|
|
||
КНИГА ПЯТАЯ СВЯЩЕННЫЙ ГОРКАЛИС VI ХРАМ БОГА ПХУТА До вечера Алмар замучил меня вопросами вроде: "Мир, а мы точно успеем к свадьбе? А что, если ангел окажется сильнее тебя? Вдруг он успеет вызвать подмогу и туда слетится все ангельское воинство?" Признаюсь, эти же вопросы сильно беспокоили и меня, но Алмару я отвечал кратко и однозначно: "Уверен. Не сильнее. Не успеет" - наверное, чтобы окончательно развеять собственные сомнения в том, в чем старался убедить юношу. Деревушка, в которой, по словам Алмара, день ангела, а точнее день местного божества Пхута, отмечался как раз накануне праздника летнего солнцестояния, располагалась приблизительно на равном расстоянии между столицей царства - Пиластой и городом Тирт в доброй сотне километров к западу от нее. Мы вылетели из лагеря незадолго перед заходом солнца, рассчитывая попасть на место уже в сумерках. Всю дорогу Алмар никак не мог успокоиться по поводу того, что летит на настоящей небесной колеснице. Я даже разрешил ему на какое-то время открыть люк, чтобы вживую полюбоваться с высоты на проплывающую внизу зеленую равнину, на убогие хижины деревушек и на усталых клонов, возвращающихся с поля домой после целого дня изнурительной работы. Трой, кое-как примостившийся за нашими креслами, следил за тем, чтобы парнишка ненароком не вывалился наружу. Когда мне окончательно надоел щенячий восторг и сквозняк в кабине, я заставил Алмара усесться обратно в кресло и закрыть люк, тем более что начинало темнеть, и внизу мало что можно было разглядеть. - Лучше расскажи мне еще раз про нисхождение бога, - потребовал я. Парень тяжело вздохнул, но подчинился: - Обычно утром, - начал он, - еще до восхода солнца, к храму сходятся жители округи. Они приносят с собой много съестного, которое оставляют в храме для освящения. Потом жрецы поднимаются на площадку между пилонами и воздевают руки к небу, моля божество явить свой лик, и люди на площади перед храмом молятся вместе с ними. Потом, с первыми лучами солнца, которые окрашивают верхушки пилонов в красный цвет, воздух над ними начинает мерцать, ну... совсем как твоя небесная колесница сейчас, и это обычно предвещает богоявление... - Технология невидимки, - отметил я. - А что потом? - Жрецы расступаются, и на площадке рядом с ними прямо из воздуха возникает бог. - Прямо-таки цирк, - с усмешкой покачал я головой. - Что? - не понял Алмар. - Не важно. Ты продолжай. - Ага. Значит, появившись, бог милостиво благословляет народ. Служки при храме выносят длинные столы, а также вино и угощения для народа. Бог к этому времени в сопровождении жрецов удаляется в особую комнату, в которую жрецы заранее сносят все, что он от них требовал. Там бог остается в одиночестве, и никто не смеет его беспокоить до следующего утра. Но утром эта комната всегда оказывается пустой и никто не знает когда и как ее покинул бог. Дары, которые жрецы преподнесли богу, так же бесследно исчезают. - Потайной ход, - сделал вывод я, - надо будет запомнить. Скажи, ты сейчас точно рассказываешь про ангела или все-таки про какого-нибудь из великих богов? - решил я уточнить на всякий случай. - Нет, точно про бога Пхута, который является богом только для жителей этого селения, а для всех остальных жителей Бак-Кари он ангел, слуга великих богов, - старательно пояснял Алмар. - Смотри мне, - пригрозил я, - если ты что-нибудь напутал в процедуре, мой план провалится к дьяволу и тогда уж некому будет спасать твою ненаглядную Отисис. - К дьяволу? - переспросил Алмар удивленно. - А это куда? - Не куда, а к кому. К одному очень нехорошему богу, который будет, пожалуй, помогущественнее твоего Озилуса. Вдали, между тем, в густых сумерках возник мрачный силуэт храма Пхута. Размеры его, как мне тогда показалось, были весьма скромными, но это только в сравнении с теми колоссами, которые я наблюдал с флаера вчера днем, когда кружил над столицей, перед тем как Филя заметил вдали колесницы. Башни пилонов, впрочем, вряд ли были ниже высоты трех-четырехэтажного здания. Два таких пилона возвышались спереди храма и еще один позади, соединенные между собой наклонными стенами без окон. Только на плоской крыше имелись проемы, сквозь которые днем внутрь проникал свет. Храм окружал сад, кроны деревьев которого чернели, прорезаемые более светлыми прогалинами аллей, и самая широкая аллея, уставленная по краям не то колоннами, не то статуями - в темноте было не разглядеть - вела в направлении тускло мерцающих вдали огней деревни. Флаер неслышно опустился на крышу храма. Перед тем как покинуть летательный аппарат, я спросил Алмара: - Ты как, не страшишься гнева богов за то, что выступишь против их ангела? Какой никакой, а все ж таки он бог и их слуга? На что юноша ответил: - В Бак-Кари все поклоняются богу солнца Озилусу, так что Пхут - его слуга. А в саванне мои родичи всегда почитали Арла, бога войны. Когда люди воюют против других людей, они так же воюют и против их богов. Царь Тапиллак теперь мне враг, значит и Озилус мне враг, и его ангелы тоже. Нет, я их не боюсь, я только молю могущественного Арла, да будет благословенно его имя, помочь мне во всех грядущих битвах! Он произнес эти слова с таким воодушевлением, что мне не оставалось ничего другого, как ему поверить. Несмотря на то, что предстоящая схватка демона с ангелом, свидетелем которой Алмар вскоре должен был стать, не могла не будоражить его воображение, наполняя душу религиозным трепетом, внешне парень держался невозмутимо, разве что пухлые губы на круглом лице иной раз непроизвольно подрагивали. Я кивнул, показывая, что ответ меня удовлетворил, после чего мы втроем в полной темноте и с соблюдением строжайшей тишины выбрались из флаера на крышу храма. Тем временем флаер, невидимый для всех, неслышно взмыл в небо, уносясь подальше от деревни, как я и приказывал Филе: все, что мне было необходимо для проведения операции, я прихватил с собой. Вокруг было тихо, в небе поблескивали звезды, и слышался стрекот ночных насекомых. Вести нас должен был Алмар, так как ему одному была известна обычная внутренняя планировка бак-карийских храмов. Узкий луч воровского фонарика в руке Троя освещал нам путь. Сначала по ступеням каменной лестницы мы поднялись с крыши на площадку между пилонами, огражденную невысоким парапетом, с которой бог обыкновенно обращался к народу, заполнявшему площадь перед храмом. Затем повернули налево и через прямоугольный проем вошли внутрь пилона, чтобы по узкой каменной лесенке спуститься в самый низ, оставляя без внимания темные помещения, имевшиеся на каждом этаже трапециевидной башни. Как уверял Алмар, на ночь храмы, подобные этому, закрывались, а охранять храмовую утварь внутри оставляли одного или двух сторожей. Причем под сторожки им отводили помещения на первом этаже, имевшие единственный выход, но не в башню, а прямо в вестибюль, располагаясь по одну или по обе стороны от массивных парадных дверей, запиравшихся огромным брусом. Таким образом, в большой зал с колоннадой мы попали, минуя сторожки, оставив их позади себя слева. Главное теперь было не нарваться на какого-нибудь страдающего бессонницей сторожа, которому вместо того, чтобы завалиться спать сразу с наступлением темноты, как зачастую и поступает подавляющее большинство представителей его профессии, именно теперь взбрело бы в голову совершить вечерний обход. Зал производил впечатление огромного за счет того, что дальние стены терялись во мраке, равно как и высокие своды, поддерживаемые двумя рядами до безобразия толстых колонн. Сквозь прямоугольный проем в потолке проглядывали звезды. В дальнем конце, между двумя статуями каких-то ужасных существ, охранявших, по представлениям бак-карийцев, вход в потусторонний мир, в огромной жаровне горел огонь, и багряные отблески пламени плясали на стенах и колоннах, оживляя расписанные красками барельефы, с изображениями богов или царей. Многочисленные иероглифы, аккуратно высеченные, словно оттиснутые в камне, сопровождали рисунки, повествуя о деяниях тех, кто был на рисунках изображен. Любопытно, что хотя на Горкалисе и говорили на стандартном галактическом, однако письменность явно имела местное происхождение. Зная язык, я, тем не менее, не мог прочесть ни единой надписи. Итак, мы крались в проходе между колоннами и стеной, невольно поддавшись ощущению незримого присутствия поблизости чего-то таинственного и мистического, когда Трой неожиданно сделал знак всем замереть. Когда я говорил об ощущениях, я, естественно подразумевал только нас с Алмаром, потому что Трою, как роботу, было плевать на мистику. Оттого, видно, именно он первым расслышал приближающиеся шаги. И действительно, помещение, к которому мы пробирались и вход в которое находился позади пылающей жаровни, неожиданно озарилось изнутри, и вскоре из него вышел служитель - худой мужчина с наполовину бритым черепом, в длинной тунике и сандалиях, с горящим факелом в руке. - И Люфетех еще смеет доказывать мне, будто я задолжал ему пять птолов! - с возмущением качая головой, бормотал мужчина, обращаясь исключительно к самому себе. - Как будто я был пьян и ничего не помню! А я помню точно, что заказывал повторно только две кружки - одну для себя и другую для Амнеха. Он остановился и в вопрошающем жесте повернул ладонь кверху: - Для кого бы я стал заказывать третью, а? Понятно, что Люфетех сам мне ее дописал! Думал, спьяну я ничего не вспомню. Покачав головой, ночной сторож двинулся дальше, продолжая смотреть строго в пол перед собой и жестикулируя: - А я вот ничего не забыл, мда. Даже про копченую ножку, только она стоит никак не больше полптола! - поднятый указательный палец. - Так что я ему должен за все про все четыре птола и половину, но никак не пять. И пусть хоть лопнет от злости, - выразительный хлопок по бедру, - а свыше положенного я ему не заплачу! И в следующий раз пойду пить к Схету, - погрозил пальцем куда-то в темноту. - Он-то точно не станет приписывать лишку честному человеку. Затаившись каждый за своей колонной, мы терпеливо выжидали, пока сторож пройдет мимо. Длинные дрожащие тени, отбрасываемые колоннами по мере его продвижения, скользили по стенам, создавая иллюзию, будто это колонны, подобострастно изгибаясь, сами поворачивались "лицом" к говорливому служителю, как бы с почтением встречая его и провожая. Едва он исчез в сторожке в другом конце зала, мы как можно живее добрались до зловещих статуй и скрылись в помещении позади них, откуда сторож появился. Следующий зал представлял собой длинное и узкое святилище без окон, с такими же исписанными иероглифами стенами и с величавой статуей бога Пхута в центре. Если скульптура хоть в какой-то мере соответствовала оригиналу, с которого, вероятно, лепилась, то мне в скором времени предстояло встретиться с довольно крупным и, судя по выражению лица, кровожадным субъектом. Потолок в этом зале не был столь высок, как в зале с колоннами, потому что, как объяснил Алмар, над святилищем располагалась та самая тайная комната, в которой уединялся бог. Попасть в нее можно было через башню третьего пилона, куда вели ступени в противоположном конце святилища. Прежде чем осматривать тайную комнату бога, я решил исследовать все помещения в башне снизу доверху, потому что где-то здесь, согласно моему замыслу, мы должны были подыскать себе убежище, в котором дожидались бы момента, когда жрецы оставят бога в уединении. Так, между прочим, мы обнаружили потайную дверь, ведущую наружу, но воспользоваться ею, чтобы дожидаться часа "икс" за стенами храма было рискованно, так как кому-нибудь могло прийти в голову изнутри запереть дверь на засов, и вся наша затея полетела бы в тартарары. Однако помнить об этой двери, как о запасном пути к отступлению было нелишне. Самая верхняя комната в башне показалась мне наиболее подходящей: она была достаточно просторна и в то же время, вряд ли кто стал бы заглядывать в нее, когда все самые важные события тем временем совершаются внизу. В ней имелся длинный стол с лавками по обе стороны, несколько массивных сундуков вдоль стены с тремя узкими окнами, больше похожими на бойницы, пара высоких шкафов и ниши, заставленные предметами религиозного культа. Имелся также чулан, забитый всяческим хламом, в который можно было бы юркнуть при крайней нужде. В каждом углу комнаты стояли масляные светильники на высоких ножках под семь лампадок каждый, но все были погашены. Решив для себя, таким образом, вопрос с укрытием, я повел Алмара и Троя вниз к тайной комнате Пхута. На запертой двери висел примитивный замок, справиться с которым для Троя не составляло труда. Нет, он не взламывал его, и не ковырял отмычками - всего лишь использовал наведенные магнитные поля. - Ого-го! - сразу вырвалось у меня, как только мы вошли в комнату и узкий луч фонарика пробежал по ней вдоль и поперек. - И как же бедняга Пхут надеется унести все это с собой? Дело в том, что комната была завалена подношениями жрецов, приготовленными заблаговременно. Тут была пища, уложенная в большие корзины, и напитки в кувшинах, украшения и поделки из драгоценных сплавов, рулоны ткани и что-то в больших тюках, которых было больше всего. - Тамет! - с неожиданным восторгом определил Алмар, вскрыв один из тюков и попробовав содержавшиеся в нем сушеные листья на вкус так быстро, что я даже не успел ему помешать. - Ну и что это - тамет? - с подозрением поинтересовался я. - Когда жуешь тамет, все горести остаются позади. Ты чувствуешь себя уверенным и могучим, словно бог! - с благоговением пояснил Алмар. - Наркотик, - догадался я. - Немедленно выплюнь эту дрянь! - Почему? - изумился Алмар. - Все его жуют! Он не порченный, клянусь. Попробуй! - Выплюнь, говорю, - потребовал я строго, - если хочешь, чтобы я помог тебе вызволить Отисис. Под давлением столь сильной угрозы Алмар насупился, но подчинился. - Если все его жуют, как ты уверяешь, то не удивительно, что все и ведут себя как идиоты или клоны, - сварливо добавил я, на что Алмар ничего не ответил. Я же для себя отметил, что собираемый в виде дани наркотик должен был где-то сбываться и приносить кому-то немалые барыши. - Запакуй тюк, как он был, чтобы никто ничего не заметил, - приказал я Алмару. - Но поесть мы немного можем? Вон здесь сколько еды! Бог ничего не заметит! - обиженно спросил юноша. Лицо его, высвечиваемое фонариком, в этот момент выглядело особенно гротескным и смешным. - Бог - может и не заметит, а вот жрецы наверняка все заново пересчитают перед его приходом и поднимут кипеш. Так что забудь. А сейчас - все ищем рычаг потайного люка! Я так подозреваю, люк должен располагаться на потолке и выводит на крышу храма. Трой, это задание для тебя - просканируй плиты ультразвуком. - Я уже нашел его, - сообщил Трой. - Две верхние плиты раздвигаются. Двигает их электромотор, а дистанционный пускатель скрыт внутри кладки. - Ты мог бы запустить мотор? - Да. Код самый простой, двузначный. - Хорошо, оставь. Проверять его в действии мы не станем, чтобы не привлечь внимания сторожей. Достаточно, что мы теперь знаем, каким образом Пхут незамеченным исчезает из комнаты. Выяснив все, что требовалось, мы вернулись в самую верхнюю комнату пилона. До рассвета оставалось никак не меньше четырех часов, потому, поставив Троя у дверей на страже, я зажег лампадку, чтобы в темноте не натыкаться на мебель, и улегся на одном из сундуков с намерением вздремнуть, посоветовав Алмару последовать моему примеру. Убаюканный стрекотом насекомых, доносившимся снаружи, я скоро провалился в сладкий сон. Проснулся я оттого, что Трой осторожно трепал меня за плечо. - Тсс, тише, - предупредил он и прошептал: - Внизу какой-то шум. Я тут же вскочил, сонно озираясь по сторонам в попытке сходу оценить ситуацию. Бросив первым делом взгляд в окно, я понял, что утро хотя еще и не настало, но уже не за горами, потому что небо утратило ту глубину черного цвета, которая свойственна ночи. Сейчас оно выглядело скорее темно-синим, как при полной луне, хотя ни одной из двух лун Горкалиса в это время быть на нем не могло. - Задуй лампадку, - приказал я Трою. - И разбуди Алмара. Я спущусь вниз на разведку, а вы тут сидите тихо. Я вышел на лестницу. Откуда-то снизу и впрямь доносились голоса: разговаривали двое или трое, и при этом время от времени стучали каким-то громоздким предметом по каменным ступеням, должно быть, втаскивая тяжесть, так что разговор то и дело прерывался кряхтением и натужными стонами. Движимый любопытством, я в полной темноте начал осторожный спуск по лестнице, придерживаясь стены и нащупывая ступени ногами. Голоса предположительно доносились со второго этажа пилона, и поэтому я никак не ожидал столкнуться с кем-нибудь раньше, чем доберусь туда. Но тут стены впереди меня неожиданно осветились и кто-то сказал: - Вижу, тут у нас все в порядке. Бог Пхут должен остаться доволен. Сейчас дождись, пока Менеб прибавит к дарам кадушку с медом, а после запри дверь на замок и поднимайся в ризницу. Я буду ждать тебя там. - Слушаюсь, - ответил другой голос. Свет и шаги двинулись в мою сторону. - Вот, черт! - выругался я и немедленно повернул назад, взбираясь по лестнице через две ступеньки и стараясь при этом не шуметь. Ворвавшись в комнату, где меня в темноте дожидались Трой и Алмар, я негромко объявил: - Тревога! Сюда идут. Все быстренько прячемся! - и прямиком направился к чулану, который заранее наметил использовать в качестве укрытия. Я был уверен, что все последовали за мной, но быстро понял, как ошибался: следом за мной в чулан вошел только Трой, потому что был послушен, как и полагается роботу; Алмар, к несчастью, роботом не являлся, и потому, как всякий самоутверждающийся мальчишка, во всем стремился принимать собственные решения. С трудом протиснувшись мимо Троя в узком проходе между двумя рядами стеллажей, я выглянул за дверь коморки. - Блин, и где же он? Я его не вижу! - сказал я Трою, осветив фонариком комнату. - Кажется, он собирался влезть в сундук. - Что?! В сундук? Он идиот! Он что, не понимает, как рискует? Ты уверен? - Во всяком случае, он направлялся к одному из них. - К какому? Их здесь три. - К среднему. - Мальчишка! - прошипел я с негодованием. Но менять что-либо было уже поздно: за входной дверью слышались шаги, наконец, она распахнулась и в ризницу, факелом освещая себе дорогу, вошел старый жрец. "Вот же я идиот! Вот же влипли, так влипли! - сразу пронеслось у меня в голове. - Так это ризница, в которой хранят все священные сосуды, используемые в богослужении, а также торжественные облачения жрецов! Как же я сразу не догадался? Теперь нам ни минуты не будет покоя. Жрецы, служки проторчат здесь все утро. Уж лучше бы мы укрылись в каком-нибудь погребе внизу! А Алмар?! Кто-нибудь обязательно полезет в сундук за одеждой, как пить дать! Его надо спасать!" Подумать об этом, однако, было просто, а вот выполнить - невозможно. Тем более, что жрец, погасивший факел, но зажегший семь лампадок светильника справа от входа, уходить явно никуда не собирался: он дожидался того ключника, которому, как я слышал, он приказал явиться в ризницу, заперев предварительно дверь тайной комнаты бога. И ключник этот не замедлил вскоре появиться, причем не один, а в компании из четырех жрецов с целиком бритыми головами и трех служек, не выбритые полоски волос на головах которых, по-видимому, как-то указывали на различие в их ранге. И понеслась кутерьма. Битый час я чувствовал себя, как на иголках, каждую минуту ожидая, что нас обнаружат. Служки беспрестанно кружили по ризнице, то покидали ее по очереди, вынося какие-то ритуальные предметы, то возвращались за новыми, или принимались помогать жрецам облачаться в их торжественные наряды. Больше всего волнений мне доставил Алмар тем, что спрятался в одном из сундуков, так как к чулану, в котором затаились мы с Троем, подходили лишь однажды. Когда незадачливый служка потянул дверь на себя снаружи, Трой крепко держал ее за ручку с нашей стороны, так что из-за двери мы услышали жалующийся кому-то голос: - Дверь в чулан - ее совсем заклинило! - А что тебе там? - спросили в ответ. - Хотел отрезать тесьмы на завязки. У господина Сеха потерялась одна. - Сех, на-ка возьми мои. У меня есть лишняя пара, - предложил другой голос. - Спасибо, Техенти. Поди сюда, Келем. - А как же дверь? - не унимался Келем. "И далась тебе эта дверь, кретин!" - со злостью подумал я. - Оставь, сейчас не до нее. После скажешь плотнику Маруту, чтоб починил. Я с облегчением вздохнул. На лбу у меня даже выступила испарина, хотя, может быть, это в чулане было попросту душно? Как бы там ни было, но если бы жрецы и их слуги попытались отворить дверь, во что бы то ни стало, мне пришлось бы прибегнуть к крайним мерам, и боюсь, многим из них тогда не поздоровилось бы. Однако подобный поворот меня совсем не устраивал. Никто бы после этого уже не вышел приветствовать ангела, и наша встреча с ним могла бы не состояться вовсе или состояться, но только не при тех благоприятных условиях, на которые я рассчитывал. Вот оттого-то у меня отлегло от сердца, когда дверь в чулан оставили в покое. Однако был еще Алмар в среднем сундуке, а потому мое беспокойство вновь меня охватило, когда в щелочку я увидел, как один из служек собрался было открыть крышку именно этого сундука. Служка взялся за ручки на крышке, а я положил руку на рукоять пилума. Он поднял крышку вверх, а я приналег на дверь, готовый в любую секунду ворваться в ризницу с криком: "Всем на пол! Это не ограбление!" Служка достал из сундука какой-то предмет и опустил крышку, а я... так и стался стоять с открытым ртом, не понимая, что произошло. - Ты же, как будто сказал, что он в среднем сундуке? - спросил я у Троя. - Я сказал, что он направлялся к среднему сундуку, - уточнил Трой. - Ничего не понимаю. Как же его не заметили? Хотя... сундуки велики, может, Алмару хватило мозгов зарыться в одежды? Это казалось единственным разумным объяснением. Впрочем, спокойствия оно мне не прибавило, так как старого жреца, который, судя по всему, был здесь главным, уже нарядили в вещи из дальнего от нас сундука; двух младших жрецов - из сундука, который был к нам ближе всего. Оставались другие два младших жреца и только один, средний, сундук. Как глубоко ни зарылся бы в нем Алмар, не обнаружить его просто не могли, если бы достали оттуда всю одежду. Проклиная глупую самонадеянность юноши, я снова встал наизготовку. Крышку среднего сундука вновь откинули кверху, да так и оставили в этом положении. Двое служек по очереди вынимали из сундука предметы парадного облачения и передавали их в руки жрецов, помогавших наряжаться своим коллегам, а я тем временем мысленно представлял себе, как слой за слоем тают покровы над головой Алмара. Один... Еще один... И следующий за ним... Черт, когда же кончится эта пытка?! Тут служка, вынув очередное украшение наряда, неожиданно вскрикнул! Я вздрогнул всем телом, поняв, что Алмара накрыли, и уже хотел было выпрыгнуть на сцену, но меня остановило слово, вырвавшееся из глотки служки вместе с возгласом удивления: - Змея! - Что-что? - хором отозвались несколько голосов. - Я говорю правду, здесь змея в сундуке! - Дайте-ка, я взгляну, - сохраняя величавость, произнес старший жрец, и все перед ним уважительно расступились. "Бедняга Алмар! - подумалось мне. - Если змея укусила его, пока он влезал в сундук, он мог в горячке этого и не заметить, и умереть, так и не поняв, отчего умирает. Что ж, это судьба. Смерть часто подстерегает людей в самых неожиданных местах. Жаль парня. Хотя, если смотреть с другой стороны, теперь не надо спасать его возлюбленную". - Действительно, змея, - глубокомысленно произнес старший жрец, когда ему услужливо подсветили лампадкой со светильника. Я все ждал, что он сейчас прибавит: "А это тут кто лежит?", - но вместо этого жрец с неудовольствием сказал: - Гм, мертвая. Как она сюда заползла? Не к добру это. Дурной знак для нас. Выньте и выбросьте на помойку... А теперь, если все готовы, выходим к народу. Пора: снаружи уже светает. "А как же Алмар? Есть он в сундуке или его там нет?" - засомневался я. Жрецы направились к выходу, за ними последовали служки, и последний из них нес издохшую полуметровую гадину, с отвращением держа ее за хвост на вытянутой руке. Как только он закрыл за собой дверь, мы с Троем сразу выбрались из чулана. Понятно, что первым делом я бросился к сундуку и ну ворошить немногие оставшиеся в нем вещи. Как и следовало ожидать, Алмара под ними было. - Там может быть и другая змея, - услышал я его голос за спиной. - Я бы на твоем месте был более осторожным. - Что? Более осторожным? А сам-то ты, где находился все это время? - накинулся я на него. - Прятался, - испуганно оправдывался он. - Где? - Под столом. - Где, где? - Так под столом же! Вон на нем какая длинная скатерть, до самого пола. Вот и сидел там тихо, никто не заметил. А что? - Ты разве не залезал в этот сундук? Трой это видел. Губы Алмара растянулись в блаженной улыбке. - Так вот оно что! Ты решил, что я все время прятался там? Даже когда нашли змею, так ведь? Не-е, - отрицательно покачал он головой, - я хотел, но передумал, потому что в сундуки обязательно полезут. А тут дверь уже открывали, ну, я и нырнул под стол. Как просто объяснил! Конечно, у него не было базуки за плечами как у Троя или рюкзака с разнообразным снаряжением, как у меня. Ему просто было нырнуть под стол, а то, что я несколько раз чуть было сам не сорвал всю операцию, потому что думал, будто он сидит в сундуке - на это ему было наплевать! - Еще раз, - пригрозил я с хрипотцой в голосе, - ты посмеешь поступить не так, как я тебе велю, и я испепелю тебя, понял? Думаю, взгляд, которым я прожигал его насквозь, возымел на парня не менее устрашающее действие, чем угрожающие нотки в голосе. В любом случае, улыбка мигом испарилась с его лица, а дрожащие губы проговорили: - Да... Мир. Я понял. Я не стал наслаждаться его испугом слишком долго и жестко приказал: - А теперь марш в чулан, мигом! Жрецы могут скоро вернуться. Возвращения жрецов, однако, пришлось ждать долго. В чулане было душно и, будь я в одежде из обычной ткани, как у Алмара, то изнывал бы от жары подобно ему. Несмотря что на нем была только короткая выше колен туника и кожаный панцирь поверх нее, он весь обливался потом, так что на него жалко было смотреть. Мой же комбинезон был изготовлен из "умной" ткани, которая сама абсорбировала и испаряла излишек влаги на поверхности кожи, отлично охлаждая тело в жару и наоборот, препятствовала потери тепла при низкой температуре окружающего воздуха. Что касается Троя, тому на температуру вообще было плевать, и не только потому, что на нем был такой же, как у меня комбинезон, но и в силу того, что как робот, он имел широкий диапазон температур, при которых сохранял нормальную работоспособность. Тягостное ожидание в липкой темноте затхлого чулана начинало выводить меня из себя, и свое дурное настроение я решил сорвать на Алмаре, представив его виновником всех бед. - Разве жрецы еще не провели бога в тайную комнату? - недовольно спросил я. После сурового выговора, который я ему сделал, Алмар явно стал относиться ко мне с опаской. - Думаю, что провели, - проговорил он, осторожно подбирая слова. - Только думаешь? Или уверен? - язвительно переспросил я. - Нет, уверен. Провели, точно провели. - Значит, бог уже там? Тогда почему я не вижу жрецов здесь? Ты же уверял, что, проводив бога, они вернутся в ризницу! - Я этого не говорил! - пытался возражать Алмар. - Не говорил? - Нет. - Точно? - Да! - Так да или нет? - Точно не говорил! - Тогда где они, по-твоему? Чем сейчас они заняты? - Думаю... - Опять думаешь? - Нет, я уверен, что они заканчивают торжественную службу в храме в честь богоявления! - Вот оно как? Почему раньше ты мне об этом не сказал? - Это подразумевалось. Все знают обряд! - Я не знаю! Я не из этих мест! Забыл? - Но ты демон, ты должен был знать! - убежденно выпалил Алмар. Мой допрос с пристрастием начал заходить в тупик, поскольку теперь уже мне приходилось перед ним оправдываться. - Я демон не из этих мест! Я не обязан знать ваши обычаи! А ты предательски промолчал! - Я не предатель! Я не знал, что ты не знаешь! А ты не спросил! - чуть не плакал парнишка. - Ага, так значит, это я же во всем и виноват, так, по-твоему? - начал заводиться я еще больше: нужно же людям хоть какое-то развлечение, когда их одолевает смертельная скука! - Я не говорю, что ты виноват! Ты только не спросил! Алмар шмыгал носом совсем как ребенок. - Ладно, оставим это. В ризницу они вернуться скоро? - Как только закончат службу. - Сколько длится служба? - Часа полтора-два. - Два часа? - в ужасе воскликнул я. - Да за это время Пхут преспокойно уберется восвояси! Чего же мы ждали? Столько времени пропало в пустую! Я даже привстал, готовый приступить к активным действиям. - Не уберется, - обиженно возразил Алмар. - Нет? И почему? - После службы жрецы входят к богу с его разрешения, он выслушивает их, объявляет распоряжения, сообщает... - Алмар снова шмыгнул носом, - сообщает... доволен ли их дарами и какие дары он желал бы получить в другой раз. - Так, так, так, - проговорил я, возвращаясь на место. - А после этого, значит, они все возвращаются сюда? - Да, чтобы сменить облачение. - Понятно. А что в это время делают служки при храме? - Они подносят угощения для народа на площади. Я остался доволен информацией, полученной от парня: все прекрасно вписывалось в мои планы, потому я сказал Алмару как можно мягче: - Ты, вот что, не бери в голову, что я с тобой того, чуточку жестко. Иной раз это помогает поддерживать в человеке нужный тонус. Я потрепал парня по плечу, отчего он, похоже, совсем распустил нюни, пользуясь темнотой как прикрытием. Я чувствовал, как беззвучно содрогаются его плечи от с трудом сдерживаемых рыданий. Нет, он не был слабаком. Его слезы были вызваны не страхом, а обидой и злостью. Будь это в его власти, он в это мгновение наверняка изрубил бы меня мечом на куски или задушил голыми руками - и я отнюдь не уверен, что мысленно он уже не проделал это - за одно только то, что я догадался о его слезах. На его беду, я крепко держал его за задницу обещанием спасти Отисис. А то, что я демон, его бы ничуть не смутило: сражались же его соплеменники с богами своих врагов, как он сам об этом говорил! Но, даже понимая это, я добавил, помня, что пряник всегда должен следовать за кнутом: - Ну, все, будет тебе! Ты хороший парень, я на тебя не сержусь. Соберись! Потому что очень скоро мне понадобится твоя помощь! Я могу на нее рассчитывать, так ведь? - Да, - глухо ответил Алмар. - Я слышу чьи-то шаги, - вступил в разговор, молчавший до этих пор Трой, чей слух был гораздо острее нашего. - Человек пять. Поднимаются по лестнице. - Теперь скоро, - подвел я итог. Жрецы вошли в комнату и занялись тем, чем должны были - переодеванием, обмениваясь между делом впечатлениями о том, насколько милостиво говорил с ними бог в этот раз. Я наблюдал за ними в щелку. Хотя в комнату через узкие окна уже поступал дневной свет, в ней все еще было сумрачно и продолжали гореть светильники, расставленные по углам. Отметив взглядом каждого из пяти жрецов, я достал из рюкзака серебристый пенал, вынул из него пару носовых фильтров и вставил по одному в каждую ноздрю. Другую пару передал Алмару, показав, что с ними делать. - Дыши только носом и ни в коем случае не разговаривай! - прибавил я шепотом. По инерции, я хотел было передать пару фильтров и Трою, но во время вспомнил, что он не дышит, а значит они ему без надобности, потому вернул фильтры на место и достал из пенала двухмиллилитровую ампулу. Отломив горлышко ампулы, вылил содержащуюся в ней бесцветную жидкость под двери, сунул пустую ампулу в рюкзак, чтобы не оставлять после себя улику, и засек время по часам на браслете. Шипя и пенясь, жидкость быстро испарилась. Я выждал ровно пять минут, затем поднялся и показал знаком, что пришло время для нашего выхода. Последние пять минут, пока мы выжидали за дверью, по другую ее сторону смолкли разговоры, потом послышался шум, как будто что-то с грохотом валилось на пол, опрокидывая все на своем пути. Алмар, по-видимому, хотел спросить у меня, что происходит, но помня о запрете на разговоры, только коснулся ладонью моего запястья, чтобы обратить на себя внимание. В ответ я приставил указательный палец к губам, подтверждая требование хранить молчание, вслед за чем, подняв большой палец, показал, что все идет как надо. А потом мы вошли в комнату. Все пять жрецов лежали, распластавшись на полу, в самых неестественных позах там, где их застало действие паров жидкости: один угодил в открытый сундук, другой завалился под стол, потянув за собой скатерть со всем, что на ней было; еще двое лежали в обнимку, потому что первый помогал второму снять с себя расшитый золотом плащ. Старший жрец, будучи уже в своем повседневном одеянии, сидел, свесив голову набок, в высоком кресле с резными ножками. Едва завидев их, Алмар отшатнулся и побледнел, видно, решив, что все они мертвы. С явным неодобрением он наблюдал за тем, как я расхаживаю по комнате, хладнокровно переступая через мнимые трупы. Заметив его взгляд, я с невинным видом спросил: - Что? Они всего лишь спят. А ты что подумал? Мои слова вернули парню самообладание. - Значит, они не умерли? - с облегчением выдохнул он. - Не веришь, пощупай пульс. Когда проснутся, будут гадать: и куда ж это подевались последние три часа их никчемной жизни? Говоря это, я одновременно вынимал из ноздрей фильтры: пары снотворного, даже если они еще не выветрились, на воздухе быстро теряли свои агрессивные свойства, образуя в соединении с кислородом совершенно безвредное вещество. Забрав так же фильтры у Альмара, я бросил их в рюкзак вслед за обломками ампулы. Не оставлять следов - слишком полезное правило, чтобы пренебрегать им. - Ну а теперь черед Пхута! - с воодушевлением провозгласил я. - Вперед, верные мои соратники!
|