Лунная академия - единственный источник офицеров для Военно-морского флота Федерации. Ежегодно в академию поступают пять тысяч молодых мужчин и женщин; пять лет спустя выжившим разрешается начать долгий путь к командованию. Награды велики, но и давление тоже. Неудивительно, что Академия редко выпускает более тысячи новых офицеров ежегодно.
-Непочтительный путеводитель по Федерации, 4000 г. н.э.
Лунная академия, Солнечная система, 4092
“Кадет Гарибальди”, - сказал профессор Кратман, проходя между партами, пока не оказался прямо перед выбранной им жертвой, - “Я хочу, чтобы вы кое-что обдумали на благо ваших товарищей. Что общего между Первой битвой за Сион, битвой при укусе паука и битвой за Афины?”
Роман Гарибальди изо всех сил старался держать выражение своего лица под контролем. Профессор Кратман не был известен тем, что с радостью терпел дураков, и очевидный ответ — все три битвы велись в космосе — почти наверняка был неправильным. Но, с другой стороны, правильного ответа могло и не быть; Кратман был едва ли не выше того, чтобы задать классу вопрос без ответа. Профессор — его лицо было сильно изуродовано радиационными ожогами, что вызвало много слухов за пределами класса — терпеливо ждал. Разочаровывать его было нельзя.
Роман ненадолго задумался, напряженно размышляя. Все три сражения тщательно изучались на втором курсе, прямо перед тем, как кадеты сдали свои первые тесты. Эти три сражения были значительными — два положили начало войне; третье фактически положило конец войне, — но за двухтысячелетнюю историю Федерации были сотни других таких значительных сражений. Он провел рукой по своим светлым волосам и улыбнулся, когда к нему пришел ответ.
“Сэр”, - сказал он. “Три битвы представляют собой концептуальные поражения”.
“О?” Сказал профессор Кратман, глядя на него сверху вниз. “И тогда поражения были воображаемыми? Были ли мертвые тела, плавающие в космосе, бредом истощенного кислородом разума?”
Роман покачал головой, не обращая внимания на смешки одноклассников. По крайней мере, профессор Кратман учил кадетов думать на ходу.
“Нет, сэр”, - сказал он. “Поражения представляли собой недостаток воображения у проигравшей стороны. Они думали, что знают все, и позволили врагу застать себя врасплох”.
“Интересно”, - задумчиво произнес профессор Кратман. Он демонстративно погладил свой безволосый подбородок. “И не могли бы вы пояснить это для ваших коллег-кадетов?”
“Да, сэр”, - согласился Роман. У него не было выбора. Кроме того, он с тревогой осознавал, что, возможно, просто дает профессору веревку, чтобы тот повесил его, поскольку Кратман также был известен тем, что позволял кадетам подставлять себе подножку в надежде, что они извлекут уроки из этого опыта. “До Первой битвы за Сион принято было считать, что инопланетяне будут мирными, а не такими жестокими, как человечество. Когда Силы обороны Сиона столкнулись с инопланетными звездолетами, появляющимися из ранее неоткрытой Точки Азимова в системе Сиона, они позволили заманить себя в положение, которое позволило Змеям с легкостью уничтожить все силы. Результатом этой неудачи стала оккупация Сиона и Первая Межзвездная война, которые послужили катализаторами объединения Федерации.”
Конечно, подумал он, глубоко вздохнув, Войны за наследство все еще являются больной темой в Федерации.
“В битве при Укусе Паука ... э-э, лоялистский командир знал, что все, с чем он столкнулся, - это переделанные грузовые корабли и горстка звездолетов местной обороны. Он прорвался через Мыс Азимова, возглавляя флот линейных крейсеров и линкоров, только для того, чтобы столкнуться с врагом, вооруженным сжатой антивеществом, веществом, которое никогда ранее не использовалось в бою. Результатом стало полное уничтожение вооруженных сил Федерации и Войны за наследство.
“В битве за Афины командир повстанцев знал, что силам лоялистов придется пройти через одну из точек Азимова в системе, и собрал свои силы, чтобы сразиться с вратами, как того требовала военная доктрина после открытия первой точки Азимова. Повстанцы были застигнуты врасплох, когда лоялисты, используя звездный двигатель непрерывного перемещения, обошли сеть Азимов Пойнт и атаковали их позиции с тыла. Это была решающая битва в Войнах за наследство.”
Роман собрался с духом. “Во всех трех битвах одной стороне было представлено нечто совершенно вне контекста”, - заключил он. “Они страдали от недостатка воображения”.
“Интересная точка зрения”, - сказал профессор. Он оглядел комнату. “Кто-нибудь из вас может прокомментировать?”
“Я бы так и сделал, сэр”, - сказал кадет Блейк Рейстлин.
Роман мысленно закатил глаза. Кадет Рейстлин происходил из одной из богатейших семей на Старой Земле, со связями, которые вели вплоть до Большого Сената, и когда они впервые встретились, Рейстлин попытался поставить РокрАта на место. Он был поражен, обнаружив, что римлянин не только способен, но и готов дать отпор.
Но Рейстлин продолжал. “Как мог кто-либо из командиров предсказать, что они столкнутся с угрозой вне их... принятого контекста?”
Профессор Кратман, в отличие от некоторых других преподавателей, не проявлял склонности выбирать фаворитов. “Не могли бы вы пояснить, кадет?”
Рейстлин бросил на Романа озорной взгляд. “Защитники Сиона ожидали столкнуться с врагами-людьми, а не с инопланетянами”, - сказал он. “Сжатая антиматерия была всего лишь теорией, как и двигатель непрерывного перемещения. Как они могли подготовиться к встрече с угрозой, о существовании которой даже не подозревали?”
“Интересный момент”, - задумчиво произнес профессор Кратман. Он повернулся и посмотрел Рейстлину в лицо. “Вы верите, что вселенная справедлива, кадет?”
“Нет, сэр”, - сказал Рейстлин. Это была единственная вещь, которую вбивали им в головы с тех пор, как они поступили в Лунную академию. Вселенная была не справедливой. Ему просто было наплевать на людей — или инопланетян. “Но вы не можете винить командира за то, что он все делал по Правилам, а затем потерпел поражение от чего-то, выходящего за рамки Правил ”.
“Комиссия по расследованию может с вами не согласиться”, - сухо сказал Кратман, имея в виду расследование, проводимое всякий раз, когда звездолет Федерации пропадал при исполнении служебных обязанностей. “Давайте на мгновение рассмотрим ситуацию. Почему защитники Сиона верили, что пришельцы будут мирными и дружелюбными? Ответ — общее мнение в то время, подкрепленное открытием Кладбища за несколько лет до Первой межзвездной войны, состояло в том, что жестокая и агрессивная раса не доберется до космоса. Их логика была в корне ошибочной, поскольку человечество, жестокая и агрессивная раса, уже вышло в космос. Они считали людей чем-то ... меньшим, чем инопланетяне. Если мы преодолели узкое место и вышли в космос, почему это не удалось другой жестокой расе? Рассуждения на основе единственного примера, такого как Кладбище, дают сомнительные результаты, не в последнюю очередь потому, что Кладбище могло быть результатом межзвездной войны.”
Роман вздрогнул. Через несколько лет после открытия сети Точек Азимова, которая позволяла мгновенно перемещаться между звездными системами, исследователи—люди наткнулись на мертвый мир, разрушенный ядерной войной. Уровень разрушений был настолько высок, что никто не знал, как называли себя жители. Их записи были настолько сильно повреждены, что никто никогда не узнает, что послужило причиной войны и почему она закончилась так мрачно.
“Битва при укусе паука также свидетельствует об опасностях застойного мышления и неоспоримых допущений”, - продолжил Кратман. “Командующий лоялистов знал, что у повстанцев недостаточно огневой мощи, чтобы справиться со всем его флотом. Ему должно было прийти в голову, что они не провозгласили бы независимость и не начали войну, не будучи уверенными, что у них есть что-то, что может склонить чашу весов в их пользу. И они сделали это — сжали антивещество. Возникшей в результате катастрофы можно было избежать, хотя бы проведя построение, которое было бы чем-то большим, чем преждевременный парад победы.
“Битва при Афинах представляет собой третий подобный пример. После столь долгих войн за наследство обе стороны отчаянно искали серебряную пулю, которая позволила бы им положить конец войнам без дальнейших человеческих жертв. Повстанцы экспериментировали с автоматическими ракетами, которые позволили бы им прочесать Мыс Азимова, не рискуя кораблями и жизнями; не было большим интеллектуальным скачком задаться вопросом, делают ли лоялисты то же самое. Действительно, у повстанцев была своя программа гравиметрических исследований, которая привела бы к созданию звездного двигателя, если бы Войны за наследство не были прекращены до того, как они смогли запустить его в производство. Короче говоря, повстанцы позволили прижать себя к Мысу Азимова силами, которые вошли в систему с неожиданного направления, и были уничтожены.”
Он ухмыльнулся. “Давайте рассмотрим еще два сражения, не так ли?" Кадет Рейстлин: что общего между докосмической битвой за Мидуэй и Первой битвой за Сапфир?”
Роману пришлось улыбнуться, когда Рейстлин потрясенно моргнул. Если войны за наследство все еще были болезненной темой, то гораздо более поздняя "Война голубой звезды" была фактически запретной территорией. Кадетов редко поощряли изучать войну, даже в уединении Лунной академии, в то время как относительно небольшое количество материалов о войне попало в гражданскую сферу. Голые факты, конечно, скрыть было невозможно, но точные детали? Военно-морской флот Федерации ограничил доступ к данным и скрыл отчеты, хотя бы для того, чтобы избежать неловкости. Он рассеянно гадал, как бы ответил Рейстлин с хорошими связями.
“Сэр”, - сказал Рейстлин. Он явно решил действовать честно, а не притворяться. “Оба сражения — оба поражения — были результатом массовой самоуверенности”.
“Очень хороший ответ, кадет”, - сардонически сказал Кратман. “Ответ, который абсолютно точен, но лишен каких-либо фактических деталей. Пожалуйста, не могли бы вы пояснить это для ваших коллег-кадетов?”
“Да, сэр”, - сказал Рейстлин. Каким-то образом ему удалось восстановить равновесие. “В битве при Мидуэе японцы имели подавляющее преимущество почти во всех важных категориях. Они должны были отбросить своих американских противников в сторону и занять Мидуэй, одновременно разгромив оставшиеся американские авианосцы. Вместо этого их главнокомандующий разделил свои силы, и американцы захватили четыре их авианосца и потопили их. Результатом стало внезапное прекращение японского наступления.
“Первая битва при Сапфире также должна была завершиться победой Федерации. Флот, посланный для охраны голубого гиганта, обладал достаточной огневой мощью, чтобы сразиться со всеми силами противника и сокрушить их, но командующий решил разбить свой флот на три меньших отряда и начать одновременную атаку через две точки Азимова, в то время как третий пересекал межзвездное пространство. Результатом этого ... э-э, плохо разработанного плана стало уничтожение двух штурмовых отрядов, потому что они фактически не могли обеспечить взаимную поддержку в своем наступлении.”
“И почему это произошло, кадет?”
“Потому что координация битвы на межзвездных расстояниях невозможна”, - сказал Рейстлин. “Три штурмовых отряда не могли поддерживать связь друг с другом, в то время как их противники могли использовать преимущество внутренней позиции для усиления своих обороняющихся сил, эффективно разбивая атакующие силы одну за другой”.
“Другими словами, командующий офицер пытался быть умным”, - сказал Кратман. Он улыбнулся с довольно невеселым выражением лица. “Быть слишком умным или слишком тупым может стоить вам победы, или чего похуже”.
Профессор вернулся в переднюю часть аудитории и улыбнулся кадетам, на этот раз с намеком на теплоту. “На самом деле, есть второй момент, который объединяет оба сражения. Оба были изучены военными стратегами — последние, я должен добавить, сражаются с гораздо меньшим энтузиазмом — и широко прошли военные игры. Хотите угадать результаты?”
Он сделал паузу, но никто не клюнул на наживку. После долгой паузы он продолжил.
В обоих сражениях был сделан вывод, что проигравшая сторона должна была победить. Чрезмерная самоуверенность привела к катастрофе — или, как выразился адмирал Вейн во время Первой межзвездной войны, война - это демократия. У врага есть право голоса.”
Он сделал паузу. - У вас есть вопрос, кадет Голдсмит?
“Да, сэр”, - сказала кадет Карен Голдсмит и кивнула.
Роман слушал с интересом. Она редко говорила, но когда говорила, ее всегда стоило послушать. Кроме того, с длинными рыжими волосами и замечательной улыбкой, она также привлекала внимание.
“Насколько я понимаю, ” сказал Голдсмит, “ в обеих войнах это был в первую очередь вопрос производства. Ресурсы, доступные американцам и Федерации, намного превосходили ресурсы, доступные их врагам. Как только победители мобилизовались для войны, их победа была несомненной. Если это так, то почему сражения были так важны?”
“Если это так, кадет?” Сухо спросил Кратман.
Голдсмит покраснел, но ничего не сказал. История, военная стратегия и моральная философия - не тот предмет, в котором можно сомневаться в своих доводах.
“В каком-то смысле вы совершенно правы”, - сказал профессор. “Огромное количество огневой мощи и материальных средств, имеющихся в распоряжении победителей, гарантировало им победу. В другом смысле вы неправы; огневая мощь и материальные средства сами по себе не выигрывают войн. Войны ведутся — и мыслятся — разумными существами. С таким же успехом вы могли бы спросить, почему проигравшие вообще решили сражаться. ”
Он улыбнулся. “На войне гораздо больше факторов, чем просто материалы и вооружение. Действительно ли одна сторона привержена войне? Если нет, будут ли они сражаться до конца или откажутся от войны, когда стоимость людей и материальных средств станет слишком высокой? Японцы подсчитали, что американцам не хватило воли продолжать войну до победного конца — о да, они знали о неравенстве сил в долгосрочной перспективе. Но краткосрочная слабость Америки не привела к долгосрочной слабости или поражению, не в последнюю очередь потому, что японцам не хватало огневой мощи, чтобы захватить или уничтожить американскую промышленность.
“В "Войне Голубой звезды" шок от поражения вынудил Флот Федерации провести зачистку, в то время как политические лидеры, втянувшие Федерацию в войну, оказались изгнанными или маргинализированными. Поражение вызвало ярость среди высокопоставленных лиц, которые отложили свою политическую борьбу, чтобы объединиться и довести войну до победы. Возможно, вы захотите подумать, что могло бы произойти, если бы Сенат не был таким сплоченным. Война Голубой Звезды могла быть прекращена, и престиж Федерации был бы серьезно подорван.”
Роман обдумывал сценарий, пока профессор подводил итоги своей заключительной лекции, подчеркивая ее актуальность для кадетов и военно-морского флота Федерации. Причина, по которой Аутсайдеры так усердно продвигались вдоль Границы — где приказ Федерации почти не действовал, а преступники и пираты скрывались от правосудия Федерации — заключалась в том, что военно-морской флот Федерации не проявлял желания ни защищать человеческое население, ни выслеживать пиратов и инопланетян, которые их поддерживали. Он с горечью вспомнил, как погибли его родители. После этого он с головой ушел в учебу и в конце концов выиграл желанную стипендию в Лунной академии. И если он получит первое место на экзаменах, то окажется в коротком списке командиров собственного корабля.
“Я был на Маттерхорне”, - заключил профессор.
Роман удивленно моргнул. "Маттерхорн" был легендой, одним из самых известных кораблей флота. Супердредноут привел штурмовой отряд в Сапфир и прямо в засаду, которая разбила атакующие силы. "Маттерхорн" был единственным выжившим звездолетом, его командиру каким-то образом удалось провести свой израненный и истекающий кровью звездолет обратно через Мыс Азимова, потеряв в короткой стычке более двух третей своего экипажа. Он обнаружил, что смотрит на Кратмана с новым уважением. Предполагалось, что весь персонал Академии имеет боевой опыт, но реальный боевой опыт был редкостью во флоте Федерации. Война Голубой Звезды, последний значительный конфликт, произошел более шестидесяти лет назад.
“Это был кошмар”, - сказал Кратман. “Мы влетели прямо в ловушку, и нам повезло, что мы выжили. Другие — люди, которых я знал с тех пор, как был кадетом, — не выжили. Вы все пережили пять лет обучения в Академии, но ваш опыт общения с реальной вселенной ограничен. И все же, если вы сдадите выпускные экзамены, вы будете на пути к командованию и, в конечном итоге, к Адмиралтейству. Если ты выживешь...”
* * *
По давней традиции — Лунная академия была основана в 2161 году — кадетам предоставлялся бесплатный период после каждого занятия. Роману — и другим выжившим после пяти лет жестокого отсева — не потребовалось много времени, чтобы понять, что поддаться искушениям Луна-Сити - хороший способ потерять место в Академии. Кадеты после первого курса должны были дисциплинировать себя. Очень немногие тратили свое время на вечеринки, когда им нужно было учиться.
Роман кивнул Рейстлину, когда класс разошелся, одни направились в библиотеку, другие - к тренажерам, где они будут изучать сражения, описанные профессором. Горстка людей, которым было приказано пройти дополнительную подготовку в ЕВЕ или выполнить дополнительные обязанности, выглядели подавленными. Рейстлин кивнул в ответ — несмотря на свое происхождение, на самом деле он не был глупым — и демонстративно пошел в противоположном направлении. Затевать драки вне класса было еще одним хорошим способом потерять место.
“Итак, - сказала кадет Султана Нараянан, - как вы думаете, в какие неприятности попадет профессор?”
Роман пожал плечами. “Подозреваю, что никаких”, - сказал он. "Война голубой звезды", возможно, и была запретной территорией, но изучение войны было жизненно важным, хотя бы для того, чтобы избежать повторения тех же ошибок снова. “Я думаю, бывают моменты, когда он говорит что-то просто для того, чтобы посмотреть, как мы отреагируем”.
В этом был, решил он, определенный смысл. Кадеты, купившие официальный крючок, леску и грузило, не проявили бы гибкости ума, необходимой для управления звездолетами в бою. Кроме того, они были — или станут, когда закончат учебу — офицерами Военно-морского флота Федерации. Им нужно было думать самостоятельно.
“Или, может быть, он хотел сказать нам что-то, не высказывая этого прямо”, - добавил он. “Что-то, что мы должны были выбрать сами”.
“Возможно”, - сказала Султана. Она редко разговаривала с кем-либо вне занятий, но в некотором смысле они оба были одиночками. Султана покинула свой родной мир под покровом ночи, а Роман был каменной крысой, частью общества, обитающего на астероидах, которое редко взаимодействовало с остальным человечеством. “Ты думаешь, что ...?”
В этот момент сработала аварийная сигнализация. “ВСЕМ КАДЕТАМ ЯВИТЬСЯ К НАДЕЖНЫМ ЗАМКАМ”, - проревел интерком. “ПОВТОРЯЮ, ВСЕМ КАДЕТАМ ЯВИТЬСЯ К НАДЕЖНЫМ ЗАМКАМ! ЭТО НЕ УЧЕНИЯ!”
Роман и Султана обменялись взглядами — аварийная тревога так и не прозвучала, за пределами запланированных учений — а затем бросились бежать. Надежный замок всегда был рядом.
OceanofPDF.com
Глава вторая
Согласно Конституции Федерации, Сенат состоит всего из тысячи членов, не считая Великих сенаторов, которые занимают свои должности до отставки или смерти. Поэтому неудивительно, что представительство всей Федерации становится проблемой или что растет разрыв между Сенатом и теми, кого они представляют.
-Непочтительный путеводитель по Федерации, 4000 г. н.э.
Зал Сената, Земля, Солнечная система, 4092
“Сенатский комитет по вторжениям посторонних призывается к порядку”, - сказал спикер. “Согласно Закону Сената о безопасности от 3702 года, я объявляю помещение опечатанным”.
Вице-адмирал Мариус Дрейк нетерпеливо кивнул. Прошел год с тех пор, как его отозвали на Землю для “консультаций”, и десять лет с тех пор, как его направили на Границу и приказали выслеживать и уничтожать Чужаков. Но миссия не увенчалась успехом, поскольку Чужаки хорошо умели прятаться от флота Федерации — у них было много практики, — а Сенат не предоставил ему ни полномочий, ни ресурсов для обеспечения эскорта для защиты торгового судоходства.
Но как бы плохо это ни было, это было ничто по сравнению с прошлогодним бездействием на Земле — полной и бесповоротной тратой его времени. Сначала Адмиралтейство отказывалось признать, что была проблема с чужаками. А затем все стало еще хуже, когда в дело вмешались политики.
В наши дни политика была в основе всего.
Мариус поправил парадную форму, пока в комнате медленно наводился порядок. В девяносто один год он все еще выглядел молодым и красивым благодаря процедурам для продления жизни, доступным многообещающим молодым офицерам Флота Федерации. Его короткие темные волосы странно контрастировали с золотой парадной формой, не говоря уже о плаще, который какой-то садист придумал для офицеров флота Федерации. Мариус понятия не имел, кто разработал этот плащ и почему, но в униформе он чувствовал себя нелепо. По крайней мере, он честно заслужил медали на своей груди. Возможно, сенаторы взглянут на медали и поймут, что он знает, о чем говорит, в отличие от их платных военных экспертов. Удивительно, как эксперты всегда давали советы, которые приводили непосредственно к тому, чего хотели их клиенты.
Конечно, именно такого рода принятие желаемого за действительное и положило начало Войне Голубой Звезды в первую очередь.
Огромный зал Сената вмещал не только Большую палату, где все тысяча сенаторов и Верховные сенаторы принимали законы— затрагивающие всю Федерацию, но и сотни безопасных комнат для более приватных встреч. Помещение, отведенное Комитетом для собственного пользования, было небольшим по стандартам Большой Палаты, но все равно удивительно роскошным. Не жалели средств ни на компьютерные системы, ни на картины, висевшие на стенах, ни даже на подобострастных слуг, предлагавших сенаторам кофе или чай по первому требованию.
Мариус был воспитан в убеждении, что использование человеческого труда было признаком упадка. В эпоху, когда роботы были обычным явлением, люди-слуги были там просто для того, чтобы показать, насколько важными считали себя их хозяева.
Он посмотрел на сенаторов и внутренне поморщился. Они не выглядели счастливыми. Великий сенатор достопочтенный Карлтон Брокингтон, лидер консервативной фракции, каким-то образом обеспечил кресло для своей собственной партии. Он был старше Мария и тоже ничуть не постарел, если только Брокингтон по какой-то причине намеренно не выставлял напоказ свой возраст. Мода на все, от одежды до лиц и телосложения, менялась на Земле так быстро, что Мариус, проведший большую часть своей жизни в межзвездном пространстве, не надеялся следовать ей.
Великий сенатор Элисон Уоллиш, лидер Социалистической фракции, сидела рядом с ним, переводя взгляд своих голубых глаз с человека на человека. Ее невероятно красивое лицо в форме сердца, окруженное массой светлых локонов, скрывало изворотливый ум и — как у всех сенаторов — определенную безжалостность и готовность вышвырнуть друга из воздушного шлюза, если тот будет угрожать ее власти. Четверо других сенаторов не имели значения, их пригласили для поддержки двух основных фракций, но сенатор Чанг Ли, представитель Новой Афины, и Великий сенатор Руперт Макгилливрей были другими. Вопреки себе, Мариус, который внимательно следил за политикой, не мог понять, почему кто-то из них был в этом Комитете. Чанг Ли был из Внешнего Кольца и не имел эффективной базы власти, о которой можно было бы говорить. А что касается Макгилливрея...
“Вице-адмирал”, - сказал Брокингтон холодным, обвиняющим тоном. “Вы не смогли победить Чужаков и восстановить мир и процветание на Границе. И теперь вы приходите к нам и просите дополнительных ресурсов. Почему мы должны выделять дополнительные звездолеты и людей под ваше командование?”
Мариус сохранял невозмутимое выражение лица, опираясь на многолетний опыт после окончания Лунной академии. “Количество сил, вверенных моему командованию, ваше превосходительство, недостаточно для выполнения поставленной задачи”, - сказал он так спокойно, как только мог. “Если вы хотите результатов, вам нужно выделить мне дополнительные корабли”.
Сенаторы громко перешептывались, возможно, разговаривая со своими сотрудниками через коммуникационный имплантат. Конечно, использовать такие имплантаты на публике было невежливо, но кто посмел бы сказать это сенаторам? Все остальные делали вид, что ничего не замечают, но Мариус запомнит это пренебрежение.
“Вам выделено более трехсот звездолетов”, - сказал Брокингтон после долгой паузы. “Почему этого недостаточно?”
“Ваше превосходительство, моя зона ответственности охватывает более пяти тысяч световых лет и четыреста обитаемых планетных систем”, - сказал Мариус. “Шансы на то, что мне удастся разместить хоть одно подразделение в звездной системе, которая вот-вот подвергнется нападению пиратов, астрономичны. Я не могу обеспечить надежную защиту торгового судоходства, не говоря уже о том, чтобы выслеживать различные пиратские базы, которые совершенно невозможно обнаружить на такой огромной территории космоса. Более того, мне было отказано в полномочиях настаивать на формировании и сопровождении конвоев. Губернатор Барани категорически отклонил мои просьбы ввести хотя бы ограниченную систему конвоев, которая, по оценкам моих советников, сократила бы наши потери более чем на треть.”
Он быстро соображал. Должен ли он затронуть другой вопрос? Если ОНИ были правы, губернатор Барани действительно брал деньги у пиратов. А этого нельзя было допустить.
“Хуже того, есть основания предполагать, что в Запределье существуют по меньшей мере три неизвестные инопланетные расы, расы, которые знают о нашем существовании и фактически оказывают помощь пиратам. Они вполне могли позаимствовать человеческие технологии, что является прямым нарушением Директивы 001. Когда я довел это до сведения губернатора, он отказался дать разрешение на запуск исследовательских миссий, не говоря уже о карательных рейдах против неизвестных пришельцев. Вместо этого он пообещал направить вопрос в Сенат. К тому времени, когда меня отозвали, я не получил ответа.”
Ему потребовалось все, что у него было, чтобы не выдать гнева в своем голосе, но он справился с этим.
“Пираты перешли от пешта к серьезному раздражению”, - продолжил он после паузы. “Они начали с набегов на грузовые суда; теперь они совершают набеги на целые планеты и увозят огромное количество людей, чтобы использовать их в качестве рабов. Три года назад мы захватили пиратский корабль, на борту которого не было ничего, кроме человеческих женщин, которые, очевидно, были предназначены для проституции или рабства. Поселенцы платят пиратам, чтобы те оставили их в покое, дают им деньги или женщин в обмен на мир.”
Марий надеялся, что сенаторы понимают, насколько это неправильно, но худшее было еще впереди.
“И это еще не все, поскольку те поселенцы, которые отказываются сотрудничать, часто умирают, ваше превосходительство. Скорее всего, именно поэтому пираты уничтожили по меньшей мере четыре колонии до последнего мужчины, женщины и ребенка.”
Повисла неловкая пауза, поскольку несколько сенаторов занялись своими терминалами, вместо того чтобы смотреть на Мария или своих товарищей.
“Как вы думаете, сколько человек погибло за последние десять лет?” Спросил сенатор Чанг Ли. “Сколько людей погибло из-за того, что мы их не защитили?”
Мариус долго рассматривал ее. Когда была сформирована Федерация, старшие планеты настояли на том, чтобы им разрешили представлять свои дочерние колонии в Сенате, что прекрасно соответствовало ограничению на количество сенаторов, которые могли быть избраны на должность. На практике это гарантировало, что внешние миры, подвергавшиеся наибольшему риску со стороны пиратов, не имели права голоса в правительстве. Сенатор Чанг Ли была всего лишь третьей колонисткой, занявшей пост сенатора, и она была изолирована. Сенаторы стали аристократами во всем, кроме названия.
“Записи Rim имеют ограниченную ценность”, - признал Мариус. “Однако лучшая оценка, которую я могу вам дать, заключается в том, что более семидесяти миллионов человек были убиты пиратами, или угнаны в рабство, или разбежались и прячутся как от нас, так и от пиратов. Ситуация невыносима.”
“Именно мы решаем, что недопустимо”, - сказала Великий сенатор Элисон Уоллиш. Ее голос был очень холоден. “У меня здесь, в моем имплантате, сообщение от губернатора. Он заявляет, что вице-адмирал Дрейк не желает сотрудничать с губернатором или местными властями. Она слабо улыбнулась. “Возможно, вы потрудитесь объяснить, почему вы проявили так мало уважения к должным образом установленной власти, адмирал?”
На этот раз скрыть ярость было труднее.
“При всем моем уважении, сенатор, я очень быстро обнаружил, что делиться моими оперативными планами с губернатором означало делиться ими с пиратами”, - сказал ей Мариус. “Я рассказал губернатору о запланированной засаде; пираты каким-то образом избежали ее. Я сказал ему, что планировал рейд на пиратскую базу; база была пуста, когда я туда добрался, и оборудована для взрыва антивеществом. Я сказал ему держать эту информацию в секрете и не делиться ею ни с кем, даже со своей женой, но каким-то образом информация просочилась наружу.”
“Губернатор Барани - человек с высочайшей репутацией”, - сказала Элисон. “Как вы смеете обвинять его в ... поставке информации пиратам?”
“Доказательства находятся на его банковских счетах”, - сказал Мариус, бросая на стол последнюю карту. “У него целая серия платежей без видимого источника и...”
“Невозможно”, - сказала Элисон. Она повернулась к своим коллегам-сенаторам. “Адмирал пытается оправдать свои собственные неудачи, обвиняя губернатора! Я предлагаю рассмотреть это на закрытом заседании ”.
Последовал краткий момент молчаливого общения. “Я не согласна”, - сказала Чанг Ли. Ее миндалевидные глаза искали Мариуса. “Нам нужно отправить больше звездолетов в сектор, чтобы защитить население”.
“Колоссальной ценой”, - отметил один из сенаторов-консерваторов. “Развертывание целого флота в Кольце привело бы к серьезной нагрузке на нашу логистику и—”
“На карту поставлены человеческие жизни”, - рявкнул Мариус, не в силах больше контролировать себя. “Прямо сейчас, миллиарды человеческих жизней находятся под угрозой быть похищенными, убитыми или просто стертыми с лица земли. И вот вы здесь, беспокоитесь о стоимости!”
Последовала долгая пауза.
“Я думаю, адмирал, что вам лучше отступить”, - сказал Брокингтон. “Мы проинформируем вас о нашем решении в надлежащее время”.
* * *
“Губернатор, конечно же, один из ее людей”.
Мариус не обернулся, когда Великий сенатор подошел к нему сзади. Вместо этого он уставился в массивное окно, глядя вниз, на башни Федерация-Сити. Столетия назад город был построен, чтобы служить домом правительству Федерации, еще после того, как Первая межзвездная война научила человечество ценности единства. Теперь это был такой же город, как любой другой на Земле: массивные башни, кишащие трущобы и чудовищная проблема перенаселения. Наказанием за любое преступление в наши дни была депортация, но этого никогда не было достаточно, чтобы поспевать за растущим населением. Рано или поздно огромная масса человечества должна была восстать и погрузить всю планету в кошмар.
“Вы сказали правду власти”, - сухо сказал великий сенатор Руперт Макджилливрей. “Что заставляет вас думать, что это останется безнаказанным?”
Мариус обернулся. Макджилливрей был стар, возможно, старейший человек в Федерации. Его седые волосы и короткая седая борода были притворством — он мог изменить их по своему желанию, — но медленная походка и то, как дрожало его тело, говорили правду. По традиции Высокопоставленный сенатор, достигший такого возраста — его недоброжелатели утверждали, что он впал в маразм, — должен уйти в отставку, но Макджилливрей удержался в своем кресле. Как последнего представителя Империалистической фракции — фракции, которая спровоцировала Войну Голубой Звезды, — его было практически невозможно сместить.
“Мне нравится думать, что правительство поступило бы правильно”, - честно сказал Мариус. “Разве они не видели записи с захваченных кораблей и разрушенных планет?”