Бестселлер Джона Нейсбитта "Megatrends" увидел свет в 1982 году. Очень многое изменилось с тех пор, незыблемой осталась только формула: "We are drowning in information but starved for knowledge". Мы тонем в информации, но нуждаемся в знании.
Информация может быть использована правильно только человеком укоренённым, понимающим смысл своего бытия. Эта укоренённость, это понимание смысла как раз и обеспечивается знанием. Знание - это не просто информация. Знание это не сводимый к одной лишь информации принципиальный подход к определению оптимальной структуры и качества жизни с позиции высшего и вечного блага, безмерно превосходящего краткосрочные выгоды отдельных людей, компаний и организаций.
Основной постулат рыночной теории Фридмана о том, что миллионы больших и маленьких жадин, конкурируя на рынке, создают нам счастливое, щедрое и процветающее общество, с позором провалился, доказав свою полную несостоятельность.
На начальной стадии развития рынок может стимулировать создание материальных ценностей. Но при перенасыщении общества материальными ценностями рынок превращается в финансовое казино, и основной его деятельностью становится не созидание, а перераспределение, и этот процесс перераспределения поглощает все силы общества.
Рынок предложения товаров и услуг вырождается в ноль и сменяется рынком политиков по предложению монополиям законодательного и административного ресурса, необходимого им для укрепления их диктата потребителю своих условий и недопущения в рынок новых конкурентов.
Эти деструктивные процессы настолько расходятся с нейсбиттовскими мегатрендами, что само слово "информация" приобретает совершенно иной смысл. В нынешнем мире информация, пользующаяся наибольшим спросом, это инсайдерская информация, помогающая финансовым спекулянтам ловить рыбку в мутной водичке.
И чем больше люди пытаются подменить всеобщее Знание, делающее людей укоренёнными и счастливыми, информацией, приносящей кратковременную денежную выгоду организациям и частным лицам, тем больше они погружаются в пучину хаоса, отрываются от корней и маргинализируются.
Этот процесс политической и экономической маргинализации общества течёт всё сильней и стремительней. Чем дальше тем больше человек экономический убивает человека естественного. Количество долларов на банковских счетах растёт одновременно с количеством вкладчиков, принимающих антидепрессанты.
Нейсбитт описал high tech и high touch, но не заметил что сочетание этих двух подходов напоминает сочетание снотворного со слабительным, описанное Михаилом Жванецким. В то время как первый подход заставляет приспосабливаться к машинному обслуживанию самого клиета, второй подход избавляет клиента от машины, вынуждая живых людей быть машинами по обслуживанию клиентов.
Корпорация желает показать драгоценному клиенту, как она его ценит, даря клиенту тепло человеческого общения и избавляя его от холодной бездушной машины. В результате целые армии клерков должны с машинной регулярностью и неотвратимостью изображать на рабочем месте тепло человеческого общения, общаясь с заказчиками. Экономическое принуждение становится тотальным, оно охватывает все сферы жизни и оборачивается тоннами психотропных средств, потребляемых всеми участниками этого дегуманизирующего процесса.
За много лет до первого флэшмоба Нейсбитт усмотрел чёткую аналогию между современными социальными сетями и примитивными древними племенами. Задолго до широкого распространения социальных сетей он пришёл к заключению, что на протяжении последнего времени в развитых странах интенсивно размываются давно сложившиеся традиционные сообщества, такие как церковная община и семья, человек уходит из них и становится членов виртуального племени, которое спонтанно создаётся в Сети.
Человек может физически находится в квартире, где проживает его семья, но его не интересует родители или супруга или дети, потому что вся его жизнь протекает внутри Сети, где встречается и живёт сообща виртуальное племя, членом которого он является. Как и в настоящем племени, у него может быть разный статус: от начинающего юзера без права голоса до вождя племени - модератора.
Теперь всё усложнилось ещё и наличием виртуальных миров и персонажей. Нынешняя молодёжь может проявлять гораздо больше пылких чувств и лояльности к виртуальным героям компьютерной игры, которой они увлечены, чем к своим родителям, братьям и сёстрам. В фильмах, книгах и компьютерных играх живут и сражаются с противниками одни и те же герои. У них появляются сиквелы и приквелы - виртуальные герои живут как реальные люди, у них есть прошлое и будущее, и от этого их уже почти невозможно отличить от реальных людей.
Всестороннее экономическое принуждение и подчинение человека процедурам и правилам бизнеса, выхолащивание его естественной сути, сделали реальный мир подобием виртуального. В этом мире не осталось свободы, естественности, спонтанности. В результате виртуальный и реальный мир как бы поменялись ролями. Человек зарабатывает деньги в реальном мире, который он не воспринимает как нечто настоящее, а лишь как искусственное образование, необходимое для того чтобы заработать на жизнь и развлечения.
В то же время реальная жизнь человека переместилась в виртуальный мир - компьютерные сети, игры, блоги, интернет-знакомства заменили людям то, что некогда можно было отыскать в реальном мире - дружбу, любовь, игры, развлечения, романтические увлечения и многое другое.
Виртуализация мира размагнитила социальный компас человека, и если в индустриальную эпоху общество ещё кое-как с трудом выдерживало направление своего развития, то в информационный век оно окончательно сбилось с курса. Самая важная ипостась человеческого бытия - общение - была в короткий срок деформирована до неузнаваемости, и сущность этой деформации до сих пор почти не исследована и не понята.
Общество ведь потому только и называется обществом, что его члены непрерывно общаются между собой. Без нормального общения общество перестаёт быть таковым, а становится неустойчивым и взрывоопасным множеством индивидов, конкурирующих за социальный успех с крайней жестокостью и безжалостностью.
Мало кто представляет себе, какую демоническую роль в изменении характера и предметной фактуры человеческого общения сыграла обширная визуальная информация, циркулирующая по глобальной Сети. Невообразимое количество видео и фотоматериалов высочайшего качества, доступных всем пользователям, исподволь, каждодневно, незаметно потрясает воображение человека, доводя его до утомления и невроза и смертельно надламывая людей с неустойчивой психикой.
Ещё пару десятилетий назад далеко не всякий человек имел возможность увидеть даже на картинке самые экзотические уголки мира, роскошные замки и виллы, красивейших женщин планеты, дорогие и экзотические блюда и вина, места для райского отдыха во всей их манящей красе, самые дорогие и престижные марки машин, бытовой техники, фантастическую одежду от самых модных дизайнеров.
Где можно было увидеть, как прожигают жизнь богачи и суперзвёзды, летающие на частных самолётах и покупащие собственные острова и дворцы? Только в дорогих каталогах, доступных далеко не каждому, да ещё в кино, которое воспринимается не как реальная жизнь а как сказка. Поэтому и жизненные запросы у людей были в то время на порядок меньше чем теперь.
Они ещё не грезили о пленительных ночах на берегу океана под пальмовой сенью с лёгким плеском волн и пением цикад, о горячих страстных телах, о томных взглядах, о любовных интригах, о сворах журналистов, ловящих каждый миг звёздной жизни бликами своих фотоаппаратов.
Они ещё не пропитались насквозь мечтами о пьянящих воображение сладких, сочных, дорогих и престижных вещах, которые пролетают перед алчущим взором во всей своей вожделенной красе и исчезают в вихре дразнящего танца жизни.
Они ещё не убивали и не калечили себя и других людей, осознав как этот радужный вихрь чужого наслаждения и успеха оставляет маленького человека с его скромной маленькой жизнью далеко за краем водоворота красочных событий, никому не нужного и обездоленного на фоне чужого великолепия, убивающего душу хронической завистью, не находящей выхода.
Одним из ответов на эту беспрерывную пытку чужим успехом и роскощью явилась наипошлейшая субкультура, названная "гламуром". На неё по сути работает целый промышленный стандарт. Эта субкультура является реакцией наиболее примитивной и нестойкой к соблазнам части общества на вышеописанный визуальный терроризм. В продаже появляется пошлейшая "роскошь за доступную цену" типа стразов Сваровски и искусственных ногтей. Отвратительный кич, сверкающий непереносимо дешёвым и неуместным глянцем, заменяет умственно отсталым людям недоступную им настоящую роскошь, в которой купаются настоящие звёзды.
Информационные технологии шагнули далеко вперёд. Легкость, простота и дешевизна съёмки и передачи высококачественной аудио-визуальной информации привели к уплотнению информационного покрытия любых сфер человеческой жизни на несколько порядков. Отдыхающий турист может выложить на интернет видеоролик о том как он покатался на горных лыжах, а пехотинец армии США скоро сможет выкладывать на интернет видео боевых действий от первого лица для своего младшего брата, чтобы он видел, как воюет старший. Реальная роскошь, реальная война, реальная экзотика для немногих, попадая в информационную сеть, препарируются, мифологизируются и становятся виртуальной роскошью, виртуальной войной и виртуальной экзотикой для масс. И именно эта виртуальная жизнь воспринимается как реальная, а реальная жизнь, сведённая к регламентированным действиям в экономическом пространстве, уходит на второй план и обесценивается.
Следует подчеркнуть, что растущая виртуализация жизни общества, обусловлена не компьютерными технологиями, а глубоко порочной идеологией индивидуального обогащения и логически вытекающей из этой идеологии политической и экономической парадигмой.
Компьютерные технологии показывают нам только одну сторону виртуализации человеческой жизни - техническую. Кроме неё существуют и иные способы виртуализации, с компьютерами никак не связанные. Это прежде всего глубокий уход молодёжи в разнообразные субкультуры, где отрыв от действительности достигается за счёт традиций и верований данной субкультуры, соблюдения стиля, ритуалов, собственной автономной иерарахии ценностей, имеющей мало отношения к реальному миру.
Точно так же и для ролевых игр живого действия, распространившихся под влиянием саг Толкиена, как например, для ролевого фехтования, охватившего огромные массы молодёжи, никакие компьютеры не нужны. Тем не менее, массовое действие, игра, её сценарий, её психологическая подоплёка, переносят игрока в виртуальный мир, где и происходит драма, в которой каждый участник получает своей персональный катарсис.
Огромную популярность среди молодёжи получила псевдолитература, написанная в жанре фэнтези. В этих книгах, написанных в подражание Толкиену и Роулинг, зачастую безграмотным языком с орфографическими и стилистическими ошибками, описываются вымышленные миры, населённые эльфами, орками, гоблинами, троллями, магами и волшебниками, непременно драконами, ну и разумеется, людьми. В этим мирах люди одеты в домотканное полотно, они сидят за грубо сколоченными деревянными столами, они охотятся в девственных лесах, они сражаются мечами, копьями и арбалетами.
В этой незамысловатой фантазии чувствуется поразительная тоска по старому, неправильно будет сказать "примитивному", а лучше сказать, "немашинному" технологическому укладу, непоправимо утраченному в ходе индустриальной революции. Эти фантазии пронизаны горячим желанием подержаться за грубые орудия, требующие недюжинной физической силы и сноровки, слиться с девственной природой в процессе охоты, рыбной ловли, верховой езды, бесшабашных приключений в нехоженых местах.
Но одновременно просматривается и мечта о ещё большей послушности мира, о ещё большей энерго и информовооружённости человека, которой всё ещё недостаёт современному техногенному миру. Вот поэтому магия является неизменной частью таких фантазий. Человек устал от реального мира, который истощает и изнуряет его своей стимуляцией, и создал параллельный мир, в котором фрустрированная потребность в физическом и информационном могуществе удовлетворяется в процессе поглощения незамысловатого чтива, наполненного кодовыми словами - "маг", "меч", "лук", "эльф", "заклинание" и т.п. У любой самой бездарной книжки, выдержанной в этом формате, в электронных библиотеках регистрируется бешеная посещаемость.
Разумеется, никто не отменял и более традиционных и привычных видов эскапизма - алкогольного, наркотического и сексуального. Все они расцвели буйным цветом, и вся эта невообразимая смесь искушений, вожделений, распалённых желаний и грядущего их удовлетворения требует денег - денег - денег без счёта! Деньги стали символом не богатства, не достатка, не власти - нет. Конечно, ни богатства, и власти никто не отменял. Но всё же в первую очередь деньги стали символом прорыва в мир грёз. Это может быть мир, сочинённый Голливудом - скандальный, пряный и порочный мир больших звёзд, мифологизированный медиаполем и информационными сетями. Это может быть мир субкультуры, в котором стремление к запредельному может принимать причудливые формы, такие как скорость у байкеров или мрачные ритуалы у готов.
Через технологические тернии, через убийственную вездесущую рекламу, через гиперстимуляцию центров, ответственных за красоту и блаженство в человеческом мозге, порой несовместимую с жизнью, люди отчаянно прорываются в горний мир, в астрал, в высшие сферы красоты, гармонии и бесконечного блаженства.
Люди прорываются в это запредельное пространство, отчаянно топча и уродуя друг друга, отнимая друг у друга деньги, заставляя друг друга сосать и лизать свои половые органы, платя специалистам огромные деньги за подтяжку своей обрыдлой кожи в тщетной попытке продлить молодость и красоту, надрываясь в агонии единственного шанса, потому что они чувствуют, что мир, в котором душа обретёт наивысшее блаженство - этот мир где-то рядом. И нет сил, которые могли бы остановить человеческую плоть и отвратить её от самых ужасных и отвратительных поступков, которые она, не задумываясь, совершает, чтобы как из катапульты забросить душу в этот запредельно красивый и желанный мир, если не навсегда, то хотя бы на время.
Этот фанатизм, этот религиозный фанатизм высшей пробы, проявляющий себя во всех возможных сферах кроме самой религии, говорит о сильнейшем и никем не замеченном религиозном кризисе, созревшем в современном мире как раковая опухоль в мозговой ткани. Человек разучился жить скромно в реальной жизни и уповать всей силой своего воображения на жизнь вечную в горнем мире, куда устремится его душа после смерти. Общество потребления и техногенный мир, невероятно облегчивший изготовления соблазнов и доставку их к потребителю, сломали в человеке эту чудесную способность и сделали его несчастнейшим существом - религиозным калекой. Вот это и составляет суть удивительного и страшного мегатренда в жизни и в сознании людей, о котором Джон Нейсбитт не написал ни слова
Мне приходится начинать его описание с нуля, и нет вокруг ни одного авторитетного имени, на которое можно было бы опереться. Но это меня нисколько не пугает. Я понимаю, что кто-то всегда должен начать первым. Самая первая вещь, которую я должен сделать, - это объяснить читателю, что религия - это вовсе не походы в церковь, не молитвы, не зажигание свечей. Религия - это обыденная каждодневная процедура, посредством которой человек утверждает и сохраняет в себе смысл жизни, без которого он - никто и ничто.
Человек - это существо, питающееся мифами и символами, причём последние для него ничуть не менее важны чем еда и питьё. Религиозная потребность человека проявляется им в самых обыденных вещах. Очень часто человек не осознаёт свои стремления и действия как религиозные, хотя он в этот момент может быть гораздо более религиозен чем при посещении культового учреждения и отправлении религиозных ритуалов.
В условиях уродливой идеологической, политической и экономической жизни религиозная потребность человека, не насыщающаяся официальной религией, находит своё удовлетворение в уродливых субкультурах, в эскапизме, в антисоциальном поведении, в виртуальном мире - всюду кроме реальной жизни, в которой уже не осталось ничего реального. Смысл бытия, смысл отдельной человеческой жизни и всего человечества размывается и превращается в ничто, погружая всё общество в невроз и крайнюю нестабильность.
Пришло время действия. Действовать надо уже сегодня, потому что завтра будет поздно.