Швеция - страна инфантильная,
детская Швеция -
ровная линия, поликлиника
для сердца;
всё в ней правильно,
по закону, рукописным правилам,
согласно параметрам
равновесия: белобрысый берсерк, 
белокурая бестия -
отформатированная моя Швеция,
для таких, как я, ты конечная
станция - константа
хоть и сытой, но человечности.

Всё в ней точно, каждое дерево
восемь раз отмерено
нобелевским королём
нобелевскою королевою,
и разложено всё по полочкам:
абсолютный крысолов, относительная дюймовочка.

Рафинированные блондинки,
лакированные шведки
с чашкой кофе растворимого,
ходят по шахматным клеткам
из Стокгольма в Антананариву:
шаг по чёрному,
шаг по белому,
перемещают свои фигуры, двигают тело,
или просто по диагонали,
нажимая на акселератор,
из одного конца Швеции в другой конец Швеции
и обратно. 

Дорогая моя акселератка,
иридиевая моя, моя платиновая,
платоспособная моя феминистка,
свингерка без сантиментов, 
в светлом свитере теннисистка,
коронованная хоккеистка, кокетка,
ну, как там твои поживают варяги,
до сих пор ли топчите народы,
слагаете гиперболические саги,
надеваете на Чёрное море
деревянные свои ноги,
прямиком, по диагонали
из Швеции да в падшую Грецию,
Птолемеем начерченную
на карте, где вы рядом не лежали
и даже не были близкими,
но питали друг к другу чувства
почти лесбийские.

Из варяг, конечно, можно,
но обратно в варяги - нельзя:
мешает православная кожа,
византийский разум, задние глаза,
мешают азиатские метастазы,
исконный подкожный язык,
который доведёт до Киева,
который до Киева выведет,
но дальше Киева - ни на шаг,
обрывается дальше транзитная
штрихпунктирная линия:
забуксовал наш Рюрик, бросил якорь Варяг.

Жми-не жми на педали,
всё равно не станет легче,
не достигнуть тебе
по диагонали
обетованной Швеции.

Потому что Швеция - не Турция,
потому что Швеция - не Греция,
не увидишь её прищурившись,
не приставишь к Швеции лестницу,
к Скандинавии, соскальзывая,
не дотронешься
оголёнными пальцами.


Увы,
я вынужден констатировать,
что для детей Константиновых,
живущих в Восточной Европе,
Швеция никогда не наступит,
потому что мы вошли в штопор,
потому что мы стоим в ступоре
с топором затупленным
в закоренелой руке.
А Швеция
человечности
обольстительно отсвечивает,
где-то в вечной перспективе,
в конусоподобном далеке.