Длительная изоляция от русского языка и живого общения с его носителями и тесное каждодневное общение с американцами не проходит даром. Поток сознания и стиль восприятия жизни изменяется неуловимо и незаметно. Поймать себя самого за рукав и показать самому себе, что нечто внутри бесповоротно меняется, достаточно трудная задача, потому что изменения эти - не мгновенные, а очень плавные, хотя и достаточно глубокие.
Из всех изменений я хотел бы в первую очередь отметить нарастающий функционализм и прагматизм и утрату духовного начала. Америка - это страна, где отсутствует safety net, и можно при всём окружающем комфорте основательно разбиться и остаться ни с чем. Оказаться на улице без денег здесь вполне реально. Поэтому входит в привычку соразмерять и расчитывать каждое телодвижение, чего в России при весьма бедном существовании я отродясь не делал. Ведь из квартиры там не выгоняли при моей бытности, а здесь выгоняют запросто.
Итак, человек в Америке отвественен за собственное благополучие или отсутствие такового. Он ответственен за собственное передвижение - на работу и на отдых, если ты не летишь самолётом, ты везёшь себя сам на своей машине. Если она не в порядке, и ты окажешься на обочине в удушающей сорокоградусной жаре с дымом, выбивающимся из-под капота, без шляпы, спасающей от безжалостного солнца и без запаса воды для питья и охлаждения тела - это твои проблемы. Такси и автобусы ходят далеко не везде.
Врачи и лекарства также влетают в копеечку, поэтому со здоровьем лучше не шутить. Перепивание, переедание рискованных блюд, лазание по скалам без страховки и умения могут подорвать благосостояние на достаточно долгий срок.
С другой стороны, обилие сервисов и товаров и нехватка времени и средств вынуждает думать о наиболее эффективном использовании имеющегося свободного времени и денег. Однако, в отсутствие людей, близких по менталитету, потратить деньги на развлечения достаточно трудно, потому что развлечения предполагают социальный контакт, который должен быть интересен, а найти таковой трудно. Попросту - платить деньги за билеты на стадион и смотреть дурацкий бейсбол или не менее придурошный американский футбол мне неинтересно. Идти в ресторан, где играет сомнительный джаз, тоже скучно. Остаются музеи, но они далеко. И природа, шикарная природа Флориды.
Но даже природа и музеи не могут скомпенсировать отсутствие социального контакта с себе подобными. Американцы не в счёт, они всё равно другие.
В результате возникает странное ощущение - ощущение бесконечной дороги, по которой я тщательно выруливаю свою жизнь, как в автомобильной компьютерной игрушке. Ресурсы - моё собственное тело и уровень его здоровья, далее время, деньги и доступные товары, услуги и развлечения. А также мои потребности, желания и склонности. Они тоже являются моими ресурсами, потому что если я ничего не хочу, я не могу потратить деньги, чтобы удовлетворить свои желания, за неимением таковых.
Прошу поверить мне на слово: при достижении некоего порога насыщения, желания становятся самым дефицитным ресурсом. Каждый раз, когда думаешь об очередном проекте - записать несколько песен собственным голосом под миди файлы, отснять небольшой фильм о островах в районе Сарасоты, организовать вебсайт с фотографиями приятелей, снятыми на Christmas - подкатывает волна лени и унылого безразличия: а нафига? Ведь без полного душевного контакта с теми, кто всё это оценит сочным русским словом, все эти проекты становятся бесполезными.
И тут вспоминается: десять лет назад самоощущение было совершенно иным. Не было механического выруливания жизненного автомобиля по дорогам, наполненным спид лимитами, хитрыми ловушками, которые хотят поймать тебя на деньги, скучным заполнением форм, чеков, деклараций и пр. Была нормальная жизнь. Тело и душа не казались ресурсами, а были телом и душой. Тело и душа даже и не разделялись, а составляли единое целое - нормального меня. У меня были друзья, и они тоже не были ресурсами, как здесь. Ресурсами были скудные советские рубли, книги, бутылки с жидкой валютой. Комфорта не было никакого. Ездил чёрт те как, спал чёрт и на чём, чистил зубы всяким гамном типа поморина, жрал на завтрак сомнительные сардельки вместо сириала с 19 микроэлементами и витаминами, болел гриппом каждую зиму. А душевного комфорта было всё равно гораздо больше. Не было ощущения себя как биологической машины, хладнокровно высчитывающей ресурсы для поддержания нужного уровня комфорта. Не было необходимости в социальных контактах американского типа, когда спрашивают о проведённом празднике из чистой вежливости, просто потому что так положено.
И ещё одна деталь: когда я говорю по-американски, думаю по-американски, живу и общаюсь по-американски, я чувствую себя совершенно комфортно и непринуждённо. Необходимость выруливать свою жизнь - это не обуза, а почётная обязанность и фан для нормального американца. Это только для русского оно выглядит некошерно, потому что русский не хочет думать и расчитывать шаги, силы и средства. Для его широкой души это выглядит мелко и пошло. Гораздо лучше зацепиться языком, зайти на огонёк, выпить водяры с хорошими людьми и поговорить по душам о наболевших мировых проблемах. А дальше - будет день, будет пища. Война план подскажет.
Вот поэтому, я всё более комфортно чувствую себя как американец, и всё менее комфортно, когда во мне неожиданно просыпается русский. Я всё больше начинаю бояться переходить из американского состояния в русское, потому что как только я становлюсь русским, меня начинает мучить отсутствие смысла жизни, оторванность от культуры, и русские статьи, написанные кандидатами наук и случайно прочитанные на интернете, тяготят ощущением полного отрыва от замечательной российской академической среды, с её широтой взглядов и разносторонностью натур, чего в американской образовательной системе нет. Здесь даже образованные люди страшно заужены и зашорены, сказывается американский изоляционизм, который смотрится как провинциальность самого скверного пошиба.
Но самое главное - в другом. Возвращение в Россию тоже ничего не даст, потому что и Россия медленно движется в этом же самом направлении - в сторону утери духовности и всесторонней образованности, широты духа и богатства культуры и подмене оных материальной культурой.
Скоро и в России человеческие отношения будут вытеснены материальным расчётом. И вместо от руки написанной неказистой открытки с тёплыми, от души подобранными словами или остроумным стишком, человек получит от друга или родственника глянцевую открытку с фабрично набранным текстом, к которой не прикоснулась ни рука, ни душа, и букет цветов с запахом дезодоранта в типовой корзинке.
А общаться будут всё более не для души, а из вежливости. А для души будут ходить в рестораны и отведывать то одно, то другое блюдо, а потом рассказывать о своих ощущениях, смаковать, чмокать губами и взвизгивать от восторга. После приятной еды будут включать телевизор и смотреть кулинарное шоу, роняя слюни и думая о том, чем ублажить свои вкусовые сосочки, когда в желудке освободится достаточно места. Никогда в России я не видел, чтобы люди столько говорили и думали о жратве.
Америка - это хорошо отлаженный примитивный механизм, элементы которого работают, получают приличные деньги, покупают в кредит машину и дом, за который расплачиваются всю жизнь, и думают только о деньгах и о примитивных удовольствиях. Вся духовная жизнь состоит из ТВ, поисках сексуального партнера в Интернет-чатах, хождения на стадионы, пляжи и кино с непременным вонючим поп-корном, и разумеется церковь, где можно потрепаться, посплетничать и найти с кем потрахаться. Думаю что бог, если он есть, на всё это смотрит снисходительно и с юмором.
В целом, американцы - замечательные люди, и с ними всегда легко и приятно, пока ты сам остаёшься американцем и подавляешь в себе русского. Но вот беда - нельзя до конца подавить в себе того, кем ты был сорок один год своей жизни.