про войну я, скажем, ничего не знаю, тогда как в большом спорте. Да, как в большом спорте, сравнение ему понравилось, побеждает не столько физическая сила, в данном случае их безупречная организация, а эмоции. Нужно стремление, нужен дух! Как они на меня смотрели, и Пирси и Глеб, они не понимают. Я для них нечто симпатичного доброго щенка, бросаюсь на них, тащу их за штанину куда-то, пытаясь что-то показать, а они думают, чего это малыш так разыгрался, может дать ему косточку, или шлепка в худшем случае, чтоб отстал.
Мысли сбились на взаимоотношения с Вероникой. Он вспоминал, как она подолгу сидела перед ним на коленях, что-то рассказывала про свои дела и одновременно лаская его ртом. Иногда она увлекалась рассказом, и забывала облизывать головку пениса, пенис огорченно морщился и уменьшался в размерах. И Антон напоминал ей про своего "друга". Вероника говорила, ну подожди, сейчас доскажу, он делал вид что слушает, но суть ее истории сначала еще понятная, потом безнадежно ускользала. Антон, чтобы не обидеть девушку, смотрел ей в глаза, улыбался, кивал головой при каких-то ключевых фразах, изображая полное участие, иногда даже что-то невнятно буркал, что бы эта милая красавица не дай бог его раскусила и обиделась. Так, о чем ты думаешь? Я же про дух говорю. Да-да, все правильно, только охота ужас. Это очевидно, человек состоит не из одной мышечной и костной массы, его тело всего лишь видимый образ, видимая часть айсберга, а большая часть скрыта. А здесь айсберги есть интересно? Но они же этого не понимают. В своей размеренной жизни у них даже нет возможности заглянуть внутрь себя. А пустыни здесь есть? Ну пустыни-то наверняка есть, где их только нет. А пляжи? Сейчас бы на теплый пляж, на берег синего и необъятного моря, девчонок - штук несколько под большущий, разноцветный зонт, убедительно убеждать их снять купальники. Да! Хотя бы с Вероникой, и на дикий пляж. Стоп! Надо угомониться, так дела не пойдут. В этом их и беда. Я не пророк, конечно, и могу ошибаться. Но когда-нибудь произойдет нечто, чего они не рассчитали. Просто у них всегда, с самого начала на этой планете все шло строго по плану, у них не было повода сомневаться в правильности своих расчетов. Не то что на Земле или других не столь благополучных планетах. Антон огляделся по сторонам. Все интересное я, конечно, проехал. Он вернулся к центру площади, к главному храму, вышел из машины. Мимо спешили люди и леонидяне, в скафандрах почти неотличимые от людей, если не вглядываться, конечно.
Улицы дышали, здания дышали, впечатлительный Антон видел, что Город живой. Сейчас он представлял Город, как огромное животное, как монстра или спящего дракона. Да, Город-дракон спал, в его жилах текла мутная кровь, легкие дышали выдыхая смрадный воздух, его жизненные органы, клетки жили как бы сами по себе в спокойном размеренном ритме, даже не подозревая, что они части, составляющие тело существа, которое по собственное прихоти или по воле случая может в любой момент расправить крылья и изрыгая клубы дыма подняться над поверхностью планеты, в сущности такого маленького шарика. Антон чувствовал себя песчинкой, но не затерявшейся и беспомощной, нет скорее, как сторонний наблюдатель, как посетитель зоосада в вольере с гигантским животным. Он любил этого зверя, и он верил, что однажды настанет время и дракон проснется, расправит спину, которую все они считают просто горным хребтом, стряхнет с чешуй-скал вековую пыль и прилипших паразитов, взмахнет двумя крылами из городских кварталов. То-то будет шуму!
Вход в храм начинался с узких, высоких, не меньше четырех метров в высоту, ворот. Ворота примыкали к самому тротуару без ступеней. На каждой створке было по метровой рукояти. Антон взялся было за дверь, но створки сами распахнулись, выпуская верующих. Вышло сразу много, больше двадцати леонидян, Антон посторонился, давая им пройти, одновременно стараясь заглянуть в раскрытые ворота. Из храма лился яркий свет, очень яркий свет, светлой полосой пересекающий проспект. Узкие вытянутые, сутулые фигуры, по очереди черными, крысиными силуэтами проскальзывали по этой полосе. Антону стало не по себе от такого зрелища, но его больше интересовало, что там внутри храма.
Странно, но яркий свет совсем не слепил глаза, хотя рассмотреть что-либо внутри было совсем невозможно, лишь какие-то неясные очертания. Из ворот все уже вышли, и створки начали медленно закрываться, словно приглашая его внутрь. Его влекло туда и одновременно что-то мешало, словно он уже не принадлежал самому себе, а кто-то, их несколько, как минимум трое, решали между собой за него и не могли договориться. Он нерешительно потоптался у входа, пока створки окончательно не закрылись, а длилось это целую вечность. И когда все-таки произошло, Антону не просто показалось, что он лишился чего-то важного, и появилось неприятное чувство потери, он физически ощутил как из него вытекла часть жизненных сил.
Я никогда не смогу попасть внутрь! Это был единственный шанс! Тротуар вдруг поплыл в сторону, уши заложило, во рту появился привкус железа. Настойчивый голос говорил ему: уходи, уходи, уходи. Да что это со мной, Антон собрался, но наваждение не проходило. Слюна переполнила рот, стала комом в горле, в глаза будто бросили песку, моргать было больно. Антон в тревоге прислушался к себе, стараясь, во что бы то ни стало удержаться на ногах, потом немного отпустило. Может излучение какое-то? Хотя ни разу о подобном не слышал. Или переспал? Антон не помнил сколько прошло времени, когда он пришел в себя, виновато огляделся по сторонам, он стоял ровно по средине плотного людского потока, поток обтекал его с двух сторон, равнодушный, как большая река равнодушна к случайным мелким предметам, оказавшимся в ее водах. Странно, только что никого не было, один-два прохожих, он недоумевая развернулся и пробиваясь сквозь толпу направился к своему птерокару. Черт их поймет, этих леонидян, или показалось, бормотал он вслух, не замечая этого. Провел рукой по волосам, может перегрелся на солнце, оно стояло как раз в зените. Может, хотя вряд ли, такого со мной никогда не было. А в храм надо будет зайти, упрямо думал он, только не сегодня. Не сегодня. Сегодня мне надо отдохнуть.
9
ГАРРИ
Гарри на максимальной скорости зашел в Эскалатор, наивно полагая, раз он такой быстрый, его не опознают и направят в скоростной тоннель, но Регулировщик ориентировался, видимо, не только на скорость машин и перевел его все-таки в медленный грузовой. Впереди двигался такой же древний грузовик как и тот, что доверил ему Олаф. На платформе грузовика висело минимум две цистерны, дальше разглядеть не удавалось, но скорее всего их было больше. На цистерне, что покачивалась перед ним, были какие-то цифры, нанесенные белой, пожелтевшей от времени краской, цистерна вся была в подтеках чего-то черного и жирного, похожего на мазут. Гарри заткнул воздухозаборник, от цистерны несло удушающе-кислым. Обогнать в таких тоннелях не было никакой возможности, слишком мало пространства. Придется ждать, вздохнул Гарри, и от скуки принялся разгадывать, что означают цифры на корме цистерны. Он вспомнил, как впервые прибыл на эту планету. Про сам полет он почти ничего не помнил, так как провел большую часть времени во сне. Разбудили их, когда звездолет находился на околопланетной орбите. В крошечных вагончиках, с жесткими пластиковыми сидениями без излишеств по десять или более человек, их переправили на космодром. Как скот, сказал кто-то вслух, выражая всеобщее впечатление.
Это был совсем другой мир. Он вышел из вагончика и оступился. В первый момент даже захватило дух. Черт! Пол был абсолютно прозрачен, внизу в метрах десяти, под ними также двигались люди. Проклятые яппи! Ему стало стыдно за свой страх. Гарри коротко огляделся по сторонам. Никто не видел? Круто! На него никто не смотрел, до него никому не было дела, никто не смотрел под ноги, никто не стоял, не вертел головой. Они двигались, Они текли. Это была масса. Гарри сразу же потерял всех "своих", но он не очень-то переживал по этому поводу. Своих у него все равно не было. Встряхнись деревня - это Город! Он старался не смотреть вниз, но это удавалось плохо, зал был слишком велик. Ни карантинного, ни таможенного осмотра, такого привычного для него как на других планетах не было. Из зала космодрома он сразу попал в Город. Вернее на площадь, в ожидании пассажиров стояло два десятка такси, и примерно столько же машин без специальных знаков. Водителя в этих чертовых такси рассмотреть было невозможно, а Гарри хотелось уехать с женщиной. Почему-то он хотел этого еще в звездолете, и кто-то, он не помнил кто, говорил ему: Город - это Великая Сказка, это Мир Исполненных Желаний. Стоит попросить - и любое желание исполняется. И теперь Гарри стоял у ворот Сказки и озирался в поисках того или чего у которого надо попросить исполнения желания. Он хотел уехать с женщиной. Его как заклинило на этом. Поднялся пронизывающий ветер, оказалось что здесь достаточно холодно, Гарри понял - долго ему на таком ветру не выдержать. Черт с этой бабой! Надо убираться отсюда, сказки тоже не сразу с чудес начинаются.
Да уж, зато потом от чудес не знаешь куда деваться, Гарри грустно ухмыльнулся своим воспоминаниям. Впереди мерно покачивалась старая цистерна, она так намозолила ему глаза, что казалось, он никогда не сможет ее забыть. Не психуй . Подумай лучше о...
- Знаешь, нам лучше расстаться, - Мэй смотрела мимо него, и в ее прекрасных глазах стояли слезы.
- О чем ты говоришь? Я люблю тебя.
- А она? Что с ней?
- Перестань, ты говоришь не о том.
- Да? - Голос Мэй сорвался, она не удержалась и заплакала, - не о том.
Гарри обнял ее вздрагивающие плечи, к нему не прижались, но и не оттолкнули. Он гладил ее по волосам, по старательной, для него, уложенной прическе, по спине, широко разведенными пальцами, чтобы как раньше передать через большую площадь свою нежность.
Почему это с нами происходит? Куда уходит это необыкновенное сладкое чувство? Почему ты перестаешь чувствовать некогда близкого, близкого даже сейчас человека. Просто не чувствуешь, целуешь, обнимаешь, смотришь в эти глаза. Она стала даже еще красивее, более женственная, но ты ее не чувствуешь. Может я неправильно устроен ?
Он прогнал прочь воспоминания, они только доставляли боль. Даже странно, а сейчас я совсем ничего не хочу, как будто во мне все атрофировалось. Но так наверное даже лучше.
Они шли "мясным" тоннелем довольно долго, минут пять, если не десять. Его покачивало, он был пьян, впереди ковылял хозяин. Маленький, старый, щуплый, с-с-страшный... не страшный, но его надо было бояться, он хотел чтобы его бо-я-лись. Гарри не спорил, надо так надо. Будем бояться. Он икнул. Жутко захотелось остановиться, сесть на пол, уткнуться лицом в колени, и не двигаться. Он даже почти сделал это, но вовремя спохватился, выпрямил ноги и заковылял следом за своим проводником. Овальной формы мембрана, розового цвета, нечистая как все здесь вокруг распахнулась, и они оказались в большой, даже огромной в сравнении со здешними коридорами и комнатушками, зале. Чего там стояло, как что там висело, Гарри, конечно, вспомнить был не в состоянии. Но эти глаза... Она начиналась с глаз, с разных глаз, она смотрела на него, а он не мог оторвать он нее взгляд. Хромой что-то сказал. Гарри немного пришел в себя, Хромого он не слышал, не слушал, бесцельно пробежал взглядом по комнате и вдруг снова увидел ее глаза. Она начиналась с глаз, от глаз она растекалась сквозь густо накрашенные, комками ресницы, вверх к странным, стоящим под разным углом, бровям, растекалась по тонкой, гладкой, в бледно-фиолетовых точках кожей, растекалась... Он не мог сказать что в этом лице было не правильно, ее было жалко, и было тошно от одного ее вида, вернее сначала было тошно, потом становилось стыдно за свою брезгливость, и уже потом жалко. Больше он не смотрел в ее глаза. Он что-то говорил, обращаясь к Хромому, даже какие-то комплименты, говорил и думал: нет, не в этом счастье, не в деньгах, не в силе, не в этом. Но ее глаза, он не мог отделаться от ее глаз, он больше не мог отделаться от ее глаз. Я наверное никогда не смогу освободиться от нее.
Когда же мы выйдем из этих чертовых сот? Гарри посмотрел на часы, они были в тоннеле всего полторы минуты. Черт! Я думал... По обшивке пришелся удар, несильный, но громкий. Началось. Он мгновенно собрался, еще раз осмотрел каюту, как если что метаться в поисках спасения. Не возьмете. По обшивке снова что-то прогрохотало, но гораздо слабее, словно рикошетом. Гарри посмотрел вперед и тотчас включил задний ход. Происходило необъяснимое, но не с ним, за себя он больше не волновался. Его грузовик замедлил ход и остановился. Впереди происходило нечто: правая стена голографического тоннеля изогнулась в сторону, как бы втягиваясь в огромную воронку. Состав с цистернами начало засасывать в образовавшуюся воронку. Состав сложился почти вдвое, и ему стало прекрасно видно, что цистерн действительно было гораздо больше чем две, их было шесть. Напряжение в составе с цистернами нарастало, с хрустом отломились сцепные устройства двух центральных цистерн, по грузовику застучали мелкие обломки. Третья от тягача цистерна оказалась в центре воронки, но ее сцепка с составом была еще цела. Что произошло дальше Гарри не смог увидеть, хвост из оторвавшихся цистерн ударил по тягачу и передним цистернам, потом темная маслянистая жидкость залила весь передок грузовика, иллюминаторы, видеоглазки, на минуту он ослеп. Когда обзор частично восстановился, воронки уже не было. Маленькие, юркие, но мощные аварийные тягачи, уже подхватили разорванный состав. Подоспевший полицейский катер удостоверился у Гарри, что он может продолжать движение, и велел ему выбираться из тоннеля, вслед за аварийными тягачами. Все произошло в считанные секунды, состав был настолько быстро и четко подобран, Гарри даже не знал, что подумать. Про дракона ему даже не пришло в голову. Через пару минут он вышел на белый свет и немедленно попал в объятия полицейских. Кортеж из трех полицейских катеров с включенными мигалками сопроводил его грузовик на ближайшую стояночную площадку.
- Что находится в этих ящиках? - Полиция обыскала весь грузовик.
- Без понятия, - в этом Гарри был искренен. - Машина не моя, коллега по фирме, приболел и просил меня передать груз по назначению и перегнать ее на основную стоянку.
- Вскрывай их, Пол. Видишь, парень темнит. Лицензия у него где? Машина не его, что за груз везет не знает. За кем зарегистрирован грузовик? Звони хозяевам.
- Погодите, погодите. Поймите, ребята, мы не имели права меняться. И если хозяин узнает об этом, мы оба потеряем работу. Мы не богатые люди, у нас нет запасов, у моего друга семья, дети. Как они? Да и я человек здесь новый, найти другую работу мне будет непросто. Черт бы с этими ящиками, но видите, они опечатаны. Если их вскрыть, то будет видно, придется что-то объяснять, и опять может выскочить что мы... Посмотрите их так, не вскрывая. Взрывчатки, наркотиков там нет - это точно. Это дело можно и не вскрывая определить. Будьте людьми, каждый из вас мог бы оказаться на моем месте. Просто я помог другу, а у вас тут какие-то учения. Кто же знал?
- Учения, Пол, ты слышал? Первый раз я вижу такого чудака. Ты что из деревни?
- Почти. Я прилетел сюда со Злака.
- Понятно. Чего будем делать с ним?
- Давай я прозвоню ящики, не вскрывая. Но задержать его на некоторое время все равно придется. Надо передать его следственной группе, чтобы записать его показания о том, что он видел в тоннеле.
- Добро.
Страх, слабость, и облегчение пришли чуть позже, когда они от него отошли. Настаивать, чтобы его немедленно отпустили, он не стал. Зачем привлекать к себе лишнее внимание, опоздание в полчаса ни к чему не приведет, думал он. По поводу цистерн он так ничего и не понял, все мысли его вертелись вокруг проклятых ящиков.
Следователи: какая-то настырная баба и очкастый профессор продержали его дольше, чем он полагал. На время передачи груза он безнадежно опаздывал и все же предусмотрительно не полетел кратчайшим путем. Он добрался до ближайшего транзитного пункта, нанял другую машину, перегрузил ящики и только тогда прибыл по указанному Хромым адресу.
Парк был полным отражением Города, его копией только не из камня, а из растений: прямолинейные аллеи, дорожки, яркие фонари, сверкающая бликами огней поверхность пруда, нагромождение деревьев, кустарников в логике чисто городского архитектора, дизайнера, никогда не видевшего девственной красоты природы. Запах города, шум городских улиц проникал даже в самую глубину парка. Гарри допивал вторую бутылку крепкого пива, он был пьян. Город его душил, он весь пропах Городом. Он все видел, все понимал, чувствовал, но воля от него отступила. Он ослаб, он не знал, не мог, не хотел, он почти умер. Он был спокоен, он хотел умереть. Тихо, тихо раствориться в суррогатном воздухе парка.
Я не буддист, но как я их понимаю: нирвана, вечный покой, вечная смерть. Но это не правильно друг мой. Я верю, что возможно неправильно, что где-то есть вечный вихрь, вечная жизнь, где все правильно, где всегда хорошо, где все тебя любят, где все твои друзья, где все - это одно, где ты знаешь всех и все. Простите меня и заберите к себе, я так устал. Я так устал! Я виноват. Возьмите меня!
10
ЦВЕТНЫЕ
- Да не было серьезных исследований по камню. Не было! - Доказывал собеседнику Зеленый. - Кто? Этот Кулибин - Шкловский? Придурошный самоучка!
- Не брызжи слюной, Зеленый! Было, не было! Запрещено Мировым Советом! И все! Через год выборы! Тьфу! Завел, чертяка! Тоже ору тут сижу, - Синий сделал несколько глубоких вздохов, успокаивая дыхание. Нервно открыл ящик стола, достал цветной цилиндрический футляр с пилюлями, положил таблетку под язык и тяжело откинулся на спинку кресла. - К чему такая спешка? Предложили денег, и что? Значит все бросай, и погнали в полную аннигиляцию? А я жить хочу. Спокойно жить! Пусть подождут до выборов. Сейчас вопрос с этими драконьими глазами поднимать бесполезно. Даже если докажут, что они безопасны или наоборот полезны, все равно. Эти камни как пугало для всего мирового сообщества. И переделать общественное мнение будет не просто! На это потребуется время. Время и деньги.
- Дак, как раз про деньги и разговор, - вкрадчиво сказал Зеленый. Складывается некоторый дефицит на предвыборную программу.
- Что?! - Взревел Синий , таблетка вылетела у него изо рта, упала на стол. Он в раздражении смахнул ее на пол вместе с электронной книжкой.
- Ты понимаешь? - Синий через стол наклонился к Зеленому , размахивая перед ним пальцем. - Что это значит?
- С экспедицией рисковали все!
- Я был против этой авантюры!
- Видимо, недостаточно. И, пожалуйста, - Зеленый сделал умоляющее лицо, - давай не будем. Ничего еще не потеряно. На наш минерал есть серьезный покупатель. Во-первых, у него есть средства, а не один треп. Во-вторых, он выполнит все наши условия, в том плане, что камней не будет на планетах, где присутствует человек.