В сознании царит туман вечерний,
Искусственный меня лелеет свет.
Аккорд не сыгран, да куплет не спет.
Но слышен звездам голос мой - из терний.

Пою, пока меня не попытались
Заставить безупречно замолчать.
Учили говорить отец и мать,
Теперь сорю словами вам на зависть.

Но все же, столько чувств неясных сразу,
Как кислота разъевших мою суть,
И знаний - обо всем и по чуть-чуть -
Не вынесет мой изможденный разум.

Для языка души нет алфавита,
Тоске дав имя, все равно солгу.
Бегу от мыслей, мыслю на бегу
О том, что помнится и что давно забыто.

Во мне скопилась глупость поколений,
Сомненья предков, суеверья толп.
Мне суждено бить головой об столб
Невежества, бесчувственности, лени.

Глаза не видят верную дорогу,
А ноги волочатся наугад.
Суетных будней тянется парад,
Затаптывая веру понемногу.

Бурлит вода в запаянном сосуде -
Под тонкой кожей закипает кровь.
И я прошу у Бога вновь и вновь
Спокойствие познать подобно Будде.

Наверное, давно метаться хватит,
Казенной клетки зажимая сталь.
Мечты несбыточной уже почти не жаль.
Но сердце снова ноет, так некстати.

Теперь понятно, что влечет героя
Пускаться в путь, оставив отчий дом,
Спасать того, с кем даже не знаком,
Не отдавать спасенного без боя;

Куда бредет паломник неустанно,
Над чем корпит алхимик по ночам,
В чем толк от тихой флейты и меча,
И йогу для чего нужна Нирвана.

Ведь жажда, но не зрелища и хлеба,
Пустила корни в глубине веков:
Страдают люди от земных оков,
Как я стремясь найти на суше небо.