|
|
||
КНИГА ПЯТАЯ СВЯЩЕННЫЙ ГОРКАЛИС IX УТРО БОЖЕСТВЕННОГО ПРИШЕСТВИЯ Оказавшись в одиночестве, я начал прикидывать, где бы лучше всего провести остаток ночи в ожидании прибытия Луса III и его своры владетелей. Располагая мастер-ключом от всех потайных дверей, переданным мне Алмаром, я имел возможность проникнуть в любую комнату во дворце. Оставаясь к тому же совершенно незамеченным для ее обитателей, поскольку прихватил с собой одно технологическое чудо, приобретенное на Кальтуре - купол прозрачности, который в быту обычно именовали плащом-невидимкой. Он действительно с виду напоминал плащ с капюшоном, но, по сути, являлся компьютером, наносхемы которого размещались в подкладке. Микрокамеры производили круговую съемку, и обработанная компьютером картинка фрагментами передавалась на специальное наружное покрытие плаща. В рабочем состоянии плащ, до того свисавший свободно, выпрямлялся и приобретал форму колокола. В результате, глядя на человека в таком плаще, вы видели не самого человека, а то, что находилось у того за спиной, или с другого боку, в зависимости под каким углом к нему располагались. Для вас этот человек превращался в невидимку, был ничем, пустым местом, в особенности, если сохранял полную неподвижность. Достав именно такой плащ из котомки, я развернул его, осмотрел и после накинул на плечи. Остатки содержимого котомки переложил в сумку, свисавшую сбоку под плащом, а саму котомку выбросил в подземный ход, не забыв вернуть на место плиту, скрывавшую вход. Теперь я был готов к дальнейшим действиям, и первое место, куда я отправился, были личные покои царя Тапиллака. Скоро я уже наблюдал через глазок, как царь мирно посапывает на широкой кровати, ничуть не догадываясь об опасности, притаившейся всего в нескольких шагах от него. Разглядывая спящего, я вдруг поймал себя на мысли, что при желании мог бы с легкостью устроить государственный переворот, стоило только пришлепнуть этого невзрачного человечка, или хотя бы похитить его из дворца. В самом деле, почему бы не оказать подобную услугу Алмару? И тогда, возможно, он стал бы царем Бак-Кари, а я - самым влиятельным человеком при дворе. Но я отбросил эту мысль, вспомнив, что существовали еще и другие претенденты, и наверняка имелись влиятельные группировки среди знати и жречества, поддерживающие их, так что за трон Алмару еще пришлось бы побороться. У меня же не было времени заниматься всем этим. Лус и "Гордый Скиталец" - вот что интересовало меня в первую очередь, при том, что Лус должен был появиться здесь совсем скоро и любой переполох мог помешать моей встречи с ним. Впрочем, переполоха-то все равно не избежать, когда обнаружится пропажа Отисис. Таинственность ее исчезновения и отсутствие улик, доказывающих, что кто-либо ей помогал, поставит царя в тупик. Можно надеяться, он постарается сначала скрыть ее исчезновение, подозревая в заговоре своих людей, или решит, что принцесса каким-то образом заполучила дубликат его ключа и сбежала самостоятельно. Ее станут усиленно искать во дворце и в городе, но Озилус о том ничего знать не будет до самой церемонии бракосочетания, назначенной на полдень. В таком случае у меня остается шанс добраться до него. Что ж, как бы ни повернулась судьба, действовать придется по обстоятельствам, решил я и прилег прямо на каменном полу перед потайной дверью в царскую опочивальню в ожидании грядущих событий. Должно быть, я задремал, потому что очнулся внезапно как от толчка. И все оттого, что за стенкой что-то громыхнуло и раздавались несусветные крики и брань. Так и есть: приложившись глазом к отверстию в стене, я увидел царя Тапиллака в одной набедренной повязке, мечущего громы в своих слуг и нескольких приближенных. - Как она могла сбежать, чтобы никто ничего не заметил?! - вопил в общих чертах он. - Это измена! Предатели! Негодяи! На кол всех - служанок, стражников, всех!!! И на пол с грохотом валился очередной предмет: глиняная ваза, серебряное блюдо или ажурный стульчик. Немного поуспокоившись, Тапиллак потребовал: - Начальника стражи ко мне, мигом! - и когда тот явился, приказал: - Поднимай всех людей, перетрусите весь дворец сверху донизу, но только так, чтобы ни один ангел Озилуса не догадался, чьими поисками вы заняты. Скажете, что это особая мера безопасности в честь прибытия бога после бегства молодого вождя тусеков. И в городе - перекройте все выходы! Даже мышь не должна выскользнуть из Пиласты! Ты меня понял? Головой отвечаешь за все! В такие минуты люди, приближенные к царственным особам, обычно начинают сожалеть о своем высоком положении. Начальника стражи будто ветром сдуло. Когда двое слуг помогли царю одеться, он приказал им захватить с собой светильники и достал из-под подушки ключ от потайных дверей. Тут-то я и понял, что пора уносить ноги. В узких коридорах потайного хода невозможно было разминуться, не коснувшись друг друга, поэтому использовать плащ-невидимку не имело смысла. Оставалось только быстренько слинять, причем так, чтобы моих удаляющихся торопливых шагов не было слышно. Я решил укрыться на крыше дворца на то время, пока Тапиллак пройдется по всем тайным коридорам, в надежде наткнуться в каком-нибудь из них на сбежавшую принцессу. Ну и пусть его! Через чью-то пустую комнату я осторожно прокрался в коридор и оттуда на лестницу, ведущую на крышу. Снаружи было свежо, веял утренний ветерок, разгоняя духоту ночи. Огни звезд начинали меркнуть. Громады трехгранных пирамид словно бы нависали над дворцом, превращая площадь между своими склонами в подобие ущелья. Между прочим, она по-прежнему была заполнена народом, бдевшим с зажженными факелами. Слышалось заунывное пение жрецов и дружный гул вторившей им хором толпы. Я прятался между декоративными зубьями, венчавшими края крыши, и не заметил, как на саму крышу бесшумно сел летательный аппарат. Только когда из открытого люка, словно бы из воздуха, начали один за другим выбираться одетые в одинаковые светлые туники и плащи люди, я понял, что прибыла служба безопасности бога Озилуса - его ангелы-владетели. И хотя было еще довольно темно, а сами владетели находились от меня на приличном расстоянии, я, чтобы не попасться ненароком под чей-то наметанный глаз, на всякий случай быстренько активировал плащ, и тут же растворился на фоне каменной кладки. Владетели, человек двадцать, войдя в пристройку на крыше, спустились по внутренней лестнице во дворец, тогда как их флаер немедленно взмыл в воздух и улетел, о чем я догадался по мелькнувшему надо мной бледно-светящемуся кольцу циклотрона на его днище. Возвращаться во дворец теперь мне показалось особенно опасным, и я остался дожидаться рассвета на крыше. Так прошел еще час. И вот, когда звезды на небе окончательно погасли, так же как факелы на площади и прилегающих к ней улицах, когда небо на востоке осветилось ярким заревом и первые лучи горкалисского солнца окрасили в алый цвет верхушки пирамид, на открытом балконе, который мной хорошо просматривался с крыши, появился царь Тапиллак IV в торжественном наряде с диковинной золотой короной на голове в окружении целой толпы своих вельмож и придворных, столь же торжественно одетых, но... вот незадача! - без наследной принцессы Отисис, отчего в толпе народа тут же пробежал ропот удивления. Гул голосов постепенно нарастал, вероятно, заставив царя поволноваться, так как кто же может знать наперед, что вдруг взбредет в голову одурманенной наркотиком толпе, всю ночь протомившейся у подножия пирамид. Порой бывает довольно чиркнуть спичкой, чтобы разом вспыхнуло огромное пламя, так и тут было достаточно одного необдуманного выкрика по поводу отсутствующей наследной принцессы, чтобы толпа вознегодовала и принялась крушить все вокруг себя. Спас положение возглас верховного жреца, стоящего на возвышении посреди площади рядом с чашей жертвенного огня. Получив знаки от наблюдателей, дежуривших на вершинах пирамид, он громко провозгласил: - Возрадуйтесь, люди! Великий Озилус, бог ясноликого солнца нисходит на землю, являя нам свою милость! Тотчас внимание толпы переключилось: все взоры устремились ввысь, где в небе над дворцом показалось вдали маленькое белесое облачко. Облачко постепенно росло, приближаясь и опускаясь все ниже, пока не превратилось в окутанный клубами пара летающий остров с возвышающимся на нем великолепным дворцом, сверкающим золочеными крышами на башнях и с чудным садом, разбитым вокруг. По поводу сада: я поначалу решил, что он бутафорский, поскольку в верхних слоях атмосферы слишком холодно, чтобы растения не замерзли, но обратив внимание на многочисленные перегородки, делящие сад на сектора, и на мачты в виде обелисков, быстро сообразил, что это, по сути, огромная теплица, полог над которой снимают только, когда сад необходимо продемонстрировать во всей его красе. Коснувшись вершины средней пирамиды, расположенной напротив царского дворца, летающий остров застыл, словно надводный корабль, напоровшийся на риф. Из массивных золоченых ворот, створы которых медленно разъехались в стороны, выплыла золотая ладья, сверкающая бортами до того ослепительно, что приходилось щуриться, чтобы что-либо на ней рассмотреть. Разумеется, в ладье находился великий бог Озилус. Он стоял, окутанный сиянием, на возвышении, неподвижный как истукан, в наряде, переливающемся в лучах солнца, в роскошном головном уборе, и был окружен несколькими ангелами-владетелями. Ладья, понемногу снижаясь, величественно проплыла над площадью, над головами коленопреклоненной, молящейся и тянущей к ней руки толпы. Наконец она пристала одним бортом к царскому балкону. Там по специальному мостику Озилус со свитой сошли с нее к опустившимся перед ними на колени царю и его придворным, после чего ладья стремительно взмыла вверх и неподвижно завила у самого края крыши, оставаясь, однако, на виду у всех в знак того, что всемогущий бог почтил своим присутствием жилище царя. Между прочим, сам я в это время уже скрывался за скульптурой какого-то божества, украшавшего левый верхний угол фасада здания, потому что место на крыше с появлением летающего острова прочно заняли владетели Озилуса, придирчиво оглядывающие округу с высоты. Вжавшись в углубление между складками каменного одеяния скульптуры, я лишь урывками подглядывал за тем, что творится на площади, молясь, в то же время, чтобы торжественная церемония поскорее завершилась и владетели убрались с крыши. Черт, но ведь они могут и не сделать этого? - вдруг пришла мне в голову мысль. Они могут оставаться наверху, сменяясь, если понадобится, все время, пока Озилус пребывает в резиденции царя. Мне надо было срочно что-нибудь придумать, чтобы немедленно вернуться во дворец. Тогда, сняв с себя плащ-невидимку и уложив его обратно в сумку, оберегая тем самым покрытие плаща от возможных повреждений, я осторожно выбрался из своего убежища, и прикрытый ажурными каменными зубьями пополз по узкому карнизу вдоль боковой стороны дворца, стараясь не глядеть вниз и рассчитывая таким образом обогнуть здание, чтобы после незамеченным прокрасться к одной из надстроек на крыше, воспользовавшись тем благоприятным обстоятельством, что почти все владетели, охранявшие крышу, выстроились вдоль фасада здания, зорко наблюдая за происходящим на площади и совсем не обращая внимания на то, что творится за их спинами. Ползание отняло немало времени, но в целом мой план сработал. Вновь надев и активировав плащ, я пробежал с десяток шагов, отделявших меня от ближайшей надстройки, и с облегчением вздохнул, только когда оказался внутри нее. Затем я на цыпочках спустился по лестнице и попал в зал с горящими факелами. Ну и сволочи, эти боги Горкалиса! Они не пожелали научить людей изготавливать стекло и потому даже дворцы здесь походили на лишенные окон гробницы. Лишь через отдушины в потолке или под самым потолком в этот зал проникали немного свежего воздуха и скудные лучи света. Какой-то раб в противоположной стороне зала менял один факел на другой. Ряды колонн, украшенных растительными рельефами и орнаментом, не позволяли мне увидеть, есть ли в зале еще люди. Не стремясь выяснить это, я юркнул в первую же комнату слева от меня, дверь в которую была приоткрыта. По местным понятиям эта комната была богато обставлена и драпирована, но меня интересовала только дверь, ведущая в потайной ход. На мою удачу она здесь имелась. Второпях я вложил и провернул ключ в замочной скважине, так как слышал позади приближающиеся шаги, распахнул дверь и... едва не столкнулся нос к носу с владетелем Луса III. Он стоял не далее, чем в пяти шагах и с удивлением взирал сквозь меня на открывающуюся дверь. - Эмелькар! - сразу закричал он. - Дуй ко мне! У меня гость! И немедля бросился на двери. Я едва успел захлопнуть ее перед самым его носом и провернуть на один раз ключ в замке, как позади раздался звук падающего предмета. Это один из рабов выпустил из рук шкатулку, которую нес, и с открытым ртом уставился на двери, в которых все еще торчал ключ, и из-за которой доносились настойчивые стуки. Я отпрянул назад и прислонился спиной к стене. Это что же выходит, Лус расставил владетелей по всем коридорам потайного хода? Как же я не подумал об этом? Конечно, того требовали меры безопасности. Но тогда у владетелей, скорее всего, имеются и ключи от всех дверей! Стоп, пока мой ключ торчит в замке, они сюда не войдут. Но так же очевидно, что сейчас к этому месту прибудет подкрепление, что с той стороны, что с этой. Надо убираться подальше, решил я, и осторожно обойдя застывшего в страхе раба, который меня совершенно не видел, двинулся к выходу из комнаты. Конечно, оставлять ключ Алмара владетелям было жаль, но другого способа улизнуть я не видел. Между тем, раб, повинуясь требованиям открыть дверь, слышимым с той стороны, с опаской приблизился к ним и повернул ключ в замке. Тотчас в комнату ворвались трое владетелей. Они скрутили несчастного, повалили его на колени, не прекращая при этом неистово орать: - Куда ты шел? Откуда у тебя ключ? Кто твои сообщники? Интересно, было ли им известно о бегстве принцессы Отисис или они просто приняли раба за шпиона и террориста? Тот владетель, с которым я почти столкнулся, мог видеть только мою руку, выглядывавшую из-под плаща и открывающую дверь. Так что этот бедолага раб попал в серьезный переплет. Вероятней всего, Тапиллак решит, что он и есть сообщник принцессы. По-человечески мне было его жаль, но своя шкура дороже. Ведь если подумать, знай раб в действительности, что принцесса желает сбежать, он, не задумываясь, донес бы об этом своему господину. Так пусть уж враги пожирают друг дружку и тех, кто им служит: на войне ничего лучше этого и быть не может. Успокаивая подобными мыслями совесть, я выбрался из комнаты в зал. И вовремя, так как навстречу мне с разных его концов спешили еще человек шесть владетелей, на всякий случай отсекая все возможные пути к бегству воображаемым сообщникам раба. Я тем временем юркнул в комнату по соседству и схоронился там, забившись в щель между стеной и изголовьем широкого ложа, не рискуя, однако, отключать режим невидимости плаща. В этой комнате мне довелось провести еще около получаса. Несколько раз в нее заглядывали то владетели, то стражники дворцовой охраны, но обозрев, убеждались в том, что она пуста, и удалялись прочь. Когда мне показалось, что шум и суматоха окончательно стихли, а также потому, что у меня невыносимо затекли ноги, я решился выбраться из своего тайника и выглянуть в зал. Светоч Галактики! Кого вы думаете, я в нем увидел? Ну да, именно, что бога Озилуса собственной персоной! Он восседал на троне, стоящем на возвышении, в своей короне на манер павлиньего хвоста и в золоченом наряде, усыпанный драгоценностями, включая отягощенные браслетами и кольцами старческие руки. К слову, его кожа была выкрашена в золотой цвет, что мешало мне сразу же опознать в нем того надменного торгаша, который заявился на наш звездолет на Лукомисе. Однако неподражаемый голос и осанка бесспорно выдавали его. Я осмотрелся по сторонам. Так это, оказывается, был тронный зал? Или один из тронных залов, а я сразу и не разобрал! Ясно, что Озилус занимал привычное место царя Тапиллака, тогда как сам Тапиллак скромно расположился на соседнем троне, поменьше, предназначенным, по всей вероятности, для его божественной супруги, каковой именно в этот день должна была стать принцесса Отисис. Кстати сказать, именно о ней шла беседа между Озилусом и Тапиллаком, но чтобы понять это, мне пришлось, прикрываясь колоннами, приблизиться к самому подножию трона сбоку. Добавлю, в зале никого, кроме этих двоих, не было, так что разговор между ними проистекал исключительно доверительный. - Почему ты не сообщил мне сразу о бегстве принцессы? - упрекнул Озилус царя ледяным тоном. - Прости, отец! Я надеялся, что отыщу ее в ближайший час, и церемония состоится, как было намечено, - опустив виновато голову, оправдывался царь. - Конечно, тебе невдомек, что события в твоем дворце накануне моего прибытия могут затрагивать высшие сферы, о которых ты не имеешь ни малейшего представления, хотя тысячу раз я наказывал тебе о любых ситуациях всенепременно докладывать моим ангелам, а уж они-то пусть решают, достойны или нет эти ситуации моего внимания, - отчитывал Озилус царя монотонным голосом. - В очередной раз я с прискорбием убеждаюсь, что слова мои падают в пустоту и говорю я с глупцом, не оправдывающим моего доверия. Снова и снова я спрашиваю себя, не опрометчиво ли я поступил, позволив тебе не так давно устранить твоего предшественника Силлака, который, не приходясь мне сыном, как ты, но возможно именно вследствие этого более трепетно относился и к моим требованиям и к собственным обязанностям. Тапиллак бухнулся прямо с малого трона на колени, прополз несколько метров, что отделяли его от Озилуса, и ухватив полу его платья, взмолился: - Прости меня, мой господин! Я никогда больше тебя не ослушаюсь, а твоих ангелов буду почитать, как своих старших братьев и наставников. - Да, - признал Озилус, - они не раз передавали мне, с каким небрежением ты к ним относишься, словно то, что ты приходишься мне сыном, дает тебе право оскорблять тех, кто служит мне верой и правдой. - Это было моей огромной ошибкой, признаю, - скулил царь. Тут он вздрогнул, потому что в это самое мгновение громыхнули двери и на всех входах в зал появились многочисленные владетели в своих светлых плащах и туниках. Они вошли строем, разделились на две колоны, которые затем потекли вдоль стен, так что вскоре у каждой двери комнат, имевших сообщение с тронным залом, уже стояло по два владетеля. Однако последние два прямиком направились к трону. Первый, который выступал чуточку впереди как старший, ничем, кроме золотого рисунка на груди не отличался от прочих владетелей, тогда как лицо второго скрывала черная маска, а в руках он держал что-то вроде короткого меча с широкой крестовиной. - Пощади! - взвизгнул Тапиллак IV, решив, что это палач пришел свершить свое черное дело. Мне тоже стало кране любопытно, что же сейчас должно произойти. Не скрою, появление такого количества владетелей меня... нет, не напугало, скорее встревожило. В основном же я чувствовал себя в относительной безопасности, стоя, невидимый для всех, у одной из исписанных иероглифами колонн. Чего нельзя было сказать о Тапиллаке, принявшемся рвать волосы на голове. Владетель в маске приблизился вплотную к трону. - Ну? - коротко спросил его Озилус. Маска помолчала секунд пять, а потом неожиданно направила лезвие клинка прямо на меня и объявила: - Он тут, хватайте! Тут же на меня со всех сторон устремились слуги бога. Они образовали плотное кольцо, вырваться из которого не могло быть и речи, тем более что мнимый палач, без сомнения, видел меня в какой-то прибор, которым на самом деле являлась его маска, и острием мнимого клинка, который был чем-то вроде антенны, точно указывал на меня. Отстреливаться в подобном положении было бессмысленно, а использовать усыпляющий газ мне не дали времени. С десяток рук схватили меня, сорвали плащ, сумку, обыскали и отобрали все, что могло представлять угрозу для бога, а после толкнули к подножию трона, теперь уже в одной тунике и сандалиях. Единственное, что мне удалось сделать, так это сорвать с запястья передающий браслет и наступить на него ногой, чтобы никто больше не смог им воспользоваться. Озилус, поднявшийся с трона сразу, как только маска указала на меня, и простоявший так все время, пока меня не поймали и не обезоружили, теперь приспустился на пару ступенек, стремясь получше меня рассмотреть. - Ты оказался прав, владетель, - проскрипел его голос, - во дворец Тапиллака действительно прокралась инопланетная крыса. Напрасно я не поверил тебе сразу. - Озилус взмахнул рукой. - Иди, взгляни на него ближе и ответь: тот ли это человек, который напал на тебя в твоем храме? "Напал на тебя в твоем храме?" - ударило меня как обухом по голове. Обладатель маски тем временем снял ее, и предо мной предстало серьезное лицо Пхута. Черт, как ему удалось так быстро выбраться с необитаемого острова? - Привет старина! Не ожидал увидеть тебя так скоро, - тем не менее с издевкой приветствовал я его. Но Пхут остался невозмутим. Придирчивым взглядом он обвел меня с головы до пят, обошел вокруг, а потом став спереди, большими пальцами оттянул мне веки и заглянул в зрачки. Между прочим, именно в это мгновение он и прошептал, не раскрывая губ, так тихо, что слышать его мог один я: - Ты и принц. Держись этой версии и, может быть, клон тебя выручит. Я заметил, как в глазах Пхута мелькнул и погас озорной огонек. Он был доволен, что рассчитался со мной в точности: я бросил его на острове, он выдал меня хозяину; я оставил ему пилум, он мне - робота, которого принимал за клона. - Это тот самый человек, мой господин, - уверенно заявил Пхут, повернувшись ко мне спиной. - Ну да, а разве я отрицаю? Так как же ты выбрался с острова? - Ты проявил непозволительную для воина слабость - милосердие: оставил врагу оружие и теперь расплачиваешься за это, - ответил, не поворачиваясь, Пхут. - Тебе следовало пристрелить меня, а не возвращать пилум, потому что наши пилумы имеют систему наведения на удаленный объект и мне удалось просигналить патрульному катеру. - Как просто! Поверь, теперь я и сам жалею, что не пристрелил тебя - сказал я вслух, а сам с усмешкой подумал, как ловко Пхут воспользовался ситуацией: после этого случая Озилус несомненно объявит его героем и сделает своим любимчиком. Выделиться из серой толпы - вот в чем была его цель. Он шел к ней, рискуя головой, но сохраняя достоинство.
|