А у Карла украли кораллы,
Украину украли у Карла,
что кораллов нисколько не хуже,
что не хуже арабских жемчужин,
семицветных юарских алмазов,
что у шведского Карла в короне,
что надели на карловый разум.

Что ж ты так неаккуратен,
ох, какая ты, Карл, растяпа,
всё таскаешь с собою кораллы,
жемчуга, парчу, Украину.
Кто же шведского Карла кинул,
поломал кто Карлу малину?

Где же вы мои кораллы,
слёзы капают у Карла,
проливает король драгоценные капли,
машет кулаками после бывшей драки.
Где же мой атолл, мои рифы,
где же ты моё золото скифов,
жирный чернозём, таврийская глина?
Где же ты моя ювелирная Украина?

Говорит он уверенно: Пётр украл
украинский мой коралл,
вывернул его с куском мяса -
Украину моих несчастных алмазов.
Из шведской моей короны
выклюнул их царский ворон.

А против Петра никто не попрёт,
Пётр это тебе не клоп.
Чешется шведская вошь,
что Петру Великому на один зуб -
кашеварит Катерина борщ,
шведы кушают жидкий суп.

Ты ещё крепкий старик, Розенбом,
будешь деревянным моим кораблём,
поплывём с тобою назад,
мы по времени, по реке вспять,
в прошлое, под полтавский редут,
чтоб кораллы свои вернуть,
чтобы историю переиграть.

Ты ещё крепкий старик, Розенбом,
перед нами открылся шлагбаум,
поплыву я с тобой, как Рембо,
на роскошный барьерный риф,
на блины до безмолвных рыб,
может там отыщу свой коралл,
что, дурак, под Полтавою проиграл.

А кораллы лежат в дорожной пыли,
затоптала кораллы нога
то ли шведского, 
то ли русского сапога
и цепочка знакомых следов
тянется то ли в Петербург,
то ли тянется в Стокгольм.

Ах, порвалась ниточка кораллов,
рассыпалось несметное намисто,
закатились сферические бусы.
Отступают пыльные кавалеристы,
в штыковую бегут русские.

Кто кораллы подымет с земли?
те, что корни пустили, что уже проросли,
что достигли земного ядра, 
вдалеке от Юпитера, вдалеке от Петра.

Видно упали они не в смерть,
видно упали они не в ад,
если выживут, будут петь
свой особенный репертуар.